Иван Бунин. Дневник 1917-1918 гг. Окаянные дни.
«5 мая (22 апреля) 1918 г.
Плохие писатели почти всегда кончают рассказ лирически, восклицанием или многоточием».
Настроение. В те «Окаянные дни» на глазах у Бунина рушилась Россия и настроение преобладало мерзопакостное. Себя он тоже причислил к «плохим писателям» и, видимо, сам не заметил этого, когда в романе «Жизнь Арсеньева» (1930) с избытком понаставил многоточий и восклицаний. В некоторых главах романа многоточия стоят почти после каждого абзаца, а восклицательные знаки не только завершают главу, но и часто поставлены в середине абзацев.
Нормальный ход – младую восторженность чувства или незавершённую мысль не донесёшь до читателя иначе, как через восклицание или многоточие. А проклятия, так вообще без пафоса не произносятся. Вот, например:
«…Что за адская чепуха! Что за народ мы, будь он трижды и миллион раз проклят!».
«…Нет никого материальней нашего народа. Все сады срубят. Даже едя и пья, не преследуют вкуса – лишь бы нажраться. Бабы готовят еду с раздражением. А как, в сущности не терпят власти, принуждения! Попробуй-ка введи обязательное обучение! С револьвером у виска надо ими править…».
«…Поголовно у всех лютое отвращение ко всякому труду».
«…появился впервые «министр труда» – и тогда же вся Россия бросила работать…».
Нормальный ход: зачем работать, когда можно убивать и грабить. Для того и делаются революции.
Суров Бунин, резок и, всё же прав почти во всём – и сейчас, сто лет спустя, мы наблюдаем такие же черты у нашего народа. Им бы только «хлеба и зрелищ!», как римским рабам, да поменьше работать. А лучше бы совсем не работать.
«…Лица хамов, сразу заполнивших Москву, потрясающе скотски и мерзки!.. Восемь месяцев страха, рабства, унижений, оскорблений…Разгромили людоеды Москву!».
Нет у Бунина никакой радости от всего пережитого, увиденного и услышанного: «Так мертва, тупа душа, что охватывает отчаяние».
Бунин читает газету, а там изложена речь Ленина на Съезде Советов. Реакция Бунина после прочтения: "О, какое это животное!". Суров, Иван Алексеевич, суров…
Много человеческих мерзостей тех лет записано у Бунина. Признаюсь честно: читать «Окаянные дни» весьма тяжко. Не буду больше перечислять все наблюдения и впечатления писателя от тех жестоких дней. Желающие прочтут сами, если пожелают.
Не жалует Бунин и литературных современников: «…Как дик культ Пушкина у поэтов новых и новейших, у этих плебеев, дураков, бестактных, лживых – в каждой черте своей диаметрально противоположных Пушкину. И что они могли сказать о нём, кроме «солнечный» и тому подобных пошлостей!».
Прочитал Бунин пятьдесят страниц повести Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели» и вот его отзыв: «…Чудовищно!...всё долбит одно и тоже! Пошлейшая болтовня, лубочная в своей литературности!...Всю жизнь об одном, «о подленьком, о гаденьком»!
До конца дней своих Бунин терпеть не мог Достоевского и при всяком подходящем случае разносил его в пух и прах.
У Чехова в «Записной книжке» Бунин вдруг обнаружил «Столько чепухи, нелепых фамилий…Всё выкапывал человеческие мерзости! Противная эта склонность у него несомненно была».
Была, была, Иван Алексеевич! Как и у вас, в "Окаянных днях".
А ведь ещё вчера дружили Иван Алексеевич с Антоном Павловичем.
Маяковский, по мнению Бунина, держится «с какой-то хамской независимостью» и щеголяет при этом «стоеросовой прямотой суждений». Откуда-то дознался Иван Алексеевич, что «Маяковского звали в гимназии Идиотом Полифемовичем». И записал в дневник. Теперь вот и мы знаем, как обзывали в гимназии будущего пролетарского поэта.
А тут и Айхенвальд Ю.И. (русский литературный критик) всерьёз толкует о таком ничтожнейшем событии, как то, что Андрей Белый и Александр Блок, «нежный рыцарь Прекрасной Дамы», стали большевиками. Бунину это горько слушать: «Подумаешь, важность какая, чем стали или не стали два сукиных сына, два набитых дурака!».
Блок открыто присоединился к большевикам и за это Бунин назвал его «глупым человеком».
«…Читал отрывки из Ницше – как его обворовывают Андреев, Бальмонт и т.д. Рассказ Чулкова «Дама со змеёй». Мерзкая смесь Гамсуна, Чехова и собственной глупости и бездарности…».
Плагиат – это не ново. Подражания, стилевые заимствования и списывание пачками чужих страниц у русских литераторов было всегда.
Как жить в обстановке всеобщего нравственного разложения и разрухи? Бунин даёт ответ на этот вопрос:
«…Люди спасаются только слабостью своих способностей – слабостью воображения, внимания, мысли, иначе нельзя было бы жить.
Толстой сказал про себя однажды:
– Вся беда в том, что у меня воображение намного живее, чем у других…
Есть и у меня эта беда».
Верно сказано. Мой жизненный опыт давно уж мне подсказывал, что проще жить тем, кто не задумывается о будущем, кто не может просчитать последствий своих решений, кто вообще живёт, не напрягаясь умственно.
Ненормальному всегда жить легче. Какой с него спрос?
12.04.2017