Шум

12 декабря 1977г.

Никогда не верил в мистику и прочую ерунду, для меня это всегда казалось чем-то детским; ну вы понимаете, родители пугают детей, мол, не ходите ночью долго, а иначе украдут, убьют, съедят. Сказки, да и только. Так я думал.
- Знаешь, совсем недавно Семеныч опять говорил, что видел огни, - пробормотал с явной ухмылкой Сергей, сидя в уютном кресле и раскидывая новую партию в «буру», - совсем допился, а ведь ему говорили, покупай самогон только у проверенных бабок.
- Сам знаешь, - я встал с кровати, потянулся, схватил за грубый черен лопаты и подкинув угля в печь, вновь повернулся лицом к своему собеседнику, - никто не застрахован от сивухи. Ты вот, например, можешь определить, какая бабка варит самогон хорошо, а от какой и доброго чего не жди, точно валенки отбросишь, после ее водицы.
- Ну, это ведь как повезет, не все же такие умные как ты. Ну да ладно, тебя ж не переспоришь, пойду домой схожу, а в 9 приду, сегодня в ночную.
Я кивнул. Если честно я бы проработал и всю ночь, идти мне особо не куда; точнее есть куда, но незачем. Дома меня никто не ждет. Очень неуютно приходить в пустой дом, а работать ночи напролет не разрешают, так что придется мне сегодня вновь, бесцельно брести домой. Времени было еще только четыре часа, а за окном уже темнело. Одного только взгляда из окна кочегарки хватало, чтобы по коже пошёл мороз. Но, не смотря на это, меня завораживала такая погода: багровеющее небо своими отблесками играло со снегом, переливами проходя по волнам ледяных барханов, уходя от света к тьме. К сожалению, мои наблюдения были прерваны скрипом двери.
- О, Влад, привет! – В кочегарку забежал мужчина в толстом бараньем тулупе, и старых валенках, что были все под коркой подтаявшего снега. – Ты-то мне и нужен. Меня тут Петрович, ну почтальон наш, попросил тебе письмо передать. – Михал Палыч, снял шубу, и, потирая руки, быстро подбежал к еще теплому чайнику.
- Письмо? Хм…Странно, я вроде никому не писал, стало быть, я кому-то понадобился?
- Ну, это уж ты прочитай, да сам реши, - сказал гость, разогревая чай, и доставая из внутреннего кармана конверт.
Я взял письмо в руки. На конверте не было ни обратного адреса, ни фамилии отправителя, только мой адрес. Очень знакомый почерк, он принадлежал моему старому знакомому, Паше. Следует сказать, что мы с ним уже давно не общались, около 6 лет, уж точно. Я неторопливо стал открывать конверт, Михал Палыч пристроился сзади меня и стал заглядывать через плечо. Паша все так же пишет, как курица лапой, я на секунду улыбнулся, но скоро улыбку мою с лица стерла фраза: - «Я наверняка обрекаю тебя на смерть, но ты должен мне помочь». Дальше решил читать без свидетелей. В тихом углу возле кровати, была маленькая лампа и стул.
« Ты должен мне помочь. Хотя и я уже верно нежилец, так что на тебе лежит ответственность за то, что будет со всеми нами. Ты должен доказать, что все вокруг врут, хотя знают то, что скрыто от простых людей. Влад, мне почти удалось найти их, понимаешь? Не думай, что я свихнулся. Прости, что впутываю тебя в это, но как я уже написал ранее, мне нужна помощь. Надеюсь, ты уже посмотрел на фотографии в конверте».
Потряся конверт, оттуда вылетели две маленькие фотографии. Я взял их в руки, и в то же мгновение, будто бы с чьей-то силой дверь кочегарки со скрипом и лязгом открылась. Собаки взвыли и начали лаять по всему селу, а ветер свистел мимо двери и, залетая в нее, обдавал меня и Палыча смертельным холодом.
- Ну… я, наверное пойду, - пролепетал Палыч, не отводя глаз от двери, - пора уже, темно совсем.
Он ушел, а я еще долго смотрел на фотографии и вопросы один и тот же вопрос кружил у меня в голове. Почему он отправил их именно мне? Паша мог отправить их в газету, в Останкино, на крайний случай. Все это очень странно. Может быть, он отправил такой конверт не только мне? Надеюсь, но мне в любом случае нужно что-то сделать.
Мне нужно было оторвать глаза от этих чарующих карточек, но что-то словно удерживало меня, всматривался в них, а на фоне слышал, как в топке шипят угли, как ветер завывает за окном и собаки воют на луну. Мне нужен был кто-нибудь, кто окликнул меня, и вынул из сетей этой магии, и этим человеком был Сергей.
Он открыл дверь и вошел в теплоту. На всей его растительности на лице был иней, а сам он был не очень то счастлив.
- Ну, вот и мое время, - Сергей взял веник и начал очищать снег с валенок, - как же быстро оно наступило. Кажется вот только, домой пришел, ан нет, опять на работу. Да и буран метет, как назло, ну тебе хоть в спину будет, и то хорошо.
- Да. Я сейчас тут свое добро уберу, и пойду.
«Думаю, мне нужно все-таки отправить этот конверт в какую-нибудь газетенку, - подумал я, - да, с утра и пойду».
Долго собираться не пришлось, перевязал шарф, а поверх накинул старый тулуп. Конверт, подобно Михал Палычу сунул во внутренний карман. В раскрывшуюся дверь вновь забежал морозец, набравшись в себе сил на долгий путь, я ступил на блестящий снег. Тут еще работали фонари, но дальнейший путь придётся преодолеть, надеясь лишь на свой старый фонарик. Путь пролегал вниз с горы. Посему фонарик был самой настоящей путеводной звездой для меня.
Спускаясь по крутой заснеженной горе, мне все-таки пришлось достать его; света от луны было совсем мало, да и хруст снега под чьими-то ногами вынуждал меня сделать это. Включив свет, я увидел, как мой путь пригородила собака. Ее шерсть багровела в луче фонаря, и с каждым мгновением цепляла на себя все больше и больше снега, что переливался подобно искрам. Псина рычала. Она словно не хотела, что бы я сегодня шел домой. Могу поклясться, она смотрела прямо в душу, рычала и скулила, я же застыв истуканом, не мог сдвинуть себя с места. Да и что мне было делать? Бежать? Об этом можно было даже не думать. Снег слишком глубок для этого. В голове пронеслась сцена моей суровой кончины в результате падения. Я буквально слышал звук рвущейся плоти и мои собственные крики.
Наше противостояние продлилось всего пару минут и пес, повинуясь лишь ему ведомым позывам, убежал в стоявший неподалеку яблоневый сад.
Прошла всего пара минут и пес, повинуясь лишь ему ведомым позывам, убежал в стоявший неподалеку яблоневый сад. Все проблемы сегодня решаются сами собой. Несмотря на это, я был все еще не в своей тарелке, сначала письмо, затем этот пес. Нужно поскорее добраться до дома и хорошенько отдохнуть.
А вот и дорога. Правда еще идти и идти, асфальтированная сельская трасса, это только одна из точек моего долгого маршрута. Проходя, вижу, как возле домов на столбах горят фонари, как дети, возле маленького домика, слева от дороги, лепят снеговика, а мать зовёт их домой. Слышу, как сзади едет машина. Не впервой мне отходить на пути больших людей, на большом транспорте. Это, наверное, Сан Саныч Грачев, он у нас человек не бедный, своя машина, работа не самая плохая. Иду по обочине уже достаточно долго, а он все не проезжает. Обернулся, а там никого; неужели послышалось. Ну да ладно, скоро уже заверну на свою улицу.
Снова слышу, как работает мотор, но не оборачиваюсь, надо будет отойти - посигналят. Но никто не дает сигнал, будто бы преследует. Становится жутко, и я ускоряю шаг. Скрип под ногами всегда меня успокаивал, но сейчас он смешался с ревом мотора за моей спиной. Навевая мысли о костях, хрустящих под колёсами автомобиля. Обернувшись, я никого не увидел. В связи с этим вспомнилась страшная история, о том, как брат соседа шел ночью по дороге, обернулся и умер, что он увидел, никто не знает. И зачем я об этом думаю, пугаю сам себя, а мозг уже не способен остановиться. Наконец-то вижу свой дом, и уже почти бегу к нему. Не оборачиваясь и не останавливаясь ни на секунду.
Мне хочется верить, что дома меня уже никто недостанет. Запертая дверь внушила чуточку уверенности в себе. Миновав в сени, я направляюсь в комнату, темно, кажется, что здесь кто-то есть.
- Это только воображение. – Я умолял себя не верить ничему, что может выкинуть мой мозг. – Соберись и включи свет.
Дома не было никого, я стянул с себя валенки и кинул их к порогу, тулуп туда же. Конверт, обстукивая торс, в надежде, что не потерял его, я получил отрицательный ответ; он лежал там, куда и был положен мною. Выкинув его на стол, я сел рядом. Проклятый конверт, неужели все из-за него? Я жил обычной жизнью и все шло своим чередом, пока не появилась весточка от старого друга. Черт бы побрал, все это.
На часах уже 10 часов и завтра нужно рано вставать. Лежа в кровати долго не мог уснуть, сначала все выли собаки, громкая, пугающая какофония порождала новые и пробуждала давно забытые страхи. Но все стихло. Стало слишком тихо. Все разом замолчали, даже ветер, что заставлял мой дом истошно дышать, скрипя и свистя. Все затихло, и это было еще хуже.
Спокойствие было недолгим. Снова закряхтел мотор. Он кашлял и плевался, будто великан, разъярённый тем, что мой дом оказался на его пути, фары были подобны глазам, они ослепляли меня. Машина все газовала и газовала, сигналила, словно вызывая меня на бой, будто бы желая, чтобы я вышел, но все было тщетно. Я не глуп, если выйду – умру. Что впрочем, не мешало мне говорить о машине как о живом существе. Сердце стучало как бешенное, я чувствовал, как все мое нутро боится и надеется на то, что я не буду даже выглядывать из окна, и я не стал этого делать. Глупо? Я думаю это для моей же сохранности. Я уже не усну, и мне придется ждать утра, лучше мне написать письмо в редакцию, от этого будет хоть какой то прок.
Рука не слушалась и ручка в ней дрожала и не хотела выводить буквы, но все же я как то начал.
« Я не знаю, как писать письма в газету, но надеюсь, что вы очень скоро обратите внимание на этот конверт. Внутри вы найдете все, что бы удостовериться, что мы не одни в этом мире. Пожалуйста, поверьте мне, все это правда».
3 утра. Скрип двери. Я все понял и был не в силах встать. Это было оно.

***

19 декабря 1977г.
- Вот тебе крест, говорил ему, отдохнуть тебе надо, а он все молчал да и смотрел в листок свой. – Михал Палыч вопил как умалишённый. - Да и ладно бы правда читал, а то ведь смотрит в пустой лист, да и все сидит.
- Да ты Палыч успокойся, - сказал Сан Саныч, - туго ему было, вот и … Сам-то подумай, ни жены, ни детей. Родители то его уж лет пять, как в земле то лежат. Но не по-божески как то он, все-таки вешаться, не по-божески. – Сан Саныч перекрестился. – А кто его нашел то?
- Он уж на работе не появлялся сутки, - встрял в разговор Сергей, - а для него сам знаешь, это странно. Я его нашел. Ведь днем видел я его, говорили, вот он был… а сейчас. Словом, пошел я к нему, стучу в окно, ну думаю мало ли, загулял, с кем не бывает, к двери стал подходить, а она открыта. Ну, я зашел, да чуть коней не двинул. Смотрю, а он висит на балке, аккурат в центре комнатки, а в руке конверт.
- А в конверте что?
-Да ничего. Написал «шум» и все.