Страшный Бог Эда

Ника Лавинина
   В 1945 году отец был начинающим нейрохирургом и увлекался психоанализом. Как-то по приглашению приятеля он заехал в Плейнфилд, чтобы поохотиться на оленей, и вскоре был в курсе всех местных сплетен.
– Хочешь познакомиться со здешним посмешищем, странным Эдди? – однажды спросил друг. – В прошлом году его мамашу хватил удар. Жаль старину Эда – измучился он с ней.

   Отец осмотрел больную. Это была пожилая тучная женщина с несносным характером. Сын выполнял все её прихоти, но она по-прежнему оставалась недовольной. Отец пришёл к выводу, что одной из причин болезни фрау Августы была сильнейшая неприязнь к людям. Второй инсульт у неё случился вскоре после того, как она узнала, что у соседа есть любовница. По просьбе друга отец приехал в Плейнфилд ещё раз. К тому времени Августа уже умерла. После её смерти Эд очень горевал. Отец предложил ему поехать с ним в клинику – якобы для того, чтобы учиться на патологоанатома. А на самом деле, потому что чувствовал целый букет психических проблем «странного Эдди». Гейн с радостью согласился. В клинике ему понравилось – с пациентами там обращались хорошо и даже давали им некоторую свободу. Однажды Эд напомнил отцу, что тот обещал ему помочь поступить на курсы патологоанатома.
– Какие ещё курсы? Ах да, вспомнил наш уговор. Знаешь, Эд, одними курсами тут не обойтись. Нужно учиться несколько лет, а у тебя для этого деньжат маловато. Но я могу взять тебя своим помощником.

   Конечно, никто не собирался учить Эдди патологической анатомии. В его обязанности входили только уборка помещения да мытьё инструментов. Но обязанности свои Гейн выполнял хорошо и при малейшем случае демонстрировал знания, которые очень удивляли окружающих.
– Из него бы вышел отличный патологоанатом, – говорил отец. – Жаль, что он простой фермер, и не может оплатить учёбу.

   Однажды в клинику привезли женщину после лоботомии. Это была известная актриса Фрэнсис Фармер. История её жизни была столь трагичной, что отец даже отказался брать плату за лечение. Фрэнсис ему очень нравилась. Хотя к тому времени от неё мало что осталось. Несколько лет назад мать поместила молодую женщину в психушку, где актрису лечили методами шоковой и инсулиновой терапии и часами держали в холодной воде.

   К тому времени, как Фармер попала к отцу, у неё были проблемы не только с психикой, но и со здоровьем. К тому же, в прежней клинике её неоднократно насиловали. Узнав об этом, отец был страшно возмущён. Он пообещал Фрэнсис, что постарается найти и наказать её мучителей. Но это оказалось трудным делом. Преступным докторам покровительствовало ЦРУ, потому что на больных испытывали новые препараты и методы лечения. Врачи покрывали насильников-санитаров, а санитары – насильников-солдат. Поэтому отец был вынужден отказаться от своих первоначальных намерений. Зато вступил в общество противников лоботомии. Всю жизнь он занимался исследованием негативных последствий этой процедуры. На закрытой конференции нейрохирургов в пятидесятые годы отец сумел доказать вред, наносимый лоботомией:
1) достаточно высокие показатели смертности;
2) резкое снижение активности мозга;
3) разрушение эмоциональной сферы;
4) усиление депрессивных и маниакальных состояний;
5) частичный паралич;
6) гормональные нарушения;
7) недержание мочи;
8) ухудшение координации.

   Папины усилия не прошли даром. Доктора стали всё чаще отказываться от лоботомии. Но отец понимал, что до окончательной победы ещё далеко. Ему угрожали отнять клинику и даже отстранить от работы. Но он был очень сильным человеком и не собирался отступать. Тогда его противники стали присылать письма с угрозами моей матери. Чтобы оградить её от опасности, отец вынужденно развёлся с ней. Родителям это решение далось нелегко. Моему старшему брату в то время было шесть лет, и он воспринял уход отца как предательство.
 
   Вскоре после приезда Фармер отец заметил неподдельный интерес к ней со стороны Эдди. Тот проявлял его по-своему, очень застенчиво – стеснялся даже подойти к понравившейся женщине. Папа всячески его поощрял, и вскоре Эд и Фрэнсис подружились. Конечно, со стороны Фармер вряд ли было ответное чувство. Но она вполне доброжелательно относилась к своему странному поклоннику. Называла его «мой добрый старый Эдди». Они много общались, гуляли вместе. Фрэнсис рассказывала ему о своём прошлом. После этих разговоров Гейн очень переживал и надолго уходил в себя. Видя это, отец попросил женщину поменьше откровенничать – боялся за психику Эда. И не напрасно.

   Как-то, наводя справки о преступлениях врачей клиники, где прежде лечилась Фармер, отец наткнулся на жутковатое совпадение. Доктора, которых он подозревал в издевательствах над больными, скоропостижно умерли – причём совсем недавно. Все смерти были насильственные, но полиция так и не смогла найти виновных. Более того, сразу несколько солдат находящейся рядом военной части были найдены растерзанными. В голове отца промелькнула страшная догадка. Он ворвался в операционную. Эдди мыл пол, насвистывая какую-то песенку. Подойдя к нему, отец схватил его за шиворот и спросил:
– Признавайся, это ты убил врачей и солдат?
   Гейн закрыл лицо руками и заплакал.
– Да, из-за Фрэнсис. Бейте меня или заприте в тюрьму, как опасного зверя. Но я не мог поступить иначе и оставить этих подонков безнаказанными!
– Ты хоть понимаешь, что сам уподобился им?
– А вы, доктор? Разве не хотели сделать то же самое? Я действовал не только от себя, но и от вашего лица. Вы – такой же убийца, как я. А может, и хуже. Ведь вы остановили меня только, когда все эти сволочи сдохли.

   Отец вынужден был признать, что и сам хотел убить тех, кто издевался над Фрэнсис Фармер и другими пациентами. В ту же ночь Гейн сбежал. Отец уже догадывался, что его помощник – опасный маньяк, и хотел пойти в полицию, но… не смог. Ведь этот странный человек убивал по какому-то высшему закону, который даже незаурядный отцовский ум не смог постичь.

   Фрэнсис вернулась домой и устроилась работать в прачечную. Потом дважды выходила замуж, снималась в эпизодах, организовала собственное телешоу, много пила и скончалась от рака в августе 1970 года.

   Долгие годы Эдди одиноко жил на ферме. Как – никого не волновало, пока в округе не стали пропадать женщины. Одну из них позднее нашли распотрошённой у Гейна. Как он объяснил своё зверство? Говорил о демонической одержимости. Но мне кажется, так он пытался скрасить одиночество. Мать внушила ему, что он ничтожество. Эдди решил, что никто из живых не захочет близко с ним общаться, и обратился к миру мёртвых. Ведь там была его любимая матушка. После её смерти он раскапывал могилы, из которых доставал трупы. Некоторые их части Эдди хранил дома. Это были его гости, как и убитые женщины. Ему безумно хотелось оживить мать или самому стать ею. Он даже мечтал сделать операцию по смене пола.

   Чувство судьбы преследовало папу всю жизнь. Когда в конце 1957 года Плейнфилд содрогнулся от ужасных находок в доме Гейна, отец заявил:
– Я ждал этого!
– Почему же ты не помешал маньяку? – спросила мама.
– Это трудно объяснить логически. Просто однажды я увидел в его действиях промысел Божий.
– Ты же никогда не верил в Бога, Роберт!
– Не верил бы и сейчас, если бы не Эдди. Его преступления столь ужасны, что напоминают Божью волю, как она описана в Ветхом Завете.
– Не кощунствуй! Этот Гейн – сам дьявол во плоти.
– Все демоны прежде были ангелами. Когда-то и они знали, что такое любовь. Эду было свойственно мучительное чувство Бога. Он сам мне говорил, что видит Его повсюду. Но это не Христос. Бог Гейна – жестокий властелин Вселенной, суровая карающая сила. У меня создалось ощущение, что, даже убивая, Эд не хотел зла…

   Несколько раз отец ездил в Плейнфилд – консультировал тамошних специалистов, встречался с Гейном и ходил на пепелище его сожжённого дома. Благодаря стараниям отца, маньяка поместили в психиатрическую больницу тюремного типа.
   Иногда я спрашивал себя, почему папа, которого я считал лучшим человеком на свете, покрывал такого страшного преступника? Вероятно, было несколько причин. Во-первых, отец сочувствовал Эду, зная о его детских проблемах. Во-вторых, папа обожал Эдгара Кейси, читал его книги и верил, что мы живём не единожды. Есть теория, что маньяки – это своеобразные чистильщики, восстанавливающие баланс добра и зла в мире. Убивают тех, кто когда-то убивал сам.

   Отец считал, что зло неизбежно и влечёт за собой новые преступления. Врач не имеет права судить своего пациента, иначе он попросту не сможет его лечить. Значит, либо нужно занять отстранённую позицию, либо… оправдывать всё. Отец был слишком эмоциональным человеком, чтобы оставаться бесстрастным, и ничего не боялся. Но незадолго до смерти, понимая, что умирает, он позвал меня и попросил позаботиться о его душе.
– Что ты имеешь в виду, папа? – спросил я. – Ты боишься смерти?
– Я боюсь только страшного Бога Эда, – ответил он.