А что, хорошо жили, справно: который год не то, что рожь - пшеничка до урожая не переводилась. Коровы бока нагуляли, ходят степенно, переваливаются. Гусей, кур и уток уж не считали во дворах, что ж считать-то, коли не убывало. Смирно жили, ни ссор больших, ни драк, разве что в семье какой пошумят, да тут же стихнут. Ребятки по улицам бегали пухлые, щечки яблочками рдели. Хорошо. А уж как дело какое задумывали общее, так всем миром и справляли, никто на печке не отлёживался. Сад разбили на горе общий, заходи всякий, бери, сколько душа пожелает. Подводами грузили, а яблоки-груши и не убывали, всем хватало. Всю зиму на столе плоды мочёные, сушёные да на меду вареные не переводились.
Хорошо жили. Да только нашёл Митяй камень на дороге. Шёл как-то, видит, будто блестит, что в пыли-то. Поднял, стряхнул, вроде стекляшка, а сверкает, аж глазам больно. Принёс домой, под притолоку спрятал. Не водилось раньше за ним такого – от домашних хоронить, а тут в тряпицу завернул и подальше засунул. А камень этот будто тянет, куда ни пойдёт мужик, а всё о нём думает, переживает, как бы жёнка и снохи его захоронку не обнаружили. Вечером улучил момент, пока бабы по хозяйству хлопотали, а братья сарай во дворе достраивали, кинулся в избу, схватил тряпицу заветную и за околицу. Развернул, любуется, а камень так и играет в лучах заходящего солнца, так и тянет в свои глубины.
Будто подменили Митяя, ходит понурый, рукой за пазухой рыщет. С жёнкой своей спать перестал, на сеновале ночует, сказывает, что душно ему в доме стало. Только ночью и оттаивал – качает камень на ладони, мерещится ему, будто небо звёздное не под ним, а всё тут, в его руке. И мысли всякие в голову забредают. Живут они, конечно, справно, про голод и не вспоминают уже, да только плохо, что равны все, ничем друг от друга и не отличаются. Вот кабы избу себе построить бОльшую, да покрыть камнями такими, чтобы всякий, кто мимо идёт глаза щурил как от солнца. Пусть бы думали, какой достаток у Митяя, глядишь, кланялись бы пониже. А то диво, корова двух тёлочек принесла, так и у соседа двумя бычками отелилась. Или жёнка его, Федорка, бабёнка, конечно, справная, четверых ребятишек с ней прижили, да только посмотри на неё в толпе – от других и не отличишь.
А через неделю потерял Митяй камушек свой. Горевать принялся, днями горькую пьёт, ночами на сеновале рыщет. С тех пор будто беда по дворам загуляла, то в одной семье разлад, то в другой. Потемнели лицами бабёночки, не слыхать больше песен задорных, всё больше плачи над полями разносятся. И детишки притихли, затаились, не озорничают, не бегают по дорожкам пыльным да травке сочной. А тут и сад погибать стал, почернел, сбросил листья в разгар лета. Старики поговаривали, что будто землю трясти начинает, нет-нет, да и тряхнёт. Странницы забредали, рассказывали, что в городе будто и купола накренились, не к добру.
***
И зачем он только согласился на эту поездку? Подумаешь, ночёвка у озера, костёр да палатки. Романтики… Пропали выходные, вернётся в офис комарами изгрызенный, не выспавшийся, голодный. Девицы инстраграмовые только на селфи и способны. Извиваются, позируют, экзотику ловят и в Сеть залить. Набрали с собой котелков и круп, кто варить-то собирался? Картошку сожгли, каша пригорела, выбросили вместе с котелком. Про уху надо забыть, браконьеры с электроудочками постарались. Хорошо хоть консервы прихватил. Интернет не ловит, а ему почту отследить надо… Спрятался от них, сбежал в заросли к самой воде. Ишь ты, птица над озером мечется, криком изводится. Что тебе делать-то здесь, рыбы и в помине нет. Только вот вода, тёмная, стылая, смотришь на неё, глаз не отвести. Тени от деревьев колышутся, кажется, будто вода забурлила, закипает. Что это? Вроде и вправду бугорок появился? Зверёк какой может? Крупный уж очень, чудовище. Спина, хребет, нет, не зверёк – крыша. Вроде и выпил немного, воздух что ли так действует? Ещё, ещё, мама дорогая.
***
Компания молодых людей застыла на берегу. Картина, открывшаяся их взору, впечатляла – из глубин безбрежного озера поднимался посёлок с деревянными домами, расписными заборами, засаженными грядками, поленницами дров. Всё это походило на голографический обман, но туристы точно знали, что посёлок этот не менее реален, чем они сами на берегу этого бесконечного озера. Наконец показались и люди: мужики проезжали на телегах, детишки сновали по разъезженным улочкам, бабы с коромыслами делились новостями у колодца. Казалось, что жители не замечали ни туристов, ни палаток, примостившихся на берегу, ни припаркованных рядом машин.
- Может того, музыку врубить, - подала голос одна из девиц.
От ритмичных звуков выходцы из озера будто очнулись, заметались по улицам, попрятались за заборами. Только один мужичонка с интересом разглядывал собравшуюся компанию.
- Кто вы? – прокричали ему с берега.
- Так алмазовцы, жители села Алмазово, - ответил мужик, махнув приветственно рукой. На его пальце блеснул заветный камень.
http://www.proza.ru/2017/04/11/2041