I
- Да, я сидел после войны. – начал Козюкин Пётр – В сороковом году призвали меня в армию. Служил я на западной границе, в районе Бреста, в войсках генерал-полковника Павлова. Началась война, а у нас не оказалось ни патронов, ни оружия. И мне, как и многим, пришлось поднять руки – в результате преступной деятельности Павлова мы оказались безоружны и попали в плен.
В начале войны фашисты многих из тех пленных, которые покрепче, отправляли в рабство немецким фермерам. Моим хозяином оказался богатый фермер, фашистом он не был, но он был немцем тех страшных лет войны – я был у него остербайтером. Я не понимал по-немецки ни слова, он – не говорил по-русски. В работниках у него был немец Гельмут, который немного понимал по-русски. Вот он-то и толмачил. Правильно он переводил или нет – не знаю, но с его помощью я с пято-на-десято понимал, что бормочет хозяин. Где и когда Гельмут научился по-нашему шпрехать, я так и не узнал. Толмач был какой-то апатичный, равнодушный ко всему.
В скором времени я начал понимать отдельные слова. Видел довольную улыбку Ганса, как звали моего хозяина, когда фашисты были около Москвы. У меня сжималось сердце: неужели наши сдадут Москву? И от бессильной ярости: как оказалось, что я попал в плен, что я ни там, среди защитников моей Родины? Ведь там мой отец, братья, друзья, товарищи. Я понимал, что невольно помогаю фашистской Германии, и это меня очень бесило. Понимал я также и то, что когда наши победят, я окажусь в тюрьме, и это будет более, чем справедливо.
Ганс весело похлопывал меня по плечу: - Москва капут! Конец войне! - Он стал как-то даже добрее, пел песни, заставлял меня петь о Москве, но я говорил, что не знаю песен о Москве. Он не верил, злился, кричал, но я упорно стоял на своём:
- Не знаю!
Через Гельмута он уверял, что немецкие солдаты видят в бинокли кремлёвские звёзды.
Я отвечал: - Наполеон был в Москве, но жизнь его закончилась на острове Святой Елены. – не знаю, как переводил толмач, но Ганс был в ярости.
В отместку за мою непокорность он заставлял меня работать по 16-18 часов в сутки, оставляя часто голодным.
Из его слов я понял, что когда кончится война, придёт домой сын, Иоганн, с победой.
Winterhilfe(1) он с видимым удовольствием отдавал.
- Мой сын в армии. – гордо сообщал он. – Это нужно и для него. – перевёл Гельмут.
Согласно планов фашистской клики Советский Союз должен быть расчленён и уничтожен, подлежало уничтожению не менее 30 миллионов ни в чём не повинных мирных граждан: стариков, женщин, детей, тех, кто недостаточно крепок для выполнения каторжных работ. Нацистское руководство подчеркивало, что действия германской армии должны носить особо жестокий характер, требовало беспощадного уничтожения не только воинов Красной Армии, но и гражданского населения СССР. Солдатам и офицерам вермахта вручили памятки, в которых говорилось: «...убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик,– убивай, этим ты спасешь от гибели себя, обеспечишь будущее своей семьи и прославишься на века». Наши города, в том числе Москва и Ленинград, должны быть взорваны и стёрты с лица земли. Ганс цинично об этом говорил.
Я становился всё мрачнее: - Почему я должен смотреть на эту довольную физиономию? Ведь там, на фронте, отец, братья, товарищи, с которыми работал на заводе. Они отбивают атаки проклятых фашистов, а мне приходится работать на фрицев, - в бессильной ярости задавал себе вопросы.
На полях сражений развёртывалась московская битва.
- 7 ноября, в ваш праздник, мы проведём парад войск в Москве, а затем уничтожим этот город! – грозился Ганс, наслушавшись хвастливых высказываний по радио.
На 7 ноября 1941 года Гитлер назначил парад своих войск в поверженной Москве. Фашистским солдатам и офицерам уже выдали парадную форму, в которой они готовились маршировать по Красной площади. В 50 километрах от столицы уже громыхала тысячами танков и самоходных орудий двухмиллионная группировка фашистских армий «Центр», в тылу которой лежала поверженная Европа. Об этом, с чувством превосходства говорил толмач, а он знал об этом от своего друга, сын которого рвался к Москве.
Но Парад 7 ноября 1941 года в Москве состоялся не так, как было задумано Гитлером. Парад войск на Красной площади 7 ноября 1941 года показал мощь Красной Армии. Гитлер был взбешен.
Гитлеровский план захвата Москвы провалился.
О Параде в Москве, Куйбышеве, Воронеже просочились сведения и на ферму. Конечно, не все о Параде знали в фашистской Германии, но то, что фюрер был в бешенстве, поняли все. И хотя о поражении Германии говорить было ещё рано, я понял, что фортуна отвернулась от гитлеровской Германии, что победа будет за нами. – продолжал свой рассказ Козюкин.
Гитлеровские войска, несмотря на огромные потери продолжали рваться на восток. Но части Красной Армии нанесли контрудар по передовым группировкам немецко-фашистских войск севернее и южнее столицы, Наступление Красной Армии продолжалось, что я понял по поведению хозяина и толмача.
1. Winterhilfe – зимняя помощь (ежегодная зимняя кампания сборов на гитлеровскую армию Винтер-хильфе