Ночью приехал Вован, сказал, что из коровы лезет мертвый теленок. А все пьяные. Охота же вчера только открылась. Леха вызвался и ехал с ним через лес по невидимым лужам-рекам. На ферме они стали вытаскивать теленка из плачущей коровы. Из ее глаз, огромные, капали слезы.
Вована и Леху практически рвало от запаха. Внутри ломались косточки плода. Вытащили, кинули в черный мусорный пакет и поставили к выходу. А корова все равно металась по клетке и искала, и трубила.
В груди жгло.
Леха вышел в туманное утро, закурил и вспомнил ее слова, когда она в его квартире надевала свои тянущиеся колготки:
- Блин. По-другому нельзя, что ли? Почему обязательно надо влюбляться? Почему человек предсказуем, как робот?
Эти слова она, конечно, адресовала себе.
«Забей», - хотел сказать он. Промолчал.
В тумане, за фермой, у невысоких, набухших бордовыми почками берез, токовали тетерева. И этими своими, ничем не примечательными звуками, сводили его с ума. Маленьким таким ножичком, как в детской игре на песке, расчерчивали сердце на свое и чужое.