Ни одной ошибки
Ни одной ошибки!
Это произошло в 1966 году. Я был принят на должность инженера-конструктора на Ленинградский завод им. Котлякова и на момент случившегося отработал около года. Мне поручили разработать рабочие чертежи сварочного приспособления для сборки ступени эскалатора метро. Для меня это было новым трудновыполнимым заданием. Существующая для этой цели оснастка была крайне неудачной, рабочие сбегали с неё, едва прикоснувшись. Наконец нашли жертву - «лимитчицу» средних лет, которую никуда не брали, и она , обливаясь слезами, сваривала этот узел в очень неудобной позе. Я искренне пожалел эту женщину и решил во что бы стало помочь ей. Я спроектировал новое приспособление, на мой взгляд , удобнее старого и позвал её оценить проект. Она замахала руками, сказала, что в чертежах ничего не понимает, как выяснилось, кокетничала, не хотела выдать, что у неё есть техническое образование. Но увидев, что я не из тех, кто хочет навредить ей, сделала несколько полезных замечаний. Вот эти замечания и послужили поводом для моего знакомства с замечательным человеком – начальником конструкторского бюро эскалаторостроения- Шкловским. К сожалению, годы стерли из моей памяти его имя и отчество, может кто- либо из бывших сослуживцев прочитает эти строки и напомнит мне. Суть этих замечаний сводилась к тому, чтобы внести небольшие изменения в конструкцию ступени, которые ни в коей мере не ослабляли её, но позволяли значительно упростить сборку. Как только я заикнулся об этом в отделе главного технолога, подвергся яростному сопротивлению со стороны начальника КБ. «Ты видел, кричал он, какие огромные тома чертежей составляет техническая документация на эскалаторы! В ней нет ни одной ошибки! И это заслуга уникального человека, Шкловского, который ни кому не доверяет проверку чертежей и наш завод не знает годами , что такое ошибка в чертеже! Как только ты сунешься к нему со своими «прожектами» он вышвырнет тебя из кабинета как котёнка!» Я был молодой и горячий, предположил, что «Бог не выдаст, свинья не съест» и договорился о встрече со Шкловским. Он принял меня очень приветливо. «Ни одной ошибки?» расхохотался он. Это правда, но тебе не сказали, сколько лет их выводили? Рассмотрев чертежи изменений и мой проект, одобрил и то и другое, распорядился немедленно внести изменения в чертежи объекта. Он был в прекрасном настроении, достал из ящика стола папку с документами и предложил мне рассмотреть, какими «розыгрышами» развлекали его сослуживцы (это его, никогда не ошибающегося!): «Наряд: «Выщипать Шкловскому бороду. Инструмент - пинцет. Расценок – 1 рубль в 1 час. Подпись – Шкловский.» Или: «Я дурак в чём и расписываюсь!» Подпись Шкловский. Судьба свела меня с ним ещё по одному поводу: в этом же году в Монреале состоялась Международная выставка достижений науки и техники. В павильоне СССР были установлены эскалаторы, балюстрады которых были выполнены из анодированного алюминия, очень модного по тем временам. Анодирование выполнял московский «почтовый ящик», образцы покрытия должны были содержать подписи Шкловского и представителя завода. Каждый образец весил 1,5 – 2 кг, а образцов было 15 – 20, поэтому я был приставлен к Шкловскому как носильщик. Этот обаятельный, никогда не ошибающийся человек, умудрился забыть в Ленинграде документы допуска на режимный объект, а мои документы были недостаточного уровня, поэтому каждое утро мы проходили унизительную процедуру допуска по исключительному случаю в течение 2-3 часов. Но мы мужественно преодолели все преграды и выполнили задание. Шкловский был настолько харизматичен, что даже зверюги охранники отступали перед его обаянием и закрывали глаза на вопиющее несоотвествие наших документов. Я тоже сумел воспользоваться его исключительными качествами – он сумел в Московском салоне для новобрачных уговорить продать туфли для моей ленинградской невесты! Когда мы ехали с ним в Московском метро, все пассажиры с изумлением глазели на него , отмечая поразительное сходство с Н.С. Хрущевым. Последнее, чем он удивил меня, это признанием, что не понимает схему Метрополитена и целиком полагается на меня! Я предполагаю, что он уже переместился в лучший мир, но светлая память о нем сохранилась в сердцах тех, кто его знал!