Меня воспитывала бабушка. Она была очень строгой властной женщиной, но я точно знала, что она любит меня. Еще она была очень суеверна. Любой человек с карими глазами был человеком «с дурным глазом». Любая работа или дурная мысль в церковный праздник была чревата страшными карами. Поскольку она выросла в деревне, то на полном серьезе она рассказывала мне истории о деревенских ведьмах и колдунах, которые обращались в овец и кошек.
В детстве эти истории будоражили мое воображение, но сейчас будучи взрослым городским человеком, я не верю в эти деревенские росказни. И, скажем какую-нибудь «Битву экстрасенсов», я воспринимаю, как хорошо разыгранный спектакль. Тем не менее, у меня осталась одна моя детская привычка. Когда я чувствую, что кто-то смотрит на меня недобрым взглядом, я прячусь от этого человека в зеркальный кокон, который отражает все его недобрые мысли, направленные в мою сторону. Или когда кто-либо шлет в мне проклятья, я собираю их в горсть и дую в сторону этого человека, возвращаю «Кесарю Кесарево». Вот такие вот психологические приемы.
Но была в моей жизни одна история, которая до сих пор не дает мне покоя.
В наследство от дедушки с бабушкой мне досталась квартира в одном из спальном районов Москвы. Пока я была не замужем, я сдавала ее, но вот мы с моим парнем решили пожениться завести детей, продать мою однушку, добавить денег и переехать в двушку поближе к родителям.
Последней моей квартиранткой была женщина лет сорока пяти с дочерью. Полноватая с вьющимися крашенными в рыжий цвет волосами. Она утверждала, что была русской, хотя внешностью скорее походила на армянку. Когда я приходила за деньгами, я видела, что вся квартира увешана различными амулетами, на столе следы воска. Платина, она, кстати, не регулярно. То у нее зарплату задерживали, то сумку в метро с деньгами украли. Мне приходилось постоянно входить в ее положение, откладывать оплату, а то и вовсе прощать часть долга. Когда я сообщила ей, что нужно освободить квартиру, она слезно просила меня потянуть до последнего и не выселять ее до момента продажи. Я согласилась.
В агентство недвижимости я обращаться не стала, а наняла частного агента, которого рекомендовали мне друзья. Эта женщина помогла им купить продать несколько квартир и они были ей очень довольны.
Дело у нас сразу не заладилось, моя квартирантка стала вся чески саботировать процесс, всевозможными способами препятствовать осмотру квартиры потенциальными покупателями. И агент, естественно поставила мне условие. «Если хотите, чтобы я занималась вашей квартирой, она должна быть без жильцов».
Я всячески стала давить на свою квартирантку, чтобы она поскорее съехала. Вход шли мольбы, нытье, просьбы еще немного подождать. В общем, обстановка накалялась. Пока мы препирались, мой агент сломал ногу, потом у нее заболела дочь, потом она вовсе перестала отвечать на звонки и бесследно исчезла.
Обычного моего зеркального кокона, этом случае, было мало, и я сплела полностью герметичный кокон вокруг своей квартирантки. Это, конечно, плод моего воображения, но мне так было спокойнее.
Вскоре ее дочка позвонила мне, что они съехали. Мы договорились встретиться, чтобы она отдала мне ключи и остаток долга за квартиру. Я пришла на место встречи, но ее все не было и не было. Наконец девушка появилась вся в слезах. Она рыдала, навзрыд, говорила, что час назад случилось несчастье. Внезапно ее маме стало плохо, и она умерла, конечно, о погашении долга не могло быть и речи. Я посочувствовала ей, на том мы и расстались.