ГЛАЗАМИ ЖЕНЩИНЫ
Всем: Соне, Сергею,
Василию, Верке,
Виктору, Дмитрию,
Лидии Павловне,
Зое, Нюре,
Захару Семёновичу,
Маше,
Ивану Ивановичу,
Юле, Карле, Марко
Сернезе, Стефано,
Стиву, Гарри,
Майклу О’Нилу, Нелли,
Максимилиану Вернеру,
Паоле, Вере,
сеньору Винченцо,
Мите, родителям Маргариты
и, конечно,
Маргарите – спасибо!
Александр
Глава 1.
Встала утром, не было еще восьми. Настроение ни к черту. Вспомнила, что дневным поездом буду ехать в Трирос, на свидание к своему муженьку. Сразу поняла причину моего настроения, однако, что надо, то надо. Потянулась на голгофу, то есть на кухню. Завтракала по привычке, чем - уже забыла через полчаса.
Вдруг раздался телефонный звонок. Беру трубку - звонит Соня и просит о встрече. Новости так и распирают ее, но хочет повидать с глазу на глаз.
- Я же сегодня днем уезжаю.
- Ну, я не надолго, хочу знать твое мнение.
- Ладно, приходи к десяти. Но не позже, иначе опоздаю.
- Хорошо, буду! - Обрадовалась Соня и положила трубку.
Принялась собирать спортивную сумку, укладывать свои вещи, подарки: пару белья, носки, коробку шоколадных конфет. Не забыла спортивный костюм и босоножки для Сергея. Вошла соседка.
- Знаешь, Рита, Василий мой всю ночь просидел на кухне, я его вытащила только в шесть.
Васька сейчас спал, и даже от соседки несло сивухой
и солеными огурцами.
- То-то, я смотрю, что слишком убрано на кухне.
- Так это я и убрала, и форточку открыла. Ему на смену к вечеру, вот он и самогонничал там, а я думала телевизор смотрит.
- Ладно, Верка, иди, мне собираться надо, - говорю ей.
А она уже сама все сфотографировала своими глазами и говорит:
- Понимаю, Рита, уезжаешь. Надолго?
-Да, как получится. Дня на три, ты ведь знаешь- там порядки армейские, и не расслабишься.
Соседка, пожелав мне легкой дороги и приятного времяпрепровождения, ушла.
Продолжаю собирать сумку, бросаю в нее купальник, может быть удастся побывать на пляже, позагорать немного. В это время - звонок у входной двери. Кто же это в такую рань, в воскресенье? Иду открывать дверь и вижу нашего почтальона, который протягивает мне телеграмму.
- Рита, вам телеграмма.
- Откуда?
- Из Трироса.
Я от неожиданности волнуюсь, нервно расписываюсь и, закрыв дверь, на ходу разрываю полоски бумаги, которыми заклеена телеграмма, сложенная пополам. В комнате читаю: "Отпустят вторник. Сергей". Как во вторник! Билеты на сегодня, поезд приедет в Трирос вечером, завтра понедельник. Нет, менять билет не буду, поеду сегодня, там что-нибудь придумаю.
Настроение опустилось еще ниже. Надо же. Снова вошла Верка и, спросив в чем дело, махнув рукой, предложила:
- Рита, брось ты нервничать, сдай билет, возьми на понедельник. Давай мы с тобой запьем это. Васька нацедил там и нам оставил. Заботливый, знает, что
будет, если пожадничает.
- Вер, нет настроения.
- Ну, так и подними, - верещала Верка. И, обхватив меня за талию, нежно повела на кухню.Сопротивляться не было ни сил, ни настроения.
Достав из шкафчика над столом бутылку, в которой переливалась прозрачная жидкость, Верка поставила ее в центре стола.
- А чем закусывать-то будем? -вдруг вспомнила она.
- Так я подозреваю, что огурчики еще остались, не все выловил Василий, не все. - В банке они были еще, эти пыжики.
- А у меня остался сыр, немного докторской.
- А я вчерашнюю картошку подогрею, так что мы с тобой не пропадем. Эх, мать! - обрадовалась Верка.
- Картошка шкварчала на сковороде, огурчики щекотали своим пряным вкусом, а я молча наблюдала за Веркой и, удивлялась в который раз ее неистребимому оптимизму.
- Знаешь, Рита, мы сейчас покайфуем с тобой, ну их, этих мужиков, нажрутся и спать. А мы опять не у дела. Нет-нет, миленькие, не надо нами брезговать, не надо!
Верка потянулась и, выставив вперед грудь, начала медленно, а затем в раже, колыхать буграми Венеры, да так обольстительно, что и, правда, устоять мужчины не должны были. А пренебрегать - да это просто дурной вкус!
Ну, да ладно. Картошка стала подгорать и Верка, очнувшись, схватила сковороду и поставила ее прямо на стол, на подставку.
- Навались, Рита, ну их, пусть дрыхают.
Налив в рюмки, добытый в праведных бдениях Василия первач, Верка собралась говорить тост.
- Ну, Рита, за что будем пить? Неужто за них,
чмурных? Нет, давай за нас. Твой тоже не сахар, что надумал, родину защищать. А где? В глубоком тылу, за спинами мальчиков. Молчу, молчу, извини. Мы подняли рюмки и с легкостью обреченных выпили. Вкуса почему-то вовсе не было.
- Да что же мы пьем, Верка?
- Да то, что надо, Рита!
Огурчики в самом деле были хороши, но Верка не дремала и сразу налила вновь.
- Мы куда спешим, а, Вера?
- Как куда? Ты ведь уезжаешь, на поезд спешим, - хмыкнула Верка.
Я вспомнила, что она права, что я действительно поеду дневным.
Прозвучал звонок в дверь.
- Кто там в гости к нам спешит? - пропела Верка и направилась к двери.
Действительно, кто это, подумала я, в воскресенье с утра, вот люди. Ни себе, ни другим покоя!
В двери кухни появилась Верка, а за ней, немного смущаясь, Соня. Бог ты мой, я совсем забыла!
- Сонечка, извини, мы с Верой тут завтракаем. Я, правда, второй раз, но уже со вкусом.
- Соня, пригубишь с нами? - спросила Верка.
Соня, не зная, что делать, молчала. Я, показав ей на свободный табурет, предложила:
- Садись.
- Рита, я на минуту, у меня к тебе дело.
- Садись, - настаивала я, - пригуби, и пойдем.
Соня примирилась и, отпив из рюмки глоток, поставила ее на стол.
- Закусывай, - засуетилась Верка.
Соня глазами показала мне, что хотела бы уйти со мной в комнату.
- Вера, нам надо еще кое-что сделать до моего
отъезда, ты прости.
- Да, ладно, девки, идите, я здесь уберу сама.
- Всего хорошего, увидимся, - Верка просто прелесть. Я, обняв и поцеловав ее, пошла с Соней в свою комнату.
- Рита, как ты можешь? - начала свой знакомый монолог Соня. -Эту гадость пить, на кухне с этой опустившейся. Я понимаю, что она твоя соседка, но и место свое знать должна. Нет, я тебя не понимаю. Что с тобой? Очнись, где твой огонь в глазах, где настроение, где глазки?
- Соня успокойся, все есть - глазки нарисуем, настроение поднимем, огонь зажжем, все будет, милая моя, дай только срок. Лучше скажи мне, что это за срочности? Что случилось? Будто рожать надо?
- Ой, подруга моя, не говори, надо, и до завтрашнего утра!
- Даже так? Это уже интересно.
Я посмотрела на часы. Было уже половина одиннадцатого. Поезд уходит в два часа дня, добираться до вокзала минут тридцать, так что в моем распоряжении почти три часа со сборами. Зная Соню, ее способность долго останавливаться на подробностях и начинать все сначала - времени почти хватает.
- Понимаешь, не знаю с чего начать, - волновалась Соня.
- Начни с сути того, что тебя волнует, - предлогаю я.
- Меня волнует все!
- Начни с того, кто тебя волнует, - продолжаю я.
- А почему ты так говоришь? Что, ты уже все знаешь? Это надо же! Ну, я ей покажу, просила молчать, а она…
- Да я ничего не знаю, поверь мне. Хочу узнать от тебя, а сказала так по инерции.
- Ты в самом деле не знаешь? - взмолилась Соня.
- Нет, поверь мне. Ну, да что там у тебя стряслось? Смелее, радость моя. Я его знаю?
Соня молчала.
- Я его знаю, - утвердительно продолжала я,-ну, кто из них, а?
- Ты только пойми меня, Рита. Ну да, я такая, что я могу с собой поделать?
- Так кто?
- Виктор…
Теперь замолчала я. Ну, Соня, ну и стерва, ах, какой все же ребенок - сказки и слезы. Но как волнуется, как будто невинность теряет, а главное как иск-ренне. А может быть и в самом деле искренне? Да, возможно. У Сони все возможно, даже невозможное.
Вслух, конечно, только:
- Сонь, давай подробности, и что все же конкретно ты хочешь от меня услышать?
- Рита, милая моя, ну, что ты посоветуешь мне делать? Он, конечно, поступил тогда со мной не очень красиво. Но у него есть на то причины. Он объяснил мне вчера, он не виноват!
Боже. Какая наивность, подумала я. Только при сильном чувстве это можно понять. Но Соня, эта увлекающаяся натура, не знающая себе цену, стройная цыганка с волооким взглядом маслинных глаз, с улыбкой мадонны и всеобщим интересом к себе не только молодых мужчин, Соня и - сильное чувство к более чем знакомому ловеласу, пройдохе, бабнику и гуляке!
- Сонечка, а нельзя ли подождать до того, как чувства твои все-таки, прости, устоятся?
- Нельзя, Рита, нельзя.
- А можно узнать, почему? Что, действительно надо рожать общего ребенка? А?
- Нет, нет! Ты меня не так поняла.
- Я тебя пока никак понять не могу, Сонечка. В чем суть твоей спешки?
- Да я не спешу, а это он все торопит потому, что ему надо сдавать документы для долгосрочной загранкомандировки в Италию.
- Ну, пусть сдает.
- Да в том-то и дело, что примут их только, если у него будет по документам иметься жена или, в крайнем случае, невеста со справкой из загса.
Тут я стала понимать, наконец, почему все это так срочно, однако и о чувствах хотелось бы узнать подробнее.
- Соня, Италия - это прекрасно! Почти что сказка про Золушку. Но, вот, принц ли Виктор?
- Так я тебя о том хотела спросить. Вернее посоветоваться с тобой, как с лучшей подругой.
Что я могла сказать этой прелестной женщине, явно достойной принца, а может быть и короля? Господи, о чем это я? Кому Италия, Рим, Адриатика, гондолы Большого канала, пинии у Колизея, прозрачный воздух с плывущими легкими облаками и никакой коммуналки, другим - все это, что меня окружает сейчас и днем - поезд в Трирос через Бренко!
- Соня, главное, как я понимаю, это все же любовь, а затем все, что положено к ней. И ты, сама, должна решить, сама, так ли это? Думаю, что здесь есть над чем подумать тебе.
- Да, Рита! - воскликнула Соня.
- Ну, вспомни, хорошая моя, - продолжила я, - сколько раз он терялся и находили его в самых экзотических местах: на Ривьере, в Минводах, в столице, наконец, в "Астории" на втором этаже, в номерах "проходных пешек".
- Да, да, ты права! Поэтому я и не знаю, что делать, не знаю. Он так искренен, так кается и обещает, что все это уже позади. Что он другой.
- Тогда поверь. Однако, поверь только своему сердцу.
Своему сердцу только и верила Соня. А сердце таяло всякий раз, как ласковые слова очередных обожателей, потенциальных принцев, касались ушек этой красавицы. Нет, лучше самой родить, чем дать ей сейчас точный совет на всю оставшуюся жизнь. Понимает ли она это?
- Сонечка, успокойся. Конечно, такое дело не решить в одну ночь, но подайте заявление на брак, а там еще загранкомиссия будет проверять его документы полгода, так что все и определится, милая моя.
- Вот и я также маме говорю, а она мне все - поговори с Ритой. Ух! Сняла с моей души груз. Спасибо тебе, Ритуля.
В это время в дверь постучался и вошел Васька, заспанный, но загадочно веселый. Ясно, узнал, что пришла Соня. Тоже ее поклонник.
- Сонечка, ручка ты моя золотая, как живешь? - начал Васька, - хочешь по маленькой за встречу?
Соня прыснула от смеха и … согласилась, чем меня нисколько не удивила. Соня есть Соня! Еще час - другой пролетел во встречах и проводах, и я, уже опаздывая, понеслась в сторону вокзала.