Жила – была на белом свете Баба Яга. Обыкновенная такая, злодействовала себе потихоньку, то доброго молодца в печи изжарит, то братца Иванушку в козлёнка превратит, из которого потом вырастет большой и вредный козлище.
Так вот однажды шлялась она по лесу и увидала Ивана-царевича. И тут, она как громом поражённая, и села на болотную кочку. Хорошо, что Царевна – лягушка успела в сторону отскочить, а то раздавила бы её Яга, и сказку о Царевне–лягушке, ни кто и не рассказал.
Иван-царевич не Царевну – лягушку искал в то время, просто поохотиться выехал. Ну, красавец был, вылитый Филипп Киркоров: высокий, стройный, очи чёрные, лицом кругл, румян, голосист!
Захолодело сердце Бабы Яги, и так захотелось сего царевича полюбить, ну ни какого терпежа нет. Да куда ей, старой, да страшной!
Вспомнила она, что леший открыл в лесу клинику пластической хирургии. И прям, чудеса творил, Дюймовочку сделал двухметровой дылдой, Колобка превратил в квадратного, а зайке серому вставил зубы тигра, да так удачно, что волки его вожаком стаи избрали.
Пришла и говорит, мол, хочу стать красавицей писанной. Хмыкнул леший, и согласился. Только цену назначил пять сундуков с золотом.
Опешила старая, мол, ты чего, совсем с дуба рухнул, лешак мшистый! Такую цену заломил.
На что леший отвечает, что случай тяжёлый, запущенный, потому и цена великая.
Развернулась Баба Яга, домой пошла. Да только не можется, не спится и не естся ей. Всё по Ивану-царевичу сохнет.
Делать не чего, поднялась она и пошла по болотам да по топям, где золотишко припрятано. Притащила пять сундуков, заплатила в кассу три, что бы медведю, налоговику лесному выручку показать, два лично лешему отвалила.
Положил леший пациентку на стол для операции, дубинку взял, вместо наркоза, да и огрел её Бабу Ягу по голове. Потом упёрся ногами ей в плечи, нащупал кожу на затылке, натянул её, обвязал шнурком шёлковым.
Очнулась Баба Яга, смотрит на себя и узнать не может. Ну, прямо краса писанная, личико румяное, носик тоненький, губки пухленькие, на щёчках ямочки. Тело белое, дебелое, грудь девичья, ножки стройные. Да ещё лешак тиной чёрной бровки подвёл, да волосы сажей измазал, стала она брюнеткой жгучей. Да ещё сини небесной в глаза добавил, зубки вставил из жемчуга, точилом отполировал.
Поставила она свою избушку на тропинке, по которой Иван-царевич часто на охоту хаживал. Да строго наказала, что бы избушка своими куриными ногами зря не сучила, под себя их подобрала и не высовывала. Иначе оторвёт их, бульон сварит. А, то увидит Иван-царевич, что избушка то на курьих ножках, поймёт, кто в ней живёт.
Вздохнула избушка, присела на тропинку, да исстрадалась вся, сидеть то неудобно, ноги затекают, но в бульон не хочется.
Внутри избушки Баба Яга паутину сняла по углам, евроремонт сделал, всякую нечесть, мышей летучих, ужиков выгнала в лес. Блузку себе купила с вырезом до самого пупка, да юбочку мини приодела, так что мини дальше не куда. Приобрела роскошный спальный гарнитур, стала высматривать, не едет ли её суженный.
Как услышала топот конский, вышла на тропинку, типа прогуляться. Увидела Ивана – царевича, уронила платочек, наклонилась, мол, поднять. Представила, ему все свои прелести, так сказать, для наружного обозрения.
Иван-царевич видит, девица то, ни чего, аппетитная. Тут и у него желание взыграло. Быстренько сговорились, вот уж на перинке пуховой расположились.
И тут в разгар бурной страсти случилось… Как только желание достигло высшей точки… В самый волнительный момент… Вообщем, неожиданно шнурочек на затылке взял и лопнул!
Иван царевич опешил, замотал головой, что за морок такой! Была в постели роскошная дама и вдруг старуха древняя образовалась.
Ещё раз, взглянув на это превращение, Иван-царевич ойкнул от страха, сгрёб свою одежонку, выпрыгнул в окно, вышибив при этом тройной стеклопакет.
Больше Иван – царевич в этот лесок ни ногой, пока не пришлось пережить приключение с Царевной – лягушкой. Ну, это совсем другая история.
Баба – Яга не будь, дурой взяла на лешего в суд подала, шнурочек то оказался поддельный, из Китая. И отсудила шесть сундуков золота, три те, что через кассу прошли, три в качестве морального ущерба.
Вот и сказочке конец.