Конструктор третьей категории Борис Кукунин вторую неделю сидел в командировке на Елопольском Заводе барашковых гаек. «Сидел» - это так принято говорить. Боря же носился по всем цехам и службам завода, выбивая эти хитрые барашковые гайки для одного сверхважного стенда по испытанию космических аппаратов.
Тут ему позвонил из Москвы Копалыч, его начальник.
- Ещё не совсем проигрался там в преферанс? – по-отечески тепло пошутил начальник.
Боря попытался рассказать ему о трудностях с барашковыми гайками, но Копалыч перебил его:
- Да плюнь ты на эти барашки! Мы их уже заменили обычными гайками. А к тебе вот какая просьба. Разыщи там в Елополе Завод чистых болтов. Записал? И выпроси у них десяток болтов М10 из тех, что они гонят на экспорт. Мы все надеемся на тебя. Особенно Генеральный.
- Что?! ... Все… Все… Всеволод Васильевич? – испуганно переспросил Боря.
- Да. Особенно он, - подтвердил Копалыч. – Не подведи.
В проходной Завода чистых болтов скучала пожилая вахтёрша.
- Мне бы к директору, - неуверенно сказал Кукунин.
- А ты кто ему будешь? – поинтересовалась вахтёрша.
- Никто, - пожал плечами Боря. – Просто командированный.
- Тогда давай пропуск.
- Нет пропуска, - вздохнул Кукунин.
- Тогда ступай к моему начальнику.
Начальник охраны с душевным волнением выслушал Борин рассказ про сверхважный стенд и космические аппараты, рассказал в ответ, что и сам в армии служил водителем самоходной пусковой установки, но пропуска не дал. Расстроенный Кукунин вернулся в проходную.
На этот раз вахтёрша встретила его приветливей:
- Мотаешься, бедняга, по командировкам, а дома, небось, жена, дети…
- А как же, - вздохнул Боря, достал мобильный телефон и включил экран.
Через полчаса стрелок охраны Анна Никитична Обрядина уже знала в лицо всю Борину семью. И его любимую тёщу Ираиду Вениаминовну. И его начальника Константина Павловича Козлова.
- У вашего начальника лицо строгое, - заметила Анна Никитична. – Видать, мужчина серьёзный.
- Да уж, - опять вздохнул Боря. – Мне без этих чёртовых болтов никак нельзя ему на глаза показаться.
- Вот что, - вдруг сказала Анна Никитична, - ступай-ка ты в третий цех. Найди там моего зятя Ивана, расскажи ему всё.
Зять Иван выключил станок, вытер ветошью руки и спросил:
- На что они тебе сдались, эти болты?
Боря начал было рассказывать ему про сверхважный стенд, но зять Иван сразу потускнел.
- Не-е, у нас с этим строго… Бумагу надо, - и повернулся к станку.
- Погодите! – подпрыгнул Боря. И, слегка покраснев, начал врать: - это я так… Мне на дачу, для измельчителя веток…
В глазах зятя Ивана появился интерес:
- Китайский, что ли, «Суньхуньчай-рапид»?
- Да, китайский… «Суньхунь… в чай», - продолжал врать Кукунин.
- Знаю, у меня такой же. Там эти болты будто из пластелина сляпаны. А мы из легированной стали точим. На века.
- В Москве ваши болты очень хвалят.
- Знамо дело, - улыбнулся зять Иван. – Тебе десяти штук хватит?.
Вечером в большом бревенчатом доме на Кренделихе праздновали юбилей Анны Никитичны. Раскрасневшийся Боря Кукунин сидел на самом видном месте рядом с юбиляршей и чувствовал себя свадебным генералом – ещё бы, инженер из Москвы, специалист по космическим аппаратам! Он пытался рассказать гостям про один сверхважный стенд, но гости, ещё не успевшие обстоятельно захмелеть, понимали, что эта информация не для их елопольских ушей и не слушали его. Они улыбались Боре, советовали ему лучше закусывать и наперебой предлагали выпить.
На другом конце стола гудел басом зять Иван:
- Он как сказал про измельчитель веток, я сразу понял, что человек он хороший. Наш человек! А сначала-то вкручивал мне про космонавтов…
- Ух ты, ах ты – все мы космонавты! - дружно шутили гости.
Через день конструктор третьей категории Борис Кукунин выложил на стол начальника отдела Константина Павловича Козлова десяток блестящих болтов М10 в экспортном исполнении. Он знал, что теперь испытания нового космического аппарата начнутся в срок. Значит, новый шаг в Космос будет сделан вовремя, решительно и смело.
- Достал! – обрадовался Копалыч, - Вот Генеральный-то будет доволен!... Мы ведь с ним соседи по даче. И оба купили эти китайские измельчители веток.
Боря Кукунин оторопел. И подивился прозорливости зятя Ивана.
И кисло улыбнулся.