Глава ХХХII. ПЛАТА ЗА ВИНОГРАДИНЫ
Михаэль оказался на виноградниках, но если в саду был яркий ослепительный день, то тут царила ночь, и её чёрная мантия была украшена лишь маленькими звёздочками, они слабо мерцали на небе, или на том, что казалось небом. Плохо различимые во тьме виноградные лозы стояли друг за другом, как вышколенные солдаты, и Михаэль скорее чувствовал, чем видел, как они гнутся от тяжёлых гроздей тёмного винограда.
- Нам тяжело, сорви ягодку, помоги нам, - услышал он неясный шёпот, - слишком тёмная кровь, слишком липкий сок, нам не вынести этого.
Михаэль пообвык к темноте и пошёл вдоль рядов, лозы выгибались и словно совали ему прямо в руки гроздья винограда. Наконец, он остановился возле одной лозы и в слабых бликах далёкой звёздочки увидел гроздь, на которой, как ему показалось, было десять ягод. Он начал срывать их и класть в специально припасённый мешочек.
- Один, два, три… - считал он сорванные ягоды. Насчитав девять, он попытался сорвать и десятую, но она не поддавалась. Михаэль сжал её неловко, ягода как будто оторвалась от основания, но из неё стал вытекать тёмный и густой сок. Внезапно поднявшийся ветер подхватил капли и разнёс по винограднику. Как только капли падали на землю, они тут же испарялись, превращаясь в языки пламени. Не успел Михаэль оглянуться, как огонь стал бушевать неистово. Всё вокруг него пылало. Виноградные лозы, освещенные пламенем, словно грозили ему листьями страшной карой. Жар от огня становился нестерпимым. Ветер раздувал пламя всё больше. Михаэлю невыносимо захотелось пить, он заслонил от ветра виноградную кисть, с которой срывал ягоды, там оставалась ещё одна виноградина - десятая. И он ясно почувствовал, как раскусит её, и во рту разольётся освежающий кисловатый сок. Он безумно захотел то сделать. Но ему вдруг сквозь ветер почудился слабый голос Даши:
- Не делай этого, не надо…
Он остановился, было очень жарко, ветер безжалостно трепал ему волосы, проникая под рубашку, заливал жарким дыханием тело. Он испугался, что ветер вырвет сейчас из его рук кисть заветного винограда, и тогда он умрёт здесь от жажды и ужаса. Почти не сознавая, что делает, Михаэль оторвал ягодку от кисти и положил в рот, раскусил её, но вместо приятной кислоты разлилась невыносимая горечь.
- Наверное, это яд, - подумал Михаэль, теряя сознание.
Он сидел за шикарным полированным столом, где в изящных ослепительно белых фарфоровых чашечках дымился ароматный кофе. Его запах приятно и маняще щекотал ноздри.
- О чём задумались, господин Шаттен? - спросила его сидящая рядом в кресле изящная дама с высокой пышной причёской, в которой зловеще мерцала кроваво-красная диадема – уж, не о Королеве ли Ляйденшафт?
- Тем более что такой Королевы нет, - усмехаясь, сказал сидящий по другую сторону надменный молодой человек с тонкими чертами лица и лавиной струящихся чёрных волос, – есть потаскушка по имени Даша. Если Королевы никогда не существовало, то кто же тогда вы?
- С какой целью вы на самом деле прибыли в мои владения? – поинтересовалась Герцогиня.
- Я не помню. Наверное, я знал, но забыл, - безучастно ответил Михаэль.
- Он действительно не помнит или притворяется? - засомневался Габриэль.
- Скорее всего он по-настоящему потерял память, - с сожалением ответила Герцогиня, - ведь сок ягод моего винограда очень ядовитый, и действие его необратимо. Вполне вероятно, что мы от него ничего не добьёмся.
- Это очень плохо, он должен был бы рассказать нам всё.
- Но, это не так уж и важно, - возразила Герцогиня, прихлёбывая ароматный напиток, - мы используем его по другому назначению. Он должен примерить доспехи Чёрного Рыцаря.
- О, это будет интересный спектакль, когда начнём?
- Да хоть и сейчас, зададим ему прежде пару вопросов и отправим одеваться. Хотите его о чём-нибудь спросить, Габриэль?
- О, да. Послушайте, господин Шатен, мы были любовниками одной и той же женщины: я – на земле, вы – в замке Герцогини. Говорила ли она вам в порыве страсти, что любит вас?
- Однако, Габриэль, - недовольно заметила Герцогиня, - эта Даша не выходит у вас из головы. Она что-то означает для вас.
- Нет, Герцогиня, я просто хочу узнать, что она значит для него.
- Кто эта женщина? – равнодушно спросил Михаэль.
- Эта женщина – Даша, господин Шатен, - раздражённо сказала Габриэль. - Да- ша-а, неужели вы такую не знаете?
- Не знаю, - заверил Михаэль
- Это бесполезно, - сказала Герцогиня, она хлопнула в ладоши, и появился старый Арлекин.
- Отведи господина Шаттена в рыцарский зал, пусть там на него наденут доспехи Чёрного Рыцаря.
Арлекин подошёл к Михаэлю, взял за руку и потянул, как ребёнка, за собой. Через десять минут блуждания по коридорам они оказались в роскошном старинном зале, где за столом сидели рыцари. Присмотревшись, Михаэль увидел, что это не рыцари вовсе, а только рыцарские доспехи, будто надетые на невидимых людей. Их сидело немногим больше двадцати. Был слышен гул голосов, невидимые рыцари тихо беседовали между собой.
Вдруг раздался громкий командный клич рожка. Голоса смолкли, во главе стола поднялись доспехи, облегая тело одного из невидимок. Над ними возвышалось забрало с остриём, напоминавшее собачью морду.
- Благородные рыцари тьмы и ужаса! - прозвучал зычный голос «собачьей морды». - Сейчас по указанию Герцогини состоится пополнение наших рядов. Некий господин Шаттен примет посвящение и станет одним из нас. Господин Шатен, вы не видите нас, но, как только вы наденете священные доспехи, мы предстанем перед вами в полном обличье. Быть принятым в наше сообщество – большая честь, и чтобы её удостоиться нужно пройти определённые испытания. Готовы ли вы к этому?
- Готов, наверное, - равнодушно ответил Михаэль.
- Вот это ответ настоящего рыцаря! - расхохотались доспехи. – Побольше уверенности в себе, мой друг! У каждого из нас большой послужной список убийств и истязаний людей. Вы можете похвастаться этим?
- Нет, - спокойно ответил Михаэль.
- Значит, вам придётся нелегко, я думаю, вам нужно будет совершить нечто, заслуживающее внимание, здесь, во владениях Герцогини. И только тогда вы сможете присоединиться к нам. Итак, начинаем.
Сразу после его слов какие-то маленькие, похожие на троллей человечки внесли огромные рыцарские доспехи, изготовленные из странного чёрного металла. Доспехи были так велики, что шлем, например, несли трое, а громадный панцирь еле тащили пятеро маленьких персонажей. Они остановились перед Михаэлем и принялись облачать его в зловещий наряд. Хотя доспехи и были громадными, и никак не могли быть ему впору, стоило маленьким человечкам только приложить их к нему, как рыцарская одежда уменьшились в размерах и приняли очертания его фигуры.
Доспехи плотно облегали тело Михаэля, они сдавили его словно тисками, и Михаэлю показалось, что он сейчас задохнётся. Вместе с тем он чувствовал, как тело его наливается необыкновенной силой, а сердце дикой злобой. Он посмотрел на невидимых рыцарей и вдруг стал различать их лица. Они были отвратительными, но Михаэля забавляло это. И он даже испытал странное чувство, когда эти лица показались ему привычно близкими, как будто он знал этих рыцарей всю жизнь.
Их предводитель имел грубые черты лица, маленькие злобные глазки и тонкогубый рот.
- Хорош! - зычно прорычал он. - Теперь осталось надеть башмаки-сабатонсы и сесть на коня, а также взять в руки смертоносный меч. Но сначала мы должны испытать Вас. Ответьте, сохранилась ли в вашем сердце жалость к людям?!
- Нет, - ответил Михаэль, - я готов убить любого из них, если он мне чем-нибудь помешает, или просто так, ради потехи.
- Женщин, стариков и детей?
- Они для меня ничего не значат, я не знаю, что такое жалость.
- Великолепно, ну а противника?
- Я не испытываю страха перед противником и готов вступить в бой с каждым, если потребуется.
- Тогда вперёд, мой друг, выйдем из этого зала.
.
Глава ХХХIII. ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ДАШЕЙ
Грязная жижа засасывала Дашу всё больше. Она уже по шею находилась в мерзком, внезапно образовавшемся болоте, когда в сад вошли Герцогиня, Габриэль и мадам Тюккэ.
- А, наша несравненная королева Ляйденшафт, что с вами случилось? Где ваш прекрасный наряд? – с лицемерной издёвкой спросила Герцогиня. – А где ваша гордость и самоуверенный вид?
- Да она уже давно вымазана грязью, только скрывала это, - смакуя тему, сказал Габриэль. - Она ведь одна из нас, только строила из себя гордую праведницу. Скажите на милость, она независима и не поддаётся страсти, обзывала меня шутом в покоях Герцогини. Теперь сдохнешь в болоте, проклятая девка. Ненавижу!
- А с каким презрением она относилась ко мне, с каким высокомерием, - с притворным возмущением произнесла мадам Тюккэ. – Зато, что она выделывала с этим молодым человеком здесь на поляне! Какие бурные фантазии, какой неистовый секс! Кто бы мог подумать, глядя на фарисейскую мордашку этой мнимой монашенки, что она способна на такое.
- Может быть, дадим ей возможность выбраться, - с деланным сочувствием сказал Габриэль. – Пусть отмоется, если сможет.
- А почему бы и нет, - с расстановкой согласилась Чёрная Дама, - ведь я очень великодушная и добрая. Нужно только затронуть чувствительные струны моей души.
Она хлопнула в ладоши, и болотце, в котором тонула Даша, стало высыхать. Через минуту оно уже испарилось, а Даша осталась обнажённой, покрытая лишь засохшей грязью.
Герцогиня внимательно рассматривала её, потом медленно произнесла:
- Мне говорили, что ты красавица, а ты жалкая уродина. Такую можно уничтожить без всяких угрызений совести.
Герцогиня взмахнула рукой, и в ней оказался большой сложенный веер. Она бросила его Даше со словами:
- На, возьми и прикройся им.
Даша не шелохнулась.
- Возьми и разверни веер!
- Хотите, чтобы я превратилась в тлен? Нет, Герцогиня, это ваша привилегия. Я ещё не научилась возрождаться из горсточки пыли.
- Я могла бы наказать тебя сразу же, но твоя дерзость мне понятна: ты – боишься раскрыть веер.
- Может быть, а вы хотите поскорее избавиться от меня? Взмахнуть веером - и нет Даши. А как же спектакль, который вы задумали вначале?
- Ты догадалась об этом, не могла же ты знать, простая девчонка, что было в моих планах, - рассердилась Герцогиня, и камни на её диадеме кроваво блеснули
- Меня не обманет ваше обаяние и ваше сочувствие, - бесстрашно сказала Даша, - я знаю, какой ценой они куплены.
- А, так ты знаешь и тайну Принцессы Траубен, и цену моего очарования. Видела Принцессу без маски? Нет? Это незабываемое зрелище. Это лучшая мерзость, которую я когда-либо совершала. Вот, что я хочу тебе сказать, жалкая умница. Мне совсем не нужно присваивать обаяние принцессы Траубен. Зло привлекательно и без этого. Оно имеет свою притягательность. Иначе, как объяснить, что люди совершают иногда ужасные поступки и рады этому. Я могу заворожить людей в любой момент, даже когда они не вполне осознают это. Я могу оправдать всё на свете. А что касается Принцессы Траубен. Я просто хотела насолить Королеве Зееле, она ужасная моралистка и скучна до безобразия. К тому же этот мейстерзингер Эдвард, этот гончар, повёл себя со мной неучтиво, и я преподала ему урок хороших манер. Я же не виновата, что он не выдержал испытаний.
- Вы погубили любовь и наслаждались этим. И вы уверенны в своей безнаказанности.
- Не тебе меня судить, пока что ты гостишь в моих владениях, а не наоборот. И ты не будешь мне предъявлять обвинения. Ты погибнешь в страшных муках. Это будут не только физические страдания, тебя убьёт твой преданный помощник. Он уже примерил латы Чёрного Рыцаря. А никто ещё не устоял перед магией этих доспехов. Его сердце стало совершенно бесчувственным, и ничто не может его тронуть. А теперь пришла пора смыть эту грязь, тебе пора искупаться в реке. Я приказываю взять эту девчонку и бросить в нашу глубоководную реку.
Появившиеся, словно из-под земли помощники-арлекины набросили на Дашу сеть, и, словно пойманную рыбёшку, потащили в открывшуюся дверь.
Глава ХХХIV. ЧУДО ВО СПАСЕНИЕ
Михаэль, тяжело ступая, вышел из залы на просторный двор. Какие-то воины подвели к нему великолепного богатырского коня вороной масти. Конь был спокоен, но от него исходила скрытая угроза.
- Очень красив, - сказал Михаэль, похлопав коня по холке. – Но однажды я скакал на прекрасном белом коне. Тот конь был не хуже, он мог летать по небу.
Вышедшие за Михаэлем рыцари, переглянулись между собой и заговорили вполголоса:
- Он бредит?..
- Ничего страшного, это пройдёт, - успокоил всех «Собачья голова», - просто это остатки земной жизни дают о себе знать. Со временем доспехи заглушат любые воспоминания. Слуги-воины надели на Михаэля сабатонсы, усадили на коня и дали ему в правую руку огромный меч.
- Вперёд Чёрный Рыцарь, только вперёд, - услышал он знакомый женский голос. Повинуясь ему, он натянул поводья и пустил коня рысью. Через какое-то время он выехал на берег реки. Река была тёмно-красного, почти чёрного цвета. Волны бесшумно накатывались на белый чистый песок, не оставляя следа. Михаэль был так поражён зрелищем странной реки, что не сразу заметил женщину, лежащую лицом вниз на песчаном берегу. Вернее, на песке были видны её голова и плечи, а всё туловище было скрыто под водой. Её длинные тёмные волосы разметались на песке, неожиданно она подняла голову и посмотрела на Чёрного рыцаря. В её зелёных глазах Михаэль увидел страдание, но оно не отозвалось в его сердце.
- Кто эта женщина? – спросил он, как будто рядом кто-то был.
- Потаскушка, которая заслуживает наказания, вы разве не знаете её, господин Чёрный Рыцарь? – раздался голос справа.
Михаэль повернулся, насколько это позволяло его одеяние, и увидел прекрасную даму в амазонке, боком сидящую на прелестной пегой лошадке.
- Первый раз вижу, - удивлённо сказал Михаэль.
- Вы не испытываете жалости к ней?
- С чего бы это?
- Тогда зарубите её мечом, - игриво сказала она, - ведь вы для чего-то держите его в руке.
Неожиданные сомнения закрались в душу Михаэля, убить поверженную женщину было бы очень просто, ведь она не могла сопротивляться. И, наверное, рука у него бы не дрогнула. Но что-то было не так.
- Вы колеблетесь, Чёрный Рыцарь, - сказала Герцогиня, а это была, конечно, она, - о, я развею ваши сомнения. Эта женщина абсолютно чужая вам. Она приехала из другой страны, её родной язык совсем иной. И говорит она с сильным противным акцентом, который всегда действует на нервы здешним жителям. Она и её родители были неудачниками на своей родине. И они приехали сюда, чтобы мы их поили и кормили, и работали на них. Они приехали, чтобы портить красоту нашей земли, чтобы гадить на ней. А это земля издавна принадлежит нам, и эта земля для нас.
- Мы столько сделали для этой мерзкой девчонки, - продолжала Герцогиня с пафосом, - и вот благодарность: она стала наркоманкой и проституткой. Зачем она здесь? Какое она имеет право жить здесь. Убей, уничтожь её, пусть и следа от неё не останется! Заруби её мечом, и она исчезнет навсегда!
Вдохновлённый речами Чёрной Дамы Михаэль вертел в руке меч и думал, как он действительно ненавидит эту жалкую мерзкую блудницу. В сердце его разгоралась неистовая злоба. Даша смотрела на него устало и обречённо, внутренне, видимо, готовясь к страшной участи. Михаэль подъехал и занёс меч над её головой. Но в ту же секунду острая боль пронзила ему грудь.
- Жжёт нестерпимо, - сказал Михаэль и зашатался в седле. В его металлическом нагруднике образовалась дыра, и сквозь неё изнутри проглядывало багровое свечение, от нагрудника шёл дым.
И вдруг мощный поток света проник откуда-то сверху, соединившись со свечением на груди Михаэля. Меч выпал у него из рук, и в широком потоке света он увидел прекрасное лицо скорбной женщины. В тоже мгновение волны реки с шипением отступили, а сверху кто-то спустил алый плащ, который прикрыл Дашину наготу.
Лицо этой удивительной женщины, возникшей в лучах света, не давало Михаэлю покоя. Она придерживала край надетого на голову покрывала и смотрела на него печально и с состраданием. Злоба испарилась из души Михаэля, как нечисть, и вместо неё его душу стало терзать раскаяние.
- Боже, - воскликнул он, - я узнал её, это же лик Девы Марии, запечатлённой в статуе мастером Тильманом Рименшнайдером, которая хранится в крепости Мариенберг. Это – Мария Ахольсхаузенская. О, Господи, прости меня!
Нежное, прекрасное, полное затаённой боли лицо Мадонны перевернуло ему душу. Его рыцарские доспехи стали разваливаться на глазах, они валялись на земле, как груда металлолома. Лицо Герцогини исказилось злобой и ужасом, и она поспешила скрыться на своей буквально взбесившейся лошадке. Коня под Михаэлем тоже начало лихорадить, он мотал головой, становился на задние ноги, пытаясь сбросить всадника. Михаэлю пришлось соскочить с коня, и тот умчался прочь, весь в мыле, как будто скакал сотни километров пути до этого. Тем временем свет начал потихонечку гаснуть, а прекрасная статуя словно растворялась в нём, и в это же время Михаэль начал приходить в себя.
В поверженной женщине, лежащей на берегу реки, он наконец признал Дашу, и волна сострадания заполнила его сердце. Он бросился к ней:
- Даша, милая Даша, сколько же тебе пришлось вынести. Прекрасная, добрая, сильная, удивительная женщина, прости меня!
Даша открыла глаза и слабо улыбнулась:
- Я знала, что ты не сможешь убить меня, я знала, что ты не такой.
- Доспехи Чёрно Рыцаря испепелили мою душу и заполнили её ненавистью. Это было действительно страшно: я хотел убить тебя, и если бы не удивительный свет, в котором я увидел лик Девы Марии, возможно, злые чары возымели бы действие надо мной.
- Какое счастье, что на тебе был надет знаковый медальон, в нём таится небывалая энергия, это он вызвал прекрасные божественные силы. Иначе ты мог бы убить меня, так задумала Герцогиня.
- Но, слава Богу, всё закончилось, - поспешно сказал Михаэль.
- Нет не всё, нам ещё нужно спасти Джонсона и всем вместе вернуться к Королеве Зееле, - сказала Даша, плотнее закутываясь в широкий плащ. Михаэль помог ей подняться. Они побрели обратно к замку Герцогини.
Войдя на подворье, а потом в рыцарский зал, они никого не застали. На одном из стульев лежала Дашина одежда, на которой не было и следа грязи.
- Пожалуйста, отвернись, я надену платье, - сказала Даша просто.
Михаэль, повинуясь, отвернулся тут же, не проронив ни слова.
Одевшись, она свернула красный плащ калачиком и взяла его с собой.
(Продолжение следует)