«Вообще-то я скрипач, это все временно», – почему-то заявил сапожник, которому я принесла починить обувь. Из мастерской выглянула голова мужчины. Я понимающе закивала, хотя про себя подумала: «К чему это он? Мне бы только удачно каблук заделать, больше и не надо ничего...» Скрипач-сапожник глубокомысленно вздохнул и с видимым чувством собственной неповторимости и значимости передал мне ботинок. Тягостное ощущение того, что я доставила неудобство человеку, который вроде должен на скрипке играть, но вынужден возиться с моими туфлями, не покидало меня... А тут еще звонок от приятельницы. Она оптимистичней и со смехом рассказывает: «Представляешь, с утра жду массажистку – она все не идет. Оказывается, охранники не пропускают, устроили досмотр – она представилась почему-то врачом, а заявка на массажистку! Странная какая-то!»
Да уж, есть такая человеческая странность. Я вспомнила случай во время разрушительного ремонта квартиры. Нас с мужем «морально разрушал» нанятый прораб, а на самом деле «искусствовед-музыковед» Марик. Сначала он заявил, что он архитектор и не потерпит неуважительного отношения к себе как к обычному рабочему. Его понимание современных тенденций градостроительства, зодчества намного превосходит знания многих и многих профессионалов... «Ландшафтная архитектура, объемно-пространственная организация территории, строительные компоненты…» – философствовал он. Пространные «интеллектуальные» монологи Марика уводили нас далеко от решения реальных проблем.
Его изнурительные речи мы прерывали животрепещущими бытовыми вопросами: «Марик, как насчет подводки водопроводных труб и канализационной системы?» Марик отвечал: «Бетховен говорил, “Героическая симфония – как центральная труба в моем творчестве”»... Далее его заносило в сторону нашей унылой действительности и повальной неграмотности населения. Мы выводили его из глубокомысленного экскурса, настаивая на замене сантехники и отопления в случае ранней зимы. Марик тут же парировал: «Ранний период творчества Чайковского, как считал сам композитор, – время исканий и прозрений». Иногда мы все-таки давали слабинку и втягивались в сложную паутину мариковых тирад, бесконечно подтверждающих, что он все-таки не простой прораб, а деятель культуры.
Ремонт мы завершили, хотя и не успели закончить диалог с Мариком о творчестве Стравинского.