Я проснулся в восемь утра,
серое небо кричало о том, что больше не справится с весенним солнцем.
Вместе с ним во дворе детвора
Вопила, крутилась и бегала, оставленная без присмотра.
Очевидно сегодня суббота, подумал я, раз не спят только дети,
Мне было совсем неохота разбивать себя этим днем недели.
Но желание влезть под холодный душ и выкурить сигарету было сильнее
желания остаться в жесткой неуютной, прокуренной напрочь постели.
Я оделся и выволок себя на улицу, голова шла кругом,
Наверное, от вчерашнего забойного дня,
Или от пойла, которое притащила подруга.
Иногда мне казалось, что жизнь – спираль, заключенная в границах круга.
Плана не было, я просто шел по аллее, стараясь не смотреть на редких прохожих лица,
Я чувствовал, как небо еще больше темнеет, мысли перемешались, я думал, что мне это снится.
И тут я увидел ее – девушка стояла у будки таксофона,
Она глядела на меня как-то странно, словно хотела что-то сказать, ее глаза напоминали взгляд с иконы,
И у нее было обожжено лицо.
Несмотря на отталкивающий вид ее сожженной кожи, я направился к ней, протянул ладони, коснулся ее лба.
Она схватила мои запястья, прошептала что-то – у меня сразу перестала болеть голова, и я понял внезапно дар ее милосердия,
Дар открытого сердца, что билось неистово в вечной борьбе за жизнь,
Она открыла дверцу, закрыла глаза и молилась, направив слова свои и вверх, и вниз.
Огонь с небес и лед бездны силою вторглись в мой разум, скрутили душу, расставили чувства на свои места
и сразу же
с первым потоком ветра превратили в улыбку оскал.
Она отпустила руки мои и тихо сказала – Прости.
А я - ни слова в ответ, потому что наши пути разделяет пропасть.
Девушка с обожженным лицом в сердце хранит секрет, не дает тем, кто сбился с дороги бесследно пропасть.
Она дарит тепло весеннего дня в девять или десять утра,
И ее знают все – поэты, бродяги и конечно же детвора.