Я выбираю уголовный розыск

М.Б.Смоленский

Я  выбираю
уголовный
розыск
(документальная повесть)
Посвящается 100-летию создания
уголовного розыска
 
 Ростов-на-Дону
2017
 
Смоленский М.Б.
Я выбираю уголовный розыск(документальная повесть) /Михаил Смоленский. – изд. ………Ростов н/Д, 2017.-

ISBN

Сыщик! Одна из тех профессий, которые окутаны ореолом романтики, героизма и самопожертвования. Шерлок Холмс, комиссар Мегре, Алан Пинкертон, Эжен Видок, Иван Путилин, Эркюль Пуаро и другие. Эти  реальные и литературные герои всегда притягивали и притягивают к себе пристальное внимание, формируя желание быть похожими на них. Эта книга - повествование, книга-исповедь, описывающая ещё и путь, который прошел автор, чтобы стать сотрудником уголовного розыска - сыщиком.
Это   создало в книге реальную атмосферу времени, в котором жил   автор. Кроме самого автора вы увидите лица настоящих сыщиков, оперуполномоченных уголовного розыска, работавших с автором в разное время, спецсредства и оружие, которые применялось оперативными сотрудниками и многое другое.
Надеюсь, что  после прочтения этой книги, многие молодые люди выберут наш путь и пополнят ряды борцов с преступностью.






Оглавление
От  автора
К читателям
Глава 1. Школьные годы - дорога в будущее
 1.1. Школа на Центральном рынке. Первые шаги в учебе.
1.2. Октябрята и  пионеры. Куба-любовь моя.
1.3. Новая школа.  «Фантомас». Необъятный мир книг.
1.4. Переворот в сознании. Количество, перешедшее в качество: взрослеем
Глава 2. Завод и ОКОД: выбор профессии
2.1. Заводская проходная. Хунта в Чили: мы осудили Пиночета
2.2.Оперативный комсомольский отряд дружинников (ОКОД): первые шаги к будущей профессии
Глава 3. Армия - школа жизни: срочная служба в Советской армии
3.1. Призыв и начало службы
3.2. Брестская крепость: подвиг на века. Служба в РЭЗМ и 4-ой батарее
3.3. «Дед» Советской Армии. Сто дней до приказа.  Дорога  домой
Глава 4. Студенческие годы
4.1. Возрадуемся - я студент!  Колхоз и начало учебы.
4.2. Снова ОКОД. Костюм «от Дорошенко»  и традиции в СССР.
4.3.  Первая сессия. Шпаргалки: «медведи» и «миниатюры»
4.4.  Москва- как остров счастья.  Старый Арбат.  Первые теракты в СССР.
4.5. Завод «Ростсельмаш»: практика и практики
4.6. Джинсы и Конституция СССР.
4.7. Две «Радуги» и  Лазаревское: черноморские радости
4.8. Телесериалы о «сыщиках». Кинотеатр «Комсомолец». Ж.П.Бельмондо и другие.  И снова «Радуга».
4.9. Омар Хайям -  правда жизни. «Гений дзюдо» и карате в СССР. Ушел В.С.Высоцкий.
4.10. Практика в Одессе. Завершение учебы. Путевка в жизнь
Глава 5. Участковый
5.1.  Как стать милиционером. Новочеркасск
5.2. Призрак «мента». Сборы в Новгороде. Памятник «Тысячелетие России»
5.3. И вновь начинается бой. Свадьба. До свиданья Новочеркасск.
5.4. Умер Л.И.Брежнев. «Укрепление» трудовой дисциплины: порядок среди беспорядка. Родилась Аня. Перевод в УГРО
Глава 6. От уголовного сыска до уголовного розыска в России
6.1. От «обыщиков» до сыщиков
6.2. Уголовный розыск: рождение, становление, развитие
6.3. Сыщик: интеллектуал, писатель, поэт и композитор

Глава 7. Уголовный розыск: я сыщик
7.1.  Инспектор УГРО: первые шаги
 7.2.  И опыт, сын ошибок трудных, И гений, парадоксов друг, И случай, бог изобретатель
7.3.  «Ориент». Родилась Таня. Академия МВД СССР
7.4. Жизнь и судьба: отделение «чистых» от «нечистых»
7.5. Дела семейные. 
7.6.  Кот и щука: потуги реформ. «Бахтин» и другие
7.7. Операция «Кооперация». Автошкола
7.8.  Социализм с «человеческим» лицом. «Фантомасы»: вчера и сегодня.      Разные судьбы: коллеги по ОУР
Эпилог




От автора



Сыщик! Одна из тех профессий,  которые окутаны ореолом романтики, героизма и самопожертвования. Шерлок Холмс, комиссар Мегре, Алан Пинкертон, Эжен Видок, Иван Путилин, Эркюль Пуаро и другие. Эти  реальные и литературные герои всегда притягивали и притягивают к себе пристальное внимание. Множество мальчишек хотят стать такими, как они, и стараются подражать им в одежде, манере поведения, речах. Что-то внутри их заставляет выбрать эту профессию из множества других. Данная книга, описывающая работу и жизнь сотрудников уголовного розыска, основана  на реальных фактах и событиях, участником которых был автор. И в то же время это не просто рассказ о работе уголовного розыска. Эта книга-повествование, книга-исповедь, описывающая ещё и путь, который прошел автор, чтобы стать сотрудником уголовного розыска - сыщиком. Что ранее читал об этой профессии и людях, там работавших в разные периоды истории страны, что слышал о ней от окружающих его людей, какое влияние на него оказало время, в котором он жил, и судьбы близких ему людей.
Это создало в книге своеобразную атмосферу времени, в котором жил   автор. Кроме самого автора вы увидите лица настоящих сыщиков, оперуполномоченных уголовного розыска, работавших с автором в разное время, спецсредства и оружие, которые применялось оперативными сотрудниками и многое другое.
Надеюсь, что после прочтения этой книги, многие молодые люди выберут наш путь и пополнят ряды борцов с преступностью.

С уважением
Михаил Смоленский




К читателям
Я родился в 1956 году в г. Ростове-на-Дону. Это моя малая Родина. Большой Родиной для меня был Советский Союз. Как миллионы моих сверстников, я ходил в детский сад, а достигнув семи лет, пошел в школу. Обычное детство в обычной советской семье. И, как всякий мальчишка, я очень любил играть в войну и просто дрожал от счастья,  когда мне дарили очередные игрушечные пистолет или автомат. И если до Великой Отечественной войны 1941 – 1945 года мальчишки играли в основном  в «Чапаева» и «Котовского», то после неё мы все бились с «немцами». Героика этой войны переполняла нас. Художественные фильмы, рассказы наших дедушек и бабушек, книги и вся система политической пропаганды страны сделали свое дело. Мы били «немцев», но при этом «немцами» никто не хотел быть. Мы все были советскими солдатами. «Немцы» всегда были виртуальными. Они скрывались «где-то там», и мы их себе только воображали. И стреляли в них с огромным удовольствием. И еще оловянные игровые солдатики. Я обожал играть с солдатиками. Но в стране продавались тогда только солдатики, одетые в форму советских солдат. И все наши баталии тоже были «виртуальные». Выстраивалась на столе оловянная Советская армия и «громила»  невидимого противника. Солдат фашистской  Германии тогда никто не делал. Когда я стал старше, эти «виртуальные» войны мне надоели. Чувствовать себя героем в отсутствии противника было сложно. И тут в числе читаемых мною книг мне попались «Приключения Шерлока Холмса» Артура Конан Дойля. Я прочитал их, что называется, взахлеб. Нет, я не могу сказать, что сразу решил стать сыщиком. Я тогда сразу и не понял, что меня так задело. Я рос совсем не пай-мальчиком. Я дрался на улицах, я ходил с ножом, я всем и всегда демонстрировал свою лихость. Но эти мальчишеские проделки были нормальным образом жизни для парня моего времени, если он не «заучка», которого родители хаотично «нафаршировывали» знаниями по самое горло. Нет, тут было, что-то другое. Я тогда впервые увидел реального врага. Жестоких преступников. Убийц и бандитов. Вот он противник. Победить такого – это и есть подвиг. Я стал больше читать рассказы о людях, боровшихся с преступниками. В СССР это было непросто. Детективная литература была в дефиците. Но родители мне её находили. Рассказы Гилберта Честертона, Агаты Кристи, Эдгара По. Книги о работе советской милиции: Аркадий Адамов «Дело пестрых», Лев Шейнин «Старый знакомый» и другие. И мои игры стали «в сыщиков». Это было интересно. Искать что-то или кого-то, искать оставленные следы и строить версии о происшедшем. Так я взрослел. Впереди был непростой путь. После школы был завод, а затем служба в армии, учеба в институте и поступление на службу в милицию. Работа участковым инспектором милиции. И на всех этих этапах жизненного пути я упорно учился, тренировался и присматривался к работе людей, работавших в уголовном розыске. И, наконец, произошло то, к чему я упорно шел, о чем мечтал  в юношеские годы и к чему готовился. Я стал сотрудником уголовного розыска. Сыщиком. 
  В этой книге я решил рассказать не только о том, как мы работали в уголовном розыске, но и о том, как я туда попал. Конечно, ничего случайного в этом не было. Дело не в дороге, которую мы выбираем: то, что внутри нас, заставляет нас выбирать определенную дорогу. Это сказал в одном из рассказов герой О.Генри. На мой взгляд, очень верно сказано. Выбирает нам дорогу что-то внутри нас. Но что там внутри нас выбирает? Откуда «оно» взялось? Я думаю что это «оно» - это воспитание в семье, наше образование и влияние нашего окружения вне семьи. Всё это нас воспитывает, определяя наш путь. И под влиянием этих факторов одни, условно говоря, идут в «сыщики», а другие в «бандиты». Ведь время, в которое  я жил, было непростое. И страна была непростая. И жили трудно. Но мы свято верили,  что все изменится к лучшему. И был мир. Уставшая от войны страна не воевала. Мы так думали. А подвигов нам, молодым, хотелось. Вот так и оказалась милиция моей армией, в которую я пошел служить, чтобы воевать, то есть бороться с преступностью. На войну в мирное время. И я был счастлив. И вокруг меня были такие же, как я, молодые люди. Свято верившие в то, что они – передний край борьбы с преступностью. И от качества их работы зависит счастливая жизнь огромного количества людей. И мы работали, не считаясь со временем и личной жизнью. Мы практически жили в своих кабинетах на работе, и высшим счастьем для нас было раскрытое неочевидное преступление и задержание лица, его совершившего. И, конечно, описывая события,  в которых я лично участвовал,  я очень хочу пусть коротко, но обязательно рассказать о своих, не побоюсь пафоса этого слова, боевых товарищах, показать их лица. Чтоб помнили! Ведь часто они делали очень рутинную работу, месяцами разгребали огромные «навозные кучи», и удача могла улыбнуться им через многие месяцы. А иногда и годы. И их не баловали наградами и славой. Как кроты, они иногда годами «вгрызались» в преступные группировки и часто в одиночку разоблачали матерых преступников, а иногда и целые преступные организации. Артистизм, энтузиазм, страстная приверженность делу, разумный риск и азарт вечной погони за победой - вот те качества, которые присущи настоящим сыщикам.  И именно благодаря им  и  их самоотверженному труду было спасено множество человеческих жизней, сохранены семьи, дети сохранили отцов. Многих из упомянутых в этой книге сотрудников, с которыми служил автор, уже нет среди живых. Спасибо им от имени всего общества, и моя книга – это мой  небольшой вклад в сохранение памяти о них.
Итак, мои дорогие читатели, вы готовы окунуться с головой в романтику борьбы с преступностью? Тогда вперед!


Глава 1. Школьные годы - дорога в будущее

1.1.Школа на Центральном рынке. Первые шаги в учебе.

Путь, какой бы длины он ни был, всегда начинается с первого шага. И первым шагом на жизненном пути любого молодого человека, в том числе и меня, была школа. В 1963 году по достижении семи лет окончилось моё беззаботное детство и я пошел в школу. Моей  школой была средняя  школа  № 35, которая до 1967 года располагалась на Центральном Рынке на ул. Тургеневской (фото 1.1), а в 1967 году перешла в новое здание на набережной реки Дон (фото 1.2). Эта школа была «моей» по месту жительства. Находились и старая школа, и новая в нескольких минутах ходьбы от моего дома №11, расположенного на улице Баумана. Там в квартире №17 я и жил с родителями (фото  1.3). Всё мое детство прошло на этой улице, в окружении моих сверстников по дому.
Моим первым директором школы была замечательная добрая женщина Евгения Андреевна Шелепина (фото 1.4). Особенно для нас малышей. В школе я был определен в первый класс с литерой «А». Был второй класс с литерой «Б». Дальше менялись только номера классов по мере возрастания. Началась начальная школа, которая длилась четыре года. Практически все занятия в нашем классе вела одна наша первая учительница – Бичег Валентина Иосифовна. Только пение и физкультуру вели другие. Да! Да! Были и такие уроки. Пения. Мы пели! Папа всегда это вышучивал. Он раскрывал мой дневник, где среди двоек и троек по различным предметам всегда была пятерка по пению. Нам других оценок просто не ставили. Он при этом язвительно говорил маме: «Ада! Ты только посмотри. У него одни двойки, и он ещё и поет!» Нет, четверки и пятерки тоже бывали, но именно бывали. В классе с «легкой руки» Валентины Иосифовны было несколько отличников. Она их так хвалила, так ставила их учебу и поведение нам в пример, а нас при этом мягко, но настойчиво называла малообразованными и слаборазвитыми, что мы этих отличников тихо ненавидели всем классом. Их было человека 3-4. Особенно умным считался Сережа Репин (который впоследствии закончил в Москве МВТУ им. Баумана, одно из самых серьезных технических высших учебных заведений страны, с мировой известностью). Сейчас, когда я и жена занимались сначала со своими дочерьми, а потом уже и с внуками, я понимаю, что в этом была огромная заслуга его родителей. Но тогда мы, дети, этого, конечно, не знали.  И сильно его не любили. Помню, что один  раз учительница, видимо, уж очень хвалила его, а нас так ругала, что мы решили его побить всем классом. После последнего урока мы все сконцентрировались во дворе школы и ждали его, но родительница из соседнего класса не дала нам привести этот «злодейский» замысел в исполнение. На нас она накричала, и мы разбежались. А Сергея взяла за руку и отвела домой. Быть похожими на них? Этих «заучек» и «любимчиков»? Ни за что! Лучше двойки! Будучи взрослым, понимаешь, что так неправильно. Но дети живут несколько в другом измерении и надо, помня это, только осторожненько, очень тихо, но настойчиво  направлять их в нужное русло.
     Все четыре года учебы в старом здании школы мы сидели за старинными партами с откидной крышкой. Назывались такие парты «партой Эрисмана». Эту парту разработал  русский гигиенист Фёдор Фёдорович Эрисман. Он сначала придумал одноместную школьную парту, а в конце XIX века ссыльный петербургский студент Пётр Феоктистович Коротков усовершенствовал парту Эрисмана, сделав её двухместной, за что получил серебряную медаль на Урало-Сибирской промышленной выставке 1887 года и диплом об изобретении. Эти парты, с наклонной рабочей плоскостью, спинкой и подставкой для ног, помогали сидящим за ними сохранять правильную осанку.  И глаза напрягались меньше. В своей  работе «Влияние школ на происхождение близорукости», вышедшей ещё в 1870 году,   Ф.Ф.Эрисман  указал на рост числа близоруких детей и усиление степени близорукости среди учащихся по мере приближения окончания школы. Найдя причины этого явления, он предложил конструкцию парты, получившую впоследствии название «парты Эрисмана», определил основные требования к конструкции парты и ее размеры.
 За такими партами сидели до революции 1917 года наши дедушки и бабушки, а после них наши папы и мамы. Сидел и я, учась в здании старой школы с 1963 по 1967 годы. За этой партой успел посидеть и мой брат Женя, несмотря на то, что он пошел в школу на четыре года позже меня (фото 1.5). Новая, современная мебель появилась у нас в школе с переходом в 1967 году в новое здание. Писали мы в начальной школе ещё перьевыми ручками, макая их в чернильницы. Чернильница — небольшой сосуд для хранения жидких чернил, использующийся при письме пером. Особой разновидностью чернильницы была чернильница-непроливайка (непроливашка) - особого устройства чернильница, которую используют при работе с пером для письма или с перьевой ручкой (фото 1.6). Основная технологическая особенность чернильницы-непроливайки состоит в горлышке, снабжённом направленной внутрь ёмкости конусообразной воронкой. Благодаря этому чернила в неё легко заливаются, но в случае случайного опрокидывания такой чернильницы не выливаются. Стояла она на каждой парте. Два человека, сидящие за одной партой макали в нее ручки. Через несколько написанных букв ручку опять надо было макать в чернила. Чернильницы были «классные» и «домашние». Поэтому их не нужно было носить с собой. Перед началом уроков дежурные по классу расставляли чернильницы на парты, в которых было для этого специальное отверстие. И ещё дежурные из общей бутылки с чернилами доливали в чернильницы, если в них было мало чернил. «Классные» чернильницы в конце уроков складывались в общий ящичек и убирались обратно в учительский шкаф. Писали мы в начальных классах только перьевыми ручками. У меня дома хранится чудом сохранившаяся чернильница, которую мне подарила в 1963 году, перед школой, моя тетя Смоленская Лариса Михайловна. Она сама работала учительницей в школе и на чернильнице сделала надпись: «Учись, не ленись, за пятерки борись» (фото 1.7)
 Время этих ручек и чернильниц уходило в прошлое, и, когда мы уже были в четвертом классе, учительница другого класса разрешила своим ученикам писать авторучками. А наша нет. «От авторучек пострадает каллиграфия», - сказала она. Перьевой ручкой получалось писать достаточно  красиво, так называемым каллиграфическим почерком. Он вырабатывался практикой. И сейчас, вспоминая это время, я слышу ее голос: «Нажим - волосяная, нажим – волосяная». Очень нудно, но красиво. Если на перо попадал волосок или соринка, то её необходимо было убрать. Для этого существовали специальные приспособления – фетровые лоскутки на тканевой основе, скрепленные посредине кнопкой. Еще год пописали, а потом все перешли на авторучки – и прощай каллиграфический почерк. Правда, желая его сохранить, школьное начальство в СССР вначале требовало, чтоб авторучки были с открытым пером (фото 1.8). Это хоть как-то давало возможность сохранять каллиграфию, но такое требование продержалось всего пару лет. И все писали уже авторучками с закрытым пером. Окончательно каллиграфию добило широкое распространение шариковых ручек, которые оставляли на бумаге равномерную линию. Вначале их привозили из Италии, ручки были очень хорошие, красивые, но дорогие и с дефицитными стержнями. Купить запасные стержни в СССР было невозможно – их привозили из-за границы. Поэтому старались использовать уже отработанные. Были даже мастерские, где стержни из этих ручек, заправляли специальной пастой. Правда, они после этого часто текли и портили все вокруг, но это не смущало. Но со временем производство и стержней и ручек наладилось, и они заполонили весь мир, практически вытеснив перьевые ручки. Ручки и карандаши мы носили в школу в пеналах. Деревянных. Крепких (мы ими иногда даже дрались), но некрасивых (фото 1.9).  Других, увы, не было. Цветное разнообразие пеналов узнали только мои дети, а сейчас узнают внуки.
Сразу скажу, что школьная форма была у меня только в первом классе. Была она тусклой, серого «мышиного» цвета. В мое время мальчикам форму больших размеров не шили. В среде старшеклассников носить форму «мышиного» цвета считалось унизительным. Но это не означало, что можно носить все, что хочешь. Мальчики одевались так, как требовалось по инструкции – «белый верх, темный низ». То есть белая рубашка, черные или темно-синие брюки, темный пиджачок. Или темный костюмчик из недорогих. У девочек — классическое коричневое платье с чёрным (повседневным) или белым (для торжественных мероприятий) фартуком, завязывавшимся сзади на бант. Причем её носили с первого по десятый класс  включительно. Платья были скромно украшены кружевными воротничками и манжетами. Ношение воротника и манжетов было обязательным. В дополнение к этому девочки могли носить чёрные или коричневые (повседневные) или белые (парадные) банты. Банты других цветов по правилам не допускались. В целом, форма для девочек мало, чем отличалась от дореволюционного образца. Такую форму носила ещё моя бабушка Мнуха-Сарра Ехильевна Ходос (фото 1.10), учась в гимназии, которую закончила в 1913 году, носили в школе моя мама и Валентина Михайловна, мама моей жены (фото 1.11), и моя жена Галя (фото 1.12). А вот мои дети уже частично: Аня, пойдя в школу в 1990 году, её немного носила в первых трех классах (фото 1.13), а вот Таня, пойдя в школу в 1993 году, - уже нет. Правда после вступления в комсомол разрешали и девочкам вместо обычной школьной формы носить так называемую «комсомольскую»: белую блузку и темную юбку. Можно несколько слов сказать о школьной прическе. Девочки в основном носили косы. А в старших классах уже короткие стрижки. Косметикой им пользоваться не разрешали. С мальчиками было всё ещё проще — в младших классах мы стриглись под «бокс» или «полубокс», начиная с седьмого, заказывали «канадку», а в девятом и десятом уже отпускали волосы, встречая сопротивление учителей, но не столь сильное, как в 50-х годах. Ещё в школу мы в обязательном порядке приносили сменную обувь. На входе дежурные не пускали на занятия тех, кто пришел без неё. Личных шкафчиков в школе у нас тогда не было. Вещи оставляли в гардеробе, поэтому сменная обувь должна была быть в мешочке с завязками и сдавалась в гардероб вместе с верхней одеждой.

1.2. Октябрята и  пионеры. Куба-любовь моя.

В период учебы в школе я, как и все дети в СССР,  поэтапно прошел через все молодежные организации, существовавшие в нашей стране в то время. В первом классе, в апреле, нас приняли в октябрята, Ленинские внучата. И на лацкане моего пиджачка я два года носил октябрятскую пятиконечную звездочку с изображением внутри В.И.Ульянова (Ленина) в детском возрасте. С кудрявой головой (фото 1.14). А в конце третьего класса весь наш класс приняли в пионеры.

Справка

Всесоюзная пионерская организация имени В. И. Ленина (ВПО имени Ленина) при ЦК ВЛКСМ — массовая детская организация в СССР. Была образована решением Всероссийской конференции комсомола 19 мая 1922 года и  с тех пор 19 мая отмечается,  как День пионерии. До 1924 года пионерская организация носила имя Спартака, а после смерти В.И.Ленина,  получила его имя. В соответствии с положением об организации, целью пионерской организации было — воспитывать юных борцов за дело Коммунистической партии Советского Союза. Цель была выражена в девизе организации. На призыв: «Пионер, к борьбе за дело Коммунистической партии Советского Союза будь готов!» — следует ответ: «Всегда готов!»

В СССР в пионеры принимали или 22-го апреля, в день рождения В.И.Ульянова (Ленина), или 19-го мая, в День пионерии. Нас принимали  именно 22-го апреля. Торжественно построили в актовом зале, и старшеклассники повязали нам на шею красные галстуки. В этот период мы пионерские галстуки повязывали узлом. А когда моя мама была пионеркой, галстук зажимался специальным зажимом (фото 1.15). «Галстук – это частица красного знамени, гордитесь тем, что вы его носите», – сказал нам какой-то ветеран из числа приглашенных на это торжественное мероприятие. И, не кривя душой, могу сказать, что мы реально очень гордились.  Тем более что фильмы и книги показывали пионеров как очень достойных детей. Они были смелые, мужественные и бесстрашные. Нам предлагалось брать с них пример. Это и пионеры-герои времен коллективизации (Павлик Морозов), это дети-герои времен Великой Отечественной война (Валя Котик, Марат Казей и др.), и наш ростовский пионер Витя Черевичкин. Правда, о послевоенных пионерах ничего не говорили, но нам и предыдущих для примера хватало.

Справка

Витя Черевичкин (Виктор Иванович Черевичкин , 1925 — 1941) —подросток, убитый немецкими оккупантами. Родился в городе Ростове-на-Дону. После окончания семилетней школы учился в ремесленном училище № 2 и, как многие подростки того времени, занимался содержанием голубей. После начала Великой Отечественной войны, когда отец и старший брат ушли на фронт, Виктор с матерью и двумя младшими сёстрами остался в городе, который 20 ноября 1941 года был захвачен наступающими частями немецкой армии. 22 ноября 1941 года немецкий комендант Ростова-на-Дону  издал приказ об уничтожении  всех домашних  голубей в городе. (Немцы использовали почтовых голубей для связи,  и думали,  что в Красной Армии так тоже делают, но они ошибались). Вопреки этому приказу, Витя Черевичкин в течение недели скрывал имевшихся у него птиц. Однако 28 ноября 1941 года немецкий патруль  застали его выпускающим нескольких голубей у здания, в котором разместился штаб одной из воинских частей, а затем обнаружили в сарае во дворе его дома голубятню.
Его подвергли допросу,  с применением  пытки  и, обвинив  в пособничестве Красной Армии, вывели в парк имени Фрунзе и расстреляли.
В тот же день немцы были выбиты из города частями  Юго-Западного фронта. Тело Виктора Черевичкина было захоронено в одной из братских могил вместе с красноармейцами и жителями города, убитыми оккупантами. В период оборонительных боёв и повторной немецкой оккупации Ростова-на-Дону с лета 1942 по февраль 1943 года информация о точном месте захоронения была утрачена. Сохранился до настоящего времени только дом,  в котором он жил (фото 1.16).


    После этого мероприятия я с дедушкой Яшей пошел в парк М.Горького, в  кинотеатр «Россия» (фото 1.17). Дедушка Яша был папой моей матери. Яков Моисеевич Новиков. Он сыграл не последнюю роль в выборе моей профессии. Но об этом чуть позже. Вот с ним мы и кино посмотрели и мороженное поели. Прямо напротив кинотеатра на улице Пушкинской жила сестра моего дедушки Мария с мужем Ароном. Фамилия у них была Сотник. Мы и к ним зашли, чтобы они тоже порадовались со мной вместе. У них были три дочери (Сарра, Эсфирь, Ривекка), сын одной из них (Сарры),  их внук Дима Муцмахер, с семьей сейчас живет в Израиле. О них мне дедушка рассказывал, что в период НЭПа (новой экономической политики в СССР) Арон Сотник с женой стали «нэпманами».

Справка
Новая экономическая политика (НЭП) — экономическая политика, проводившаяся в 1920-е годы в Советской России. Была принята 14 марта 1921 года X съездом РКП(б), сменив политику «военного коммунизма», проводившуюся в ходе Гражданской войны, которая привела Россию к полному банкротству. Новая экономическая политика имела целью частичное введение  в Советском Союзе частного предпринимательства и возрождение рыночных отношений.  Главное содержание НЭПа — замена продразвёрстки продналогом в деревне (при продразвёрстке изымали до 70 % зерна, при продналоге — около 30 %), использование рынка и различных форм собственности, привлечение иностранного капитала в форме концессий, проведение денежной реформы (1922—1924 годов), в результате которой рубль стал конвертируемой валютой. НЭП позволил быстро восстановить народное хозяйство, разрушенное  Первой мировой и Гражданской войнами. А «нэпманами» называли в РСФСР и СССР в период нэпа мелких предпринимателей, так как закон допускал только мелкое предпринимательство. Нэпманы, согласно Конституции РСФСР 1918 г. и Конституции РСФСР 1924 г., были лишены избирательных прав как «нетрудовые элементы». Со второй половины 1926 года началось осуществление политики по вытеснению частного сектора в экономике, прежде всего путем резкого увеличения налогов. 11 октября 1931 г. было принято постановление о полном запрете частной торговли в СССР. К началу 1930-х годов в СССР частные предприниматели,  как социальная группа перестали существовать, а бывшие нэпманы подвергались репрессиям.
Занимался Арон  Сотник производством гуталина – крема для чистки обуви. Жили неплохо, но, когда НЭП закончился, Арона через некоторое время арестовали. Мария пошла через знакомых в управление  НКВД хлопотать о муже. А ей там прямо сказали, что если положит на стол «две сумочки», то помогут. Надо сказать, что дядя Арон очень любил жену и постоянно дарил ей то золотые, то серебряные украшения. И у нее были две сумочки одна желтого цвета, где хранились золотые украшения, а вторая из серебряных нитей для хранения серебряных. Она побежала за ними домой, принесла и отдала. Его в этот же день отпустили. Я помню, что, когда мы бывали у них  в гостях, Арон  почти всегда очень нежно держал её за руку.
      Вот к ним мы и пришли после кинотеатра. Там мы пили чай с вареньем. День запомнился навсегда. После вступления в пионеры и с наступлением, очевидно, определенного  возраста я очень много ездил в пионерские лагеря.
Справка

Пионерский лагерь (п/л) — воспитательно-оздоровительное учреждение в СССР, предназначенное для пионеров Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина и школьников (от 7 до 15 лет) и организуемое на время школьных каникул профсоюзными, комсомольскими, хозяйственными организациями, колхозами, совхозами, органами народного образования, здравоохранения, комитетами по физической культуре и спорту и т. д. В пионерских лагерях дети организовывались во временные пионерские дружины и отряды, работали различные детские самодеятельные коллективы по интересам, проводилась военно-спортивная игра «Зарница». Некоторые пионерские лагеря принимали детей круглогодично. Вожатский состав лагерей формировались из членов ВЛКСМ. Идея использования пионерских лагерей для отдыха и оздоровления школьников принадлежит Председателю Российского Общества Красного Креста З. П. Соловьёву. Первым таким лагерем нового типа стал открытый в 1925 году лагерь «Артек». Там же, в Артеке в 1927 году впервые была введена штатная должность вожатого,  и началось комплектование отрядов непосредственно в лагере.

Я сам в пионерских лагерях только в детстве отдыхал (фото 1.18). А вот моя жена Галя была пионервожатой в таком лагере (фото 1.19).  В  основном я ездил в лагеря, расположенные на побережье Черного моря. И пару раз на море Азовское. Незабываемое светлое и радостное время. Пионерские костры, поднятие флага по утрам, игры, море, отрядные песни. И, конечно, главная песня пионеров того времени, считавшаяся  гимном  пионеров. Называлась она: «Взвейтесь кострами». Песня на все времена. Так мы тогда думали. Вот эта песня:

Взвейтесь кострами, синие ночи!
Мы - пионеры, дети рабочих!
Близится эра светлых годов,
Клич пионеров - Всегда будь готов!
 
Юны и смелы дружной гурьбою
Будем готовы к труду мы и бою,
Будем примером борьбы и трудов
Клич пионеров - Всегда будь готов
 
Радостным шагом с песней весёлой
Мы выступаем за комсомолом!
Близится эра светлых годов,
Клич пионеров - Всегда будь готов!
 
Грянем мы дружно песнь удалую
За пионеров семью мировую
Будем примером борьбы и трудов
Клич пионеров - Всегда будь готов!
 
Мы поднимаем алое знамя,
Дети рабочих, смело за нами!
Близится эра светлых годов,
Клич пионеров - Всегда будь готов!
 
Взвейтесь кострами, синие ночи!
Мы - пионеры, дети рабочих!
Близится эра светлых годов,
Клич пионеров - Всегда будь готов!
И, естественно, вся молодежь и даже пионеры в Советском Союзе были сильно политизированы. В меру своих детских возможностей. Политика в то время приходила к нам, в том числе и через песни. Мне хорошо запомнилось, что кроме песни «Взвейтесь кострами», очень много пели ещё одну песню.  Песню о Кубе. Но, конечно, не про сам остров, а про революционную республику на этом острове, которая строила социализм и была нашим большим другом.  Республика Куба. Вот эту песню. Она называлась: «Куба – любовь моя».
Куба - любовь моя,
Остров зари багровой.
Песня летит над планетой звеня -
Куба - любовь моя!

Слышишь чеканный шаг -
Это идут барбудос;
Небо над ними как огненный стяг
Слышишь чеканный шаг!

Мужество знает цель!
Стала легендой Куба,
Вновь говорит вдохновенно Фидель -
Мужество знает цель!

Родина или смерть! -
Это бесстрашных  клятва.
Солнцу свободы над Кубой гореть!
Родина или смерть!

Куба - любовь моя,
Остров зари багровой.
Песня летит над планетой звеня -
Куба - любовь моя!

Позже, уже в зрелом возрасте, я узнал, что музыку сочинила композитор А.Пахмутова, а слова были написаны С. Гребенниковым и Н.Добронравовым. Мы её пели много лет. Время было такое. Родина или смерть! Только так и никак иначе. Революционный романтизм в СССР ещё не угас. Он пока ещё пронизывает все слои общества и особенно действует на молодежь. О ГУЛАГе мы ещё ничего не знаем, но кто такой Фидель Кастро я узнал раньше, чем фамилии некоторых своих родственников.

Справка

Фидель Алехандро Кастро Рус (род. 13 августа 1926 на  Кубе – ум.26 ноября 2016 г. в Гаване, Куба) — кубинский революционер, государственный, политический и партийный деятель, руководитель Кубы в 1959—2011 годах. Занимал посты Председателя Совета министров (1959—2008), Председателя Государственного совета Кубы (1976—2008) и Первого секретаря ЦК правящей Коммунистической партии Кубы (1961—2011). На международном уровне он являлся Генеральным секретарём Движения неприсоединения в 1979—1983 и 2006—2009 годах.
 Фидель Кастро был сыном крупного землевладельца  и  студентом приобрёл левые взгляды во время учёбы на юридическом факультете Гаванского университета. Участвовал в антиправительственных мятежах х против правых правительств Доминиканской Республики и Колумбии. В 1953 году попытался осуществить свержение военной хунты президента Кубы Фульхенсио Батисты, осуществив неудачное нападение на военный городок Монкада, но неудачно. Былосужден на 15 лет, но спустя год, вышел  на свободу по амнистии. И направился в Мексику, где совместно с Че Геварой и своим братом Раулем организовал революционное Движение 26 июля. Вернувшись на Кубу, он возглавил партизанскую войну против режима Ф.Батисты, начавшуюся с высадки на побережье и перехода в горы Сьерра-Маэстра. По мере ухудшения положения правительства Ф.Батисты, Фидель Кастро приобрел  статус вождя кубинской революции, которая в 1959 году привела к свержению режима Ф.Батисты и приходу к власти революционеров под его руководством. На Кубинской банкноте в одно песо запечатлено  торжественное вступление повстанцев, под руководством Фиделя Кастро,  в Гавану (фото  1.20)


 И кто такие «барбудос» (бородачи), мы тоже хорошо знали. Знали, что это участники повстанческого движения на Кубе во главе с Фиделем Кастро, которые, уйдя с ним в горы для борьбы с «кубинскими буржуями, плантаторами, рантье и  мафиози» (их они называли «гусанос» (гусеницы)), решили не брить бороды до тех пор, пока революция не победит. Фидель Кастро умер 26 ноября 2016 года в возрасте  90 лет. Умер бородатым. Видно его революция так и не смогла победить. Но тогда мы ведь ещё были детьми и мало знали о «Карибском кризисе» и о том, что тогда мир были на волосок от новой мировой, но теперь уже ядерной войны. Мы тогда не знали и о том, что на этой самой Кубе были размещены советские ракеты с ядерными боеголовками и США стали очень уязвимы. Войны с неимоверными усилиями удалось избежать. Потом мне стало известно, кто такие Д.Ф.Кеннеди и Н.С.Хрущев, и то, что жить всё человечество осталось чудом! Думаю, что немалую роль в процессе остановки конфликта сыграло то, что они оба: и Н.С.Хрущев (фото 1.21) и Д.Ф.Кеннеди (фото 1.22), сами воевали и об ужасах войны знали не понаслышке.

Справка

Карибский кризис — исторический термин, определяющий чрезвычайно напряжённое политическое, дипломатическое и военное противостояние между Советским Союзом и Соединёнными Штатами в октябре 1962 года, которое было вызвано размещением США ядерного оружия в Турции в 1961 году и впоследствии тайной переброской и размещением на Кубе военных частей и подразделений Вооружённых Сил СССР, техники и вооружения, включая ядерное оружие. Кризис мог привести к глобальной ядерной войне. Карибский кризис продолжался 13 дней. Он имел чрезвычайно важное психологическое и историческое значение. Человечество впервые в своей истории оказалось на грани самоуничтожения. Разрешение кризиса стало переломным моментом в Холодной войне и началом разрядки международной напряжённости.


Старое здание моей школы стояло практически на Центральном Рынке города Ростова-на-Дону.

Справка

«Центральный рынок» г.Ростова-на-Дону  - это до революции 1917 года был один из самых больших рынков  быстро развивавшегося Ростова. И этот самый большой рынок в Ростове называли  Старым базаром. «Старым» он стал в середине XIX века, после возникновения Нового, а до этого был не рынком, а просто базаром. После Октябрьской революции, когда в обиход вошли сокращения, рынок стали называть Старбазом. В 1930-х годах Старбаз превратился в Андреевский рынок, поскольку находился на территории Андреевского района, названного, в свою очередь, по фамилии секретаря Северо-Кавказского крайкома партии Андреева А.А.
В послевоенные годы в официальных документах Старый базар назывался рынком Андреевского района. Потом район упразднили, а название еще некоторое время сохранялось и официальное название «Центральный рынок» Старый базар получил 25 декабря 1992 года, когда было зарегистрировано ЗАО «Центральный рынок». Но старожилы города помнят обиходное название, и  как и прежде, говорят: «Старый базар».


Когда моя школа переехала в новое здание, то в старое «вселилось» много различных организаций: филиал Московского торгового института, какое-то пищевое управление, управление торговли и даже долгое время там находилась прокуратура Ленинского района. Ну, а пока мы были там, то на переменах мы, малышня, часто выбегали на центральный рынок поживиться огурчиком или помидорчиком. Там их были целые ряды, и продавцы, обычно пожилые женщины, выдавали нам по одному. Бывало, у зазевавшейся бабушки можно было «тиснуть» и штук пять, но это делалось редко. Да и зачем это было делать. Ведь голодными мы не были. Так, из детского озорства. В основном это было в сентябре, когда базар был завален овощами. Прилавки просто ломились от их количества.  Хочу сразу заметить, наших овощей. Ростовских и Краснодарских. Ни о каком импорте овощей мы не слышали и его тогда нигде не видели. Наконец начальная школа осталась позади, и я перешел в пятый класс. Но, оказалось, перешел не только я. Школа с Центрального Рынка, то есть с улицы Тургеневской, переехала в новое здание на Набережную. Так что прощание получилось не только с первой учительницей,  но и с первым зданием школы одновременно.
Летние каникулы перед пятым классом я провел так же, как и предыдущие. В пионерском лагере. В двух. Но между лагерями я все время находился у бабушки с дедушкой на Крепостном. Запомнились их постоянные разговоры  о войне арабов с евреями на ближнем востоке. Речь шла о «шестидневной войне», то есть об арабо-израильской  войне 1967 года.

Справка
Шестидневная война — война на Ближнем Востоке между Израилем с одной стороны и Египтом, Сирией, Иорданией, Ираком и Алжиром с другой, продолжавшаяся с 5 по 10 июня 1967 года. Готовясь к нападению и  будучи уверенными в успехе, имеющие численное преимущество (Армия Израиля: 275 тыс. человек, 1000 танков, 450 самолетов и 26 боевых кораблей. Арабские государства всего: 547 000 (Египет — 240 000, Сирия, Иордания, Ирак — 307 000), 957 боевых самолётов и 2504 танка)  лидеры арабских государств потребовали немедленного вывода войск ООН, которые с 1956 года занимали позиции между враждующими сторонами. В течение нескольких дней их вывели. Их вывод показал правительству Израиля серьезность намерений руководства арабских стран и побудил к превентивным действиям. Утром 5 июня 1967 года началась операция ВВС Израиля, уничтожившая за несколько часов ВВС арабской коалиции, после чего Израиль в течение 6 дней одержал победу над оставшимися без воздушной поддержки арабскими армиями.

Почему они воевали, кто, с кем и зачем я тогда, в то время, не очень понимал, но и дед Миша и бабушка Маня так много об этом говорили  при мне с родителями, соседями и знакомыми, что я хорошо запомнил это событие и одно имя. Имя генерала Моше Даяна мне врезалось в память, как и имя Фиделя Кастро.

Справка

Моше Даян (20 мая 1915 — 16 октября 1981) — израильский военный и государственный деятель. Родился в киббуце Дгания в Палестине в семье Дворы Затуловской и Шмуэля Китайгородского, выходцев из России. Участвовал во всех войнах Израиля. Министр обороны Израиля во время Шестидневной войны 1967 года. Участник второй мировой, в ходе которой в бою потерял глаз. В Израиле он стал национальным героем и его изображение есть и на марке  Израиля (фото 1.23)

Ох, как его у нас, в Советском Союзе, ругали по радио и в газетах. Во всех советских средствах массовой информации «представители миролюбивой советской общественности» непрерывно «гневно осуждали агрессивные действия израильской  «военщины» во главе с Моше Даяном» И сейчас помню два стихотворения тех времен. Вот это, опубликованное под карикатурой вначале в газете «Правда», а потом подхваченное всеми остальными:

"Генерал Моше Даян
Дикой злобой обуян.
Признавать не хочет он резолюцию ООН"

И вот отрывки из казалась бы веселой песни Владимира Высоцкого «Не состоялось», в которой он в юмористической форме  рассказывает о попытке  советского еврея выехать в Израиль, и где как контраргумент против этого упоминается «агрессивность» Моше Даяна.
Мишка Шифман башковит -
У него предвиденье.
"Что мы видим, - говорит,-
Кроме телевиденья?
Смотришь конкурс в Сопоте -
И глотаешь пыль,
А кого ни попадя
Пускают в Израиль!"

Мишка также сообщил
По дороге в Мневники:
"Голду Меир я словил,
В радиоприемнике..."
И такое рассказал,
До того красиво!-
Что я чуть было,  не попал
В лапы Тель-Авива.

Я сперва-то был не пьян,
Возразил два раза я -
Говорю: "Моше Даян -
Сука одноглазая,-
Агрессивный, бестия,
Чистый фараон,-
Ну, а где агрессия -
Там мне не резон"…

Эта песня, конечно, была написана позже, но очень точно характеризует отношение и населения и советских властей к вопросу о Моше Даяне в частности и к Израилю в целом.
Но ругали не только его. Ругали всех живущих в Израиле. Причем называли их не израильтянами, а только евреями. Ругали евреев, живущих в Израиле, называя их не иначе, как «сионисткими» агрессорами, при этом утверждая,  что «сионизм» - это  новый «фашизм». Хотя, естественно, «сионизм»  ничего общего с «фашизмом»  не имел и иметь не мог.

Справка

Сионизм (от названия горы Сион в Иерусалиме) — политическое движение, целью которого является объединение и возрождение еврейского народа на его исторической родине — в Израиле (Эрец-Исраэль). Сионистское движение поставило своей целью решить «еврейскую проблему», рассматривая её как проблему национального меньшинства, беспомощного народа, уделом которого являются погромы и преследования, у которого нет собственного дома, которого всюду подвергают дискриминации, указывая на его чуждость. В сионизме имело  место слияние двух целей в одну: освобождения и единства, ибо цель состояла как в освобождении евреев из-под угнетающей их власти, так и в восстановлении единства евреев через собирание еврейских диаспор со всего мира на их Родине

Правительство СССР 10 июня 1967 года разорвало дипломатические отношения с Израилем. (Они были восстановлены только в 1991 году). И, естественно, когда ругали евреев, никто не интересовался каких и где они живут. Естественно, все это вызвало волну антисемитских настроений в самом СССР. Тем более, как мне кажется, думали власти, что больших усилий им прилагать к этому процессу было особенно не надо. Прошло всего около 15 лет от развязанной в СССР антиеврейской истерии по поводу «дела врачей» и деятельности Еврейского Антифашисткого комитета под руководством Народного артиста СССР С.М.Михоэлса (фото 1.24).

Справка

Соломон Михайлович Михоэлс (Шлоймэ Михоэлс, настоящая фамилия — Вовси; 1890—1948) — советский театральный актёр и режиссёр еврейского происхождения, педагог, общественный и политический деятель. Народный артист СССР (1939). Лауреат Сталинской премии второй степени (1946). В феврале 1942 года, когда  по инициативе советского руководства для «вовлечения в борьбу с фашизмом еврейских народных масс во всём мире» был создан Еврейский антифашистский комитет (ЕАК), С.М.Михоэлс стал первым председателем этого комитета. В 1943 году от ЕАК ездил в США, Канаду, Мексику и Великобританию с пропагандистскими заданиями организации финансовой поддержки военных действий СССР.
В феврале 1944 он совместно с группой товарищей написал письмо И.В. Сталину с просьбой об организации еврейской автономии в Крыму. Был членом Президиума Всероссийского театрального общества и ЦК профсоюза работников искусств.
12 января 1948 года убит сотрудниками МГБ СССР. Убийство было замаскировано под дорожное происшествие. Организаторы и исполнители убийства С.М.Михоэлса были награждены государственными наградами. 26 октября 1948 года был издан секретный указ Президиума Верховного Совета СССР, по которому «за успешное выполнение специального задания правительства» участники убийства были награждены различными орденами, но впоследствии они были лишены этих наград. Во время дела врачей в начале 1953 года был арестован двоюродный брат С.М.Михоэлса военный врач профессор М. С. Вовси, а сам С.М.Михоэлс посмертно объявлен в газете «Правда» участником заговора врачей-вредителей.
Справка

Дело врачей (Дело врачей-вредителей или врачей-отравителей, в материалах следствия Дело о сионистском заговоре в МГБ) — уголовное дело против группы видных советских врачей, обвиняемых в заговоре и убийстве ряда советских лидеров. Истоки кампании относятся к 1948 году, когда врач Лидия Тимашук на основании электрокардиограммы диагностировала у  А.А.Жданова инфаркт миокарда, однако руководство Лечсанупра заставило её написать другой диагноз и назначило А.А.Жданову лечение, противопоказанное при инфаркте, приведшие к смерти пациента.
        В тексте официального сообщения об аресте, опубликованного в январе 1953 года, было объявлено, что «большинство участников террористической группы (Вовси М. С., Коган Б. Б., Фельдман А. И., Гринштейн А. М., Этингер Я. Г. и другие) были евреями и связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией „Джойнт“, созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах». В связях с этой же организацией ранее были обвинены и проходившие по делу Еврейского Антифашистского комитета, руководителя которого Народного артиста СССР С.М.Михоэлса не решившись арестовать просто убили.  Огласка дела местами приобрела антисемитский характер и влилась в более общую кампанию по «борьбе с безродным космополитизмом», проходившей в СССР в 1947—1953 гг. Врачи были арестованы  и находились под следствием в период с июля 1951 по ноябрь 1952 гг.


 Помимо них по «делу врачей» были арестованы ещё многие, в том числе создатель и хранитель забальзамированного тела Ленина профессор Б. И. Збарский (декабрь 1952), писатель Лев Романович Шейнин, ранее работавший следователем Генеральной прокуратуры СССР (февраль 1953) (фото 1.25). Это был уже третий арест Л.Шейнина.

Справка

Лев Романович Шейнин (12 [25] марта 1906, Брусановка — 11 мая 1967, Москва) — советский юрист, писатель и киносценарист. Лауреат Сталинской премии первой степени (1950). Член ВКП(б) с 1929 года. Лев Шейнин родился в деревне Брусановка (ныне Велижский район Смоленской области) в еврейской семье, которая в 1908 году переехала в Торопец. Во время Гражданской войны, в 1919 году, вступил в комсомол, был членом Торопецкого укома РКСМ. В 1921 году Шейнин приехал в Москву, учился в Высшем литературно-художественном институте имени В. Я. Брюсова, а в 1923 году поступил на работу в Прокуратуру СССР. Параллельно учился в Московском университете, который окончил в 1924 году. С 1931 года — следователь по особо важным делам Прокуратуры СССР. В 1934 году участвовал в расследовании убийства С. М. Кирова, в допросах арестованного Л. В. Николаева. С 1935 года — госсоветник юстиции 2-го класса, начальник следственного отдела Прокуратуры СССР.  Принимал участие в политических процессах второй половины 1930-х годов. В январе 1935 года участвовал в расследовании по делу о «Московском центре» Л. Б. Каменева и Г. Е. Зиновьева. В 1936 году был арестован и находился в заключении в лагере на Колыме, однако вскоре дело Шейнина было пересмотрено, и он был освобождён.В 1945—1946 годах Шейнин участвовал в работе Нюрнбергского трибунала. В 1949 году был освобождён от должности без объяснения причин.19 октября 1951 года был арестован по делу В. С. Абакумова, затем обвинялся в организации антисоветской группы еврейских националистов, содержался в тюрьме на Лубянке. 21 ноября 1953 года освобождён из-под стражи. После 1953 года занимался писательской деятельностью.


После ареста группы врачей кампания приняла общесоюзный характер. «Дело врачей» вызвало преследования родственников и сослуживцев арестованных, а также волну антисемитских настроений по всей стране. В отличие от предыдущей кампании против «космополитов», в которой евреи, как правило, скорее подразумевались, чем назывались прямо, теперь пропаганда прямо указывала на евреев. 8 февраля в «Правде» был опубликован установочный фельетон «Простаки и проходимцы», где евреи изображались в виде мошенников. Вслед за ним советскую прессу захлестнула волна фельетонов, посвящённых разоблачению истинных или мнимых тёмных дел лиц с еврейскими именами, отчествами и фамилиями.
 Дело лопнуло как мыльный пузырь  и закончилось сразу после смерти И.В.Сталина,  в начале марта 1953 года. 3 апреля все арестованные по «делу врачей» были освобождены, восстановлены на работе и полностью реабилитированы.

Справка

Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович (9 (21) декабря 1879 — 5 марта 1953) — российский революционер, советский политический, государственный, военный и партийный деятель, генералиссимус. С конца 1920-х — начала 1930-х годов до своей смерти в 1953 году И.В.Сталин единолично руководил Советским государством.
К концу 1920-х годов И.В.Сталин взял курс на форсированную индустриализацию и сплошную коллективизацию сельского хозяйства.  Для осуществления данного перехода в кратчайшие сроки от традиционного аграрного общества к индустриальному путём всемерной мобилизации внутренних ресурсов, сверхцентрализации экономической жизни и формирования в СССР целостной командно-административной системы.
В конце 1930-х годов, в обстановке обострения внешнеполитической ситуации в Европе, И.В.Сталин пошёл на сближение с нацистской Германией, достигнув договорённости о разграничении сфер интересов, на основании которой после начала Второй мировой войны СССР присоединил к себе территории Западной Украины и Западной Белоруссии, Прибалтики, Бессарабии и Северной Буковины, а также осуществил нападение на Финляндию.
Подвергшись в июне 1941 года нападению Германии, СССР под руководством И.В.Сталина как верховного главнокомандующего Вооружёнными силами понёс тяжёлые материальные и человеческие потери, присоединился к антигитлеровской коалиции и внёс решающий вклад в победу над нацизмом, что способствовало расширению сферы влияния СССР в Восточной Европе и Восточной Азии, формированию мировой социалистической системы, что, в свою очередь, привело к холодной войне и расколу мира на две противоборствующие системы. В послевоенные годы И.В.Сталин способствовал созданию в стране мощного военно-промышленного комплекса и превращению СССР в одну из двух мировых сверхдержав, обладающую ядерным оружием и соучредителя ООН, являющуюся постоянным членом Совета безопасности ООН с правом вето.
     Правление И.В.Сталина характеризовалось наличием автократического режима личной власти, господством авторитарно-бюрократических методов управления, чрезмерным усилением репрессивных функций государства, сращиванием партийных и государственных органов, жёстким контролем государства за всеми сторонами жизни общества, нарушением фундаментальных прав и свобод граждан, депортациями народов, массовой гибелью людей в результате голода 1932—1933 годов и репрессий (фото 1.26).

В Ростове-на-Дону в 1967 году проявления антисемитизма, признаться, были не очень заметны, по крайней мере, для меня. А вот в Киеве, как мне рассказывала впоследствии моя тетя Мария Львовна Аранович, жившая там до отъезда в Израиль, были случаи избиения детей евреев в школах другими учениками, и некоторые учителя этих детей за руку водили домой из школы. По большому счету эта «антиеврейская» истерия в газетах в 1967 году все же не вызвала тех настроений, которые в стране были в 1952-1953 годах. Думаю, народ уже немного прозрел, и отвлечь его от внутренних проблем традиционными приемами натравливания на евреев власти не удалось.


1.3. Новая школа.  «Фантомас». Необъятный мир книг.


В пятый класс, в сентябре 1967 года, я пошел в новое здание школы, построенное на набережной реки Дон. Школу построили к 50-летию Советской власти. Новая школа была с просторными классами, светлыми и широкими коридорами. Большой спортивный зал и огромный буфет, раза в четыре больше, чем старый. Но ассортимент не изменился: сосиски, запах которых я помню и сегодня, сладкие язычки за пять копеек, компот из сухофруктов. В новой школе был и большой актовый зал. Новая современная мебель и школьный, весь в зелени, двор просто врезались мне в память. А напротив школы красивое старинное здание старого речного вокзала (фото 1.27). И река Дон. Хорошо запомнились ноябрьские праздники 1967 года. Исполнилось 50 лет со дня совершения Великой Октябрьской социалистической революции. Празднования шли очень помпезно. Город был покрыт разноцветными гирляндами, так что ночью в центре на улице Энгельса (ныне Б.Садовая) было светло как днем. Но пятый класс мне запомнился не только празднованием 50-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции и красочной иллюминацией всего города, не только Новогодними праздниками, но и моим собственным салютом, в результате которого я чуть не сжег себе лицо. Дело в том, что перед  9 мая 1968 года я раздобыл приличную пачку пороха, и мы с братом Женькой хотели сами устроить небольшой фейерверк в честь праздника. И 9-го нам удалось выполнить этот план, можно сказать, на славу. Родители и дедушка с бабушкой сидели за праздничным столом и пили вишневую наливку, закусывая её бисквитным пирогом. Ежегодно летом, во время урожая вишни, её засыпали в несколько огромных бутылей, посыпали сахаром и оставляли бродить. Получался слабоалкогольный напиток приторно-сладкого вкуса. Ввиду дефицита хорошего вина практически вся страна ставила летом вишню для получения наливки. Пить ее начинали на ноябрьские праздники и заканчивали на майские. Нам, детям, конечно, её не наливали, но разрешали,  есть из неё вишни. Очень вкусные. И если много съесть, то появлялось чувство очень легкого опьянения. А вот о бисквитном пироге мне хочется сказать отдельно. Это был фирменный пирог бабушки, а потом и тети. Его всегда пекли на все праздники и дни рождения. Специальным венчиком (фото 1.28)  взбивали белки от яиц. Затем во взбитые белки добавляли сахар и ещё немного взбивали. Получалась сладкая белая упоительно вкусная  масса. Полжизни бы тогда отдал, если бы разрешили её поесть ложкой. Но нет. Нам, детям, разрешали только венчик облизать. Но и это было счастье. Готовый бисквит намазывался заварным кремом, который добавлялся и в середину пирога. Если пирог пекли на день рождения, то на нем писали кремом другого цвета имя и возраст именинника. И в пирог вставлялись свечи по числу его лет. Бисквитный пирог был не едой. Это было чудо вкуса и кулинарного искусства. Чтоб закончить кулинарную тему, расскажу ещё о двух блюдах, которые я ел только там, в семье Смоленских старших, и которые больше по вкусу ни с чем не совпадали. Видно, вкусовые характеристики современных продуктов уже не те. Это были фаршированная рыба и форшмак. Мы и сегодня готовим эти блюда. И масло, и яблоки, и хлеб вроде есть, но вкус не тот. Так, как делала бабушка, и форшмак, и фаршированную рыбу никто никогда не делал и, к сожалению, не делает сейчас. Вот такие были у нас в семье праздничные гастрономические радости.
А тут мы с братом своим взрывом праздник, конечно, слегка подпортили. Сам взрыв и облако дыма сидящих за столом родителей и дедушку с бабушкой сильно напугали. Последствия нашего фейерверка были таковы: у брата обожжена рука, а у меня – лицо. Да ещё я с испугу забежал домой и, увидев в зеркале свою черную, закопченную физиономию, быстро её намылил и стал смывать копоть. При этом я стер волдыри так, что образовались на лице открытые раны. В горячке я боли вначале не почувствовал, она пришла потом. Меня отвезли на пр. Кировский (ныне Богатяновский спуск) в больницу, где мое лицо медики обработали и намазали чем-то черно-зеленым. Получилось точно как маска злодея Фантомаса (фото 1.29) из одноименного фильма. Я помню эти сумасшедшие очереди в кинотеатр «Ростов» (фото 1.30) за билетами на этот фильм. А потом весь город, исписанный латинской буквой «F», и записки с угрозами от его имени «вредным» соседкам. Мы, школьники, из ластика вырезали сами печать с этой буквой и штамповали всё подряд. Даже вооруженная банда, появившаяся в нашем городе в это время, за использование одним из преступников маски, изготовленной из женского капронового чулка зеленоватого цвета, получила наименование «Фантомасы». Но о них позже. Таким образом, как только я появился в школе, меня сразу так и окрестили - Фантомас. Кличка была не позорная, заслуженная, можно сказать, в бою, и я её гордо носил, наверно, до конца учебного года. Но лицо зажило, краска сошла, шрамов не осталось – и она забылась. Клички ко мне не прилипали. Меня с детских лет родители называли по имени, а в коллективах по фамилии. И в школе, и в армии, и на работе. Смоленский сюда, Смоленский туда, Смоленский иди, Смоленский стой. Благозвучно.
На киноэкраны страны тогда вышел художественный фильм «Неуловимые мстители». Для нашего поколения это был очень «крутой» боевик. Мечта каждого мальчишки была иметь игрушечный маузер, копию того маузера, которым награждал С.М. Буденный юных мстителей. Стоимость этого игрушечного чудо пистолета была 1 рубль 70 копеек. Но его было не достать. А мне его отец из Москвы привез. Вот это и было настоящее чудо (фото 1.31).  Я вообще с детства любил играть в игры  «про войну» и постоянно возился с пистолетами, ружьями и автоматами,  которые не знаю с каким трудом, но доставал мне отец, привозя их из своих командировок. Как правило, из Москвы (фото 1.32). Но самым устрашающим мне казался воздушный пистолет черного цвета 1945 года выпуска, стрелявший свинцовыми пульками (фото 1.33).  Вышедшей в этом же году художественный фильм «Кавказская пленница» был по достоинству мной оценен только значительно позже, когда я был уже студентом. И, конечно, в школе темой номер один была война во Вьетнаме. Мы все дружно сочувствовали смелым и мужественным вьетнамцам и ругали американских империалистов. О событиях в Чехословакии 1968 года я тоже узнал через многие годы после школы. Но больше всего мне, конечно, запомнился в школе многосерийные фильмы: «Капитан Тенкеш» о героических действиях группы бесстрашных венгров в период венгерского восстания  в 1848-1849  годах против Австро-Венгерской империи, в состав которой Венгрия входила  до 1918 года, и польский  телесериал  «Четыре танкиста и собака» о военных приключениях экипажа танка «Рыжий» во время Великой Отечественной войны. Герои этого фильма просто врезались в нашу жизнь, чтоб остаться там похоже навсегда. Радист Янек, отличный стрелок, выросший почему-то в  Сибири, командир танка Ольгерд, заряжающий «силач» Густлик, механик-водитель грузин Григорий Саакашвили. И, конечно, очень умная овчарка Шарик. За фильмом сразу закрепилось народное название «Три поляка, грузин и собака». Но очень, я бы сказал, «по-доброму», без издевки. Мы без всякой задней мысли были уверены в крепкой и нерушимой дружбе  братских народов – польского и советского. И брак Маруси и Янека явно привел бы к появлению их совместного ребенка. Ну как тут могла иметь место какая-то вражда. Для нашего поколения представить такое  было  просто невозможно. Увы, как раз оказалось, что очень даже возможно. Ведь мы тогда не знали, что в реальности советского народа не получилось. Он растаял, как снег весной, и в лужицах грязи остались русские, грузины, армяне, казахи, киргизы и ещё более ста наций и народностей, а братская дружба между ними оказалась по большей части всего лишь мифом. И вспыхнувшие впоследствии, после развала СССР, войны на национальной основе тому подтверждение. Увы, таковы реалии жизни. Но тогда мы этого не знали и наслаждались жизнью, счастливые в своем детском неведением. А эти, сразу ставшие очень популярными фильмы  неоднократно показывали в период школьных каникул. За годы учебы в школе я смотрел их раз пять. И не надоедало. Особенно последний. А в 1970 году вышли два  замечательных фильма, художественный «Белое солнце пустыни» и телевизионный  сериал «Адъютант его превосходительства». От них я был просто в восторге, и не берусь сказать, сколько раз я их смотрел. Ну, никак не меньше двадцати раз. Реплики из этих фильмов разошлись по стране на цитаты. Например:  «Восток - дело тонкое»,  «Мертвому, конечно, спокойней, да уж больно скучно», - из кинофильма «Белое солнце пустыни». Или такие: «Павел Андреич! - Да! - Вы шпион? – Видите – ли,  Юра…»,  «Бей белых, пока не покраснеют, бей красных, пока не побелеют» из сериала «Адъютант его превосходительства». А фраза таможенника Павла Артемьевича  Верещагина – начальника бывшей царской таможни в исполнении артиста Павла Луспекаева из кинофильма «Белое солнце пустыни»: «Ты ведь меня знаешь, Абдулла, я мзду не беру. Мне за державу обидно», - вообще стала классической, а самому киногерою Верещагину уже в новой России 28 февраля 2014 года возле штаб-квартиры Федеральной таможенной службы Российской Федерации поставлен памятник (фото 1.34). Тут надо сказать, что в нашей стране, оказывается, стоят два памятника не просто государственным служащим, а именно честным, не берущим взятки людям. Один, правда, вымышленному герою (Верещагину), а второй - в Белгороде очень да же реальному человеку – инспектору ГАИ П.К.Гречихину (фото 1.35)

Справка

Павел Кириллович Гречихин (6 июля 1928, — 1997, Белгород) — инспектор дорожно-патрульной службы отдельной роты ДПС УВД Белгородского облисполкома (к окончанию службы), старшина милиции. Известен тем, что ему был поставлен памятник в Белгороде как «самому честному гаишнику». П. К. Гречихин прославился в городе как неподкупный и беспристрастный милиционер, служивший инспектором ГАИ в течение более чем 35 лет и руководствовавшийся при этом исключительно законом. Он самому себе, за то,  что нарушил правила, сделал «прокол» в талоне предупреждения и даже оштрафовал собственную жену, за переход улицы на красный свет.


Интересные случаи иногда преподносит жизнь. И, конечно, очень хорошо запомнилась чудесная песня на музыку И.Шварца и слова Булата Окуджавы, которую пел в кинофильме «Белое солнце пустыни» Верещагин и которую долгие годы пел весь Советский Союз:
Ваше благородие, госпожа разлука,
Мне с тобою холодно вот какая штука.
Письмецо в конверте погоди, не рви...
Не везёт мне в смерти, повезет в любви!

Ваше благородие, госпожа удача,
Для кого ты добрая, а кому иначе.
Девять граммов в сердце постой не зови...
Не везёт мне в смерти, повезет в любви!

Ваше благородие, госпожа чужбина,
Жарко обнимала ты, да только не любила.
В шёлковые сети постой, не лови...
Не везёт мне в смерти, повезет в любви!

Ваше благородие, госпожа победа,
Значит, моя песенка до конца не спета.
Перестаньте, черти, клясться на крови...
Не везёт мне в смерти, повезет в любви!

И ещё во время учебы в школе  у меня была всепоглощающая страсть к оловянным игровым солдатикам (фото 1.36 и 1.37) и моделям машин военной техники (фото 1.38). Я сохранил своему внуку очень много солдатиков и машин, особенно серию машинок производства ГДР (Германской Демократической Республики) (фото 1.39). Была такая страна в Европе.

Справка


Германская Демократическая Республика (ГДР) (нем. Deutsche Demokratische Republik)— государство в Центральной Европе, существовавшее с 7 октября 1949 года до 3 октября 1990 года. В  прессе и в обиходной речи  часто именовалась Восто;чная Герма;ния. В 1945 году, после окончания Второй мировой войны, была образована Советская зона оккупации, которая состояла из пяти земель — Мекленбург-Передняя Померания, Бранденбург, Саксония-Анхальт, Саксония, Тюрингия. Из этих территорий в 1949 году и была образована ГДР. Политические процессы,  протекавшие в СССР,  и странах восточной Европы в конце 80-х годов привели к тому, что 23 августа Народная Палата ГДР приняла решение о присоединении к ФРГ.  И  3 октября 1990 года Народная Палата ГДР, Правительство ГДР, Верховный Суд Правосудия ГДР и Верховная Прокуратура ГДР были упразднены, конституция ГДР была отменена, территория ГДР вошла в состав ФРГ.

 Используя эту армию, на столе или на полу комнаты я устраивал всевозможные парады и сражения. Самые крупные по количеству задействованных солдатиков и бронетехники сражения устраивались мною с братом и соседом по двору в песочнице во дворе дома не Крепостном. И, естественно, мы играли в войну, размахивая игрушечным оружием, ощущая себя Советскими солдатами. Нашими. А вот противник у нас был только «виртуальный». Никто не хотел быть немцем. Фашистом. Мы стреляли в пустоту. Противник был, как бы где-то там. Невидимый. То же самое происходило во время игры в солдатики. Фигурки «немцев» наши заводы  ведь не делали. Из-за границы поставок такого товара в СССР не было. Поэтому, играя в солдатики, мы тоже противника не видели. Он был воображаемый. Ещё, конечно, мы играли в школе в «гайданы». Гайданы - костяшки из колен овцы, квадратные косточки. Ставить их нужно рядком на кон — в прямоугольник, начерченный на земле и сбивать с расстояния  нескольких  шагов «байбаком» — самой крупной косточкой «битком». Главный «биток» гайданов всегда красился, чтобы отличался от других, в основном маникюрным красным лаком, а чтобы он был тяжелее, чем остальные, в нем делались дырочка и туда вливали расплавленное олово или свинец. Гайданы быстро ушли в прошлое, и наше поколение стало играть в «пробки». От одеколона. Много их было: разноцветных и однотонных, с закругленным верхом и плоским. Разные. Еще была игра в «ножички», когда чертился круг на земле или на песке и каждый раз, втыкая искусно нож, отрезался отрезок и так до окончания нарезки. Когда уже оставался совсем маленький кусочек и в него надо было попасть ножичком, требовалось своего рода искусство, чтобы такое сотворить. Ещё мы собирали фантики (обертки) от шоколадных конфет, бывших тогда редкостью, складывали их  «конвертиком» и в основном на подоконниках в школе своей ладошкой подбрасывали свой фантик, чтобы он покрыл фантик другого, если он его покрывал полностью, то чужой фантик забирался себе как завоеванный трофей. Во всех этих играх одно было хорошо. Все наши игры были в основном на улице. Дома находились, только когда болели. Скучные и мучительные дни. Нас было много, и мы дружили. Было шумно и весело, особенно когда мы были на каникулах.
           Возвращаясь к учебе, скажу, что первые семь лет моей учебы в школе были сплошной чередой огорчений для родителей. Учился я плохо, но был очень шустрый. Если в школе что-то происходило, директор, ещё не дослушав, сразу спрашивал: «А где Смоленский?» И ещё. В моем классе и в параллельном я был единственным евреем. Возможно, и вообще в школе. По крайней мере,  я никого больше не знал. Только однажды, может в 6-м или 7-м классе, кто-то пытался мне что-то сказать по этому поводу. Сейчас и не помню точно. Возможно, он назвал меня «жидом». Дело в том, что после шестидневной войны июля 1967 года, когда Израиль, всего за несколько дней, разгромил несколько арабских государств, по численности намного превосходящих его, Советский Союз разорвал с Израилем дипломатические отношения. Вот отголосок этих событий и меня слегка задел. Парень был не из моего класса, да и в школу нашу пришел недавно. Мы в классе дружили с первых дней учебы в школе и даже с параллельным классом. А он так себя, очевидно, пытался утвердить. Не получилось. Помню, что я его сильно побил. У меня была привычка первым же ударом бить прямо в нос. И больно, и кровь шла сразу. Это останавливало многих от решения споров со мной силой. Поэтому он сразу залился кровью, взвыл и убежал, но жаловаться на меня он не стал. Среди мальчишек прослыть «ябедой» было последнее дело. Но больше никто и никогда в школе на эту тему со мной не сталкивался. Дома я был скромный и тихий, ну прямо пай-мальчик, гордость мамы. А вот на улице, особенно в школе, я был как все. И, как у многих, у меня был раскладной нож – лисичка, предмет моей гордости и зависти окружающих. Иметь такой было большой удачей. Применить его, правда, вряд ли бы я решился, но напугать им запросто. Выглядел он очень устрашающе (фото 1.40). Дневники мои пестрели записями: «Ваш сын дрался в школе», «Ваш сын на уроке плевался», «Ваш сын не учит уроков» и т.д. и т.п. Я плохо учился, мало читал или, вернее, совсем не читал. Практически обычный ростовский «босяк». До восьмого класса, то есть за семь лет, я полностью прочитал только четыре книги. Их содержание, правда, очень хорошо запомнил. Первая прочитанная полностью книга называлась «Мамлюк». Я начал ее читать в 1965 году, когда с мамой был на море в Гаграх, а потом почти 50 лет искал, чтобы дочитать. Нашел (фото 1.41). Вторая называлась «От первых проталин до первой грозы». Автором её был писатель Г.А. Скребицкий. В ней описывалась жизнь мальчика примерно моего возраста до революции в небольшом провинциальном городке. Было интересно, как он ходил в лес, его учеба в гимназии, отношения со сверстниками. Третья книга называлась «Волшебник изумрудного города» А.М. Волкова. Приключения девочки Элли и её друзей мне очень нравились, а особенно её борьба со злыми волшебницами, из которой она выходила победителем. Позже я узнал, что о приключениях Элли и её друзей есть ещё пять книг и, конечно, все их прочитал. Но больше всего мне запомнилась четвертая книга, о мальчике тоже моего возраста,  который после смерти своего отца короля тоже стал королем под именем Матиуш I. Книга так и называлась «Король Матиуш Первый». Автором её был Януш Корчак. Матиуш был моего возраста, лет 10-12. Он ещё слишком молод и не понимает, что в действительности от его имени правят в стране взрослые чиновники. Их правление привело к тому, что королевство оказалось втянутым в войну с тремя соседними государствами. Матиуш тайно покидает дворец, отправляется на фронт и становится «сыном полка». Вскоре солдаты узнают, что среди них находится сам король. Их охватывает воодушевление, и война заканчивается полным разгромом неприятеля. Вернувшись после войны домой, Матиуш решает управлять страной самостоятельно, хотя на самом деле опыта  управления  у него нет. Матиуш I проводит ряд реформ, направленных на улучшение жизни своих подданных. Особое внимание король уделяет детям. Он создаёт детский парламент, в котором заседают его ровесники. Согласно королевскому предписанию, все дети королевства должны занять рабочие места взрослых. Взрослые в свою очередь отправляются учиться вместо детей. И, естественно, реформы Матиуша приводят к плачевным результатам. Королевство вновь оказывается втянутым в войну. На сей раз победил неприятель. Юный король  арестован (фото 1.42) и сослан на необитаемый остров. После бегства из заточения и многочисленных скитаний Матиуш вернулся домой. Он больше не хочет быть королём,  отрёкается от престола и идет работать на фабрику простым рабочим. Вскоре он погибает в результате несчастного случая на производстве. Я рыдал, как сумасшедший. Мне так его было жалко, что и представить себе нельзя. И, конечно, тогда я не знал кто такой этот Януш Корчак (фото 1.43), но когда узнал о нем, то был поражен талантом и величием этого человека. Именно Человека с большой буквы.

Справка

Януш Корчак (настоящее имя Херш Хенрик Гольдшмит); 22 июля 1878, Варшава — 6 августа 1942, Треблинка) — выдающийся  педагог, писатель, врач и общественный деятель.
Родился в Царстве Польском (Российская империя), в Варшаве 22 июля 1878 года  в интеллигентной ассимилированной еврейской семье.
Школьные годы прошли в Варшаве, в русской гимназии. Преподавание велось на русском языке. Уже в первом классе (детям 10—11 лет) преподавалась латынь, во втором — французский и немецкий, в третьем — греческий.
В 1898 году Януш Корчак поступил на медицинский факультет Варшавского университета. В 1903—11 гг. уже работал в еврейской детской больнице и воспитателем в летних детских лагерях. Являлся членом еврейского благотворительного Общества помощи сиротам. 23 марта 1905 года получил диплом врача. Был очень смелым человеком. Неоднократно принимал участие в военных действиях: в качестве военного врача российской армии  в Русско-японской войне  и  Первой мировой войне 1914—18 гг., а во время советско-польской войны 1919-20 годов  Я.Корчак в звании майора медицинской службы работал в военном госпитале в Лодзи.
     С приходом в 1933 году А. Гитлера к власти в Германии и ростом антисемитизма в Польше  в  Я.Корчаке пробудилось еврейское самосознание. Он стал польским несионистским представителем в Еврейском агентстве. В 1934 г. и 1936 г. он посетил подмандатную Палестину, где встретил многих бывших своих воспитанников.
     После оккупации Варшавы немцами в 1939 году  Януш Корчак ходил по Варшаве в своем мундире офицера польской армии и говорил: «Что касается меня, то нет никакой немецкой оккупации. Я горд,  быть польским офицером и буду ходить, как хочу». Однако уже в  1940 году вместе с воспитанниками «Дома сирот» был перемещён в Варшавское гетто. В гетто Януш Корчак отдавал все силы заботе о детях, героически добывая для них пищу и медикаменты. Воспитанники Я.Корчака изучали иврит и основы иудаизма. За несколько недель до Песаха в 1942 году  Януш Корчак провёл тайную церемонию на еврейском кладбище: держа Пятикнижие в руках, взял с детей клятву быть хорошими евреями и честными людьми.
     Он отклонил все предложения не евреев - почитателей его таланта вывести его из гетто и спрятать. Когда в августе 1942 года пришёл приказ о депортации Дома сирот, Януш Корчак пошёл вместе с другими воспитателями  и примерно 200 детьми на станцию, откуда их в товарных вагонах отправили в Треблинку. Он отказался от предложенной немцами в последнюю минуту свободы и предпочёл остаться с детьми, приняв с ними смерть в газовой камере. После войны ему и детям в лагере был поставлен памятник (фото 1.44)
А ещё позже я узнал, что в 1970 году канцлер послевоенной Германии  Вилли Брандт от имени всех немцев, стоя на коленях перед мемориалом в Варшаве – памятником героям и жертвам восстания в еврейском гетто, просил прощения перед памятью этих людей за все те зверства, которые немцы творили  во время  Второй мировой войны. Это называется покаяние.
А мое нежелание читать легко объяснимо. В детском саду папа и мама хотели, наверное, меня подготовить к школе и насильно заставляли учить алфавит, читать букварь, что превращалось в настоящую пытку и, возможно, сильно отбило у меня это самое желание – читать. Хорошие оценки у меня были только по литературе и истории и то вперемешку с двойками, т.е.  читал я в учебниках только то, что мне нравилось. В пятом и шестом классе я посещал спортивную секцию фехтования в Доме физической культуры, находившемся на пересечении улицы Энгельса (ныне Большой Садовой) и переулка Крепостной (фото 1.45). Воображал себя этаким мушкетером Д,Артаньяном, но не из романа Александра Дюма «Три мушкетера», который к этому времени я ещё не прочел, а из художественного фильма с одноименным названием производства Франции. Тренером моим был Юрий Михайлович Крутяков. Хороший тренер и добрый человек. У меня неплохо получалось, я уже даже соревнования начал выигрывать на юношеском уровне. Моим родственникам дома запомнилось, как я однажды, после первомайской демонстрации, в которой я как спортсмен участвовал, пришел весь в белом: спортивные тапочки белого цвета, гольфы, штаны «кюлоты», белая специальная куртка и с рапирой в руке. Эффектно.  Просто настоящий мушкетер. Мы тогда строем шли по театральной площади и салютовали  рапирами руководителям области. Это выглядело очень красиво (фото 1.46). Но немного упорства мне тогда не хватило. Я ушел и стал заниматься вольной борьбой. Надо было физически окрепнуть. Я ведь был сильный, но очень легкий.
А в феврале 1970 года, в конце седьмого класса,  меня приняли в члены ВЛКСМ. Кампания по приему в ВЛКСМ была всеохватывающей. Дело в том, что в 1870 году родился Владимир Ильич Ульянов (Ленин). Соответственно в 1970 году готовились отмечать столетие, со дня его рождения трудовыми и учебными «подвигами».  Все принимали повышенные обязательства в честь этого события. Правительство даже выпустило юбилейную медаль, в честь 100-летия Ленина. Моего папу такой медалью наградили (фото 1.47). Но, честно говоря, прием в члены ВЛКСМ не произвел на меня, подростка, вообще никакого впечатления. Прямо как по С.Михалкову из его стихотворения «Комсомольский билет»:
Малому было четырнадцать лет.
Малый вступил в комсомол.
Дали ему комсомольский билет,
Взял он его и пошел...
Но я точно помню, что в районном комитете ВЛКСМ с меня при этом взяли торжественное обещание учиться лучше. И я его торжественно дал. Я был со старшими очень вежливым мальчиком и всегда делал то, о чем меня просили. Особенно в части дачи обещаний или «торжественных» обещаний «учиться лучше». Тут я был, можно сказать, мастер. Вот насчет выполнения обещаний было чуточку сложнее. К слову сказать, вступая в ВЛКСМ в красивом здании на улице Пушкинская (фото 1.48), я и подумать, не мог, как тесно я буду много лет с ним связан. В 1990 году я в нем буду принят в члены КПСС, а после распада СССР в здании обоснуется суд Ленинского района г. Ростова-на-Дону, в котором я, как адвокат, буду бывать очень часто. Так «благополучно» я дожил до восьмого класса.
Здесь я хочу  дать небольшой пояснение. Моя мама Смоленская (Новикова) Адель Яковлевна (фото 1.49) работала детским врачом. Она закончила Ростовский-на-Дону медицинский институт. А папа Смоленский Борис Михайлович (фото  1.50), закончивший Ростовский-на-Дону институт сельскохозяйственного машиностроения, работал инженером. Они оба много читали и очень это любили. Особенно папа, обладавший энциклопедическими знаниями. И они оба сильно переживали, что я не читаю книг.
А надо сказать, что дома у нас была прекрасная библиотека, которую собирали родители. Она насчитывала почти полторы тысячи книг – подписные издания собраний сочинений Л.Н. Толстого, Алексея Толстого, А.С. Пушкина, Вальтер Скотта, Марка Твена, Фенимора Купера, Майн Рида  и книги множества других авторов: А.Дюма, Ги Де Мопассана, Томаса Манна, Генриха Манна и др. И случилось чудо! Примерно в августе 1970 года, буквально за несколько дней до начала восьмого класса, я, скучая дома, взял с полки роман А.Дюма «Три мушкетера», раскрыл его, начал читать…  и «пропал». Я не ел, почти не спал, пока не прочел. Начался просто какой-то книжный «запой». Я начал читать все подряд, снимая книгу за книгой с полок. Я прочел 6 томов Уильяма Шекспира, 6 томов Лопе де Вега, 12 томов Марка Твена, рассказы А.П.Чехова, К.М. Станюковича, В.Катаева и др. Я записался в четыре городские библиотеки, дополняя свои знания по Великой Отечественной войне мемуарами Г.К. Жукова, К.К. Рокоссовского, Р.Я. Малиновского, Б.М. Шапошникова и романами. В общем, за год я прочел столько, что страшно себе представить. А с каким необычайным удовольствием я потом смотрел музыкальные фильмы «Учитель танцев» по пьесе испанского писателя Лопе де Вега и «Двенадцатую ночь» по Уильяму Шекспиру. Времени на чтение не хватало, и я забросил школу, просто туда не ходил. Весь восьмой класс практически пропустил. Утром я выходил из дома чуть раньше родителей и сразу шел в кино на первый сеанс. По дороге,  в магазине «Три  поросенка» на улице Энгельса (ныне Б.Садовая),  покупал мягкую французскую булочку за 6 копеек («франзольку», как мы её называли) и сто граммов докторской колбасы. Вкладывал колбасу внутрь булочки, и бутерброд был готов. После кино возвращался и сразу начинал читать. Мне было так интересно, что я быстро научился скорочтению. Читать «по диагонали». При такой форме чтения глазами следишь за сюжетной линией, но многие эпизоды книги остаются как бы «за кадром». Но зато, если читаешь второй раз, находишь места ранее не прочитанные. Очень интересно. Понравившуюся мне книгу я мог перечитывать несколько раз, и каждый раз был в восторге от её прочтения,  как в первый. Так я прочитал, а потом многократно перечитывал «Трех мушкетеров», «Золотого теленка» «Двенадцать стульев», морские рассказы К.М.Станюковича, рассказы А.П.Чехова, романы Джека Лондона, Фенимора Купера, Майн Рида и ряд других. Но самым любимым произведением в то время оказался роман писателя Луи Буссенара «Капитан Сорви-голова» (фото  1.51). Речь шла о молодом человеке моего возраста (ему в книге всего 15 лет). Но, собрав таких же молодых мальчишек, каким он был и сам, он, будучи богатым человеком, приобрел им оружие, и они все вместе поехали воевать на юг Африки за свободу буров и приняли активное участие во второй англо-бурской войне. Погони, выстрелы, сражения. Благородные буры и жестокие англичане. Кстати именно во время этой войны и именно англичанами были созданы первые концентрационные лагеря, где содержались военнопленные, заложники и прочие подозрительные с точки зрения англичан элементы. Их туда помещали не за реальные проступки, а только по подозрению во враждебной деятельности до окончания войны, то есть на неопределенный срок.

Справка

Англо-бурская война 1899—1902, война Великобритании против бурских республик — Южно-Африканской республики (Трансвааля) и Оранжевого Свободного государства (Оранжевой Республики), закончившаяся победой Британской империи и подписанием 31 мая 1902 мирного договора в Претории, по которому буры признали аннексию Трансвааля и Оранжевой Республики Англией. Желая упрочить своё господство в Южной Африке, англичане в 1910 создали Южно-Африканский Союз, в состав которого была включена территория бывших бурских республик. В период войны на стороне буров воевали голландские, немецкие, французские, ирландские, русские, канадские (франкоязычные) добровольцы, то есть, нации, испытывавшие по историческим причинам симпатии к бурам или неприязнь к англичанам.


Уже в более зрелом возрасте я узнал, что знаменитый политик ХХ века, Уинстон Черчилль, будучи молодым человеком, добровольно, принимал участие в англо-бурской войне 1899-1902 годов. В 1898 году Уинстон Черчилль отправился в Южную Африку в качестве военного корреспондента газеты The Daily Mail освещать события начавшегося англо-бурского конфликта. 14 октября он отбыл на место назначения, а 15 ноября поехал в рекогносцировочный рейд на бронепоезде. Буры захватили поезд, самого У.Черчилля и еще около 50 англичан взяли в плен. У.Черчилля отправили в лагерь для военнопленных в Претории, откуда он бежал через месяц и почти 500 километров добирался к своим. За поимку Черчилля буры установили награду в 25 фунтов. Очень большая по тем временам сумма. Этот побег сделал его знаменитым уже в те годы. После побега он мог стать депутатом парламента, но предпочёл остаться в действующей армии, получив должность лейтенанта лёгкой кавалерии без жалования (фото 1.52). В дальнейших сражениях У.Черчилль продемонстрировал личное мужество и отменную храбрость. У.Черчилль прожил удивительную жизнь, полную захватывающих приключений и творческих успехов. Перед Первой мировой войной он стал министром внутренних дел, лично участвуя в полицейских операциях (фото 1.53), затем он был назначен Первым Лордом  Адмиралтейства и даже повоевал на фронте, непосредственно на передовой. Дважды был премьер-министром Великобритании, причем первый раз во время  Второй мировой войны. Написал много книг, в том числе и  историю Джона Черчилля первого герцога Мальборо (фото 1.54), чьим потомком  Уинстон Черчилль и являлся.

Справка

  Джон Черчилль, 1-й герцог Мальборо (англ. John Churchill, 1650—1722) — английский военный и государственный деятель, отличившийся во время войны за Испанское наследство. Имеет репутацию самого выдающегося английского полководца в истории. За свои заслуги был пожалован титулами графа и затем 1-го герцога Мальборо (Duke of Marlborough).

Уинстон Черчилль был прекрасным художником, любил коньяк и сигары, научился пилотировать самолет ещё перед Первой мировой войной (фото 1.55).

Справка

Сэр Уи;нстон Леона;рд Спе;нсер-Че;рчилль (30 ноября 1874 Бленхеймский дворец, Великобритания — 24 января 1965, Лондон) — британский государственный и политический деятель, премьер-министр Великобритании в 1940—1945 и 1951—1955 годах; военный (полковник), журналист, писатель, почётный член Британской академии (1952), лауреат Нобелевской премии по литературе (1953). Отец Черчилля — лорд Рэндольф Генри Спенсер Черчилль, третий сын 7-го герцога Мальборо. Таким образом, У.Черчилль был потомком знаменитого британского полководца герцога Мальборо. Уинстон Черчилль был одним из самых выдающихся политических деятелей Великобритании. Его история описана в сотнях книг и по-прежнему изучается. Он умер 24 января 1965 года от инсульта. Было решено организовать государственные похороны. Этой чести за всю историю Великобритании до У.Черчилля было удостоено лишь десять выдающихся людей, не являвшихся членами королевской фамилии, среди которых были физик Исаак Ньютон, адмирал Горацио Нельсон, победитель Наполеона I герцог Веллингтон, политик  Уильям Гладстон.

Ну, о чем ещё мог мечтать мальчишка моих лет, как не о войне, подвигах и приключениях. Но пропускать безнаказанно школу было тогда невозможно. А вот болеть никто не запрещал. И я нашел, как мне тогда казалось, простой выход. Мама в это время работала в поликлинике, и я у нее на работе прихватил кучу справок с печатями. Но не её, а соседа по кабинету. И врачебным, то есть очень непонятным, почерком писал сам себе освобождения от занятий. Напишу на 3-5 дней, потом выйду на пару дней и опять заболел. И стало мне хорошо. Казалось, живи и радуйся. Справки тогда для школьников утвержденной формы не имели и писались врачами в основном на листиках бумаги с печатью врача, на которых они рецепты больным выписывали. Эти листочки не оплачивались, как листки нетрудоспособности для работающих, и на них никто внимания не обращал. Всё это продолжалось бы ещё достаточно долго, но я скоро совсем обнаглел и стал пропускать неделями. Каково же было удивление моего классного руководителя и, естественно, мамы с папой,  когда он, выполняя свой долг  педагога, пришел к нам домой проведать «очень больного» ученика, который несколько недель не приходил в школу. Дома была немая сцена почти по «Ревизору» Н.В. Гоголя. И закономерный итог. Свидетельство о восьмилетнем образовании, выдаваемое после окончания восьмого класса, было украшено четверкой по истории, а все остальное – сами понимаете! Правда и директор и учителя родителям говорили, что что-то не так. Мол,  странно, что такой очень начитанный, рассудительный юноша, в беседах ссылающийся на литературные примеры, учится так слабо и так много прогуливает. Кругом только двойки и многочисленные пропуски! Зато я уже знал биографию императора Наполеона I лучше, чем собственную (фото 1.56).

Справка

Наполеон I Бонапарт (15 августа 1769, Аяччо, Корсика — 5 мая 1821, Лонгвуд, остров Святой Елены) — император французов в 1804—1815 годах, великий полководец и государственный деятель, заложивший основы современного французского государства.
      Наполеоне Буонапарте (так его имя произносилось на Корсике) свою профессиональную военную службу начал в 1785 году в чине младшего лейтенанта артиллерии, выдвинулся в период Великой французской революции, достигнув чина бригадного генерала (после взятия Тулона 18 декабря 1793 года). При Директории добился чина дивизионного генерала и должности командующего военными силами тыла (после разгрома мятежа 13 вандемьера 1795 года), а затем должности командующего Итальянской армией (назначен 2 марта 1796 года). В 1798—1799 годах возглавлял военную экспедицию в Египет.
В ноябре 1799 года совершил государственный переворот (18 брюмера), в результате которого стал первым консулом, фактически сосредоточив тем самым в своих руках всю полноту власти, установив во Франции  диктаторский режим. Провёл ряд экономических и политических реформ (основание Французского банка (1800), принятие гражданского кодекса (1804) и другие).
18 мая 1804 года был провозглашён императором, заставив папу римского прибыть в Париж и короновать себя, причем корону на свою жену Жозефину Богарне, возложил сам.   Победоносные наполеоновские войны, особенно австрийская кампания 1805 года, прусская и польская кампании 1806—1807 годов, австрийская кампания 1809 года способствовали превращению Франции в ведущую державу на континенте. Однако неудачное соперничество Наполеона с «владычицей морей» Великобританией не позволяло этому статусу полностью закрепиться. Поражение Великой армии в войне 1812 года против России положило начало крушению империи Наполеона I. После «битвы народов» под Лейпцигом Наполеон уже не мог противостоять объединенной армии антифранцузской коалиции. Вступление в 1814 году войск коалиции в Париж вынудило Наполеона I отречься от престола (6 апреля). Он был сослан на остров Эльба. Вновь занял французский престол в марте 1815 года (Сто дней). После поражения при Ватерлоо вторично отрёкся от престола (22 июня 1815). Последние годы жизни провёл на острове Святой Елены пленником англичан. Его прах в 1840 году был торжественно перенесен с острова Святая  Елена во Францию и захоронен в Доме инвалидов в Париже.
   

      Великое время, великая эпоха, пропитанная неудержимой отвагой и героизмом. Тот же Наполеон в 16 лет был уже лейтенантом артиллерии. В 24 года стал генералом, выиграв сражение за Тулон, а в 27 стал всемирно знаменит, разгромив австро-венгерскую армию и захватив всю Италию. Я жил в воображаемом мире, полном неясных мечтаний.

1.4. Переворот в сознании. Количество, перешедшее в качество: взрослеем

Но после 8-го класса необходимо было решить, что делать дальше, куда идти: в 9-й класс и оканчивать среднюю школу, в ПТУ или в техникум. В моей семье практически все были с высшим образованием, и на семейном совете решили, что мне надо идти в 9-й класс, заканчивать десятилетку и поступать в институт. И я пошел в школу подавать документы. Я спокойно собрал все необходимые документы, пришел в школу к директору Александру Васильевичу Пономареву и сказал, что хочу продолжить учебу в 9-м классе. А надо сказать, что во время моей учебы в школе обязательным по закону было только общее среднее образование. До 8-го класса включительно. Полное среднее было по желанию. И документы на обучение в 9-м и 10-м классах принимали не автоматически. Могли и не принять. Директор посмотрел мои бумаги и сказал, чтобы я привел родителей. Я удивился, но сходил за мамой. Она была в этот день дома, т.к. работала уже не в поликлинике, а на станции скорой медицинской помощи, и не каждый день, а  по установленному графику.
Когда мы пришли, то первой к директору попросили зайти маму, а минут через 15 – 20 пригласили меня. И Александр Васильевич Пономарев мне говорит, что не может взять меня в 9-й класс, т.к. я, возможно, «в силу умственной отсталости», а возможно, сильной лени не способен освоить программу школы. Все восемь лет я учился очень плохо, причем, чем дальше, тем хуже. Поэтому мне, наверно, будет лучше пойти учиться в ПТУ, и, получив рабочую профессию, спокойно работать всю оставшуюся жизнь. Однако данная жизненная перспектива меня не очень-то воодушевила, и я стал его убеждать, что плохо учился только по своей воле и легко могу учиться «хорошо» или даже на «отлично». Директор не соглашался, листал мои старые табели, вздыхая. Мама горестно молчала. Это меня и добило, я понял глубину ее отчаянья, т.к. в обычных случаях она кричала, плакала. И я начал их убеждать, что буду учиться только на «отлично» и «хорошо». Директор вздохнул, сказал, что делает это только ради мамы, и дал себя убедить. Он принял меня в 9-й класс.
    С первого сентября все изменилось. Я стал учиться так же, как читал книги – как проклятый. Правда книги читать я не перестал, но убедился, что чтение не мешает учебе. И некоторые книги, прочитанные мною уже более осмысленно, остались в памяти страшным напоминанием о вещах ещё более тяжелых, чем тяжелое военное время. Войны велись всегда. Жертвы были всегда. Больше всего погибало солдат, но были жертвы и среди мирного населения, иногда случайные, а иногда и умышленные. Но со временем убийство мирного населения воюющими армиями стало преступлением, и с этим больше старались не шутить. Но просвещенный двадцатый век преподнес такое, от чего волосы на голове становятся дыбом! Такое впечатление произвела на меня книга писателя Анатолия Кузнецова «БАБИЙ  ЯР» 1967 года. Мама принесла её из библиотеки детского сада, в котором работала врачом. Почему такая книга попала в библиотеку детского сада, я тогда не задумался. Но мама сказала, что её автор сбежал из СССР, книги его велели уничтожить, а библиотекарь, зная мамину любовь к книгам, просто ей её отдала. О том, что библиотекарь рисковала, по крайней мере, своей работой, я тоже тогда не сильно задумался. Книга эта оказалось просто страшной.  Я бы даже сказал, жуткой. Не по качеству написания, а по тому,  о чем она рассказывала. Даже скорее не о чем, а как рассказывала. Не пафосное изложение, а как-то обыденно она рассказала, как просто и легко убивали  десятки тысяч людей. И как просто и легко сотни тысяч людей низводились до состояния простых  животных. Понимаете: обыденно и спокойно убивали людей. Не клопов, не тараканов, не блох. Людей! «Фигурен» - фигуры, говорили, посмеиваясь, немцы, и как угодливо им поддакивали местные полицаи, которые проявляли ещё большую жестокость, что было очень непросто.  Просто невыносимо было читать. Но какая-то неведомая мне сила говорила, читай. Читай, позже поймешь. И я читал. Я прочитал её не меньше 50 раз. Забегая вперед, сразу скажу, что после распада СССР, после разрушения строя,  который называли почему-то  «социалистическим», был издан роман-документ «БАБИЙ ЯР» уже без купюр, сделанных в 1967 году. Конечно, он был полнее первого издания книги и в нем были отражены и те преступления, которые творил сталинский режим до начала Великой Отечественной войны, но картина осталась прежней. Ужасы «Холокоста».

Справка
Холокост - преследование и массовое уничтожение евреев, живших в Германии, на территории её союзников и на оккупированных ими территориях во время Второй мировой войны; систематичное преследование и уничтожение европейских евреев нацистской Германией и коллаборационистами на протяжении 1933—1945 годов. Традиционно жертвами «Хлокоста» считаются 6 миллионов евреев Европы. Это число закреплено в приговорах Нюрнбергского трибунала. Тем не менее полного поимённого списка жертв не существует. К концу Второй мировой войны нацисты уничтожали даже следы от лагерей смерти; сохранились свидетельства о вывозе либо уничтожении уже захороненных останков людей перед приходом советских войск. В Национальном Мемориале Катастрофы (Шоа) и Героизма «Яд ва-Шем» в Иерусалиме хранятся персональные документы, свидетельствующие о приблизительно 4 миллионах жертв, поимённо идентифицированных. Неполнота данных объясняется тем, что зачастую еврейские общины уничтожались целиком и не оставалось родных, близких, друзей, которые могли бы сообщить имена погибших.


  Но что меня особенно в этом поразило, так это то, что были убиты миллионы невинных людей только за то, что они евреи. Только за это. И ни за что больше. Подобное впечатление  в моей жизни оставили только три книги. Первая и была «БАБИЙ ЯР». Вторая «Тяжелый песок» Анатолия Рыбакова. Ну, а третья, совершенно жуткая, «Смерть - мое ремесло» французского писателя Робера  Мерль. Эта книга, прочитанная мною через сорок лет после  прочитанного в школе романа «БАБИЙ ЯР» была как бы «добивающей». Её литературный герой Рудольф Ланг был списан с образа коменданта концентрационного лагеря смерти «Освенцим» Рудольфа Хёсса, с которым писатель беседовал лично и чьи мемуары ему потом дали прочесть. В ней показано, как человек под действием фашистской пропаганды о расовом превосходстве превращается в бездушную машину уничтожения. И уже даже не «фигурен» - фигуры, а «единицы». У людей уже нет даже фигур. Он организовал убийство даже не сотен или тысяч людей. Даже не сотни тысяч. Счет пошел на миллионы. Он УБИЛ два с половиной миллиона человек. Убийство было у него и у таких же тварей, как он,  превращено в обычную работу. Они всё время думали, как её качественнее выполнить. То есть убивать больше и быстрее. И сразу уничтожать трупы. Да ещё с прибылью. И он нашел как - нашел и газ «Циклон-Б», построили газовые камеры, замаскированные под душевые, построили печи для сжигания трупов. А  из золы делали  удобрения для продажи местным бюргерам. Полный цикл. В конце войны Р.Хёса взяли в плен, судили и повесили, как собаку, в самом лагере «Освенцим». Но что меня поражало во всём этом, ещё в детстве, так это то, что все эти люди практически не сопротивлялись. Им велели собраться, и они приходили. Им говорили, что везут на новое место жительства, и они верили. Они не верили, что их просто убьют. Они думали, что такое невозможно. Именно так и думала ученица знаменитых К.Юнга и З. Фрейда, Сабина Шпильрейн, вернувшаяся в Советскую Россию в 1923 году после работы в Германии и Австрии и жившая до прихода немцев на улице Пушкинская 83, на этом доме в наше время была установлена мемориальная доска в память о ней (фото 1.57).

Справка

Карл Густав Юнг (26 июля 1875, Кесвиль, Тургау, Швейцария — 6 июня 1961, Кюснахт, кантон Цюрих, Швейцария) — швейцарский психиатр, основоположник одного из направлений глубинной психологии, — аналитической психологии (фото 1.58).

Зигмунд Фрейд (полное имя Сигизмунд Шломо Фрейд; 6 мая 1856, Фрайберг, Австрийская империя — 23 сентября 1939, Лондон) — знаменитый австрийский психолог, психиатр и невролог, еврейского происхождения (фото 1.59).

Справка

Сабина Николаевна (Шейвэ Нафтульевна) Шпильрейн (в замужестве Шефтель, затем Шпильрейн-Шефтель; 25 октября (7 ноября) 1885, Ростов-на-Дону — 11 или 12 августа 1942, там же) — российский и советский психоаналитик, педагог. Родилась в еврейской купеческой семье выходца из Варшавы и впоследствии купца 1-й гильдии Нафтули (Нафтулия Мойшевича, Николая Аркадьевича) Шпильрейна (1856—1938), энтомолога по образованию, и его жены, зубного врача Евы Марковны Шпильрейн (урождённой Люблинской, 1863—1922). Окончила Екатерининскую гимназию в Ростове-на-Дону в 1904 году с золотой медалью. В 1905 года поступила  в Университет Цюриха на медицинский факультет, который окончила  в 1911 году.

       Она, долго прожившая в Австрии и  Германии и общавшаяся с немцами, была уверена, что эта очень культурная нация на убийства людей по национальному признаку не способна. Она всем советовавшим ей уехать отвечала: «Такое просто невозможно!» Оказалось,  возможно, даже очень как возможно. Как и тысячи других ростовских евреев, Сабина Шпильрейн и две её дочери были зверски убиты в Змиёвской балке в августе 1942 года. Почему они все были так покорны и беспрекословно делали всё, что им говорили немцы и полицаи из местных. Почему не бросались с кулаками на врагов и не пытались хотя бы красиво умереть?  Я задавал себе этот вопрос неоднократно. И не находил ответа. И в Европе и нашей стране они не сопротивлялись. Только в Варшавском гетто после нескольких лет убийств и издевательств поднялось восстание. Неужели такая сила веры в торжество разума жила в этих людях, что они отказывались видеть в цивилизованных немцах их звериное нутро. Я толком не знаю ответа на этот вопрос и сегодня. Они унесли его с собой в могилы. Я  долго стоял возле одной из них, на которой стоит памятник (фото 1.60)  и в которой лежат почти  27 тысяч.  И вспоминал свое детство. Уже тогда девиз «Никогда больше» почти интуитивно стал и  моим жизненным девизом. Только кулаками я всегда отвечал на малейшее проявление неуважения к моей национальности, когда был мальчишкой. Это неплохо формировало характер. Повзрослев, находил другие способы, но никогда мимо ушей не пропускал. И ещё сразу хочу сказать, что благодаря своим родителям, а в большей степени своим дедушкам и бабушкам,  я  никогда не забывал, что я еврей. И, прочтя очень большое количество книг, к 10 классу я уже хорошо знал, какой вклад внесли именно евреи в мировую культуру и науку, и принадлежностью к этой  национальности  я  гордился. Позже я узнал, что и  в  военном деле евреи не были в мире последними. В Российской империи наиболее ярко это проявилось  в подвигах Иосифа Трумпельдора (фото 1.61).

Справка

Иосиф Владимирович (Вольфович) Трумпельдор (21 ноября 1880 — 1 марта 1920(— еврейский политический и общественный деятель, российский военный, один из наиболее известных активистов раннего сионистского движения. Организатор отрядов еврейской самообороны в поселениях еврейских репатриантов Палестины. Полный Георгиевский кавалер.


 Родился Иосиф Трумпельдор в семье фельдшера Еврейской больницы Вульфа Трумпельдора, перебравшегося с семьёй в Ростов-на-Дону из Пятигорска в 1884 году. Окончил хедер и городское училище в Ростове-на-Дону, после чего изучал зубоврачебное дело. Работал дантистом. В 1902 г. Трумпельдор был призван в российскую армию и назначен в часть, расположенную в Киевском военном округе. После начала русско-японской войны Иосиф написал рапорт с просьбой отправить его на фронт. Став военфельдшером 27-го Восточно-Сибирского полка, дислоцированного в Порт-Артуре, он добился перевода в полковую разведку.  При обороне Порт-Артура, Трумпельдор был тяжело ранен в бою и потерял левую руку. Однако отказался от демобилизации и обратился с рапортом о возвращении на передовую. И ему пошли на встречу.
Приказ от 29 ноября 1904 г. по 27 Восточно-сибирскому полку, квартировавшему в осажденном Порт-Артуре, начинается словами: «Ефрейтор 7 роты Иосиф Трумпельдор, обращаясь в докладной записке от 24 числа к своему ротному командиру, пишет:
«У меня осталась одна рука; но эта одна – правая. А потому, желая по-прежнему делить с товарищами боевую жизнь, прошу ходатайства Вашего благородия о выдаче мне шашки и револьвера». Рапорт был  удовлетворен. Что тут ещё можно сказать. Он всего за несколько месяцев стал полным Георгиевским кавалерам, а эти кресты просто так не выдавались.

Справка

Георгиевский крест - Знак отличия Военного ордена — причисленная к ордену Святого Георгия награда в Русской Императорской Армии для нижних чинов с 1807 по 1917 годы. Знак отличия Военного ордена являлся высшей наградой для солдат и унтер-офицеров за боевые заслуги и за храбрость, проявленную против неприятеля. С 1913 года в статуте закреплено официальное название — Гео;ргиевский крест (фото 1.62).
        Знак отличия «Георгиевский крест» был восстановлен в Российской Федерации в 1992 году Указом Президиума Верховного Совета Российской Федерации от 2 марта 1992 года № 2424—I «О государственных наградах Российской Федерации».Указ Президиума Верховного Совета № 2424—I утвержден Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 20 марта 1992 года № 2557-I "Об утверждении Указа Президиума Верховного Совета Российской Федерации „О государственных наградах Российской Федерации“".


Это была высокая и почетная награда для солдат. Полными кавалерами солдатского Георгиевского креста были советские военачальники: генералы И. В. Тюленев (фото 1.63) и К. П. Трубников, а так же  Маршалы Советского Союза С. М. Будённый (фото 1.64) и  А. И. Еременко.
Будущий  Маршал  Советского союза Родион Малиновский был награжден Георгиевским крестом трижды (из них два раза крестом 3-й степени, про один из которых стало известно уже после его смерти) (фото 1.65), и по два креста имели будущие Маршалы Советского Союза Георгий Жуков и Константин Рокоссовский.
 После сдачи Порт-Артура Иосиф Трумпельдор попал в японский плен, где, между прочим, получил серебряную японскую медаль за образцовое поведение в плену. Кстати, эту медаль получили многие русские пленные, не стеснявшиеся носить ее вместе с другими наградами. После революции 1917 года и кровавой Гражданской войны в России, положивших начало нескончаемой череде жесточайших конфликтов, мир так неузнаваемо изменился, что сегодня себе ничего подобного и представить невозможно! В 1906 году И.Трумпельдор получил звание прапорщика, став, таким образом, одним из немногих офицеров иудейского вероисповедания в российской армии.
После войны И.В.Трумпельдор поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета В 1911 году репатриировался в Палестину. В 1914 году переехал в Египет, где вместе с Владимиром Жаботинским сформировал Еврейской легион в рядах британской армии. После окончания Первой мировой войны создавал отряды еврейской самообороны  для защиты еврейских беженцев. Погиб Иосиф Трумпельдор, защищая в бою еврейских поселенцев в Палестине. Необычайно смелый человек. Это в Русско-Японскую войну. А во время Первой мировой в русской армии более трех тысяч евреев были награждены георгиевскими крестами за храбрость и около 40 человек стали полными георгиевскими кавалерами
          И в Германии в годы  Первой мировой войны было очень много евреев-военнослужащих, героически сражавшихся на фронтах. Среди них были и летчики – асы, сбившие по 10 и более самолетов и награжденные высшими наградами Германской империи. Например, Вернер Фосс, сбивший 48 самолетов противника, Рудольф Бертольд, сбивший 44 самолета,  Вильгельм Франкль, сбивший 20 самолетов, Фриц Бекхардт, сбивший 17 самолетов противника.
    Да и в других странах также воевали евреи. И были и офицерами и даже генералами. В СССР перед войной летчик Яков Смушкевич стал генералом и дважды героем Советского Союза (фото 1.66). Под псевдонимом «генерал Дуглас» он был старшим военным советником по авиации в Испании на стороне республиканцев, руководителем противовоздушной обороны Мадрида, за что получил первую звезду героя. После возвращения в СССР занимал высокие должности в ВВС, а в мае — августе 1939 года во время советско-японского конфликта на реке Халхин-Гол в Монголии командовал авиацией 1-й армейской группы, за что был удостоен второй золотой звезды. Главком ВВС СССР. Арестованный органами НКВД СССР 8 июня 1941 года, за две недели до начала Великой Отечественной войны в числе группы старших офицеров, он вместе с ними 28 октября 1941 года был расстрелян по личному приказу Л.П.Берия без суда и следствия.

Справка

Лаврентий Павлович Берия (17 [29] марта 1899 года — 23 декабря 1953 года) — российский революционер, советский государственный и политический деятель, генеральный комиссар госбезопасности (1941), Маршал Советского Союза (1945), Герой Социалистического Труда (1943). 25 ноября 1938 года Берия был назначен наркомом внутренних дел СССР.    С приходом Л. П. Берии на пост главы НКВД масштабы репрессий резко сократились, «Большой террор» завершился. В 1939—1940 годах было освобождено подавляющее большинство лиц, не осуждённых в 1937—1938 годах; также на свободу вышла часть осуждённых и отправленных в лагеря. С 1941 года заместитель Председателя Совета Министров (Совнарком до 1946 года) Союза СССР И.В. Сталина, с его смертью 5 марта 1953 года — первый заместитель Председателя Совета Министров СССР Г. М.Маленкова и одновременно министр внутренних дел СССР. Член Государственного комитета обороны СССР (1941—1944), заместитель председателя ГКО СССР (1944—1945). Член ЦИК СССР 7-го созыва, депутат Верховного Совета СССР 1—3-го созывов. Член ЦК ВКП(б) (1934—1953), кандидат в члены Политбюро ЦК (1939—1946), член Политбюро ЦК ВКП(б) (1946—1952), член Президиума ЦК КПСС (1952—1953). Руководил реализацией ядерной программы СССР.  26 июня 1953 года Л. П. Берия был арестован, осужден   и  23 декабря 1953 года расстрелян. Был лишен всех званий и наград в этом же году (фото 1.67).


     В Великую Отечественную войну 177 евреев стали героями Советского Союза, а танкист Давид Драгунский стал дважды героем и завершил службу в армии в чине генерал-полковника.
           А сколько ученых в различных отраслях науки с мировыми именами совершили величайшие открытия, продвинувшие вперед науку и технику. Один  только Альберт Энштейн (фото 1.68) чего стоит. Даже если бы никого больше не было, то и его одного достаточно, чтобы прославить его национальность на все времена. Но ведь он далеко не один. А жившие в разные времена ученые с мировыми именами: философ  Барух (Бенедикт) Спиноза (фото 1.69), физики Нильс Бор и  Лев Ландау, экономист и в то же время теоретик и основатель теории «марксизма» Карл Маркс (фото 1.70).
А сколько писателей, поэтов, композиторов и артистов с мировыми именами: Генрих Гейне, Марк Наумович Бернес, Давид Ойстрах, Элина Быстрицкая, Майя Плисецкая, Фаина Раневская, Стивен Спилберг, Гарри Гудини, Вольф Мессинг, Аркадий Райкин, Самуил Маршак, Стефан Цвейг, Имре Кальман, Шолом Алейхем, Корней Чуковский, Ян Френкель и множество других.
Политику евреи тоже не обошли. Например, для меня было удивительным открытием, что один из самых известных премьер-министров Великобритании во времена правления королевы Виктории лорд Бенджамин Дизраэли (фото 1.72), так много сделавший для становления Британской империи, был по национальности евреем.

Справка

Бенджамин Дизраэли (с 1876 года, граф Биконсфильд; лорд Биконсфильд, виконт Гугенден)(21 декабря 1804 — 19 апреля 1881) — английский государственный деятель, член  Консервативной партии Великобритании, 40-й и 42-й премьер-министр Великобритании в 1868, и с 1874 по 1880 гг., член палаты лордов с 1876 года.  Родился в 1804 году в Лондоне в еврейской семье. Его предки принадлежали к числу тех испанских евреев, которым в конце 15 века пришлось, из-за инквизиции, покинуть Пиренейский полуостров. Они переехали в Венецию, отказались там от имени, которое носили в Испании, и приняли фамилию Дизраэли «в знак признательности Богу Израиля, спасшему их от беспримерных испытаний и от неслыханных опасностей»).


Его дед (также Бенджамин) стал купцом и финансистом. Отец Бенджамина, Исаак Дизраэли, получил хорошее образование и посвятил себя литературной деятельности. Исаак женился на Марии Басеви, принадлежавшей к старинной еврейской семье, бежавшей в Англию из Испании от инквизиции. У них было пятеро детей: девочка и четыре мальчика, Бенджамин был старшим. Исаак был в религиозном отношении совершенно индифферентен и по настоянию своего друга, поэта Роджерса, крестил молодого Бенджамина, чтобы  помочь сыну сделать карьеру, что было бы невозможно без этого. В 1821 году, закончив обучение, Бенджамин Дизраэли поступил практикантом к адвокату, где обнаружил блестящие способности. Рано увлёкся литературой. В 1837 году был избран в палату общин, где проявил себя дальновидным политиком. Бенджамин Дизраэли хотел превратить партию тори из аристократической в народную, которая включала бы также представителей рабочего класса, который  в этот период истории уже становился реальной силой, и игнорирование этого факта грозило государству серьезными проблемами. 
Бенджамин Дизраэли гордился и не скрывал своего еврейского происхождения. Утверждал, что христианство — завершающая стадия иудаизма и что семитская раса выше других, а евреи в силу их духовности являются элитой. Бенджамин Дизраэли подчёркивал, что европейская цивилизация имеет долг перед евреями, из числа которых вышел сам Иисус Христос.
        В 1868 году Бенджамин Дизраэли впервые на небольшой срок занял пост премьер-министра. Однако на всеобщих выборах, проведённых по новой системе голосования, потерпел поражение. Но уже в  1874 году, после решающей победы консерваторов, Бенджамин Дизраэли снова стал премьером (1874;1880) и приступил к осуществлению тех социальных и политических идей, в защиту которых выступал. Во внешней политике Бенджамин  Дизраэли стремился вернуть Британской империи величие, утраченное ей из-за либеральной пацифистской политики вигов. Есть мнение, что политика Бенджамина  Дизраэли  зачастую определялась отношением того или иного государства к евреям. Например, Сан-Стефанский мирный договор 1878 года, предусматривавший установление господства Российской империи над Балканами, был по настоянию Бенджамина Дизраэли передан на рассмотрение великих держав, и на Берлинском конгрессе Россия была вынуждена отказаться почти от всех своих территориальных завоеваний в ходе Русско-турецкой войны 1877;1878 годов. При поддержке Б.Дизраэли в договор был включён параграф, гарантирующий гражданские права евреев в балканских государствах, ставших независимыми от Турции. Решения Берлинского конгресса расценивались им как личная победа в его борьбе с антисемитской политикой правительства царской России.
 В 1880 году  правительство Б.Дизраэли ушло в отставку. Сам  Бенджамин Дизраэли, оставаясь членом палаты лордов, сравнительно редко стал принимать участие в парламентских делах. Умер он 19 апреля 1881 года.
Не менее интересна судьба одного  из самых известных политиков Советской России Льва Троцкого (фото 1.72), бывшего одним из ее создателей.

Справка

Лев Давидович Троцкий (псевдоним) имя при рождении Лейба Давидович Бронштейн (26 октября [7 ноября] 1879; село Яновка, Елисаветградский уезд, Херсонская губерния, Российская империя (ныне Береславка, Кировоградская область, Украина) — 21 августа 1940; Койоакан, Мехико, Мексика) — революционный деятель XX века, идеолог троцкизма — одного из течений марксизма. Дважды ссыльный при монархическом строе, лишённый всех гражданских прав в 1905 году. Один из организаторов Октябрьской революции 1917 года, один из создателей Красной армии. Один из основателей и идеологов Коминтерна, член его Исполкома. В первом советском правительстве — нарком по иностранным делам, затем в 1918—1925 — нарком по военным и морским делам и председатель Реввоенсовета РСФСР, затем СССР. С 1923 года — лидер внутрипартийной левой оппозиции. Член Политбюро ВКП(б) в 1919—1926 годах. В 1927 году снят со всех постов, отправлен в ссылку. В 1929 году выслан за пределы СССР. В 1932 году лишён советского гражданства. После высылки из СССР — создатель и главный теоретик Четвёртого интернационала (1938год). Автор работ по истории революционного движения в России, создатель капитальных исторических трудов по революции 1917 года, литературно-критических статей, воспоминаний «Моя жизнь» (Берлин, 1930). Дважды женат, без расторжения первого брака. Был смертельно ранен агентом НКВД Рамоном Меркадером 20 августа 1940 года в Мексике .Мексиканский суд приговорил Р.Меркадер к 20 годам лишения свободы, максимальному наказанию по закону в Мексике. Рамон Меркадер полностью отбыл срок заключения, был освобождён 6 мая 1960 года и доставлен на Кубу, а затем тайно переправлен в СССР. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1960 года Рамон Меркадер — Лопес Рамон Иванович удостоен звания Героя Советского Союза, с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Награду  ему вручил личноАлександр Николаевич Шелепин,  бывший тогда главой  КГБ  при Совете министров СССР.
Но что для меня оказалось весьма удивительным, так это то, что среди этих знаменитых людей были не только ученые, поэты и писатели, но в их число попали и знаменитые бандиты. Можно даже сказать, что бандиты с мировым именем. Все началось с книги Исаака Бабеля «Одесские рассказы».

Справка

Исаак Эммануилович Бабель (первоначальная фамилия Бобель; 30 июня (12 июля) 1894, Одесса — 27 января 1940, Москва) — советский писатель, драматург, переводчик и журналист. По национальности еврей. Родился в Одессе на Молдаванке, третьим ребёнком в семье еврейского торговца Маня Ицковича Бобеля (Эммануила (Мануса, Мане) Исааковича Бабела, 1864—1924), родом из Сквиры Киевской губернии, и Фейги (Фани) Ароновны Бобель (урождённой Швехвель)
В 1911 году окончил Одесское коммерческое училище и поступил в Киевский коммерческий институт. В 1917 закончил его. С 1916 года занимается литературной деятельностью. Осенью 1917 года Бабель, отслужив несколько месяцев рядовым на румынском фронте, дезертировал и пробрался в Петроград, где в начале 1918 года пошёл работать переводчиком в иностранный отдел ЧК, а затем в Наркомпрос и в продовольственные экспедиции. Печатался в газете «Новая жизнь». Весной 1920 года по рекомендации Михаила Кольцова под именем Кирилла Васильевича Лютова был направлен в 1-ю Конную Армию под командованием Будённого в качестве военного корреспондента Юг-РОСТа, был там бойцом и политработником. В рядах 1-й Конной он стал участником Советско-Польской войны 1920 года. В литературной деятельности ему покровительствовал Максим Горький (Пешков). 15 мая 1939 года Исаака Бабеля арестовали  и обвинили  в шпионаже и антисоветской деятельности. На допросах он был подвержен пыткам, что вынудило его признать незаконную деятельность. Его приговорили к расстрелу в 1940 году и в день вынесения приговора сразу расстреляли. В 1954 году он был посмертно реабилитирован.


     Главного героя сборника «Одесские рассказы» еврея-налетчика звали  Беня Крик. Прототипом данного персонажа считается реальный человек,  Мишка Япончик — знаменитый одесский налетчик. Беня — главарь одесских бандитов, в подчинении которого множество налетчиков и биндюжников. Бандитскую жизнь и жестокость Исаак Бабель скрыл за своим природным юмором. Он в романтическом ключе нарисовал жизнь еврейских уголовников начала XX века, находя в обиходе воров, налётчиков, а также мастеровых и мелких торговцев экзотические черты и сильные характеры. На меня эти рассказы произвели большое впечатление. Надо сказать, что впоследствии  я узнал, кто такой этот Мишка Япончик

Справка

Мишка Япончик (наст. имя — Мойше-Яков Вольфович Винницкий; 30 октября 1891, село Голта Ананьевский уезд Херсонская губерния Российская империя — 4 августа 1919, Вознесенск, Херсонская губерния, УНР) — знаменитый одесский налётчик.
        Во время еврейских погромов в октябре 1905 года участвовал в еврейской самообороне. После этого присоединился к отряду анархистов-коммунистов «Молодая воля». После убийства полицмейстера Михайловского участка подполковника В. Кожухаря  приговорен к смертной казни, которую заменили 12 годами каторги (1907). В тюрьме познакомился с Г. И. Котовским. В 1917 году вышел на свободу по амнистии, организовал большую банду налётчиков и стал «грозой» Одессы. В январе 1918 года дружина Мишки Япончика совместно с большевиками, анархистами и левыми эсерами участвовала в уличных боях. Бандиты воспользовались этими событиями для налёта на Регистрационное бюро полиции, в ходе которого была сожжена картотека на 16 тыс. одесских уголовников. В начале 1919 года активно сотрудничал с большевистским подпольем (в том числе через Григория Котовского). По словам дружившего с ним Леонида Утёсова, старался избегать убийств и покровительствовал артистам. В мае 1919 года получил разрешение сформировать отряд в составе 3-й Украинской советской армии, позднее преобразованный в 54-й имени Ленина советский революционный полк. Полк был подчинён бригаде Г.И.Котовского в составе 45-й стрелковой дивизии Ионы Якира и в июле направлен против войск Симона Петлюры. Массовое дезертирство, грабежи и убийства привели к тому, что полк был расформирован, а М.В.Виницкий  расстрелян (фото  1.73 ).На месте его расстрела и захоронения в настоящее время поставлен памятник.


Из всего этого я уже тогда сделал вывод, что принадлежу к национальности, которая не только не хуже других, а по некоторых вопросам ещё и лучше. Поэтому никогда не испытывал комплекса приниженности или стыда за свою национальность. Наоборот я ею всегда гордился.
       Директор школы А.В. Пономарев вскоре от нас ушел, а на его место пришел другой директор – Н.Д. Астальцев. Мир тесен, и с его сыном Владимиром я много лет спустя работал в Ростовском филиале Российской таможенной академии. А новым классным руководителем в нашем классе стал учитель истории, А.С. Сазонов. Девятый класс я окончил практически  на «отлично». У меня были две четверки – по английскому и русскому языкам. За год их трудно освоить. Я полюбил геометрию, астрономию, географию. Спасибо моим учителям! Особенно запомнилась мне учительница математики, которая пришла в 9-м классе, заменив ранее нам преподававшую  и не привившую нам ничего, кроме ненависти к ней самой и к «её математике». Надежда Тимофеевна Трофименкова была небольшого росточка, простенько одетая, толстенькая. Прямо скажем не красавица, но она так смогла нам преподнести алгебру и геометрию, что весь класс был просто без ума от нее и от «её математики». Когда она заболела и полтора месяца не приходила в школу, весь класс добровольно согласился весь июнь ходить на занятия, чтоб догнать программу. И это при условии, что оценки нам были выставлены заранее. Чтоб там ни говорили о сознании школьника, но он учит только тогда, когда ему интересен предмет и сам учитель. Если что-то из этих составляющих отсутствует, то беда. Не заставишь. И, конечно, я потом узнал о сговоре мамы с директором, но урок запомнил на всю жизнь. Нельзя, чтобы другие считали тебя плохо образованным и никчемным человеком, а ты был умный, но хранил в себе это тайно от других. Приятно, когда тебя ценят и уважают. И ещё я почувствовал себя взрослым человеком, который  уже способен  отвечать  за свои поступки и принятые решения (фото 1.74).Такого со мной ещё не было. Это было совершенно новое чувство. И оно мне понравилось. Всю полноту этого чувства я испытал, когда родители уехали летом отдохнуть на несколько дней в дом отдыха на Черноморское  побережье и я остался дома один. Тогда, впервые в жизни, я пошел в кино на последний сеанс в кинотеатр «Комсомолец» (фото 1.75).  Много позже я узнал, что это был первый кинотеатр,  открытый в городе Ростове-на-Дону. До 1917 года он назывался кинотеатр «Штримерши»,  по фамилии владелицы. Я взял билет на последний сеанс в 22-30 и реально почувствовал себя очень взрослым. И этот фильм врезался мне в память. Назывался он «Возраст любви». В главной роли была Лолита Торрес. Даже сюжет запомнился. Молодой юноша из богатой семьи хотел жениться на известной певице, но его отец разрушил брак накануне свадьбы, считая, что артистка не подходит будущему дипломату. Парень женился потом на другой, а через много лет его сын и её дочь случайно встретились и история повторилась, но уже со счастливым концом. Фильм очень музыкальный, а музыка и песни очень живые. После сеанса, почти в полночь, я шел домой просто окрыленный. А по случаю очень хорошего окончания 9-го класса, практически на «отлично», родители на заказ пошили мне расклешенные брюки. Очень в то время  модные и популярные среди молодежи. Карманы на этих брюках были не классически расположенные – сбоку и наискось, а горизонтальные, прорезанные спереди. Это называлось «ласточка».  Я был, как говорится, на «седьмом небе от счастья». Часто в обиходе встречаемое выражение. Придумал его древнегреческий ученый четвертого  столетия до нашей эры Аристотель. Он считал, что мир состоит из семи неподвижных сфер (небес), на которые крепятся все звезды и планеты. На седьмом небе, считал Аристотель, живут боги, которые очень счастливы и проводят свое время в радости и веселье. Наступившее лето было последним спокойным школьным летом. После 9-го класса нет экзаменов и никуда поступать не надо. Прекрасное время (фото 1.76).
       Но я был уже достаточно взрослым, когда 26 августа начались Олимпийские игры 1972 года в Мюнхене. По складу своего характера я был не азартным мальчиком, и мне как-то все равно было, кто выше прыгнет или быстрее пробежит. В то время меня только хоккей как-то волновал, и, как миллионы граждан СССР, я очень искренне желал победы нашей сборной на соревнованиях. Хоккей был единственным видом спорта, который я смотрел по телевизору часами. Фамилии хоккеистов я помню и сейчас: братья Майоровы, Полупанов, Якушев, Викулов, Рагулин, Касатонов, Харламов, Старшинов, Фирсов, Третьяк. Эти  фамилии  вошли в мою детскую память, чтобы остаться там навсегда. Причем именно фамилии. Как их кричали в азарте спортивные комментаторы. Они не называли их по именам, а в основном по фамилиям. Так же, как вошли и остались в памяти фамилии первых космонавтов СССР: Юрия Гагарина, Титова, Николаева, Поповича, Быковского, Беляева, Комарова, Леонова и первой женщины космонавта Валентины Терешковой. И самое интересное, что кроме фамилий в память врезались  имена только Гагарина и Терешковой.
Именно поэтому я не особенно следил за спортивными состязаниями на самой Олимпиаде, а первого сентября, придя учиться в 10-й класс, я  почувствовал себя уже человеком уважаемым не только своими сверстниками, но и учителями. И избрание меня уже 4 сентября по рекомендации нашего классного руководителя А.С.Сазонова, который одновременно был ещё и секретарем парткома школы, в члены комитета ВЛКСМ школы я воспринял как награду за свой труд и его признание всеми. В комитете ВЛКСМ я стал ответственным за идеологический сектор. Понимание некоторых вопросов политики пришло уже тогда, в школе.  Поэтому отнюдь не спортивные события на Олимпиаде в Мюнхене, происшедшие буквально на следующий день, во вторник 5 сентября, оставили неизгладимый след в моей жизни. Захват в заложники, а затем и убийство группы спортсменов,  представлявших государство Израиль на этой самой Мюнхенской олимпиаде 1972 года, было таким подлым, жестоким и бессмысленным, что кулаки сами сжимались. Это ужасное преступление, казалось, было направлено против меня лично. Их убили только за то, что они евреи.

Справка

Теракт на мюнхенской Олимпиаде (Мюнхенские убийства, Олимпийский теракт) — теракт, совершённый во время Олимпийских игр в Мюнхене в 1972 году членами террористической палестинской организации «Чёрный сентябрь», жертвами которого стали 11 членов израильской олимпийской сборной (4 тренера, 5 участников соревнований и двое судей), а также один западногерманский полицейский. Пятеро из восьми террористов были убиты полицейскими в ходе провалившейся попытки освобождения заложников. Трое уцелевших террористов были захвачены, но позднее освобождены Западной Германией после захвата «Чёрным сентябрём» авиалайнера компании «Люфтганза». Израиль ответил на освобождение террористов операциями «Весна молодости» и «Гнев Божий», в ходе которых израильские спецслужбы выследили и уничтожили  в разных городах Европы и Азии подозреваемых в подготовке теракта.

В память об убитых спортсменах состоялись траурные мероприятия, была даже отслужена поминальная служба. По указанию советского руководства члены сборной СССР на эту панихиду не явились. Тогда, сразу после самого теракта, в наших советских газетах печатали, что сами израильтяне виноваты, так как оккупация ими палестинских территорий вынуждает палестинцев идти на крайние меры. Уже много лет спустя, работая в уголовном розыске и вспоминая эти события, я не понимал эту интерпретацию событий нашей властью. Убийцы они и есть убийцы. Ничто не может оправдать их действия. Это звери в образе людей. А оправдывать их тем, что жертва как-то медленно отдавала свой кошелек или обругала нецензурными словами налетчика, ну извините, полная ерунда. Но тогда мы так жили. Были хорошие террористы и плохие террористы. Чувствуете мостик в сегодня? И Голда Меир (фото 1.77) премьер-министр Израиля, на мой взгляд, была больше мужчиной, чем многие современные генералы и политики. Голда Меир отдала секретный приказ «Моссаду» (Спецслужба Израиля, типа нашего ФСБ, бывшего КГБ) выследить и уничтожить ответственных за убийство израильских спортсменов в Мюнхене — операцию назвали «Гнев Божий». Позже этот секретный приказ стал достоянием общественности, и не все в мире это одобрили. Но она приняла страшное, может и незаконное, но очень справедливое решение. Я тоже голосую «За». Убить этих «нелюдей». Убить без жалости. Во имя жизни! Всех кто планировал это преступление, кто дал на него деньги, кто купил и доставил оружие в Мюнхен. Всех. И агенты «Моссада» их всех нашли, несмотря на то, что все жили  в разных странах, и всех убили.
А примерно за десять лет до этой операции израильская разведка провела ещё одну операцию,  прогремевшую на весь мир. Я о ней узнал позже, когда повзрослел. Это было связано с  одним из главных палачей третьего рейха Адольфом Эйхманом. Его, скрывавшегося от наказания в Аргентине, израильские агенты нашли, похитили, привезли в Израиль и передали в руки правосудия. Его судили и по приговору суда казнили.  Прекрасная операция!

Справка

Отто Адольф Эйхман (1906—1962) — немецкий офицер, сотрудник гестапо, непосредственно ответственный за массовое уничтожение евреев. Заведовал отделом гестапо IV-B-4, отвечавшим за «окончательное решение еврейского вопроса». Оберштурмбаннфюрер (подполковник) СС. По приказу Рейнхарда Гейдриха, принял участие в работе Ванзейской конференции 20 января 1942 года, на которой были обсуждены меры по «окончательному решению еврейского вопроса» — об уничтожении нескольких миллионов евреев. В качестве секретаря вел протокол совещания. На этом совещании сам Эйхман предлагал немедленно решить вопрос о высылке евреев из западных стран в Восточную Европу. Непосредственное руководство этой операцией и было возложено на Адольфа Эйхмана. Находился в гестапо на привилегированном положении, часто получая приказы непосредственно от Генриха Гиммлера, минуя непосредственных начальников Г. Мюллера и Э. Кальтенбруннера. В марте 1944 года возглавил зондеркоманду, которая организовала отправку из Будапешта в Освенцим транспорта с венгерскими евреями. В августе 1944 года представил  Г.Гиммлеру доклад, в котором отчитался об уничтожении 4 млн. евреев. Впоследствии эта цифра выросла до 6 млн. человек.


 В 1945 году после поражения Фашистской Германии  А.Эйхман  скрывался от правосудия и сумел оформить себе аргентинский паспорт на имя Рикардо Клемента, с которым  в 1950 году переехал в Аргентину. До мая 1960 года он под этой фамилией жил в городе Буэнос-Айресе.
11 мая 1960 года прямо на улице Буэнос-Айреса Адольф Эйхман был схвачен группой израильских агентов. Затем ему был сделан укол транквилизатора, после чего он был вывезен в Израиль под видом заболевшего члена экипажа одного из израильских самолётов.
В Иерусалиме Адольф Эйхман был передан полиции для проведения следствия по всей форме, в соответствии с законом. На заседании парламента непосредственно первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион (фото 1.78), давший согласие на похищение А.Эйхмана, объявил, что «Адольф Эйхман находится в Израиле и в скором времени будет отдан под суд». Заявление  было встречено аплодисментами. Был начат судебный процесс, в ходе которого выступило множество свидетелей, переживших «Холокост». А. Эйхман обвинялся в преступлениях против еврейского народа, преступлениях против человечества, принадлежности к преступным организациям (СС и СД, гестапо,  которые международным трибуналом в Нюренберге уже были признаны преступными). Преступления против еврейского народа включали в себя все виды преследований, в том числе арест миллионов евреев, концентрация их в определенных местах, отправка в лагеря смерти, убийства и конфискация собственности. Кроме того, А.Эйхмана обвинили не только в преступлении против еврейского народа, но и в преступлениях против представителей других народов: высылка миллионов поляков, арест и отправка в лагеря смерти десятков тысяч цыган, отправка 100 детей из чешской деревни Лидице в гетто Лодзи и уничтожение их в отместку за убийство чешскими подпольщиками Рейнхарда Гейдриха.
15 декабря 1961 года А. Эйхман был признан виновным в преступлениях против еврейского народа, против человечности, военным преступником и приговорен к смертной казни через повешенье. Он был повешен в ночь на 1 июня 1962 года. Это был второй и последний случай смертной казни в Израиле по приговору суда за всю историю его существования. После повешения тело А.Эйхмана было сожжено, а пепел развеян над Средиземным морем за пределами территориальных вод Израиля.
Однако вернемся к моей учебе в школе. Учиться я старался по-прежнему хорошо и одновременно с удовольствием выполнял свои обязанности по работе в комитете ВЛКСМ. Но став, по собственному мнению, взрослым я и старался вести себя взрослым и наша компания, сформировавшаяся в классе, могла вечерком «завалиться» в бар на речном вокзале и заказать по алкогольному коктейлю. В то время у молодежи модно было встречаться у памятника, установленного у здания Ростоблисполкома, напротив здания городского комитета КПСС (фото 1.79). На  постаменте группа из всадника на коне, пешего бородача в шинели и лежащего матроса, держащего в руке гранату. Конь выполнен настолько реалистично, что в  честь большого и тяжелого конского «хозяйства» место под  монументом впереди стало в обиходе именоваться – «под яйцами». Слева и справа от монумента стоят лавочки, возле которых мы назначали свидания девушкам или встречи с друзьями и, указывая место встречи,  напоминали, что встреча будет «слева от яиц» или «справа от яиц». Памятник был работы скульптора Е.В. Вучетича, известного в нашей стране и особенно в нашем городе. Фонтан на Театральной площади – его работа. Но мне изначально было непонятно, почему сидящий на коне С.М.Буденный одет в пиджак, с которым образ лихого кавалериста, которым был легендарный конник, ну совсем не вязался. Матрос же, замахивающийся гранатой на горком КПСС,  который был напротив памятника, вообще стал героем анекдотов. На «кухнях» заговорили: «Набирают рабочих, чтобы памятник вперед передвинуть. Зачем спрашивают. Как зачем? Стоит далеко. Бедняга матрос никак гранату добросить не может». Так и жили, на кухне одно говорили,  на собраниях другое, ну а думали уже третье.  И только спустя несколько лет я узнал, что на этом месте стоял православный храм - Александро-Невский собор (фото 1.80).

 Справка

Александро-Невский собор — разрушенный в 1930 году кафедральный собор Ростова-на-Дону. Собор возвышался на Новой Базарной площади, на пересечении Большой Садовой улицы и Большого Столыпинского проспекта (ныне — Ворошиловский проспект).
Первоночально на месте собора в 1875 году в «память избавления от покушения на жизнь императора Александра II 4 апреля 1866 года»  на месте будущего Александро-Невского собора, по эскизу архитектора С. Загоскина была заложена временная церковь.
В 1887 году городская дума во главе с городским головою А. М. Байковым решила построить не часовню,  а большой собор. Проект Александро-Невского собора разработал архитектор-академик А. А. Ященко, зодчий Новочеркасского войскового Вознесенского собора. После выполнения проектных работ в 1891 году Екатеринославская духовная консистория разрешила строить собор и в мае того же года состоялась закладка первого камня. Строительство собора продолжалось 16 лет и завершилось в 1908 году.
После революции 1917 года в храме перестали совершаться богослужения. С установлением в Ростове-на-Дону  советской власти  кресты на соборе были заменены на красные звёзды, а над входом появился советский герб и собор использовался как административное здание. В 1930 году Александро-Невский собор был снесен. На его месте возникла площадь Советов, и здание исполкома Ростовского областного Совета депутатов трудящихся, (ныне областная администрация)

 И, естественно, я с упоением продолжал читать книги. Я поглощал их в огромных количествах. Настольными книгами в этот период для меня стали «Похождения бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека (фото  1.81) и «Повесть о Ходже Насреддине» Леонида Соловьева (фото  1.82). Я их читал и перечитывал десятки раз. Цитатами из них очень часто я пользовался во многих жизненных ситуациях. Особенно часто я упоминаю о «великой» мысли одного вельможи из «Повести о Ходже Насреддине». Вот она: «Не в том ли и состоит главная обязанность начальника, чтобы внушать подвластным страх и трепет? – размышлял этот вельможа. – Достичь же этого проще всего сечением их всех, подряд и без разбора, но непременно сопровождая кару приличествующими назиданиями, без чего она не может возыметь должных благопоследствий. Что же касается действительной вины секомого, то подобные сомнения вовсе не должны иметь доступа в разум начальника, ибо если даже секомый и не виноват в том деле, за которое наказуется, то уж обязательно виноват в каком-нибудь другом деле!». Вот так-то друзья.
Таким образом, в десятом классе я уже был очень, как говорили тогда, начитанным молодым человеком. В своих мечтах я  путешествовал по миру с путешественниками Иржи Ганзелкой и Мирославом Зикмундом из Чехословакии, испытывал приключения с Фенимором Купером,  Майн Ридом и Джеком Лондоном, поражался прозорливости фантаста Жюль Верна, сражался вместе с мушкетерами Александра Дюма, смеялся над героями Антона Чехова, восхищался Наполеоном Бонапартом и фельдмаршалами Александром Суворовым и Михаилом Кутузовым. И многими другими. Я погрузился в воображаемый мир приключений и был счастлив. Хотелось самому совершать подвиги и участвовать в путешествиях. Но какие подвиги совершать, где путешествовать, мне было непонятно. Поэтому сформулировать свою жизненную позицию и определиться, что буду делать после школы, я ещё в то время не мог. Но первый звонок прозвенел. Правда, я тогда на него не обратил должного  внимания. Этим звонком был рассказы Эдгара По, в первую очередь «Золотой жук». Так я узнал о сыщике Дюпене. Затем был комиссар Мегре Жоржа Сименона и Эркюль Пуаро Агаты Кристи и, наконец, я познакомился с Великим сыщиком Шерлоком Холмсом (фото 1.83), созданным гением  Артура Конан Дойла (фото 1.84). Все эти великие сыщики произвели на меня неизгладимое впечатление. Но, к моему удивлению, не только они. В этих рассказах я увидел и другую сторону. Я тогда впервые увидел врага. Жестоких преступников. Убийц и бандитов. Вот он настоящий противник. Победить такого – это и есть подвиг. Жизнь для меня стала приобретать смысл, правда пока только в неясных мечтаниях. Я стал больше читать рассказы о людях, боровшихся с преступниками. Родители нашли мне рассказы У.Честертона «Пятерка шпаг», документальные книги о работе милиции (фото 1.85,1.86,1.87). И, наконец,  книгу Юргена Торвальда «Сто лет криминалистики» (фото 1.88). Она  стала моей новой настольной книгой. Из нее я получил свои первые знания о криминалистике, узнал, что такое система «бертильонажа» и кто такой Альфонс Бертильон

Справка

Альфонс Бертильон (24 апреля 1853 — 13 февраля 1914) — французский юрист, изобретатель системы «бертильонажа» — системы идентификации преступников по их антропометрическим данным. Это система, которая имела большое значение в расследовании преступлений, когда ещё не было дактилоскопии и криминалисты не имели возможности искать преступников по отпечаткам пальцев. Ещё он создал систему словесного портрета, описания внешности преступника, которая используется и на сегодняшний день (фото 1.89)
А затем на смену системы «бертильонажа» пришла дактилоскопия как метод идентификации более совершенный, чем предыдущий. Создателем дактилоскопической формулы, позволившей создать систему регистрации – дактилоскопию, считается Эдвард Генри (фото 1.90)

Справка

Дактилоскопия — способ опознания (идентификации) человека по отпечаткам пальцев (в том числе по следам  ладоней рук), основанный на неповторимости рисунка кожи. Основан на идее  англичанина Уильяма Гершеля, выдвинувшего в 1877 году гипотезу о неизменности папиллярного рисунка ладонных поверхностей кожи человека. Эта гипотезу развил в своих исследованиях Эдвард Генри, служивший  полицейским чиновником в Индии. Он предложил, так называемую, дактилоскопическую формулу, в соответствии с которой производится раскладка дактилокарт по разделам картотеки.
И 18 апреля 1902 г. произошло  первое применение дактилоскопии в Великобритании для опознания преступника. Разные страны мира вводили у себя дактилоскопические методы в течение следующих полутора-двух десятилетий. Одной из последних на этом пути была Франция, державшаяся за «бертильонаж» дольше всех.


Но главным для меня стало то, что я впервые увидел образ сыщика не литературного героя, а реального человека. Эжен Франсуа Видок. Первый глава французской криминальной полиции «Сюртэ» (Безопасность). И хотя мне очень хотелось быть похожим на Шерлока Холмса, но я понимал,  что подражать выдуманному герою нельзя. А вот смелый и умный сыщик Эжен Видок – это  совсем другое дело (фото  1.91)

Справка

Эжен Франсуа Видок (23 июля 1775 — 11 мая 1857) — французский преступник, ставший впоследствии первым главой Главного управления национальной безопасности (фр. S;ret; Nationale), а потом и одним из первых современных частных детективов и «отцом» уголовного розыска в его современном виде.
Перепробовав множество профессий, Эжен Видок не раз попадал в тюрьму, бежал и снова оказывался за решёткой, за что был прозван «королём риска» и «оборотнем». В 1799 году Э.Видок бежал из тюрьмы в очередной раз и 10 лет жил в Париже. Шантажируемый бывшими соседями по тюремной камере, он сделал решительный шаг: отправился в полицейскую префектуру Парижа и предложил её руководителю барону Этьену Паскье свои услуги по организации борьбы со своими бывшими  «коллегами» и «товарищами».

Справка
Этьенн Дени Паскье (21 апреля 1767, Париж — 1862, там же) — французский политический деятель. Барон с 1808 г., затем герцог с 1844 г. Префект полиции во времена Империи, несколько раз министр (юстиции, иностранных дел) во времена Реставрации, канцлер Франции и президент палаты пэров во время Июльской монархии.


 Тот долго колебался, но желание справиться с волной уголовной преступности, захлестывающей Париж, победило, и Эжен Видок был принят на службу. В 1811 году он сформировал особую бригаду из бывших уголовников по принципу: «Только преступник может побороть преступление». Во многом по этой причине о его конторе ходили плохие слухи, что не мешало ему пользоваться расположением начальства. Бригада получила название «Сюрте» («Безопасность»). За несколько лет ему удалось существенно сократить уголовную преступность. Сначала в Париже, а затем и во Франции в целом. Эжен Франсуа Видок пробыл во главе «Сюрте» свыше 15 лет. Однако в 1827 был вынужден уйти в отставку. Вновь был призван возглавить «Сюрте» во время революционных выступлений 1832 года, но после их подавления опять отставлен. После окончательного ухода из полиции в 1833 году организовал «частную полицию» — собственное «Бюро расследований». Это было первое в мире частное сыскное агентство. И по праву Эжен Видок считается одним из первых профессиональных частных детективов. Его приключения произвели на меня сильное впечатление.
Вторым удивительным сыщиком из реальных людей для меня стал Алан Пинкертон (фото 1.92)

Справка

Алан Пинкертон (25 августа 1819 — 1 июля 1884) — американский сыщик и разведчик шотландского происхождения. Наиболее известен как основатель «Национального детективного агентства Пинкертона» (англ. Pinkerton National Detective Agency). Во время Гражданской войны в США работал на разведку северян. Им было предотвращено покушение на Президента США Линкольна в Балтиморе в 1861 году

        Его агентство впервые ввело в практику фотографирование  и подробное  описание преступников. Эти сведения распространялись по городам в США, расклеивались портреты разыскиваемых с обещанием вознаграждения за помощь в розыске. Впоследствии в агентстве впервые в мире стали классифицировать преступников, завели картотеку с указанием их специализации — налётчики, мошенники, карманники и воры. Девизом агентства стали слова: «Мы никогда не спим», а эмблемой – открытый  глаз (фото 1.93).
 И еще память сохранила замечательный художественный фильм о разведчиках «Земля, до востребования», вышедший на экраны страны в начале 1973 года.

Справка

«Земля, до востребования» — советский художественный фильм - драма, поставленный на Центральной киностудии детских и юношеских фильмов имени М. Горького в 1972 году режиссёром Вениамином Дорманом по одноимённому роману Евгения Воробьёва, повествующем о жизни разведчика, прообразом которого послужил Лев Маневич, которого блестяще сыграл Олег Александрович Стриженов. Фильм о том,  как в фашистской Италии до начала Великой Отечественной войны у советской разведки был свой резидент — Лев Маневич. Даже когда в 1936 году его выследила и схватила итальянская контрразведка, он, находясь в тюрьме, переправлял ценные сведения о противнике в Москву.

Справка

Лев Ефимович (Израилевич) Маневич (агентурный псевдоним — Этьен; 1898, Чаусы — 1945, Эбензее, Третий рейх) — советский военный разведчик, Герой Советского Союза.
Родился в семье мелкого служащего еврейского происхождения. Образование получил в Женеве, куда его переправила семья к старшему брату, бежавшему туда с каторги во время революции 1905 года. В 1917 году призван в армию, в апреле 1918 года добровольно вступил в Красную Армию. Участник гражданской войны на Восточном фронте и на Кавказе, был комиссаром бронепоезда, штабным работником, командиром отряда особого назначения.
      Окончил высшую школу штабной службы комсостава РККА (1921), Военную академию РККА (1924) и курсы при Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского (1929), служил в Разведуправлении РККА. С середины 1920-х до начала 1930-х годов, периодически находился за границей, выполняя разведывательные задания. В 1935 году присвоено звание полковника.
       Был арестован итальянской контрразведкой и приговорён к длительному тюремному заключению. В 1943 году был передан немцам и содержался в лагерях Маутхаузен, Мельк  и Эбензее . В концлагере стал одним из руководителей подполья. Освобожден 6 мая 1945 американскими войсками, но вскоре умер от туберкулёза. Похоронен в Линце  под именем Якова Никитича Старостина, перезахоронен в 1965 году под своей фамилией на кладбище Санкт Мартин-Зюд, где погребены советские солдаты. На могильной плите надпись: «Здесь покоится прах Героя Советского Союза полковника Маневича Льва Ефимовича. 1898—1945».(фото  1.94)


       Это были настоящие герои, которым мне очень хотелось подражать и стать таким, как они. Но,  как и где это осуществить, было для меня не очень ясно.
        В ноябре 1972 года меня постигла первая серьезная утрата уже в достаточно  взрослом возрасте. Умер мой дедушка Михаил Григорьевич Смоленский (фото 1.95). Он мне казался образцом интеллигентности и спокойствия. Всегда в галстуке, даже дома. Только значительно позже я узнал, сколько приключений было в его жизни. Участник Первой мировой войны (фото 1.96),  после революции 1917 года инженер – химик, главный инженер большого стекольного завода в Гомельской области. В 1937 году, в год самых страшных репрессий в СССР, был арестован вместе с ещё несколькими работниками завода. Почти полтора года под следствием, но никого не оговорил – ни себя, ни других.  Арестован  он был при руководстве НКВД СССР Н.И.Ежовым (фото 1.97).

Справка

Николай Иванович Ежов (19 апреля [1 мая] 1895 года — 4 февраля 1940 года) — советский партийный и государственный деятель, генеральный комиссар госбезопасности, Председатель Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) (1935—1939), член Оргбюро ЦК ВКП(б) (1934—1939), секретарь ЦК ВКП(б) (1935—1939), кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) (1937—1939). Народный комиссар внутренних дел СССР (1936—1938), народный комиссар водного транспорта СССР (1938—1939). Осужден и расстрелян. В реабилитации было отказано.


      Когда в 1938 году Н.И.Ежова сняли с этой должности и к руководству НКВД СССР пришел Л.П.Берия, дело в отношении деда и его товарищей  в 1939 году  прекратили.  Деда выпустили (фото 1.98), «….из-за отсутствия данных  для предания его суду» (фото  1.99). Избежал он повторного ареста и расстрела только потому, что после освобождения он  вместе с женой (фото 1.100) быстро уехал из Гомеля в Ростов-на-Дону, но никому об этом не сообщил. Такое было тогда время.
         А  моя школьная жизнь тем временем шла по обычному сценарию  тех лет – учеба, книги, работа в комитете ВЛКСМ школы, прогулки с девочками и в июне 1973 года – Последний  звонок. Всё было точно как в песне «Школьный вальс» на слова  М. Матусовского и  музыку  И. Дунаевского
Сюда мы ребятишками,
С пеналами и книжками,
Входили и садились по рядам.
Здесь десять классов пройдено,
И здесь мы слово Родина
Впервые прочитали по складам.
Под звуки вальса плавные
Я вспомнил годы славные,
Любимые и милые края,
Тебя с седыми прядками
Над нашими тетрадками,
Учительница старая моя.

И наконец, вот он, тот самый школьный бал, вручение мне аттестата  о среднем образовании (фото 1.101), напутственные слова учителей, прогулка ночью по городу и все закончилось. Прощайте, школьные годы. Школа закончилась, но вопрос, что делать, пока так и повис в воздухе (фото 1.102)


Глава 2. Завод и ОКОД: выбор профессии

2.1. Заводская проходная. Хунта в Чили: мы осудили Пиночета

Еще в ходе учебы в средней школе передо мной стал серьезный выбор: кем быть, куда идти учиться. Мои родители, дедушка, бабушка, тетя и представить себе не могли, что у меня не будет высшего образования. В нашей семье оно было у всех. А вот я совершенно не представлял, куда идти дальше учиться, что делать, чем заниматься. Кроме чтения меня вообще ничего не интересовало (читать книги я продолжал в огромных количествах). Профессия сыщика мне была очень интересна, а воображение рисовало различные картины, но как им стать я не имел ни малейшего представления. Во всех книгах о наших сыщиках - это были люди или направленные партией после фронта в милицию, или туда же с заводов и фабрик. О школьниках ни слова.
Но в 10 классе вопрос о подготовке к поступлению в институт встал, что называется ребром. Надо было уже определиться и начинать готовиться.  Мама почему-то решила, что я очень люблю детей, а значит, что из меня получится хороший детский врач. Альтернативы у меня не было, спорить было бесполезно, и я начал готовиться в медицинский институт. Почти девять месяцев я ходил дополнительно занимался физикой и русским языком. Сразу после получения аттестата я ещё интенсивно начал заниматься биологией, которую в школе практически не учил. Так, рисовал пестики и тычинки и тихо сидел на уроке. Вот и «хорошист». И, к моему искреннему удивлению, первый экзамен (биологию) я сдал, а вот на втором (физика), к великому огорчению тети, провалился. Папа после экзамена сказал, что вот так выбирать профессию не дело. Он вообще хотел, чтоб я был инженером. И мне говорит: «Иди немного поработай, подумай и определись». И я пошел работать. Устроился учеником электросварщика на судостройремонтный завод «Красный Дон» (фото 2.1). Это был один из старейших заводов нашего города. Можно даже сказать, что его ещё живая история. Бывший завод Д.А.Пастухова, он был основан в 1857 году. Чугунные кнехты на набережной, (фото 2.2) являющиеся достопримечательностью Ростова-на-Дону,  изготовлены именно там, на этом заводе.  После войны, вернувшись из эвакуации, на этом заводе работал, до поступления в институт, токарем мой отец. Когда в 1973 году я пришел на завод, то в его цехах стояли ещё американские станки, на которых папа работал, полученные  нашей страной во время Великой Отечественной войны от США по «ленд-лизу».

Справка

Ленд-лиз (от англ. lend — давать взаймы и lease — сдавать в аренду, внаём) — государственная программа, по которой Соединённые Штаты Америки поставляли своим союзникам во Второй мировой войне боевые припасы, технику, продовольствие и стратегическое сырьё, включая нефтепродукты. Концепция этой программы давала президенту Соединённых Штатов полномочия помогать любой стране, чья оборона признавалась жизненно важной для его страны. Закон о ленд-лизе (англ. Lend Lease Act; полное название — «Закон по обеспечению защиты Соединенных Штатов», англ. An Act to Promote the Defense of the United States), принятый Конгрессом США 11 марта 1941 года, предусматривал следующие условия:
• поставленные материалы (машины, различная военная техника, оружие, сырьё, другие предметы), уничтоженные, утраченные и использованные во время войны, не подлежат оплате (статья 5);
• переданное в рамках ленд-лиза имущество, оставшееся после окончания войны и пригодное для гражданских целей, будет оплачено полностью или частично на основе предоставленных Соединёнными Штатами долгосрочных кредитов (в основном беспроцентных займов);
• в случае заинтересованности американской стороны, не разрушенная и  не утраченные техника и оборудование должны быть возвращены после войны в США
•
Что бы там ни говорили потом, после войны, политики, в какой бы конфронтации наша страна ни была с США, но та помощь, которая была нам ими оказана в начальный период войны, когда нам было не просто трудно, но мучительно трудно, была просто неоценима. Спасибо американскому народу и лично президенту США Франклину Делано Рузвельту (фото 2.3) Это был действительно великий политик мирового уровня.

Справка

Франклин Делано Рузвельт (30 января 1882, Хайд-Парк, штат Нью-Йорк — 12 апреля 1945, Уорм-Спрингс, Джорджия) — 32-й президент США с 1933 года, одна из центральных фигур мировых событий первой половины XX века, возглавлял США во время мирового экономического кризиса и Второй мировой войны. Единственный американский президент, избиравшийся более чем на два срока, а точнее он был избран четыре раза. Умер через год после избрания на четвертый срок. В 1933году, сразу после победы на выборах,  правительство Рузвельта установило дипломатические отношения с СССР. Его имя прочно ассоциируется с реформами «Нового курса», становлением и упрочением антигитлеровской коалиции, военными успехами союзников, с планами послевоенного устройства мира и идеей создания ООН. Похоронен Рузвельт в Гайд-Парке. В историографии его неизменно ставят в один ряд с наиболее выдающимися президентами США Джорджем  Вашингтоном, Томасом  Джефферсоном и Авраамом  Линкольном.

Вот у кого, по моему мнению, должны учиться современные политики. Поднять страну с колен, вывести её в мировые лидеры, многократно нарастив экономику и при этом не пролив ни капли крови, не арестовывая сотнями тысяч «врагов народа». Политик высшего класса.
      Отработал я первый месяц на заводе без особого энтузиазма. В это время вся страна с замиранием сердца следила за событиями в Чили. 12 сентября там произошел военный переворот. Президент Сальвадор Альенде, симпатизировавший Советскому Союзу и пытавшийся по нашему примеру  строить в своей стране социализм, был убит. К власти пришла, как называли ее наши газеты, «Чилийская фашистская хунта» во главе с генералом Аугусто  Пиночетом.

Справка

Аугусто Хосе Рамон Пиночет Угарте (25 ноября 1915, Вальпараисо, Чили — 10 декабря 2006, Сантьяго, Чили) — чилийский государственный и военный деятель, генерал-капитан (полный генерал). Пришёл к власти в результате военного переворота 1973 года, свергнувшего социалистическое правительство президента Сальвадора Альенде. Председатель Правительственной хунты Чили (1973—1981), президент и диктатор Чили в 1974—1990 годах. Главнокомандующий Вооружёнными силами Чили (1973—1998).


      Для нас в Советском Союзе после прошедшей войны слово «фашист» - просто жуткое слово. Поэтому мы всей страной ненавидели практически лютой ненавистью этого Пиночета. Генерал для советской пропаганды был  олицетворением мирового зла, а Аугусто Пиночет для большинства жителей Советского Союза стал «Гитлером современности». О кровавых преступлениях его режима, о борьбе чилийцев против «антинародной хунты» трубили все газеты, радио и телевидение, писались пьесы и пелись песни. Плакаты и карикатуры о "проклятой чилийской хунте" были едва ли не на каждом шагу. "Верёвка, пуля и топор — вот гуманизм фашистских свор!"
Известный советский поэт Сергей Михалков (фото 2.4) в "Мурзилке" (детский журнал) написал:

…подумай, что над Чили
Тоже день, но день другой.
В тёмных камерах зловонных,
День, как ночь среди ночей,
Для невинно осуждённых
Обречённых заключённых
В государстве палачей…


 Вообще мы его всей страной решительно осудили. Много позже, уже в конце 90-х годов, стало известно, что не такой он и страшный, этот Аугусто Пиночет. Проведенные им в Чили реформы укрепили экономику страны и вывели её из глубокого кризиса, куда её ввергли экономические эксперименты правительства Сальвадора Альенде. После этого А.Пиночет провел всеобщие выборы и сложил полномочия перед вновь избранным президентом. Но эта общая политика Советского Союза меня лично тогда не сильно задевала. Я был уже не в школе, а на заводе. А рабочий класс был политически активен только по словам политологов партии да ещё,  пожалуй,  в кино. В реальной жизни рабочие моего завода совершенно не были похожи на «суровых, но справедливых» коммунистов из популярных кинофильмов. На заводе «Красный Дон» вся «эта Чили» было никому не интересна или, проще сказать, «до фонаря». Как впрочем, и  любая общественная жизнь. Я стал членом профсоюза, но что он делал на заводе, для меня осталось тайной (фото 2.5). А  вот следующее событие, происшедшее со мной,  касалось уже непосредственно меня. Оно повернуло мою жизнь, открыло мне новые горизонты и окончательно определило мой жизненный путь.



2.2. Оперативный комсомольский отряд дружинников (ОКОД): первые шаги к будущей профессии

В один из последних дней сентября 1973 года я пришел домой после работы и на улице перед домом застал мою маму, беседующую с соседкой из дома напротив. Я и раньше ее немного знал. Светлана Федоровна Заходякина (фото 2.6) была женщиной решительной в суждениях и поступках, боевой и довольно общительной. Муж у нее работал в ГАИ и тогда был капитаном милиции. В этот день мы разговорились обо мне, о работе и вообще о смысле жизни. Она спросила, доволен ли я работой. Я ответил, что ничего, но монотонная, я к такому не привык. В разговоре выяснилось, что Светлана Федоровна сама майор милиции и работает в уголовном розыске Ленинского ОВД. Я был сильно удивлен. Она меня пригласила присмотреться  к этой  работе, а начать предложила с оперативного комсомольского отряда дружинников (ОКОД). В этот же день вечером я зашел к ним в штаб отряда на ул. Шаумяна дом 67 (фото 2.7). Приняли меня хорошо. Видимо, Светлана Федоровна туда звонила. Эта встреча оказала огромное влияние на всю мою дальнейшую жизнь. Меня приняли в члены отряда (фото 2.8) и выдали удостоверение (фото 2.9). Начались рейды по охране общественного порядка, дежурства в милиции, совместные мероприятия с сотрудниками уголовного розыска. Тогда я и познакомился с Юрием Михайловичем Колосовым, (фото 2.10) в то время лейтенантом милиции и инспектором уголовного розыска Ленинского ОВД. Я даже был его внештатным помощником до своего ухода на службу в армию. За ним тогда закрепилась кличка «колосовский» из-за фанатичности в работе, какой-то, я бы сказал, ненависти к преступникам и привычки представляться при их задержании: «Уголовный розыск. Я  Колосов». Как герой очень популярного в то время у молодежи фильма «Зигмунд Колосовский»

          Справка

 По сюжету фильма «Зигмунд Колосовский»,  снятого в 1945 году в СССР, польский антифашист Зигмунд Големба, выдавая себя то за барона Федруччи, то за католического ксендза, взрывает немецкие штабы, освобождает пленных поляков, убивает гестаповских генералов. Представляется он им, перед тем как открыть огонь словами - «Я Колосовский». Его имя становится символом мести и ненависти к врагу


 В основном члены нашего оперотряда дежурили в парке им. М.Горького. Там летом работала танцевальная площадка, а зимой мы поддерживали порядок на танцах в ДК «Энергетик» (фото 2.11) и ДК «Строителей» (фото 2.12), а также на концертах во «Дворце спорта» (фото 2.13). И,  конечно, мы  с удовольствием помогали работникам уголовного розыска, чем могли. Помню, однажды приходит к нам в отряд Звороно Сергей Дмитриевич. Он когда-то сам был командиром нашего комсомольского оперативного отряда дружинников. Попросил о помощи. На его зоне стояла бочка с молоком (фото 2.14). И от торгующей организации, стали поступать жалобы. Бочку вскрывали, но молоко не просто воровали. Во время кражи кран ломали, и он уже не закрывался. Молоко из бочки вытекало, а утром, в пять часов, за ним приходили люди, в основном для детей, а молока-то нет. Начали возникать конфликтные ситуации, и дело принимало серьезный оборот. Общественное недовольство могло докатиться  до очень высокого начальства, и тогда стало бы плохо многим. Обеспокоенное сложившейся ситуацией милицейское начальство поручило ему подключить нас. Мы охотно вызвались помочь и устроили там засаду. Думали, какие-то бродяги придут, а оказалось, что пришли курсанты мореходного училища рыбного хозяйства. Человек пять или шесть. Быстро вскрыли пломбы, свернули кран и стали набирать молоко. Нас столько же было в засаде. Мы использовали элемент внезапности: подав сигнал милицейским свистком, с громким криком выскочили из подъезда, в котором притаились. Морячки бросились бежать, но двоих мы поймали и вызвали милицию. Те приехали, забрали задержанных и нас в отдел милиции Ленинского района, который находился тогда по адресу ул. Островского 119 (фото 2.15) и  вызвали из дома  С.Д. Звороно  разбираться. По его лицу было видно, что наш энтузиазм в три часа ночи его не сильно обрадовал, но делать нечего: сам нас подключил. Мы с ним поехали в общежитие училища, на ноги подняли все их руководство и нашли всех участников рейда за молоком. Как их наказали, я не знаю, но походы к бочке прекратились. Через много лет мы с С.Д. Звороно встретились в Ленинском ОВД уже как товарищи по работе в уголовном розыске. Я припомнил ему эту историю, и мы долго смеялись. Пахнуло как бы детством. За активную работу в оперативном комсомольском отряде дружинников мне уже в ноябре 1973 года была вручена грамота Ленинского РК ВЛКСМ (фото 2.16).  Вся эта деятельность мне очень нравилась, коллектив нашего отряда был дружный, и все мечтали о работе в милиции (фото 2.17). И именно в уголовном розыске, с работниками которого мы находились в тесном контакте, особенно по линии противодействия наркомании. Наркомания, страшный бич ХХ века, тихо и незаметно проникала в сознание молодежи в СССР. И хотя она делала первые шаги, но они быстро становились «семимильными». Уже тогда началась активная борьба с этим злом, и наша помощь сотрудникам уголовного розыска в задержании и документировании изъятого у наркоманов «зелья» была достаточно эффективна. Нам эти рейды по поиску и задержанию наркоманов и торговцев наркотиками очень нравилась. Потом были рейды по притонам, где собирались подозрительные лица. Их задерживали, опрашивали и устанавливали личность. Часто среди них были настоящие преступники, находящиеся в розыске. Их доставляли в отдел милиции. Я во всем этом активно участвовал. Для меня это была хорошая школа. И незабываемое впечатление на меня в то время произвел заместитель начальника милиции по оперативной работе Юрий Валентинович Гоч (фото 2.18). Все сотрудники уголовного розыска, нам что-то рассказывая, всегда говорили о нем, как об очень опытном сыщике, за спиной которого очень много раскрытых преступлений. Они называли его – наш Ростовский «Мегре». Ю.В.Гоч носил шляпу, пальто и курил трубку. Никогда не суетился, говорил медленно и весомо, умел очень внимательно слушать. Ну, просто копия комиссара Мегре.

Справка

Комиссар Жюль Жозеф Ансельм Мегрэ  — герой популярной серии детективных романов и рассказов Жоржа Сименона, мудрый полицейский. Комиссар Мегрэ в кино сыграли три десятка актёров, среди которых Жан Габен, Гарри Бауэр, Альбер Прежан, Чарльз Лоутон, Джино Черви, Бруно Кремер и т. д. В России роль комиссара Мегрэ исполняли Борис Тенин, Владимир Самойлов и Армен Джигарханян.

Юрий Гоч, для меня остался только легендой, как старая гвардия Наполеона. Когда впоследствии, в конце 1982 года, я пришел служить в Ленинский ОВД, он уже ушел на пенсию и поработать мне под его руководством не удалось. Но память о нем ещё долго жила в его учениках.
Всё это привело к тому, что мое желание работать в уголовном розыске из неясной мечты, стало превращаться в твердое убеждение. Родители были настроены скорее против моего решения, но поддержка пришла оттуда,  откуда я её даже не ожидал. Мои мечтания о работе в уголовном розыске неожиданно поддержал мой дедушка Яша – Яков Моисеевич Новиков (фото 2.19), отец мамы. Дедушка Яша воевал в Гражданскую войну в Красной Армии с 1919 года. В начале своей боевой службы он воевал в составе 16-й кавалерийской дивизии имени тов. Волынского, затем в артиллерии 9-й армии в 6-й бригаде, затем в Рабоче-крестьянской военной инспекции артиллерийского управления Северо-Кавказского военного округа (СКВО). Закончил он службу в Красной Армии в 1922 году средним командиром и был переведен в Рабоче-крестьянскую милицию на должность для поручений при начальнике Донской областной милиции. Затем переведен в 6-е районное отделение милиции г. Ростова-на-Дону,  помощником начальника отделения, где и прослужил до 1925 года (фото 2.20). Для меня это был неожиданный, но приятный сюрприз. Дедушка Яша всегда у меня вызывал уважение своим умением выкручиваться из любой ситуации. Особенно меня всегда волновала загадка его фамилии. Дело в том, что его родители папа Моисей Янкелевич  и мама Шейна Мееровна 1863 года рождения носили фамилию Новик. Я как-то спросил у дедушки, а почему так? Он ответил, что ошибка произошла, когда выписывались ему новые документы при перемещении воинской части, в которой он служил, из Средней Азии в Ростов-на-Дону во время гражданской войны, а изменить написанное уже было невозможно. Война войной, но сейчас я думаю, что мой очень продуманный дедушка правду от меня скрыл. Я понял это, когда внимательно изучил все известные мне сведения о его семье и его работе. По словам деда, его отец был мелким торговцем до 1905 года, а потом вплоть до 1916 года работал в торговых организациях по найму. С 1916 до 1922 работал на кожевенном заводе и вышел на пенсию. Умер он в 1931 году. Мама деда была домохозяйкой и умерла в 1936 году. Она похоронена на еврейском кладбище г. Ростова-на-Дону. После службы в милиции дедушка закончил рабфак (рабочий факультет). Была в советское время такая упрощенная форма подготовки кадров. В 1928 году он женился на Эфрон Розалии Абрамовне, которая после брака стала Новиковой (фото 2.21). Правда есть много документов, в которых она значится как Эфрон-Новикова, но почему так мне точно неизвестно. Дедушка работал до 1937 года на различных должностях в системе заготовок товаров народного потребления. В 1937 году перешел на работу по организации заготовок отработанного шлака в системе НКПС СССР (Народного комиссариата путей сообщения) руководителем которого (народным комиссаром) был ближайший сподвижник И.В.Сталина Лазарь Моисеевич Каганович.  Проработал он там до начала Великой Отечественной войны. Не перестаю удивляться чутью деда. В период самых страшных репрессий он стал работать на железной дороге. А ввиду особой важности этого вида транспорта, работники железных дорог была как бы на особом положении. Л. М. Каганович был весьма требовательный и жесткий человек. Это он заявил в 1933 на январском пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б): «Мы мало расстреливаем!» И мог сам за малейшее нарушение велеть арестовать любого на железной дороге, не зависимо от должности и былых заслуг, но другим структурам    вмешиваться в дела своего ведомства не давал. Наркомат путей сообщения практически был «государство в государстве». Всё делалось там только с условием предварительного уведомления Лазаря Моисеевича и получения его личного разрешения на какие-либо действия в отношении его подчиненных.  Нарушителей  этого  требования ждала кара похуже обвинения во враждебной деятельности. Поэтому сотрудники НКВД лишний раз туда не совались. В то же время, с точки зрения личной безопасности, на самой дороге было опасно работать с подвижным составом и с железнодорожным полотном. Любой просчет мог закончиться арестом, так как истолковать его могли по-разному, могли решить, что это не ошибка, а диверсия. И пропал человек. А дед работал на железной дороге, но не имел никакого отношения ни к подвижному составу, ни к железнодорожным путям. Его отдел занимался вывозом отработанного поездами шлака со станций на заводы, которые делали из него шлакоблоки для строительства домов. В их отделе представители правоохранительных органов за все годы работы там деда ни разу не появились. Кому он был нужен, этот отработанный шлак. Просто и гениально. Я думаю, и с фамилией  было что-то подобное. Во время гражданской войны, переезжая с воинской частью на большие расстояния и часто меняя эти части, он мог просто взять ручку и дописать буквы «ов» на конце своей фамилии, и все. Был конторщик (бухгалтер) сын купца Яшка Новик, а стал работавший на заводе токарь, пролетарий Яков Новиков. Конечно, это мое предположение, но в описываемое мною время все выживали, как могли. Вот о периоде своей службы в милиции он мне такое рассказал, о чем в то время я ни в одной книге прочесть не мог. Начало 20-х годов в Ростове-на-Дону было непростое для города. Это было очень тревожное время. В городе почти беспрепятственно хозяйничали бандитские шайки. Ростовские бандиты имели грозную репутацию. Уже совсем не патриархальный, «добрый» дореволюционный «Ростов–папа», а послевоенный кровавый «Ростов - бандитский». Ночью на улицах, шла самая настоящая война. Гремели выстрелы из револьверов и винтовок, рвались ручные гранаты. Иногда даже работали пулеметы. Это могли быть схватки различных  банд между собой при дележе территории или добычи, но очень часто то здесь, то там завязывалась отчаянная перестрелка уже между бандитами и отрядами милиции, пытавшимися положить конец этому бандитскому «беспределу».  И ежедневно в дежурные части отделений милиции приходили десятки тревожных сообщений: совершена кража... совершено жестокое убийство с целью ограбления... совершен вооруженный налет на магазин и убиты сторож и продавец. Сколько сил  понадобилось тогда сотрудникам милиции, чтобы навести порядок. Эта война унесла много жизней сотрудников уголовного розыска. Часто бандиты специально охотились на них и убивали, но сломать их дух не могли. В уголовный розыск шли работать только очень смелые, самоотверженные люди. И к бандитам они  тоже были беспощадны и стреляли  в них не задумываясь. Поэтому, в конце концов, они победили.
Вот после всего услышанного мой жизненный путь практически реально и определился. Я принял решение, что пойду служить в милицию.
Но я хотел стать не милиционером, а офицером милиции. И для этого  поступить в одну из школ милиции, по окончании которой, получить офицерское звание и пойти работать в уголовный розыск. А поскольку в эти школы принимали только тех, кто отслужил срочную службу в армии, то дома я сказал, что весной не буду просить отсрочку от призыва, а пойду служить в армию. Уговоры родителей не подействовали, и в мае 1974 года я был призван на срочную службу в ряды Советской Армии. В связи с призывом в армию с  завода меня  уволили, но экзамен на электросварщика я успел сдать, и мне был присвоен 2-й разряд.

Глава 3. Армия – школа жизни: срочная служба в Советской армии

3.1. Призыв и начало службы

    Сразу после майских праздников, 6 мая 1974 года, к 9-00, я прибыл в Ленинский райвоенкомат г. Ростова-на-Дону. Меня провожали папа и мама. Собралось нас, призывников, человек около 40. Повестку о призыве мне выдали ещё в конце апреля, чтобы я уволился с работы по основанию «призыв в Советскую Армию». В ней, кроме всего прочего, было указано, что надо взять с собою в день явки на призывной пункт: продуктов на один день, ложку, кружку, смену белья. С этим я и явился на сборный пункт. Мама всплакнула, а нас посадили в автобус и отвезли в г. Батайск на центральный сборный пункт, откуда уже и распределяли по воинским частям. Три дня и две ночи были непередаваемы. Днем сидели и ничего не делали. Некоторые пили тайком спиртные напитки, как правило, принесенные на сборный пункт  в резиновых грелках под одеждой. Я не пил тогда спиртное. Не нравилось. Ночью спали в закрытом помещении, на нарах, уложенные, как селедки в бочку, так тесно, что повернуться на другой бок было нельзя. На третьи сутки меня определили в команду из примерно 20 новобранцев. Нас построили, и офицер сказал, что мы поедем в г. Брест. Затем строем отвели на вокзал г. Батайска. Там мы все сели в поезд и поехали. Почти двое суток в пути. Какие это будут войска, в которых нам предстояло служить, сопровождавшие нас солдаты не говорили. Но погоны у них были черные. А эмблемы – две скрещенные пушки.  Мы знали, что это артиллерия, но какая не знали. Через двое суток вышли на маленькой станции. Мельком увидел её название – Малорита. Город Малорита являлся административным  центром  Малоритского района Брестской  области, он расположен в центре района. Расстояние от него до города Бреста 56 км, до  Минска – 348 км.
      И военный автомобиль увез нас со станции. Ехали минут сорок по лесной дороге. Слева и справа от дороги стеной стоял  густой лес, казавшийся,    непроходимым, мрачным и заросшим. Наконец ворота КПП, и мы в части. Кругом почти девственный лес. Нас высадили, пересчитали, сверили с документами, построили и повели в баню. Там нашу одежду забрали и спросили: кто хочет её домой отправить? Я не хотел, так как заранее знал, что она мне не понадобится. После бани нас переодели в новенькую военную форму, выдали погоны, петлицы, подворотнички, сапоги и портянки. В бане показали, как наворачивать портянки. С этого момента практически два года я носил сапоги и портянки. Носки были положены к ботинкам, а те надевали только тогда, когда носили парадную форму. За весь период службы я надевал эту форму раз 10-15. И всё. Причем вариант с ботинками раза два или три. Придя в казарму, мы стали пришивать погоны и петлицы к форме, а потом прикрепили эмблемы к петлицам. И ещё подшивали подворотнички на воротник кителя, чтобы шею воротником не натирало. Пришивали с непривычки долго, но аккуратно. Подворотничок из чистой белой ткани с тех пор надо было подшивать ежедневно вечером, перед отбоем. С этого началось прохождение курса молодого бойца. В течение месяца мы учили очень толстую книгу, которая называлась «Общевоинские Уставы  Вооруженных сил СССР», к которым относятся Устав внутренней службы, Дисциплинарный устав, Устав гарнизонной и караульной служб и Строевой устав, а также материальную часть автомата и многое другое. Два раза в неделю были политзанятия. А на плацу отрабатывали строевой шаг и умение ходить строем, делать повороты, развороты на месте и в движении. То есть занимались строевой подготовкой. Скучать было некогда. Отбой в 22-00 и мы падали замертво. Затем в 6-00 подъем, трехкилометровая пробежка, зарядка, утренний туалет и завтрак. Затем занятия, обед и опять занятия. Вечером в 19-00 ужин. После ужина с 20-00 до 21-00 свободное время. Можно поговорить, написать письмо домой. Первое время по 10-15 писем в день от тоски писали. Родителям, всем близким, друзьям и знакомым. По мере прохождения службы количество писем в день сокращалось, и к концу службы в лучшем случае писалось одно письмо в неделю. Правда, увеличивалось время спортивной подготовки. Я вернулся из армии, как в народе говорится, «косая сажень в плечах». А уходил, как говорили тогда,  «задохликом».  В 21-00 по распорядку обязательный просмотр программы «Время». С 21-30 подготовка ко сну и в 22-00 отбой. Распорядок на два года, с понедельника по пятницу. Суббота была парко-хозяйственным днем. Занятий не было, но мы что-то всегда делали: носили, копали, строили, ремонтировали. До обеда. После обеда всегда баня с горячей водой и смена белья. В остальные дни вода в кранах только холодная. Я после возвращения из армии лет 10 простудными заболеваниями не болел. Закалка. Воскресенье было выходным днем. Если ты не в наряде, не на посту, то можно было заниматься своими делами. Даже в солдатское кафе сходить. Правда, особо не разгуляешься. Солдату платили три рубля восемьдесят копеек ежемесячно. А банка сгущенного молока стоила 55 копеек и пачка печенья 22 копейки. И стакан чая за 7 копеек. Норма на четыре воскресенья. В банке со сгущенным молоком пробивали две дырки и пили. Подсластить, так сказать, солдатскую жизнь. А больше мы ничего не покупали. Все необходимое нам выдавали. И ещё примерно раз в два-три месяца из дома приходила посылка с чем-то приятно домашним. Варенье, колбаса сырокопченая, тушенка, печенье. Посылка съедалась землячеством. Эти «посиделки»  укрепляли дружбу, которая в армии вдвойне необходима.
Конечно, сразу по приезде нам объявили, что мы попали служить в  Ракетные войска стратегического назначения (РВСН), созданные постановлением Правительства СССР ещё 17 декабря 1959 года. На эти войска возлагались задачи по повседневной эксплуатации ракетных комплексов с баллистическими ракетами в мирное время, подготовки и проведению пусков ракет по приказу Верховного  командования в случае развязывания войн против СССР. Поэтому эти войска были и в мирное время в состоянии повышенной боевой готовности и отличались высокой степенью секретности.  Поэтому только значительно позже я узнал, что полное название моей войсковой части № 89503 было 44-й Слуцкий  Краснознаменный ордена Суворова 2-ой степени ракетный полк (штаб - г. Малорита) 31 Гвардейской ракетной Брянско-Берлинской Краснознаменной ордена Суворова 2-ой степени дивизии (в/ч 18288, штаб - г. Пружаны) 50-й Краснознаменной (штаб - г. Смоленск) ракетной армии Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) Вооруженных сил (ВС) СССР. Командующим РВСН во время моей службы был генерал армии В.Ф. Толубко  (впоследствии главный маршал артиллерии – звание, приравненное к Маршалу Советского Союза). Полк заступил на боевое дежурство в 1961 году. Он был вооружен ракетным комплексом БРСД Р-12Н. Ракета Р-12 (индекс ГРАУ — 8К63, по классификации МО США и НАТО — SS-4 Sandal (англ. Сандаловое дерево)) — жидкостная одноступенчатая баллистическая ракета средней дальности (БРСД) наземного базирования. Дальность полета  до 3000 километров. Была принята на вооружение в 1959 году. Полк состоял из двух дивизионов, по 4 наземные пусковые установки (батареи) в каждом. Расстояние между дивизионами составляло около 10 км. Это на момент прохождения мной военной службы в 1974-1976 гг. А по истории полка нам в процессе службы рассказали, что 44 полк был сформирован еще во время Великой Отечественной войны как артиллерийский противотанковый полк. В составе 16 мотострелковой дивизии он дошел до города Кенигсберг (фото 6.1). За боевые заслуги получил звание «гвардейского». В 1960 году вместе со всей мотострелковой дивизией он попал под хрущевское сокращение «миллион двести» и перестал существовать. Но в 1962 году полк был вновь сформирован в составе 31 ракетной дивизии РВСН на основе 250-го тяжелого бомбардировочного полка. Долгое время солдаты и офицеры нашей части носили летную форму, погоны, петлицы и знаки авиации. Часть  переодели в форму артиллерии всего за несколько лет до моего призыва.   Вот в эту часть я и прибыл служить. Пройдя курс молодого бойца, 2 июня 1974 года я принял военную присягу и был направлен для прохождения службы в первый ракетный дивизион, которым командовал майор Н.М. Хохлачев, в роту РЭЗМ-1 (рота электрозаграждений и минирования). Командир роты был капитан Алпацкий. В роте за мной закрепили штатное оружие, автомат системы «Калашникова», и ещё назначили штатным пулеметчиком взвода и закрепили дополнительно пулемет системы «Дегтярева» (фото 3.1). Можно было бы гордиться, но в отличие от остальных солдат моего взвода мне приходилось еженедельно чистить не только свой автомат, но ещё и свой пулемет. На территории дивизиона дислоцировались штаб полка и все полковые службы. Командиры полка - Виктор Егорович Скворцов 1972-1974 годы (фото 3.2), затем Владимир Андреевич Проничев 1974-1975 годы и последний Владимир Павлович Прокопович с 1975 года. Он меня, как говорится, и «проводил»  домой.
Кроме того, в РВСН Вооруженных Сил СССР, в подразделениях не шахтного базирования, был установлен такой порядок: одна часть занимается ракетами, а другая, совершенно отдельная, занимается боеголовками к ним. Таким образом, чтобы запустить ракету приказы об этом должны получить два командира. И только совместные действия этих воинских частей приведут к пуску ракет. Поэтому на территории нашей части располагалась воинская часть № 55165. Мы её между собой называли РТБ (рота термоядерных боеголовок). Эта часть и занимались их хранением, обслуживанием и охраной. А на учениях они их привозили самостоятельно и сами стыковали к ракете.

3.2. Брестская крепость: подвиг на века. Служба в РЭЗМ и 4-ой батарее


Служба в РЭЗМе началась с поездки в Брестскую крепость. Рассказ о её героической обороне произвел на меня сильное впечатление. Тем более, что когда мы её осматривали, то сильно были  удивлены: «Как они на такой маленькой площади столько держались! Ведь за 15 минут от конца в конец пройти можно» (фото 3.3, 3.4 и 3.5).

Справка
Брестская крепость- (крепость Брест-Литовск) — крепость в черте города Бреста в Белоруссии, у впадения реки Мухавец в Западный Буг. К 22 июня 1941 года в крепости дислоцировалось 8 стрелковых батальонов, 1 разведывательный, 1 артиллерийский полк и 2 артиллерийских дивизиона (ПТО и ПВО) и  некоторые другие части, в том числе и пограничники. Всего около 9 тысяч человек, не считая членов семей (300 семей военнослужащих). 22 июня в 4:15по крепости был открыт артиллерийский огонь, заставший гарнизон врасплох. В результате были уничтожены склады, водопровод, прервана связь, нанесены крупные потери гарнизону. Неожиданность атаки привела к тому, что единого скоординированного сопротивления гарнизон,  оказать противнику не смог,  и был разбит на несколько отдельных очагов, которые дрались в полном окружении, пока все защитники не погибали. Одна из надписей в крепости гласит: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20/VII-41». В числе командиров, которые организовывали сопротивление,  следует отметить майора Гаврилова П.М., полкового комиссара Фомина Е.М., капитана Зубачёва И.Н., старшего лейтенанта Санина А.С., лейтенантов Кижеватова А.М. и  Потапова А.Е. 23 июля 1941 года, то есть на тридцать второй день войны, в плен был взят командовавший обороной Восточного форта майор П.М.Гаврилов, по официальным данным, последний защитник Брестской крепости. Героическая оборона Брестской крепости далеко не сразу стала известна советскому обществу, поскольку считалось, что крепость пала 22 июня 1941 года. Благодаря активной и кропотливой работе писателя С.С.Смирнова в 60-е годы самоотверженный подвиг защитников крепости получил официальное признание и благодарную память советского общества. Лейтенант А.М.Кижеватов(посмертно) и майор П.М. Гаврилов  были удостоены звания Героя Советского Союза, а полковой комиссар Е.М.Фомин(посмертно) награжден орденом Ленина

Справка

Ефим Моисеевич Фомин (15.1.1909 — 30.6.1941) — Родился в местечке Колышки  Витебского уезда (ныне деревня Колышки Лиозненского района) в бедной еврейской семье (отец — кузнец, мать — швея). В июне 1941 года - полковой комиссар(полковник), заместитель командира 84-го стрелкового полка 6-й Орловской Краснознаменной дивизии. Один из руководителей обороны Брестской крепости в июне 1941 года в кольцевой казарме на участке у Холмских ворот.  22 июня 1941 — Возглавил оборону Брестской крепости, 24 июня 1941 — Заместитель командира штаба обороны крепости.30 июня 1941  года попал в плен, выдан предателем и расстрелян у Холмских ворот крепости (фото 3.6).

Да это были героические люди, жившие в героическую эпоху. Для них слово Родина многое значило. Они победили «абсолютное» открытое зло фашизма, но в своей стране их победило зло замаскированное, что и привело к распаду страны менее чем за 50 лет после их Великой победы. Но об этом позже.
Теперь немного о моей службе в РЭЗМе. Рота состояла из трех взводов. Два взвода по графику несли караульную службу на боевой позиции, а третий взвод обслуживал инженерные сооружения. Я ещё до призыва в армию от военкомата проучился на курсах электромехаников и получил удостоверение электромеханика и специальный допуск для работы с высоким напряжением. Поэтому меня направили служить в третий взвод.  Дивизион  располагался как бы в двух зонах: жилой и боевой. В жилой зоне были казармы для проживания, службы полка, штаб дивизиона и штаб полка. Охрану ее несли караулы, назначаемые из подразделений полка по графику. Боевая зона состояла из четырех стартовых площадок, возле которых находились ангары для ракет. Боевую зону охранял только РЭЗМ, два его караульных взвода. А вокруг зоны были инженерные сооружения в несколько рядов, ограждавшие её от внешнего мира. Вначале шел забор из колючей проволоки, на котором висели объявления: «Стой, запретная зона». Затем шли ряды сигнализации «Графит» и «Тантал». И только затем электросеть на столбах под напряжением 1730 Вольт. Были еще подготовлены минные поля, но мины там должны были выставляться только в случае объявления о начале военных действий. При нарушении сигнализации к месту прорыва выдвигалась группа захвата, вооруженная автоматами. В ночное время на стартовой позиции устанавливался пост. Основными нарушителями, пытавшимися проникнуть в боевую зону,  были зайцы, но иногда попадались лоси и кабаны. Людей за мою службу не было. Звери доходили до сетки, где их убивало током. Редкое дежурство обходилось без дичи. Вообще леса вокруг и в самой части, были как-то сказочно красивы. Территория вокруг части считалась запретной зоной, вход на которую был всем запрещен. Кругом нетронутый руками человека густой лес. Множество сосен давало стойкий сосновый запах, и они были всегда зеленые, и зимой и летом. Также было много огромных елей. Зимой в лесу, припорошенном снегом, было просто нереально красиво. Я бы даже  сказал, сказочно красиво. При свете луны снег сверкал, как серебро. Вид просто непередаваемый. Чудо. Как в цветном мультфильме «Двенадцать месяцев». От восторга дух захватывало. Весной же было просто буйство цветов. Целые поляны ландышей. Запах в лесу стоял упоительный. И много земляники. А осенью, в сезон, очень много было грибов и ягод. В свободное от службы и нарядов время мы, солдаты, с ведрами шли в лес и собирали грибы. Причем  чтобы собрать полное ведро грибов, всего-то надо было иногда минут десять-пятнадцать. А если наполнить одними лисичками, то и пять. Мне, как городскому жителю, только и доверяли, что собрать лисички. Жареные грибы, суп с грибами и зайчатиной, тушеная зайчатина, оленина или мясо кабана почти каждый день дополняли наше столовское меню. А кормили нас, ракетчиков, и в столовой очень хорошо. Учитывая мою нелюбовь к луку в первом, я опасался, что два года буду без него, но оказалось, совершенно напрасно. Лук в Белоруссии был в дефиците, поэтому борщ или суп варили в столовой, как мы дома, без «зажарки» из лука, и я уплетал первое за обе щеки. Кроме борща, супов, мяса и различных каш с мясом нам постоянно давали по утрам 20 граммов масла, 50 граммов сыра и что-то ещё, что уже не помню. Хлеб был белый и черный, и ешь, сколько хочешь. Питание отличного качества. Голодным никто никогда не был.
Одно только было плохо. Болеть было нельзя. Нет болеть не запрещалось, но лучше этого было не делать. С лечением были проблемы. В части, где я проходил срочную службу, был медпункт. Там постоянно находились два солдата, имевших среднее медицинское образование. Они окончили медицинское училище.  Время от времени я видел в части старшего лейтенанта с медицинскими эмблемами на погонах, но какой практики был этот врач, я так и не понял. С простудами они боролись аспирином, а грибок эти солдаты-медики чем-то желтым мазали, но от этой мази он не проходил. Противогрибковые мази ребятам родители присылали из дома. В лесу Белоруссии летом было не жарко, а зимой не холодно, но всегда было сыро. Грибок на ногах был очень распространенным заболеванием и принимал самые жуткие формы. Но мне ещё в период курса молодого бойца, в первую неделю службы, подсказал решение этой проблемы командир нашего учебного взвода. Чистые портянки выдавали только раз в неделю, по субботам. Так вот он сам ежедневно перед отбоем стирал их хозяйственным мылом. А он был старослужащий солдат, но не ленился.  И нам стирать советовал. А мыть ноги требовал. Он говорил, что грибок боится чистоты. Я его послушал, и все два года ежедневно стирал портянки и мыл ноги перед отбоем. У меня грибка не было никогда. И простуд тоже. А с серьезными заболеваниями солдат нашей части везли в город Пружаны, там был армейский госпиталь. В случаях переломов и травм везли в гражданскую больницу города Малорита или в больницу города Брест. Но вот чего я не смог избежать, так это лечение зубов. У меня и до армии зубы были больным местом. Сколько себя помню, я их лечил. Очевидно, с того времени, как только они появились во рту. Мне их сверлили и ставили пломбы. Пломбы выпадали и опять зубы сверлили и опять ставили пломбы. Жуткий процесс. Было больно. Звук бормашины вызывал дрожь ещё в коридоре, перед кабинетом врача. В армию я уходил, уже имея две коронки на передних зубах. А в часть раз в два месяца приезжал зубной врач. Сверлил, а если было больно, то в дырку в зубе ставили мышьяк. Через пару дней надо было его из зуба самому выковыривать иголкой. А через пару месяцев врач приезжал и пломбировал, но чаще уже вырывал зуб. Штуки четыре или пять за два года у меня вырвали. Сразу скажу, что ещё долго и после службы в армии именно так и лечили. Уже много позже, после 50 лет я попал в руки к настоящему врачу, где с удивлением узнал, что зубы не просто сверлят, пломбируют или вырывают и протезируют.  Их, оказывается, можно лечить. Но «зубной врач» это не совсем врач, а средний медперсонал. Зубы лечит врач-стоматолог. И зуб можно вылечить и сохранять достаточно долго с помощью лекарств. Но все это будет потом, когда в нашу страну доберется, наконец,  некоторый прогресс в области медицины. А тогда мне их только сверлили и  пломбировали  или рвали.  Вот и все лечение.
И ещё сразу скажу, что ракетные войска стратегического назначения, куда я попал служить, были войска постоянной боевой готовности. Солдат, призванных на службу в эти войска, проверяли по линии МВД. Не было судимых и тех, кто милицией по месту жительства характеризовался отрицательно. И за нашим поведением наблюдали и офицеры части, и представители особых отделов КГБ СССР. Поэтому никакой «дедовщины» в нашей части не было. В последние шесть месяцев службы, когда солдат по не писанной армейской традиции считался «дедом» (так между собой солдаты называли тех из них, которым осталось служить шесть месяцев)  отлынивание от различных работ на кухне или по уборке территории было. Но никаких грубых выходок по отношению к «молодым» солдатам, прослужившим меньший срок, не было. Отношения в подразделениях между военнослужащими всегда были очень доброжелательные и дружеские. Особенно к землякам.
И наша рота занималась охраной боевой позиции и техническим обслуживанием инженерных средств заграждения. Мы учились ставить и снимать охранную сигнализацию, ремонтировать сетку, чинили заграждения из колючей проволоки. Кроме того по периметру, на опасных направлениях (просеки, например), стояли бетонные ДОТы. Долговременные огневые точки. В задачу нашей роты входило  поддержание их  в боеспособном состоянии. Вот этому мы учились и постоянно тренировались. Кроме того мы охраняли прибывающие ракеты от момента выгрузки со специальных вагонов на железнодорожном переезде до прибытия в часть. В апреле 1975 года ко мне на два дня приезжала мама. Меня отпустили в увольнение с ночевкой. На душе было  радостно и приятно (фото 3.7). В роте РЭЗМ-1 я прослужил один год. Когда в четвертой стартовой батарее понадобился старший  электромеханик, то меня туда и перевели. Жалко было расставаться с коллективом, но у меня никто ничего не спросил. Бери личные вещи, шинель и пошли. Всё. Правда новая казарма была на расстоянии 20-30 метров от старой, и я не почувствовал горечи расставания с товарищами, тем более что новый коллектив оказался не хуже старого. Командиром батареи был старший лейтенант В.В.Абросимов-Федосеев.
В батарее я был определен служить в отделение, которое занималось наводкой ракеты на цель после её установки на стартовый стол. Командовал отделением, капитан Ю.П. Волков (фото 3.8).  Координаты прицеливания были строго засекречены, и мы не знали, куда конкретно наводим. Но учитывая дальность полета ракеты, это могли быть и Англия, и Германия, и Франция, и Италия, и Турция. Члены блока НАТО. При объявлении учебно-боевой тревоги батарея, получив личное оружие, из жилой зоны бежала в боевую зону. Там из ангара выкатывали тележку с ракетой (учебной, конечно) и вкатывали на стартовую позицию. Прибывала машина из РТБ, и стыковывали к ракете боевую головку. После этого ракету поднимали  и устанавливали на пусковой стол. Затем крепили, заправляли и наводили. После выполнения всех положенных операций командир батареи и ещё один офицер (как правило, заместитель командира батареи по технической части) шли в специальное помещение, вставляли два ключа (каждый свой) в пульты пуска и поворотом их одновременно осуществляли пуск. Пока учебный. Один человек повернуть два ключа не мог. Пульты пуска находились друг от друга на расстоянии почти два метра. От  момента объявления тревоги и до пуска ракеты норматив был установлен в три часа пятнадцать минут. За время моей службы мы укладывались за меньшее время. Больше никогда. Мы понимали меру нашей ответственности за защиту Родины. Ведь в ангаре, откуда мы выкатывали учебную ракету, мирно дремали две боевых. Дремали. Но горе тому, кто бы их разбудил!

3.3. «Дед» Советской Армии. Сто дней до приказа.  Дорога  домой

         В первых числах декабря 1975 года я стал «дедушкой Советской Армии». Это значит, что я прослужил уже полтора года. Надо было готовиться к увольнению в запас. По традиции надо было приготовить к отъезду форму и  знаки отличия, полученные в период службы. Чтобы все это было новенькое, а нагрудные знаки должны быть без трещин и сколов и блестеть. И ещё надо было подготовить «дембельский»  альбом. Обычный альбом с фотографиями (фото 3.9, 3.10, 3.11), но украшенный рисунками, открытками и прочими аксессуарами из армейской жизни. Причем все фотографии  и рисунки должны были быть строго по уставу и не должны были и намека содержать на ту деятельность, которой мы занимались в период службы в воинской части. Под суд можно было попасть. Все альбомы проверялись командирами и политработниками. И представителем особого отдела. А вдруг мы сфотографировались не так и не там. Все неуставные снимки, выполненные с нарушениями в форменной одежде, забирались и уничтожались. Но нам, молодым ребятам, мальчишкам, можно сказать, очень хотелось запечатлеть себя как-то необычно, как-то героически. Чтоб было видно, что мы не просто в лесу сидели, а были лихими солдатами. Мне, как и многим моим сослуживцам, удалось сделать пару снимков и привести их   домой (фото 3.12, 3.13). Однако вернемся к подготовке к возвращению домой. По неписаной армейской традиции всё, что я перечислил, необходимо было сделать только собственными руками. Все вечера я и ещё несколько человек моего призыва, срок службы которых заканчивался одновременно с моим, трудились над альбомами и мундирами. Пришивали новенькие петлицы, погоны, лычки. В принципе занимались пустяками, но эти занятия позволяли сгладить тоску по родителям, родственникам, друзьям и знакомым, оставшимся дома. Часто мы за этим занятием засиживались и после отбоя, что, конечно, распорядком запрещалось, но на это командование смотрело сквозь пальцы. Мы сидели, пришивали погоны, нашивки и петлицы, пили чай и беседовали. Воду для чая кипятили сразу в стаканах самодельными кипятильниками, сделанными из лезвий для бритья. Такой кипятильник из двух бритвенных лезвий, двух спичек и куска провода был широко распространен в Советской Армии. Конструкция его была очень проста. К концам двужильного провода привязывается по лезвию. Оба лезвия фиксируются спичками так, чтобы они не касались друг друга. Кипятильник довольно быстро грел воду,  так как был очень мощный и, как следствие, наверняка пожароопасный. Казарма была деревянная и от замыкания проводки легко могла загореться. Мы тогда, по молодости, не очень это понимали, но за кипятильником следили. И сразу вытаскивали его из розетки, когда вода закипала. А чай с печеньем, да ещё ночью, входил в список немногочисленных армейских развлечений, напоминавших о гражданской жизни, которые могли себе позволить солдаты за полгода до увольнения в запас.
 В это время в нашу жизнь вошла, а скорее ворвалась, Алла Пугачева со своим «Арлекино». Очень была популярная песня. Ну а 31 декабря 1975 года  впервые на телевизионных экранах показали художественный фильм «Ирония судьбы, или с легким паром». Прекрасный фильм. Потом я видел его десятки раз. Но тот показ врезался в память навсегда. И, конечно, в этот период было просто необходимо сходить в самовольную отлучку в соседнюю деревню за бутылочкой вина. Никто из нас толком не пил, но традицию нарушать было нельзя. А принесенную бутылку надо было обязательно выпить ночью, после отбоя, группой человек из пяти-шести «дедушек». Двадцатилетних. Умора. Но не все так просто, как кажется. Поступок этот для нас был сродни подвигу. Подвиг был не в распитии и даже не в покупке вина, а в самой процедуре его доставки в часть. И осуществить это мог только хорошо тренированный и подготовленный солдат. Это для нас, по традиции, тоже был своеобразный «дембельский» экзамен. Дело в том, что ближайшая деревня Замшаны, куда надо было попасть, находилась от нас на расстоянии примерно четырех-пяти километров. А в полку действовало строгое правило, согласно которому время от времени  внезапно строили то или иное подразделение. А иногда и весь дивизион вместе с полковыми службами. Поэтому в самоволку шли, а вернее бежали, группой, оставляя по одному человеку примерно через каждые 500 метров, чтоб крик было слышно. И если тревога, то по цепочке передавали сигнал и бегом все в часть. Прибегали, конечно, все «в мыле», но на построение успевали. А вот если тебя нет, то домой немедленно посылали телеграмму такого содержания: «Ваш сын дезертировал. Он  самовольно покинул часть. При задержании будет привлечен к уголовной ответственности!» Нам, всем солдатам, этот текст заранее показали ещё по прибытии в часть. Это делалось для того, чтоб отбить охоту к самовольным отлучкам. Понятно было, что бы испытали наши мамы и папы, получив в советское время такую телеграмму. Мы не могли рисковать здоровьем родителей, но показать лихость и хорошую физическую подготовку по традиции было просто необходимо. И показывали. Тем более физическая подготовка ни у кого не хромала.  Ежедневный бег на три километра, зарядка, гиревой спорт, режим, сбалансированное питание за полтора года сделали свое дело. Мы были здоровые, крепкие, накачанные и бегавшие, как лоси, молодые парни. Мигом туда и обратно без одышки. По лесу и пересеченной местности. И даже не потели. Помню, однажды в деревне, когда мы брали вино, нас увидел прапорщик из нашей части. Лиц он не рассмотрел, но понял, что это солдаты, хотя мы были в спортивной одежде. Сразу на своем мотоцикле он рванул в часть. После его доклада весь дивизион был поднят по тревоге и построен на плацу самим командиром полка подполковником В.П. Прокоповичем. Но к его удивлению все были на месте. Мы успели не только прибежать, но и спрятать то, что купили, а спортивную форму быстро сменить, надев свою обычную повседневную военную форму. Я стоял недалеко и слышал, как командир полка, ухмыляясь, сказал рядом стоящим офицерам: «Паразиты! Бегают быстрее мотоцикла». Сказал он это с явным одобрением. И распустил нас с плаца. В.П. Прокопович был строгим, но справедливым командиром. Мне очень хорошо запомнилось его первое появление в части. Он только  что сменил подполковника В.А. Проничева на должности командира полка. И тут трое солдат из числа старослужащих не пошли на зарядку. Их обнаружил дежурный офицер, но в ответ на сделанное им замечание они не присоединились к подразделению, а стали спорить с ним утверждая,  что они и так хорошие спортсмены и не нуждаются в улучшении. На спортплощадке был построен личный состав дивизиона и всех полковых служб. Вывели из строя этих троих. И В.П. Прокопович им и говорит: «Вот вы считаете, что достигли в спорте многого, и не хотите быть со всеми. Я предлагаю вам соревнование. Если вы все трое подтянетесь на перекладине больше, чем я один, то никакого наказания вам не будет. Но если я подтянусь больше, чем вы, то поедете на гауптвахту». И в подтверждении его слов стоит дежурная машина, чтобы везти их туда. В.П. Прокопович был небольшого  росточка, да и форма как-то неуклюже на нем сидела. А эти стояли как на подбор, подтянутые, здоровые, крепкие парни. Они с радостными лицами приняли его условия и стали подтягиваться. Почти 100 раз подтянулись втроем. Это намного превысило норматив, установленный приказом Министра обороны СССР. Норматив на одного - 8 раз подтянуться. Но когда новый командир полка снял китель и рубашку, чтобы начать подтягиваться, я сразу подумал, что эти ребята сейчас поедут на гауптвахту. Он оказался очень накачанным, с рельефной мускулатурой.  Быстро и, казалось, играючи, он  подтянулся 120 раз, спрыгнул с перекладины и сказал: «Я мог бы и ещё столько же подтянуться, но жаль времени. Совершенству, бойцы, нет предела. Сам когда-то болел серьезной легочной болезнью, но победил её через  спорт. А вы, солдаты, не спортсмены, а просто нарушители дисциплины». После этих слов он надел рубашку и китель, скомандовал: «Полк смирно!» и назначил им по 10 суток ареста. Затем их на наших глазах посадили в машину и отвезли на гауптвахту в г. Кобрин, где находился штаб нашей дивизии и была гарнизонная гауптвахта. За всю мою службу это был первый и единственный случай направления на нее солдат из моей части. Подводя итог,  хочу  сказать, что армия – хорошая школа жизни. Она учит дружбе, взаимопомощи, честности. Учит защищать Отечество, то есть близких тебе людей, от врага и такой службой можно только гордиться. Поэтому нельзя было допускать в Советской армии появления «дедовшины» и превращения этой самой армии почти в филиал тюрьмы. Я служил в другой армии и горжусь каждым проведенным там днем!
И вот в начале июня 1976 года всех уволенных в запас построили на плацу, поздравили, вручили подписанные проездные документы и оформленные военные билеты, и прощай военная служба. Мой мундир был тщательно подогнан и отглажен. Я ведь служил в гвардейской части и прежде всего правую сторону моей груди  украшал знак «Гвардия». Затем знак «Отличник Советской Армии», знак «Воин-спортсмен» 1 степени и знак специалиста 2-го класса. На левой стороне груди знак члена ВЛКСМ (фото 3.14).  И все. Ничего лишнего. До сих пор не могу понять, зачем такую элегантную и красивую военную форму советского периода увольняемые в запас солдаты уродовали  всякими непредусмотренными уставом нашивками, галунами и прочими блестящими и непонятными «висюльками». На некоторых «дембелей» в расшитых мундирах потом в поезде смотреть было противно. Я считаю, что подобные «художества» дискредитируют  армию и портят  её имидж. Этого нельзя допускать. Своей формой армия должна гордиться. Как гордились солдаты лейб-гвардии Павловского полка шапками-гренадерками, которые им оставили навечно в виде парадной формы как знак отличия в сражениях с французами в 1806 и 1807 годах, или солдаты 81-го пехотного Апшеронского полка своими красными отворотами  на голенищах сапог у офицеров и солдат в память Кунерсдорфского сражения 2-го августа 1759 года, когда апшеронцы стояли по колени в крови, но не отступили. И некоторые другие части царской армии до 1917 года. Наконец  нас посадили в машину, как и два года назад, и отвезли на станцию Малорита. Правда, в этот раз лес, по-прежнему стоявший стеной вдоль дороги, оказался светлым, радостным и наполненным пением птиц и пьянящим запахом самостоятельной жизни. На станции мы сели в поезд, и на следующий день утром я уже был в Киеве, в гостях у тети Марии Гельфанд (Аранович) и её мужа Аркадия. Киев очень красивый город. Особенно красив был Крещатик, утопавший в зелени каштанов. Осмотрев достопримечательности Киева, а посмотреть, там было на что, одна Киево-Печерская лавра чего стоила, весь её храмовый комплекс и мощи различных святых, в том числе Ильи Муромца, личности былинной, воспетой в народном эпосе, я поехал домой. Хотел, конечно, сделать родителям сюрприз. Постучать в квартиру и войти. Не вышло, так как оказалось, что  тетя Мария уже всех предупредила телеграммой, но все же я видел, что радости родителей, когда они увидели меня, входящего в дом, не было предела. И я был вне себя от счастья. Их объятья  поставили точку в моем двухгодичном отсутствии. Всё – дома. Приехал я домой в форме, но с собой у меня были купленные по дороге брюки, туфли и рубашка. Других носильных вещей у меня уже не было. Буквально на следующий день мы с мамой пошли по магазинам и приобрели мне все что необходимо. Светлый польский костюм, свитер, пару рубашек, плащ, осеннюю куртку, сделанную в Японии, еще что-то из обуви и так по мелочам. Так что я был одет, обут и мог начинать новую жизнь по осуществлению своей мечты.
И заканчивая описание военного периода моего жизненного пути, я хочу сказать, что армия – это действительно школа жизни. Придя в неё восемнадцатилетним юношей и взрослея в мужском коллективе, в среде воинов, уже к двадцати годам я стал взрослым мужчиной, способным отделять добро от зла. Я научился жить в коллективе, осознавать, что двух одинаковых по характеру людей не бывает, но и в то же время понимать, что в любом человеке больше хорошего, чем плохого. Надо только уметь это видеть. Всё это очень мне пригодилось впоследствии в моей работе в уголовном розыске. Ни разу я не пожалел, что служил в армии. Но до уголовного розыска ещё было далеко. Впереди была учеба. И, как последнее напоминание о моей службе в Советской армии, ко мне в Ростов-на-Дону заглянул однополчанин по в/ч 89503 (44-й ракетный полк) Рубан Юра, с которым я служил в 4-й батарее. Это мы с ним в парке им.М.Горького на фоне качелей «лодочки» (фото 3.15). Открывалась новая страница моей жизни.

Глава 4. Студенческие годы

4.1.  Возрадуемся – я студент! Колхоз и начало учебы.

И вот после возвращения из Советской армии в г. Ростов-на-Дону я хотел сразу притупить к осуществлению своих планов и поступить в школу милиции, но оказалось, что все они только средние специальные и высшего образования не дают, что я, очевидно, ранее не учел в своих планах. Такой вариант по сложившейся семейной традиции был для меня неприемлемым. На юридический факультет Ростовского государственного университета я подготовиться бы не успел, т.к. «хромал» иностранный, а за месяц освоить его было нереально. И тогда папа сказал, что лучше мне поступить в РИСХМ (Ростовский институт сельскохозяйственного машиностроения) (фото 3.1). Факультет горячей обработки металлов. Специальность - машины и технологии литейного производства. «Литейное дело, - сказал папа, - это мужская специальность, хорошо оплачиваемая. В институте есть военная кафедра, и по окончании присваивают звание лейтенанта. Если ты не передумаешь за годы учебы,  пожалуйста, иди в милицию работать, имея высшее образование и офицерское звание. А пока почувствуешь, что значит быть студентом, поживешь беззаботной студенческой жизнью. Мы с мамой оба работаем и пока здоровы, поэтому  мы  можем содержать тебя, пока ты учишься на дневном отделении. Чтобы были деньги на мелкие расходы (кино, мороженное), учись хорошо, тогда будет стипендия. А что касается всяких предметов роскоши, таких, как модные в то время джинсы, кожаные куртки и тому подобное, то заработаешь на всё это сам». Послушал я его, все обдумал и согласился. За месяц с помощью приглашенных педагогов я вспомнил школьную программу по математике (по алгебре и геометрии было вспомнить очень легко, за что отдельное  спасибо Надежде Тимофеевне), физике и русскому языку. В июле я пошел и подал документы в институт. На экзамены я, как и другие абитуриенты, поступавшие после службы в армии, ходил в военной форме, в которой вернулся из армии. Это чтобы напомнить приемной комиссии, что у нас есть льготы на поступление в высшие учебные заведения. Я очень неплохо сдал вступительные экзамены, причем математику как письменную, так и устную на «отлично», а физику и сочинение на «хорошо». Тогда еще учитывался средний бал аттестата. Он у меня был тоже «хорошо». Двадцать три балла были очень высоким баллом. К слову сказать, на наш факультет в год моего поступления проходной балл был шестнадцать. Вообще, имея еще армейские льготы, я поступил, что называется на «ура». «Гаудеа;мус» (лат. gaudeamus — возрадуемся). Конечно,  возрадуемся!  Я студент! Мама, папа и тетя вздохнули с облегчением. Тем более, что сын моей тети Ларисы, сестры папы, мой двоюродный брат Евгений к моему возвращению из армии уже окончил первый курс мединститута. Их гордые и счастливые лица по случаю моего поступления в институт я не забуду никогда.
После зачисления в институт мне поменяли комсомольский билет. В соответствии с решениями XVII съезда ВЛКСМ и второго Пленума ЦК ВЛКСМ «О проведении обмена комсомольских документов» с марта 1975 года в комсомольских организациях страны начался обмен документов. Он должен был закончиться в 1976 году. Билет стал внешне красивее, и на нем уже было шесть орденов, которыми был награжден ВЛКСМ, вместо пяти на старом. Новый билет я в период службы в армии получить не успел, и он был мне выдан комитетом ВЛКСМ института в 1976 году, но год вступления остался в нем старым – 1970 (фото 3.2). А затем всех нас, студентов первого курса, на месяц послали на сбор урожая помидоров в колхоз «Советская Россия». Он находился недалеко от Ростова-на-Дону. Поселили нас в деревянных бараках, человек по 10 в одной комнате (фото 3.3). Проходя службу в Белоруссии, я вообще два года не видел помидоров. Только лук, морковь, капусту и картошку. Вот и весь армейский рацион овощей. Причем свежей капусты было немного, в основном она была квашеная. А тут перед глазами целое поле помидоров. До горизонта. Не помню точно, сколько я их поедал за день, но думаю много. Я не спеша передвигался по полю, выбирая самый на вид хороший и большой помидор, затем отрывал его и съедал, предварительно посолив. Не жизнь, а мечта можно сказать! Даже наш руководитель от института к.т.н., доцент Вадим Израилевич Первиль, наблюдая за этой картиной, по его словам впоследствии, был удивлен количеством съедаемых мною помидоров в единицу времени. А вот собирал я их мало. Несмотря на армейскую закалку и хорошую физическую подготовку, кланяться каждому помидору было с непривычки трудно. У меня даже по этому поводу возник теоретический, я бы даже сказал, философский  спор  с  Вадимом  Израилевичем. Он, я так думаю, совершенно искренне считал, что количество собранных мною помидоров, должно быть, как минимум, немного больше, чем мною съеденных. А я считал, что наоборот. В колхозе я подружился с ребятами из своей группы: Евгением Ершовым, Сергеем Беляевым, Евгением Гусевым, Александром Куценко, Александром Поповым. Потом в ходе учебы мы в группе все передружились, но этот костяк был мне ближе всех. И сегодня, вспоминая эти бескрайние, до горизонта, поля, усеянные  помидорами, я  никак не могу понять, почему мы их теперь в Турции и Китае покупаем?
Отработав в колхозе месяц, с начала октября 1976 года мы приступили к учебе. Деканом факультета ГОМ был Борис Тимофеевич Никифоров. С первого дня и по настоящее время он стал для нас просто «БТ». Вначале строгим «БТ», а потом родным. Куратором нашей группы Л-30 стала доцент кафедры «Химии» Татьяна Николаевна Цивенкова. В течение пяти лет  «Л» и «30» были неизменны, но перед «30» ставился курс  римскими цифрами, и получалось Л-I-30, Л-II-30 и так далее до пятого курса. На общем собрании группы я был выбран профоргом, войдя в так называемый «треугольник» управления: староста, комсорг, профорг. К учебе я отнесся очень серьезно и добросовестно штудировал учебники. Кроме товарищей по группе я познакомился с Ирой Садовской (фото 4.4), дочерью маминой подруги детства Любови Сергеевны Садовской, до замужества Атанасян, с которой мама жила в одном доме №11 на ул. Баумана. Они обе учились в одной школе, а затем вдвоем поступили и окончили мединститут, и Люба вышла замуж за военного моряка и уехала с ним на Дальний Восток. Он служил тогда в городе Советская гавань. Но климат там для Иры оказался неподходящим, и она приехала в Ростов-на-Дону к бабушке и поступила на филологический факультет Ростовского государственного университета. Жила она с бабушкой на ул. Суворова, и у неё собиралась веселая, шумная, но очень интересная студенческая компания, которая меня приняла как своего. Мы часами могли обсуждать и спорить о заранее всеми прочитанном художественном произведении, попивая кофе и покуривая сигареты «Космос». Сигареты «Мальборо» в СССР ещё не производили (они появятся только через несколько лет), а настоящие американские были очень дороги, да и достать их было непросто. Поэтому приличные современные девушки в Ростове-на-Дону только  «Космос» в то время и курили. Ну, иногда сигареты «Ростов» (фото 4.5). Сразу скажу, что в то время в среде школьников, начиная этак с класса пятого, подымить папиросой или сигаретой на заднем дворе школы считалось высшим шиком. Это придавало тому, кто курил, этакую наигранную взрослость, конечно, значимую только в собственных глазах и в глазах таких же мальчишек. В это время обычно мальчики и начинали курить, и от этой привычки избавиться уже, как правило, не могли до конца жизни. У меня всё произошло ровно наоборот. Начало, правда, было как у всех. Однажды, после окончания пятого класса, я приобрел пачку сигарет «Визант» кубинского производства и пачку папирос «Казбек» и, взяв с собой брата Женьку и его приятеля-соседа Витю, окончивших первый класс, увел их за здание школы и угостил папиросами. Сам стал курить «Визант», причем сигарету за сигаретой. Штук 7 – 8 выкурил. А сигареты были очень крепкие, внутри сигарный табак. Курил я, конечно, не «взатяжку», но со слюной попало в мой организм достаточное количество никотина. И закономерный итог мероприятия – у меня случилось никотиновое отравление. Началась жуткая рвота. Меня всего выворачивало наизнанку. Цвет лица желтый, а сознание мутилось, как у пьяного. Еле домой дошли. Мама сразу вызвала скорую. Они приехали и стали приводить меня в чувство. Поставили капельницу. Было так плохо, что следующую сигарету я только через восемь лет у Ирины и выкурил. Но курить «взатяжку» так по сей день и не научился. Процесс курения для меня что тогда, что сегодня всего лишь развлечение, но не привычка. И сегодня я только и могу, что достать из своего серебряного портсигара, доставшегося мне ещё от деда Миши, картинно щелкнув крышкой, дорогую  сигарету или взять сигару и «попускать дым» под дружескую беседу, чашку кофе и рюмку коньяка или виски (фото 4.6). И всё. А ещё я с Ирой и её подругами вечерами часто ходили в комсомольский молодежный коктейль-бар на улице Пушкинской выпить по стакану алкогольного коктейля. Я потом узнал, что слово «комсомольский» этим заведениям шло, как, по русской пословице, «корове седло». Но, очевидно, надо было прикрыть явную  «буржуазную» сущность таких заведений. И её пытались спрятать за названием. Именно там я впервые услышал «Песенку студента» Давида Тухманова из альбома «Из Вагантов».

Справка

 Ваганты (от лат. vagantes — странствующие) — «бедные люди» в Средние века (XI—XIV века) в Западной Европе, способные к сочинительству и к исполнению песен или, реже, прозаических произведений)
Вот эти самые слова:
Во французской стороне,
Hа чужой планете,
Предстоит учиться мне
В  университете.
До чего тоскую я,
Hе сказать словами.
Плачьте ж, милые друзья,
Горькими слезами.
Hа прощание пожмем
Мы друг другу руки,
И покинет отчий дом
Мученик науки.
Вот стою, держу весло --
Через миг отчалю,
Сердце бедное свело
Скоpбью  и печалью
Тихо плещется вода -
Голубая лента,
Вспоминайте иногда вашего студента.

Много зим и много лет (хей)
Пpожили мы вместе,
Сохpанив святой обет
Веpности и чести,
Hу так будьте же дpузья живы и здоpовы
Верю день придет когда,  встретимся мы снова

Если не сведут с ума pимляне и гpеки,
Сочинившие тома для библиотеки,
Если те пpофессоpа, что студентов учат
Гоpемыку-школяpа насмеpть не замучат,
Если насмеpть не убьюсь на хмельной пиpушке,
Обязательно веpнусь к вам, дpузья-подpужки,
Вот стою, держу весло,
Через миг отчалю.
Сердце бедное
Свело
Скорбью и печалью.
Тихо плещется вода, голубая лента,
Вспоминайте иногда вашего студента.

Даже сейчас, много лет спустя, когда я её слышу, у меня в душе возникает тот же юношеский восторг оттого, что я стал студентом, как и тогда, когда я услышал её в первый раз, рассматривая свой новенький студенческий билет со стаканом коктейля в руках. А эти веселые и жизнеутверждающие песни ансамблей «АББА», «Бони-М» и мелодии итальянской эстрады! Незабываемое время. От всего происходящего тогда со мной меня просто распирало от счастья.


4.2. Снова ОКОД. Костюм «от Дорошенко»  и традиции в СССР.


 Тут надо сказать, что несмотря ни на что я твердо хотел идти на работу в милицию и учебу в институте рассматривал только как подготовку к этому. Я опять восстановился в рядах Ленинского комсомольского оперативного отряда дружинников и стал начальником его штаба. Я уже не только лично участвовал, но и планировал мероприятия, в которых мы участвовали. Командиром отряда назначен был Юрий Михайлович Трубицын. Но, как в песне поётся, первым делом, первым делом самолеты, ну а девушки, а девушки потом. Высшее образование надо было получить. И у меня первым делом тогда была учеба, и я об этом не забывал. Лекции не пропускал, а к практическим занятиям тщательно готовился. Мы в те годы вообще много времени проводили в институте. Практически каждый день четыре пары. С перерывами получалось, что мы по девять часов были в институте. И в субботу частенько тоже. Это на старших курсах мы научились сами себе сокращать занятия. А на первом ни в коем случае. Не дай бог отчислят. И, конечно, я там и обедал, благо в студенческой столовой было дешево и вкусно. Помню, что в первую же наделю занятий я случайно опрокинул на себя почти полный стакан кефира. На свой новенький светлый костюм. Очень я тогда расстроился. Но сразу смыл кефир холодной водой и пошел на занятия. К концу дня вода высохла, и я увидел, что на костюме не осталось и пятнышка. Очевидно, этот кефир и тогда уже, при «развитом» социализме был вода водой. Но с наступлением осени, за которой в нашей стране всегда «неожиданно» приходит зима, мой светлый костюмчик уже стал смотреться несколько странно. Нет, особым снобизмом ни я, ни остальное население Советского Союза не страдало, но костюмчик всё же был тонковат, и в нем зимой реально могло быть холодно. А пойти в магазин и купить другой, более теплый, было тогда просто невозможно. По причине тотального дефицита подобных товаров в Советском Союзе. Можно было, конечно, его «достать», но процесс требовал времени и приличных денег. Хороший импортный костюм стоил недешево: от 210 до 280 рублей. И еще рублей 30-40 переплатить надо было. Причем за финские или производства Франции или Австрии. А хороший английский костюм стоил не меньше 350 рублей. И его было не достать. Зато костюм отечественного производства, стоил от 80 до 150 рублей. Но смотреть на него без слез было невозможно. А как он сидел! Седло на корове смотрелось намного элегантнее. И материал, из которого он делался, был ужасен. Через несколько недель носки он начинал «лосниться» на трущихся местах, а уже месяца этак через три-четыре весь костюм выглядел так, как будто его на мусорной свалке нашли. И тогда родители решили мне костюм пошить. Стоило пошить костюм в ателье около 80 рублей без цены материала. И, если мастер хороший, то 50 рублей как минимум надо было дать «сверху» официальной суммы лично мастеру. Процедура пошива была очень ответственная. Мастеров по пошиву мужских костюмов в городе было немного. Человека два-три. Один из них, по фамилии Дорошенко, работал в ателье, располагавшемся в доме № 247 по улице Максима Горького. Это был университетский дом, в котором жили в основном преподаватели Ростовского государственного университета. Вот в это ателье, к этому мастеру, меня и привели. Материал на костюм тетя Лариса купила у знакомых, которым его прислали из Австралии. Настоящий английский бостон темно-синего цвета. Правда к портному была большая очередь, и ползимы я проходил в своем светлом костюме, надев под него теплый шерстяной свитер. Когда, наконец, подошла моя очередь, этот Дорошенко пошил такой костюм, что можно было ехать в Лондон, на прием к английской королеве. И стыдно бы не было. Сидел просто великолепно. Я носил его много лет, пока он из моды совсем не вышел, но он так и не стал лосниться. С ним ничего не происходило.
Но и среди всего этого дефицита и жизненной неустроенности, мы всё же находили и весьма светлые моменты, которые старались удержать как можно дольше, превращая их в определенные традиции. И одной из них стала для меня традиция «перед каждым новым годом 31 декабря идти в баню». Лично мне традиционная встреча друзей в бане в канун Нового года  в фильме «Ирония судьбы или с легким паром» очень запала в душу. И   перед наступлением Нового 1977 года я предложил товарищам по группе, с которыми мы подружились ещё в колхозе, днем 31 декабря 1976 года пойти в баню и начать там проводы  старого года. Все дружно согласились. И вот к 14-00 я, Женя Ершов, Сережа Беляев, Женя Гусев, Саша Куценко, Саша Попов и ещё несколько человек из других групп пошли в баню, располагавшуюся на пр. Ворошиловском (сейчас там находится магазин «Спортмастер») (фото 4.7). Приобрели входные билеты и прошли в мужское отделение. Приди мы часом позже, в баню уже не попали бы. Желающих было много. В бане было три отделения. На первом этаже два - мужское и женское, а на втором этаже отделение индивидуальных кабинок с ваннами. Они стоили дороже за час посещения, но попасть в них было непросто. Во-первых, они всегда были заняты. Во-вторых, если в них шла пара разного пола, то требовалось предъявления паспорта. Пускали только семейные пары. Нравственность народа охраняли. Позже, в годы перестройки, мы узнали, что в СССР секса не было! Были очень удивлены, так как знали, что за вознаграждение в эти кабинки пропускали и без паспортов. Но в тот день ничего подобного нам было не надо. «Крепкая» мужская компания шла в баню, как в клуб, чтобы «поговорить».
Войдя в мужское отделение, мы разделись и сдали свою одежду в гардероб, получив номерок, привязанный к шнурку, сделанному из бинта. Укрепив его на руке, взяли по шайке (тазик с двумя ручками)  и прошли в отделение для помывки. Большой зал с кафельным полом и стенами тоже в кафеле. Тепло и сыро. Вдоль стены краны с холодной и отдельно краны с горячей водой. Смешиваешь себе сам в своей шайке. Посреди зала длинные каменные лавки. Выбрав себе место, окатываешь его пару раз горячей водой, так как баню посещают все, и только затем садишься и, используя воду в шайке, начинаешь намыливать мочалку и уже ею намыливать себя. Спину терли друг другу по очереди. Затем из шайки окатываешь себя водой, смывая намыленное. И так два раза. Всё это проделывается очень медленно, с шутками и смехом, максимально растягивая удовольствие. Наконец тщательно вымывшись, идем в парную. Открыть дверь и быстро вскочить туда, закрыв дверь за собой, считалось признаком хорошего тона и уважения к окружающим. Чтобы пар не выпустить и не охладить парную.  Усаживаешься на деревянную лавочку и начинаешь потеть. Кто помогает процессу веником, а кто просто так сидит, сколько вытерпит. На раскаленные камни льется вода с пивом или медом. Запах идет вместе с жаром просто одурманивающий. Наконец распаренные, красные как раки, выбегали в «помывочную» и, окатив там себя холодной водой из шайки, бежали, обратно в парную. Так два или три раза. А кто мог и четыре. И наконец наступала кульминация этого действа. После парной, завернувшись в чистую белую простынку, мы усаживались на деревянные лавки с высокой спинкой в зале отдыха и, держа кружку пива в руке, начинали рассуждать «о жизни». О мировых проблемах цивилизации, о политике, о девушках, о качестве водки,  о нашей учебе (сессия-то в разгаре). А поскольку к пиву в обязательном порядке прицепом шла водка, разговор плавно смещался от «высоких материй» к более приземленным – к девушкам. Конечно, в бане, после парной надо было бы чай с медом пить, но в 20 лет нам это казалось «стариковской забавой». В кино ведь пили пиво с водкой, и мы пили пиво с водкой. Традиция такая! А традиции нарушать нельзя. Выпив всё принесенное с собой и всё обсудив, чистые и счастливые, мы около 20-00 расходились по домам готовиться к встрече Нового года. Эту традицию мы поддерживали до окончания института. А потом дороги наши, увы, разошлись по разным сферам деятельности и традиция исчезла, оставив только память о нашей молодости и дружбе.

4.3.  Первая сессия. Шпаргалки: «медведи» и «миниатюры»

  Наконец учебные занятия первого семестра подошли к завершению, и на горизонте замаячила первая сессия. И чем она была к нам ближе, тем более мы были озабочены, как бы её сдать быстро и хорошо. Бесспорно, в течение всего семестра мы учились, кто очень прилежно, кто не совсем. Но, в общем,  достаточно хорошо. Пропусков в группе было немного, так как система «отработки» пропущенных занятий особенно гулять не давала. Скажу сразу, что те, кто этого не понял, после первой же сессии нас покинули. Как правило, на последней лекции преподаватели, читавшие тот или иной курс, нам давали под запись список  вопросов, которые выносились на экзамен по этому предмету. Это было дней за пять до первого экзамена. Иногда четыре. Вопросов было примерно от 60 до 100. В сессию мы сдавали 4-5 экзаменов. Каждый экзамен был на пятый день после предыдущего. Таким образом, между экзаменами было четыре дня. И наступал период подготовки  «шпаргалок». Процесс был творческий. Мы на первом курсе пытались объединиться небольшими группами, 4-5 человек, и сообща их делать. Но,  разделив, скажем, 100 вопросов на пятерых, я сразу столкнулся  с проблемой необязательности некоторых своих товарищей. Это выглядело так: получив свои 20 вопросов, кто-то мог их не сделать вообще или сделать частично, или некачественно. И тогда ты сам, добросовестно всё тебе положенное выполнив, рисковал вытащить билет, на который шпаргалка не подготовлена. Поэтому я уже на первой же сессии для себя  решил, что все буду делать сам. Получив все вопросы, я начинал с того, что делил их на количество дней подготовки. Получалось примерно 20-25 вопросов в день. Вот столько я и должен был проработать, даже если бы спать не пришлось вовсе. Редко, но и так бывало. Что означало проработать вопросы? Это означало, что из материалов учебника и своих конспектов лекций, которые мы все, и я в том числе, прилежно писали в течение семестра, надо было создать сокращенный вариант и изложить его в объеме двух страниц. Одного листа. Такая шпаргалка называлась «медведь» за её большой размер. Получив на экзамене билет с двумя вопросами, ты делал вид, что что-то пишешь на чистых тетрадных листках, а затем, улучив  момент, когда преподаватель отвлекся, нагло вытаскивал два «медведя» вместо тех листков, которые были первоначально. И с ним шел отвечать. Но не всегда это можно было сделать, и приходилось делать «шпаргалки» на микроскопических бумажках, которые могли поместиться под ремешок часов. «Медведи» укладывались в специально пришитый внутренний  карман пиджака, сделанный по размеру тетрадного листка. В зимнюю сессию, в январе, в пиджаке было очень хорошо, чего не могу сказать о летней сессии в июне, при 25-30 градусах тепла. Но мы вытирали пот со лба и терпели. Педагоги только посмеивались. Как я их теперь понимаю. Таким образом, я самостоятельно прорабатывал все вопросы, выносимые на экзамен. Причем дважды. Первый раз я из большого количества материала выбирал наиболее, на мой взгляд, важное для ответа в объеме не более двух тетрадных страниц. А затем уже из этого материала отсеивал всё, без чего всё же можно было дать вразумительный ответ на поставленный вопрос. Но самое удивительное было то, что за все пять лет учебы я, готовивший «медведей» по всем практически предметам, воспользовался «медведем» только один раз. Зато как творчески я к этому подошел. Это был экзамен по предмету «Сопротивление материалов». А проще «сопромат». Я, хорошо знавший геометрию, начертательную геометрию  и  умевший неплохо чертить, быстро освоил методику решения задач в «сопромате». Но его теория, созданная эмпирически, на экспериментах, заучиванию и пониманию не поддавалась. По крайней мере, для меня. Вела этот предмет очень милая и симпатичная женщина, доцент Маргарита Рубеновна Галаджева. Вот её я и обманул. Взяв билет, я начал с решения задачи, а затем спокойно вытащил двух «медведей» по теории и был готов к ответу. Когда я рассказал ей решение задачи, то это не вызвало подозрений, но, когда начал бодро отвечать на вопросы, она не поверила в то, что я так хорошо выучил теорию. И предложила мне взять другой билет, сесть рядом с её столом и готовиться. Конечно, обрадован этим требованием я не был, но спокойно взял другой билет, молча сел рядом с ней и приступил к подготовке ответа не спеша, начиная с решения задачи. Видя, как я на её глазах быстро и правильно решаю задачу, изложенную в билете, она расслабилась, на мгновение отвернулась, чем я тут же и воспользовался,  быстро вытащив два «медведя». И ещё во время подготовки я все время смотрел вверх. Преподаватель невольно тоже поднимал глаза, как бы ища, куда это я смотрю, а в это время моя рука и вытаскивала «медведя» (фото 4.8). И опять правильно решенная задача и грамотные ответы по теории. Она была удивлена. Но признался я ей в этом только через 30 лет, встретив её, уже сам будучи профессором в этом же учебном заведении. На остальных экзаменах мне попадались, как мне тогда казалось, «легкие» билеты, на которые я спокойно отвечал без всяких шпаргалок. А поскольку на экзамены я всегда шел в первых рядах, то, уходя после сдачи, я отдавал оставшимся все «медведи» и все мелкие шпаргалки, что очень многим в группе нравилось. И сейчас, будучи преподавателем, я понимаю, что по стечению обстоятельств отказавшись от чужой помощи при составлении шпаргалок в начале учебы в институте и самостоятельно готовясь к экзаменам, прорабатывая весь материал практически дважды, я хорошо его запоминал, тем более, что в течение семестра, в общем, тоже не бездельничал. Поэтому на основании собственного опыта могу сказать, что писать шпаргалки нужно. Но обязательно это делать только самому и желательно дважды. Тогда и будет польза. А вот пользоваться ими на экзамене не надо. Это унижает тебя  самого и смешно смотрится со стороны, в чем я лично сам впоследствии неоднократно убеждался. Как-то раз мы сдавали экзамен по математике. Я уже подсел за стол к Е.А. Тарасову (он принимал экзамен) и  начал отвечать по билету. Вдруг он тихонько прервал меня и показал глазами на одного из готовившихся к ответу. Напротив нас, за первым столом, сидел Саша Куценко. Над столом возвышался его торс, одетый в строгий костюм с галстуком. Взгляд его был явно устремлен в будущее, а в глазах, смотревших прямо и немного вверх, читались мысли о величии математики. А в это время руки его под партой перебирали пачку небольших шпаргалок. Саша был кандидат в мастера спорта по плаванию, причем стилем «брас». А у «брасистов», как правило, широкие ладони от многолетних тренировок. Вот эти две огромные ручищи под столом жили как бы своей, никак не связанной с телом, жизнью. В них лежала эта пачка шпаргалок, которые он медленно листал большими пальцами кистей. Чем он под столом их читал, сказать просто стесняюсь, так как глаза его честно под стол не смотрели. Он только не видел, что у этого стола нет задней стенки. Вот если бы она была, то рук его видно бы не было. Но они были отлично видны. Зрелище, я вам скажу, уморительное. И, в отличие от сдержанного Е.А.Тарасова, я просто лег на стол от хохота. А глядя на Сашкино умиленно-удивленное лицо, не сдержался и преподаватель. И пока он платочком вытирал глаза, я сделал «страшное» лицо и пытался Сашке взглядом пояснить ситуацию. Он, видно, увидел мой взгляд, потому что нагнулся и посмотрел  под стол. Я думаю, он сразу  всё понял,  и лицо его приобрело пунцовый оттенок. Шпаргалки же просто растворились, как будто их и не было вовсе. А Е.А. Тарасов убрал платок, видимым усилием воли стер с лица улыбку и мне говорит: «Продолжай!». Я продолжил ответ, получил оценку и вышел. А, Саша,  несмотря на этот небольшой казус, экзамен таки сдал. Надо отдать должное Е.А.Тарасову, что он  глубоко нас в математику «не макал», а требовал знаний, на наш студенческий взгляд, в разумных пределах. Но случай этот мне запомнился. Мне очень не хотелось выглядеть смешным. Насмешки действуют иногда страшнее любого наказания. Люди не любят выглядеть смешными. Это надо помнить.
Таким образом, я очень хорошо поработал в семестре и при подготовке к экзаменам, и первую зимнюю сессию мне удалось сдать только на «хорошо»  и «отлично». Это увеличило мою стипендию на шесть рублей, и в следующем семестре я стал получать не 40, а уже 46 рублей. Это была надбавка тем, кто занимался общественной деятельностью и хорошо при этом учился. А я был избран профоргом группы и хорошо сдал сессию. А историю КПСС (крайне «необходимый» предмет при подготовке инженеров-литейщиков, но тогда он изучался во всех без исключения ВУЗах страны) мне удалось сдать досрочно, что удлинило мои каникулы на две недели, превратив их в месяц, чем я и воспользовался для путешествия. Тем более мне, как студенту, была положена 50% скидка на железнодорожные билеты по предъявлении студенческого билета. Скидка действовала только в зимнее время. На авиабилеты тоже была скидка, но чуть меньше - 30%, что тоже весьма весомо, но летать я не очень любил. Отдых начинался с поезда. С попутчиками поговорить, чайку или водочки, как получится, выпить, припасенная из дома еда. Как правило, зимой это вареная курица, яйца,  сваренные  вкрутую, хлеб, тоненько нарезанные кусочки сала и соленые огурчики. И «за жизнь» поговорить. Всё просто замечательно. И наконец, наступал «сладкий» сон под монотонный  стук колес.


4.4.  Москва - как остров счастья. Старый Арбат. Первые теракты в СССР.


На каникулах, последовавших после сдачи первой сессии, я впервые в своей жизни поехал в Москву, точнее в г. Зеленоград, где с семьей жил мой двоюродный дядя Илья Львович Аранович (фото 4.9), родной брат тети Марии из Киева. Он в 50-х годах учились в Ростове-на-Дону в Ростовском инженерно-строительном институте (РИСИ). С ним вместе училась и его будущая жена Таня. В Ростове-на-Дону дядя, пока учился, жил на улице М. Горького, в доме «Модина». Это была фамилия хозяина дома, владевшего им до революции 1917 года. А потом так и прижилась, закрепившись за домом как его имя. Что самое удивительное, так это то, что в этом доме, оказывается, жил двоюродный брат моей мамы Михаил. Он оказался сыном Фейги (Фаины), родной сестры моего деда Яши. Почему они, живя в одном городе, не общались, мне неизвестно. Я это узнал случайно, через много лет после их смерти. Дело в том, что, оказывается, рядом с ними жил мой товарищ по учебе на юридическом факультете Академии МВД СССР, Сережа Шалыгин, ставший впоследствии начальником ГИБДД-ГАИ г. Ростова-на-Дону (фото 4.10). Вот он мне про них и рассказал. Потом по распределению дядя Илья и тетя Таня попали в г. Крюково Московской области, а затем в город Зеленоград, в строительстве которого они участвовали. Там, в Зеленограде, они за это и получили новенькую трехкомнатную квартиру. Город Зеленоград в Советском Союзе стал сосредоточением предприятий атомной энергетики и ядерной физики, как производственных, так и научных. Поэтому для привлечения на работу необходимых специалистов в этой отрасли, там сделали московскую прописку, и дядя с тетей и их дети стали «москвичами». И когда я приехал к ним первый раз в 1977 году, в период уже серьезного дефицита продуктов питания и промышленных товаров во всей стране, Москва поразила меня их изобилием. Особенно я был поражен своим первым посещением в Москве «Гастронома №1». Сами  москвичи называли его «Елисеевским». Гастроном, открытый в еще 1901 году, считался  первым в Москве. Назван он был так в честь его бывшего владельца миллионера Григория Елисеева, портрет которого украшал главный торговый зал магазина, придавая ему какой-то особенный  шарм. Я бы даже сказал, что некоторое музейное благоговение. Когда я вошел в этот зал, магазин удивил меня именно этим портретом (фото 4.11), так как я никогда ранее в магазинах ничьих портретов не видел. Тем более их дореволюционных владельцев. И, конечно, я был поражен каким-то фантастическим обилием продуктов, которых я в своем Ростове-на-Дону уже давно не видел. Горы колбас различных сортов, ветчина, сыры. Огромное количество фруктов: апельсины, бананы, яблоки, груши. Разнообразные сорта кофе и чая, горы конфеты в разноцветных обертках и красочных коробках. Запах стоял просто упоительный. Но я был поражен не только богатейшим ассортиментом продуктов, но и роскошным убранством торговых залов в стиле необарокко. Огромные хрустальные люстры, напоминающие гроздья винограда, украшали  высокие своды торгового зала. Закрываю глаза и сейчас вижу все это великолепие. В Москве можно было купить, казалось, всё. Правда приходилось за обувью, японскими куртками, французскими духами и ещё некоторыми товарами стоять в очередях, но всё же они были в продаже и их можно было купить, причем по установленным тогда государством расценкам. К примеру, туфли производства Англии в магазине стоили 75 рублей, что было не совсем дешево. Туфли отечественного производства такого класса стоили 32-35 рублей. Но в Ростове-на-Дону эти английские туфли у перекупщиков стоили 130-150 рублей. Дорого очень. Поэтому я старался, пусть долго стоя в очередях, иногда по 3-4 часа, купить все по государственной цене. Весь день я путешествовал по Москве в поисках «нужных» вещей. А вечером возвращался на ужин. Это были незабываемые дни. Общение с дядей Ильей и тетей Таней, которая была немного «охлаждающим» душем для дяди, особенно в речах, доставляло мне большое удовольствие. По манере поведения он мне напоминал отца, но был немного моложе. С тем же чувством юмора и сарказмом. Я затем почти каждые зимние каникулы ездил к ним. У них были два сына. Когда я в 1977 году первый раз приехал к ним, их старший сын Александр учился в строительном техникуме, а младший  Евгений в школе.
Эта первая зимняя поездка в Москву мне запомнилась не только московскими  магазинами, но первым знакомством со Старым Арбатом. Мой приезд в Москву ведь был зимой.  Я шел по заснеженному Старому Арбату, и у меня сложилось точно такое же впечатление, как когда-то в армии, когда я впервые зимой прошелся по заснеженному зимнему лесу. Как будто я в сказку попал. Эти красивые старинные фонари, светившие слегка желтоватым светом и отбрасывавшие причудливые тени, эти старинные дома вокруг, эти, как мне тогда показалось, как-то особенно, по-доброму светившиеся витрины кафе и магазинов. Как будто ожившая сказка, но уже городская. Я просто влюбился в него с первого взгляда. И очень хорошо понимаю влюбленность в Старый Арбат поэта Булата Шалвовича Окуджавы, которому на самом Старом Арбате установлен памятник (фото 4.12). Вот строки из его песни «О Арбате»:

Ах Арбат, мой Арбат, ты моя религия.
Мостовые твои подо мной лежат.
Ах, Арбат, мой Арбат, ты моё отечество
Никогда до конца не пройти тебя.
 
Б.Окуджава как бы навечно сросся с любимым местом и теперь просто неотделим от него. Впоследствии, неоднократно бывая в Москве, я никогда не упускал случая пройтись по Старому Арбату. В любую погоду и в любое время года. Я помню его «советским» тихим и скромным, помню «перестроечным» превращенным в огромную «барахолку», помню,  как постепенно он от этого избавился и стал почтенным и степенным. Но он навсегда остался родным и близким. И в ту первую встречу я шел и любовался им (фото 4.13). Я заходил в магазин военной книги «Звезда» (фото 4.14), так как всегда интересовался военной историей и собирал книги по истории форменной военной одежды, открытки по этой же тематике (фото 4.15) и прочие военные аксессуары. Когда его впоследствии закрыли, меня как будто ранили. Было очень жалко. Но совершенно не жалко, что Старый Арбат очистили от всяких подозрительных личностей, изображавших кого угодно. Можно было даже сфотографироваться с самим  В.И.Лениным, но не с Ульяновым (фото 4.16). Но и тогда и сейчас стоит дом-музей А.С.Пушкина (фото 4.17), театр имени Вахтангова (фото 4.18) и множество других старинных зданий, радующих глаз своей красотой. Есть на Старом Арбате и приметы времени: пока стоит на месте стена, расписанная в память Виктора Цоя (фото 4.19), работает ресторан «Макдональдс» (фото 4.20) и никуда ещё не уехал «Синий троллейбус» (фото 4.21). Память юности.
Не остался без моего внимания и Московский дом книги на Калининском проспекте (позже переименованном в Тверской проспект) (фото 4.22). Тогда в нем можно было найти книги, которые практически невозможно было найти в Ростове-на-Дону из-за книжного дефицита. Сейчас дефицит в прошлом, но новинки там появляются всё же быстрее. Москва ведь столица.  Я и сегодня, прилетая в Москву, по-прежнему начинаю своё путешествие по ней с посещения этого магазина. А потом иду в сторону Красной площади, как и тогда шел в 1977 году. Прошел и полюбовался по дороге домом Саввы Тимофеевича Морозова, одним из красивейших зданий Москвы (фото 4.23). И тогда  в 1977 году и сейчас это здание относится к министерству иностранных дел. Пройдя мимо него, я вышел на улицу Маховую и полюбовался зданием Московского университета, его старинным корпусом (фото 4.24), с задумчиво сидящим перед ним бронзовым М.В.Ломоносовым, чья уменьшенная копия стоит у нас в Ростове-на-Дону. И вот я на Красной площади. Центр Москвы. Центр страны. Воодушевление, признаться, было. От красоты и величия этого места. Слева здание ГУМа (фото 4.25), прямо Собор Василия Блаженного (официальное название - Собор Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву), а справа кремлевские стены и башни  и мавзолей В.И.Ульянова (Ленина) (фото 4.26).

Справка

Владимир Ильич Ульянов (Ленин) – (10 (22) апреля 1870 — 21 января 1924) — российский революционер, советский политический и государственный деятель, создатель Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков), один из главных организаторов и руководителей Октябрьской революции 1917 года в России, первый председатель Совета Народных Комиссаров (правительства) РСФСР, создатель первого в мировой истории социалистического государства. Основоположник теории марксизма-ленинизма, идеолог и создатель Третьего (Коммунистического) интернационала, основатель СССР, первый председатель СНК СССР.
Мнения и оценки исторической роли Владимира Ульянова (Ленина) крайне противоречивы, но вне зависимости от положительной или отрицательной оценки деятельности В.И.Ульянова (Ленина), даже многие некоммунистические исследователи считают его наиболее значительным революционным государственным деятелем в мировой истории. Журнал Time включил Ленина в сотню выдающихся людей 20-го века в категории «Лидеры и революционеры»(фото 4.27).


За ним пантеон вождей Коммунистической партии Советского Союза и известных людей в СССР. Я прошелся по Красной площади и всё. Честно говоря, пройти в мавзолей и посмотреть на тело В.И.Ульянова (Ленина) желания не возникло. Ни тогда, в 1977 году, ни впоследствии, сколько бы раз я ни приезжал в Москву. Может кому-то кладбища – это  памятники, а кто-то получает духовную поддержку, прикасаясь к ним или сидя возле них, но я нет. Для меня кладбище – это город мертвых, которых я стараюсь не беспокоить своим присутствием. И кладбище у кремлевской стены не исключение. Но это не означает, что мы, как дикие и необразованные варвары времен Великой французской революции 1789 года или нашей 1917 года, должны крушить могилы бывших королей и вождей и глумиться над их останками. Ни в коем случае этого нельзя допустить. Пусть они спокойно лежат, не потревоженные живыми.  Они наша история. Наша память и наше наследие. Государство без истории не имеет будущего. И пусть тот,  кому это нужно, без помех посещает их. Каждому свое!
О  Москве можно говорить бесконечно и времени не хватит. Еще в эту поездку я был откровенно поражен  рассказом дяди о взрыве в метро в начале января 1977 года, перед моим приездом, от которого погибло много людей. В газетах об этом ничего не писали, но в самой Москве бурно обсуждали «на кухнях». Я, наверно, был последним, с кем дядя эту новость обсудил. Для меня это было своеобразным потрясением. Впервые заглянуть в другой страшный мир из нашего, замкнутого и прилизанного, было совсем не просто.

Справка

Серия терактов в Москве. 8 января 1977 года в Москве была осуществлена серия террористических актов: в 17:33 в вагоне московского метро на перегоне между станциями «Измайловская» и «Первомайская» взорвалась бомба. Затем в 18:05 произошёл взрыв в торговом зале продуктового магазина № 15 на улице Дзержинского (ныне Большая Лубянка), неподалеку от зданий КГБ СССР. И наконец,  в 18:10 произошёл взрыв около продовольственного магазина № 5 на улице 25 Октября (ныне Никольская). В результате этих терактов погибли 7 человек (все — при первом взрыве в метро), 37 были ранены. К расследованию были подключены лучшие оперативники и следователи КГБ и МВД СССР. В октябре 1977 были задержаны подозреваемые в совершении этих взрывов. По данным следствия, главным организатором и руководителем терактов был Степан Затикян, а  Степанян и Багдасарян — их непосредственными исполнителями. Все трое были членами нелегальной националистической партии  «Национальная объединённая  партия Армении», ставившей своей целью создание независимой Армении с включением земель Турецкой Армении. Судебный процесс в Верховном суде СССР проходил с 16 по 20 января 1979 года. Рассмотрение дела было практически закрытым. 24 января все обвиняемые были признаны судом виновными и приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. 30 января Президиум Верховного совета СССР отклонил ходатайство о помиловании, и в тот же день приговорённые были расстреляны.


Конечно, нам об этом было неизвестно. Средства массовой информации ничего об этом не писали. Была только небольшая заметка о самих взрывах. И всё. Только впоследствии стали известны некоторые подробности этого дела. Но уже тогда я подумал о людях, которые убили столько людей, как о подлецах и мерзавцах. Мне тогда и в голову не приходило спросить, а какой национальности были эти убийцы. У террористов, думал я, нет ни национальности, ни религии. Но со временем я понял: есть у них и национальность, и религия. Просто в различные исторические периоды, в силу исторических, политических, социальных и других причин, та или иная религия или группа населения более активно задействована в этом процессе. Это надо учитывать в ходе организации борьбы с ним. Но, конечно, прежде всего,  надо опираться на закон. В Российской Федерации сегодня есть статья в уголовном кодексе (205 УК РФ), дающая легальное определение терроризма. Согласно этой статье терроризм, это – совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинение значительного имущественного ущерба либо наступление  иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти. Терроризмом признается также угроза совершения указанных действий в тех же целях. Поэтому правовая база есть, а настойчиво работать надо в первую очередь именно с теми группами населения, чьи религия или национальность  сегодня находятся в группе риска. Тогда, я думаю, и будет порядок.
    

4.5. Завод «Ростсельмаш»: практика и практики


          Весенний семестр прошел спокойно. Шла обычная студенческая жизнь с учетом особенностей нашей жизни в СССР. И, конечно, в апреле 1977 года в институте был, как и во всей стране, коммунистический субботник, в котором я вместе со своей  группой Л-I-30 принял активное участие (фото 4.28), а первого мая я со всей страной участвовал в первомайской демонстрации (фото 4.29)

Справка

Первое  мая (праздник) - Первомай в современном виде возник в середине XIX века в рабочем движении, выдвинувшем в качестве одного из основных требований введение восьмичасового рабочего дня. Вначале с этим требованием выступили рабочие Австралии 21 апреля1856 года. С тех пор этот праздник в Австралии стал ежегодным.
         По образцу рабочих Австралии 1 мая 1886 года анархические организации США и Канады устроили ряд митингов и демонстраций. При разгоне такой демонстрации в Чикаго 4 мая погибли шесть демонстрантов. В ходе последовавших на следующий день массовых выступлений протеста против жестоких действий полиции в результате взрыва брошенной неизвестным бомбы были убиты восемь полицейских, ранены не менее 50.По обвинению в организации взрыва восемь рабочих-анархистов были приговорены к повешению и казнены. В  память о казнённых, по предложению американских рабочих, наметивших свою забастовку на 1 мая 1890 года, Парижский конгресс II Интернационала (июль 1889) объявил 1 мая 1890 года Днём солидарности рабочих всего мира, и предложил отметить его демонстрациями с требованием 8-часового рабочего дня и другими социальными требованиями. После Октябрьской революции 1917 года в РСФСР, а потом и в СССР  праздник стал официальным. Первоначально он назывался «день Интернационала», позднее он стал называться «День международной солидарности трудящихся — Первое Мая» и отмечаться 1 и 2 мая (выходные дни). В 1992 году праздник был переименован в «Праздник весны и труда».


          
         В июне началась летняя экзаменационная сессия. Учитывая опыт зимней сессии, я уже и не пытался ни с кем договариваться. Просто вовремя начал подготовку к экзаменам, когда ещё шли последние занятия, правильно предположив, что подзаголовки в темах лекций – это и есть вопросы билетов. Поэтому сессию я сдал быстро и хорошо.
После летней сессии первого курса, а потом и следующих, до пятого, у нас начиналась практика в литейных цехах завода «Ростсельмаш» (фото 4.30). Я работал и в цехе стального литья (стальцех), и в цехе серого чугуна, но особенно любил цех точного литья по выплавляемым моделям. В нем было почище, так как не было задымления от печей. Металл плавили под воздействием электротока в небольших по объему печах.  В институте я ведь учился на факультете горячей обработки металлов, по специальности – «Машины и технология литейного производства». Поэтому я внимательно присматривался к процессу производства. За время работы я прошел в этом цеху путь от грузчика до плавильщика. Я употребляю слово «работал», вместо термина «проходил практику» по следующей причине. Студентов в основном использовали в ходе практики на подсобных работах. Знаний и умений это не приносило, да и зарплаты у подсобных рабочих были небольшие. А мне надо было за лето заработать достаточно, чтоб обеспечить себе отдых, достойную одежду и обувь. Курточку японскую, а обувь французскую, английскую или на худой конец югославскую. Обременять такими задачами родителей мне совесть не позволяла. А заработать приличные деньги, за небольшое время было непросто. Но в те годы на «Ростсельмаш», в связи с важностью этого объекта для народного хозяйства, по решению советско-партийных органов, посылали  работать по разнарядке работников с многих предприятий Ростова-на-Дону и даже Ростовской области. Ну а  работники не все хотели идти в цеха, особенно из различных проектных или исследовательских институтов. Или их не хотело свое начальство отпускать, так как от выполнения их собственных планов никто никого не освобождал. И они нашли выход. Принимали посторонних на два месяца на временную работу и отправляли их на «Ростсельмаш». И своих не надо посылать, и разнарядку «партии» выполнили. Все довольны. Поэтому по совету папы, перед тем как идти на «Ростсельмаш», я оформлялся техником в проектный институт и приходил на «Ростсельмаш» не как студент, а как уже специалист-практик с опытом работы, и просил направить в литейный цех. А там просил поставить к плавильной печи, чтобы заработать. Меня в первый год поставили  грузчиком, а в последующие годы ставили уже плавильщиком взамен какого-нибудь отпускника, так как практики были летом и места были всегда. Поработав неделю, я находил руководителя практики от института, показывал ему пропуск на завод, а так как я устраивался вовремя, то вопросов не возникало. Меня отмечали и еще хвалили, что я устроился по специальности. Работал я с удовольствием, т.к. кроме знаний получал заработную плату в двух местах и еще подрабатывал в сборочном цехе комбайнов после своей смены. Там платили немного, но литейные цеха доплачивали к полученной сумме так, что всегда получалось 20 рублей за смену. Физически было, конечно, тяжело, но очень интересно. Кого только я не встречал в этом цеху! Однажды в ходе сборки вспомогательного двигателя на комбайн моим напарником оказался преподаватель из РГУ, устроившийся на завод рабочим, чтобы вступить в КПСС, так как по негласной установке в партию принимали только два к одному: два рабочих и один научно-технический работник. А где в университете взяться рабочим? Немного сантехников и подсобных рабочих, которые наотрез отказывались вступать в партию. А ему без партбилета не видать карьерного роста. Вот и пристроился. Смена была ночная и пролетела она незаметно в разговорах о творчестве Эрнеста Хемингуэя. Обсуждали мы с ним роман «Прощай, оружие». Были и другие не менее интересные встречи. И ещё я узнал секрет некачественной сборки комбайнов. Придя в цех сборки комбайнов, на главный конвейер, в первый раз я очень намучался с гидравлическим гайковертом. Ну, никак винт не вкручивался в гайку. То гайка больше винта, то винт больше гайки. А конвейер двигается быстро и я начал отставать. Прибежал мастер и, узнав в чем дело, взял молоток и просто забил винты в отверстия. Я ему говорю, что это, наверно, неправильно, так как при движении комбайна своим ходом болты от тряски просто выпадут. Ведь они не прикручены. Ответ меня сразил своей простотой. «Нам главное машины сдать, а выпавшие болты колхозники потом прикрутят. Но если ты такой совестливый, то приходи пораньше перед сменой, бери ящик гаек и ящик болтов и делай себе заготовки». Дело в том, что гайки делает один завод, а болты – другой. И из-за неправильно рассчитанных допусков отверстия, которые на чертеже одинаковые, в реальности не совпадают. Поэтому берешь болт и наживляешь гайку. Подошла – отложи заготовку. Не подошла – кидай гайку за спину и бери другую. Для смены надо, чтоб 150 штук совпало. Я так в следующий раз и сделал. До 19 гаек за спину на один болт. Это ведь почти полторы тысячи штук. Вот откуда и проблемы в экономике. Бесхозяйственность и техническая отсталость присутствовала   даже в мелочах. Но тогда я об этом не задумывался. Мне бы только больше  заработать и ладно. И за два месяца я зарабатывал немного больше одной тысячи рублей. Это были очень серьезные по тем временам деньги. На один рубль можно было купить 100 коробков спичек, или пять буханок белого хлеба, или оплатить 20 поездок на автобусе или метро, или выпить 33 стакана газированной воды с сиропом из автомата. Билет из Ростова-на-Дону в Москву на поезде с 50 % скидкой, как студенту, стоил девять рублей. Часы «Полет» стоили 35 рублей, золотые  часы «Полет» 160 рублей,  электробритва «Харьков» стоила 22 рубля, а фотоаппарат «Зенит» - 100 рублей. Шапка из меха кролика стоила 22 рубля, а из меха норки 180 рублей. Пылесос «Буран», которым пользовалась наша семья много лет, стоил всего 42 рубля, а холодильник «Зил-Москва» - 335 рублей. Немного стоили и продукты, например 1 килограмм докторской колбасы стоил 2 руб. 20 коп., бутылка молока 0,5 литра 13 копеек, одна буханка хлеба 16 копеек, один стакан томатного сока 10 копеек. Вообще такие большие деньги, которые я зарабатывал и за такой короткий срок, студент в СССР мог заработать,  только работая в «стройотряде». Но я ведь не в строители готовился и не в строительном институте учился. Поэтому осваивать строительные специальности считал ненужным. Я сам себе создал свой «стройотряд» в литейных цехах, с тем же заработком, но большей пользой для собственной профессии. Правда, сменить мечту о работе в уголовном розыске на работу инженером на заводе,  я не собирался, но на всякий случай время зря терять не хотелось.


4.6. Джинсы и Конституция СССР

Проработав все лето и закончив практику, мы с Женей Ершовым в сентябре поехали отдыхать в наш студенческий лагерь «Радуга» на Черном море в п. Дивноморск,  недалеко от г. Геленджик (фото 4.31). В студенческой среде отдыхать было одно удовольствие. Море, общение, концерты, танцы и все остальные «морские прелести», в которых я принимал самое активное участие (фото 4.32). Даже дежурства по кухне, бывшие во время службы в армии почти как наказание, в «Радуге» были удовольствием. В том числе и чистка картошки (фото 4.33). Именно там, в Геленджике,  я осуществил свою мечту. Купил себе золотой перстень. До армии родители отговорили покупать. «Ещё поправишься, - сказала мама. - Возмужаешь, пальцы станут толще». Это было правдой. Я, когда уходил в армию, весил 53 кг, а вернулся уже 65 кг. Кольцо купить хотелось, но в магазинах было пусто. Золотые изделия в стране уже дефицит. Мне очень хотелось  красивый и изящный мужской перстень. Я на него и деньги уже заработал, но никак не мог найти подходящий мне по виду и форме. А тут женщина, видно, в деньгах нуждалась и за сто рублей продала его. Я сохранил его как память о молодости. А по возвращении с моря я купил себе умопомрачительные джинсы. Настоящие «фирменные». Так мы называли джинсы, произведенные в США, Англии или во Франции. Конечно, покупка была «с рук», у так называемых «фарцовщиков». Со мной вместе покупать ходил Женя Ершов, которого я взял с собой в качестве эксперта. Надо было быть осторожным, чтоб не подсунули фальшивку. Операция ведь была тайной, и можно было приобрести «самопал», то есть пошитые портным из материала, похожего на настоящий, или купить половинку, если тебя отвлекли и не дали вытащить штаны из запечатанного пакета. Поэтому без опытного в этих вопросах человека джинсы не покупалися. После проверки на подлинность я приобрел их за 220 рублей. Очень большие деньги. Зато утром я проснулся другим человеком. Я ощутил себя «элитой». Эти ощущения испытывал в то время практически любой молодой парень или девушка, которые такие джинсы имели. Их сверстники совершенно иначе даже смотреть на них начинали. А вот те, у кого «фирменных» джинсов не было, молча страдали от этого и завидовали тем, у кого они были.
В октябре 1977 года мы приступили к занятиям, но теперь, в новых джинсах и с перстеньком на руке, я стал чувствовать себя очень уверенно, этаким крутым парнем. Не знаю, что тут больше сказалось: эти аксессуары или прожитый так бурно год, но перемену я почувствовал. Наверно, все вместе оказало влияние на мое поведение, так как, поступив год назад в институт после года работы на заводе и двух лет службы в армии я чувствовал себе несколько скованно. Конечно, значительный багаж прочитанных книг давал мне возможность в студенческих компаниях понимать, что они говорили и о чем. Но, как правило, я ограничивался короткими репликами, так как опыт разговорной речи был у меня очень ограничен из-за чрезмерного употребления за прошедшие годы слов, не произносимых в приличном обществе. К началу второго курса я уже практически отучился разговаривать на «том языке», но не забыл его.
В октябре 1977 года в СССР приняли новую, как мы её называли «брежневскую», Конституцию СССР 1977 года. Я тогда, конечно, не знал, что эта конституция для СССР будет последней. Да и никто не знал. Но нам тогда с её помощью объявили, что в нашей стране построен «развитой социализм» и появился очень дружный, любящий и уважающий друг друга «советский народ». И если в школе я ещё нормально воспринимал, например, слова о дружбе советского и польского народов, то теперь после службы в армии я уже знал, что поляк - это национальность, а советский – это никто, так, «савок». И не очень-то понимал, куда из «советского народа» денутся «чурки», «жиды», «хохлы», «бульбаши», «лица кавказской национальности».  Уже тогда, в те годы, я неоднократно слышал, что грузины лучше, чем армяне, а армяне утверждали, что наоборот, но представители обеих этих национальностей были согласны, что они лучше азербайджанцев. Что думали о них азербайджанцы, я писать не буду. И, извините меня, но что это за «развитой социализм» такой, при котором за мясом, колбасой, трусами, губной помадой и так далее я должен ехать из Ростова-на-Дону в Москву и там часами в очередях стоять, чтобы это купить за свои кровные деньги.
 Но тогда эти мысли мы отгоняли оптимистической верой в партию и её мудрое руководство, которое в этой конституции тоже уже официально   подчеркивалось и закреплялось. И действительно, ну что вам задумываться, говорили нам преподаватели политэкономии. Войну мы под руководством партии выиграли, страну после такой страшной разрухи отстроили, так неужели трусов не нашьем и коров не вырастим. Учитесь сами лучше, меньше думайте, партия за вас подумает. Ну, наверно, так и будет, обсуждали мы все это «на кухнях». Поживем, как говорится, и увидим. И, конечно, мы учились, в кино бегали, гуляли, ели мороженное и в целом наслаждались беззаботной студенческой жизнью, мечтая о поездке на море летом по той же программе.


4.7. Две «Радуги» и  Лазаревское: черноморские радости


Вообще с морем, и особенно с «Радугой», у меня связано много приятных воспоминаний. Там я впервые увидел мою будущую жену Галину, тогда еще Проскурину. Обстоятельства, при которых это произошло, достойны, возможно, подробного описания, но вкратце, происшедшее выглядело так.
Это было летом 1978 года, после окончания второго курса. Весной, ещё до окончания сессии и до начала работы на «Ростсельмаше», я и товарищи по моей группе Женя Ершов, Сергей Беляев, Михаил Онуфриенко познакомились с интересным человеком – преподавателем политэкономии Геннадием Павловичем Солодковым (фото 4.34). Он, тогда еще кандидат экономических наук, был руководителем на курсах русского языка для французских граждан при нашем институте, где с ним первым познакомился Женя Ершов. Уже не помню, чья была идея, но организовалась «чудная» бригада из вышеперечисленных моих товарищей и меня во главе с Геннадием Павловичем, и мы ходили разгружать картошку на овощную базу №1. Кто это предложил, не помню, но идея понравилась. Разгрузить вагон картошки для группы крепких молодых юношей было скорее физзарядкой, чем работой. А получить на нос по восемь рублей было не заработком, а удовольствием. Конечно, заработанные деньги мы старательно прогуливали в кафе «Радуга» в сквере перед учебным корпусом медицинского института. Нам там нравились пельмени, которые мы брали как закуску к вину, которое покупали в магазине напротив. Но надо отдать должное, несмотря на эти приключения, учились мы хорошо, а Геннадий Павлович тогда работал над докторской диссертацией. Вообще нам было весело, и на море, в спортивно-оздоровительный лагерь РИСХМа «Радуга», по окончании работ на заводе мы решили поехать все вместе. Чтоб «Радуга» в Ростове-на-Дону плавно превратилась в «Радугу» морскую и, слившись, они воссияли во всем своем радужном великолепии. Сначала хотели взять купейные билеты на поезд, но уже возле кассы я подумал, что ехать только ночь, а спать сидя по всему мы не будем (что оказалось очень верно). И решил взять  плацкартные билеты, а на сдачу – водки. И еще «у нас с собой было», т.к. договорились все взять по «паре» бутылок. Как выяснилось позже, оказалось, что мы все взяли всего несколько больше, чем договаривались заранее, и, счастливые, загрузились в поезд (фото 4.35). Вагон оказался битком набит «РИСХМовцами». Всю ночь играли в карты (фото 4.36) и выпили всё, что взяли с собой. Много. Поездка мне и, думаю, всей поездной бригаде запомнилась на всю жизнь. Утром приехали в Новороссийск и на вокзале у какой-то старушки купили ведро кизила. Мелкого и кислого. Но вместе с ведром. Именно оно нам и нужно было. Чтоб пиво купить. На вокзале его продавали из бочки, но на вынос. Кружек не было. Мы нашли выход и приключения начались. Некоторое время, поджидая автобус, мы спокойно пили пиво из большого ведра, передавая его друг другу. Зрелище, надо признаться, не для слабонервных. После этого мы поехали в музей под открытым небом «Малая земля». Там все осмотрели (фото 4.37). Затем на автобусе мы поехали из Новороссийска  в п. Дивноморск, где и была расположена «Радуга». И вот она «Радуга». Оформили прибытие, поселились и начали жить там так же весело, как и  ехали. Но в период «развитого социализма» там это явно не приветствовалось. От нас требовали соблюдения распорядка, установленного в спортивно-оздоровительном лагере. С этим мы бороться научились. Мы не говорили «нет», а просто тихо исчезали со всех мероприятий. Но меня  особенно доставало требование ходить утром на физзарядку. Нет, я ничем не болел, и вся эта физзарядка была ерундой по сравнению с армейской. Но после возвращения из кафе в 5 утра вставать в 6-30 на зарядку я считал просто смешным. Тем более что это было единственное к нам требование. После физзарядки и до следующего утра ты мог делать всё, что тебе в голову взбредет. Было нелогично. Другие молчали, а я в приличествующих случаю выражениях, объяснил этому «безмозглому», на мой взгляд, спортсмену  (командиру нашего отряда из числа  молодых преподавателей), что ему будет очень плохо, если он еще раз сдернет с меня одеяло утром. На его «смелое» предложение мне, как нарушителю дисциплины, поработать на уборке территории я уже не помню, что сказал, но он пулей вылетел из комнаты. И часов в пять вечера этого же дня я иду по лагерю, никого не трогая, и слышу объявление, что меня отчислили  из лагеря за нарушение режима. Это проявлялось в том, что больше утром меня не пытались поднять на физзарядку, так как я уже в лагере не числился, а кровать была не занята до следующего заезда. Вообще было хорошо, а стало еще лучше. Произошло полное слияние «Радуг».
Примерно через день после моего отчисления из лагеря, я бы сказал сейчас, «де-юре», так как я уже сказал, что на моем образе жизни «де-факто» это не сказалось никаким образом, идем мы всей компанией по лагерю после хорошей «заправки» пивом в свою комнату для дневного отдыха. Время около часу дня. Одеты мы как все студенты в лагере: кто в плавках, кто в трико, кто в шортах. Все это, конечно, мятое и не всегда идеально чистое. Еще не вечер, не танцы, и «выпендриваться» рано. И вдруг вижу, как две барышни, в бальных платьях, с шикарными прическами, держа в руках по метле, подметают дорожки. Меня чуть «кондратий» не хватил! Попал, подумал! Все допился! Уже чертовщина всякая мерещиться стала! Однако они оказались настоящие. Одной из них и была моя будущая жена, Галя Проскурина (фото 4.38) , а второй была её подруга Марина Резниченко. Как позже я узнал, они с подругой набрали нарядов и думали, что студенческий лагерь – это почти «дворянское собрание». Ходить в этих платьях было некуда, а на зарядку они тоже не ходили. И их как нарушителей режима заставили работать. Свой протест они выразили таким способом. Но там, на море, я их только увидел, запомнил, но не познакомился. Как говорится, не срослось тогда, но не закончилось. Через много лет мы с Галей заехали вдвоем в этот лагерь и сфотографировались на память  на этой самой дорожке, которая оказалась дорогой в совместную жизнь (фото 4.39). И второе место на Черноморском побережье стало для меня знаковым – это Лазаревское. Недалеко от него располагался дом отдыха «Утро» Ростовской областной профсоюзной организации работников связи. Председателем этой организации был отец моего товарища Саши Куценко. Он его там однажды летом устроил поработать плавруком (Саша был кандидат в мастера спорта по плаванию), второй товарищ Сергей Беляев должен был работать физруком, а товарищ на курсе Геннадий Бугров был зачислен дворником. Я приехал к ним просто погулять, но, честно говоря,  никакой разницы между собой и этими «тружениками» не увидел. Никто не учил отдыхающих плавать или бегать. Метлу в руках Гены за месяц моего там отдыха я тоже не приметил. Зато мы вместе регулярно посещали все танцплощадки в домах отдыха вокруг и все более или менее известные кафе. И так несколько лет подряд. С тех пор я каждый год хоть на пять дней, но стараюсь попасть в Лазаревское. Там я чувствую себя опять молодым, полным энергии, которой заряжаюсь на год, до следующего посещения.


4.8. Телесериалы о «сыщиках». Кинотеатр «Комсомолец». Ж.П.Бельмондо и другие.  И снова «Радуга».


 Но вернемся в 1978 год. К моему восторгу, телеспектакль «Следствие ведут ЗнаТоКи» превратился в телесериал. Я смотрел его с восхищением. Особенно мне нравился там инспектор уголовного розыска Томин, которого играл Леонид Каневский. Как я мечтал стать сотрудником милиции, работать в уголовном розыске и быть похожим на него. А песня на слова А.Горохова композитора М.Минкова «Наша служба и опасна и трудна», исполняемая практически как гимн милиции, стала моей любимой наравне с еще несколькими приведенными в этой книге. До сих пор стоит в ушах отрывки из этой песни:
Наша служба и опасна и трудна,
И на первый взгляд, как будто не видна.
Если кто-то кое-где у нас порой
Честно жить не хочет.
Значит с ними нам вести незримый бой
Так назначено судьбой для нас с тобой-
Служба дни и ночи.
 
     Поэтому я много времени отдавал работе в комсомольском оперативном отряде и в апреле 1978 года за активную работу был награжден грамотой городского комитета ВЛКСМ (фото 4.40), а от Ленинского РК ВЛКСМ получил ценный подарок – книгу стихов Михаила Аркадьевича Светлова (фото 4.41) И в этом же году я, состоя в руководстве Ленинского комсомольского оперативного отряда дружинников, очень часто приходил в Ленинский РК ВЛКСМ. Там, в райкоме, я познакомился с директором кинотеатра «Победа» (фото 4.42), и она предложила мне в кинотеатре по ночам подежурить. Почему нет, подумал я. Во-первых, трудовой стаж. Во-вторых, у меня стипендия 46 рублей и плюс за эту работу 90 рублей. Итого 136 рублей. Это радует. Тем более  что деньги, заработанные летом, уже как-то незаметно рассосались. И кроме всего прочего я любил кино. А тут надо было приходить на работу к началу последнего сеанса. Последить за порядком, посмотреть сам фильм, а после окончания выпроводить последних зрителей, проводить домой билетеров и киномеханика и, закрыв двери кинотеатра изнутри, лечь спать. Прекрасная перспектива. Тем более что я, будучи достаточно взрослым, жить за счет родителей не очень хотел. Поэтому брался за любую работу. Я дал согласие, оформился и 1 декабря 1978 года приступил к работе. С этого момента старый кинотеатр зажил двойной жизнью. С утра и до вечера  это был кинотеатр. А вот по ночам он преображался и превращался в шикарный молодежный кафе-бар. На мое ночное дежурство приходили мои институтские друзья, и мы в холле кинотеатра под пальмами накрывали стол. Вино, водка,  кофе, пирожки и бутерброды, принесенные из дома, небольшие тортики, купленные в «Золотом колосе» (фото 4.43) заранее. Мы  даже танцы организовывали, если  приходили девочки. Кинотеатр расположен был на улице Энгельса (ныне Б.Садовая), и вокруг не было жителей. Поэтому никому наша музыка ночью не мешала. А приезжавшей иногда милиции я показывал свое удостоверение, да они меня и так знали по совместным мероприятиям. Ну и мы старались не слишком шуметь, но нам было очень весело, и ночная жизнь в кинотеатре била ключом. Пока я не совершил тактическую ошибку. В январе в кинотеатр пришла новый директор, которая предложила мне стать администратором в кинотеатре. А это уже не 90 рублей, а 130. И она ещё поманила меня карьерой по пропагандистской линии. Мне эта деятельность нравилась. Я  согласился и в конце января 1979 года  стал администратором в кинотеатре. Попова Сашу из своей группы в институте я устроил сторожем на мое прежнее место, и мы продолжили. Но, став администратором, я не мог бросить обучение на дневном отделении института, так как нужно было получить офицерское звание, а это требовало посещения военной кафедры. Тут я и понял, что попал в трудное положение. После занятий я бежал в кинотеатр на работу, а готовиться к занятиям как? Проблема. Работа над чертежами требовала много времени. А его катастрофически не хватало. Стал отставать. Папа, видя моё кислое лицо, спросил, в чем дело и, внимательно  выслушав, посоветовал прекратить работу в кинотеатре. «Уже конец апреля, - сказал он мне, - а в мае, - напомнил он, - ты ведь, сынок, собирался ехать на работу в «Радугу». Что касается денег, то летом опять на «Ростсельмаше» заработаешь». И то правда, подумал я и уволился. Саша Попов ещё немного поработал, мы ещё немного поэксплуатировали кинотеатр, и конец нашей программе ночных развлечений. Он тоже уволился. А пока я работал в кинотеатре, в прокат вышел французский художественный фильм «Картуш» о знаменитом французском разбойнике. В главной роли был Жан Поль Бельмондо. Боже, как мне понравился этот фильм и игра этого актера. Я смотрел его не только каждый день, пока он шел в кинотеатре, но иногда и два раза в день. И провел на него своего брата Женьку с его другом Володей Олейником и всех своих друзей. С тех пор я не пропускал ни одного фильма с участием Ж.П.Бельмондо, а потом многие из них собрал для домашнего просмотра вначале на кассетах, а затем и на дисках.
В  апреле 1979 года папа от своей организации, где он работал (ПКТИ - проектно конструкторский технологический институт), наконец получил долгожданную новую квартиру на Северном жилом массиве, по адресу ул. Королева 12/2 кв.21. Бабушку у нас прописать не получилось, и мы начали перевозить вещи. Перевозили мы мебель на новую квартиру, машина разгрузилась и поехала за второй партией, а я сидел возле подъезда и охранял ранее нами привезенное имущество. Вдруг из подъезда, в который мы въезжали, вышли вдвоем те самые барышни, что подметали дорожки в «Радуге», но уже без метелок. Я спросил, что они тут делают, и, к удивлению своему, узнал, что Марина в этом доме живет, а Галина к ней в гости пришла. Наше заочное знакомство, так удивительно начавшееся на море, переросло  в реальное.
Приближалось окончание третьего курса. Из деканата в начале апреля  пришло ежегодное указание каждой группе выделить по два человек, которые должны поехать готовить «Радугу» к открытию. В июне туда привозили детей сотрудников, организовывая пионерский лагерь, а потом заезжали студенты. Поэтому лагерь надо было в течение месяца покрасить, убрать и отремонтировать, если что-то за зиму сломалось. А потом эти несчастные месяцами не могли сдать сессию, так как в коллективе сдавать намного легче. И потом была какая-то странная зависимость. Чем ловчее человек что-то мог делать руками, тем хуже у него получалось работать головой. Так получалось, что не лучшие студенты в плане учебы туда ехали. Это беспокоило деканат, а меня вдруг осенила одна «гениальная» идея.  Наша группа ещё с первых дней учебы оказалась очень дружная, и к учебе мы относились ответственно. В марте 1979 года о группе даже была статья в газете института «Инженерная смена», в которой нас похвалили за успехи в учебе (фото 4.44). Поэтому я и подумал, что мы всем коллективом, дружно сможем досрочно сдать сессию. Я предварительно озвучил свою идею «БТ», получил его согласие и предложил группе следующее. Мы всей нашей группой, с разрешения деканата, ускоряем учебный процесс, сдаем все досрочно и все едем в «Радугу» на весь май и ещё 10 дней июня. Всем это пришлось по вкусу, и апрель мы просидели в институте практически  ежедневно с утра до позднего вечера. Мы все отработали, сдали все зачеты, но из пяти экзаменов успели сдать только один. Третьего мая мы уже были на месте и приступили к работам. Правда, когда мы уезжали «БТ», тоже от души проникшийся моей идеей, пообещал привезти преподавателей для приема оставшихся экзаменов прямо в «Радугу». И они примут у нашей группы экзамены. Ничего подобного никогда ранее в институте не было. Но формально не было и запрета на такие действия.  Мы работали и в душе не очень в это верили, но каково было наше удивление, когда он выполнил свое обещание: приехал лично и привез группу преподавателей, которые действительно приняли все экзамены. И пару дней они отдохнули на море. И все остались довольны: деканат, преподаватели и мы, студенты. А в «Радуге», на берегу моря, стояла банька, построенная финнами, которые когда-то в нашем институте учились. Банька была бревенчатая, построенная из материалов, привезенных из Финляндии, с соблюдением всех правил такого строительства.  Студентов в нее в сезон не пускали, но ведь сейчас был не сезон, а мы вроде не студенты, а рабочие. Поэтому мы день через день вечерком в баньку, да с водочкой, да потом в море. Райская жизнь. Ну, а попозже, ближе к 21-00, по проторенной уже дорожке – в соседнее кафе «Русь». Только представьте, сорок дней на море. А ещё я и три  парня дней двадцать крышу столовой покрывали смолой. С 8-00 и до 17-00. А потом плавно переселялись на пляж с баллоном пива. Я вернулся из «Радуги» черный, как сапог. И бегом на «Ростсельмаш». Надо было заработать на новые джинсы, отдых, поездку в Москву. Устроился по описанной мной ранее схеме, но уже с Женей Ершовым. Вдвоем было веселее. Часто работали сутками, переходя из смены в смену, и спали на заводе. Однажды мы с ним побили все рекорды. Ухитрились войти на завод в 7-00 в пятницу, а вышли утром в воскресенье. Шесть смен подряд. Но ведь это по 120 рублей, которые мы заработали. Среднемесячная зарплата инженера. Но домой чуть живые еле доползли. И затем все воскресенье отсыпались. За два месяца заработали прилично. Тысячи по полторы рублей. А потом опять в «Радугу», но уже просто как обычный студент. Отдыхать. Прекрасное время и очень приятная студенческая среда. Интеллигентная, просветленная и начитанная. Не только выпить, но и поговорить с окружающими было и приятно и полезно. А вечером попеть под гитару, да ещё какую-нибудь «полукрамольную» песню! Как, например, «Поручик Голицын». Авторство стихов песни «Поручик Голицын» в одном из вариантов её исполнения приписывалось белогвардейским офицерам (что впоследствии подтвердилось), и на официальных мероприятиях её в годы советской власти не только никогда не исполняли, но даже могли исключить из комсомола за исполнение этой песни. Но, конечно, мы к этому мнению власти относились «по-фрондерски», то есть, я бы сказал, даже вызывающе. И, слегка  выпив, мы очень часто её пели под гитару. Она была очень популярна в студенческой среде. Впоследствии, когда советский строй рухнул, песня в исполнении Александра Малинина стала хитом. Вот ее текст:
 
Четвертые сутки пылают станицы,
Горит под ногами родная земля,
Не падайте духом, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, налейте вина.
Не падайте духом, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, налейте вина.

А где-то их тройки проносятся к яру,
Луна равнодушная смотрит им вслед,
А в комнатах наших сидят комиссары
И девочек наших ведут в кабинет.
А в комнатах наших сидят комиссары
И девочек наших ведут в кабинет

Мы сумрачным Доном идем эскадроном,
Так благослови ж нас, Россия страна,
Поручик Голицын, раздайте патроны,
Корнет Оболенский, надеть ордена.
Поручик Голицын, раздайте патроны,
Корнет Оболенский, надеть ордена.

Мелькают Арбата знакомые лица,
Хмельные цыганки приходят во снах,
За что же мы дрались, поручик Голицын,
И что теперь толку в моих орденах.
За что же мы дрались, поручик Голицын,
И что теперь толку в моих орденах.

А утром, как прежде, забрезжило солнце,
Корабль Император застыл как стрела,
Поручик Голицын, быть может, вернемся,
К чему нам, поручик, чужая страна.
Поручик Голицын, быть может, вернемся,
К чему нам, поручик, чужая страна.
И, конечно, в «Радуге» мы её пели практически каждый вечер. По несколько раз. Обошлось для нас без «политических» последствий.
В эти годы на телеэкраны страны вышел сериал «Приключения Шерлока Холмса», представлявший собой экранизацию рассказов Конана Дойла, которыми я зачитывался ещё в школе. И, смотря фильм, я просто переживал свои ощущения заново. Я принял этот фильм очень восторженно. И скажу, что с момента его первого выхода и до написания этой книги я смотрел его очень часто. И каждый раз, как в первый. Впоследствии ни одна экранизация рассказов Конана Дойла не была так популярна, как эта версия с Василием Ливановым и Виталием Соломиным. Уже будучи  профессором, я её даже показывал студентам как учебный фильм.
В это время очень гнетущее впечатление на меня, как и на всю нашу страну, произвели ставшие нам внезапно известными события в Кампучии (Камбоджа), где коммунист Пол Пот устроил кровавую бойню, вырезав более двух миллионов человек собственного населения. Зачем – недоумевали мы? Правда оказалась проста и удивительна. Оказывается,  в  Кампучии  в то время жило около семи миллионов человек. Так вот он подсчитал, что в Кампучии ресурсов для хорошей жизни хватает только для двух миллионов. И нашел свой собственный рецепт счастья для своего народа. Зачем думать, работать в поте лица и создавать ресурсы для остальных пяти миллионов, когда их можно просто объявить «врагами народа» и убить. Дешево и быстро. Даже не расстрелять или отравить газом, как нацисты в концентрационных лагерях, а просто убить. Мотыгами.  Сказал и сделал. Его специальные команды успели за короткий срок убить два миллиона человек, прежде всего лиц из числа местной интеллигенции, пока другие коммунисты из соседнего Вьетнама не вторглись в Кампучию и не свергли его режим. 

Справка

Пол Пот (наст. Салот Сар, 1925 — 15 апреля 1998) — камбоджийский политический и государственный деятель, Генеральный секретарь Коммунистической партии Кампучии (1963—1979), премьер-министр Кампучии (1976—1979)


      Но глубоко в политику мне, тогда ещё студенту, вдумываться не очень-то  хотелось. Я, как и большинство граждан нашей страны, ещё очень верил системе. Возникающие проблемы своим появлением приписывались неумелым действиям отдельных личностей, которые ввели большинство честных и правильных коммунистов в заблуждение. Коммунистами  ведь для меня были мой папа, многие друзья и знакомые. А они были честные, мужественные и справедливые люди. И наступление армии Вьетнама, свергшей этот жуткий  режим, я воспринял как должное. Но за политикой я внимательно следил: революция в Иране, война Вьетнама и Китая и тому подобное меня интересовало, и некоторые вопросы к нашей власти пока ещё для меня оставались без ответа, хотя в моей голове уже начинали формироваться. Я их задавал папе во время наших вечерних «чаепитий». Ох, как мне нравились эти вечерние, плавно переходящие в ночные беседы  с папой. Мы сидели с ним вдвоём на кухне, пили чай с сахаром вприкуску. И разговаривали обо всем. Он покупал кусковой сахар и колол его на небольшие кусочки специальными щипчиками. Чай был, конечно, индийский, «со слоном». Но мог быть и «без слона». Ключевым словом тут было «индийский» (фото 4.45) Наши были менее ароматны, а иногда откровенно пахли тряпкой. И в ходе наших бесед он мне на многое в нашей советской жизни открыл глаза и заставил взглянуть на известные, казалось мне, вещи уже под другим углом зрения. Но дальше кухни эти разговоры пока не шли.
А вот все связанное с милицией, особенно с уголовным розыском, меня очень интересовало и по-прежнему сильно волновало. Я уже начал уставать от студенческой жизни и с нетерпением ждал ее окончания и начала работы в милиции. Даже хотел перейти на заочное обучение и поступить на службу рядовым. Но на заочном отделении не было военной кафедры и я не получил бы офицерского звания. Надо было подождать.  Появление телевизионного сериала «Место встречи изменить нельзя» было для меня как пролитый  бальзам на израненную душу.

4.9. Омар Хайям -  правда жизни. «Гений дзюдо» и карате в СССР. Ушел В.С.Высоцкий.


Учебный год на четвертом курсе, как обычно, начался в октябре. Это был 1979 год. Довольно радостный, я приступил к занятиям. Радость стала просто безграничной, когда нам выдали стипендию за четыре прошедших месяца, а это была приличная по тем временам сумма в 184 рубля. Естественно, мы её также радостно очень хорошо «обмыли». Начали с пива и закончили очень приличной в то время водкой «Пшеничная» дома у Саши Куценко. Заманил он нас туда своими в бочках засоленными  помидорами и огурцами. Очень вкусная штука. Вот ими, родными, мы и закусывали. Как и когда я попал в тот день домой, не помню. Утром проснулся, смотрю – и радость-то моя сразу померкла, и мое счастье, похоже, улетучилось. Студенческого билета нет, часов нет, перстня нет, денег тоже нет. По моим подсчетам потратил рублей 15, от силы 20. Значит, примерно 160 рублей ещё должны были остаться. Увы, ничего. Я умылся, оделся и к 12-00 поехал в институт. Встретились в том же составе, что и накануне, и я поведал им свою грустную историю. Посочувствовали, но толком никто ничего не помнил. Вроде ушел без приключений. С горя пошли пить пиво. Оно, конечно, бальзам на израненную душу, но настроение в тот день сильно не улучшило. Оно помогает только тогда, когда им запиваешь водку. А на водку денег не было. Возвращаюсь вечером домой, сажусь на кухне ужинать с папой, настроение омерзительное, а мама мне говорит: «Ты, сынок, осторожнее со своими вещами, а то вчера ты студенческий, часы, кольцо и деньги положил в таз с грязным бельем, а сверху рубашку с майкой бросил. Хорошо, что я по одной вещи в машинку стиральную закладывала, а не высыпала туда весь таз. Часы и студенческий билет наверняка бы испортились». Я чуть котлетой не подавился, которую в эту минуту в рот закладывал. Моё счастье ко мне вернулось. Мир вновь стал прекрасен и расцвел всеми цветами радуги. Оказывается, вчера я, придя домой, пошел умываться в ванную комнату. А надо вам сказать, что в те годы  водоснабжение на Северном жилом массиве, как впрочем, и в других районах Ростова-на-Дону, было отвратительным. Воду очень часто отключали по различным причинам. По два, три, а иногда и более дней мы сидели без воды. А как, скажите на милость, умываться и смывать в туалете? Многие, в том числе и моя мама, видели выход в том, чтоб держать постоянно запас воды в ванной. Это, конечно, при  отсутствии воды нас очень сильно выручало, но при её наличии создавало приличные неудобства. Чтобы искупаться под душем, необходимо было воду из ванны вначале слить, помыть ванну от осадков, искупаться и опять наполнить ванну. Длительная операция. Поэтому я её избегал и в основном мылся под краном. А на стиральной машинке стоял таз, куда мы складывали грязные вещи, накапливаемые для стирки. Почему-то корзин для грязного белья тогда ещё не было. И вечером, находясь «на автопилоте», я, снимая с себя всё,  аккуратно складывал это в таз. А сверху бросил грязную рубашку и майку. Утром, умываясь, я под ними ничего не увидел и промучился целый день. Урок пошел на пользу. С тех пор я всегда контролировал, что пью, где, с кем и сколько. Практически по Омар Хайяму, который в одном из своих Рубаи писал:
Пить можно всем!
Необходимо только
Знать: где и с кем,
За что, когда и сколько!


Справка

Омар Хайям Нишапури; (18 мая 1048, Нишапур — 4 декабря 1131,там же) — персидский философ, математик, астроном и поэт. Внес значительный вклад в развитие алгебры построением классификации кубических уравнений и их решением с помощью конических сечений. Известен во всём мире как выдающийся философ и поэт. В Иране и Афганистане Омар Хайям также известен созданием самого точного из ныне используемых календарей, который лёг в основу иранского календаря, сейчас действующего  в Иране в качестве официального с 1079 года.


В конце 1979 года советское правительство ввело войска в Афганистан. Я и представить себе не мог, насколько это изменит судьбу нашей страны. Сама идея помочь афганскому народу была для меня в то время справедливым решением. Правда, я тогда не очень-то понимал, чем мы собственно должны были помочь людям, живущим по суровым средневековым законам ислама. У нас в стране религия в этот период вообще никакой роли не играла. И влияние церкви было очень глубоко запрятано. Но у нас был пропагандистский пример – Монголия. Мы ведь все искренне верили нашей пропаганде, что Монголия из феодализма шагнула прямо в социализм и все стало у них просто замечательно. А раз так, то и в Афганистане  тоже всё будет хорошо. Наивные мы были, ну прямо, как дети. Увы. Ничего такого, как мы узнали позже, в Монголии не произошло. По телевизору нам показывали, что в Монголии социализм, а вот люди, там побывавшие, эту информацию опровергали. Но для нашего народа слово «дружба» было, очевидно, просто как заклятье. Ведь мы с Афганистаном дружили с 20-х годов прошлого века. И надо было «по дружбе» помочь афганскому народу построить социализм. Инженеры и рабочие и раньше посылались туда для оказания помощи. Ну, а поскольку надо было ещё кроме промышленных предприятий строить социализм, а афганцы не очень понимали, что это такое, то пришлось посылать уже наших «строителей социализма» в лице солдат и офицеров 40-й армии. Очень быстро вошедшая армия втянулась в затяжную войну не с отдельными «бандитскими» отрядами, а практически уже со всем народом Афганистана. И мы в Советском Союзе не сразу заметили, что наш мир, к сожалению, раскололся  на две половины: на мир до ввода войск и мир после их ввода. И эта трещина стала с годами расширяться и углубляться, пока не привела страну в пропасть.
На зимние каникулы я опять поехал в Москву к дяде. Набрать продуктов и еще прикупить разных дефицитных и отсутствующих в Ростове мелочей, как-то: мужское хлопчатобумажное белье, сделанное в Румынии, импортные лезвии для бритья, французская косметика, импортная обувь и прочие приятные вещи. Каждое утро вставал в 6-00 и, как на работу, по магазинам, а поздно вечером, сильно утомленный этой беготней и уже не чувствуя ног, но счастливый, с «добычей» возвращался домой. В этот раз мне ещё было поручено тетей Ларисой, приобрести в Москве цветной телевизор. Помню, что назывался он «Темп» и стоил прилично, что-то около 800 рублей.  Мы его с дядей в магазине купили и на его ЗАЗ-968 «Запорожце» («ушастый», как его называли в народе из-за воздухозаборников, расположенных на боковинах) доставили к вокзалу. Носильщик довез на тележке к поезду, и мы его погрузили в вагон. Я этому телевизору отдельный билет купил, как человеку. А он был в коробке и в дверной проем купе не прошел. Пришлось его поставить в тамбуре и каждую остановку выходить смотреть, чтоб его не украли. Намучался я ужасно. Но тетя была очень рада. В Ростове-на-Дону на него в очереди несколько лет стоять надо было. А в Москве всего несколько месяцев. Дядя записался, и к моему приезду очередь и подошла. И торжественно по приезде его установили, сами уже подключили к антенне и уселись смотреть. Счастью не было предела.
В этот же период студенческой жизни в мою жизнь вошло или  скорее ворвалось  боевое искусство карате (фото 4.46).

Справка

Карате (пустая рука (пер. с японского)) — японское боевое искусство, представляющее  собой систему рукопашного боя, предназначавшуюся исключительно для самообороны. В отличие от других единоборств Японии, (джиу-джитсу, дзюдо), которые предполагают борьбу, проведение разного рода бросков, удерживающих захватов и удушающих приёмов, в карате степень непосредственного контакта между участниками схватки минимальна, а для сокрушения противника используются точно нацеленные мощные удары руками и ногами, наносимые в жизненно важные точки его тела.

Еще  учась в школе, в начале 70-х годов, я неоднократно смотрел, вышедший тогда на экраны СССР художественный фильм режиссера Акиры Куросавы «Гений дзюдо». Впервые я увидел японские боевые единоборства, а в нашей стране в молодёжной среде появились в обиходе приятно ласкавшие слух слова «дзюдо», «джиу-джитсу», «карате». Каждый мальчишка тех лет мечтал найти книгу секретных приемов джиу-джитсу или карате и, овладев ими, стать «могучим и непобедимым». Увы, в СССР этих видов единоборств тогда не было, и мечты так и оставались мечтами. Но в конце 70-х годов эти единоборства проникли и в нашу страну. Стали открываться полуподпольные секции, появились первые тренеры. И в основном это были секции борьбы карате. Заниматься карате стало и модно и престижно. Я с группой своих товарищей по институту тоже стал заниматься этим видом единоборства по двум причинам: это было модно, и для меня это была реальная подготовка к моей будущей службе в милиции. Тренировал нас Павел Ермаков, ученик Александра Кабанова. Он арендовал небольшой зал с зеркалами вдоль стены в помещении школы № 43 (фото 4.47). Обучение было платное. Поэтому практически тайное. Тренировки проводились по вечерам по три раза в неделю. И это были не только спортивные тренировки. Это своеобразная философия. Тренер нам постоянно твердил, что карате – это  не просто спорт или умение вести поединок. В первую очередь, это определенный образ жизни, духовное состояние и высокие моральные принципы. Он говорил, что настоящим каратистом не может стать человек подлый, жадный и с дурными помыслами. Каратист никогда сам первым не нападает. Все приемы начинаются с блока, то есть защиты, а уж потом удар как ответ на насилие. Все тренировки начинались с беседы о чести и достоинстве, и только потом начиналась спортивная разминка. Я чувствовал необыкновенный прилив силы и бодрости духа и тела. Проблемы были с формой. Кимоно приобрести в магазинах было невозможно, и мы его шили на заказ (фото 4.48). Занимались почти год, но  по каким-то причинам тренер больше не смог нами заниматься, и секция распалась. Но несколько ударов поставить он мне помог.
          А идея с посылкой одной группы в «Радугу» для осуществления подготовительного ремонта так всем понравилась, что после четвертого курса мы повторили эту операцию. Правда деканат факультета ГОМ, имея уже некоторый опыт в данном вопросе, лучше  рассчитал  время и все зачеты и экзамены мы сдали до отъезда на работы в «Радугу». Летом 1980 года в июле внезапно умер Владимир Высоцкий. Я не был его особым фанатом, но многие его песни мне нравились. Особенно про лейтенанта из МУРа (МУР - московский уголовный розыск). Называлась она: «День рождения лейтенанта милиции в ресторане "Берлин" (Побудьте день вы в милицейской шкуре...)». Запомнился  один куплет:

Побудьте день вы в милицейской шкуре —
Вам жизнь покажется наоборот.
Давайте выпьем за тех, кто в МУРе, —
За тех, кто в МУРе, никто не пьёт.
Давайте выпьем за тех, кто в МУРе, —
За тех, кто в МУРе, никто не пьёт.

Смысл этой песни, а особенно этого куплета мне стал более понятен, когда я сам через несколько лет стал работать в уголовном розыске. И грусть, и определенное одиночество (несмотря на наличие семьи, детей), и недопонимание (…зачем тебе вся эта грязь и кровь, ведь ты инженер) были. В.Высоцкий это очень метко подметил. Он ведь был настоящий гений. Самый народный, но не Народный артист СССР. А как он сыграл сыщика Глеба Жеглова в телесериале «Место встречи изменить нельзя» по роману братьев Вайнеров «Эра милосердия». Сначала я прочел роман, а потом смотрел фильм. Просто неподражаемо. Даже как он одет мне нравилось. Сапоги, брюки галифе и кепка. А в некоторых сериях кожаное пальто и шляпа. Впоследствии, будучи уже сотрудником уголовного розыска, я тоже вначале носил шляпу и кожаное пальто, подражая ему. А вышедшая уже в 1990 году песня «Атас» группы «Любэ» оживила все в памяти:

Глеб Жеглов и Володя Шарапов
За столом засиделись не зря,
Глеб Жеглов и Володя Шарапов
Ловят банду и глaваря.

Расцвела буйным цветом малина,
Разухабилась разная тварь,
Хлеба нет, а полно гуталина
Да глумится горбатый глaварь…


Второй раз, через много лет, мне очень понравилась игра артиста примерно такого же типажа, Владимира Машкова в роли Давида Гоцмана, тоже начальника отдела по борьбе с бандитизмом только не московского, а Одесского уголовного розыска в фильме «Ликвидация». По стилю он мне очень напомнил игру В. Высоцкого. Манеры, жесты, взгляд. Владимир Высоцкий не умер, он живет. И кстати, «киношный» образ Давида Гоцмана был создан  с образа настоящего начальника отдела по борьбе с бандитизмом в Одессе в послевоенные годы Давида Михайловича Курлянда (фото 4.49).    Много позже биография этого замечательного «сыщика» стала известна широкой общественности. До Великой Отечественной войны Д.М.Курлянд работал рабочим. В Одесский уголовный розыск он попал по направлению комсомольской организации завода в 1934 году. В уголовном розыске он  всего за несколько лет прошел путь от помощника оперуполномоченного до должности старшего оперуполномоченного. Он раскрывал очень сложные уголовные дела и тщательно планировал свои операции.  Коллеги называли его «профессором по борьбе с бандитизмом», а уголовники — «одесским волкодавом». В 1941 году он участвовал в обороне Одессы, затем был откомандирован в Узбекистан для борьбы с преступностью, дезертирством и бандитизмом. С весны 1943 года служил в нескольких прифронтовых оперативных группах НКВД. После войны чистил Одессу от шпионов и дезертиров и боролся с бандитизмом. Дошел до должности заместителя начальника областного уголовного розыска. Но вернемся к В.Высоцкому. Несмотря ни на какие ухищрения советских властей память о Владимире Высоцком и как о личности и память о его творчестве выдержали испытание временем. И многочисленные памятники в городах России, поставленные ему по прошествии десятков лет после его смерти, яркое тому подтверждение. В том числе такой памятник установлен и в Ростове-на-Дону (фото 4.50).
Но тогда мне было очень жалко так рано, в 43 года, ушедшего В.Высоцкого. И практически одновременно с ним, в августе этого же года,  умер французский певец еврейского происхождения, бард Джо Дассен. И что странно, ему тоже было 43 года. С их уходом ушла из нашей жизни частица чего-то очень родного. Стало грустно. И ещё в то время мне был совершенно непонятен бойкот Олимпиады-80 западными странами, который они объявили нам из-за ввода войск в Афганистан. Как спорт связан с Афганистаном? «Глупость», - думал я. Но особенно смотреть спортивные соревнования  не стремился. Не болельщик. А вот в кино походить – это да, это я любил. Тем более вышли такие прекрасные художественные фильмы: «Москва слезам не верит», «Экипаж» и особенно «Пираты ХХ века». Я их все посмотрел в кинотеатрах по нескольку раз. Особенно последний. И сейчас, когда эти фильмы  иногда демонстрируют по телевизору, смотрю их с удовольствием. Мне очень нравится, и как мастерски играют актеры, и сами сюжеты этих фильмов.

4.10. Практика в Одессе. Завершение учебы. Путевка в жизнь.

Пятый курс института был завершающим в обучении. Осенняя сессия была последней учебной. После её успешной сдачи мы уходили на каникулы, после которых начиналась преддипломная практика, затем сдача государственного экзамена по научному коммунизму. И никого не смущало, что нам, инженерам, этот предмет вообще и государственный экзамен в частности совершенно не нужны. Но его сдавали во всех институтах страны: и в медицинских, и в авиационных, и в морских, и во всех других. Везде. Всегда и все. Затем комиссия по распределению на работу, а потом написание и в июне защита дипломного проекта. Во время учебы иногда  прогуливали лекцию, заменив её просмотром кинофильма, но старались не прогуливать практические занятия. Их надо было потом обязательно отрабатывать, иначе не получишь зачет по практике. А без зачета нет допуска к экзаменам. Не создавать себе эту проблему я приучился ещё на первом курсе. Но выбрав в расписании приличный просвет между практиками и договорившись со старостой, что он не будет меня отмечать как отсутствующего на занятиях, я в октябре 1980 года  поехал с приятелями в Москву. Просто так. Походить по магазинам, попить «фанту». В Москве только прошла Олимпиада-80, и в магазинах было ещё много того, что в Ростове-на-Дону купить было нельзя, в том числе эта самая «Фанта». И от дяди позвонил в Ростов Жене Ершову, который с нами не поехал. Он сказал, что меня уже второй день разыскивает заместитель  декана. Ничего не говорит, а только приходит и спрашивает: «Где Смоленский?». Я, конечно, переживал и, вернувшись домой, на следующий день пришел в институт в некотором волнении. Иду, а навстречу заместитель декана и спрашивает: «Ты на занятия?» Изобразив на лицо удивление, говорю: «Конечно!» Он говорит: «Очень хорошо. Сейчас придем с деканом». Я, ничего не понимая, зашел в аудиторию, прозвенел звонок, и началось лекционное занятие. Тут заходит сам «БТ» вместе с заместителем. Все встали, приветствуя его. «БТ» в ответ поприветствовал нас и спрашивает: «Где Смоленский?» Я со страхом встал. Он говорит: «Прошу сюда». Ну, думаю, сейчас получу показательный нагоняй за прогулы занятий. Вышел. А он и говорит: «Товарищи студенты! Ваш сокурсник, студент группы Л-V-30 Смоленский Михаил, ударным трудом на заводе «Ростсельмаш» прославил наш факультет. По решению руководства завода я вручаю ему благодарственное письмо, памятный знак и ценный подарок» (фото 4.51). У меня как камень с души упал. «Елки зеленые, -  подумал я, - я-то думал, что меня ищут, чтоб наказать, а оказывается, чтоб наградить!» Вручает он всё это мне, жмет руку и уходит. Я сел на место радостный и счастливый. Ценным подарком оказались две хрустальные вазочки под конфеты. И, конечно, не успела закончиться пара, как мы все, по «великому пивному маршруту» двинулись в «креветку», чтобы как следует обмыть моё награждение. Тут надо несколько слов сказать об этом «Великом пивном маршруте». Традиционное место сбора студентов нашего института было под «елочками». Красивые ели, росшие перед входом в РИСХМ, за которыми стояли лавочки. Затем мы пешком от института двигались по проспекту Ворошиловскому в сторону улицы Красноармейской. На этом пути на каждой улице стоял ларек, в котором пиво продавали на розлив в кружках. И мы у каждого ларька «по одной кружечке». Первый стоял прямо на углу Текучева и Ворошиловского, второй на Варфоломеева, третий на Лермонтова и четвертый на улице Красноармейской. Затем мы медленно шли по улице Красноармейской в сторону Театрального проспекта. И на этом отрезке пути, практически в каждом переулке, стоял ларек с пивом на розлив. Было их никак не меньше шести. Итого, десять кружек пива по дороге. Неплохая разминка. И наконец  мы в «креветке». Пивной бар, расположенный с тыльной стороны театра имени Максима Горького. Иногда его ещё называли «пивкафедра». Студенты практически всех институтов города провели там безумное количество времени. Некоторые шутили, что провели в нем больше времени, чем в своих институтах. И были недалеки от истины. Мы называли его «креветка» из-за того, что в нем к пиву подавали  вареных креветок, что для Ростова-на-Дону в то время было очень необычно. Вот там и обмыли мое награждение. Хрустальные вазочки я подарил маме. Она очень обрадовалась, так как была очень неравнодушна к хрусталю. Она с удовольствием его приобретала и любила его рассматривать, особенно в лучах солнца. Очень любила бокалы цветного стекла. А вот пить из них не давала. За всю историю этих бокалов мы пили из них один раз. В день свадьбы моей и Галины. Нам налили в них шампанское. Только двоим.
Зимняя сессия запомнилась мне одним предметом и одной необычной ситуацией. Предмет назывался «Охрана труда». А ситуация состояла в следующем. Конечно, в учебном процессе нет маловажных предметов, важных предметов и так далее. Всё нужно учить, знать и сдать. Но всё равно разные они, предметы эти. Предмет «Охрана труда» был по расписанию раз в две недели и так «неудобно» был в нем расположен, что на него вечно выпадали очень «важные» дела, которые были, очевидно, для меня неизмеримо важнее, чем посещение занятий по «Охране труда». То в Москву уеду, то пиво пойдем пить, а то и того важнее – с девушкой в кино. Ну, тут, как вы понимаете, вообще без вариантов. Оглянуться не успел, а уже сессия. А по «Охране труда» экзамен. А я на занятиях по этому предмету так ни разу и не появился. И преподаватель на последнем занятии, подводя итоги семестра, говорит, что вот таким-то и таким-то надо сдать ещё немного по темам, которые пропустили, а вот есть в вашей группе такой студент, по фамилии Смоленский. Так ему и суетиться не надо. Он очень долго будет ходить за мной и сдавать свои «хвосты». Мне это всё староста рассказал, и я приуныл. А будь что будет, подумал. С пятого курса не отчислят. Но, конечно, вместо каникул надо будет ходить и сдавать темы. Тем и утешился. И вот во вторник мы сдавали какой-то экзамен. Уж не помню, что это был за экзамен, но это не важно. Я всегда шел сдавать все экзамены в первой пятерке. А что тянуть и мучиться, думал я. Сдал и гуляй. Так вот довольно быстро сдал я этот экзамен, вышел из аудитории, всем сказал «до встречи в «Театральном»», куда мы традиционно все эти годы после каждого экзамена ходили их обмывать, и пошел по коридору к выходу из здания института. Иду и вижу в открытую дверь, что в другой группе идет экзамен именно по «Охране труда». Преподаватель, видно, недавно запустил группу, и они готовятся. Ещё никто не отвечает. Вот он сидит, ждет, пока они подготовятся, и скучает. Приятное, интеллигентное лицо в очках. Внезапно меня пронзила одна дерзкая  мысль. Чего мне терять, подумалось, а вот если… Он-то меня вообще ещё ни разу не видел. Я глубоко вздохнул, одернул костюм, поправил галстук на шее и с решительным видом двинулся в аудиторию.
-  Здравствуйте, - сказал я, обратившись к нему по имени и отчеству (к сожалению, сейчас их уже не помню). - У меня есть одна проблема, которую только вы сможете помочь мне решить.
- Что за проблема? -  спросил он.
- Видите ли, я поступил в институт после армии и года работы на заводе. Поэтому я  старше своих сокурсников. Так получилось, что я женюсь.
- Поздравляю, – сказал он. – А  чем Вам я могу помочь?
- Так свадьба у меня в субботу, - говорю ему, - а в субботу у нас с Вами экзамен.
Он прямо расплылся в улыбке. «Не волнуйтесь, - говорит, - легко решаемая проблема. Берите билет и готовьтесь». А в это время к нему двинулся один из тех, кто раньше зашел. Я быстро взял билет, сел за стол и начал готовиться. Ни кто я, ни из какой я группы, он не спросил. Минут через тридцать спросил, готов ли я. А надо сказать, что многое из того, что было в этом предмете, я проходил на практике во время работы на «Ростсельмаше», в литейных цехах, и знал не только то, как должно быть, но и знал, как оно соблюдается на производстве в реальных условиях. Ну и, конечно, я читал учебник, так как понимал, что проблемы мне не нужны. Правда, много прочесть не успел. Я подсел к нему, и наша беседа со стороны, наверно, напоминала беседу двух специалистов, а не беседу преподавателя и студента. Я лучше, чем он, знал, как организована на самом деле охрана труда в литейных цехах. Он явно был в восторге от моих ответов по практике, но сказал, что теорию я знаю только на «хорошо», но в честь свадьбы он ставит мне «отлично» и поставил мне пятерку. Я протянул ему предварительно раскрытую на девятом семестре зачетную книжку, и он поставил эту оценку туда. И отдал зачетную книжку мне. Я сразу положил её в карман, и задом, задом стал пятиться к дверям, но он остановил меня и   наконец, спросил, открывая свою записную книжку, кто я и из какой группы. Я назвал фамилию и группу. Он быстро записал, закрыл книжку и положил в портфель. Потом как то странно посмотрел на меня, видно что-то вспоминая, но двинувшийся к нему очередной сдававший, очевидно, прервал его воспоминания, и я спокойно вышел из аудитории, ещё раз поблагодарив его. Только за дверью я полностью осознал всю степень моего везения и в неописуемом восторге двинулся опять в свою группу. Видя мою довольную физиономию, ребята спросили, что это меня так развеселило. Мой рассказ поверг их в изумление. Общее мнение подытожил Миша Онуфриенко: «Ну, ты и ловкий парень». Произнесено было с уважением, и я бы даже сказал с завистью. Ведь для меня сессия неожиданно, а главное удачно закончилась, а им еще в субботу идти «Охрану труда» сдавать. После экзамена в субботу мне рассказали окончание этой истории. Перед началом экзамена  преподаватель спросил, где же этот потерявший всякий страх и совесть студент, по фамилии Смоленский? И на занятия не ходил, и отрабатывать пропуски ни разу не появился. Наш староста Турдали Казубаев, как бы искренне удивляясь, спрашивает: «А зачем Смоленскому куда-то ходить, если вы у него во вторник экзамен приняли и поставили оценку «отлично». Тут преподаватель меняется в лице, хватается за блокнот, лихорадочно его листает. Находит то, что искал, и у него становится такое выражение лица, что все, кто это увидел, просто не поняли, бояться им теперь или расхохотаться. Но преподаватель справился с эмоциями и быстро принял экзамен у всей группы. Раза в три быстрее, чем в других группах. И ставил только «хорошо» и «отлично». Последствий для меня этот инцидент не имел. По разным мотивам, но все про него как бы забыли.
По окончании зимней сессии мы ушли на каникулы, на которых в этот раз я никуда не поехал. Я в это время опять устроился на месяц-полтора в цех точного литья по выплавляемым моделям, в бригаду подготовки материалов к заливке. Мне было поручена подготовка песка, который насыпали в форму перед заливкой. Он поступал сырой и вперемешку с мелкой фракцией камней. Надо было его пропустить через сито, а потом просушить в специальной машине. За всем этим процессом я наблюдал, чтобы он не прерывался. Оплата этой работы была небольшая. Всего 180 рублей в месяц. Но давала мне возможность как работнику литейного цеха подрабатывать в цехе сборки комбайнов по 20 рублей за смену. Я, наверно, смен 25 отработал. А это 500 рублей. Итого 680 рублей. Минус 13 процентов подоходного налога, и 6 процентов налога за бездетность. Был тогда такой налог. Его ввели после Великой Отечественной войны для работавших, у которых ещё не было детей. Мужчины его платили сразу после поступления на работу и до тех пор, пока не станут отцом ребенка, а с работавших женщин его начинали брать после того, как женщина выходила замуж, и брали до рождения ею первого ребенка. Вводили его временно, чтобы собранные деньги пошли на поддержку детей, оставшихся после войны сиротами. Но налог «задержался» почти до конца 80-х годов. Таким образом, я за месяц работы заработал 558 рублей. Прекрасно. Можно ехать на преддипломную практику. Я ранее все практики, проводил в Ростове-на-Дону на заводе «Ростсельмаш». Но в этот раз последнюю преддипломную практику выпросил на металлургическом заводе в г. Одесса. Когда-то в детстве я был с отцом, тетей и братом в этом городе. Но тогда я был мальчик, а сейчас взрослый мужчина. Мне дали на кафедре направление туда, но предупредили, что завод старый и я вряд ли смогу собрать материал для дипломного проектирования. Меня это не сильно испугало. У меня было большое желание познакомиться с достопримечательностями города, посетить театр оперы и балета, прогуляться по знаменитой на весь Советский Союз Дерибасовской, а также и по другим, не менее памятным, местам города. Я даже себе небольшой план очередности осмотра и посещения достопримечательностей города составил. Сбор материала для дипломного проектирования на старом, сильно прокопченном и вонючем заводе этим планом  предусмотрен  не был. Приехав в г. Одессу, я быстро нашел завод, на который меня определили для прохождения преддипломной практики, и пошел прямо к главному инженеру. Положение на заводе оказалось ещё хуже, чем то, что мне описали на кафедре. Завод находился практически на берегу Черного моря, попал в природоохранную зону и подлежал немедленному сносу. Он и так был очень старинный, построенный задолго до революции, много документов и чертежей по его планировке было давно утрачено, но сейчас и те, что оставались, были просто уничтожены. Данное положение меня очень устроило. Я выпросил у него справку, что никаких документов и чертежей на заводе ввиду его ликвидации нет. После этого я пошел в отдел кадров и получил направление в общежитие, а также сразу отметил командировочные документы. И свободен. На завод я больше не ходил. Вселившись в общежитие на неделю, я посвятил свободное время осмотру города. Несмотря на февраль, я побывал и в знаменитых катакомбах Одессы, и в порту, на потемкинской лестнице (фото 4.52), и сфотографировался на фоне  памятника «Дюку Ришелье» бронзового монумента, посвящённого Арману Эмманюэлю дю Плесси, герцогу де Ришельё, основателю Одессы (фото 4.53).

Справка

Арман Эммануэль София-Септимани де Виньеро дю Плесси, граф де Шинон, 5-й герцог Ришельё (25 сентября 1766 — 17 мая 1822) — французский аристократ, прапраправнучатый племянник широко известного кардинала Ришельё,  так красочно описанного в романе Александра Дюма «Три мушкетера». После Великой Французской революции поступил на русскую службу,  кавалер Российского военного  ордена Святого Георгия 4-й степени, полученного за участие  в штурме  Измаила   и  золотого оружия «За храбрость».  В  1804—1815 гг. занимал  должность генерал-губернатора Новороссии и Бессарабии. В России его называли Эммануил Осипович де Ришелье. Считается одним из отцов-основателей Одессы, где ему в 1828 году поставлен памятник. В период Реставрации династии Бурбонов вернулся во Францию, где занимал должности министра иностранных дел (1815—1818) и главы правительства Людовика XVIII (1815—1818, 1820—1821).

       Дней через пять после приезда я приобрел билет в оперный театр Одессы (фото 4.54). Он считается одним из самых красивых оперных театров Европы. На мой взгляд, это верно. Он был просто шикарен и снаружи, и внутри (фото 4.55). Слушал там оперу «Князь Игорь». И, конечно, каждый вечер, до полуночи, а иногда и позже, пил пиво в кафе «Гамбринус», слушал игру на скрипке, традиционной для этого кафе, и чувствовал себя очень счастливым. Кафе «Гамбринус» в Одессе имело какой-то особый статус и работало до 4-00 утра, что для СССР было явлением уникальным. Все рестораны страны, за исключением валютных «Интурист», переставали принимать заказы в 23-00, а ровно в 24-00 выпроваживали всех посетителей. А тут сиди до утра и никто ничего не скажет. Публика в «Гамбринусе» была очень приличная. Никаких бродяг или явно выраженных алкоголиков. Опыт работы в оперотряде давал возможность отличать эту категорию лиц от других. Вообще поездка мне понравилась. Прекрасно проведенное время. Скажу ещё, что в Одессе я совершенно не ощущал себя чужаком. Одежда, речь, черты лиц её жителей и многое другое делало Одессу неотличимой от г. Ростова-на-Дону. И что бы там ни говорили некоторые политические деятели, но для меня лично  Одесса – это Россия. По крайней мере, она в 1981 году была таковой.
Вернувшись в Ростов-на-Дону, я сдал государственный экзамен по научному коммунизму на «отлично», затем был на комиссии по распределению, где получил распределение в распоряжение УВД Ростовского облисполкома. Выполнив всё это, я сразу приступил к реализации своего плана по написанию диплома. Дипломный проект состоял из двух частей. Первая чертежная часть из 12 -15 листов состояла из трех составляющих: чертеж разработки детали из 4-5 листов, чертеж разработки одной из машин,  установленных в литейном цеху, из 4-5 листов,  и наконец, общие чертежи литейного цеха из 4-5 листов. Вторая часть состояла из пояснительной записки с описанием чертежей, расчета экономической составляющей цеха и вопросов,  связанных с гражданской обороной. Чтобы не затягивать процесс подготовки диплома, я сразу написал заявление на изменение темы и с проектирования цеха по номенклатуре литейного завода в г. Одесса перешел на Ростов-на-Дону, а точнее на номенклатуру деталей по одному из литейных цехов завода «Ростсельмаш». К заявлению приложил бумагу, полученную на заводе. Возражений не последовало, заведующий кафедрой Василий Максимилианович Жураковский утвердил мне новую тему. Очень хороший был у меня заведующий кафедрой, и я не удивился, когда узнал, что впоследствии он стал доктором технических наук, профессором и сделал блестящую карьеру, завершив её в должности первого заместителя министра образования Российской Федерации. После того как изменение приказа прошло, я в архиве получил чертежи своих курсовых работ, которые было разрешено использовать при написании диплома. Остальные три листа я начертил за неделю. Ещё неделю составлял пояснительную записку и утверждал ее. И к началу апреля у меня все было готово. Мой научный руководитель утвердил диплом, и мне была назначена защита на 3 июня 1981 года. Апрель и май я был совершенно свободен. Как я их провел? Вы угадали. В литейном цеху на заводе «Ростсельмаш». Все как обычно. А вот после защиты у меня было 27 дней до 1 июля 1981 года, то есть до начала военных сборов.  И я их провел на пляже Северного жилого массива, лежа на песочке и читая книги. Одна на меня произвела сильное впечатление. Это книга графа А.А.Игнатьева (фото 4.56) «Пятьдесят лет в строю».

Справка

Граф Алексей Алексеевич Игнатьев (2 (14) марта 1877 — 20 ноября 1954) — русский и советский военный деятель, дипломат, советник руководителя НКИД, писатель. Из рода Игнатьевых, сын генерала А. П. Игнатьева и княжны С. С. Мещерской. Начал службу в Кавалергардском полку, участвовал в русско-японской войне. С 1908 года военный агент в Дании, Швеции и Норвегии. Полковник (ст. 06.12.1911).При временном правительстве генерал-майор.
       В 1912—1917 — военный агент во Франции; одновременно представитель русской армии при французской главной квартире. Во время Первой мировой войны руководил размещением военных заказов во Франции и поставкой их в Россию. После революции перешёл на советскую службу. Генерал-лейтенант. Автор мемуаров «Пятьдесят лет в строю», много раз переиздававшиеся.


Особенно в его мемуарах мне запомнилась его встреча с Ж.Рено, но самое главное в ней было то, как Ж.Рено на русские деньги создавал для России танки и какими методами он действовал. В память эта информация врезалось навсегда. Искренне рекомендую всем прочитать  эту книгу.  Ну, а ко мне, по мере проведения защит, присоединялись товарищи по группе, и последним присоединился Женя Ершов, защитившийся 27 июня.
Еще в ходе учебы, в период зимней сессии на пятом курсе, мы сдали теоретический экзамен по военной подготовке (фото 4.57), а первого июля 1981 года начались военные сборы в п. Персиановка под  Новочеркасском, на базе танковой дивизии, базировавшейся там. Нас переодели в форму и  разместили в палатках на территории части. Из наших групп сделали четыре взвода и одним из них поставили командовать меня (фото 4.58). Затем   приступили к практическим занятиям. Нас учили водить танки (фото 4.59), стрелять из пистолетов (фото 4.60), что потом лично мне очень пригодилось во время службы в милиции. Также учили стрелять из 120-мм танковой пушки (правда в целях экономии денежных средств огонь вели из вкладыша в основной ствол 23-мм ствола) и производить небольшой ремонт танка (фото 4.61). И ещё многим военным премудростям: ходить строем, окапываться, но полевые занятия воспринимались скорее романтично, чем как нагрузка (фото 4.62). Конечно, мне, прошедшему эту школу во время службы в Советской армии, все было легко и понятно, а вот ребятам было тяжеловато. Но они охотно учились. Вообще для мужчин это нормально – почувствовать себя солдатом, бойцом. К войне надо быть готовым! Особенно если опираешься на танковую мощь (фото 4.63). По итогам сборов я получил благодарность, и в виде поощрения меня сфотографировали у развернутого знамени части (фото 4.64).
Пока я был на сборах, умерла бабушка Маня, мама отца. Всё старшее поколение ушло. Меня со сборов отпустили в Ростов-на-Дону проводить её в последний путь. Тогда я как-то остро почувствовал, что с её смертью окончательно ушли моё детство и юность. Было грустно.
Но жизнь продолжилась. В конце сентября мы сдали государственный экзамен по военной подготовке, и документы ушли в министерство обороны СССР на подпись министра для присвоения нам звания лейтенант. В последний день сборов нам торжественно вручили дипломы инженеров и знаки об окончания высшего учебного заведения как путевку в жизнь (фото 4.65).  Всё. Домой. Но перед отъездом я не смог себе отказать в удовольствии сфотографироваться в военной форме с погонами лейтенанта и со знаком об окончании института на груди (фото 4.66).
   Пять студенческих лет пролетели почти незаметно. Ни дня я не пожалел, что послушал отца. Студенческая жизнь и сейчас, по прошествии многих лет, напоминает мне красивую беззаботную сказку и навсегда запечатлелась в моей памяти. Как и лица моих товарищей по студенческой группе и педагогов, запечатленных в одном альбоме. В год окончания института мне исполнилось 25 лет (фото 4.67). Четверть века. Детство и юношество позади. Сформированный характер и мировоззрение человека к этому возрасту становятся крепки, как сталь. Их можно слегка согнуть, спрятать или замаскировать. Можно даже сломать. Нельзя только изменить. И всё это формируется под влиянием семьи, окружения, накопленной информации о подходах к оценке добра и зла, образов, с которых берется пример и образов, с которых пример брать не надо. К этому времени  я уже знал о жизни и судьбе множества людей, живших в различные исторические эпохи, чьё поведение и жизнь влияли на развитие общества, удивили меня и произвели сильное впечатление на мое сознание и миропонимание и о ком я упоминаю по всему тексту данного повествования. И по окончании института надо было строить уже взрослую жизнь, в которой самому определять свой путь, его цели и задачи. И я его для себя определил - служба в милиции, а там работа в уголовном розыске.

Глава 5. Участковый

5.1.  Как стать милиционером. Новочеркасск.

       После окончания института и прохождения военных сборов, закончившихся в конце сентября, мне был предоставлен месячный отпуск, после которого 1 ноября 1981 года я должен был явиться в распоряжение отдела кадров УВД Ростоблисполкома (фото 5.1) и начать оформление на работу. Я уже ранее рассказывал, что при распределении студентов дневного отделения в институте, я выбрал работу в качестве инженера на одном из тюремных предприятий в системе МВД. И сделал я это не просто так, а по совету нашего знакомого. Дело в том, что так в жизни совпало, что на переулке Крыловском, прямо напротив дома, где жила с мужем сестра бабушки Эстер, жил родной брат моей бабушки по линии мамы Давид Эфрон. Его я хорошо помню и даже помню его жену, которую звали  Маня. В моей семье её называли «Маня-аккератненькая» за привычку употреблять это слово. Она была «белошвейка». Так до революции 1917 года в России назывался мастер по пошиву женского нижнего белья. А помню её потому, что шила она у нас дома. У себя она шить боялась, считая,  что соседи «донесут» на нее фининспектору. Ведь работала она частным образом, без патента. Она умерла, когда мне было лет восемь. А дядя Давид умер года через три после нее. У них был сын Авраам, которого потом мои родители познакомили с родственницей моего папы тетей Соней (Соней Израиловной Мецнер), на которой Авраам и женился. Тетя Соня была из Бердянска. Мы  вместе с папой  отдыхали там летом 1963 года, перед школой. Авраам с женой так и жили на переулке Крыловском в квартире своих родителей. А соседом у них был один военный, по имени Виктор Петров. Этот В.Петров служил в дивизии внутренних войск «Дон», в кадровой службе. Он меня познакомил с инспектором отдела кадров УВД Ростоблисполкома В.Н Михайленко, который и подсказал мне весь путь, по которому я должен был пройти, чтобы быть принятым на службу в кадры милиции вообще и попасть на службу в уголовный розыск в частности. Поэтому положенный мне по закону отпуск я употребил на то, чтобы попасть не на завод в одной из колоний, а в кадры МВД, в уголовный розыск инспектором, то есть на офицерскую должность. Ведь для осуществления этой цели я и выбрал это распределение.
 Тут мне, наверно, надо напомнить читателям, что мое желание служить в милиции и работать в уголовном розыске, возникшее весной 1974 года, в период работы в ОКОД, за время службы в армии и учебы в институте, то есть за семь лет, не только не угасло, а ещё и окрепло. Всех наших знакомых удивляло, что подвигло меня, мальчика из интеллигентной советской еврейской семьи, мечтать о работе в милиции и не просто в милиции, а в уголовном розыске, то есть на острие борьбы с уголовной преступностью. Конечно, в революцию и в 20-х годах в милиции и других правоохранительных структурах лиц моей национальности было достаточно много, но в послевоенные годы и весь последующий период истории СССР евреев под различными предлогами в эти структуры не  пускали. Пока их там просто не стало. Но я, привыкший добиваться поставленных целей, а цели я всегда ставил очень реальные, пренебрег советами осторожных людей и упорно добивался реализации своей мечты. Теперь о причинах этой мечты. Думаю, причин изначально было несколько. Это и рассказы моего деда Яши о его работе в милиции и отчаянной борьбе с бандитами в Ростове-на-Дону в 20-х годах. Это любимые популярные артисты, талантливо игравшие то главные, то эпизодические роли сотрудников милиции, причем только положительные роли. Вы только посмотрите на эти фамилии: Олег Ефремов, Василий Лановой (фото 5.2), Владимир Басов (фото 5.3), Георгий Юматов, Евгений Леонов (фото 5.4), Леонид Харитонов, Марк Бернес, Михаил Жаров, Олег Басилашвили, Николай Крючков, Сергей Филиппов, Владимир Высоцкий (фото 5.5),  Фрунзик Мкртчян (фото 5.6), Юрий Никулин (фото 5.7),  Юрий Соломин и т.д. Вспоминаешь этих талантливых артистов, образы ими созданные, и сразу хочется им подражать и быть похожим на героев,  которых они играли. А эти знаменитые сериалы: «Место встречи изменить нельзя», «Следствие ведут Знатоки», «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» и др. Это книги, прочитанные мною о работе милиции. Это моя с детства любовь к оружию и приключениям. Это определенная дерзость в характере, но с детства умело сдерживаемая и тщательно скрываемая. И, конечно, моя собственная работа в ОКОД, и непосредственный контакт, и совместная работа с работниками уголовного розыска. Ну что ещё романтичному молодому человеку надо, чтобы определиться с профессией. Да ничего. Перечисленного мною более чем достаточно, чтобы увлечься  романтикой сыскного дела. Тем более что очень хотелось подвигов и  приключений. Практически хотелось воевать. А преступники и есть противники. Всё срослось. И вот моя мечта начала реально осуществляться.
        Диплом о высшем образовании у меня был на руках, а вот офицерского звания у меня пока не было. Представление на звание, подготовленное по итогам обучения на военной кафедре в  РИСХМе  и  прохождения военных сборов, только ушло в Москву, в Министерство обороны СССР. Первичное звание офицерам тогда присваивалось приказом самого Министра обороны СССР. А он это делал не каждый месяц, а по графику. Таким образом, в октябре 1981 года я был только сержантом запаса. Но, конечно, в кадрах понимали, что скоро я стану лейтенантом, поскольку я уже распределен к ним, имея за спиной службу в армии и высшее образование, я был для них весьма подходящей кандидатурой. Так сказал мне тогда инспектор кадров Лавров, который и занимался непосредственно моим трудоустройством. После распределения, проведенного в марте этого же года, в отношении меня сделали требующие достаточно долгого времени проверки: по судимости, по возможному наличию компрометирующих материалов в различных правоохранительных органах и характеристике соседей по месту жительства. Все естественно было нормально. Но неожиданно возникла другая проблема. Милиция в начале 80-х годов 20-го века в обеспечении денежным довольствием, да и любым другим, ещё сильно отставала от армии. Поэтому успешные и образованные люди не шли на службу в МВД: мешали низкие зарплаты и непрестижность службы. Министр внутренних дел СССР Николай Анисимович Щелоков начал бороться против этого, пытаясь поднять  авторитет МВД  для привлечения на работу лучших специалистов.

Справка

 Николай Анисимович Щелоков (13 (26) ноября 1910 года  — 13 декабря 1984 года) — советский государственный деятель. Министр внутренних дел СССР, генерал армии (10 сентября 1976, лишён звания 6 ноября 1984).Член КПСС с 1931 года. Член ЦК КПСС с 10 апреля 1968 года по 15 июня 1983 года (кандидат в члены ЦК КПСС с 8 апреля 1966 года по 10 апреля 1968 года).Доктор экономических наук (1978). Герой Социалистического Труда (1980).  Лишён этого звания 12 декабря 1984 года. С 1966 по 1968 год — министр охраны общественного порядка СССР, с 1968 по 1982 год —  министр внутренних дел СССР. Всего в этой должности провёл больше чем его предшественники и последователи — 16 лет.
Он перестраивал работу МВД, стараясь улучшить его имидж не только через средства массовой информации и кино, но также через усиление материально-технического оснащения и денежного обеспечения сотрудников. Главным реформатором системы при полной поддержке Н.А.Щелокова стал талантливый администратор Сергей Михайлович Крылов.

Справка

Сергей Михайлович Крылов (1919—1979) —генерал-лейтенант внутренней службы, начальник организационно-инспекторского управления МВД СССР (1969—1971), начальник Штаба МВД СССР (1971—1974), профессор, основатель и первый начальник Академии МВД СССР (1974—1979)

Сергей Крылов, пользуясь неограниченной поддержкой министра Н.А.   Щелокова, смог воодушевить и привести на службу  в МВД много молодых и талантливых людей. Они начали перестраивать работу правоохранительных органов на современный лад и не отвергали с порога иностранный опыт.  С.М. Крылов создал и возглавил штаб МВД, создал организационно-аналитический отдел, который занимался анализом преступности в стране и искал научно обоснованные пути борьбы с ней. Н.А. Щелоков хотел, чтобы в криминалистике учитывались последние достижения науки. При нем появилась новая спецтехника, чемоданчики следователя, которые позволяли квалифицированно проводить осмотр места преступления, и ряд других нововведений, которые позволили МВД СССР совершить качественный скачок в работе. Даже форменное обмундирование подверглось реформе. Милиция была переодета в более удобную и внешне более красивую форму (фото 5.8,5.9,5.10,5.11). Но что для меня оказалось наиболее существенным, так это реформы, проведенные этой командой в уголовном розыске. Н.А.Щелоков к руководству этой структурой привел ученого, широко известного в научных кругах. Уголовный розыск МВД СССР возглавил доктор юридических наук, профессор И.И.Карпец

Справка

Игорь Иванович Карпец (6 июня 1921, Петроград — 14 мая 1993) — выдающийся советский учёный - юрист, криминолог, доктор юридических наук, профессор. Начальник Главного управления уголовного розыска Министерства внутренних дел СССР (1969—1979). Во время своего руководства активно  способствовал внедрению научных достижений в процесс борьбы с преступностью. Генерал-лейтенант милиции


          И к описываемому периоду усилия Н.А.Щелокова увенчались, на мой взгляд, значительными успехами. Была создана Академия МВД СССР и внедрен ряд других нововведений, что сделало непосредственно милицию более боеспособной, мобильной, профессиональной и, как следствие,  более притягательной для талантливых и инициативных молодых людей. Ведь тогда в системе МВД была не только милиция, но и пожарная охрана, и система исполнения наказаний, и ещё много чего. Наконец дошла очередь и до денежного содержания милиции. Дело в том, что должностные оклады милиции были процентов на 50 меньше, чем равноценные им армейские. И была серьезная разница в выплатах за звание. Офицеры за первую звездочку в МВД получали 30 рублей, а в армии – 110 рублей. Разница ощутимая. Аргументы по этому вопросу в Москве у всех были разные, но видно Н.А.Щелоков был более красноречив, и ему удалось убедить руководство страны и, я думаю, скорее лично Генерального секретаря  ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева (фото 5.12) в необходимости повышения денежного содержания сотрудников милиции.

Справка

Леонид Ильич Брежнев ( 6 [19] декабря 1906 — 10 ноября 1982) — советский государственный и партийный деятель, занимавший высшие руководящие посты в СССР в течение 18 лет: с 1964 года и до своей смерти в 1982 году. Участник Парада Победы на Красной площади 24 июня 1945 года (комиссар сводного полка 4-го Украинского фронта).Первый секретарь ЦК КПСС в 1964—1966 годах, с 1966 по 1982 год — генеральный секретарь ЦК КПСС. Председатель Президиума Верховного Совета СССР в 1960—1964 и 1977—1982 годах; в 1974—1977 годах — член Президиума Верховного Совета СССР, Маршал Советского Союза (1976), Герой Социалистического Труда (1961) и четырежды Герой Советского Союза (1966, 1976, 1978, 1981). Лауреат Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» (1973) и Ленинской премии по литературе (1979) Брежнев имел 117 советских и иностранных государственных наград.  В 1978 году он, в нарушение статута ордена,  был награждён орденом «Победа», но в 1989 году это награждение было посмертно отменено.


      И вот с 1982 года в Москве и в областных центрах, а с 1983 года по всей стране офицерам милиции за первую звездочку должны были начать платить по 100 рублей. Прибавка в 70 рублей была очень существенна, так как на 35 рублей увеличивала пенсию. Поэтому практически все, у кого подошел срок для отставки по выслуге лет, приостановили свой выход на пенсию, ожидая повышения оклада по званию. В Ростове-на-Дону и в Ростовской области не было ни одного свободного места в уголовном розыске. Для меня это был внезапный удар и, можно даже сказать, фактически трагедия. Я так мечтал, так рвался на службу в уголовный розыск, и такого развития события не ожидал. Конечно, подожди я немного, ну, скажем, полгода, и все, кому надо, уйдут на пенсию и освободят должности. Но в то время это было невозможно. Я молодой специалист и должен был устроиться на работу сразу после месячного отпуска. Понимаете ДОЛЖЕН. Такие были тогда законы. За неисполнение могла проистечь и уголовная ответственность. И это невозможно было обойти. По крайней мере, для меня. Хоть кричи, хоть плачь, хоть бейся головой об стену. В кадрах отнеслись к моей проблеме с пониманием. Дружно искали выход. Я у них, можно сказать, жил. Несколько дней приходил к 9-00 в кадры с надеждой, а в 18-00 уходил домой с  понурой головой.  Даже что-то им помогал с бумагами. При этом я спросил у Лаврова, является ли моя национальность – еврей – препятствием к поступлению на службу в милицию. Мол, я слышал, что есть негласная установка евреев не брать. Он мне честно сказал, что по национальным меньшинствам есть установка брать их в пропорции один к двум: два русских, а затем один «нацмен». Но в основном речь шла о лицах армянской национальности, которых в Ростове-на-Дону очень много. А вот про евреев, сказал он, никто ничего нам не говорил. Нет такой проблемы. Если мы тебя примем на службу, то ты будешь единственным евреем в милиции Ростовской области. Совсем недавно ушел на пенсию Виль Абрамович Аксель (фото 5.13), кстати, служивший в уголовном розыске, и всё, больше евреев у нас в милиции Ростовской области нет. Так что наберись терпения и жди, а мы продолжаем тебе искать место. И тут улыбнулась удача! В Новочеркасске освободилось место участкового инспектора  милиции. То ли сам ушел, то ли выгнали – я не знал, но место освободилось. И мне его предложили. Причем убеждали, что надо именно так начать службу в милиции. Научиться общаться с гражданами, понимать их проблемы и оказывать содействие. А уже после этого, пообещали мне в кадрах, они меня переведут в уголовный розыск. Надули, конечно, но тогда я много чего не понимал и просто не знал, да и вариантов-то других не было. Время очень поджимало, и я, немного подумав, согласился. После недолгих телефонных переговоров была поездка в Новочеркасск и беседа вначале с начальником УВД г. Новочеркасска, а потом с начальником Промышленного РОВД майором  С.М. Шумечковым Они дали свое согласие, и меня быстро оформили, так как документы были уже заранее подготовлены. И вот с 1 ноября 1981 года в соответствии с  приказом УВД РО № 556 л/с от 03.11.1981 года я стал участковым инспектором милиции Промышленного ОВД г. Новочеркасска. Поскольку должность была офицерская, мне присвоили самый высокое звание в предыдущем разряде – старшина милиции.
И вот я, новоиспеченный милиционер, в 9-00 четвертого ноября 1981 года   прибыл в Промышленный ОВД г. Новочеркасска (фото 5.14). В соответствии с инструкцией, полученной в кадрах области, представился начальнику ОВД, сообщил о том, что готов приступить к работе, и отправился  в кабинет участковых инспекторов. Там я застал всего одного человека – капитана, который исполнял обязанности начальника службы участковых. Он мне обрадовался, как родному. Работы очень много, а людей нет. Начальника отделения участковых еще пока не назначили, он только временно исполняет его обязанности. Но мне он подробно рассказал об участке и людях, его населявших. В основном рабочие Новочеркасского электродного завода, одного из крупнейших в Советском Союзе, и живущие вокруг завода. И повез меня показывать территорию. Участок начинался сразу, как спускаешься по дороге от триумфальной арки. Посмотрев все, мы вернулись в отдел и меня отправили в Ростов-на-Дону получать форменную одежду. Вначале надо было ее получить, потом пришить погоны и  сфотографироваться. Без фото не сделают служебное удостоверение, а без документов к работе приступать не положено. И я поехал на склад. Он тогда находился в г. Ростове-на-Дону, во дворе Кировского отдела милиции (фото 5.15). Приехал, а мне сказали, что в преддверии ноябрьских праздников выдача форменной одежды уже не производится, да и приказ о моем назначении к ним ещё не поступил. Больно ты, парень, прыткий! Сам в кадрах если возьмешь заверенную копию приказа о твоем назначении, то после 7-го ноября оденем. А если нет, то по рассылке он и месяц может идти! Пошутили: «Ты ведь, юноша, не генерал и даже не полковник!» Конечно,  я  пробежался в кадры УВД РО, благо недалеко, взял копию приказа и отнес на склад. Там приняли и назначили выдачу на среду 11 ноября. Сказали, что в понедельник 9-го только все подпишут и оформят. И посоветовали найти машину, так как первая выдача – это всегда очень много и объемно. А 10 ноября праздник для милиции - День её рождения и выдачи не будет. Отгуляв праздники, я прибыл в назначенное время и мне выдали все, что мне по нормам полагалось. Действительно, без машины было бы очень непросто. Шинель, плащ-пальто, два костюма – парадный и повседневный, сапоги, туфли, носки, две фуражки, несколько рубашек белых и серых, шапка-ушанка, два комплекта нижнего белья, которое уже никто не носил, но выдавать положено было, пояс с портупеей, кобура для пистолета, парадный пояс, белые перчатки, комплекты погон, эмблемы, петлицы, пуговицы, галстуки и свисток. На мой вопрос, где свистеть-то буду, ухмыльнувшись, ответили: «Где прикажут!» Позже я узнал, что свисток – непременный атрибут строевых смотров, обязанный быть у каждого сотрудника милиции вне зависимости от чина и должности!
Свисток был отголоском прошлого, когда дворники были по должности своей низшими чинами полиции. Нет, они не получали жалования, их содержали владельцы домов, при которых эти дворники обитали. Но закон обязывал их действовать как полиция при наступлении определенных обстоятельств: задерживать преступников, вызывать полицию при обнаружении совершенных или совершаемых преступлений и ряд других обязанностей. При поступлении на службу дворником им присваивался номер  и выдавалась нагрудная бляха с этим номером. И выдавался свисток. Свисток был также у всех городовых и даже у офицеров полиции. Вся это система была построена так, что если свистишь в свисток, то тебя кто-то обязательно услышит и придет на помощь. А в наше время это была скорее дань традиции и не более того. Реально свисток использовали только инспекторы ГАИ, его свистом привлекая к себе внимание водителей, чем заслужили в народе прозвище «Соловьи-разбойники». Ведь недаром есть народная примета: свистнул – без денег остался! Это шутка!
 Погрузив все это добро в машину, я отвез его домой, и весь оставшийся день и вечер посвятил пришиванию погон и петлиц на мундир, плащ и шинель. Помогли армейские навыки, и поэтому справился. Форму я получал с примеркой, все сидело хорошо, Только форменные брюки, по армейской привычке, я отгладил сам. Наконец, взглянув в зеркало, я остался очень доволен  плодами своей деятельности. Красавец! Форма мне явно шла! Мама и папа были в восторге. Жаль, пока не офицер, а только старшина. Но я привинтил к мундиру знак об окончании высшего учебного заведения и решил, что те, кто увидят его, поймут – милиционер с высшим образованием долго старшиной не останется (фото 5.16). Очень хотелось формой похвастаться перед Галкой, но не рискнул ехать в общественном транспорте в форме, но без удостоверения. Мало ли что может случиться. Поэтому, едва дождавшись утра, я бегом в фотографию, и через два часа с фотографиями в форме 9х12 и 3х4 уже ехал в кадры УВД РО. Там мне сказали, чтоб я за удостоверением приходил этак дня через три-четыре. Я видно так жалобно на них посмотрел, что, улыбнувшись, ребята пообещали ускорить процесс. Просто объяснили, что вклеить фото и вписать фамилию это пустяк. Они уже через пять минут это сделают. А надо ещё само удостоверение у заместителя начальника УВД Ростоблисполкома подписать. А вот это и не просто. Иногда по несколько дней попасть на прием не могут. Но мне повезло, и через два дня, 14-го ноября, я держал в руках новенькое служебное удостоверение, подтверждающее, что я старшина милиции, участковый инспектор милиции, и имею право ношения огнестрельного оружия и боеприпасов к нему. Конечно, ещё не офицер, не работник уголовного розыска, но уже очень близко к этому! Я тогда ещё не знал, что обстоятельства затянут процесс моего перевода в уголовный розыск, и моя мечта стать «сыщиком» затянется более чем на полтора года, хотя расчет был всего на полгода. Но, честно говоря, впоследствии, уже работая сыщиком, я не пожалел о том опыте, который был получен во время работы участковым инспектором милиции, и я не считал это время проведенным зря.
И наконец, надев новенькую, хорошо отглаженную форму, с удостоверением в кармане, я поехал в гости к Проскуриной Галине, на которою мои виды из просто дружеских медленно, но уверенно переходили в любовные, покрасоваться. И, конечно, выслушал массу приятных слов от нее и её родителей по поводу моего внешнего вида в форме. Описывать не буду, догадайтесь сами.  Было очень приятно!
А в понедельник 16-го я в 7-00 был на станции «Сельмаш» и садился на электричку, идущую в сторону г. Новочеркасск. Остановка моя, называвшаяся «Хотунок», была следующей за остановкой «НЭВЗ». Вышел  на остановке и по улице вверх направился к Промышленному ОВД. Электричка шла примерно 1 час 30 минут, ещё 15 минут пешком – и я в отделе. Маршрут проложен. По прибытии в отдел я получил у секретаря бумаги по моему участку и познакомился с новым начальником участковых. Это был Николай Ефимович Гончаров (фото 5.17). Он долго беседовал со мной. Его интересовало, почему я, инженер, стал участковым инспектором милиции, да ещё в Новочеркасске. Я ему все честно рассказал, и он понял. Потом я узнал, что начальником участковых он стал поневоле. Он всю службу был сотрудником уголовного розыска, но возникли некоторые проблемы. Он не стал рассказывать, какие именно проблемы возникли, а я и не спросил! Но его советы всегда были скорее советами сыщика, чем участкового, за что я ему впоследствии был очень благодарен! Можно сказать, за школу.
И вот работу я начал со знакомства с участком. Там у меня был кабинет в одном небольшом доме. Это был опорный пункт милиции. Там собирались дружинники, собирался совет опорного пункта, и я вел прием граждан. Там принимал заявления, кроме тех, которые сразу попадали в отдел милиции по почте или приносились лично. Я методично, улицу за улицей, обходил участок, постепенно знакомясь с жителями и их проблемами. Конечно,  тогда я мало понимал, что надо делать в том или ином случае, описываемом в заявлении. Кто-то кого-то обругал, ударил, высыпал мусор, перенес забор на 10 сантиметров и прочее, прочее, прочее!  Слабое знание законов, а скорее их незнание и отсутствие реального опыта сильно меня беспокоили. Внешне я старался этого не показывать. С самым серьезным видом спокойно выслушивал все, что люди  говорили, записывал, и на следующий день показывал Н.Е.Гончарову. Он читал, слушал меня и давал совет. А я это исполнял и оформлял на бумаге. У меня все получалось, и я немного успокоился.
И вот каждое утро электричкой на работу (к станции электрички ещё на автобусе минут 30-40 надо было добраться), а поздно вечером домой тем же маршрутом. А в 1981 году страна впервые перешла на зимнее время, да еще  какие-то «умники» посчитали, что Ростовская область на час должна отличаться по времени от московского. Таким образом, в октябре мы скакнули на два часа от привычного времени. Вечером световой день продлился, но утром темно было ещё в 9-30. Таким образом, когда в 8-30 я выходил на  станции «Хотунок», было темно, как ночью. Это привело к очень смешному случаю, сохранившемуся в моей памяти.

5.2. Призрак «мента». Сборы в Новгороде. Памятник «Тысячелетие России»

 Обычно я садился на «семичасовую» электричку на станции «Сельмаш» и через несколько минут спокойно засыпал. Затем меня какая-то неведомая сила буквально перед остановкой «Хотунок» будила, и я быстро выходил. Но в этот раз меня эта чертова сила разбудила чуть раньше. И, ещё толком не проснувшись, услышал: «Осторожно двери закрываются». Я подскочил как ужаленный и пулей вылетел из вагона на остановку. Двери закрылись, и электричка уехала. «Успел», - подумал я. Огляделся и понял, что выскочил на одну остановку раньше, чем мне надо. За моей спиной в темноте светился НЭВЗ, а передо мной сильно заросший парк, слегка запорошенный снежком.  Ни черта не видно. Я примерно понимал, что идти надо влево. Но куда? Тут на мое счастье выглянула луна и заросшие дорожки между кустами и деревьями стали хоть как-то просматриваться. И я не спеша пошел. Иду уже по парку, а куда пока не ясно. Фонари все разбиты, ни лампочки. Только луна. Очень красиво, но как-то тревожно. Больше всего в этой ситуации я боялся выглядеть смешным. Начнут вышучивать. Следопыт ростовский. Заблудился в трех шагах от милиции. Смех. Знаний ни черта, чувствуешь себя недоделанным каким-то, а тут ещё шуточки назревают. Поэтому я очень  обрадовался, когда впереди себя увидел спину идущего человека, который на правом плече нес небольшой картонный ящик, придерживая его рукой! Я устремился к нему, вытянув в его сторону руку, и негромко окликнул: «Эй! Товарищ! Подождите!» Но в ночной тишине это моё обращение прозвучало весьма громко. Мужчина всем корпусом повернулся, и его лицо исказила гримаса какого-то страха! Я бы даже сказал животного ужаса! Очевидно, он был так напуган увиденным, что даже я сам оглянулся посмотреть, что он такое там увидел! Кем или чем он так напуган. Никого сзади не было, и, повернувшись обратно, я с удивлением увидел, что этот мужик бежит от меня сломя голову, перепрыгивая через кусты. Инстинктивно я тоже побежал  в его сторону и ещё раз крикнул: «Товарищ! Стой!» Внезапно этот «товарищ» отшвырнул ящик и вообще помчался как ветер. Миг и его не стало! Добежав до брошенного ящика, я остановился и открыл его. Там лежали аккуратно упакованные электроутюги. Десять штук. Несмотря на мою неопытность, я всё понял. Меня обуял дикий хохот. Я несколько минут хохотал, как сумасшедший. Эти электрические утюги, видимо, тайком были вынесены из цеха товаров народного потребления завода НЭВЗ. Проще говоря, украдены! У государства. Судя по их количеству, дело тянуло на кражу государственного имущества, что обеспечивало от 3 до 7 лет лишения свободы. И тогда я образно представил, что увидел этот несчастный  мужик, повернувшись на мой окрик. Он увидел «Мента» с ярко светящейся в свете луны огромной желтой кокардой и золотыми старшинскими погонами, неумолимо приближавшегося к нему с протянутой рукой, чтобы схватить его. А вместе с «ментом» надвигались, как минимум, лет пять лишения свободы. Он увидел камеру и тюремную решётку. Вот что он увидел. Поэтому и рванул, как сумасшедший. Меня опять обуял смех. Отсмеявшись, я огляделся и увидел силуэты домов. Уже светало, и можно было сориентировался куда идти. Взвалив ящик на плечо, я принес его на работу. Теперь я мог спокойно рассказать об этом событии. Ржали все! Да, это было смешно. Со временем я понял, что это не смешно, а скорее очень грустно. Простой утюг в стране уже был дефицитом, и его купить было нельзя, а можно было только украсть.
    К середине декабря 1981 года я отработал полтора месяца, и меня должны были отправить в школу подготовки младшего и среднего начальствующего состава милиции, чтобы я получил необходимые знания в области права и непосредственной милицейской деятельности. Но не так все было просто. Надо было ждать разнарядку, которую утверждало МВД СССР, и иногда такого направления ждали до года, а бывало и больше. Без этой учебы не присваивали офицерского звания. А оклад участкового был 90 рублей, минус 13% подоходного и  6% за бездетность. Таким образом, я получал на руки 73 рубля. Никаких других доходов я не имел, и мыслей, как их организовать,  у меня тоже не было. Время тогда было такое. Я и моя семья только на зарплату жили. Поэтому 40 рублей за звание были совсем не лишние. И тут  мне повезло. Пришла разнарядка в школу подготовки младшего и среднего начальствующего состава милиции в г. Новгород. Но с жестким требованием 21 декабря быть в школе. Желающих кроме меня не нашлось, и разнарядка досталась мне. Время неожиданно ускорилось. Я быстренько побежал к  Галочке и сказал, что хочу жениться. Она как-то холодно отнеслась к этому заявлению, но я сказал, что речь идет о женитьбе именно на ней. У нее лицо стало радостным, и она мне что-то начала говорить об обычае предлагать руку и сердце. Но я сказал, что достаточно хорошо знаю ее, а она меня, и мы, наверно, без театра обойдемся. Только я уезжаю на сборы в Новгород на шесть месяцев. И приеду в конце июня. Готовься. Пообещав писать, рванул бегом домой, и, собрав вещички, поехал на учебу. Но по дороге остановился на пару дней в Москве у дяди, и 21 декабря, в понедельник, я вошел в школу подготовки в г. Новгород.
         Новгород. Город древний и исторический. Живая история России. Меня просто одолевали видения, связанные с Александром Невским, средневековой торговой Новгородской республикой и ещё много с чем. Я  вспомнил и любимый художественный фильм «Александр Невский», где Александра играл Народный артист СССР Николай Черкасов, чей портрет украсил одноименный орден, и учебник истории, который я читал, так как изображения самого князя Александра Невского потомкам не осталось, а есть только описание. Так что все его портреты – это портреты Н.Черкасова в гриме. Я всё собирался посмотреть своими глазами и везде побывать.
            Но вначале немного о школе, в которую я прибыл. Я уже упомянул, что Новгород имел для истории страны большое значение. В нем сохранились ещё храмы и постройки времен Александра Невского, и поэтому он был под особой охраной государства. И чтобы уберечь его от разрушения, в нем запретили строить заводы тяжелого и среднего машиностроения. Были только заводы легкой промышленности и сборочные цеха теле- и радиозаводов. И, конечно, много производств военной продукции, но тоже  только сборочные цеха. Везде работали в основном женщины, многие из окрестных деревень. Город был просто наполнен в основном молодыми женщинами. Одни женские общежития кругом. Поэтому я подумал, эту Межобластную школу подготовки младшего и среднего начсостава милиции УВД Новгородского исполкома не просто так разместили именно в Новгороде. Мою догадку позже мне подтвердили знающие люди.
 Весь день 21-го подъезжали будущие слушатели, участковые инспектора из различных регионов СССР: Новгородской, Ростовской, Московской, Калининской и других областей. Были даже участковые из Узбекистана. А утром 22 декабря нас построили в спортзале, и перед нами выступил  начальник школы, подполковник милиции В.А. Поляков. Он рассказал,  почему нас собрали за 10 дней до нового года  в обязательном порядке. На новогодних праздниках в городе ожидается много туристов и школьников со всей страны и из-за границы, а город наводнен всякими подозрительными личностями, которые прячутся в женских общежитиях. Общежитий много и женщины не выдают тех, кто у них живет. А там, по оперативным данным, и судимые, и воры, и просто алкоголики, и бездельники, любящие пожить за чужой счет. Новгородская милиция не справляется с этим наплывом, и нам поручили им помочь. Вы все офицеры или будущие офицеры, вы справитесь. И не допустите перегибов и нарушений социалистической законности, и антисоциальному элементу спуску не дадите. Уже вечером этого дня нас, разбив парами и снабдив для поддержания связи переносными радиостанциями  «Тюльпан» (фото 5.18), вывели в город и распределили по маршрутам. И за десять дней до и десять после нового года мы действительно вычистили от всяких подозрительных личностей практически весь город. Проверили тщательно все общежития и, конечно же, перезнакомились с их обитателями. Всех подозрительных мы изымали и передавали местной милиции. Они и принимали окончательное решение. Таким образом, за 20 дней мы выполнили поставленную перед нами задачу. В этот период в г. Новгород не было зарегистрировано ни одного корыстного преступления. Многим слушателям тогда объявили благодарность, и мне в том числе.
  А с 11 января 1982 года в школе начались занятия по расписанию: криминалистика, уголовное право, административное право и ряд других, изучение которых вооружало нас теоретическими знаниями (фото 5.19), а практически мы это все отрабатывали на улицах Новгорода (фото 5.20). В конце каждого месяца нас направляли на патрулирование города дней на пять для закрепления полученных знаний. И мы уже достаточно профессионально писали рапорта, опрашивали свидетелей и проводили другие необходимые мероприятия по фиксации следов преступлений или организации розыска подозреваемого. На эти патрулирования мы ходили без оружия. Табельные пистолеты за нами на местах службы, откуда мы прибыли, не закреплялись, так как мы ещё не прошли специальное  обучение и естественно в  Новгороде были нам также не положены. Палки резиновые (полицейские дубинки) нам не выдавали. В СССР вопрос о вооружении милиции резиновыми палками ставился неоднократно как до Великой Отечественной войны, так и после неё, но высшее партийное руководство страны считало, что граждане страны советов и так очень «сознательные строители коммунизма» и слова патрульного милиционера им вполне достаточно, чтоб прекратить нарушать порядок. На улицах же всё обстояло несколько иначе, чем по словам партийных начальников, и они уступили. В июле 1962 года с разрешения высшего партийного руководства КПСС был издан приказ министра внутренних дел РСФСР «О принятии на вооружение милиции резиновой палки и наручников», и в этот же год они поступили на вооружение. Дубинки мы закупали в Польше. Обычные были  белого цвета, а  телескопические – коричневого. Только в 1966 г. приказ министра охраны общественного порядка РСФСР установил порядок их ношения и использования: «Разрешить ношение резиновой палки в обнаженном виде в руке, а также на ремне с левой стороны… Резиновые палки вводить только с разрешения МООП РСФСР по ходатайству министров ООП автономных республик, начальников управлений ООП крайоблисполкомов, согласованных с соответствующими обкомами, крайкомами партии». Рекомендовалось прибегать к её помощи для «пресечения буйства и бесчинства хулиганов и других преступников, а также в отношении нарушителей общественного порядка, отказывающихся выполнять законные требования работников милиции, для отражения нападения нa работников милиции или дружинников, должностных лиц, государственных, общественных организаций и граждан». А в 1973 году в СССР на вооружение приняли палку резиновую отечественного производства ПР-73(фото 5.21). Категорически запрещалось наносить удары по лицу и голове и пускать в ход дубинки против женщин, детей, стариков и инвалидов, а также в помещениях милиции. Практика их применения оказалась очень негативная. Некоторые чересчур ретивые милиционеры то забьют кого-нибудь насмерть, то повредят внутренние органы задержанного. Это становилось достоянием широкой общественности, и следовали серьезные «оргвыводы» с увольнением и отдачей под суд виновных и увольнением их начальников, которые «недосмотрели» за ними. Поэтому постепенно руководство практически всех УВД облисполкомов приняли решения до особого распоряжения палки резиновые на службу не выдавать. Для задержания нарушителей, если надо, применяйте, мол, приемы самбо. И когда я поступил на службу в милицию,  резиновых палок у нас не было. Поэтому в школе много времени уделяли занятиям по физической подготовке: самбо, бокс, тяжелая атлетика, бег и даже лыжная подготовка (фото 5.22). Правда в своем кругу мы шутили, что чтобы применить приемы самбо или какие-то боксерские навыки, преступника надо было вначале догнать и лучше на лыжах, а потом лыжной палкой по голове. Конечно,  мы нуждались в специальных средствах и выкручивались сами как могли. Припугнуть нарушителя можно было сигнальным пистолетом, но они продавались в магазинах только по  письменному разрешению спортивных организаций. Но на мое удивление в Новгороде их продавали в спортивном магазине по предъявлении удостоверения сотрудника милиции. Чем я тут же воспользовался и приобрел стартовый  пистолет ИЖ СПЛ 01(фото 5.23) за  14 рублей и капсели «жевело» к нему. Выстрел из этого сигнального пистолета хорошо имитировал звук выстрела из настоящего пистолета. Во время патрулирования можно было подать сигнал или напугать нарушителей, которые думали, что это боевое оружие. Конечно, он мало был похож на табельный пистолет Макарова, но граждане того времени не сильно в оружии разбирались. А вот впоследствии приобретенный мной сигнальный пистолет Start-2 производства Польши был уже очень похож на настоящее боевое оружие (фото 5.24), так как являлся точной копией итальянского боевого пистолета Беретта – 950.  Руководство школы заботилось о нашей физической подготовке, и кроме обычных плановых занятий физподготовкой нас привлекали по утрам для очистки от снега территории школы, благо снег шел почти каждый день практически до конца марта. Хорошая физзарядка по утрам (фото 5.25). И очень армию напомнило. Правда, с некоторым «но». Когда снега выпадало слишком много, мы посылали на улицу кого-то из курсантов, из числа проходящих сборы участковых Новгорода, где они  останавливали  снегоуборочный грейдер, и он нам за 15 минут всё убрал. По воскресеньям у нас, как правило, были выходные, и мы осматривали Новгород, правда вдали от своих маршрутов патрулирования, где уже знали каждый камень, подвал или подозрительную квартиру. В городе сохранились здания и сооружения разных эпох, например кордегардия времен Николая I (фото 5.26). Всем учебным взводом мы побывали в Новгородском кремле (фото 5.27) Стены кремля – это новостройка, так как древние стены не сохранились. Большая часть стен, реставрирована в 1950—1960 гг. Посетил  я также и могилу Г.Р.Державина (фото 5.28), расположенную на территории Новгородского кремля 

Справка

Гавриил (Гаврила) Романович Державин (3 [14] июля 1743, село Сокуры, Казанская губерния — 8 [20] июля 1816, имение Званка, Новгородская губерния) —великий  русский поэт эпохи Просвещения, государственный деятель Российской империи, сенатор, действительный тайный советник. В 1786—1788 годах служит правителем Тамбовского наместничества. В 1791—1793 годах — кабинет-секретарь Екатерины II. В 1793 году назначен сенатором. . С 1795 года по 1796 год — президент Коммерц-коллегии. В 1802—1803 годах — министр юстиции Российской империи.
Великий русский поэт, но в то же время государственный деятель, чиновник очень высокого ранга, много сделавший для России. Имел чин действительного тайного советника.

Справка

Действительный тайный советник — гражданский чин II класса в Табели о рангах. Соответствовал чинам генерал-аншефа (полного генерала) и адмирала. Лица, имевшие этот чин, занимали самые высокие государственные должности в Российской империи. На 1903 год в России было 99 действительных тайных советников. Как и другие чины, чин действительного тайного советника был упразднён 10 (23) ноября 1917 года советским декретом «Об уничтожении сословий и чинов».

Вместе со своим учебным взводом я был на экскурсии в доме-музее Ф.М. Достоевского, (фото 5.29) также осмотрел сохранившиеся старинные церкви, где бывал сам князь Александр Невский. Надо сказать, что на меня они не произвели ожидаемого впечатления. Оказалось при близком рассмотрении, что очень они небольшие по размеру, гораздо меньше многих известных мне церквей. Побывал я, конечно, и в музее Новгорода, и у памятника «Тысячелетие России» (фото 5.30). Памятник произвел на меня сильное впечатление. Его можно было осматривать часами. Люди, запечатленные на нем, представляют собой гордость той, старой России. Вот тогда меня впервые посетила мысль, что всё хорошее в нашей стране, которая в это время называлась СССР, появилось в ней не только с 1917 года. Было, оказывается, очень много людей, прославивших её во всём мире и сделавших это именно до 1917 года. Нет, я, конечно, всё это знал из истории, которой увлекался намного шире, чем было в школьной программе. Но тут это предстало так наглядно, что дух захватило. Было сразу хорошо видно, что СССР - это и есть Россия. Я очень долго ходил тогда вокруг памятника, вглядывался в фигуры, на нем изображенныё, и просто физически ощущал гордость за такое историческое наследие. Это было одно из самых сильных впечатлений от Новгорода. Мысль, что страна наша «не вчера» появилась в мире, а что ей более 1000 лет, приятно грела душу.
      Пришедшие к власти в России большевики не тронули памятник. Я думаю потому, что они себе в заслугу ставили воссоздание государства после гражданской войны практически в тех же границах. Хотя открыто тогда об этом никогда и нигде не говорилось. А вот во время фашистской оккупации Новгорода памятник был варварски разрушен и предназначен для вывоза в Германию для переплавки. Но фашисты не успели совершить задуманное варварство. Им помешали Советские войска, освободившие Новгород. Однако многие мелкие детали с памятника исчезли бесследно. В ходе последующей реставрации потребовалось изготовить более 1500 недостающих частей. Памятник был полностью восстановлен и второй раз торжественно открыт 2 ноября 1944 года, несмотря на продолжавшуюся  войну.
     Не менее сильное впечатление на меня произвела экскурсия в Ленинград. Там мы осмотрели мемориал памяти погибших в блокаду Ленинграда на Пискарёвском кладбище (фото 5.31), крейсер «Аврора» (фото 5.32) и другие памятники (фото  5.33).  И, конечно, мы не только ходили на экскурсии. Другие виды отдыха нам тоже были не чужды. Коньячок под шашлычок вкусно очень (фото 5.34).
        В период учебы в Новгороде мы жили в здании школы подготовки на казарменном положении – по 20 человек в комнате. Как в армии, только кровати не двухъярусные (фото 5.35). Я добросовестно «штудировал» учебные предметы, но более глубоко стал изучать учебники и приказы МВД СССР по оперативно-розыскной деятельности, понимая, что участковым я буду недолго. Внезапно нам на два месяца сократили программу обучения, и в конце апреля мы сдали выпускные экзамены и все поехали по домам. По итогам обучения я в виде поощрения за отличную учёбу приказом начальника школы был занесен на Доску Почета школы (фото 5.36). Было очень приятно. Прощаясь со мной, В.А. Поляков сказал, что он видит за мной большое научное будущее, и пожал мне руку. Я поблагодарил его за добрые пожелания, но тогда не придал его словам особого значения.
   Майские праздники я уже провел в Москве в поисках французских духов. Нашел очень модные тогда духи «Жеозе», в народе называемые «шляпа Наполеона», (фото 5.37) и 9 мая утром постучался в дом к Галочке. Мое появление как всегда было внезапным и эффектным. Ведь меня ждали только в июне. А я тут как тут. Сюрприз удался, а праздник запомнился на всю жизнь.


5.3. И вновь начинается бой. Свадьба. До свиданья Новочеркасск.


    А утром в понедельник, 10 мая 1982 года, я уже ехал на работу в Новочеркасск. Доложил начальнику милиции С.М.Шумечкову о своем возвращении после обучения и затем отвез в отдел кадров подписанные документы об успешном окончании школы подготовки. В кадрах мне сказали, что знают о моих успехах, так как дважды из Новгорода приходили выписки об объявлении мне благодарности. Сказали, что будут готовить представление на звание, но у них нет данных из военкомата о присвоении мне воинского звания лейтенант, а мой военный билет еще солдатский. Надо менять. И я отправился в Октябрьский РВК г. Ростова-на-Дону. Сдал старый военный билет и 11 мая 1982 года получил новый, но уже офицера запаса (фото 5.38 и 5.39). Воинское звание лейтенанта мне было присвоено приказом Министра обороны  № 284 ещё 06.12.1981 года. Военный билет я сразу отнес в кадры, и они стали готовить представление на присвоение звания лейтенанта милиции, которое направили в МВД СССР на подпись уже нашему министру. Он тоже подписывал по графику, поэтому надо было ждать. Я продолжил работать участковым в Промышленном ОВД города Новочеркасска, и в конце мая был направлен в командировку в г. Тбилиси в составе конвоя. Там задержали преступника, совершившего преступление у нас в Новочеркасске. Если ждать обычный конвой, то по этапу можно до шести месяцев прождать. А если послать двух сотрудников самолетом, они быстро доставят. Меня и еще одного парня из роты патрульно-постовой службы и направили как конвойных. Вооружили табельным оружием и выдали стальные наручники. Прилетели мы в Тбилиси, доложили о прибытии, подписали необходимые документы и взяли три авиабилета на обратную дорогу. Самолет летал из Ростова-на-Дону в Тбилиси не каждый день, поэтому наш вылет был через день, а сейчас нас торжественно объявили гостями  и  повели показывать город. Тбилиси – очень красивый, цветущий город. А на главном проспекте им. Шота Руставели нас завели в магазин, где продавали газированную воду не из автомата, а, как в детстве, наливал из краника продавец. И несколько видов сиропов в колбах:  клубничный, малиновый, вишневый, лимонный и др. Видов семь-восемь. Даже был шоколадный сироп. Я, наверно, попробовал все, так что утром у меня была уже температура 39 градусов и такая жуткая ангина разыгралась, что я был сам поражен. Еле обратно в Ростов-на-Дону долетел. Хорошо,  что нас встречали на машине наши сотрудники. Я передал им арестованного и свой пистолет, чтоб его сдали в оружейную комнату, и поехал домой болеть. Поездка запомнилась. В начале июля пришло звание. Я стал лейтенантом милиции (фото 5.40). Меня все поздравляли, звездочки, как следует по традиции,  обмыли, А через пару дней  опять отправили  в командировку. На этот раз в город Ереван. И одного. Надо было очень  быстро собрать материалы на одного подозреваемого в совершении тяжкого преступления. Посылать запрос почтой было очень долго. А я был парень молодой и ещё холостой. Самое то, что надо для поездок в командировку. Ереван поразил меня фонтанами, зеленью и чистотой. Кругом было очень красиво. И люди очень гостеприимные и приветливые. Все чисто и аккуратно. Местная милиция оказала мне необходимую помощь в сборе материалов. Я их собрал и, довольный, вернулся. Собранные материалы передал в уголовный розыск  и уже мечтал о переходе к ним. Но мне пока дали другое задание. Не освобождая меня от моих обязанностей по участку,  поручили дополнительно готовить материалы для отправки на принудительное лечение от алкоголизма лиц, страдающих этим заболеванием. Проблема была в том, что помимо жен, мучающихся с ними, заявления с просьбой направить на лечение должны были подавать предприятия, на которых эти алкоголики работали. А они  этого делать не очень-то хотели, так как часто этот алкоголик оказывался единственным хорошим специалистом на предприятии. Руки у него «золотые». Мы его на лучше поруки возьмем. И вторая проблема была в том, что в лечебно-трудовой профилакторий надо было направлять обязательно людей трудоспособных и с неиспорченными внутренними органами. Чтоб печень и почки были в норме. Лечебно-трудовые профилактории были на самоокупаемости и нуждались в рабочих руках. В конечном счете, они всё «опошлили» и в погоне за самоокупаемостью погубили в корне благородную идею принудительного лечения больных алкоголизмом, превратив эту деятельность  практически в узаконенное рабство. Но это будет позже, а сейчас ищи, мол, здоровых алкоголиков. Ну, а разве алкоголики могут быть крепкие и здоровые? Но я нашел выход. От руководителей предприятий я стал требовать поручительства, что они будут отвечать, если что-то произойдет с тем, за кого они ручаются! Если не помогало, то грозил сообщить в партийные органы об их халатном и антигосударственном попустительстве! И заявления стали подписывать легко. С медиками тоже удалось договориться на тех же условиях, но конечно, в разумных пределах. И за два месяца я отправил на лечение 12 человек, что было на три больше, чем за предыдущие три года. Меня поблагодарили за проделанную работу, пообещав отметить в приказе, но велели успокоиться и отдохнуть. Посетовали, что забыли предупредить и я немного переусердствовал. Ведь в следующем году алкоголиков, которых предстоит отправить на лечение от алкоголизма, уже надо будет найти не менее 13 человек, а это не простая задача. Я тогда ещё не знал, что в милиции надо было постоянно перекрывать показатели прошлых лет. Иначе начинали ругать. Но моей работой руководство отдела осталось довольно. Я же с радостью согласился передохнуть, тем более у меня была назначена свадьба. Дали 3 дня положенного по закону отпуска, и я пошел жениться. Предварительно этому предшествовала довольно серьезная подготовка. Во-первых, надо было купить обручальные кольца. Их в свободной продаже не было, только по талонам загса. После подачи заявления такой талон выдавали вместе с талоном на посещение специального салона для новобрачных, где можно было купить невесте платье, а жениху костюм. Получив талоны, мы пошли с Галей в этот салон. Конечно, там ничего приличного не было. Только в магазине, продающем золотые изделия, мы купили кольца по обычной цене и получили чек на них. После регистрации брака в ЗАГСЕ, по предъявлении этого чека, выдавали другой документ, по которому нам вернули 200 рублей разницы между новой ценой и ценой установленной государством для лиц, впервые вступающих в брак.
 Седьмого августа 1982 года в Ростовском городском дворце бракосочетания мой брак с Галочкой Проскуриной был зарегистрирован. Я был в красивом светлом костюме, пошитом на заказ по большому блату, а Галина в не менее красивом белом платье, которое она пошила сама вместе с мамой. Мама Галины, Валентина Михайловна, очень хорошо умела шить, но Галя тоже не отставала, и со временем, когда промышленность, после распада СССР резко просела и сильно сократилась, это стало её профессией. Мы оба выглядели очень красиво. Я бы даже сказал, шикарно. На фото это очень хорошо видно (фото 5.41).  Свидетелем со стороны невесты была её сестра Таня Сычева, а с моей – мой брат Саша Аранович. После бракосочетания мы поехали кататься по городу и традиционно возложили цветы к вечному огню на площади имени Карла Маркса. И там нас окружили какие-то иностранцы, восторженно рассматривая и хлопая в ладошки от восторга. И даже подарили на память две монетки по 25 центов. Одна США с изображением Джорджа Вашингтона, а вторая Канады с изображением королевы Елизаветы II. И попросили разрешения нас сфотографировать. Разрешить-то мы им  разрешили из вежливости, но после фотографирования на всякий случай  быстро уехали. Тогда встреча с иностранцами могла мне, офицеру милиции,  боком выйти. Времечко,  конечно, было ещё то! А затем праздничный банкет был организован во дворе дома, где жила семья Проскуриных.
     Свадьбу отгуляли очень весело. Поселились мы после свадьбы на Северном жилом массиве, на улице Стартовой. Владимир Васильевич на своей работе вступил в члены жилищного кооператива и нам с Галей передал двухкомнатную квартиру. Надо было её обставить, и в первую очередь подумать, на чем спать. В период поголовного дефицита в стране Галина тетя, Евгения Михайловна Сычева (Катыхина), работавшая тогда в техникуме советской торговли методистом, помогла приобрести спальный гарнитур «Елена». И уже точно не помню через кого, но где-то «достали» холодильник. 
          Ещё  пару дней после свадьбы мы наслаждались отдыхом, а через три дня я вышел на работу. Там меня ожидал небольшой сюрприз.  Начальник Промышленного РОВД г. Новочеркасска майор С.М. Шумечков уехал в Афганистан советником, а на его место был назначен  капитан А.Г.Аниканов. Он не был против моего перехода в уголовный розыск, но неожиданно отказал в переводе начальник УВД Новочеркасска. «Отработай три года участковым, у тебя это хорошо получается, - заявил он мне. - Участковых не хватает, особенно непьющих и сообразительных». Мне бы загордиться, но очень в уголовный розыск хотелось. Никакие аргументы на него не подействовали и тогда, мотивируя свое решение женитьбой и подключив свои связи, я подал рапорт о переводе в Ростов-на-Дону. Тоже участковым, но хоть ездить далеко не надо. И потом, приобретя некоторый опыт работы в милиции, оценив масштабы, я понял, что мне будет интереснее работать в уголовном розыске Ростова-на-Дону, чем Новочеркасска. В Ростове-на-Дону  и буду добиваться перевода в уголовный розыск, решил я. В Промышленном ОВД г. Новочеркасска  04 октября 1982 года мне вручили Почетную грамоту за успехи в работе (фото 5.42), а 14 октября я уже был переведен в Ростов-на-Дону и сразу получил отпуск за 1982 год.


5.4. Умер Л.И.Брежнев. «Укрепление» трудовой дисциплины: порядок среди беспорядка. Родилась Аня. Перевод в УГРО


 Пока я был в отпуске, произошло событие, которое, как казалось сначала, не сильно меня затронуло, но, увы, я ошибся. Затронуло, ещё как затронуло. И не только меня, но и всю страну, и привело к глобальным изменениям в нашей жизни. 10 ноября 1982 года умер Л.И.Брежнев.
  Концерта, посвященного Дню милиции и проводившегося регулярно много лет, в этот день в этом году не было. Отменили. По телевизору показывали что-то траурное. И так несколько дней. Потом похороны Л.И.Брежнева.  Новым Генеральным секретарем ЦК КПСС избрали члена Политбюро ЦК КПСС Ю.В. Андропова, бывшего до этого  председателем КГБ СССР.

Справка

Юрий Владимирович Андропов (2 (15) июня 1914 — 9 февраля 1984) — советский государственный и политический деятель, Генеральный секретарь ЦК КПСС (1982—1984), Председатель Президиума Верховного Совета СССР (1983—1984). Председатель Комитета государственной безопасности СССР (1967—1982), генерал армии.

   Сразу все заговорили о проблемах экономики, начали поговаривать о том, как сильно по многим параметрам отстали от запада. И действительно, в продовольственных магазинах почти пусто. В промтоварных же магазинах при взгляде на отечественные товары хотелось плакать. А в некоторых случаях и рыдать! Но во всем руководство страны винило исключительно отсутствие должной трудовой дисциплины и леность трудящихся всех уровней, что было правдой. Опоздания, прогулы, пьянство на работе и брак стали бичом социалистической экономики. Открыто поговаривали, что, мол, расслабился народ в последние годы жизни Л.И.Брежнего, нужна сильная рука. Вот вам, граждане, и рука. И не просто рука, а могучий кулак самого руководителя КГБ СССР. Самой могущественной из спецслужб государства, наследнице ВЧК, ОГПУ, НКВД и МГБ. Сейчас как даст кому надо, да по нужному месту – и порядок наступит! Полки магазинов наполнятся, жить станет лучше и веселее. И «яростная  борьба» за улучшение экономического положения государства сразу же началась с самого легкого. С небольшого террора, то есть с того, что мы еще не совсем забыли и что умели делать хорошо и добросовестно. Началась широкомасштабная кампания по укреплению трудовой дисциплины. Силовые органы  начали применять меры. Стали проводиться милицейские облавы в кинотеатрах, крупных универмагах и других местах скопления людей, во время которых проверялись документы с целью выявить прогульщиков работы. Начальники на местах организовывали облавы на своих сотрудников, которые, например, в рабочее время «бегали по магазинам». Утром работники отделов кадров предприятий и организаций стояли перед входом и записывали опоздавших с последующими мерами дисциплинарного воздействия. Поэтому по утрам автобусы, троллейбусы и трамваи брались штурмом. Опаздывать было нельзя. Правда потом, придя на работу вовремя, можно было спокойно пить чай. Работы-то толком не было. Экономика страдала не от опозданий, а совсем по другим причинам, признать которые советская власть не хотела. Слабая попытка Ю.В. Андропова исправить ситуацию, на мой взгляд, большого успеха не имела, да и не могла иметь. Мне кажется, что он, как очень умный человек, прекрасно понимал это и то, что такими средствами укрепления дисциплины можно достичь только кратковременного эф¬фекта. А для реального роста уровня жизни в стране необходимо коренное совершенствование экономики и методов управления производством. Понимая это, в начале 1983 года он поручил М. С. Горбачёву и Н. И. Рыжкову начать подготовку экономической реформы. К разработке нового партийно-государственного курса были привлечены видные учёные-экономисты: академики А. Г. Аганбегян, Г. А. Арбатов, Т. И. Заславская, О. Т. Богомолов, доктора экономических наук Л. И. Абалкин, Н. Я. Петраков и некоторые другие. Скажу сразу, что разработанные ими планы и рекомендации и внедренные изменения оказались малоэффективными, так как главное препятствие – засилье коммунистической идеологии, тотального руководства всем одной партии, всевластие советов, отсутствие частной собственности и как следствие частной инициативы – преодолеть они не смогли и даже не пытались. Воспитанные в недрах данной экономической системы, я думаю, они просто не понимали глубинных причин её порочности. Одновременно с попытками реформирования экономики был дан ход кампании по борьбе с коррупцией и объявлена борьба с нетрудовыми доходами и спекуляцией. Широкий масштаб сразу приобрела борьба со злоупотреблениями в торговле. Был отдан под суд и расстрелян начальник Главного управления торговли Мосгорисполкома; заключены под стражу более двадцати ответственных работников московского продторга,  директора крупнейших в стране гастрономов, причем директора самого крупного  из них, «Елисеевского», тоже расстреляли. Все это происходило не только в Москве. На высокопоставленных работников торговли охота шла по всей стране. Аресты и посадки стали обыденным явлением. Народ был в восторге. Долой торгашей! Не прошли эти события и мимо Ростова-на-Дону. «Ростовскую торговую мафию» разоблачали громко, с шумом на всю страну, с фильмами и газетными публикациями, непривычными для советских времен. Последовал ряд судебных процессов, центральным из которых был суд над К.М. Будницким (начальником Ростовского областного управления торговли). Он получил 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества и вскоре после приговора скончался в исправительно-трудовой колонии в Красноярском крае. Его похороны в Ростове-на-Дону превратились в грандиозный скандал, стоивший карьеры многим партийным чиновникам, почтившим память умершего своим присутствием. Но он был не один. Вокруг этого дела возникло ещё много более мелких уголовных дел о взяточничестве и приписках. Но добрались тогда не только до «торгашей». Сильно потеснили  и  позиции «хлопковой мафии» в Узбекской ССР, где прогремели на всю страну имена следователей Генеральной прокуратуры СССР Тельмана Гдляна и Николая Иванова. В пылу борьбы с коррупцией добрались до первого секретаря Краснодарского обкома КПСС С.Ф. Медунова. Лиц такого уровня затрагивали ещё только при И.В.Сталине. Страна отвыкла. Наконец практически сразу после прихода к власти Ю.В.Андропова по его указанию замахнулись на «святое» для всех сотрудников органов внутренних дел – на министра внутренних дел Н.А. Щёлокова и его заместителя Ю.М. Чурбанова, зятя самого Л.И.Брежнева,  которые, по мнению Ю.В.Андропова, были по-крупному замешаны  в коррупции.  Министра  внутренних дел СССР Н.А.Щелокова освободили от должности 17 декабря 1982 года, а на его место назначили нового министра – генерала армии В.В. Федорчука.

Справка

Виталий Васильевич Федорчук (27 декабря 1918 года — 29 февраля 2008 года) — советский государственный и военный деятель, генерал армии (1982). Председатель КГБ СССР (1982), министр внутренних дел СССР (1982—1986). 


Про него ходили слухи, что он был «жесткий» руководитель. И не всегда понимавший, что он творит. Проведя всю службу в армейской контрразведке, он был, что называется, «военная косточка». Но оперативную работу понимал плохо. И, будучи председателем КГБ УССР, он требовал, чтобы все сотрудники ходили в форме, что «засветило» много оперативных работников. Когда он оставил пост руководителя КГБ УССР и уехал в Москву, то украинские чекисты несколько дней «не просыхали» от радости и ходили «целовать рельсы», по которым ушел поезд с В.В. Федорчуком. Это, конечно, шутка (о рельсах, а в то, что пили на радостях, охотно верю). Нас в Ростове-на-Дону эта его «жесткость» не сильно коснулось. В декабре 1982 года я вышел из отпуска и приступил к работе в должности участкового инспектора милиции Ленинского ОВД г. Ростова-на-Дону (фото 5.43). Участок мой был в центре города, и мой кабинет для приема граждан находился в старинном здании по адресу ул. Пушкинская 22 (фото 5.44). А кампания по поимке тех, кто в рабочее время ходил в кино или по магазинам, была в самом разгаре. И я, как участковый инспектор, принял в ней, согласно полученным приказам, самое непосредственное участие. До сих пор стыдно перед теми людьми, которых мы вытаскивали из кинотеатров и магазинов, переписывали и передавали эту информацию им на работу. Выслушал я тогда о себе много высказываний, среди которых термины «сатрап» и «мучитель», лишающий их детей куска хлеба, были самыми мягкими. Все это мне очень не нравилось. И своё участие в этих мероприятиях терпел, честно признаться, с большим трудом. Неоднократно ходил к начальнику Ленинского ОВД А.М.Шевченко (фото 5.45) с просьбами о переводе в уголовный розыск. Он не возражал и даже обещал помочь, но при условии наличия свободного места там. Работай, сказал он мне, ты первый кандидат. И я работал. Опыт, полученный в Новочеркасске, очень пригодился, но, конечно, масштабы были не те. Ростов-на-Дону был миллионный город, правда его долго таковым не объявляли. Мол, всего 930-950 тысяч жителей. Но рядом небольшие города Аксай, Батайск и поселок Чалтырь. Жители этих населенных пунктов по большой части работали в Ростове-на-Дону, что тысяч на 150 увеличивало население города. И очень много было приезжих. После «спокойного» Новочеркасска с 3-5 заявлениями от граждан в месяц, в Ростове-на-Дону все просто бурлило. Бывало 50-70 заявлений в месяц. Это было связано ещё с тем, что в Ростове-на-Дону, а особенно в его «старом» Ленинском районе, еще много было коммунальных квартир. До семнадцати семей доходило на одну квартиру. Это могло быть человек 35-40. А туалет один. А могло его и не быть в квартире вовсе. Только во дворе. Кухонька одна, уставленная столами. Постоянные ссоры между соседями, частенько заканчивающиеся драками. Особенно часто конфликты между соседями возникали из-за содержания домашних животных. Одна соседка заведет собаку или кошечку, а другим это не нравится. И всё. Скандалы каждый день. Жизнь превращается в кошмар. И обе стороны правы. И с утра до ночи пишут жалобы друг на друга и на участкового, не принимающего мер. А какие меры предпринять? Убить их только. Или расселить в индивидуальные квартиры. И то и другое было невозможно. И мы выкручивались, как могли. Уговаривали, увещевали, пугали. Иногда доходило до курьезов. Один участковый после очередной жалобы на гадившего в коридоре кота пришел к хозяйке и выписал постановление о привлечении кота к административной ответственности, а затем и выписал постановление этому коту: содержание под стражей в течение 15 суток. Старушка была в шоке! А он принес кота в опорный пункт и посадил в клетку, оставшуюся там после съеденного котами попугая.
Старушка куда только не писала на него жалобы: начальнику ОВД, в райком КПСС, но продолжала регулярно приходила кормить кота и чистить клетку. Начальство крутило пальцем у виска, но участковый был непоколебим. Наконец старушка сдалась и торжественно пообещала приучить кота к лотку. Это было именно то, чего от нее и хотели соседи, а она ранее была на это категорически не согласна. И кот был освобожден досрочно, за хорошее поведение. Больше жалоб на эту хозяйку не поступало. И проблема была не только в перенаселении, а и в том, что жилищный фонд Ленинского района, как одного из самых старых районов города, был очень сильно изношен. По улице идешь, смотришь на фасады – и глаза радуются. Какие красивые здания, ещё дореволюционной постройки. А внутрь стал заходить – боже мой, какой ужас! До распада СССР ещё было девять лет. Это сейчас модно стало говорить о М.С.Горбачеве, развалившем страну, и Б.Н.Ельцине, в этом участвовавшем и ему помогавшем. Посмотрели бы эти критики, как жило большинство людей это страны, то сильно бы удивились, как она раньше не распалась. Может надо не ругать их, а им в ножки поклониться, что хоть без стрельбы сильной, как в 1917 году, обошлось, и сама Россия как государство уцелела вообще.
Помню один случай уже из своей практики. В 1983 году я дежурил на избирательном участке в период выборов. Выборы шли в Верховный совет СССР. Участок находился в здании НИИ «Стройдормаш» по адресу пр. Буденновский 4 (фото 5.46). Открылся  участок для голосования в 6-00, а выборы проходили до 24-00.Тогда так было положено по действовавшему в то время избирательному законодательству. Дед мне рассказывал, что во времена И.В.Сталина уже в 6-00 перед участком стояли толпы народа, готовые голосовать, со знаменами и песнями. К 8-00 практически все успевали проголосовать. Позже приходили только те, кого не сразу отпускали с предприятий, а ждали временной подмены. В мое время такого энтузиазма уже не было, но к 20-00, как правило, народ исполнял свой долг. Человек приходил на избирательный участок, получал избирательный бюллетень и часто, даже не читая, бросал его в ящик. Можно было их получить и на всю семью и на соседей тоже. И в этот день все прикрепленные к участку граждане уже должны были проголосовать. 100%. Или 99,9%. Тогда только так. За единственного кандидата в списке. Демократия! Но в этот раз жители одного дома идти на выборы отказались. О чем и прислали коллективное письмо нам, присутствующим членам избирательной комиссии, и мне, как представителю МВД, его зачитали. Жители дома в переулке Соляной спуск извещают избирательную комиссию, что туалет во дворе их дома развалился от ветхости и они остались без туалета уже почти шесть месяцев назад. Туалетов в их квартирах нет! ЖЭУ  их района обещало быстро построить новый, но пока не выполнило своего обещания. Они ходили в такой же туалет, расположенный во дворе  соседнего дома. Однако уже несколько дней жители этого дома повесили замок на туалет и перестали их пускать. А в ЖЭУ и в исполкоме района обещали исправить ситуацию, но ничего не сделали. Поэтому на выборы они не придут. Зачем им кого-то выбирать, если советская власть их бросила.   После прочтения этого письма наступила гнетущая тишина. Семьдесят лет советской власти! Самой лучшей в мире, как мы свято верили тогда, конец двадцатого века, космос и прочее, прочее, прочее. А тут жители двухэтажного, хотя и небольшого, дома в центре города ходят в туалет во дворе, который к тому же развалился. И они вынуждены ходить в такой же в соседний двор, а их туда ещё и не пускают. Женщины, мужчины, старики и дети. Вся комиссия минуту стояла  молча. Потом рванулись к телефонам. Выборы были ведь депутатов в Верховный совет СССР. Это достаточно высокий уровень.
Меня сразу направили следить за порядком в этом доме, и я своими глазами увидел «торжество советской власти и преимущества социалистического метода производства». Мгновенно появилось множество рабочих, которые быстро и ловко снесли остатки старого туалета и за два часа возвели новый, подключив его, в отличие от старого, к городской канализации. В 22-30 всё было готово. Жители радостно благодарили комиссию и дружно проголосовали  всем домом. И мы в 24-00 доложили руководству о 100 % явке, а после подсчета голосов, о 100 % поддержке народом «родной партии и нерушимого блока коммунистов и беспартийных». Но мне, находившемуся там, возле этой «стройки века», и видевшему слезы радости людей, чьи полугодовые «сортирные» мучения закончились за три часа, до сих пор стыдно перед ними. Стыдно за власть, стыдно, что мы их довели до такого  практически «скотского» состояния. Они радовались, что их муки окончены. А  ходить ночью зимой на улицу в туалет со второго этажа они уже и за муки не считали. Тогда я впервые задумался: «А как мы живем?» Но эти свои мысли запрятал очень глубоко. Только сильнее стал рваться из участковых. Смотреть на все это мне становилось всё тяжелее и тяжелее.
Коллектив службы участковых инспекторов милиции Ленинского ОВД, куда я пришел работать, был очень слаженный и профессиональный. Работали там люди крайне добросовестные, очень скрупулезные и достойные. Ведь к ним с жалобами на любые житейские проблемы и за помощью приходили все, кто в ней нуждался. И они помогали. Некоторые, как Александр Сухинин или  участковый в парке М.Горького Леонид Казадаев, всю службу, до пенсии, проработали  участковыми, став своеобразными  легендами, некоторые затем сделали карьеру в других подразделениях. В парке М.Горького опорный пункт милиции долгие годы, уже после ухода Л.Казадаева, носил среди горожан его имя - «казадаевка». (фото 5.47) Но объединяло их всех одно: желание помогать людям. Их много было, участковых инспекторов, некоторые фамилии, к сожалению, уже ушли из памяти. Простите меня, ребята! Но среди тех, с кем я работал участковым инспектором в Ленинском ОВД г. Ростова-на-Дону в период с октября 1982 года до июля 1983 нет ни одного, дружбой с которым бы я ни гордился. Начальником отделения был Иван Панков, участковыми были Александр Романовский, Александр Потапов, Эдуард Гасратов, Эдуард Зейналов, Николай Гайдук, Сергей Тищенко, Эдуард Шапошников, Гарик Мартиросян, Сергей Лысенко, Юрий Терезников, Турченко и др. (фото 5.48). Многие из них, как и я, перешли в другие службы и стали кто следователями, кто сыщиками, а некоторые  впоследствии судьями или адвокатами. Юрий Терезников стал вначале следователем, затем судьей, а позже и председателем Пролетарского районного суда г. Ростова-на-Дону, Эдуард Шапошников стал известным адвокатом, Заслуженным юристом Российской Федерации, Председателем президиума коллегии адвокатов (фото 5.49). И так многие. Служба участковых не была местом, куда направляли худших перед увольнением. Как раз наоборот, туда направляли только хороших сотрудников, а забирали в другие службы уже лучших.
Работа с населением меня не сильно напрягала. А вот различные мероприятия – да. Особенно рейды по пятницам. Каждую пятницу, перед выходными, все участковые (и не только они, но они в первую очередь) привлекались для проведения рейдов по охране общественного порядка. Считалось, что чем больше людей  будет привлечено за мелкое хулиганство, тем меньше будет серьезных правонарушений и особенно убийств на бытовой почве. Может и так. Может. Но если привлекать реальных хулиганов за совершенное ими нарушение. И если они живут в нашем районе. А нам надо было каждую пятницу привлечь за мелкое хулиганство не менее двух человек на каждого участкового. И попробуй не найди этих «хулиганов». Неприятности по службе обеспечены. И мы находили. Отдел за год привлекал до 25 тысяч человек. В Ленинском районе жило около ста тысяч. Мы грустно шутили, что за четыре года посадим их всех. Я сам присутствовал на совещании в УВД Ростовской области, где подняли одного участкового и стали ругать, что он никого не привлек. Чудь ли не увольнением ему грозили. И только информация о том, что он участковый в колхозе-миллионере, а там по решению советско-партийных органов нет никаких хулиганов, спасла его от начальственного гнева.
 А нас выручало то, что в Ленинском районе с его центром, вокзалом, парками и кинотеатрами кроме собственных жителей ежедневно бывали десятки тысяч жителей других районов города и других городов области. За их счет план и выполняли. В общем, я старался, но все это мне совершенно не нравилось. Гораздо более приятно было участвовать в мероприятиях по охране общественного порядка на демонстрациях как 1-го мая, так и 7 ноября. Обычно перед этими мероприятиями проводился строевой смотр Ростовского гарнизона милиции для оценки внешнего вида сотрудников (фото 5.50, 5.51), который заканчивался прохождением нашей колонны по городу (фото 5.52).Ну и затем мы участвовали в праздничных мероприятиях, поддерживая общественный порядок (фото 5.53). И, конечно, во всех наших мероприятиях, действуя по своим планам, нам всегда оказывали поддержку и помощь сотрудники роты патрульно-постовой службы Ленинского ОВД (фото 5.54, 5.55, 5.56)
Дома тем временем я готовился стать отцом. Согласно расчетам нашего семейного врача-гинеколога Тани Вулих, это должно было произойти в конце мая – в первых числах июня. Так и произошло. У Гали начинались схватки, и я с тестем уже собирались везти её в роддом, но она от страха каким-то нечеловеческим усилием воли их остановила. Неделю прождали, пока Таня не забила тревогу. «Нельзя передерживать, - сказала она. - Это очень вредно для ребенка». Тут мы, уже ничего не ожидая, 7 июня днем  отвезли Галю в родильное отделение железнодорожной больницы, и к утру 8 июня 1983 года у меня родилась дочь, которую мы назвали Аня. Я прохаживался под окнами родильного отделения и смотрел на окна второго этажа, в одном из которых иногда появлялась Галя и показывала мне небольшой сверток, напоминающий батон хлеба, завернутый в бумагу. Это и была Аня. Конечно, я был очень рад. А через несколько дней их выписали, и я торжественно их встречал у дверей родильного отделения больницы, и мы поехали домой. Впервые взяв это маленькое существо в руки, я понял, что очень его люблю. Меня просто распирало от чувств. Правда ни я, ни Галя не знали толком, что делать и даже как пеленать. Тут приехала моя мама, врач-педиатр, и быстро показала и как пеленать, и как обрабатывать ребенка. Все  упокоились, и жизнь продолжилась. Правда, было темненькое пятнышко. Пока Галя находилась в роддоме, в нем в результате аварии не было воды. И они экономили на пеленании детей, чтобы меньше стирать пеленки. Привезли Аню с жуткой потертостью пятки. Лечили очень долго. Она плакала так жалобно, что сердце кровью обливалось. У меня были несколько дней  выходных, и я с удовольствием с ней нянчился и гладил пеленки с двух сторон. Счастливое время. Потом, когда я стал работать в уголовном розыске, я приходил ночью, уже все спали, а уходил утром, ещё все спали. Немного, к сожалению, запомнилось в то время от общения с маленькой Аней, но всё же это было. Не забуду и её любимого крокодила. (фото 5.57) И еще Аня в нашей семье была не только последним октябренком, но и последним зрителем диафильмов (фото 5.58), показываемых через фильмоскоп (диапроектор) (фото 5.59). Когда я был ребенком, это был почти единственный способ посмотреть мультфильмы. На стену вешали простынь, гасили свет в комнате, окна закрывали ставнями и показывали нам, детям, диафильмы. Диафильмы - это плёночная лента, состоящая из отдельных кадров, под которыми располагался поясняющий текст. В отличие от проектора, с помощью которого можно смотреть кино, в диапроекторе можно было смотреть только неподвижные кадры и читать пояснения внизу. В детстве я очень любил эти просмотры. И в те редкие вечера, что я был дома, я ложился на кровать, Аня ложилась рядом, гасили свет и я крутил диафильмы, проецируя их на потолок, а проектор ставил себе на живот. Впоследствии массово появившиеся видеомагнитофоны «убили» старенький проектор.
     Наконец в уголовном розыске освободилось одно место, и я написал рапорт о переводе туда. Меня коллектив отдела уже хорошо знал и считал своим. Это приятно. Моему рапорту быстро дали ход, и он отправился на утверждение вышестоящему начальству. И вот наконец мой рапорт был всеми утвержден, и 27 июля 1983 года  приказом УВД Ростовской области из участковых инспекторов милиции я был переведен в уголовный розыск и стал его сотрудником.


Глава 6. От уголовного сыска до уголовного розыска в России

6.1. От «обыщиков» до сыщиков


     Но прежде, чем начать повествование о моей работе в уголовном розыске, хотелось бы сказать несколько слов о той службе, куда меня привела дорога, проложенная моим мозгом через моё сердце. Службе, в которой служили сыщики России до 1917 года и вновь воссозданной в 1918 году. В России она всегда была составной частью полиции, затем милиции, и вновь полиции. Текли века, проносились годы, менялись названия, но не менялась суть её деятельности - борьба с преступностью
         Перед любым государством всегда стоят задачи обеспечения  внутренней безопасности, охраны общественного порядка и принуждения населения к исполнению законов. Отношение государственной власти к этим функциям в своей деятельности зависело от степени развития самого государства и его структур, а также от задач, стоящих перед ним.   
 В Киевской Руси главной была защита прав феодалов. Эта задача выполнялась при помощи княжеской дружины и дружин других крупных феодалов, которые в случае необходимости выполняли полицейские функции.
Охрана граждан от посягательства на их жизнь и имущество, в смысле предупреждения и пресечения покушений, прежде всего, лежала на самих гражданах. Это означало, что розыском лица, совершившего преступление, и доказыванием его вины занимался сам пострадавший. Государственные органы исполняли  фактически роль арбитра в споре сторон. Только при исключительных обстоятельствах, принимавших  характер массовых волнений и бедствий, государство в лице своих представителей принимало на себя охрану населения и восстановление порядка.
   В ХV в. начинает складываться, а затем укореняется процессуальная форма, получившая название «розыск», или «сыск». Так обозначалось расследование по тому или иному конкретному делу. Такое расследование проводили государственные органы, которые допрашивали обвиняемых, свидетелей и собирали другие доказательства. В процессе доказывания применялись пытки. По Соборному уложению 1649 г. признание подследственного, полученное в результате пытки, считалось доказательством его вины и служило основанием для наказания.
В ХV - начале XVI в. возникают  некоторое подобие розыскных органов.  Ими стали т.н. «особые обыщики». Они присылались из
Москвы в случае усиления в какой-либо местности  преступных проявлений.
Земские реформы и окончательная отмена кормлений, проведенная царем Иваном IV в 1555-1556 гг., привели к развитию системы «губного» самоуправления - дворянских сословно-представительных органов местного управления.
    Губные старосты осуществляли судебно-административный и полицейский надзор за уездами. На губные власти была возложен  розыск и поимка разбойников, а впоследствии и убийц и поджигателей, а также заведование тюрьмами. Деятельность губных органов направлялась созданным специально для этих целей Разбойным приказом. Он являлся второй инстанцией по рассмотрению «разбойных» дел на территории всего государства, но за исключением Москвы и Московского уезда, где с XVI в. борьба с преступностью была возложена на Земский приказ. Кроме того Разбойный приказ санкционировал приговоры губных органов.
   Следующий крупный шаг по развитию системы борьбы с преступностью был сделан уже Петром I в 1711 году. Правительствующим Сенатом был издан указ «О беспрепятственном розыске, преследовании сыщиками воров, разбойников и их сообщников». Сыщикам предписывалось «ловить воров и разбойников», а губернаторам – оказывать им содействие во всём, чтобы «воровство искоренялось». Сам Петр I и все последующие российские монархи относились к работе полиции  весьма серьёзно и отлично понимали, насколько важна для государства работа всей этой системы. Ведь недаром Петр I, едва провозгласив империю,  учредил «регулярную»  полицию. 6 мая 1718 года считается её днем рождения в России. Именно в этот день император Петр I учредил в Санкт-Петербурге должность генерал-полицмейстера. Круг обязанностей полицейских того времени был чрезвычайно широк: они должны были не только следить за общественным порядком, но и контролировать расходы населения, воспитание детей, качество продуктов на рынке, а также проверять на прочность берега рек и каналов. Первым генерал-полицмейстером Петр I назначил одного из своих ближайших сподвижников   А.М.Девиера (фото 6.1)

Справка


Граф (с 1726) Антон Мануилович Девиер (1682 (?) — 24 июня (6 июля) 1745) — португальский еврей на службе Петра I, генерал-адъютант, первый генерал-полицмейстер Санкт-Петербурга (1718—1727 и 1744—1745), генерал-аншеф (1744).


     Екатерина II Великая, реформируя систему  государственного управления, провела серьезные реформы в области тогдашнего уголовного розыска, выделив его в самостоятельное учреждение. В 1782 году во всех российских городах появились полицейские управы (примечательно, что они также назывались управами благочиния), обязанностью которых была охрана общественного порядка, гражданские дела и уголовный сыск. Императрица  была убеждена в том, что преступников следует не устрашать жестокими наказаниями, но всячески способствовать их исправлению и возвращению на путь истинный, помогая им стать добропорядочными гражданами. Устрашение же, по мнению императрицы, приводит лишь к притуплению страха и ожесточению сердца, и тогда заставить преступника исправиться уже ничто не заставит.
 Император Александр I продолжил развитие отраслей, обеспечивающих правовой порядок в государстве. В ходе реформ, проводимых императором, 1802 году было создано 8 министерств, в том числе и МВД, первоочередной задачей которого было «благосостояние народа, спокойствие, тишина и благоустройство Империи». При Николае I появился свод законов, в котором один из томов – 15-й – был полностью посвящён уголовному праву. После отмены крепостного права, проведенного императором Александром II,  началось бурное развитие капитализма, и как следствие усиленный рост преступности. И справиться старыми средствами с её ростом было уже невозможно. И вот тогда, при Александре II, в 1866 году, в Петербурге было создано сыскное отделение полиции, методы работы которого называли негласными. Создателем его был обер-полицмейстер Санкт-Петербурга Ф.Ф.Трепов (фото 6.2)


Справка


Фёдор Фёдорович Трепов (род. В 1809 — 23 ноября (5 декабря) 1889) — русский государственный и военный деятель, генерал-адъютант (1867), генерал от кавалерии (1878)(что приравнивается к чину генерал-полковника). 17 (29) апреля 1866 был назначен Санкт-Петербургским обер-полицмейстером.  Добился существенного улучшения работы полиции. Стоял у истоков создания сыскных отделений в Российской империи (прообраза уголовного розыска).


  Государство предприняло решительные меры для укрепления полиции и поднятия её авторитета. Было организовано обучение полицейских (фото 6.3, 6.4), улучшено их материальное снабжение, повышены должностные оклады. В 1876 году императором Александром II  была даже учреждена специальная медаль «За беспорочную службу в полиции» (фото 6.5), которой награждали и при Александре III (фото 6.6) и которая сохранялась до самого падения империи при Николае II (фото 6.7). Была принята новая форменная одежда полицейских (фото 6.8, 6.9, 6.10), а в отделение сыскной полиции подбирались на службу люди смелые и решительные, часто из бывших военных, имеющие боевые награды. Вооружили их шашками и револьверами «Смита-Вессона» (фото 6.11)

Справка


4,2-линейный (10,67-мм) револьвер системы Смита-Вессона; револьвер системы Смита-Вессона III образца (1871 года); револьвер Смита-Вессона, русская модель — американский револьвер, использовавшийся в армии США и Российской империи в XIX веке. Револьвер имел  переломную рамку, обеспечивавшую извлечение стреляных гильз из барабана при наклоне ствола револьвера вниз.



Именно с тех пор преступники стали бояться уголовного розыска, а некоторых его начальников и сотрудников в преступном мире даже по-своему уважали. В этом сыскном отделении официально вместе с начальником работало около 40 сотрудников, и 22 из них были оперативными работниками. Можно сказать, это была капля в море – население Петербурга в то время составляло около 517 тыс. жителей. (фото 6.12 ) Но, как правило, любое великое дело начинается часто с небольшого начинания, а дальнейшее зависит уже от множества различных обстоятельств.
  Сотрудники этого отделения должны были не только раскрывать, но и предупреждать уголовные преступления, и они делали это: непостижимым для нас образом умудрялись находить преступников, вычислять их действия, обезвреживать и доставлять в полицейское управление. Начальником отделения стал Иван Дмитриевич Путилин (фото 6.13), известный среди коллег не только ревностным отношением к службе, но также скромностью и благонравием – качествами, кажущимися необязательными для сыщика, но, как показывает история всей карьеры этого удивительного человека, весьма важными и необходимыми.
Лично Путилиным были раскрыты сотни преступлений, причём тяжких и запутанных: общество Петербурга ужасалось жестокости преступников и восхищалось талантом сыщика. Он был назван «русским Шерлоком Холмсом», а его сыскной талант и профессионализм были широко известны не только на родине, но и за границей. Кроме него широкую известность и в России и за её пределами получил В.Г.Филиппов (фото 6.14)

Справка

Владимир Гаврилович Филиппов (1863 — 1923) — деятель правоохранительных органов Российской империи, в 1903—1915 годах — начальник Петербургской сыскной полиции, действительный статский советник (1913).  Этот чин в  Российской империи с 1724 по 1917 год был гражданским чином  4-го класса Табеля  о рангах и  давал право на потомственное дворянство. Соответствовал чинам генерал-майора в армии и контр-адмирала во флоте, а также (по 1809 год) придворному чину камергера.  Титуловался «Ваше превосходительство». Состоя во главе Петербургской сыскной полиции  В.Г.Филиппов создал прообраз современного ОМОНа, организовав «летучие отряды» для борьбы с преступностью и патрулирования петербургских улиц. В 1905 году штат Петербургской  сыскной полиции состоял всего из 12 человек, включая самого В.Г.Филиппова.(фото 6.15)


В последующие годы отделения сыскной полиции появились по всей стране: сначала в Москве, а затем и в других крупных городах, но специальной системы с единым центром управления пока ещё не было.
       В 1895 году в России был принят на вооружение револьвер системы Наган (фото 6.16), которым стали заменять в полиции револьвер Смита-Вессона

Справка

Револьвер системы Нагана, наган (7,62-мм револьвер Нагана обр. 1895 г., Индекс ГРАУ — 56-Н-121) — револьвер, разработанный бельгийскими оружейниками братьями Эмилем (;mile) (1830—1902) и Леоном (L;on) (1833—1900) Наганами (Nagant), состоявший на вооружении и выпускавшийся в ряде стран в конце XIX — середине XX века.
   
 В начале XX века власти России осознали, что необходимо законодательно закрепить деятельность сыщиков и создать систему, занимающуюся только уголовным розыском – это было сделано в 1908 году. Государственная Дума приняла закон, предусматривающий создание и развитие системы органов уголовного розыска, и вначале это было сделано в 90 самых крупных городах России.
 Вскоре стал развиваться угрозыск в Москве: он назывался МУС – Московский уголовный сыск, и его возглавил Аркадий Франциевич Кошко (фото 6.17) - человек, принесший русской сыскной полиции всемирную славу. В 1913 году на Международном съезде криминалистов, проходившем в Швейцарии, российские сыщики были признаны лучшими, так как раскрывали большую часть всех совершаемых преступлений. Российские сыщики активно использовали все новейшие достижения криминалистики. В России была создана одна из лучших картотек преступников и активно применялись в работе новейшие методы идентификации того времени - «бертильонаж» (фото 6.18, 6.19, 6.20) и «дактилоскопия». Причем в России «дактилоскопия» очень быстро завоевала позиции, сменив «бертильонаж», и активно использовалась полицией. Сохранились «дактокарты» многих революционеров, которые для пополнения партийной кассы не брезговали совершать налеты на банки, как например И.В. Джугашвили (Сталин) (фото 6.21) или Генрих Ягода (фото 6.22)

Справка

Генрих Григорьевич Ягода (имя при рождении — Енох Гершевич Иегуда, 7 [19] ноября 1891 год, г. Рыбинск Ярославской губ. — 15 марта 1938 года, Москва) — российский революционер, советский государственный и политический деятель, один из главных руководителей советских органов госбезопасности (ВЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД), нарком внутренних дел СССР (1934—1936), первый в истории «генеральный комиссар государственной безопасности». Арестован и осужден в 1938 году как «враг народа». Расстрелян 15 марта 1938 года в Лубянской тюрьме НКВД. 2 апреля 2015 года Верховный Суд Российской Федерации принял решение отказать Г. Ягоде в реабилитации.(фото 6.23)



    Не отставал от «обеих столиц» и Ростов. Бурное развитие экономики, начавшееся с отменой крепостного права, привело к тому, что в низовьях Дона, в плохо освоенном регионе, не обремененном вековыми традициями, создались самые благоприятные условия для бурного развития промышленности и торговли. В короткий срок в конце ХIХ - начале ХХ века Ростов превратился в значимый центр бурного роста экономики на юге России. Ещё вчера мало чем выделявшийся из многочисленных небольших городков империи, он стал брать призовые места за развитие промышленности и торговли. Газеты пестрели заголовками: «Русский Чикаго», «Малая Москва», «Южная столица» и т.д. Ростов стал 11-м в общем рейтинге российских городов и занял третье место в Российской империи по обороту международной торговли. Всё это означало не только бурный рост экономики, но и бурный рост пришлого населения города. Ростов за сравнительно небольшой срок перебрался с 44-го места по численности населения в Российской империи на 14-е, что в свою очередь породило значительный рост преступности. Звание «Ростов-папа» не случайно закрепилось за городом, ставшим не только экономической столицей юга России, но и его криминальной. Ростовский преступный мир был широк и разнообразен: от обычных уголовников, грабивших для «личных нужд», до «идейных уголовников» которые пополняли партийные кассы. Кражи и дерзкие грабежи стали обычным явлением. Ростовские притоны соперничали по количеству и наполняемости с Московскими, Питерским и Одесскими. Кроме того на криминогенную обстановку в городе оказало ещё сильное влияние широкое рабочее движение, развернувшееся на юге России. События 1902-1907 годов, приведшие к мощным социальным выплескам, привели к сильному смешению политических борцов с режимом с уголовными элементами. Именно эти события и подтолкнули власти к более широкому применению негласных методов борьбы с преступностью. Однако Ростов был, как часть территории Войска Донского, под управлением военного министерства, что затрудняло деятельность полиции. В 1904 году Ростов был выведен из состава земель Войска Донского и было образовано Ростовское-на-Дону градоначальство, подчиненное непосредственно министерству внутренних дел. И Ростово-Нахичеванское полицейское управление переподчинили ему. А после принятия в 1908 года закона «Об образовании сыскной части» в Ростове-на-Дону, наконец, было создано сыскное отделение, которое довольно быстро набрало силу и стало восполнять упущенное в борьбе с уголовной преступностью. Было ликвидировано множество преступных групп. На должности начальника этого сыскного отделения наиболее прославился Яков Николаевич Блажков – личность в Ростове того времени, легендарная. Он прошел путь от околоточного надзирателя до начальника отделения. За умение устроить западню самому хитроумному злодею его именовали не иначе, как ростовским Шерлоком Холмсом. Он возглавлял это отделение 8 лет. Благодаря его усилиям и таким, как он, сыщикам в 1913 году в Швейцарии на международном съезде криминалистов российская сыскная полиция в номинации «раскрываемость преступлений» была признана лучшей в мире. Пик успеха. Но впоследствии вступление России во вторую мировую войну, долгие годы войны, падение монархии и последовавшая затем революция прервали этот поступательный процесс. В  марте 1917 года царская полиция была упразднена, При Министерстве юстиции было образовано Бюро уголовного розыска, куда вошли прежние сыскные отделения. Эти структуры действовали до образования уголовно-сыскных аппаратов в составе НКВД.


6.2. Уголовный розыск: рождение, становление, развитие


     В составе НКВД РСФСР уголовный розыск был создан 5 октября 1918 года Постановлением НКВД РСФСР, утвердившим «Положение об организации отделов уголовного розыска», в котором излагались основы организации и задачи этой службы: «В различных пунктах РСФСР для охраны революционного порядка путём негласного расследования преступлений уголовного характера и борьбы с бандитизмом учреждается на основании следующего положения при всех губернских управлениях советской рабоче-крестьянской милиции в городах как уездных, так и посадах с народонаселением не менее 40 000 — 45 000 жителей отделения уголовного розыск. Все существующие ныне уголовно-розыскные учреждения должны быть реорганизованы и изменены согласно данному положению». Общее руководство уголовным розыском на местах было возложено на организованное в составе Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД РСФСР Центральное управление уголовного розыска - Центророзыск. В 1919 году аналогичные подразделения стали создаваться и в других населённых пунктах. К сентябрю этого года уголовно-розыскные отделения функционировали в 62 городах. При уголовном розыске сформировались первые научно-технические подразделения: кабинет судебной экспертизы, регистрационное бюро и дактилоскопическое бюро. На первом этапе уголовный розыск использовался в основном для борьбы с политическими противниками советской власти, но и борьба с преступностью не прекращалась ни на минуту. Естественно на острие этой борьбы был тогда Петроградский уголовный розыск. И немаловажную роль в этой борьбе сыграл его начальник Владимир Александрович Кишкин (фото 6.24).

Справка

Владимир Александрович Кишкин (1883 — 1938) — заместитель начальника Центросыска НКВД РСФСР, затем заместитель наркома путей сообщения СССР и возглавил Транспортный отдел (6-й отдел) НКВД СССР. Из древнего рода потомственных дворян Владимирской губернии. Окончил юридический факультет Петербургского университета в 1912. Принимал участие в Первой мировой войне как вольноопределяющийся. Член партии анархистов-коммунистов в 1917, затем с октября 1918 в РКП(б). В 1919 заведующий отделом милиции Петроградского совета, в 1920 член коллегии Петроградского УГРО, в 1921 начальник Петроградского губернского УГРО, заместитель начальника Центророзыска НКВД РСФСР. В 1931-1933 заместитель наркома путей сообщения СССР. В 1933-1935 начальник ТО ОГПУ СССР, начальник ТО ГУГБ НКВД СССР. В 1935-1937 заместитель наркома путей сообщения СССР, начальник группы проверки и исполнения при наркоме путей сообщения СССР. Арестован 17 июля 1937 по обвинению в участии в контрреволюционной террористической повстанческой организации. 8 февраля 1938 приговорён ВКВС СССР как «троцкист» к высшей мере наказания и расстрелян на Бутовском полигоне. 7 июля 1956 посмертно реабилитирован ВКВС СССР, дело прекращено за отсутствием состава преступления.

 На своем посту В.А.Кишкин  принимал личное участие в задержании особо опасных преступников и в разгромах банд. Таких вооружённых схваток у него было более ста. О его необычайной храбрости по городу и губернии ходили легенды. Казалось жил он одними только уголовными делами, мыслями о революции и действиями по уничтожению преступников. Он ничего и никого не боялся. Зато как же уголовники боялись его. Его бесстрашие иногда действовало на бандитов просто гипнотически.  Вот такие люди шли на службу в уголовный розыск.
      И в Ростове-на-Дону в 1920 году, после взятия города бойцами 1-й Конной армии С.М.Буденного тоже был создан уголовный  розыск Ростово-Нахичеванского военно-революционного комитета. Его создателем и первым начальником стал сотрудник особого отдела 1-й Конной армии Станислав Невойт, которому это было поручено руководством особого отдела армии после взятия города. Будучи опытным сотрудником особого отдела (ЧК в армии) он сразу взялся за дело. За несколько лет он твердой рукой  хорошо почистил Ростов-на-Дону от воров и бандитов, лично проводя задержания наиболее опасных преступников. Затем, сменив С.Навойта, начальником угрозыска Ростова-на-Дону был назначен И.Н.Художников. Иван Никитович Художни¬ков, 30-летний сотрудник Особого отдела одной из частей Красной Армии, был оставлен в городе со специальным заданием: организовать борьбу с уголовной преступностью. Сменив С.Невойта, он более трех лет возглавлял ростовский уголовный розыск, лично участвуя в наиболее опасных операциях. Сам С.Невойт стал его заместителем. Но в начале 1924 году С.Навойт выехал брать налётчиков, грабивших квартиру на улице Шаумяна. В перестрелке С.Невойт застрелил двух преступников, один из которых оказался секретным агентом ВЧК. С.Навойта арестовали, и судьба его неизвестна. А ведь именно он и должен был войти в историю как создатель Донского уголовного розыска. Но не вошел. Это имя обойдено вниманием историков по указанию советско-партийных органов. Дело в том, что С.Навойт до революции 1917 года сам был преступником. Ростовский "вентерюшник" (налетчик) по кличке «Косой», гроза дореволюционной Богатяновки.

Справка
Богатяновка - один из старейших трущобных и криминальных участков Ростова-на-Дону, расположенный между Ворошиловским и Театральным проспектами (с запада на восток), а также улицами Социалистической и Нижнебульварной/Седова (с юга на север). Основной жилой фонд — разрушающиеся здания XIX века и индивидуальные дома. Некоторые из стоящих на Богатяновке домов-трущоб XIX века изначально были запроектированы под бандитские малины. По замыслу тогдашних «зодчих», они располагают сразу несколькими выходами, по которым в случае облавы полиции группа преступников может скрыться в проходных дворах. На Богатяновке селилась приезжавшая в Ростов голытьба и скрывались беглые преступники. Полиция и в дневное время неохотно появлялась в этом районе.


 После революции С.Навойт вступил в Красную Армию и дальнейшая его деятельность вполне устраивала власть, но забыть его уголовное прошлое не смогли. И стеснялись считать бывшего уголовника создателем Донского уголовного розыска, А ведь создатель французской криминальной полиции «Сюрте» Эжен Видок тоже был преступником, много лет проведшим на каторге, с которой неоднократно бежал. И он считал, что только преступник может эффективно бороться с преступностью, так как хорошо понимает мотивы преступников и отлично знает их методы работы. И  правительство Франции тоже стеснялось криминального прошлого первого начальника «Сюрте». Увы, историю не переделаешь. Вся слава «первопроходца» уголовного розыска в Ростове-на-Дону досталась, впрочем весьма заслуженно, И.Н.Художникову (фото 6.25).
   Уголовный розыск продолжал развиваться, и уже с 1920 года основным направлением его деятельности становится борьба с уголовной преступностью, в основном с крупными бандами и организованными преступными сообществами. Излюбленным оружием сыщиков того времени, наряду со служебными «Наганами», были, очень популярные тогда пистолеты «Маузер» и «Парабеллум» (фото 6.26). С 1922 года уголовный розыск являлся самостоятельной Службой органов внутренних дел, а в мае 1931 года уголовный  розыск был  включён в состав органов милиции. В 1937 году одно из направлений работы уголовного розыска — борьба с хищениями государственной и общественной собственности и спекуляция — было оформлено как самостоятельное. В результате появилась Служба по борьбе с хищениями социалистической собственности (БХСС).
  Тридцатые годы были непростым временем для работы уголовного розыска в Ростове-на-Дону и Ростовской области. Волна репрессий, катившаяся по стране, не могла их не затронуть. Аресты сотрудников по  надуманным обвинениям и их осуждение нанесли серьезный вред борьбе с преступностью. Власти никогда не забывали, что Дон достаточно долго сопротивлялся установлению советской власти. Ведь недаром в период с 27 апреля 1939 года по 25 февраля 1941 года УНКВД Ростовской области возглавлял выдвиженец Л.П.Берия Виктор Семенович Абакумов (фото 6.27) в звании старшего майора ГБ (фото 6.28).

Справка

Виктор Семёнович Абакумов (11 (24) апреля 1908, Москва — 19 декабря 1954, Ленинград) — советский государственный деятель, генерал-полковник (09.07.1945, комиссар ГБ II-го ранга).Заместитель наркома обороны и начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» Народного комиссариата обороны СССР (1943—1946 годы), министр государственной безопасности СССР (1946—1951 годы).Депутат Верховного Совета СССР 2-го созыва.12 июля 1951 года В. С. Абакумов был арестован, обвинён в государственной измене и сионистском заговоре в МГБ. Во время предварительного заключения подвергался систематическим пыткам, но ни в чем себя виновным не признал.  Однако после смерти И.В.Сталина обвинения против Абакумова были изменены; ему вменялось в вину  фабрикация «Ленинградского дела». Был предан закрытому суду в Ленинграде и 19 декабря 1954 года расстрелян. В 1997 году Военной коллегией Верховного суда приговор В.С.Абакумову был переквалифицирован по статье «воинско-должностные преступления» и заменён 25 годами заключения, но он не был реабилитирован.


 Маховик репрессий не прекращался до самой войны 1941-1945 годов, но несмотря на систематически проводимые «чистки» сотрудников, увольнения и аресты опытных оперативников, уголовный розыск не дал преступности поднять голову и достичь уровня времен гражданской войны.
    После окончания Великой Отечественной войны с фронтов вернулись миллионы солдат, многие из которых привезли домой без всякого разрешения как трофейное оружие, так и оружие отечественного производства. Страна была наводнена им. И не все вернувшиеся смогли  устроиться в мирной жизни, а многим  просто не хотелось. Страна лежала в развалинах. Надо было много поработать, чтобы исправить ситуацию. Продуктов и товаров народного потребления не хватало. Продолжала действовать карточная система. На фоне этого произошел резкий рост тяжких преступлений. Убийства, разбойные нападения, грабежи. Но уголовный розыск не только выстоял, но и смог подавить наиболее опасные преступные проявления. Основным оружием сыщиков этого периода стал пистолет ТТ (фото 6.29). В «лихие 90-е»  пистолет ТТ станет любимым оружием бандитов. 17 октября 1949 года уголовный розыск, как и вся милиция РСФСР, из МВД СССР были переданы в Министерство государственной безопасности (МГБ). В 1950 году Управление уголовного розыска было переименовано в Управление уголовного сыска. В 1953 году произошёл обратный переход и возвращение прежнего названия. За последующие годы развитие уголовного розыска шло по восходящей линии. Накапливался опыт, расширялась научно-техническая база, были созданы подразделения по раскрытию преступлений прошлых лет, внедрялись новые методики работы.


6.3. Сыщик: интеллектуал, писатель, поэт и композитор


      Практическая деятельность сотрудников уголовного розыска в основе своей носит разведывательный характер и в значительной степени представляет собой исследовательскую работу, а труд их имеет интеллектуальную направленность. Сыщик – это разносторонне образованный интеллектуал. Ведь недаром Артур Конан Дойл наделил своего героя, Шерлока Холмса, разнообразными дарованиями. Знания химии, баллистики, инженерного дела, умение играть на скрипке и многое другое. И ещё он прекрасный артист и психолог. Только такой и может бороться с преступностью, побеждая преступников силой своего ума. И, как правило, в уголовном розыске работали очень разносторонне талантливые люди, чей талант, как в огромной печи, бушевал ярким пламенем, но направлялся в основном в одно русло – раскрытие преступлений. Но иногда он проявлялся и в других ипостасях на удивление другим. Например, известный писатель-сатирик Михаил Зощенко во время Первой мировой войны был боевым офицером, штабс-капитан, награжденный пятью боевыми орденами (фото 6.30), а после революции, до своей работы в Союзе писателей СССР, работал агентом уголовного розыска.

Справка

Михаил Михайлович Зощенко (29 июля (10 августа) 1894, Санкт-Петербург — 22 июля 1958, Сестрорецк) — русский советский писатель, драматург, сценарист и переводчик. Считается классиком русской литературы. Остриё его сатирических произведений направлено против невежества, мещанского себялюбия, жестокости, приспособленчества и других человеческих пороков.

     Или известный писатель Евгений Петров (фото 6.31), соавтор Ильи Ильфа в знаменитых романах «Двенадцать стульев», «Золотой телёнок», принявший эту фамилию, чтобы его не путали с родным братом Валентином Катаевым, бывшим к этому времени уже известным писателем.

Справка

Евгений Петров (настоящее имя — Евгений Петрович Катаев; 30 ноября [13 декабря] 1902, Одесса — 2 июля 1942, Ростовская область) — русский советский писатель, журналист, сценарист. Соавтор Ильи Ильфа, вместе с которым написал романы «Двенадцать стульев», «Золотой телёнок», книгу «Одноэтажная Америка», ряд киносценариев, повести, очерки, водевили. Брат писателя Валентина Катаева. Отец кинооператора Петра Катаева и композитора Ильи Катаева. Вероятный прототип Павлика Бачея из повести Валентина Катаева «Белеет парус одинокий» и Володи Патрикеева из повести Александра Владимировича  Казачинского «Зелёный фургон». Главный редактор журнала «Огонёк» c 1938 года. Погиб Е.Петров  в 1942 году на журналистском задании под Ростовом-на-Дону.

   Работа Евгения Катаева, будущего Е.Петрова, в качестве сотрудника угрозыска началась в июле 1921 года. По воспоминаниям современников, отраженным в отчётах, Катаев-младший был одним из лучших оперативников, который, работая в селе Мангейм близ Одессы, лично расследовал более сорока дел, включая ликвидацию банды конокрада Орлова, а также групп Шока, Шмальца и других уездных «возмутителей спокойствия». Но в 1923 году он из угрозыска  уволился, целиком и полностью посвятив себя литературе. И его главный литературный персонаж Остап Бендер имел реальный прототип, сотрудника уголовного розыска Одессы Осипа Шора (фото 6.32), чью удивительную жизненную историю Е.Петров хорошо знал из рассказов самого О.Шора.

Справка

Остап (Осип) Беньяминович Шор (30 мая 1899, Никополь — 6 ноября 1978, Москва) —главный прототип Остапа Бендера и брат поэта Анатолия (Натана)Фиолетова. Родился в Никополе (ныне — Днепропетровская область, Украина), в семье Беньямина Хаимовича Шора и Екатерины (Куни) Герцевны Бергер. Мать была дочерью одесского банкира, отец — владельцем магазина колониальных товаров.

       О.Шор  учился в гимназии и любил заниматься спортом. Он хорошо играл в футбол, занимался классической борьбой и гиревым спортом.    Спортивные достижения Осипа Шора высоко оценил известный тогда русский футболист и авиатор Сергей Уточкин, который предсказывал парню большое будущее. Большой мечтой Осипа было уехать в Бразилию или Аргентину, поэтому он даже начал по-особому одеваться: носил светлую одежду, белую капитанскую фуражку и, конечно же, шарф. В 1918—1919 годах, возвращаясь в Одессу из Петрограда, с целью добычи средств к существованию представлялся то художником, то шахматным гроссмейстером, то женихом (женился на толстушке и перезимовал у неё), то представителем подпольной антисоветской организации. То есть все то, что проделывал вымышленный персонаж Остап Бендер, Осип Шор сделал в реальности. Приехав в Одессу, О.Шор стал сотрудником уголовного розыска.  Вел решительную борьбу с остатками группировки Мишки Япончика. Но  после того как бандиты убили его брата и также сотрудника уголовного розыска Натана Шора (Анатолия Фиолетова), Осип Шор уволился из уголовного розыска и в 1922 году переехал в Москву. Убитый бандитами родной брат Осипа Шора Натан Шор (фото 6.33) был не только сотрудником уголовного розыска, но и довольно известным в то время поэтом.

Справка

Анатолий Фиолетов (настоящее имя Натан Беньяминович Шор; 1897, Одесса — 27 ноября 1918, Одесса) — русский поэт одесского круга, участник объединений «Коллектив поэтов», «Зелёная лампа» и др. При жизни был издан единственный сборник стихов (1914), но его роль в литературной жизни 1910-х годов и его влияние на творчество современников достаточно значительны, несмотря на раннюю гибель.

Наиболее известны строки из его стихотворения “О лошадях”, опубликованного в альманахе “Седьмое покрывало” (1916):
О, сколько самообладания
У лошадей простого звания,
Не обращающих внимания
На трудности существования!

Его знакомые часто недоумевали, как совмещались тонкие, лирические стихи и тяжелая и опасная работа в уголовном розыске. Ничего удивительного, сыщик, если он настоящий сыщик, всегда немного поэт.
     Не менее удивительной была судьба Александра Козачинского, написавшего повесть «Зеленый фургон» (фото 6.34), в которой он фактически описал себя и Евгения Петрова. Он оказался человеком настолько удивительным, что его собственная жизнь достойна отдельного романа.

Справка

Александр Владимирович Козачинский (4 сентября 1903, Москва — 8 января 1943, Новосибирск) — русский советский писатель, журналист, автор детективной повести «Зелёный фургон».
   

       Александр Козачинский родился 4 сентября 1903 года в Москве. В 1909 в связи с тем, что отец через два года после рождения сына заболел туберкулёзом, семья переехала в Одессу. А.Козачинский поступил в лучшую гимназию города, где оказался не только в одном классе, но и за одной партой с Евгением Катаевым, будущим коллегой по уголовному розыску и писателем под псевдонимом Петров. Не доучившись в гимназии из-за революционных событий в 1919 году,  А.Козачанский поступил на работу в уездную милицию конторщиком, а в 1920 перевелся в уголовный розыск, став инспектором уголовного розыска 3-го района Одессы. И первым успешным его делом стало дело налётчика Бенгальского. Затем он попал под суд за должностные преступления. Приговор — 3 года. Однако он добился пересмотра дела и оправдательного приговора.  И продолжил службу уже инспектором уголовного розыска 1-го района Балтского уезда Одесской губернии. Руководство поручило ему пресекать взяточничество, превышение служебных полномочий, нарушение закона сослуживцами, чиновниками и местными властями.
А в этом не было ничего романтичного, а взятки и беспредел в одиночку ликвидировать, как оказалось, невозможно, несмотря на все прилагаемые усилия. Поэтому импульсивный Александр Козачанский, недолго думая, угнал фургон, зеленого цвета, груженный специально для начальника милиции. Мельники со всей округи прислали в виде взятки начальнику местной милиции мешки с зерном, что в те голодные времена стоило часто дороже золота. Но попытка таким образом бороться с коррупцией осталась бесполезной. Угон фургона закончился тем, что все зерно было «реквизировано» и присвоено другими милиционерами в районе Тирасполя, куда они на этом фургоне заехали. После этого А.Козачанский ушел из уголовного розыска и  организовал  банду около 20 человек из дезертиров как Красной, так и Белой армий. Все налеты планировал сам А.Козачинский, и они все проходили вначале очень успешно. Банда грабила поезда, банки и  конторы зажиточных предпринимателей. Несмотря на эту деятельность  Александр Козачанский пользовался большим уважением у мужчин и большой любовью у женщин в населенном пункте Люстдорф под Одессой, где и базировалась банда. Кличка «Красавчик», которую ему дали жители, была не только за его привлекательную внешность, но и за хорошие манеры и поведение по отношению к простым людям. Эта кличка и стала именем его героя из повести «Зеленый фургон», для которого он сам стал одним из прототипов. Бандитская молодость могла бы закончиться расстрелом, если бы судьба не свела опять Александра Козачанского с другом детства Евгением Катаевым. Когда банда наконец попала в засаду, именно он предложил Александру сдаться, чтобы сохранить ему жизнь. Суд над бандитами оказался очень неординарным даже для много повидавшей Одессы. Жители Люстдорфа выступали в защиту А.Козачинского и вместо свидетелей сами попадали на скамью подсудимых как соучастники, из-за чего заседания стали проводить в закрытом режиме.
Суд приговорил Александра Козачинского к расстрелу, но приговор затем, не без помощи Е.Катаева, заменили тюремным заключением. Это происходило в 1922 году, а в 1925-м Александр уже вышел на свободу по амнистии. После этого он переехал в Москву и стал работать журналистом в газете «Гудок», в которой уже работал и сам Е.Катаев. В Москве и была им написана повесть «Зеленый фургон» (фото 6.35) и ряд других произведений. В 1941 году А. Козачинского не призывают в армию по состоянию здоровья. Он эвакуируется в Новосибирск, где в 1943 году умирает.
          А  генерал-майор милиции Алексей Экимян (фото 6.36), заслуженный сотрудник МВД СССР, занесенный в Книгу почета Министерства внутренних дел СССР, на удивление коллегам был замечательным композитором, ночами после службы писавшим музыку, которая сделала его известным всей стране.

Справка

Алексей Гургенович Экимян (10 мая 1927, Баку — 24 апреля 1982, Москва) — советский композитор армянского происхождения, автор популярных песен, Заслуженный деятель искусств Армянской ССР, генерал-майор милиции, заместитель начальника Московского областного УВД.

  А.Экимян был талантливым сыщиком. Он с легкостью раскрывал самые сложные дела, каждый раз досрочно получая очередное звание и повышение по службе. Все годы службы в органах внутренних дел Алексей Экимян работал в уголовном розыске, считаясь одним из лучших сыщиков страны, а за одну из “операций”, в ноябре 1967 года, был награжден орденом ”Красной Звезды”. И одновременно он был автором музыки для почти 300 песен, которые пела вся страна, а исполняли популярные в СССР певцы. Наиболее известные песни композитора А.Экимяна: «Не надо печалиться» (слова Р.Рождественского), «Подари мне платок» (слова М.Агашиной), «Случайность» (слова Е.Долматовского), «Снегопад» (слова А.Рустайкис), «Пожелание» (слова Р.Гамзатова и Н.Гребнева), «Берегите друзей» (слова Р.Гамзатова), «Вот и весь разговор» (Ф.Лаубе).
И наша Донская земля не бедна талантами. Долгое время работавший в уголовном розыске Ростова-на-Дону, подполковник милиции П.П.Муратов-Милехин (фото 6.37) является автором большого количества документальных повестей о работе уголовного розыска, таких как: «Мистер Икс»,  «Проклятие фараона», «По следу зверя», «Вышка» и других, а так же  стихотворных произведений: «Мифы и легенды Древней Греции», «Армянские сказки».

Справка

Петр Петрович Муратов-Милехин (род. 01 января 1939 года) – с 1956 по 1983 в органах МВД СССР. Окончил Саратовскую средне - специальную школу милиции и Академию МВД СССР. Работал на различных должностях в уголовном розыске, был начальником отделения милиции, заместителем начальника отдела по оперативной работе, начальником дежурной службы УВД Ростовского облисполкома. В период работы в уголовном розыске внедрялся под прикрытием в организованную вооруженную преступную группировку, которая благодаря его умелым и самоотверженным действиям, была уничтожена. Указом ПВС СССР от 04 ноября 1967 года за этот подвиг  награжден орденом «Красной звезды». Подполковник милиции в отставке.


        Такие люди работали в уголовном розыске, и вот куда я очень хотел попасть на службу, ещё молодым юношей участвуя в работе комсомольского оперативного  отряда  дружинников, вот к чему я много лет стремился. Путь туда был для меня длинный и нелегкий. Но я прошел его.


Глава 7.  Уголовный розыск: я сыщик

7.1.  Инспектор УГРО: первые шаги


Итак, свершилось. Я стал сыщиком! Настоящим. Сотрудником УГРО. Вот в таком образе (фото 7.1). Осознание того, что настоящим сыщиком стать совсем непросто, пришло позже. Сейчас же я упивался этим чудом превращения простого смертного в полубога. Так я это тогда ощущал. Видения окружали меня. Комиссар Мегре, патер Браун, Эжен Видок, Алан Пинкертон, Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро, Иван Путилин, Аркадий Кошко и я - Миша Смоленский. Прекрасная компания! Тут необходимо заметить, что перечисленные мною сыщики – это в основном литературные герои. То есть образы художественные, собирательные. Очень благородные и положительные. А вот четверо из них, а именно Эжен Видок, Алан Пинкертон, Иван Путилин и Аркадий Кошко – личности  реальные и надо сказать весьма удивительные, причем последние двое – это российские сыщики.
        Мне очень хотелось быть похожим на них. Для меня это было НЕЧТО! СУПЕР ЗНАМЕНАТЕЛЬНОЕ СОБЫТИЕ, которого я с нетерпением ждал практически десять лет. То есть с того момента, когда в 1973 году в возрасте 17 лет вступил в ряды комсомольского оперативного отряда дружинников Ленинского райкома ВЛКСМ и вместе с сотрудниками уголовного розыска принял участие в первом рейде по охране общественного порядка, после которого твердо решил: «Буду сыщиком!». И вот оно – чудо перевоплощения – случилось. Стал. Пробился. Я инспектор уголовного розыска. В апреле 1984 года нас переименовали, и из инспекторов мы стали оперуполномоченными уголовного розыска. Но это уже потом. А сейчас  каждые пять минут украдкой я вытаскивал из кармана свое новенькое служебное удостоверение, осторожно раскрывал его и читал, как бы снова и снова убеждаясь, что «лейтенант милиции Смоленский Михаил Борисович состоит в должности инспектора уголовного розыска ОВД Ленинского райисполкома г. Ростова-на-Дону». А с фото на меня смотрело мужественное и решительное лицо с аккуратными усиками в милицейской форме и с погонами лейтенанта (фото 7.2). И это было моё лицо. Моё. Красота. Аж сердце замирало от восхищения. Даже представить себе не могу, как со стороны это выглядело. Наверно, очень по-детски. Но это было счастье. Было. Как напоминание об этом романтичном времени у меня сохранилось последнее моё служебное удостоверение, в котором я уже не инспектор уголовного розыска, а оперуполномоченный угрозыска. Сути это не меняло (фото 7.3).
      И вот, получив в отделе кадров УВД Ростгорисполкома вместе с удостоверением выписку из приказа о переводе, я поехал к себе на ул. Текучева 114, в Ленинский ОВД, поднялся на второй этаж и, постучавшись, вошел в кабинет начальника уголовного розыска Александра Николаевича Ткаченко (фото 7.4). Поздоровавшись, я сказал, что прибыл в его распоряжение. Своим заявлением я его не удивил, так как он давно знал о моем желании перейти из участковых инспекторов в уголовный розыск. Я ведь вначале к нему обратился с вопросом, возьмет или нет? Он видел мой рапорт о переводе и не возражал, так как, работая со мной в одном отделе, знал обо мне очень много и, я думаю, считал меня достойным работы в розыске. Рапорт он мне первый и подписал. Поэтому не удивился, а только спросил: «Приказ есть?» Я ответил утвердительно и сказал, что я даже удостоверение новое получил. «Отлично, - произнес он. - Завтра в девять жду на планерку, а сейчас пошли, покажу твое рабочее место». Это в кино все на «Вы», а в реальной жизни в угрозыске мы все были на «ты», конечно, не в присутствии посетителей. Мне определили рабочее место в кабинете №35: стол, стул, два сейфа (фото 7.5). В верхнем сейфе находились текущие рабочие документы, многие из которых носили гриф «секретно», а в нижнем сейфе хранились дела оперативного учета и должны были храниться личные дела моих будущих агентов. Дела в нижнем сейфе имели гриф «совершенно секретно». Централизованного хранения дел агентуры не существовало, и каждый оперативный сотрудник свои дела хранил у себя в сейфе, стоящем в служебном кабинете. На столе стоял телефон. Пистолет «Макарова» (фото7.6) в отделе за мной был закреплен ещё тогда, когда я был участковым.

Справка

9-мм пистолет Макарова (ПМ) — самозарядный пистолет, разработанный советским конструктором Николаем Фёдоровичем Макаровым в 1948 году. Принят на вооружение в 1951 году. Являлся личным оружием в советских  вооружённых силах и правоохранительных органах. Состоит на вооружении по настоящее время.


Так что мне осталось для полноты картины только получить у старшины личную печать для опечатывания сейфов и кабинета, что я и сделал. Образовалась внушительная связка, украшенная дополнительно ещё моим личным жетоном и свистком (фото 7.7). И ещё я у старшины за бутылку водки приобрел в личное пользование отличные никелированные наручники (фото 7.8) и заодно выпросил вместо стандартной кобуры (фото 7.9) оперативную кобуру (фото 7.10), которая мне полагалась, но представляла собой определенный дефицит. Еще была наплечная оперативная кобура белого цвета, для скрытого ношения пистолета подмышкой (фото 7.11). Наша, отечественного производства, была не очень удобная в ношении, так как снизу через петлю продевался пояс, что не давало возможности  регулировать её по высоте, и впоследствии я раздобыл кобуру производства ГДР, предмет зависти всего отдела (фото 7.12), которая имела еще место для запасного магазина, чтоб не таскать его в кармане. Кажется, все. К беспощадной борьбе с уголовной преступностью, можно сказать, я был готов. Пошел домой радоваться.
       На следующий день к 9-00 я прибыл в отделение, зашел в кабинет начальника ОУР и принял участие в своей первой в уголовном розыске планерке. На ней всегда собирались все сотрудники уголовного розыска. И те, кто сутки дежурил, и те, кто только заступал на дежурство. Начиналось с доклада дежурившего опера о происшествиях за сутки. Если их не было или были мелкими, то его доклад был коротким. Если же было тяжкое преступление, то он подробно докладывал, что он видел, с кем беседовал и свое мнение о происшедшем. Затем все по очереди докладывали, что будут делать по своим делам на своих зонах. Район был поделен на зоны, и каждую  зону обслуживал один инспектор уголовного розыска. А в зону входят два участка с участковыми инспекторами милиции, которые могут помочь при работе по совершенным преступлениям и их профилактике. Если на зоне происходило преступление, то материал об этом передавался зональному инспектору, который и работал с ним. А докладывали на планерке по очереди для того, чтобы все были в курсе, что и где происходит в районе, и могли обмениваться информацией. Планерка обычно шла около часа. Иногда немного больше. За годы моей работы в уголовном розыске Ленинского района (а я практически всегда работал в ОУР Ленинского ОВД, кроме четырех месяцев с ноября 1985 по февраль 1986 года, когда я в силу служебной необходимости работал в ОУР Ворошиловского  района г. Ростова-на-Дону) на планерках присутствовали разные люди и в разном качестве. Кто был оперуполномоченным, а потом стал замом, кто стал начальником, кто ушел, кто пришел. Я сейчас просто перечислю всех, с кем работал в отделении уголовного розыска Ленинского ОВД г.Ростова Н/Д  за весь период. А позже скажу несколько слов о тех, кто чем-то необычным  мне запомнился.
         Ткаченко Александр Николаевич (Ткач), Токман Владимир Александрович (Доктор), Колдаев Владимир (Муха), Суслов Анатолий Николаевич (Суслик), Юрко Павел Данилович, Звороно  Сергей Дмитриевич, Салютин Василий Викторович, Мамулашвили Юрий Шатоевич (Мамик), Бабанский Юрий Дмитриевич (Бабан), Тягунов Адександр Викторович, Ульянченко Михаил Николаевич (Ульяна), Крапивка Алексей Васильевич, Керимов Али Рагимович, Гончаров Леонид Михайлович (Гончар), Сайко Александр, Калашников Юрий, Бочкарев Александр Анатольевич, Дружинин Роман Рудольфович, Спесивцев Геннадий Николаевич, Гаркуша Николай Михайлович (Француз), Дрон Владимир Павлович, Хамбурян Овагем Манукович (которого все звали Вадиком - «младший Вадик»), Щебуняев Вадим Иванович (старый Вадик), Савин Александр Александрович (Сан Саныч), Васильев Юрий Анатольевич, Башков Алексей Леонидович, Карандаев Олег Анатольевич (Карандаш), Ушаков Валерий Николаевич, Осипян Ашот Альбертович, Рыбалко Сергей, Скрипников Юрий, Черный Евгений Иванович, Кравченко Георгий Федорович (Жорик), Кравченко Владимир (Крава), Палеев Сергей, Мариненко Юрий Иванович, Абрамов Михаил Юрьевич, Панченко Юрий, Тесаев Ваха Харунович, Яковенко Юрий Дмитриевич (Яков).
 Водители на планерках не присутствовали, а сидели в машине или в дежурке и ждали команды на выезд. Но я могу смело их назвать коллегами по работе в уголовном розыске. Они наши боевые товарищи, на которых мы могли положиться, как на самих себя. Это Задорожный Иван Иванович (фото 7.13), а тогда для нас просто Ваня, Шакуленко Андрюша (который впоследствии закончил юридический факультет ВЮЗШ МВД СССР и сам стал начальником районного отдела милиции, полковник милиции) (фото 7.14).
  По окончании планерки мы получали почту и материалы, расписанные начальником ОУР, и работали уже в своих кабинетах. Если за ночь были задержанные по материалам, то сразу начинали работу с ними. Если их не было, то писали рапорты, постановления и работали с бумагами, вызванными свидетелями и посетителями. Затем работа на предприятиях (если надо) и обед. Небольшой перерыв и выдвигались на свои зоны для работы над полученными материалами. Проверяли прежде всего «притоны». Это место постоянного скопления криминальных элементов официально ставилось на учет в уголовном розыске. Нужны были основания и аргументация. Проверялись и другие места сбора криминальных элементов, которые хотя и не числились притонами, но как-то «засветились» для нас, беседовали со свидетелями по заявленным преступлениям, осуществляли поиск и задержание подозреваемых и доставляли их в отдел. Почти всегда мы это делали просто пешком или на общественном транспорте. У нас на весь уголовный розыск была одна автомашина. Жигули ВАЗ 21011 с номером «12-90 роф». А личных автомобилей у нас ни у кого тогда не было. На своих зонах мы организовывали и проводили различные оперативные мероприятия с целью раскрытия совершенных преступлений. В том числе и встречались с негласными сотрудниками. Получить информацию можно было не только оперативным путем. Был ещё метод разведывательного опроса (разведопрос). Если в ходе «чистки» притонов (массовая проверка квартир, состоящих на учете как «притон», с задержанием и проверкой всех там находящихся на момент проверки) или другим способом задерживали подозрительных лиц, то доставляли их в райотдел милиции и часами беседовали, задавая бесконечные вопросы на разные темы, пытаясь выудить нужную информацию. Если из собранных материалов не усматривались признаки состава преступления, то выносилось постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. И, конечно, все «химичили». Старались малозначительные или не раскрываемые преступления не возбуждать. Иногда уговаривали потерпевших слегка изменить показания, или так  опрашивали свидетелей,  что возникали сомнения в словах потерпевшего. И вот уже кошелек не украден, а потерян, сумка становилось не украденной, а  забытой, и ещё подобные измышления, часто почти научная фантастика. Даже юмор был этакий почти черный. Например, «два рулона рубероида, лежавшие на краше строящегося дома, были просто унесены ветром и,  причем очень далеко». Это ничего, что они весили по 30 килограмм. «Торнадо» ведь довольно частые гости в Ростове-на-Дону. А экзотические птицы из зоопарка вообще потенциальные беглецы. Просто массово улетали. Очевидно, в теплые края. И змеи тоже. Правда, не улетали, а уползали. Сути это не меняло. Но при этом и по отказанным делам мы вели опросы задержанных граждан, доставленных в отдел нарядами милиции по подозрению в совершении какого-нибудь преступления, или сами организовывали задержание по подозрению в совершении того или иного преступления, и начиналась оперативная работа с ними. Она заканчивалась или передачей задержанного подозреваемого следователю, если было достаточно улик и доказательств. А если нет, то его отпускали.  Все это, как правило, заканчивалось примерно в 22-00 или в 23-00, а то и глубокой ночью. В кабинете у каждого стояла раскладушка, на которой частенько и засыпали. Уже было бессмысленно добираться домой, а часа через 3-4 опять на работу. Только у меня в кабинете до поры до времени стоял настоящий раскладной мягкий диван. Спать на нем было очень удобно и, я бы даже сказал, приятно. Вот по такому распорядку и жили инспектора уголовного розыска. Так изо дня в день. Распорядок не менялся, но менялись люди, дела и события. И никогда один день не был похож на другой. Было очень интересно. Работалось очень легко. Жены, впрочем, как бы так сказать, помягче, были «немного» недовольны. Но нас, работавших в уголовном розыске, этот темп жизни и захватывал и придавал воодушевление. Неописуемое состояние, особенно если раскроешь неочевидное преступление. Восторг не передаваем. А если находился преступник по отказанному в возбуждении уголовного дела материалу, то счастье было двойным. И раскрытие, и на душе становилось спокойно. Ведь за «научную фантастику» в отказных материалах могли и уволить из милиции или того хуже привлечь к уголовной ответственности. Материал хранился в отделе и его в любой момент могли перепроверить сотрудники прокуратуры или наша вышестоящая организация. И беда. Правда, по истечении трех лет материалы уничтожали. Это тоже был в уголовном розыске своеобразный праздник: «Трехлетие отказных материалов!»
 Этот период моей жизни, когда я работал в уголовном розыске,   считаю очень счастливым. Работа мне безумно нравилась, и у меня  прекрасная семья. Правда, пока Аня одна, но всё впереди (фото 7.15) Чувствовал я себя как настоящий мужчина – на высоте. Работа в уголовном розыске была очень интересная и в то же время достаточно опасная. Постоянное чувство опасности – то забываемое, то вспыхивающее с новой силой, чувство с адреналином. Вот это жизнь. Ладно, ладно. Я  увлекся. Давайте по порядку.
Бесспорно, работа в уголовном розыске и тяжелая и опасная. Опасности подстерегают, но они не являются каждодневной реальностью. Большинство преступлений были довольно мелкими по масштабу: колесо от машины украли, шапку с головы сдернули, пальто с вешалки украли или сумку из машины. Настоящим бедствием были карманные кражи в транспорте и мошенничество, совершаемое цыганками. То «медяшки» подсунут, вместо золота, то гаданиями последнее отнимут. Вот характерные эпизоды, сохранившиеся в памяти. Заступил утром дежурным по угрозыску на сутки, и только вышел с планерки, и зашел в кабинет, сразу звонок телефона, Поднимаю трубку и слышу голос оперативного дежурного по отделу Николая Ивановича Окрошко (фото 7.16): «Смоленский, ты не забыл, что сегодня по угрозыску дежуришь? Дедушку я к тебе уже отправил!
– Девушку? – переспрашиваю, делая вид, что не расслышал.
– Не волнуйся! С девушками мы как-нибудь и сами управимся. А тебе де-ду-шка!»
Ага, - подумал я про себя.- Справятся они с «девушками»! Это или «бомжихи» или цыганки-гадалки. Можно только посочувствовать дежурной службе. Да и мне заодно.
Через минуту стук в дверь и заходит ветеран Великой Отечественной войны. На улице жара, но он одет в темный костюм. На груди – колодки орденов, на голове – шляпа. На вид, как минимум, ветеран Бородинской битвы. А может, и участник сражения у Куликова поля. Несмотря на возраст, выглядит бодренько.
– Мне нужен этот…этот… – сбившись, он нетвердым движением вынимает из кармана скомканную бумажку и разворачивает ее, пытаясь понять, что на ней написано. Увы… разобрать собственные каракули оказывается ему не под силу. Решаю прийти ему на помощь:
– Я вам нужен! Заходите! – машинально бросаю взгляд на его обувь. Такие дедушки иногда бывают в разных ботинках, но у этого все в порядке.
После воспоминаний о сладостных ветеранскому сердцу временах сталинской демократии в гулаговских застенках, когда, по его словам: «Порядок был! Шаг вправо, шаг влево – расстрел! Всех к ногтю!», мы, наконец, добираемся до сути дела. Мой собеседник проехал на автобусе несколько остановок от улицы Текучева до «Дома обуви». Перед тем, как сесть в автобус, дедушка по старой, выработанной годами, традиции сунул руку в карман и убедился, что все его документы на месте. Выйдя же из автобуса, он не стал нарушать традицию и вновь полез во внутренний карман. Увы… там ничего не было.
– Может, вы их потеряли? – спрашиваю с робкой надеждой в голосе. Дело в том, что отыскать и разоблачить по горячим следам квалифицированного «щипача», то есть, вора-карманника, просто невозможно. Значит, очередной «глухарь».
– Да нет же! – как-то даже радостно возражает посетитель, – Не потерял! Украли!
– Откуда вы знаете?
– А вы смотрите, смотрите! – дедушка расстегивает пиджак, – карман-то разрезан! Значит, точно украли!
Похоже, он даже гордится внезапным приключением. Будет о чем рассказать партнерам по домино… «Вот такой пресс у меня был!», он показывает пальцами толщину «Там же все было: паспорт, военный билет, удостоверение участника войны, пенсионная книжка». Представляю, как поначалу обрадовались воришки. Подумали, наверное, что в такой пачке не меньше тысячи. Но затем матерились не меньше двадцати кварталов, добираясь до ближайшей урны, чтобы опустить в нее эти «богатства». Но делать нечего. Начинаю заниматься утомительной и нудной работой по восстановлению утраченных документов. Пишу справки для паспортного отдела ОВД, райисполкома, собеса, военкомата, касс аэропорта (дед сегодня вечером улетает, а без паспорта пройти регистрацию билетов маловероятно). Все это подписываю у начальства, ставлю печати в канцелярии. Прощаюсь с дедушкой, советую, на всякий случай, не складывать справки в кошелек, а его не прятать во внутренний карман.
– Я уже ученый! За одного битого двух небитых дают! – гордо сообщает дедушка. – Сейчас  я их положу в карман, а карман застегну булавкой  и все будет нормально!
Дай Бог, как говорится. А ко мне уже новый посетитель. Точнее посетительница. Девушка лет 18. На вид простушка. С косичками. Одета очень скромно. Кто может ею заинтересоваться? А она тихонько шепчет:
– Беда у меня, помогите…
– Что случилось?
Ситуация оказалась самой банальной. Неделю назад ее остановила на улице цыганка и, посмотрев в глаза, тут же сообщила, что у девушки болеет мать и предложила свою помощь. У Ольги П. мать действительно лежала в больнице с тяжелым заболеванием, и девушка поверила словам собеседницы. В принципе в этом нет ничего удивительного. Цыганки – прекрасные физиономисты и психологи. Цыганка сказала, что поможет, но надо погадать на «зорьку», а для этого нужно золото. Конечно же, завтра она его вернет. Но назавтра выяснилось, что этого золота для спасения матери маловато. Ольга встречалась с цыганкой три раза подряд в течение трех дней. Отдала два золотых кольца, цепочку с кулоном, часы и 500 рублей – все семейные накопления. Поняв, что больше у девушки ничего нет, цыганка перестала приходить на встречи. Но маме за эти дни не стало легче, Ольга забеспокоилась и поспешила к нам. Я был в шоке. Невольно спросил:      
- Девушка, вы с какой деревни приехали?
– Почему с деревни? – она даже обиделась, – я с детства в Ростове живу!
– С детства? И никто никогда не говорил, что цыганкам нельзя верить и ничего нельзя давать?
Молчит. Принял заявление и отправил домой, ничем не обнадежив. Может, в следующий раз будет осторожнее. Правда что-то мне в это не верится.
Только ушла она, как стук в дверь. Боже мой! Опять он! Ничего не понимая, гляжу на бодро входящего ко мне на правах старого знакомого ветерана.
– Что Вам, дедушка? Забыли какую-то справку?
– Да нет! Нет! – он достаточно оживлен, – Украли!
По радостному блеску глаз понимаю, что он чувствует себя героем дня.
– Не сходите с ума, дедушка! Что у вас опять украли?
– Да справки, которые вы написали! – он театрально-эффектным движением распахивает пиджак, демонстрируя  мне новый разрез, но уже другого  кармана.
На этот раз дедушка прямо из отдела пешком дошел по улице Текучева до проспекта Буденновский и там сел на автобус в сторону центрального рынка. То есть поехал тем же самым маршрутом: Текучева – «Дом обуви». И, выйдя из автобуса, вновь по старой, испытанной годами, традиции на всякий случай запустил руку во внутренний карман. И… правильно, там было пусто. По уже проторенной дорожке он вернулся ко мне. Вновь приходится заниматься нудной бумажной работой по восстановлению утраченных документов. Но на этот раз, чтобы обезопасить себя от еще одного посещения дедушки, договариваюсь с Иваном Задорожным, нашим водителем, что он отвезет его домой:
– Ваня, только очень тебя прошу! Не в район дома, а к самому дому. И сам лично убедись, что это чудо вошло в подъезд!
Поглядев, как машина рванула от отдела, не спеша возвращаюсь в кабинет. Если дедушке все-таки суждено сегодня быть обворованным в третий раз, то пусть уж лучше это произойдет на территории его родного Кировского района. И пусть «кировчане» сами с ним «долбятся», выписывая кучу всевозможных справок. И такое практически каждое дежурство. Я старался помочь людям, но некоторое время не ощущал большой разницы между участковым инспектором и инспектором уголовного розыска. В то же время мы понимали, что не все преступники так невидимы. Некоторые были достаточно наглыми, чтобы решиться на открытое столкновение с применением оружия. Я проработал чуть больше двух месяцев, и наступило 5 октября 1983 года. Это годовщина уголовного розыска. В этот день он был создан в РСФСР в 1918 году. В Ростове-на-Дону в соответствии с давно сложившейся традицией сотрудники уголовного розыска начинали его отмечать с посещения могилы на Армянском кладбище г.Ростова-на-Дону, где покоились убитые в 1949 году сотрудники уголовного розыска Владимир Николаевич Лянде (фото 7.17) и Андрей Андреевич Шитиков (фото 7.18). Их жизнь оборвалась в Новогоднюю ночь 1949 года. Владимир Ляндэ  находился дома, когда к нему пришли коллеги и сообщили, что один  известный  криминальный  авторитет Василий Репринцев скрывается в одном из домов на «Берберовке». «Берберовка» - неофициальное название района на северо-восточной окраине Нахичевани. Официальное название «поселок Маяковского». Этот район, застроенный одноэтажными частными домами, но в основном убогими маленькими домишками, спускается в балку — к мелеющей речке Кизитеринке, за которой находится полотно железной дороги. До революции здесь селились беднейшие слои нахичеванских жителей — рабочие кирпичных заводов и просто «босяки». Нравы здесь были жесткими, пожалуй, даже в большей степени, чем в других прославленных окраинных и трущобных районах старого Ростова-на-Дону. Горожане «Берберовку» побаивались, и, надо сказать, на это были свои основания. Даже немцы практически не отметились во время двух оккупаций Ростова в этом поселке, что позволило местным жителям прятать семьи горожан из других районов. «Берберовцы» были своеобразной общностью — интернациональной по составу (русские, украинцы, армяне, грузины) с давними криминальными традициями. «Берберовка» была очень криминогенным районом города — здесь едва ли не каждый третий имел судимость, было полно алкоголиков, находились известные всей округе «ямы» (яма - место хранения, сбыта или продажи краденого или наpкотиков) и «малины» (малина - воровской притон, квартира для отдыха и укрытия).  Естественно, что воровские понятия в поселке уважали намного больше, чем советские законы, а авторитет криминальных лидеров был непререкаем для многих местных молодых людей, куда в большей степени, чем комсомольских или партийных руководителей. Милицию на «Берберовке» традиционно, мягко говоря, не любили, как и полицию до революции 1917 года. Район этот и сейчас в городе не самый безопасный, а тогда, я бы сказал, был очень опасный. В.Ляндэ, сам живший на «Берберовке», принял решение взять преступника самостоятельно, т.к. хорошо знал район. По дороге он встретил участкового Андрея Шитикова, который спешил к семье, чтобы отпраздновать Новый год. Выслушав  В.Ляндэ, А.Шитиков решил тоже участвовать в поимке преступника. Подойдя к дому, В. Ляндэ отправил А.Шитикова на задний двор, чтобы перекрыть пути отступления, а сам с двумя помощниками попытался войти через калитку, однако с ходу получил пулю от того самого бандита, за которым они пришли. В.Лянде тоже успел выстрелить, но его пуля только ранила В.Репринцева. На выстрелы подоспел А. Шитиков, но бандитская пуля настигла и его. В результате два отважных милиционера погибли при исполнении своего служебного долга в Новогоднюю ночь 1949 года. Оба были участниками войны, награжденными орденами и медалями. Раненый бандит, их убивший, был застрелен помощниками В.Лянде, имевшими по сравнению с ним, фронтовым разведчиком,  небольшой военный опыт. Надо просто всегда помнить, что  уголовные преступники не менее опасный и коварный враг, чем противник на фронте. Эта традиция учила нас, вновь принятых на службу в уголовный розыск, быть бдительными и не расслабляться, а также напоминала, что надо быть такими же мужественными бойцами, как эти два погибших героя. Я старался этого никогда не забывать.
        В это время судьба мне подбросила весьма для меня неожиданный, но очень болезненный «сюрпризик». Помню, звонит мне на работу мама и сквозь слезы сообщает, что против нее возбудила уголовное дело наша прокуратура Ленинского района. Я бегом к маме и узнаю, что некоторое время назад у неё был вызов к больному, жаловавшемуся на боль в животе. Мама, работавшая тогда врачом на станции скорой медицинской помощи, приехала в составе бригады. Она – врач, старшая – фельдшер и водитель. Мама осмотрела больного и назначила лекарство, которое больной принял. Она посидела там некоторое время и наконец, убедившись, что больному стало легче, предложила ему поехать с ними в больницу и пройти обследование. Мужчина довольно резко отказался и подписал отказ от госпитализации. Ему было рекомендовано обратиться к лечащему врачу по месту жительства. После оказания ему помощи мама уехала на следующий вызов. Как позже выяснилось, ему к вечеру стало хуже, но он долго не давал жене вызвать опять скорую помощь. Наконец ему стало очень плохо, и они её все же вызвали. Те сразу его забрали и отвезли в больницу, а там его госпитализировали. Он прожил пять дней: лечение не помогло, и он умер в больнице. На похороны приехал его друг, с которым они, оказывается,    много лет вместе отбывали наказание в одной колонии за совершенные преступления. Жена ему пожаловалась, что в больнице ей сказали, что поздно привезли. Мол, если бы первая скорая привезла, они бы спасли. И тогда этот «друг» написал жалобу в прокуратуру о бездействии врача во время выезда. Мол, сидела и ничего не делала. Прокурор Ленинского района дал команду возбудить дело, чтобы в пример другим наказать за бездеятельность врача как должностное лицо. Дело возбудили, и маму вызвали допросить. Она приехала, думая, что ее выслушают и всё им станет ясно. Она ведь не знала, что дана команда, которую надо исполнить. На допросе следователь ей сказал, что дела её плохи и что она кругом виновата. Затем он подробно допросил её в качестве подозреваемой, а после подписания протокола допроса отпустил домой, но на прощание сказал, что   он её ещё не раз вызовет для допросов и очных ставок. Ей стало плохо с сердцем и, выйдя из его кабинета, она уже не смогла вернуться к работе и закончить смену. Её отвезли домой, уложили в постель, сделали укол успокоительного, и только тогда она позвонила мне. Я все выслушал  и  ей говорю, что сам разберусь, чтобы без меня никуда не ходила, и бегом к следователю. Он мне стал рассказывать, что, конечно, не знал о том, что она моя мать, но закон надо соблюдать всем. Тон его речи мне не понравился. И я ему сразу без всякого стеснения заявил, что, во-первых, если он думает, что моя мама виновна в смерти этого человека, то глубоко заблуждается, а во-вторых, если он её вызовет ещё раз и с ней что-то приключится плохое, то я  его просто убью. И на допрос к нему она больше не придет. Я ей это запретил. «Попробуй, - говорю ему, не особо стесняясь в выражениях. - Рискни жизнью приводом насильно доставить». И ушел, оставив его, обалдевшего, в кабинете. Только в отдел приехал, как мне говорят «с порога»: беги к начальнику, вызывает. Я этого и ожидал. А.М.Шевченко был тот, кто мне и был нужен. Но хотелось, чтобы он вызвал, а не я просил. Так и вышло. «Смоленский, ты что там, в прокуратуре, вытворил?» - спрашивает он меня. Но, вижу, без особой злости. Я ему все в лицах подробно рассказываю. Он при мне звонит прокурору и говорит, что возможно по форме и резковато, но по сути Смоленский полностью прав и никаких мер он ко мне принимать не будет. Это его мать. И даже если бы она была виновата, она всё равно мать, и надо было все делать по совести и справедливости, а ещё лучше, по закону. Тем более что в этом деле её вины никто ещё не доказал. Так что пусть твой следователь вечером не домой идет отдыхать, а поработает и поживет пока в прокуратуре, целее будет. Потом сделал мне жест рукой, мол, ты иди, и я вышел. Окончание разговора было уже без меня. Вполне возможно, он при мне говорил в молчащую трубку, чтобы поддержать меня. Он был умный начальник. Я пошел в свой кабинет, сел за стол, достал бумаги, но мысли в голову не лезли. Умом я понимал, что мама не виновата  и скорее всего дело прекратят. Но, зная маму, я волновался за её здоровье, так как она сильно переживала по этому поводу. Через некоторое время зашел сам Александр Михайлович, сел и говорит, чтобы я успокоился. Он сам за этим делом проследит. Прокурор ведь сам этих материалов не видел, а понадеялся на следователя. Сейчас все материалы передадут из нашей районной прокуратуры в городскую опытному следователю, и он посмотрит, что там вообще такое. А потом мы решим, что делать дальше. Спасибо, сказал я ему, и сразу стало на душе легче. Затем зашел начальник уголовного розыска и тоже сказал, что все будет в норме. Позвонил я матери и сказал, что все будет в порядке, никуда больше сама не ходи, а спокойно работай. Если вызовут, то сразу звони мне, и если будет надо идти, то пойдем вместе. Дело отдали одному из самых опытных работников городской прокуратуры Льву Лазаревичу Лившицу (фото 7.19). Я тогда уже дружил с его сыном Володей Лившицом, который работал следователем в прокуратуре Ленинского района г.Ростова-на-Дону. Но он в это время  находился в составе следственной бригады Прокуратуры СССР в Белоруссии, в Витебске. Там задержали «Витебского маньяка». Серийного убийцу женщин, много лет наводившего ужас на всю Белоруссию.

Справка

       Геннадий Модестович Михасевич —  серийный убийца. В 1971—1985 годах совершил примерно 36 убийств женщин и одно покушение на убийство в Витебске, Полоцке и прилегающей сельской местности Белорусской ССР. Внешне жил обычной жизнью, имел семью. Состоял  в КПСС, был народным дружинником. На одном из трупов убийца оставил записку, пытаясь направить следствие по ложному следу. С почерком возможного маньяка было сверено почти 570 тысяч образцов. Он был опознан по почерку и арестован.  В  апреле 1987 года суд приговорил Геннадия Михасевича к смертной казни, приговор приведён в исполнение 25 сентября 1987 года.


 Событие, казалось бы, радостное, но к ужасу населения и удивлению  высокого начальства Белоруссии, выяснилось, что благодаря «умелым и профессиональным» действиям сотрудников Витебской прокуратуры и милиции, вместо этого маньяка, были осуждены 14 человек, один из них был казнён, другой ослеп в тюрьме. Вот дела этих «умельцев» и выехала расследовать сводная бригада Прокуратуры СССР, куда включили и  Володю. А «старый Лившиц», как его называли коллеги, почитал «дело»  моей мамы и вернул его в Ленинскую прокуратуру с сопроводительным письмом, в котором он, конечно, дураками их прямо не называл, но указал, что специально для таких «грамотных», как они, пленум Верховного суда СССР разъяснил, что врач скорой помощи должностным лицом не является, о чем в любом комментарии к уголовному кодексу написано. Удар был сильный. Стало ясно, что уголовное дело возбудили не разобравшись и явно незаконно. А возбужденное дело просто так не исчезает. Кто-то должен ответить за его незаконное возбуждение «для примера другим». И теперь явно было видно, что это не моя мама. Естественно, ни я, никто другой не собирался писать жалобы на следователя, и дело «сослали» в судмедэкспертизу, которая и дала окончательное заключение, полностью подтверждавшее невиновность мамы. На этом основании дело тихо прекратили, а мама, конечно, ничего не зная об этих суетливых движениях,  спокойно продолжила работать на скорой помощи. А у меня на всю жизнь осталось чувство благодарности ко Льву Лазаревичу Лившицу, хотя я так никогда его и не увидел и не смог высказать ему непосредственно мои слова благодарности.      


7.2. И опыт, сын ошибок трудных, И гений парадоксов друг, И случай, бог изобретатель

               
Основным преступлением того времени были, конечно, кражи. Квартирные и карманные. Мелкие и крупные. Кражи машин и из машин. Кражу машины стыдливо называли угоном. Мог быть и угон но, как правило, машину угоняли для продажи или разборки на запасные части, бывшие тогда в остром дефиците. Но угон считался менее тяжким преступлением, чем кража и таким образом подправляли статистику. Вроде и дело есть, но не такое тяжкое. Но это частности. Работы было много, а вот технически мы, конечно, были обеспечены плохо. Криминалистической техники было мало, качество её было низким. Эксперты-криминалисты (фото 7.20, 7.21),  специалистами были очень опытными и грамотными. Они добросовестно работали и очень старались нам помочь. Вообще делали всё, что могли. Но могли они при их техническом обеспечении в то время не много. Практически всегда осмотр места происшествия по кражам не давал никакого результата. Ни следов ног, ни отпечатков пальцев. Ну ничего. А как потом доказывать вину подозреваемого, если в результате оперативных разработок будет установлена личность вора. Узнать мы о его «подвигах» узнали, а вот как это доказать? Следов нет, украденное давно уже продано неизвестно кому. И что в таком случае  прикажете делать? Вот часто опера  и пытались запугать или выбить показания. Я вначале своей работы сразу столкнулся с подобной практикой. И быстро понял, что это неэффективно. Да и опасно. Много очень хороших оперативников село за решетку за подобные действия. Это явно не выход. Укрепили меня в этом мнении слова одного старика, которого мы с Сашей Бочкаревым везли с Главного автовокзала в наш Ленинский райотдел милиции. Его там постовые милиционеры задержали с краденым чемоданом и вызвали нас. Мы забрали его и потерпевшего и по дороге начали с дедом беседовать. Он клялся, что нашел чемодан и «хотел отнести в милицию». Но якобы не успел. Естественно, мы понимали, что он врет. И «грозно» пообещали, что вот приедем, дадим ему «прикурить», и он все расскажет. Дед хитро посмотрел на нас и сказал: «Ничего вы, сынки, не понимаете. Вот во время войны я у немцев ящик гранат упер. Они меня поймали и отправили в гестапо. Там следователь требовал признаться, что это я украл. И они меня так зверски били, что я кровью харкал. А я не признался. И они меня отпустили. А вы пару раз по шее ударите, чтоб не дай бог следов не было, и тоже отпустите». Я задумался. А ведь он прав. Побои – это их, преступников, уровень. Они к ним часто с детства приучены и не боятся, а только делают вид, что напуганы. Поэтому надо быть умнее их, надо уметь их переигрывать. Это трудно, хлопотно, но зато победа приносит непередаваемое удовлетворение. Помню однажды во время рейда с дружинниками по проверке криминогенных мест в районе, в квартире одного ранее судимого, которая у нас значилась как «притон», я обнаружил на буфете часы «Дружба» со слоном на циферблате.

Справка

Притон — место, где регулярно собираются люди с преступными или другими неблаговидными целями. Обычно притонами становятся квартиры «люмпенизированных» элементов, алкоголиков и наркоманов. Притоны являются местом распространения наркотиков, занятий проституцией. Также притоны выполняют функции укрытия или тайника, для разыскиваемых преступников.

Таких было много тогда у граждан. Казалось, вроде бы ничего особенного. Но на подставке была гравировка: «Дорогому папе от детей» и дата. И я вспомнил, что примерно полгода назад на улице Пушкинской была кража и среди похищенных вещей были такие часы с этой надписью. Хозяин был дома один, но, как говорится, «лыка не вязал», то есть был сильно пьян. Время было уже около 23-00, и поэтому часы я изъял, составив об этом  протокол, благо я был с двумя дружинниками, хозяина забрал и отвез к себе в милицию. Утром, придя на работу, я поднял это дело, с досадой прочитал, что на кражу выезжала оперативно следственная группа, осматривали место происшествия, но следов, пригодных к идентификации преступника, с места происшествия не изъяли. Плохо. Чем доказывать-то? Ладно, тут ничего не поделаешь, плакать бесполезно. Надо было думать, что делать. И я придумал.  Спустился в дежурную часть, сам вывел задержанного из камеры, привел  к себе в кабинет, и мы несколько часов беседовали «за жизнь». Он жаловался, а я слушал. И курили. И чаем я его напоил. Он долго ругал всех подряд: и нас «ментов», жизни ему не дающих, и дружков, которые все его надуть хотят. Я его подначил: это как? А так, говорит. Вот, к примеру, Леха. Неделю жил, а и полстакана не налил. Жмот оказался, зараза. Так, часы какие-то оставил копеечные за все. «Есть», - подумал я. «Леха» был мне известен. Дело сдвинулось. Этого я пока в камеру обратно, сам к Ткаченко А.Н. Обрисовал ситуацию и попросил нашу машину. Он живо проникся, разрешил и я поехал. За рулем Ваня Задорожный. Алексей этот, фамилию уже подзабыл, жил на улице Ульяновской, и мы, на наше счастье, его довольно быстро нашли. Он,   было стал в позу: «Мол, на каком основании задерживаете?» Но у Вани много не «повыделываешся». На руки «браслеты», в машину и в отдел. Привезли, посадил я его в своем кабинете, снял наручники, сел напротив и сижу, смотрю. У него две судимости за кражи, но нервничает. Однако старается виду не подавать. Я начал его спрашивать о том, где он был в такие-то дни, когда были кражи по таким-то адресам, которые я на ходу придумал. Он  понял, что я его примеряю к кражам, которые он не совершал, ничего реального я на него не имею, и успокоился. Начал клясться, что в этих, названных мною, кражах не участвовал и он чист перед законом, как стекло. А я ему говорю, что не верю, но на этих кражах «пальцы» остались. Сейчас твои пальчики откатаем и сравним с «пальцами», оставленными на месте преступления. Совпадут, сядешь. Нет, иди домой. Он легко согласился, мы его дактилоскопировали и в камеру. А сам я пошел обедать. Потом поехал в УВД города и у экспертов выпросил их чистый бланк, на котором,  по возвращении в отдел на своей печатной машинке напечатал экспертное заключение, из которого следовало, что данные отпечатки полностью совпадают с отпечатками пальцев, оставленными на месте кражи на Пушкинской. Затем попросил Сашу Бочкарева, моего напарника по зоне, этого Леху привести. Посадили его на стул, и я ему торжественно объявил, что его отпечатки пальцев с отпечатками с указанных мною краж не совпадают. И сделал паузу. А вот когда его счастливая улыбка стала уже совсем необъятной, я продолжил и сказал, что зато они полностью совпали с отпечатками пальцев с кражи на улице Пушкинской. И когда его улыбка полностью погасла, сунул ему под нос экспертное заключение. Он сидел как в ступоре и попытался сказать, что это какая-то ошибка. Но я с милой улыбкой продемонстрировал ему часы и пояснил, что в эту минуту хозяин квартиры уже дает показания следователю, о том, кто принес эти часы. Таким образом, у нас есть и пальцы, и вещественное доказательство, и свидетель. Всё. Занавес. А ты нам уже не интересен. Говори, что хочешь, но факты вещь необычайно упрямая, и, подкрепленные вещественными доказательствами, для суда вполне достаточно и без твоих признаний. И тут Леха поплыл. Через пять минут он выпросил у нас возможность написать явку с повинной, как будто он сам пришел. Мы ему милостиво это разрешили, но с условием, что он и про другие свои похождения расскажет. Он признался еще, наверно, в четырех кражах. И мы его торжественно отвели к следователю. А хозяин квартиры, узнав о Лехиной явке с повинной,  тут же согласился быть свидетелем и на допросе у следователя всё подтвердил. Вот так и работали.
Но, конечно, кроме мелких преступлений и краж были и убийства, и  разбойные нападения, и грабежи. Я постоянно совершенствовал оперативное мастерство и учился у оперативных работников, более опытных и работавших тогда со мною в одном отделении уголовного розыска. Например, у Анатолия Суслова (фото 7.22). Худощавый, на вид очень простой и добродушный человек. Но внешность была очень обманчива. Это был очень наблюдательный, скрупулезный и с «бульдожьей»  хваткой сыщик.
Помню убийство на улице Московской. В квартире нашли пожилую женщину, которая была забита до смерти. Вся квартира в крови. Мы стали опрашивать соседей, но они мало нам помогли. Зато мы задержали двух человек: мужчину и женщину, которые, по словам соседей, часто бывали у этой женщины. Привезли их в отдел и стали опрашивать. Они всё отрицали, говорили, что давно там не были. Тут заходит А.Суслов, садится на стул и внимательно слушает. А потом и спрашивает эту тетку: «А что за пятна бурые у тебя на ботинках?». И только тут мы посмотрели на её обувь. И все. Через минуту она уже рассказывала, кто убил и за что. Вот как-то так. Очень внимательным надо было быть. Особенно «к мелочам», так как в сыске от «мелочей» часто очень многое зависит. Кстати о «мелочах». Опытные сыщики меня учили, что в деле вообще ничего нельзя считать мелочью. Любая обгорелая спичка, клочок бумаги и даже плевок могут оказаться серьезным вещественными доказательствами. И на месте происшествия ходить надо на цыпочках и ничего руками не трогать. Однажды на ул. Красноармейской произошло убийство. Вроде всё просто: сосед зарезал соседа, нанеся ему множество ножевых ранений. Услышав шум, соседи позвонили в милицию, и приехавший наряд обнаружил одного уже мертвым, а другого в шоке, но не обнаружил ножа. Вся квартира в крови, а ножа нет. Предполагаемого убийцу задержали, но на допросе в милиции на вопрос, чем он его порезал, он, будучи в ступоре, всё время повторял, что зарезал его палкой. Мы ничего не понимали и тщательно осмотрели квартиру. В углу стояла обычная трость, которая, как и вся квартира, была в крови. Приезжало много начальства и нашего милицейского, и прокурорского. Все эту палку вертели в руках и ставили на место. И только утром, когда убийца пришел в себя, он сообщил, что в трости скрыт стилет, который обнажался при повороте ручки. Я поехал и изъял трость. Действительно, повернув ручку, я увидел клинок сантиметров 40 длиной со следами крови. Но на самой трости отпечатки были уже кого угодно, кроме преступника. Хорошо, что он признался сам. А так бы туго пришлось. Вот у Анатолия Суслова, у Ю.М. Колосова, у Юры Бабанского, у Славы Волошина я и учился быть сыщиком (фото  7.23). А однажды мне даже посчастливилось лично познакомиться с легендой ростовского сыска Вилем Абрамовичем Акселем, который ушел на пенсию до моего прихода в милицию, но продолжал активно сотрудничать с уголовным розыском и помогать нам. Мы тогда работали по делу об убийстве молодой и очень миловидной девушки, которой ударом тяжелого  предмета проломили голову и бросили труп в речку Безбалку в районе Ростовского зоопарка. Подозрение сразу упало на её молодого человека, с которым её видели вечером в день  убийства, и они между собой ругались.  У него не было алиби на момент её убийства, но и у нас не было доказательств о его причастности к данному преступлению. Однако было одно маленькое обстоятельство, казавшееся вначале мелочью. По данным медицинской экспертизы у девушки была аномалия в развитии костей черепа. Они были очень тонкими, гораздо тоньше, чем у обычного человека. А в ходе допросов свидетелей мы узнали, что у нее были конфликты с этим парнем на почве ревности, в ходе которых он неоднократно бил её. Появилась версия: «А что если он пришел в ярость и ударил её кулаком по голове. В ярости человек  гораздо сильнее. А кости у неё тонкие. Вот и проломил. А потом испугался и бросил труп в реку». Хорошая версия. Но как её доказывать? Мы посадили парня в кабинет, и Леша Крапивка (фото 7.24) начал его опрашивать. Причем в лицо ему специально не смотрел. А я сидел за своим столом, делал вид, что пишу что-то, но исподтишка смотрел на парня. Когда Леша озвучил версию удара, парень испугано посмотрел на меня и перестал отвечать на вопросы. Он или не он? Обвинение в убийстве – это серьезное обвинение. Тут надо быть очень уверенным в своей правоте. А дернулся он, не дернулся – это, естественно, не доказательство. Что делать? Собрали совещание у начальника уголовного розыска. А что если попробовать разыграть оперативную комбинацию: найти якобы свидетеля этого удара. Провести оперативное опознание парня, и в камеру. А там приставить к нему «авторитетного человека» и послушать, что он ему скажет. Чтоб «разговорил» его. Да. Неплохо. Может получиться. Все согласны. Но кто будет этим свидетелем? Нужен очень опытный человек. Мастер. Не помню кто, но вспомнили про  В.А.Акселя и послали за ним. Пришел небольшого роста лысоватый очень интеллигентный на вид человек. Он внимательно выслушал нас, почитал копии показаний и согласился. Мы попросили его подождать в соседней комнате, а сами всё подготовили. Посадили подозреваемого между двумя статистами, пригласили понятых и тогда сообщили, что мы нашли свидетеля убийства и сейчас будет опознание. Парень испугано стал смотреть на дверь. И тут входит В.А.Аксель. Он не накладывал грима, не переодевался, но в комнату вошел простодушный необразованный, но честный мужик, ну прямо настоящий «колхозник». Как он так смог, уму непостижимо. Впоследствии я понял, что надо внутри себя вживаться в образ, и тогда это проявляется в твоей внешности. Он уверенно опознал парня, и, извиняясь, откланялся. А мы продолжили работу с задержанным по ранее намеченному плану. Вот это настоящий талант, я бы даже сказал Талантище. Мне тогда показалось, что я увидел самого Шерлока Холмса. Он тоже умел хорошо маскироваться. Но тот был  придуманный,  а этот реальный. Для меня это была ещё одна ступень обучения на пути к познанию ремесла сыщика. Ещё много будет этих ступеней, но результат довольно скоро проявился.
Шли годы, работы было очень много. Иногда в день приходило по 5-6 сообщений о совершенных преступлениях. Количество проверочных материалов на исполнении иногда приближалось к 23-25. Часто текучка просто захлестывала, но я набирался опыта. Впервые почти по истечении года я ощутил себя настоящим «сыщиком» после одного дела об убийстве пожилой женщины, которое мне удалось раскрыть, то есть найти виновных, чья вина была доказана в ходе предварительного следствия, и дело было направлено в суд.
Утром, как только я пришел на работу, мне сообщили, что по моей территории на ул. Темерницкой в квартире обнаружен труп женщины, убитой ножом. Обнаружили соседи. Осмотр места происшествия ничего не дал. Соседи шума не слышали, а только пояснили, что у нее пару дней жили два молодых парня, но даже описать их толком не сумели, так как видели обоих мельком. Материал уже у следователя прокуратуры, т.к. дело об убийстве расследует прокуратура.
Я поехал к нему. Почитал внимательно весь материал, ничего нужного для себя не нашел и поехал сам осматривать квартиру.
Комнат было две, все вещи очень старые, мебель дореволюционная.
В то время (1983 год) все это стоило копейки. Не просматривался корыстный мотив. Однако предположив, что ценное что-то все же было и, возможно, старушка из-за него лишилась жизни, я еще раз скрупулезно стал осматривать мебель, и в буфете обнаружил, что в большом ящике посредине есть потайной. Он был пуст. Поэтому о нем не упомянули в протоколе, т.к. не придали этому значения. Но я заметил, что он взломан и след от взлома слишком темный. Я опять вызвал эксперта, и мы повторно осмотрели буфет. В дальнейшем экспертиза показала, что он взломан ножом, которым была убита женщина, т.к. остались следы крови.
В ящике, что-то, очевидно, лежало. Но что? Где искать? Кто взял? Из этих трех вопросов легче всего было ответить на второй. В то время почти все золото несли в скупку драгоценных металлов на ул. Социалистическую.
Дали туда задание на задержание всех подозрительных продавцов, но это результата не принесло. А вот вторая моя находка оказалась как нельзя кстати.
В комнате на столе в углу лежали несколько небрежно брошенных трамвайных билетов. В первом протоколе осмотра о них упоминали так, в общем. Пока эксперт возился с буфетом, я просмотрел билеты и обнаружил среди них билет с подписью «г. Рига».
Затем я запросил информацию по оперативным каналам, нет ли где-либо засветившихся приезжих парней. Это сработало. Поступила информация о парне «из Прибалтики». По национальности он был русский. Вечером этого же дня мы его задержали. В его вещах обнаружили нож и отправили его на экспертизу.
Ответ был скорее отрицательный. Кровь на нем нашли, но из-за того, что его несколько раз мыли, идентифицировать ее не удалось. Но он-то этого не знал. Начал я с ним беседу около 12-00, а закончил в 18-00, имея его полное признание.
Нож он тщательно отмыл, его этим было не взять. Но я дал ему в руки чистый лист бумаги. Он за него взялся, и я его сразу забрал у него. Вызвал эксперта, и он на его глазах обработал лист специальным раствором. Получились четкие отпечатки пальцев. А эксперт довольно картинно «снял» с него отпечатки пальцев, сравнил и выдал заключение, что это отпечатки одного и того же человека. А затем в ходе беседы я как бы случайно показал ему трамвайный билет. И он «поплыл». Я не успевал записывать. Убийства в Риге, Москве, Воронеже и, конечно, наше. А в тайнике лежало несколько серебряных ложек, и он не успел их продать. Мы их изъяли. А впоследствии задержали и второго убийцу.
Дело из районной прокуратуры сразу забрали в прокуратуру Ростовской области, а затем в Москву. Мне дали денежную премию в сорок рублей. Я был горд собой до беспамятства. Вот что значит почувствовать себя настоящим «сыщиком»! И награда – Почетная грамота Ленинского ОВД (фото 7.25). Но иногда слово «спасибо» от человека, которому ты помог,  звучало как высшая награда. Это дорогого стоит. У меня хранится как память обычная книжка с дарственной надписью простого и никому не известного человека, которую он мне подарил за раскрытие кражи из его квартиры. Но для меня она как самая высокая награда за работу в уголовном розыске (фото 7.26)
Все, что у нас было в то время на вооружении – это ручка, блокнот, иногда  пистолет и всегда голова - главное оружие сыщика. И, конечно удача, везение, как часто говорят. Вот это самое «везение», или так называемая случайность, практически всегда является следствием тяжелого труда, бессонных ночей и тренировки, как правило, мозга. Сыщик – это постоянно крутящиеся в голове мысли и вопросы: что? где? когда? кто? как? зачем? Кажется, сейчас сойдешь с ума от фантастических версий, которые лезут в голову, И по ним надо работать, а это значит люди, люди, люди. Иногда десятки людей. И к каждому ключик подобрать, «разговорить» человека. Вот тогда может и сверкнет  она - Госпожа удача. Только через тяжкий труд. С началом перестройки 1985 года начали поступать специальные средства: баллончики со слезоточивым газом «Черемуха», и опять выдали резиновые палки ПР-73, принятые на вооружение милиции ещё в 1973 году, но до перестройки выдававшиеся личному составу милиции крайне редко. В народе её сразу окрестили «Демократизатором», но этими резиновыми палками уголовный розыск не вооружали. Однако мы быстро ими обзавелись, так как во время рейдов по проверке «притонов» («чистке», как мы эту процедуру называли между собой) при задержании случались эксцессы со стороны задерживаемых. А применять приемы самбо мало кто умел. А так треснешь его разок дубинкой, и в мозгу сразу просветление наступает. Но все эти поступившие спецсредства ещё необходимо было учиться применять.
Характерный эпизод. Когда нам выдали впервые баллончики со слезоточивым газом «Черемуха-10» (фото 7.27), я, Саша Бочкарев и Рома Дружинин задерживали двух сбытчиков наркотиков. Когда мы незаметно к ним приблизились, я резко выбросил руку с баллоном и направил струю газа прямо в их лица. После этого, когда по инструкции они утрачивали способность к сопротивлению, мы должны были спокойно надеть на них наручники, но, увы. Оба даже не прореагировали и устроили там такое, что жутко вспомнить. Еле справились. Только позже мы узнали, что слезоточивый газ практически не действует на лиц, находящихся в алкогольном или наркотическом опьянении. А эти двое, хотя и были продавцами этого «адского» зелья, но ещё и сами его употребляли, и поэтому находились под воздействием наркотиков. Вообще, как правило, мы всегда учились сами и на собственных ошибках. В это же время пришел приказ МВД СССР о постоянном ношении оружия оперативным составом уголовного розыска и ОБХСС, и нам пистолеты выдали для постоянного ношения. Ранее мы, придя на работу, утром получали оружие, а уходя с работы поздно сдавали пистолеты в оружейную комнату при дежурной части. Иногда было неудобно, так как приходилось возвращаться пешком в отдел издалека, чтобы сдать его. Часто из-за этого вообще старались оружие не получать. Теперь мы должны были быть вооруженными круглосуточно. Даже на выходных. Сдавать было можно, только уходя в отпуск. А оружие обязывало быть бдительным, ну и как минимум быть трезвым. За потерю могли и под суд отдать. Дома я несколько лет спал с пистолетом Макарова под подушкой.



7.3. «Ориент». Родилась Таня. Академия МВД СССР


27 января 1986 года мне исполнилось 30 лет и жена сделала мне подарок. Накопив 250 рублей, она их мне торжественно вручила, чтобы я купил себе японские часы «Ориент» (фото 7.28). В 80-х это название ласкало слух, пожалуй, не меньше, чем такие бренды, как SHARP или Panasonic. И было очень круто засветить руку с такими часами. Часы «Ориент» были признаком настоящего стиля и безупречного вкуса их владельца, символом благополучия и успеха и стоили они в середине 80-х годов «на руках» примерно  230-250 рублей. Причем по этой цене их можно было приобрести только в Москве. Мне жутко нравились часы с условным названием «фреза». Очень красивые. Особенно на меня произвели впечатление часы «Ориент» с золотистым циферблатом, которые красовались на запястье начальника уголовного розыска Ростова-на-Дону Виктора Ивановича Норец (фото 7.29) Для меня он был своеобразным эталоном стиля. Опытный сыщик, всегда  элегантно и модно одетый. Я старался ему подражать в манерах, одежде и аксессуарах. Однако в Ростове-на-Дону такие часы стоили 320-350. Разжиться такими часами  можно было только на «часовых толкучках», так как  в магазинах эти часы, естественно, не продавались. Но в Ростове-на-Дону и «часовых толкучек» толком не было. Разве, что на углу пр.Семашко и ул.Шаумяна, где собиралась «форца», у которых эти часы бывали, но не регулярно.

Справка

Фарцо;вка — сленговое название запрещенной в СССР подпольной покупки/перепродажи (спекуляции) труднодоступных или недоступных рядовому советскому обывателю дефицитных импортных товаров.    Основными предметами предложения и спроса фарцовки выступали одежда и аксессуары. Также популярными были звуконосители (виниловые пластинки, аудиокассеты, бобины), косметика, предметы быта, книги и т. д. Лица, занимающиеся фарцовкой, назывались «фарцовщиками»


В Москве же специализированные «часовые толкучки» были на Ленинском (ул. Строителей) и на Шаболовке. А так как у меня был отпуск, мы с Галей поехали в Москву. Там остановились у знакомых на Арбате, недалеко от театра им. Вахтангова. Утром поехали на Ленинский, и там я нашел парня, продававшего часы, которые были нужны мне. Их покупка превратилась практически в специальную операцию. Дело в том, что с собой у него были только одни, а мне, кроме своих, надо было еще трое часов. Одни заказал мой брат Женя, одни сослуживец и ещё одни уже Галин коллега. А за торговлю этими часами могла получиться у этого парня на «толкучке» уголовная ответственность. За одни часы ничего бы не было, а вот несколько – это уже уголовно наказуемая спекуляция. Поэтому он пообещал через два часа привезти их на станцию метро Комсомольская, а там он будет приносить по одному экземпляру. Так и сделали. Учитывая, что я беру оптом четыре штуки, мы договорились по 230 рублей. Он приносил по одному экземпляру, я проверял их работоспособность и расплачивался. Парень забирал деньги и уходил за новыми часами. И каждый раз оглядывался и говорил: «Только бы милиция не появилась». Мне было смешно. Знал бы он, кому продает, то, думаю, реально обгадился бы. А я часы бы все получил даром. Но такая мысль мне тогда в голову не пришла,   и прийти не могла. Наконец операция была завершена, и на моем запястье красовался новенький «Ориент». Я был в восторге. Впоследствии, на совещаниях в уголовном розыске города, я смотрел на часы на руке Виктора Ивановича, потом на свои часы и был просто счастлив. Носил я их, практически не снимая, десять лет и сменил на руке на швейцарские часы «Омега» в день своего 40-летия. Такой подарок я себе к юбилею уже сам сделал. А часы «Ориент» хранятся у меня как память о счастливом времени моей боевой молодости.
Начало 1986 года запомнилось серьезным политическим событием внутри страны. В феврале состоялся XXVII съезд КПСС. Это был первый съезд после смертей Л. И. Брежнева, Ю. В. Андропова и К. У. Черненко (генеральным секретарём ЦК партии был уже М. С. Горбачёв) и предпоследний в истории КПСС. Проходил в Москве в Кремлёвском Дворце съездов с 25 февраля по 6 марта 1986 года. На нем приняли новую программу КПСС и фактически запустили перестройку в стране. В честь этого съезда проходили даже различные мероприятия: соревнования, трудовые достижения и тому подобное. Наше отделение уголовного розыска даже вымпел получило, заняв первое место среди подразделений уголовного розыска в Ростове-на-Дону. Этот вымпел я сохранил на память (фото 7.30).
Ещё в 1985 году мы с женой задумались о втором ребенке. Дочка у нас уже была, и появление парня, для равновесия, нам бы не помешало. Хотя мы, естественно, понимали, что это от нас по большому счету не зависит. Но наш добрый друг, врач-гинеколог Таня Вулих, дала нам схему-график, в каком месяце вернее можно зачать мальчика. Мы всё делали по этой схеме, и когда 30 мая 1986 года у нас родилась дочка, мы назвали её Татьяна. Таня Вулих, смеясь, сказала, что мы это нарочно, в укор ей. Но, конечно, Танюшку так назвали не только по этой причине. С рождением второго ребенка времени вообще ни на что не стало хватать. А Аня очень любила слушать сказки, иногда одну читали ей раз 20 или 30. Это требовало больших временных затрат. Я всё время на работе, Галя с грудной Таней занята, бабушки все работают. И мне посоветовали купить проигрыватель и пластинки со сказками. И пусть слушает, сколько хочет. Отличная идея, подумал я. И в магазине на углу улицы Темерницкой и проспекта Буденовского (сейчас магазин обуви «Аты-баты») я по совету продавца купил сверхсовременный, только что вышедший в продажу настольный стереофонический электрофон "Вега-109-стерео" Бердского радиозавода. Он имел двухскоростное электропроигрывающее устройство ''G-602-С'' польского производства, раздельные регуляторы тембра НЧ, ВЧ, регулятор стереобаланса, фильтры низких и высоких звуковых частот, отключаемую тонкомпенсацию, ступенчатый регулятор громкости, регулировку частоты вращения диска со стробоскопическим индикатором, автостоп, микролифт. Короче, последнее слово современной музыкальной техники в нашей стране. По тем временам я бы просто сказал, что это чудо техники и вкуса. (Только не подумайте, что я такой продвинутый и гениальный всё это запомнил тогда, когда его купил. Просто в 2017 году при написании этой книги, все эти характеристики я нашел в интернете). Мы его проверили и на машине тестя отвезли домой. Установили, поставили пластинку, и начала Аня слушать свою сказку. Но через несколько минут он замолчал. Мы его с тестем в машину и в магазин. Там проверяют – работает. Везем домой, включаем. Немного поработал и опять замолчал. Мы опять в магазин, но теперь, говорю я им, вы подольше послушайте. И точно, минуты через три – четыре он и в магазине замолчал. «Оставляйте, - сказал продавец. - У нас в магазине сидит представитель завода с печатью. Вскроет, проверит, что необходимо сделает и опечатает. Всё будет в порядке». И мы уехали. Через день прихожу, и этот представитель сказал, что устранил неисправность. Все работает. Он уже часа три слушает музыку, и все в норме. Демонстрирует мне проигрывание. Вроде порядок. Тут на свою беду он мне демонстрирует, как работает кнопка ступенчатого регулятора мощности. Включает, а выключить не может. Он явно был растерян, а я попросил эту технику забрать, а мне деньги вернуть. Но он уговорил меня отвезти этот проигрыватель к ним в представительство завода, расположенное на улице Красноармейской, недалеко от проспекта  Буденовского. Я отвез. Там его оставили, и когда я через два дня пришел к ним опять, то они мне с гордостью продемонстрировали, что указанная кнопка работает. Однако в ходе проверки выяснилось, что остальные кнопки перестали это делать. Тут я не выдержал, а поскольку женщин там не было,  я сначала так их обложил матом и на таком жаргоне, что они сидели бледные и очень испуганные. Только затем представился. Когда же они узнали, что я работаю в милиции, они явно обрадовались. Наверно, решили, что их сейчас просто убьют, а тут ерунда, всего-то посадят. Шутки шутками, но они мне говорят: «Вот стоит демонстрационный образец, который мы сами собрали, сами паяли, сами проверяли. Бери и ты про нас забудешь». И не обманули. Эта штука работала несколько лет практически сутками, а когда Аня её ухитрилась сбросить с тумбочки на пол, то и тогда из строя не вышла. «Уволили» мы эту «Вегу-109» по старости (фото 7.31).
Тогда же, в 1986 году, я поступил в Ростовский филиал Академии  МВД СССР. Еще осенью 1985 года я подал рапорт о зачислении меня в число кандидатов на поступление в Академию МВД СССР. В академии было два факультета: командный и юридический. На командный факультет поступали уже те, кого руководство планировало назначать на руководящие должности в милиции, начиная с должностей заместителей начальников районных милиций и им равных. Он был очный, без заочной формы обучения, и учились там только непосредственно в самой Москве. А юридический факультет просто давал высшее юридическое образование, по его окончании не гарантировался карьерный рост, и было у него заочное отделение, а его  филиалы были по всему СССР. Один из них находился в Ростове-на-Дону на улице Красноармейской, рядом с больницей №8 (фото 7.32). До этого два года подряд мне отказывали в разрешении на поступление, так как я уже имел высшее образование и должен был постоянно уступать место тем, кто его ещё не имел. Видно, в этом году конкурентов у меня не было. Я очень боялся экзамена по иностранному языку (английский), в котором я откровенно был слабым. Остальные поступающие сотрудники тоже, мягко говоря, были «не англичане», но это меня не очень утешало. Готовился я к экзаменам так, как будто поступал впервые. Точно помню, что учебники по истории в количестве шести штук я прочитал, как говорится, «от корки до корки» тринадцать раз. При поступлении на факультет кадровые службы готовили по два кандидата на одно место, в обязательном порядке формирую конкурс один к двум. Для себя я твердо решил, что должен преодолеть этот барьер. Мне очень хотелась поступить, получить высшее юридическое образование и стать настоящим юристом. И тут мне повезло. Вступительные экзамены на юридический факультет в год моего поступления, список которых и условия их сдачи официально утвердили в марте, впервые не включали в себя экзамен по иностранному языку. Я вздохнул с облегчением. Остальные экзамены: сочинение, литература и история – я сдал на «отлично» и поступил на факультет, что называется, «на ура». Ростовский факультет в те годы возглавлял полковник внутренней службы Михаил Михайлович Шолохов, (фото 7.33) сын нашего донского писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе, академика АН СССР, лауреата Сталинской и Ленинских премий, дважды Героя Социалистического Труда Михаила Александровича Шолохова, автора знаменитого романа «Тихий Дон» (фото 7.34) и других хорошо известных произведений как, например, «Поднятая целина» или «Судьба человека», которые оставили неизгладимый след в моей душе. А какие прекрасные художественные фильмы были сняты по этим произведениям: «Тихий Дон», «Поднятая целина», «Они сражались за Родину», «Судьба человека». Какие великие артисты в них играли: Петр Глебов, Элина Быстрицкая, Юрий Никулин, Василий Шукшин, Сергей Бондарчук и другие. Встреча с М.М.Шолоховым, который был внешне очень похож на своего отца, для меня была как бы личным приобщением ко всему перечисленному. Практически ожившая история. Сам Михаил Михайлович был очень скромный и справедливый человек. В период учебы он всегда шел нам, слушателям, навстречу, если у нас возникали проблемы с работой. Ведь мы все были действующие сотрудники милиции. То на сессию не отпустят, то отзовут ранее. Он всегда разрешал переносить экзамены или пересдавать их. Нам он как руководитель очень нравился. Судьба впоследствии ещё раз свела меня с ним самим и с его сыном, внуком писателя. Через много лет, когда я был заместителем декана юридического факультета Ростовской государственной экономической академии, на факультете второе высшее юридическое образование получал внук писателя Александр Михайлович Шолохов (фото 7.35). А сам Михаил Михайлович часто приходил к нам на факультет, так как дружил с нашим деканом, генерал-майором внутренней службы Николаем Ивановичем Ожигановым (фото 7.36), с которым он ранее вместе работал в РЮИ МВД России. Мир тесен. И в ходе учебы в академии я познакомился с одним известным в будущем писателем, тогда ещё майором, кандидатом юридических наук (впоследствии полковником милиции, доктором юридических наук, профессором, Заслуженным юристом Российской Федерации, членом союза Российских писателей) Даниилом Аркадьевичем Корецким (фото 7.37). Подаренная им книга «Принцип карате» (фото 7.38) стоит на видном месте рядом с подаренной мне книгой Павла Шестакова «Взрыв». Обе книги – характерный след эпохи. Книги вообще были моей слабостью, как и моих родителей. Я доставал их, где только было можно, и, когда была возможность, читал. Но во время работы в уголовном розыске такая возможность выпадала очень редко ввиду постоянной нехватки времени. В то время на факультете работал прекрасный педагогический коллектив (фото 7.39), состоящий из людей не только владевших теоретическими знаниями, но и имевшими серьезный опыт практической работы. У них мне было чему поучиться. Например, А.П. Мясников долгое время работал на различных должностях в уголовном розыске, А.М. Шевченко ранее был моим начальником милиции, а В.М. Юхин – заместителем начальника милиции по службе в Ленинском ОВД. П.П. Баранов (фото 7.40) стал генералом и впоследствии возглавил РЮИ МВД России, а у меня он был научным руководителем моей кандидатской диссертации.
В сентябре 1986 года случилось событие, я бы сказал, экстраординарное для уголовного розыска того времени. В ходе засады на квартирных воров, при их задержании, ударом ножа в сердце был убит оперуполномоченный уголовного розыска Советского ОВД г.Ростова-на-Дону лейтенант милиции Сергей Станиславович Козлов (фото 7.41). Его напарник, майор милиции Александр Александрович Заносовский, (фото 7.42) получил несколько ножевых ранений, но сумел добраться до людного места и позвать на помощь. Сотрудников уголовного розыска всех отделов милиции г.Ростова-на-Дону подняли по тревоге и направили в Советский ОВД, где нас встретил и проинструктировал Бронислав  Цой, бывший тогда заместителем начальника уголовного розыска Советского ОВД. После инструктажа нас разбили на группы и закрепили за каждой группой участки для проверки. В группу входил один оперуполномоченный из Советского ОВД и по два оперативника из других отделов. Общее горе сплотило всех  нас в какой-то монолит. Чувство локтя ощущалось почти физически. За сутки мы просто перетряхнули весь город. Прочесали все притоны, все подозрительные места города. Подняли на ноги весь свой оперативный аппарат и уже к вечеру следующего дня нашли водителя такси, который вспомнил, что вез двух странных молодых парней, одетых не по сезону. И дал их приметы. Через сутки мы знали имена преступников, которых и задержали на следующий день. И А.А. Заносовский и С.С. Козлов были награждены орденами «Красной Звезды» (С.С. Козлов - посмертно). Убийство сотрудника милиции, тем более оперативника уголовного розыска, ещё раз напомнило нам всем, что, несмотря на мирное время, мы находимся прямо на передовой борьбы с преступностью, а враг злобен, жесток и коварен. И пощады от него ждать не приходится. Прозвучал первый звонок, наступавших непростых перемен в сознании людей. До «лихих 90-х» оставалось пять лет, но этот жестокий урок не прошел для нас, сотрудников уголовного розыска, бесследно. Во время засад и задержаний мы уже не стеснялись силового задержания и держали оружие наизготовку до того момента, пока не защелкивались наручники на кистях подозреваемого. А память о погибшем сотруднике осталась не только у его сослуживцев. В честь лейтенанта милиции С.С. Козлова назвали одну из аллей парка, расположенного в Советском районе Ростова-на-Дону, на которой он погиб.  Впоследствии его имя было присвоено средней школе №103, где создан музей в его честь (фото 7.43). Наш погибший товарищ стал для всех нас таким же символом мужества и отваги, как и погибшие в 1949 году сотрудники уголовного розыска Владимир Лянде и Андрей Шитиков.
Но жизнь продолжалась. Любимая работа, учеба на юридическом факультете, хорошая семья. Работай и радуйся. Так нет. Ещё одна напасть подстерегала меня, как и весь уголовный розыск, да впрочем, как и всю страну. Эту напасть называлась политучеба. Современному человеку этот повальный, всеобъемлющий охват политической пропагандой всего населения СССР практически от рождения и до самой смерти, наверно, будет уже непонятен. А в то время мы поголовно вовлекались во всё это. Шла активная пропаганда необходимости политучебы (фото 7.44), особенно в правоохранительных органах. Многие были просто уверены, что так и надо. У меня в семье хранится фотография, где я читаю стишок на елке в театре музыкальной комедии 5 января 1959 года. Мне на ней всего три года. На обороте фото надпись, заботливо сделанная моим дедушкой Мишей, что же я конкретно читаю. Думаете стихотворение о маме? Или о бабушке? Или о солнышке? Ничего подобного. Я читаю о Ленине: «Ленин, Ленин, дорогой!». Уже в детском саду детям рассказывали, какой молодец этот Володя Ульянов, будущий вождь рабочего класса товарищ Ленин. Они стихи о нем учили и песни пели. И его портрет был у них всегда перед глазами (фото 7.45). В школе и институтах было много предметов «про это». Но и придя на работу, ты был обязан изучать и конспектировать труды В.И.Ульянова (Ленина) и раз в неделю по два часа это обсуждать. И на заводах, и в детских садах, и в больницах, и в колхозах, и в армии. Везде. И если в армии тебе все равно девать себя некуда, то в уголовном розыске часто не было времени толком поесть и  поспать. А тут еще работы В.И.Ульянова (Ленина) изучать. Вот наши жены эти работы вместо нас на своих работах и конспектировали. Но сидеть эти два часа надо было, увы, нам. В наше время многие руководители, особенно на производстве, подходили к этому уже формально. Напишут, что было и ладно. Но Ю.М.Колосов «очковтирательства»  не любил нигде, и мы тащили эти тетрадки и, чинно рассевшись, обсуждали умные мысли Владимира Ульянова с самым, на мой взгляд, «идиотским» видом. Я «поплакался» как-то об этом папе и он, ухмыляясь, дал мне совет. Поступай-ка ты сынок в университет марксизма-ленинизма. Ходить туда сейчас практически не надо, а от твоей учебы это освобождает. Да ещё и документ дадут со значком. Документ в кадры положишь. Авось пригодится, а значок на мундир прицепишь и будешь красоваться. Я выразил сомнение, но папа показал свой диплом и сказал, что он там уже второй раз учится. Я бегом в этот университет. Он располагался в старинном особняке на улице Суворова, бывший дом (фото 7.46) купца-хлебопромышленника, мецената, владельца шахт, пароходов и заводов  Е.Т. Парамонова (после распада СССР в этом здании было вначале управление налоговой полиции, а затем   госнаркоконтроля). Время было уже середина  октября, а занятия шли с сентября. Но сказали, что возьмут, но нужно направление от производства. Я к замполиту. Он с удовольствием подписал направление, и я отнес эту бумагу в университет. Меня зачислили, внимательно выслушали суровую повесть о моей тяжелой и упорной борьбе с преступностью, о катастрофической нехватке времени на регулярное посещение занятий, осмотрели пистолет и наручники, которые я им продемонстрировал и, взяв с меня честное слово, что через год я без напоминания приду на экзамены, отпустили с миром. А поскольку официально на учебу туда надо было ходить два раза в неделю, то, естественно, на занятия в отделе милиции со всеми я уже не ходил. И конспектировать ничего не надо было. На два года я был от этого избавлен. Прелестно. В 1988 году я получил диплом (фото 7.47) и даже значок поносил немного. Больше я этому нигде не учился. Система партучебы плавно стала сворачиваться и тихо «умерла» одновременно с КПСС.

7.4. Жизнь и судьба: отделение «чистых» от «нечистых»


Так, учась и работая, я, что называется, «заматерел», становясь настоящим сыщиком, которому свою судьбу доверяли люди, Очень разные по судьбам и характерам, но очень похожие, пожалуй, в одном. Им иногда было очень плохо, а могло стать ещё хуже, не поддержи я их в трудную для них минуту. Иногда людям нужна помощь, чтобы не дать им совершить последний, роковой шаг. Она нужна и уже успевшим опуститься почти на самое дно, как Гришин, и совсем «зеленым», как тот молодой парень,  который, как это ни странно звучит, благодаря своим «золотым» рукам мог начать туда опускаться. Расскажу об этих двоих, так как очень они, а точнее их судьбы, почему-то мне в душу запали.
Имен их я не помню. Память сохранила только одну фамилию. Гришин. И всё. Просто Гришин. Был он небольшого росточка со смешно торчащими ушами из-под старенькой кепки. Сильно поношенная, но, правда,  чистая одежда. Шестидесяти лет отроду он прибыл из мест лишения свободы с одиннадцатью судимостями, признанный судом особо опасным рецидивистом, и явился в наш отдел, чтобы стать на учет. А мы должны были осуществлять над ним административный надзор милиции, за малейшие два нарушения которого он опять отправлялся в колонию. На дворе 1984 год. Он пришел ко мне на прием как к лицу ответственному в отделе за этот самый надзор. Дополнительная обязанность, не освобождавшая меня от основной работы на моей зоне. Я его записал, дал подписать все необходимые документы о том, что он обязан в месячный срок прописаться и трудоустроиться. Вечером из дома ни ногой и нельзя посещать магазины, торгующие спиртным. Раз в неделю являться в милицию на отметку. И ещё ряд ограничений. Два нарушения и опять на зону. Понял? Он кивнул, расписался и ушел. Буквально через два, ну может через три дня я получил от участкового рапорт, что он застал этого Гришина в «виноводочном» отделе магазина покупающим вино. Сам Гришин сидел уже в дежурной части, чтобы по этому поводу получить официальное предупреждение. Первый шаг к колонии сделан. Не могу ничего плохого сказать о задержавшем его  участковом. Он действовал по закону, ничего не натягивал и не добавлял. Но вид этого мужичка, которого привели ко мне на беседу, меня поразил. Даже не сам его вид, а его глаза. В них стояли слезы, что ну никак не вязалось с образом отчаянного «особо опасного» рецидивиста. Не ожидая моего вопроса, он сам сказал, что всё равно дорога ему в колонию, так что он очень хотел хоть напиться и немного забыться перед возвращением туда. Родственников уже нет. Двоюродный брат успел умереть, пока он последний раз сидел, и прописаться ему некуда. Всё, что осталось, это вернуться в колонию и там умереть. Он выразился круче - «сдохнуть». Что-то мне так его стало жалко, что, даже не разговаривая с ним, сразу набрал  прямой  номер директора хлебозавода, расположенного на ул. Тургеневской 2. И, услышав его голос, представился и попросил трудоустроить этого Гришина и дать ему служебное жилье. У него много судимостей, но я за него отвечаю. Директор был мне немного обязан за раскрытие кражи на его заводе, и он согласился. От меня Гришин бегом на завод, и через пару дней он уже там работал, И маленькую комнату как служебную квартиру ему дали прямо напротив завода, в доме через дорогу. Он приходил ко мне на еженедельную отметку и был так счастлив, что я даже собой некоторым образом загордился. Но если бы я знал, что за человек сидел передо мной, то моя гордость, пожалуй, перешла бы в истерику. Через месяц или два после его трудоустройства я проводил какие-то оперативно-розыскные мероприятия на своей зоне и попутно, с целью экономии времени, решил совместить несколько дел в одно и зашел к Гришину для проверки соблюдения им правил административного надзора, над ним установленного. Он был, как и положено, дома и, увидев меня, просто расплылся в улыбке. Предложил выпить чайку. А почему нет, подумал я, давай. Мигом на столе чай, варенье, какие-то булочки, сушки, сухарики. Наголодался дед в колонии, подумал я. Очень я любил эти разговоры с бывалыми людьми, старыми «сидельцами». Пусть преступники, но много в жизни повидавшие. А где сыщику опыта-то набираться? Слушал я всегда их очень внимательно и часто много полезного для себя узнавал. Налил он мне чаю, сидим, пьем. Он что-то рассказывает о своей новой работе, а я комнату осматриваю. Чисто, убрано, и пыли нет. Дед приучен к порядку и любит чистоту. Это мне нравится. Тут мой взгляд останавливается на нескольких фотографиях в рамочках, висящих на стене. Женщины старенькие, мужчины явно крестьянской наружности. И фото трех солдат, стоящих рядом, с наградами на груди. Молодые, улыбающиеся лица. А посредине он, мой поднадзорный. Особо опасный рецидивист, многократно судимый Гришин. Уши под солдатской пилоткой также смешно торчат, как и сейчас. Вот тут я чуть чашку с чаем из рук не выронил. На груди щупленького паренька со смешно торчащими ушами ордена Красной звезды и ТРИ ОРДЕНА СЛАВА! И медали. «Гришин, ты что, полный кавалер ордена Слава?» -  не скрывая своего удивления, спросил я его. «Да», - тихо произнес он. Его рассказ был круче любого романа. Тихий и многократно судимый воришка был фронтовым разведчиком и бойцом, как бы мы сейчас сказали, «спецназа». И начал войну с марта 1943 года после призыва в армию. Служил во фронтовой разведке. Десятки взятых пленных, сотни полторы лично убитых фашистов. Причем ножом. Тех, кого застрелил или гранатой подорвал, вовсе не считал. За всю войну всего два ранения и то не очень опасные. И всю войну на передовой. Счастливчик. А вернулся с неё,  и кончилось счастье. Драка в ресторане, в ходе которой достал трофейный пистолет и застрелил обидчиков. Двух. Потом суд и срок. Орденов лишили и в колонию. И началась тюремная жизнь. Украл, выпил, в тюрьму. И затянуло в круговорот. Только я его, можно сказать, и вытащил, в последний момент.  Единственный, кто помог просто так, по-человечески. Да, судьба. Потом он в 1985 году, в честь 40-летия победы, был амнистирован и восстановлен в правах полного кавалера ордена Слава, что приравнивалось к званию Героя Советского Союза. Вот так в жизни бывает.
А второй мой «крестник», молодой парнишка, работал на заводе после армии, женился и только ребенок родился. Поругался с тещей, а та возьми и вызови участкового. Пришел он к ним домой, поругал их обоих и видит: на стене два кинжала висят. Спросил, где взял, а парень честный попался и говорит, что сам сделал. Участковый сразу их под протокол изъял и на экспертизу. Признали холодным оружием, и парню за их изготовление светил срок. Материал мне отписали с резолюцией уточнить детали и передать в следствие, а там и в суд. Захожу утром в отделение, получил материал и в кабинет к себе. А у меня под дверью эта самая теща с дочерью и грудным ребенком. И в ноги пытаются упасть и обе в голос ревут. Я ещё не в теме и ничего понять не могу. Наконец они успокоились и начали рассказывать. А парень в «клетке» - комнате задержанных в дежурной части. Поднял его наверх, подробно опросил. Тут что-то во мне екнуло. Посмотрел на этого «преступника», а у того слезы на глазах. И у меня, наверно. Отвернулся к стене и рассматриваю узоры. «Да гори они огнем, эти паршивые показатели», - пронеслось в голове. Убийцы и грабители закончились? Мы победили преступность? Вот сейчас человеку жизнь угробим, а вот зачем и сами толком не понимаем. Не хочу в этом участвовать. Потом не спи ночью, ворочайся. Посоветовал ему сказать что, мол, рассказывая участковому о ножах, пошутил. Сам их не делал, а купил у неизвестного, который их домой и принес. На стену повесил и никуда с ними не ходил. На том дело и кончилось. На меня, правда, начальство покосилось, но я Юрию Михайловичу Колосову (он тогда был заместителем начальника отдела по оперативной работе) честно все рассказал, и он все понял. Настоящий сыщик. И настоящих преступников ловил. А не за счет несчастных «бедолаг», случайно что-то нарушивших, показатели рисовал. Так тоже в нашей работе бывало (фото 7.48). И всё это мне в то время безумно нравилось. Тем более, что в нашей работе были и достаточно, на мой взгляд, смешные случаи задержания преступников по «горячим следам», то есть через небольшой промежуток времени от момента совершения ими преступления. Однажды два наших опера Алексей Гончаров (фото 7.49) и Владимир Кравченко зимой, в вечернее время, сели в трамвай на конечной остановке возле Центрального рынка, чтобы доехать на нем на Новое поселение, где находился отдел милиции Ленинского района, на улице Текучева 114. Стали они у двери, и трамвай тронулся и начал движение. В это время один гражданин, из числа стоявших на остановке, сорвал меховую шапку у стоявшего рядом с ним и практически на ходу запрыгнул с ней в трамвай. Молниеносный грабеж на «скок». Никто и внимания не обратил. Двери закрылись и трамвай, набирая скорость, быстро покатился. Растерянный мужик, у которого сорвали шапку, схватился за голову и  ошалело смотрел вслед уходящему трамваю, но от растерянности даже не двинулся с места. Водитель ничего не увидел и грабитель, надев шапку на свою голову, спокойно уселся на свободное место у окна и сделал вид, что задремал. А ребята стали рядышком с ним и сделали вид, что увлечены разговором. Трамвай между тем ехал себе и ехал, пока не, проехав пять остановок, остановился на шестой, недалеко от милиции. Тут ребята прервали радостное неведение грабителя, выдернули его «за шкирку» из трамвая, заломили руки за спину, надели наручники и торжественно, с шапкой на голове, завели в отделение милиции. А тут и сообщение подоспело из отделения на Центральном рынке, куда потерпевший обратился, когда у него растерянность от ограбления прошла. Я был в это время в дежурной части и навсегда запомнил удивленное выражение на лице грабителя оттого, как быстро и ловко его поймали. Случай. Не будь его, так и повисло бы это преступление среди множества других нераскрытых. Опера большие труженики, но не боги. А жаль!
В этот же период в нашем Ленинском ОВД была создана комиссия по присвоению квалификации сотрудникам среднего и старшего начальствующего состава милиции по основной специальности. В декабре 1984 года мне была присвоена квалификация специалиста 3-го класса, а в октябре 1985 уже специалиста 2-го класса (фото 7.50).
Затем у меня произошел небольшой перерыв в работе в уголовном розыске Ленинского района, к которому я как бы «прикипел душой». Дело в том, что Указом Президиума Верховного Совета  РСФСР от 28 августа 1985  года в г. Ростове-на-Дону был создан Ворошиловский район. И в числе его вновь образованных органов управления был образован отдел внутренних дел Ворошиловского райисполкома (милиция). Сформировали её следующим образом: всех проживавших в этом районе сотрудников отделов города перевели в него приказом. И в ноябре 1985 года я стал старшим оперуполномоченным  уголовного розыска в отделении уголовного розыска Ворошиловского ОВД. Начальником отделения был назначен Сурен Семенович Симоньянц (фото 7.51). Опытный сыщик, беспредельно преданный работе, с хорошо развитым чувством юмора. Правда, очень, я бы сказал, своеобразным. Но я его хорошо понимал,  и  мне работать с ним было легко. Тем не менее, я относился к этому переводу как к явлению временному,  настойчиво добиваясь  возвращения в Ленинский ОВД. Что мне, в конце концов и удалось. И уже в феврале 1986 года я вернулся в коллектив, к которому привык, с которым мне работать было очень комфортно, а главное успешно. Это большое дело в сыскной работке, когда чувствуешь локоть товарища. Вместе с ними я работал, учился сыскному ремеслу и наконец мог уже считать себя опытным сыщиком. До настоящего сыщика оставался небольшой шаг.
      Все как в этом стихотворении Леночки Жуковой:
Это было в Ростове  -  город пылкий и жаркий,
   Весь погрязший в заботах,  суете и страстях...
Что шныряет фартово,  что гуляет ширОко.
   Весь в делах и наколках, потонувший в грехах.

Тут тебя обшмонают:  кошелька уже нету...
   Посмеявшись лукаво,  вмиг обчистят хитро!
И я знаю -  недавно,  там,  в соседнем подъезде,
   Сняли ловко с девИцы сапоги и манто...

И соседка в чулочках шла домой по ступенькам...
   Вся в слезах и рыданьях: Наглецы! Чёрт возьми!
А куда обратиться,  если вас обманули?
   Вам кому боль поведать? Ох, к кому вам пойти?

В самом чреве Ростова сыщик жил всем известный,
   Знал Ростов,  как пять пальцев,  он от Дона и до...
До Нахаловки наглой,  до Колодезной хитрой,
   До притонов,  вокзалов... В общем,  знал глубокО.

Он,  послушав,  запишет... Он поймёт очень чутко...
   Всё прикинет,   увидит,   всех разыщет легко.
Ведь Ростов обожает,  знает с самого детства;
   Всё поняв с полу-взгляда,  вникнет в суть, как никто.

Этот сыщик ростовский,  по прозванью "Мишаня,"
   Так умён,  так всем нужен,  он всегда нарасхват.
Ростовчане с надеждой,  так ему доверяя,
   Со своею бедою все к Мишане спешат...

Он  -  гроза криминалу,  он - беда для бандитов.
   Он глядит Шерлок Холмсом,  курит крепкий табак.
Как Мегре он дотошен,  словно Браун искусен.
   Люди верят -  Мишаня не боится преград...

И,  предвидя поступки,  и всё чуя,  всё слыша...
   Всех поймает Мишаня, он помочь всегда рад.
Ловкий сыщик ростовский никого не боится.
   И,  его лишь завидев,  все бандиты дрожат...

Это стихотворение отражает внутреннюю суть настоящего сыщика. Не все может государство. Должно, но не может. И иногда государство – это ты сам и есть. Именно на описанных мною примерах я понял, что система не бездушный механизм до тех пор, пока в ней работают люди, которые могут сопереживать, сочувствовать и за маской внешней суровости быть добрыми и отзывчивыми. И в то же время всегда беспощадными к тем, кто вопреки не только законам государства, но и всем нормам человеческой морали пересек «красную линию», отделяющую человека от зверя. К таким мы не знали ни пощады, не жалости. Как, например, в деле о «клофелинщиках». В больницу скорой помощи были в небольшой промежуток времени доставлены несколько человек с тяжелыми отравлениями клофелином. Причем несколько человек умерли. Место, где они были отравлены клофелином, удалось вычислить. Ресторан «Московский», расположенный в одноименной гостинице на улице Энгельса (ныне Большая Садовая). Клофелин (медицинское название Клониди;н) - это лекарственный препарат, используемый в медицине при определенных сердечных заболеваниях, но очень опасный, так как его передозировка, особенно в сочетании с алкоголем, приводит к быстрому и продолжительному снижению частоты сердечных сокращений с одновременным развитием снотворного эффекта, сопровождаемым длительной потерей сознания. Вплоть до летального исхода, в связи с чем «Клофелин» получил печальную известность в качестве средства совершения тяжких преступлений. И в нашем случае все было точно так. Напоив жертву алкоголем с добавлением клофелина, преступники её быстро усыпляли, а потом уснувшего под таким коктейлем человека выводили из ресторана, обыскивали и, забрав деньги и ценные вещи, бросали в ближайшем подъезде. А далее как ему повезет. Успели его обнаружить жители подъезда, вызвать скорую помощь и потом откачать – выживает, а если не успели – умирает. Часто не успевали. Лежит пьяный в подъезде, ну и что. Кому он нужен. Кто обеспокоится его участью? И ещё, забирая ценные вещи, у жертвы одновременно забирали ключи от дома и часто паспорт, в котором был адрес жертвы. И пока он лежал в подъезде без сознания, преступники быстро ехали на квартиру жертвы и там ещё совершали кражу, если дома никого не было. А для жертв это заканчивалось часто смертельным исходом. Мы в уголовном розыске, осознав серьезность ситуации, установили график посещения этого ресторана, и каждый вечер до самого закрытия там был один из оперуполномоченных и с ним внештатный сотрудник. Уже через два дня мы определили круг подозреваемых и решили их брать с поличным. Но возникла проблема. Мы не могли ждать, пока они «угробят» ещё кого-то из граждан, но нужен был «момент истины». В одной из книг о войне я потом это прочел. Это когда берешь преступника в момент совершения преступления и он, находясь в состоянии сильного нервного возбуждения, «раскалывается», то есть дает признательные показания о своей преступной деятельности, чего никогда бы не сделал в обычном состоянии. А у нас была реальная опасность, что мы их задержим, а доказывать нечем. Выжившие жертвы помнили, что познакомились с девушкой, выпили и все. Остальное было уже без них. Как свидетели они ноль. Не помнили даже, как она выглядела. Ведь преступники, как правило, выбирали свои жертвы из уже пьяных людей, которые часто приходили в ресторан «догнаться», то есть добавить алкоголя к ранее ими уже выпитому. Ну и с девочкой познакомиться, благо жена отсутствует по какой-то причине. Таких «скучающих» граждан  преступники и вычисляли для определения их в жертвы. Раскусив эту нехитрую технологию, мы этим и воспользовались.
В один прекрасный день около 21-00 в ресторан вошел крупный мужчина средних лет, в неплохом костюме и золотых часах. Обручальное кольцо на правой руке и золотой перстень на левой. Был он выпивший и, едва войдя, сел за столик заказал сразу бутылку водки и немного закуски. А официанту, принесшему заказ, поведал, что работает в мебельном магазине, удачно сегодня день прошел в финансовом плане, а тут и жена к мамаше своей, слава богу, укатила на целых три дня. Так что он не прочь хорошо отдохнуть и немного расслабиться. И спросил у официанта, не может ли он найти ему на ночь хорошую девочку. Он в долгу не останется. Официант мигом «подсветил» ему пышногрудую блондинку, принес для неё бутылку шампанского и ловко откупорил. За столом раздался счастливый смех, послышался звон стукающихся бокалов, шумные выкрики повеселевшего мужчины. Правда, через некоторое время количество алкоголя победило, и мужик начал как-то тихо оседать, обмяк, речь стала не совсем связной, а глаза стали закрываться. Он явно собирался уснуть. Понимая это, официант попросил его произвести расчет, и мужик привстал, доставая из кармана деньги. Приличную пачку. Судя по её красному цвету, это были десятирублевые купюры. Рублей 700-800 не меньше. Большие деньги. Вытащив две бумажки, сунул их официанту, и, тяжело вздохнув, буквально запихал деньги обратно в карман брюк, при этом почти рухнув обратно на стул, положил руки на стол и  уронил на них голову. Я сидел и наблюдал эту сцену. У официанта услужливое выражение на лице как-то мгновенно поменялось на какое-то властно-хищное, и он сделал рукой почти неприметный жест. Блондинка не резко, но достаточно быстро встала и отошла от столика. Появились двое мужчин, одетых как-то серо и неприметно. Подхватили пьяного под руки и повели к выходу. Мужик уже и не соображал ничего. Вытащив номерок из его кармана и получив по нему его плащ в гардеробе, парочка, не надевая его на него, под руки вывела мужика из ресторана и все вместе повернули направо от двери в сторону Семашко. Прекрасно. Занавес. Эту сцену вместе со мной наблюдал официант, и, когда группа, вышедшая из ресторана, как тень промелькнула с наружной, уличной стороны большого витринного окна, он повернулся лицом к залу, сменил  выражение на лице с властного на приторно-услужливое, и двинулся было в зал продолжить свою работу. Как вы понимаете, сделать он это пытался совершенно напрасно. Мы ему завернули руки так, что он взвыл. Но никто не прореагировал на крик и на его вывернутые руки. Надели наручники, затянув их так, что он опять взвыл, но как-то более тягуче. После этого мы молча вытащили его из ресторана, перевели через улицу Энгельса и углубились в парк им. М.Горького, благо осенью примерно в 22-00 в нем уже не только людей, но и собак бродячих не было. Затащили его в кусты, поставили на колени и спокойно рассказали ему алгоритм дальнейших наших действий, которые сейчас произойдут. «Ваша банда, - тихо говорю ему, - угробила подливаемой вами мерзкой «отравой»  уже шесть человек, среди которых есть родственник одного очень большого начальника. Нас попросили вас найти и просто убить. Суда не просили. Даже похищенные вещи не хотят видеть». Всё это я высказываю сухим  монотонным голосом, без капли эмоций, медленно достаю пистолет, не спеша передергиваю затвором и приставляю ему ко лбу. И, видя уже искаженное от страха лицо, делаю глубокую паузу и, не меняя интонации, спокойно говорю, что очередное звание меня больше порадует, чем мозги, разбросанные по траве. Он ухватился за протянутую ему соломинку, как черт за грешную душу, и за пять минут сказал всё: и как зовут тех ребят, которые выводили людей из ресторана и грабили, и где они живут, и где вещи, украденные из квартир и ещё не проданные, и кто именно подливал «клофелин» в стаканы клиентов, и где они его брали. Его показания подтвердили и те два обормота, выведшие из ресторана, как им казалось,  очередного «пьяного» клиента. Но оба мгновенно впали в ступор, когда «наклофелиненный», по их мнению, мужик, после того как они притащили его в подъезд, вдруг мигом протрезвел. Ещё в ресторане мы отвлекли внимание его девицы и бокал с «клофелином» был быстро вылит им под стол. И вместе с ещё двумя оперативниками, вошедшими сразу следом за ними, ничего не объясняя и не спрашивая, начали их бить аккуратно, но очень сильно и так яростно, что те благим матом сами просили начать их допрашивать, понимая, что их сейчас просто молча забьют насмерть или изувечат. Конечно, никто такой цели не преследовал, но расколоть этих негодяев нам было очень нужно. Мы в деталях продумывали каждое слово, буквально рассчитали каждый удар. Нарушение законности скажете? Да. Нарушение. Но эти задержанные - это  вам не романтичный мальчишка, по глупости своими руками красивый ножик сделавший и на стену его повесивший. Это звери в образе людей. Как мы были счастливы, что продуманная нами операция прошла успешно. Собирали на нее деньги и украшения по всему отделу. Леша Гончаров отлично сыграл этакого «нахрапистого» и загулявшего мужика с деньгами. Даже устрашающий вид Лешки с его метром девяносто и здоровенными кулачищами не отпугнул преступников, надеявшихся на усыпляющее воздействие «клофелина». Если бы мы только знали, что такое станет почти обыденностью в «лихие 90-е». Но тогда мы вполне искренне считали, что надолго были избавлены от подобного. Такая была жизнь. За это дело и ряд других я был награжден Почетной грамотой УВД Ростоблисполкома (фото 7.52). Приказ о награждении подписал начальник УВД Ростоблисполкома генерал-майор милиции Алексей Николаевич Коновалов (фото 7.53), который всегда очень внимательно относился к работе уголовного розыска, помогая нам по мере своих возможностей.
И в 1986 году нас хотели перевооружить на новое, более современное, легкое и более приспособленное для скрытого ношения оружие. К нам в Ленинский отдел поступили три пистолета ПСМ (фото 7.54)

Справка

ПСМ (Пистолет самозарядный малогабаритный, индекс ГРАУ — 6П23) — самозарядный пистолет, разработанный коллективом конструкторов тульского ЦКИБ СОО (Т. И. Лашнев, А. А. Симарин и Л. Л. Куликов) под патрон 5,45;18 мм.для вооружения высшего командного состава Советской армии, оперативных групп КГБ СССР и МВД СССР. Компактный и плоский, ПСМ оптимизирован для скрытого ношения. От других малогабаритных пистолетов ПСМ отличается высоким пробивным действием благодаря специально сконструированному патрону. В пистолете использовался новый патрон 5,45;18 мм.


 Один пистолет взял себе начальник отдела А.М. Шевченко, второй  достался заместителю начальника ОВД по оперативной работе. В это время им был Ю.М. Колосов. А третий пистолет достался начальнику ОУР В.А. Токману. Компактный, плоский пистолет. Он хорошо и без кобуры носился во внутреннем кармане пиджака. Из него очень точно поражалась мишень. И когда под новый 1987 год В.А. Токман пошел в отпуск, я, будучи его заместителем, с удовольствием несколько недель ходил с этим пистолетом. Но, как оказалось, у ПСМ был очень серьезный недостаток — отсутствие останавливающего действия пули используемого патрона, что являлось следствием малого калибра, обусловленного заданными при разработке оружия требованиями. И в целом по стране были зарегистрированы случаи применения ПСМ в столкновениях с преступниками, где получившие смертельные ранения продолжали нападение или бегство. Правда, после этого, спустя некоторое время, все равно умирали. И у нас в Ростове-на-Дону было применение ПСМ по преступнику. Пули попали в ноги, но и с простреленными ногами преступник убежал. И будучи чуть позже задержан, рассказал, что почувствовал удар в ноги, но то, что в него попали пули,  понял, только когда уже прибежал домой. В итоге, стало ясно, что подозреваемый может быть быстро остановлен только при прицельной стрельбе в голову, что категорически запрещалось. Стало понятно,  что  ПСМ – оружие не для обычной самообороны и задержания преступников. Его задача заключается в устранении угрозы владельцу в определенных ситуациях. Мы тогда шутили, что ПСМ очень хорош, но только чтобы застрелиться. Голову разнесет, «мама не горюй». И продолжили использовать хорошо зарекомендовавший себя пистолет Макарова. Но что тогда меня ещё поразило, так это то, что нам на отдел выдали всего три пистолета ПСМ, мотивируя это его острым дефицитом ввиду небольшого пока производства. Но в это же время поступила ориентировка, что в городе Батайске, во время серьезной игры в карты на крупную сумму, охранник одного из игроков в ходе внезапно возникшего конфликта выстрелил из пистолета в охранника другого игрока и ранил его. Затем бросил оружие и скрылся. Брошенным пистолетом оказался новенький ПСМ, правда, без номера. То есть украден прямо с завода. До процесса нанесения номеров.  Мы были удивлены, что нам, уголовному розыску его нет в наличии, а карточным шулерам, нате, пожалуйста. Но как к нему попало тогда это современное оружие, я не узнал. До «лихих 90-х» оставалось пять лет.
      Тем временем в столице началась череда естественных смертей партийных руководителей старшего поколения и борьба за власть молодого поколения партийных руководителей. Победителем в ней вышел Михаил  Сергеевич Горбачев. И он не смог ужиться с выдвиженцем своего «крестного отца» Юрия Андропова в кресле министра внутренних дел — «несгибаемым  и упертым  чекистом» генералом армии  В.В. Федорчуком – и решил заменить его на лично преданного себе человека. В конце января 1986 года он сообщил в Ростов-на-Дону А.В. Власову, а точнее, поставил его перед фактом: «Политбюро приняло решение о вашем назначении в МВД, за вами высылают самолет, завтра нужно быть в Москве».
Так первый секретарь областного комитета КПСС, ни дня до этого в милиции не работавший, вдруг стал министром внутренних дел СССР. Ему сразу было присвоено звание генерал-полковника, и, образно говоря, хозяйственник, каким всегда был А.В. Власов, взял в руки милицейскую «резиновую дубинку».  Ко времени его назначения уже во всю в стране набирала обороты «перестройка», плавно пришедшая на смену закончившемуся ничем «ускорению». Ускорились, как мне показалось, только процессы разложения советского общества и потребовалось его перестраивать. И, конечно, и методы работы надо было менять, и людей. Но то,  что за этой самой «перестройкой» неумолимо надвигается «перестрелка», мы тогда ещё не осознавали.
 
Справка

Александр Владимирович Власов (20 января 1932 года — 9 июня 2002 года)— советский государственный и партийный деятель. Член ЦК КПСС (1981—1991 гг.; кандидат в члены ЦК КПСС в 1976—1981 гг.), кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС (1988—1990 гг.), депутат Совета Национальностей Верховного совета СССР 9-11 созывов (1977—1989 гг.) от Чечено-Ингушской ССР. Народный депутат СССР (1989—91 гг.). Первый секретарь Чечено-Ингушского обкома КПСС (1975—1984 гг.); первый секретарь Ростовского обкома КПСС (1984—1986 гг); министр внутренних дел СССР (1986—1988 г), Председатель  Совета министров РСФСР (1988—1990 гг.)


       Именно ему принадлежит заслуга создания в СССР отрядов милиции особого назначения (ОМОН). В русле партийной политики А.В.Власов начал усиленную борьбу с пьянством и нетрудовыми доходами, пытался повысить престиж участковых инспекторов, при нем им стали давать квартиры чаще, чем раньше. Мы его в Ростове-на-Дону хорошо знали. Будучи  назначенным в 1984 году первым секретарем Ростовского обкома КПСС, он начал сразу борьбу с торговой «мафией» Ростова-на-Дону. Сам ходил по магазинам, передвигался по городу пешком. И быстро стал популярен у населения города. Собственно, А.В. Власов был, как бы мы назвали его сейчас, «антикризисным управляющим», призванным на Дон, чтобы быстро исправить ситуацию и отбыть далее. На самом деле он у нас так ничего толком и не успел сделать полезного за два года своей работы, кроме элементарного разгона местной партийной элиты и руководства торговых организаций.
 В это время в стране полным ходом шла объявленная М.С. Горбачевым перестройка, которая не могла не затронуть и информационную сферу. Появились на телевидении передачи, смотреть которые стало интересно, так как они рассказывали и показывали то, что нас волновало, о чем мы думали, на что надеялись и чего ожидали. Одной из таких передач стала телепрограмма «Взгляд».

Справка


Взгляд — популярная телепрограмма Центрального телевидения (ЦТ) и Первого канала (ОРТ), одна из программ «изменивших представление россиян о телевидении». Главная передача телекомпании ВИD. Официально выходила в эфир со 2 октября 1987 года по апрель 2001 года. Ведущие первых выпусков программы: Олег Вакуловский, Дмитрий Захаров, Владислав Листьев  и Александр Любимов. Наиболее популярная передача в 1987—2001 гг.  Производитель — Главная редакция программ для молодёжи ЦТ Гостелерадио СССР (1987—1990)  и Телекомпания ВИD (с 5 октября 1990 года).


      Программа «Взгляд» стала для меня и миллионов телезрителей одним из символов перестройки. Она перевернула наше представление о телевизионной журналистике и подаче новостных материалов. Ведь раньше мы видели только ведущих программы «Время» в строгих костюмах. Раскованные молодые ведущие в почти домашней одежде, прямой эфир, острые материалы, современные видеоклипы в качестве «музыкальных пауз» — всё это разительно отличалось от строго отрежессированных и прошедших цензуру новостных программ Центрального Телевидения, таких как, например, та же программа «Время». Выпуски были в основном посвящены злободневным социальным темам. В эфир в качестве гостей приглашались политические деятели и популярные в СССР люди. Программа пользовалась большим успехом у аудитории, выпуски широко обсуждались как населением, так и в СМИ. Она шла по пятницам поздно вечером, и я иногда, приходя домой в районе 22-00, на неё попадал.
      В этом же 1987 году в СССР вышел первый номер журнала БУРДА (Burda Moden) (фото 7.55). Хотя издательство Энне Бурда было основано в Германии очень давно, еще в сороковых годах ХХ века, но в СССР мода добралась только к 1987 году, и данный журнал до сих пор пользуется большой популярностью и издается в России. Тогда его государственная цена была 5 рублей, но на руках он продавался за 15 рублей. У меня были хорошие знакомые, работавшие в магазине «Филателия» Валентин Гасанбеков и Игорь Пугачев, и несколько лет каждый новый номер журнала они для меня оставляли. Впоследствии он перестал быть дефицитом и свободно  продавался в магазинах.
 Но все же 1987 год мне лично запомнился двумя событиями, на мой взгляд,  весьма знаковыми для страны. Первое – это «Хлопковое дело», а второе было культурным событием – на экраны Советского Союза вышел художественный фильм «Покаяние»

Справка


«Хлопковое дело» — собирательное название серии уголовных дел об экономических и коррупционных злоупотреблениях выявленных в Узбекской ССР, а также в связанных с республикой других административных единицах, центрах принятия решений и промышленных отраслях бывшего СССР, расследование которых проводилось в конце 1980-х годов.
Название «Хлопковое дело» появилось с легкой руки журналистов. Оно не вполне точное, поскольку злоупотребления и приписки в хлопковой промышленности Узбекистана — лишь одно из составляющих антикоррупционных расследований, проводившихся тогда в Узбекистане и вообще в Советском Союзе в целом. Руководители следствия Т.Х. Гдлян и И.В. Иванов, напротив, считали, что это дело должно бы именоваться «Кремлёвское», тем самым демонстрируя реальный источник коррупции и разложения  в СССР.
Всего было возбуждено 800 уголовных дел, по которым было осуждено на различные сроки лишения свободы свыше 4 тыс. человек. Расследования по «Узбекскому делу» продолжались до 1989 года. Было произведено несколько очень «громких» арестов, в том числе, были арестованы, а затем осуждены: к высшей мере наказания — бывший министр хлопкоочистительной промышленности Узбекистана В. Усманов; к разным срокам лишения свободы: зять Л. И. Брежнева Ю. М. Чурбанов, первый секретарь ЦК КП Узбекистана И. Б. Усманходжаев, бывшие секретари ЦК компартии республики А. Салимов, Е. Айтмуратов , Р. Абдуллаев и ещё ряд ответственных работников.
   


Расследования были приданы широкой огласке с целью демонстрации борьбы с коррупцией населению СССР, ощущающему с все большей силой нарастающие кризисные явления, обусловленные диспропорциями в социально-экономической жизни Советского Союза. Нам демонстрировали по телевидению и в газетах груды золотых изделий и огромные пачки денег, изъятые у руководителей всех уровней партийной и хозяйственной элиты Узбекистана. Тогда это производило просто шоковое впечатление. У меня зарплата была в районе 230 рублей, что считалось довольно приличной суммой, а тут на столах лежали сотни тысяч рублей, миллионы. Было от чего сойти с ума. Тут же говорили, что часть этих денег шла в Москву на взятки московским чиновникам самого высокого ранга, Это были  министры СССР и их заместители, высшие руководители коммунистической партии и советов разных уровней.  Например, привлечённый в качестве обвиняемого по делу И.Б. Усманходжаев стал давать показания о причастности к коррупции отдельных членов Политбюро ЦК КПСС — Е.К. Лигачёва, В.В. Гришина, Г.В. Романова, М.С. Соломенцева, члена ЦК КПСС И.В. Капитонова. Можете только представить себе, что обо всём этом народом говорилось «на кухнях». Доверие к власти было сильно подорвано. А тут ещё художественный фильм «Покаяние»,  где почти прямым текстом шла речь о сталинских репрессиях и массовых убийствах ни в чем не повинных людей.

Справка


«Покаяние» — советский художественный фильм, снятый в жанре драмы в 1984 году режиссёром Тенгизом Абуладзе. Гран-при на Каннском кинофестивале в 1987 году. Этот фильм, снятый ещё до начала Перестройки в СССР, вышел на экраны в январе 1987 года и практически сразу стал знаковым для отечественного кинематографа


Впервые после осуждения культа личности И.В.Сталина на 20-м съезде КПСС общество вернулось к этой теме, что само по себе уже было явным знаком общественного недовольства. А тут ещё и коррупционные скандалы в самых верхних эшелонах власти. Все это только подчеркивало непрочность строя, установленного в государстве, и было чревато серьезными проблемами для страны в будущем.
       

7.5. Дела семейные 


   Дела семейные, мне казалось, имеют мало отношения к работе милиции. Но оказалось, что нет. Страна такая. Мягко скажем, своеобразная. Без милиции ну никуда. В январе 1988 года моя жена Галя вышла на работу после декретного отпуска, в котором она находилась после рождения Тани. Нас уже было четверо (фото 7.56). Вышла она на работу в очень радостном настроении, но, проработав несколько дней, почему-то «скисла». А в один вечер, когда я после работы пришел домой, застал её совершенно заплаканную. На вопрос, что случилось, рассказала следующее: по окончании института она была распределена на Ростовский завод нестандартизированного оборудования П.О. «РОСТСЕЛЬМАШ» и 31 июля 1981 года зачислена в инструментальный корпус №2 инженером-технологом. 13 февраля 1984 года она была переведена в технический отдел завода инженером 3-й категории, что являлось повышением. При этом её оклад со 110 рублей поднялся до 120. Пока она была в отпуске, произошло существенное увеличение должностных окладов, но при этом с целью экономии многих сотрудников управления понизили в должностях или в категорийности, то есть понизили их категории. Например, инженер 2-го категории стал инженером 3-й, и так далее. Но при этом оклады на 20-30 рублей выросли у всех. Всё это было оформлено через аттестацию сотрудников приказом министерства машиностроения, куда и входило П.О. «РОСТСЕЛЬМАШ». На основании этого приказа министра генеральный директор издал свой приказ о проведении аттестации, утвердил аттестационную комиссию и порядок проведения аттестации на заводах.  Все сотрудники прошли аттестацию до 31 декабря 1987 года. В это день истекли полномочия комиссии и сроки действия всех приказов. Но Галя вышла из декрета в январе 1988 года и аттестацию не проходила. В соответствии с законом после выхода из декретного отпуска её обязаны были вернуть на ту должность, с которой она уходила в декрет. Но на этой должности оклад был уже 180 рублей, что на 60 рублей было больше, чем ранее она получала. Поэтому в отделе её попросили написать заявление о её согласии перейти на должность техника-технолога 1-й категории с окладом 140 рублей, что тоже на 20 рублей больше, чем она получала ранее. Она отказалась. Её испугал не вопрос оклада, а понижение в должности до техника, где требовалось не высшее образование, а только среднее специальное. В случае возникновения необходимости перехода на другую работу могли возникнуть вопросы: почему такое понижение? Не справлялась? Когда она отказалась, её руководство вручило ей предписание о том, что через неделю будет проведена её аттестация. При этом её начальник отдела намекнул: лучше написать заявление, иначе вообще не аттестуем и уволим. Отсюда и слезы. На следующий день я поехал в управление П.О. «РОСТСЕЛЬМАШ». Показал служебное удостоверение и попросил копии приказа министра и приказа генерального директора о проведении аттестации. Получил их и внимательно изучил. После этого сел и написал от имени Гали заявление, которое попросил её зачитать в день, который они назначили для проведения аттестации. Когда в отдел, где Галя работала, пришел представитель заводоуправления и пригласил её на заседание аттестационной комиссии, она в присутствии сотрудников отдела встала и зачитала следующее: она не согласна на прохождение аттестации. Для начала пусть ей покажут приказ министра о проведении дополнительной аттестации её лично, так как действие старого приказа о проведении аттестации на всех заводах министерства  закончилось в новогоднюю ночь с 31 декабря 1987 на 1 января 1988 года. Но этого мало. Нужен ещё приказ генерального директора П.О. «РОСТСЕЛЬМАШ» о новом составе аттестационной комиссии, так как срок полномочий  действовавшей истек в то же время, что и приказ министра. А после предоставления этих приказов положен месячный срок на подготовку к процессу аттестации. Этот месяц она потратит на написание жалобы уже на эти приказы, так как по закону в отношении женщин, находившихся в декретном отпуске, после их выхода на работу в течение года проводить аттестационные испытания запрещено, о чем прямо говорится в Трудовом кодексе РСФСР. Зачитав это заявление, она вручила его посланнику и села на свое рабочее место. Немая сцена. Я там, к сожалению, не присутствовал, но думаю, что Н.В.Гоголь отдыхает. Галя рассказала, что лица у присутствовавших после прочтения письма были «удивленно-обалделые»,  не хуже чем в сцене из «Ревизора». Придя в тот день с работы, она сказала, что в конце рабочего дня её вызвал главный инженер и попросил пригласить к нему мужа побеседовать. Я мог не поехать, но надо было как-то урегулировать сложившуюся ситуацию, тем более что Гале там ещё работать. Я выбрал время и поехал к нему. В форме. Сразу по приходе я ему заявил, что о переводе жены из инженеров в техники не может быть и речи. Очень вежливо он мне сказал, что мы ставим завод в тяжелое положение. Деньги бухгалтерией давно посчитаны, и повышение не должно быть более 20-30 рублей на человека. А тут целых 60 рублей. Я сказал, что мы с женой понимаем это и готовы на компромисс. Отказываемся от должности инженера 3-й категории и становимся инженером без категории. Дополнительные же 10 рублей, я думаю, вы найдете. Но перехода в техники не будет. Не инициировать же мне проверку на вашем заводе, у кого и какой сейчас оклад, и кому и на какую сумму вы предыдущий повысили. А я уже знал, что есть достаточное количество людей, кому повысили не на 20-30 рублей, а значительно больше. Вот тут он как-то сразу со мной согласился,  и этот инцидент был исчерпан. Но буквально через несколько дней сразу возник второй. Галине, как матери двоих детей, до достижения последним восьми лет можно было перейти, по её желанию, на сокращенную рабочую неделю или сокращенный рабочий день. Выбор за нею. И опять на работе отказ. А кто, мол, за тебя работать будет. На её возражение, что она с работой и за половину рабочей недели отлично справится, не обратили никакого внимания. Тут я опять надеваю свою милицейскую форму, беру газету с текстом закона и еду к её начальнику. Вы, говорю, меня уже достали. Прежде чем отказывать, закон почитайте. Там прямо написано, что не вам, администрации, решать предоставлять или не предоставлять такой режим работы. Это сама женщина решает. И у вас в заявлении не спрашивают разрешения, а уведомляют о нем. «Надеюсь, я доходчиво всё рассказал? - спрашиваю его после своего выступления. - Или мне надо уже какие-то вполне законные меры предпринимать лично к Вам?» Ему сразу все стало понятно, и больше на этом заводе я никогда не был до самого её увольнения с него в июле 1990 года. Переход на сокращенный график работы Гале был нужен в связи с тем, что уже тогда она начала заниматься пошивом женской одежды профессионально, что давало доход намного больше, чем её зарплата на заводе. Но уволиться вообще с работы было в стране советов ещё нельзя. Конечно, она шила и некоторым сотрудникам на заводе, в том числе и женщинам в профсоюзном комитете завода, что привело к приятным последствиям для нашей семьи. Они ей помогли приобрести мебельную стенку.

Справка

Мебельная стенка была изобретена во Франции в прошлом веке (1945 г.) французом Полем Кадовисом. Именно этому человеку пришла в голову гениальная мысль поставить несколько шкафов рядом друг с другом и придумать каждому из них свое назначение. Так и получилось, что объединив бельевой шкаф, пару пеналов и комод, француз получил приблизительно то, что мы сегодня называем мебельной стенкой. Впоследствии была сделана всего одна техническая доработка – всю группу мебели изготовили на одном каркасе, в одном материале и цвете, и выпустили на мебельный рынок. 
       В Советском Союзе  мебельные стенки появились в 70-х годах прошлого века. Граждане быстро оценили красоту и функциональность этой корпусной мебели, и очень скоро стенка стала желанной, но весьма труднодоступной мечтой едва ли не каждой советской семьи. Труднодоступность мебельных стенок объяснялась извечным советским дефицитом. На покупку стенок записывались и годами стояли в очереди, но, тем не менее, доставались они далеко не каждому.


Конечно, мы тоже, как и все, хотели приобрести стенку. Тётя Женя, которая нам помогла со спальней, пообещала при случае помочь, но это было очевидно труднее, чем спальня. А тут на заводе, где Галя работала, кроме специального оборудования ещё делали отопительные котлы. И на заводе договорились о бартере с краснодарским мебельным заводом: они им котлы, а те взамен стенки. Но всемогущий Госплан обойти было нельзя, поэтому речь шла только о товарах, выпущенных этими заводами сверх плана. И на завод должны были привезти три стенки. Две были заранее распределены среди начальства среднего звена. А вот третью стенку одна из работающих в профкоме женщин, которая шила у Гали, выписала ей. Мы отдали за неё деньги, и машина уехала в Краснодар. Тут кто-то из профкомовского начальства узнал, что третья стенка досталась мало кому известной женщине,   инженеру из техотдела, да ещё работавшей на полставки по сокращенной рабочей неделе. И потребовал перераспределить. Аргументы, что Галя работает на заводе, тоже член профсоюза и уже сдала деньги на эту стенку,  на него не подействовали. Деньги, которые она внесла, заявил он, вернём. Есть более достойные и нужные люди. Но эта женщина, видно, решила поступить по-своему, и когда машина привезла эти стенки, одну из них, не  завозя на завод, привезли к нам домой. Стенку привезли вечером в пятницу, и только в понедельник все на заводе узнали, что две стенки, как и положено,  достались начальству, а третья – Галке. Но, очевидно, видеть меня в третий раз на заводе не захотели. Просто сделали вид, что ничего не произошло. А стенка со странным названием «Карасун» украсила собой нашу гостиную.



7.6.  Кот и щука: потуги реформ. «Бахтин» и другие

     А жизнь в милиции кипела и бурлила. Мы просто делали свою работу, и в какое-то время вроде бы страсти улеглись. Я получил звание капитана (фото 7.57), что принесло мне определенное моральное удовлетворение, и я услышал много приятных слов о моих профессиональных качествах. И шуток. Как сказал полковник милиции Петр Иванович Симинец бывший тогда начальником нашей милиции: «Капитан, Миша, это последний мужской чин!». П.И. Симинец всю свою милицейскую жизнь проработал в уголовном розыске и пользовался у нас безграничным уважением и авторитетом (фото  7.58).
               В этот период времени очень серьезной проблемой для уголовного розыска Ростова-на-Дону и всей Ростовской области был пока неуловимый маньяк, жертв которого находили в основном в лесопосадках области.   Операция по его розыску приобрела оперативное название «Лесополоса». Его разыскивали, применяя различные оперативные методы и способы: скрытое патрулирование, засады, оперативные проверки подозрительных лиц, массовые проверки под различными предлогами определенных профессиональных групп: водители такси, водители машин скорой помощи и др. Результаты были очень скромные. В ходе этих массовых облав мы задерживали лиц находящихся в розыске, задерживали воров, грабителей и мошенников. Но маньяк был неуловим. Мы находили пока только трупы. Правда один раз нам показалась, что улыбнулась удача. Ночью наряд милиции в лесопосадке на левом берегу реки Дон обнаружил девушку с множественными ножевыми ранениями, но живую. И до операции она, придя в сознание, довольно подробно описала приметы предполагаемого убийцы. Весь уголовный розыск Ростова-на-Дону подняли по тревоге и собрали в актовом зале УВД Ростоблисполкома. В 3-00 перед нами выступил заместитель начальника УВД Ростоблисполкома по оперативной работе полковник милиции Михаил Григорьевич Фетисов (фото  7.59) (в 1990 он станет начальником УВД Ростовской области и проработает на этом посту десять лет, уйдя из милиции в чине генерал-лейтенанта) и зачитал ориентировку, в которой были  описаны  приметы подозреваемого. Я сидел рядом с Ю.М. Колосовым  и  А.А. Савиным (фото 7.60).  Услышав приметы подозреваемого, мы все трое просто, я бы так мягко сказал, «обалдели». Приметы полностью совпадали  с внешностью одного уволенного из органов внутренних дел сотрудника уголовного розыска, который еще сегодня  днем зачем-то приходил к нам в отдел, но мы его вежливо, но настойчиво попросили уйти. Не хочу упоминать его имени, но изначально, когда несколько лет назад мы познакомились,  я думал, что это мне попался второй В.А. Аксель. Так мастерски он умел играть роль и вживаться в образ наркомана, что те принимали его за своего. Ну, просто точь-в-точь. Сколько эффектных задержаний мы с ним провели, просто не перечислить. Я даже ему завидовал. И старался подражать. Но немного не дотягивал. Обычные граждане ещё могли принять меня за наркомана, но сами наркоманы нет. Это меня огорчало, но каково же было мое удивление, когда я узнал, да и не один я, что он не играет, а является самым настоящим наркоманом. Поэтому он одних сажал, а другим покровительствовал. А изъятые наркотики употреблял сам или продавал другим наркоманам. Когда это раскрылось, он был немедленно уволен из органов милиции. Вот его-то мы днем и видели, причем в той самой одежде, описываемой по приметам. Ю.М. Колосов тут же написал об этом рапорт, и мы передали его руководству. Как позже я узнал, сразу после подачи рапорта к нему домой была направлена опергруппа, которая застала его вместе с женой стирающими его одежду. Но скрыть следы крови ему не удалось. Мы оказались правы. В больном мозге этого наркомана родилась мысль о мести органам внутренних дел за свое увольнение. И он решил убить девушку, заманив ее в лесопосадку, и имитировать нападение маньяка. Один бог знает, что мог натворить этот сумасшедший, не выживи эта несчастная девушка. Хотя она, скорее всего очень счастливая. Более 10 ножевых ранений, но смертельного ни одного.  Мы вовремя его задержали. Но маньяка-убийцу это не остановило, и ещё несколько лет он терроризировал город и область и был задержан только в 1990 году, о чем я скажу чуть позже.
      В октябре 1988 года мы торжественно отметили 70-летие создания службы уголовного розыска, созданного 5 октября 1918 года на месте развалившейся в период революционных потрясений царской сыскной полиции (фото 7.61).Мы тогда не очень задумывались над тем, что наш мир не создан в 1917 году, а значительно раньше. Я уже говорил, что впервые меня посетило это ощущение возле памятника «Тысячелетие России» и,   забегая немного вперед, скажу, что страна это всё-таки осознала, и я получил в 2002 году медаль «200 лет МВД России» как материальное тому подтверждение (фото  7.62). А ведь были в России до революции  известные и знаменитые на весь мир сыщики: Аркадий Францевич Кошко и Иван Дмитриевич Путилин, о которых я уже упоминал в этой книге. Тут стоит о них рассказать подробнее. У них есть чему учиться и сегодня. А. Ф. Кошко; был  начальником  Московской сыскной полиции, позднее заведовавшим всем уголовным сыском Российской империи, генералом. Им была создана новая система идентификации личности, основанная на особой классификации антропометрических и дактилоскопических данных. Московский сыск благодаря своим фотографическим, антропометрическим, дактилоскопическим кабинетам создал исключительно точную картотеку преступников. Позднее эта система была заимствована Скотланд-Ярдом в Великобритании. А И.Д. Путилин был первый глава сыскной полиции Санкт-Петербурга. Благодаря ему огромные суммы денег были возвращены казне и частным лицам, были раскрыты целые ряды грандиозных мошенничеств, подлогов, поджогов, таможенных злоупотреблений, подделок кредитных билетов, загадочных убийств и других преступлений. Они оба были не хуже Э. Видока и других. И таких сыщиков в России было достаточно много. Но осознание этого пришло позже. А пока мы радовались своему 70-летию.
      Что касается политической обстановки в стране в целом, то у нас, в Ростове-на-Дону, вроде всё было более или менее тихо и спокойно, но в столице страсти потихоньку накалялись. После ухода из министерства внутренних дел А.В. Власова 20 октября 1988 года министром назначили Вадима Викторовича Бакатина, работавшего до этого первым секретарем Кемеровского обкома КПСС. На пост министра его пригласил Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев со словами: «Мне не нужны министры-милиционеры. Мне нужны политики».
 Несмотря на то, что его сразу произвели в генерал-лейтенанты, в мундире его никто и никогда не видел. Этакое нарочитое пренебрежение к форме и, я думаю, к людям, её носящим.
При В.В. Бакатине продолжилось создание в регионах отрядов милиции особого назначения (ОМОН), начатое А.В. Власовым. Также при В.В. Бакатине резиновые палки, ранее выдававшиеся только при чрезвычайных обстоятельствах, теперь прочно вошли в обиход сотрудников милиции, получив прозвище «демократизаторы». Но вот что нам сильно в уголовном розыске не понравилось, так это то, что на посту министра В.В. Бакатин отменил практику использования органами внутренних дел СССР платных осведомителей (в рамках операции «Чистое поле»). И в МВД перестали выделять на это денежные средства. Данный шаг В.В. Бакатина неоднократно подвергался, на мой взгляд, совершенно  справедливой  критике со стороны опытных сыщиков. Агентурная сеть негласных осведомителей уголовного розыска использовалась исключительно в борьбе с уголовной преступностью и не сводилась только к «стукачеству» и наветам, как бывало в КГБ СССР. А без нее раскрытие неочевидных преступлений, практически невозможно, чего сам В.В. Бакатин, не будучи профессионалом, совершенно не понимал.
А проявляемое им наигранное высокомерие и демонстративная жёсткость в отношении кадровых сотрудников правоохранительных органов повлекла за собой уход из органов большого количества профессионалов и специалистов. В то же время В.В. Бакатин всё же боролся с попытками советско-партийных органов в центре и на местах использовать органы МВД и отряды ОМОНа как аппарат подавления народных волнений, которые не быстро, но нарастали в стране. И ещё он ратовал за тесное взаимодействие КГБ (Комитета государственной безопасности  СССР) с возглавляемым им МВД СССР в деле борьбы с преступностью. С его подачи где-то там наверху приняли решение, что КГБ, наш «старший» и «опытный брат», просто обязан помочь своему «младшему брату». Мы, честно говоря, были в недоумении. Чем эти «разведчики» и «борцы со шпионами», которых они, возможно, и ловили, нам-то могут помочь. Очень свежи были в моей памяти два дела. Первое состояло в том, что на территории самого здания управления КГБ по Ростовской области, находящегося под их собственной неусыпной и очень бдительной охраной, был расположен аптечный киоск. Вот из этого самого киоска и были украдены лекарства, содержащие наркотики. Нас они поставили в известность о данном происшествии, но сказали, что сами все найдут. Это,  мол, для них «дело чести». Чести так чести, подумал я. Нам же легче. Одним нераскрытым «висяком» меньше и ладно. И каково было наше удивление, когда они, ничего с этим материалом толком не сделав, фактически ничего не расследовав, а только неоправданно затянув время, тихонько спихнули его нам. Передать на бумаге очень стесняюсь, как у нас в розыске высказались об их «профессионализме» и какими словами крыли этих «профи». Надо ли говорить, что мы за пару дней нашли наркоманов, обворовавших этот аптечный  киоск, и каково же было их удивление, когда они узнали, где он находился и кого они обокрали. Это мне тогда басню И.А. Крылова напомнило «Щука и Кот»
Беда, коль пироги начнёт печи сапожник,
А сапоги тачать пирожник:
И дело не пойдёт на лад,
Да и примечено стократ,
Что кто за ремесло чужое браться любит,
Тот завсегда других упрямей и вздорней;
Он лучше дело всё погубит
И рад скорей
Посмешищем стать света,
Чем у честных и знающих людей
Спросить иль выслушать разумного совета.
Зубастой Щуке в мысль пришло
За кошачье приняться ремесло.
Не знаю: завистью её лукавый мучил
Иль, может быть, ей рыбный стол наскучил?
Но только вздумала Кота она просить,
Чтоб взял её с собой он на охоту
Мышей в амбаре половить.
«Да полно, знаешь ли ты эту, свет, работу? —
Стал Щуке Васька говорить. —
Смотри, кума, чтобы не осрамиться:
Недаром говорится,
Что дело мастера боится». —
«И, полно, куманёк! Вот невидаль: мышей!
Мы лавливали и ершей». —
«Так в добрый час, пойдём!» Пошли, засели.
Натешился, наелся Кот,
И кумушку проведать он идёт:
А Щука, чуть жива, лежит, разинув рот,
И крысы хвост у ней отъели.
Тут, видя, что куме совсем не в силу труд,
Кум замертво стащил её обратно в пруд.
И дельно! Это, Щука,
Тебе наука:
Вперёд умнее быть
И за мышами не ходить.


И зачем они за это дело брались, подумал я, когда в «уголовном сыске» ничего толком не понимают. А второй случай был уже совершенно анекдотичный. Поступает к нам в дежурную часть сообщение, что на стене дома по переулку Доломановский при пересечении его с улицей Пушкинская кто-то написал: «Горбачев – дурак!». Из отдела срочно послали меня и Васю Салютина (фото 7.63) проверить эту информацию. Приехали и видим, что  действительно надпись есть. Переглянулись мы с ним, молча, как по команде, взяли в машине тряпку и стерли эту надпись к чертовой матери, от греха подальше. Довольные собой, мы по рации дежурному докладываем, что, мол, так и так, нет ничего. А он нам говорит, что есть, но ниже. Идем туда и видим такую картину. Видно те, кто писал эту надпись, несколько раз повторили её по пути своего движения. Думаю, чтоб народ наверно лучше запомнил, кто у нас в стране все же является дураком. И возле одной из этих надписей суетятся несколько человек. Фотографируют и измеряют буквы. Мы им сходу: «А ну пошли отсюда». Они нам сразу удостоверения: «Мы из КГБ». И затем продолжили свою работу. Мы с Васей стоим и смотрим на эту суету, и пути своего отхода продумываем. Вдруг один из них, на вид очень приличный человек, подходит и совершенно серьезно нам говорит, что когда «МЫ» будем расследовать данное преступление, то «НАМ» надо обратить внимание на подобную надпись, очень схожую по стилю написания, появившуюся на стене дома где-то на Западном. Он тогда и улицу назвал и номер дома, но сейчас я уже не помню. Мы с Васей переглянулись, осторожно отодвинулись от него, чтоб не покусал, потому что это явный «псих», решили мы, быстро сели в машину и уехали. Но я почему-то и сегодня уверен, что он ведь всерьез думал, что мы бросим расследование всех наших убийств, грабежей и изнасилований и прочих преступлений и займемся этим, извините за выражение, «дерьмом». В его понимании это было «жуткое» преступление. Возможно, во времена товарища И.В.Сталина за подобную надпись число арестованных, а возможно, и расстрелянных измерялось бы десятками. Но в наше время уже ничего кроме смеха не вызывало. Правильно говорится, что вначале многие явления в истории это трагедия, но при повторении в другое время, часто уже просто фарс. Так что  известие о том, что нам будут помогать бороться с преступностью люди из КГБ, мягко так скажем, воодушевления не вызвало. Опять упомянутая басня И.А.Крылова вспомнилась. Но нам высокое начальство прямо сказало, что нашего совета они не спрашивают, а вот вечером будет у нас человек «оттуда». Да не просто, а с машиной. Машину, надо использовать по полной программе, благо с автотранспортом в милиции плохо, а у вас вообще в Ленинском ОУР служебная автомашина пока ещё на ремонте. Но что-то надо сделать такое, чтобы он в рапорте отразил, какие мы тут, в милиции,  молодцы. На вопрос, а нельзя ли его в другой отдел направить, нам сказали, что во все отделы города по одному человеку с машиной направлено. Тогда мы в отделении задумались. Оно, конечно, машина это хорошо, но мы в уголовном розыске не волшебники. У нас не кино, а реальная жизнь и работа. Раскрытие преступлений процесс непростой. И так вот, по-быстрому, по желанию начальства, мало что в этом процессе происходит. Тонны грязи иногда надо перебрать, пока блеснет маленький «золотой самородок»  раскрытого неочевидного преступления. Тут Саша Савин предложил, а давайте накроем какой-нибудь «притон» для наркоманов. И притон разгромим и дело уголовное за хранение получим, а если повезет то и «сбыт»  получится. А сбыт наркотических веществ – это преступление уже из категории тяжких. И этот тип будет доволен, что поучаствовал в серьезных мероприятиях. А с машиной мы можем попасть туда, куда пешком нам бы было трудно добраться. Начальник Ленинского ОУР В.А. Токман (фото 7.64) эту идею поддержал и даже разрешил взять с собой нашего водителя Ивана Задорожного. Машина на ремонте, пусть прогуляется. А то засиделся без дела. Тот очень обрадовался. Да и с ним было надежно. Ваня был крепкий парень и решительный милиционер с большим опытом работы. А в уголовном розыске звание особой роли не играло. Ты должен был быть надежным человеком. А Ваня был надежен, как гранитная скала. В 19-00 прибывает машина «УАЗ-69» с водителем и сотрудником КГБ. Нашего возраста парень, довольно дружелюбный. Никакого проявления высокомерия или показного превосходства. Познакомились. Он из отдела, точное название которого уже не помню, но они занимались проверкой граждан, выезжающих за границу. Перестройка в стране, начатая М.С.Горбачевы, все эти проверки отменила, и что теперь делать их отделу, чем заниматься, никто пока не знал. Вот приняли решение милиции помогать. Чем помогать и как, тоже пока не знали, так как ни опыта, ни необходимых знаний не было. Ладно, не расстраивайся, говорим ему, посмотришь на нашу работу. Может, она тебе понравится, и к нам служить перейдешь. Посмеялись, а затем я, Саша Савин,  Ваня Задорожный и кто-то ещё из оперов сели к ним в машину и двинулись в путь. Начали объезд известных нам притонов, где собирались наркоманы. Но как назло, или в них никого, или у их обитателей ничего не было. Наконец часам к 22-30 на улице Донской нашли притон, в котором мы нашли  то, что искали так упорно. Квартира была в доме с двумя подъездами, один из которых был наглухо заколочен. Чтоб в него попасть, надо было войти в другой подъезд, подняться на второй этаж и по внешнему общему балкону перейти в нужный подъезд. Все лампочки в обоих подъездах были разбиты, темень хоть глаза выколи. Ничего не видно. На ощупь идти надо. Но мы хорошо знали дорогу. Поднялись в дом и, оставив Ваню в переходе, чтоб наши клиенты не удрали, сами через окно на балконе к ним и заскочили. Нежданный сюрприз, так сказать. Варка самодельного опиума в самом разгаре, посреди комнаты стоит почти полный мешок маковой соломки. И расфасованные пакеты с маковой соломкой на несколько доз на столе. Шприцы и ангидрид наготове. И три обалдевших от такого «счастья» наркомана. Просто картина «Мечта опера». Одно только нас огорчило. В своем хватательном азарте мы совсем позабыли, что для уголовного дела нам нужны понятые. Железобетонные. Настоящие. А время уже к полночи. И это улица  Донская. Тут и днем кого-то уговорить быть понятыми проблема. А ночью вообще беда. И тут меня осенило. «Коллега, - обратился я к присланному товарищу. - Тут можно сказать ваш звездный час. Мы тут этих босяков посторожим, а вы найдите двух сознательных граждан, обязательно с паспортами, и ведите их сюда. А то дело лопнет не начавшись». Парень воспринял предложение спокойно, сказал, что справится, и пошел. Мы присели к столу и стали с этим народом беседовать. Откуда привезли, как ехали, кто помогал. А время идет. Десять минут, двадцать, тридцать. Я уже беспокоиться начал. Пойду, говорю, посмотрю, что там и как. Вышел, перешел в другой подъезд, где остался Иван Задорожный и вижу, что он стоит, а перед ним какой- то мужик лет 65-70 лежит и стонет как-то жалобно. А сам Ваня почему-то вместо сочувствия к стонущему бедолаге просто  давится от смеха. «Ваня, что тут такое и где этот КГБшник», - спрашиваю. Тот, по-прежнему давясь от смеха, мне говорит: «Спускается наш друг и у меня спрашивает, а где тут ночью понятых взять. Я ему говорю, что только в квартирах. Вы же из КГБ, постучите и попросите помочь. Он говорит: «Хорошая мысль», - и постучал в эту квартиру. Дверь долго не открывали, пока он не стал стучать громко. Наконец голос из-за двери спросил, что надо. Наш друг ему: «Откройте КГБ». Мужик открыл. Лицо испуганное, а этот ему удостоверение под нос и спрашивает, как фамилия, ну мужик и сказал, а наш ему, мол, то, что надо. Предъявите паспорт. Мужик приносит и наш ему говорит: «Отлично. Вы нам и нужны. Одевайтесь. Пойдете со мной». Мужик в обморок. Еле откачали, но, похоже, не совсем. Сочувственно смотрю на мужика, огляделся, и, как-то естественно получилось, спрашиваю, а где сам-то этот представитель «госужаса»? Побежал в машину, говорит Ваня, со своей рации скорую вызвать. Тут ни у кого телефонов нет. Я просто был ошарашен всем услышанным. Представил себе этого мужика, которому в полночь сотрудник КГБ СССР предлагает с паспортом с ним пройти. И стало мне даже немного страшно. Больше 40 лет как И.В. Сталин умер. Террор осудили. А сейчас в стране вообще практически свобода и демократия. Но, как говорится, память на плохое очень цепкая, всё помнит, и страх ещё никого не покинул. Мои размышления прервала приехавшая скорая помощь. Но забирать мужика в больницу не пришлось. Он уже понял, что его ареста не будет, успокоился и пошел домой. А врач скорой и фельдшер стали нашими понятыми. Мы очень быстро все оформили, погрузили наркотики и задержанных наркоманов в машину, и в отдел. Рапорт наш был очень красивый, но больше сотрудников КГБ нам в помощь не присылали. Мы старались справиться сами. Работали мы, можно сказать, на износ. Такой компьютерной техники, какая есть на вооружении полиции сейчас, у нас тогда, конечно, не было. Еще не придумали. Руками, ногами, головой. Было, конечно, очень трудно. Выручало определенное чувство юмора и некоторая приобретенная с опытом раскованность и ловкость. Запомнилась моя командировка в город Калининград. Нами в уголовном розыске была получена  информация, что интересующий нас преступник находится в этом городе, и нам указали кое-какие адреса. Время поджимало, и решили меня туда командировать, чтобы я на месте с помощью местных сыщиков организовал проверочные мероприятия. Самолет из Ростова-на-Дону вылетал в Калининград раз в неделю. Рано утром в понедельник вылетал, а вечером этого же дня летел обратно. Мы так и рассчитали, что прилечу туда, за неделю управлюсь, и домой. Время декабрь, и там очень холодно. Настоящая зима. А в Ростове-на-Дону достаточно тепло. Я ходил в болоньевой японской  куртке. Не промокает, но для настоящей зимы не подходит. Взял у брата дубленку и меховую шапку, и полетел. Прилетел в Калининград и от аэропорта добрался на Советский проспект. Иду по проспекту в УВД Калининградской области и вижу гостиницу. Захожу и спрашиваю номер. У меня никто не спросил, кто я и зачем. Администратор, симпатичная женщина лет 35-40, сразу сказала, что мест нет, и в ближайшее время не будет. При этом весь её вид говорил, что твое место, торгаш, в гостинице на рынке. Выходя из здания, я увидел себя в зеркале. Черноволосый, кучерявый, с двумя передними золотыми «фиксами» во рту под черными густыми усами, в дубленке и меховой шапке. Типичный торговец цветами из Азербайджана. Она явно ждала, что я предложу за поселение «червонец» сверху. Ухмыльнувшись, я вышел из гостиницы и пошел по улице дальше (фото 7.64). Через несколько минут я подошел к зданию УВД Калининградской области  и,  войдя в него, подошел к дежурному с погонами подполковника милиции.  Ему я предъявил служебное и командировочное удостоверения. Он мои документы проверил и очень внимательно выслушал, что мне в Калининграде надо. После этого сразу позвонил в уголовный розыск. Фамилию его я не помню, но что-то очень крутое и решительное, ну типа «Бахтин». Мощная фамилия. Он так в трубку и произнес: «Дежурный УВД Бахтин». С ударением на ключевое «УВД». Мол,  выше, только «БОГ». И дал указание, не выполнить которое, собеседнику на другом конце провода,  было, наверно, невозможно. Тоном, не терпящим возражений, но достаточно вежливо произнес: «Необходимо чтобы к 12-00 прибыл сотрудник уголовного розыска и помог приехавшему из Ростова-на-Дону товарищу». А мне он сказал, идите в гостиницу, она тут рядом и поселитесь. А потом к 12-00 подойдете сюда, и вам окажет содействие наш сотрудник. Я говорю ему, что уже был там, в гостинице. У них мест нет. Дежурный  опять поднимает трубку и звонит. Опять заклинание: «Дежурный УВД Бахтин». Он называет администратора по имени и отчеству. И тоном, не терпящим никаких возражений: «Вселите, пожалуйста, нашего сотрудника, командированного из Ростова-на-Дону». Причем явно его «пожалуйста» звучало мощнее любого приказа. У меня сложилось впечатление, что этого властного человека, наверно, знает весь Калининград. И знает, что обязательно надо сделать то, что ему сказали. Он, положив трубку, мне говорит: «Идите,  вселяйтесь». Возвращаюсь в гостиницу. Опять та же администратор и те же слова: «Мест нет». А я ей заклинание: «Вам дежурный по УВД Бахтин звонил». И удостоверение под нос. Капитан милиции, уголовный розыск. Её чуть удар не хватил. И через минуту у меня одноместный номер на втором этаже. Принимаю душ и иду опять в УВД. Там меня ждал уже сотрудник местного уголовного розыска, и мы с ним за два дня все проверили, все документы собрали, но никого не нашли. Тот, кого мы искали, совершив новое преступление уже в Калининграде, рванул дальше, но куда было пока неизвестно. Делать мне там было уже нечего. Но самолет в Ростов-на-Дону из Калининграда летал по понедельникам. А была только среда. Позвонил своему начальству и получил разрешение лететь домой через Москву. Это очень хорошо. Погуляю пару дней в Москве, куплю может, что-то, что необходимо. Отметил командировочное удостоверение и поехал в аэропорт. Все. Но оказалось, что рано радовался. Возникла проблема. Вылететь мне надо было в Москву сегодня, но в кассе не было билетов. Ближайшие билеты были только на рейс через три дня. Я кассиру показал служебное удостоверение, сказал, что очень срочно надо, но она сказала, что не сможет мне ничем помочь. Но может дать совет. У них есть  «бронь», которой может распорядиться дежурный милиции в аэропорту. Идите к нему. Если он даст команду, то мы всё сразу и оформим. Я пошел искать дежурную часть милиции в аэропорту. Нашел, но подойдя к ней, через приоткрытую дверь услышал: «Вас много сотрудников по всему Союзу мотается, и мы всем не можем помочь улететь». И из комнаты дежурного вышел, и я бы даже сказал, почти выбежал сотрудник милиции в форме с чемоданом в руке и с очень злым лицом. Ругнулся этак от души и ушел. Я заходить к ним в дежурку не стал, а вернулся в зал и задумался. В гостиницу меня, я думаю, пустят. Ведь им САМ «Бахтин» велел. Но что я буду делать в Калининграде четыре дня, ума не приложу. Вначале я сильно расстроился. На 150 грамм водки в буфете. Для меня, не сильно пьющего, это было прилично. Но выпив, я подобрел и почти смирился с пребыванием в Калининграде. Внезапно меня посетила мысль, от которой мне стало как-то весело и, я бы даже сказал, радостно. Быстро поднявшись с места, я пошел к дежурной по аэровокзалу и попросил номер телефона дежурной части милиции в аэропорту. Показал свое удостоверение, и она мне его дала. Потом я вернулся в буфет, выпил ещё кофе с булочкой, подождал, пока до вылета останется минут сорок - сорок пять, и, найдя телефон-автомат, набрал данный мне номер. Услышав в трубке: «Дежурный милиции в аэропорту, лейтенант такой-то», приложил носовой платок к мембране трубки и твердым голосом произнес уже известные мне волшебные слова: «Дежурный УВД Бахтин. Сейчас к Вам прибудет сотрудник сводной бригады уголовного розыска МВД СССР, капитан Смоленский из Ростова-на-Дону. Немедленно отправьте его в Москву, пока он тут чего-нибудь лишнего не нарыл. Понятно?» И услышав: «Да», сразу повесил трубку. Выждав минут пятнадцать - двадцать, я пошел к дежурному. Когда я вошел в комнату дежурного, он с недовольным взглядом посмотрел на меня, но услышав, что я «тот самый Смоленский из Ростова-на-Дону», схватил меня за руку, и мы с ним просто бегом к кассе. Времени перепроверить меня, если бы у него и мелькнула такая мысль, я ему не оставил. Там он дал указание выделить место за счет брони милиции и лично проводил меня к самолету. Только что рукой на прощание не помахал. Вот и так бывало. А я, прилетев в Москву, с пользой провел несколько дней. Тогда я там, в витрине магазина Детский мир, впервые увидел куклу «Барби» со всеми аксессуарами. Её одежда, обувь, дом, её машина и много чего ещё. Перед окном стояла толпа, но табличка с надписью «Изучение покупательского спроса» нам сказала, что это великолепие ещё пока не продается. (Эту куклу я купил своим дочерям, как только она чуть позже появилась в продаже). Но зато тогда я купил на ёлку очень красивые игрушки производства ГДР, которые радовали моих детей, а сейчас в новогодние праздники украшают елку, наряжаемую уже для моих внуков. И был я тогда этой покупке рад без памяти. Да нам было трудно, но хотя бы не было на душе тяжело от того, что надо делать что-то подлое. Но и это уже, к сожалению, тоже неотвратимо надвигалось, несмотря на слабенькие попытки руководства страны хоть как-то реформировать милицию, как и другие государственные структуры.
Естественно мы в уголовном розыске обратили внимание, что в конце 80-х годов значительно возросло число командировок. Я о себе описал немного. Но некоторые сотрудники по 3-4 раза в месяц ездили. Преступность стала мобильная. Появилось очень много гастролеров, работающих по предварительной наводке. Нам не хватало информации,  средств связи и более тесного взаимодействия с подразделениями уголовного розыска страны. По-прежнему основными спецсредствами были удостоверение, пистолет и наручники (фото 7.66). Мы пытались заменить отсутствующие технические средства своим временем. Работали, что называется «на износ». Но результаты были уже слабоваты. В 1989 году мне вручили медаль «За   безупречную службу» 3-й степени (фото 7.67). Государство как бы сказало: «Всё что могу!»


7.7.  Операция «Кооперация». Автошкола


           Но период руководства В.В. Бакатина мне запомнился не только его реформами. Кое-что мы же пытались сделать сами, в меру своих скромных возможностей и полномочий. Дело в том, что вся страна как раз именно в этот период стала быстро криминализироваться. Начался практически новый НЭП. На волне демократических и главное экономических преобразований, как грибы после дождя, стали возникать различные кооперативы по производству чего-то небольшого. Хлебопекарни, кафе, швейные мастерские и тому подобное. Но к предпринимательству люди в России относились скорее негативно, чем сочувственно. Ведь десятки лет предприниматели были вне закона. Газеты, кино, книги, телевидение – все настраивало людей против этих «спекулянтов» и «мироедов».  Наследники «буржуев». Но у них появились деньги, и сразу же появились люди, готовые их отнять. Возникло и быстро нарастало «рэкетирское» движение. Преступники стали объединяться в организованные сообщества и облагать своеобразным налогом тех, кто пытался своим трудом что-то заработать. В это же время началась и, к сожалению, быстро разрасталось, как эпидемия чумы,  криминализация и самой милиции. Инфляция набирала обороты, и 230 рублей в месяц, которые получал оперуполномоченный уголовного розыска в чине капитана, за полгода стало хватать только на неделю. Чтобы поддерживать тот уровень жизни, который мы имели до начала этих процессов, не хватало около 700 рублей. Причем сразу замечу, что уровень отнюдь не шикарный, а весьма скромный. На машину лет 5-7 копить надо было. На квартиру лет 10-15. Но можно было накопить. И вдруг этого не стало. Увеличивать зарплаты государство не захотело или не могло. Надо было искать выход. Путей было всего два. Первый был очень примитивен, но очень эффективен. Просто присоединиться к преступному миру или даже его возглавить. По этому пути ещё пойдет огромное количество сотрудников правоохранительных органов. И довольно скоро. Другой путь в то время тоже был неординарный, но, по крайней мере, не преступный. Мы в Ленинском районном отделе внутренних дел, в уголовном розыске, сами создали кооператив, все стали его членами и назвали его «Защита». Дело в том, что в то время частных охранных предприятий ещё не было. Они появятся чуть позже. Но центральный банк РФ ввиду быстрого роста преступности в стране издал распоряжение, запретившее банкам  выдавать деньги организациям, если за ними приезжали без вооруженной охраны. А где её, эту охрану, предприятиям было взять? По штату им она была не положена. Надо было что-то делать. И предприятия выделяли человека, он вступал в общество охотников и покупал ружье. Ему на это в виде премии давали деньги. И с этим ружьем сопровождал кассира своего предприятия. Но, конечно, это была видимость охраны, и при этих горе охранниках  грабили кассиров так же, как будто охраны и не было совсем. Да ещё убивать начали, отбирая ружья. И когда мы предложили предприятиям свои услуги по охране, желающих быстро набралось большое количество. И в свободное от работы время мы стали сопровождать кассиров, вооруженные табельным оружием. Но на машинах предприятий. Несколько месяцев все было нормально. Мы стали получать за эту деятельность около 800 рублей в месяц каждый, что в четыре раза превышало нашу государственную заработную плату. Мы даже купили свою машину, небольшой грузовик, и на нем уже сопровождали кассира. Наняли гражданского водителя, и стало более спокойно. Один сотрудник с оружием ехал с кассиром в его машине. Другой сотрудник в машине сопровождения. Грузовик купили специально, так как на нем можно было таранить машину преступников или перекрыть им дорогу. Мы же были не просто сотрудники милиции, а работники уголовного розыска и заранее проигрывали те негативные ситуации, которые могли возникнуть, и прорабатывали сценарии их преодоления. Все вроде правильно, но руководство УВД города и УВД области эту нашу инициативу  не поддержало и потребовало прекратить эту деятельность. Ведь в то время власть и подумать не могла о каких-то там кооперативах в милиции. Поэтому прямого запрета официально не существовало. Мы им так прямо и сказали. Мол, мы делаем эту работу во внеслужебное время, по очереди. В свои официальные выходные. На что нам сразу сказали, что у вас не может быть внеслужебного времени. Вы уголовный розыск. Вы всегда на службе. И днем, и ночью, и в отпуске. Можем любого из вас вызвать на службу в любое время. Наши аргументы о том, что мы получаем деньги честно, что приобрели машину и усилили технически свой уголовный розыск, что раскрываемость у нас не хуже, чем у других, а иногда и лучше, никакого впечатления на руководство не произвела. Нас стали душить проверками. А недостатки при желании можно найти и у телеграфного столба. Таким образом, началась «холодная» война, между нами и вышестоящим начальством. В случае их победы большая часть уголовного розыска автоматически переходила в лагерь врагов и начинала зарабатывать, получая мзду с преступников. Неужели этого не понимали наши руководители? С нами несколько раз, по поручению вышестоящего руководства,  беседовал начальник уголовного розыска Ростова-на-Дону Мурат Ибрагимович Урманчиев (фото 7.68). Он передал их просьбу прекратить эту деятельность. Между собой мы называли его «Мюратом» по аналогии с бесстрашным французским маршалом времен Наполеона  I. М.И. Урманчиев был опытный сыщик, совершенно бесстрашный. Среди нас, сыщиков, он пользовался непререкаемым авторитетом. Нас он понимал, но не он в данном случае принимал решения. А жить достойно на зарплату, выплачиваемую государством, было уже не возможно. Повышения её не ожидалось. Связываться с криминалом большинству сотрудников уголовного розыска ещё не хотелось. Червь появился, но ещё не стал тучным. Мы держали оборону и даже пошли на крайние меры и написали жалобу самому министру внутренних дел СССР В.В. Бакатину. И послали с ней в Москву Юру Яковенко (фото  7.69). Он попал на личный  прием к министру, вручил  ему жалобу, на словах рассказал аргументы за и против. Министр обещал разобраться. О нашей жалобе узнали «наверху» и проверки сразу прекратились. Все притихли. Но примерно через шесть месяцев внесли изменения в закон «О милиции», которым ввели запрет сотрудникам на совместительство и занятие предпринимательской деятельностью. Все закончилось. Мы из кооператива вышли, грузовик продали, деньги поделили. И остались с зарплатой 200-250 рублей. А необходимо было уже 1500-2000, чтобы поддерживать свой привычный, далеко не шикарный, уровень жизни. Что было потом в милиции, что стало со страной и нами в этот период описывать не буду. Не хочу. Гордиться там нечем. Нет, конечно, мы продолжали работать, некоторые даже честно. Но одни стали  увольняться из милиции, уходя в бизнес, а другие  стали делать то, чего мы все и опасались. К слову сказать, нашего начальника городского уголовного розыска М.И. Урманчиева  не сломали «лихие 90-е». Он сделал хорошую карьеру и в 2004 году торжественно вручал диплом юриста моей дочери Анне, будучи в чине генерал-лейтенанта юстиции (фото 7.70).
      В описываемый период времени проектно-конструкторский технологический институт, где мой папа к этому времени был одним из четырех ГИПов (главных инженеров проекта), в 1988 году перешел из ведения министерства легкой промышленности в ведение министерства среднего машиностроения (Минсредмаш СССР)

Справка


Министерство среднего машиностроения СССР (Минсредмаш СССР, МСМ СССР) — центральный орган государственного управления СССР, осуществлявший функции по управлению атомной отраслью промышленности и обеспечивавший разработку и производство ядерных боезарядов. Предприятия министерства занимались разработкой и изготовлением ядерного оружия, проектированием и строительством транспортных средств с атомными двигательными установками: ледоколов, подводных лодок, военных судов, космических ракет и самолётов, а также производством радиоизотопных приборов и аппаратуры, строительством атомных станций. Постановлением Совета Министров СССР от 27 июня 1989 года Министерство среднего машиностроения СССР объединено с Министерством атомной энергетики СССР в единое Министерство атомной энергетики и промышленности СССР.


Институт, в котором работал папа, занимался проектированием и наладкой станков, а станкам по большому счету все равно, что делать: детали для машин, на которых делают мебель, или атомные боеголовки. Но всегда в Советском Союзе всё же лучше платили за атомные боеголовки. И после перевода в новое министерство папина зарплата стала процентов на 40 больше, чем она была раньше. Ещё их стали лучше обеспечивать дефицитными товарами, в частности автомобилями, чего раньше вообще не было. В январе  1990 года папа получил по очереди автомобиль ВАЗ 2121 «Нива». Получил не означает, подарили. Папа его купил, но по государственной цене. Забирать машину надо было на головном предприятии в городе Харьков. У папы прав на управление автомобилем не было, так как без глаза ему их, естественно, никто бы не дал. У меня их тоже ещё не было, и мы попросили Сергея Мельникова, мужа Галиной сестры Тани (до замужества Сычевой), помочь нам её перегнать из Харькова в Ростов-на-Дону. Поехали туда втроем, всё оформили и уже на нашей машине поехали назад. По дороге делать было нечего, и я для поддержки разговора спросил папу, за какие заслуги им в институт три машины вне очереди дали, и одну именно ему. Его рассказ напомнил мне просто детективную историю. Оказалось, что Советский Союз находился в конфронтации со странами НАТО, и мы не обменивались с ними товарами и оборудованием, имеющим военное значение. Это я знал, и мне это было понятно. Но оказалось, что есть еще много санкций, введенных в отношении нас за то, что мы не выполняем, нами же подписанные Хельсинские соглашения. Да ещё и активно им противодействуем. Например, евреев, которые хотят выехать в Израиль, под различными предлогами не пускаем, а упорствующих ещё и в тюрьму сажаем. Поэтому нам не продают не только товары военного назначения, но и вообще все новые технологии и оборудование. Поэтому мы их воруем, как  в 40-х годах атомные секреты. «Это как», - спросил его. «А вот так», - ответил он и рассказал историю. «Наши» люди в Норвегии (но может, и в Дании, уже точно не помню, но скандинавская страна) под видом местных предпринимателей начали строить завод. И закупили для него в США несколько разных по назначению новейших станков, с программным управлением. Станки погрузили на заранее зафрахтованный очень старый  кораблик и, дождавшись штормовой погоды, поплыли из США в Норвегию. Корабль в шторм затонул. Проходящий недалеко от места гибели другой корабль подобрал спасшийся экипаж и доставил в Норвегию. Владельцы завода разорились, так как из экономии не оформили полную страховку. А полученная страховая премия позволила только частично окупить убытки. Стройку закрыли, и всё закончилось. Но для Советского Союза только начиналось. Станки, конечно, до затопления судна тайно перегрузили на другой советский корабль и привезли в СССР, где полностью разобрали, скопировали и запустили в серийное производство. Вот тут и возникла проблема. Детали, сделанные на этих станках, оказались худшего качества, чем сделанные на оригинальном станке. Вот папу в числе ещё группы инженеров, специалистов по наладке станков, и бросили на выяснение причины и устранения недостатков. Они долго не могли понять, в чем же дело. Вроде все одинаково. И размеры станка, и параметры его работы, ну всё. Стоят оба рядом – не отличишь. А детали не идут. Не буду утомлять техническими подробностями, но они нашли причину. Вернее две. Первая состояла в том, что детали этих станков делали на наших старых станках. А на них при изготовлении  погрешности получались большие, чем надо. Все вроде в пределах номы, но люфт большой. А во-вторых,  металл, из которого делали детали станков, оказался не того качества, что в оригинале. Всё это вместе и делало конечную продукцию худшего качества. Найдя причину, они дали рекомендации по её устранению, но, конечно, добиться сто процентного совпадения не удалось. Однако их работу оценили. Им выдали приличные премии и выделили автомашины. Эту машину папа передал мне. Вот так мы и жили в нашей «чудной, прекрасной стране».
        По возвращении я пошел учиться в Ленинский районный ДОСААФ для получения водительского удостоверения категории «В». Теорию я сдал нормально, но когда началось обучение практическому вождению, то во время тренировочных поездок инструктор так крыл меня матом, что на следующий день я пришел на вождение в милицейской форме. Поток мата прекратился, он стал меня ругать без нецензурных слов, но как-то так изощренно, что пришлось быстро освоить вождение, чтобы он наконец замолчал. Расстались мы друзьями. Наконец я сдал все положенные экзамены и получил водительское удостоверение (фото 7.71). Получил я  его 15 мая 1990 года, а «Ниву» обменял на другую автомашину. Мне внешне больше нравилась ВАЗ 2106. А полноприводная «Нива» в условиях города к тому же потребляла бензина на 100 километров пробега почти в два раза больше, чем ВАЗ 2106. И «Нива» была неудобна своими тремя дверями. Я посчитал, что будет лучше поменять её  на «шестерку». Что я и сделал.


7.8.  Социализм с «человеческим» лицом. «Фантомасы»: вчера и сегодня. Разные судьбы: коллеги по ОУР

         И еще в это время я вступил в члены КПСС. Долгие годы единственная политическая структура, которая формировала все уровни власти в Советском Союзе, была только КПСС. Без партийного билета в кармане нельзя было занять даже очень небольшую должность. Тем более в органах правопорядка. Поэтому я, конечно, стремился вступить в партию, но естественно не для того, чтобы строить коммунизм, явление мало кому понятное. Я не мог стать даже начальником районного уголовного розыска, а тем более начальником отдела, если не буду членом КПСС. Долгое время это было очень сложно, но бурное развитие общества повлияло и на эту партию, сделав процесс вступления в неё новых членов более простым. Но все же вначале, как записано в уставе КПСС, надо было стать кандидатом в члены КПСС и год пробыть в этом статусе. И в июне 1989 года я им стал. Это было время, когда страна просто бурлила от распиравших её эмоций. Партийные собрания из мест спокойного выслушивания заранее принятых решений, превратились в кипящую страстями среду. Проголосовать единогласно заранее принятое руководством решение стало уже невозможным. Почудилось, что мы можем решать судьбу страны. Увы, как позже все поняли, только почудилось. Но иллюзия некоторое время нами ещё владела. И 5 июня 1990 года я стал полноправным членом КПСС, существование которой закончилось уже через один год (фото 7.72).
         Первого сентября 1990 года моя старшая дочь Аня пошла в первый класс средней школы № 34. Жизнь шла своим чередом, но некоторые привычные с детства события и явления стали казаться такими оторванными от жизни, что только приходилось удивляться. В апреле 1991 года её приняли в октябрята. По этому случаю им объявили, что у В.И.Ульянова (Ленина) день рождения и надо прийти с цветами. Мы ей дома во дворе нарвали тюльпанов. Вернулась она из школы уже с октябрятской звездочкой, но грустная.  На вопрос, почему такая расстроенная, сказала, что утром пришла, как и другие дети, с цветами и собралась идти на день рождения к Ленину. А когда они пришли, оказалось, что он умер. Мы дома просто легли от смеха. В нашей семье Аня – последний октябренок.
        А В.В. Бакатин ещё 1 декабря 1990 года был смещен с должности министра внутренних дел СССР. Новым министром внутренних дел СССР стал председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, сторонник более жёстких мер по отношению к неповинующемуся населению  Борис Карлович Пуго, будущий член ГКЧП. До распада СССР оставался один год.

Справка


Борис Карлович Пуго (19 февраля 1937 — 22 августа 1991) — советский партийный и государственный деятель, первый секретарь ЦК КП Латвии (1984—1988), председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС/ЦКК КПСС (1988—1991), Министр внутренних дел СССР (1990—1991), генерал-полковник,  Член ЦК КПСС (1986—1990), кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС (сентябрь 1989 — июль 1990). Депутат Совета Национальностей Верховного Совета СССР одиннадцатого созыва (1984—1989) от Латвийской ССР , народный депутат СССР. C 18 по 21 августа 1991 года — член ГКЧП. После провала путча застрелился вместе с женой.


  Что касается моих товарищей по службе в уголовном розыске, то все они, все без исключения, мне близки и дороги. Но с некоторыми я более тесно работал. Они в некотором роде были моими напарниками. Поэтому кто-то запомнился мне больше, кто-то меньше. Хочу рассказать о них. О тех, кто работал «на земле» не за страх, а за совесть.
 Начну с Васи Салютина. Работал он в уголовном розыске Ленинского района после окончания Омской высшей школы милиции МВД СССР. Василий Викторович Салютин был «опером», как говорится, «от бога». Наверно, по рождению. Он этим жил и дышал. Все, что он делал, говорил, думал было связано с работой уголовного розыска и раскрытием преступлений. Это не пафос, это реальность его бытия. Он и не представлял себя в другой роли и в другом образе. И мы уже не представляли. А ведь он  мог. Он был сыном очень влиятельного человека. В тот момент его отец,  Виктор Афанасьевич Салютин, был уже заместителем начальника УВД Ростовской области, полковником внутренней службы, которому подчинялись пожарная охрана и вся система исполнения наказаний в Ростовской области. Мог, но никогда не стал бы этого делать. Виктор Афанасьевич был горд успехами сына, его работой в уголовном розыске. Сам он все время служил в пожарной охране, там сделал карьеру. До назначения на должность заместителя начальника УВД он был начальником Управления пожарной охраны Ростовской области. В период антиалкогольной кампании  был уволен из органов внутренних дел за то, что встретил какого-то начальника из Москвы «с алкоголем» (это был период «безумной» антиалкогольной кампании, затеянной М.С.Горбачевым), но затем восстановлен, и закончил службу в должности начальника пожарной академии в Москве в чине генерал-майора, что в СССР было очень непросто (фото 7.73).  Но его гордость за сына мне стала более понятна, когда я узнал, что В.А. Салютин был одним из тех четырех героев, которые, почти безоружные, вступили в бой в июне 1973 года с бандой «Фантомасов», организованной братьями Толстопятовыми, в тот период терроризировавшими Ростов-на-Дону.

Справка

Банда братьев Толстопятовых — вооружённая организованная преступная группировка, действовавшая в Ростове-на-Дону в 1968—1973 годах под предводительством Вячеслава Павловича Толстопятова. Состояла из него самого, его брата Владимира Толстопятова, Владимира Горшкова и Сергея Самосюка. Получила свое названия из за чулка зеленоватого цвета, одетого на голову члена банды во время их первого нападения, что делало его лицо похожим на героя фильма «Фантомас». Масштаб операций бандитов,  их планирование и подготовка, техническая оснащённость самодельным оружием неплохого качества, да и сам факт  возникновения и успешного долговременного существования этой уголовной банды уникальны для СССР 1960-х — 1970-х годов, что придало банде легендарный характер и сделало её частью фольклора города Ростова-на-Дону и всего СССР. В общей сложности, с октября 1968 года по июнь 1973 года «фантомасы» совершили 14 вооружённых нападений, двоих горожан убили, троих ранили. Общая сумма награбленного составила около 150 тысяч рублей. Для задержания банды был создан оперативный штаб МВД, насчитывавший свыше сотни сотрудников, были развёрнуты мобильные группы реагирования, произведена частичная радиофикация транспортных средств милиции. Конец банды наступил 7 июня 1973 года при попытке ограбить кассу НИИ «Южгипроводхоз». 1 июля 1974 года Ростовским областным судом был вынесен приговор, согласно которому трое участников банды (Вячеслав Толстопятов, Владимир Толстопятов, Владимир Горшков) получили высшую меру наказания — расстрел. 6 марта 1975 года приговор был приведён в исполнение.


    История это практически детективная и стоит того, чтобы о ней рассказать. Тем более многим представителям современного поколения сейчас уже неизвестно, кто такие Толстопятовы, как их задержали и кто это сделал. А дело было очень громкое. И в те годы, можно, даже сказать, уникальное. Бандитизм в это время в СССР – явление совсем редкое.
        Почти пять лет, с октября 1968 года по июнь 1973 года, в городе  Ростове-на-Дону действовала банда, которую окрестили «Фантомасы». Так их условно назвали за женские чулки, надетые для маскировки на головы при совершении одного из первых нападений, один из них оказался зеленоватого цвета, что сделало лицо ростовского бандита похожим на лицо главного преступника из художественного фильма «Фантомас». За весь период своего существования банда совершила в общей сложности четырнадцать вооруженных нападений на кассиров государственных учреждений и предприятий, на магазины и инкассаторов. Трое убитых, трое раненых, около 150 тысяч рублей, которые они сумели похитить у государства. По тем временам просто огромная сумма. Конечно, сегодня у современного человека масштабы их преступной деятельности не вызовут удивления. Но тогда были другие времена и другие масштабы. И, конечно, в то время приобрести оружие было очень сложно. То, что навезли после Великой Отечественной войны возвращавшиеся с фронта солдаты уже по большей части было изъято, а новое похитить со складов или из воинских частей было очень сложно. У офицеров его забрали, и вместо постоянного ношения их оружие заперли в воинских частях. Солдаты получали его в специальных оружейных комнатах, только идя в караул. Оружейные комнаты воинских частей тщательно охранялись. И «Фантомасы» решили сделать оружие сами. Чертежи оружия Вячеслав и Владимир Толстопятовы выполнили в 1964-1965 годах. Автоматы и пистолеты оригинальной конструкции были рассчитаны под малокалиберный (5,6 мм) спортивный патрон. Боеприпасы взялся добывать Вячеслав Толстопятов: он руководил спортивно-стрелковой секцией в АТХ-3 (где работал шофером). Для изготовления стволов братья использовали две хранившиеся у них малокалиберные винтовки ТОЗ-8. Большую часть деталей изготовили их знакомые из числа работающих  на заводе «Легмаш», который находился недалеко от дома, в котором они жили, в Ленинском районе города Ростова-на-Дону.
К осени 1968 года у банды уже имелось 4 самозарядных пистолета и 3 автомата (фото 7.74, 7.75, 7.76). Основную цель банды Вячеслав сформулировал так: «"заработать" миллион и прекратить преступную деятельность». Никаких других целей, тем более патриотических, у банды не было. "Взять" миллион Вячеслав Толстопятов рассчитывал одним махом - ограбив областной банк. Но хорошо вооруженная охрана банка и его мощные хранилища делали этот план невыполнимым. Тогда братья решили «брать» деньги в местах их выдачи: кассы заводов и организаций. При этом они могли столкнуться с охраной и милицией, хорошо вооруженными настоящим боевым оружием. А их вооружение было всё кустарного производства. Да ещё под малокалиберный патрон, рассчитанный на спортивную стрельбу и не обладавший достаточной мощностью и пробивной силой. Тогда они изготовили патрон собственной конструкции. Его калибр остался прежним - 5,6 мм, но размер был значительно увеличен. Под этот патрон братья изготовили два автомата новой конструкции. Это оружие отличалось повышенной мощностью, по сравнению с более ранними образцами "толстопятовских" автоматов. При помощи знакомых рабочих завода "Легмаша", которые толком не знали, что они делают, а главное, для чего, братья наладили прямо на заводе производство ручных гранат с дюралюминиевым корпусом. В качестве разрывного заряда использовался охотничий порох в смеси с порошком алюминия, что обеспечивало высокую температуру и силу взрыва. Рабочим сказали, что, мол, рыбу глушить. К осени 1972 года они создали самый знаменитый "гангстерский" автомат, стреляющий 9-миллиметровыми шариками. Скорострельность и пробивная способность этого самодельного оружия были достаточна высока. С трех метров выстрел из такого автомата пробивал дубовую дверь. Ствол автомата был сделан переломным, что позволяло незаметно носить это оружие под одеждой.
С этим арсеналом братья совершили ряд разбойных нападений. Причем, готовясь к одному из них, они пытались завладеть машиной «Волга», за рулем которой сидел дядя моей жены Виктор Гаригинович Арутюнов. Открыв переднюю дверцу, Владимир Толстопятов потребовал, чтобы он вышел из машины. Но выйти из машины и передать её бандитам Арутюнов, будучи человеком отнюдь не робкого десятка, категорически отказался. В этот момент Сергей Самосюк сел с другой стороны рядом с ним. Но Арутюнов не послушался бандитов и рванул с места на большой  скорости, решив отвезти сидевшего рядом Самосюка прямо в милицию. Но Самосюк вытащил из кармана пистолет и выстрелил в него, прострелив легкое. Однако В.Г.Арутюнов смог доехать до Кировского отделения милиции, где  остановился на трамвайных путях (в то время на пр.Ворошиловском  были рельсы, по которым ходили трамваи) напротив отделения милиции Кировского района и потерял сознание. Самосюк выскочил из машины и скрылся. Такие люди были в СССР, и с ними «Фантомасы» и столкнулись во время своего последнего дела. Поэтому крупные дела не очень-то у них получались. До миллиона было очень далеко. Их активно искали, вводя все новые усовершенствования в деятельности милиции. Появились подвижные милицейские группы, патрулирующие город по определенным маршрутам, попутно решая милицейские задачи. Столкновение с такой группой и положило конец бандитской деятельности «Фантомасов». Это произошло во  время нападения банды на кассиров института "Южгипроводхоз". Идея этого  ограбления родилась в голове Вячеслава в тот момент, когда он приходил в институт  чтобы устроиться на работу и, проходя по коридору второго этажа, увидел табличку «Касса». "Фантомасы" узнали, что в институте работают   около четырех тысяч человек. Они вычислили, что при средней зарплате 70-75 рублей общий размер суммы, получаемой в Госбанке, должен был быть в пределах 300 тысяч рублей. К преступлению банда готовилась несколько месяцев - с марта по июнь 1973 года. Каждый месяц 7 и 22 числа "фантомасы" с оружием под одеждой подходили к институту и следили за кассирами. Грабить они  решили 7 июня 1973 года.
      В этот день поначалу все сложилось удачно для бандитов. На втором этаже института Сергей Самасюк и Владимир Горшков, направив револьверы на кассира, вырвали у него сумку с деньгами (около 125 тысяч рублей) и, сбежав лестнице, выскочили на улицу. Все это происходило на глазах у сотрудников института, которые бросились в погоню. На улице С. Самасюк направил револьвер в сторону преследователей и нажал спуск, но револьвер дал осечку. Но и вида самого револьвера оказалось достаточно, чтобы бежавшие за бандитами люди остановились. К С. Самасюку и В. Горшкову присоединился дежуривший на улице Вячеслав Толстопятов, держа наготове автомат. И в этот момент на преступников бросился Владимир Мартовицкий, работавший грузчиком в соседнем магазине. В  Владимира  Мартовицкого выстрелил из  револьвера В. Горшков. А затем его прошил автоматной очередью В. Толстопятов.
 Многие тогда объясняли  его отчаянно отважный поступок тем, что якобы в тот день он был пьян. Эти слухи не подтвердились в ходе следствия.  Владимир просто оказался смелым парнем. Ранее он проходил срочную службу в армии, причем в морской пехоте. Он бросился защищать государственные деньги лишь потому, что так был воспитан, как и большинство граждан СССР того времени. Да он погиб. Но погиб как герой - в бою. Его именем названа одна из улиц Ростова-на-Дону.
Для бандитов это убийство оказалось роковой ошибкой. Выстрелы возле института услышал находившийся неподалеку наряд милиции, подъехавший в это время на патрульной машине по вызову к дому рядом с местом ограбления. Старший наряда Евгений Кубышта поднялся в квартиру, откуда поступил вызов, а милиционер-водитель, младший сержант милиции Алексей Русов, находился на улице возле автомашины. Он и бросился на звук выстрелов, как он сам мне потом рассказывал, понимая, что, возможно, это та самая банда, которую давно ищут. Воспользоваться автомашиной было не возможно из-за рельефа местности. Преступники уходили с места преступления к проспекту Ленина мимо Дворца культуры вертолетного завода. И прямо на них Алексей и выскочил. Один из бандитов навел на него револьвер, но не смог выстрелить. А Алексей Русов из своего пистолета выпустил в бандитов всю обойму. Стрелял он хорошо: один бандит был ранен в грудь и обе ноги, другой, уже убегавший, – в правую ягодицу. Магазин опустел, и Алексей Русов укрылся за стеной дома, чтобы перезарядить пистолет, а бандиты  тем временем выскочили на проспект Ленина, захватили стоявший у обочины старенький «Москвич-402» и на полной скорости помчались на нем по улице Ленина в сторону площади Советов, на Сельмаш.
Алексей Русов, бежавший за ними после перезарядки своего пистолета, выскочил на проезжую часть. Казалось, еще немного – и все: бандиты ушли. Но удача в этот день была явно на его стороне, а не на стороне бандитов.  По чистой случайности в это время мимо проезжал «ГАЗ-69» областного управления пожарной охраны, в котором находились сержант Геннадий Дорошенко и капитан Виктор Салютин. Оба были, естественно, без оружия. Но без колебаний приняли решение – преследовать вооруженных преступников. Включив сирену и посадив в машину А.Русова, они устремились в погоню за бандитами. В это время из дома, где он был на вызове, выбежал участковый инспектор милиции  Евгений Кубышта. Быстро оценив сложившуюся ситуацию, он остановил проезжавший микроавтобус "УАЗ" и велел водителю догонять "Москвич".
    Проезжая площадь Страны Советов, на кольце, бандиты очень невежливо «подрезали» новенькую «Волгу» ГАЗ-24. На этой машине ехали таксисты по хозяйственным надобностям своего таксопарка. Опытных водителей-таксистов до глубины души взбесила наглость водителя «Москвича», и они тоже устремились за ним в погоню – просто чтобы набить «морду» хаму водителю. Они даже и представить себе не могли, кого они преследуют.  События и до этого напоминали кинобоевик, а тут приняли еще более захватывающий оборот. Перед поворотом на улицу Троллейбусную внезапно заглох мотор пожарного «газика», а «Москвич» с бандитами  скрылся за поворотом. В.Салютин и А.Русов в азарте преследования выскочили из машины и бросились бежать следом за ним, и сразу за поворотом они увидели застрявший «Москвич». Таксисты на «Волге», в свою очередь  догнав «Москвич», так его "подрезали", что тот вылетел на высокий бордюр и застрял на нем, наглухо сев на задний мост. Таксисты сразу выскочили из своей «Волги» и рванулись к «Москвичу» с целью надавать тумаков этому наглому «водиле», но в страхе отшатнулись, увидев в руках, вылезших из  «Москвича» людей автомат и гранаты.
Но к месту потасовки уже бежали Алексей Русов с пистолетом в руках и безоружный, но решительный Виктор Салютин в военной форме, которую носили пожарные в СССР. Бандиты, естественно, не знали, что бегущий капитан не вооружен. Увидев бегущих к ним милиционера с пистолетом в руке и военного и уже пострадав от прицельных выстрелов А.Русова, они подняли руки. Конец банды «Фантомасов». Потом было следствие, и в 1974 году состоялся судебный процесс, который проходил в здании Ростовского областного суда (фото 7.77).  Когда он начался я уже ушел в армию, но позже узнал, что в ходе судебного процесса вина бандитов была полностью доказана и братья Толстопятовы, а также Горшков приговорены к смертной казни, остальные подсудимые — к лишению свободы на различные сроки. Кассационные жалобы осужденных Верховным Судом РСФСР оставлены без удовлетворения. Приговор приведен в исполнение в 1975 году. А все  участники задержания банды Указом президиума Верховного Совета СССР были награждены государственными наградами, одновременно получили ведомственные поощрения, новые звания и повышения по службе. Младший  сержант Алексей Русов был награжден орденом «Красного знамени» и произведен в офицеры. Ему сразу присвоили звание лейтенанта милиции, а  от министра внутренних дел СССР Николая Анисимовича Щелокова ему вручили золотой знак "Отличник милиции", денежную премию и ценный подарок (транзисторный радиоприемник "ВЭФ-204"). Кроме того его имя было занесено в Книгу почета МВД СССР. Журналисты в своих статьях окрестили его "милиционером Советского Союза №1". Г.Дорошенко тоже стал офицером – младшим лейтенантом и был награжден медалью «За отвагу», капитан внутренней службы В. Салютин стал майором и тоже был награжден медалью «За отвагу», Е. Кубышта получил следующее звание – лейтенант милиции и был награжден орденом «Красной звезды».
        Все участники задержания банды были очень молоды. Можно сказать, мальчишки, смело пошедшие, практически без оружия, против гранат и пулемета. Когда я вспоминаю их лица, то вижу себя и то молодое поколение, которое не боялось трудностей и, преодолевая опасности, честно делало свое дело. Это время великих надежд и великих свершений. Но в то же время и великих разочарований. Нет ничего хуже, чем узнать, что всё, во что ты свято верил, на что надеялся, во имя чего умирали твои предки и готов был умереть ты сам, оказалось блефом. Опыт этих лет нельзя забывать. Это то, что было в Советском Союзе, и хорошее и плохое, и скрыть это или спрятать невозможно. Да и не нужно. 
            Впоследствии, когда я уже работал в уголовном розыске, дело «Фантомасов» мне казалось легендой из далекого прошлого, но оказалось,  что рано эту легенду списывать со счетов истории. Она ещё раз соприкоснулась с настоящим, и мне стало даже немного страшно от этой преемственности. В 1986 году произошло ограбление института ВНИПИ-НЕФТЬ по адресу Социалистическая, 59. Схема ограбления была проста. Преступники зашли в неохраняемое здание до приезда кассира с деньгами и ждали на третьем этаже, когда он привезет деньги. И когда кассир поднялся на третий этаж, а сопровождавшие его люди ещё на втором разошлись по кабинетам, он открыл дверь и хотел зайти в помещение кассы. Тут на него навели пистолет, отобрали деньги и скрылись с ними. Разбойное нападение вызвало шум в городе. Немедленно была создана оперативно-следственная бригада из сотрудников областного и городского управления милиции, а так как это была моя зона, то именно я был включен в бригаду, занявшуюся раскрытием этого преступления. Было разработано несколько версий, и отработку одной из них поручили мне. И эта версия звучала так. Один из бандитов из печально знаменитой банды братьев Толстопятовых, ростовских «Фантомасов», участвовавший в ограблениях, некто Александр Черненко, в 1974 году получил 12 лет. И сейчас, в 1986 году, вышел, сколотил свою банду, и они стали грабить в стиле тех бандитов. Я стал наводить справки, но Александр Черненко в Ростов-на-Дону из колонии не вернулся. Дом, где он раньше жил, сохранился, но был нежилой и, похоже, заброшен. Естественно, занимаясь своей версией, я тщательно изучил всё относящееся к моему делу, при этом я подробно ознакомился с последним делом банды Толстопятовых, беседовал с теми, кто её задерживал – с Алексеем Русовым, Евгением  Кубыштой и Виктором Афанасьевичем Салютиным, и с теми оперативниками, которые искали их в то время. Например, с Владимиром Александровичем Токманом, который был в это время моим начальником уголовного розыска в Ленинском районе. Он мне рассказал, что в то время он не только работал в уголовном розыске, но жил с родителями на Новом поселении - «нахаловке», как этот район называли ростовчане, недалеко от дома,  в котором жили братья Толстопятовы.

Справка


     Новое поселение (название установлено 1 мая 1884 года, на ростовском жаргоне – «Нахаловка»). Название произошло от способа "нахальной" застройки, коей злоупотребляли жители этого района и вначале было официальным названием района.  Является источником определённой субкультуры и очагом особого образа жизни. Весьма хаотическая застройка района , началась в 1860-е годы. Власти Ростова спохватились поздно. Строились улицы так и сяк, улицы были то узкими, то широкими. Местных жителей привлекли к суду за самовольную постройку. Хорошо оштрафовав, отпустили, не тронув дома. Вскоре жители получили как бы разрешение на самовольную такую застройку. Градоначальник Ростова н/Д  А.М.Байков упорядочил  застройку «Нахаловки», начав льготную продажу земель под строительство по низким ценам.

Справка

Андрей Матвеевич Байков (1831—1889) — Городской Голова Ростова-на-Дону во второй половине XIX века. Происходил из петербургских дворян, сын профессора математики из Харькова, лучший выпускник училища правоведения. При Байкове Ростов обзавелся тротуарами, первыми фонарями, общественным транспортом, богадельней, газетой, обществом взаимного кредита, биржей. Появились пожарная команда, набережная и сады, а так же стали открываться библиотеки, медицинские и образовательные учреждения. А.М.Байков так же был родоначальником городского водоканала. Роль А.М.Байкова была, как градоначальника,  по настоящему была оценена только в наше время и в 2013 году в г.Ростове-на-Дону ему установлен памятник (фото 7.78).


     После их очередного нападения его, как и весь гарнизон милиции города,  поднимают по тревоге, и он бежит по улице к ожидающей машине. А братья Толстопятовы сидят возле дома и в домино с соседями играют. «Что случилось, Володя?» - спрашивают. А он им: «Да опять бандиты напали, те самые «Фантомасы», будь они не ладны». «Ну, удачи тебе, Володя», - кричат ему вслед. Когда он узнал, кто были эти «Фантомасы», его самого от страха, чуть нервный срыв не сразил. Но он был, к счастью для него и к несчастью для властей, увы, отнюдь не единственным, кто по различным причинам не увидел бандитов у себя под носом. Обошлось без последствий. Я узнал о них очень много, но это ни на шаг не продвинуло дело. Остальные версии тоже зашли в тупик, и дело плавно перешло в разряд  «глухарей» - дел, по которым все версии отработаны, а результатов нет. Но удача, как гласит пословица, помогает смелым. Я бы даже сказал, очень смелым. Верная поговорка. Правда, только наполовину. На самом деле удача помогает «смелым и умелым». Но смелость все же стоит на первом месте. Потому что примерно через год оперуполномоченные нашего отделения уголовного розыска Юра Васильев (фото 7.79) и Валера Ушаков (фото 7.80) шли по своим делам, но увидев подозрительную группу молодых людей, решили их проверить. Но те стали быстро уходить, стараясь избежать проверки. Ребята стали преследовать их и задержали, несмотря на то, что те были вооружены и тщательно маскировались во время бегства, переодев куртки. А ребята были без оружия. Вернее, оружием были их головы, и они выиграли этот бой у бандитов, вооруженных пистолетами. И только тогда им стало известно, что это бандиты, которые только что совершили нападение на институт «Югвторчермет», расположенный в Октябрьском районе, соседнем с нашим Ленинским. И каково же было наше удивление, когда раскрытое соседями дело плавно перебросило мостик к ограблению на Социалистической 59. Оказывается, что это те самые бандиты, которые год назад ограбили институт  ВНИПИ-НЕФТЬ, расположенный на моей зоне. Радости нашей не было предела. Ведь удача – одна из неизменных спутниц тяжелой работы в уголовном розыске. Нет работы, и не будет удачи. Поэтому от умения работать многое зависит. Вот таким образом в деле «Фантомасов» была поставлена окончательная точка. А Василий Салютин уже догнал своего отца. В 2016 году он генерал-майор полиции, стал начальником  УМВД России по Смоленской области (фото 7.81). Кстати сказать, из нашего поколения «оперов»  даже раньше Васи Салютина стал генерал-майором милиции, а сегодня уже он генерал-лейтенант полиции, кандидат юридических наук  Александр Николаевич Кравченко (фото 7.82), начальник ГУ МВД России по Волгоградской области, с которым я работал, когда он был оперуполномоченным уголовного розыска УВД Ростгорисполкома (а впоследствии он стал и начальником Ленинского ОВД, так что он по праву наш, «ленинец»).
Продолжу свой рассказ о своих товарищах по работе в уголовном розыске. Следующий в моем повествовании – это мой первый начальник в уголовном розыске Александр Николаевич Ткаченко. Между собой мы называли его «Ткач», но исключительно для быстроты передачи информации. «Ткач» сказал, «Ткач» поручил и так далее. Не всех, а только некоторых мы называли дружескими прозвищами. Это прозвище кратко характеризовало его владельца и ничего обидного в этих прозвищах не звучало. А.Н. Ткаченко был очень опытный сыщик, но острый на язык, и попасть к нему «на язык» никому не хотелось. Особенно доставалось от него Мише Ульянченко. Но мне работать с ним было легко. От нас он уехал учиться на командный факультет Академии МВД СССР, после которого стал заместителем начальника милиции Ворошиловского района г.Ростова-на-Дону по оперативной работе. На смену ему пришел Владимир Александрович Токман (фото 7.83). За ним закрепилось прозвище «Доктор». Почему доктор? Я думаю, от его привычки употреблять в отношении мелких преступников выражение: «Сейчас я тебя полечу!». А кто у нас лечит больных? Конечно,  доктора. Работать с ним тоже было легко и спокойно. Он никогда не суетился и не поручал того, что сделать было нельзя. И советы его всегда были дельные. Он очень хорошо знал район, так как ранее много лет работал в нем оперуполномоченным. Володя Колдаев (фото 7.84), сменивший В.А. Токмана на должности начальника Ленинского ОУР, получил своё прозвище «Муха» по двум причинам: во-первых, он был щуплым, небольшого роста, а очки носил крупные, а во-вторых, он постоянно кружил и кружил. Ему не сиделось на месте, и он очень быстро всё время куда-то двигался. То на месте происшествия, то по отделу. Мы его уважали и называли его так тоже без всякого раздражения, так как он был опытным и скрупулезным сыщиком, но не занудой, что тоже очень важно в этой работе
Из оперуполномоченных хорошо запомнился Саша Тягунов (фото 7.85), большой любитель собак и, по его словам, опытный дрессировщик. Но Саша Савин попавший с ним в частный двор, где их пыталась покусать собака, утверждал, что руководить «отгоном» собаки, сидя на заборе и давая ценные указания, не есть признак опытного дрессировщика. Но как сыщик Тягунов был очень хорош. Миша Ульянченко (фото 7.86) владел в совершенстве шестью языками и из уголовного розыска ушел преподавать в Ростовский филиал Академии МВД СССР. Его дальнейшую карьеру водка проклятая погубила, как сломала она жизнь ещё одному хорошему оперу Володе Кравченко. Красивый, добрый парень, спортсмен, отлично владевший техникой японской борьбы - карате. По этой причине его, в числе нескольких человек, пригласили сняться в художественном фильме «Из жизни начальника уголовного розыска» с Кириллом Лавровым и Леонидом Филатовым в главных ролях. Там Володя, по сюжету, врывается в сберегательную кассу и задерживает бандитов. И сегодня, смотря этот фильм, с грустью его вспоминаю. Саша Бочкарев, Рома  Дружинин (фото 7.87), Саша Савин в разное время были моими напарниками по зоне обслуживания. Сколько совместных операций, задержанных преступников, сколько раскрытых преступлений, сколько водки выпито. А кроме напарников  Олег Карандаев, Алексей  Башков (фото 7.88), Коля Гаркуша (фото 7.89), Ашот Осипян, Ваха Тесаев, Юра Мамулашвили (фото 7.90), Кравченко Жорик прочно вошли в мою жизнь и память, чтобы остаться там навсегда. Когда через много лет я уже преподавал на юридическом факультете в Ростовском филиале Российской таможенной академии, у меня учился сын Николая Гаркуши Вася, и я никак  не мог отучиться называть его Колей, пока он сам к этому не привык и уже даже на имя Коля стал отзываться, не поправляя меня. А вот Жору Кравченко я буду вспоминать со смехом до конца жизни. Его «ночь любви» на моем диване дорого мне обошлась: Шевченко, увидев мой диван в пятнах, чуть не «пришиб» меня сгоряча, так как про похождения Жорика ему вещать было бессмысленно. Но что самое обидное, он приказал диван выбросить. Больших творческих усилий  мне стоило спасение дивана. Надо ли говорить, что сам Жорик был от дивана отлучен навсегда.
Чудесное время бесшабашной молодости, время приключений и надежд. Кожаный плащ, который сменила кожаная куртка, и кепка,  пришедшая на смену шляпе, поменяли внешний вид, но не душу. Я по-прежнему, как и в 1983 году, впервые придя в уголовный розыск, был романтичным  мечтателем, но уже с сильно огрубевшей душой, расшатанной нервной системой, уже склонной к быстрому применению  насилия (фото 7.91). Время стало очень «жесткое», и различные сантименты, как жалость, человеколюбие и прочие «сопли», никому оказалось не нужны. Но что-то меня удерживало от окончательного душевного распада и «братания» с преступностью, чем страдали тогда очень многие мои коллеги. Поэтому, несмотря на то, что для меня к 1990 году романтика сыскного дела не поблекла, из уголовного розыска я перешел на работу дежурным помощником начальника Ленинского ОВД, то есть на другую должность в своей же районной милиции.
Это очень ответственная должность. Круглые сутки твоя зона ответственности весь район. И особенно с вечера до утра, когда руководство отдела уезжает домой. Контроль работы оперативных групп, контроль действий оперативных групп на месте происшествия, организация доставки арестованных из следственного изолятора (фото 7.92) для проведения следственных действий (фото 7.93), прием заявлений граждан и принятие решений по реагированию на них и многое другое. Даже с моим оперативным опытом было тяжело. Но главное для меня было то, что это не оперативная работа в уголовном розыске. Было тоскливо. Только одно серьезное и радостное событие порадовало меня в этот период - арест серийного маньяка-убийцы, которым оказался А.Р.Чикатило.


Справка


Андрей Романович Чикатило—серийный убийца, педофил, некросадист, некрофил и каннибал, совернивший  с 1978 по 1990 годы 53 доказанных убийства: 21 мальчик в возрасте от 7 до 16 лет, 14 девочек в возрасте от 9 до 17 лет, 18 девушек и женщин. Сам преступник сознался в 56 убийствах, а, по оперативным сведениям, маньяком было совершено более 65 убийств. За его первое совершенное  в 1978 г убийство Елены Закотновой, был ошибочно расстрелян Александр Кравченко , подозрение на которого пало в связи с тем, что он был ранее судим за аналогичное преступление. Расстрел невиновного позволил А.Чикатило продолжить свои преступления и с 1982 года он стал их совершать регулярно и довольно часто. Дело было на контроле в ЦК КПСС  и называлось «Лесополоса». В течении всех 12 лет, пока шел розыск маньяка, были задействованы значительные силы и средства милиции. За всё время операции на причастность к серии убийств было проверено более 200 тысяч человек, попутно было раскрыто 1062 преступления (включая 95 убийств, 245 изнасилований, 140 тяжких телесных повреждений и 600 других преступлений), была накоплена информация на 48 тыс. человек с сексуальными отклонениями, на спецучёт было поставлено 5845 человек, проверено 163 тыс. водителей автотранспорта, так как долго считалось, что убийца использует автомашину. Розыск убийцы обошёлся государству примерно в 10 млн. рублей в ценах 1990 года. 20 ноября 1990 года А.Р.Чикатило был арестован, осужден и приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение.


  Маньяк держал в напряжении всю Ростовскую область почти 12 лет. Все эти годы милиция неустанно его искала. Сотни пеших патрулей ежедневно и специальные  группы «приманки» прочесывали лесопосадки вокруг Ростова. Были даже использованы военные вертолёты, чтобы патрулировать железнодорожные пути и прилегающие к ним лесополосы. Убийца на трупах оставлял выделения четвертой группы крови, по которым его и искали. Проверено несколько десятков тысяч человек и тех, у кого была четвертая группа крови, проверяли особенно тщательно. Маньяк, казалось, был  неуловим. Его присутствие ощущалось, но он был невидим. Правда,  один раз он всё же попал в поле зрения милиции. В 1984 году на  автовокзале  Ростова-на-Дону из-за подозрительного поведения его задержал дежуривший там участковый уполномоченный капитан милиции Александр Заносовский. Он впоследствии перешел на работу в уголовный розыск. Очень смелый и умный сыщик. Был награжден орденом «Красной звезды» за мужество и отвагу при задержании преступников, получив при этом ножевое ранение. Я ранее об этом уже говорил. Он мне рассказал, что у А.Чикатило, которого он задержал, в портфеле были обнаружены полотенце, кухонный нож с тёмной пластмассовой ручкой, банка вазелина, кусок мыла и два мотка верёвки (шпагат). Задержанный объяснил, что он учитель и эти предметы забрал у детей и не успел выбросить. А. Заносовский передал его оперативной группе, занимавшейся специально «Лесополосой». Но его группа крови оказалась второй, и его отпустили. А на самом деле это была ошибка. По-настоящему его группа крови оказалась всё же четвертой. Убийства продолжились.  Последнюю жертву А.Чикатило убил 6 ноября 1990 года. Убив её, он вышел из леса, и возле железнодорожной станции «Донлесхоз» его остановил сотрудник милиции сержант Игорь Рыбаков, который попросил предъявить документы. Уж очень А.Чикатило не был похож на грибника в своем костюме с галстуком, а  в этой местности люди обычно ходили в лес за грибами. Так как формального основания для ареста милиционер не имел, то, зафиксировав фамилию, он его отпустил. Когда труп был обнаружен, то в ходе проверки рапортов всплыла его фамилия. Оперативная группа по его розыску, сопоставив этот факт с его задержанием в 1984 году, заподозрила, что это и есть маньяк. Провели оперативно-розыскные мероприятия, и А.Чикатило был 20 ноября 1990 года арестован. Дальше дело техники. Следствие, суд и закономерный итог – расстрел.
Бесспорно, ликвидация маньяка для меня было радостным событием. Но работа дежурного мне не нравилась. Худшего периода времени в моей жизни, в перспективном плане, я и не припомню. Начну с того, что в стране творилось черт знает что и все ожидания у меня и очень многих людей в стране, связанные с М.С.Горбачевым, все эти его «ускорение» и «перестройка» оказались по большому счету блефом. В результате сокращения доходных статей бюджета и непродуманных действий правительства планово-директивная система хозяйствования стала буквально разваливаться. Экономическая реформа 1987 года, названная "кардинальной", на самом деле таковой не стала. Это была попытка в очередной раз сочетать плановые и рыночные механизмы, не нарушая форму собственности. Следствием реформы стала "вспомогательная" роль рынка, на котором вольготно чувствовали себя бывшие "теневики", различного рода "коммерческие структуры", специализировавшиеся на перекачке бюджетных средств во вновь созданные банки и совместные предприятия. Так называемый рынок паразитировал на государственном, весьма скудном,  бюджете, стараясь замкнуть на себя финансовые и товарные потоки, ресурсы. Многочисленные товарно-сырьевые биржи, ничего не производя, в несколько раз поднимали цены на сырье. Их владельцы мгновенно богатели, а производство разрушалось. Например, биржа «Алиса». Первая  советская товарно-сырьевая биржа, названная в честь собаки предпринимателя – кавказской овчарки Алисы – биржа за несколько дней сделала из Германа Стерлигова миллионера. Попросив через первого российского кооператора Артема Тарасова два миллиона рублей у банкира Александра Смоленского (банк "Столичный"), Г.Стерлигов «отбил», как тогда говорили, эти деньги за два месяца. Идеальной низовой структурой такого, мягко скажем, «фальшивого» рынка стали кооперативы, скупавшие по дешевке все, что плохо лежало, и перепродававшие втридорога. Появились многочисленные "челноки", ввозившие ширпотреб из Польши, Турции, Китая и других стран. Буквально на все был колоссальный спрос. В стране с каждым месяцем усиливался товарный голод. Он начался с "вымывания дешевых товаров", которые не выгодно было производить предприятиям и которые сразу же скупали кооперативы и население, "поднаторевшее" в "механизмах ажиотажного спроса". Из магазинов исчезало все: мыло, стиральный порошок, сахар, школьные тетрадки, масло, постельное белье. Сигареты стали дефицитом. К началу 1990 года из 1100 наименования товаров повседневного спроса в продаже было только 56. Постепенно стали исчезать и они. Появились талоны на масло, сахар, сигареты, алкоголь, моющие средства. Список рос и начал плавно подбираться к хлебу.
     Экономика явно выходила из-под контроля правительства. Все сильнее ощущался пресс социальных факторов — массовых забастовок, экономических блокад, прекращения работы промышленных объектов из-за загрязнения окружающей среды, особенно атомных электростанций. Шахтеры стучали касками на «горбатом» мосту, но это мало помогало. К ним никто не подходил из членов правительства. Только журналисты, но в правительстве, наверно, газет не читали и телевизор не смотрели. Как и перекрытие железнодорожных и автомагистралей. В едином еще вчера народнохозяйственном механизме все это вызывало сбои и дестабилизацию, которую в условиях кризиса преодолевать было все сложнее. Началось снижение объемов производства, возрастал дефицит государственного бюджета, эмиссия рубля вела к усилению инфляционных тенденций.
Да и политика страны в этот период стала неясная и непонятная. Разрешили, а скорее не противодействовали Саддаму Хусейну (фото 7.94) в его планах нападения на Кувейт.

Справка


Саддам Хусейн Абд аль-Маджид ат-Тикрити (28 апреля 1937, Аль-Ауджа, Салах-эд-Дин, Королевство Ирак — 30 декабря 2006, район Каджимайн, Багдад, Ирак) — иракский государственный и политический деятель, президент Ирака (1979—2003), премьер-министр Ирака (1979—1991 и 1994—2003), генеральный секретарь иракского отделения партии Баас, председатель Совета революционного командования, маршал (1979). В 1990 году, по инициативе Хусейна произошло иракское вторжение в Кувейт, которое привело к началу международной операции по его освобождению длительностью немногим более месяца, известной как война в Персидском заливе или операция «Буря в пустыне», в ходе которой иракские войска были сначала выбиты из Кувейта, а затем полностью разгромлены на территории Ирака. Советское правительство не оказало Саддаму Хусейну никакой помощи, а поддержало резолюцию Совета Безопасности  ООН от 29 ноября 1990 года, позволяющую применить к Ираку все доступные меры воздействия, в соответствии с Уставом ООН.  После этого поражения влияние и экономика Ирака уже так и не смогли восстановиться на прежнем уровне и апреле 2003 года международная коалиция во главе США вторглась в Ирак и свергла правительство Саддама Хусейна. Сам С.Хусейн был захвачен американскими войсками и казнён 30 декабря 2006 года по приговору Верховного суда Ирака.



        Что тут в мире стало. Ведь это нефть. На ней держится вся мировая экономика. Весь мир ополчился на него, а его единственный союзник СССР не поддержал его, а наоборот, общественное мнение в стране было на стороне антииракской коалиции во главе с США. Популярностью пользовались игрушки, вышучивающие и Джорджа Буша (старшего), президента США, и Саддама Хусейна, президента Ирака (фото 7.95). Но, к сожалению, «смешного» во всем этом было, как оказалось, очень мало. На фоне усиливающегося экономического кризиса всё быстрее и быстрее нарастал кризис политический. Власти республик, видя полную неспособность руководства СССР справиться с кризисом, все более активно начинали действовать самостоятельно, создавая для этого свою региональную правовую базу. В РСФСР рубежным этапом этого процесса оказалось принятие 12 июня 1990 года Декларации о государственном суверенитете РСФСР. Декларация утвердила приоритет Конституции РСФСР  и Законов РСФСР над законодательными актами СССР. Вслед за ней последовали декларации автономных образований в составе РСФСР. Нечто подобное происходило и в других советских республика. Процесс распада СССР начал приобретать необратимый характер.
    Положение можно было бы исправить успехами в экономике, но Президент СССР  М.С. Горбачев отвергал решительный переход к рыночной экономике и, несмотря на появление в Конституции РСФСР новой формы собственности, частной, сам он склонялся к обновленному варианту мер в духе программы Рыжкова — Абалкина. От реального перехода к рынку в ней осталась только рыночная фразеология. И ещё 24 января 1991 года буквально "как снег на голову", обрушилась денежная реформа. Согласно реформе, обмен 50 и 100 рублевых купюр образца 1961 года  предполагалось провести в три дня. На выдачу наличных вкладов в Сбербанке были установлены ограничения в 500 руб. Страну охватила всеобщая паника, перед сберкассами люди устраивали буквально столпотворения. В результате реформы, проходившей под лозунгом премьер-министра Павлова "нанести смертельный удар по теневой экономике", удалось изъять из обращения от 5 до 10% предполагаемой избыточной денежной массы. Но, как всегда, удар пришелся не по тем, на кого он официально должен был быть направлен. В стране практически все трудоспособное население держало накопленное  дома в этих купюрах. С точки зрения социальных последствий в ситуации постоянной нехватки продуктов и элементарных товаров повседневного спроса, инфляции и общих тревожных ожиданий, трудно было придумать более дикую, нелепую и варварскую акцию. Озлобление людей достигло высшей точки, видимо, в эти дни они окончательно поняли, что от центра ничего хорошего ждать уже нельзя. Ситуация ухудшалась с каждым днем.  Дошло до привлечения армии к охране общественного порядка. Союзное правительство объявило о введении с 1 февраля 1991 года совместного патрулирования милицией и военными улиц крупных городов. К нам, в Ленинский райотдел милиции, ежедневно стали привозить несколько десятков военнослужащих дивизии внутренних войск для совместного патрулирования.  Патруль состоял из двух солдат и одного сотрудника милиции. Это, конечно, не кардинальное решение в борьбе с преступностью, но с уличными правонарушениями они справлялись неплохо. Однако попытки карательными мерами предотвратить взрыв общественного недовольства в стране ни к чему хорошему привести не могли. Назревали серьезные негативные события, переживать которые с женой и двумя маленькими детьми не очень-то хотелось. В стране реально почувствовался запах гражданской войны. Запах крови. Я его в милиции просто кожей чувствовал. Дети для меня, да думаю и для всех нормальных людей, и были Родиной (фото 7.96). И, посовещавшись женой, мы приняли решение уехать из СССР за границу, в Израиль, благо во всех документах я значился по своей национальности, то есть евреем. В СССР национальность родителей записывалась в свидетельство о рождении, и при получении паспорта ты выбирал как свою национальность одного из родителей. А мне и выбирать не надо было. И моя мама, и мой папа были евреями. Соответственно, и я тоже. Я обратился за помощью к родственникам в Москве, и они мне организовали  письмо-приглашение на постоянное место жительства в Израиль. Получив его, я начал подготовку к этому процессу. Мои папа и мама были согласны выехать вместе с нами. Тогда выезд на ПМЖ (постоянное место жительства) в другую страну имел очень сложную схему. Надо было оформить выход из гражданства. Вывозить с собой из СССР можно было только личные вещи. Контейнер не положен. Антикварные вещи вывозить нельзя. На человека можно было вывезти 100 долларов США. И всё. Вообще очень страшно и неприятно, ощущение, как измена Родине, но рисковать жизнью детей, да и своей собственной не хотелось. Рассказы деда о Гражданской войне были свежи в памяти. А именно она и назревала. Кстати в это же время из Владикавказа в Израиль выезжал с семьей мой родственник Дмитрий Михайлович Муцмахер, внук родной сестры моего деда Якова Марии Сотник. 19 августа 1991 года он застал в Москве, куда приехал вместе со всей семьей для вылета в Израиль из аэропорта Шереметьево. Ох, и натерпелись они страха в эти три дня. Границы закрыты, и ничего не ясно. Они, уезжая  на ПМЖ в Израиль, уже дом продали, и на все деньги накупили вещей, как говорится, на сто лет вперед. (Сто не сто, но кода я был у него в гостях  в Израиле через 20 лет, они ещё в некоторых из этих вещей ходили). А мне повезло. Я спокойно собирался, увольнялся с работы, подавал заявление на выход из КПСС в июне 1991 года. При этом я указал в заявлении, что всё, что было партией обещано: реформы политические, реформы экономические, реформы социальные – оказалось просто обычной говорильней. Как оказалось, никто и не думал реально претворять в жизнь эти обещания. Врали, а точнее воодушевленно фантазировали. Причем вдохновенно, творчески, с огоньком, как делали много лет. Но терпение народа подошло к концу, и призрак гражданской войны из бестелесного существа стал быстро обрастать мускулами. Продолжением линии на укрепление суверенитета РСФСР было проведение 12 июня 1991 года первых выборов Президента РСФСР. Им был избран Борис Николаевич Ельцин.

Справка


Борис Николаевич Ельцин (1 февраля 1931, Бутка, Буткинский район, Уральская область — 23 апреля 2007, Москва) — советский партийный и российский политический и государственный деятель, первый президент Российской Федерации. Избирался президентом два раза — 12 июня 1991 года и 3 июля 1996 года, занимал эту должность с 10 июля 1991 года по 31 декабря 1999 года. С 6 ноября 1991 года по 15 июня 1992 года в качестве президента возглавлял Правительство РСФСР. Являлся и. о. Министра обороны Российской Федерации (16 марта — 18 мая 1992 года). Вошёл в историю России как первый всенародно избранный её глава и радикальный реформатор общественно-политического и экономического устройства страны.


 После этого избрания до открытого противостояния старого и нового остались считанные дни. К этому времени я сдал государственные экзамены и завершил обучение в Высшей юридической заочной школе МВД СССР (в 1988 году Ростовский факультет Академии МВД СССР был предан в Высшую юридическую заочную школу МВД СССР) и получил второе высшее образование  – юридическое  (фото 7.97). Службу в МВД СССР в 1991 году я закончил в звании капитана милиции (фото 7.98). Всё.



Эпилог

         Вот и закончилась для меня романтика милицейских будней и тяжелой, но очень интересной работы в милиции вообще и в уголовном розыске в частности. Переломный момент. Ведь шли мы в свое время на службу в милицию не за деньгами, славой или наградами. Шли по велению души, чтобы сделать мир лучше. В нас горело неугасимым огнем чувство справедливости, чувство долга и юношеский максимализм, а также  огромное желание хоть немного исправить мир. О таких как я, очень хорошо стихами сказала поэтесса Леночка Жукова (жена друга моего детства Миши Жукова, которая на сегодняшний день уже член союза Российских писателей, но в душе осталась романтичной девочкой).

Любил читать про сыщиков.
          Про сыщиков?
                Про сыщиков.
Всегда Мегре ты бредил,
           Дюпеном  с  Пуаро.


Ты восхищался Брауном
          и Прониным,
                и Шерлоком.
Прекрасным этим сыщикам
            так в розысках везло.


Когда играли в сыщиков,
           Ты главным был зачинщиком.
И в наших детских играх
            Был главным сыскарём.


Ты был большим выдумщиком,
             Был наших игр придумщиком.
Но кто же знал, что игры
              Ты в жизнь перенесёшь?


Вы скажете: "Романтика!"
                Конечно же романтика.
Не знали, что профессию
                В романтике найдёшь.


Ну вот и стал ты сыщиком,
                Большим и взрослым
                Сыщиком.
                Бывалым сыскарём.


Сбылась мечта та детская.
                И смотришь очень дерзко ты.
Ну, почему не весел?
                В душе твоей надлом.


Слова теперь циничные,
                Совсем не романтичные.
И грустно размышляя,
                По улице бредём.


Чего хотел добился ты,
                Но очень изменился ты.
Ведь видишь столько горя,
                И грязи, и беды.


Став опером отличным,
                Столь ловким и практичным,
Гляжу я нежно в детство
                И вижу сквозь года,


Каким ты был мальчишкой,
                Смешным и романтичным,
Как в справедливость верил,
                Исправить мир мечтал.

     Исправить мир мечтал! Как верно сказано. Увы. Не получилось. Тот мир нас, романтичных мальчишек, пришедших в уголовный розыск бороться с преступностью, практически раздавил. Было морально очень тяжело. Но… жизнь продолжается. Конечно, мы никуда не уехали. Впереди были долгие годы интересной работы, успехи и неудачи, как мои собственные, так и всей страны: тут ГКЧП, и развал СССР, и становление новой России, и моя попытка стать частным детективом, и работа адвокатом (фото 7.99), и служба в таможенных органах (фото 7.100), и преподавание в высшей школе, и защита кандидатской (фото 7.101) и докторской диссертаций (фото 7.102), и звание профессор (фото 7.103), и написанные мною учебники и  монографии (фото 7.104), и многое другое. Но, как говорили в одном весьма популярном телевизионном сериале: «Это уже совсем другая история!».
       Но где-то в глубине моей души по-прежнему живет неугасимая тоска по тем прекрасным романтичным годам моей молодости, когда я служил в милиции и в окружении своих товарищей работал в уголовном розыске. Когда мы не за страх, а за совесть боролись с преступностью, и слова популярной песни для нас становились реальностью:
… Мы поможем,
Мы всё время на посту.
Hу а если вдруг
Кому-нибудь из нас
Тоже
Станет туго,
Что ж, друг друга
Выручали мы не раз,
И не раз согрело нас
В тяжёлый час
Сердце,
Сердце друга…

       Для меня это был очень романтичный период моей жизни. В период «застоя» мечта о романтике – все, что оставалось для не лишенных талантов молодых людей, сохранивших веру в справедливость. Именно вера в справедливость и была для многих из нас единственным стимулом нашей работы в уголовном розыске. И если бы начинать жизнь сначала, с чистого листа, я думаю, многие мои товарищи, а может быть и я, задумались бы о правильности выбора. Но те, кто уже отведал эту ни с чем не сравнимую жизнь, насыщенную борьбой и спортивной жаждой успеха в раскрытии преступлений, уже никогда не смогут от нее оторваться и забыть это неописуемое чувство восторга и гордости, которое испытывали при каждом успехе. И высшей похвалой, а можно сказать и наградой, было услышать от уважаемых тобой старших товарищей слова: «Ты настоящий СЫЩИК!» 
           Ностальгия по этой жизни не покидает меня и проявляется в различных формах: и в моих воспоминаниях, и в наших встречах ветеранов  оперативных служб (фото 7.105, 7.106, 7.107, 7.108, 7.109), и в моих коллекциях: масштабных копиях машин милиции (фото 7.110), детских игрушках, посвященных милиции (фото 7.111, 7.112), фарфоровых и бронзовых фигурках милиционеров и полицейских (фото 7.113, 7.114, 7.115, 7.116), в том числе и шуточных (фото 7.117), знаках и наградах уголовного розыска (фото 7.118, 7.119, 7.120), милицейских свистках (фото 7.121), книгах и альбомах о Советской милиции (фото 7.122, 7.123), некоторых аксессуарах, как, например, кокарда милиции (фото 7.124) или лупа специальная (криминалистическая) (фото 7.125), сохранившаяся у меня ещё со времени моей работы в уголовном розыске. И, конечно, предложение Анатолия Павловича Мясникова (фото 7.126) вступить в члены Всероссийской полицейской ассоциации Международной полицейской ассоциации я принял с удовольствием (фото 7.127). Как я уже говорил,  А.П.Мясников, полковник милиции, сам долгое время проработал в уголовном розыске и о его работе знает не понаслышке. Поэтому большое внимание мы с ним уделили созданию учебно-методических рекомендаций по работе полиции, исходя из обзора достижений мировой практики в этой области (фото 7.128). Этой работы вперед на несколько жизней хватит. Так что, укрепляем полицейское братство (фото 7.129) и помним, что, как говорится, бывших «ментов», как и бывших ротвейлеров, не бывает! И, конечно, у меня особая надежда на преемственность поколений, на моё будущее: моих внуков  Киру и Марка (фото 7.130). Они продолжат мою жизнь. Но это в будущем, а пока - ещё идут старинные часы (фото 7.131)!
     И хочу закончить свое повествование словами из стихотворения замечательного ростовского сыщика Виль Абрамовича Акселя:
Ветераны УГРО, мы уверенно знаем:

Дело нашей победы продолжать молодым.

Если жизненный путь начинать бы сначала,

Ясно зная о том, где же зло, где добро,

Мы, оставив покой возрастного причала,

Вновь пошли бы служить, без сомненья, в УГРО.


















                Смоленский Михаил Борисович


Я выбираю уголовный розыск
(документальная повесть)

Посвящается 100-летию создания
уголовного розыска