И снова уставшие, наши влюбленные вернулись домой. Алена зашла в Сашину квартиру так, словно иначе быть не могло. Она была уверена, что и Саша не против, да и разыгрывать сцены, ожидая приглашения, уже не имело надобности. Так быстро все решилось между ними. Казалось, что знакомы они уже больше вечности, словно являлись частями единой фигуры. Когда обнимали друг друга, то чувствовали, что этих объятий им мало, что самое-самое родное – вот оно! Перед тобой! Держи! Не отпускай! Они лежали, обнявшись, часами и хоть прошло всего несколько дней – для них все было ясно. Они – две половинки, как любят выражаться. И они были рады, что не потратили больше времени в потаканиях приличиям, что не теряли времени, а тратили его на любовь.
– Ты не похож на своих друзей, – сказала Алена.
– Ален, единственный человек, которого я знал до сегодняшнего дня – это Никита.
– И все же. Он иногда так груб. А Катя! Комментарии излишни! Максим вообще задергал бедную Аню, будто ей и слова сказать нельзя!
– Все мы разные, – спокойно отвечал Александр. – Кто-то от всех нас вместе взятых отличается.
– Да, но… Даже если взять в счет только Никиту…Да вы же небо и земля!
– Он не так плох, как кажется. И со мной он совсем другой.
– Ладно. Ну их.
Алена раскинула руки – Александр ее обнял. Они начали целовать друг друга, постепенно покрываясь мурашками.
– У меня есть идея! – сказала Алена с горящими глазами. – Пойдем ко мне.
Они перебрались к Алене. Первым делом девушка зашла в ванную комнату и поставила набирать воду, добавив пушистую пену. Вода бежала настолько быстро, будто старалась как можно сильнее взбить пену и скорее угодить влюбленным.
– Пойдем, – позвала Алена.
Александр робко подошел ней. Алена вновь обняла его, прильнув всем телом. Саша поцеловал ее макушку и крепче прижал к себе. По их телам нагло прошел электрический ток. Затем они скрылись в светлой комнате, где отдались чувствам и друг другу, плескаясь в приятной теплой воде и играя в игры, что известны только им. Тогда им не хотелось ничего, кроме того, что они имели и делали. Наверное, это и есть счастье.
Александру каждый день открывались ощущения, которые раскрывали свой истинный вкус постепенно. О существовании оных он и не подозревал. Его жизнь мгновенно стала жизнью, а не вялотекущим тяготением к смерти, хотя предыдущее свое существование он таковым не считал. Но сейчас ему меньше всего было интересно оглядываться назад. Он чувствовал себя нужным, и он был им. А это тоже роскошь.