Основной вопрос философии

/переделанная версия от 17.11.29/

    Есть такая тема – основной вопрос философии. Она изучает отношение бытия к сознанию. Бытиём называется это существование всего того, что существует, а сознанием – осознавание того, что что-то существует.  И вот вопрос, что первично, и стал пресловутым Основным Вопросом Философии.
    В отношении ОВФ есть три позиции: одна исходит из того, что сознание первично, материя вторична; другая – наоборот, а третья пытается ставить знак равенства. Называются они, соответственно, идеализм, материализм, и дуализм.
    Лично я придерживаюсь дуализма потому, что я не считаю себя знающим достаточно, чтобы уверенно утверждать что-то в этом вопросе. А потому считаю оптимальным держаться золотой середины, и не впадать какую-то крайность. Однако есть один момент, который нарушает равновесие.
    С точки зрения идеализма сначала был «дух», а потом он обзавёлся телом, а с точки зрения классического материализма всегда есть только тело, а «дух» – фикция. Т.е., идеализм признаёт существование материи, пусть, как вторичной, но всё же реальной. А материализм не признаёт сознание в форме «духа» вообще.
    Для идеализма дух – это и есть сознание; для материализма никакого духа нет, а сознание – это явление, автоматически образуемое материей. Получается, что дуалист в этом вопросе не может быть посередине – он либо признаёт существование духа, либо нет. И если не признаёт, то он материалист. А если признаёт (пусть не первичным, пусть равноправным), то он всё равно в этом вопросе получается по одну сторону баррикад с идеалистом. Поэтому цель данной работы получается – атака на материализм, только не с другого края поля, а прямо с середины.

1. Понятие сознания
    Трудности спора о том, что первично – материя или сознание, начинаются с расхождений в терминологии. Первое несоответствие в понятии «сознание». Что есть сознание? Для материалиста сознание – это всего лишь какая-то интеллектуальная система внутри какого-то материального объекта, способного «думать». Мозг внутри головы человека, или животного, или насекомого, а также компьютер, могущий обладать большей интеллектуальностью, чем примитивное органическое существо. А если к думающим вещам причислять компьютер, то по такому же принципу туда можно отнести и более примитивный калькулятор, или механический кодовый замок – тоже ведь по-своему умеет «интеллектуально» реагировать на действия в отношении него? Получается непонятно, где обозначить предел примитивности, дальше которого понятие «сознание» не распространяется: ведь весы, в своём смысле, тоже умеют «думать», компас умеет, градусник тоже, и капкан получается, тоже может интеллектуально решать поставленную задачу, только на своём уровне – всё это в каких-то смыслах у материалиста получатся носители сознания. Так что, человек – сознание, животное – сознание, и капкан – тоже сознание, и вот ставит один носитель сознания другой носитель сознания для третьего носителя, и угождает тот в него по своей несознательности. Такой вот сплошной сознательный материализм получается: куда ни плюнь – кругом одна сознательность, только вот всегда не хватает её где-то.
    С точки зрения не материализма сознание – это нечто иное. Попытаться понять его, наверное, лучше как-нибудь так. Вот, сидите, вы, допустим, звёздной ночью, у костра, и размышляете о смысле своего бытия во вселенной. И знаете, что если вы сунете руку в огонь, то будет больно. И знаете так же, что, если свою руку сунет в огонь кто-то другой, то точно так же больно будет ему. И боль будет не ваша, но она будет такая же реальная – вы это знаете. Так же боль будет и у собаки, если она в огне обожжётся, и у кошки или ящерицы, и даже, возможно, и насекомого – пусть даже не совсем такая, как у человека, но какая-то, наверно, будет.
    Вы, допустим, это так понимаете, вы в этом достаточно уверены, и если вы кого-то живого засунули бы в огонь, вас даже будет мучить совесть, (если она у вас есть, конечно). А если вы бросите в костёр калькулятор или замок, или тот же капкан, то угрызения совести вас, наверно, мучить не будут. Так же, как не мучают по поводу горящих в нём головешек или шампуров от жарившегося на нём шашлыка. Потому, что, как вы это, наверное, понимаете, тут больно не будет уже никому.
    Если ящерица, допустим, отбросит свой хвост, то его, наверно, можно будет бросить в костёр, не мучаясь угрызениями совести, что кому-то будет больно. Потому, что как только он отсоединился от её тела, она отключилась от принятия болевых сигналов, подаваемых с этой части, так же как при операции под наркозом пациент не чувствует, как режут его плоть. И пусть даже какие-то физиологические процессы в ещё функционирующей плоте продолжают по инерции действовать, и нервные рецепторы ещё, возможно, продолжают посылать сигналы в никуда, всё это уже не имеет морального значения – из логики вещей как бы следует, что тут уже не больно никому. Так вот, с точки зрения всего того, что стоит по другую сторону баррикад от материализма, основной смысл рассуждения о сознании в разделении «сознательных» вещей на категории, об одной из которых можно говорить, что эти вещи могут только «думать», а о другой, что они могут и думать, и чувствовать. И в довершение следует заметить, что уже одна мысль о том, что они могут чувствовать, сама по себе может вызвать в их отношении какие-то чувства. И за этими чувствами может стоять очень много соображений, порождённых сознательностью, и чем она сильнее, тем сильнее будут эти чувства. Поэтому давайте условимся, чтобы не было путаницы, что то, что есть сознание для материалиста, я называю просто сознанием, а то, что есть сознание для идеалиста – Сознанием.

2. Понятие материи
    Второе расхождение в терминологии по ОВФ в понятии материя. Что есть материя? То, из чего состоит материальный мир – скажет большинство из вас. Но кто-то верит в существование Бога и дьявола, ада и рая, и души, которая после смерти отправится в одно из этих мест, но при этом он считает, что всё это состоит из тонких энергий и материй, и поэтому всё это для него тоже материя, только разного «качества». И он тоже по этому случаю (ну надо же), может называть себя материалистом, только в «своём» понимании. И с этим пониманием он ринется в бой спорить, не разобравшись даже, кто и что подразумевает под этим понятием.
    Проблема в том, что в вопросе духа и тела такой «материалист» стоит по другую сторону баррикад с классическими материалистами. А в терминологии он получается с ними заодно, и по другую сторону с теми, кто принципиально настаивает, что весь вышеперечисленный контент является духовным, но ни в коем случае не материальным. И потому в вопросе, кто кого и в чём должен опровергать, из-за несоответствия такой терминологии сориентироваться будет очень сложно. Поэтому, чтобы не было лишней путаницы, давайте условимся, что если кому-то нравится называть себя материалистом с какими-то оговорками, то пусть называет себя, кем хочет и где хочет, но в рамках данной работы настоящим материалистом я называю того, кто настаивает на вторичности духа по отношению к телу во всех смыслах.

3. Понятие первичности
    Третье расхождение в терминологии по ОВФ в понимании самой «первичности». Что есть первичность в отношении сознания и материи? С точки зрения идеализма Сознание – это дух, а дух в теле, как телефонный номер в телефоне. И телефон можно отключить, сломать, утопить в унитазе или продать, и поменять на новый, а номер останется. И этим идеалист отличается от материалиста, для которого Сознание – это и есть сознание, а сознание – это просто тело.
    С точки зрения идеализма Сознание первично, материя вторична, так же, как первичен номер, а не телефон; с точки же зрения материалиста даже в примере с телефоном всё может быть наоборот. Для него в ОВФ первичен телефон, а номер вторичен, потому, что без телефона никого номера работать не может. И исторически, наверно, так оно и было: сначала создали телефон для связи между двумя точками (а там и номер никакой не нужен), а потом уже, когда потребовалось соединить в единую сеть больше двух телефонов, потребовались номера. Но только проблема в том, что, если сейчас будут с нуля создавать где-то новую телефонную сеть на современном уровне, то делать будут одновременно всё сразу: и телефоны, и номера, и вышки связи с серверами. И в этой системе не номера будут делать, для того, чтобы было чем украсить телефоны, а телефоны делать для того, чтобы было посредством чего реализовать номера. Так что в этой системе идея номера будет первична, как цель, а идея телефона вторична, как средство её реализации. А поскольку для идеалиста идея важнее всего, то сначала приоритет в идеях, а потом уже приоритет в материале. Для материалиста же всё наоборот: сначала приоритет в материалах, а потом в продукции. И здесь опять продолжается спор о курице и яйце: материалист может утверждать, что без телефона никакой номер будет не нужен, так что, сначала реализация телефона, а потом номера; идеалист же возражать, что без идеи номеров никакие телефоны не будут и в производство запущены, так что сначала идея номера, а потом идея телефона, а потом уже только реализация всего этого.
    Поэтому, чтобы избежать лишних дебатов по направлениям мимо основной мысли моей работы, давайте условимся так: есть телефон, и им можно пользоваться, не размышляя обо всех вышеприведённых вопросах, и сэкономить этим кучу времени для общения по тому же телефону. И эти вопросы потому являются необязательными для полноценного пользования телефоном, но есть вопросы, которые для него всё же нужны. Например, телефон с прикреплённым к нему действующим номером в сети – это одно, а телефон без номера – другое. И если кто-то думает, что номер – это и есть телефон (и только), и что в случае физического уничтожения телефона, умрёт и номер, то он совершает ошибку. Потому, что если хозяин потеряет телефон, то может купить новый и восстановить старый номер, а незнание таких вещей может создать лишние осложнения.
    Так вот знание вещей из этой категории и есть то, что нужно каждому сознательному пользователю. И если в ОВФ прав идеалист, то классическому материалисту по аналогии было бы полезно кое о чём знать. Вот это и есть семя вопроса, остальное – шелуха.

4. Понятие смысла
    Вы спросите: какие критерии отличия семени от шелухи? Критерии в получении смысла из размышления, который измеряется практической пользой, которую можно извлечь из него. И чем больше её удаётся найти, тем ближе разговор идёт к сердцевине семени.
    Что есть смысл? Смысл – тоже сложная вещь, которая может иметь нюансы. Допустим, вы играете в онлайн-шутер от первого лица. У вас есть картинка на экране монитора, с изображением перспективы той локации, в которой находится ваш аватар. И именно из той точки, где находится он, а не кто-то другой. С теми показателями его состояния, и изображением его рук и того оружия, которое он несёт (или что там по законам жанра ему положено). И про эту картинку есть смысл говорить, что она существует вполне объективно, и по условиям игры она может быть только у вас, а у всех остальных другая картинка. И касаемо этой картинки может быть целый ряд вопросов, каждый из которых может иметь свой смысл. А именно: как надо играть, чтобы потом попасть на нужную точку, или другую, нужную вам локацию? Что надо делать, чтобы прокачать своего персонажа так, чтобы играть стало интереснее? И что делать можно, а что нельзя, чтобы твой аккаунт не забанили, или не взломали, или не случилось ещё каких-то проблем, из-за которых пришлось бы потом начинать всё сначала. И смысл этих и таких вопросов существует реально и для вас, и для других игроков, которые тоже играют в эту игру на таких же условиях. Но существует он только для той части игрового контента, которая связана именно с аватарами. Его нет ни для отдельной чаисти снаряжения, которую ваш аватар несёт, ни для боевого дрона, которого он внутри игрового мира может использовать, ни для каких-то мобов (персонажей, созданных системой, за которых играет не игрок, а ИИ). За этими вещами не стоит никакой картинки на экране реального монитора, и нет смысла определённых вопросов относительно аккаунта, и нет сидящего за ним игрока, осознающего смысл этих вопросов. Там есть только числовые данные, которые обсчитываются внутри сервера в рамках отведённого для этого вычислительного ресурса. И не важно, как может выглядеть внутри игрового мира не имеющий смысла определённых вопросов объект: в виде бездушного куска железа, или один в один похожего на вашего аватара существа: это вещь, лишённая того, что стоит за вашим персонажем.
    С точки зрения сознания внутри игрового мира смысл вопросов может выглядеть по-другому: есть материя, из которой, по условиям игры, состоят объекты. Есть не наделённые сознанием объекты, есть наделённые. Только отличия между мобом и аватаром не существует – и у того, и у этого есть то, что материалист бы назвал «сознанием». А всё остальное – это фикции, смысл которых для скептического сознания внутри того мира недоказуем. А ещё есть в игре предсказуемые события, а есть непредсказуемые. И как поведёт себя неодушевлённый объект при воздействии на него какого-то фактора, можно предсказать, если это запрограммировано условиями игры (и если знать, как они работают). И как поведёт себя наделённый ИИ моб, возможно предсказать, если механику игры можно просчитать. Вот только нельзя предсказать, как поведёт себя управляемый игроком аватар – это для внтуриигрового сознания выше его понимания. И получается, что во внутреигровом мире есть материя, и есть сознание, и есть события предсказуемые, а есть непредсказуемые. И на вопрос, откуда взялся мир, и ответ был бы чем-то вроде «Неизвестно – он, наверное, всегда был». И вопрос: «Почему некоторые события нельзя предсказать?», ответ был бы «Наука когда-нибудь разберётся». И это всё, чем ограничился смысл философствования внутриигрового сознания.
    Единственное, что внутриигровое «сознание» может легко упустить – это смысл подумать о том, что есть сознание моба, управляемого ИИ, а есть Сознание аватара, за которым стоит воля игрока. И непредсказуемые для системы решения одного и второго – вещи настолько разные, что это нельзя обходить вниманием. Но только смысл об этом подумать есть только для Сознания аватара – для сознания моба он закрыт. За мобом ничего не стоит, кроме абстрактных чисел, обсчитываемых на процессоре компьютера. За аватаром стоит реальная картинка на экране реального монитора перед реальным игроком. И это куда реальнее, чем абстрактные величины, обсчитываемые на процессоре, только интеллекту обычного моба это не понять.
    Так вот я бы сказал (а вы хотите, принимайте, а не хотите – нет), что анализ ситуации внутри игрового сознания имеет смысл, а анализ разницы в действиях моба и аватара – Смысл. И тот, кто ограничивается поиском смысла там, где надо искать Смысл, уподобляется мобу, который вне контента своего ограниченного мирка ничего осмыслить не может.

5. Снова про сознание
    Теперь, разгрёбши основные завалы терминологии, можно двинуться вглубь ОВФ. Попробуем разобрать более точно, что такое Сознание
    Есть окружающий мир, и есть знание его существовании. Есть знание о существовании себя самого, как отдельной части этого мира. И часть эта является конкретным материальным телом, существующим среди всего остального. И есть ощущение себя самого, взаимодействующего чрез это тело с этим миром. И есть конкретный вопрос: почему именно этим телом, а не каким-то другим, коих вокруг великое множество, и которых до тебя было ещё больше и будет, возможно, ещё больше?
    Ответ на этот вопрос лично для меня и есть ребро ОВФ, а для материалиста он не существует. Для него он тоже когда-то возникал, так или иначе, когда-то очень давно, а потом постепенно заглох. И материалист, наверняка, задавал его себе не раз, но потом вдруг «понял», что он не существует, и отбросил его, как не нужный, неправильный, и не стоящий траты времени. Ибо, исходя из его концепции, у него не только на него нет ответа, но и в принципе не может быть.  А стало быть, либо сама его позиция неправильна, либо неправилен вопрос.
    Для материалиста Сознание – это и есть сознание, а касаемо сознания у него ответ простой: «У каждого тела есть своё сознание, и у тебя – твоё, а у меня – моё. Всё просто – какие ещё вопросы?». Но поскольку я не спрашивал про сознание, а спрашивал про Сознание, то на мой вопрос никакого ответа он не дал. А дать его он и не может потому, что его позиция исключает сам смысл этого вопроса. Потому, что, исходя из неё, нет предмета этого вопроса. И задавать этот вопрос для него означает признавать его предмет, а, следовательно, уже вылезать из своей концепции, из которой он, как улитка из своей раковины, не хочет вылезать. Поэтому ему подход к этому вопросу остаётся только один: в данном случае есть только то, что он уже сказал по этому поводу, и ни о чём другом тут спрашивать нет смысла. В этом плане разговор с материалистом получается, как разговор с глухим о смысле звукового кино, для которого вся разница между кино вообще и немым кино только в том, что последнее для него «какое-то более понятное».

6. Сдвиг по фазе
    Есть вещи, которые можно видеть, слышать, обонять, и осязать. Есть такие, которые только видеть или только слышать. Есть вещи и явления, которые можно вычислить логически. Среди них одни можно объяснить, а другие пока что можно только наблюдать, и ждать, когда же наука дорастёт до их объяснения.
    Есть обычные предметы, доступные для непосредственного восприятия, а есть такие, изучение которых требует соответствующей аппаратуры. И для некоторых объектов макромира нужен телескоп, а для объектов микромира микроскоп.
    Зная, как работают увеличительные стёкла, можно доверять получаемому при помощи них изображению. Для того, чтобы увидеть молекулы, нужен электронный микроскоп, а, чтобы увидеть элементарные частицы – ещё более загадочное устройство, которое показывает на мониторе графические результаты действия каких-то сенсоров. Чем дольше и сложнее путь информации от объекта к сознающему его субъекту, тем больше может быть недоверия к передающей её цепи. Это естественно – не доверять на 100% всему тому, что может каким-то образом обмануть восприятие. Поэтому, чем опосредственнее эксперимент, тем больше допуск на возможную ошибку при осмыслении его результатов.
    Существование одних видов элементарных частиц считается достоверно установленным, существование иных – спорным, и признаваемым не всеми учёными. Толкование различных данных, полученных при некоторых экспериментах, могут иметь разные расхождения. Всё это образует градацию знаний и представлений о вещах и явлениях, из которых состоит этот мир, идущую от несомненно существующих к гипотетическим, каждому из которых в шкале достоверности отводится своё место.
    Так вот самой первой и важной вещью, которую я воспринимаю как самую несомненную – это наличие своего собственного Сознания, обуславливающего осознание и оценку всех остальных вещей в этом мире, без которого для меня были бы невозможны никакие восприятия и построенные на них знания о других объектах. И в рамках достоверности своего Сознания для меня только и может существовать представление о достоверности всех остальных вещей в этом мире. И несомненность существования всего остального может мериться лишь той шкалой, где за эталон несомненности существования принимается несомненность моего Сознания. Соответственно, вопрос, откуда оно взялось и почему существует таким, каким существует, является для меня самым первым. И только после него идёт очередь всех остальных по убыванию. Отличие же позиции материалиста в том, что важными могут быть все остальные вопросы, касаемые изучения любых явлений этого мира, кроме этого – откуда взялось моё (для него – его) Сознание?
    Если выстроить последовательность и актуальность постановки вопросов при изучении явлений этого мира, то вопрос о гипотетических частицах на экспериментальном приборе окажется в самом конце. На предыдущем месте будет вопрос о достоверно установленных частицах. Ещё ближе будут вопросы об атомах, молекулах, органических клетках, и вопрос о видимых и осязаемых предметах на самом близком к первому месту. Самым же первым для меня будет вопрос о Сознании. Для материалиста эта последовательность будет примерно такой же, только все они будут подвинуты на один пункт вперёд, а вопрос номер один исключён.
    Для материалиста вопроса о Сознании не существует. Ему интересно всё, кроме этого. Ему интересно, откуда взялась Вселенная: почему нечто, а не ничто? Ему интересно, какие элементы в его теле имеют земное происхождение, а какие принесены метеоритами из дальних звёздных систем. Ему интересно, почему жизнь возникла на Земле, и есть ли она где-то ещё. Ему интересно покопаться в останках гомо сапиенсов, чтобы отследить путь эволюции человека от обезьяны до современного состояния. Ему интересно ещё много научных вопросов, кроме вопроса номер один: «Откуда взялось моё Сознание?».
    Материалисту принципиально не интересно задуматься, случайно ли он есть тот, кто есть, или закономерно? Определяется ли это заслугами и результатами деятельности его предшествующим существования (если таковое было), или нет? Окажется ли его теперешнее нежелание об этом думать негативно воздействующим на определение его следующей формы существования? Все эти вопросы исключены отрицанием вопроса про Сознание.
    Для радикального идеалиста ответ на касаемые Сознания вопросы: «однозначно, да». Для осторожного дуалиста: «может, да, может, нет». Но если даже второй вариант, и мы не знаем, да или нет, есть смысл всё же на всякий случай подумать об этом (а то вдруг окажется, что лучше подумать лишний раз там, где это необязательно, чем не подумать там, где это оказалось необходимым?). У материалиста такой ход мысли исключён: ему интересно подумать, а есть ли жизнь на далёкой планете в той звёздной системе, до которой нам никогда не долететь (а вдруг есть?). Или интересно подумать произошли ли люди от неандертальца, или от кроманьонца (а то вдруг все думают одно, а на самом деле было другое?). Но ему не интересно подумать, а вдруг, если сознание всё же вечно, а он об этом не подумает, и в силу этого оно окажется в следующем воплощении в таком положении, что страшно даже подумать? Ведь у него как это всё получается: мы же не имеем доказательств ни того, ни обратного, значит, самое время для уверенного заключения «однозначно, нет». Почему нет – ну у него же нет ответов на основной для меня вопрос философии, вот и приходится с ходу отрицать Смысл всего, что с этим связано.

7. Фактор относительности
    ОВФ – орешек не только твёрдый, но и скользкий. Проблема спора о Сознании не только в терминологии, но и в относительности его восприятия. Я знаю, что у меня есть Сознание, но я не могу знать, есть ли оно у вас. Если оно есть, вы будете об этом знать, но подтвердить мне это не сможете, потому, что даже, если бы его и не было, вы бы сказали слово в слово то же самое. Ибо ваше сознание говорило бы то же самое даже при отсутствии Сознания. Аналогичным образом и вы не можете знать, есть ли оно у меня. И сколько бы я не повторял, что оно у меня есть, для это точно так же ничего не может доказывать. Т.о., мы не можем знать, мы можем только лишь предполагать и верить.
    Возникает вопрос: если я не могу знать, есть ли Сознание у материалиста, то как же я могу ему доказывать, что у него есть то, чего я не знаю? Откуда я вообще могу знать, есть ли у материалиста Сознание? Может его и нет, и тогда он прав в отношении себя – он как моб во внутриигровом мире, за которым не стоит никакой картинки на реальном мониторе? Может, оно есть у меня и у идеалиста, а у материалиста нет. Может, ни у кого нет, кроме меня, а может, только у меня и у Вас. И если оно есть, вы будете знать об этом, но не сможете знать, есть ли оно у меня – для вас допустима версия, что его вообще ни у кого нет, кроме вас.
    Если я чего-то не могу знать, я не могу и доказывать. Только у этой медали есть и обратная сторона: материалист тоже не может мне доказать, что у меня нет того, чего он тоже не знает. И если он берётся доказывать мне, что ни у кого его нет, то это будет то же самое, что и если я буду доказывать ему, что оно есть у всех. В этом плане противостояние подобно двум неприступным крепостям, гарнизон каждой из которых не в силах взять другую штурмом.
    При помощи слов доказать что-то очень сложно, т.к. их смысл абсолютно прозрачен и для сознания и для Сознания: «Если у тебя нет Сознания, то как ты объяснишь, что есть вещь, которая делает твоё тело принадлежащим тебе?» – «А что тут удивительного – у каждого его тело принадлежит ему!» – «Я спрашивал не про это!» – «Я не понимаю, о чём ты говоришь!». Никто ничего не может ни доказать, ни опровергнуть – удобная позиция для того, кто не хочет признавать смысла того, что ему не выгодно.
    Когда другая сторона в таких вопросах не хочет признавать свои ошибки, то дебаты с ней напоминают прения в суде: ответчик знает, что виноват, но доказательств не хватает, а он это тоже знает и пользуется этим. И в этом случае ему бесполезно говорить: «Ну ты же знаешь, что ты не прав, ну ты поимей совесть – признай вину…» – совесть свою он если и поимеет, то не в том смысле, каком требовалось.

8. Вся суть материализма
    Нельзя при помощи имеющихся в языке слов доказать материалисту, что у него есть Сознание, но можно поймать его на противоречиях. За свою жизнь я провёл достаточно много разговоров с материалистами, и всегда диалог шёл по одному и тому же сценарию. Я спрашивал: «У тебя есть твои ощущения?» – «Да» – «Они реальны?» – «Да» – «Ты можешь отличать свои ощущения от чужих?» – «Конечно» – «И ты точно знаешь, что если я ущипну тебя за руку, ты это почувствуешь, а если я ущипну другого человека, то это будут не твои ощущения?» – «Разумеется» – «Ну тогда скажи, если я через минуту ущипну тело, которое будет находиться на этом месте, где сейчас сидишь ты, но ты перед этим поменяешься местами с другим человеком, то это будут твои ощущения?» – «Нет, конечно!» – «А если не поменяешься?» – «Тогда мои» – «Точно уверен?» – «Абсолютно!» – «То есть у тебя есть точный критерий, по которому ты можешь определять, в каком случае будут твои ощущения, а каком – нет?» – «Да – это моё тело» – «Отлично. Тогда скажи: если сделать клон твоего тела, с точностью до до элементарной частицы, и поставить рядом, и его ущипнуть – это будут твои ощущения?» – «Нет» – «Ну а если при этом его посадить на твоё место, а тебя рядом поставить?» – «Нет всё равно» – «Теперь так: а если из твоего тела вытащить один атом и взамен него поставить такой же, но другой, взятый из окружающей среды – это будет всё ещё твоё сознание?» – «Да, конечно!» – А если по очереди такую операцию замены со всеми атомами в твоём теле проделать?» – «Всё равно я!» – «А если из прежних атомов клона твоего собрать и рядом поставить?» – «Это уже не я буду!» – «Точно?» – «Ну а как ещё? Я же тут буду, как я могу одновременно ещё и рядом быть?» – «Хорошо. Ну а если просто одно твоё тело на атомы разобрать и снова собрать очень быстро – это ты будешь?» – «Ну, по идее, да,» – «Ну а если здесь разобрать и в другое место перенести и там собрать?» – «Всё равно я...» – «Ну а если здесь разобрать и в другом месте из таких же собрать?» – «А… всё равно я!» – «А если здесь разобрать и в другом месте собрать из других, а спустя через секунду из этих атомов здесь собрать тебя обратно?» – «Э-э-э... здесь буду...» – «Как же здесь? Ты же сказал там будешь!» – «Почему – там?» – «Ну как – почему? Ты же сказал перед этим: если здесь разобрать, а там собрать из таких же – это ты будешь!» – «А, ну да – получается, я там буду...» – «Да как же там? Ты же сказал – здесь будешь?» – «Ну не знаю тогда...» – «Да как же не знаешь? Ты же сказал – у тебя чёткий критерий есть чтобы определять где ты будешь, а где нет?» – «...».
    О-па – материалист запутался. Только что он утверждал, что всё знает, и тут оказалось, что сидел на двух стульях, которые разъехались. Но самое интересное в том, что это ему ничего не доказывает. Возникает вопрос: «Как же не доказывает, если тебе привели факт твоей неспособности объяснить явления, исходя из твоей концепции, в то время, как концепция оппонента способна объяснить то, на что у тебя ответов нет?» – «Ну… Наука когда-нибудь разберётся, и объяснит, где я буду, и что надо принимать в учёт при ответе, чего мы сейчас не принимаем...» – «Ну а ты можешь представить, какая вообще концепция в науке должна хотя бы быть, чтобы объяснить то, что ты сейчас объяснить не можешь?» – «Не представляю...» – «Так если у тебя нет ответа, и нет даже представления о том, откуда он может появиться, в то время, как другая концепция даёт ответ, то что ещё нужно для того, чтобы признать твой подход несостоятельным?». И вот тут начинается самое интересное: «А какого у меня нет ответа?».
    Идём по новой. По новой крутим всю цепочку вопросов «где я буду?» и ответов. Материалист даёт другие ответы (первый раз он просто как бы невнимательно и неправильно отвечал, а сейчас будет правильно), но снова упирается в противоречие в другом месте. Снова обнаруживается, что у него нет ответа. Вообще, диалектика материалиста напоминает заезженную пластинку, которая может доиграть только до определённого витка, и дальше сбивается и начинает по новому кругу крутить одно и тоже. Но самое интересное начинается дальше. Нет объяснения своим противоречиям у него сейчас, но потом выясняется, что оно есть и всегда было: «Как не объяснил? Я же всё объяснил!» – «Когда это ты объяснил, где будешь ты?» – «Я буду всегда там, где моё тело!» – «Ну и какое из двух идентичных копий будет твоё?» – «Это вопрос бессмысленный и я не понимаю о чём ты говоришь!».
    Всё, вот теперь он действительно вышел из противоречий: «У тебя твоё сознание, у меня своё, а если сделать ещё одно тело, то у него будет своё – остальное бессмыслица». Возникает вопрос: как же так получилось, что недавно он видел смысл в предложенной ему цепочке, а потом перестал? А дело в том, что он исходил из понятия Сознания, которое автоматически его разум подцепил при помощи правильно подобранных вопросов и применил к осмыслению контента. А когда он понял, что этот путь его компрометирует, он отбросил все, что с ним связано. И когда он подменил понятие Сознание на сознание, всё пошло гладко – орешек не расколоть, потому, что он выскальзывает, а раз содержимое не раскрыто, то можно настаивать, что его и нет.
    С этого момента материалиста уже так просто не поймаешь. Он уже научен опытом, и знает, как на что отвечать, чтобы не попадаться. Возникает последний вопрос: ну так если всё изначально и было так, как ты сейчас настаиваешь, что же ты сразу с этого не начал? Если смысла, как ты говоришь, нет, то как ты мог ухватиться за то, чего нет?» – «Наука тоже иногда ошибается и создаёт химер…».

9. Фактор привычки
    В чём смысл поведения материалиста – зачем оно ему всё это нужно? А дело в том, что всякий менталитет имеет свою инерцию. И эта инерция движет его ход мыслей туда, куда движет, и не спрашивает, нужно ему туда, или нет. И наш материалист, наверняка, себе когда-то задавал вопрос в моей формулировке, и мучился отсутствием ответа, но потом каким-то образом от этой проблемы сумел избавиться.
    Я представляют это примерно так. Изначально материалист рассуждал: «Вот оно моё Сознание. Оно есть здесь и сейчас, а могло бы быть в другое время и в другом месте. Тогда возникает вопрос: почему именно здесь?». Но тут выяснится, что он рассуждает не по канону своей концепции: нет никакого Сознания, есть только сознание. Тогда находится ответ «У каждого есть своё сознание, тогда что удивительного в том, что у меня тоже есть своё?». Вроде, складно звучит, да только на изначальный вопрос так и остался без ответа. Это всё равно, что на вопрос «Почему петух, кукарекая, подымает одну лапу?», ответить, «…потому, что он упал бы, если бы поднял обе сразу!». Вроде логично и научно, и по теме, да только немножко мимо смысла того, о чём спрашивали. И это несоответствие материалист чувствует. Оно мешает ему, как заноза в неудобном месте, и через некоторое время он снова стаёт перед вопросом: «У каждого есть своё Сознание, но всё же одно от них всех отличается тем, чем остальные между собой не отличаются. Моё – тем, что оно моё... Так вот то, благодаря чему существует это отличие – оно откуда взялось?». Стоп! Опять мы идём в запретную область. Ну сколько можно себе повторять, что туда ходить нельзя? Там нечего ловить, там ничего нет. Но если туда нельзя, то куда же идти? Чтобы идти в другую сторону, должен найтись ответ, а его нет. Тогда, если гора не идёт к Магомету, Магомет идёт к горе.
    Короче, материалист временно допускает, что ответ есть. Он его как бы пока не нашёл, но это не отменяет того факта, что он есть. Ведь в науке такой часто бывает: долго ответа не могут найти, но потом всё-таки находят! И ведь от того, что ответа не было, она же не была неправильной? Вот и материалист в своём воображении слегка забегает в будущее, смотрит на проблему оттуда и говорит: «Ну вот, теперь понятно, почему мы не могли найти решение задачи – мы допускали такую-то ошибку там-то, а теперь мы знаем, где она, и убрав её, имеем успешное решение задачи!». И принимая время от времени дозу такого успокоительного, ему сразу становится легче.
    Теперь путь материалиста выглядит так: «Откуда взялось моё Сознание – у каждого оно есть. Почему моё Сознание именно моё – вопрос неправильный. Почему неправильный, и как надо – см. ответ в будущем. Откуда я это знаю – такие прецеденты уже были. А раз я знаю, что объяснение будет, значит, волноваться не о чем». Теперь вопрос частично решён, но не до конца: его не беспокоит старый смысл вопроса только с той точки пути, где он считается уже пройденным, а до этой точки могут периодически возникать сомнения: а платёжеспособная ли взятая в кредит уверенность? И оглядка на этот вопрос на этом пути мешает, как упавшее поперёк тропинки бревно, через которое приходится неудобным образом перебираться. А перелезать через него приходится каждый раз, когда в данной теме требуется что-то соображать по пути из точки А в точку Б, где А – изначальный вопрос, откуда взялось Сознание, а Б – ответ.
   Возникает вопрос: что будет с человеком, если ему придётся по многу раз на дню скакать через упавшее поперёк тропинки бревно, изо дня в день, из года в год? Правильно, он перестанет его замечать. Т.е., видеть его он по-прежнему будет, а вот ощущать от него неудобства он постепенно перестанет. Короче, есть такая вещь – фактор привычки. То, что поначалу даётся трудным, потом становится всё легче и легче, и со временем человек к этому может настолько приспособиться, что оно вообще его может не только не напрягать, но и напрягать станет уже отсутствие этого.
    Например, представьте, что у вас от ботинка оторвать один каблук и заставить ходить в таком режиме. Ощущение будет такое, как будто пятка проваливается в какую-то яму. Но это первый день. А второй уже яма будет казаться чуть менее заметной. Через несколько дней вы можете вообще перестать её ощущать и станете приспосабливаться к новому режиму. И потом вдруг, когда через много месяцев, снова вдруг будет подбит каблук к ботинку, ощущение будет такое, как будто пятка наступает на какую-то кочку.
    Аналогичное будет и с сознанием человека, которое привыкает всю жизнь работать в режиме приспосабливания к каким-то убеждениям. Если привык к непоследовательному ходу мысли, то он будет казаться гладким, а последовательный ухабистым. И по получению определённого «стажа» наш материалист может спокойно перескакивать с концепции «Откуда взялось Сознание» на «Откуда взялось сознание», не замечая подмены, и пользоваться этим, чтобы уйти от ответа на вопрос «Кто Я?». И каждый раз, когда ему задают вопрос «А где всё же будешь ты?», искренне объявлять этот вопрос бессмыслицей и не видеть угрозы для своей позиции. И вот он засунул, как про страуса говорят, голову в песок, и вроде как не видит опасности. Но только на самом деде страус не прячет голову, а просто еду ищет в норах, а вот материалист свою «сознательность» прячет. Но проблема остаётся: голову то ты спрятал от неё, а зад то торчит. И опасность может с тем, что не спрятано, так обойтись, что и то, что спряталось, пожалеет, что к этому прикреплено было.
    Допустим, у вас есть состояние из очень дорогих вам и доставшихся тяжёлым трудом вещей, в отношении которых вы не хотите, чтобы они были у вас отняты и отданы кому-то другому. Но допустим, так получается, что вас собираются клонировать: напечатать на супер-принтере вашу копию с точностью до мельчайшей частицы. И вам, конечно, важно, чтобы правовая система общества не перепутала, где есть вы, кому это всё должно принадлежать, а где ваш клон. И вот то, кому это должно принадлежать, и есть вы, а всё остальное – это уже не вы. На языке моей терминологии: где будет ваше Сознание, а где клон. На языке запутавшегося материалиста «Я не понимаю, о чём речь».
    Допустим, в результате клонирования создадут где-то похожего на вас человека. Должен ли он получить ваше состояние? Если вы не передумали, то, наверно, нет. Допустим, создадут абсолютную копию вас и поставят рядом с вами – что будете делать? Наверно, настаивать, что всё ваше имущество должно принадлежать вам, стоящим вот тут, где вы сейчас стоите, а не тому, кто появится, и встанет вот там. Но вот должны будут провести хитрый эксперимент: вам перельют часть его крови, а ему вашей. Подумаете ли вы, что есть смысл продолжать настаивать на своей позиции, или решите, что всё уже потеряло смысл? Допустим, эксперимент пойдёт дальше: начнутся эксперименты с разбором на атомы и последующим сбором всё большей и большей части вашего тела – на каком проценте потеряете смысл настаивать на своём завещании на себя? Вот касаемо материалиста есть у меня подозрение, что если его состояние будет стоить больше, чем его материалистическая позиция, то он очень быстро перестанет не понимать смысла и начнёт добросовестно пытаться угадать, где же всё-таки будет он. А когда угадает, там и смысл появится, как солнце из-за туч, вернуться к поиску объяснений.

Заключение
Подведём итог: материалист не может объяснить свои противоречия, но при этом апеллирует к науке. Возникает вопрос: на каких знаниях держится его позиция? А его позиция держится не на знаниях – она держится на вере. Просто верующие верят в Бога, а материалист верит в «Бога – нет!».