Так было.
Земную отринув юдоль,
презрев в бесконечности радость и боль,
оставив врагам и смирившись с судьбой,
великий мудрец уходил на покой.
Он в горнице светлой лежал на одре.
Лампадки светляк дотлевал в алтаре.
И мрачно толпились, немы от тоски,
вокруг изголовия
ученики…
Светало.
Чирикала в утренней тиши
небесная птичка.
Да белки на крыше,
сигая и радуясь новому дню,
затеяли из-за орехов возню.
Народ же стекался.
В безмолвии робком
топтался у двери, толпился у окон.
И всякий, с надеждой, ловить был готов
случайно оброненный взгляд или вздох…
Вот в горнице места уж нету пустого.
Все ждут от учителя главного слова.
Чтоб он, преступивши заветный порог,
последнюю волю свою
им изрёк…
Старик же всё медлил.
В глубоком молчанье
лежал он;
порою, казалось, дыхание
чуть слышное таяло
в слабой груди…
Вот-вот оборвётся того и гляди.
И тут к изголовию тенью приник
его самый преданный
ученик:
-Учитель!
Мы все собрались в этот дом
и вашего слова заветного ждём.
Не мучьте, молю, промедлением нас
и волю свою - изреките сей час!
Промолвил. Плеча его мягко коснулся.
И умирающий , вдруг… улыбнулся
(Как будто узрев откровение свыше.)
К губам приложил своим палец он:
-Тише!
Прислушайтесь, братья ...
( Круг сжался теснее.)
-Мы внемлем, учитель!
И старец, светлея,
одними губами шепнул,
еле слышно:
- Как весело белки играют на крыше…!
Февраль 2011