Эпицентр

Рэйв Саверен
Джубар Аранай прожил в «Паутине» десять циклов. Когда он только попал сюда, уже побывав в шкуре капитана «Лестницы», набравшись опыта и готовый ко всему, Джубар и не подозревал, что «Паутина» – изолированное поселение, живущее будто бы в прошлом веке.

Этому способствовала уникальная энергетика, выводившая из строя аппаратуру наблюдения, а без нее оставалось полагаться только на «блошки» примитивных, давно устаревших моделей, да окуляры. Будучи в душе восторженным юнцом, взбалмошным и скорым на решения, Джубар надеялся изменить Сектор, превратив его в торговый узел. Это сделало бы его героем!

В сладостных мечтах капитан представлял себя правителем процветающего мира, обязанного ему всем. Дозорным не приходилось бы просиживать на вышках или надеяться на несовершенные камеры. Хоть как раз о благополучии вверенных его заботам людей, Джубар думал меньше всего. Грезы всегда касались лишь его крохотного мирка, сжавшегося до размеров допросной. А кто в том виноват? Тяжело мечтать о великом, когда сам заключен в малое.

Процветающая «Паутина» дала бы капитану путевку в лучшую жизнь, подальше от опостылевшего гадюшника, по ошибке названого Сектором.

Но удача не собиралась поворачиваться к Джубару лицом. Циклы сменяли друг друга, ничего не происходило. Ни «Эдония», ни «Звездный» не могли предложить капитану готовый план по воплощению мечты, или просто отмахивались от просьб о помощи и исследовании «Паутины». У «Эдонии» было полно своих проблем. Сектор граничил с печально известной «Дзетой». «Звездный» же в состоянии «почти войны» с десятком других крупных Секторов. Никого не волновал отшиб Структуры, с которым даже не велась торговля. «Паутина» – всеми позабытая тюрьма.

Если в первые три цикла на все его сообщения приходил один и тот же ответ «Рассматриваем», то потом запросы просто игнорировались. Цикл назад Джубар попросил перевода. «Паутина» не должна была стать его могилой. В голове роились новые мечты, капитан уже был далеко, у герметичных ворот «Виралебрана», не иначе. Уж в чем-чем, а в представлении лучшей жизни Джубар был силен. Для начала, стоило избавиться от набившего оскомину капитанства в «Паутине». Может даже вернуться к прошлой работе. Да, он умудрился наследить в «Лестнице», спутаться с неподходящими людьми и проворачивать сомнительные сделки, но его вклад в оборону Сектора должен был стать чуть ли не искуплением всех грехов!

Треск надежд раздался в тот самый момент, когда он получил жесткий отказ. Не то чтобы он был грубым или оскорбительным, но обвал воздушных замков больно ударил по самолюбию. Его не хотели видеть, припоминали прошлые грехи. Да, видит Странник, их было немало, но Джубар делал все во имя процветания! Капитаном в «Лестнице» заделался какой-то высокородный выскочка. Избыточник, сожри его мрак! Немыслимое, отвратительное надругательство, которое не хотелось, и просто не было сил простить.

От мыслей о предательстве стало тошно, отчаянно захотелось курить, но капитан не мог позволить себе такую роскошь. Табак из ближайшего Сектора везти не меньше трех дней, он был баснословно дорогим. Невозможность потакать вспыхнувшей прихоти ярче любых слов описывала положение в этой дыре.

Джубар несся по коридору так, словно ему на пятки наступала стая костоедов. Гнев жег изнутри, подгонял вперед, толкал к родным стенам, где можно укрыться до поры до времени, обдумать все и дождаться Квадру. Она не подведет. Очень уж толковая девчонка, знающая и сильная, предложившая ему то, о чем Джубар думал постоянно, несколько циклов подряд.

Сладкая истома сдавила грудь.

В голове мелькнул соблазнительный образ. Когда-то он был пристыжен и напуган возникшей тягой. Во имя Странника, Аларии тогда исполнилось всего четырнадцать! Но странная, притягательная красота, спрятанная под подростковой угловатостью, светившаяся в циановых глазах, скользившая тенью во взмахе руки или изгибе плеч, сводила с ума.

Алария захватила его сны. Приходила, точно вор, в каждую мысль, чтобы забрать покой, способность здраво рассуждать, вертеть воспоминаниями по собственному желанию.

Джубар тряхнул головой, но образ, зыбкий, хотя все еще узнаваемый, продолжал маячить где-то на границе сознания. Сейчас, когда красноволосая угловатая девчонка давно превратилась в красавицу, Джубар не хотел отказываться от давней мечты, ставшей слаще, чем когда-либо.

Да, связываться с избыточницей – нелепо и жутко. Иногда капитан ловил себя на мысли, что безумная тяга выйдет ему боком, но тот час отбрасывал ее. Джубар вел себя, как одержимый мальчишка, но при поддержке Квадры он ничего не боялся. Через несколько часов весь Сектор будет целовать ему колени, выполнять любую прихоть. Ворота запечатаны, даже если кто-то решит сбежать в необжитую часть города, то костоеды легко их найдут.

Остановившись у кабинета, Джубар нетерпеливо приложил ладонь к сканеру и, как только оказался в комнате, сразу же закрыл дверь.

***

Квадра Ларва едва терпела тошноту. Все вокруг воняло. Тела людей источали запах страха, стены пропитались горечью разложения, сам воздух, густой и неподвижный, давил на плечи. Вокруг нее, едва касаясь, снова три полупрозрачные тени. Три ее близнеца, запертых на иных гранях реальности. Они то и дело касались кожи Квадры, нашептывали приказания Госпожи, рассказывали о том, что творится за воротами. Они видели и слышали все, были везде и нигде одновременно. Дар, сказал бы кто-то. Бесконечная расколотость, ответила бы девушка. Зрение – отражение в разбитом зеркале, и каждый «осколок» давал свою картинку. Годы потребовались, чтобы просто научиться ходить, глядя на мир четырьмя парами глаз.

Чтобы пробраться в Сектор потребовалось пятнадцать минут. Предательство Джубара вписали бы в историю, если бы хоть кому-то удалось сбежать. Мелочный и самоуверенный человек. Он вызывал стойкое чувство гадливости, будто взял в руки слизкую плесень. Квадре, правда, не приходилось выбирать. Только капитан дозора мог открыть врата для ее малюток. Сектор мал, тут нет магистра, всем заправляет стража, вот и пришлось покупать тот товар, что попался на глаза. Цена за «помощь» оказалась настолько смехотворной, что Квадра едва не посчитала заявление капитана неудачной шуткой.

Но нет, Джубар выглядел слишком серьезным, произнося приторную до зубного скрежета чушь. Слышала бы его Госпожа! Человеческие мечты обмельчали, и касаются теперь исключительно прихотей плоти. Раньше они хотя бы предавали во имя идеи или убеждений.

Погладив по бугристой голове сидящего у ног костоеда, Квадра восхитилось, какими бесхитростными и открытыми были эти создания Структуры. Они подчинялись, потому что признали в ней приближенную Госпожи. Они служили, потому что хотели быть причастными к перерождению родного дома, загнивающего, дрожащего от ненависти, трепещущего при мысли о скором очищении. Костоеды пеклись о благополучие Структуры больше, чем любой человек.

Квадру это не удивляло. Люди здесь гости. Они пришли, захватили то, чему суждено было вечно спать, а теперь думают, что покорили Структуру, хотя на деле не разгадали и сотой части ее секретов.

Слабый стон вернул девушку к реальности. Костоеды – организованные охотники. Они собрали перед ней всех, кто был пригоден для обращения, выловив подходящих по запаху, а недостойных отсеяв. Сегодня они уснут сытыми, чтобы завтра продолжить охоту. Жаль, что жертв оказалось так мало. Возможно, дело в Секторе. Если здесь заправляет такое отребье, как Джубар, то чего ждать от жителей?

Десять человек – не такой уж и плохой улов, охота ведь только началась.

Первым вперед вытолкнули растрепанного светловолосого мальчишку. Совсем еще ребенок, но видать, силы у него предостаточно, раз парнишка среди живых.

Ударив по ногам, костоед заставил мальчишку опуститься на колени. Квадра недовольно цыкнула, тварь дернулась и отшатнулась назад. Люди, конечно, не вызывали у девушки симпатий, но и дать им обратиться, сохранив хотя бы остаток гордости, значило получить стойких воинов, а не безвольных рабов.

Квадра шагнула к мальчику, схватила за локоть и поставила на ноги. По лицу хлестнул ненавидящий одурманенный взгляд. Хорошо! Ненавидь, дай волю чувствам, напитай Госпожу. Каждая капля силы – бесценна. Жги, позволь ярости захватить тебя. Проникнуть в дальние уголки и утопить их в злобе и обреченности.

Тонкие губы растянулись в усмешке. Глаза мальчишки округлились, дыхание сбилось. Страх не так хорош, как ненависть, но что поделать? Госпожу удовлетворит и это.

Подозвав жестом костоеда, Квадра заговорила с ним. Для постороннего эти странные пощелкивания и шипение были совершенно непонятны.

Костоед повернулся к мальчишке, навис над ним, точно скала над крохотным жуком. Из пасти выдвинулась игла костоломки.

***

Алария не думала, что может бежать так быстро. Ступни горели, когда она неслась по изогнутым улицам «Паутины». Рядом бежала Фей. Она не сбилась с дыхания, летела, точно белая стрекоза и казалось, что могла пронестись несколько миль, не останавливаясь. Сигнал тревоги отключили три минуты назад. Оставалось только догадываться, почему. Опасность миновала? Внутри шевельнулся плотный комок недоверия. Что-то было не так.

Вдруг Фей ухватила подругу за запястье и остановилась.

– Смотри, – нервно бросила она.

Впереди мелькнула тень, и она явно не принадлежала человеку.

– Костоеды, – прошептала девушка и толкнула Аларию к стене ближайшего дома. Пальцы скользнули по камню. Фей тотчас отдернула руку.

Костоеды сами по себе не издают звуков, даже когда двигаются. Похожие на лезвия лапы касаются пола совершенно бесшумно. Лишь во время охоты или бегства, костоеды издают звуки, рождающие колючую вибрацию. Она волнами проходит по полу и стенам.

– Сколько их? – спросила Алария.

– Будем надеяться, что один, – Фей взволнованно посмотрела на подругу. – Почему сигнал тревоги отключили?! Вокруг должны бегать дозорные, блокировать врата, прятать людей в убежище!

Аларии нечего было ответить. Они не встретили дозорных, которые должны были следить за поселением на других башнях. Словно девушка работала одна. Город будто вымер. Ни криков, ни тревоги. Тишина вокруг давила на уши.

Под ногами что-то зашуршало. Квадратная плита под ногами ходила ходуном. Это не вибрация костоедов. Фей прижалась к стене, а Алария встала в шаге от плиты. Цвет закипел в жилах, готовый сжечь любого, кто подойдет слишком быстро, по запястьям разлилась яркая краснота, будто огонь вспыхнул под кожей.

Плита отъехала в сторону. В темном проеме мелькнула кудрявая голова. Алария едва успела остановить себя, чтобы не прожечь лицо неосторожному мальчишке.

– Войт! – выдохнула она.

Фей раздраженно фыркнула.

– Я чуть штаны не обмочила! – выпалила она. – Какого черта ты тут делаешь? Что это за шахта вообще?

– Тихо! – шикнул Войт. Он и не думал выбираться наружу, сидел, едва высунув макушку из люка. Карие глаза бегали, парнишка был возбужден, сильно потел. То и дело ему приходилось дуть на ладони. – Спускайтесь вниз!

– С ума сошел? – Алария подумала, что ослышалась, – в городе костоеды! Я сейчас должна быть у капитана, уводить людей в убежище!

– Да нет больше никакого убежища! – выпалил Войт. Его голос чуть не сорвался на крик, но мальчишка вовремя зажал рот рукой. Чуть успокоившись, он бросил умоляющий взгляд на Фей. – Ну, скажи ей! Там не один костоед, понимаешь? Целая стая, я едва успел ноги унести!

– Где капитан? – спросила Алария.

Войт как-то странно посмотрел на девушку, отчего ей стало не по себе. Грудь сдавило тисками беспокойства.

– Это он их впустил, – прошипел мальчишка. Каждое слово сочилось ядом. – Я своими глазами видел! Он открыл ворота, отключил тревогу! Чтоб он сдох!

Войт закашлялся, подавившись слюной.

– Мы не вернемся в поселение. Подумай сама! Костоеды повсюду, они что-то делают с людьми. Те, как одурманенные, делаю все, что прикажут!

– Это костоедская слюна, – сказала Фей, – они дурманят жертву, чтобы не сопротивлялась. Но потом убивают людей, а не управляют ими.

– Спускайтесь вниз, – Войт явно терял терпение. – Не о чем тут говорить! Поселение захвачено, нужно рвать когти, пока можем!

Фей коснулась руки подруги. Та дернулась, словно ее пронзило током. Нет, не может этого быть! Дурная шутка, ошибка. Войт вечно все путает, ему нельзя верить, как вообще можно допустить, чтобы капитан, призванный защищать свое поселение просто продал его? Отдал людей на растерзание тварям. Он хороший человек, хороший!

Алария покачнулась. Земля на мгновение ушла из-под ног, к горлу подкатил ком. Оперевшись о стену, девушка сделала несколько глубоких вдохов, чтобы унять тошноту, хотя лучше бы ее вывернуло наизнанку. Невыносимое давление в груди норовило разорвать ее изнутри, виски пронзила острая боль.

– Алария…

Девушка подняла руку, не дав Войту сказать ни слова. Не нужна ей жалость. Поймав предупреждающий взгляд, Фей не решилась подойти к подруге.

– Спускаемся, – сказала она.

***

Подземные уровни Структуры тянулись на сотни миль в разные стороны. Кто-то путешествовал там, если считал себя достаточно удачливым или хорошо вооруженным. Под секторами было влажно, пахло пылью и плесенью. Особенно отчаянные лезли на глубинные уровни, в прослойки между Секторами, чтобы поживиться «красным бархатом». Видом плесени, способной поднять даже труп.

Войт шел вперед уверенно, чуть пригнувшись. Что ни говори, а потолки в подземельях были довольно низкими, и если Алария и Фей могли идти в полный рост, то долговязый Войт сильно наклонялся и постоянно задевал макушкой переплетения труб и силовых кабелей. Мальчишка краснел от желания выругаться, но сдерживался. Боялся, что кто-то может услышать.

Воздух полнился запахом паранойи.

– Я эти ходы хорошо обшарил, – пробормотал он, – иногда просто нечем было заняться.

Парнишка нервно хихикнул и надолго замолчал. О чем он думал? Мелькала ли в голове мысль о том, что за несколько минут его дом превратился в руины? Корил ли он себя, что вот так убегает, а не пытается разрешить ситуацию. Ненавидел ли? Мечтал ли отомстить?

Несомненно. В последнем Алария не сомневалась. Мальчишка плохо скрывал раздражение и гнев. Они мелькали на лице, когда он поворачивался, светились в глазах, когда Войт ловил ее взгляд. Можно было подумать, что он винит и ее тоже. Просто за то, что служила в дозоре, что вообще имела отношение к капитану. Войт не мог не знать, что только благодаря Джубару Алария получила работу. Мало ли какие мысли могли закрасться в кудрявую голову. Войт всегда был скор на суждения.

Свернув на перекрестке, мальчишка остановился под небольшой вентиляционной решеткой. Алария уловила слабое дребезжание, когда на решетку наступали. Жители Сектора. Их вели куда-то. Сердце глухо стукнуло в груди, девушка тяжело сглотнула.

– Куда их ведут?

– Без понятия, – Войт пожал плечами, – все это дурно пахнет. Костоеды пленных не берут. Хотя тебя, наверное, лучше знать.

Алария непонимающе уставилась на парня.

– О чем ты?

– Ты была при Джубаре почти круглосуточно. Неужто, ничего странного не заметила?

Мальчишка ухмыльнулся так, что Алария поежилась от отвращения. Так вот, как она выглядит для него со стороны. Шлюхой капитана, которая в курсе всех дел! Негодование сдавило горло. Всего мгновение отделяло ее от размашистого удара, способного стереть гадкую ухмылку.

– Прекратите, немедленно, – вмешалась Фей. Уперев палец в грудь Войта, девушка обожгла его взглядом, – ты бы лучше за языком следил.

– Я неправ? – мальчишка наиграно вскинул брови, изображая искреннее удивление.

– То, что я отказалась спать с тобой, не значит, что я предпочла другого, – бросила Алария.

Войт побледнел, лицо покрылось красными пятнами.

– Шагай вперед! – Фей толкнула его и указала на коридор. Мальчишка отступил на шаг, шумно выдохнул, но предпочел промолчать.

Сектор «Пограничье»

Грешники не видят снов. Кобо всегда так думал. Проверить эту странную догадку не получалось, потому что он никогда не спал, но его бывшие хозяева вечно жаловались, что сны – удел нормальных людей.

Оказавшись в кромешной тьме, он не удивился. Но когда мрак шевельнулся, стало не по себе. Темнота наполнилась сверкающими всполохами, будто миллионы искр Цвета вырвались на свободу. Они касались волос, скользили по черной коже, забивались в горло, пронимали под веки, впивались в глазные яблоки. Кобольд попытался отмахнуться, но искр было слишком много, они норовили прожечь его до костей. Размахивая руками, он попытался сбежать. Тьма уплотнилась, спеленала его, точно одеяло. Опора ушла из-под ног.

На мгновение мрак расступился. Под Кобо зиял кроваво-красный провал. Едва ли у него было дно. Стены слабо вибрировали. То сжимались, то расходились, будто рваная рана, пульсировавшая в тщетной попытке сомкнуться.

Что-то двигалось внизу, прощупывало незваного гостя пристальным взглядом. Стены расщелины покрылись пульсирующими наростами. Они все вытянулись в сторону Кобольда, задрожали, раскрылись, будто цветы, сверкнули разноцветными радужками сотен глаз.

Тьма ослабила хватку, позволив ему упасть вниз.

***

Едва разлепив веки, Кобо застонал. Голова гудела, взгляд уперся в черноту. Он что, так долго падал, или фонари в Секторе погасли, что ни единого отблеска не видать? Дернувшись, Кобо попытался встать, но не смог двинуть ни единым мускулом. Неслабо расшибся. Тело еще не восстановилось. Подняв руку к лицу, он рассмотрел глубокие порезы. На щеку упало несколько тяжелых черных капель. Оставалось только ждать полного заживления.

– Черри! – позвал Кобольд. Никакого ответа. – И правда, долго летел.

Была надежда, что она спуститься сюда другим путем. Если вообще другой путь существовал. На мгновение Кобольд испугался. Не своего положения, а того, что Черри осталась наверху одна. Никакого оружия она не носила, да и физически была беззащитна. Не бегать же ей от охотников или падальщиков, если что-то случится. Идиот! Зачем только потащил ее с собой? Шел бы за своим зовом, а потом вернулся, да рассказал обо всем.

Хотя и этот вариант был глуп. Черри пошла бы его искать, наверняка. Беспечно и наивно отрицать привязанность, сформировавшуюся за девять циклов. Когда почти круглые сутки проводишь в компании друг друга, просто уйти, не сказав ни слова – плохое решение.

Что-то скользнуло по волосам, Кобольд повернул голову на бок, скривившись от боли в шее.

– Тут была лестница, – Черри слабо улыбнулась.

Он чувствовал, как пальцы касаются лица. Холодно.

– Сколько тебе регенерировать?

– Минут тридцать, – выдавил парень, молясь, чтобы из горла не хлынула кровь.

– Зачем мы здесь, Кобольд?

В голосе Черри звучала грусть. Так уставшая мать может разговаривать с непослушным ребенком, когда он слишком расшалиться. Кобо уколола совесть.

– Прости меня, – пробормотал он. – Я чувствовал…должен был прийти сюда. Что-то в этом Секторе есть такое, о чем необходимо узнать.

– Тише, тебе нельзя двигаться.

Черри осмотрелась. Хотя глаза и привыкли к темноте, она не могла рассмотреть хоть что-то дальше вытянутой руки. Прикрыв на секунду глаза, девушка провела пальцев по правому виску, нажала, активировав глазной модификатор. Он не даст стопроцентное зрение в темноте, но рассмотреть очертания предметов – вполне.

– Я посмотрю, что там дальше, – сказала Черри.

Кобольд слабо покачал головой.

– Нет, опасно! Дай мне восстановиться.

– Я отойду недалеко. Сразу вернусь, если замечу что-то подозрительное. Обещаю.

Девушка сжала холодную ладонь Кобольда и скрылась в темноте.

Коридоры в подземельях под «Пограничьем» были узкими, но с необычайно высокими потолками, будто созданными для гигантов. Черри скользила пальцами по стенам, осматривала пол. Тут и там подушечки пальцев наталкивались на странные борозды, напоминавшие следы от когтей. Кто-то пытался сбежать?

Сделав всего десять шагов по коридору, девушка натолкнулась взглядом на маслянистую лужу точно в центре тропы. Черный след тянулся вправо, по стене и скрывался к вентиляционной решетке. Куда она вела, оставалось только догадываться. Если и существовали карты «Пограничья», то искать их придется в заброшенных домах.

Аккуратно обойдя лужу, Черри двинулась дальше, стараясь не вступить в след, тянувшийся из темноты.

Через минуту стены расступились в стороны, образовав идеально круглую комнату, не больше десяти ярдов в диаметре. У дальнего края все было перемазано вязкой жижей. В центре черного пятна весел странный кожистый мешок. Явно пустой.

Ни звука вокруг. Девушка замерла всего в пяти шагах от пустого гнезда. Не возникало сомнений, что что-то выросло здесь.

И родилось недавно.