Белякова Надежда
Статья для МУЗЕЯ МОДЫ
В начале 60-х знаменитые шляпки Маргариты Андреевны Беляковой в стиле коктейль в форме маленьких, изящных куполов «а ля рюс», гастролируя по миру в составе сезонных коллекций ОДМО «Кузнецкий Мост»,произвели фурор. Большим успехом пользовалась целая серия разноцветных,очень самобытных, но элегантных головных уборов на тему русского головного убора. Разноцветные шляпки «коктейль» в форме куполов православных русских храмов в единстве с серией вечерних платьев и элегантных костюмов – это было смело, но неожиданно гармонично даже для раскрепощенного периода хрущевской оттепели. И, видимо, поэтому так надолго запомнились.
Белякова Маргарита Андреевна:художник–модельер головных уборов ОДМО «Кузнецкий Мост», увлекалась этой темой и в середине семидесятых, но возвращалась к ней всякий раз на новом уровне. Тема исторического костюма, осознание его пластики, игры объемов и всегда свойственная народному костюму строгая функциональность - часто волновали и одаривали художников–модельеров во все времена. Обращалась и моя мама к теме созвучия национального костюма и образа современности не раз на своем творческом пути. Увлеченно разрабатывала направление, которое она называла «Боярка», навеянные темой кокошников, боярских шапок, вариации на тему Шапки Мономаха. Очень интересна и авангардна ее серия, как фетровых, так и меховых шляп, как мне показалось «не чужих» и навеянные творческим наследием «Русскими сезонами» в Париже 1914 года, и всей пост эмигрантской модой первой половины 20 века с её поисками интеграции национальной стилистики в современную моду. Мне запомнился этот сокровенный процесс творческого «самовозгорания» и воплощения образа в реальных моделях,
Когда он происходил прямо у меня на глазах. Например, как-то раз - где-то в середине 80-х по телевизору шел сериал – экранизация «Холодного дома» Чарльза Диккенса, великолепно поставленный и костюмированный на Би-би-си. И мама смотрела так напряженно на экран, что заметив её столь пристальное «смотрение», я не стала ее отвлекать каким-то возникшим вопросом. И, действительно, потом ее целый просмотр на «Кузнецком» был украшен созданными ею немыслимыми меховыми высокими цилиндрами с характерными, но необычно ассиметричными полями из разноцветной норки. Причем её личное ноу-хау заключалось в том, что эти высокие цилиндры, не торчали ровными цилиндрами,а были вручную ее, уже готовыми,стянуты кожаными шнурами, которые «прошивали» форму шляпы порой нарочито грубо и неожиданно, формируя новый образ. Меня тогда поразило, что они походили на меховые скульптуры, с какой-то внутренней пластической драматургией. Мама и не скрывала, что эта серия была создана под впечатлением экранизации произведения Диккенса.
Так многие впечатления переплавлялись самым причудливым образом, это могли быть
И впечатления от увиденной выставки, увиденный цветок, лодка, крылья самолета, птицы, осенние листья в собранном на прогулке букете…да , наверное, и сама жизнь.
Помню, как мама была и удивлена, и растрогана, когда отдыхая в 1981 году в Коктебеле, мы с ней забрели в какую-то галантерею на самой окраине, витрину которой украшало в рост высотой, изрядно выцветшее за несколько лет на крымском солнце фото с московскими манекенщицами, демонстрировавшими моду начала семидесятых. На голове одной из топ-моделей ушедшей эпохи красовалась мамина шляпа из очень удачной ее серии фетровых головных уборов. Это были шляпы с полями , мелко и тщательно изрезанные ею , а потом собственноручно ловко заплетенные ею, как плетут корзины: с разными узорами. Эти плетенками были украшены и тулья шляпы, поля с внешним краем.
Совершенно ошарашенная мама удивлялась и смеялась, глядя, на эти «цветы запоздалые», и несколько раз она повторила:
- В голову не придет; где и когда твоё догонит тебя! А, главное, в каком виде!
Мама на протяжении тех 42 лет работы в ОДМО всегда все выполняла только своими руками на всех этапах создания новой модели. Но время от времени возникал вопрос о том, что нужно или нет привлечь к работе художника модельера исполнителя. Этот вопрос мама всегда категорически отметала, считая, что их работа художников-модельеров тем и отличается от работы модельера в ателье-вещи должны быть абсолютно уникальны. К тому же могла бы уйти прелесть неожиданных находок, которые и возникают в процессе поиска и работы над моделями в самый неожиданный момент. От работы над эскизом, или в момент тяжелого ручного труда натягивания мокрого фетра или меха на выточенную форму из липы до создания характерной виньетки-бантика. Мама считала, что все этапы рождения нового образа своего произведения нужно целиком «переболеть» вместе с будущим «детищем».
Единственное, разумеется, саму форму болванки вытачивал болванщик, но строго под руководством модельера по заранее выполненному самим художником из спартри макету будущего головного убора. Потому, что сами формы БОЛВАНКИ - это в сущности скульптуры. Должность болванщика - всегда была в ОДМО "КУЗНЕЦКИЙ МОСТ"
И тончайщие переливы формы и перетекание объёмов, которые и рождают пластику будущего образа- это решающий этап в творческом процессе. От себя БОЛВАНЩИК ничего прибавить не мог. Да и художники-модельеры ревностно корректировали его работу, чтобы был осуществлен именно первоначальный замысел будущего головного убора.
Когда мама-Белякова М.А. уходила на пенсию, администрация ОДМО разрешила ей "на память" выкупить болванки, практически - уже списанные, поскольку повреждались от работы с ними. В 1992 году я выкупила у администрации для мамы её модели. И теперь я рада появившейся у меня возможности сдать их - частично в ИСТОРИЧЕСКИЙ МУЗЕЙ и в МОСКОВСКИЙ МУЗЕЙ МОДЫ, как образцы из истории моды нашей страны, где их теперь можно будет увидеть.