Известный романс «Белой акации гроздья душистые…» без всякого сомнения, является прекрасной жемчужиной русской культуры начала XX века.
В конце XIX века в Петербурге немец Юлиус-Франц-Генрих-Мартин Циммерман (1851 – 1922) открыл нотный магазин и музыкальное издательство, где публиковались произведения Балакирева, Гречанинова, Танеева и других русских музыкальных классиков. В том числе, им же издавалась серия «Цыганские ночи», в которой как считается в 1902 г. впервые был опубликован романс «Белой акации гроздья душистые…» без указания авторов, отчего романс тогда считался цыганским:
Белой акации гроздья душистые
Вновь аромата полны,
Вновь разливается песнь соловьиная
В тихом сиянии чудной луны!
Помнишь ли лето, под белой акацией
Слушали песнь соловья?..
Тихо шептала мне чудная, светлая:
«Милый, поверь мне!.. навеки твоя».
Годы давно прошли, страсти остыли,
Молодость жизни прошла,
Белой акации запаха нежного,
Верь, не забыть мне уже никогда…
Можно предположить, что этому способствовала Любовь Николаевна Люценко (1856 - после 1920) - оперная певица (драматическое сопрано) и педагог по вокалу.
Образование Любовь Николаевна получила в венском институте «Фрёлих» и уже в юности часто выступала в любительских спектаклях.
С 1868 по 1874 год училась пению у А.Р. Осберга (1824 – 1869) и Дж. Гальвани (1825 – 1889) в Московской консерватории. Изучала сценическое искусство у И.Я. Сетова (1826 – 1893) в Санкт-Петербурге, одновременно совершенствуясь у него в пении.
В 1874 году при поддержке Сетова состоялся её дебют на киевской оперной сцене - она исполнила партию Антониды в опере Глинки «Жизнь за царя». В Киеве она пела весь тот сезон, а также во время гастролей в сезоне 1880/81.
В 1875 - 1876 годах пела на сцене Одесского оперного театра и в это же время выступала на сцене Харькова.
С 1976 по 1880 выступала как солистка Большого театра в Москве. В 1880/81 - солистка Мариинского театра в Петербурге. В 1882/83 годах пела на сцене Венской оперы, затем переехала в Зальцбург, где пела до 1885 года.
После Австрии вернулась в Россию, где пела на различных сценах, в том числе в Казани, в Тифлисе и Батуми, после чего переехала в Санкт-Петербург.
С 1891 года стала также заниматься музыкально-педагогической деятельностью - открыла свой класс пения сначала в Казани, затем Петербурге, а позже в Киеве, где с 1906 года работала в музыкально-драматической школе при министерстве внутренних дел. Точная дата её смерти не установлена.
По мнению критиков, отличалась в первую очередь сильным, звонким и ровным голосом и актёрскими способностями, имея при этом недостатки в вокальной школе и несовершенство музыкальной техники. Талант Любовь Николаевны высоко ценил Г.А. Ларош (1845 – 1904), русский композитор, музыкальный и литературный критик.
Известность имел также её сын Николай Павлович Люценко (1870 — ?), основатель музыкального кружка, пропагандировавшего цыганскую и народную музыку. Со своим хором он успешно концертировал в обоих столицах и в провинции.
Очевидно при её личном содействии в 1903 г. романс перепечатывается нотопечатней «В. Бессель и Ко».
Василий Васильевич Бессель (1843 - 1907) окончил Санкт-Петербургскую консерваторию (1865), первый выпускник класса альта Иеронима Вейкмана (1825 – 1895). Вскоре, однако, оставил исполнительскую карьеру.
В 1866 г. опубликовал переведённую ещё в студенческие годы книгу Йозефа Шлютера (1833 – 1878) «Обозрение всеобщей истории музыки» (второе издание в 1905 г. вышло с приложением «Очерка музыки в России» самого Бесселя).
В 1869 г. вместе с младшим братом Иваном открыл на Невском про-спекте (дом 54) магазин музыкальной литературы «В. Бессель и Ко», а в 1871 г. и свою нотопечатню. Первым издательским проектом Бесселя был выпуск сочинений Антона Рубинштейна, прежде печатавшихся только в Германии. С 1874 г. фирма Бесселя печатала музыкально-педагогическую литературу для фортепианных классов Петербургской консерватории.
Среди изданий Бесселя были оперы «Опричник» Чайковского, «Борис Годунов» Мусоргского, «Анджело» и «Ратклиф» Кюи, симфонии Римского-Корсакова и Бородина, «Картинки с выставки» Мусоргского и многие другие ключевые сочинения новейшей русской музыки.
В 1872 - 1877 гг. издавал еженедельный журнал «Музыкальный листок», а в 1885 - 1889 гг. «Музыкальное обозрение». Систематически печатал статьи в газете «Новое время» и в лейпцигской «Новой музыкальной газете». Опубликовал книгу «Нотное дело» (1901), мемуары о П. И. Чайковском.
В 1903 году нотопечатня «В. Бессель и Ко», издает сборник «Цыганские песни Н.П. Люценко» в который входит и романс «Белой акации гроздья душистые…», но уже с небольшой корректировкой:
Белой акации грозди душистые
Вновь аромата полны,
Вновь разливается песнь соловьиная
В тихом сияньи, сияньи луны!
Помнишь ли лето, под белой акацией
Слушали песнь соловья?..
Тихо шептала мне чудная, светлая:
«Милый, навеки, навеки твоя».
Годы давно прошли, страсти остыли,
Молодость жизни прошла,
Белой акации запаха нежного,
Мне не забыть, не забыть никогда…
В публикации говорилось, что композитор аранжировал напев этого романса, услышав его от цыган. Возможно, точно так же поступил он и со стихотворным текстом, автор которого не назывался, считает музыковед Юрий Бирюков. Как бы там ни было, но именно «Белой акации», единственной из семи цыганских песен, опубликованных в этом сборнике, суждено было стать жемчужиной русского романса.
С этого времени романс становится популярным и входит в репертуар почти всех известных в то время певцов, в том числе и Юрия Спиридоновича Морфесси (1882 – 1949), который значительно его переработал, как в части текста, так возможно и его музыкальном исполнении:
Белой акации ветви душистые
Веют восторгом весны,
Тихо разносится песнь соловьиная
В бледном сверканье, сверканье луны.
Помнишь ли ночью средь белых акаций
Трели неслись соловья?
Нежно прильнув, ты шептала мне, томная:
«Верь, навсегда, навсегда я твоя».
Время промчалось, и старость нещадную
Нам подослали года,
Но аромата пахучих акаций
Мне не забыть, не забыть никогда.
Романс впервые записан на грампластинку дуэтом: С.Л. Светлова и Н. Г. Северский (1882 – 1954), артистами русской оперетты, 27 сентября 1910 года. В том же году 7 октября записан Марией Эмской (1883 – 1925). В дальнейшем Эмская записала этот романс в дуэте с Михаилом Вавичем (1881 – 1930) и в дуэте с Львом Образцовым (Шапфирин, 1865 – 1942).
Романс в исполнении Ю. Морфесси был записан на грампластинку в 1912 г.
В то время ноты и текст романса публиковались как «известный цыганский романс» в редакции Вари Паниной (1882 – 1911) и музыкальной обработке А.М. Зорина (Цимбал), но также безымянным. Тем не менее, считается, что в основе текста - переработка стихотворения неизвестного поэта А. Пугачева. Но в некоторых источниках автором текста называется А. Волин-Вольский, а автором музыки - М. Шаров или А. Луценко. Наиболее устойчивой остается версия об авторстве Пугачева, которому принадлежат несколько романсов на музыку М.К. Штейнберга, Дж. де Ботари и других композиторов.
Популярность романса была настолько велика, что М.А. Булгаков (1891 – 1940) готовя постановку пьесы «Дни Турбниных» настоял на том, чтобы он прозвучал в спектакле.
5 октября 1926 г. во МХАТе состоялась премьера этой пьесы, где роль Елены Турбиной-Тальберг исполнила замечательная актриса Вера Сергеевна Соколова (1897 – 1942). Она же впервые исполнила романс «Белой акации гроздья душистые…» на сцене драматического театра в его первом (исходном) варианте 1902 г.
Современные исследователи этого романса называют различных его авторов, как текста, так и музыки, часто основываясь на различных публикациях его текста. Но это скорее интуитивные догадки, чем установленные факты, по этому, и до сего дня первые версии это романса считаются народными.
Новый этап истории романса начался в 1976 году с экранизации пьесы «Дни Турбиных», которую осуществил Владимир Басов (1923 – 1987).
Приступая к съемкам телефильма, ставшего впоследствии знаменитым, Басов обратился к своему любимому поэту-песеннику Михаилу Матусовскому (1915 – 1990) с просьбой написать специально для киноленты слова «запоминающегося» романса. Да еще такие, чтобы зритель сразу же мысленно перенесся в события гражданской войны и в терзаемый бесконечной сменой властей многострадальный Киев. При этом Басов попросил поэта о том, чтобы романс был «киевским, но без упоминания слова Киев», как и у Булгакова, хотя каждый читатель его произведений знает, что у Михаила Афанасьевича Киев всегда именуется Городом. Именно так, с большой буквы.
Михаил Матусовский блестяще справился с поставленной задачей. Он, помня, как в детстве в его родном Луганске родители пели старинные, ещё дореволюционные романсы, предложил Басову за основу широко известный в начале века романс «Белой акации гроздья душистые…».
Поэт специально приезжал в Киев, посетил Андреевский спуск и «Дом Турбиных», видел цветущую акацию в киевских садах, «умытых весенними ливнями»… Для размера стиха можно было использовать и «Киев молчал…», но молчал в романсе именно Город, то есть по сути - Киев. Своё настроение поэт передал композитору Вениамину Баснеру (1925 – 1996), который творчески переработал мелодию старинного романса, сочинив прекрасную мелодию, оригинальную и, в тоже время, напоминающую прежнюю.
Поэтому в фильме романс звучал уже по иному (по моему личному мнению менее выразительно, чем в народном варианте).
Однажды Людмила Сенчина приехала на дачу Вениамина Баснера с просьбой написать для нее мелодии нескольких новых песен. Композитор предложил ей полную версию «Белой акации»:
Целую ночь соловей нам насвистывал,
Город молчал, и молчали дома.
Белой акации гроздья душистые
Ночь напролет нас сводили с ума.
Сад весь умыт был весенними ливнями,
В темных оврагах стояла вода.
Боже, какими мы были наивными,
Как же мы молоды были тогда.
Годы промчались, седыми нас делая,
Где (ж) чистота этих веток живых?
Только зима да метель эта белая
Напоминают сегодня о них.
В час, когда ветер бушует неистовый,
С новою силою чувствую я:
Белой акации гроздья душистые
Невозвратимы, как юность моя.
Белой акации гроздья душистые
Неповторимы, как юность моя.
С тех пор триумфальное шествие романса «Белой акации гроздья душистые…», пережившего второе рождение, началось по всей стране.
Валерий Агафонов не мог пройти мимо этого романса и исполнял его как в варианте Матусовского-Баснера, так и в собственной интерпретации романса 1903 г. В обоих случаях романс в его исполнении звучит завораживающе и переносит слушателя в серебряный век русского романса:
Белой акации
Гроздья душистые
Веют восторгом весны,
Вновь разливается
Песнь соловьиная
В дивном сияньи,
Сияньи луны.
Помнишь ли, милая,
В белой акации,
Ты мне шептала:
«Навеки твоя»?
Ты мне шептала,
Дивная, нежная:
«Милый, навеки,
Навеки, твоя»...
Годы прошли давно,
Страсти остыли,
Молодость жизни прошла,
Но белой акации
Гроздья душистые
Мне не забыть,
Не забыть никогда...