...НА ПЕРЕПУТЬИ НАМ ЯВИЛСЯ.
Сергей говорил истинную правду. Девятнадцатого августа церковь отмечает один из своих многочисленных праздников, Второй Спас. Первый слывет медовым, а Второй именуется ябдочным Откуда возникла такая градация, мы не знаем, а потому отсылаем интересующихся к журналу "Наука и религия".
В этот день наши охотники, дабы оправдать свое название, решили пройтись по окрестным лесам с ружьем, в надежде зацепить какую-нибудь зазевавшуюся птаху. В своем охотничьем рвении Дима и Славка встали ни свет, ни заря, долго копошились в палатке, выбирая калибр и наперебой рассказывая друг другу, как надо зафлаживать волка и где устраивать скрадок на гималайског медведя, хотя и того и другого могли видеть только в зоопарке, а сегодня могут рассчитывать лишь на встречу с зайцем. Конечно, я был разбужен их восторженными восклицаниями и потому выдворил обоих из палатки. Но и на улице они продолжили хвастаться охотничьими успехами. То и дело слышалось: - Тут я его дуплетом - р-раз!
-Это что , а вот у меня однажды на вабе случай был! Мне пришлось даже выйти из палатки и встать перед ними молчаливым укором, так что дальше они собираются молча.
Из соседней палатки выползла Наталья, и тоже в полной амуниции. Славка, узнав о ее намерениях, категорически возроптал, потому что он где-то слышал, что женщина на охоте - это последнее дело и удачи тогда не жди. Но она уперлась, и хотя слушает Славкины выпады молча, но весь ее вид выказывает непоколебимую решимость. Ребята умолкают и, махнув рукой, отправляются на дело. Наталья плетется за ними в некотором отдалении. Вскоре вся троица скрывается в кустах.
Через некоторое время вдали за большим озером, где сопки и непролазная чащоба , раздаются один за другим два выстрела. И - тишина... Все как бы замерло в ожидании дальнейшего действия наших друзей, и в этой тишине громом прозвучал третий выстрел. После этого сколько я не прислушиваюсь, больше ничего не происходит
Уж не перестреляли ли они друг друга? Ведь их как раз трое, по выстрелу на брата.
Дамская палатка между тем не подает никаких признаков жизни. Мне все равно больше не заснуть, вот и пошел умываться на малое озеро. Наш плот уже стосковался без работы и нетерпеливо грызет удила в камышах. Не спеша погрузился на него и выгреб на середину. Утро было солнечное и безветренное, несмотря на относительную рань уже изрядно припекает. И денек, похоже, обещает быть таким же.Я до того расчувствовался, что утопил собственную мыльницу.
В это время на берегу затрещали кусты и появился Славка. - Подгреби сюда, искупаться хочется, - говорит он вроде бы устало, а сам доволен, по роже видно, удачной охотой и этим прекрасным утром. Я подбираю его, снова выгребаем на глубину, по команде прыгаем в воду и плаваем, плаваем до одури.
Ребята, как выяснилось, убили рябчика. Это сделал Ободовский, убил безжалостно, с первого же выстрела. Потом подняли еще троих, стреляли два раза, но больше никого не зацепили Едва сдерживая ликование, вернулись в лагерь, и Димка, потрясая трофеем, рысцой подбежал к палаткам, готовый отвечать на десятки вопросов: что это за птичка, кто убил да как убили, Но я был на озере, а девчонки еще спали, хотя уже одиннадцать часов. Ну, тут командор устроил им разгон по форме номер один общей, так что полетели пух и перья не только от убитой пичужки, но и от заспанных обитательниц лагеря. Виновные бросились исправляться, и не прошло пяти минут, как рябчик был ощипан, выпотрошен и , чуть было не сказал "съеден", но от последнего действа все же было решено воздержаться до вечера.
Ободовский сменил гнев на милость. Лагерь был свернут с величайшей тщательностью, костер затушен и бутылки от выпитого здесь зелья сложены в ящик от посылки. До свидания, змеиная горка! Кто знает, может еще свидимся, а пока не поминай нас лихом.
Дорога до деревн Палтино недлинна, но пыльна. Навстречу нам проходят довольно цивильные девочки, и мы, глядя им вслед, соображаем, что они идут в Великую Ниву на праздник. Кто-то из них указал нам место, где должен остановиться интересующий нас автобус. Мы добросовестно просидели там минут сорок, щурясь на солнце, но автобус притормозил в низинке за поворотом и в момент промчался мимо, битком набитый бабами и детьми. Так мы и остались с носом, поскольку автобуса сегодня больше не предвидится.
Делать нечего, потащились в Великую Ниву пЯшком (так по-карельски). Солнце старалось во всю, даже слишком, и вскоре все изрядно взмокли.
Около магазина толпились нарядные бабы, поодаль покуривали мужики, тоже ожидающие попутку куда-то. Они и сообщили, что вообще-то машина должна пойти, но когда и куда, неизвестно.
Из помещения школы, где базируется петрозаводская бригада под руководством знакомого нам Сережи Иванова, вышла молодцеватая девушка-дежурная с походкой кавалериста. На нашу просьбу передать привет Сереже Иванову «от вчерашних москвичей» она без особого энтузиазма буркнула что-то вроде «при случае» или «там видно будет» и снова скрылась. Но тут как раз подошла машина, на которой прибыла на обед упомянутая бригада, так что привет передали лично.
К сожалению, он ничего не мог для нас сделать. Правда, еще вчера предложил написать кому-то записку в Космозеро, и нам по ней выдадут лодку. Только потом ее надо будет вернуть. А вот этого мы сделать как раз и не сможем, потому что с берегов залива Святухи, где предполагаем пробыть ближайшие три дня, далее наш путь лежит в Медвежьегорск, минуя это Космозеро.
Ожидание затягивалось. Мы уже успели закупить в местной потребиловке необходимый продовольственный и промтоварный инвентарь, а попутки все не было. Возникло опасение остаться сегодня без посылки, ожидающей нас в Космозере. Правда, в деревне затруднения такого рода не принимаются близко к сердцу, так как почтарь обычно живет где-то рядом и его всегда можно найти и попросить открыть свою контору, если он, конечно, не слишком пьян.
Наконец, со стороны Палтино все же припылил автомобиль, и мы полезли в кузов, даже не спрашивая, куда он пойдет. Выяснилось, что машина идет в Терехово и не доезжая до Космозера четырех километров повернет налево. Мы были согласны и на это, лишь бы вообще куда-то ехать.
На развилке часть пассажиров, в том числе и нас, вытряхнули на обочину. Доярки, следующие в Терехово, крикнули нам на прощанье: - А то поехали с на-а-ами! - но это было уже издалека, потому что автомобиль с места взял третью скорость. Мы остались на дороге и, как это часто бывает, прежде чем решить, что делать, стали есть малину. Набросились на эту ягоду, как будто век ее не видели и настолько увлеклись, что даже не заметили еще одну машину, появившуюся на дороге. А когда заметили, то обалдели от неожиданности, от радости и от чего-то еще. Да и было от чего обалдеть: из кабины – черт его знает, откуда он здесь мог взяться, этот парень, - высовывалась знакомая лохматая голова. Ну конечно же, это был наш старинный друг Игорь Павлов, давно не виделись.
Что тут было, трудно передать. Об этом и сейчас нельзя писать без волнения. Девчонки подняли радостный «визг на лужайке», Танька повисла на нем, забыв обо всем на свете, а мы отхлопали ему все плечи (высшее проявление восторга у мужиков вообще и в Карелии в частности). Да и сам он был рад не меньше. Не спрашивая, куда он держит путь, полезли в кузов. Там лежали сетки от кроватей, кузов почти полностью был забит ими, да плевать нам на эти неудобства, если нас снова везет старина Павлов.
Они везли эти кровати ( в кабине сидела еще улыбающаяся девица-повариха) в Великую Губу и, по его словам, когда добрались до той самой памятной развилки, он сказал своей спутнице: - Ну, имярек, гляди теперь в оба, не увидим ли туристов в голубых пилотках, они должны обретаться где-то здесь.
Так мы добрались, наконец, до Космозера. На почте получили причитающуюся нам посылку, там было и курево в достаточном количестве, так что сразу выделили парням пачку «Примы» и пачку «Шипки», а Сереже Иванову по его персональной просьбе «Беломор», чтобы ему было, что вспомнить.
У Игоря болел зуб, и он был не так весел, как обычно. Да и машина у него что-то барахлила, но все равно, ни минуты не колеблясь он повез нас дальше, за Космозеро (мы решили воспользоваться случаем и миновать неинтересные места, которыми начинается залив Святуха). Все складывалось на редкость удачно, но, видимо, всему бывает конец, а уж везению в первую очередь. Не успели отъехать от деревни двух километров, как машина наша совсем захандрила, Игорь, чертыхаясь, затормозил и мрачно изрёк: - Все, ребята. Приехали!
- А как же ты теперь выкрутишься, ведь по этой Богом проклятой дороге машины ходят раз в год по обещанию? Но неунывающий Павлов сказал, что до нужного ему поворота он как-нибудь на энтузиазме доберется, а там, глядишь, кто-нибудь возьмет на буксир.
Мы распрощались с ним. Договорились, что на обратном пути специально во что бы-то ни стало завернем в Петроской в гости к ребятам. – Если, конечно, будем живы, - добавил осторожный Ободовский. Говорят, в этих лесах орудует рысь, подлинный бич этих мест. Несколько лет назад, он слышал, она загрызла сразу троих: мужа с женой и ребенка, подвернувшихся некстати под руку. Вот тебе и Святуха!
Выкурили напоследок по сигарете, теперь мы снова разбогатели и можем не собирать бычки. В бродячих условиях за неимением других средств с помощью сигареты отмечаются всякие мелкие события и скрепляются договоры и обещания.
Итак, Павлов дал прощальный гудок и уехал. Его «Ласточка скрылась за поворотом, и как будто лопнула какая-то струна, очень важная для нас, исчезло что-то доброе, помогавшее все эти дни в наших походных мытарствах.
Сразу же начались хлопоты. Вперед пошел пикет, составленный из наших охотников. Они поймали где-то мужичка, проезжавшего на мотороллере, и заставили его признаться в том, что впереди есть деревня Ганжик, откуда идет прямой тракт на Святуху длиной около трех километров. Туда, к деревне иной раз ходят машины, возят доярок на ферму и обратно. А где-то вправо от дороги уходит тропа, и если мы ее обнаружим, то выйдем к заливу в другом месте. По ней мы и решили прогуляться. Еще в Космозере в магазине нам сказали, что на левом берегу стоит группа ленинградцев, у которых в наличии есть три байды и одна лодка. Они-то вас и перевезут, - было сказано нам.
Пошли я и Мирошниченко. Долго брели по лесу, спотыкаясь о черные корни и черные мысли. Слева все время тянулся большой овраг. Вечерело, и со дна его поднималась дымка. Наконец, выбрались на открытое место и увидели три развалившихся домика -все, что осталось от деревни, которая когда-то называлась Митино. Пару раз гаркнули во всю мочь, но никто не отозвался. Вдруг Славка заметил плот и на нем паренька, ловящего рыбу. Это было так неожиданно, что мы слегка оторопели. Потом бодро бросились вперед.
Это оказались не ленинградцы, а пара наших земляков: вот этот парень и с ним девушка. Они остановились в брошенном доме, где сохранилась одна почти жилая комната, только без дверей. Однако, видать, страшновато им все же: недаром, когда мы выскочили из кустов как чертики из табакерки, девчонка бросилась поближе к берегу, и пока мы приближались, смотрела на нас испуганно и жалобно. Да и было отчего испугаться: вид у нас довольно мрачный, мы битый час рыщем по лесу и уже начали злиться. К тому же успели зарости бородищей (Славка) и усами (я) – ну чем не члены преступного общества «Лесные братья».
Узнав, кто мы и откуда, девушка все еще прерывающимся от только что пережитого страха голосом объяснила, что интересующая нас группа стоит метрах в шестистах отсюда. И показала тропу, по которой надо идти. Однако, и там мы никого не обнаружили: тихо и пустынно, а пара брошенных домов производит тягостное впечатление. Но, приглядевшись, я заметил метрах в ста пятидесяти чью-то рубашку, сушившуюся на ветке дерева, а подойдя поближе увидели еще и двоих ребят, возившихся в кустах с автомобильным баллоном. Они хотя и были ленинградцами, но к разыскиваемой группе никакого отношения не имели. Те, кого мы ищем, - объяснили парни, - сегодня в два часа пополудни снялись отсюда и подались куда-то дальше. А мы-то гоняемся за ними по лесу, как пара идиотов.
Ребятам было сказано, чтобы ждали в гости, очевидно мы встанем где-нибудь неподалеку. –Добро, приходите на чаек.
В обратный путь тронулись уже без чего-то семь, вот как затянулась наша разведка. И ведь толком ничего не узнали: ни парень на плоту, ни эти двое с баллоном на тот берег нас не переправят.
Шли быстро и молча. Наши товарищи, остававшиеся на пустынной дороге, обеспокоенные нашим долгим отсутствием, стали нервничать, еще в лесу мы услышали их призывные вопли. Всем было уже ясно, что идти дальше не имеет никакого смысла, надо ночевать где-то здесь. Ребята уже и место присмотрели, но нам, разведчикам, оно не понравилось и по этому поводу даже вышел небольшой спор. Однако, делать было нечего: на Святуху мы сегодня не вышли.
Стали устраиваться. Тихо было вокруг. Вообще, странное это было место:чуть поодаль к берегу прилепилась заброшенная деревушка из двух домиков с претенциозным названием Новинка. Легко было предположить, что в этих местах что-то нечисто, до того жуткая стояла тишина. Может, именно поэтому жители и покинули когда-то эту деревеньку. Сразу вспомнились предупреждения палтинской бабки Анисьи, заклинавшей нас ни под каким видом не лезть в это озеро. А озеро вот оно, рядом, и вид у него самый что ни есть благодушный и приветливый даже в начинающих сгущаться сумерках.
Разобравшись с палатками, мы вышли на берег. Вода теплая, чертовски захотелось искупаться. Лишь усилием воли подавили в себе это желание.
На берегу возвышалась одинокая ель, в темноте она выглядела, как сторожевая башня какого-то замка. Может быть, на ней и живут злые духи ночи.
Между тем Алена, единственная из нас время от времени вспоминающая про наш транзистор, включила его и на этот раз. Из Москвы передавали песню про звездную страну, и в этой чертовой тишине вкрадчивый женский голос пел про какой-то взгляд из-под ресниц и про маленького принца. Ах, где же ты, звездная страна, черт бы тебя подрал!?
Стало совсем темно. Для полного антуража мы взялись дочитывать нашего «Злого гения Нью_Йорка». Но самым трагичным оказалось то, что повествование, дойдя до высшей точки ужаса, вдруг оборвалось: просто не оказалось нескольких последних страниц. Все некоторое время сидели молча, а потом дружно набросились на меня, давая разрядку напряженным нервам: не доглядел, завел в дебри, да и оставил там. Я признал вину полностью и обещал разыскать конец, очевидно, эти недостающие страницы валяются где-то на даче. Ну, а если не найду, то допишем свой. И он будет ужасен.