Книгу 1, "Ищи меня в отражених", читайте на проза.ру или скачивайте целиком на официальном сайте http://gusareva.wixsite.com/books
Глава 10
В багажнике джипа и вправду лежала виолончель. Я улыбнулся и провел рукой по кожаному футляру. Шоно вечно прикалывался над моим выбором музыкального инструмента. «Хуже только баян» — говорил он презрительно. Рядом втиснулась пухлая спортивная сумка.
Я сел в машину, повернул ключ зажигания. Мотор глухо загудел.
И зачем куда-то ехать? Без нее нет никакого смысла.
Почему она сбежала? Надя не могла сбежать от меня...
Ее голос зовет и молит о помощи. Но каждый раз, как пытаюсь помочь, просыпаюсь, будто что-то выталкивает назад в реальность.
Я должен понять. Должен еще раз уснуть и найти ее с другой стороны. Главное, не проснуться.
Я заглушил мотор. Достал сотовый.
— Здорово, Алик.
— Какие люди! Давненько не слышались. Думал, ты того… Завязал что ли?
— Угу. Развязать хочу.
В трубке послышалось довольное хрюканье.
— Ну смотри. Тебе как обычно?
— Нет. У меня спецзаказ. Нужны снотворные. Так, чтобы не менее суток, как под наркозом.
— Ну, могу кетиш подогнать.
— Надо так, чтоб без глюков. Просто спать.
— А че так?
— А тебе не все равно?
— Ну, ладно. Тогда кетамин плюс дроперидол.
— Когда?
— Да хоть сейчас. Подъезжай.
— Нет. Мне на вокзале лучше не светится.
— Я не гордый, могу подъехать, куда скажешь. Только сам знаешь…
— Сочтемся.
— Шли адрес.
……
Я снял номер в Глобусе. Алик приехал к ночи.
— Вот этих сразу три, а этих одной хватит, — он протянул два зипа с колесами. —
Только нахера тебе эта вата? У меня с собой ширка, сыпуха, все как ты любишь...
— В следующий раз.
Сунул ему деньги и вежливо захлопнул дверь.
Я налил воды и вернулся в комнату.
Положил на кровать черный футляр. Достал смычок, проверил натяжение. Волос немного провис. Я подкрутил, натер канифолью. Гриф привычно лег в руку. Я расположился в центре комнаты. Зажал на струнах ми-минор, сыграл арпеджио71. Виолончель сдавленно засипела.
— Прости, детка. Забыл о тебе совсем.
Подкрутил колки. Попробовал еще раз.
— Так-то лучше.
Я достал из кармана два пакетика. Из первого — пять пилюлек, из второго — две. Детские дозы давно не торкают. Заглотил таблетки одну за одной, запивая отдающей хлором водой. Теперь можно и сыграть.
Я закрыл глаза, а когда открыл, абсолютно ничего не увидел. Сплошная темень. Только жужжание чьих-то голосов со всех сторон.
— Надя! Ты здесь? — я не узнал своего голоса. Он прозвучал совсем низко, и звук шел, будто не от меня, а от кого-то рядом.
Я прислушался.
«Что значит от кого? Это что за вопросы такие!?»
«Ступакова, да тут всего-то метра полтора. Прыгай давай!»
«Надька, если ты написала эти поганые слова в своей тетрадке, зачем ходишь за мной? Зачем в глаза заглядываешь? Хочешь извиниться, так извинись. А не хочешь, так и скажи прямо.»
«Наденька, ты только папе не говори. Дядя Сережа к нам больше заходить не будет.»
«Ступакова, а ты себе резиночки для волос из трусов выдергиваешь?»
«Это ты сделала?! А кто тогда? Миронова?»
«Че зыришь? Тоже хочешь в сортир башкой с Рамазановым за компанию?»
«Ты прости. Я бы сам перетерпел, но у меня там баба, ей совсем хреново. Полтинник? А больше че, нет? Родители бедные? Смотри, если свернешь не туда, догоню.»
«У вашего ребенка больная фантазия. Она потенциально опасна. Нормальный человек такого не придумает, а уж тем белее не изобразит. Вы только посмотрите на детали! Это сущий кошмар! Если хотите допуск к занятиям, принесите справку от психиатра.»
«Ты дальше своих формул ничего не видишь! А если видишь, тогда зачем я тебе такая? Чего молчишь?!»
«Раздавленных голубей хоронили? Это как? Что за игра такая?»
«Эй, ну ты не расстраивайся. Я не виноват, что ты в меня...»
Это же мой голос!
— Надя! Ты где?! Надя!
Голоса зажужжали с удвоенной силой.
«Вы с ней построже. А то тихая, тихая, а как выкинет дикость.»
«Все рисуешь! Да лучше бы посуду за собой помыла. Вон Гуля и обед родителям приготовит, и полы вымоет.»
«Да наркоманка она, вот и пасут.»
«Сказала же, не приходи больше! Раньше надо было звать! У меня муж есть и ребенок… от мужа.»
Откуда все это? Что за место такое?
Растопырив руки, я медленно продвигался во мраке. Между пальцев застревали тонкие нити. Паутина?
«Ты мне не очень нравишься...» — услышал я опять свой голос и вздрогнул.
— Надя! — заорал я. — Где ты?!
— Прости меня! — сказала Надя совсем близко.
— Надя?
— Слышишь, прости!
— Да в чем ты виновата? Где ты?
— Я разрешила тебе пожертвовать собой, а сама струсила.
— Я бы никогда тебе не позволил! Даже не думай. Никогда! Где ты? Иди на мой голос! Иди сюда!
— Три года пыталась убежать от себя. Я так ненавидела себя, что недостаточно любила, за страх, за малодушие, за бессилие и покорность… Я мечтала выкорчевать все это из себя! Отстраниться от того, что сделала. Очиститься. Стать другим человеком. Раздвоиться!
— Раздвоиться?
— Да! Чтобы все, что ненавижу в себе, осталось в другом человеке. Чтобы все плохое случилось не со мной.
— И у тебя получилось.
Я сделал еще несколько шагов.
— Не молчи! — позвал я.
— Я хотела все исправить. Хотела помочь, чтобы ты был свободен и сам решал.
— Так и было. Ты не в ответе за мои ошибки.
— Нет.
— Да! И хватит. Все мои решения были осознанными, обдуманными. Я делал, что хотел.
— Ты не хотел…
«Я стал таким назло тебе, понимаешь? Я от тебя в бешенстве!» — выкрикнул мой голос из темноты.
И надо же было ляпнуть такое!
— Надя, я злился… На себя злился. Я просто слишком... сильно скучал.
Я шарил руками в темноте.
— Где ты? Нельзя здесь оставаться. Тебе нужно выйти из этой… пещеры ужасов и найти свою вторую половину. Ты сама себя держишь в этом жутком месте! Послушай, нельзя вычеркнуть прошлое. Оно часть тебя. Ты та, кто есть именно благодаря прошлому.
— Ненавижу себя!
— Зато я тебя люблю! И ты мне нужна со всеми ошибками, с прошлыми и будущими!
— Зачем возвращаться?
«...вы несовместимы... его не переделаешь...»
А это кто?!
«Ты полюбишь еще...»
«Невозможно прощать каждый день. Такой любви не бывает.»
Я сжал кулаки.
— Мы не сможем быть вместе, — услышал я Надин голос.
— Сможем!
Я сейчас кого обманываю? Ее или себя?
— И сколько это продлится?
— Каждая минута с тобой — целая жизнь!
Я вдруг закашлялся. Перехватило дыхание.
— Прости за этот пафос, я всегда был… — дышать становилось все труднее и труднее.
— Послушай, твое стартовое зеркало в подсобке в больнице. Найди себя и возвращайся. Приезжай…
В темноте кто-то схватил меня за руку и я...
Сноски
71 Способ исполнения аккордов, при котором звуки следуют один за другим.