Так мы просидели до рассвета. Наконец, бледное пятно света в конце тоннеля возвестило о начале утра. Ситайя оказался прав, сила постепенно возвращалась ко мне. Я окрепла настолько, что смогла подняться на ноги и сделать несколько нетвёрдых шагов. Каждый шаг отдавался болью в раненой ноге. Я не падала только потому, что держалась руками за стенку тоннеля.
-Куда ты? – спросил Луи.
-Завтрак готовить, - ответила я. – Вы ведь вчера не ужинали? Правда?
-Да, Бетти, - поддержала меня леди Гилфорд. - Самое время перекусить. Приготовь что-нибудь.
Я принялась за работу –зажгла потайной фонарь и, при его свете, расстелила на одеяле салфетку, красиво разложила на ней сухари, а солонину я нарезала тонкими ломтиками, разлила по оловянным кружкам воду, добавив в неё немного рома. Вот и вся сервировка.
-Мадам, месье, прошу к столу, - сказала я.
Капитан и графиня сели. Леди Гилфорд вынула из коробки три последние свечи, зажгла их и прилепила к камням. Стало довольно уютно. Ситайя сказал, что он поест потом, и остался оберегать наш покой с мушкетом наизготовку.
-Нам мало осталось жить, - пояснила графиня, - значит, остаток жизни следует провести достойно.
А ты Бетти, что жмёшься к стене?
-Я хотела прислуживать вам, как обычно.
-Садись с нами и налей себе.
-Но, миледи…
-Это приказ. Изволь подчиниться. В гостиницах и среди других людей, ты должна была оказывать мне подобающие знаки покорности. Но теперь никто нас не видит, кроме двух моих друзей. И я оказываю тебе милость, дозволяя сесть с нами за один стол. Прочти благодарственную молитву.
Я сложила руки и прочла «Отче наш» на английском языке. Леди Гилфорд подняла свой бокал.
-За здоровье пить, конечно, глупо, - сказала - она. - Давайте выпьем за то, чтобы прожить остаток жизни достойно.
Мы, молча, поддержали её, чокнулись, выпили и принялись за еду.
-Вообще-то,- невозмутимо сказал Луи, жуя солонину. - Совсем не обязательно было разбирать камни из шахты. Можно было бы просто прорубить новый ход. Это было бы и легче и быстрее, ведь песчаник довольно мягкий. Думаю, даже силами маленького нашего отряда, мы могли бы сделать это месяца за два- за три. Пока все были живы, разумеется.
-А может быть, люди Джонсона как раз этим и занимались? – непринуждённо поддержала разговор леди Гилфорд.
-Может быть, - согласился Луи. – Жаль, что мы не догадались осмотреть склоны холма. Возможно, там были ещё какие-нибудь замаскированные ходы?
-На мой взгляд, - сказала графиня, элегантно беря двумя пальчиками ломтик солёного мяса, - Проще было бы не рубиться сто ярдов сквозь гору, а просто обойти завал.
-Как это обойти? - спросил Луи.
Лицо леди Гилфорд замерло, словно маска.
-Боже, какая же я дура! – воскликнула она, выронив ломтик на салфетку.
-В чём дело? – удивлённо поднял брови Луи.
Но она вместо ответа вскочила, схватила в одну руку фонарь, а в другую нож и принялась внимательно рассматривать стену тоннеля, то и дело, тыкая в неё ножом.
Некоторое время мы удивлённо смотрели на неё, перестав жевать. Потом Луи громко хлопнул себя по лбу, тоже схватил свечу и нож и принялся так же точно рассматривать и скрести другую стенку тоннеля в разных местах. Одна я сидела, ничего не понимая.
-Месье, мадам, что Вы ищете? – спросила я.
-Обходной лаз! – крикнула графиня.
Только теперь до меня стало медленно доходить истинное положение дел. Ведь люди Джонсона не могли просто так сидеть и целый месяц любоваться неразбираемым завалом. Наверняка они что-то делали. Если невозможно разобрать завал, значит, самое разумное – продолбить новый лаз, в обход завала. И сделать это было удобнее всего, прямо из тоннеля!
А краснокожие, когда перебили их, попытались замаскировать обходной лаз, после чего заложили вход в тоннель камнями. Стоило пройти двум неделям, и вход затянуло бы мхом и лианами, так, что вряд ли кто сумел бы найти его. Но тут появились мы!
Куда бы ни вёл этот загадочный тоннель, стоило это выяснить. Ведь если в тоннеле есть тяга, значит, есть и отверстие, через которое воздух попадает в тоннель.
-Есть, - крикнула леди Гилфорд. И мы оба, я и капитан Луи сгрудились за её спиной.
Она отковыривала ножом куски засохшей глины, которыми была замазана какая-то щель. Вскоре стало ясным, что щель имеет форму замкнутого четырёхугольника, шириной в два фута и высотой в три фута.
-Тут есть лаз, - сказала леди Гилфорд. – Он закрыт каменной плитой.
-Да, сказал Луи. Плита большая и тяжёлая. А главное – не за что ухватиться. Он попытался засунуть пальцы в щель, но ухватить плиту было не за что.
-Леди, - сказал он. – Мне нужна помощь Ситайи, подмените его на посту.
-Слушаюсь, капитан, - ответила графиня. Она положила на пол свой вещевой мешок, пристроила на него мушкет, и легла наземь. В её распоряжении был теперь весь наш огнестрельный арсенал – два мушкета и два пистолета.
Я подползла к ней, с патронташем и пороховницей, и предложила свои услуги по перезарядке оружия, если в этом возникнет необходимость.
Время от времени я следила за действиями мужчин. Ситайя не спеша поел. Луи, тем временем, вынул из своего мешка моток верёвки и развернул её. Потом, он попросил у меня оба мушкетных шомпола, и друзья принялись за дело. Они взяли верёвку за середину и, с помощью шомполов, затолкали верёвку в верхнюю щель. Они пропихивали верёвку шомполами до тех пор, пока она не провалилась за плиту и не охватила её сзади и с боков. Потом, оба взялись за концы верёвки и попытались вытащить плиту. Ничего не получилось. Тогда они связали концы верёвки между собой, чтобы она не выскальзывала из рук и снова стали дёргать плиту, стараясь делать это одновременно. Они шёпотом приговаривали Ё-ХО-ХО. На последнем ХО, они дружно дёргали верёвку, упершись ногами в стенку тоннеля. Наконец, изрядно взмокнув, они присели наземь отдышаться.
После отдыха капитан Луи приказал нам покинуть боевую позицию и присоединиться к ним.
Мы снова стали тянуть плиту, на этот раз уже вчетвером. Если бы индейцы напали в этот момент, они застали бы нас врасплох. Но риск был оправдан. Ё-ХО-ХО! Плита поддавалась очень медленно. Верёвка резала руки. Луи взял один из мушкетов, удалил с полки порох и привязал его к верёвке, вместо ручки. Тянуть стало удобнее. Снова и снова мы принимались тянуть тяжёлую плиту. Она продвигалась медленно и нехотя. Наконец, плита выпала. Но, упав, придавила мушкет и погнула его ствол. Так мы лишились ещё одной единицы огнестрельного оружия. За плитой открылась чёрная зияющая дыра.
Отдышавшись и отплевавшись от тучи поднятой пыли, капитан уже хотел лезть в образовавшееся отверстие, но леди Гилфорд преградила ему путь.
-Капитан, - сказала она, - Вы не уступите дорогу даме? Вы же знаете, любопытство – наш извечный порок. Из-за него Ева отведала запретный плод, из-за него Пандора заглянула в роковой ящик.
-Извольте, - церемонно поклонился Луи.
Леди ответила ему вежливым книксеном, ловко влезла в дыру, обернулась, послала нам всем воздушный поцелуй и скрылась в тесной норе, освещая себе путь фонарём. Мы ждали. Минут через пять, она вернулась.
-У меня две новости, - задумчиво сказала она, - одна - хорошая, другая – плохая. С какой начать?
-С плохой, - ответил Луи.
-Плохая новость заключается в том, что ход не докопан. Люди Джонсона не успели его завершить. Там тупик.
Мы испустили вздох разочарования.
-А в чём – же хорошая новость? – осторожно спросила я.
-Хорошая новость состоит в том, что ход , по моим расчетам, не докопан всего чуть-чуть - фута два-три. И ещё там есть сапа.
-Сапа? – воскликнул Луи.
-Сапа, или кирка… Я в этом плохо разбираюсь… В общем, там в штольне остался какой-то инструмент, которым можно долбить камень.
Эта новость прибавила всем сил, и в нашей темнице закипела работа. Мужчины уползли в лаз, а мы остались наблюдать за входом в тоннель.
-Воду не пить, - строгим голосом приказала мне леди Гилфорд. – У мужчин теперь тяжёлая работа, и вся вода понадобится им.
-Слушаюсь, Ваша милость! – с готовностью поддержала её я.
Сначала капитан долбил, а Ситайя вытаскивал из норы камни в одном из наших вещевых мешков. Но потом тактику пришлось изменить. Ведь нора была тупиком. Там не хватало воздуха на двоих. И мужчины стали работать по очереди. Один из них работал, долбя камень и складывая обломки в мешок, потом, когда он вытаскивал мешок, и высыпал добытую породу, его подменял товарищ. Воды было мало, а они каждый раз возвращались в поту. Пыль липла на их потные тела, и вскоре лица обоих стали одинаковыми по цвету. Я боялась одного, что вода кончится и они, обессиленные жаждой, не смогут работать.
Так прошёл весь день. Наступила ночь. Мы с леди Гилфорд спали по очереди. А мужчины всё работали. Только под утро, обессиленные они уснули, но с рассветом, снова продолжили работу.
К следующему полудню, капитан, весь чумазый и оборванный, выполз из штольни, но мешка с породой при нём не было. Он сел на кучу камней, отдышался и сказал:
-У меня две новости – плохая и хорошая. С какой начать?
-С плохой! – воскликнула Леди Гилфорд.
-С хорошей! – взмолилась я.
- Плохая новость состоит в том… - капитан сделал трагическую паузу, - что кирка сломалась.
-О, нет! – я закрыла лицо руками.
-Хватит, Луи! Не тяни кота за хвост, говори свою хорошую новость, - сказала леди Гилфорд.
-Хорошая новость, - капитан лукаво улыбнулся, - состоит в том, что мне удалось пробить достаточно большое отверстие, чтобы в него мог пролезть человек. Путь свободен!
Мы радостно принялись собирать вещи. Потом, капитан и леди Гилфорд залезли в нору, и я стала передавать им мешки, одеяла и прочее. Ситайя, вооружённый последним оставшимся у нас мушкетом и обоими пистолетами, следил за входом в тоннель. Потом леди Гилфорд подменила его на посту, и мужчины поволокли на одеяле тело Мбопы. это было нелёгким делом, но не оставлять же его индейцам.
Погнутый мушкет, тоже взяли с собой. Толку от него не было никакого, но капитан не хотел, чтобы индейцы знали о порче нашего оружия.
Наконец, наступил наш черёд и мы с леди Гилфорд полезли в нору. Ход был низкий и узкий. Ползти приходилось на четвереньках. Сначала лаз шёл прямо футов десять, потом повернул налево и шёл так футов тридцать, потом снова повернул налево и вывел нас к маленькому отверстию, через которое пришлось ползти на животе. И вот я выбралась в знакомый тоннель, только по другую сторону завала.
Леди Гилфорд передала мне тяжёлый мушкет и влезла сама.
Капитан осветил фонарём ход, уводивший вглубь горы.
-Ситайя, останься у входа в нору. Если из дыры высунется чья-нибудь голова, или рука, ты знаешь, что делать.
Ситайя, вооружившись пистолетом и саблей Мбопы, остался охранять наш тыл. А мы пошли по загадочному тоннелю вперёд.
Первым шёл капитан с мушкетом, за ним леди Гилфорд с пистолетом в одной руке и фонарём в другой. Последняя шла я. с мачете в руке. Мешки и одеяла мы оставили Ситайе.
Тоннель плавно поворачивал куда-то влево и вдруг закончился новым тупиком. Пришли! Однако слепая стенка тупика выглядела несколько необычно. Она была вся покрыта какими-то затейливыми узорчатыми барельефами.
Поднеся фонарь ближе, мы смогли различить изображения фантастических чудовищ. Особенно страшным мне показался один монстр с крокодильей пастью, на четырёх кошачьих лапах, с длинным извилистым хвостом, который вместо кисточки заканчивался змеиной головой.
Стена, преградившая нам путь, состояла из двух высоких и узких плит, разделённых посередине тонкой щелью.
-Кажется, это створки двери, - сказал капитан, и навалился плечом на одну из плит. Что-то застонало, и плита медленно повернулась. Оказалось, это и вправду, была дверь – каменная створка толщиной в фут. В лицо нам дохнул прохладный ветер, раздался странный писк, захлопало множество крыльев, и в глазах зарябило от мелькания серых теней, уши заложило от писка. Перед нами заметалась огромная стая летучих мышей. Словно ураган, они мелькали в свете нашего фонаря. Это было жуткое зрелище. Наконец, хлопанье прекратилось. Мыши успокоились, разлетелись по щелям, и мы вошли в зал.
Это была огромная пещера, явно природного происхождения. С её неровных неправильных сводов, свисали острые каменные зубья. Пол пещеры был ровным, вымощенным квадратными каменными плитами. В центре залы поблескивало зеркало небольшого озерца, а по другую сторону этого подземного водоёма на каменном троне восседал страшный идол с острыми клыками и пристальным взглядом.
Капитан передал мне мушкет, опустился на колени перед озером и попробовал на вкус воду.
-Можно пить, - сказал он.
И мы по очереди утолили свою жажду, наполнили водой фляги.
-Куда теперь? – спросила я.
-Это подземный храм, - сказала леди Гилфорд. - Вот почему краснокожие охраняют его.
-Давайте обойдем храм, и осмотрим его стены, - предложил капитан.
С этими словами, он, взяв у графини фонарь пошёл направо, вдоль стены зала. Стена была очень неровная, имела множество ниш и коротких тупиковых ходов. Одни из этих ходов загибались вверх, другие вниз.
Леди Гилфорд вынула из фонаря свечу, чтобы можно было наблюдать за отклонением пламени.
Около одной кучи камней она остановилась, подобрала один из камней, осмотрела его и сказала:
-Странно, что нижняя сторона камня гораздо больше покрыта помётом летучих мышей, чем верхняя.
-Вы хотите сказать, что камень был кем-то перевёрнут? – спросил капитан.
-Надо будет разобрать эту кучу, но после. У нас осталась последняя свеча. Прежде всего, мы должны осмотреть зал. Наша задача – найти выход. Ведь летучие мыши как-то попадают в зал.
Капитан, молча, указал на бледное пятно света под потолком, высоко вверху, где сходились своды пещеры.
-Да, я вижу, - ответила леди Гилфорд. – и всё же осмотрим зал, тогда и будем делать выводы.
Когда мы, медленно продвигаясь, оказались позади идола, пламя затрепетало и начало клониться.
В стене оказалась узкая тёмная щель, из которой тянуло сквозняком. Но щель была настолько узкой, что нечего было и думать пролезть в неё.
Осмотрев щель, мы обошли весь зал и вернулись к каменным воротам.
-Ждите здесь, - сказал капитан, я пойду, сменю Ситайю. Пусть он тоже попьёт.
С этими словами, он ушёл в черноту тоннеля, продвигаясь ощупью вдоль стены.
Через некоторое время пришёл Ситайя, он принёс наши мешки, бросил их передо мной, а сам опустился перед озерцом на колени и стал жадно пить.
Я расстелила одеяло и принялась за сервировку нашего однообразного стола. После ужина, Ситайя снова заступил на свой пост у дыры, а капитан вернулся к нам. Теперь оставалась последняя надежда – разобрать подозрительную кучу камней. Вдруг там есть выход. Мы втроём брали камни из кучи и отбрасывали их в сторону. На этой работе, я порядком ободрала себе пальцы. Вдруг в свете фонаря что-то блеснуло. Мы принялись разбирать камни с удвоенной энергией. Это оказалась плетёная корзина полная каких-то блестящих предметов. Леди Гилфорд взяла один из них. Это оказалось золотое украшение в виде узорчатой полулунной пластинки с крючком. Что-то вроде большой серьги.
Продолжая разбирать камни, мы вскоре обнаружили ещё одну корзину, потом ещё и ещё. Груды золота поблёскивали перед нами в свете последнего свечного огарка. Теперь стало ясно, что охраняли здесь краснокожие, за что погибли люди Джонсона и наши товарищи, за что скоро погибнем и мы. Но эти золотые груды совершенно не радовали нас. Они выглядели горькой насмешкой и не вызывали ничего, кроме разочарования и отчаянья.
Мы присели отдохнуть. Все наши труды пропали втуне. Мы как были в тюрьме, так в ней и остались. Вероятно, эта мрачная зала и будет нашим склепом. Наши скелеты останутся для того, чтобы пугать следующее поколение кладоискателей. Мне живо представился скелет леди Гилфорд, украшенный копной белокурых кудряшек, и мой жалкий скрюченный скелет возле её ног. А идол, казалось, всё смотрел на нас своим немигающим взором. У него было странное свойство. В какую бы часть пещеры мы ни забирались, его взгляд всюду преследовал нас. Мы были его жертвой, и он знал это!
-Ладно, Бог с ним, с этим золотом, - сказала леди Гилфорд. От свечи остался лишь небольшой огарок. Надо ещё раз осмотреть щель позади пьедестала.
Мы снова подошли к щели, из которой дул небольшой сквознячок.
Леди Гилфорд передала мне фонарь, легла на щель, просунула в неё руку.
-Да, щель очень узкая, - сказала она, - Возможно, через пару недель, когда я сильно похудею, будет смысл попробовать.
Некоторое время она молчала, осматривая и ощупывая щель, иногда останавливалась, словно что-то прикидывая в уме. Потом она прижалась к щели всем телом, немного потёрлась о края и вдруг каким-то невероятным образом протиснулась внутрь.
-Кларисса! – воскликнул капитан. – Ты способна проходить через неплотно закрытые двери?
-Еле пролезла, - ответил ему полупридушенный голос графини. Подайте мне фонарь, надо осмотреться. Из щели высунулась её рука, сапфир перстня блеснул в свете фонаря.
Я отдала фонарь. Послышался скрежет подошв по камню, шорох одежды. Свет стал удаляться. И наконец, мы оказались в кромешной тьме. Так мы ждали, наверное, четверть часа, или больше. Постепенно наши глаза привыкли в потёмкам, и мы стали различать смутные силуэты пещеры. Действительно, слабый свет откуда-то из-под потолка наполнял нашу темницу.
-Капитан, а почему вы называете её светлость Клариссой? Ведь она Мэри.
-Хороший вопрос, - усмехнулся в темноте Призрак. – Когда-то она носила это имя. Не спрашивай меня, почему. Я и сам ничего толком не знаю. Твоя госпожа очень загадочная личность. Вот и теперь она обнаружила невероятную способность проходить сквозь камень. Не удивлюсь, если скоро выяснится, что она умеет летать и становиться невидимой. Много лет назад, когда я был так же молод, как ты, она спасла мне жизнь. Тогда её звали Кларисса. Так мы и познакомились.
-А потом?
-Потом? Послушай, девочка, воды у нас теперь вдоволь, пищи тоже хватит на пару дней. Потом ещё месяц нам предстоит ждать смерти от голода. Так что времени на то, чтобы поболтать, у нас будет достаточно. Успеем друг другу исповедаться.
Но вот из щели снова раздались шорохи, потом, показался свет фонаря. Свет становился всё ярче и ярче. Наконец, в щели показалось лицо леди Гилфорд.
-У меня две новости, - сказала она.
-С хорошей! – завопили мы оба в один голос.
Леди вздохнула:
-Ладно, буду краткой. Времени у нас мало. Я должна успеть закончить дело до того, как погаснет последняя свеча. Я нашла выход. Только там есть ещё несколько очень узких мест. Вам не пролезть. И есть ещё одно очень опасное место. Проход имеет вид широкой вертикальной щели, которая постепенно сужается вниз. Ухватиться не за что. Приходится лезть, упираясь ногами в стены. Чуть ослабеешь, и поедешь вниз. Вклинишься в постепенно сужающуюся щель и застрянешь в ней, как в испанских сапогах.
Из создавшейся ситуации я вижу только один выход. Я должна выбраться из пещеры через этот лаз и пойти в деревню маронов за помощью. Три дня туда, три дня обратно, и мы спасены.
-Но там же индейцы, - возразил капитан.
-Ничего не поделаешь, придётся рисковать. Выберусь, дождусь темноты, а там, я вся в чёрном, авось не заметят.
-Подождите, Ваша светлость, я соберу вам поесть, - сказала я.
-Брось, глупышка, - усмехнулась графиня. – С мешком за спиной мне не пролезть, руки и ноги нужны, чтобы карабкаться по мокрым и ровным стенам. В зубах будет фонарь. Всё, что мне нужно, это чёрный галстук капитана Луи, моя чёрная вуаль и одна золотая пластинка, чтобы доказать корсарам реальность найденного клада..
Услышав это, я быстро сбегала к мешку за вуалью и к корзине за золотом, а капитан снял свой галстук и отдал его графине.
-Возьми это, - капитан просунул в щель пистолет.
-Лишняя тяжесть! – покачала головой леди Гилфорд. – Если меня заметят, пистолет меня не спасёт. Мне надо вести себя тихо. В крайнем случае, у меня есть нож.
-Как же Вы без еды? - сокрушалась я.
-Надоела мне ваша солонина, хуже морской болезни. Три дня могу потерпеть, а потом Аякс откормит меня оладьями. Капитан, обещайте, что не позволите этой строптивой девчонке лезть в эту щель. Если она вдруг сумеет пролезть, то непременно упадёт в пропасть. У неё такие слабые руки.
-Обещаю, - ответил капитан.
Леди продёрнула галстук в кольцо фонаря, связала концы его узлом и повесила себе на шею. Потом она послала нам из щели воздушный поцелуй обеими руками.
-Удачи тебе, Кларисса, - сказал капитан.
-Терпенья вам и выдержки, - ответила леди Гилфорд. – Держи их построже, Луи, особенно эту строптивую девчонку.
-Я буду молиться за Вас, Ваша светлость, - прошептала я.
В щели снова послышалась возня, скрежет башмаков по камню. Свет фонаря начал тускнеть и вскоре совсем угас.
-Ну, вот, нас осталось теперь только трое, - сказала я. – Трое из четырнадцати. А я с детства боюсь темноты. В темноте этот идол виден не весь, а только зубы и глаза. Так, даже страшнее.
-Думай о своей госпоже, - сказал капитан. – Ей теперь труднее, чем нам. Ты только подумай. Она одна среди джунглей. Кругом дикари, хищные звери, аллигаторы.
-Если она погибнет, тогда и нам конец, - отозвалась я, - она – наша последняя надежда.
Так потянулись дни и ночи нашего подземного плена. День отличался тем, что под куполом пещеры появлялся слабый свет, видимо, сочащийся сквозь какие-то щели. Иногда мы слышали писк и хлопанье крыльев летучих мышей. В огромной зале нам было неуютно, казалось, идол всё время смотрит на нас и что-то замышляет, и мы вернулись в тоннель. Там было хоть и темно, зато теплее. Капитан расщепил приклад испорченного мушкета на лучины, и при свете этих лучин мы трапезничали. А остальное время мы сидели в полной темноте, плотно прижавшись друг к другу от холода и закутавшись в одеяла. Единственным доступным развлечением служили истории из жизни беглых рабов, которые рассказывал Ситайя, и из жизни пиратов, которые рассказывал капитан.
В зал мы ходили только для того, чтобы наполнить фляги и определить, день сейчас, или ночь. Да ещё, мужчины похоронили там Мбопу. Они положили его в одну из ниш стены и заложили камнями. Остатки рома выпили за упокой его души.
Прошло шесть дней, которые показались нам шестью веками. Однажды мы услышали в лазе шорохи. Кто это? Индейцы, или наши друзья, которых привела на подмогу леди Гилфорд? По срокам такое было вполне возможным. Чтобы избежать ошибки, капитан громко крикнул в тёмную дыру:
-Кто там?
Никакого ответа не последовало. Только шорохи продолжались. Потом всё стихло, и лёгкий сквознячок из дыры прекратился. Ситайя, вооружившись мачете и пистолетом, сползал на разведку. Вернувшись, он сообщил, что нас замуровали. Каменная плита вернулась на своё место, наглухо перекрыв выход. Нечего было и думать вытолкнуть её. Ведь в такой узкой норе больше одного человека к плите даже подобраться не могло.
Эта новость никому не добавила оптимизма. Казалось бы, какая разница? Ведь мы и раньше не могли выйти. Но отчего-то, будучи замурованными, мы чувствовали себя словно заживо погребёнными.
Так прошёл ещё один день, потом, ещё один. Однажды я сказала:
-Даже если леди Гилфорд погибла. Должны же корсары встревожиться из-за нашего слишком долгого отсутствия. Они будут нас искать. Найдут брошенные лодки, потом пойдут по расчищенной от лиан тропе, которая приведёт их к нашему лагерю…
-И ничего не найдут, кроме трупов, - ответил капитан. – Вход в тоннель наверняка завален камнями и хорошо замаскирован.
Я замолчала. Теперь мы уже не считали время, просто лежали вповалку под одеялами в странном полузабытьи. Было холодно. Наши истощённые тела уже мало давали тепла. Казалось, страшный идол потихоньку выпивал из нас кровь, силы, желание жить.
Так прошло ещё несколько дней ожидания, которых никто не считал. Ждали уже не спасения, а смерти. Молилась я уже за спасение наших душ, а не тел. И вот, однажды меня разбудили какие-то неясные звуки - приглушённый стук, скрежет. Я не была уверена, что не сплю. Тогда я посмотрела на свои руки. Поскольку я их не увидела, я решила, что это всё же не сон, а явь.
Потом я скорее услышала, чем почувствовала всем телом удар, от которого слегка вздрогнула земля. Потом в лазе послышались шорохи и скрип мелких камушков, будто кто-то полз по нему. Я закричала. Капитан и Ситайя оба разом проснулись. Ситайя схватил мушкет, а капитан пистолеты. Взвели курки. Из лаза показался свет. Кто-то крикнул по французски:
-Призрак, ты жив?
-Жернов, ты? – отозвался капитан.
Это была нежданная радость. Вскоре корсары, один за другим, стали лезть в наш тоннель. Сначала я жмурилась от света фонарей и почти ничего не видела. Наконец, привыкнув, я стала узнавать матросов с разбойничьего брига. При первом знакомстве, они показались мне страшными и свирепыми, а теперь - родными и близкими.
После приветствий и бурных объятий, корсары прошли в храм и осмотрели груду золота, которую мы нашли.
-А где леди Гилфорд? - спросила я одного из пиратов.
-Леди? – переспросил матрос. – Она ждёт тебя снаружи.
Предоставив мужчинам заботу о золоте и оружии, я забралась в лаз, и поползла на четвереньках навстречу свободе.
Вскоре мы уже обнимались с леди Гилфорд. Я ревела, как корова. Она гладила меня одной рукой. Вторая рука покоилась на перевязи.
-Что у Вас с рукой? – спросила я.
-Пустяк,- ответила она. – слегка поцарапалась, а тут в джунглях любая царапина начинает гноиться. А как твоя нога?
-Я уже почти забыла о ней. Всё зажило как на собаке.
-Скажи спасибо индейскому яду. Наверное, это он уберёг тебя от нагноения.
Потом леди Гилфорд рассказала мне о своих приключениях, и стала понятна причина её задержки.
- Я благополучно выбралась из пещеры и оказалась на склоне холма, – начала она свой рассказ. - Там я погасила фонарь и пролежала в кустах до темноты, наблюдая за перемещеньями индейцев. К вечеру они стали менять караул. Благодаря этому я смогла заметить, где расположены их посты. Надо сказать, что прятались они очень умело, и если бы не моё терпения, я наверняка попалась бы им в лапы.
Ночью я надела свою вуаль и стала абсолютно чёрной. Я спустилась с холма, но не в сторону нашего лагеря, который был занят индейцами, а в сторону болота. Потом я пробиралась по берегу болота влево, до ручья. Двигаясь вверх по ручью, по колено в воде, я достигла того водопада, под которым мы умывались по пути сюда. Благодаря такому большому крюку, мне удалось обойти все индейские посты и выйти на тропу.
Только я перевела дух, чтобы идти дальше, кто-то окликнул меня по-английски. Это оказался Хоук!
-Он жив? - воскликнула я.
-Представь себе! – ответила леди Гилфорд. – Оказывается, когда на нас напали индейцы, он, только услышав первый щелчок тетивы, сразу прыгнул в первое попавшееся укрытие, предполагая стрелять оттуда. Это была расселина, над которой сводом сомкнулись ветви кустов. Но капитан Луи отдал приказ об отступлении.
Стрелы жужжали так густо, что Хоук не решился высунуться из расселины. А мы в это время отступили в тоннель.
Хоук спокойно выждал, пока индейцы обыскали трупы и удалились. Дождавшись темноты, он пытался снять индейских часовых. Но те дежурили по трое. И стоило Хоуку напасть, хоть один из них да успел бы крикнуть. Так Хоук ничего не мог сделать. Думал бежать за подмогой. Но он знал, что у нас нет воды. А на дорогу к бухте ушло бы три дня, потом ещё три на возвращение с подмогой.
Вот Хоук и решил ждать, когда краснокожие ослабят бдительность.
-Невероятно! – воскликнула я.
-Я успокоила Хоука, - продолжила свой рассказ леди Гилфорд, - сказав, что воды у нас вдоволь, а без пищи, мы недели две уж точно продержимся. И мы вместе с ним пошли за подмогой.
К вечеру второго дня мы достили холма, с идолом на вершине, и переночевала там. Но утром, спустившись к реке, мы не обнаружили ни одной из наших лодок. Видимо, индейцы угнали их, или хорошо спрятали. И мы пошли по берегу пешком.
Идти было нелегко. Приходилось то продираться сквозь густые заросли бамбука, то лазать по корням мангровых деревьев. Дважды приходилось переплывать через притоки реки.
Вместо одного дня, за который я рассчитывала добраться до деревни маронов, нам пришлось ползти три дня. Мы уже решили, что сбились с пути и прошли мимо деревни, но тут показалась лодка с двумя маронами. Я стала кричать, и они нас заметили.
Мароны, узнав, что их вождь в беде тут же начали собираться в поход. Мы с Хоуком сели в наш вельбот и достигли борта Клариссы, где корсары, слегка подзадоренные видом золотой пластинки, тоже загорелись жаждой приключений. Добровольцев нашлось более восьмидесяти человек – сорок два корсара и около сорока маронов. Войско едва сумело найти достаточное количество лодок для своего передвижения.
А дальше всё просто. Пришли, откопали тоннель, и вот мы здесь.
-А индейцы? – спросила я. – Неужели они пропустили вас без боя?
-Думаю, они ещё покажут нам свои зубы. Они не решаются напасть на столь сильный отряд. Их по моим подсчётам было около полусотни. Но они наверняка послали гонцов за подкреплением. И если мы будем достаточно долго возиться, непременно нападут.
-Неужели снова будет битва?
-Главное в профессии пирата, это вовремя поднять якорь. Может быть, и обойдётся. Хотя многие пираты и мароны жаждут мести. Возможно, они будут даже рады, если случится нападение.
Обратный путь показался гораздо более коротким и лёгким. Мы благополучно добрались до деревни маронов. А потом вернулись на борт нашего брига.
Делая перевязку своей хозяйке, я увидела довольно глубокие раны. Причём, раны были и на передней и на тыльной стороне руки. Это привело меня в некоторое недоумение. Как можно уколоться одновременно с двух сторон?
Капитан советовал присыпать рану порохом. Но леди опасалась, что рубец получится чёрным. И я ограничилась промыванием морской водой и присыпанием толчёной корой какого-то дерева, которую прислал нам Ситайя. Мароны всегда лечат нагноения этим средством. Леди Гилфорд вела себя очень по-разному. Иногда она переносила боль с лёгкой улыбкой, а иногда капризничала, как ребёнок.
Лишь спустя несколько дней, я узнала правду о её ране. Это оказался укус мелкого детёныша аллигатора, с которым леди повздорила при переправе через одну из речек.
Золото, добытое в подземном храме поделили по весу. Каждому досталось по два с половиной фунта чистого золота! Мы с леди Гилфорд и Хоуком тоже оказались в доле. Это золото мы сложили в третий бочонок. Ведь пока я в них не нуждалась – жила на всём готовом. Так я стала богатой невестой!
Так благополучно закончилось наше безумное путешествие в джунгли. Одно омрачало нашу радость – мы так и не нашли Френсиса и ничего толком не узнали о его судьбе.