СЛАВНЫЕ БИТВЫ ДРАКОНОБОРЦЕВ
ЧАСТЬ 1-9 (СМ. НАЧАЛО В ЧАСТИ 1-1,1-2,1-3,1-4,1-5,1-6,1-7,1-8)
- Действительно, герб Тринованта, Бурстайн, - сказал Гисмундер, сдвигая какие-то обрывки сетей с заплатками из бурой ветоши к оконечности кормы рукою в налокотнике и немного приподнимая за верхний угол сумку, дабы под игрою света и теней, происходящей из-за шевеления стены береговой растительности, пробежать взглядом знакомую вытершуюся и пыльную геральдику синего щита, в центре какового изображены были три золотых перекрещенных меча, перевитых вьющейся золотою же древесной плетью с листьями.
- В сумке, должно быть, найдутся письмо или бумаги, по каковым Трувор установит, что за поручение исполнял сей человек, ибо, мое мнение таково, что раненый был посланником короля, - подал голос Хольмстейн, добывая из мешка, притороченного к седлу, моток веревки. – Сия столь приметная черная с красным стрела была явно выпущена не для того, чтобы таковую нашли подданные короля Амбросия, но с целью, изъяв бумагу, обломить оперение, бросив мертвеца, или доставить пленника в руки того, кто послал охотника. Нам стоит позаботиться о том, чтобы побыстрее доставить несчастного к командиру, ибо, быть может, на словах оный имеет более передать, чем вез в сумке. И я преисполнен убеждения, что оный расскажет Трувору и о враге, каковому принадлежат означенные стрелы.
С сиими словами Хольмстейн, отмотав пять локтей веревки, кинул свободный конец Гунлейфу, каковой привязал веревку к носу лодки, ибо, как ни слабо было у берега течение, но река непременно отнесла бы посудину или в затоку, или вытолкала бы сию на стремнину, ежели бы Гунлейф и Гисмундер не противостояли бы постоянно движению медленных, но сильных вод, держа один – нос, а другой – корму суденышка. Тем временем Хольмстейн, завязав на своей стороне веревки прочный, но легко устраняемый узел, от чего у оного получилась большая петля, протянул таковую упряжь Бурстайну. Взявшись за закольцованную веревку вдвоем, Хольмстейн и Бурстайн взяли на себя борьбу с течением, что позволило Гунлейфу и Гисмундеру отстраниться от лодки с раненым стрелою человеком и взобраться на лошадей, дабы всем четверым воинам вернуться к командиру и прочим воинам отряда Секиры.
Всадники, чьих задерживающихся по некой, видимо, важной причине ниже по течению Хариусного Ручья товарищей все не было, когда верный рог Хольмстейна не сыграл сигнала тревоги, сохраняли спокойствие, но, следуя указаниям вождя, Вигард и Свипур, воротившиеся от обследованного оными края Сумеречного леса выше места разрушенного моста, снова отъехали в прежнем направлении, дабы остановиться на полпути, другие же выбрались на берег, где ожидали пуститься в поход к Смоланду, но потом двое, Габерн и Текгаммар, повернули коней от группы, первый – по берегу к речным кустарникам, куда отправился на разведку Гисмундер, второй, въехав в реку, – по воде, ступая вслед удалившимся за Гунлейфом Хольмстейном и Бурстайном, но тут же навстречу Габерну и Текгаммару не замедлила появиться из тучно нависшей над водою зеленой листвы процессия всадников, во главе каковой, к удивлению всех, шагом мощных коней как бы преодолевая, кажется, сопротивление, невидимой какой-то позади себя, что ли, тяжести, замаячили выдвинувшиеся Хольмстейн и Бурстайн, влекшие за собою при помощи растянутой между оными петли на веревке груженую чем-то лодку, и тут все поняли, что различают необычную над лодкой стрелу, замыкали же шествие Гунлейф и Гисмундер, зорко следившие за берегами, дабы неизвестный охотник, выпустивший таковую стрелу в человека, состоявшего, верно, на службе у короля Амбросия, не предпринял бы попытки прикончить раненого или, чего доброго, перестрелять из-за деревьев весь отряд Секиры, буде таковой укрывающимся с колчаном до поры, когда к оному подоспеет неведомое подкрепление.
Тогда Габерн свернул с берега в воду и вместе с Текгаммаром припустил к четверке, как бы торопясь выяснить, каковые следы обнаруживают противника, ежели мост не был унесен со свай разбушевавшимся, как думалось, потоком, но разобран или разбит по человеческому умыслу. Хольмстейну и Бурстайну помощи не требовалось, потому, подоспевшие, убедившись, что в лодке лежит человек, дернув коней за удила, развернулись, взметывая веера брызг, и промчались к троим на берегу, куда от края Сумеречного Леса спешно подскакали и Вигард со Свипуром.
Слабое, но непрерывное дуновение ветра, в каковом колыхались изумрудные вершины стоявшего, как ни в чем не бывало, как бы отстраненного от того, что волновало людей, высокого, рослого Сумеречного Леса, сходного в царствовании как бы над миром оных с далекими Драконьими Горами, еще более заключившимися в шатры властительного созерцания бурь, пред каковыми тревоги человеческих жизней были подобны волнованию мелких былинок, чье синеватое чело, казалось, клубившееся мыслями, не в воле людей могущими быть представленными, как сон, видение или греза, но достигающими человеческих умов, как воздушная материя туч и облаков лишь, денно и нощно вглядывалось в ледяные высочайшие звезды, каковых чистота была соразмерною с божественным подобьем, бывшим таковых сутью, струение реки, не прерываемое ни на миг, о чем ни заботься человек, - таковой пейзаж сообщал обстоятельству смысл сколько суровый, ибо природа как-то вдруг отступала от жизни существ, для каковых составляла условия обитания, столь и полезный, ибо, решая проблему, человек вынужден был атмосферою настраиваться на лад незамутненной суетностью природы, пребывающей в лучах Света Всемогущего.
Каким-то странным образом суденышко показалось всем мягко скользящим и никем неуправляемым по поверхности реки, словно бы всадникам довелось видеть, как прежде оное несло по волнам раненого вражескою стрелою посланника короля. Впечатление, однако, получилось опять же от влияния деревьев Леса, кутающихся в сизые туманы равнодушия горных вершин и хладного несения Хариусным Ручьем водных масс, как бы совместным усилием устранивших из поля зрения тех, кто был в сем шествии на реке более живым, ибо человек, лежавший ничком в лодке со стрелой в спине, был на пороге смерти, то бишь, кажется, такового сердце и душа уже начинали внимать крыльям горнего, а не делам дольнего мира.
Едва клонящиеся дугами в реку заросли на берегу благополучно для людей и лодки закончились, и ни лиственная тень, ни полощущиеся ветки не были больше благоприятными для засады чертами местности, но все, приближающиеся к броду и сваям, предстали, как на ладони, перед встревоженным отрядом Секиры, Гунлейф и Гисмундер, следовавшие бок о бок позади, свернув вправо, пришпорили лошадей и, опередив Хольмстейна и Бурстайна, выбрались на берег, предоставив таковым достичь удобного места для вытаскивания суденышка, пока сами известят своего командира о результатах разведки.
Выслушав Гисмундера, Трувор Секира, видевший, что с обоих воинов течет ручейками вода, сказал:
- Увы, добрый Гисмундер, верный Гунлейф, мы не можем терять времени на то, чтобы вы просушили одежду, хотя и костер разводить не было бы нужды, коли солнце горячее и не далеко перевалило за полдень. Придется вам обсохнуть по дороге. Верх по реке в Лесу преобладают деревья хвойных пород, благо, что копящие денные жар и сушь и распространяющие животворный запах смолы.
Воины согласно кивнули и спешились, обернувшись на шагом выбирающихся Хольмстейна и Бурстайна, каковых громадные скакуны глуховатым стуком копыт по влажной земле откидывали грунт назад с энтузиазмом боевых коней, поставленных тащить телегу с сеном и мешками овса взамен околевших от голода конюшенных работяг, каковым замаячила отрадная перспектива быть пущенными в бой, покуда оных хозяева не посудили, что лодка до трети длины выволочена на сушу, и таковой не грозит быть смытою на волну. Бурстайн спрыгнул с седла на землю. Меж тем Гунлейф живо отвязал веревку от носа суденышка, так что Хольмстейн, все еще сидевший верхом на топчущемся рядом с доставленным грузом по берегу коне, получивший веревку в свое распоряжение, без малейшего усилия распустил узел ненужной теперь петли и накручивал веревку себе на локоть. Только уложив моток аккуратно в мешок позади седла, Хольмстейн соскочил вниз, на землю, дабы присоединиться к спешившемуся и собравшемуся около лодки отряду, от какового Трувор Секира снова отослал к точке на половине пути до кромки Леса Вигарда и Свипура.
- Какой дальний путь проделала стрела из Ренсегарда, - сказал Трувор, опустившийся на колено возле носовой части лодки, и замолк, низко наклонив голову и как бы наставив ушную раковину к вороху невода, в каковом тонуло лицо неизвестного, прислушиваясь, не донесется ли дыхание или слово, как бы в бреду сорвавшееся бы с уст.
- Ренсегард? – пролетел, несомый ветерком, недоуменный шепот шагнувших, дабы повторить удивленно название крепости, уверенно произнесенное вождем, за спины прочих Редфоса и Сельве, ибо сии позже всех подошли к человеку со стрелой и не совладали с впечатлением, каковое у остальных уже сменилось вниманием к тому, что решит командир.
- Я различаю легчайший шелест дыхания, правда, весьма редкого и как бы неглубокого, - сказал Трувор. – Попытаемся поднять оного и, не пошевелив, переложить на траву. Думаю, сие не причинит смертельного вреда, ибо стрела не попала в сердце.
Шесть воинов ухитрились, подведя руки под неизвестного, как бы на досках перенести раненого на берег, когда Трувор, попросивший, чтобы оному принесли свернутый рулоном кусок воловьей кожи, каковой был неизменной принадлежностью седла командира отряда и мудрого хозяина замка Ястреба, ибо сей предмет был крепко закреплен ремешками, дабы не потеряться при сборах в походы, вытащил острый кинжал и воспользовался таковым, чтобы, пропилив по окружности древка стрелы глубокий прорез, безболезненно обломить орудие врага, на ширину ладони не доходя до спины человека, ибо намеревался, перевернув оного, приподнять верхнюю половину туловища и выбить из грудной клетки наружу остаток стрелы со стальным наконечником, ладонью ударив со всей силы со спины по обломку, на каковой положил бы плашмя широкое лезвие своего меча. Хольмстейн, подавший означенный рулон кожи Трувору, подумал, что негоже мечу и сумке посланника оставаться в лодке, ибо, неровен час, придется отряду сорваться с места, и в суматохе всем будет не до того, чтобы позаботиться о вещах, в общем, как бы всадникам изначально посторонних. Кусок воловьей кожи в развернутом виде был чем-то вроде заменяющего сумку целителя походного систематизированного набора научных инструментов, причем достаточно оригинальных и необычных, к примеру, необходимых быть направленными на ночное небо при вычислении положения звезд, был там и комплект таблиц эфемерид, изданных в Гардарике, увеличительных стекол, пучков шелковых ниток для зашивания ран, сухих смесей трав, собранных в Тургезинских Горах и на берегах озер Бьорнландии, хинных порошков, осколков каменной смолы из Серкланда, смолы ладана и бальзамически пахнущих составов, применяемых для заживления ранений и искоренения лихорадок, то бишь, сей был вроде коврика, разделенного на отделения типа защелкивающихся кармашков и пеналов, между каковыми Трувор быстро отыскал кусок особого кварцевого стекла, с помощью какового оный мгновенно поймал солнечный луч и поджег пучок сухой травы, дабы отогнать невидимые крылья завесы, преграждающие путь душе на планету, каковую рано было человеку покидать, ибо сей должен был прийти в себя и быть в сознании, то бишь, убраться с порога в потусторонний мир.
Незнакомец вздрогнул и пошарил рукой по траве, надеясь, что попадется рукоять меча, но понимание, что под оным не деревянное днище лодки, а земля, с опозданием пробуждающееся в мозгу, передалось руке, как испуг, заставивший человека судорожно сжать пальцы, между каковыми выскочили пучки гусиного лука и красного клевера. Человек попробовал оттолкнуться руками от земли, но боль заставила оного прекратить движение, и человек повернул голову набок, боясь звуком привлечь внимание охотника, каковой мог стоять позади, полагая, что убил, но перед ним оказалось лицо, форма какового подобна была щиту, рыжего и косматого, как медведь, Трувора Секиры, стащившего шлем с макушки и как бы прислушивающегося, на манер следопыта, приложив ухо к земле, к дальнему бегу лося или скоку вражеской конницы, плавно поводящего перед оным влево вправо дымящими веточками.
- Ты среди воинов, принесших присягу владыке Камбрии, потому тебе нечего опасаться за свою жизнь, посланник короля Амбросия. Кроме того, мыслю, что бумаги, каковые ты взялся доставить по назначению, по-прежнему в целости и сохранности, ибо выстреливший тебе в спину охотник из Ренсегарда не исчез бы ниже или выше по течению, не захватив с собою сумки с гербом Тринованта, - сказал Трувор, бросив остаток сухой травы и растерев кулаком на дерне тлеющие стебли, после чего предъявив незнакомцу сумку, с каковою к командиру подоспел Хольмстейн. – Может быть, любезный друг, ты в состоянии назвать воинам отряда Замка Ястреба свое имя и объяснить, чем мои всадники могут помочь престолу добрых кимбров?
- Если я говорю с предводителем, то твое имя, господин, - Трувор Секира, - пробормотал раненый, не продолжая дальше, дабы колоритный собеседник подтвердил догадку оного.
- Верно, - коротко ответил Секира.
Раненый слабым подобием кивка выразил, что ответ страхи оного успокоил.
- Зовут меня Стурлауг, и моим поручением было вручить великому Мирдриду письмо владыки Амбросия, каковое мудрейший, советник короля, вверив под мою надежную опеку мальчонку, сироту из Монмутгарда, преследуемого спятившим бароном Гиральдусом, доставил бы владыке Бьорнландии, когда я должен был бы вернуться с мальцом в Триновант.
- А теперь крепись духом, посланник Стурлауг, ибо я собираюсь избавить тебя от поганого древка, прошедшего насквозь твою грудь. Ибо ты счастливо отделался, коль скоро острие наконечника из страшного металла, попадающего в наш мир со звезд, показалось на дюйм с другой стороны между ребер, так и не встретив сердечной мышцы, - предупредил раненого, серьезно и внимательно глядя оному в глаза Трувор. – Придется потерпеть, но ты не умрешь.
- Просто отлично, - постарался с бодростью ответствовать Стурлауг.
Габерн и Текгаммар, взявши Стурлауга за плечи, а Сельве и Редфос – за ноги, перевернули такового, не позволив Стурлаугу упасть на обломок стрелы, все еще торчавший на ширину ладони из спины, и посадили, притом, что Габерн и Текгаммар уперлись ладонями в плечи раненого спереди, дабы Трувор, ударивший бы по мечу, приставленному к древку, не повалил бы совершенно зря Стурлауга носом в собственные колени раненого, ибо стрела улетела бы вместе с телом, не покинув Стурлауговой груди. На счет Трувора «три» Стурлауг выдохнул, и Секира выбил ренсегардскую стрелу на ширину ладони из ребер оного, а затем, обойдя Стурлауга, наклонился и вырвал обломок полностью.
- Спасибо, - поблагодарил командира отряда королевский посланник и тут же потерял сознание.
Секира велел Габерну и Текгаммару предельно осторожно перетащить бедного Стурлауга к большому обломку скалы, ибо сей был плосок с боку, обращенному к реке, и каковой, впрочем, если, сев наземь, опершись, как на спинку стула, не был бы выше макушки человека, весьма кстати прикатившемуся миллион лет назад к броду с ледником откуда-то с вечных Драконьих Гор, как и несколько валунов поменьше, черных и обточенных как бы морем, каковые, словно крошки каменного хлеба великанов, выпавшие из прорехи в кармане исполина, уходившего на север отсюда, где простирались ледяные поля прозрачных глыб, пролежали до нынешних времен дорожкою следа, не съеденного гигантскими предками современных ворон, и прислонить спиной к камню, тогда как сам добыл из воловьей самобранки флакон нюхательных солей, приводящих людей в чувство из самого глубокого обморока, и подскочил к Стурлаугу, каковой живо отдернул голову и чихнул.
- Поскольку я не могу изменить цели моего похода, а равно и надолго задерживаться, то правильным решением будет приготовить тебе микстуру, каковая добавит тебе бодрости, дабы ты мог, сев позади моего воина на коня, продержаться за пояс оного весь путь назад до Замка Ястреба, где у тебя будет возможность оправиться, ибо с таковою раною, каковая тяжела не из ущерба, причиненного тканям, но вследствие злого свойства металла, ни до Бьорнландии, ни до Тринованта тебе не доехать, разве что в телеге, наравне с баранами или тыквами, но сие, по-моему, никуда не годится. Ежели ты доверяешь моему слову, то я скажу тебе, что воин, каковой препроводит тебя на место, может взяться доставить послание короля владыке Бьорнландии или, по крайней мере, отыскать Мирдрида, дабы забрать мальчонку и увезти подальше от лап Гиральдуса, и тогда советник короля сам отвезет письмо по назначению.
- Пожалуй, я бы предпочел, чтобы приказ короля не претерпел изменения в большей степени, чем то диктуется досадными обстоятельствами. В Бьорнландии нужно участие на королевском совете Мирдрида, и никто, кроме советника короля Амбросия, не обладает мудростью и знаниями, дабы внести сию достойную лепту в слова, каковые будут там рассудительно произноситься устами военачальников и старейшин племен потомков Руфуса Рыжего, ибо со времен победы Альбанакта на Медвежьем озере и экстренной организации героических мер спасения знаменитого драконоборца народа кимбров, искреннюю хвалу каковым в лице владыки Торвальда Скалопрыга мы поем по праздникам, кимбры и руфусианцы рассчитывают на помощь друг друга, как бы славные племена воспринимали одно другое, как братьев или сородичей, в особенности, когда над Драконьими Горами сгущаются туманы - от сизого до фиолетово-черного – коварных мыслей вершин, корни каковы проросли в подземные цитадели Мрака и Ужаса, ибо потом оттуда на мир расползается Тьма.
- Любезный Стурлауг, каким образом, королевский посланник, вместо того, чтобы теперь напряженно совещаться о судьбе шестилетнего мальчонки с великим Мирдридом в Монмутгарде, очутился со стрелой в спине на Хариусном Ручье, и как, скажи, все-таки тебе удалось уберечь важную бумагу с королевской печатью от лазутчика из Ренсегарда? – спросил Трувор, указав, перед тем, как передать меч с бериллом на рукояти владельцу оного, таковым на лодку, каковую воин Гисмундер, ступив с берега в воду и шагая в потоке уже по пояс, подталкивал к стремнине, дабы река унесла суденышко, ибо нельзя было находке отряда Секиры породить сомнения в уме охотника, что Стурлауг не погиб, и бойцы узнали в стреле руку Ренсегарда.
- До приезда в Монмутгард мне предстояло получить последние сведения о бурях на западе Камбрии, каковыми располагал, конечно, Рагнвальд Скороход, о чьей научной экспедиции тебе, добрый господин Трувор, было заранее известно, ибо знаменитый путешественник, поднимавшийся на тростниковом судне по Ручью к Драконьим Горам, по твоей настойчивой просьбе известил смоландских рыболовов о назревающем природном катаклизме, ибо население деревушки, обретающейся в твоих владениях, находилось под первоочередным ударом стихии с той самой поры, как на берегу реки закладывались фундаменты настоящих домов. Поскольку король Амбросий ознакомил меня с поэтапным планом опасной миссии Рагнвальда, то я достоверно знал, что отважный путешественник, облазив вдоль и поперек за месяц базальтовые скалы, пустячные отроги череды громадин, куда оный храбро бросится, не взирая, конечно, на клубы способного похоронить села и города вулканического пепла, потоки стекающей по склонам раскаленной лавы, снежные лавины, огнедышащих драконов, убийственные камнепады, займется в промежутке между восхождениями - пробным карабканьем на зубцы и трудными подъемами на высокогорные пики - устройством промежуточного лагеря в какой-нибудь каменистой, мало-мальски защищенной от перечисленных напастей горной долине, где-нибудь за чередой отрогов, на подступах к зловещим и безмолвным ледяным вершинам, для чего экспедиция возвратится к мосту Синие Камни, (что как бы парит сам собою, когда подвешен между то ли окаменевшими деревьями, то ли темно-серыми, почти черными скалами, из каковых когда-то искусно выточили на каждом берегу по исполинскому дубу в пять обхватов, ибо листьев сиих дубов не пошевелить никакому ветру, но ползущие там и сям по темным скалам ветки резного, вездесущего и раскидистого одревесневшего плюща с лихвой восполняют недостаток смарагдовых переливов в могучих кронах, и притом морские канаты, оплетающие каменные пластины моста, привязаны к дубам, хотя и нисколько не нужны, ибо там, где канаты наиболее пострадали от времени и воды и от таковых сохранилась какая-нибудь пара обрывков, камни парят, как ни в чем не бывало, ибо, говорят, строили таковую переправу для себя мудрые люди, приходившие в сии места ради поиска кристаллов, из самой Гардарики), в верховьях Хариусного Ручья, где экспедиция выгрузила с чудного корабля атлантиков на берег запасы продовольствия и снаряжение, дабы волоком перетащить сие судно, на каковом Рагнвальд думал оставить двоих стражей для охраны, на затерянное в Сумеречном Лесу озеро Прохладная Заводь, ибо железорудные или какие-то другие горные породы, залежи каковых от отрогов Драконьих Гор продолжаются под территорию, занятою деревьями, заставляют и компасы метаться, и даже как бы созвездия менять положение на небе.
Выехав верхом на моем коне из ворот Тринованта и ступив на Бьярмийский тракт, я проскакал по таковому около четвертой части расстояния от столицы до Монмутгарда и, достигнув Финхедена, что стоит на реке Вьющаяся Вода, свернул на ответвляющуюся в сем месте от Бьярмийского тракта дорогу, проходящую через Сумеречный Лес, много западнее того пути через чащу, каковым жители Смоланда добираются до Монмутгарда. Когда я заметил, что впереди меня и с правого боку деревья начали редеть, а морщинистые, изборожденные трещинами стволы таковых становиться зелеными от покрывающего кору мха как бы северных болот, а потом сплошь пошли попадаться кряжистые и могучие дубы и вязы, у каковых с сучьев свисало что-то вроде длинных клочьев и рукавов плотной зеленой паутины, будто бы ураган выбросил на скалы старые корабли, на мачтах каковых болтались бы вместо парусов морские водоросли, то начал ждать, что сиреневеющий надо всем уступ, на каковом обрисовывалась древняя сторожевая башня Баратон, иначе, Мыс Посреди Моря Волн, приобретет тот мрачный цвет тени, что свойственен скале и грубым шершавым камням угрюмого строения, дабы не проскакать мимо схода на едва заметную тропку, убегающую влево от дороги, ведущей к Баратону, каковою, вообще, пользуются отряды караула, однако, трудно сказать, есть ли там кто-нибудь сейчас. Тропа привела меня к Хариусному Ручью, вышедши из-под лесной крыши в точности напротив моста парящих камней.
Прождав около суток, в течение каковых я самым тщательным образом обследовал оба крутых берега, ибо бурный поток, кидающийся, как хищный зверь, на валуны и полусгнившие бревна вырванных с корнями вековых сосен, как попало нападавших с обрывов, показался мне текущим далеко внизу под мостом, ничем не отличаясь от обычной горной речки, то бишь, обследовал, переходя Хариусный Ручей, не смотря на то, что выпиленные из какой-то горы блоки размером около 5;3;1,5 фута, глубокого синего оттенка, всюду прихотливо пронизанные жилами белого, черного и золотого цветов, каковых края по периметру, между прочим, искрошены и осыпаются, хотя и не несут путнику подвоха перевернуться, когда делаешь шаг с одной на другую, но, однако, сия конструкция качается и, когда бы не провисшие толстые, перекрученные из древесных волокон канаты толщиной в руку, из каковых когда-то были сделаны ограждения, перебираться на другую сторону было бы и опаснее, и страшнее. Что до моего коня, то сей, покуда я бродил по правому берегу, пасся на левом, ибо мост пугал животное, и как бы нечего было думать, чтобы, не найдя броду, переправиться на другую сторону с конем.
Склада экспедиции Рагнвальда мне найти не удалось, ибо путешественник, по-видимому, стремился избежать, чтобы горный медведь не поживился отнюдь не лишними в дальнем и тяжелом походе копченым мясом, мукой, овощами, сахаром, медом и сухими фруктами, да и как бы могло мне, заглядывавшему под каждый куст, переворачивавшему всякий камень, дабы открыть какую яму, вообразиться, чтобы Рагнвальд Скороход распорядился, разместив высоко на вершинах деревьев систему блоков, подтянуть и развесить экспедиционный скарб в тюках и мешках, как кедровые шишки. И, конечно, участники похода появились на стороне, где я был вынужден передвигаться пешим.
Хотя валлоброгов среди таковых не было, но запасы были переброшены в лагерь за один раз, ибо у каждого за спиной я рассмотрел некое приспособление для переноса тяжестей типа легкого стального каркаса прямоугольного щита, каковые встречаются у воинов племени снегоступов, когда сии бегут, привязав к ступням лыжи и прицепив к спине вдоль хребта в кожаных ножнах стальной меч и таковой доспех, являющийся конгломератом стальных пластин и воловьей кожи, на границу своего королевства, где, скажем, произведена вылазка на территории снегоступов разведчиков отряда ледоморов, итак, каркаса, снабженного парою широких ремней, к каковому при помощи ремней же приделан был на уровне пояса, лопаток и затылка особо прочный мешок, не имеющий, ясно, ничего общего с тарою, в каковых сельские перевозят урожай с полей, но скроенный, как бы вроде очень большой сумки.
Рагнвальд предложил мне перекусить со своими людьми, пока оный, присев на поваленное дерево, дополнит свиток пергамента из телячьей кожи, на каковом путешественник записывал результаты анализа грунтов, произведенных измерений температур воздуха и земли и прочее, что могло интересовать Мирдрида, с чем сей справился за какой-то короткий срок, ибо не успели трапезничающие раздать кто-то - куски вяленого гуся, кто-то - копченого окорока, кто-то – сухари, кому что было поручено распределить из еды между всеми, как Рагнвальд, скрутил пергамент, обмотал красно-золотым шнуром с кистью и, нагрев в ковшике сургуч, плеснул на шнурок и, подождав, чтобы начало застывать, запечатал свой свиток перстнем, на каковом у оного было изображение драккара. Протягивая свиток, путешественник посоветовал мне, насытившись, немедленно отправляться в дорогу, придерживаясь левого берега Хариусного Ручья до Смоланда, а оттуда проскакать по срединному пути через Сумеречный Лес до Монмутгарда, тогда как я, полагая, что, двигаясь по нехоженой полосе бугристой земли вдоль реки, на каковой, подступая к самому краю, как бы, дабы заглянуть в текущую мимо воду, растут сосны, чьи мощные корни змеятся по склонам и вылезают из почвы, дабы, искривившись зигзагами, замереть поперек пути, только и буду, что то и дело отклоняться вглубь Леса, дабы обойти очередной бурелом, какового мой конь не перепрыгнет так же просто, как преодолевает препятствия на турнирах. Словом, не скажи мне Рагнвальд иного, я избрал бы тропу, каковая в виду серых камней уступа башни Баратона исчезает, дабы смениться дорогою к Финхедену, то бишь, поворотил бы коня к Бьярмийскому тракту.
Последовав данному мне совету, я доверился судьбе и перебежал по мосту на другой берег Ручья, где мой конь ржанием выразил нетерпение мчаться, как ветер, или идти шагом к цели нашего пути, ибо конь чувствовал сомнения своего хозяина, не ведавшего, разминулся оный с Рагнвальдом или нет, ибо, как я уже сказал, склада провизии и инвентаря я не знал, где искать. Один раз только я оглянулся, чтобы увидеть, как, вытянувшись по тропе в Горы цепочкой, люди Рагнвальда Скорохода, обремененные поклажей, спокойно и размеренно шагают на запад, дабы скрыться один за другим в скалах. Далее меня отвлекли от раздумий о бродящих в той стороне, где только что побывал и куда возвращался Рагнвальд со своей экспедицией, лазутчиках как будто бы из Ренсегарда, и, возможно, что аримаспах, преграды, каковыми были деревья и кусты.
апрель 2017
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…