Свидетель третьей стороны

Виталий Андрущенко
 -





Обвинитель, адвокат, судья – всё было, как на настоящем судебном процессе;  и обвиняемый, и, конечно, пострадавший.

Начали!

Судья размахнул вокруг широким жестом, и это значило: садитесь, хватит ненужных почестей. Все сели – видимо, каждый из присутствующих также считал, сознательно или, как говорят, в глубине души, что ритуалы эти, наподобие вставания, когда судья входит в зал, излишни – но всё же продолжали исполнять их смирно, - может, всё же оправдывая их чем-то, а может, не видя сил и, главное, смысла бороться. Всё-таки это была самая безобидная часть процесса; впрочем, это шуршащее, стульями и одеждами, вполне помпезное начало кое-что говорило всем участникам о той машине, с которой им сейчас, в очередной ли раз или в первый, в разных качествах, придётся столкнуться... Даже те, для кого это всё было обычным – или должно быть? – чувствовали некоторое напряжение – как артист, всходя на сцену: ты играл этот спектакль столько раз, а вот опять собрались люди, они чего-то ждут, смотрят тихо, затаённо... В суде напряжение не эстетического свойства – некоторым тут в прямом смысле правят судьбу..

...Но потом как-то всё пошло обычно, начиная с оглашения номера и сути рассматриваемого дела... – судья читал, глядя через очки, адвокат слушал, иногда потрагивая разложенные на столе бумаги, прокурор что-то писал в большом блокноте; и только обвиняемый был напряжён – ходил по своей клетке взад и вперёд, посматривал свирепо в разные стороны – конечно: ему это не нравилось! Пострадавший же в очках и с тонкими чертами лица косился на обвиняемого, иногда что-то уточнял у своего адвоката.. кстати, адвокаты обвиняемого и пострадавшего были удивительно похожи!. – никто не знал наверняка и не мог доказать, но казалось, что это братья.

-Итак, дело об ущемлении прав, преступлении против намерения, неготовности в подходящий момент.. и прочем, - повторил суть судья после мало кому интересной (но нужной!) официальной части. – Кто будет выступать?
..Вообще-то сказать, обвиняемого не было видно – только звуки доносились из клетки  – а клеткой этой начинался ход куда-то вглубь и вниз – в темноту. Ну а ходящий – иногда появляющийся призрак: он ходил, иногда, забывшись, пересекал ограду.. – опомнившись, исчезал; и каждому он виделся в своём собственном образе – адвокату в одном, прокурору в другом, ещё как-то судье... Нет, никто его не видел, но в том, что он где-то там, не было сомнения. Он всегда был там; откровенно говоря, зал суда был построен сверху на доме этого рычащего, огрызающегося – и теперь вот его обвиняли в каком-то преступлении...  против того, кто и сам жил в этом здании (и, пользуясь всеми благами, как часто это бывает, был ещё чем-то недоволен...). Что ж, потекли сенсации, тогда слушайте: ВСЕ они жили в этом доме – и судья, и адвокаты, и все присутствовашие зрители, так незаметные, но порой вставляющие какие-то реплики из зала; но главное – этот несчастный, которого теперь судили, – он же работал на них всех и для них!., да, выполнял самую чёрную работу в своём подвале, угождая и поддерживая этих господ-разодетых-как-шуты, думающих, что они на самом деле важны так уж сильно.. А он,  большой – судя по работе, которую проделывал (в том числе и сейчас, во время заседания (на этом фоне выглядящего как детская игра), и даже когда все присутсвующие спали!) – этот невинный на самом деле работяга теперь был обвинён довольно серьёзно и грозило ему – о-ооо...  М-да.

Решив первым выступать, Прокурор отложил сразу свои прокурорские тезисы и встал, откашливаясь, поправляя гаслтук, надувая полную грудь воздуху.. – словом строя из себя невесть что.

-Друзья! – обратился прокурор неизвестно к кому, - это немыслимо. Покуда мы будём это безобразие терпеть? Ну, скажите же...
Все молчали.

-Поменьше демагогии, - сказал сонно судья. Он, между прочим тоже походил на обех адвокатов – довольно ощутимо.. Да и сам прокурор!.. – странно это, странно..

Прокурор скашлянул обиженно.

-Но это надо прекратить, - сказал он. - Данный объект. – Он указал в сторону темницы (откуда теперь не доносилось ни звука, кроме мерных, мощных и колыхающих всё законное предприятие вздохов..), - обвиняется по весьма серьёзной статье. И прошу заметить, что это уже не впервые! – это даже не вторая его судимость, а... – Прокурор развернул огромный список – до самого пола.., - и тут не всё, - внущительно произнёс он. - Ну и что вы скажете? – пошли ему на пользу прошлые наказания?.  Куда там, господа, – ничего, никак. Он до сих пор продолжает делать злодеяния и останавливаться, судя по всему, даже не собирается. Обвинение  требует суд учесть несравненно многократный рецидивизм и определить меру наказания как самую строжайшую!..

-Это как же! – крикнул кто-то разумный из зала, - а как же мы все здесь... как мы без него?!.

-Тишина! - прикрикнул судья, но всё же задумался надолго – и речь прокурора, и возглас постороннего имели едва ли не одинаковую существенность.. Надо же, какое напряжение в самом начале слушанья!. (И, видимо, обвиняемый тоже это почувствовал – здание заходило ещё больше, стало трястись, подпрыгивать от подспудной работы... Процесс продолжался.)

-Адвокат, - кивнул судья. Адвокат обвиняемого встал, - посмотрел на своего брата в прокурских погонах, хекнул чему-то и начал... Он был с брюшком, с круглым лицом, этот адвокат, и, видимо, любитель удовольствий (одет просто); представители же обвинения, начиная с пострадавшего, были все тонки – почти неосязаемы, – но изящны, и выряжены в самые разнообразные шикарные и говорящие об их принадлежности к професси и статусу вещи.

-Ваш-честь, - простецки обратился адвокат к судье (телосложение которого не было видно за широким столом на возвышенности, а одежду за мантией (но многие сплетничали, что он больше благоволит к пострадавшей стороне – да что там, даже предыдущие его решения в их пользу это подверждали!.) – ваша честь, - повторил оратор уже посолиднее (но сразу сам себе рассмеялся), - ваша, - сказал он в третий раз, - честь, мой подзащитный ни в чём не виноват – всё это выдумки и сущий поклёп..  Это выдумки, вот что я вам скажу.
-Понятно, - сказал судья, - но какие у вас доказательства?

-Доказательства? – растерялся упитанный адвокат, - гм.. Ну хотя бы тот факт, что он, то есть мой подзащитный, работает не покладая рук – и ему некогда творить преступления – вот вам и доказательство. Причём! – тут же спохватился он (хотя ораторские эфектные элементы, в общем, были ему чужды), - причём работает на всех вас! – И он с искренним укором обвёл взглядом весь зал... Даже судья стыдливо опустил голову.

Но надо было продолжать – проблема,  т.е. дело на кону, то есть на порядке дня – и оно должно быть рассмотрено, должно быть вынесено решение или, в конце концов, заслушав определённое количество доводов обеих сторон... Ну нет (решил судья – когда такая возможность опять появилась перед ним), больше я этого не перенесу! – то есть никаких больше переносов на потом: на другой день, на выходной, когда голова свежа.. – даже на пятнадцать минут! Мы решим это всё и сейчас, вот так.

И, приняв такое твёрдое решение, он совсем без надобности стукнул молотком по столу, на некоторое время смутив, даже испугав всех судейских и зрителей...



   *   *   *


Полотно «Зал суда». Очень характерно и реалистично... – но всё-таки дадим движение, нам надо узнать, как всё было и чем закончилось  (думаете, вам этот процесс чужд?. пффх!!)

Движение, однако, может пока обойтись без звука:  прокурор, расхаживая между сиденьями и судейским столом, о чём-то увлечённо вещал, привлекая мимику и самые разные жесты.. – очень смешно, а не слыша слов – особо, он мог бы быть актёром – если бы не был так помешан на справедливости. Потом на сцену вышел его толстенький брат и, улыбаясь, из жестов используя только  разведение рук с растопыренными пальцами и пожимание плеч, о чём-то говорил весьма недолго. «Всё?» - видимо, спросил судья. Адвокат почесал заплешину и кивнул через секунду. Далее процедура предполагала опрос свидетелей. Прокурор поднял руку, как в школе, и сказал (пора включать громкость):
-Обвинение просит пригласить свидетеля такого-то растакого для дачи важных показаний.

Свидетеля пригласили, он важно прошёл между рядами и занял место за конторкой.  (Подождите.. да чтоб нам пусто было! – он тоже похож на них всех... Да это не правосудие, а фамильный беспредел!)

-Вы обещаете говорить правду? – спросил судья и незаметно (конечно – все закрыли глаза) подмигнул.

-Само собой, а то зачем я пришёл, - сказал свидетель (и сыграл великолепно).
-Так что же вы нам хотите сообщить? – поинтересовался судья, от скуки раскручивая свой молоток на лаковом столе.

-Хочу сказать, - сказал свидетель, - что обвиняемый полностью виновен, и это не подлежит сомнению.

Судья хрюкнул смешком (молоток всё время указывал в сторону выхода, а ему хотелось, чтобы он наконец повернулся ручкой к нему..)

-Какие же у вас доказательства?

-Это моё мнение.

Все уважительно сжали губы и покивали... а из зарешёченной пещеры вдруг раздался резкий однозначный звук, после чего все ощутили непременно следующий за таким звуком запах – и будто со всех сторон...
-Ну вот! – кричал прокурор смешным голосом (потому что зажимал нос), - видите, он опять; ещё одно!.. Ну и как это можно, сделайте же что-нибудь – вы судья или кто?!

Но судья не слышал, так как вместе с носом зачем-то затыкал и уши – никак опасаясь повторного взрыва.

Только адвокат обвинения всё радовался:

-Да что в самом деле – давайте и за такое судить! Это же, можно сказать, естественный.. законноприродный процесс... его работы!.
Взрыв повторился, и на этот раз даже адвокат вынужден был закрыть свой мясистый нос..



  *   *   *

Когда проветрилось, процесс продолжили, и, конечно, теперь с большими интенсивностью и воодушевлением.

-Я требую, - говорил прокурор, - положить этому полный конец! – И, поворачиваясь к зрителям, видел, что они ещё не полностью отошли от шока, чтобы возмущаться и протестовать. Судья тоже ещё обмахивался платочком и на всякий случай зажимал пальцем одну ноздрю.. – прокурор не мог этим не воспользоваться, чтобы не попытаться протолкнуть своё разгромное обвинение...
-Посему настаиваю на применении к даному случаю решения Справедливого совета номер такой и вот такой;  и, значит...

-Что же вы хотите? – спросил судья, который был также и одним из заседателей Справделивого совета.

-Полный контроль и никаких поблажек, - отважно заявил прокурор. – Плюс, конечно, дисциплинарные взыскания...

-Я протестую! – крикнул адвокат. – Это не жизнь будет, а чёрт те что!. знаю я вашу дисциплину.  Вы вспомните аналогичные процессы в других залах – тоже смотрели, смотрели сквозь пальцы.., а потом БАЦ! – полный контроль и воздержание.  Что ж, я не возражаю, что надо, может быть несколько, в какой-то мере... – Он потряс плечами, выбирая слово.. – подтянуться. Немного больше дисциплины тоже не помешает – это и для пищеварения хорошо, - пояснил он зрителям – те закивали, будто понимая. – Но помилуйте, - обратился адвокат к судье, и в этот момент он был сама рассудительность, даже его чувственные наклонности были будто позабыты.. – полный контроль ещё ни к чему хорошему не приводил. И я призываю суд обратить внимание на три вещи:  во-первых - это как же вы себе представляете..? – Он обвёл взглядом всех присутствующих – они сразу зашумели:   «Как?. Как..?» - спрашивали друг у друга;  даже прокурор смутился и пожал плечами, дескать, ну а что мне представлять, моё дело, чтоб по-справедливости..

-Как? – повторил адвокат., обращаясь персонально к судье, - это получается, надо установить 24-часовой режим – и всё время, как по струнке?..
Судья поднял одну бровь..

-Из этого выходит во-вторых – то есть мало того, что мы просто не удержим этого постоянного сосредоточения!.. (Стены здания, словно подтверждая, слегка затряслись.) – Так это ж ещё сколько потребуется энергетических затрат!!

 Судья держал уже обе брови поднятыми; а адвокат, ставший теперь высоким и внушительным, завершал свою триумфальную речь.
-Ну а в-третьих, господа, - сказал он потише и подушевней. – Верите ли вы в самом деле, что мы достаточно компетентная инстанция, чтобы совершать контроль над ним. – Он указал в сторону тёмной пещеры, откуда доносились удары молота и шум мехов, и ещё иногда другие звуки; всё это сотрясало  – слегка и привычно, никто этого не замечал.. Пока, вот как сейчас, кто-то специально не указывал, не обращал всеобщего внимания. И сейчас, как и всегда почти в такие моменты, все, как один взгляд, смотрели молча в эту пульсирующую живую темноту... – тот, кто скрывался, работал себе там под спудом, и никакого ему не было дела до этих судебных процессов  и до того, как они снова могли навредить ему, или.. облагодетельствовать?.

 Стучало и вздымалось – так обычно и вместе с тем таинственно, - и, кажется, заключённому было не столько же лет, как и всем здесь собравшимся (о чём они знали, были уверены!.), - но намного больше: столетия, может десятки столетий...

-Вот бы увидеть его, - завороженно сказал кто-то из задних рядов..  (В это время дверь наружу скрипнула.. - за ней блеснул ясный день...)

-Тишина, - проговорил судья, но сам был поглощён созерцанием темноты между прутьями клетки (слегка освещённой теперь через приоткрытую дверь).



-Так, прошу послушать меня, - раздался вдруг звонкий и уверенный голос. Это всё потревожил адвокат пострадавшего..
А пострадавший, надо сразу заметить, был видной и важной фигурой (меж братьев своих) – он сам иногда выступал и в качестве прокурора, и в к-ве судьи; также входил в состав Справедливого совета как представитель одной из основных партий... И вот права, а может, интересы (тут это было одно и то же) этого уважаемого господина были каким-то образом нарушены подсудимым.
-Я призываю всех опомниться, - сказал громко второй адвокат, и все нехотя, кто немного раздражённо, посмотрели на него. – Мы так с вами обратно скатимся (он изобразил что-то дикое, с выдвинутой челюстью и болтающимися руками.. лапами), вот. Этому. – Он показал на темноту (уже не посдвеченную – конвойный у двери тоже опомнился и притворил; и вообще тут достаточно тускло – только фигуры ораторов и видны кое-как), - этому, - повторил адвокат, - нечего спуску давать. Только позволь, и он так распоясается, что...  Да почему же мы здесь собрались? – вот вам и пример: мой клиент был жестоко обижен этим недочеловеком (а то как его назвать? (присутствующие поскребли макушки..)) – Нам нанесена, помимо других ущербов, серьёзная моральная травма,  и мы. – Он говорил уже уверенно за двоих, т.к. и вправду больше никого уже не было.. – мы требуем возмещения в виде полной покорности нашей стороне. Правильно я говорю?

-Абсолютно точно, - ответил он же за потерпевшего.

-Ну по крайней мере, на испытательный срок, - уточнил адвокат. – Ко всему этому хочу напомнить вам о заслугах моего клиента перед всем обществом, его преданность нашему делу, которую он не раз доказывал в...

-Ну, разное было.. – высказался кто-то из зала. Судья шикнул на него (теперь было как раз не то время, когда партия потерпевшего находлась в опале, теперь наоборот..)

-У вас есть доказательства случившегося? – спросил судья для порядка.
Вызвали актёров, и они воспроизвели в деталях всю сцену (ну, может, где и приврали – актёры-то платные!)

Человек встречается с барышней, они о чём-то болтают – пока всё хорошо. Но затем появляется ещё один, и барышня уже в раздумиях: первый говорит хорошо, а вот второй – здоровяк (опора, стало быть, и защита).  Пришедший вторым, ухмыляясь, предлагает ;конкурс;, первый соглашается. И вот они начинают соревноваться в самом разном – там, где касается раздумия, сообразительности, побеждает первый (;эт мы!;), но, где сила и ловкость нужны, второй выходит вперёд... И вот решающее состязание, и драться нужно в том, в чём у обоих нету явного преимущества, – тут и немного силы, и немного сообразительности надобно...

«И дело в том, что я был уверен, - рассказывал пострадавший, уже после всех состязаний, обратившись в суд, - я не сомневался, что победа за мной.. Но в решающий момент этот чёртов конфуз! Прошу высокий суд, да нет, трубую...»

Актёры в зале професионально изобразили «конфуз» и то, что за ним: Девушка уходит под ручку со вторым, они изредка поворачиваются и, посмеиваясь, о чём-то болтают...

-Актёры свободны, - махнул рукой судья (они исчезли). – Значит, вы утверждаете, что только посдудимый виноват в вашей неудаче?

-А кто же?! – развёл руками истец.- Вы сами всё видели. Я был более чем готов..

-Что ж, - вздохнул судья, - если ни у кого нету ещё что-либо добавить к сказанному... – Он выждал секунду (только лёгкий скрип, какой-то блик.. «Да это окно – закройте пожалуйста»), - суд удаляется для раздумий. Да и есть уже хочется, чайку попить...



            *   *   *

И откуда этот третий взялся – неизвестно. Для начала, он  совсем не был похож на всех остальных, да и вообще – не понятно.. на что всё это похоже!  Явился, значит, ни с того ни с сего, возник неслышно, когда судья, как раз закончив пить чай и поглаживая брюшко – в этот момент он был больше всего похож на адвоката подсудимого.. - сидел и думал неторопясь, каким же образом ему обделать это и так уже затянувшееся, и так уже принесшее всем много волнений и неудобств дело.

«Да, - думал судья, - теперь так просто спустить это не удастся.. мол, ладно, повеселились, наигрались в суд, забудем. Нет. Очень уж раздули.., вознесли, что называется, на политический уровень! – как бы не дошло до слушаний в самом Справедливом совете.. Н-да, - и угораздило же этого.., и прямо в такой момент!., всё бы обошлось – случайность же, чистой воды. Но теперь он, потерпевший наш, так не оставит – ведь иначе получается: он виноват!.  Э-эээ, нет, этот в жизни не смириться! – этот брат из упёртых, а главное же туп, как наковальня с другой стороны. Фуууф.. И что делать?»
И вот в этот момент, когда он выдохнул и ещё не успел вдохнуть... ещё он как раз моргнул – замедлим это быстрейшее не замечаемое нами движение: глаза закрываются и сразу же, не известно зачем опускавшись... Когда веки его поднялись, в картине мира, которую он лицезрел только что, произошла перемена – где-то на периферии её появилось что-то ещё...  Если попытаться описать это: вроде и фигура – а то нет; но что-то светлое, и свежее, и... абсолютно определённо смотревшее на судью.  Он сразу заметил – но сидел и смотрел так же, не поворачивая голову, только слегка скашивая в ту сторону глаз (чувство странного страха, даже оцепенения не позволяло..)

-Что, - спросил судья, - что такое? – Он пытался, но голос получился не очень убедительный и властный (всё-таки он владелец этого кабинета, и не просто владелец кабинета, а самый настоящий, уполномоченный народом и высшей инстанцией, и т.д. и т.д... судь-я)

-А что? – игриво и спокойно спросил гость. - Я вам мешаю?

-Нет..

Молчали. Пришелец всё так же смотрел на судью (хотя тот не видел его глаз) и ни малейшим образом не проявлял цели своего нежданного визита. Судья, делая вид, что совсем не заинтересован и смотрит прямо – в окно, - подумал, что это наверняка связано с рассматриваемым нынче делом – с чем же ещё, больше ничего насущного не видно на горизонте?  Тогда гость заговорил:
-Ну и как ты думаешь решить это?

-Честно говоря, это очень затруднительно, - вздохнул судья и хотел даже посмотреть на незнакомца (теперь ведь всё понятно, говорим о деле...), но сразу одёрнул себя – и посмотрел в другую сторону,  которая от него ничего не хотела. – Это дело такого рода, - говорил его затылок перед зрящим, - знаете какого – как когда меняются все устои. Ох, я, признаюсь вам, не люблю этого.. – лучше уж жить как живешь: зачем что-то менять?!. Тоже мне: «такой конфуз», «для предотвращения в дальнейшем»... – да чепуха, вот что я скажу!
И с этим он наконец посмотрел в ту сторону, однако там уже никого не было.

-Если быть точным, то все это чепуха, - произнёс голос с противоположной стороны, - все эти доводы – и защита, и обвинение, - да и весь ваш суд.

-Ну я попрошу!.. – оставаясь повёрнутым уже в другой (всё равно не правильный) бок, сказал судья. – Наш суд очень полезное учреждение, - за всё существование его немало дел было рассмотрено с самым полезным для общего устройства исходом. Временем доказано – а уж время вы вряд ли посмеете опровергнуть..

-При чём тут время! – повысил голос собеседник (судья мелко задрожал), - вы сами-то слышите, что говорите  ?

-Так точно, - произнёс судья.

-Что касается времени, вы только тратите своё... – да нет, не вы, с вас что взять? (судья набрал полные щёки возмущения.!.)  И адвокаты эти, и прокуроры – всё это не нужно, всё пустая возня. Впрочем.. может быть, теперь без этого и нельзя.

-Нельзя?. – повторил судья и, собравшись весь, резко обернулся – но был лишь ослеплён светом из окна... – Чёрт, не вижу.! – пробормотал он. – А вы.. где вы? Будте добры представиться!.

-Я свидетель, - сказал голос (хотя будто тишина и не нарушилась... опять игра?)

-Какой ещё свидетель?! – все свидетели выступили и сказали своё слово – свидетели обвинения и защиты...

-В таком случае, я свидетель третьей стороны.

-Что? – судья сделал из ладоней козырёк и осмотрелся.. – Это не по процедуре, мы ваши показания не можем засчитать.. – Кажется, свет был везде – ослепительно яркий! – будто со всех сторон были окна, били окна – этим лучом, мощным, растворяющим тебя в себе...

-А мне и не нужно, - смеялся свидетель. – Защитывайте, не защитывайте – всё одно. Но только знайте, что вы только вредите себе же. Я знаю, вы уверены, что даже тому подсудимому в клетке, в темноте, которого вы никогда в жизни не видели, вы делаете благо... Но это ложь. Посмотрите во что вы ваше здание превратили со своими решениями,  посмотрите, что сейчас происходит!!

Судья посмотрел: частое дыхание, тяжёлые удары молота..; чувство тяжести., ещё...

-И того довольно, - сказал скрывающийся в свете. – Всё вы делаете не так – и просто потому...

Он замолк.

-Почему? – спросил судья; свет то ли стух немного, то ли ему удалось привыкнуть..

-Потому что вы сами не видите, - сказал тихо голос. Судья крутнулся – ему как будто удалось заметить детали силуэта до того, как он исчез.. – Это как же, - пытался он вызвать видение вновь, - как так не видим.?. – пустая комната: привычные папки, портреты предшественников... ковёр..

-У вас окна завешены почти намертво, - сказал голос с потолка.

Судья резко поднял голову, и что-то там (в голове, точнее в шее) хрустнуло – «омммм...» - протянул он и так застыл.

-Вот видишь, - сказал гость совсем рядом, даже, кажется, дружески хлопнув рукой по плечу., - ни на что ты не способен – даже очевидное узреть, то, что ближе твоего носа.

-Уж конечно!.. Это да, - пытался не терять марку судья – но было уже поздно, - как же ближе носа-то.. Ха! Как же ты...

..Когда шею отпустило, всё было как обычно. Неужели ему приснилось? Или солнечный удар?.  Он посмотрел на окно – оно было завешено толстой шторой, как и всегда, лишь еле-еле по бокам сочился свет.
Судья повёл плечами..

-Вы бы уже шли, - сказал секретарь, просунувшись из-за двери, - народ требует решения...



   *   *   *

И судья пошёл – но, вместо того, чтобы снова войти в зал с зарешёченной темнотой и похожими друг на друга судейскими... проснулся.
Сначала не узнал своего кабинета, даже ещё оглянулся опасливо (но и предвкусительно..), не прячется ли где странный свидетель... Не было, - не было никакого свидетеля: знакомый кабинет, его  дубовый стол с зеленой лампой, напротив дверь, справа шкаф.., все как всегда, и обычное дело, хулиганство, а он опять заснул в кресле, объявив двухчасовой перерыв, как это уже бывало однажды, – так жарко ведь, а он уже не мальчик, и после всей этой тягомотины... Память постепенно возвращалась к нему, вытаскивая из особых и расплытвчатых оттенков сна в совершенно определённую реальность.. Однако – он взглянул полуприщуренными глазами на часы – до конца перерыва ещё целых тридцать семь минут, а приговор он для себя определил ещё в процессе заседания. «Так не для того ли ты себе целых два часа выкроил, чтобы только поспать?» - улыбнулся он; но потом вспомнил суть дела, представил тех людей, которые сейчас там ждут, нервничают за дверями, и улыбка понемногу сползла. Он вздохнул. «Но что ж делать.?.»
Сон еще держался где-то на окраине сознания, как тайная дверь в особую действительность – ты ещё не отошёл от неё далеко, кажется, можешь вернуться..

Тридцать пять минут, - потом снова эти долгие стандартные процедуры, эти никому не нужные слова, это гроханье молотком (видимо, первый судья был плотником!)...  Судья ещё раз   вздохнул – сердце что-то никак не даёт покоя, подумал мимоходом, - и решил просто полежать эти тридцать минут с закрытыми глазами, пока не постучит секретарь и не позовёт.. туда. Вот и диванчик, коротенький, но ноги можно положить на подлоктотник - какая прелесть.

Закрыл глаза – и опять...  Нет, теперь он не был судьёй – теперь он был капитаном!  Сначала понял это, проникся чувством своей важности – и судно, и пассажиры – все в его власти, и все только на него уповают!. Но тут появилось в поле зрения всё остальное: капитан он не какого-то большого судна, а самой простой лодки, и несёт её по волнам, безжально мотая и подбрасывая, брызги летят со всех сторон, волны подхватывают – всего лишь их малая прихоть, и «судно» будет первёрнуто, его морское бытие завершится; ну а пассажиры... они были маленькие, жались друг к другу, но в то же время успевали браниться, спорить о чём-то.. Вдруг, глядя на них, он вспомнил и первый сон – не как сон, конечно, а как что-то, что было, вот-вот, может, на днях, - он вспомнил суд, вспомнил все доводы обеих сторон, весь пафос, и важность каждого, когда они говорили свои речи.. Затем вспомнил кабинет и Светлого свидетеля (может, он просто асоциировался у него со светом, бьющим в окна?.. И откуда он вообще взялся.. – и ;не померещилоь ли тебе?;)
-И какой это третьей стороны? – спросил себя капитан и судья посреди бушующей стихии...  и вдруг понял (..такое внезапное, всё ставящее по местам понимание).



...Выходя в зал, судья улыбался слегка. Сказав «садитесь» и раскладывая папки, он ещё вспоминал, как вдруг преобразилось море, когда ему всё стало ясно, - и он смотрел вокруг, на спокойные воды, на невыразимо чистое небо, и откуда-то сиял этот самый свет... А потом всё это как само собой стало явью..
Судья встал, оглядел зал. Все смотрели на него затаённо; подсудимый на свой лавке за стальными прутьями чесал живот, отчаянно имитируя равнодушие..
-Объявляется приговор по делу номер... – зачитав официальное и малозначимое, он остановился и ещё раз посмотрел – на всех... На всё.
«Нет никакой третьей стороны», - подумал он, и ему вдруг захотелось смеяться. Но он смирил себя и всю поднявшуюся энергию влил в приговор:
-Суд постановил оправдать Оверченко Сергея Павловича и освободить.. – вместо «прямо в зале суда» он сказал «от всякого суда», взял молоток, размахнулся... – взгляды, вздохи, шорох, где-то смех, а где-то зарождющееся возмущение и уже мысли об ответных шагах, петициях и пр. .. – он хряпнул так, что у всех в ушах зазвенело, и на миг они умолкли, поражённые во второй раз. А он уже не смотрел, вышел и сразу за дверью сбросил с себя глупую мантию... 


P.S  дело было пересмотрено, тот человек всё-таки осуждён – а судью освободили от занимаемой должности за превышение служебных полномочий. А он и не оправдывался. Он сказал следователям, подписывая последнюю какую-то бумагу, перед тем как уйти: «Вы знаете, ведь все мы, наверно, такие!. Да. Разве вы не боитесь и не думаете теперь лишь о себе?.. И разве вы точно знаете, как всё будет с вами завтра – как вы себя поведёте и кем будете? Вот-вот. Все мы одинаковые – мы так мало что знаем и так мало можем.. Но всё же кое-что нам доступно – мы здесь и...» – не найдя больше слов, он развёл руками и улыбнулся.








 --------------------