Wer zuerst schiesst, hat mehr vom Leben.
(посл. Кто стреляет первым, тот больше получает от жизни)
Мощно, неудержимо, плавно кренясь всем корпусом под натиском океанских волн, “Адмирал граф Шпее” шел строго на вест, рассекая своим прямым носом встречные волны. Легко, без особого напряжения “карманный линкор”, как его назвали англичане, пересек Атлантику и сейчас приближался к восточному побережью Уругвая в районе устья Ла Платы. Ночь была на исходе. В высоком небе звезды теряли свой алмазный блеск, превращаясь просто в светлые точки на небосклоне. Ночная тьма готовилась уступить своё место нарождающемуся утру и край горизонта на востоке окрасился в неброский оранжевый цвет.
Не смотря на то, что все шло штатно, Лангсдорф в эту ночь почти не сомкнул глаз. После разговора с русским полковником тревога прочно поселилась в его душе, не давая забыть мрачные перспективы грядущих событий. Желая забыться, он всё время старался быть среди людей: побывал в машинном отделении, в башнях главного калибра, на командно-дальномерных постах и в судовом лазарете. Всё, вроде, было как всегда, но что-то не давало ему покоя. Вчера перед ужином он провел совещание с командирами боевых частей и объяснил задачу на предстоящий день – если представится возможность, то необходимо перехватить здесь конвой из грузовых судов англичан, потопить их, по возможности, с большим шумом и исчезнуть, создав видимость ухода в сторону Индийского океана. На самом деле, им предстоит переход в северную Атлантику и возвращение домой. Всё должно быть проделано предельно четко, без сбоев.
Он попросил старшего артиллериста фрегаттенкапитэна Ашера задержаться после совещания и поделился с ним своей тревогой по поводу предстоящего дня. Слишком гладко складывается их рейд здесь, в Атлантике, а так долго продолжаться не может. Если завтра что-то пойдет не так, то на артиллеристов ложится двойная ответственность за судьбу корабля. Ашеру нужно быть готовым к любому повороту событий. Тот заверил своего командира, что артиллеристы в полной мере осознают свою роль и они не подведут.
Ашер ушел, а Лангсдорф, оставшись один, снова мысленно вернулся к разговору с русским полковником. Вспомнилось, он говорил о последнем бое “Графа Шпее”. О последнем! И о тридцати шести погибших… Значит, им предстоит бой. Мыслями он перенесся в свое детство. Семья Лангсдорф была воспитана в строгих религиозных традициях и Хансу предстояло стать священником, если бы не их сосед граф Максимилиан фон Шпее. Не без его влияния, Ханс Лангсдорф избрал другой путь – поступил в Военно-Морскую Академию в Киле и навсегда связал свою жизнь с морем. Граф Максимилиан фон Шпее геройски погиб в бою у Фолклендских островов и стал национальным героем, а что ждет завтра его, Лангсдорфа? Его взгляд остановился на лежащем на столе запечатанном конверте с вырванными из книги страницами, где описывался последний бой тяжелого крейсера “Адмирал граф Шпее”. Захотелось вскрыть его и заглянуть в завтрашний день, но вспомнились слова русского полковника:
- А конверт откройте тогда, когда сами поймете, что время настало. И помните про “Эффект бабочки”. - Нет, время ещё есть. Пусть конверт подождет.
Было пять часов утра, когда Лангсдорф поднялся на ходовой мостик. Здесь он, к своему удивлению, увидел старшего артиллериста Ашера, старшего офицера Кея и старшего штурмана Ваттенберга, обсуждавших различные варианты развития событий наступающего дня. На прокладочном столе перед ними лежали листы бумаги с набросками разных вариантов положения кораблей и курсовые углы, важные при стрельбе главным калибром.
- Доброе утро, господа!, - поприветствовал он всех, - Как обстановка?
Вахтенный офицер доложил, что ночь прошла без замечаний и что сейчас корабль идет двадцатиузловым ходом курсом строго на вест в направлении устья Ла Платы, до которого по счислению остается триста миль.
- Это хорошо, что вы здесь, господа, - обратился Лангсдорф к Ашеру и Кею. День обещает быть благоприятным для нас, поэтому ставлю задачу: в 6.00 ложимся на курс 335 градусов и начинаем поиск вражеских судов.
Он вышел на правое крыло ходового мостика, чтобы встретить восход солнца и, если повезет, увидеть зеленый луч, приносящий удачу.
Увидеть зеленый луч Лангсдорфу было не суждено, потому что в 5.52` наблюдатели заметили прямо по курсу верхушки мачт на горизонте.
- Боевая тревога! Полный ход!, - последовала команда Лангсдорфа.
Раздался звон колоколов громкого боя и корабль ожил, готовясь к предстоящему бою. Коридоры и переходы наполнились топотом ног тысячи человек, устремившихся к своим постам по тревоге. Корабль стал похож на внезапно пришедший в движение гигантский муравейник. Рассмотрев в бинокль приближающиеся корабли, Лангсдорф понял, что перед ним не торговые суда, а боевые корабли, скорее всего крейсер и два эсминца. Они шли в кильватерном строю противолодочным зигзагом, генеральным курсом 60 градусов. Всё это могло свидетельствовать о нахождении поблизости каравана судов, что было на руку немцам. Довольно быстро удалось идентифицировать крупный корабль как тяжелый английский крейсер “Эксетер”, а вот с эсминцами вышла промашка. Позднее оказалось, что это никакие не эсминцы, а легкие крейсера типа “Линдер”: один из них – “Аякс”, а другой – “Ахиллес”, но это станет понятно только в ходе сражения.
- Ну, Кей, что будем делать? – спросил Лангсдорф своего старшего офицера, не выпуская изо рта сигару.
- Убираться отсюда и как можно скорее, - ответил тот.
- Нет, мой дорогой, слишком поздно, - возразил Лангсдорф, - эсминцы скоро разовьют тридцатиузловый ход и оторваться от них будет невозможно, а они, оставаясь вне зоны поражения артиллерией, будут висеть у нас на хвосте и наведут на нас линкоры. Тогда наша песенка будет спета.
Лангсдорф задумался. Дистанция между кораблями англичан и “Шпее”, двигавшимися навстречу друг другу, неумолимо сокращалась. Он спокойно, не выпуская изо рта сигару, наблюдал за приближающимся противником. Вот “эсминцы” повернули вправо и стали обходить “Шпее” со стороны левого борта, а “Эксетер” повернул влево, чтобы выйти на его правый борт. Артиллерист с командно-дальномерного поста доложил:
- Противник разделился: дистанция до “Эксетера” - 17.700 метров, до “эсминцев” – 18.100.
- Придется драться, - решил Лангсдорф. Нужно нанести поражение “Эксетеру” и вывести из строя “эсминцы ”, что не так уж и сложно, а там будет ясно: добивать противника или уходить в отрыв.
- Обе башни: по “Эксетеру” – огонь! – скомандовал он. Было 6.18`.
В 6.20 ответили носовые башни “Эксетера”, в 6.21` “Аякс”, на котором находился командир дивизиона кораблей Хэрвуд, открыл огонь, а в 6.23` дал свой первый залп “Ахиллес”. Против “эсминцев” англичан заговорили 150 мм орудия левого борта “Шпее”. Бой начался.
“Граф Шпее” имел более совершенную систему управления огнем. Ашер применил стрельбу “лесенкой”, когда следующий залп, не дожидаясь падения снарядов предыдущего, производится с небольшим отклонением по дальности, а потом, уже с поправкой, дается залп всеми орудиями башни или обеих башен. Третий залп “Шпее” по “Эксетеру” дал накрытие.
Противники много маневрировали, часто меняя курс в сторону падения снарядов предыдущего залпа, что до времени спасало от гибельных попаданий. “Эсминцы”, которым противостояли только 150 мм орудия левого борта “Шпее”, прорвались на недопустимо близкую дистанцию и оказалось, что это никакие не эсминцы, а легкие крейсера типа “Линдер”:, имеющие довольно мощное артиллерийское вооружение – по восемь 152 мм орудий в четырех двух орудийных башнях. Они-то и стали настоящей головной болью для Лангсберга.
К 7.30` стало ясно, что сражение подходит к концу: после многих попаданий 300 –килограммовых снарядов немца, “Эксетер” лишился всех орудий главного калибра, потерял способность управляться и, борясь с пожарами на борту, с трудом удерживался наплаву. В 7.40` он, прикрываясь дымовой завесой, вышел из боя и начал движение в сторону Фолклендских островов.
Легкие крейсера пострадали меньше и, не смотря на многочисленные повреждения, сохранили способность развивать приличный ход, уклоняясь от огня “Графа Шпее”.
“Граф Шпее” выдержал 15 попаданий снарядов неприятеля и сохранил
боеспособность, но повреждения в машинном отделении ограничивали возможность работы двигателей на полный ход. Среди экипажа было 36 убитых и более 50 раненых.
В 7.40` всё было кончено: противники, прикрываясь дымзавесой, разошлись в разные стороны. “Граф Шпее” нуждался в безотлагательном ремонте – требовалось заделать пробоины в бортах, без чего выход а океан был просто невозможен. Лангсдорф принял решение - для устранения повреждений идти в ближайший глубоководный порт, в Монтевидео.
Продолжение
http://www.proza.ru/2017/04/20/1039