Толик переступил с ноги на ногу и замер. Тишина заползала ему в уши, воздух не двигался, и это был верный знак - пора.
Он метнул взгляд на дверь, но никаких сюрпризов - дядя Юра, как всегда, принял на грудь и оставил щеколду незапертой.
Толик мотнул головой, миновал порог и зашагал по гулкому полу, каждую вмятину в котором он выучил за эти десять лет наизусть.
В темноте было не страшно. Знакомые запахи будоражили тело, тянули канатом за собой. Поворот, еще, и в ноздри ударил запах опилок, лба коснулись тяжелая ткань, сердце забилось. Есть!..
Не дожидаясь, пока его объявят, Толик проскользнул сквозь кулисы и выбежал на арену.
А вы знали, что у цирковых лошадей бывает пенсия?
Толик не знал.
В миру Толик, на сцене Талант, он любил свою работу. Вот, к примеру, нестись по кругу, толкать его копытами, чувствовать, как опускаются на спину две легкие ноги наездницы Надюшки, подставлять ей то левый, то правый бок, ловить, чтобы не упала.
Или подниматься во весь рост, под восхищенные возгласы зала, и шагать назад – чем дальше пройдешь, тем больше морковки. Морковка – зарплата. Ее должно быть много. Надюшка смеялась над ним: - Лошади хороши, потому что едят всегда! – и чмокала его в морду.
А еще больше он любил костюмерную. Никогда не давался выйти на арену раздетым, и ждал, пока дядя Юра не водрузит на него всю амуницию: чепрак, седло, бинты, и перья эти, или кисточки, плюмаж, кажется.
Ну, было и неприятное. Например, то, что в их цирке не держали кобыл, чтобы дамы не отвлекали кавалеров от служебных обязанностей. Толик даже теперь с этим не согласен. Или джигиты, которые взяли его однажды к себе в номер. С трудом он терпел, когда они крутились вокруг его живота, а особенно если на полном ходу пролезали между задних ног, хватаясь за хвост. Что за люди!.. Странно, что публике это нравилось. Тем приятнее было вернуться обратно к Надюшке, к их балансе и курбетам.
А потом случилась неудачное падение и пенсия. И у него сразу ничего не осталось, кроме стойла в цирковой конюшне, заработанной еды, заботы дяди Юры и вот этих ночей.
- Встречайте! Сегодня на арене блестящий артист, любимец публики, Талаааант!
Толик стоял посреди заснувшего цирка, и, казалось, отчетливо слышал, как голос инспектора манежа разбивается о пустые кресла, превращаясь в аплодисменты, в шаги Надюшки, во вздох оркестра. Пора.
Толик дернул головой и пошел по кругу. Быстрей и быстрей. Вдоль барьера, устремившись вперед - темнота не мешала. Поднятый ветер холодил голую спину. Тело заносило влево, значит, скорость хорошая. Он ждал. Вот сейчас, сейчас на него прыгнет пара ног… Не дождался. Все равно, теперь замедлиться, стоп. Сейчас в центр, пируэт… Ага, зазвучал вальс – идем в танец. Поклон…
В один момент Толик перестал слышать оркестр и в растерянности остановился. Привстал на барьер и вытянул шею. Цирк смотрел на него со всех сторон, затаив дыхание. Что будет делать артист, когда заметит пустоту?..
Но артист и так все знал, не первая эта ночь. К тому же, сейчас у Таланта оставалось еще пара трюков и большой поклон. За много лет он привык доводить работу до конца.