ФОНТАЛ И БАБА МОТЯ
Листая в «Одноклассниках» ленту выложенных моими друзьями событий и новостей и наткнулась на старую фотографию одной из музейных достопримечательностей Тамани – Турецкого фонтана. Прочла комментарии, оставленные моими земляками, которые, как и я в своё время покинули свою малую родину. У каждого из них нашлось что-то своё, связанное с этим местечком. А так как я, будем считать, одна из старейшин этого сайта, то и воспоминания мои отличаются от других, сказанных в комментариях. В Тамани этот источник самой вкусной воды на Тамани почему-то среди местного населения называется не фонтан, а фонтал! Поэтому и я буду его так называть.
Почему же мне так дорог этот фонтал, так много воспоминаний нахлынуло, глядя на выложенное фото?.. Да потому, что жила я в детстве неподалёку от него в крошечной саманной хатёнке на бугре, и он являлся нашим единственным источником воды. Хозяйкой этого заведения была баба Мотя. Каждое утро, без выходных дней, она открывала висящий на кованой двери подвальчика фонтала огромный амбарный замок и следила за порядком вблизи доверенной ей сельсоветом территории. А по вечерам снова закрывала доступ к крану, откуда вытекала струйкой прозрачная, как слеза, и в любую жару прохладная живительная водица. Со всех концов станицы стекались сюда ручейком казачки с вёдрами и коромыслами, чтобы наполнить и донести до дому эту воду, а заодно узнать все станичные новости или поделиться ими самим.
Подъезжали казачьи телеги с бочками для воды, чтобы набрать сразу побольше и заполнить бассейны в своих дворах. Бассейны у нас в станице были не те, что сейчас в нашем представлении. Это вырытые во дворе зацементированные ёмкости для хранения воды с крышками. И имелись они только во дворах зажиточных хозяев, у которых после войны возвратились домой мужчины…
Это сейчас дошла Кубанская вода по водопроводу до нашей станицы. А раньше она была на вес золота! Очереди выстраивались, чтобы набрать пару вёдер. Приезжали с заставы на Чёрном море пограничники за этой водицей сразу с несколькими бочками. В жаркое время года текла она тонкой струйкой, и ждать приходилось подолгу, пока она набежит. Так как мы жили рядом, то я должна была следить за приходом на фонтал бабы Моти, чтобы одной из первых бежать с вёдрами за водой. Двух вёдер в день нам должно было хватить и на изготовление пищи, и на умывание, и на постирушки. Ещё мы копили дождевую воду. Ею мы мыли головы и стирали бельё. Но дожди нас, как и нынче, в летний период не особо баловали…
Территория у фонтала была пустынной. Ни кустика, ни деревца тогда не росло поблизости. Только жёлтый бессмертник да полынь выживали на этих песках без воды. Уже когда я уехала на учёбу в Москву, были посажены первые деревца лоховника или маслины, как называют его в Тамани. Серебристо-зелёные, с ароматными мелкими жёлтыми цветами весной и такими же серебристыми мелкими плодами к концу лета деревья прижились быстро. Плоды были любимым лакомством детишек. Немного вяжущие, с косточками внутри казались нам очень вкусными. Да что тогда невкусным было в послевоенное время?.. Ели и соцветия душистой белой акации, и молодой пырей, и «козелики», и «лапуцики» - разновидность молочаев степных…
Мы с моей подружкой Лидкой Лебеденко – внучкой бабы Моти, в играх даже простую зелёную траву с удовольствием уплетали, представляя себя коровами на лугу. Где сейчас моя певунья Лидка? Знаю, что баба Мотя её растила одна и всё время жаловалась на свою непутёвую дочь, которая бросила ей дочку, а сама куда-то в поисках счастья женского да работы подалась в дальние края. Однажды, помню, приезжала она к бабе Моте с новым мужем и двумя детишками – дочкой да сыном. Чуть погостила и уехала, а Лидка так и осталась жить с бабой Мотей. Она где-то года на четыре-пять меня моложе была, но это не мешало нам играть вместе. Потом я уехала учиться. Переписывались мы какое-то время. Знаю, что после школы вышла Лидка замуж за Николая Шароварова – парня-детдомовца. Видно две сиротских души нашли друг друга в этом мире. И родилось у них шестеро детей – три девочки и три мальчика. Когда не стало бабы Моти, я уже не помню. А Лидка со своим семейством переехали в станицу Красноармейскую, ближе к Краснодару. Там Николай устроился прапорщиком на аэродром – обслуживать самолёты. Дом свой заимели. Ещё двоих деток из детдома себе взяли на воспитание, причём инвалидов – девочку и мальчика. Есть у меня фотография их семейная, где они среди своих детишек сидят, сложив руки на коленях. А руки то у обоих жилистые, натруженные!.. Потом как-то затухла наша переписка. Каждый своим путём пошёл в этой жизни. И вот
фотография Турецкого фонтана снова всколыхнула воспоминания, таящиеся где-то в глубине моей памяти. Так захотелось узнать, живы ли сейчас мои друзья детства?.. Как они там?..
Хаты нашей уже давно нет. Её развалили новые хозяева, когда стали жить здесь после нас. Теперь это конец улицы Соседского. В моё же время проживания кроме нас там никто рядом не жил и улицы, как таковой не было. Адрес наш был просто – Писки, причём с ударением на первый слог. Хата наша совсем прохудилась - черепичная крыша протекала, как решето, и во время дождей у нас по всей комнате стояли всевозможные баночки и кастрюльки, куда собиралась вода с крыши. Что только мама ни делала, чтобы убрать места протечек, да видно время подошло развалиться нашей хате. И когда уже и двери входные вываливаться стали, вызвала мама комиссию и с плачем показала, как мы живём. Комиссия ужаснулась нашим условиям и тут же постановила выделить нам квартиру от винзавода в центре на улице Карла Маркса в четырёхквартирном доме как раз напротив садика Лермонтова. Правда и самого садика тогда ещё не было. В старших классах мы, школьники, закладывали его, высаживая тоненькие прутики будущих деревьев.
Изредка бывая в Тамани, я обязательно прихожу к фонталу, чтобы вспомнить все подробности моего отрезка жизни рядом с ним. Теперь он весь оброс плакучими ивами, воды в нём ещё меньше стало, да и вкус у неё уже не тот. Видно смешались воды подземного конденсата с водами Кубань-реки и мало там стало ионов серебра, которым была насыщена прежняя водица…
12.04.2017