(предыдущее:http://www.proza.ru/2017/04/16/2172)
Почему судья принял это странное и оскорбительное решение, он впоследствии не смог вспомнить. Оно выпало из его памяти, будучи выбито оттуда попавшим ему в голову камнем и утрачено навсегда вместе с событиями того дня.
Решение, конечно, пришло по пути к заставе, а не замышлялось заранее, как мы помним. Гёде позже говорил, что услышал от судьи, но то был не обязательно мотив подобного решения. Обоснование для подчинённого – да, и то не слишком для того убедительное. Хотя… вполне возможное.
Якобы Вафа сказал начальнику поста, что лучше обождать пускать посланниц к себе. Мол, девы, сами не зная, могут занести болезнь, просто принявшую у них скрытую форму. Свой резон в этом, несомненно, имелся. А Вафа, как нам известно, был помешан на скрытых свойствах и качествах, которые, в основном, и выявлял у фигур и чисел. Не перенёс ли он свой метод на остальное? Вернее, не стал ли подобный мотив определяющим в его натуре при взгляде на что угодно? В конце концов, это – взгляд учёного.
Но даже будучи верным, подобное предположение не оправдывает (очень мягко говоря) невежливое поведение судьи, увы, не слишком высоко ценившего женщин. Они, по его мнению, лишь создавали искусственные трудности и отвлекали от дела. Вафа иногда называл дев – ошибкой Неба! За это и получил…
Жизнь ему сохранила случайность (или Небо?). Он чуть споткнулся и невольно опустил голову. Камень, который иначе убил бы, попал выше и отчасти касательно, оглушив его.
После того, как судья упал, парни и девы какое-то время не могли поверить в случившееся, застыв от ужаса. Лина схватилась за лицо руками, Эвона стояла с одной мыслью в голове: «Вот и нет судьи…» Ошеломлённый Гёде повернулся к своим, которые стояли, выкатив глаза, которым не желали верить. А Зия, отойдя на несколько шагов назад для удобства броска, закладывала новый камень в пращу.
Это привело Гёде в чувство.
- Взять её! – закричал он, указывая на воительницу левой рукой, правой лишь успев поднять биту, но не отвести назад для броска.
Бац! И от биты полетели щепки, одна из которых вонзилась ему в щёку, заставив ойкнуть. Дубинка спасла Гёде, но осталась в руке бесполезным огрызком, который он отбросил. Яр двинулся к Эвоне, угрожая битой, но не решаясь ударить красивую женщину. Эва взяла флаг наперевес, вспомнив совет своей военачальницы и предупредила:
- Не подходи!
Пока Гёде вытаскивал щепку из щеки, а Яр топтался напротив предводительницы, отбивая её выпады, Эк размахнулся и убил бы Лину, если б Зия не завизжала той:
- Лина! Присяааадь!..
Даже не понимая, что делает, та повиновалась, и бита Эка ударила в треножники перед ней, разнеся их на части. От сильнейшего удара Лина опрокинулась на спину, крепко приложившись головой о твёрдую землю, и в глазах её потемнело. «Я убита…» - успела подумать она, прежде чем ненадолго лишилась чувств.
- Ах, ты… - выдохнула Зия и пустила свой камень в Эка, который рухнул и заорал так, схватившись за ногу, что разбудил пост у леса. Он, завывая, катался по земле.
Теперь Гёде совсем не понимал, что делать. Он и Яр в страхе отступали перед маленькой Зией, жутко сузившей от злости глаза и крутившей над головой кистень с привязанным шаром.
- Лина! Лиина! – кричала она при этом, - Ты жива? Подай голос, пока я их не убила!
Лина, хоть и живая, лежала, не представляя, где она и что происходит. Ничего подобного она никогда не видела и не испытывала. Ей казалось, она находится в дурном сне. Кто это зовёт её? Зачем? Нужно очнуться… выбраться из кошмара… Мирчо, помоги…
Тут опомнилась Эвона.
- Гёде!
Голос Гёде вошёл в поговорку («скрипишь, как Гёде»), и его узнавали везде.
- Ты – старший здесь! Прикажи твоему бросить дубинку, если хочет жить! Тогда никто больше не умрёт.
Гёде ничего не оставалось, как повиноваться.
- Яр!
Он показал тому на землю. Яр положил биту.
Зия остановилась и опустила шар.
- Гёде, - вновь прозвучал голос Эвоны, - это – недоразумение. Мы шли не для битвы. Судья оскорбил нас… и поплатился. Погляди, что с ним? А ты, Яр, стой здесь! И не вздумай делать глупости.
Пока Гёде выяснял, что с судьёй, Эвона подошла и нагнулась к Лине. Присела, взяла её голову в руки, погладила по волосам. Лина вздохнула и открыла глаза. Эвона ахнула.
- Зия, она жива!
- Э…ва… - выговорила Лина, - я… жива?
- Жива, моя хорошая… как ты?
- Голова… как не моя… кружится, вокруг всё плывёт…
- Ничего… доставим тебя домой, полечим. Сядь… вот так.
- Не могу…
- Ладно, ложись. Мы тебя понесём.
Эвона поднялась, взглянула на вернувшегося Гёде:
- Что?
- Жив. Сердце слабо, но бьётся.
- В*ыходим. Надо всё исправить.
В этот момент на улице появился Матю. Прошло совсем немного времени с тех пор, как развернулись основные события.
Эвона увидела идущего и узнала:
- Матю! Иди к нам!
И выразительно поглядела на Гёде. Тот понял и тоже поманил рукой.
Матю подошёл, ничего не понимая. Судья лежал на дороге ничком, Гёде с Яром стояли с потерянным видом, Эк тихо стонал на земле, держась за ногу, а Лина, познакомившая его с Азой, тоже была на земле, вся в каких ветках…
- Что у вас тут… - успел сказать он.
Эвона не дала ему договорить. Она заметила, что из палатки у леса появились парни, которые смотрели сюда, пытаясь понять, что происходит?
- Несчастный случай, Матю. Помоги отнести Лину к нам! Заодно Азу увидишь. Уже не опасно. А Гёде с Яром отнесут к нам судью, которого починим… И прихватите этого воющего, если хотите, чтоб ему спасли ногу!
Названные ей кое-как подняли судью, взвалили того на закорки Яру, который, пригнувшись потащил Вафу в сторону женского города. Следом за ним, сам опираясь на белый флаг, а с другой стороны поддерживаемый Гёде, как-то передвигался со вскриками раненый Эк. Матю нёс Лину на руках, красный от напряжения, время от времени перехватывая поудобнее. Рядом с ним шла Эвона, держа голову подруги и приговаривая:
- Аккуратней ты… Да не тряси её!
Шествие замыкала воительница, у которой за пояс были засунуты три целых трофейных биты и одна расщеплённая.
На посту у леса, проспавшие основные события, поневоле гадали:
- Что за хрень? Вместе уходят в женский город…
- Кого тащат на себе? Длинного…
- Это же пост городошников. Значит, маленький – Матю. Азу он, что ли, несёт на руках?
- Похоже, один ногу подвернул…
- Надо б судье сообщить, - дошло, наконец, до их старшего, - Валей, сходи к нему. Он – голова, скажет, что делать.
- Лады, старшой! Иду.
На посту у Инри тоже мало что понимали. Изгиб местности скрыл от них многое из того, что случилось. Там тоже не поняли про судью, которого не заметили, ибо он оставался на улице, закрытый от них домом. Визг и крики дошли до них глухо, да им и в головы не могло придти, что у поста идёт сражение. С чего бы? С какого перепуга – спросил бы Инри или Гай. Скорее поверили бы в празднование. Обескураженный Тан вернулся к ним после событий, когда хромая процессия уже брела к девам. Тут и зародились первые сомнения.
- Говоришь, не нашёл судью? – удивился Инри.
- Дома его не было, а в городе не встретил, - подтвердил Тан, - Наверно, гонец городошников его первым перехватил.
- Пожалуй… - согласился Инри и добавил, - Почему-то не нравится мне эта история… Девы пришли и увели весь пост к себе.
- Ведьмы, - сказал Гай.
- Что? – переспросил его Тан.
- Говорю: не девы, а ведьмы!
Инри поглядел на Гая:
- А если ты прав? Тогда… с помощью чар… они разоружили самых боеспособных мужиков.
- Сделав их инвалидами, судя по тому, как хромают, - пробурчал Гай.
- Инвалиды любви… - протянул Тан, - в этом что-то есть.
- Парни, - сказал Инри, - шутки шутками, но в плен, пусть любовный, они наших взяли. Сходи-ка теперь ты, Гай, поищи судью! Ты ныне девам меньше симпатизируешь, вдруг тебе за это повезёт больше. Тем более что Эвона тебе изменила с городошниками.
Девы простояли на коленях до первого известия:
- Они возвращаются!
Его провозгласила Маэль, с приставленной к изгороди лестницы.
Вокруг неё сразу столпились, спрашивая:
- Все возвращаются?
Маэль вгляделась, опознавая, и ответила:
- Нет, их больше, чем уходило.
- Кто же с ними?
- … парни… один несёт на спине другого… другой кого-то в руках…
- Погоди, Маэль… - уточнила Вия, - как это тот, кого несут на спине, может сам кого-то нести на руках? Ты хорошо видишь?
Раздался смех.
Обиженная Маэль гневно фыркнула и сказала:
- А ты сходи к ним и спроси!
Она явно обиделась. Теперь, вглядываясь, она ничего не сообщала. Девы взмолились:
- Ну, Маэль! Скажи, что видишь…
Та помолчала и смилостивилась:
- Вижу невероятное… Опять не поверите.
- Поверим, только говори!
- Впереди идёт парень, который несёт на спине…
- … другого! – с хохотом закончила её фразу Нора и отбежала, опасаясь мести.
Не выдержав, прыснули и остальные девы. Это был сброс напряжения в ожидании. Смех пошёл волной, поражая всех, включая девушек, которые не понимали: чему смеются? Дошло даже до самой Маэль, которая тоже стала смеяться, согнувшись пополам и рискуя сверзиться с лестницы.
Когда отсмеялись, Маэль больше не решилась ничего комментировать, а предложила поменяться местами Вии. Та поднялась на лестницу и ахнула:
- Небо!..
- Хватит разыгрывать, Вия! – строго одёрнула её Агрипина, - Ты представляешь совет! Будь на высоте!
Последовавший за тем с высоты голос Вии заставил дев посерьёзнеть.
- Я не шучу! Дело плохо… несут Лину! Тащат не пойми кого на себе… Эвона идёт рядом. Зию не видно… может, она сзади… У них раненые! Не иначе, как это – предательство!
Вия принялась искать взглядом в толпе Ору. Верные девы Маэль тут же схватили первую сплетницу, заломив руки.
- Я ни при чём… - бормотала, потерявшая от страха голос, Ора.
- Девушки! – скомандовала Маэль, - За мной! Поможем им!
Толпа хлынула встречать. Девы бежали, протягивая руки и крича:
- Эва! Лина! Зия!
Бежала среди них и Аза, пока вдруг не увидела… что Лину несёт Матю! Аза остановилась, как вкопанная, потом резко повернулась и пошла назад.
Поддерживая голову Лины и с каждым шагом приближаясь к городу, Эвона соображала: какую версию излагать там? Она прекрасно понимала, что не каждая правда годится для употребления. Что-то даст, конечно, допрос судьи, если тот выкарабкается, Гёде расскажет о приказе… Если поведает не то, что надо, то, разумеется, лжёт, выгораживая себя и своих. Но подать нужно близко и понятно для дев. Скажем, так… Судья, подойдя к посту, повёл себя – будто посланцев города и не было. Не поздоровался, не взглянул, а отдал настолько странное распоряжение, что начальник поста его не сразу понял и переспросил, решив, что ослышался. Судья говорил тихо, чтоб мы не услышали.
Распорядившись, резко повернулся и пошёл прочь! Видимо, приказ был столь неожиданным и грубым, что Гёде медлил с исполнением. Мы догадались об их намерениях, глядя на поднятые дубины городошников, готовых напасть. Зия опередила их, однако, в спешке, желая обезвредить начальника караула, промахнулась, и камень угодил в судью. Но… я более чем уверена, что наша военачальница не могла промахнуться. Это Небо явно скорректировало полёт снаряда! Дальше всё понятно… Нужно слегка отстать и предупредить Зию, чью длань избрали Небеса для кары мужского высокомерия…
- Отдых! – приказала она, помогая Матю, осторожно опустить Лину на землю. Яр с радостью избавился от своей ноши и улёгся на спину. Хмурый Гёде устроил на привал Эка, который теперь молчал.
Эва подошла к Зии, обернувшейся, чтобы узнать: не преследуют ли?
Как же подать нужную версию самой Зии, да так, чтобы она сама предпочла её…
- Зия, хочу выразить своё восхищение. Ты рождена для боя. Мы обязаны спасением и успехом исключительно тебе.
Воительница опустила глаза.
- Прошу, называй меня теперь Эвой, безо всяких условностей. Но ты, думаю, понимаешь -- это только первое сражение, начало битвы. Чтоб выиграть войну, необходима хитрость. Небо навело меня на мысль, как для этого лучше поведать остальным о том, что произошло…
(продолжение: http://www.proza.ru/2017/04/18/863)