ПРИЧУДА СУДЬБЫ
Ранний утренний звонок нарушил напряжённую тишину кабинета Петлицына. «Вот, не дали с утра поработать, а как всё двигалось хорошо. И осталось всего только записать заключительную часть отчётного доклада», — подумал Петлицын. Звонок повторился с настойчивостью нетерпеливого автомобилиста, застрявшего в пробке. «Этот не отстанет», — с досадой подумал Петлицын и потянулся к трубке.
— Да! Говорите.
— Это министерство речного флота? Самусев? — женский голос ждал.
— Нет-нет! Вы ошиблись номером. Набирайте внимательнее. Это почти рядом, но ваше попадание не точно. Попробуйте ещё раз.
— Да-а-а-а? Я набираю правильно, это на линии так соединяется, — пояснил с досадой приятный женский голос на другом конце провода, — простите, простите. Я звоню из Хабаровска. У вас в столице ещё ранее утро, а линия уже перегружена. А мне надо дозвониться…
— Из Хабаровска? — заинтересованно спросил Петлицын. — Очень интересно! А как там у вас?
— У нас? Ничего. Уже дело к вечеру, погода хорошая, что ещё?
А вот вчера утром была первая весенняя гроза. Я просто промокла до нитки. Даже пришлось вернуться домой и переодеться.
— Представляю! — уже с большим интересом в голосе воскликнул Петлицын. — Вы и дождь, и вся мокрая и…
— Да и не говорите, — весело отозвался женский голос там, далеко-далеко, но сейчас близкий, почему;то приятный и такой необычный. О докладе, его завершении было забыто. Вот так, сразу.
— А какая вы? По голосу мне кажется, что вы высокая, статная, с приятной улыбкой очаровательных зелёных глаз, с… Вы меня слушаете?
— Да-да! Очень внимательно. И вы мне кажетесь любезным человеком. Простите, что потревожила вас вот так неожиданно. Простите!
— Да ну, что вы! И не потревожили. А наоборот. Мне приятно разговаривать с вами. Чудно как-то. Хабаровск далеко на востоке, столько часов лететь и лететь, а мы вот точно рядом. Я прав?
— Мне тоже так кажется.
— Так какая вы? Ну, не стесняйтесь, расскажите. Это ведь не трудно. Меня вы не видите, можно даже пофантазировать, а мне очень любопытно узнать.
— Да как-то неудобно описывать себя. Никогда этого не делала. Ничего особенного и нет. А вам действительно интересно?
— Ну да! И очень! Вот так неожиданно ворвались в мою жизнь, столичную, размеренную, предопределенную тысячами условностей. Ну, как та гроза, что заставила вас переодеваться. Я даже представил, как вы это делаете. Очень эффектно! И надо же — речной флот и наша контора. Такое даже не приснится.
— Почему? Наше пароходство на хорошем счету. Мы ходим
в передовых, но работы очень много, а вот финансирование идёт от вас очень медленно.
— Понимаю, понимаю! Ох, как мне понятны ваши трудности. Но хочется всё-таки о вас.
— А вы лучше спрашивайте.
— И вы расскажете? Да? О, понимаю. Доверительный разговор, меня вы не знаете, не видите, только голос…
— Мне так легче. И любопытно, каков всё же круг ваших интересов?
— Вы замужем, у вас семья, дети, полно забот по дому.
— Нет-нет! Я в разводе вот уже третий год. Детей пока нет. Муж всё не хотел, ждал должности, достатка, как он говорил.
И хорошо. Была б сейчас безотцовщина. Я свободна.
— А друг, любимый, конечно, есть?
— Сейчас нет. Расстались в прошлом месяце.
— А что так?
— Да полный иждивенец. Любила его, содержала, а он прельстился моей соседкой. Я на работу, в рейс, а он к ней. Узнала об этом последней — соседи рассказали. Так я вынесла его чемодан с вещами на лестничную площадку у её квартиры, позвонила, подождала, пока дверь откроется, и сказала: принимай! Та даже не удивилась. А мой-то изменник через неделю просился обратно. Но я не пустила. Уж очень Симка страшна. И почему он ушёл
к ней? Вот дурак.
— Конечно, дурак и болван! — подхватил Петлицын, — разве от таких, как вы, уходят? Нет-нет, ну, я понимаю, не сошлись характерами. Или темпераментом. Вы ведь темпераментна?
— Да, и очень. Люблю мужчин…
— Вот, вот! И что дальше?
— А что дальше? Вот так и живу. Сегодня работа. Работа завтра…
— И без мужчин?
— Пока без. Но уж очень хочется. А рядом никого.
— А на работе?
— Да у нас и мужиков-то хороших нет. Всё пьянь и дрянь. Всё бы им урвать ночку и сбежать. А те, кто тихие, те с женщиной не справляются. Был у меня один. Вроде бы хороший человек. Но только измучил меня, а удовольствия не дал. Всё извинялся. Я, конечно, его простила, он не виноват, только счастья в этом мало.
— Ну, не огорчайтесь. Ещё найдёте хорошего человека. Верю, верю.
— И я верю, только когда? Жизнь-то проходит. А как хочется, чтобы как у всех: хороший человек, семья, дети. Люблю детей.
А что это я всё о себе? А вы-то какой?
— Да я-то… — Петлицын замолк, стушевался, но тотчас приободрился, — я ничего. Тоже в разводе. Правда, есть сын, школьник. Видимся с ним. Хороший парень.
— Ну а женщины? Неужели обходите их?
— Не обхожу, нет, нет. Всё ещё люблю их. И они иногда балуют меня. И с этим всё в порядке. Так что, живём…
— Вот бы мне такого! Я бы всё для него сделала…
— Верю, верю! Вы хорошая, ласковая, приятная. По голосу видно.
— Да будет вам. Это вы в шутку?
— Зачем в шутку. Я правду говорю.
— Так вот и правду. А как вас зовут?
— Меня зовут Георгий. А вас?
— А меня Вера. Вера Смирнова.
— Очень приятно, Вера Смирнова.
— И мне, Георгий. Вот бы нам увидеться. Может, это судьба?
— Всё возможно, Вера Смирнова. Кто знает? Может быть, вы не случайно ошиблись номером телефона. Это было записано на линиях вашей судьбы…
— Как вы умно говорите, Георгий.
— И вторично это не повторится, — продолжил Петлицын
и сделал паузу.
— Георгий, простите, дайте мне номер вашего телефона. Ну, этого, по которому мы говорим.
— А зачем? Неожиданность и господин случай нас познакомили, и это самое главное, самое приятное!
— Вот вы и испугались! А мне показалось, что вы человек решительный.
— Почему испугался? — возмутился Петлицын. — Вот ещё! А чем я рискую? Ничем. Пишите, — и он продиктовал номер телефона секретаря дирекции.
— Спасибо, Георгий. Это действительно близко от нашего министерства, вы не обманываете.
— Честность — главное качество порядочного человека! — пафосно изрёк Петлицын. При этом он заметил, что рабочий день уже начался, что пора закругляться и приступить к рутинным делам.
— Я верю вам. Вы хороший человек. Дай бог вам всего хорошего, Георгий.
— И вам, Вера. Особенно любви. О, как хотелось бы с вами увидеться, но увы! Время и расстояние сейчас непреодолимы. Было очень приятно с вами беседовать, Вера.
— И мне. Я теперь знаю, что бывают сердечные люди.
— Звоните, звоните, — старался уже закончить этот диалог Петлицын, тем более что сотрудники его отдела уже беспокоили дверь кабинета. Но телефон внезапно умолк. Вера пропала в тысячах километрах к востоку, так и не успев попрощаться. Петли-цын с искренним сожалением положил трубку телефона.
Ещё несколько дней он ждал звонка, но Вера не позвонила. Необычный разговор постепенно забылся среди множества дел.
Пришёл сентябрь. Петлицын поменял кабинет ближе к руководству. Уже другие заботы и другая головная боль владели им. Теперь ему приходилось часто общаться с посетителями фирмы. Как-то в конце рабочего дня секретарь по внутреннему селектору сообщил, что к нему пришёл посетитель и что требуется для него пропуск.
— А где он? — спросил Петлицын. — И в чём его дело?
— На вахте, Георгий Павлович. В чём дело — не знаю, не говорит, просит принять для личной беседы.
— А кто это?
— С вахты сообщили, что работник соседнего министерства
в форменной одежде.
— Да? Сделайте пропуск, пусть войдёт. — Петлицын в ожидании встал, посмотрев на часы.
Через пару минут дверь кабинета открылась и на пороге появилась высокая, статная, с лукавым блеском в очаровательных зелёных глазах, улыбающаяся милой улыбкой, с модной стрижкой и в элегантном костюме работника речного флота с галунами
и нашивками молодая женщина. Петлицын опешил и молча смотрел на неё, как заворожённый.
— Я Вера Смирнова, Георгий. Здравствуйте! — ещё шире улыбнулась она.
— Да-а-а-а?.. — промолвил Петлицын и упал в своё кресло. — Не может быть!
— Может, Георгий! — лукаво заметила Вера. — Это Судьба!
26.01.07 г.