Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2017/04/08/1786
— Вадичка, — проворковала Малкина, неожиданно обняв Вадима за талию, прижавшись к нему со спины всем телом, — если бы ты знал, как я соскучилась.
— Нет, только не это, — застонал вышеназванный, пытаясь расцепить мёртвую хватку косметички.
— Брось, Вадим. Хватит уже! — она змеёй скользнула, переместившись лицом к мужчине, ладони легли на его грудь. Поглаживая мягкую ткань толстовки, пыталась поймать взгляд бывшего любовника. — Ну повздорили, побыли врозь. Дали себе время подумать…
— Я не думал — я решил все ещё тогда. Не вижу я тебя больше в своей жизни, Юлия, понимаешь? И у тебя, как погляжу, все просто великолепно, чему очень рад!
— Это… это просто знакомый. Старый знакомый и ничего более, — руки женщины что плети ядовитого плюща обвили его шею.
Совсем близко в темноте парковки мигнула сигнализация, и тихо завелась чья-то машина.
— Прекрати ломать комедию! — Коршун мягко отстранил её от себя.
— А если я тебя люблю, — сладким шепотом призналась Малкина, возвращаясь в исходную позицию, вновь прильнув к телу «кровопийцы».
— Ты знаешь, что такое любовь? — искренне удивился Вадим, провожая взглядом габаритные огни отъезжающего чужого автомобиля.
Нехорошее предчувствие заставило его не церемонясь отодвинуть от себя назойливую даму и едва ли не бегом направиться к своему «монстру», на ходу доставая зазвонивший мобильник.
Споткнувшись о бордюр, в недоумении остановился, приложив трубку к уху и оглядываясь по сторонам.
— Ирина?
— Да, Вадим Федорович, извините, что отрываю вас от… — голос ее был глух и непроницаем, как в замурованном колодце. — Не беспокойтесь. Меня уже везут домой. Спасибо за уикенд.
— Что?.. — Гул гудков бил по барабанным перепонкам набатом.
Это что получается? Пока он выяснял с Юлькой отношения, Ирина уехала неизвестно с кем? Бросила его? Или он ее?
Съездили, называется, за опятами!
— Вадичка, ты должен мне помочь! — на него из темноты вылетела Юлия Сергеевна. — Эта сволочь оставил меня! Ты представляешь? Хорошо хоть за столик рассчитался. Подвези меня до города!
— О чем ты говоришь? — Мужчина растерянно осматривался, не веря в произошедшее.
— Я говорю — по-е-ха-ли! Твоя спутница и мой знакомый уехали вместе! Быстро они сню… договорились! И где ты откопал эту моль?
— Замолчи!
Он рывком распахнул дверцу авто, даже не пытаясь предложить помощь бывшей сожительнице в узкой юбке и на шпильках элегантно взобраться в высокий внедорожник. Испугавшись навязчивого желания добраться до её шеи и придушить, предусмотрительно отошёл на шаг назад, пока та неуклюже карабкалась в салон. Ткань на бедрах визажиста от таких перегрузок грозилась разойтись по швам. Вадим отчетливо слышал подозрительный треск.
– И чтобы молчала всю дорогу. Иначе высажу. Ты меня знаешь, — захлопывая за ней дверь, пригрозил Коршунов.
В голову пришла авантюрная, безрассудная мысль: догнать, изъять Ирину из чужого салона и поменять местами этих двух женщин!
Большой босс буквально летел по трассе, нагоняя упущенные минуты волокиты, что устроила ему Малкина перед «Лысым лосем». Она, видите ли, забыла шарфик на спинке стула в кафе! Злость и отчаяние буквально осязаемыми молниями летали по салону машины. До них можно было дотронуться, об них можно было обжечься, а то и получить психологическую травму. Поэтому Юлия тихой мышкой сидела на заднем сиденье «бегемота», изредка поглядывая на сосредоточенного и угрюмого Вадичку.
Уже ближе к городу, когда поток попутных машин уставших дачников и просто отдыхающих, возвращающихся с лона природы, достиг такой концентрации, что дергаться в попытке настигнуть «гусара», который увез Ирину, было бесполезно, мужчина сдался. Обгонять колонну, похожую на длинного, мигающего красными огнями удава, по встречной полосе при наличии «сплошной» — только обрадовать гаишников, которые с криком «Ура!» немедленно бросятся в погоню за твоими водительскими правами.
* * *
— Саш, ты дома? — Ирина бросила ключи на тумбу в прихожей, доставая из сумки мобильник. Пропущенный звонок от сына и два от Светки. Всё. — Вот и отлично. — Получилось совсем невесело.
— Я-то дома, а вот где вас, мадам, носит? — Котов-младший нарисовался в тусклом проеме двери своей комнаты.
Они сразу, как въехали в квартиру, поделили ее с сыном: мальчик занял меньшую комнату, она — так называемый в нормальных семьях зал.
— Что с тобой? — спросил, подозрительно оглядывая мать. — Кажется, ты говорила, что по грибы поехала? И где же урожай?
Та только устало махнула рукой и закрылась в ванной.
Парень почесал затылок, хмыкнул и вернулся к прерванным делам.
Ирка смотрела на себя в зеркало и с огорчением констатировала, что она будет последняя дура, если снова ввяжется во что-нибудь подобное, начиная с этого гадкого чокнутого мента и заканчивая… Как обозвать своего уже почти бывшего начальника, она так и не придумала.
Состояние было какое-то странное. Словно она не в лесу на прогулке была, а целый день разгружала вагоны с мешками цемента и ее хорошенько приложили одним таким мешком по голове. Даже в ванне понежиться не хотелось. Какая ванна? Спать!
А через пару часов около подъезда Котовых остановилась карета «Скорой помощи». Перепуганный наследник, звоня диспетчеру, путался в адресе (вконец отчаявшись, продиктовал маршрут автобуса «десяточки» от центра города до нужного дома); Иркиной фамилии; дате её рождения и симптомах. Поняв, что молодой человек просто невменяем от волнения за родного человека, диспетчер вычленил из всего сумбура только место дислокации великовозрастного дитятки и его матери. Вот и получилось, что «скорая» приехала к больной кошке сорока лет отроду, с отчеством Петровна, страдающей чуть ли не тропической лихорадкой и температурой за сорок пять.
Приняв от посмеивающегося Айболита в ягодичную мышцу дозу анальгина с димедролом, несчастная провалилась в тяжелый беспокойный сон.
Снились ей лес, грибы, больше похожие на маленьких уродливых гномов, перебегающих с места на место и никак не желающих полезать в огромного размера корзину, а она со словами: «Стойте, сволочи, я сыну жарёнку обещала!» носилась за ними по кочкам, проваливаясь ногами в ямки с водой. А из-за толстого ствола груши за ней наблюдали прищуренные голубые глаза, и зловещий мужской шепот заставил замереть на месте: «Ирина Петровна, посмотрите на себя. Вы последняя идиотка. Зачем вам эти опята? Советую прихватить со складов «Сферы» мешок цемента. Там его много, никто ничего не заметит. Он скоро вам понадобится на кладбище. Сэкономили бы». А она так искренне удивилась: «На каком кладбище, Вадим Федорович?» И в ответ, уже голосом уборщицы Клавдии Семёновны: «На городском. Тот юрист, которого ты оскорбила в лучших чувствах, совратив его главного героя, тебя скоро там закопает. Вот цементик-то и пригодится. Для плиты надгробной. Да смотри, бери расейский! Он качественней!»
Котова, глухо вскрикнув, рванулась и села в постели. Темно. Душно. В щель между портьерами просачивался свет уличного фонаря, отбрасывая на стену яркий мазок, похожий на клинок кинжала.
— Тьфу! Приснится ж такое… Какого… Семёновна туда влезла? — Ирина тяжело вздохнула.
Хотелось пить. Голова была тяжелой, словно в ней вместо мозгов находился шар для боулинга под номером девять. Вспоминать ночной кошмар, гадать, к чему грибы с цементом снятся, не хотелось, но по закону подлости, когда о чем-то не хочешь думать, то именно это и будет настойчиво долбиться в черепушку. Нащупав стакан с водой, жадно отпила, вспоминая, как мучила ее жажда в лесу.
Лес. Старая груша. Сильные мужские руки. Губы — мягкие, настойчивые. Взгляд… Да, взгляд, ощупывающий, раздевающий — ту рыжую из загородного кафе… А потом они же, заключившие друг друга в объятия у «Лысого лося».
А она, наивная, уж было подумала, что действительно может понравиться такому мужчине.
— Дура, она и в Африке дура, — вздохнула Ирина, зарываясь лицом в подушку, чтобы не разбудить сына своими всхлипами и сдавленными рыданиями.
Но нет худа без добра. Больничный как минимум на неделю был обеспечен. А там, смотришь, еще на недельку «подкосить» получится.
* * *
— Ну давай рассказывай. — Козырева нетерпеливо ерзала в кресле у кровати больной.
— Нечего рассказывать, — угрюмо бубнила осипшим голосом Котова. — Вот, слегла… Таблеток наелась, микстуры напилась. Мне начальник уже открытым текстом сказал, чтобы я в загробный мир собиралась.
— Что? Когда? — Блонди подпрыгнула, словно капля воды на шипящей сковородке. — Он что, больной?
— Свет, это я больная, а он здоровый нормальный мужчина. Я ему погром в кабинете устроила. Ручку в двери свернула, стекло в шкафу рассадила. Неадекватная, короче, баба, — совсем сникла хозяйка квартиры.
— Согласна, это ты переборщила с воинственностью, — хохотнула подруга. — Но! На уикенд позвал? Пирожными кормил? В театр звал!..
— Ага, и целовал.
— Да ты что-о… — протянула пораженно гостья, — а ты?
— А я как малолетняя клуша растаяла! До сих пор стыдно. Тело от сознания отчетливо отделилось и вцепилось в этого деспота моими же собственными руками, как в единственного оставшегося на земле носителя экс уай хромосомы. Представляю, какого он сейчас обо мне мнения. И не противно же ему было обнимать это бесцветное нечто.
— Ну что ты драматизируешь? Холишь, лелеешь свои комплексы! Посмотри на себя, ты симпатичная, умная, — с этими словами она схватила с журнального столика маленькое косметическое зеркальце и сунула его Ирке под нос, — азартная, добрая!
В отражении на Кошкину смотрела слегка помятая, бледная, с опухшим красным носом, растрепанная «бесподобно-прекрасная» тетка.
— М-да, краше в гроб кладут. Что и следовало доказать — целовал меня, аж зажмурился, а от рыжей не мог взор свой отвесть, — выдохнула, отстраняя миниатюрное псише от себя подальше.
— Что за особа такая?
— Охотница за состоятельными простофилями. Эффектная, яркая, с огненной копной волос. И я рядом — мышь серая.
Помолчали немного, одна — вспоминая неприятную сцену у кафе, другая — представляя ту же сцену, но со своим участием. Как бы она поступила в такой ситуации? То, что не уехала бы сразу, это точно. А дальше воображение её развернулось, фонтанируя чередой вариантов развития событий.
— Сон сегодня приснился: сама себе могилу рыла. К чему это, а? — Ирина отвлекла блондинку от красочных фантазий.
— Тьфу на тебя, подруга! Мысли у тебя нездоровые, неправильные и вредные. Это и понятно — чего ещё ожидать от высокой температуры? Ты лежи, а я пойду, наведу инвентаризацию в твоем холодильнике. — Наткнувшись на удивленный взгляд Петровны, пояснила: — Чем отпрыска кормить будешь, мамаша болезная? Хоть кашу какую сварганю ребенку.
И вышла из комнаты, вещая на всю малогабаритную квартиру:
— Саш, тебе что сварить? Гречневую с рисом или любую из них по отдельности?
— Вкусную, теть Свет, — раздалось через стену.
* * *
Понедельник у Котовой начался с сильного кашля, сопливого носа, литровой банки клюквенного морса на столике возле дивана и градусника под мышкой.
— Врача на дом вызвала? — Светлана как строгий наставник пытала подопечную по телефону.
— Да, после обеда придет.
— На работу отзвонилась?
— Отзвонилась. Таблетку съела, водой запила. Ребенка на тренировку выпроводила. Кто бы ещё пришел — чаем напоил.
— Жди, сейчас буду, вкусненькое принесу. С сюрпризом. Я сегодня выходная и добрая.
— Не люблю сюрпризы, ты же знаешь. С некоторых пор особенно по понедельникам, — прохрипела в трубку.
— Мои любить надо. Они безвредные.
Ирина застонала, сползла с дивана и, превозмогая слабость во всем теле, поплелась приводить себя в порядок, насколько это было возможно безнадежно больному человеку, страдающему последней стадией самобичевания и хроническим расстройством самоуверенности. Для поднятия бесследно исчезнувшего настроения напялила пижаму-кигуруми «Гензо» в виде крокодила, так гармонирующую с цветом ее глаз. Подарок Светки на прошлогодний День всех влюбленных. Высоко зачесанный хвост, припухшие красные глаза и насморочный нос придали ей сходство с только что покинувшей тайное место умалишенных гринписовцев. Не хватало только динамореактивного гранатомета «Базуки» в руки. И дайте мне цель! Кто что имеет против аллигаторов?
От раздавшегося звонка в дверь нервно вздрогнула. Достала из кармана носовой платок и приложила к «текущей» сопатке: «Что-то Светка шустро пришлёпала». Не глядя в глазок, гостеприимно распахнула дверь. На пороге стоял высокий импозантный мужчина примерно ее возраста и с угрюмым любопытством рассматривал хозяйку квартиры в экстравагантном наряде. Хмыкнул и приятным бархатным, хорошо поставленным голосом спросил:
— У вас продается славянский шкаф?
Ирка, опешив, на автомате ответила:
— Шкаф продан. Могу предложить никелированную кровать с тумбочкой.
Реакция гостя оказалась непредсказуемой.
— С тумбочкой, говоришь? — рявкнул он настолько грозно, что заложенные в результате болезни уши сразу же отложило, вызвав звон в перепонках.
Опомнившись, окончательно севшим голосом прохрипев: «Маньяк!», Кошка попыталась захлопнуть перед носом странного визитера дверь, но не тут-то было! Оказавшийся довольно-таки прытким, мужик успел вставить ногу в щель между порожком и закрывающейся створкой. А для полной гарантии ещё и подпер её плечом, дабы коварная ведьма не смогла закупорить свою нору. Не прилагая особых усилий, поднажал, распахнул пошире «воротину», да так, что дама в пижаме отлетела на пару шагов назад, и вошел в коридор.
Ирина испугалась не на шутку. Еще ни разу в её жизни никто вот так не вламывался к ней в квартиру. Сердце забилось глухо, тяжело. И паника готова была накрыть её с головой, когда, сама не ожидая от себя, она вдруг резко метнула в лицо этому хаму зажатый в кулачке грязный носовой платок и с сиплым криком «Сашка!» опрометью кинулась в кухню.
— Сашка?! — гремело позади нее. — Его нет дома, я проследил. Что ж ты бежишь от меня, баба Ира? — Чужак ехидно и зло улыбался. — Я ведь пришел познакомиться, поговорить, обсудить наше, так сказать, «сотрудничество», а ты — драпать!
— Я звоню в полицию, убирайтесь! — Голос Кошки обрел силу. И откуда только взялась? От страха, наверное.
— Полиция уже здесь, — доверительно парировали из-за угла. Совсем близко! И бежать-то дальше некуда, как и прятаться. Вжавшись в стену между холодильником и плитой, женщина лихорадочно искала выход из положения.
Удобная ручка от сковородки сама скользнула в ладонь хозяйки квартиры. Хорошая такая сковорода, увесистая, с толстым дном и многократным антипригарным покрытием. Дорогая.
— Дамочка, мы будем прятаться или разго… — Незнакомец поступил опрометчиво, всунув свою голову в Иркино укрытие. Весь свой страх, растерянность и кухонную утварь для жарки она, зажмурившись, обрушила на голову незваного гостя, оборвав того на полуслове.
Перед глазами пришибленного запорхали мошки и светлячки в огромном количестве, словно собрались они со всего леса на дикие пляски по поводу праздника летнего солнцестояния. Чувствуя, что «уплывает», мужчина плавно покачнулся, развернулся, взмахнул слабо руками в поиске опоры и, уже оседая, зацепился мутным взглядом за тумбу в прихожей.
Последней мыслью майора полиции Чистобаева Александра Александровича было: «Все-таки она существует!»
Продолжение читайте на сайте Литнет. Приятного чтения :)