Переместив избитого друга на кровать, ребята принялись обрабатывать его раны. Дикая разрезала на нем рубашку и смывала кровь с тела в то время, как Кастет и Ворон держали его за руки, дабы он не вырывался. Пришедший же только недавно Крейзи метался по комнате как загнанный зверь. Ему необходимо было узнать, кто же такое сотворил с одним из его близких друзей, кому он переломает все ребра и выбьет все зубы. Поступать так с Сашей Зотовым по прозвищу «Француз» или с любым другим из его «семьи» никто не смел, иначе горько об этом пожалеет. Парень, помогающий больной матери и малолетней сестре, не заслуживает такого.
- Бля, Санек, - прорычал Кастет. - Я понимаю, что это чертовски больно, но потерпи хотя бы две минуты. Дикой надо промыть твои раны, а потом еще забинтовать их.
- Я же сказал, что со мной все в порядке! - сказал Француз, попытавшись оттолкнуть руку девушки. - Мне не нужна чья бы то ни была забота! Я сам смогу себя обработать.
- Да ты скорее окажешься в какой-нибудь канаве, идиот! - крикнул Крейзи, пнув стоящий рядом с ним стул. - Убью суку, что такое с тобой сотворила! - У парня уже кулаки чесались от предстоящей драки.
- Думаешь, это Седой его так? - спросил Ромео, откинувшись на спинку кресла и затянувшись очередной сигаретой. Курил парень крайне редко, так как его любимая девушка ненавидела целоваться с пепельницей. Но сейчас она ему даже слова не сказала, лишь утвердительно кивнула на его просьбу поддаться вредной привычке.
- Это не может быть Седой. - покачал головой Демон, проведя рукой по шраму на щеке. - Он бы его так просто не отпустил. Обязательно бы оставил что-нибудь на память.
Седым на районе называли главаря конкурирующей с ними банды, который уже давно пытался сместить с высокого поста Крейзи и занять его место. Тридцатилетний мужчина торговал наркотой и устраивал подпольные бои в клубе Молота, иногда он занимался сутенерством. Это ему отдавала часть денег Светка-Гимнастка, если клиент оказывался с его территории. Если же кто-то не отдавал ему причитающиеся взносы, Седой мог сурово наказать должников. Избить, помучить, пустить по кругу для него казалось не достаточным, поэтому члены его банды либо выжигали клеймо на телах жертв, либо оставляли шрам на лице, как это произошло с Демоном. Жестокость этого человека не знала границ. Только вот такой сильной поддержки, что есть у Крейзи, у него никогда не было. Тут есть чему завидовать.
- ****ь! - заорал что было мочи Француз, когда Дикая потрогала его ребра, решив узнать, где у него болит. - Я сейчас уебу тебе, Аня, если немедленно не прекратишь!
- Эй, полегче. - Ромео резко подскочил на ноги. - Слова подбирай, Санек! Она тебе ни какая-нибудь шлюха с улицы или та богатенькая девка, что ты трахаешь каждые выходные...
- Я ее больше не трахаю! Эта шмара заманила меня к себе домой, где меня отфигачили ее дружки-мажоры. Я еле-еле ноги оттуда унес.
- Так это из-за твоей Насти ты сейчас в таком состоянии? - спросил Крейзи, после чего со всего размаху ударил кулаком по стеклу. Не замечая, что по руке струится теплая кровь, он подбежал к раненному другу и, оттолкнув парней, схватил его за разодранную рубашку. Взбешенному главарю было плевать, что член его банды страдает от полученных травм. Его сейчас волновало нечто другое. Видя, что в его черных глазах полыхает огонек гнева, ребята аж отшатнулись от него, решив не мешать ему. - Какого *** ты, сука, вообще пошел сегодня к этой шлюхе? Она так профессионально ноги раздвигает, раз ты связался с ней, а? Тебе мало всех этих девок, готовых и отсосать тебе, и принять твой похотливый член?
- Прости, Крейзи, - сглотнув, прохрипел Саша-Француз. - Я же просто... любил ее.
- Любил? - Главарь толкнул его обратно на кровать и отошел в сторону. - Думаешь эта шлюха любила тебя? Да ей же было просто интересно трахаться с парнем из бедного района, для нее это было всего лишь приключение. Если она любила тебя, то давным-давно бы представила тебя богатеньким друзьям или зажравшимся родителям. - Взъерошив темные волосы окровавленной рукой, Крейзи тяжело вздохнул прежде чем продолжить: - Завтра мы навестим твою богачку. Отомстить за твое избиение нам все-таки придется.