Феликс Мендельсон-Бартольди – и лирический Бах, и лирический Бетховен!
Написать оперу без ярких арий - вовсе не означает создать выдающееся произведение искусства. В таком положении оказываются Бетховен, Берлиоз, Шуман, Танеев. Не потому ли их оперы редко исполняются?
Сальери в опере – талантлив, Моцарт – гениален.
Сальери в опере – солнечен, Россини – светозарен.
Дело не в том, что Сальери был учителем Шуберта, его замечательная музыка становится благодатной почвой для развития таланта автора «Форели».
Песни Франца Шуберта возникают благодаря простой куплетной форме Сальери и взволнованному эмоциональному содержанию Моцарта.
Франц Шуберт вырастает из мелодической колыбели Сальери.
Лирический Сальери ведёт к Шуберту, комический – к Россини.
Джоаккино Россини возносится к бессмертию на крыльях славы Антонио Сальери.
Не от певицы и валторниста появляется на свет Джоаккино Россини, его настоящий отец – Антонио Сальери: не случайно одно из имён Россини – Антонио!
В ораториях Феликс Мендельсон-Бартольди соединяет два начала: героическое Бетховена и лирическое Шуберта. Через десятилетия этот синтез возрождается в симфониях Густава Малера.
Весенней свежестью дышат оперные арии Георга Фридриха Генделя.
Скрипичная музыка Никколо Паганини отличается рыцарским благородством и нежной лирикой: она представляет собой послание к прекрасной даме с объяснениями в любви. Это же находим в музыке Роберта Шумана и Ференца Листа.
Не всякий великий композитор обладает культурой воображения и культурой фантазии. Прилично ли поступает Карлхайнц Штокхаузен, изображая рождение мира из женской плоти? Точно так же поступают писатель Генри Миллер и кинорежиссёр Паоло Пазалини.
Гия Канчели – духовный поводырь грузинского народа.
Неповторима музыка Гия Канчели, отмеченная тончайшей акварельной звукописью!
Источник вдохновения Гия Канчели – Древняя Грузия.
Гия Канчели создаёт музыку горных обвалов и цветущих долин: его акварельная звукопись трагедийна, ибо рисует катастрофы, пережитые любимой им Грузией.
Если бы художник Пирасмани писал фрески на скалах гор, возникла бы музыка Гия Канчели. Эти самобытные гении – выразители грузинского национального духа!
Тончайшая звукопись музыки Гия Канчели запечатлевает остановившееся время гор и неба Древней Грузии.
Гия Канчели мастерски владеет темброво и колористически богатым симфоническим оркестром. Его музыка не менее красочна, чем произведения импрессионистов Дебюсси и Равеля.
Тревожный голос саксофона разрывает тишину ночного пространства: не есть ли это голос Гия Канчели – автора тончайшей звукописи, растворяющейся в ночной тишине вселенной?
Гия Канчели – непревзойдённый мастер звучащей тишины в симфоническом произведении. Его тончайшая звукопись находится на грани слышимого и неслышимого! Тишина ширится в самой себе, у тишины есть свой внутренний мир, случается, что тишина приходит в волнение и вновь замирает, иногда тишину взрывает оглушительный грохот, после чего тишина спешит погрузиться в саму себя, - обо всём этом повествует тончайшая симфоническая звукопись Гия Канчели.
Уже в ранних симфониях Гия Канчели конструирует миф о сотворении мира, о земном и вселенском бытии: перед нами - композитор мыслитель, композитор-демиург!
Гия Канчели обладает мощным микеланджеловским духом созидания: в его лице находим демиурга в симфонической музыке!
Музыка Гия Канчели выражает ностальгию-горечь по утраченному величию древней Грузии.
Николай Черепнин сознательно относит себя к композиторам-эклектикам. Это форменное саморазоблачение!
Быть эклектиком - позор! Относить себя к эклектикам – глупость! Среди композиторов этой категории - Николай Черепнин и Альфред Шнитке: у одного мало ума, у другого – слишком много!
Прекрасные оперные арии Георга Фридриха Генделя ниспосылают небесный покой.
Георг Фридрих Гендель слывёт возмутителем общественных устоев. При этом он обладает на редкость тонкой и нежной душой, при этом создавая оперные арии небесной красоты.
Тихие, нежные оперные арии Генделя ничуть не меньше впечатляют, чем громовые небесные сражения поэта Джона Мильтона.
Виртуозные оперные арии Генделя не затрагивают ни душу, ни разум, они пронзают тело Божественным огнём!
Георг Фридрих Гендель – Прометей в музыке: зажигает сердца людей духовным огнём!
Среди всеядных эклектиков выделяются Черепнин, Стравинский, Шостакович, Шнитке: это композиторы мусорных ящиков!
Без мелодизма Сальери не появились бы гениальные песни Франца Шуберта.
Гия Канчели – симфонист бетховенского масштаба.
Гия Канчели-симфонист громоподобными ударами словно заколачивает сваи в землю! Возможно другое толкование этих ударов: кажется, что рок хочет прервать жизнь на земле!
Центральное место в симфониях Гия Канчели занимает противопоставление рока и жизни: это бетховенская тема.
Музыке Луиджи Керубини свойствен гражданский пафос, торжество идеалов революции. Не случайно его произведения высоко ценит Людвиг ван Бетховен.
Итальянец Луиджи Керубини словно рождён для Великой французской революции: это живописец Давид в музыке.
Луиджи Керубини – музыкальный титан, оказывающий влияние на Бетховена, Берлиоза, Мендельсона-Бартольди, Верди.
Луиджи Керубини – Эжен Давид в музыке, Давид – Керубини в живописи: в картине «Смерть Марата» выражается скорбь, подобная той, какую мы слышим в керубиниевских мессах и реквиемов.
Музыка Луиджи Керубини по-революционному публицистична и плакатна.
Луиджи Керубини создаёт музыку для революционных масс Франции, Людвиг ванн Бетховен – для всего человечества.
Луиджи Керубини приближает оперу к жизни, впоследствии этим же путём идёт Джузеппе Верди: Это социально востребованные композиторы.
Праздничная музыка Феликса Мендельсона-Бартольди обращена к солнцу – источнику жизни на земле!
Итальянские композиторы Луиджи Керубини и Антонио Сальери – двигатели французской и австрийской музыки.
Сколько душевной глубины в Реквиеме Моцарта, столько же благородной сдержанности в Реквиеме Сальери: Моцарт и Сальери – гении, достойные друг друга.
Антонио Сальери – это итальянское солнце, взошедшее над музыкальной Веной: оно благотворно влияет на музыку Моцарта и Бетховена.
Когда звучит музыка Антонио Сальери, вы словно созерцаете голубое итальянское небо и радуетесь жизни.
Понимаем ли мы, что без Сальери не было бы Бетховена?
Бетховен с благодарностью отзывается об учителе Сальери. Музыка Бетховена своими лучшими качествами обязана замечательным произведениям Сальери.
Хотите побывать в Венеции, послушайте «Венецианскую симфонию» Антонио Сальери: её музыка излучает солнце, радость, счастье!
Музыка Сальери и Моцарта солнечна: только разное солнце в Италии и Австрии!
Сальери – солнечный, Керубини – пламенно-революционный. За ними следуют композиторы высочайшей духовности – Моцарт и Бетховен.