Памяти трагически ушедшей из жизни поэтессы
Светланы СТАНЕВИЧ
Однажды она, боявшаяся даже небольшой высоты, позвала меня посетить смотровую площадку восьмидесятиметровой колокольни Софийского собора в Вологде, воздвигнутого повелением Иоанна Грозного полтысячелетия назад. Плыл в безмятежную вечность спокойный день недолгого северного лета. Мы стояли, оперевшись о символическую балюстраду, отделявшую нас от края. Теплый ветер развевал ее платиновые волосы, омывая ими ее прекрасное лицо. Она долго смотрела на зеленеющий где-то далеко внизу древний город, а потом произнесла спокойно:
- Вот видишь: там. Я улечу туда когда-нибудь.
Я не поверил. Подумал, женский каприз, артистическая игра… И все же тревожное предчувствие неизбежно, тяжелым осадком, закралось в душу.
Когда-то она сказала:
- О н и нас не поймут. Не поймут того, что между мужчиной и женщиной может быть нечто иное, высшая духовная связь. И м нас не понять…
О том, что это все-таки случилось, я узнал последним. Ее слова не были пустым звуком, и однажды она сделала тот безумный шаг в пропасть с умопомрачающей высоты... О странном на первый взгляд самоубийстве уже успели сообщить досужие телеканалы.
Но я не смотрел телевизор и не включал радио. Просто на меня иногда находили приступы отторжения к ним… Я звонил ей, а телефон молчал. И лишь через день отстраненно-холодный и чужой голос ответил: ее больше нет.
В тысячную долю секунды я понял: это - чистая правда, и еще быстрее огромная часть души отломилась и пропала навсегда. Мгновением мелькнула тень странного чувства: и слова, и жизнь ее остались дуновением ветра, робким, наивно-бережным начертанием на морском песке…
...В одно из воскресений октября колокола Софийского собора, казалось, звучали весь день. Никогда не слышал я такого длительного, тревожного звона. Размеренно-глубокий гул охватил город. Величественный минор вековых колоколов пронзал время и искажал пространство, возносясь в иную, высшую реальность. Иногда сильные порывы холодного октябрьского ветра приближали его, и тогда стенание колоколов звучало совсем рядом... И подумалось — они, вопреки церковным канонам, плачут о ней.
В действительности мы ничего не знаем о своем будущем. А то, что нам представляется им, на самом деле давно уже произошло – либо не случится никогда... Сотни, может быть, тысячи раз смотрел я на златоглавую свечу колокольни Софийский собора в древней Вологде. Праздничная и грациозная, она горит над городом застывшим пламенем веры, ее видно с любой точки далеких окраин. Но теперь, глядя на нее, я думаю о другом... И когда прохожу по брусчатке Кремлевской площади, вдруг понимаю, что собор, издали грандиозно-торжественный, вблизи становится почти суровым и аскетичным в величественном отрешении от земного.
Может быть, так было задумано древним зодчим. Может быть, то код двух неизбежных сторон жизни.
_______________________
* «От летящей птицы остается лишь ее голос» - сентенция «Книги перемен» (древний Китай)