Подошёл к концу мой отпуск по уходу за ребёнком. Возвращаться на прежнюю работу я не захотела. Ездить приходилось с двумя пересадками в общественном транспорте. Уходило много времени, денег и нервов на дорогу туда и обратно. Я быстренько уволилась и поступила на работу в приёмное отделение другой клинической больницы. Каждый раз, выходя в смену, просила напарниц рассказывать мне о сотрудниках, появляющихся в отделении, чтобы знать, к кому и как обращаться. Кто занимает какую должность. Медсёстры не скупились на информацию и рассказывали обо всех всё в подробностях, не исключая личной жизни. Однажды в кабинет вошла крепкого телосложения, невысокого роста медсестра. Поздоровалась и попросила одолжить упаковку бинтов до утра. Моя напарница, Полина Кирилловна, выдала ей бинты, а меня предупредила, что приёмное отделение обязано делиться с травмпунктом перевязочным материалом, если возникает такая необходимость. Не успела за Ниной, так звали медсестру из травмпункта, закрыться дверь, как напарница доложила:
- Это наше местное чудо природы.
Я подумала, что она хочет рассказать мне что-то недоброе о ней, но ошиблась. Оказывается Нина обладала уникальными способностями - распознавать по запаху болезни, особенно воспалительного происхождения. Больному ещё только брали из очага воспаления материал на посев и чувствительность микрофлоры к антибиотикам , а Нина уже называла возбудителя. И ни разу не ошиблась. Врачи, зная её способности, не считали зазорным обращаться к ней за подтверждением поставленного ими диагноза, когда поступали тяжёлые больные, а медлить было нельзя. Довольно-таки часто Нина с их диагнозами не соглашалась и оказывалась права.
Спустя несколько лет она перешла из отделения работать в травмпункт и стала отказывать в помощи врачам, говоря каждому без всякого пояснения:
- Я больше диагностикой по запаху не занимаюсь. Нанюхалась на свою голову.
Проработав в приёмном отделении около пяти месяцев, я подружилась с Ниной. Во время ночных дежурств она заходила к нам выпить чаю. Меня подкупала её порядочность, простота в общении, ровное и уважительное отношение абсолютно ко всем. Однажды я набралась смелости и попросила рассказать, как ей удаётся ставить диагноз по запаху? Свой рассказ она начала со слов:
- Мой нос — это моё проклятие. Он настолько чувствителен к запахам, что я со стопроцентной точностью могу рассказать, что в течение суток ел человек, каким мылом умывался, в чистой квартире живёт или в ней сто лет не делался ремонт, каким порошком постирана его одежда... Я не могу пользоваться духами, кремами, помадой. Мне от всех химических запахов плохо, в том числе от запахов медикаментов. Поэтому я перешла работать в травмпункт, там их меньше. Я не езжу в общественном транспорте - могу отключиться от смешения множества запахов и ароматов в нём.
- А болезни-то ты как распознаёшь?
- Когда поступали в отделение больные, помимо естественных запахов пищи, парфюмерных и бытовой химии от них исходили посторонние запахи или их оттенки, не известные мне. Тогда я только начинала работать в больнице. Запахи эти были неприятными, но одинаковыми у разных групп людей. Тогда я начала отслеживать диагнозы больных с одинаковыми запахами. Оказалось, что многих их объединял одинаковый диагноз. Или в анализе на посев и чувствительность микрофлоры к антибиотикам у них был обнаружен один и тот же возбудитель. Я запоминала эти запахи по названиям болезней или возбудителей инфекции. Когда неотложка привозила больных в приёмное отделение, я встречала их и сразу могла сказать, чем многие из них больны.
- Ты прямо специально подходишь к человеку, обнюхиваешь и раскладываешь его запах на составляющие? - заволновалась я, решив, что меня она уже точно протестировала.
Нина улыбнулась, поняв о чём я подумала.
- Нет, не специально, так получалось само собой. Хочешь, я разложу твой запах?
Я нехотя согласилась.
- Сегодня ты пила кофе, ела шоколад, картофель, рыбу, хлеб...
Она ещё долго перечисляла составляющие запаха, исходящего от меня, а в заключение предложила сдать материал из носоглотки на посев и чувствительность микрофлоры к антибиотикам, так как я, по её мнению, должна была часто болеть ангиной, возбудителем которой является золотистый стафилококк.
- Хорошо, сдам, - ответила я, хотя уже давно знала, что являюсь носителем этого возбудителя, не чувствительного к антибиотикам. При малейшем сбое иммунитета, у меня действительно начинался тонзиллит.
Остальные оттенки запаха она назвала тоже верно.
Я захотела узнать, как пахнет стафилококковая инфекция, и спросила об этом Нину.
- Его запах напоминает что-то среднее между сильным запахом плесени и йода.
Она немного помолчала и разоткровенничалась:
- Не знаю, для чего мне дан такой собачий нюх. Представляешь, если я из собственной кружки выпью молока или взобью в ней сырое яйцо, то потом, как бы её не мыла, долго не смогу из неё пить снова. Запахи молока и яйца от кружки я буду ощущать ещё долго и испытывать отвращение. Кружку придётся раз десять-пятнадцать мыть в течение нескольких дней. Только тогда с неё исчезнет запах. Я не могу пользоваться общей посудой даже в семье, не целуюсь с мужем в губы, как все нормальные люди.
- Муж тебе претензий по этому поводу не предъявляет?
- Первые годы семейной жизни высказывал недовольство, а потом привык и стал относиться с пониманием. Особенно, когда увидел, как я бледнею и отключаюсь в общественных местах, наполненных запахами.
Она посидела ещё минуточку и промолвила:
- Ладно, я пойду. У тебя здесь мышами пахнет, а я их запах терпеть не могу.
Нина вышла из кабинета, а я стала осматривать пол. Боюсь этих тварей до ужаса. И действительно, вдоль плинтуса в сторону платяного шкафа пробежала мышь. На мой визг явилась санитарка. Узнав, кого я испугалась, принесла швабру, пошурудила ей под шкафом, потом заглянула под него и сообщила, что там, в полу есть дырочка, в которую мышка и убежала.
* * *
Не имея возможности ездить на работу в общественном транспорте, она ходила с работы домой пешком безлюдной дорогой. Сначала надо было пройти метров триста по железнодорожному пути, окружённому с двух сторон зарослями высокого кустарника. Затем спуститься в глубокий овраг, перейти его, подняться по крутому склону и пройти ещё метров триста до дома. Зимой вода в овраге замерзала, а дети по его крутым заснеженным склонам днём катались на санках и на лыжах. По этой причине его склоны или берега были всегда скользкими из-за уплотнённого снега. Фонарей, естественно, на всём протяжении пути не было.
Дневная двенадцатичасовая смена в травмпункте заканчивалась в восемь часов вечера. На улице в это время уже было темно. Однажды Нина передала смену дежурной медсестре, переоделась в пуховик, норковую шапку-ушанку, переобулась, вышла на улицу и зашагала по скрипучему свежему снегу. Быстро миновав отрезок железнодорожного пути, подошла к краю оврага и начала спускаться вниз. Сзади кто-то полетел кубарем, сбил её с ног так, что шапка слетела с головы, а он вцепился в неё руками. Она же вырвалась из них только на дне оврага. В темноте нащупала шапку, быстро надела её на голову, поднялась и побежала изо всех сил.
- Стой! Стой! Отдай шапку! - постоянно слышала она позади себя мужской крик.
- Шапку хотел с меня снять! - догадалась она и припустила бежать ещё быстрее.
Влетела в свой подъезд, поднялась на нужный этаж, быстро открыла дверь ключом, ввалилась в квартиру и опустилась на пуфик отдышаться. В прихожую из комнаты вышел супруг.
- Представляешь, с меня сейчас какой-то мужик пытался снять шапку в овраге! - пожаловалась она. - До сих пор меня преследует его запах.
- Ну, ещё бы он тебя не преследовал! - съязвил муж, поднял её за плечи и подвёл к зеркалу. На её голове была надета чужая шапка, а своя болталась сзади на шее. Она и забыла, что, когда одевалась, опустила её уши и завязала их под подбородком, чтобы лицо не замёрзло. К вечеру мороз сильно крепчал.
- Что же делать? - расстроилась она. - Как же мне её вернуть?
С тех пор Нина долгое время носила шапку с собой на работу и обратно домой, в надежде встретить того мужчину в дороге, извиниться перед ним и вернуть ему головной убор. Конечно, она не запомнила его внешности в темноте, но при встрече легко могла бы узнать его по запаху шапки.
Прошло две недели. Заканчивалась дневная смена. Время приближалось в восьми часам вечера. В травмпункт вошла сменщица и сразу отправилась в раздевалку. Нина уже стояла в ней, переодетой в уличную одежду и застёгивала молнию на пуховике. Шапку мужчины она решила больше не носить с собой, а оставила в раздевалке. Когда дежурная медсестра переоделась в медицинскую форму, она попросила её принести корнцанг.
- Тебе зачем? - удивилась сменщица.
- Тревожно как-то, - только и ответила она.
Медсестра, не задавая лишних вопросов, вышла из кабинета и вернулась с инструментом в руке:
- Держи.
Нина затолкала его в рукав кольцами вверх, концы опустила в рукавичку, попрощалась и вышла на улицу.
Прошло минут пятнадцать-двадцать. Нина влетела обратно в травмпункт, с красным лицом и одышкой от быстрого бега. Тяжело опустилась на кушетку у окна.
- Что случилось? - бросилась к ней медсестра.
Но Нина, увидев кого-то сквозь оконное стекло в освещённом дворе, ничего не ответила, а быстро юркнула в раздевалку.
Дверь распахнулась, и на пороге появился мужчина.
- Помогите! - закричал он и распахнул дублёнку.
Дежурная сестра увидела корнцанг, болтающийся на его половом органе. В этот момент, как ни в чём не бывало, из раздевалки вышла в медицинской форме Нина и спокойно спросила:
- Чего вы кричите?
- Вот! - показал пострадавший распухший орган с корнцангом, защёлкнутым чуть выше головки.
Его трясло, он уже и отключался, снова приходил в себя, орал, как недорезанный.
А Нина так спокойно говорит:
- Ну, так снимите его, чего кричать-то.
- Я не могу понять, как он снимается! - прокричал он, дрожа всем телом от боли.
- Надавите сильней на кольца, разведите зубцы и снимите. Что здесь сложного?
- Ещё сильней надавить? Вы с ума сошли? - уже заистерил он.
- А зачем вы его туда надели?
- Это не я, это моя ревнивая жена такое сотворила.
Нину от его слов затрясло от смеха, но её лицо оставалось серьёзным.
В этот момент из своего кабинета вышел хирург-травматолог.
- Что за шум?
- Снимите с меня эту хрень! - взвыл мужик и отключился.
Воспользовавшись его бессознательным состоянием, хирург надавил на кольца корнцанга, разъединил зубцы, снял его с полового органа и дал указание Лене:
- Наложи асептическую повязку, сделай обезболивающий укол и вызови карету скорой помощи. Пусть отвезут его в урологию. Направление сейчас напишу.
Лена поднесла шарик с нашатырным спиртом к носу мужчины. Он дёрнулся, открыл глаза, посмотрел вниз и простонал:
- Больно.
- Скоро боль пройдёт, я сделала вам укол, - стала успокаивать его дежурная сестра. - Сейчас за вами приедет машина и отвезёт в урологию.
В этот момент из раздевалки вышла Нина и протянула ему шапку.
- Возьмите. Какая-то женщина сейчас заходила, просила передать её вам, - соврала она.
Потерпевший выругался матом и толкнул коротенькую речь. Если её перевести на литературный язык, то получилось бы примерно следующее:
- Ну и дела? Чуть члена не лишился, зато свою шапку нашёл спустя столько дней!
Когда скорая помощь увезла его в урологию, Лена, приобняв Нину за плечи, попросила:
- Ну, рассказывай быстрей! Корнцанг — твоих рук дело?
Нина подошла к стулу, села в него и дала волю чувствам. Она то смеялась, то плакала. Когда, наконец-то, успокоилась, начала рассказывать:
- Я ещё шла по железнодорожной линии, когда услышала, что кто-то бежит сзади. Повернулась, в этот момент этот мужик сбивает меня с ног. Я падаю, он наваливается сверху, лезет под пуховик и начинает стягивать с меня штаны.
- Вот гад! - вырвалось у Лены.
- Да подожди ты, - ору ему, - я же задницу отморожу. Давай стоя и в кустах, чтобы никто не помешал. Я и сама этого хочу. Думаешь, чего я здесь хожу одна, в темноте и медленным шагом? Он ослабил хватку, поверил, грубо поднял меня за руку и повёл в кусты. Дублёнка у него была распахнута, в расстёгнутом гульфике всё было наготове. В кустах он мёртвой хваткой держал меня за плечи, трясся, сопел и торопил событие. Жуть! Я сделала вид, что расстёгиваю свои брюки, а сама потихоньку сняла рукавичку с правой руки и спустила вниз корнцанг. Когда смогла вставить в его кольца пальцы, аккуратно взяла левой рукой мужика за член и потянула к себе. Он решил, что подошло время действовать, и стал пристраиваться ко мне, в этот момент я и защёлкнула корнцанг на члене.
- А он что? - округлила Лена глаза.
- Взвыл, как раненный зверь, а я бросилась бежать. Остальное ты видела.
- Так, понятно. А шапку ему ты зачем отдала?
- Это его шапка.
- Почему ты так решила?
- По запаху определила. Ты забыла, что у меня нюх, как у собаки?
- Я бы на твоём месте, Нина, о случившемся сообщила в милицию!
- Вот этого делать я точно не буду! - заявила она. - Факта изнасилования не было, а членовредительство я совершила. Ещё не известно, чем оно закончится для его здоровья. И могу за это ответить по закону. Надеюсь, я навсегда отучила его от нападений на женщин. Подозреваю, что та встреча, когда я по ошибке прихватила его шапку, была не случайной. Уж очень незаметно он появился сзади и налетел на меня в овраге. Я вовремя сумела убежать.