Глава 17
Эндшпиль
Вот, скажем, многие баскенцы, в период посещающий их задумчивости, перебирают в пальцах зубы каменного волка, нанизанные на связанную в кольцо суровую нить. Всякий из зубов посвящен какому-то из подземных духов. Дорогие экземпляры подобных памятных связок имеют на каждом костяном звене соответствующую тонкую гравировку.
А Тиоракис - "хоим". Ему местные верования "до лампочки". Собственно, Тиоракису "до лампочки" любые верования. Но повертеть что-то в пальцах во время напряженного раздумья или нервного разговора - так естественно для многих людей. Вот и вертит Тиоракис в своих пальцах здоровенные часы на массивном стальном браслете - "подарок отца". Часы эти всем тут за неделю уже примелькались, а сама манера гостя снимать их с запястья во время бесед и совещаний и крутить в пальцах, изредка щелкая крохотными кнопочками или поворачивая кольца каких-то визиров, ни у кого раздражения не вызывает. То, как бы спохватываясь, он кладет их на стол и даже отодвигает от себя, но, спустя несколько минут, снова прибирает к рукам... Никакой реакции у присутствующих. Ну и отлично!
* * *
В подземном, созданном природой и лишь слегка подправленном человеком, бункере Тиоракиса приняли со сдержанным, но вполне очевидным радушием. Это был тот максимум, на который вообще мог рассчитывать в Баскене "хоим". С абсолютным радушием здесь принимали только единоплеменников, если они к тому же, были из своего клана.
Кроме радушия чувствовалось и уважение воинов к воину. Никто не сомневался в истинности подвигов Еретика (именно под этим прозвищем большинство здесь знало Тиоракиса). Даже крайне подозрительный Дадуд после обстоятельного доклада, полученного от Крюка, утратил почти все остатки сомнений в отношении столь ценного союзника.
Что касается Васода и Рамаха, двоюродных братьев, входивших в клановую верхушку и руководивших "Фронтом освобождения Баскена", то они, с одной стороны, полностью доверяли Дадуду, а с другой - признавали, что лучше Еретика никто сейчас не знает обстановку в столичном регионе, и никто из природных баскенцев, руководивших боевыми группами, не достиг таких впечатляющих результатов как этот "хоим".
А раз так, нужно использовать это оружие в полную силу, бросить его в самое отчаянное дело. И пусть Еретик погибнет, но главное, чтобы он успел нанести врагу смертельную рану.
* * *
Тиоракис очередной раз брякнул свои часы на стол и решительным жестом отодвинул их от себя.
- Да вы, кажется, не представляете насколько это сложно! - обалдев от услышанного возразил он. А про себя ему вспомнилось мнение Стаарза по поводу реальности угрозы теракта на ядерном объекте: "Это чисто гипотетически. На это у них силенок пока нет. А если вы хорошо поработаете, то никогда и не будет!" И вот - на тебе! Приехали! Они уже обсуждают это дело в практической плоскости!
- Спокойно, спокойно, Еретик! - как бы заслоняясь от Тиоракиса поднятыми перед собой ладонями, примирительно заговорил Рамах, - Мы разумные люди. Не фантазеры, и представляем себе трудность задачи. Но вы же сами видите: пока мы занимались мелкими диверсиями, гэберовцы вытянули значительную часть нашей сети. А для нас? Какой результат для нас? Только, что муравьиную кучу разбередили. Забегали все, напряглись... А реально? Реально что-нибудь сдвинулось? Правительство зашаталось? Бепорядки, бунты начались? Нет! Это я, Еретик, не вам в упрек. Вы все делали, как надо. Это я себе фитиль вставляю. Это мы здесь со стратегией промахнулись. Менять её надо! Стратегию.
Сидевшие здесь же Васод и Дадуд молчали, но согласно кивали головами.
Между тем, Рамах продолжал развивать свою мысль перед Тиоракисом.
- Вы не обижайтесь, Еретик, к вам это не относится, но там, за пределами Баскена, подавляющее большинство населения - кули какие-то! Их с места просто так не сдвинешь. Это надо из основания у них... из-под них самих, что-то такое выдрать... Вот тогда они посыпятся! Короче, пока мы обывателя за самые потроха не возьмем - нам систему не расшатать. В общем, надо их по-настоящему испугать. Либо в самый кошелек поразить, либо - за жизнь заставить трястись... А лучше все вместе... И вот когда они дурными толпами начнут шарахаться по улицам - тогда правительству не до нас станет. Тогда мы из него что хочешь выжмем. А если мы, баскенцы, выжмем - то и все остальные выжмут. Хоть версенцы, хоть маами, хоть кто! Если захотят, конечно, и смелости хватит...
Рамах вещал сбивчиво и вдохновенно. Он, похоже, искренно верил, что нашел, наконец-таки реальный рычаг, с помощью которого можно выковырять баскенский камень из кладки федерации, а то и развалить все её здание. Возможные катастрофические последствия его, совершенно очевидно, не волновали. Не до того. Свободный алмазно-урановый Баскен с кланом Ранох во главе и, предпочтительно, с ним - Рамахом у кормила! Вот цель, которая оправдывает всё!
Тиоракис вновь взял со стола свои часы и завертел их в пальцах.
"Все это только на первый взгляд кажется бредом, - думал он про себя, - Сколько революций, опрокидывавших царства и империи, проливавших реки крови, начиналось с обыденных идиотизмов власти, с демонстрации её мелкого бессилия, с голодных бунтов домохозяек, с доведенных до отчаяния обывателей, которых, разбуженный тем или иным страхом или соблазном инстинкт, сгонял в агрессивную толпу, сносившую остатки закона и порядка... Если эти уроды сделают, что задумали - черт его знает что может получиться... Может быть просто, массовое убийство... Ни хрена себе - просто! Интересно я стал думать! Ну да ладно... А может быть, действительно, столкнут хоро-о-оший камень с вершины осыпи - и покатится лавина! Могу себе честно признаться, что предпочитаю жить в болоте, имея призрачную надежду, что когда-нибудь какой-нибудь неспешный мелиоратор превратит его в цветущее поле, чем оказаться под грохнувшей с горы кучей камней, из которых некто обещает построить в очень скором времени роскошный дворец".
Придя к этому решительному заключению, Тиоракис вновь включился в обсуждение.
- Вот эта ваша идея, Рамах, - просто идея? Или есть какие-то практические наметки?
- М-м-м..- Идея? - ответил за запнувшегося брата Васод - Это уже, наверное, замысел. Так что, как хотите, Еретик, так и расценивайте. А замысел такой: для начала, в качестве объекта, мы предлагаем Вторую Центральную АЭС. Это девяносто километров на северо-восток от столицы. Так кажется?
- Почти, - подтвердил Тиоракис.
- Ну, так вот, - продолжил Васод, - если рвануть её хорошенько? Так, чтобы разрушить оболочки реактора... А? Да, к тому же осенью, когда ветер оттуда... А? Представляете, что начнется? Помните, что было в Кальгской Республике, когда там опытный реактор взорвался?
- Вы представляете, какие могут быть жертвы? - довольно обыденным тоном поинтересовался Тиоракис.
- Среди наших? - Васод удивленно вскинул брови, - Мы готовы к любым потерям, ради такого дела!
- Нет... - несколько замялся от непонятливости баскенца Тиоракис, - Я имею ввиду - среди населения...
- Еретик! Вы что, в самом деле, не понимаете?! - ворвался в разговор Рамах, - В этом же и идея! Только так их можно расшевелить... испугать... нет, ужаснуть! Пусть они убедятся в неспособности властей их защитить! Нужно вызвать организационный и политический хаос! Ну?! Еретик! А жертвы среди населения... Ну, что - население? На войне, как на войне! Когда во время войны бомбят города, о населении кто-нибудь думает? Наоборот! Чем больше убьют, тем лучше! Быстрее противник сломается - скорее мир наступит...
"Что-то подобное я недавно уже слышал - с тоской подумал про себя Тиоракис - Только от других людей, в других стенах и немного другими словами. Но, по сути - то же".
А вслух он произнес:
- Ну, да, ну, да... Конечно... Логично...
Тиоракис раздумывал, привычно перекручивая в пальцах тихонько бряцающий браслет часов, которые он недавно вновь взял со стола.
- Вы знаете, друзья, - уже совершенно твердым тоном произнес он, - я человек деловой. Если вы, как руководство Фронта, для себя это решили, значит далее надо все это переводить в практическую плоскость. И начну, уж извините, с перечисления, пока еще только навскидку, тех трудностей, которые вижу уже сейчас...
* * *
Обсуждение вышло долгим.
Прежде всего, Тиоракис высказал свое мнение о том, что вообще не видит реальной возможности для прямой вооруженной атаки объекта. На это нужны очень большие силы и очень много времени. Сколько бы боевиков они не привлекли для нападения, все равно сил окажется недостаточно для быстрого прорыва охраны станции. Это означает, что на подмогу, даже при организации отвлекающих засад, успеют подойти полицейские и армейские подкрепления. Кроме того, необходимо будет тащить с собою огромное количество взрывчатки. Парой-тройкой шашек здесь не обойтись - потребуются десятки, если не сотни килограммов. Минировать такую махину нужно со знанием дела. Тут необходим грамотный инженер, досконально знающий данный проект АЭС. А где его взять? И даже при наличии такового, к нему в компанию следует добавить не просто взрывника, а взрывника-виртуоза, которого в подполье тоже, пока, во всяком случае, не имеется. Да и само минирование потребует большого времени...
Против ожидания, с этой частью отповеди, представленной Тиоракисом, баскенцы легко согласились. Видимо обсуждение подобного варианта среди них уже имело место и привело к сходным выводам.
Тогда Тиоракис, на пробу, выдвинул и тут же сам раскритиковал, как негодный и практически неосуществимый, вариант агентурного внедрения своих людей в персонал электростанции для проведения акта саботажа, способного привести к катастрофической аварии. Для этого нужно было бы ввести своего агента в элиту инженерного состава предприятия, чтобы он был допущен к управлению самыми главными технологическими процессами. Чисто теоретически такая комбинация была возможна, но требовала для своей подготовки, минимум, лет пять-шесть, а, скорее всего, - больше. При этом, чем дольше длиться комбинация, - тем больше вероятность её раскрытия спецслужбами, которые вряд ли будут спать все эти долгие годы.
И с этим баскенцы охотно согласились.
- Вы, Еретик, очень хорошо подтвердили наши собственные сомнения, - сказал Дадуд, когда Тиоракис сделал паузу, - У нас другая идея: бомба.
- Бомба? - удивился Тиоракис - Но ведь её нужно сначала заложить... Чего ради я распинаюсь здесь уже не знаю сколько времени?
- Нет! Не такая бомба... не заложенная..., а такая, которая упадет на станцию сверху...
Тиоракис некоторое время ошарашено соображал.
- Вы что, бомбардировщик хотите захватить? Так... Так... Ну... допустим... захватили... Допустим, нашему пилоту хватило квалификации поднять эту дуру в воздух... Допустим, его не успел сбить истребитель.... Допустим, он сумел сориентироваться и найти на земле станцию... Допустим, разобрался и нажал на нужную кнопку... или что у них там? На сброс, в общем... Теперь осталось допустить, что он попал куда надо, и мы - в шоколаде! Вы, кстати, знаете, что даже очень хорошему военному летчику далеко не всегда удается положить бомбы точно в цель? Мое мнение: при всей совокупности этих самых "допустим" - нереально!
Тиоракис посмотрел на баскенцев и с изумлением обнаружил, что Васод и Рамах радостно переглядываются, а Дадуд снисходительно улыбается.
- Все что вы говорите, совершенно правильно, Еретик, - голос и тон Дадуда излучал полное довольство, - и это означает, что придуманный нами ход будет достаточно неожиданным. Бомба бывает разной. Например, можно набить взрывчаткой спортивный или маленький транспортный самолет. Захватывать его не нужно. Его достаточно просто купить. Произвести скрытую загрузку в него требуемого количества пластида в условиях какого-нибудь частного аэродромчика - плевое дело. Какое-то беспокойство у ПВО может возникнуть только при непосредственном подлете нашей бомбы к объекту. Пока будут разбираться: заблудился или не заблудился, - пока поднимут истребители, все уже будет кончено. Для страховки можно подготовить даже две или три таких штуки. Есть и еще один вариант - захватить в воздухе крупный пассажирский самолет и обрушить его на реакторный зал. В обоих случаях самая основная проблема - это точность попадания в цель. Однако первый вариант, представляется мне наиболее простым, надежным и эффективным. Как вы думаете, Еретик?
Тиоракис оценил. Все было до дурноты элементарно. И ужасно.
- А все-таки, как быть с наведением? - немного помолчав, спросил он, хотя почти наверняка знал ответ - Радиоуправление? Мне кажется, это очень сложно технически.
- Нет! - отрезал Рамах, - Только пилот! Радиоуправление не надежно.
Тиоракис понимающе покачал головой.
- И вы уверены, что найдете.... м-м-м... добровольца?
- Вот уж на этот счет, - с запалом произнес Рамах, будьте спокойны! Вы забыли, с кем имеете дело! Так что эту заботу оставьте нам.
- Хорошо, - согласился Тиоракис, А какова будет моя забота?
* * *
"Ну, что же! Завтра мы встретимся снова... - обдумывал свои планы на будущий день Тиоракис, бредя по подземному, усыпанному мелким песком коридору в направлении выхода на вольный воздух - Вот тогда я и приведу в действие "машинку". Приведу, заметьте, с легким сердцем и даже с некоторым удовольствием. Ухлопать трех нормальных людоедов во время обсуждения ими меню большого каннибальского пиршества - это не потребует слишком больших нравственных усилий. С нравственными усилиями, по случаю необходимости лишить кого-нибудь жизни, у меня вообще стало проще, надо сказать"
Тиоракиса нервно передернуло. Но не от отвращения к себе (до этого он еще не дошел), а от раздраженного осознания глубины собственной наивности, так славно поспособствовавшей когда-то выбору им своего пути в этом мире. Ох, уж этот путь! Путь, на котором постоянная ложь - обычное лицо долга и блага, а убийство - лекарство от грызущей совести...
Сегодня Тиоракису в общих пока чертах определили его задачи, как руководителя группы обеспечения Большого Теракта. Вот так, с больших букв, он именовал теперь для себя задуманную Рамахом, Васодом и Дадаудом операцию.
По мысли штаба он, Тиоракис должен был организовать доставку и хранение в доступном для быстрого и скрытного извлечения месте необходимого количества взрывчатки. Следовало под прикрытием подходящей легенды завязать плотные отношения с каким-нибудь авиационным клубом, базирующимся на аэродроме, максимально близко расположенном к объекту нападения. Необходимо было провести скрытную разведку местности вокруг АЭС для выявления системы её наземной охраны и подбора мест для размещения постов наведения на цель летающей бомбы. Желательно было внедрить на саму электростанцию агента, хотя бы и на самую малозначительную должность, для уточнения плана объекта, и, по возможности, установления в непосредственной близости от главной цели приводного радиомаяка. Тиоракису предстояло приобрести на свое имя, или на имя какого-либо добропорядочного гражданина спортивный или легкий пассажирский самолет (а то и два) и обеспечить техобслуживание, горючее и, вообще, все, что позволит в любую нужную минуту поднять машину в воздух. Наконец, нужно было подготовить надежную квартиру для летчика-самоубийцы, из которой тот отправится в свое последний полет...
"К счастью, - продолжал обмысливать ситуацию Тиоракис, - ничем из этого мне заниматься не придется. А нужно мне подумать о том, как выскочить из этой истории живым".
С чисто технической точки зрения все складывалось очень удачно. Совещания с руководителями фронта проходили в относительно небольшой подземной комнате.
Вообще, отдельные комнаты здесь создавались очень просто: либо тупиковый ход отделялся плотной войлочной занавесью на примитивной деревянной раме, и тогда возникала изолированная камера; либо подземный коридор просто перегораживался двумя последовательно расположенными такими же завесами, вследствие чего образовывалось проходное помещение. Реже подземные сидельцы возводили стенки путем сухой кладки из обломочного материала.
Штабная комната располагалась в одном из тупиков и была отделена аж тройной войлочной занавесью, обеспечивавшей отцов-командиров тишиной и уверенностью, что обсуждаемые ими секреты не будут услышаны снаружи.
Перед входом в штаб, разумеется, имелся пост охраны, но он был отнесен метров на двадцать от войлочной перегородки и находился вне зоны прямой видимости, за некрутым поворотом подземного коридора, у самого его пересечения с большим поперечным ходом.
Здесь всегда дежурили два боевика, имевшие связь по полевому телефону, как со штабной комнатой, так и с постами у выходов из лабиринта на поверхность.
Васод, Рамах и Дадуд, задумав Большой Теракт, стремились до поры до времени удержать всю связанную с ним информацию в максимально узком круге посвященных и поэтому, никого, кроме Тиоракиса, к обсуждению не привлекали. Охране были даны самые строгие инструкции никого постороннего в штабной отсек не допускать, без предварительного согласования по имевшейся телефонной связи.
Условия для уничтожения чохом всей верхушки ФОБ создавались идеальные. Оставалось позаботиться о путях отхода и уповать на то, что "машинка" сработает безотказно.
* * *
Тиоракис подошел к выходу из лабиринта. Почти круглая дыра в две трети человеческого роста открывалась в задней стенке обширного и очень высокого грота на высоте метров трех от его пола. Спускаться из неё нужно было по приставной деревянной лестнице. Под портал самого грота мог свободно въехать грузовик. Там, за неровным каменным краем свода, со свисающими с него корнями какого-то мелкого кустарника и пучками травы, просматривалось гаснущее небо.
Выход на лестницу контролировался вооруженным постом.
"Ну и как их отсюда выкуривать, в случае чего? - механически отметил Тиоракис, - Ни обойти, ни сверху напасть, ни обстрелять... Безнадега!"
Охранявшие лаз боевики довольно почтительно поприветствовали Тиоракиса. Им было понятно, что это птица довольно высокого полета. Его не раз видели в компании с руководителями Фронта, в самой доверительной обстановке. Одним словом, что этот "хоим", в известном смысле, "свой", и при этом особо-доверенный "свой", ни у кого сомнения не возникало. А свои - имели свободный вход-выход из подземного лагеря. Жители тайного лабиринта поддерживали регулярные связи с родственниками, жившими на легальном положении на поверхности, а также занимались под открытым небом теми хозяйственными делами, которые никак нельзя было делать внизу: пасли скот, работали на скудных огородах, просто дышали вольным воздухом и ловили лучи дневного светила, в той или иной мере необходимые любому человеку.
Тиоракис каждый день, когда выпадало свободное время, старался выйти из лабиринта на прогулку, поскольку твердо знал, что когда-то ему нужно будет быстро и по проторенному пути покинуть подземное поселение. Желание "хоима" почаще бывать на поверхности ни у кого подозрений не вызывало. Хорошо еще, что он не страдал клаустрофобией! Вот и гулял Тиоракис по каменистой корке плоскогорья, вдыхая свежие запахи уже начинавшейся здесь весны. Пару раз он был вежливо остановлен сидевшими в секретах боевиками. Нет, они не преграждали ему путь, а просто предупреждали, что "вот там, за тем распадком "можно нарваться на жандармский патруль" и, что "пока светло, может налететь военный вертолет, с него могут запросто обстрелять любого, кто покажется пилотам подозрительным". Тиоракис благодарил, но, тем не менее, каждый раз удалялся от поста в сторону "противника", чтобы через короткое время обязательно вернуться тем же путем. Таким образом, он усиленно создавал у окружавших его людей впечатление обыденности своих уединенных прогулок в окрестностях подземного лабиринта.
* * *
Почти весь следующий день Тиоракис провел в довольно томительном безделье. Еще накануне Дадуд предупредил его, что они с Васодом и Рамахом появятся только к вечеру.
В поземном капище, находившемся где-то в одном из соседних лабиринтов, собиралось какое-то совершенно обязательное для правоверных шаманистов религиозное мероприятие.
Тиоракису даже было предложено отправиться туда за компанию, но он достаточно твердо отказался.
- Это я только по прозвищу "Еретик", - сказал они Дадуду, - а на самом деле, самый что ни на есть прожженный атеист. А у вас там священнодействие. Зачем вам при этом скептик, насмешник и зевака?
Дадуд согласился, что насмешник им ни к чему, и убыл.
Тиоракис воспользовался лишней представившейся ему возможностью и отправился на прогулку. Отправился не один, а предварительно зашел в подземный лазарет и захватил с собою выздоравливающего Крюка. Этот уже ходил без костыля и только слегка опирался на палку. Да и кашель у него почти прошел.
Боевики с поста у выхода помогли Крюку преодолеть трудную трехметровую ступень до дна грота, и оба "хоима" покинули лабиринт.
На этот раз Тиоракис не стал отходить далеко, будучи скован все еще малоподвижным спутником.
Они сидели на крупном черном уже нагретом на свете дня камне, подставляя лица несильному теплому ветру.
- Слушай, Тиоракис, я так понимаю, что штаб что-то новое и серьезное затевает... - полуутвердительно-полувопросительно произнес Крюк, называя при этом своего собеседника настоящим именем, а не по прозвищу. Он всегда так делал, если рядом не было посторонних.
Тиоракис пристально посмотрел на него в упор и, ничего не ответив, вновь уставился на горизонт.
- Ну, да... Все правильно... - несколько извиняющимся тоном продолжил Крюк, - Я ничего не хочу вызнать! Но слухи-то разные тут ползают... Это я только в том смысле, что в случае чего... я готов... в общем, с тобой... Если тебе люди для дела нужны..... Если группу собирать будешь, ты про меня не забудь. Хорошо?
- Будь спокоен, - хмыкнув, ответил Тиоракис, - Уж тебя-то ко мне даже против моего желания впихнут! А то я не знаю!
- Да ладно тебе, - досадливо поморщившись, возразил Крюк, - То было одно, а теперь другое... Сам понимаешь...
Тиоракис снова не ответил, но тоже поморщился.
- Чего кривишься? - укоризненно спросил Крюк, - Уж так я тебе поперек горла?
- Да нет, ты здесь вообще ни при чем, - ответил Тиоракис и снова покривился лицом, - С кишками, понимаешь, беда какая-то: то ли сожрал чего-то, то ли от перемены воды...
- А... Это бывает, - подтвердил Крюк, - еда у них здесь непривычная для нас, конечно...
- Слушай - сказал Тиоракис не переставая болезненно морщиться, - пошли-ка обратно. До сортира бы мне добраться без приключений...
- Что, прихватило? - сочувственно поинтересовался Крюк, - Так чего мучиться? Давай прямо здесь...
- Уж извини меня за неуместную разборчивость, - ответил Тиоракис, решительно направляясь назад к пещере, - но изображать степного орла я здесь не буду, не в моем это вкусе. К тому же, я не обучен обходится без средств гигиены...
Крюк не мог, разумеется, знать, что Тиоракис уже начал разыгрывать перед ним небольшой этюд, именуемый: "У меня болит живот", - который должен был лечь маленьким, но необходимым штрихом в создаваемое агентом ФБГБ батальное полотно под названием "Ликвидация руководителей ФОБ".
* * *
Троица главарей прибыла под сень родного подземелья, когда наверху уже начинало темнеть.
В комнату к Тиоракису вновь зашел Дадуд и предложил:
- Давай пойдем сейчас кое-чего обсудим, самое основное, а то Рамаху завтра нужно уехать в родовой поселок... Отец у него там, понимаешь... плох. Да и вообще, не так много времени у нас. Нужно с планированием заканчивать и переходить к практическим действиям. Как полагаешь? Нет? Чего кривишься?
Тиоракис, отметив про себя, что Дадуд перешел с ним на "ты", подхватил соответствующий тон:
- Такая ерунда, понимаешь! С самого утра какая-то чертовщина с кишками! Стараюсь от сортира далеко не отходить...
- Ну-ну! Бывает, - успокоил Дадуд, - Это, наверное, от жирной козлятины. Хомус надо пить! Здоров, как каменный волк будешь!
- Вот только про хомус не надо! - страдальчески поморщился Тиоракис.
Дадуд с удовольствием хохотнул.
Когда они вместе шли по подземному коридору, освещенному редкими, горевшими вполнакала, лампочками (электричество подавалось от дизельного движка), Тиоракис сделал извиняющийся жест и, сказав Дадуду, что догонит его, свернул в короткое ответвление, в тупике которого находилось отхожее место - чудо природной канализации.
Как во всяком порядочном сортире в полу пещеры имелась круглая дыра. В какие загадочные глубины улетали попадавшие в эту дыру экскременты науке пока не известно, но за несколько столетий интенсивной эксплуатации резервуар не переполнился. Мало того, естественная вентиляция (воздух тянуло прямо в дыру) и дезодорация (видимо поглощающее свойство окружающих пород), делали подземный туалет почти идеальным в санитарном отношении.
Тиоракис пробыл за войлочной занавеской необходимое, по его мнению, время и отправился догонять Дадуда.
У поворота в штабной отсек один из боевиков, стоявших на посту, кивнул ему и подтвердил, что его ждут.
* * *
- ...и обязательно нужен хороший картографический материал - дополнил список задач Тиоракис - То, что мы имеем сейчас, не годится! Вот смотрите: на этой карте на территории станции какие то дурацкие прямоугольнички со штриховкой... По этой ерунде пилот не сможет определить, куда нужно направить удар.
А вот посмотрим, что у нас есть! - торжественно произнес Дадуд и достал из шкафа небольшой бумажный рулон.
Когда он раскатал бумагу на столе, все увидели довольно значительного размера обзорный снимок АЭС, сделанный явно с воздуха и отпечатанный типографским способом.
- Это откуда такое? - удивился Тиоракис.
- Вы будете смеяться, но это всего-навсего настенный календарь, - поведал Дадуд, - просто я срезал с него чисельник и логотип.
- Так... И где же здесь реакторный зал? - поинтересовался Тиоракис.
- Наверное, вот это, - Дадуд ткнул пальцем в какое-то строение и при этом упустил край фотографии, которая тут же скаталась в рулон.
Тогда снимок вновь распяли на столе, прижав все четыре его угла тяжелыми предметами: стаканом с водой, складным ножом Рамаха, пистолетом Васода и очень пришедшимися кстати здоровенными часами Тиоракиса, которые тот, во время обсуждения по своему обыкновению крутил в пальцах.
Все склонились над снимком.
В общем, лучше, чем ничего, но тоже не слишком хорошо, - подал голос Тиоракис, - Вот это, например, что такое? Это перед главным корпусом или пристроено к нему?
Тиоракис взял со стола лупу и посмотрел.
- Нет, так еще хуже! - с досадой сказал он, - кроме растра ничего не видно.
И тут он слегка дернулся, а лицо его исказила болезненная судорога. Глаза Торакиса беспокойно забегали, и очередной сделанный им выдох получился с легким стоном.
Васод и Рамах вопросительно посмотрели на него, а Дадуд понимающе спросил:
- Что? Опять?
Тиоракис, слегка закусив нижнюю губу, напряженно кивнул.
- Ну, давай иди, мученик! - добродушно напутствовал Тиоракиса Дадуд.
Уже у самой войлочной завесы Тиоракис задержался и, разыгрывая полную увлеченность темой, предложил:
- А вообще, идея отличная! Имея самолет и подходящую легенду, мы сможет сами организовать съемку с помощью хорошей оптики... - и тут он снова дернулся.
- Иди, иди, - подогнал его Дадуд, - а то грех случится!
Когда Тиоракис запахивал последнюю войлочную завесу штабной комнаты, он все еще слышал насмешливое гыканье обреченных людей, оставшихся там, в подземной норе, наедине со своей смертью.
* * *
Тиоракис предельно рисковал сам. Пытаясь свести к минимуму всякие случайности, он выставил механизм "машинки" всего на пять минут. Какое-то время заняло обсуждение снимка, какое-то - разыгрывание приступа кишечной колики. Сколько теперь у него времени на отход? Три минуты? Одна? Десять секунд?
Раздумывать, во всяком случае, было некогда. Быстрым деловым шагом (не бегом!) он миновал штабной пост охраны и повернул в сторону выхода. Однако, дотуда еще целых семь минут, если в таком же скором темпе! При неблагоприятном течении событий его встретят по полной программе. Можно, конечно, попытаться прорваться (пистолет имеется), но это - почти без шансов... Что он такое против проверенных пещерных бойцов?
...У последнего поворота, за которым начинался прямой низких ход, выводивший к лазу на поверхность, Тиоракис замедлил шаги, успокоил дыхание, снял с предохранителя заткнутый за пояс штанов пистолет и, вынужденно пригнув голову под нависающим потолком, двинулся к посту.
Там было все спокойно. Знакомые часовые, привычно поприветствовав его, посторонились и пропустили к лестнице.
- Послушайте, уважаемый! - напутствовал Тиоракиса один из них, - Темно уже... Смотрите аккуратнее! В темноте можно в дыру какую-нибудь провалиться, кости переломать...
- Спасибо, - приостановившись, поблагодарил Тиоракис, и добавил - я здесь недалеко с часочек посижу, подышу и вернусь.
Выйдя из грота, он выбрал себе азимут на две ладони правее хорошо знакомого ему северного созвездия и очень медленно, "гуляющим" шагом, двинулся в выбранном направлении. Это направление было им намечено в ходе прошлых рекогносцировок, и лежало как раз посередине между двумя известными Тиоракису наблюдательными постами боевиков. При самом благоприятном раскладе, он рассчитывал просто миновать их, не вступая ни в какие контакты; при менее благополучном исходе - полагался на то, что к его спонтанным прогулкам здесь уже привыкли, и никаких причин задерживать его не будет; ну, а в самом пиковом случае - придется прорываться. Тут, на поверхности, как полагал Тиоракис, некоторые шансы у него имелись. Это уж, как повезет!
Ему повезло. Повезло по максимуму. Никто его не остановил. После трех часов очень медленного и предельно осторожного передвижения в почти полной темноте, слегка разреженной свечением звездного неба, Тиоракис решил, что отдалился, по крайней мере, километра на полтора от грота, Это означало, что, скорее всего, он уже миновал секреты боевиков и, следовательно, может позволить себе двигаться более шумно но, зато, и более быстро.
Тиоракис хорошо понимал, что каждая очередная, преодоленная им сотня метров, все более осложняет задачу боевиков, если они спохватятся и попытаются организовать преследование. В такой темноте обнаружить его почти невозможно и придется ждать до утра. А со светом он может спрятаться в любой из тысяч имеющихся здесь дыр, ведущих под землю, и пересидеть там до следующей ночи. Вряд ли подземный гарнизон решится организовывать массированное и детальное прочесывание открытой местности, при огромном риске попасть под удар боевых вертолетов и быть атакованным жандармами или военными. "Так что теперь, - рассуждал Тиоракис, - главная моя задача, действительно, не сломать себе ноги"
Под утро стало заметно холоднее. Тиоракиса спасло то, что под землей в этом смысле тоже был не курорт - без свитера и теплой безрукавки не проживешь. В этой униформе он и кинулся в свой побег.
Наступившие утренние сумерки, при отсутствии признаков погони, Тиоракис решил использовать для ускорения своего передвижения и с удовольствием побежал, выдерживая примерный азимут уже не по звездам, а по наземным ориентирам. На восходе он пересек грунтовую дорогу, проложенную вдоль одного из многочисленных каньонов, рассекавших Баскенское плоскогорье. Возможно, именно эту огромную каменную трещину две недели назад ему довелось форсировать по тайной тропе, проложенной боевиками.
Тиоракис выбрал группу из нескольких приземистых и близко расположенных друг к другу скальных останцев и спрятался между ними, наблюдая горизонт, из-за которого он пришел сюда, а также дорогу, обещавшую вывести его к своим.
Предельное нервное возбуждение начало спадать. Тиоракис впервые за прошедшие многие часы почувствовал и усталость, и голод, и жажду, и боль в ногах, которые он несколько раз сильно ушиб, налетая в темноте на камни... Он обтер грязной ладонью потное лицо. Руки, ободранные при падениях, тоже саднили. И все равно, Тиоракис был доволен. Во-первых - жив. Во-вторых - имеет неплохие шансы дойти до своих: дорога - вот она. Нужно только найти убежище на день понадежнее. А без еды и питья пару суток продержаться можно.
Тиоракис стал высматривать в округе что-нибудь похожее на лаз под землю и почти сразу услышал звук приближающейся машины. Тяжелой машины.
Сначала над петлей дороги, скрывавшейся в неглубоком распадке, показался пыльный шлейф, а затем, впереди него, на открытое место выскочил бронированный вездеход с пулеметной установкой над люком в крыше. За пулеметом качалась голова в каске. Еще немного, и на капоте автомашины стала различима эмблема корпуса жандармов.
Тиоракис глубоко вздохнул и, вынув из кармана пистолет, сунул его подальше в расселину между камнями (а то еще пристрелят сгоряча!). После этого, высоко подняв руки, он медленно вышел на дорогу.
* * *
На самом деле, у Тиоракиса оказалась огромная фора. Если бы он был в состоянии каким-то фантастическим образом наблюдать, что творилось в покинутом им подземном лабиринте, ему бы не пришлось так сильно спешить...
* * *
- Вот эта штуковина - около трех недель назад объяснял Стаарз Тиоракису, - только с виду произведение фирмы "Крадиг". Хотя корпус - их. По-настоящему здесь работают только часы. Глубиномер, альтиметр, и прочее - фикция. Вместо них там капсула с газом. Что за газ не знаю, но пробовать не советую. Часовым механизмом можно установить время срабатывания пиропатрона. Он маломощный, по звуку чуть громче, чем щелчок при открывании банки с пивом. Пиропатрон разрушает оболочку капсулы и газ, находящийся в ней под избыточным давлением, вот через эти отверстия... видите? ...в течение двух-трех секунд распыляется в радиусе трех-четырех метров. Газ очень летуч и прекрасно перемешивается с воздухом. Разумеется, чем меньше объем помещения и чем оно более замкнуто, тем выше эффективность. Вы меня понимаете?
Тиоракис тогда спросил: "А хорошо ли руководство операции понимает, что трудно рассчитывать на одновременную ликвидацию Васода и Рамаха?"
Стаарз ответил, что большой удачей будет ликвидация даже одного из них. А дальше - есть ходы, чтобы столкнуть лбами группировки внутри клана, бросить тень подозрения на того, кто останется в живых, и вообще, в любом случае, этот будет очень сильный психологический удар по баскенскому подполью, по их убежденности в неуязвимости подземных баз.
Именно Стаарз посоветовал Тиоракису постоянно вертеть в руках свои потрясающие часы и периодически выкладывать их перед собою на стол, чтобы приучить к такой своей манере окружающих. Это должно было позволить в нужный момент и не вызывая никаких подозрений пустить "машинку" в дело.
То, что в итоге удалось сделать Тиоракису, превзошло все самые смелые ожидания разработчиков операции.
"Машинка" сработала через сорок пять секунд после того, как он покинул штабную комнату и устремился к выходу. Васод, Рамах и Дадуд, в этот самый момент, рассевшись вокруг стола со смертельным сюрпризом на нем, как раз плоско юморили по поводу "несчастья", поразившего Тиоракиса, и представляли из себя идеальную мишень для газовой атаки. Поэтому, когда "часы", прижимавшие один из углов аэрофотоснимка, издали резкий щелчок и яростное шипение, никто из них не успел толком понять что, собственно, произошло. Потеря сознания наступила, практически, мгновенно. Некоторое время повалившиеся тела заговорщиков сотрясали остаточные конвульсии, но подать сигнал о случившейся беде или даже просто крикнуть, возможности у них не было. До поста охраны из-за поворота коридора и тройной войлочной завесы не дошло ни звука.
Через час с небольшим, когда Тиоракис уже подбирался к линии секретов, пришло время смены караула у штабного отсека.
- Ну, что они там? - спросил один из двух заступавших на пост боевиков.
- Совещаются... - неопределенно пожав плечами, ответил тот, который сдавал смену - Приказали не беспокоить и никого не впускать. В самом крайнем случае - после предварительного доклада по телефону.
- Чего-то долго сегодня, - вроде бы посетовал его сменщик.
- А тебе какая разница? - вяло возразил отправлявшийся на отдых боевик, - С поста все равно не уйдешь...
Миновал еще час, пока на пост заглянул повар, удивленный тем, что в такое позднее время им еще не получено никаких распоряжений по поводу ужина. Узнав, что в штабе уже более трех часов идет какое-то сверхважное заседание, он мимикой изобразил понимание, но просил часового связаться по проводу с кем-либо из заседавших и спросить: не подать ли им, по крайней мере, чаю или козьего молока с соленым печеньем?
Часовой, немного помявшись, снял трубку и нажал на кнопку вызова. Ответа не последовало.
- Не берут! Заняты, наверное, - сообщил он повару и пообещал, - Если через полчаса не закончат, я еще раз вызову и, если что, за тобой пошлю...
Прошло тридцать минут, и караульный действительно повторил вызов, но вновь не дождался ответа. Через десять минут он еще раз снял телефонную трубку и опять с тем же результатом.
- Может, связь оборвалась? - спросил его напарник.
Подергали провода у клемм подсоединения к аппарату. Все оказалось в норме.
- Может, обрыв там, у них? - вновь предположил младший наряда.
- Да, - ответил старший караульный, - похоже, что-то не в порядке. Сунусь-ка я туда. Авось, не съедят!
Поправив на плече автомат, он вразвалку пошел к войлочной завесе.
Тиоракис в это время уже давно миновал линию баскенских секретов и, со всей возможной в темноте скоростью, увеличивал разрыв между собою и станом врага.
* * *
Подойдя к штабному отсеку, караульный остановился и громко известил тех, кто мог находиться за перегородкой, о своем прибытии и о необходимости проверить связь. Не получив никакого ответа, он вновь воззвал к тишине за войлочной завесой, и опять безрезультатно. Наконец, он решился и, раздвигая одну пелену за другой вошел внутрь.
Картина, которую караульный увидел в штабной комнате, естественное желание помочь и полное неведение о причинах случившегося, решили его судьбу роковым образом.
Помещение имело некоторую естественную вентиляцию, однако, не настолько сильную, чтобы за прошедшее, уже довольно значительное, время радикальным образом снизить содержание отравляющего вещества в воздухе. Часовой бросился к лежащему на полу, рядом со столом, Дадуду, потом - к Васоду. Убедиться, что Рамах тоже мертв, он не успел. Какая-та невидимая сила стала перекрывать дыхание боевика. В глазах начало темнеть, и у него возникло паническое ощущение, что в легких больше не осталось воздуха. Инстинктивно широко раскрытым ртом он вдохнул, что было силы, и тем окончательно убил себя...
Некоторое время напарник погибшего часового не проявлял особого беспокойства, но, когда со времени ухода товарища прошло около часа, а телефонная трубка на том конце провода по-прежнему продолжала молчать, он начал понимать, что за поворотом подземного коридора происходит что-то незаурядное. Первым побуждением оставшегося в одиночестве человека было пойти и посмотреть, в чем же там, наконец, дело, но неожиданно и очень кстати накативший на него мистический ужас, спас ему жизнь.
Часовой просто сообщил по другой телефонной линии начальнику отряда охраны о непонятном молчании штабной комнаты, и невозвращении оттуда старшего караульного...
Боевики потеряли еще два часа и пять человек, пока поняли, что входить в комнату без противогаза нельзя. Часа три ушло на преодоление суеты и неразберихи в результате одновременной потери всего высшего руководства подземного гарнизона. Когда управление, наконец, было кое-как восстановлено, когда удалось, с горем пополам, определить, что участвовавший в совещании командир боевой группы Еретик, покинул штаб вполне живым, и отсутствует в какой-либо из частей лабиринта, машина жандармского патруля уже подвозила Тиоракиса к зональному отделу ФБГБ, располагавшемуся километрах в пятидесяти от места смерти главарей ФОБ.