Древний бог

Ольга Лев
Шаттл нещадно трясло. И не удивительно, атмосфера оказалась на редкость негостеприимной. За толстым бронированным стеклом мелькала чёрная облачная муть с примесью пепла, налипающего на иллюминаторы.
– Я один не испытываю священного трепета? – спросил Мох, морщась при очередном толчке.
– Нет, ты не одинок, Шепард, – отозвалась Рысь, проверяя ремни, вжимающие её гибкое тело в кресло. Если шаттл не выдержит, они, конечно, не спасут, но жест успокаивал.
– Я предлагаю всем вспомнить, сколько нам платят за эту операцию, и безотлагательно затрепетать, – веско прозвучал голос ротного. Лейтенант Староблуд сидел в кресле воплощением каменного спокойствия.
Тессе это напоминание не требовалось, мысль о том, КУДА они летят, и так не покидала головы ни на миг. Девушка в очередной раз глянула в иллюминатор, но далёкой поверхности пока было не разглядеть. Какая она сейчас – никто не знает. Официальных делегаций сюда не летало, а секретные операции на то и секретные. Само собой, здесь иногда бывают своего рода сталкеры, ведь иной раз на рынках Нового Шанхая и Шалом-145 появляются редчайшие и бесценно дорогие товары, но сталкеры тоже не болтливы и блогов не ведут. Ведь за один только подлёт к орбите полагается смертная казнь.
Потому-то компания «Барс» и получила такую сумму, что могла теперь прикупить себе какой-нибудь стабильный спутник. И это только аванс. В случае успеха ЧВК сможет позволить себе собственную терраформированную луну.
– Интересно, как там, на поверхности, сейчас? – озвучил её мысли вслух Пепел.
– Мне любая сойдёт. Мы полгода в консервной банке, я скоро томатом обольюсь и ласты склею, – Буй нетерпеливо потопотал ногами.
Ещё одна причина дороговизны полётов сюда – расстояние. При современных скоростях полгода в один конец – расстояние непозволительное. Но ближе нового дома бегущее с мёртвой планеты человечество найти не смогло.
– Замедляюсь, – подал голос из пилотского кресла Трек. – Выходим из зоны облаков, через семь минут высадка. Смотрите внимательно. Вот она, Земля.
Шаттл резко дёрнуло, и уши перестало закладывать. Чёрные облака за помутневшими стёклами медленно разошлись. Далеко внизу, в серых сумерках угадывались серые очертания материка, омываемые графитовыми водами, чуть поблёскивающими в изредка пробивающихся сквозь чёрный туман солнечных лучах.
– Карта говорит, что это Атлантический океан. Корректирую курс на заданные координаты, – голос пилота едва заметно подрагивал.
Остальные тридцать девять человек притихли, глядя на медленно приближающийся покинутый дом далёких предков. Вот уже угадываются очертания небоскрёбов, похожих на обглоданный скелет какой-то морской твари. Часть обрушена, часть ещё сохраняет первозданную форму. И везде, насколько хватает глаз, мёртвый серый цвет.
– Даждьбог, сохрани… – едва слышно проговорил Батон, не сводя взгляда с иллюминатора.
– Да уж. Я думал, за тысячу лет тут всё дикими джунглями зарастёт, – мрачно отозвался Сокол.
– Дим, ты атмосферу видел? Откуда тут джунглям взяться? – обернулся Трек, не отпуская штурвала. – С таким плотным слоем это не планета, а огромная консервная банка получается.
Один лейтенант Староблуд по-прежнему спокойно молчал. Тесса посмотрела на него и поняла, что он-то знал, что увидит. Как командиру, ему наверняка всю информацию, какая только есть, передали. И от сталкеров, и от правительственных источников.
– Стало быть, там и зверушек никаких? – спросил Батон.
– Да наверняка, – уверенно кивнул пилот.
– Не обольщайтесь, – заговорил, наконец, ротный. – Зверушки там такие, что не дай Волос встретить.
– Мутанты? – коротко спросил Суши.
– Ясен пень, в такой-то мути, – вместо лейтенанта ответил Носок.
– Агрессивные? – глянул на ротного Суши.
– А ты бы сильно дружелюбным был, если бы тут жить пришлось? – отозвался тот.
– Пять минут до высадки, – Трек уверенно пробежал пальцами по сенсорам. – Готовьтесь почуть.
– Да готовы все, – отмахнулся Череп.
– Почти готовы, – поправил Старик, тыкая в пульт на подлокотнике.
Несколько фрагментов переборки послушно развернулись, открыв ровные ряды тяжёлых штурмовых винтовок.
– То есть, аборигены настолько недружелюбны? – хмыкнула Бали. Тёмные глаза креолки разгорелись весельем.
– А я смотрю, кто-то соскучился по пострелушкам? – пилот бросил на девушку взгляд через отражение в приборной панели.
– Ну не всем, как тебе, Пиккард, за баранкой отсиживаться, – бойко отозвалась та.
– Хрен с вами отсидишься, ничего без меня не можете, – продолжил хорохориться Трек, а потом резко изменил тон на уважительный. – Товарищ лейтенант, вы же мне разрешите режим готовности автопилота оставить и с вами пойти?
– А если без живого надзора случится чего? Как мы выбираться из этой задницы будем? – спокойно ответил тот. – Была бы планета знакомая, я б слова не сказал.
– Так разве ж Мать-Земля нас обидит? – снова попытался Пиккард.
– Мы ж её тыщу лет назад обидели… так что она, может, и мать, да мы ей давно не дети… Ты сажай давай нас, не отвлекайся.

Створки открылись с неторопливым шуршанием. Датчики за бортом показали умеренно агрессивную атмосферу, почти без фона. Хватило только ультразвуковых респераторов и защитных очков. Трек завистливым взглядом проводил плавно вытекшую в шлюз роту и откинулся в кресле, глядя на экраны бортовых камер и экшн-глазков на шлемах десятников.
– Это что за хрень вокруг? – растерянно огляделась Тесса, стараясь дышать ровно.
Вдали высились мёртвые силуэты города, даже теперь царапающего облака, но здесь… Огромное поле было усеяно каменными плитами едва по бедро невысокой девушке. Укрытие никакое от слова совсем. А чем это может быть ещё? Где-то угадывались выбитые на камне надписи, но уже не разобрать. Кое-где плитам сопутствовали небольшие холмики, где-то похожий на гнилые зубы остовы оград. В паре мест чернели угольные отпечатки от сгоревших деревьев.
– Вереск, это называется кладбище, – отозвался голос Шепарда в наушниках. – Здесь мёртвых хоронили.
– Это как? – не поняла Тесса.
– В землю закапывали и плитами вот такими отмечали. Я в книгах читал, – Мох подошёл ближе, не забывая оглядываться. Но просматриваемое на мили вокруг поле угрозы, кажется, не таило.
– Зачем их закапывали? – девушка передёрнула плечами, хотя за семьсот лет едва ли от тел под её подошвами хоть что-то осталось.
– Вера у них такая была. Тело полагалось предавать земле. Язычники, что с них взять.
– То есть, у них живые ютились вон в тех термитниках, – Вереск винтовкой указала в сторону чернеющего города, – а на мёртвых такую хренову тучу земли расходовали? Да что это за вера такая?
– Многие и тогда предпочитали кремацию, но далеко не большинство, – встрял в разговор Суши. – Им казалось, что гнить в земле и пожираться червями почётнее, чем в пламени возноситься сразу к небесам.
– Варварский обычай, – Тессе очень захотелось оказаться подальше от этого храма Идиотизму и Разложению.
– Наша цель где-то там, – лейтенант Староблуд прервал рассуждения об обычаях язычников. – Трек выбрал это место для посадки потому, что здесь достаточно места и хороший обзор. Четвёртый десяток остаётся охранять шаттл, остальные за мной.
Двадцать девять бойцов в броне и со штурмовыми винтовками наперевес двинулись через кладбище, настороженно глядя по сторонам и вверх. Привычка после высадок на самых разных по климату планетах. Была у Барсов пара горячих точек, где сохранились летающие рептилоиды. Чуть зазеваешься, а голову уже откусили.

Через двадцать минут ходкой рыси рота Староблуда добралась до каменной ограды. Вернее, до полоски камней, обозначавших её прежнее местонахождение. К этому моменту ноги до колен покрылись чёрно-серой пылью – смесью золы и истлевшей травы. В ста метрах впереди возвышался город.
– Грёбаный танк тёти Агаты… – тихо, но отчётливо выругался Буй, прозвучав во всех сорока наушниках.
Бойцы поняли, что Лукас в глубоком шоке, поскольку это была самая короткая ругательная фраза из когда-либо им произнесённых. Буй умудрялся даже в гуще боя выдавать такие замысловатые конструкции, что соратников иной раз не ко времени скручивало от смеха. Сейчас не до смеха было всем.
Раньше город окружало многополосное шоссе. Теперь… оно, в общем, окружало город и теперь. Растресканное, с расщелинами в неведомые глубины, всё ещё широкое, как взлётная полоса для внутриатмосферного тяжеловоза. Всю её заполняли ржавые, почерневшие, истлевшие до состояния папиросной бумаги скелеты древних машин. У некоторых до сих пор угадывались очертания. Атмосфера, ставшая непригодной для человека, однако же пощадила металл. За столетия от него ещё что-то осталось. Впрочем, не много. Мох коснулся одного из истончившихся остовов, и тот осыпался ржавой трухой. В абсолютной тишине одиноко звякнула какая-то деталь, чудом державшаяся на призрачном каркасе. Звук неприятно резанул по нервам. Тессу бросило в жар, хотя до этого момента было довольно прохладно. Терморегуляция серой камуфляжной формы позволяла чувствовать себя комфортно, но едва ли воздух был теплее трёх градусов.
Староблуд отвесил Шепарду лёгкого подзатыльника и осторожно двинулся через шоссе, глядя под ноги и обходя те каркасы, что ещё держали форму. Древние руины нависли над барсами мрачными утёсами.
– Мать-Земля, говорите? – Носок поёжился, когда пришлось следом за десятником шагнуть в почти чёрную тень от здания.
– Разделиться на десятки. Построение пять-пять. Смотрите во все стороны сразу. Спин никому не открывать, – Староблуд аккуратно щёлкнул предохранителем.
Полшага в стороны, и рота разделилась на три ромба. Крайние бойцы смотрят в свои стороны, последние идут спиной. Центровые смотрят вверх, готовые снять любую угрозу с воздуха или верхних, глядящих на чужаков чёрными провалами этажей.
Ротный сверился с коммом. Три квартала – и они на месте. Половина одного уже пройдена без приключений. Но стоило только подумать.
Хардкор, фланговый второй роты, сделав очередной шаг, провалился вниз вместе с куском древнего, разложившегося от времени асфальта. Повис на руках мгновенно среагировавших товарищей. Глубоко под подошвами тяжело бухнуло. Куда ведёт образовавшаяся дыра, в этом свете не разобрать, да и желания никакого. Десяток торопливо переместился левее, вытащив невезучего Хардкора. Каждый шаг теперь невольно прощупывали прежде, чем перенести вес. И прислушиваться стали втрое внимательнее. Если кто здесь обитает, то уж наверняка этот стук в парадную дверь услышал.
Однако ещё полквартала прошли без происшествий. Свернули за угол. Чуть разжало. Пронесло.
– На семь часов! – одновременно с тремя выстрелами грянуло в наушниках.
– Ох ты ж жертва пьяных вивисекторов в брачный период, – сопроводил Буй короткую очередь крепким словом.
То, что вылезло из ближайшего разлома, больше всего было похоже на крысу. Полинявшую, со странно вывернутыми челюстями… и выросшую до размеров недорогого двухместного флаера. Получив три выстрела в морду, оно послушно откинуло лапы, но вслед за первым зверем полезли другие. Крысы всё так же ходили стаями. Вернее, бегали. И прыгали. Одна единственная, успев перед пойманным выстрелом оттолкнуться от земли, уже мёртвой шлёпнулась прямо перед бойцами третьего десятка. Пролетев не меньше тридцати метров.
– Бежать считаю нецелесообразным, – откомментировал очевидное третий десятник Дракон.
Десятки привычно заняли оборонительную позицию. Ближние стреляют с колена, дальние с плеч ближних.
– Все направления контролируем, – привычные команды в ушах, голос Староблуда неизменно спокоен.
Несмотря на позывной «Старик» ему было не больше сорока. Но из них двадцать пять – боевой опыт, и эти крысы – далеко не самое страшное, что он видел в своей жизни. Вон и дохнут всего с одного выстрела. Если, конечно, в голову попасть. Иначе и не чувствуют будто.
– Да б… сколько их там? – ругнулся второй десятник Череп, когда счёт перевалил за тридцать.
Некоторых расстреляли уже в упор. Трое бойцов успели ощутить остроту длинных, как вакидзаси, зубов. Защиту рук крысы прокусывали на раз.
– Мула, гранату добросишь? – глянул через плечо Старик.
– Обижаешь, командир, – сверкнул чёрными глазами сквозь очки Асам и уверенно размахнулся. – От борта в лузу!
Как всегда, попал. Поэтому именно он был обвешан гранатами, как праздничное дерево. Под землёй бухнуло, крысы заметались, потеряв интерес к огрызающейся добыче. И тут бухнуло второй раз. Из-под земли вырвался столб пламени шириной добрых метров двадцать. Заложило уши, обдало жаром, сверху посыпались ошмётки жаренного мяса и куски асфальта.
– Мула, чтоб тебя, чем ты швырнул? – первым проморгался Таран.
– Обычной пукалкой, – пожал плечами Асам.
– Видимо, скопление газов, или какая коммуникация сохранилась. Валим, не стоим. Десятники прикрывают, – Староблуд первым пристегнул винтовку на грудной ремень и повёл роту по опустевшим улицам.
Раненые на ходу расчехляли шприцы с антибиотиками и обезболивающим. На большее сейчас времени нет, латать друг друга будут уже в шаттле, а то и на палубе «Ферзя».
– Старик Соколу, – раздалось в радиоэфире.
– Старик. Что у тебя? – тут же отозвался ротный четвёртому десятнику.
– У меня тихо, только какая-то одинокая хрень в облаках летает. Кружит, как стервятник, но крылья как у ящера. Высоко, не разглядеть. Вы отбились?
– Мы отбились. Пока. Внимательно там.
– Принято.
В конце бокового проулка снова мелькнули крысы. Тесса вскинула винтовку, тут же озвучив позицию, но звери людьми не заинтересовались. Торопились в сторону взрыва.
– Похоже, мы у них дома изрядный бардак навели, – заметил Шепард.
– Главное, чтобы они всей стаей мстить не собрались, – Липа на всякий случай глянул вверх – и вовремя. Выстрел снял крысу уже в полёте – прыгнула из окна пятого этажа.
– Вроде, одна, – нервно хихикнул Сергей, всё ещё выцеливая окно.
– Прибавили ходу, живо! Мало ли, где ещё эти каскадёры засели, – поторопил Староблуд.

Цель обнаружилась через четыре минуты бега почти с полной выкладкой.
– Здесь, – лейтенант указал на руины, в которых угадывались остатки колоннады и широких ступеней.
– Древний храм? – спросила Бали.
– Типа того. Было музеем. Под ним хранилище есть. Типа бункера. Если оно сохранилось, то мы богаты, – Старик взбежал по ступеням и зажёг фонарь. В остатках строения был совсем уж густой сумрак.
Помещение внутри полуразрушенных стен оказалось наполовину завалено обломками. Местами сохранился потолок, поэтому тьма создавалась совсем густая. Луч прошёлся по стенам, высветил груду камней в углу. Оттуда к ближайшему пролому в стене метнулась крыса. В сравнении с предыдущими мелкая, всего-то с ротвейлера.
– Быстро обыскать тут всё. Ищем дверь, способную пережить ядерную катастрофу, и ведущую вниз. Контролируем двери, окна, разломы, – Староблуд, вскинув винтовку, шагнул в соседнее помещение, без потолка, но со стенами.
– Есть! – раздался в ушах голос Фрица.
После трёх минут поиска он первым обнаружил покрытый пылью люк трёх метров в диаметре. Раньше замок на нём был электронным, но теперь от него осталось только мутное окошко с вырванными кнопками. Слой пыли на люке был значительно тоньше, чем везде.
– Плохо. Мы здесь не первые, – Пепел внимательно осмотрел вход в бункер. – И дверка заперта, придётся громко постучать.
– Если других способов не найдём, постучим громко, – пожал плечами Староблуд.
Ни толкнуть, ни потянуть, ни поддеть крышку не получилось.
– Бомба, твой ход, – ротный кивнул фигуристой мулатке из второго десятка.
Никто бы точно не сказал, за что Сьера получила позывной – за то, что она лучший подрывник, или всё же за иные достоинства.
Девушка постучала по крышке, прислушалась, быстро и умело разместила по кругу заряды и шагнула за ближайшее укрытие.
– Три, два, один, – просчитала она, давая бойцам время покинуть зону возможного поражения.
Шесть направленных взрывов прозвучали одновременно и не так уж громко. Где-то в соседней зале рухнул кусок стены.
– Вот теперь можно открывать, – оценила Бомба результат, когда осела пыль. – Петли тут.
Носок, Таран и Малёк, как самые дюжие в роте, схватились за стальной диск, оказавшийся толщиной в добрую пядь, и с рычанием рванули вверх. Раньше помогала гидравлика, но сейчас от неё остались только разбитые рычаги. Изнутри угадывались остатки сложного засова, развороченного взрывом. Дверь с грохотом обрушилась на каменный завал, подняв тучу пыли и открыв тёмное жерло спуска в неизведанное. Мощный фонарь высветил ступени, уводящие глубоко вниз.
– Первый и третий десяток за мной, второй контролирует поверхность, – Староблуд первым начал спускаться в темноту.
Ступени кончились на глубине не меньшей, чем метров семьдесят. Староблуд упёрся в ещё одну дверь, тоже стальную и запертую, судя по всему, стандартным для Старой Земли банковским замком. По знаку ротного Таран и Буй, протиснувшись мимо командира, схватились за широкое стальное кольцо. После третьей попытки взмокший Буй не выдержал.
– Перекоси тебя ржавый танк через поле поперёк, – прорычал он и саданул по кольцу тяжёлым прикладом.
Что-то хрустнуло.
– Ну-ка взяли, – бойцы снова ухватились за стальную баранку, и на этот раз она со скрежетом поддалась.
Ротный вскинул винтовку и шагнул в бункер.
– Чтоб меня пьяные зайцы за колени покусали… – прошептал из-за его плеча Буй.
Помещение было огромным. Свет фонаря достал до потолка и двух стен из четырёх. Стальные ящики, статуи, какие-то вазы из тускло блестящего металла… и массивный мраморный стол. За столом, в тяжёлом кресле – человеческая фигура. В глубоком молчании бойцы один за другим вошли в древнее хранилище. Здесь было сухо и прохладно, потому, видимо, даже деревянное кресло дожило до инопланетных гостей. Дракон остался в проёме – контролировать, чтобы не захлопнулась дверь. Хотя, похоже, закрыта она была именно изнутри, здесь тоже было стальное кольцо-рукоять.
Барсы, не решаясь даже громко дышать, обступили фигуру в кресле.
– Сталкер, – первым подал голос Суши. – Такое обмундирование было у них в ходу семьдесят лет назад.
Сталкер сидел, откинувшись в кресле. Правая рука, истлевшая до обтянутого пергаментом скелета, всё ещё сжимала пистолет. Череп неестественно запрокинут, в виске рваная дыра.
Тесса перевела взгляд на стол. Там лежал плотный лист, исписанный ровным, спокойным почерком, довольно крупным. Бумага с пропиткой, химический карандаш. У барсов тоже такие были в снаряжении – на случай отказа техники.
– Товарищ лейтенант… – Вереск указала Староблуду на находку.

"Вы нашли это, значит, смогли добраться живыми. Кто бы вы ни были, не повторяйте нашу ошибку. Не стреляйте в местных. Они приходят после крыс. Доедать. Я понял слишком поздно. Они приходят не помногу и боятся нас куда больше, чем мы их. Но если кого-то из них ранить, на его крик их сбежится столько, что никакими силами не совладать. Сами будут гибнуть десятками, но разорвут. Не стреляйте в местных. И не дай нам Перун ещё хоть с одной планетой сотворить такое… Я отсюда уже не выберусь, я остался один. Да и жить я с этим не смогу. Но вы, пришедшие следом, выберетесь, если примете наш посмертный опыт. Удачи вам. Сталкер с Белой Луны, Артём Нахимин".

Последняя строка чуть завиляла и ушла вниз. Видимо, выдержка сталкеру всё же отказала.
– Земляк… – тихо и непривычно без ругательств проговорил Буй.
– Местные? – Рысь посмотрела на ротного. – Что он имел в виду? Ещё какие-то мутировавшие твари?
– Видимо. Я думаю, нужно взять на заметку. Если кого-то кроме крыс увидите, не стреляйте, пока не будет угрозы для жизни. А придётся стрелять – цельтесь сразу в голову и не промахивайтесь, – Староблуд стряхнул неприятное оцепенение. – Возможно, кроме этого сталкера тут никого больше не было, а значит, наш заказ где-то тут. Ищем золотую статуэтку, изображающую мужика в балахоне, с бородой и нимбом. Вот примерный эскиз.
Лейтенант показал изображение на комме и отправился изучать ящики. Один за другим вспыхнули ещё несколько фонарей. Лучи света разбрелись по хранилищу.
– Если мы что-то отсюда заберём и продадим, старость обеспечена, – присвистнул Стерх, заглядывая в один из ящиков.
Из вороха искусственной соломы приветливо блеснули инкрустированные камнями золотые кубки.
– Официально мы ничего не имеем права отсюда забирать, – строго заметил Старик, и добавил, как бы между делом: – Но я могу и не заметить, что вы что-то несёте. С этими крысами не до личного досмотра. Только сами понимаете, на продаже попадётесь – «Барс» от вас открестится.
– Это само собой. Не дети, – отозвался Стерх, с удовольствием обнаружив у ящика ручки.

Поиски продолжались не меньше часа. За это время пару раз второй ротой, оставшейся наверху, заинтересовались крысы, но пара светошумовых гранат отпугнула их надолго.
– Старик Фрицу, – раздалось в наушниках. – Кажется, нашёл.
– Старик принял, – Староблуд оставил разворошённый ящик и направился в конец хранилища, туда, где копошился Бергман.
– Да, похоже, это она. Сворачиваемся. Много не уносите, а то ноги унести сил не хватит.

По всему хранилищу торопливо зашуршали. Через минуту оба десятка собрались у входа.
– Прикинь, картины раньше на какой-то дерюге рисовали, – шёпотом сообщил Таран Пеплу, напрочь забыв, что его слышит вся рота.
Заметив это и смутившись, он немного нервно упихал в рюкзак какие-то свитки.
Тесса плотно застегнула карман. В нём покоился медальон из потемневшего серебра с гравировкой. Мать с младенцем, не иначе изображение Матери-Земли. Чем-то религиозным веяло от изображения. Взяла для себя. В своё умение продавать контрабанду она никогда не верила. Прямой кинжал в ножнах с камнями – тоже для себя. Неудобное оружие, наверняка ритуальное, но уж очень красивое.
Свет упал на мёртвого сталкера, и с бойцов будто спала золотая лихорадка. Староблуд ещё немного подержал фонарь, чтобы все барсы вспомнили, что они не на увеселительной прогулке, и торопливо зашагал наверх. Дракон, пропустив десятки, плотно закрыл за ними дверь, повернул кольцо и заторопился следом.
– Всё тихо, – доложил Череп, когда выбравшиеся наверх наёмники от души проматерили ступени.
– Тогда в быстром темпе и в обход того гнезда, которое мы разворошили. За мной, – лейтенант сверился с картой в комме и двинулся по улице.
Десятки тут же построились тремя ромбами. Все точки обзора и обстрела под контролем.
Поворот, ещё поворот. До разрушенного шоссе остался один квартал, когда Троя тихо подала сигнал. Голос девушки заметно дрогнул.
– На пять и вверх.
Рота вскинула стволы, невольно замедлившись. На стене на высоте третьего этажа в нише серело что-то… во мраке не разглядеть, но первой мыслью вспомнились пауки. Только лапы четыре. Помня наказ во всё подряд не стрелять, барсы чуть не на цыпочках прошли мимо, вглядываясь в существо. То, что оно живое, сомнений ни у кого не вызвало. Каждый почувствовал на себе его взгляд. Вдруг оно шевельнулось и нырнуло в тень бывшей пожарной лестницы. Бойцы невольно вздрогнули. Появилось снова уже на земле, пробежало жутковатой паучьей походкой вслед за ротой и замерло. Барсы невольно остановились, хотя Старик не давал команды.
– Даждьбог, сохрани, помилуй и прости… – шёпот Пепла в рации.
Он стоял ближе всех и разглядел первым. Существо было бы ростом с человека, если бы стояло на двух, а не на четырёх конечностях. Все четыре больше напоминали руки, странно вывернутые, локтями вверх. Тело серое, лишённое волос, но скелет, рёбра… строение уж очень походило на человеческое.
Тесса посмотрела в лицо существу. Мордой бы не назвала никак. Несомненно, предки этого аборигена были человеком. Череп чуть сплюснут, глаза бесцветные и словно затянуты ложным веком. Всё верно, барсы тоже в очках. Ноздри узкие, едва заметны, сам нос длинный. Чтобы фильтровать ту дрянь, которой оно дышит. Существо почувствовало взгляд и посмотрело в ответ. Внимательно, чуть печально. Вереск готова была поспорить на свою винтовку, что взгляд абсолютно разумен.
Где-то вдалеке что-то рухнуло, послышался режущий уши писк. Барсы уже слышали его, когда расстреливали крыс. Землянин дёрнулся, повернув безухую голову на звук, и метнулся в ближайший дверной проём.
– Нам тоже пора. Бегом! Или мне вам в спины стрелять? – рыкнул Староблуд, и рота заторопилась покинуть город.
Вскоре и улицы-ущелья, и шоссе остались позади. Кладбище теперь даже показалось уютным.
– Всё кружит, – встретил командира Сокол.
Староблуд бросил взгляд вверх. Под облаками и впрямь угадывался силуэт, явно не птичий.
– Леший с ним. Валим отсюда. Трек, разгоняй движки.
Рота споро погрузилась в шлюз. Ехидно зашипели дозаторы дезинфектора, и барсы оказались внутри. Молча расселись по креслам, молча пристегнулись.
– Что-то вы смурные. Я уже не жалею, что меня там не было, – повернулся к ним Трек.
– И не жалей, – тихо отозвался Дракон.
– Товарищ лейтенант, хоть покажите, за чем мы в такую даль… – попросил Мох.
Староблуд вынул из рюкзака небольшую статуэтку, от силы в локоть. Бородатый мужчина в балахоне, нимб над головой, руки разведены, обращены ладонями вперёд. Лицо пресно-печальное.
– И кто это? – изогнула бровь Рысь.
– Думаю, древний языческий бог. Вещь на ритуальную похожа, – оглядел статуэтку Суши.
– И кто-то отвалил за неё денег, будто она размером с планету, – добавил Батон.
– Сколько бы он ни стоил, это фальшивый бог, если он допустил такое. Ведь получается, что забрали тогда не всех… – Вереск посмотрела в иллюминатор.
Шаттл стремительно набирал высоту, унося барсов от мёртвой Матери-Земли. От живых несмотря ни на что землян.