Она редко осознавала, что именно чувствовала в настоящий момент. Чувства рождались и умирали. Это происходило настолько быстро, что чаще она не успевала даже принять их, не то что осознать.
Почти всегда её чувства искажались воспоминаниями и/или ожиданиями. Редко случалось чувствовать и осознавать, осознавать и действовать, будучи здесь и сейчас, почти никогда, оттого, когда её охватило это яркое чувство и полное осознание происходящего, она замерла.
Они сидели довольно близко друг к другу. Между струился интересный разговор. И вдруг она ощутила его запах. Её ум считал его забытым несколько лет и, вдруг, в одну секунду всё изменилось.
Волнение подступило к горлу, слюна заполнила рот, руки стали влажными. Ум перестал воспринимать слова. Всё, что было вокруг, поплыло. Живот заполнился горячим, колени захватила дрожь.
Ощущение забытых реакций тела, особенно жаркая пульсация в животе, отвлекли от всего, даже от его глаз, в которых до этого было самое большое счастье.
Она сидела на самом краешке скамьи, сильно выпрямив спину, ногами вцепившись в пол, иногда силясь понять, о чём он говорил, хотя суть его речи была второстепенной - тембр голоса приводил в восторг. Слыша что-то невнятное по смыслу, но прекрасное по звучанию, она волновалась сильнее. У неё краснели уши и щёки, при заполненном слюной рте, горло всё время было пересохшим, кислорода не хватало.
Он продолжал говорить, она — сидеть.
Вспышка влечения её тела ко всему, что есть он, сделала её такой, какой она никогда не была — внимательной, сосредоточенной и осторожной.
Он ощутил похожие чувства. Он был так же внимателен, сосредоточен и осторожен.
Голос объявил конечную станцию.
Их умы, обманом завладевшие телами, встали, вышли из вагона, сухо обнялись и осторожно, сосредоточенно и внимательно разошлись в стороны.