Не мне, взращенному в тепле,
Оспоривать слова пророка.
Но правда у меня своя,
Хоть от нее мне мало прока.
Он говорит, и слышу я:
Деянья предков осудите,
Их вины на себя примите,
И примет вас душа моя!
Вы – погубители страны,
Страны великой, вас пригревшей,
В миру на зависть всем процветшей,
Все блага духа возымевшей,
Подобной раю на земле!
А вас, таких чужих и чуждых,
На вид нелепых и недужных,
В великодушии своем
Она призрела и вместила,
Все, чем грешны вы, вам простила,
Хоть и блуждали вы во мгле!
Что ж вы?!
Вы путь труда отвергли,
Греху стяжанья предались,
Вы опалили наши крылья,
Когда мы устремились ввысь!
И, наше празднуя паденье,
Когда страна текла как слизь,
Вы упивались кровью нашей,
Как некогда, во время оно,
Христовой кровью упились!
На месте царства благодати,
Смирения, любви Христовой,
Вы сотворили Вавилон
Жестокости, насилья, злобы!
Но, зло творя в его пределах,
Над беззащитными глумясь,
Вы уклонялись от сражений,
В которых можно было пасть!
Когда же вас постигли беды,
Погибель растворила пасть,
А вы, как жертвы всесожженья,
Безропотно влеклись под нож,
Кем спасены? Да той Россией,
Что так упорно гнали в пропасть!
На что, в величии своем,
Вас воскресивши, как мессия
Она сказала просто - Что ж!
Они, что ль, первые такие?
Мне не впервой. Переживем!
Но что же вы? В чем ваша доля?
В победе общей - ваша часть?
Или хотя бы благодарность,
Да слово доброе хотя б?
Нет! Только злобные наветы,
Да жалобный вселенский плач.
Как будто бы у вас в соседях
Не ваш спаситель, а палач!
Итак, покайтесь и признайте
Свою вселенскую вину!
И может вам ее отпустим,
Великодушно не взирая
На тяжесть, вред и глубину…
***
Я слышу и ушам не верю -
Все это про меня, про нас?
Какую истину вещает
Сей мощный, вдохновенный глас?!
Мы – разорители страны,
Что нас из милости впустила,
Нагих и бесприютных в храм?
Да полно!
Мы пришли в Россию?
А не она явилась к нам
Туда, где до того веками,
Да не двумя, а много больше,
Мы жили в том,
Что было Польшей?
Но раз уж силою вещей
Мы оказались в доме вашем,
То значит ли, что нам судьба -
Пить неотрывно горя чашу,
Да непрестанным покаяньем
Замаливать свою вину?
Еще бы знать вину - какую?
Послушать вас – так не одну!
Вначале – в том, что непохожи.
Не тот обычай, запах, рожи,
Одежда, вера, все не так!
Когда же собственным усильем,
И государственным насильем
Мы с болью, с кровью,
Вместе с кожей
Содрали старый лапсердак,
Вновь оказались виноваты
Неискупимою виной!
Зачем, по новому одеты,
В тужурку, фрак или пиджак
Вдруг так способны и умелы,
Овладеваем всяким делом,
И в нем так хватки и успешны,
Что и одним уж этим грешны!
Да сверх того, мы в той же силе
И те идеи подхватили,
Что в ваших родились умах!
Цареубийство с богоборчеством -
Не талмудическое творчество!
Они в мечтаньях ваших гениев,
Аж от Радищева с Рылеевым,
Чрез Герцена и Петрашевского,
И до Плеханова с Ульяновым -
Любимы, жданы и желанны…
Ну, а владыки дум и светочи искусств,
Чьи всуе имена назвать не смею,
Они-то что? Их мненья каковы?
Я классику читаю и немею:
Самодержавью смертный приговор,
Церковникам позор и поруганье,
Русь – к топору! Понятный разговор!
И он проник в народное сознанье.
Кто сокрушил империи фасад,
Кто столь могуч, кому по силам это?
Неужто кучке книжников, кликуш,
Что больше в зарубежье жались где-то?
Иль все же миллионам мужиков,
Самой империей на бой вооруженным,
Но не желающим идти в окопный ад?
Неужто столь могучий, светлый разум
Не различил, что пена, что волна?
Кто свой имеет, тот пускай рассудит,
По справедливости ль назначена вина…
Но что сказать про зверства чрезвычаек,
Всех ЧОНов, продотрядов и комбедов,
Уполномоченных, что грабили до дна?
Мы лютостью одни здесь отличились,
И подавали лютости пример?
Но кто же стал в охотку лютовать,
По справедливости награбленное грабить
И кровопийц народных истреблять?
Чего бы стоили все происки злодеев,
Коварных и жестоких инородцев,
Когда б народ ваш, славный и великий,
Во множестве душой не предался
Манящим, хоть несбыточным мечтам
О мире, где все поровну поделят,
И где ничтожный самый станет всем,
А что ему потребно - схватит сам!
А что там с уклонением от битв?
Коль гения не убеждает кровь…
Нет-нет, не тех бессчетных жертв,
Что были преданы страной на растерзанье
Свирепым нелюдям, и пришлым и своим…
Я о другом – я о крови’ героев,
Отцов и братьев наших по крови’,
Что в общих с вами пролита сраженьях
Не каплями, а с вашей наравне…
Не убедительно? Так чем же убедить
Того, кто убеждений не приемлет?
Как сказано – коль соль не солона,
То чем ее возможно посолить…
Ответ давно известен – да ничем!
***
Так в чем же правда этой мощной книги,
Зачем предпринял автор подвиг сей,
И что его на этот труд подвигло?
Не древний ли обычай иудейский?
Ну, тот, по коему грехи всего народа
Возложены да будут на козла,
Которому судьба – пропасть в пустыне,
Как записал за Богом Моисей…
И кто козел? Уж он то под рукой!
Тот самый, что всегда, вчера и ныне…
Козел, ну что ж… Пусть он один за всех,
Ведь для него не народилась смена.
Но что б за всех, да не один, а все?
Я, он, она, они, оне, все мы - до третьего…
Да что там – тридцать третьего колена!
Все точно так, как в некой древней книге:
Да понесете праотцев вину,
Доколь себя не явит примиритель…
Доколе… А появится ли он?
А появившись – разрешит от плена
Той заскорузлой, застарелой злобы,
Что обложила нас со всех сторон?
***
И вот еще. Как Данте, как Вергилий,
Ведет нас автор сквозь кромешный ад.
И этот ад – моя страна Советов.
Я в ней рожден, возрос и вскормлен ей.
Коль ад она, то я - ее исчадье.
Кем надо быть, что б проклинать утробу,
В которой выношен и к жизни снаряжен?
Не знаю кем, но знаю, что не мной.
И, никому не будучи судьей,
Суда ни от кого я не приемлю.
Декабрь 2016 – 11 апреля 2017