Говорят, что в жизни каждой женщины наступает перестроечный период отвратительного самочувствия и аналогичного настроения. Окружающие только сочувственно вздыхают, обреченно пожимают плечами и объясняют все эскапады только одним единственным словом. Про выкрутасы сильной половины человечества наука хранит гробовое молчание, не в силах, видимо, познать самое себя и объяснить, отчего вдруг уже не первой свежести супруг начинает заглядываться на молоденьких девочек, а свою законную боевую подругу ненавидит всеми фибрами души и готов порвать как Тузик грелку при первом удобном и не очень поводе. Народная мудрость это явление емко определяет как седина в бороду, бес в ребро. Однажды, вселившись в вышеозначенную область, бес баламутит по полной, крепко закручивая мозговые извилины. Серые вещества, когда-то способные к абстрактному мышлению быстро превращаются в булькающий компот из огненных страстей и эмоций, остудить который не так то просто. 13 летний юбилей тихой совместной жизни ячейки общества состоящей из Маши и Кеши, тоже ознаменовался жестоким семейным кризисом. Кеша вдруг стал зол и раздражителен и по любому поводу взялся изображать из себя гейзер, в гневе взвивающийся в поднебесье и норовящий обварить кипятком эмоций всякого кто оказывался поблизости. По статистике рядом чаще всего оказывалась горячо любимая супруга, деваться которой было некуда, а поэтому приходилось набираться терпения, изображать из себя несокрушимую скалу и стойко переносить очередной шторм. Каждая новая буря имела тенденцию превосходить предыдущую по живости эмоций и накалу страстей. Кеша как будто испытывал Машины нервы на прочность, и после очередной истерики таки добился своего, доведя бездушные скальные породы до нужного градуса. Супруга, не стесняясь в выражениях, объяснила ему свои взгляды и на то, во что превратилась их семейная жизнь вообще и по какому пути следует двигаться ее второй половине в частности. После недолгих выяснений вопросов частной собственности и маршрутов следования к намеченной цели, ее нервы сдали окончательно, и она хлопнула дверью, оставив Иннокентия вариться в собственном соку.
Хорошо, что на дворе стояло лето, можно было спокойно обосноваться на даче и на лоне природы восстановить душевное равновесие. Вот только на работу ездить далековато, но прямо как специально на такие случаи трудовым кодексом Российской Федерации предусмотрены отпуска. Будучи человеком в целом жизнерадостным и не склонным впадать во всякого рода депрессии, Маша решила, что нужно себя чем-то срочно повеселить. Конечно, всегда приятно пойти в магазин и купить что-нибудь ненужное, но в данном случае требовались кардинальные меры, лучше с переменой декораций и действующих лиц. В раскаленной летним зноем бетонно-асфальтовой преисподней мечталось о банальном наборе атрибутов: синее море с белой пеной, пальмы, горы, виноград в одной руке, бокал вина в другой и, чтобы волны накатывались на берег и можно было вести созерцательно-растительный образ жизни на свежем воздухе, желательно подальше от скоплений хомо сапиенсов вообще и соотечественников в частности. Выбор пал на остров Крит — место обитания экзотической зверюги, еще с детства живо будоражившей воображение.
Сказано — сделано, и через пару недель Маша, преодолев последнюю преграду в виде немыслимых очередей в аэропорту, уселась в самолет и оставила за его бортом все свои проблемы, плохое настроение и городскую суету. А через 6 часов ее уже приветствовал Ираклион — островная столица, залитая блеском Эгейского моря, утопающая в изумрудной зелени и цветах. Без приключений по дороге в гостиницу не обошлось, именно в этот период таксомоторные парки острова объявили забастовку, но туроператор оказался на высоте, и проблема была решена при помощи рейсового автобуса. Все придорожные пальмы приветливо махали Маше своими ветвями, и жизнь вокруг играла яркими красками, заставляя широко распахнуть глаза и снова ощутить внутри легкие пузырьки счастья. Заселившись в гостиницу, распложенную в маленькой деревеньке на побережье, она поначалу ощутила некоторое разочарование, потому что народу на улицах было чуть ли не больше, чем в родной столице и везде и всюду опять-таки слышалась родная речь. Однако, очень быстро были открыты глухие бухточки и закоулки с местными забегаловками, куда не совали нос соотечественники, падкие на гостиничную «халяву» по системе все включено, и отдых потек так как и было задумано. Через несколько дней, как следует, выспавшись, накупавшись, налюбовавшись на рыбок, Маша решила, что пора приступать к активной фазе отдыха и осмотреть какие-нибудь достопримечательности. Недолго думая, она купила пару экскурсий у представителя тур оператора и на следующий же день отправилась обозревать крупные города побережья Ретимнон и Ханья с их монастырями, крепостями и пляжами.
Обосновавшись в автобусе, Маша сразу припомнила, почему она всеми фибрами души с детства ненавидела пионерские лагеря и групповые экскурсии. Прямо как в рассказах Задорнова атмосфера в группе была пропитана взаимным раздражением и прочими отрицательными флюидами. Дама на сиденье спереди всю дорогу воспитывала своего сына-подростка, глава семейства в соседнем ряду обучал домочадцев приличным манерам, в кумушки с заднего сиденья, ехидно хихикая, обсуждали попутчиков. Спасал от них всех только гид своими интересными рассказами, заставлявшими всех, наконец-то, утихнуть. К сожалению, везде надо было поспешать за своей группой, и никак невозможно было задержаться там, где хотелось. Но вот, наконец, дали час свободного времени в Ретимноне для закупки сувениров и указали примерное направление, где будет ждать автобус. Попутчики немедленно растворились в толпе и торговых лавках, а Маша, наскоро подивившись на морских гадов на базаре, решила начать поиски автобуса сильно заранее, хорошо зная свои навигаторские способности. Она взяла курс в том направлении, куда махнул рукой экскурсовод, и неторопливо углубилась в узкие венецианские улочки этого милого городка, попутно зевая по сторонам и фотографируя. Спустя минут 40, обещанной площади с автобусами, до которой по уверениям экскурсовода было не больше 10 минут хода, все еще нигде не наблюдалось. Расспросы аборигенов тоже не давали результатов, все либо пожимали плечами, ведать не ведая ни о каких площадях с автобусами, либо махали в сторону ближайшей остановки с местными маршрутками. Маша начала волноваться, отпущенное на прогулку время стремительно заканчивалось. Пока не поздно, она решила вернуться обратно, но, конечно же, не запомнила дорогу в лабиринте улочек. После получаса беготни взад вперед, она все-таки выскочила к набережной и уже бегом помчалась снова в заданном направлении, но результат был приблизительно тот же. Время уже давно вышло, она была взмылена и взвинчена как беговая лошадь после скачек, экскурсовод предупредил, что ждать будут только 10 минут, а лимит был превышен уже как минимум втрое. Маша стояла возле какой-то лавочки с живописными шедеврами местных ремесленников, обмахивалась платочком и раздумывала, что же теперь делать со своей экскурсией.
- Да и хрен с ней! - в конце концов, решила она, - Обратно и сама доберусь как-нибудь.
Сделав такой вывод, она расслабилась, огляделась и, строя планы на счет обеда, завернула в тенек лавочки осмотреться и может быть и купить какое-нибудь полотно с морским пейзажем на память. Она пошла вдоль стен, разглядывая картинки, пока не столкнулась нос к носу с хозяином заведения, спустившимся, видимо, после полуденного отдыха со второго этажа. Высокий худощавый симпатичный грек был счастлив попрактиковаться в английском, оказался очень словоохотливым и с обаятельной улыбкой любезно поведал обо всех мастерах, живописующих в его районе. Вскоре они уже весело трындели о моде и погоде, о нравах туристов из разных стран, обо всяких увлечениях, совершенно позабыв об изначальной цели визита посетительницы. Заведя разговор о хобби, Пэйон (так звали хозяина) с энтузиазмом потащил Машу наверх, обещая показать свою коллекцию каких-то экзотических снадобий. На втором этаже у него как у истинного художника царил творческий беспорядок. Чего там только не было! И обожаемые Машей глиняные фигурки и какие-то свитки с клинописными письменами и всякого рода рукоделия, но он только беспечно махнул рукой на все эти сокровища и обратил ее внимание на стеллаж возле широкой как аэродром кровати. Все полки там были уставлены небольшими пузырьками. Сразу припомнилась любимая сказка, про Алису в стране чудес, Маша уже было хотела спросить про пирожки, которыми надо закусывать содержимое, как вдруг тихо взвизгнула молния на ее платье, и оно в мгновенье скользнуло к ее ногам.
- Что за черт? - пронеслось в голове.
Сказать, что она была удивлена, значит, ничего не сказать! Было совершенно не понятно, что делать дальше, а все ее конопушки залились пунцовой краской от жуткого смущения и непривычки к такому обращению. Пэйон же просто добродушно улыбался и его большие черные глаза блестели, как только что вынутые из рассола маслины. Он взял с полки один из пузырьков, вылил немного содержимого на ладони и принялся интенсивно их растирать, распространяя нежный аромат розового масла.
- Расслабься, я же доктор. Сейчас сделаю массаж, - ласково произнес он, - У меня такое хобби.
Машу же начала наполнять злость, которая как свежий бриз охладила ее кипящую голову.
- Ах, ты, сука, доктор?! - подумала про себя она, - Ну, ладно, сыграем в доктора…
И принялась живописать об остеохондрозе шейных позвонков , о том, как немеют руки по утрам и ноют плечи. Душистые капли масла полились на плечи и медленно поползли к груди, но были подхвачены и умело втерты в кожные покровы массажистом-любителем. Надо сказать, довольно ловко и вполне профессионально он размял мышцы шеи и плеч, переключился на спину. Его сильные, хорошо разогретые руки действовали уверенно, погружая прямо таки в нирвану, но когда Маша окончательно расслабилась, неожиданно все закончилось.
- У тебя сильное отложение солей, мои руки устали, - печально объявил радушный хозяин и скрылся где-то в дебрях своего коридора.
- Эх, ну вот, так всегда, на самом интересном месте… - подумала Маша, натягивая на себя свое облачение. С некоторым злорадством в душе она сбежала по лестнице и вышла вон из гостеприимного заведения. Первое, что она увидела, был до боли знакомый туристический автобус, с трудом протискивающийся по узкой улочке. Маша, не веря своему счастью, помахала рукой водителю, в надежде, что ее заметят, и тот радостно заулыбался в ответ. Она уже собиралась бежать к автобусу, как из лавки выскочил массажист-любитель и сунул ей в руку бумажку с телефоном.
- Позвони мне!
- Конечно, - улыбнулась она и бездумно сунула ее в сумочку, намереваясь выбросить при первом удобном случае.
Общественность в автобусе гудела как рассерженный осиный рой. Оказалось, что они ждали Машу на площади целый час, а потом предприняли вояж по городу, пытаясь отыскать потеряшку. Вскоре к ним присоединился и гид, который обегал пешком особо узкие улочки, где не мог протиснуться автобус. Всю дорогу назад непутевой экскурсантке пришлось неустанно извиняться за свою особо тяжелую форму топографического кретинизма и благодарить, что любезные сограждане не бросили бедняжку на произвол судьбы. Высаживая ее у гостиницы в целости и сохранности, экскурсовод озабоченно поинтересовался, не собирается ли она еще на какие-нибудь экскурсии и, услышав про планы осмотра красот острова Санторини, облегченно вздохнул:
- Уфф, это не мое направление!
Набегавшись за день, было чрезвычайно приятно закончить вечер в тени магнолии с бокалом солнечного вина под осьминога на гриле, любуясь, как солнце погружается на ночь в пышную перину облаков и все еще ощущать горячие сильные ладони у себя на плечах. В тот вечер Маша легла спать пораньше, но сон как-то не шел, в голову лезли всякие посторонние мысли, и почему-то вдруг захотелось прогуляться еще раз по набережным и торговым лавкам чудесного города Ретимнона. Эту мысль надо было срочно с кем-нибудь обсудить, поэтому она встала, вытряхнула содержимое своей сумочки на кровать, отыскала бумажку с телефоном и, недолго думая, набрала номер. А через минуту с улыбкой слушала щенячий восторг в адрес своих планов со стороны доктора ее тела. Отведя, таким образом, свою душу, Маша отложила детальную проработку нового вояжа на утро и спокойно погрузилась, наконец, в сон.
На следующий день, пока солнце еще не включило повышенный уровень радиации, первым делом надо было окунуться перед завтраком. За ночь море не на шутку разволновалось, недаром говорят, что если солнце село в тучу, ожидай большую бучу. Волны с пушистыми белыми барашками на гребнях мощно бились о берег, выбрасывая на берег увесистые булыжники, кучи водорослей и особо безбашенных отдыхающих, отважившихся побороться со стихией. Обосновавшись в открытом кафетерии с чашечкой чая, и глядя на растревожившеюся стихию, Маша заключила, что боги острова, таким образом, выражают свое расположение ее задумкам. Раз Минотавр дает добро, этим надо воспользоваться! Но как туда добраться? Экскурсия не годится, в такси не содют, пешком по жаре шагать 20 километров тоже вариант не из приятных. К счастью в сумочке болтались документы на машину и права, а значит можно попросту пойти и взять на прокат какой-нибудь тарантасик на пару дней и покататься по окрестностям в свое удовольствие. Сказано, сделано. Трасса на острове всего одна вдоль побережья, так что заблудиться просто невозможно, даже имея сверхвыдающиеся способности.
Спустя пару часов, Маша уже подкреплялась фруктовым салатом на набережной Ретимнона в кафе с живописным видом на старый маяк и обсуждала планы на вечер со своим давешним знакомцем. Узнав, что дама прибыла на личном транспорте, Пэйон с энтузиазмом пообещал показать романтический и мега популярный среди аборигенов ресторан где-то на утесе, где можно будет полюбоваться луной в свое удовольствие. Они уговорились встретиться вечером у церкви в центре города, когда романтическое светило покажется на небосводе, и Маша отправилась осматривать венецианскую крепость, коллекционировать сувениры, подкрепляться осьминогами, словом коротать время всеми доступными способами. В магазине, куда она завернула за бутылкой водички, на ленту перед кассой как бы, между прочим, легла пачка разноцветных презервативов со смешной рожицей на упаковке. Ну, а что? Хороший секс еще никому не вредил! Между тем на улицах уже смеркалось, и вот уже впереди по курсу показалась церковь, возле которой издалека был виден ожидающий кавалер, сверкнувший ослепительно белозубой улыбкой при виде своей новой знакомой. Он уселся рядом на переднее сиденье, и первое, о чем посчитал нужным поведать, так это то, что не переносит женщин за рулем. Как говорится, в Греции есть все и оголтелый мужской шовинизм в том числе. Показывая дорогу до своего супер-пупер романтического заведения, он то и дело пренебрежительно хмыкал, когда Маша внимательно разглядывала, дорожные знаки и категорически отказывалась ехать под кирпич и на красный свет. К моменту, когда они припарковались на стоянке перед симпатичным строением, представляющим собой нечто среднее между старой мельницей и замком в романском стиле, он изрядно успел надоесть и больше не казался таким уж симпатичным. Симбиоз мукомольного предприятия со средневековым укреплением оказался пафосным местным рестораном, расположенным в живописном месте на краю скалы, почти как Ласточкино гнездо в Крыму. Пайон, похоже, был там завсегдатаем, потому что подошел с шумными греческими приветствиями чуть ли ни к каждому столику, прежде чем оккупировать местечко на балконе с видом на луну сверху и беснующееся море снизу. После чего снисходительно объяснил своей спутнице, что здесь заседают самые крупные и уважаемые мафиози острова, и он среди них практически самый главный. Маша в целом положительно относилась к барону Мюнхгаузену, но только в исполнении Олега Янковского. Греческая его разновидность ее уже категорически раздражала, но из вежливости она улыбнулась в ответ и заказала кока колу со льдом. Пэйон же велел подать бутылку виски, возможно, решив поразить русскую знакомую своими выдающимися способностями по части выпивки. С каждым глотком он становился все веселей и общительней, громогласно обсуждая что-то с окружающими на греческом, не обращая ни малейшего внимания на свою спутницу, которая тем временем начала чувствовать себя не в своей тарелке, и обдумывала какой-нибудь вежливый повод, чтобы свалить восвояси. Очень кстати к столику подтянулись еще какие-то приятели, давшие возможность незаметно ретироваться для начала к перилам балкончика полюбоваться морем и луной. Маша была готова продолжить продвижение в сторону выхода, как повернувшись, натолкнулась на тупо улыбающегося кавалера, успевшего уже изрядно набраться. Он по-хозяйски сгреб ее в объятия и крепко облобызал, вызвав невероятный приступ отвращения к собственной персоне. Едва справившись с желанием спихнуть своего горе избранника с балкона в бушующие волны, Маша все-таки не стала заканчивать вечер темной уголовщиной с глубоким вздохом сожаления, который был с восторгом истолкован совсем в неправильную сторону.
- Поехали отсюда! - решительно потребовала она, намереваясь подбросить своего греческого ловеласа до дома, пока его еще не совсем развезло от виски, и тем самым отплатить за массаж и лунный пейзаж.
Пэйон радостно осклабился на все свои 32 отбеленных зуба.
- Мы поедем к тебе?
- Нет! К тебе! - Маша властно сцапала его за руку и потащила за собой.
Видимо, с такими дамами судьба его еще не сталкивала, челюсть героя любовника чуть не щелкнула об перила балкона.
- Хорошо… конечно… можно и ко мне… - как-то неуверенно промямлил он, едва поспевая перебирать ногами за своей спутницей.
На обратном пути он уже не позволял себе никаких неуважительных высказываний в адрес подруги и только робко строил планы на завтрашний день в ее обществе. Маша же рулила куда более уверенно, стремясь побыстрее избавиться от этого балласта.
- Вот мой дом, - наконец, объявил Пэйон — Только надо быть потише, мама спит уже.
- Пусть спит, не буду ей мешать, - заверила Маша, и как только он вышел, стартовала в сторону гостиницы с пробуксовкой колес.
К тому времени, когда она добралась до центра города и выехала на трассу, хорошее расположение духа снова вернулось к ней в полном объеме, и только что пережитое приключение уже откровенно забавляло. Тихо посмеиваясь про себя, она втопила газ в надежде побыстрей оказаться в гостинице и успеть принять стаканчик веселительного снадобья на сон грядущий для успокоения нервов. Моторчик взревел всеми своими жидкими силенками, и тарантасик шустро покатился по пустой дороге вдоль пляжей. Спустя километров 50, Маша произвела несложные математические вычисления и поняла, что едет куда-то не туда. Поселок, где располагалась гостиница, был в 20 километрах от города, а на счетчике уже было гораздо больше. Чертыхнувшись про себя, она повернула оглобли и вернулась обратно к центру, покрутилась там по узким улочкам, любуясь иллюминацией и звездным небом, и выехала на другую дорогу, показавшуюся ей знакомой. Снова пришпорив свою самоходную коробчонку, она помчалась по темной трассе и вскоре обнаружила, что углубляется в какой-то горный массив. Лучи фар выхватывали скальные породы по сторонам темного шоссе, а луна серебрила в отдалении высокие горные хребты. Путь был неправильный, но очень красивый, и Маша не стала торопиться сворачивать, но вскоре темнота и пустынность местности начали пугать ее. Глядя на нависающие над дорогой утесы, казалось, что оттуда наблюдает наглый рогатый субъект и издевательски ухмыляется вслед, помахивая хвостом. Мстительный Минотавр явно был чем-то недоволен и строил козни. Чем еще можно объяснить тот факт, что его гостье пришлось наслаждаться ночными пейзажами, петляя по городским улицам и прибрежной трассе до 5-ти утра, и только с первыми лучами солнца, она, наконец, свернула на какую-то второстепенную дорожку, которая таки привела ее к родной гостинице. Уже засыпая, с наслаждением растянувшись, наконец, в постели Маше привиделся быкообразный хозяин острова почему-то в обнимку с Кешей. Оба страшно довольные распевали песню, про коня и мороз, в конец, перепутав кого надо обнимать, а кого поить. Семейная жизнь на этом явно не заканчивалась.