Рис. 1а и 1б. «Конёк кровли старинного крестьянского дома (одна конская голова)», и «Оформление конька крыши крестьянского дома (две конские головы, пример из Мекленбурга)».
Рис. 2. Пальмирские божества (справа налево): Бел (Баалшамем), Йарихбол, Аглибол, Малакбол.
ДЕД ДАЖДЬБОЖА ВНУКА
М.А.Рушева
В тексте ПВЛ под 980 г. значится: «…и нача княжити Володимеръ въ Кыеве единъ, и постави кумиры на хълме, въне двора теремьнаго: Перуна древняна, а главу его сьребряну, а усъ злать, и Хърса Дажьбога и Стрибога и Сьмарьгла и Мокошь». Седьмой идол, Велес, находился в Киеве «под горой». В «Слове о полку Игореве…» упоминаются три идола из этого списка Шестибожия (Хорс, Даждьбож, Стрибог, т.е.: кроме Перуна, Семаргла и Мокоши). Темой настоящей статьи является мифоним Даждьбож. Он упоминался третьим в списке, после имени Хорса, не отделяясь от него союзом.
МИФОНИМ ДАЖЬБОЖ В СЛАВЯНСКИХ ТЕКСТАХ
В тексте «Слова о полку Игореве…» (конец XII в.) мифоним Даждьбож упоминается дважды, в обоих случаях под «Даждьбожа внуком» подразумевается народ Руси:
Тогда при Олзе Гориславличи сеяшется и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждьбожа внука, в княжих крамолах веци человекам скратишась.
Въстала обида в силах Даждьбожа внука, вступила девою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синем море у Дону, упуди жирня времена.
Имя Даждьбожа неоднократно фигурировало в ПВЛ в перечне языческих богов. В словаре В.И.Даля (1998) Дажбог (Дажь-бог) представлен как «один из богов славянской боговщины [!!, мифологии]; бог жатвы?». В вариациях имени Даждьбож встречается в новгородских и рязанских поговорках. Е.В.Барсов, русский историк и этнограф, привёл три пословицы, записанные им от крестьянки Ирины Калиткиной: «Дажь-Богъ все минетъ», «Что тужить-то, о Дажь-Богъ», «Покучись Дажь-Богу, управитъ по-немногу» («Слово о полку Игореве» как художественный памятник Киевской дружинной Руси. М., 1887. Т. 1, с. 367). Имя Даждьбожа упоминается в славянских свадебных песнях как встречающего жениха в свадебное утро «меж трех дорог». В календарном аспекте, предстаёт распорядителем отмыкания лета и замыкания зимы:
Ой, соловейку, ти ранній пташку,
Ой чого так рано із вир'їчка вийшов?
Не сам же я вийшов, Дажбог мене вислав –
З правої ручейки – літо відмикати,
З лівої ручейки – зиму замикати...
В.Н. Топоров и В.В. Иванов («Даждьбог» в: Мифы народов мира. Энциклопедия. М.: БРЭ Олимп, 1998) рассматривали теоним как продолжающий индоевропейский образ бога ясного неба. Авторы указывают, что Даждьбож в вариациях имени присутствовал в материале восточных славян, также в наследии южных и западных славян (сербы, македонцы, чехи, поляки и др.). В сербском наследии имеются ороним Dajbog и две сказки о Дабоге, земном царе, записанные во второй половине XIX в. священником Ж.Радоничем: сказка «Из сказания о сотворении мира» и сказка «Дабог».¬ В первой сказке Дабог явился в ней советником небесного царя. Господь Бог мучился, что его небо не покрывает всю землю. Тогда пчела, божий посланник, передала небесному царю пожелание Дабога, чтобы четыре ветра сжали землю с четырёх сторон, а четыре евангелиста растянули бы небо за углы, тогда оно покроет всю землю. Во второй сказке Дабог представлен «земным царём», столь же сильным, как и небесный царь. Когда Дабог забрал себе слишком много грешных душ, то тогда родился сын небесного царя, который, в конце концов, проткнул копьём нижнюю челюсть Дабога (О. В. Кутарев. Дажьбог как развитие индоевропейского Бога Сияющего Неба (Дьеус-Патер) // Acta Eruditorum. СПб.: Издательство РХГА, 2015. Вып. 19).
В этой же статье О.В. Кутарев цитирует в своём переводе работу сербского слависта В. Чайкановича «О сербском верховном боге», 1941 г. (в переизданиях: «О верховном боге в старой сербской религии»): «Дабог «стоял во главе нашего пантеона, и до конца языческой эпохи был нашим верховным богом, summus deus, <…> он был национальный бог, родоначальник целого народа, <…> великий бог мёртвых». О.В.Кутарев отмечает, что В.Чайканович приписывает в сербском контексте Дабогу «такие функции как: пастух, волк (оборотень), психопомп (проводник душ умерших) или страж загробного мира, покровитель богатства и шахт, торговли, дарователь судьбы, родоначальник, мессия, любовник и т.д.».
В славянских мифах распространён мотив оборотничества. Способностью обращаться в волка наделялись эпические герои, к примеру: русский князь-волхв Всеслав Полоцкий (XI в.), в преданиях зачатый от змия и рыскавшим по земле волком, также – сербский деспот Вук Бранкович (XV в.). В сербском, болгарском, македонском эпосе «Марко Королевич» среди соратников эпического героя числился Вук Огненный Дракон (реальный Марко Кралевич жил в XIV в.). О.В.Кутарев в своей обзорной статье упоминает сербские предания о хромом демоне, волчьем пастыре Дабе (уменьшительное от Дабог), считая его вождём волков и оборотнем. В «Повести о Петре и Февронии Муромских», созданной в XVI в. на основе устных преданий от начала XIII в., фигурировал огненный змей, прилетавший по ночам к княжеской жене брата Петра.
Имя Даждьбожа сохранилось также в новгородских и рязанских поговорках. В статье С.С.Аверинцева «Георгий» (Мифы народов мира. Энциклопедия. М.: БРЭ Олимп, 1998) предполагается, что «славянские народы перенесли на Г. некоторые черты весенних божеств плодородия вроде Ярилы и Яровита, с чем, возможно связаны варианты его имени Юрий, Юры, Юр (укр.), Еры (белорус.)». Строки песни о Юрии близки к строкам песни о Даждьбоже:
Юрий, вставай рано – отмыкай землю,
Выпускай росу на теплое лето,
На буйное жито –
На ядренистое, на колосистое.
Известные фольклористы Т.В.Зуева и Б.П.Кирдан (Русский фольклор. Учебник для высших учебных заведе¬ний. М.: Флинта. Наука, 1998) считают, что: « В России Св. Георгия стали называть Егорием или Юри¬ем… Простой народ перенес на Св. Георгия черты солнечного божества (Ярилы, Даждьбога, Хорса, Световита)». Следует отметить, что в образе Св. Георгия, малоазийского офицера, современника императора Диоклетиана и великомученика, обезглавленного в самом начале IV в. н.э. акцентируются, однако, существенно иные мотивы: он являлся воином, спасителем девы от дракона и адептом христианства.
Сохранившиеся во времени сведения о Даждьбоже в русских текстах являются достаточно скудными, чтобы затруднить однозначные интерпретации характеристик и истоки происхождения теонима. Перенесение в народной традиции черт дохристианских божеств на Юрия (Егория), может позволить, некоторым образом, вычленить эти черты обратным переносом в образ Даждьбожа. Определённое значение при корреляционных построениях имеет лингвистическое сходство мифонимов, обращение к народным календарным приметам и древним артефактам (рис. 1а и 1б).
О СОПОСТАВЛЕНИИ ДАЖДЬБОЖА С ГЕЛИОСОМ
В Ипатьевской летописи под 1114 г., приводится отрывок (в вольном переводе) из «Хронографии» византийца Иоанна Малалы (ок. 491 – 578 г.г.), повествующий о царстве Феоста (Ифест) и его сына. Автор летописи, используя этот вольный перевод «Хронографии», провел сопоставление мифонимов Сварог и Даждьбож (Дажьб) с именами божеств Феоста (Ифест) и Гелиоса:
«В царствовании Прова, во время дождя из огромной тучи вместе с водой многой попадала пшеница, которой, собрав ее, заполнили большие закрома. Так же при Аврелиане серебряные крупинки упали, а в Африке три камня упали громадных». И после потопа и после разделения языков «начал царствовать сначала Местром, из рода Хама, после него Ермия, затем Феоста», которого и Сварогом называли египтяне. «Когда царствовал этот Феост в Египте, в годы правления его упали клещи с неба, и начали ковать оружие, а до того палицами и камнями бились. Тот же Феоста закон издал о том, чтобы женщины выходили замуж за одного мужчину и вели себя воздержанно, а кто впадет в прелюбодеяние, тех казнить повелевал. Поэтому и прозвали его бог Сварог». «Прежде же женщины сходились с кем хотели, точно скот. Когда женщина рождала ребенка, она отдавала его тому, кто ей был люб: "Это твое дитя". Тот же, устроив празднество, брал себе ребенка. Феост же этот обычай уничтожил и повелел одному мужчине иметь одну жену и женщине за одного мужа выходить, если же кто преступит этот закон, да ввергнут его в печь огненную». Того ради прозвали его Сварогом и чтили его египтяне.
И после него царствовал сын его, по имени Солнце, которого называют Даждьбогом, 7 тысяч и 400 и семьдесят дней, что составляет двадцать с половиной лет. Не умели ведь египтяне иначе считать: одни по луне считали, а другие днями годы считали; число двенадцать месяцев узнали потом, когда начали люди дань давать царям. Солнце царь, сын Сварогов, иначе Даждьбог, был могучим мужем. Услышав от кого-то о некоей богатой и родовитой египтянке и о человеке некоем, восхотевшем сойтись с ней, искал ее, желая схватить. Не хотел он закон отца своего Сварога нарушить. Взяв с собой нескольких мужей и узнав час, в который она прелюбодействует, ночью застиг ее и не нашел мужа с ней, а ее застал лежащей с другим мужчиной, которого она возжелала. Схватил ее, подверг пытке и послал водить ее по земле египетской на позор, а того прелюбодея обезглавил. И настало непорочное житье по всей египетской земле, и все восхваляли его. Но мы не будем продолжать рассказ, а скажем вместе с Давидом: «Все, что пожелал, сотворил Господь на небе и на земле, в море, во всех безднах, возводя облака от края земли». Это и была последняя земля, о которой мы сказали ранее».
***
В начале текста сообщено о событиях во времена римских императоров Аврелиана (270-275 г.г. н.э.) и Проба (276-282 г.г. н.э.), также о падении метеоритов в Африке. Затем упоминаются послепотопные времена и времена разделения языков, после которых было царствование Местрома из рода Хама (имелся в виду Мицраим, второй по старшинству сын Хама, согласно библейской традиции – родоначальник египтян). Царствование Феоста (Ифест) упоминается после царствования Ермии. Последний известен истории как греческий тиран малазийского города Атарнея, умерший в 341 г. до н.э., соправитель Эвбула, ученик Аристотеля и друг Платона. Его пытал персидский военачальник, чтобы выяснить планы вторжения Александра Македонского (Македонский период Древнего Египта 332 – 305 г.г. до н.э.).
Имя Феоста (Ифест), правившего, согласно тексту ПВЛ, после Ермии, должно относиться тогда к Птолемею III Евергету (246 – 222 г.г. до н.э., династия Птолемеев). Под именем (прозвищем) Феост, могло подразумеваться некое отношение персонажа к календарным и судебным делам (лат. fasti «римский календарь, хроника, летопись, также: расписание судебных дней»). Птолемей III Евергет, действительно, имел отношение к календарям. Он нарушил клятву фараонов не менять длину года. В 1866 г. в дельте Нила была найдена плита, где иероглифами, простым египетским шрифтом и греческим шрифтом нанесена надпись, прославляющая календарную реформу Евергета. Эта надпись, получившая название Канопского декрета, датирована 17 Тиби 9-ого года царствования Птолемея III Евергета (по юлианскому календарю – 07 марта 238 г. до н.э.).
Эта реформа так и не была введена в жизнь, но попытки календарной реформы, предпринятые Птолемеем III Евергетом, продолжились, и позднее был создан Александрийский календарь, введённый в 26 г. до н.э. В тексте ПВЛ упоминается о судебных делах Птолемея III Евергета в плане издания им закона о том, «чтобы женщины выходили замуж за одного мужчину и вели себя воздержанно, а кто впадет в прелюбодеяние, тех казнить повелевал. Поэтому и прозвали его бог Сварог». Следует отметить, что жизнь Птолемея III Евергета считалась образцом редкой семейной добродетели и, именно на борьбе с прелюбодеяниями, был сделан акцент в характеристике царя.
Если имя Птолемея III Евергета представлено в ПВЛ под прозвищами (Феост-Ифест и Сварог), то имя Гелиоса, действительно, принадлежало Александру Гелиосу, сыну Клеопатры VII Филопатр из династии Птолемеев (69 – 30 г.г. до н.э.) и Марка Антония, древнеримского политика и военачальника (83 – 30 г.г. до н.э.). Александр Гелиос родился в конце декабря 40 г. до н.э., в детстве был обручён с дочерью мидийского царя, затем провозглашён царём Армении, Мидии и Парфии. Имя Александра Гелиоса дано в ПВЛ как Солнце-Гелиос-Даждьбож, а его деяния описаны в том же духе, что и деяния его предка Птолемея III Евергета (Феоста-Ифеста-Сварога). После гибели отца был взят в плен Цезарем Октавианом. Известно, что одиннадцатилетний мальчик-сирота был проведен по Риму во время триумфа Цезаря Октавиана в 29 г. до н.э., затем отдан на воспитание сестре Октавиана и дальнейшая его судьба не известна. Предполагается, что умер между 29 и 25 г.г. до н.э., но в ПВЛ указано о его царствовании в течение двадцати с лишним лет (с формальной стороны Александр Гелиос был наследником трона Египта, но не упоминался как царь Египта).
По-видимому, корреляция Даждьбожа с Солнцем-Гелиосом опиралась лишь на имя Александра Гелиоса, данное ему при рождении и происходившее от древнегреческого теонима Гелиос доолимпийского происхождения (имя Гелиоса было использовано при переименовании египетского города Иуну в Гелиополь). Гелиос – древнегреческое солярное божество, восседавшее на троне в окружении четырех времен года и катавшееся по небу на четверке коней. Касаемо мифологической истории прелюбодеяний, то именно древний Гелиос рассказал Гефесту об измене его супруги Афродиты с Аресом; Гефест накинул на любовников невидимые сети, и эту сцену застали смеющиеся боги Олимпа (Мифы народов мира. Энциклопедия. М.: Науч. изд. БРЭ Олимп, 1998).
***
Исходя из изложенного материала, можно предположить, что в рассматриваемом тексте, по сути дела, речь идёт о двух периодах истории, удалённых друг от друга на весьма значительный интервал времени. Более поздний из них относится к Птолемеевскому периоду Египта (305 – 30 г.г. до н.э.), когда правила династия, основанная Птолемеем I, диадохом Александра Македонского и его сводным братом. По-видимому, начальное Пто- в имени Птолемеев наводило мысль на некоторое отождествление с -pto- в греческом [aigyptos] и pta- в имени Птаха (Пта), что придавало дополнительную легитимность власти Птолемеев в Египте.
Представителем этой династии был Птолемей III Эвергет, пытавшийся провести календарную реформу. Связь с лат. fasti, имеющим календарное и судебное значение, возможно, может объяснить представление его под именем Феоста (Ифест), однако утверждение о том, что Птолемей III Эвергет был чтим древними египтянами под именем Сварога, не имеет достаточного обоснования. Александр Гелиос, отпрыск той же династии Птолемеев по женской линии, умер в плену в раннем возрасте, и следующие слова из рукописи: «Солнце царь, сын Сварогов, иначе Даждьбог, был могучим мужем», – вряд ли могут быть отнесены к юноше с трагической судьбой, никогда не правившим Египтом. Очередность появления во времени после Ермии и своего предка Птолемея III Эвергета позволяет говорить об Александре Гелиосе как о рождённом в течение Птолемеевского периода и умершем в следующий, Римский период Египта (30 г. до н.э. – 395г. н.э.). Таким образом, сопоставление Даждьбожа, славянского божества из киевского пантеона Владимира, с Александром Гелиосом, недолго прожившим отпрыском династии Птолемеев, является некорректным.
Более ранний период истории, сведения о котором изложены в рассматриваемом тексте ПВЛ, относится к III тыс. до н.э. (конец Додинастического этапа, Раннединастический этап и Древнее царство). В переходный от Додинастического Египта к Раннединастическому закладывается город Хет-Ка-Пта, ставший столицей объединенного государства в Древнем царстве Египта и получивший позднее названия Меннефера и Мемфиса. Именно там оформляется Мемфисская космогония с ведущей ролью в ней демиурга Пта (Птах), культ которого имел общеегипетский характер, и был распространён также в Нубии, Палестине и на Синае. Космогония детально изложена в книге И.В.Рака «Мифы Древнего Египта» (СПб: Петро-РИФ, 1993), причём там же, в таблице «Сопоставление эллинских и египетских богов», зафиксирован факт сопоставления древними греками Гефеста и Птаха.
Основанием для такого сопоставления послужило, как представляется, возникновение в Древнем Египте (2778 – 2263 г.г. до н.э.) кузнечного дела с интенсивной обработкой привозной меди. К этому времени относятся строки из ПВЛ (980): «Когда царствовал этот Феост (Ифест) в Египте, в годы правления его упали клещи с неба, и начали ковать оружие, а до того палицами и камнями бились», – и эти строки никак не соотносятся с Птолемеевскими временами, пришедшими после Македонского периода, то есть, около двух тысяч лет спустя после ухода из истории Древнего царства с царями III – VI династий. В данном случае прозвище Феоста (Ифеста) уже никак не может относиться к царю Птолемеевской династии, наиболее подходящим оно может считаться для фараона Джосера, при котором было создан первый солнечный календарь и завоевана «пустынная область» с Синайскими медными рудниками.
Эпизод с падением клещей, отнесённый ко времени древнего царствования Феоста (Ифест), соотносится, видимо, с догонским мифом о падении с небес восьми первопредков, первый из которых взял с собой кузнечные инструменты и украл у небесных кузнецов огонь. Во время приземления кузнец перебил свои конечности кузнечным инструментом, и так появились суставы (Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т. М.: Науч. изд-во БРЭ Олимп, 1998). Исследователи текста ПВЛ сочли, что имя Феоста (Ифест) относилось к Гефесту, богу огня и кузнечного дела, сыну Геры, сброшенного ею с Олимпа, искалечившему ноги при своём приземлении на о. Лемнос. и вернувшимся на Олимп хромым.
ВЕРСИИ ПРОИСХОЖДЕНИЯ МИФОНИМА ДАЖДЬБОЖ
Существует несколько версий происхождения теонима Даждьбож (Дажьбог и пр.), ниже перечислены самые значимые и распространённые из них (автор этих строк не останавливается, к примеру, на мнении польского филолога Лешика Мошинского (1928-2006), считавшего, что Дажьбог – это славянское приветствие, принятое иностранными миссионерами за имя бога).
1. Дажь (Даждь) – из «дай», повелительного наклонения глагола «дать».
2. Дажь (Даждь) – от ие*-корня dagh «жар [солнца]», др.-инд. dahas** "пожар, жара", лит. dagas*** "пожар". [Примечания: ие* – инд-европейская; dahas** – первая a под макроном, dagas*** – первая a под тильдой].
3. Дажь (Даждь) – из *дъжджь «дождь».
4. Дажь (Даждь) – сближением с гот. dags "день".
5. Дажь (Даждь) – родственно кельтскому теониму Дагда (Dagdae), далее уместна речь об этимологии Dagdae.
6. Даждь, *дъжджь – родственно англ. George (с произношением: Джёдж).
Версия 3
В настоящее время мифоним Даждьбож, как правило, не соотносится исследователями со словом дождь, хотя определенные основания к тому в истории вопроса могут быть найдены. В статье
«Дождь» в «Библейской энциклопедии. Трудъ и изданiе Архимандрита Никифора». М., 1891) приводятся сведения о двух полугодиях в Палестине: относительно холодном, дождливом, с грозами, благоприятном для растений – с ноября по апрель, и относительно жарком, сухом, при отсутствии дождей – с мая по октябрь. Первые дожди после летнего бездождия начинались в октябре перед временем посевов (йорех «ранние или осенние дожди»), а поздние весенние дожди были приурочены к апрелю перед самой жатвой (малкош).
В переднеазийской мифологии персонажи Йарихбол и Малакбол входили порознь в известные пальмирские триады: Бел – Йарихбол – Аглибол, Баалшамем («хозяин небес») – Малакбол –Аглибол, Аглибол – Бел (Баалшамем «хозяин небес) – Йарихбол. Пара Йарихбол и Аглибол считались вестниками Бела (аккад. «господин, владыка»), верховного бога, громовержца и носителя плодоносной силы, имевшего ипостась быка или быкоглавца и изображавшегося рогатым воином в короне. Изображения Йарихбола и Аглибола представляли их воинами с мечами и лучами вокруг головы: у Аглибола была корона лунных лучей и полумесяц, у Йарихбола вокруг головы светились солнечные лучи. Малакбол также имел ипостась быка (см. Молох), изображался рожденным из кипариса, или с козленком в руках, или летящим в колеснице с четырьмя грифонами в упряжи, или несомым четырьмя орлами, также – в сцене преображения в Сатурна (Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-ух томах. М.: Науч. изд. БРЭ Олимп, 1998). Существует рельеф со всеми четырьмя божествами, где Малакбол изображен с быком-зебу, а у ног Бела крылатый баран, выражающий идею фарна-благодати (рис.2).
Йарихбол связан с йорех «ранними осенними дождями», дающими возможность сева и дальнейшего роста растений, и, вероятно, с солнцем всего плодородного полугодия с ноября по апрель. Слово йорех (перс. Йарих-), как представляется, связано с мифонимом Ярило (Ярила), словами ярый, яровые (см. сев яровых), именем Йорик, широко известным из шекспировского «Гамлета», именами Ярик (Ярослав) и Юрий. Малакбол соответствует малкош «поздним весенним дождям», открывающим другое полугодие неплодородного свойства. Таким образом, мифонимы Йарихбол и Малакбол, так или иначе, привязаны к дождям (йорех и малкош) и представляют два основных сезона с различным типом солярности.
Следует отметить при этом, что содержание двух основных сезонов в бореальном поясе диаметрально отличается от таковых в Передней Азии. Зимний теплый и влажный сезон становится в бореальном поясе холодным и снежным, непригодным для роста растений, а летний жаркий и сухой сезон обретает в бореальном поясе влагу и умеренное тепло, становясь плодородным. В результате, в русской календарной системе день 23 апреля ст.ст. (6 мая н. ст.) был представлен как день Георгия (Егория) Храброго, или день Юрия Голодного (Вешнего). День 26 ноября по ст.ст. (9 декабря н.ст.) стал осенним Дьурдьевым днём (И.П.Сахаров. Сказания русского народа. Тула: Приокское книж. изд-во, 2000) или, в вариациях, днём Юрия Холодного (Зимнего), что подчёркивает статус этого мифического персонажа как умирающего и воскресающего божества.
Мифоним Ярило (Ярила), связанный с Йарих-, в белорусской традиции был представлен девицей на белом коне, одетой в белое платье, с венком на голове, с ржаными колосьями в правой руке и человеческой головой в левой руке (Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-ух томах. М.: Науч. изд. БРЭ Олимп, 1998). Судя по работам П.Древлянского (псевдоним этнографа П.М. Шпилевского) голова или череп в руке девицы могла означать победу над зимой. Этот же автор указал также на имевшуюся в традициях версию с заменой девицы в белом платье на обнаженного юношу в венке и с колосьями в руках.
Более высокий уровень в пальмирском пантеоне занимал, как было указано выше, «хозяин небес» Бел (Баалшем), который мог соответствовать некому славянскому божеству, дающему солнце и дождь, отвечающему за стихии, смену сезонов и плодородие. Не исключено, что подобное божество на Руси могло носить имя Даждьбожа и было связано по созвучию или функциям со словом дождь, представляя мотив плодородных свойств дождей, несущих рост и развитие растительности, корм скоту и еду людям, а также плодородных «кисломолочных» свойств росы как божественного эякулята с его спермоносными силами. Этимология слова дождь (по М.Фасмеру, 1966) включает: из *дъжджь, ст.-слав. дъждь, болг. дъждът, сербохорв. дажд (a c тремой), близко к словен., слвц, пльск. и др.
В Логойском районе у дер. Кременец на севере Белоруссии известен Даждьбогов камень (относительно небольшой следовик), которого «много о чём просили». По случаю засухи к камню еще в конце XX в. приходили вдовы, шевелили камень на лагах и читали молитву о дожде: «Боженька, помоги, дождик принеси на поля наши…», после этого ждали дождя на третий день. После дождика лаги убирали. Мирослав Курганский указал в статье о камне, что по-белорусски дождь «даждж», и в самом имени древнего бога, по мнению Э. Левкова, есть просьба дождя (Эрнест Левков, из материалов этнографической экспедиции Белоруссии 1988 г.; Мирослав Курганский, от 02.07.2019, электронный ресурс; Э.Зайковский «Камни на сакральных памятниках Беларуси» в: Таинственная Беларусь: материалы конференции (г. Минск, 25 янв. 2015 г.). Минск: Регистр, 2015; О.В. Кутарев «Славянский Дажьбог как развитие индоевропейского Бога Сияющего Неба (Дьеус-Патер)». Философия и культура. Рос. Акад. наук, Ин-т философии, 2016. № 1 (97). Через *дъжджь и даждж («дождь») суть теонима Даждьбож могла, со временем, сводиться людьми к значению подателя дождя для роста растений, корма скота и благосостояния людей, хотя кременецкое выражение «много о чём просили» свидетельствует более широких функциях этого мифологического персонажа.
Версия 5
Б.А.Рыбаков (Язычество Древней Руси. М.:Наука, 1987 писал, что: «Этимология имени Дажбог согласуется с кельтским ирландским богом Дагда, происходящего из прото-индоевропейского *даго-дейвос». В.П.Калыгин, российский специалист по кельтской филологии, автор «Этимологического словаря кельтских теонимов» (2006), и Вацлав Блажек, современный чешский специалист по исторической лингвистике, независимо друг от друга пришли к выводу о связи теонимов Даждьбог и Дагда, сообразно сходству имён и функций персонажей. В выводах исследователей при этом указывается некоторое противоречие: В.П.Калыгин счёл теоним Даждьбог индоевропейским наследием, а В. Блажек – заимствованием в славянские языки из кельтского.
Следует отметить, что Даждьбож достаточно легко трансформируется с лингвистической точки зрения в Дагдьбожа, и выводы Калыгина и Блажека представляются перспективными с точки зрения корреляционных построений сравнительной мифологии. В «Этимологическом словаре кельтских теонимов» В.П.Калыгина (под ред. К.Г.Краснухина), И-т языкознания РАН. – М.: Наука, 2006) Дагда охарактеризован в соответствующей статье следущим образом:
«Dagdae – один из главных богов ирландского пантеона, предводитель Племён богини Дану, носящий также имена Eochaid Oilathair «Эохайд Всеотец», Ruad Rofessa «Могучий/Красный Великого Знания». Дагда наделён многочисленными способностями, среди которых выделяются, прежде всего, обеспечение плодородия и магия. Атрибут - палица, одним концом которой D. умерщвлял людей, другим - оживлял. Он владеет волшебным котлом, еда в котором никогда не иссякает. Восходит к пракельт. *dago-divo- «хороший бог» (хороший не в моральном плане, в смысле совершенства, полноты). Первый компонент не имеет соответствий за пределами кельтских языков, второй - продолжает и.-е. *deiuo-s «бог». Эпитет Oilathair явно перекликается с греч. Zеus [латт^р], др.-инд. Dyaus pita и лат. Iuppiter (< и.-е. *Diius pater), а его принадлежность к светлой части универсума (через Племена богини Дану) позволяет допустить, что он в конечном счете является ирландской «модификацией» индоевропейского Дьяуса. Ш В 554; Olm. 39".
В статье «Ailill» того же словаря В.П. Кулагин приводит сведения из ирландской саги «О ссоре двух свинопасов», где «отцом Айлилла назван Ross Ruad, т.е. Дагда». Таким образом, автор отождествляет эпитет Ruad Rofessa «Могучий/Красный Великого Знания» с эпитетом Ross Ruad. Н.С. Широкова (Культура кельтов и нордическая традиция античности. СПб: Евразия, 2000) пишет, что: «Т. О’Рахилли и Ян де Фриз (1890-1964) считали Дагду солнечным богом.Они приходят к такому выводу, анализируя имена Дагды Eochu или Eochaid и Ruadrofessa. Оба выводят имя Eochu или Eochaid из основы ech- «лошадь», происходит из санскрита: Ек+вос – h;;+wos – конь, лошадь (родственные слова в рус. яз.: ехать, везти…)».
Относительно мнения В П. Калыгина, что: «Первый компонент не имеет соответствий за пределами кельтских языков, второй – продолжает и.-е. *deiuo-s «бог», – Н.С. Широкова указывает на протокельтское *Dago-deiwos или *Dhago-deiwos, сближая первую основу с протогерманским *dages «день», готическим dags «день» и англ. day «день». В скандинавской мифологии имелось дневное божество Даг (др. сканд. Dagr «день»), отцом которого считался Деллинг(r) «рассвет?», присутствовало словосочетание «дверь Деллинга» (вероятно, дверь, выпускающая рассвет). Матерью или сестрой Дага (Дагра) числятся Ёрд «земля» или же Нотт «ночь», последняя упоминается как мать, сестра или дочь Дага. Даг (Дагр), как бог дня обладал белым светоносным конём Скинфакси, со сверкающей гривой, приносящим сияющий день. Нотт, ночная богиня, «от рождения черная и сумрачная», имела чёрного коня Хримфакси.
Следует отметить, что в кельтском пантеоне богов главное место (до Луга) занимал Дагда, бог земли и небес, бог плодородия, известный также под разными эпитетами, среди которых Eochu Оllathair (др.-ирл. Eochu возводят к санскритской основе ech-, связанной с «конь», маратхи [ashwa] «конь»; др.-ирл. Ollathair «Всеотец») и эпитет Fer Benn «Человек с рогом» и др. В ирландской саге «Битва при Маг Туиред» Дагда описан великаном в коричневой рубахе, широкой накидке, башмаках из конской шкуры шерстью наружу, с огромной восьмизубой железной палицей, которую возили на телеге и с которой он победил однорукое, стоногое и четырёхголовое чудовище Мата. Следует отметить, что особенности музыкальных способностей, факт вхождения в мир мёртвых и оборотничество Вяйнемейнина позволяют наметить общность карельского эпоса «Калевала» с кельтским мифом о Дагде.
Дагда был почитаем как воитель, маг – хранитель друидической мудрости и поэт. Дагде принадлежали «Неиссякающий котёл» и волшебная арфа, игра на которой могла усыпить, навеять грусть или заставить смеяться (как предполагается, могла быть связь игры на арфе со сменой времён года). Он наделялся властью над природными явлениями и урожаем, его оргии сопровождались всяческой демонстрацией жизненной силы. Он мог съесть с помощью огромного черпака несметное количество каши с салом, мясом, мукой и молоком прямо из ямы. Дагда был вхож в курган-сид «Чрево Боинн» или «Чрево белой коровы» (Боинн – супруга Дагды). Связь с «Другим миром» предполагает полиморфизм бога в результате способности к превращению в животных (лошадь, волк, бык, лосось) (Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-ух томах. М.: Науч. изд. БРЭ Олимп, 1998; Н.С.Широкова. Культура кельтов и нордическая традиция античности. СПб: Евразия, 2000).
Дагда являлся одним из главных героев ирландской саги о вторжении племён богини Дану в Ирландию ««Битва при Маг Туиред», (записана в XV в. н.э.), времена сражения историки относят к бронзовому веку. Считается, что статус Дагды был понижен во времена племён богини Дану в связи с появлением более молодого бога, новопришельца Луга, военного вождя, знатока ремёсел и искусств (известны его изображения и в зрелом возрасте, известны также архаичные связи с грозой). Напрашивается некоторая аналогия с второстепенным положением Даждьбожа в киевском пантеоне, где ведущая роль была отдана Перуну, громовнику, покровителю воинской доблести князя и княжеской дружины (Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-ух томах. М.: Науч. изд. БРЭ Олимп, 1998).
Сведения о Даждьбоже весьма скудны, но определённые черты, сближаемые его с Дагдой, могут быть прослежены как в сходстве мифонимов, так и в статусах хозяина земли и небес, повелителя смены сезонов. Эпитет Дагды Eоchu Оllathair (Эоху Всеотец ) и пара ботинок с конской шерстью наружу связывают его с индоевропейской версией происхождения людей и парой конных тотемов. Имя Деллинга, отца Дагды, быть может, связано с англ. daily «ежедневный, суточный». На наш взгляд, три пословицы, записанные Е.В.Барсовым от крестьянки Ирины Калиткиной, предполагают, некоторым образом, всеведение Даждьбожа относительно людских забот каждого дня. Даждьбож, как и Дагда, также имел статус предковой фигуры людей, в «Слове о полку Игореве…» о нём говорится как о деде народа Киевской Руси. Эпитет Дагды Ruad Rofessa «Могучий/Красный Великого Знания» и сведения из ирландской саги «О ссоре двух свинопасов», где «отцом Айлилла назван Ross Ruad, т.е. Дагда» позволяют предположить, что Даждьбож и его внуки также были причастны к «красным» эпитетам Ruad Rofessa и Ross Ruad.
Версия 6
Намечается цепочка мифологических образов, где так или иначе связаны друг с другом определённым сходством: Дагда и Даждь(бож) – *дъжджь «дождь» и George [Джёдж] – George (от греч. Георгос «земледелец», эпитет Зевса) и Георгий (Юрий, Егорий) как неканоническая ипостась Св. Георгия, связанная с народными календарными приметами, природными явлениями (с непременным весенним грозовым ливнем), стаями волками, жертвенным по весне ягнёнком.
ЗООМОРФНЫЕ ОБРАЗЫ, СВЯЗАННЫЕ С ДАЖДЬБОЖЕМ И БЛИЗКИМ КРУГОМ МИФОНИМОВ
Имя Даждьбожа связано в приведённых выше строках славянской песни с соловьём, который по велению Даждьбожа отмыкает лето и замыкает зиму. В русской народной «Сказке об Иване-царевиче, жар-птице и сером волке» («Народные русские сказки А.Н.Афанасьева» (в трёх томах). М.: Госиздат. худ. лит., т. I, № 168 (102), 1958) образ жениха, стоящего «меж трех дорог» принадлежит Ивану-царевичу, а сама сцена «меж трёх дорог» у столба с указателями (налево, направо, прямо) и встреча с волком соотносится, некоторым образом, со славянской песней о встрече жениха с Даждьбожем свадебным утром. Волк съедает старого коня, сам становится ездовым животным Ивана-царевича, помогает добыть жар-птицу, нового чудесного коня и невесту, далее по ходу дела оборачиваясь мнимой невестой и мнимым новым конём (невеста в сказке скачет сначала на волке одна, затем вместе с Иваном-царевичем, представшим женихом, потом на коне – одна и вдвоем с героем). После расставания с волком Иван был разрублен двумя братьями на мелкие части, конь достался при этом старшему брату, а невеста – среднему. В оживлении Ивана участвовали волк и ворон с двумя воронятами. В итоге Иван-царевич добрался на волке до царского города, и вернул там себе невесту, нового коня и жар-птицу.
В мифологии сербов фигурировал Змей Огненный Волк, и в его образ, по-видимому, вплетены мотивы из поздней древнеегипетской мифологии («Папирус Жумильяка», конец I в. до н.э.), где описана борьба псов Анубиса (Хентиаменти), Упуаут и Исдеса и с их врагом Сетом. В конце концов, Сет обратился в крокодила, а «Анубис принял «облик крылатого змея с ножами вместо перьев и когтей. Из его тела вышло шесть змеев, три справа от него и три – слева, и ни извергали пламя вокруг него». Сет в образе крокодила спрятал два Ока Уаджет в шкатулке на горе, Анубис-змей забрал оба Ока и захоронил их там, где они проросли виноградными лозами. Ра возвёл Анубиса в сан земного владыки. Сан «царя земли» упоминается в сербской мифологии принадлежащим Дабогу (Dajbog).
Анубис, главный из богов-псов, изображался в ипостаси лежачего пса, затем в антропоморфном облике с пёсьей головой, и к концу старой эры – в вышеописанном драконьем облике, вероятном прообразе Змея Огненного Волка. В славянских мифах способностью обращаться в волка наделялись эпические герои, к примеру: русский князь-волхв Всеслав Полоцкий, зачатый от змия и рыскавший по земле волком (XI в.), также – сербский деспот Вук Бранкович (XV в.). В сербском, болгарском и македонском эпосе «Марко Кралевич» среди соратников героя в борьбе с османами числился Вук Огненный Дракон (реальный Марко Кралевич жил в XIV в.). О.В.Кутарев в своей обзорной статье о Дажьбоге упоминает сербские предания о хромом демоне, волчьем пастыре Дабе (уменьшительное от Дабог), предстающим вождём волков и оборотнем. В «Повести о Петре и Февронии Муромских», созданной в XVI в. на основе устных преданий от начала XIII в., фигурировал огненный змей, прилетавший по ночам к княжеской жене брата Петра.
Апрельский (по ст. ст.) праздник Юрия Вешнего или Голодного приносит много влаги и солнечного света, появляются грозы с ливнями и молниями и растительная зелень, начинаются сев яровых и выгон животных на пастбище. Мотив жертвоприношения, присущий пальмирскому весеннему божеству, сохраняется, некоторым образом, судя по пословице: «Что у волка на зубах, то Егорий дал», – при этом добыча волком животного из стада считается угодной волчьему пастырю (в Болгарии принято 6 мая, на день Св. Георгия, забивать и жарить ягнёнка). По народным приметам в ноябрьский день Юрия Зимнего или Холодного медведи засыпают, а волки начинают ходить за добычей.
Волки представляли опасность для скота, поэтому нужен был образ волчьего пастыря, защитника скота, без ведома которого, как считалось в народной традиции, «ни один волк не зарежет скотину без повеления Юрия» (Приметы на каждый день. Сост. И.И.Комарова. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1999). Поклонение волчьему пастырю, возрождавшемуся по весне, выливалось в раскрасках яиц-писанок с изображением худого волка. Такие писанки XI – XIII в.в. хранятся Археологическом музее ЛГУ им. Ивана Франко во Львове. Антропоморфные образы с пёсьей (волчьей) головой известны в коптских и славянских иконах. В росписях при входе в Покровский кафедральный собор Рогожской слободы среди множества христианских святых присутствует антропоморфный святой с волчьей головой (в христианстве почитались также иконы антропоморфного святого с конской головой).
Имя Георгия происходит от древнегреческого Георгос [georgos] «земледелец», эпитет Георгос имел Зевс, в числе его эпитетов был также Ликейский «волчий» (обращающий в волка), культ которого был связан с обрядом вызывания дождя в засуху. Зевс имел ещё несколько эпитетов, связанных с дождями: Афесий «избавитель от засухи», Гиетий «дождливый, посылающий дождь», Икмей «влажный, посылающий дождь (защитник от засухи)», Омбрий «дождевой, дающий дождь». Волчью ипостась имел также Аполлон, бог жаркого солнца с его разящими стрелами.
В персидском языке горг «волк», в таджикском – гург «волк». В дохристианском (до IV в.) пантеоне грузинских божеств у Гиорги был высокий статус бога небесного огня и грома, покровителя земледелия и охотника на диких зверей; с его именем было связано представление о жертвенных животных, добровольно приходящих к алтарю на заклание. Первоначально приходили олень, лань, тур, со временем Гиорги заменил жертвенного оленя на быка. Мотив божества-всадника, умирающего и воскресающего героя, расчленённого на 360 частей, трансформировался позднее в легенду о Св. Георгии (Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-ух томах. М.: Науч. изд. БРЭ Олимп, 1998). Астрологи насчитывали в теле человека 360 костей и относили остеологию к астрономии, но сам сюжет о расчленении героя на 360 частей восходит к ведийскому понятию ашвамедха, ритуальному жертвоприношению коня. В упанишаде Брихадараньяка сказано, что мир – это жертвенный конь, причём год – это его туловище, времена года – члены, месяцы и полумесяцы – суставы, дни и ночи – ноги.
В ведийской мифологии значится Дадхикра(ван) «молоко разбрызгивающий» – быстрый как птица победоносный боевой конь, уничтожающий врагов, которого призывают вместе с Ушас, божеством утренней зари. Пуру, шестой царь Лунной династии и родоначальник Пауравов получил Дадхикра(вана) в дар от Митры и Варуны, чтобы потомки Пуру получали еду и солнце. Мотив «разбрызгивания молока» в имени коня, как считается, может относиться к утренней росе или инею (Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-ух томах. М.: Науч. изд. БРЭ Олимп, 1998). Учитывая, что ашвамедха включает имитацию главной женой царя совокупления с жертвенным конём, возможно представить, что дадхи «молоко» в названии коня в рамках мифологической идеи плодородия может относится и к спермоносному эякуляту (дадхи переводится и как «кислое молоко» или «творог»). Конь в Ригведе появлялся на заре впереди солнца, когда трава бывает росной:
Пусть боевой конь принесёт нам прекрасных коров, прекрасных коней,
Детей мужского пола, а также богатство, кормящее всех!
Пусть Адити создаст нам безгрешность!
Пусть конь, сопровождаемый жертвенным возлиянием, добудет нам власть!
Когда ты заржал впервые, рождаясь,
Вздымаясь из океана или из первородного источника, —
Крылья сокола, передние ноги антилопы –
Достойное хвалы было твое великое рожденье, о скакун.
С конём Дадхикра, как считается, связан мудрец Дадхьянч (Дадхичи), голову которому Ашвины сменили на лошадиную, а потом, когда Индра в гневе на мудреца снёс её, вернули Дадхьянчу прежнюю человечью голову. В конце концов, мудрец пожертвовал собой, и из его скелета была создана алмазная ваджра, которой Индра, властвующий небом-сваргой, уничтожил Вритру, забравшего воды от людей.
О жертвенном коне в Ригведе, самом раннем ведийском тексте, говорится, что: «Из солнца выковали вы коня, о боги», – и этот ведический стих соотносится с более поздним мифом о Вивасвате, родившемся большим, безобразным, безруким и безногим шаром, от которого старшие братья отсекли всё лишнее, и из этого лишнего получился слон, брат солнца. Родительницей семи божественных сыновей-адитьев считалась Адити, которой поклонялись трижды при утренней заре, вечерней заре и в полдень, Ушас являлась её утренним отражением. Восьмым сыном, отвергнутым ей, числился Вивасват «сияющий». В Ригведе, как вероятный синоним Вивасвата, трижды упоминается Мартанда «из мёртвого яйца (происходящий)», это также восьмой безобразный сын Адити, от тела которого старшие братья удалили всё лишнее. Саяна, комментатор Вед XIV в., соотнёс Мартанду с птицей. Предположительно, как считают современные исследователи, речь может идти о мотивах крылатого солнца и реконструкции древней индоевропейской версии, касающейся мирового яйца (Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-ух томах. М.: Науч. изд. БРЭ Олимп, 1998). Следует отметить, что на знаменитом котле из Гундеструпа (около I в. до н.э.), являвшимся предположительно не кельтским, а фракийским изделием, изображены кони с птичьими головами.
Складывается представление о двух изначальных «солнечных сыновьях», полученных от расчленения изначального большого прообраза его старшими братьями-адитьями. Были получены усечённое и менее жаркое солнце и мифическое животное (слон, птица, конь), причём выход коня из вод соотносился с богиней зари Ушас, подательницей всяческих благ и владелицей колесницы, разбитой впоследствии Индрой, четвёртым или седьмым сыном Адити (в постведийский период теоним Ушас более не упоминается). В индуизме Индра известен как глава Сварги, небесного царства Svar-loka, одного из семи небесных миров, и победитель Вритры и Валы.
Отсечение «лишнего» от солнца согласуется, некоторым образом, с китайским мифом о герое И (Хоу-И), сыном верховного божества, избавившим людей от засухи и напастей путём уничтожения девяти из десяти солнц-воронов и нескольких драконических чудовищ. Таким образом, «лишнее», отъединённое от слишком жаркого солнца, рождающего засуху, предстаёт в мифах народов мира в виде отдельных мифических индивидов или в виде единого мифического зооморфного индивида. Вивасвата считался также родоначальником людей и дарителем огня людям.
По всей видимости, за создание образа слишком жаркого солнца ответственно мегаклиматическое событие Bоnd-3 стадии субатлантик, принесшее сильную засуху около 2200 г. до н.э., сменившееся затем долгим и постепенным уменьшением жары и, спустя тысячелетие, похолоданием вплоть до 800 г. до н.э. Таким образом, судя по времени, арийская миграция в Индию произошла после пика жары и засухи (событие Bond-3), во II тыс. до н.э., что сопровождалось появлением неизвестных здесь ранее лошадей и захоронениями с конскими останками.
Сурья явился воплощением солнца как драгоценного шара в небе и персонификацией солнца в виде сияющего человека, средством передвижения которого служила колесница, запряжённая семёркой коней или одним семиглавым летающим конём Уччайхшравасом, вышедшим вместе с амритой из вод при пахтанье океана. По одной из версий, его супруга Саранью (версия: Саранья – супруга Вивасвата) после рождения близнецов Яму и Ями сбежала в обличье кобылицы от сильного жара, исходящего от мужа. Сурья отсёк от себя восьмую часть, и настиг Саранью, превратившись в коня (бенг. [ghora] «конь»), после примирения у супругов родились близнецы Ашвины (маратхи [ashwa] «конь»), спасшие голову Дадхьячи (в версиях Ашвины происходят от Неба-Дьяуса или, как Диоскуры, от Мартанды). По другой версии родителем прародителей человечества Яма и Ями был Вивасвата (Сурья признаётся синонимом Вивасвата и некоторых иных солнечных божеств).
История Ашвинов несколько варьирует в различных мифах, существует версия, что один из Ашвинов был сыном ночи, другой – сыном рассвета, и это соотносится с историей европейского божества Дага/Тага (Дагра), олицетворения дня, чьим отцом являлся Деллинг (рассвет?), а матерью – богиня ночи Нотт. (Атрибутика божества рассвета в виде «двери Деллинга» намечает его функциональное сходство с Янусом, богом дверей, открывавшим небесные врата и выпускавшим солнце на небосвод и запиравшим дверь вечером. С его именем был связано понятие «арка Януса». Он был тесно связан с богиней раннего утра, и являлся покровителем каждого дня, месяца, времени года и года. Ведическими богинями ночи и рассвета являлись сёстры Ратри и Ушас. Ушас открывала небесные врата в начале дня, наполняла вселенную светом и готовила путь солнцу. Одним из имён Ушас было Дахана «горящая» (Словарь "Мифология Индии". Russian Fox, Электронный ресурс, 2003)), санскр. dahin «сжигающий, жаркий, горячий, горящий». {Примечание: a под макроном}.
Можно отметить топоним Дага/Тага (или Дагана) на южной оконечности Тибета. Топоним принадлежит городу, столице исторической провинции Дага в королевстве Бутан. Часть населения Бутана составляют скотоводы друк-па с тибетским языком. Индийский доктор Рамеш Беди, описывая Ладакх, упоминал о принадлежности другпа («кочевник») к дардам, народу арийского происхождения, частично утратившего свой язык и традиции, вероятно, что это относится и к друк-па Бутана. Слово даган в словаре В.И.Даля означает «м. калм., астрх., сиб., стригун, жеребчик по другому году, лошадь, друголеток». Не исключено, что корень dag/tag имени европейского бога дня связан с названием города Дага/Тага в Бутане, а два ботинка мифологического Дагды из конской кожи мехом наружу, означали некое начало истории этого теонима, связанное с появлением Ашвинов.
***
М. Фасмер писал в «Этимологическом словаре русского языка» (СПб: АЗБУКА Изд. дом «Терра», 1996) по поводу теонима Даж(д)ьбог, что: «Неприемлема попытка Корша (Сб. Сумцову 53 и сл.) и Погодина (ЖСт. 18, 1, 106) выделить в первой части слово, родственное гот. dags "день", др.-инд. dahas* "пожар, жара", лит. dagas** "пожар". {Примечания автора этих строк: *dahas – первая a под макроном, **dagas – первая a под тильдой}. По всей видимости, теонимы Даждьбож и Дагда родственны, и изначальная связь с понятиями «день» и «жара» всё же прослеживается, как и связь с ИЕ-мифологией. Теоним Даждь(бож) близок англ. George [Джёдж], отсюда связь с Georgos «земледелец», эпитетом Зевса, «бога ясного неба», имеющего титул Всеотца», но при этом функция громовержца была присуща не Даждьбожу, а Перуну. Уточнение функций Даждьбожа в свете коррелятивных связей теонима в рамках сравнительной мифологии дополняет сведения об истории славянского Средневековья.
2017