Но так или иначе, с концерта мы уходили под впечатлением не Кукина, а Галича.
Его песни врезались в память на всю жизнь. Память к ним возвращалась постоянно.
И не только память, но и совесть.
Они не призвали нас на баррикады, – мы были к этому не готовы, но они пробудили нас.
Мы после них стали другими. Эти песни раскрыли нам глаза на мир, в котором мы жили, и уже никакая пропаганда не могла на нас подействовать и что-либо кардинально изменить.
Мы совсем перестали бояться системы и стали над ней подсмеиваться.
Мы – это, в основном, мои друзья, тот самый тонкий слой людей, которым я доверял, считая, что они думают примерно так же, как и я.
Большинство же знакомых в Академгородке вскоре, после разгрома подписантов, станут осторожнее.
Усилится самоцензура.
Именно на это и рассчитывали властные структуры.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/10/17/379