В мире, управляемом мужчинами, существует два простейших способа заставить самую спокойную, самую уравновешенную, самую остроумную женщину злиться и спорить — это хвалить женщин и ругать мужчин. Обе темы немедленно вызовут возражения, в продвинутой версии — длинные торги под лозунгом «далеко не все» и «далеко не всегда» вкупе с твердым отречением от феминистской ереси. В мире, управляемом мужчинами, принято великодушное попустительство мужчинам и нетерпимость к женщинам. После столетия борьбы за равноправия, по-прежнему очевидно, кто у руля. Очевидно по войнам. Очевидно по нищете. Очевидно по лицемерию.
Как так случилось, что сонму, миллионам «не-таких» удается непрерывно воспроизводить «такой» мир? Цикл за циклом, поколение за поколением, обесценивается и присваивается женский труд и все формы ресурса в пользу мужчин и, как в последнее время становится модным среди феминисток полагать, в пользу какой-то части женщин. Численность таковых женщин хранится в строгом секрете, но между строк ясно_написано, что в развитых странах, в число которых по неведомым мне соображениям попала и Россия, их накопилось достаточно для того, чтобы составить отдельное вероучение, в рамках которого они получили бы возможность добровольно отдать награбленное собственный ресурс, свое время жизни, место на своем едва появившимся пространстве.
Была у зайчика избушка лубяная...(С)
Я хочу поделиться невеселым наблюдением: чем сильнее страх перед мужчинами, тем жестче критика в сторону женщин. Те женщины, кто по воле рождения оказались в странах, где высказать недовольство правлением всевластных и агрессивных мужчин собственного народа вообще не вариант, и те мужчины, которые не смогли/не захотели подтвердить социализацию среди мужчин, максимально настойчивы в излияниях на тему белых гетеронормативных. Когда невозможно возразить отцу, мужу, влиять на решения верхнего, побеспокоить бога на небесах личным некомфортом, в виноватых легко и непринужденно оказываются мать, статусная женщина или их группа, прародительница Ева или все женщины скопом. Это не означает, что все женщины безгрешны, или безгласные жертвы, или не несут ответственности за свои действия. Это означает, что вставая с самыми благими намерениями на путь их исправления и направления, мы рискуем увлечься этим процессом настолько, что забудем о противодействии власти мужчин, все дальше и дальше уходя от первоначальной цели.
Если женщины согласились принять от нас помощь «из позиции снизу», это будет означать, что мы заняли позицию сверху.
И тут начинается самое интересное.Дело в том, что позиция сверху не работает в комплекте с просвещением, помощью и благом, она обслуживает совершенно иную систему отношений. История человечество и наш собственный жизненный опыт говорят о том, что просвещение и благо, предлагаемые с позиции сверху незаметно перерождаются в абьюз и насилие до тех пор, пока абьюз и насилие не станут, наконец, очевидны. От искупительной жертвы и вознесения Христа до преследования еретиков раннее христианство прошло молниеносный путь, апостольские послания пестрят призывами к размежеванию с теми, кто неверно толкует волю божью, книга Апокалипсис именем бога обличает семь христианских общин, подлежащих истреблению гневом господним — менее ста лет прошло между ним и евангельской проповедью! Инквизиция началась не в средние века. Ее начало — в апостольских посланиях и воинственном насаждении единственно правильной христианской матчасти. Просвещение «из позиции сверху» поведет нас по этой же дорожке.
Хорошая новость состоит в том, что в современной жизни исторические формы насилия переродились, облеклись в словесные манипуляции, а обману и хитрости противостоять легче, чем прямой физической силе. Женщины отстаивают свое право возражать, не соглашаться, не поддаваться на манипуляции, не мучиться навязанной виной, проводить границы — личные и границы наших пространств. Мы можем оценивать, не доказывая права на саму оценку, выбирать, не подвергая сомнению свое право на выбор, так же как и свое право не оправдываться за вынужденный или ошибочный выбор, самостоятельно неся за него ответственность. Мы можем отвергать критику, если не считаем ее уместной, мы можем отвергать анализ мотивов наших действий, если не просили о нем. Мы начинаем признавать все эти права за женщинами вокруг нас.