В наше время о том, кто такой Мазаччо, мало кто знает. Поэтому начну рассказ, процитировав разъяснения выдающегося биографа художников итальянского Возрождения Джорджо Вазари:
«Что до хорошей манеры живописи, то ею мы обязаны Мазаччо, потому что он в своём стремлении к славе полагал, что живопись должна быть не чем иным, как воспроизведением в рисунке и красках всевозможных предметов живой природы такими, какими они созданы ею, и считал того выше, кто следовал этому с наибольшим совершенством; эта-то мысль, говорю я, стала для Мазаччо причиной того, что он постоянным трудом преуспел настолько, что мог считаться среди первых, кто в наибольшей степени освободил искусство от жесткости, несовершенства и затруднительностей, и он же дал основные начала красивым позам, движениям, величавости и живости, а также известной выпуклости, поистине действительной и естественной, чего никогда не достигал до него ни один художник... Мазаччо …достиг гораздо лучших ракурсов и с самых разных точек, чем кто-либо иной до той поры. Он писал свои вещи в мягкой и объединённой манере, сочетая с воспроизведением голов и обнажённых тел колорит одежд, которые он любил делать лёгкими и с небольшим количеством складок, как то бывает в живой действительности. Это принесло великую пользу художнику, и за это он заслуживает упоминания в качестве изобретателя; в самом деле, вещи, созданные до него, можно назвать написанными, его — живыми, в сравнении с работами других, живы, правдивы и естественны…
…А доказывается это тем, что наиболее прославленные скульпторы и живописцы после него вплоть до наших дней, работая в этой капелле* и изучая её, достигли совершенства и знаменитости, а именно: Фра Джованни да Фьезоле, Филиппино (закончивший капеллу), Алессо Бальдовинетти, Андреа дель Кастаньо, Андреа дель Верроккио, Доменико дель Гирландайо, Сандро ди Боттичелли, Леонардо да Винчи, Пьетро Перуджини, фра Бартоломео ди Сан Марко, Мариотто Альбертинелли и божественнейший Микеланджело Буонарроти. Затем — Рафаэль из Урбино, заложивший тут начало своей прекрасной манеры, Граначчо, Лоренцо ди Креди, Ридольфо дель Гирландайо, Андреа дель Сарто, Россо, Франчабиджо, Баччо Бандинелли, Алонсо Спаньоло, Якопо да Понтормо, Перино дель Вага и Тото дель Нунциата; словом, все, кто старался постигнуть это искусно, постоянно отправлялись учиться в эту капеллу, чтобы воспринять наставления и правила в мастерстве фигур от Мазаччо»**.
______________________
* Капелла Бранкаччи во Флоренции, расписанная фресками Мазаччи и Мазолино.
** Вазари Дж. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. Т. 2. — М.: Искусство, 1963.
Другими словами, Мазаччо стал отцом-зачинателем того великого явления в жизни человечества, которое получило название эпоха итальянского Высокого Возрождения в живописи. С него всё и началось. До Мазаччо были предшественники, рядом с ним трудились продолжатели прошлого, а он оказался тем, кто стал первым, отправной точкой всей европейской живописи реалистического направления.
Судьба художника настолько противоречива, что её можно назвать и счастливой, и трагической одновременно. И чего в ней было больше — счастья или трагедии — сказать затруднительно.
Томмазо ди Джованни ди Симоне Кассаи Гвиди, как от рождения именвоался будущий художник, родился в семье Джованни ди Симоне, зажиточного нотариуса из Сан-Джованни-Вальдарно. Городок расположен в 30 км от Флоренции. Когда мальчику исполнилось пять лет, умер отец. Томмазо и его младший брат Джованни* остались на руках матери Якопо ди Мартиноццо. К счастью, был ещё жив дед по отцовской линии — успешный мебельщик ди Симоне, человек богатый и щедрый. Он-то временно и принял на себя обязанности главы семейства, а когда внуки подросли, обучил их искусству резьбы по дереву. Правда, ремесло деда унаследовал только Джованни, по причине чего впоследствии получил прижившееся в современной ему литературе прозвище Скеджа — Щепка. Оба брата были склонны к изобразительному искусству, но непревзойдённым живописцем своего времени стал старший брат Томмазо, а младший Скеджа прославился работами в декоративном искусстве.
________________________
* Мальчик родился через несколько месяцев после кончины отца, почему ему дали имя умершего.
Вскоре после кончины отца мать вторично вышла замуж — за местного аптекаря Тедеско ди Мастро Фео. Он был вдовцом с двумя дочерьми. Семья увеличилась. Но через восемь лет Тедеско внезапно умер, и заботы о большом семействе легли на плечи юного Томмазо, которому тогда не было ещё и шестнадцати.
В течение ближайшего года (когда точно, не известно) всё семейство перебралось жить во Флоренцию, где Томмазо приступил к изучению искусства живописца.
Как раз в это время он познакомился с молодым художником Мазолино да Паникале. Об этом человеке почти ничего не известно. Предполагают, что он был старше Томмазо, считался добротным мастером и увлекался поиском новых путей в искусстве создания фресок. Хотя почти современник событий Вазари ничего не рассказывал об ученичестве Томмазо, но несколько столетий бытовало мнение, будто юноша либо учился искусству живописи, либо был подмастерьем у Мазолино. Будто именно в годы этого ученичества необычайно добрый, доверчивый и безразличный ко всему окружающему миру за исключением живописи юноша получил у художников кличку Мазаччо — пренебрежительная форма имени Томмазо. Обычно стараются смягчить и говорят о ласково-пренебрежительном прозвище. Так родоначальник Высокого Возрождения, революционер мировой живописи (как высокопарно выражаются искусствоведы) и вошёл в мировую историю под уничжительным прозвищем Мазаччо.
Версия об ученичестве Мазаччо у Мазолино исследователи доказательно опровергли только в конце XX столетия.
Огромную роль в жизни средневековых европейских городов играли т.н. цеховые гильдии — чем больше ремесленников входило в гильдию и платило ей членские взносы (а следовательно, давало деньги в городскую казну), тем большее влияние оказывала гильдия на жизнь города. В гильдию мог вступить каждый желающий, кто трудился по данной профессии. Ему следовало только внести вступительный взнос. При этом кандидат обязан был сдать экзамен на профессию. За всю историю Флоренции нет ни одного случая, когда поступающий в гильдию провалил бы такой экзамен. Это уже говорит о том, чего стоили подобные «испытания».
В XV в. во Флоренции было семь старших гильдий и четырнадцать младших гильдий. В число старших входила гильдия врачей и аптекарей. Конечно, численно людей этих специальностей было немного. Но для ограничения количества гильдий, появляющиеся новые профессии не могли образовывать свою гильдию, они по косвенным признакам включались в уже учреждённые гильдии. Поскольку аптекари продавали краски, художников включили в гильдию врачей и аптекарей.
Относительно недавно были найдены документы тех лет, где записано, что художник Мазаччо вступил в гильдию врачей и аптекарей и получил звание мастера живописи 7 января 1422 г. А художник Мазолино вступил в ту же гильдию и получил звание в 1423 г. Таким образом, Мазолино никак не мог быть учителем Мазаччо. Скорее всего, художники дружили.
В начале XV в. во Флоренции чрезвычайно усилилось богатейшее банкирское семейство Медичи. С ними соперничали другие богачи города. Среди последних выделялось купеческое семейство Бранкаччи. Где-то между 1422 и 1423 г., вскоре после вступления Мазаччо в гильдию врачей и аптекарей, попечителем семейной капеллы Бранкаччи (она пристроена к церкви Санта-Мария дель Кармине) стал торговец шёлком Феличе де Микеле Бранкаччи. Располагая солидным капиталом, он задумал расписать капеллу фресками и поручил эту работу Мазолино. Как оказался вторым художником капеллы Мазаччо, не известно.
Художники приступили к работе примерно в декабре 1424 г. С перерывами фрески писались до 1428 г. Мазолино за короткое время расписал плафон, создал люнетные фрески и написал преимущественно сюжетные композиции своих основных фресок. Архитектурный фон некоторых из них был дописан Мазаччо — художником на подхвате. Всего он принял участие в создании шести фресок капеллы.
Летом 1425 г. известный меценат кардинал-легат Бренда де Кастильоне пригласил Мазолино сопровождать его в поездке по Венгрии. 1 сентября того же года художник покинул Флоренцию. Путешествие длилось три года, после чего Мазолино выполнял заказы кардинала на его вилле и в Риме.
Мазаччо остался довершать роспись капеллы Бранкаччи. Как раз в это время совсем молодой ещё человек создал учебник для творцов Высокого Возрождения, прежде всего фреску «Чудо со статиром».
Интрига заключается в том, что в достаточно небольшом помещении капеллы фрески Мазаччо и Мазолино находятся напротив друг друга и композиционно как бы перекликаются между собой. При этом фрески Мазолино выполнены в обычной для прошлых столетий манере — они абстрактны и бестелесны. Фрески Мазаччо — живые и наполнены человеческими эмоциями. Миру оказались явленными квинтэссенция живописи уходящей и квинтэссенция живописи новой, молодой. Мазаччо создал и утвердил главный канон религиозной живописи Высокого Возрождения: герои евангельских событий обретают ореол святости благодаря собственному совершенству, личным достоинствам, а не по причине их причастности к божественному.
В первые годы рядовые прихожане церкви Санта-Мария понятия не имели, что там произошло. Хуже того, Мазаччо стали упрекать в «писании с натуры», что было неприемлемо для любителей старой живописи. Только истинные художники смогли понять уникальность и великолепие того, что за два года сотворил гений Мазаччо. Слава о творце стала медленно-медленно распространяться по Италии. Равно как и хула. Слухи дошли и до Мазолино, наверняка вызвав у талантливого художника первые приступы зависти.
Старший друг — тайный завистник. Эта история хорошо знакома нам из классической трагедии А.С. Пушкина «Моцарт и Сальери». Видимо, нечто подобное случилось и среди художников.
В 1427 г. Мазолино вернулся во Флоренцию с намерением продолжить работу в капелле Бранкаччи. Человек художественно высоко одарённый, он мгновенно увидел разницу между тем, что делал он, и тем, что сотворил его младший друг. Теперь Мазолино выпал шанс вступить в открытое состязание с Мазаччо и создать фреску хотя бы равную по мощи и дыханию «Чуду со статиром». Тем более, что образец был у него за спиной, всего в нескольких метрах. Мазолино истово трудился несколько месяцев и потерпел поражение. Перешагнуть через барьеры своего таланта он не смог. Сегодня, посещая капеллу Бранкачи, мы волей неволей оказываемся свидетелями великой драмы, происходившей в душе художника, бессильного сотворить шедевр.
Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние талантов, но уже в начале 1428 г. Мазолино был вызван в Рим только что прибывшим из Венгрии кардиналом Брендой де Кастильоне. Его высокопреосвященство заказал художнику роспись фресками капеллы Святой Екатерины Александрийской, пристроенной к титулярной церкви* кардинала — базилике Сан Клементо. Принимая заказ, Мазолино попросил себе в помощь Мазаччо и получил согласие. При этом Мазолино был главным художником в сделке — Мазаччо представлялся кардиналу одним из многих мазил. Мазолино это явно льстило, но соперника он, видимо, опасался со всё возраставшей силой. Вполне возможно, что даже ненавидел.
____________________
* Каждому кардиналу, работающему в Риме, папа назначает для служения титулярную церковь (titulus), что делает кардинала почётным членом римского духовенства.
Мазаччо, получив вызов в Рим, долго не раздумывал. Оставив работу над фреской «Воскрешение Теофила» в капелле Бранкаччи незаконченной, он поспешил на зов Мазолино. К работе в капелле Св. Екатерины художник приступить не успел. Он внезапно умер на двадцать седьмом году жизни. Когда точно — не известно. О его смерти сразу же поползли слухи, по поводу которых Вазари записал: «Он ушёл столь внезапно, что многие подозревали тут скорее отравление, чем иную случайность». Намёк явно на Мазолино. Поскольку доказать что-либо невозможно, абсолютное большинство биографов обоих художников отрицают зависть и убийство.
Вскоре после случившейся трагедии Феличе де Микеле Бранкаччи пал жертвой семейства Медичи — его арестовали и на долгие годы заточили в темницу. Имущество конфисковали.
Роспись капеллы Бранкачи (в частности, фреску «Воскрешение Теофила») завершил только в 1480 г. большой поклонник творчества Мазаччо — художник Филиппино Липпи.
Младший брат Мазаччо — Скеджа прожил восемьдесят благополучных лет. Благодаря посмертной славе брата он получил большие льготы от Флоренции, имел многочисленные заказы от богатейших людей со всей Италии и водил дружбу с самыми прославленными живописцами Высокого Возрождения.
Мазолино продолжил работу по заказам кардинала де Катильоне. Он умер во Флоренции в 1447 г. на шестьдесят седьмом году жизни. Подобно композитору Сальери, считавшемуся второстепенным композитором рубежа XVIII — XIX столетий, Мазолино несколько столетий числился второстепенным художником эпохи Возрождения. Но в XX столетии искусствоведы полностью пересмотрели такую точку зрения. Сегодня талант Мазолино признан равным таланту Мазаччо, только работал он в стиле «интернациональная готика» и не мог претендовать на причастность к живописи Высокого Возрождения. Более того, удалось доказать, что целый ряд произведений, которые ранее приписывались Мазаччо, в действительности принадлежат кисти Мазолино.