СПАСИ И СОХРАНИ
Я сегодня колечко купил. Простенькое, из серебра, с надписью: Господи, спаси и сохрани меня. Тянет с годами грехи замаливать. А если честно, то вовсе не в грехах дело. У меня есть приятель, можно сказать, друг хороший. У него три года назад жена погибла. Он на своем кольце обручальном гравировку сделал: «молюсь о тебе». Вот и я сегодня в переходе себе кольцо купил. Ну… в знак того, что понимаю.
А вечером кто-то в дверь постучал. Зачем? Ведь у меня звонок есть. Но почему-то постучали. Я еще думал: открывать ли? Время позднее, а тут в дверь стучат. Но открыл. А там девчонка. Не то что бы красивая. Но это смотря кто как красоту понимает. Худенькая такая, знаете, бывают в деревнях такие девушки – как тростиночки, пальцем пополам переломишь, но любую трудность выдержат. Вот и моя такая, в веснушках вся.
- Вам кого? – спрашиваю. А она улыбнулась нежно, без кокетства, как старому знакомому, и говорит:
- А я, Дима, к вам. Пустите на ночь?
Вот так сразу и напросилась. Совсем простая. Но я неладное почувствовал, дверь широко не открываю.
- А вы, простите, кто? – спрашиваю.
- А я ваша судьба…
Как заговорила она меня. В общем, впустил я ее. Посидели на кухне, чаю попили, с чем там у меня было. Поговорили. Она, оказывается, всех наших знает. Привет от них передала, много чего рассказала. Веселого и не очень. И я сам как-то подобрел, разговорился. Сижу, любуюсь гостьей. Хорошо с ней, как-то просто все и складно. Умом понимаю, что чепуха полная получается, а душой прозреваю. Ну, пришла ко мне судьба, так что уж тут и не верить что ли? Я у нее спрашивать про то, что дальше будет, стал. А она плечиками пожала: мол, кто ж его знает: поживем-увидим. И не то что бы красивая, но ведь это по-разному бывает. Вот если с красоты шелуху модную очистить, разве красота пропадет? Вот тут-то и оно.
Я пока чай пил, старался веснушки ее посчитать, на пятой сотне сбился, а она заметила.
- Пятьсот восемьдесят две…нет уже восемьдесят три. Так бывает, когда человеку судьба нравиться начинает.
- Ой, вы простите, вы может и раньше нравились, просто я вас совершенно не знал.- оконфузился я, покраснел. А она смеется, забавная девчонка.
- А сколько вам лет?
- Будто бы сами не догадались? – двадцать четыре. Мы ведь с вами ровесники. Так бывает: судьба с человеком одновременно рождается.
Как же это я сам не догадался. Да и похожи мы очень. Даже внешнее сходство есть. Только глаза у нее необычные, неестественно зеленые и словно очень серьезные. Я бы в эти глаза всю жизнь глядел, никогда бы не надоело. Она только с виду такая простая, деревенская, а на самом деле все замечает, все понимает.
Долго бы мы с ней говорили. Но время-то позднее. Я ее на диване положить хотел, но она не согласилась. Сказала, что к роскоши непривычная. Какая уж тут роскошь – диван продавленный?! Но не поддалась на уговоры, раскладушка скрипучая ей больше по душе пришлась. Свет погасили и спать решили. Но не спится мне. Диван мне бока мнет; как не повернусь – все не удобно. Лежу, в темноту вглядываюсь, думаю о том, как она там, на кухне, на раскладушке. Да еще кольцо это, в палец врезалось, а словно грудь в том кольце. Давит.
Через час поднялся. Закурил в форточку. Ведь красивая. Да что там – красивая! Желанная! Прижаться бы к ней, притянуть к себе, поцеловать сонную красавицу. И понимаю, что нельзя. Неприлично, бессовестно так девушкой воспользоваться. Все я понимаю. А сам уже повод ищу, что бы на кухню пойти. И кажется мне, что я пить хочу. Решил проверить: пять минут выждал в темноте. Но пить еще сильнее хочется. Тогда я снова к форточке – курю. Но вот и совесть уже согласилась с тем, что пить хочется. Я на цыпочках в коридор вышел. И что бы вы думали?! Тут мне в голову пришло, что в ванной тоже кран есть. Плюнул я на душевные муки и пошел на кухню, хоть посмотрю на нее, пока спит.
А она собралась калачиком, разве что палец не сосет, а так ну прямо как ребенок. Я одеяло стал поправлять, но тут луна в окно заглянула: и вижу шрам на правом плече. Это когда я в детстве с качелей упал. Дальше смотрю: под грудью шрамик – в армии получил. Ну, и еще были, дальше больше. Укрыл я ее одеялом. Посидел рядом, повздыхал тихонько, чтобы не разбудить. А потом не удержался – поцеловал-таки. В щеку. Она во сне улыбнулась.
Так до утра я у ее постели и просидел, сон полудетский охранял. Кольцо снял зачем-то. Да так и сам задремал. А проснулся, так и нет никого. Пригрезилось видно. А кольцо потерялось. Может, она с собой взяла? Я и не против вовсе. Храни ее, Боже! От всякой беды спасай. А уж я о ней молиться буду.