Настя хотела идти на консультацию, но Александра Михайловна её приостановила:
- Настенька, тебе что-то не понятно по геометрии, в задачах?
- Да нет, всё понятно. Вообще-то мне не очень хочется сидеть там, да и повторять тоже. То, что знаю, не забуду, что не знаю, уже в голову не вобьёшь, поздно… - улыбаясь, сказала свою любимую фразу.
- Вот и хорошо. Ну, если будут вопросы...
- Я, находясь здесь, Вам их задам...
- Молодец! Так держать! - в ответ с улыбкой.
- Я тихонечко поиграю что-либо,.. что-то так захотелось...
- Поиграй, давненько ты за инструмент не садилась. Поиграй.
Настя осталась одна. Сев за пианино, начала с гамм и лишь, потом какую-то неизвестно ей мелодию… Что играла, сама и не поняла, но когда закончила, то услышала:
- Браво, Анастасия Ивановна! Браво! Что это было? – это пришёл учитель пения Яков Семёнович, - я ни разу не слышал этого произведения.
Настя оглянулась, пожала плечами:
- А, это Вы, я и не услышала, когда Вы вошли. Что играла? Понятия не имею, так, что-то дрынкала...
- Да не дрынкала, а играла и притом великолепно играла. Сможете повторить?
- Повторить? - удивлённо глядя на преподавателя... - Я же говорю Вам, понятия не имею, что... Так, просто села и...
- А жаль... а и я ноты не записал... Жаль, красивая мелодия, очень красивая...
- Да? А по памяти сможете написать?
- Да вот и не знаю,... попробую сначала... на аккордеоне сыграю, получится, запишу... - так увлечённо, что- то перебирая пальцами рук - Я пошёл,... - и уже почти выйдя, - да, вот ведь играла же...
Настя вышла на улицу, но, не дойдя до садика, начал капать дождь:
- Здравствуй, дождь весенний! - воскликнула Настя, пока ещё не сильные капельки дождинок. - Как же я соскучилась по тебе, дождик! Знаю, ты приходил ночью, не днём и я с тобой не поздоровилось. Не обижайся на меня, пожалуйста, тёплый, весенний ласковый, милый дождик!
А дождь, видно услышав Настю, решил, что ей он очень понравился, начал лить сильнее и сильнее.
Неожиданно она услышала:
- Господи, ведь промокнет совсем! - Валентин Васильевич увидев Настю под дождём из окна учительской, выскочил на улицу.
- Ну, что же ты делаешь, глупышка! - схватил её на руки и бегом в здание, навстречу ему Никита Ильич с зонтом.
- Да не надо... зонт не надо, только там костыли, подберите, я сам мокрую русалочку донесу.
Вбежав в здание, столкнулся с Эльзой Францевной:
- Что с ней? - увидев намокшую Настю - давайте быстрее в учительскую...
Настя, дрожа всем телом, прижалась к груди директора:
- Глупышка, разве можно так, под ливнем стоять да ещё что-то там шептать?
- Я не-е-е ше-е-п-п-та-л-лась, я го-о-во-рр-и-л-ла с-с д-ож-ж-д-д-и кк ом – проговорила дрожащим голосом, глядя ему в глаза.
- Ну, девонька, что с тобой происходит? - качая головой, заговорила Марина Фёдоровна, доставая сухую одежду из шкафа. Затем обратилась к директору.
- Валентин Васильевич, у Вас есть что- либо сухое, рубашка что ли? Вас, как и Настюху, выжимать надо.
- Де нет. Ничего страшного, не маленький. Я чайник у себя поставлю.
- Подождите, Валентин Васильевич, - остановил его Сергей Сергеевич, - возьмите мою рубашку, она у меня в запасе всегда есть, - доставая из своего портфеля и протягивая выглаженную, аккуратно сложенную серую в белую мелкую полосочку рубашку, - мы, кажется одного размера.
- Спасибо! Пробирает, знаете ли - ежась, вошёл в кабинет.
- Мужчины, выйдите, пожалуйста, мне Настеньку надо переодеть, простынет же.
- Давай снимай всё с себя... Нечего меня стесняться, у меня дочка на полгода тебя младше, - снимая даже бюстгальтер.
Переодевшись Валентин Васильевич, постучался:
- Можно мне войти? Я кипяток несу.
- Можно, можно, вытирая голову Насти. Позовите там наших мужчин, я их выпроваживала.
- Ну, и что ты девонька нашла там под дождём? – спросила Марина Фёдоровна, когда Настя перестала дрожать, отпив несколько глоточков горячего чая.
- Я просто с дождиком разговаривала...
- Что? - в один голос сразу спросили учителя.
Настя осмотрелась,
- Я с дождиком разговаривала, что не понятного тут? Он такой тёплый, такой ласковый, такой милый...
- Ага, милый, вон как льёт... Нашла милого... Ты бы уж лучше мальчика себе милого нашла, а не дождь.
Настя посмотрела на Марину Фёдоровну:
- В интернате что ли? Придумали такое...
Все переглянулись молча, глядя друг на друга:
- Ну, зачем только здесь, в интернате и за его пределам и можно, - в разговор вступила Эльза Францевна.
- Угу, сейчас пойду, и объявление расклею:
«Ищу милого мальчика с 16 до 17 лет, для прогулки под дождём и с зонтиком».
По учительской пронёсся хохот:
- Что за смех, а нас нет, - входя, спросили Тамара Феоктистовна и Александра Михайловна, - у нас закончились консультации, входим, а тут веселье...
- А-а, вот и хорошо, - поднявшись с места, и подавая пустой чайник, попросил директор, - за водичкой сходите, пожалуйста...
Тамара Феоктистовна, взяв чайник:
- Ну, я помоложе, схожу, - но увидав мокрые головы Насти, директора и у географа, - это вы, что дождевой душ всей троицей принимали, мокрые как утки сидите?
- Нет, мы там гуляли, дождь и не заметили, а теперь уже и подсыхаем - отозвался Никита Ильич, поёживаясь.
- Понятно, пойду за водой, надобно её для вашего окончательного сугрева.
- Да и в самом деле, что вы втроём прямо так… купались? Мокрые теперь сидите, - продолжила Александра Михайловна.
Валентин Васильевич махнув рукой:
- Мы вот эту барышню увидели и решили с нею прогуляться,- указывая на Настю,- ей там скучно было.
- Не понятно, но факт, в учительской за столом сидит промокшая троица, - оглядывая промокших и на не совсем подсохших, - произнесла Александра Михайловна.
- Я сейчас всё объясню. Сидим, значит, мы, мирно беседуем, начала рассказывать Эльза Францевна - Да, что она там стоит? - показывая на Настю.
- Валентин Васильевич бегом на улицу за ней, следом с зонтом Никита Ильич... Вот теперь эту мокрую троицу и отпаиваем чаем горячим.
Опять все уставились на виновницу мокрой суматохи:
- Ну, да, понятно, побежали спасать утопающую в дожде Настюшу, - подавая наполненный чайник директору, улыбаясь, сказала Тамара Феоктистовна, - а почему стояла - то, почему не шла в корпус?
- А она у нас там, на улице, с таким милым, ласковым дождиком разговаривала, - ответил Никита Ильич.
- Ясно, - потом глянув на Настю, - с ливнем что-ли? - с удивлением, - и о чём с ним говорить?
- Ну, да, с дождиком, с ливнем. Какая разница с кем и о чём?- заговорил Валентин Васильевич,- Кто-нибудь из нас стал бы говорить с дождём? - посмотрев на присутствующих, - нет, не стал. А Настенька у нас натура мечтательная...- Вот, вот - вступила в разговор Александра Михайловна, - она и в саду ночью, сквозь листву звездочки видит, а мы уже их не видим... Юность, я Вам скажу, в ней гейзером бурлит!
- Да, мечтательная... Стоять под ливнем и с ним же и разговор вести... Не понимаю я тебя Настя... не понимаю. - Вступил в разговор Сергей Сергеевич.
- Я с ним просто поздоровалась - надувшись, - он тёплый, нежный... Вам не понять...
- Да, вот мы и говорили об этом, - засмеялась Эльза Францевна. - На предложение найти милого мальчика, а не мокнуть, беседуя с дождём, Настя предложила написать объявление,… забыла точно,… память дырявой стала...
- А я записала, - улыбнулась Марина Фёдоровна, - подумала, может и мне такое написать, только не мальчика, а... мужичонку эдакого крепенького, я понимаете не замужем опосля забытого из-за давности лет развода, одна с дочкой и сыном, может и найдётся какой - ни то такой... - покручивая пальцами левой руки и показывая на листочек.
- А ну - ко, дайте прочитать, мне тоже надо кой - кого найти для своей сестры, а то вот засиделась в девках, сама... вряд ли кого найдёт, чересчур разборчивая - сказала Тамара Феоктистовна, беря листочек, - ага, почитаем:
ОБЪЯВЛЕНИЕ.
«Ищу милого мальчика с 16 до 17 лет, для прогулки под дождём и с зонтиком».
Вновь все расхохотались, Настюшка тоже:
- И чего тут смешного? - заговорил директор, - ничего. Я могу даже свою визу наложить, печать поставить и расписаться.
Снова хохот:
- Не-ет Валентин Васильевич, роспись Ваша здесь будет лишней. Здесь роспись нужна автора... - глядя на Настю, возразил Никита Ильич.
- Не угадали, - так как бы наклонив голову налево, сказала Настя, - не моя.
- А чья же тогда? - удивился Никита Ильич.
- Дождика! - последовал ответ. Затем так, как-то так задумавшись...
Убегает дождь, за тучку нагулявшись, вдаль,
А на смену солнца лучик сбросивши вуаль.
Щебетуньи птахи крылья распушили враз
И весенние цветы вышли напоказ.
Дождь весенний всех умыл с лейки голубой,
И теперь Земля сияет радугой цветной.
Вишь березонька девица косы распустила,
Тихо слёзоньки свои наземь уронила.
Дуб могучий раскидал кронушку лихую,
- Мне б гармонь ту, озорную и песню плясовую!
Клён кудрявый подмигнув - Солнышко, привет!
Ты большое золотое дай тепла в ответ.
Ну и что что дождик мило окропил водицей
Видите, Весна шагает не девою, Царицей!
Всё подвластно нынче ей и Земля, Природа,
И ночная глубина, и синевы восхода.
Настя говорила и говорила... А в учительской воцарилась тишина. Все сидели как вкопанные, лишь Марина Фёдоровна, схватив под руку первый попавшийся листок, стараясь не пропустить ни слова, записывала Настины слова. Раньше не успевала, но сегодня. Но Настя вдруг, закончив говорить и со стоном:
- Ой, - зажав руками голову, - как больно!
- Врача, быстро! – полушёпотом приказал директор.
Сергей Сергеевич моментально вскочил и понёсся в медпункт. А Настю тихонько уложили на диван и, смочив водой полотенце, положили на голову в ожидании врача.
- Да, вот так, с болью и даются стихи, - прошептал Никита Ильич. - Вы хоть что-то успели записать, Марина Фёдоровна?
- Да, всё от точки, до точки, - показывая листочек.
- Желательно дату поставить - так же шёпотом, предложил Валентин Васильевич.
- Хорошо, сейчас поставлю.
В учительскую вбежала врач Таисья Матвеевна с фонендоскопом и тонометром:
- Товарищи, я вас всех попрошу, выйдите, пожалуйста, ну хотя бы в кабинет Валентина Васильевича, я её посмотрю.
Все послушно удалились, а врач, измерив, давление и прослушав сердечко, тихо спросила:
- Сильно головка болит?
- Да, очень сильно, - со стоном сквозь слёзы.
- Только не плакать, девонька, только не плакать.
Затем войдя к директору:
-Валентин Васильевич, надо бы Настю ко мне, в медпункт, укол нужно сделать и полежать ей часа так два-три.
- Хорошо, я её и отнесу, - вставая, со своего кресла. Но, Сергей Сергеевич остановил его,
- Нет. Вы пока не совсем подсохли. Я не слабенький мужик и девочку отнесу, возражений не принимаю. Войдя в учительскую и подойдя к дивану, аккуратно взял Настю на руки и побежал к выходу:
- Что с ней? – задал вопрос директор врачу.
- Давление около ста восьмидесяти на девяносто... Кошмар, в её-то шестнадцать.
- Ну, это возможно и на дождь... У сына бывает так... - предположила задумчиво Марина Фёдоровна. -Прочитать Вам ещё раз то, что Настя?...
- Да, конечно, прочтите, - попросили учителя.
Убегает дождь, за тучку нагулявшись, вдаль,
А на смену солнца лучик сбросивши вуаль.
Щебетуньи птахи крылья распушили враз
И весенние цветы вышли напоказ.
Дождь весенний всех умыл с лейки голубой,
И теперь Земля сияет радугой цветной.
Вишь березонька девица косы распустила,
Тихо слёзоньки свои наземь уронила.
Дуб могучий раскидал кронушку лихую,
- Мне б гармонь ту, озорную и песню плясовую!
Клён кудрявый подмигнув - Солнышко, привет!
Ты большое золотое дай тепла в ответ.
Ну и что что дождик мило окропил водицей
Видите, Весна шагает не девою, Царицей!
Всё подвластно нынче ей и Земля, Природа,
И ночная глубина, и синевы восхода.
- Да, вот что натворила «Скрипка», талант чуть в землю не зарыла – возмутился Никита Ильич, - неуч треклятый!
Воцарилась тишина:
- Да, но как бы Настюха не пытается запрятать поглубже свой талант, он всё же пробивается наружу, как росточек сквозь асфальт, - задумчиво сказала Александра Михайловна.
- Дайте - ко мне листочек, - предложил директор, - я ей потом как-нибудь отдам... Сейчас по-моему она не совсем созрела...
Только через три часа, Настя вернулась и, улыбаясь, сказала:
- Нет, болеть я больше не хочу... Скучно...
- Вот и хорошо лапушка, не надо болеть и всех нас пугать, - обняв за плечи, сказала Александра Михайловна, - на улицу не ходи, там ещё не совсем подсохло.
- Да, я заметила, - и, глядя в окно так задумчиво чуть, чуть таинственно, заворожённо, начала говорить, уставив свой взор куда-то.
Луж налил сегодня дождь и улетел довольным,
Детворе нельзя гулять под деревцем зелёным,
Но не осень на дворе ветерок мальчишка
Интенсивно в тучки дует храбрый шалунишка.
Через час или другой лужицы подсохнут
Солнца жёлтые лучи в танце не замёрзнут.
Травушка-муравушка зеленее станет
И полянка ароматом пчёл к себе поманит.
Радуга, что над землёю манит в небеса
Ну, а там корабль над нею, тучкой паруса.
Дождь прошел, и воздух чист, дышится свободно!
Последождья аромат! О! Как же здесь привольно!!!
- О, Боже, только бы не снова приступ, - заговорила шёпотом Алевтина Кирилловна.
- Тьфу - тьфу, только не это, - перебила, шепча, Инесса Сидоровна. А Лия Денисовна, только и успевала записывать строчку за строчкой.
Да, после того, злосчастного сочинения и Настенного решения ничего не сохранять, учителя договорились при случае, сразу записывать рифмованные строчки. Настя следила за своей речью, но всё же, нет - нет, да и вылетали стишки - записать которые просто или некому было, или не успевали. А сегодня, с разрывом в три часа, второе стихотворение, да ещё такое красивое и полное...
Настя же, не обращая внимания:
- Плохо будет, если дождь проказник вдруг ночью явится.
- Почему, Настюш, - спросила Ирина Юрьевна, - люди будут спать, никто не намокнет...
- А я не хочу, вот и всё, - твёрдо так сказала, будто её решению должен дождь подчиниться.
- Насмешила, Анастасия Ивановна, - подхватил разговор Феодосий Игоревич, учитель физкультуры. - Пока природа нам свою погоду диктует.
- Ну и пусть диктует, я просто говорю, что дождь не хочу до завтра, ну хотя бы до экзамена.
- И почему, Настюш? - глядя на Настю, спросила Алевтина Кирилловна, - почему не хочешь, чтобы он ночью шёл?
- Гулять не смогу, - кротко ответила Настя.
- Гулять? Ночью? Никогда не понимала я этого. Ну, часов эдак до одиннадцати вечера, но ночью. Не понимаю... - подала свой голос Инесса Сидоровна, учительница химии.
- До одиннадцати говорите? - потягиваясь на руках оперевшись на сиденье дивана, вытягивая туловище и выпрямляя спину, - спросила Прасковья Ивановна. - Я помню в юности домой приходила лишь под утро, час вздремну и бегом на лекции, на ходу проглатывая бабушкины пирожки. А в одиннадцать я возвращалась,... сейчас вспомню,... а когда впервые влюбилась, мне тогда двенадцать стукнуло. От отца же ремнём по заднице и получила...
Заразился хохот:
- Настюш, я думаю, что сегодня перед экзаменом, спать будите крепким сном или я ошибаюсь, - спросил Феодосий Игоревич.
Настя посмотрела на него и предложила:
- А Вы приходите и посмотрите, только так, тайком, может, что и увидите...
- Мм-да, за словом в карман наша Настюша, не полезет. - Потом повернувшись непосредственно к ней, - Не приду! Я по ночам люблю поспать, а не звёздочки считать!
Ладно, можно и поспать,
Звёзды в небе не считать,
Только это не по мне,
Звёзд не видно ведь во сне.
Днём они красотки спят,
Носики вовсю сопят.
И луна подружка тоже,
Днём бродить ей уж негоже.
Лучше звёзды посчитаю
И желанье загадаю.
Спать под утро я пойду
Преспокойненько усну.
- Третье за сегодня - прошептал Никита Ильич, - кажется, Лия Денисовна успела записать.
Только сейчас Настя заметила, что пед коллектив весь в сборе:
- Ой, что - то случилось? Я наверно пойду...
- Нет, Анастасия Ивановна, Вам придётся остаться - остановил её директор. Потом обведя всех присутствующих, заметил Анну Петровну:
- Анна Петровна, Вы вновь не с детьми? - сурово посмотрев.
- С воспитателями говорить я буду завтра во время экзаменов. Покиньте учительскую.
Швыдкова нехотя встала, подошла к двери, обернулась и, дернув дверь за ручку, выйдя демонстративно, хлопнула дверью.
- Товарищи, - начал директор после её ухода, - в Обком партии поступила новая анонимка на нас с вами.
Как мне стало известно, в ней говорится, что мы якобы завысили итоговые результаты наших воспитанников в особенности по четвёртому классу.
Все повернули головы в сторону Насти. Директор же продолжил:
- Я знаю, что это клевета, но где-то в июне к нам нагрянут с проверкой. Поэтому, я очень всех вас прошу подготовить отчёты каждый по своим и классам и предметам.
И ещё, я обращаюсь к Вам товарищи, помогите, пожалуйста, Настеньке с отчётом. Ей ведь придётся писать его за Гринберг сразу по всем предметам - потом, глядя поверх голов, - да, кому-то не нравится, что класс закончил учебный год даже без троек, такого раньше, да, за три года не было, - помолчав, - к сожалению не было. И эта заслуга не Гринберг, а Малютиной Анастасии Ивановны.
- Да, в чём вопрос - то, - начали учителя, - конечно поможем...
- Я знал, что Вы меня не подведёте. Так, теперь второй вопрос, - достав исписанный листок из кармана.
- Это у меня телефонограмма из Обкома Комсомола. Я зачитаю, «За терпеливую работу с младшими школьниками, за отличную педагогическую работу, за разоблачение преподавателя начальной школы Гринберг, за комсомольскую активность в школе-интернате, вынести благодарность с занесением в учётную карточку, а так же наградить денежной премией в сумме пятидесяти рублей, комсорга восьмого класса Малютину Анастасию».
Подписи и печати.
- От меня лично и я думаю, Вы меня тоже поддержите, - начал читать со второго листочка, «За отличную педагогическую работу с учащимися четвёртого класса начальной школы в качестве учителя, за комсомольскую активность в школе-интернате, за разоблачение преподавателя начальной школы Гринберг С. А. объявляется БЛАГОДАРНОСТЬ с занесением в личное дело Малютиной Анастасии».
- Ну, премию я выделить не могу, нет, на это в бюджете нет средств, но вот цветы и коробку конфет, могу, - вынося корзину с цветами и огромную коробку конфет из своего кабинета.
Молчание… Затем раздались аплодисменты, а Настюшка сидела и не верила своим ушам. Две благодарности... Да разве она ради них иногда почти не спала ночами... Нет! Конечно, нет! Но как же приятно всё это, чёрт побери!
- Товарищи, завтра, после экзаменов и отъезда всех учащихся кроме восьмиклассников, думаю, нам необходимо это событие как следует отметить! Восьмиклассникам же я заказал билеты в «Спартак» на двухсерийный фильм. Кто за?
Все подняли руки, а Настину, подняли сразу трое преподавателей.
- Отлично! Я в столовой уже распорядился.
- А я тоже в кино хочу, - надув губки сказала Настюша.
- В кино? Завтра? Не-ет, не пойдёт, - возразил директор. - В кино мадемуазель, сходите опосля. И это мой приказ! Ясненько?
Настя молчала.
- Молчание, знак согласия, - заключила Тамара Феоктистовна.