По велению сердца

1


 На Эфсаневе шел пятнадцатый год мира. Жизнь начиналась заново. Крупные города были восстановлены, последние очаги восстания ликвидированы.

ДЛЯ СПРАВКИ
Эфсанев - крупнейшее планетарное государство с монархической формой правления. Носителем высшей и абсолютной власти является Великий император. Глава правительства - верховный канцлер. Ему делегированы полномочия по управлению делами империи. В его ведении находится обширный аппарат тайной полиции и суд. Уровень военно-технического развития Эфсанева достаточно высок. Благодаря ему поддерживается независимый статус государства, налажено регулярное межгалактическое сообщение. Развитие экономических и политических связей сдерживает отсутствие демократических институтов, заложенных в фундамент многих звездных ассоциаций. Сторонники реформ создали движение «Освобождение», целью которого является обеспечение условий для вступления в Конфедерацию, объединяющую планеты с разумными формами жизни, а именно: создание выборных органов власти и закрепление естественных прав. Участники движения называют себя повстанцами и периодически прибегают к вооруженной борьбе.

Последнее восстание всколыхнуло всю империю и приобрело характер затяжной гражданской войны. Причиной послужили очередные требования повстанцев. На протяжении тысячелетий династия императора жестоко, но мудро управляла своими подданными, не допуская многое из того, что готово было прийти в их мир и подорвать его устои, разумно отсеивая зерна добродетели от плевел либерализма. Конечно же, великий император не мог поступиться властью. На подавление восстания были брошены силы имперской гвардии. В результате упорной, разрушительной борьбы мятежники были разбиты и рассеяны по стране. Планета превратилась в огромную свалку: города лежали в руинах, поля заросли сорняками, на сотни миль протянулись безжизненные пустыни.
Империя победила. Люди, уставшие от постоянного страха за своё будущее, вздохнули свободнее и принялись за строительство. Постепенно восстанавливались промышленность, сельское хозяйство, торговля, но проблем оставалось еще очень и очень много. Слепая ненависть войны витала в воздухе и холодила человеческие души, мешая им постичь иные, лучшие чувства, способные возродить сердце и подарить ему новую жизнь.


2


- Полковник, поймите же, мне очень нужно видеть милорда канцлера.
- Сударыня, я вам объясняю, верховный канцлер занят. Он не может вас принять.
- Полковник, я прошу вас, доложите. Мне просто необходимо его видеть.
Полковник сделал неопределенный жест. Он терял терпение. За время его службы такое случилось в первый раз. Обычно посетители, услышав, что верховный канцлер занят, сразу уходили, а эта настойчивая (если не сказать точнее) девушка, по-видимому, не собиралась сдаваться.
- Послушайте, полковник, ну… хотя бы спросите у него, примет он меня или нет.
- Нет, это вы меня послушайте. У вас вообще нет законных оснований здесь находиться. Как вам удалось проникнуть сюда?
Он широко раскрыл глаза, всем своим видом выражая возмущение.
- У меня есть пропуск. Я записывалась на прием к начальнику департамента продовольствия.
- Вот и идите к начальнику департамента, а тут вам не проходной двор.
Секретарь указал на дверь. Ему хотелось казаться строгим, но слегка оттопыренные уши на круглой стриженой голове сводили на нет все его усилия.
- Ну, пожалуйста, доложите. Даже небеса помогают мне сегодня, раз я попала к вам.
Полковник был отличным секретарем и никогда не посмел бы нарушить приказа, но то обстоятельство, что в руках посетительница держала серебряную трость, вызвало у него некоторое смятение. Девушка была миловидна, элегантно и со вкусом одета, но трость… Эта трость как бы служила ей постоянным напоминанием о недостатке, явно резонирующим с её чувством прекрасного. Полковник почему-то подумал, что девушке трудно было заставить себя красиво одеться, выйти из дома и, ловя на себе удивленные или сочувствующие взгляды прохожих, делать вид, что ничего особенного в ней нет, что она такой же человек, как и все. И полковник сдался.
- Ну, хорошо. Что вы хотите?
- Я прошу защиты, - коротко ответила посетительница.
Полковник одернул китель и решительно направился к двери.
Верховный канцлер сидел за письменным столом и что-то читал. Это был человек средних лет, худощавый, с ранней проседью в красивых волосах. Высокий морщинистый лоб, хищный размах носа, жесткие складки возле губ говорили о незаурядном уме и твердом характере. Ему, видимо, не раз приходилось принимать безжалостные решения.
Верховный канцлер оторвал взгляд от визора и недовольно спросил:
- Что случилось, Рич? Что-нибудь срочное?
Полковника сразу же покинула решимость, и он смущенно пробормотал:
- Милорд, простите… Там девушка. Но, впрочем, это не так уж и важно. Я сказал ей, что вы не сможете её принять, но она настаивает.
- Полковник, что вы бормочете? – верховный канцлер нахмурился. – Извольте доложить, как следует.
- Милорд, - полковник вытянулся в струнку, став немного выше ростом, - у вас просит аудиенции графиня Уайтфилд.
Верховный канцлер бросил на секретаря быстрый взгляд: это имя упоминалось уже недавно, но при каких обстоятельствах?
- Уайтфилд, Уайтфилд, - несколько раз повторил он, пытаясь вспомнить, - ах, да, Уайткасл! О нем говорил мой управляющий. Он утверждал, в поместье хорошие земли и просил разрешения их занять. Оказывается, в Уайткасле есть хозяева, а я и не думал, что там еще кто-то живет.
Мимолетная тень скользнула по лицу сановника.
- Чего она хочет?
- Она просит защиты, милорд.
Верховный канцлер невольно усмехнулся.
- Защиты? Что ж, если девушка просит защиты, разве можно ей отказать? – при этом в его голосе мелькнула ирония. – Пригласите её… Посмотрим, что это за графиня.
Он вернулся к чтению, слышал, как щелкнул каблуками полковник, открылась дверь, пропуская посетительницу, и не отрывая взгляда от визора, произнес:
- Я слушаю вас.
- Слава императору! Мое почтение, милорд.
 – Прошу вас изложить суть вашего дела.
- Милорд, я графиня Уайтфилд, - представилась девушка. – И я прошу вашей защиты.
- И от кого же вы просите защитить вас? – равнодушно спросил верховный канцлер, продолжая изучать документ.
- От вас, милорд.
- Простите, что? – он, с видимой неохотой прерывая свое занятие, приподнял взгляд, собираясь испепелить им ничтожную графиню… Вдруг волна ужаса исказила надменное лицо, и опустилась к горлу, сдавив и перекрыв поток воздуха. Верховный канцлер побледнел, судорожно сглотнул и, машинально расстегнув верхнюю пуговицу кителя, проскрежетал:
- Элейн?..
- Так звали мою матушку, - словно во сне прозвучал знакомый голос, - я Тия.
Он, приходя в себя, пристально смотрел на юную посетительницу, которая, казалось, ничуть не робела под его взглядом. Она держала себя достойно и независимо, но не это так поразило его, и даже не изящная трость, на которую опиралась, девушка, а её необычайное и роковое сходство с ликом из прошлого. Ему стало неловко, и он, скрывая замешательство, встал и отошел к окну.
- И чем же я навредил вам?
Верховный канцлер, наконец, вернулся к столу, и облокотился о него, скрестив на груди руки.
- Ваш управляющий захватил часть земель, которыми издавна владеет наш род, -  ответила графиня Уайтфилд. – Он отбирает имущество у поселенцев и выгоняет их с обжитых мест.
- Так причем же здесь я? – слукавил верховный канцлер. – Это все управляющий.
- Вряд ли он стал бы делать подобные вещи без вашего позволения, - усмехнулась графиня.
«Умна, - подумал канцлер, - умна, но смела до безрассудства. Подумать только, обвиняет меня в моем собственном кабинете в захвате ее земель… На что она рассчитывает? На великодушие императора?»
- Тогда почему же вы думаете, что я, приказав поступать так, изменю свое решение?
- Потому что вы не можете его не изменить, - тихо сказала графиня Уайтфилд.
- Но отчего же? Кто может заставить меня сделать это? – холодно заметил верховный канцлер. – Император?
- Ваша совесть, милорд, - снова тихо ответила графиня.
Однако эти тихие слова прозвучали словно удар грома. Верховный канцлер тяжелым взглядом посмотрел ей прямо в глаза и чуть скривил уголки губ.
- Почему вы решили, что она у меня есть? Многие считают, что это не так.
- Я не знаю этого точно, - графиня выдержала взгляд и, улыбнувшись, попробовала пошутить. – Но сегодня, кажется, узнаю. Мне выпал уникальный шанс.
Она замерла в напряженном ожидании.
В кабинете воцарилось молчание.
-  Вы понимаете, графиня, как сильно рискуете? - верховный канцлер усмехнулся, и коснулся рукой лба. -  Неужели груда старых камней и клочок земли стоит жизни?
- Милорд, а чего стоит жизнь? Вы лучше всех знаете ее настоящую цену…
Верховный канцлер непроизвольно вздрогнул: события прошлого яркой вспышкой пронзили мозг. В том месте, где должно было быть сердцу, что-то шевельнулось и застучало. Может это и была совесть? Кто знает. Только он вдруг почувствовал, что не сможет ответить отказом.
  – Что ж, я прикажу моему управляющему оставить в покое ваши земли, - верховный канцлер снова усмехнулся, на этот раз более мрачно. -  В какую сумму вы оцениваете нанесенный ущерб?
- Ну, что вы, милорд, какие счеты могут быть между соседями, - графиня слегка поклонилась. – Достаточно того, что вы с пониманием отнеслись к этому делу. К тому же, вы, вероятно, не знали о моем существовании. Долгое время земли Уайтфилда считались ничейными. С тех пор как случился пожар в графской усадьбе.
- Действительно, я не знал о вас, - он внимательно изучал графиню, пытаясь понять, нет ли скрытого смысла в ее словах. – Я слышал о пожаре, который унес много жизней. Кажется, ваши родители погибли тогда?.. Искренне вам сочувствую.
Она была грустна, но спокойна, и с видом человека уже переболевшего и пережившего все ответила:
- Благодарю вас, вы мудрый и добрый человек.
- Спасибо, графиня… вы тоже необычайно мудры.
Он с трудом отвел взгляд от её лица, обошел стол и остановился рядом с креслом.
- С вашего позволения я могу идти?
- Да, конечно... если у вас нет ко мне других просьб.
- Нет, милорд, позвольте ещё раз поблагодарить вас, - графиня снова поклонилась. – Прощайте.
- До свидания, графиня Уайтфилд, - ответил верховный канцлер, провожая её задумчивым взглядом.
В ней не чувствовалось ни дерзости, ни вызова. Она была ему благодарна. Но что-то смущало его… Полное отсутствие страха? Да… Верховный канцлер наводил ужас на министров, а тут вдруг какая-то провинциальная барышня… Так смело смотрит ему в глаза, разговаривает с ним на равных. Давно уже он не встречал таких. С тех пор как стал канцлером. И вот снова увидел перед собой простой открытый взгляд, лишенный принижения и заискивания. Она даже осмелилась обвинять его, правда тонко, деликатно, но обвинять же... «Графиня не глупа: проанализировала ситуацию, сделала правильные выводы. Так что же придало ей уверенности? Или она так виртуозно владеет собой?»
Графиня вышла из кабинета, а он сел и снова придвинул минивэм, но скоро понял, что работать не в состоянии: перед глазами стояло её лицо.

Шел предпоследний год гражданской войны, когда он, лорд Блеквуд, молодой блестящий офицер, без пяти минут генерал, оказался в родных местах. Его корпус квартировал в Блеквудкасле, родовом замке, откуда отправлялся на поиски повстанческих отрядов. Тогда-то ему и довелось впервые побывать в Уайткасле.
Граф Уайтфилд слыл миролюбцем. Он никогда и нигде не служил. Его призванием было сельское хозяйство и торговля, поэтому и в то нелегкое время ему каким-то чудом удавалось пахать, сеять и собирать урожаи. Это было благодатное место. Довольствие и покой царили вокруг. Может быть, именно это и взбесило лорда Блеквуда: безмятежность и тишина зеленого края.
Когда кто-то крикнул, что к ним приближаются флиринги имперской гвардии, граф воспринял это спокойно. Он всегда снабжал отряды императора продовольствием. И в тот раз граф распорядился приготовить все необходимое. Он, как и никто другой, тогда не знали, что злой рок посетил Уайткасл в лице молодого лорда Блеквуда.
- Слава императору! - приветствовал его граф. – Желаю вам здравствовать, милорд.
- Вы явно не жалуетесь на жизнь, граф, - вместо приветствия заметил лорд Блеквуд.
- Да, к нашему счастью, главные события прошли в стороне от Уайткасла, - согласился граф. – Проходите, милорд. Не желаете ли отобедать?
- Благодарю вас, как можно отказаться.
Граф Уайтфилд провел лорда Блеквуда в гостиную.
- Позвольте представить вам графиню Уайтфилд. Элейн, займи гостя, а я распоряжусь насчет обеда. Располагайтесь, милорд.
Но лорд Блеквуд уже не слышал графа. Все вокруг померкло и отдалилось, словно отодвинутое чьей-то властной рукой, а он, как изваяние, замер на месте, не веря своим глазам, и мучительно стараясь побороть охватившие его чувства. Перед ним в чужом доме стояла женщина, с которой их когда-то соединил неумелый полудетский поцелуй, первый и последний в той жизни. А потом его увезли в Искиан, но, несмотря на разлуку, ему ещё долго вспоминался нежный и немного грустный взгляд возлюбленной. Многое изменилось с тех пор, однако эти воспоминания хранились им как самая прекрасная, самая священная ценность. В столице он втайне мечтал вернуться, чтобы найти её, и втайне надеялся, что она помнит его и ждет. Часто, представляя их встречу, лорд Блеквуд воображал с какой радостью обнимет ее и прижмет к груди, и с гордостью покажет свои ордена и раны. И вот милая Элейн перед ним, но…  чужая хозяйка в чужом доме. Разве так все должно было сложиться?!
- Прошу вас, милорд, - прервала графиня затянувшееся молчание, - присаживайтесь.
- Присаживайтесь! – взорвался лорд Блеквуд. – Элейн, что это значит? Почему вы тут?
- Потому что я жена графа и хозяйка этого дома, - немного удивившись, ответила она.
- Но вы не должны были, не имели права так поступать! - он растерянным взглядом осмотрелся вокруг. – Нет, этого не может быть.
- Чего не может быть, Этвар? Я ничего не понимаю…
- Но это же предательство, Элейн.
- Этвар, о чем ты говоришь? Если о нашей давней дружбе… Все было так давно, и так по-детски. И потом, ты уехал и не написал ни одного письма.
-Я не мог, но я так хотел, чтобы ты была рядом!
- Не надо, Этвар.  Разве стоит теперь говорить об этом?
- Но почему, Элейн?
- Я замужем, у меня дети, и я люблю своего мужа, - она лучезарно улыбнулась.
- Но это все чушь!  Ты же говорила, что любишь меня. Ты нужна мне, ты должна быть со мной.
Сказав это, он почувствовал непреодолимое желание обнять её и прикоснуться к этим губам, таким волнующим и нежным, к которым прикасался когда-то. Лорд Блеквуд схватил графиню за талию и притянул к себе. Она попыталась освободиться. Он чувствовал, что Элейн отчаянно сопротивляется, и ничего не мог с собой поделать. Её близость завораживала его, пьянила и затягивала все дальше, дальше и дальше… И тут Элейн закричала. Она звала на помощь.
Граф Уайтфилд ворвался в комнату, недоумевая, что могло случиться, но то, что он увидел…. Его жена вырывалась из рук лорда Блеквуда. Мгновения графу хватило, чтобы оценить обстановку. Он яростно рванул гвардейского полковника за шиворот и отвесил ему довольно неблагородную оплеуху.
- Милорд, как вы посмели! - задыхаясь от гнева, выговорил граф. – Даже уважение к императору не помешает мне спустить вас с порога. Я предлагаю вам с достоинством покинуть этот дом и не возвращаться сюда, ни под каким предлогом.
Лорд Блеквуд тяжело поднялся. Его лицо было багровым от унижения и безумной ярости. Он посмотрел на Элейн, словно ища поддержки, но увидел в её глазах страх и … какую-то обидную жалость. Дикая злоба обуяла гвардейца. Он побледнел и, не сказав ни слова, удалился. А граф Уайтфилд, тем временем, попытался успокоить супругу, которую всё еще сотрясала дрожь.
- Элейн, что же произошло? – он был в недоумении. – Как это всё могло случиться?
- Аргус, я не знаю, - графиня развела руками. – Он словно обезумел. Схватил меня, как дикарь.
- Ни с того ни с сего?
Графиня отрицательно покачала головой.
- Видишь ли, это старая история, - она вздохнула. – Я ведь жила в Блеквуде. Мы были знакомы и…, кажется, когда-то испытывали какие-то чувства. Во всяком случае, много времени проводили вместе, а потом его отправили в столицу, а я встретила тебя и вышла замуж. Ни он, ни я не писали писем и ничего не знали друг о друге. Этвар не ожидал увидеть меня здесь и, наверное, не сумел овладеть собой. Он очень сильно изменился.
Граф Уайтфилд помолчал, обдумывая ее слова, а потом сказал:
- Что ж, мне не хотелось оскорблять его публично, и, видимо, я правильно поступил, не затевая скандала.
- Ты всегда был справедлив к людям.
- Я должен поговорить с ним, - решил граф, в душе укоряя себя за вспышку гнева. - Все-таки нельзя бить человека только за то, что он не сумел сдержать своих чувств.
А лорда Блеквуда терзала ненависть. Он видел взгляд Элейн, и его уязвленное самолюбие призывало к отмщению. Ведь из-за неё ему пришлось стерпеть оскорбление графа! «Нет… Они получат своё… они ещё узнают лорда Блеквуда… я проучу этих наглых земледельцев…». Чем больше становилось пустых бутылок вокруг, тем четче виделся план расправы. Он, нетвердой походкой выбрался в коридор и крикнул:
- Эй, Гардмен, подними-ка с десяток парней понадежней. У меня есть сведения, что в Уайткасле собираются заговорщики. Разворошим это осиное гнездо.
Они летели молча. Лорд Блеквуд сидел впереди и не видел ничего, кроме взгляда Элейн. Всё в нем дрожало от негодования и … страсти. Он ехал, как ему казалось, чтобы отомстить за бесчестие. А на самом деле, уничтожить чувство, которое возникало независимо от него и вопреки его воле. Он давил это чувство, уничтожал, старался не замечать, но оно накатывало на него трепещущими волнами, и пугало своим всесилием. И от этого еще больше росла ненависть к той, из-за которой все и случилось. «Я не стерпел бы унижения, но Элейн… Через нее я стал мягким и слабым… Я должен сам себе доказать, что ничто не имеет надо мной власти».
Впереди показалась усадьба графа. Они выключили свет и осторожно посадили флиринг. Дом мирно смотрел в ночь добрыми глазницами окон. Вокруг было тихо. Все спали.
- Две зажигательные ракеты с распылителем в гостиную, по одной в столовую, кухню и жилые комнаты, - скомандовал лорд Блеквуд.
- Господин полковник, а как же заговорщики… - начал было Гардмен.
- Выполнять, - коротко отрезал он.
Через несколько минут пламя охватило нижний этаж.
- Повторить из установки по верхним этажам и мансарде.
Теперь огонь пожирал весь дом. Сначала слышались крики, плач, стоны. Потом они стихли. И только гул пожара и треск камня ласкали слух лорда Блеквуда. Он полубезумным взглядом смотрел на пламя, и лишь одна мысль заботила его: поняла ли Элейн, перед тем как на ней вспыхнула ночная рубашка, поняла ли она, кто наслал на неё эту кару. Ему не дано было этого знать, но одно лорд Блеквуд знал точно: он никогда больше не вспомнит ее выразительных и грустных глаз, а если и попытается, то предстанет перед ним оранжево-красное море огня и ничего более.
Когда рухнула крыша, лорд Блеквуд повернулся на каблуках и, не оглядываясь, пошел прочь. Он не смотрел по сторонам, иначе заметил бы двух маленьких девочек, испуганно прижавшихся друг к другу.


3


Графиня Уайтфилд вернулась в гостиницу к обеду, но о еде она сейчас думала меньше всего. Да, это был он. Постаревший, поседевший, но с тем же нехорошим блеском в глазах, как в ту ночь, когда она увидела его впервые. Сколько сил ей понадобилось приложить там, в кабинете, чтобы не выдать охватившие её изумление и гнев! Отправляясь в штаб-квартиру верховного канцлера, графиня Уайтфилд ожидала всего, но не такой ошеломительной встречи. Иногда ей казалось, что образ из кошмаров был плодом воображения. Некая смесь злодеев из сказки и впечатления детских лет: много военных побывало в их доме.  Она давно сомневалась, что видела кого-то на самом деле, и уж никак не ожидала встретиться с ним лицом к лицу.
Никто не знал точно, что произошло в Уайткасле шестнадцать лет назад. Был пожар, погибло много людей. Только чудо спасло двух девочек: Тию и Эйрин. Если бы старшей, разбойнице Тие, не пришло в голову вытащить младшую погулять в саду, то их косточки сложили бы в маленький гробик, и лежали бы они сейчас в холодном фамильном склепе рядом с графом и бедняжкой графиней. Рассказывали, что тех нашли в спальне, у самой двери. Граф до последнего вздоха не оставлял супругу. «Несчастный случай» – твердили все, но Тия-то помнила офицера, который сквозь ветви наблюдал, как пламя пожирает дом. Да, она была маленькой тогда. Многое воспринималось совсем по-другому. Только кошмар на протяжении лет снился один и тот же. Со временем стало ясно, виновником трагедии, лишившей её всего: родителей, дома, да и самого детства, - был именно он. Их с сестрой приютил и воспитал управляющий Гийом, который служил когда-то в армии императора, а потом работал у графа Уайтфилда.
Дела в Уайткасле пришли в упадок. Порой не хватало на еду, кое-как удавалось платить налоги. Это было тяжелое время. Тия рано повзрослела. Она видела, что Гийом выбивается из сил, стараясь наладить хозяйство. Но что мог сделать простой солдат, привыкший только исполнять приказы! И девочка, желая помочь, незаметно для него стала уяснять суть дел, анализировать, делать выводы, а однажды пришла и высказала ему свои соображения о том, как можно увеличить доходы. С тех пор Тия и стала хозяйкой, а, достигнув совершеннолетия, заявила о своих правах на Уайтфилд. И вот, когда жизнь наладилась, прошлое снова постучалось в дверь.
Графиня опустилась в кресло, и устало закрыла глаза. «Да, он убийца. Но разве я в силах это доказать?! Особенно сейчас, когда он так высоко поднялся, - размышляла она. – Я даже не смогу отомстить, ведь его тщательно охраняют. Хотя, сегодня в кабинете у меня был шанс. Верховный канцлер стоял так близко. Стоило руку протянуть». Тия усмехнулась. Она представила картину, как нападает на верховного канцлера и вонзает нож ему в самое сердце. «Я застала бы его врасплох, - подумалось ей. – У меня могло получиться» «Вот именно, - могло, а может и не могло, - возразил внутренний голос. – И чем бы все это кончилось?» Возникла другая картина: разоренный Уайткасл, камера смерти, сестра Эйрин на рудниках императора.  Графиня Уайтфилд ужаснулась: нет, лучше оставить мысли о мести. Она проиграла в памяти разговор с верховным канцлером, опасаясь, что выдала себя чем-то, но не вспомнила ничего подозрительного. «Нужно быть осторожнее, - решила графиня. – Вряд ли он видел нас в саду. Если нет, то он и не догадывается о том, что я все знаю. А если видел? Вдруг видел? Тогда одно неосторожное слово – и все. Этот человек способен на многое. Но как же мои родители? Их кровь ждет справедливой кары убийцы». Она почувствовала слезы в глазах и достала платок, но он ей не понадобился. Слезы исчезли также внезапно, как и появились: плакать было не в её духе.
«Надо забыть обо всем и жить дальше, - решила графиня Уайтфилд, опустив подбородок на руки, крепко стиснувшие набалдашник трости. – Что толку терзать себя? Я упустила свой шанс. Вряд ли судьба сведет нас еще раз. Ну что ж, дадим верховному канцлеру несколько дней и проверим, есть ли все-таки у него совесть. Пожалуй, стоило бы сообщить домашним».
С некоторым усилием она разжала вцепившиеся друг в друга пальцы и, приподнявшись из кресла, назвала нужный номер.
- Уайткасл на связи, – раздался в ответ голос секретаря.
- Гуни? Это я.
- Рад вас слышать, госпожа графиня.  Как вы?
- Все хорошо. Передайте Гийому и Эйрин, что со мной все в порядке, я уже была на приеме и скоро вернусь.
- Да, госпожа.
- И еще, закажите мне билет до Вестзее. На послезавтра. Утренний рейс.
- Будет сделано. Прислать за вами флиринг?
- Разумеется. Иначе как же я попаду домой. Не забудьте сообщить мне время рейса. До связи.
- Всего доброго.
Графиня назвала другой номер и вызвала такси.
За эти дни ей нужно было выполнить массу утомительно-скучных, но нужных дел: встретиться с клиентами, обсудить долгосрочные контракты.  К тому же хотелось осмотреть город. Она была в Искиане, столице Эфсанева, впервые. Задерживаться здесь надолго графиня не могла. Суета столичного мегаполиса утомляла её. Их окружной город Вестзее был намного проще и понятнее, несмотря на то, что это был портовый город, и публика там встречалась довольно оригинальная, да и туда она ездила нечасто. В Искиан же графиня приехала только потому, что не видела другого способа защитить своих поселенцев от произвола управляющего верховного канцлера, их соседа.
С самого начала это была рискованная поездка. Графиня Уайтфилд прекрасно понимала, чем может закончиться встреча с верховным канцлером. В лучшем случае, он мог бы просто не принять ее, или, выслушав, отправить восвояси. В худшем… Тия просто решила не думать о том, что будет в худшем. Нужен был какой-то необычный прием. И она придумала… Придумала встретиться с ним, чтобы просить защиты у верховного канцлера от самого верховного канцлера. Эта мысль пришла к ней неожиданно и вначале показалась безумной, но потом графиня признала, что этот неординарный способ привлечь внимание может и сработать. Вряд ли кто-то когда-нибудь в его кабинете озвучивал такие просьбы. И все получилось, как нельзя лучше. Верховный канцлер был весьма удивлен и озадачен. Однако, справедливости ради, стоит заметить, что идея графини способствовала её успеху лишь наполовину. Вторая половина приходилась на то, что она была как две капли воды похожа на мать, графиню Элейн.

А лорд Блеквуд предавался размышлениям. Эта встреча показалась ему зловещей, словно сама судьба заглянула к нему, чтобы жестоко посмеяться. Только один образ на земле встревожил его сердце, всколыхнул чувства и затмил разум. Только один! И он нашел в себе силы, чтобы навсегда избавиться от него. И что же? Этот образ снова явился пред ним. Явился как злобная ухмылка провидения. Так думал лорд Блеквуд.
Секретарь заглянул в кабинет и удивился: верховный канцлер сидел неподвижно, и ничего не делал. Это было так не похоже на него. Неужели причиной всему стал визит юной графини.
- Графиня Уайтфилд… - пробормотал лорд Блеквуд. - Я надеялся, что навсегда избавился от вас, несравненная Элейн, но вы явились мне снова. Немного старше, чем были, когда я покинул вас, и немного моложе, чем в тот день, когда разбили мне сердце.
Прошлое вернулось. Оно незаметно проскользнуло в дверь и снова вызвало к жизни то, что на протяжении долгих лет он старательно стирал из памяти. Сначала убивал и жег, чтобы успокоить совесть более страшными злодеяниями.  Гонялся по империи за шайками повстанцев, выискивал врагов, уничтожал их, а потом упивался до потери пульса, словно вином смывая с себя реки пролитой крови. Ничто не могло потушить пожара, горевшего в сердце. И однажды, оно словно сгорело: ни жара, ни боли, ни стука. И тогда лорд Блеквуд понял: ему, наконец, удалось забыть обо всем, даже о существовании собственного сердца. И вот теперь он снова чувствовал его. И весь ужас того, что совершил когда-то.   
 Лорд Блеквуд коснулся рукой лба, пытаясь сосредоточиться, и вызвал секретаря.
– Рич, свяжись с моим управляющим в Блеквудкасле и передай ему моё распоряжение: немедленно прекратить освоение новых земель в Уайтфилде. Это одно. И второе – пусть Догсон узнает обо всем, что касается Уайткасла и сообщит мне. Кстати, а как же графиня Уайтфилд сумела просочится в нашу приемную?
- Она обмолвилась, что была записана на прием к начальнику продовольственного департамента.
- Ах, вот как. Это тот, что переведен из Вестзее?
- Не знаю точно, но могу навести справки.
- Не нужно, я помню его. Вероятно, они были знакомы, и он сообщил ей, как ко мне можно попасть.
- Как с ним поступить?
- Забудь, - отмахнулся лорд Блеквуд. - Пожалуй, на сегодня все. Я еду домой. Пусть готовят флиринг.
Секретарь, щелкнув каблуками, вышел. А верховный канцлер вошел в базу данных и набрал «Уайтфилд». В списке оказалось трое подходящих, и он просмотрел досье первой. Это была она.
«Имя: Уайтфилд, Тия.
Возраст: 22 года.
Род занятий: коммерсант.
Статус: землевладелец».
«Тогда ей было шесть. И она не погибла… Её дочь… Она ходит с тростью, возможно, повредила ногу во время пожара. А как она разговаривала со мной! Дерзкая девчонка… - с восхищением думал он. - И смелая… И, наверное, такая же гордая, как её отец. Гордая и благородная, до безрассудства… Стоп. Что это я? С какой стати я вообще занимаюсь ей? Она пришла и ушла, и я должен все позабыть».
Лорд Блеквуд сам себе не решался признаться, насколько глубоко взволновала его эта встреча.
«Так, а где она остановилась? – он открыл базу гостиниц. – Ага, отель «Империал».
Секретарь доложил, что распоряжения милорда выполнены, и флиринг готов. Лорд Блеквуд вдруг осознал, что он впервые за время пребывания в этом кабинете не выйдет немедленно на площадку, потому что в размышлениях забыл завершить программу, с которой работал, закрыть сейф и включить сигнализацию. Эти действия он совершал уже автоматически, и вот сегодня всё вылетело из головы. Лорд Блеквуд повернулся к минивэму, и когда через полчаса вышел из кабинета, то не мог не заметить удивление на лице своего секретаря: бедняга, совсем озадачен.
Путь верховного канцлера на виллу, где он обычно только ночевал и проводил редкие выходные, как раз лежал мимо отеля, в котором остановилась графиня. «Что это? Судьба или совпадение?» – лорд Блеквуд посмотрел на площадь перед зданием. Там стояло несколько человек. «Может быть и она сейчас смотрит на мой флиринг, - подумал он, вглядываясь вниз, но было уже поздно: площадь осталась далеко позади. – И, может быть, тоже проклинает меня, как и многие другие. Хотя нет… За что же ей проклинать? Ведь я исправил свою ошибку, а мог бы просто избавиться от неё». Верховный канцлер усмехнулся, однажды он так и сделал, только это не принесло ему желанного облегчения. «Она должно быть безумно счастлива… Добилась своего и считает меня самым великодушным человеком на свете. Впрочем, вряд ли. Я не заметил особого восторга в её глазах. Графиня Уайтфилд совсем не глупа. И, надо отдать ей должное, держалась она превосходно».
А графиня Уайтфилд действительно стояла на площади, ожидая флиринг, когда вверху пронеслись три машины: одна черная и длинная, и две с оранжевой меткой на борту «охрана».
- Сегодня верховный канцлер как-то уж слишком рано закончил свой рабочий день, - с издевкой произнес кто-то рядом. – Обычно он пролетает часов в одиннадцать, когда его трудно разглядеть в ночном небе.
Графиня обернулась. За её спиной стоял интеллигентного вида господин в сильно поношенном костюме. Рыжая борода топорщилась в разные стороны, а темные солнцезащитные очки скрывали половину лица. Она улыбнулась:
- Вас наняли, чтобы обвинять верховного канцлера в трусости?
- Как вы догадались? – без всякого выражения произнес незнакомец.
- По бороде и очкам. Похоже на бродячего актера.
- Я вижу, вы собираетесь защищать этого господина? – с наигранным удивлением спросил рыжебородый.
- Я не адвокат, но у меня нет повода обвинять его в чем-то, - ответила графиня и отвернулась.
- А то, что он сделал с Эфсаневом? Разве это не повод?
- И что же он сделал с Эфсаневом? – графиня снова посмотрела на рыжебородого, пытаясь определить, не разыгрывает ли тот спектакль. Как бы там ни было, не стоит продолжать этот разговор. Её ждут Гийом и Эйрин, и бедные поселенцы, оставшиеся без земли, благодаря усердию управляющего верховного канцлера. Ни к чему ей этот разговор.
- Прекратил войну, наладил жизнь, экономику, хозяйство. Зачем же издеваться над господином канцлером за то, что он не щадит себя, возвращаясь домой за полночь и приступая к делам задолго до рассвета? – продолжила она между тем.
Рыжебородый, возвысив голос, сказал:
- Это была война за лучшую жизнь, за свободу. Это была священная война.
- Никакая война не бывает священной, - резко отчеканила графиня Уайтфилд. – Что за глупость! И зачем воевать за свободу? Не понимаю. Надо быть свободным. А войны ведутся честолюбцами, которые таким образом пытаются добиться власти, славы или денег. Они мостят дороги из крови и слез. Их цели таких жертв по-хорошему и не стоят. И я рада, что верховный канцлер положил этому конец.
- Да, но…
Графиня увидела в небе флиринг, видимо, это был ее. Он приземлился, вздыбив облачко пыли. Она нажала на кнопку «открыть» и больше не слушала, о чем говорит незнакомец. Ей предстояло много дел.

Когда поздно вечером графиня Уайтфилд вернулась в гостиницу, на стойке ее ждал внушительный букет.
- Это для вас, - радостно сообщила администратор.
- А от кого это? – с недоумением спросила графиня.
Та пожала плечами.
- Букет принес курьер из цветочного магазина. Посмотрите, может быть там записка.
- Да, спасибо, - она небрежно подхватила цветы свободной рукой и направилась к лифту.
В недрах букета действительно нашелся конвертик с коротким посланием:
«Я уже распорядился насчет ваших земель, с уважением Л.Б.»
Графиня Уайтфилд, похолодев, присела на краешек стула. Ее чрезвычайно озадачил поступок верховного канцлера: с чего бы такая неожиданная любезность.
- Я и не думала, что поразила его… настолько.
Сердце как-то невольно дрогнуло, и в груди стало теплее от необъяснимого доброго чувства. Она нерешительно провела пальцами по белым упругим лепесткам. Горькая усмешка тронула ее губы.

Утро в Искиане не отличалось прозрачностью и свежестью. Графиня Уайтфилд прибыла в порт. Ожидая посадки, она устроилась в ближайшем кресле, заказала чашечку кофе и достала минивэм, надеясь в пути изучить новые документы.   Ее внимание привлек шум за спиной. Тия оглянулась: двое полицейских настойчиво убеждали высокого седого старика пройти с ними. Тот с недоумением пожимал худыми плечами, что-то объясняя, но, в конце концов, подчинился. Объявили ее рейс. Она подхватила сумку и с облегчением подумала, что поездка подходит к концу.
Графиня Уайтфилд заняла свое место и снова уткнулась в минивэм. Рядом кто-то сел. Она на секунду оторвала взгляд и увидела высокого старика из зала. Это ее насторожило: не слишком ли много случайных совпадений. Тот видимо почувствовал что-то и тоже посмотрел на нее. Он переменился в лице и удивленно спросил:
- Графиня Уайтфилд?
Та в свою очередь тоже удивилась: она не припоминала, чтобы когда-либо видела этого человека.
- Да… но мне кажется мы не знакомы.
Собеседник внимательнее всмотрелся в ее лицо:
- Ну конечно… Простите меня, но не имеете ли вы какого-то отношения к графине Элейн Уайтфилд?
- Самое прямое, я ее дочь.
- Поразительное сходство! Позвольте представиться, Илкот Кош.
Он даже покачал головой, выражая крайнее изумление.
- Очень приятно. Вы знали моих родителей?
- Да, я близко знал графа. Я слышал, они погибли во время пожара?
Графиня помрачнела.
- Соболезную… хотя это и было давно, но время не всегда лечит раны, не так ли? – Кош заметил, что ее тяготит эта тема. – Но не будем об этом, воспоминания до сих пор доставляют вам страдания.
- Спасибо, я действительно не в состоянии говорить.
Графиня Уайтфилд с благодарностью улыбнулась.   
Кош прикрыл глаза и на несколько минут застыл без движения.
- Что хотели от вас полицейские? – между тем спросила она, чтобы поддержать разговор.
- Хм… они всегда чего-то хотят, видимо, я не вызываю доверия, - старик улыбнулся. – А вообще, им не понравились книги, которые я везу.  Они решили, что это какая-то политически вредная литература.
- И как же вас отпустили в таком случае?
- У меня на каждую книгу есть заключение комитета по цензуре, что никакой опасности она не представляет, - торжественно произнес Кош, при этом глаза его смеялись.
Графиня удивилась.
- Вы находите это забавным? Я бы, наверное, разозлилась, подойди они ко мне.
- Злость и ненависть никого не украшают. Прекрасны только те, кто любит. Вот вы, красивая девушка, но порой на ваше лицо набегает тень. И красота меркнет, угасает. В вашем возрасте не должно быть и намека на тени.
  - У меня была нелегкая жизнь, - вздохнула графиня, немного раздосадованная словами старика. – Со мной уже случилось столько всего, что многие и в вашем возрасте еще не испытали.
Кош снова улыбнулся, заражая ее лучами своего света.
- Чтобы с вами не случилось, графиня, в прошлом, в будущем или настоящем, никогда не позволяйте ненависти и злости проникать в ваше сердце. Даже если разум будет приводить убедительные доводы.
- Вы говорите загадками, - Тия заулыбалась в ответ, хотя ей больше всего хотелось хранить серьезность.
- Я подозреваю, что скоро вас ждут нелегкие испытания, - старик снова улыбнулся, но уже с грустью. – Слушайте свое сердце, графиня. Только оно поведет вас по правильному пути.
- Ах, - вздохнула та, - если бы я всегда делала то, что хочет сердце, то была бы далеко-далеко отсюда…
- И чувствовали бы себя намного лучше, - закончил за нее Илкот Кош.
- Я думаю, да.
- Вы правильно сказали «я думаю». Понять, куда ведет тебя сердце очень трудно. Часто за его голос мы принимаем очередную иллюзию разума. Мне все время приходится сталкиваться с этим.
- Чем же вы занимаетесь?
- Помогаю людям искать пути…
- Вы проводник?
- Ну, можно сказать и так. Хотя я и сам не знаю, кто я. Ко мне приходят в трудные минуты, и я даю ответы на вопросы. И когда люди получают ответ, они не сразу могут его принять, потому что, оказывается, думали совсем о другом. Их разум услужливо подсовывал самые разные вещи, кроме того, к чему на самом деле стремилось сердце. И свет его угасал, так как не было радости на этом пути.
- Я не понимаю вас, - призналась графиня Уайтфилд.
- В двух словах всего не объяснить, - согласился старик. – Вам что-то известно об Основателе?
- Нет.
- Понятно, - кивнул Кош. – Тогда я расскажу. Однажды на Эфсаневе появился человек. Никто не знал, кто он и откуда. Жители северных областей говорили, что он южанин, а жители южных утверждали обратное. На самом деле, Основатель и сам не знал этого. Этот человек ничего не помнил, но у него было великое сердце. И оно наполнилось великой болью, когда он увидел, что творится вокруг. Сын восстает на отца, брат завидует брату, гнев и гордыня пылают в сердцах, тьма царит в умах и душах. Человек стал говорить, что так нельзя, что это неправильно. И некоторые согласились с ним и стали жить по его правилам. Они объединились и до сих пор помогают друг другу…
По радио передали готовиться к посадке.
Кош засуетился, достал блокнот и написал в нем несколько строк:
- Если вы еще раз полетите в Искиан, я буду рад видеть вас в этом доме, - он передал ей адрес. – На нем надпись «Дом основателя». Мне хотелось бы так много вам рассказать, чтобы вы это знали, когда наступит время…
- Какое время, о чем вы? – графиня Уайтфилд уже пожалела, что завела разговор с незнакомцем, тот говорил странные вещи, словно немного был не в себе.
- Приезжайте, и мы поговорим, - его подхватила волна людского потока и потащила от нее.
«Ну, и ладно, - подумал Тия, небрежно бросая листок в визитницу. – Странный он какой-то»
Ее тоже понес поток, и вынес прямо к стоянке флирингов, где она с радостью заметила высокого худощавого парня, Гарвина, своего пилота.


4


Флиринг приземлился во двор, оборудованный под посадочную площадку. Графиня Уайтфилд медленно спускалась по трапу. Ветер набросился на её волосы, и они сверкнули на солнце, словно золотые. Из дома выбежала девушка в легком летнем платьице, которое ветер тоже не оставил в покое, и бросилась навстречу графине.
- Эйрин, милая, как же я соскучилась по тебе! - та поймала её за талию и прижала к себе.
- Тия, а как я по тебе скучала! – воскликнула девушка, отстраняясь немного и ясными, радостными глазами разглядывая сестру, словно не видела целые годы. – Ты и представить себе не можешь, как я по тебе скучала.
- Почему это не могу? Очень даже могу. Я скучала не меньше.
Графиня улыбнулась.
- Нет, ты не понимаешь, - Эйрин прижала руки к груди от избытка чувств. – Я была здесь словно в тюрьме, ничего о тебе не зная.
- Будто ты была когда-то в тюрьме, - поддразнила её графиня.
- Ну, не была… И все равно, мне тебя очень не хватало.
- Неужели? А лейтенант Армонти разве не развлекал тебя в мое отсутствие?
Эйрин покраснела. Лейтенант и, правда, приезжал вчера, но тут же поспешил откланяться, узнав, что графини нет дома. Он был интендантом корпуса стажеров и по долгу службы наведывался в Уайткасл, периодически закупал продовольствие. В последнее время Эйрин стала слишком часто совершать длительные прогулки на монофлере и приходила в замешательство, услышав о лейтенанте. От проницательных глаз старшей сестры это не ускользнуло.
- Тия, ну что ты. Да, он прилетал вчера, хотел тебя увидеть, но сразу улетел.
- Улетел?
- Улетел. И это совсем не то…
- Что не то?
- Ну, это совсем другое, - попыталась объяснить Эйрин. – Я очень боялась за тебя. Ты была там одна, в этом большом городе, к тому же, поехала к этому ужасному человеку, о котором все говорят только плохое. Он мог разозлиться и арестовать тебя, и я больше никогда бы с тобой не увиделась.
- Никогда! - с ужасом повторила Эйрин. - Вдумайся в это слово – никогда.
Её глаза наполнились слезами.
- Эйрин, ну что ты, - графиня прижала её голову к груди, нежно погладила по шелковистым каштановым волосам. – Я же не настолько глупа, чтобы, позабыв обо всем на свете, рисковать своей жизнью ради нескольких акров земли. Я все продумала, прежде чем пойти к верховному канцлеру, взвесила, просчитала.
- Ну и как? Получилось?
Эйрин с надеждой посмотрела на Тию: не то чтобы она все понимала в этом деле, но знала, как важно оно для сестры, и хотела, чтобы та добилась успеха.
- Все как нельзя лучше, - улыбнулась графиня, - верховный канцлер был так добр, что приказал управляющему не только оставить в покое наши земли, но и вернуть имущество поселенцам.
- Это хорошо? – Эйрин поняла только первую часть предложения, а последние слова совсем пропустила мимо ушей, потому что в небе показался военный флиринг. Это мог быть лишь один человек на свете, и он, несомненно, направлялся к ним.
Графиня Уайтфилд тоже обернулась, проследив за взглядом Эйрин.
- Кажется, к нам гости, - сказала она и лукаво посмотрела на сестру, которая снова стала пунцовой.
- Я пойду, пожалуй, - пробормотала она.
- Подожди, поприветствуй лейтенанта, - удержала ее графиня. – Неприлично, убегать от гостей.
«Она все знает или догадывается, - поняла Эйрин. – О, небо, как стыдно!» Ей стало жарко от этой мысли, но немного легче. «Если она знает и не возражает, значит всё в порядке. К тому же, если бы ей что-то не нравилось, я бы уже давно получила выговор». У сестры был прямой и твердый характер, и она всегда сразу высказывала своё мнение, а пока Тия молчала.
Лейтенант Армонти представлял собой образец военного пилота. Выпускник Космической Академии Вооруженных сил: стройный, высокий, казалось, он весь состоял из костей и мышц. Ничего лишнего. Единственное украшение – знаки различия и значки за отличную службу. А в мундире офицера Космического Флота он словно родился. Даже волосы у него были черны, как космос, который ему предстояло бороздить.
Лейтенант сбежал по трапу и, по-военному чеканя шаг, подошел к сестрам.
- Здравствуйте, графиня. Здравствуйте, Эйрин.
- Здравствуйте, лейтенант, - графиня посмотрела на Эйрин, та слегка кивнула, приветствуя лейтенанта, и потупилась.
- Мне передали, вы меня спрашивали вчера? – сказала графиня.
- Да, это так. Я искал вас, потому что у меня поручение от командира.
- Хорошо, тогда пойдемте в дом. Извините, лейтенант, я только что прилетела, и мне необходимо привести себя в порядок. Надеюсь, вы найдете полчаса? Эйрин меня заменит.
- Конечно, - лейтенант Армонти почувствовал радостный трепет: полчаса наедине с Эйрин – это просто замечательно. – Я подожду.
- Эйрин, ты слышала? Займи чем-нибудь гостя, пока меня не будет.
- У тебя замечательная сестра, - сказал лейтенант, когда они остались наедине.
- Ты думаешь, она догадывается?
Эйрин посмотрела на него с надеждой, что он ее разубедит.
- Уверен, она всё знает, - ответил тот, улыбаясь. - Иначе, зачем ей вдруг понадобилось приводить себя в порядок? Раньше графиня не медлила, когда речь заходила о деле. Так что она просто дала нам время побыть вдвоем.
- Ой, как стыдно, Леон!
Краска залила лицо Эйрин.
- Любовь – это прекрасно, а не стыдно, - возразил он, целуя ее руку.
Ровно через полчаса лейтенант Армонти сидел в кресле напротив графини и ждал, пока она ознакомится с контрактом. Начальник поручил ему предложить ей постоянное сотрудничество по поставке продовольствия на базу пилотов. Лейтенанту предстояло обсудить условия и цену. Графиня долго и дотошно изучала документ. Наконец она оторвалась от бумаг.
- Ну что ж, в принципе, я согласна. Условия для нас приемлемые и цена тоже. Я думаю, что подпишу этот контракт. У меня есть только одно добавление. Я предлагаю поделить риск пополам. За половину партии вы даете мне предоплату, а другую половину оплачиваете по факту поставки. Сообщите об этом полковнику. Если он примет мои условия, считайте, что мы договорились.
Интендант встал и поклонился, собираясь уходить.
- Подождите, лейтенант. С делами мы покончили, но я хотела поговорить с вами об Эйрин. Присядьте.
Офицер послушно сел.
- Видите ли, Леон…. Можно я буду называть вас по имени?
- Конечно.
- Так вот, Леон, - графиня с видимой неловкостью приступала к объяснению, - Эйрин молода и многое не понимает. И мне не хотелось бы, чтобы её однажды постигло горе или разочарование…
- Я не понимаю вас…
- Не перебивайте меня, - попросила она. – Вы проходите подготовку на базе космических пилотов. А это значит, что через какое-то время станете пилотом и покинете Эфсанев. Правда?
- Да, графиня, вы правы, - лейтенант Армонти почувствовал, как холодеет его сердце.
- Эйрин вас любит, я вижу, - с грустью продолжила Тия. - Она очень вас любит. И только подумайте, что с ней будет, когда вы скажете ей, что должны уехать. Вам необходимо определиться, Леон, что для вас дороже: космический флот или Эйрин. Хотя, поступив в Академию, вы уже сделали свой выбор. Не так ли?
- Да, верно, - согласился лейтенант. – Я выбрал.
Графиня заметила, что он вдруг сник, словно на него навалилась огромная тяжесть.
- Но я не знал Эйрин, когда выбирал.
- Леон, я предполагаю, что вы ее тоже любите. Вам надо поговорить с ней.
- И что я должен сказать? Что пустой космос мне дороже её милых зеленых глаз?
- Это вам решать, - графиня сочувствующе улыбнулась. – Но поговорить с ней вы обязаны. Скажите ей правду. Пилоты ведь не имеют семей. Конечно, есть исключения. Ваш отец, например. Командор Армонти – образец и идол всех пилотов, но у него есть жена и сын.
- Жена, которая выплакала все глаза и рано поседела, и сын, который видел отца два-три дня за всю свою жизнь, - горько усмехнулся лейтенант.
- И все равно она счастлива, - заметила графиня. – Иначе, что заставило бы вашу мать ждать его все эти годы. Только любовь, полагаю.
- Да, - Леон вздохнул, - но мама тоже образец для жен пилотов.
- Поговорите с Эйрин, лейтенант, - повторила графиня свою просьбу, поднимаясь. – Кто знает, чем закончится этот разговор.
Лейтенант тоже встал.
- Графиня, я должен поблагодарить вас, что напомнили мне о том, кто я. Я постараюсь не огорчать Эйрин и исчезну из ее жизни.
- Лейтенант, - Тия сделала протестующий жест, - вы не поняли меня. Я не хочу разлучать вас. Просто поговорите с ней об этом и дайте ей самой решить, как поступать.
- Я не думаю, что Эйрин будет легче от этого, - возразил Леон.
- Поэтому за вас приходится думать мне, - вполголоса пробормотала графиня, а громче сказала: - Легче, может, и не будет, но все же лучше, чем держать ее в неведении или принимать решения за нее. Поговорите с ней. Обещайте мне, что сделаете это.
Графиня строго смотрела на лейтенанта, а у того было такое же чувство, как в тот день, когда сказал матери о том, что собирается стать пилотом. Только теперь речь шла об Эйрин, девушке, которую он любил. И лейтенант пообещал, хотя и знал, как трудно ему будет сдержать обещание.
- Вы останетесь пообедать с нами?
- Сожалею, но вынужден отказаться. Нужно засветло попасть в Вестзее. У меня деловой ужин.
Графиня понимающе улыбнулась. Дела требуют аккуратности и небрежного отношения к себе не допускают. Если назначена встреча, явиться на нее с опозданием было бы верхом неприличия.
- Что ж, желаю вам успеха в ваших делах.
- Благодарю вас, графиня.
Проводив лейтенанта Армонти к выходу, она отправилась во флигель к Гийому.
Старик сидел на террасе и пил чай.
- Добрый день, госпожа, - он приподнялся, но Тия жестом попросила его не двигаться.
- Здравствуй, мой дорогой Ги, - она присела в кресло и потянулась за чайником. – Можно к тебе присоединиться.
- Конечно, - Гийом улыбнулся, - ты знаешь, я всегда рад тебе.
Она налила чай в одну из чашек, которые всегда ждали гостей на столе. Старик держал их аккуратно, перевернутыми на блюдечках. 
- Что случилось, дочка? – он озабочено изучал ее, слеповато щурясь. – Ты сомневаешься в чем-то? Управляющий милорда и правда не трогает земли поселенцев.
- Да, это радует.
Графиня рассеянно положила ложечку мимо блюдца. «Сказать или не сказать о нашей встрече, - размышляла она. – Не хочется беспокоить его. Но мне нужно получить ответ на некоторые вопросы».
- Ну, говори уже, не тяни, - прервал паузу старик, чутко уловив ее сомнения.
Тия усмехнулась: она много работала над собой, но этот человек был одним из немногих, кто мог угадать ее истинные чувства.
- Гийом, помнишь, я рассказывала тебе о своих кошмарах?
Тот кивнул:
- Очень даже хорошо помню. Помню, как ты кричала во сне и просыпалась от своего крика. И засыпала потом на моих руках.
- Ты вряд ли верил моим рассказам, - продолжала она.
Тот пожал плечами: а почему нет.
- Правда? Ты не считал все это детскими выдумками?
Графиня взяла ложечку и снова положила, на этот раз в блюдце.
- Как тебе сказать? Я не мог категорически утверждать этого. Ты ведь вполне могла что-то видеть.
- Тогда ты очень удивишься, узнав, с кем я встретилась в Искиане, в кабинете верховного канцлера.
Гийом напрягся.
- С тем самым офицером, которого видела в своих кошмарах, – шепотом произнесла графиня Уайтфилд. – Оказывается, это был именно он.
- Вот это да!
Старик погрустнел, но Тие показалось, что он не воспринял ее сообщение как новость.
- Ты знал об этом?! – воскликнула она.
- Нет, но…Я догадывался. А твои кошмары подтверждали мои предположения. Теперь же ты и сама узнала, кто был тем офицером.
- За что он погубил их? – Тия крепко сжала ручку трости, так что у нее побелели костяшки пальцев. – Гийом, за что?
Старик виновато вскинул плечи.
- Я не знаю, они унесли эту тайну с собой… Он один только и знает.
- Гийом, я мирный человек и не люблю насилия, но, чтобы получить от него ответ, мне кажется, я готова содрать с него кожу. С живого.
- Давай сменим тему, Тия, - попросил Гийом, услышав в ее голосе нотки ярости и боли. – Не надо нам говорить об этом.
Графиня Уайтфилд прекрасно понимала его. Она сама не раз твердила себе о том же. И все равно, как по велению злого духа, слова вырывались на божий свет.
- Он разговаривал со мной, как ни в чем не бывало. Спросил о родителях, посочувствовал… Лживая лицемерная тварь. Представляешь?
Гийом тяжело поднялся, подошел к ней и положил руку на плечо:
- Девочка, остынь, хватит…
Тия была близка к тому, чтобы разрыдаться, но призвала на помощь силу воли.
- Ты тоже не набрасывалась на него с кулаками. Вы держали себя в рамках… И потом, он ничем-таки прямо и не выдал себя?
Графиня Уайтфилд вспомнила, что верховный канцлер побледнел и перестал дышать, когда ее увидел. Она усмехнулась:
- М-да… Видок у него был еще тот… Словно привидение встретил…
- Ну вот, а ты говоришь, как ни в чем не бывало, - старик потрепал ее за плечо. – Значит, что-то все-таки мучает его, раз он до сих пор помнит об этом.
Графиня хотела было сказать ему о букете, но ей стало неловко, и она промолчала. Мысль о том, что этот человек как-то выделил ее, пугала и … льстила. И из-за этого Тия сердилась еще больше.
- Представляешь, по пути домой я встретила чудаковатого старика, который говорил непонятные вещи, - перевела она разговор, чтобы закончить больную тему. -  Он узнал во мне графиню Элейн.
- Не удивительно, ты же ее копия, - Гийом пожал плечами. – А вот то, что вы попали на один рейс, подозрительно. Даже странно, учитывая вашу встречу с верховным канцлером.
- Ты думаешь, все это подстроено?
Старик вздохнул.
- В наше время, о чем только не подумаешь.
Разговор снова вернулся в старое русло.
- Мне тоже сначала показалось странным такое совпадение. Правда он ничего не выведывал, сам больше рассказывал и вообще оставил приятное впечатление.
На террасу прибежал мальчишка и сообщил, что их ждут к обеду.
- Сейчас мы придем, - отослала его графиня.
- Я уже пообедал, попросил принести сюда. Старею я, моя маленькая госпожа, пока дойду, обед закончится.
- Почему ты не хочешь перейти жить в дом? Не понимаю…
- Здесь прошла моя жизнь, Тия. У меня остались только воспоминания, а эти стены хранят печать многих из них. Иди, иди, а то Эйрин скоро сама примчится за тобой.
Графиня Уайтфилд улыбнулась, соглашаясь. И действительно, когда она подходила к дому, сестра выбежала ей навстречу:
- Ну, наконец-то, а я все жду и жду, я просто умираю от голода.
- Я уже здесь, идем скорее.
- О чем вы говорили с лейтенантом Армонти, пока меня не было? – спросила графиня сестру.
- Так… о разном, - Эйрин снова зарделась.
- Ну а все же?
- О погоде, о…
Эйрин замолчала, пытаясь придумать какую-нибудь приличную тему для разговора.
- Наверное, ты теперь многое знаешь о погоде, - иронично заметила Тия. – За полчаса лейтенант научил тебя даже ее предсказывать. Итак, что нас ожидает завтра?
 Сестра обиженно надулась
- Ну, не сердись, не сердись. Конечно, о чем же еще можно говорить с молодым офицером? Только о погоде.
Эйрин бросила на нее сердитый взгляд:
- Тия, если ты не прекратишь, то через несколько секунд начнется буря из рагу с овощами.
Она многозначительно приподняла свою тарелку.
- О! Это лишний раз доказывает, что ты неравнодушна к этому лейтенанту, - Тия расхохоталась. – Ой, стой, не надо, я молчу.
Она виртуозно уклонилась от тушеной морковки, а кусочек капусты попал прямо в вырез блузки.
- Эйрин, да прекрати же. Ведешь себя как ребенок.
- А зачем ты меня дразнишь?
- Ну, уж и пошутить нельзя.
В самый разгар перепалки в столовую вбежал молодой человек. Его приятное лицо выглядело бы детским, если бы не поджатые важно губы и озабоченный взгляд. Это был секретарь графини и, судя по сдвинутым бровям, у него было важное дело.
- Госпожа графиня, на связи комиссар Рейсок.
Графиня Уайтфилд замерла. Старый комиссар вряд ли захотел бы говорить с ней ради одного лишь удовольствия ее слышать. Она сталкивалась с ним однажды. С тех пор у них сохранились доброжелательные отношения. После поездки в Искиан звонок комиссара полицейского участка мог вызвать только тревогу.
- Добрый день, я слушаю вас.
- Приветствую вас, сударыня. Извините за беспокойство, хотел спросить все ли у вас в порядке.
- Да, все нормально. А разве что-то дало вам повод в этом усомниться?
- Понимаете, о вас наводили справки, чуть ли не из Правительственного дворца, я так и не понял. Вот и решил, может, случилось что-то.
Графиня Уайтфилд улыбнулась: комиссар осторожничал, в завуалированной форме дал понять - к вам проявляют повышенный интерес.
- Спасибо, у нас не случилось ничего необычного.
- Хорошо, а то я уж вообразил невесть что. Старое дело вспомнили, хотя я только начальнику и докладывал о нем. Но раз у вас все в порядке, то беспокоиться не о чем.
Они перекинулись парой-тройкой дежурных фраз и распрощались. Графиня ненадолго задумалась. Все-таки, визит в приемную верховного канцлера не прошел бесследно. Видимо, своим появлением она привела в движение какие-то силы, и теперь они стараются понять, что она из себя представляет. «Неужели я чем-то выдала себя? – графиня Уайтфилд почувствовала легкую панику. – Да, нет, скорее всего подозрение вызвало мое полулегальное проникновение в приемную. Надеюсь, начальник департамента продовольствия не пострадает за отзывчивость».
Этот человек началом своей карьеры был обязан ее отцу, графу Уайтфилду. К его чести, он не забыл об этом, и когда графиня случайно встретилась с ним, тогда еще чиновником в вестзейском отделе министерства сельского хозяйства, тот сразу же предложил ей помощь. Благодаря их взаимовыгодному сотрудничеству вскоре его перевели в Искиан. К тому времени как управляющий верховного канцлера начал захват уайтфилдских земель, он уже был начальником департамента продовольствия, и графине Уайтфилд очень не хотелось бы стать причиной заката его карьеры. 


5


Вечерело. Оранжевое солнце висело на краю горизонта, как огромный огненный шар, и, казалось, что оно вот-вот упадет за кромку мира. Потемневшие холмы отбрасывали плоские тени, пересекая иногда четкую линию периметра, за которой вели наблюдение лучшие бойцы полка спецохраны. Одни лишь вышки-локаторы украшали пространство вокруг виллы. Редкие кустарники и те рекомендовалось уничтожить, чтобы избежать внезапной атаки. Даже суслики не отваживались нарушать границу, видимо, за годы у них выработался инстинкт. Правда, с другой стороны раскинулась величественная роща, но за ней снова виделась пустошь, усеянная вышками.
Лорд Блеквуд несколько минут постоял на балконе и вернулся в дом: унылые равнинные пейзажи наводили на него тоску. Он скучал по перламутровым вершинам гор, по темным ущельям и быстрым рекам, диким, как сами горцы. Детство и юность лорда Блеквуда прошли среди скал Блеквудкасла, и самые добрые, самые нежные воспоминания были связаны только с ним. Он чаще обычного обращал взор на милый запад, но теперь его мысли, от почерневших со временем камней, незаметно переходили на уютный и теплый Уайткасл, потому что там жила она. Какое-то новое чувство затеплилось в груди, согревая давно остывшее сердце и мучая его этим теплом. Так больно бывает замерзшим пальцам, в которые возвращается кровь, принося с собой жестокие боли, но вместе с ними и жизнь.
Его преследовали эти гордые глаза и упрямые губы, произносившие учтивые слова, за которыми скрывалось что-то еще: гнев, неприязнь, … может быть, ненависть? Но только не страх и подобострастие, которые он привык видеть в каждом, кто склонялся перед ним. Когда лорд Блеквуд думал об этом, его охватывало бешенство. И все-таки, в глубине души, он ощущал какое-то радостное чувство, словно встретил, наконец, после долгого одиночества на необитаемой планете, себе подобное разумное существо.
Стемнело. В комнате стало прохладно, но лорд Блеквуд, будучи верховным канцлером, не потерял привычек горца: он хорошо переносил холод и потому остался в кресле, предаваясь любимому с недавних пор занятию – воспоминаниям. Шаг за шагом, припоминая подробности, он воспроизводил в памяти их разговор, её голос, выражение лица и все, все, что могло оживить в этой полутемной гостиной поселившийся в сердце образ. Впервые лорд Блеквуд не работал у себя на вилле, не просматривал донесения, не писал законы, а просто сидел и смотрел в окно, из которого было видно небо, опоясанное дугой спутников и метеоритов.
Его размышления прервал секретарь. Он распахнул двери, и в комнату ворвался сноп света, осветив поджарую фигуру полковника.
- Милорд? - позвал он, совершенно удивленный тем, что вопреки обыкновению здесь было темно.
- Да, Рич?
Видимо голос лорда Блеквуда прозвучал слишком раздраженно, потому что полковник начал извиняться.
- Простите, милорд, я разбудил вас…
- Я не спал. Что случилось?
- Вы не позвали меня, и я подумал, что не нужен вам сегодня, - смущенно объяснил секретарь.
- Пожалуй, да, - помолчав немного, ответил лорд Блеквуд. – Я сделаю себе выходной. А вы что? Хотели кого-нибудь навестить?
- Да, милорд.
- Кого же? Невесту?
- Нет, милорд, - улыбнулся полковник, тронутый вниманием великого господина, - всего лишь маму. Она уже целый месяц меня не видела.
Лорд Блеквуд усмехнулся: да, этот месяц был плодотворным.
- Ну что ж, навестите свою маму.
- Спасибо, милорд. Доброй ночи.
- Доброй ночи.
Эти слова он произнес для себя, потому что Рич, обрадованный неожиданным выходным, уже скрылся за дверью. «Я совсем измучил бедного парня, - подумал лорд Блеквуд. – Надо дать ему отпуск. К себе я могу относиться со всей беспощадностью, на которую способен, а чем заслужил это Рич Уилс? Только тем, что нечаянно понравился мне своей расторопностью?».
Лорд Блеквуд усмехнулся, поймав себя на мысли, что начинает проявлять излишнюю мягкость. Он считал это непростительной слабостью. Отпустил вот секретаря, пожалел начальника департамента, хотя и надо было того примерно наказать.  Его вдруг снова охватила ярость. «Да что ж это такое! Одна имела надо мной неодолимую власть, другая выбивает из привычной жизни. Из-за Элейн я превратился в чудовище. А кем я должен стать из-за этой…» Рука потянулась к трубке: «Да что я церемонюсь с ней, отдам приказ и делов-то. И буду знать, что ее тоже нет… И все... Все. Я свободен». Прошло несколько минут, и он преодолел этот порыв. Рука безвольно опустилась.
Борьба вернула ясность его уму. Лорд Блеквуд пожалел, что позволил секретарю улететь. Он включил свет и взялся за папку, которую тот оставил на столе. Среди прочих бумаг ему попалось донесение агента, в котором упоминалось имя графини Уайтфилд. Ознакомившись с содержанием, верховный канцлер задумался. Не может быть, что ее действительно все устраивает. С другой стороны, с ней согласился бы любой здравомыслящий человек. А ведь она ведет дела Уайтфилда, и потому по определению должна быть рациональной и умной. «Ах, ты моя умничка, - с нежностью пробормотал он, - но вот если бы ты об этом сообщила, цены бы тебе не было. А теперь нужно как-то оправдывать твое бездействие. Да еще и о свободе высказалась». И снова явился соблазн дать ход бумаге. Ведь на основании этого можно обвинить ее в укрывательстве, и тогда… В подвалах тайной полиции еще никому не удалось отказаться сделать признание. Но что-то внутри мешало ему: то ли прошлый опыт, давшийся так нелегко, то ли желание вновь ее увидеть.
Полковник Уилс давно служил личным секретарем верховного канцлера и знал его привычки и распорядок. Он хорошо делал свою работу. Милорд был явно им доволен, хотя и не имел склонности выражать свое расположение.  Однако в последнее время творилось нечто странное. Верховный канцлер мог часами просиживать без дела, чего ранее никогда не случалось. Он стал слегка рассеян, забывчив, и все время о чем-то напряженно думал. И началось все это с визита графини Уайтфилд. Полковнику была очень интересна причина таких необыкновенных перемен.
Флиринг опустился на площадку на крыше здания, недалеко от Правительственного дворца. Здесь располагалась служебная квартира полковника, в которой проживала его матушка.
- Рич, ну, наконец-то, я совсем тебя не вижу.  Разве можно работать круглыми сутками.
- Мама, ты же понимаешь, я на службе и должен быть всегда под рукой.
- Ну, давай, проходи скорее. Я каждый день готовлю твою любимую рыбку в лимонном соусе. Вот, думаю, ты придешь вечером и покушаешь. Как же я рада, что господин канцлер отпустил тебя ко мне.
Полковник Уилс с улыбкой наблюдал, как она бережно доставала блюдо из духовки и сервировала стол. Сухие, но крепкие еще руки, шустро раскладывали приборы.
- Как ты себя чувствуешь?
- Как всегда. Иногда забываю что-то. Посмотри, там тебе звонили. Я записала кто.
- Хорошо, я посмотрю сейчас, а то вдруг что-то важное.
Полковник вышел в гостиную. На доске для заметок были записаны имена и номера. На один из них он обратил внимание, но перезванивать не стал. Вместо этого вышел в сеть и написал короткое послание, через минуту пришел ответ. Рич довольно улыбнулся и поспешил на кухню.
- Где ты, у меня все готово. Садись за стол.
- Мам, я быстро поем, мне надо встретиться кое с кем.
- Ну, вот, опять убегаешь. Надеюсь, она приличная девушка, и я дождусь все-таки внуков.
- Обязательно, - улыбнулся Рич, - я просто не могу ее не увидеть.
Он быстро разделался с рыбой, взглянул на хронометр и встал из-за стола.
- Я скоро приду, - пообещал он, переодевая мундир.
В бар полковник пришел первым, занял место в самом конце стойки. Через несколько минут появилась миловидная девушка. На ней было скромненькое синее платье. Круглые немодные очки делали ее лицо застенчивым и робким. Она обвела взглядом зал и, заметив его, подошла.
- Добрый вечер, я рада тебя видеть.
- Привет, я тоже очень рад.
Он взял ее за руку и поцеловал. Они с трогательной нежностью на лицах расспрашивали друг друга о делах и знакомых.
- В последнее время тебя вообще не стало видно, - с едва скрытой обидой сказала девушка.
- Линая, милорд много работает. Он мыслит круглосуточно, а я должен фиксировать его мысли.
- И что же он намыслил за этот месяц?
Девушка улыбнулась, всем своим видом показывая наивное желание понравиться собеседнику, расспрашивая его о работе.
- Ничего, что могло бы заинтересовать твою симпатичную головку, - улыбнулся в ответ Рич. – Правда, в последнее время, он стал вести себя как-то странно. Представляешь, недавно к нему на прием явилась некая графиня Уайтфилд. С тех пор милорд сам не свой. Она живет недалеко от Блеквудкасла. Ты ничего не слышала о ней?
- Нет, - Линая пожала плечами, - когда я бывала там, ничего не слышала. А ты позвони своему приятелю, он сейчас на базе стажеров, занимается снабжением, много ездит и наверняка что-то знает.
- О, спасибо за идею. Графиня очень заинтересовала милорда. Думаю, окажу ему услугу, если добуду информацию о ней. Если бы я не знал его, то подумал бы, что он влюбился.
Рич бросил на девушку многозначительный взгляд. Та опустила веки.
- Не кажется ли тебе, что мы слишком много говорим о твоей работе?
Линая взяла его руку.
- Да, пожалуй, … но все равно, дай я позвоню, а то будет слишком поздно.
Полковник слегка сжал ее руку и направился к трансцеверу.
-  База пилотов? Господина интенданта, пожалуйста. По срочному делу.
Рич нетерпеливо барабанил пальцами по столику.
- Привет, узнал? Как поживаешь?
Какое-то время они говорили на общие темы, потом полковник задал интересующий вопрос. Выражение его лица изменилось, он слушал собеседника с явным изумлением.
- А что ты еще знаешь? Как она повредила ногу, например?
Полковник замер, потом удовлетворенно кивнул.
- Все ясно, ты меня просто поразил, даже не знаю, как тебя благодарить.
- Ну, естественно, другого я от тебя и не ожидал.
Они еще немного поболтали, после чего Рич вернулся к девушке. Та оживилась и с интересом спросила:
- Ну, что? Удалось что-то узнать?
- Да, очень многое, мой приятель знает их. Это невероятно интересное дело. Что ж, пойдем, я провожу тебя.
Полковник рассчитался с барменом, и они вышли на улицу.
Вернувшись, он застал матушку на диванчике в гостиной. Она спала. «Видимо, боялась пропустить, - с нежностью подумал Рич, укрывая ее пледом. – Как мало мы с тобой видимся. Ты меня так долго ждала, а поговорить толком и не успела». Конечно, служба у верховного канцлера дала ему звание, хорошее жалование и эту чудесную квартиру, куда он смог поселить свою маму, но она отняла у него жизнь. Иногда полковник чувствовал себя рабом, удел которого угадывать и исполнять малейшие прихоти господина. С другой стороны, если бы он не был секретарем верховного канцлера, то сейчас служил бы на одной из сторожевых баз Эфсанева, а оттуда прилетал бы не более одного раза в год. «Так что же все-таки изменило милорда? – размышлял молодой человек, укладываясь спать. – Она необычайно сильная, независимая, умная. И все-таки позволяет себе пускаться в авантюры. Может быть, графиня и правда зацепила его?» 
Лорд Блеквуд работал всю ночь. Когда небо просветлело, он поднялся из-за стола и вышел на балкон. На равнине клочьями ваты лежал туман. День обещал быть ясным. Только верховный канцлер был хмурым, как туча. Ему нестерпимо захотелось в Блеквуд, хотя бы потому, что путь туда лежал мимо Уайткасла. «В конце концов, я вправе нанести визит графине, - нашел он себе оправдание. – Можно узнать, довольна ли она мерами, что я принял».
Это решение понравилось ему, тем более, что от управляющего он до сих пор не получил нужных сведений. Обитатели поместья вели довольно замкнутый образ жизни, поэтому никто не мог дать о них какую-либо уверенную информацию. «Я начинаю делать глупости, - отметил про себя лорд Блеквуд. – Я потерял покой из-за этой девушки. И было бы из-за чего! Да, она, конечно, похожа на свою мать, женщину, которую я любил. Но ведь это было так давно! У нее повреждена нога, в конце концов. Было бы понятно, если бы я просто жалел её, но это чувство не имеет ничего общего с жалостью. В последний раз я испытывал такое при встрече с её матерью. Неужели моё безумие не сгорело вместе с Уайткаслом? Этот замогильный призрак вновь обрушил на меня все, что я считал забытым и похороненным...» «Нет…, - возразил он сам себе, - она совсем не похожа на нее. Разве Элейн смотрела на меня таким гордым и независимым взглядом? Разве она смогла бы разговаривать со мной так, как говорила её дочь? Нет… Элейн тем и отличалась, что была нежна и кротка со всеми. Но разве о ней я думал так неотступно, по несколько дней подряд? У неё был слишком слабый характер, и я знал её с детства. Может быть, поэтому и не написал ни строчки, а потом был просто уязвлен тем, что она не боготворила меня и не мечтала обо мне длинными, бессонными ночами». Лорд Блеквуд снова усмехнулся, осознав содержание своих мыслей.
Между тем, ночь отступила, туман рассеялся, и солнце наполнило окружающий мир радужно-розовым светом. В небе показался флиринг: полковник возвращался, чтобы приступить к своим обязанностям. «Счастливчик! – позавидовал верховный канцлер. – У него, по крайней мере, есть мама, к которой он может поехать в гости. Я же одинок, как старый демон, и почему-то сейчас острее чувствую свое одиночество, хотя и знаю, что на свете есть человек, способный меня от него избавить. Графиня Уайтфилд… Совсем ещё юная… Такая милая. Странно, я совсем не думаю о её ноге, словно все это отодвигается на второй план, заслоняется чем-то другим. Быть может, судьба дает мне шанс искупить ту проклятую ночь, которую я всеми силами старался забыть? Но, нет, это немыслимо! Я погубил её родителей, а теперь надеюсь на счастье. Небеса содрогнутся от гнева, если я прикоснусь к ней хотя бы в мыслях». И все равно нестерпимо хотелось ее увидеть. И даже прикоснуться.
В гостиную ворвался секретарь. На его губах играла улыбка, и весь он излучал довольство и бодрость.
- Милорд, - удивился полковник, - вы не спали? Вы всю ночь работали? Если бы я знал, то ни за что не стал бы…
Его голос дрожал от волнения, пока он говорил, но верховный канцлер только улыбнулся.
- Не переживайте, Рич, я действительно хотел отдохнуть, но внезапно почувствовал непреодолимое желание сесть за письменный стол и работать. Позже вы отредактируете мои наброски и придадите им надлежащий вид. Вы завтракали?
- Да, милорд, благодарю вас.
- Тогда передайте вниз, чтобы через час все были готовы к отлету.
- Слушаюсь, милорд.
Полковник вышел, а лорд Блеквуд, усилием воли избавившись от посторонних мыслей, приказал одеваться и подавать завтрак.
Секретарь вернулся и доложил:
- Все готово, милорд. Кстати, я получил сведения о графине Уайтфилд, если вам интересно.
- Хорошо, - лорд Блеквуд удивленно приподнял бровь: он не припоминал, что давал такое поручение Ричу. – Я выслушаю вас в столовой.
- Я узнал о ней случайно, - сразу сообщил тот, предупреждая вопросы. – Дело в том, что мой приятель по Академии немного знает эту семью. Так вот, они с сестрой рано осиротели. Их воспитывал управляющий, некий Гийом Лайк, отставной сержант имперской гвардии. Он же и управлял их имуществом. Управлял, скажем, не очень успешно. И вдруг, лет семь-восемь назад, дела начали поправляться. Мой приятель утверждает, что это полностью заслуга графини.
Лорд Блеквуд бросил на секретаря быстрый взгляд, пытаясь понять, почему он делает акцент на этом.
- Сейчас дела в Уайткасле процветают, они восстановили сгоревший дом…
- А ваш приятель не просветил вас, почему она ходит с тростью?
Рич кивнул:
- Это вообще невообразимая история. Сведения об этом есть даже в полицейском участке, я проверил…
Лорд Блеквуд нетерпеливым жестом призвал его продолжить.
- Так вот, тогда ей было пятнадцать. В Уайтфилде появился отряд повстанцев, который требовал снабдить их мясом и хлебом. Управляющий отказал им, и его приговорили к уничтожению.  Когда управляющего вывели на казнь, их ждали вооруженные поселенцы во главе, с кем бы вы думали… Да, во главе с графиней. Она уверенно уложила командира, а остальные были убиты или повязаны поселенцами.
Лорд Блеквуд кашлянул в чашку, и жидкость выплеснулась прямо на брюки.
- Черт! - воскликнул он, - что ж это такое?
- А знаете, как звали командира того отряда? Эхтан Диль, - с победным видом добивал его Рич Уилс. – Тот самый Диль, за которым вы гонялись целых три года. Кстати, в отряде было не меньше ста человек…
- Уймитесь, Рич Уилс, - сухо остановил его верховный канцлер. – Иначе я подумаю, что будущая графиня Уайтфилд спасла империю.
Секретарь опустил глаза. В них проскакивали искорки смеха: у милорда было такое лицо!
- Причем здесь ее нога?
- Ах, да… Притом, милорд, что тогда завязалась перестрелка, и она была тяжело ранена, в том числе и в ногу.
Лорд Блеквуд с задумчивым видом сидел за столом. Да, он помнил тот день, когда ему доложили, что полицейским удалось обезвредить отряд Диля, и что Диль убит. Подробностей, правда, не сообщали. Оказывается, пока он праздновал победу, виновница его триумфа лежала в бреду, на волосок от смерти.
Час давно прошел. Полковник и не предполагал, что его рассказ произведет на верховного канцлера такое впечатление. Он осторожно кашлянул.
- Милорд…
Тот вздрогнул, словно очнувшись от легкого сна, и поднялся.
- Да, Рич, выезжаем…
 - Вам надо бы переодеться, - деликатно напомнил секретарь, раскаиваясь в ребяческом желании подразнить своего шефа.
Лорд Блеквуд бросил на него фирменный испепеляющий взгляд, отчего внутри у того все похолодело.


6


Ежедневно, в девять часов утра, верховный канцлер являлся на доклад к императору. Если верховный канцлер, о жизни и личности которого мало кто что-нибудь знал, был живой тенью, то великий император являлся живым мифом, нереальным образом. Он не появлялся ни в собраниях, ни на заседаниях имперского совета, ни на других важных государственных мероприятиях. Его фотографии нельзя было увидеть даже в сети, которая славилась тем, что в ней есть всё, что угодно. Только узкий круг чиновников имел доступ к императору. Среди них, разумеется, был верховный канцлер.
Из-за того, что император не появлялся перед публикой, о нем говорили мало. Всем казалось, что империей управляет верховный канцлер. Его обвиняли во всех неудачах, на него сыпались проклятия. Многим казалось, что, избавившись от верховного канцлера, Эфсанев мог бы жить по-другому, поэтому передвижения его держались в строгом секрете, да и сам он старался не пролетать мимо безлюдных мест. У него была своя шпионская сеть, которая следила за всеми, в ком имела основание сомневаться. При этом практиковались доносы, заключения без суда, допросы с пристрастием. Разумеется, это не повышало авторитет верховного канцлера, но иногда сохраняло ему жизнь.
Было около восьми, когда лорд Блеквуд вылетел с виллы. Перелет не занял много времени, и у него осталась минута, чтобы просмотреть донесения. Агент из Вестзее сообщал, что действия лиц, находящихся под его наблюдением, активизировались. В их встречах проявляется заметное оживление, вероятно, повстанцы что-то затевают. Подробностей агент не указал, но лорд Блеквуд встревожился: «Нет ли какой связи между поездкой графини Уайтфилд в Искиан и этим оживлением? Очень уж необычен был её визит. Да, но убийство Диля... Вряд ли она после этого примкнула бы к повстанцам. Хотя… ей было пятнадцать… Все могло измениться. Пожалуй, все-таки следует присмотреться к ней внимательнее». Приняв такое решение, лорд Блеквуд подумал, что лучше всего он сможет сделать это сам. Тень прошлого встала из небытия и теперь определяла его поступки. Он чувствовал вину перед молодой графиней и не хотел доставлять ей новые неприятности. «Гибель родителей могла ожесточить её, а, попав под влияние какой-нибудь группы, она вполне могла примкнуть к ней»,- размышлял лорд Блеквуд.
Из задумчивости его снова вывел секретарь:
- Милорд, время ехать, иначе вы опоздаете с докладом.
- Да, спасибо за напоминание, Рич.
Какое счастье, что он не ошибся в этом молодом человеке, который вот уже несколько раз напоминал ему об однажды заведенных привычках.
Правительственный дворец сообщался с резиденцией императора при помощи подземного аэродинамического поезда. Это был единственный вход. Опасаясь внезапного нападения космических сил Конфедерации, тот приказал спроектировать своё убежище так, чтобы в случае нужды закрыть этот путь и иметь возможность продержаться там какое-то время, которое понадобится на организацию достойного отпора.
Лорд Блеквуд успел вовремя. Ровно в девять часов он вошел в кабинет. За рабочим столом сидел тщедушный человек преклонного возраста с жидкими прядями волос, свисающими на лоб. Обычно, так прикрывают залысины, но был ли император лыс, трудно было понять. Черный костюм подчеркивал восковую бледность его лица, на котором широким взмахом раскинулись крылья массивного, утолщающегося к основанию носа. Император поднял голову и его голубые, удивительно ясные глаза, не подернутые поволокой времени, устремились на верховного канцлера. В них чувствовалось движение мощной мысли и не допускающая пререканий властность. И этот спокойный, уверенный в своей силе взгляд пронзил лорда Блеквуда. Если бы те, кто злословили его на каждом шагу, оказались однажды здесь, в этом кабинете, то они непременно поняли бы, что и сам он пешка в этих изящных, но цепких пальцах.
- Да здравствует император, и да продлятся его годы, - произнес верховный канцлер привычную фразу и отвесил подходящий случаю поклон.
- И вам желаю здоровья, лорд Блеквуд, - ответил император
Голос императора был тих и невзрачен, но этим голосом вершились судьбы народа.
- Что нового в мире?
Верховный канцлер приступил к докладу. Император имел привычку выслушивать до конца, а после задавать вопросы. В целом, всё было прекрасно: верховный канцлер не принес сегодня плохих вестей. Это говорило о том, что жизнь на Эфсаневе входит в нормальное русло.
- Хорошо, - после некоторого раздумья сказал император, - вы подготовили проект нового указа о налогах?
- Да, ваше величество. Он уже почти готов, я представлю его вечером.
- Пусть так, - согласился император. – У вас всё?
Лорд Блеквуд нерешительно взглянул на его величество, и тот, разумеется, заметил это.
- Что вы мнетесь, лорд Блеквуд? Это на вас не похоже.
Лорда Блеквуда, действительно, терзали сомнения, стоит ли говорить о донесении из Вестзее, но теперь отступать было поздно.
- Ваше императорское величество, я получил донесение от своего агента.  Повстанцы снова активизировались. Агент уверен, они что-то замышляют.
- Что именно? – император нахмурился.
- Этого агенту выяснить не удалось.
- Пусть постарается. Ведь речь идет не только о безопасности государства. Мои агенты доносят, что повстанцы решили изменить тактику. Теперь они будут воевать не с армией, а с отдельными государственными деятелями.
При этом император так посмотрел на верховного канцлера, что тот вздрогнул.
- Советую вам поостеречься.
- Я принимаю все меры предосторожности, - заверил лорд Блеквуд.
- И когда только мы покончим с этой заразой?!
Глаза императора метнули молнии.
- Ваше величество, мне кажется, что никогда. Идеи в принципе победить нельзя. Мы обречены на вечную войну с ними. Их можно запретить, можно преследовать носителей этих идей, но избавиться от них полностью нам не удастся.
- Вы так думаете? - усмехнулся император.
- Я в этом уверен.
- Неужели действительно нет никакого способа уничтожить идею?
Верховный канцлер пожал плечами.
- Впрочем, я знаю один. Надо взять ее на вооружение и попытаться воплотить в жизнь.
- О чем это вы?
- Ваше величество, сила повстанцев зиждется на стремлении вступить в Конфедерацию, что невозможно без предоставления политических свобод. Об этом грезит чуть ли не каждый житель Эфсанева. Большая часть просвещенной аристократии выступает за создание демократических институтов и обеспечение защиты, так называемых, «естественных» прав. Даже среди чиновничества появляются такие умонастроения, причем, не только гражданского, но и военного. Судите сами, как далеко зашло свободомыслие ваших подданных. Раньше военные о таких вещах не только говорить, думать не смели…
- Я все это прекрасно знаю, - перебил его император. – И, если я вас правильно понял, вы предлагаете вооружиться идеями наших противников и, предоставив народу права и свободы, получить возможность войти в Конфедерацию?
- Все так, ваше величество, - подтвердил лорд Блеквуд.
Император хотел подняться, но, подумав, решил, что сейчас не подходящий момент для того, чтобы снизу-вверх смотреть на верховного канцлера: правитель Эфсанева был невысокого роста.
- Наша династия просуществовала тысячу лет, и я не хочу войти в историю, как разрушитель своей империи. Её создавали и укрепляли мой отец, дед, и далекие предки. А вы предлагаете всё изменить.
- Но, ваше величество, умонастроения таковы, что дальнейшая борьба за сохранение старых традиций чревата гибелью не только империи, но и её государственных деятелей, как вы справедливо заметили. Если мы проведем реформы планомерно, сверху, постепенно расширяя круг предоставляемых прав и свобод, это привлечет на нашу сторону тех, кто сомневается, а таких, пожалуй, большинство, и создаст вокруг нас надежный круг приверженцев. Надо только показать, что мы готовы к диалогу, а затем договариваться, требовать гарантий, иначе эта волна сметет нас. Я уверен, новая гражданская война никому не нужна. И так все пережили немало бед. Однако она может снова разразиться, если мы не изменим политику империи. И чем всё закончится на это раз, я предполагать не берусь. Мне кажется, лучше вовремя отодвинуться, чем ждать, когда тебе отдавят ноги.
- У вас получилась красочная речь, лорд Блеквуд, - едко заметил император. – Но вы меня не убедили. Сейчас, как никогда, важно показать свою силу, а не готовность к переговорам. Огнем и мечом мы уже прошлись, теперь надо задавить противника экономически: сурово карать тех, кто помогает повстанцам, предоставляя деньги. Вот самое главное. Делайте свое дело, а стратегию развития Эфсанева предоставьте продумать мне. Никогда моя империя не будет разрушена! Пока я здесь, я не допущу этого.
- Я понял вас, ваше величество. Надеюсь, вы не станете упрекать меня за те мысли, что я высказал здесь.
- Ну, что вы, лорд Блеквуд, за это я и ценю вас. Вы говорите то, о чем другие предпочитают молчать. Не думайте, что я слишком легкомысленно отношусь к происходящему, но менять что-либо сейчас неразумно. Это снова вызовет хаос. На мне лежит ответственность за благополучие подданных.
Император улыбнулся своей покровительственной улыбкой, словно давая понять, что он значительно мудрее всех, кто занимается управлением государством.
- Итак, имеете ли вы сказать мне что-то ещё?
- Да, ваше величество, я хотел бы попросить отпуск для инспекционной поездки в Вестзее. Это все-таки мой округ. Я должен следить за тем, что там происходит.
- Я не возражаю, но помните о моих предостережениях. Я не хочу потерять ваш замечательный ум и твердую преданность.
Лорд Блеквуд поклонился императору в знак признательности.
- Вы можете идти.
Аудиенция у императора была закончена. По-военному круто повернувшись, верховный канцлер вышел от императора. «Может быть, действительно, всё не так уж и плохо, как мне представляется, - подумал он, - повстанцы рассеяны, находятся под неусыпным наблюдением агентов, их попытки объединиться несколько раз успешно пресекались» Лорд Блеквуд знал, что силы повстанцев слабы. «Пока что слабы», - поправил он себя. «Однако настроение умов в империи стало гораздо либеральнее, чем можно допустить без ущерба для императорской власти. Его величество обладает трезвым умом, но, когда речь заходит о династии, то и слышать ничего не хочет, - размышлял лорд Блеквуд, следуя обратно в Правительственный дворец. – Однако не может же он не видеть, что происходит. Мы победили повстанцев силой своей организации, оружия, времени, наконец. Страна устала от войны, первый энтузиазм прошел и армия восставших, державшаяся только на нем, начала терпеть поражения. Но, задушив бунт, мы не задушили идею. Они успели разнести её по всей стране, и, когда прошлое немного забудется, эта идея снова завладеет людьми. Ведь это свойство любых идей - становиться со временем ещё привлекательнее. Она уже проникла в армию, ею давно болеют студенты, которые, в сущности, через несколько лет пополнят чиновничий аппарат, станут учителями, врачами, коммерсантами. И что будет тогда? Тогда наступит конец»
Лорд Блеквуд усмехнулся. Он уже входил в приемную. Полковник встал, увидев его, и взял блокнот. В это время верховный канцлер, обычно, давал ему поручения.
- Вы готовы, Рич? – лорд Блеквуд опустился в кресло за рабочим столом и бросил папку с имперской короной в ящик.
- Да, милорд.
Верховный канцлер сделал несколько текущих распоряжений, затем приказал пригласить на вторую половину дня министра обороны, министра финансов и главнокомандующего космических войск.
- Да, и вот ещё что, полковник… Пусть готовят флиринг к дальнему перелету. Свяжитесь с моим управляющим и велите ему подготовить дом в Вестзее и Блеквудкасл к моему прибытию. Передайте начальнику охраны, чтобы зашел ко мне.
- Слушаюсь, милорд.
Полковник, видимо, был удивлен. Бровь дернулась, глаза как-то осветились изнутри, но в следующую секунду его лицо приняло обычное выражение.
- Милорд?
- Да, Рич.
- Я еду с вами?
- Разумеется, друг мой.
- В таком случае, я могу увидеться с мамой перед отъездом?
- Конечно, - лорд Блеквуд улыбнулся, - вечером вы можете быть свободны. Она живет у вас?
- Да, в служебной квартире. У нее нет своего дома.
- И нет никого, кто мог бы приглядывать за ней?
- Я плачу немного смотрительнице, чтобы она помогала.
Удивленный вниманием канцлера, полковник старался отвечать коротко и по сути.
- А вы не думали устроить ее в пансионат?
Полковник удивился еще больше, но все же ответил.
- В общем-то, ей не понравилась эта идея. Она думала, что дома будет видеть меня чаще.
Рич улыбнулся: милорд сильно изменился после визита графини.
- Что ж, я постараюсь поменьше задерживать вас вечерами. Наша поездка будет недолгой.
Верховный канцлер принял рабочую позу, давая понять, что беседа окончена.
Полковник вышел из кабинета, совершенно озадаченный. Он сделал необходимые звонки, перебрал документы, затем активировал свой минивэм и написал несколько строк.
Появился начальник охраны.
- Проходите, милорд ждет вас.
Полковник встал и распахнул дверь.
- А это вы, генерал, - канцлер откинулся в кресле. – Послезавтра я вылетаю в Блеквуд, необходимо проложить короткий маршрут, чтобы я мог оказаться там как можно раньше.
- Милорд, мы не раз обсуждали это – короткий маршрут слишком опасен. Весьма велика вероятность нападения. Леса запущенны, много диких животных, сканирование местности не даст результатов. Мы просто не сможем вовремя выявить и обезвредить нападающих.
- Генерал, у меня очень мало времени, а сделать надо много, поэтому проложите короткий маршрут. Это приказ.
- Слушаюсь, милорд, но… вы очень сильно рискуете.
- О моих планах знает довольно узкий круг лиц. Я думаю, повстанцы не будут в курсе.
- Милорд, в таком деле нельзя полагаться на случай.
- А я рискну, - с улыбкой заявил лорд Блеквуд. – Выполняйте.
- Слушаюсь.
Генерал с явным неодобрением щелкнул каблуками и вышел. Он был недоволен тем, что верховный канцлер настоял на своем. А лорд Блеквуд весь день находился в приподнятом настроении. Еще бы, ведь через каких-то несколько дней у него будет возможность встретиться с графиней Уайтфилд.

На террасе, спрятанной в зарослях дикого винограда, чувствовалась приятная прохлада. Ветерок заглядывал иногда, поигрывая листьями, принося с собой неуловимый запах йода. Отсюда открывался отличный вид на бухту, где сотни яхт и лодочек белыми парусами заполняли море. В кафе было пусто. Вся публика сидела на воде. В такую жару подниматься в верхнюю часть города было немыслимо. И только эта парочка решила воспользоваться удачным стечением обстоятельств. Лысеющий господин средних лет пришел первым. Его очки в толстой оправе скользнули по залу и нацелились на столик в беседке. За ним появилась девушка, с ровным благородным загаром, но одетая несколько вызывающе. Официант, скучавший у стойки, и бармен переглянулись.
- Здравствуй, дорогой, - послышалось из беседки, а затем раздались недвусмысленные звуки.
В кафе вошли два молодых офицера. Парни оживленно обсуждали летные характеристики кораблей. Внимание бармена переключилось на них. Официант пошел принимать заказ.  Девушка в беседке что-то шептала на ухо своему спутнику, что-то явно пошлое, судя по выражению лица. Ее миндального оттенка глаза томно блестели.
- Наш клиент завтра вылетает из Искиана. Примерное время прибытия в пять утра. Флиринг полетит напрямую, над лесом. Там есть отличное место, чтобы устроить встречу.
Лысеющий господин противно захихикал, потом сам начал шептать.
- Сведения проверенные? Это не провокация?
- Думаю, это верное дело. Не стоит сомневаться.
- Но почему такое явное пренебрежение опасностью. Странно все это…
- Ничего странного… Наш клиент, по всей видимости, увлечен одной особой, которая живет в этих местах, и ему не терпится нанести ей визит.
Девушка снова засмеялась, продолжая игру.
- Неужели?! – лысеющий господин зажмурился от удовольствия. - Кто бы мог подумать! Невероятно. Кто это? Можем ли мы ее как-то использовать?
- Пока о ней известно очень мало. Правда есть основания полагать, что она настроена против нас. Во всяком случае, при ее участии погиб Диль.
- Я, кажется, понимаю, кого ты имеешь в виду. Хорошо, подумаю об этом.
Он с довольной ухмылкой развалился на диване.
- Сейчас счет попросит, - доложил официант бармену, продолжая искоса наблюдать за столиком. – Вон рожа довольная какая. Наверное, все свои дела уже сделал.
Бармен равнодушно кивнул и уткнулся в визор. Офицеры выпили пиво и ушли. Единственное развлечение – парочка в беседке. Но они тоже собирались уходить.
- Послушай, Линая, тебе не стоит возвращаться в Искиан, - сказал вдруг ее спутник, когда они вышли из кафе. – Отправляйся на какой-нибудь астероид волонтером. Я дам знать, когда все утихнет.   
- Но почему? Здесь может потребоваться и моя помощь.
- Не спорь, если на тебя выйдут и возьмут, это будет конец всего нашего дела. Ты просто подарок для них.
- А как же Рич?
- Он будет в воздухе, у него практически нет шансов.
Они оба вздохнули. Со стороны казалось, что парочка никак не может расстаться.
- Везет же кому-то, я бы не прочь с такой пообщаться, - официант мечтательно закатил глаза.
Он снова посмотрел в окно, но там уже никого не было.

7


Тия проснулась оттого, что внутри у неё что-то дрогнуло и оборвалось. Она лежала и пыталась понять, что же разбудило её среди ночи. Да нет, скоро рассвет: за окном возник белесый сумрак. Девушка немного понежилась, надеясь заснуть, но сон не приходил. А ей так хотелось продолжения. Обычно она не помнила свои сны. Чаще это были кошмары, помнить которые было страшно и неприятно. Но этот… Тия ощущала себя совсем маленькой. Теплое солнце, мягкая травка, забавные кузнечики прыгают из-под ног. Она осторожно вышагивает среди луга, боясь, что наступит на одного из них. Вдалеке два силуэта: папа и мама. Откуда ни возьмись, появляется бабочка. Такая яркая и огромная, такая красивая и пушистая, что ручки сами тянутся к ней.  Ножки бегут за ручками и, кажется, что вот-вот бабочка окажется в ладошках, но та все время проскальзывает между рук. Забыты кузнечики, и ножки нещадно вытаптывают травку в увлекательной погоне. Надо подпрыгнуть. Мимо… Еще разок, и еще… Проснувшись, она почувствовала улыбку на своих губах. Хороший сон. Жаль, что со временем все забудется, скроется тенью повседневных забот. Свет начал проникать в спальню, и графиня поняла: скоро встанет солнце.
Двери балкона выходили в долину, у края которой стоял их дом, и сейчас, летом, можно было увидеть восход светила. Ей не раз удавалось наблюдать эту картину, но всегда это было по-новому, и вызывало в душе такой восторг, что слов не хватало для выражения. Она встала, набросила легкий плед и вышла. Взгляду открылась низина, покрытая клочьями тумана, сквозь который каким-то чудом проникал изумрудный блеск. Туман был еще белым… почти таким же белым, как снег, украшавший пики гор. Поэтому-то поместье, владелицей которого являлась графиня, и назвали Уайтфилд. Тия помнила это старое семейное предание. Давным-давно, когда империи не было и в помине, семья из пяти человек оказалась в этих местах. Они долго ехали через лес и остановились на ночлег у края поляны. Вокруг было темно, ничего нельзя было разглядеть. Путешественники развели костер, поужинали и легли спать. Едва забрезжил рассвет, они проснулись от громкого крика. Младший сын будил их, приглашая увидеть то, что увидел сам. Огромное белое поле расстилалось пред ними, словно снег той стороны, где они родились. И тогда старик-отец сказал: «Дальше мы не пойдем. Лучшего места нам не найти. Долина будет давать хороший урожай, а этот удивительный туман напоминать о родине. Пусть это белое поле станет нам вторым домом».
Тем временем горизонт озарился лучами восходящего света. Словно росток, вырвавшийся из плена родного семени, он поднял голову, преодолел мрак и страх неизвестности, и во всю мощь и красоту расцвел над миром. Позолотились белоснежные верхушки гор. Наполнился жизнью полусонный лес. Забились радостью благородные сердца. Именно этого момента и ждала графиня. Легкое пьянящее чувство любви переполнило грудь. Захотелось подняться в небо и взглянуть на землю с высоты птичьего полета, убедиться в том, что она всё также прекрасна, как и вчера, и раньше, и миллионы лет назад, и почувствовать, что так будет всегда, пока существует солнце.
Повинуясь скорее инстинкту, чем велению разума, графиня вернулась в спальню. Быстро переоделась в летный комбинезон, накинула куртку, взяла шлем и спустилась вниз. Серебряная трость, как молния, блистала в её руке, когда она пересекала двор, направляясь к ангару. Через несколько минут тишину раннего утра нарушило легкое жужжание монофлера, и быстрая, изящная машина поднялась в небо.
«Подумать только, как хорошо!» – воскликнула про себя графиня, любуясь сиянием гор: от них, словно от зеркала, отражались мягкие пока ещё солнечные лучи. Она неслась навстречу этому свету, а под ней сплошным ковром расстилался лес, прозванный когда-то темным. Какой же он темный? Здесь, наверху, всё было белым и золотым, голубым и зеленым. И вдруг, среди великолепия золота и блеска показалось нечто, нарушившее гармонию светлого мира. «Блеквудкасл, - догадалась графиня, - видимо, я залетела слишком далеко. Надо возвращаться». Холодок пробежал по её спине, когда она увидела мрачные стены замка. Он стоял на краю утеса, среди мышастых камней, одинокий и покинутый, но веяло от него могущественной злобой. Графиня поежилась и поспешила развернуть монофлер. Каким только ветром её сюда занесло: она не любила этого места. К тому же, пора было приступать к делам. Чтобы сэкономить время, графиня обогнула гору и по прямой понеслась к Уайтфилду, уже согретому лучами летнего солнца.
Внезапно, ковер рассекла полоса обгоревших деревьев. Внизу зияла огромная воронка, виднелись обломки тяжелого флиринга. Тия сделала разворот и, не заметив ничего подозрительного, опустилась к месту аварии. «Похоже, я здесь уже никому не в силах помочь», - решила графиня, осматриваясь вокруг. Фрагменты флиринга были разбросаны на десятки метров. «Видимо, взрывом…» Трава и деревья хранили следы огня. «Наверно, флиринг загорелся в воздухе…» Короткий след на верхушках деревьев говорил о том, что падение было неожиданным и стремительным. Из земли выступало нечто, похожее на салон, графиня бросилась туда. Подойдя ближе, она поняла, что не ошиблась. Кабину пилотов снесло взрывом, но корпус сохранил подобие прежней формы. Люк был приоткрыт. Графиня потянула на себя крышку и чуть не задохнулась от запаха горелого мяса. Похоже, действительно, все было кончено. Превозмогая отвращение, она заглянула внутрь и отшатнулась: перед ней явилось лицо… Причем, лицо человека, отдаленно знакомого. Тия сделала глубокий вдох и снова посмотрела. Гримаса боли исказила его до неузнаваемости, но графиня Уайтфилд все-таки вспомнила, где видела несчастного. Это был секретарь верховного канцлера. «Верховный канцлер! – ужаснулась она. - Неужели это флиринг верховного канцлера!» Ей пришло на память, что тогда, в отеле, она подумала о чем-то подобном. И вот оно… Свершилось! Что-то похожее на мрачное удовлетворение промелькнуло у неё в голове, и, вместе с тем, проскользнул легкий намек на разочарование, словно нечто, готовое было уже войти, испарилось, растаяло на самом пороге.
И тут графиня Уайтфилд поняла, что произошло сегодня на рассвете. Её внезапное пробуждение явилось следствием взрыва, словно небо возвестило ей о возмездии. «Вероятно, повстанцам удалось осуществить свои планы, - решила она. – Итак, теперь Эфсанев свободен». Графиня улыбнулась, наверное, они тоже подумали так, увидев, что цель поражена. Первым побуждением было подняться в воздух. Сюда могла нагрянуть полиция, и, кто знает, как полицейские расценят ее подозрительное появление на месте преступления. Она представилась бы подходящей кандидатурой в убийцы верховного канцлера.
- Пожалуй, убегать уже поздно, - пробормотала графиня, возвращаясь к монофлеру. - Мои следы обязательно найдут, и будет еще хуже. Придется сообщить. И зачем я только спустилась?! Вечно вот нарываюсь на неприятности.
Она расстегнула футляр трансцевера. С полицией соединиться невозможно, но Уайткасл недалеко, а оттуда Гуни, её секретарь, передаст сообщение в ближайший участок.
Рука с трансцевером замерла на полпути и чуть не уронила аппарат, потому что из кустарника неподалеку послышался сдавленный стон. Графиня прислушалась. Звук не повторился. «Что бы это могло быть? – по спине пробежала нервная дрожь. – Спокойно. Может там раненый… Один из пилотов… Отбросило взрывом или катапультировался… Что за чушь я несу! На правительственных флирингах катапульты не проектируют. Что ж, что бы там ни было, а надо сходить проверить».
Графиня вооружилась тростью и двинулась к зарослям. Стонов больше не было, но к концу пути её сердце колотилось так, будто собиралось выпрыгнуть наружу, казалось, оно стучит на весь лес. Она мужественно подошла и раздвинула ветви. Там действительно лежал человек и, вероятно, был ранен. Графиня с удивлением обнаружила помимо трости в руке пакет медицинской помощи: видимо машинально захватила. «Зато теперь не возвращаться», - обрадовалась она и попыталась перевернуть раненого на спину. Ей это удалось, но… Если бы земля в тот миг разверзлась у неё под ногами, графиня Уайтфилд испытала бы меньшее потрясение, чем тогда, когда увидела, кому ей предстояло помочь. Это и был сам верховный канцлер.
- О, небо! А я-то обрадовалась, что свершилась справедливость!
Графиня была поражена в самое сердце. Графиня была в отчаянии. Враг, убийца семьи, злой гений, разрушивший её детство, лежал перед ней совершенно беззащитный; и жизнь теплилась в его груди слабым, обманчивым огоньком, который можно было сберечь и разбудить, а можно было оставить здесь и дать погаснуть. И решить, что делать, предстояло ни небу, ни провидению, а ей самой. Графиня Уайтфилд однажды убила человека. Чувство этой мерзости тянулось за ней до сих пор, невзирая на длинную цепь оправданий. Но тогда она убила, потому что защищала Гийома, а теперь надо было убить, просто потому что так надо. Тия смотрела на полуживое тело, и вспоминала офицера, жестоко наблюдавшего за тем, как гибнут в огне беззащитные люди. Она не должна мешать провидению. Ей нужно развернуться и уйти. Оставить его утонуть в собственной крови, дабы исполнить священный долг наследницы рода. Графиня отступила, собираясь реализовать свое намерение, как вдруг в памяти возникла сцена встречи с ним там, в Искиане. Его насмешливо-острый взгляд, который как бы говорил: ты тоже считаешь меня злодеем?  И вспомнилась мрачная усмешка… усмешка человека, не ждущего ничего другого. Потом это неожиданное послание в отеле… Она почувствовала, что проникается предательской жалостью.  «Но он убил твою семью», - сделал последнее усилие разум. «Но это было так давно, он мог измениться!» - вскричало сердце, которое еще хранило благородство и любовь рассветного утра.
Медлить дальше было нельзя. Превозмогая крики разума о мести, графиня Уайтфилд опустилась на колени и перевязала рану на груди, из которой сочилась кровь, а затем раны на руке и бедре. Сделав всё, что было в её силах, она вернулась к монофлеру.
- Гуни, это ты?
- Да, госпожа, это Гуни. Где вы? Вас так долго нет, что мы начали волноваться.
- Гуни, слушай меня внимательно. Передай Гарвину, чтобы он нашел доктора Вилмора и на флиринге мчался сюда. Нужна помощь тяжелораненому. Понял? Скажи Гарвину.
Через несколько минут прозвучал срывающийся голос секретаря:
- Все, госпожа, я сделал.
- Теперь свяжись с полицейским участком и передай, что на склоне третьей горы разбился правительственный флиринг.
- О, небо! – испуганно воскликнул Гуни.
Даже он понял, чем эта катастрофа грозила Уайтфилду. Графиня улыбнулась, потому что чувствовала правильность принятого решения. Ощущение радости наполнило сердце. Преодолев свои предубеждения, она возможно спасала сейчас Уайткасл и его обитателей. По крайней мере, теперь ее сложнее обвинить в причастности к преступлению. «Очень весомый аргумент, если милорд останется жив, - решила Тия и с чувством добавила. – А он будет жить, конечно». Она вспомнила, в каком состоянии оставила верховного канцлера, и на глаза навернулись слезы.
- Ты все понял, Гуни?
- Да, да.
- Посмотри, не улетел ли флиринг.
- Флиринг в небе, госпожа.
- Хорошо. Передай им – на склоне третьей горы. Конец связи, я отключаюсь.
Она не слышала, что сказал Гуни, потому что включила аварийный маячок. Графиня вернулась к раненому. Тот был бледен, и, казалось, не дышал. Тия опустилась на колени, прикоснулась к шее и уловила слабый пульс.
- Нет, милорд, - с силой сжав веки, пробормотала она, - вы не умрете, вы будете жить, вы не погубите Уайткасл ещё раз. Я не позволю…
Графиня Уайтфилд открыла глаза и с ужасом заметила, что верховный канцлер смотрит на неё вполне осмысленным взглядом, в котором ей даже почудилась тень изумления. Ледяной холод сковал её сердце, и оно замерло, пытаясь понять, стоит ли ему биться дальше. Тия закусила губу, но лорд Блеквуд снова потерял сознание, и нельзя было с полной уверенностью сказать, что всё это не привиделось ей, а произошло на самом деле. Она почувствовала некоторое облегчение и, наконец, прерывисто вздохнула. Время тянулось мучительно долго. Графиня Уайтфилд испытывала странные ощущения. Рядом с ней находился человек, второй по могуществу во всей империи. От него исходила безмерная сила, которая проявлялась даже в том, с каким упорством он цеплялся за жизнь, на короткие мгновения приходя в сознание. И как бы то ни было, эта сила вызывала невольное уважение.
Флиринг приземлился рядом с монофлером. Из салона осторожно выбрался пожилой господин маленького роста. Застегнутый наглухо белый халат туго облегал плотную фигуру. Ему мешал коричневый чемоданчик, который он бережно прижимал к груди одной рукой, другой придерживал летнюю широкополую шляпу. Из кабины ловко выпрыгнул пилот и завертел головой, осматривая местность.
- Сюда, сюда, - графиня помахала тростью, чтобы Гарвин и доктор её заметили.
Они направились к ней.
- Что случилось? – первым спросил запыхавшийся доктор.
Она, молча, указала на лежавшего на земле человека. Доктор внезапно побледнел и отшатнулся.
- Если не ошибаюсь, это ваш сосед, графиня? - он посмотрел в сторону Блеквудкасла.
- Вы встречались с ним?
- Имел, как говорится, честь…
- Ну, что же вы стоите, доктор?
- Знаете, Тия, - доктор иногда позволял себе называть графиню по имени, - я не уверен, что этому господину стоит спасать жизнь.
- Доктор, что вы говорите?! – воскликнула графиня Уайтфилд. - Вы врач, а не судья. Если он попал в наши руки, мы просто должны выполнить свой человеческий долг. Каким бы этот человек не был.
Она яростно теребила ручку трости.
- Признайтесь, Тия, что вы все-таки согласны со мной, и только ваше чудесное великодушие заставляет вас поступить иначе, - сказал доктор, осматривая раны. – О! Как его угораздило! Вообще-то, сударыня, вы ему жизнь спасли. Побудь он тут ещё и всё. Конец истории.
Доктор огорченно вздохнул.
- Счастливчик! Найди тебя кто-нибудь вроде меня, ты был бы уже далеко отсюда.
- Прекратите! - остановила его графиня, напуганная собственной ошибкой.
Она опасалась, что лорд Блеквуд может воспринимать окружающее и поймет, о чем говорит доктор. К тому же, ей стало неприятно, слишком уж цинично все это прозвучало.
- За что же вы его так не любите?
- За то, что он хищник, пьёт кровь и пожирает плоть, - не унимался доктор, впрочем, добросовестно делая своё дело.
- Двигаться ему нельзя, но и оставить здесь мы его не можем… Надо рискнуть и перевезти господина верховного канцлера к вам, раз уж вы любезно взяли на себя роль спасительницы.
Графиня почему-то почувствовала неловкость при этих словах, будто ее уличили в чем-то предосудительном. Она отвела взгляд от проницательных глаз доктора Вилмора, и все же ответила ему вполголоса:
- Знаете, доктор, я читала где-то такое изречение: спящему льву лучше не наступать на хвост.
Тот с изумлением посмотрел на молодую девушку и рассмеялся.
- Да вы прирожденный дипломат, графиня. Понимаю, почему в делах вам сопутствует успех.
- Разве это плохо, заботиться о себе и своих близких?
Графиня Уайтфилд одарила доктора хмурым взглядом. На душе и так было тяжело, и без его ироничных замечаний.
- Нет… конечно, нет, - доктор Вилмор тоже помрачнел. – Гарвин, помогите нам положить милорда на носилки. Ему нужна операция, но, боюсь, до Вестзее он не дотянет.
- А Блеквуд? – графиню вдруг посетила запоздалая мысль.
- А в Блеквуде есть операционная? – вопросом на вопрос ответил доктор Вилмор.

Было невыносимо душно. Утренняя свежесть не проникала в эти районы города. Илкот Кош проснулся и лежал, размышляя над превратностями судьбы. Встреча с графиней Уайтфилд была неслучайной. Он тут же почувствовал в ней внутреннюю борьбу, едва коснувшись своим сознанием. Поединок шел на уровне разума, обе части пикировались между собой аргументами. За позитивной пока оставалось последнее слово, тут все было в порядке. А вот сердце обеспокоило Коша. Оно радужно переливалось и пульсировало, и, хотя светлых тонов было больше, все они постепенно сдвигались в сторону, словно освобождая место для чего-то значительного, которое вот-вот должно было проявиться. Ему не удалось тогда понять, что происходит.
Размеренный ход мыслей прервал внезапный толчок, его обдало холодной волной, тело сотрясла дрожь. Илкот поежился: наверное, поблизости случилось ужасное – погибли люди. Такое бывало с ним, когда в аварии попадали знакомые. Он попытался успокоиться и изменить состояние, но ничего не приходило. Вздохнув, Илкот Кош взглянул на хронометр и решил: «Пора вставать, а то опоздаю на флиринг». Сегодня он возвращался в Искиан.
- Ты уже встал? – спросил его хозяин квартиры.
- Да, я привык подниматься рано.
Хозяина звали Фишек, он работал в кафе в верхней части города.
- Могу предложить на завтрак рыбный пирог и сок из водорослей.
Он широко улыбнулся и добавил:
- Сок можно заменить кофе. У меня есть отличный кофе местного производства. Приятель подрабатывал в одном поместье. Вот и запасся там по случаю.
- Давай тогда кофе. Любопытно попробовать. На самом деле, пища имеет значение только как средство поддержания тела. Вкус и изысканность блюд меня давно не интересует. С точки зрения насыщения рыбный пирог куда практичнее моллюсков, а взрослой рыбой можно накормить гораздо больше людей, чем икринкой.
- Согласен с тобой, - поддержал его Фишек. – Так жаль бывает, когда на кухню икру привозят. Только и представляешь, сколько тонн рыбы выросло бы из нее, сколько людей можно было бы накормить. А тут какой-нибудь гурман зараз столько человек без пищи оставляет. 
Он разлил кофе по чашкам, наполнив комнату насыщенным ароматом.
- Телу тоже принадлежит не главная роль, - продолжал Кош. - Оно источник более тонких материй, из которых формируется все богатство и разнообразие нашего внутреннего мира. Поэтому, если чему и стоит уделять внимание, так это тем самым тонким материям.
Он замолчал, пытаясь собраться с мыслями. Ему было тревожно с того момента, как почувствовал чью-то боль. Связь между ним и этим человеком вырисовывалась незначительная, видимо, имела место мимолетная встреча в прошлом. Самое обидное заключалось в том, что он ничего не мог поделать. Никакой явственной картины Илкот не видел.
- В том, что ты говоришь много непривычного для нас, свыкшихся с обычаями культов, - заметил Фишек.
- Да, очень трудно выступать против традиций. Но трансформация в том и заключается, что для того чтобы выйти на следующую ступень, нужно поступить вопреки общепринятым мнениям, совершить поступок, который может показаться чудовищным с точки зрения нынешнего уровня развития, но который позволит по-новому взглянуть на окружающий мир. Увидеть его пороки и несовершенства, и способы их исправления.
- Как же тогда понять, правильно ли поступаешь?   
- Правильный выбор доставляет радость и несет вместе с собой освобождение. Тот, кто его сделал, уже не терзается сомнениями или угрызениями совести. Знаешь, здесь жил хранитель ветви. Она как индикатор отражала состояние сердца. Когда кто-то сомневался в чем-то, брал ее в руки и выбирал. Если ветвь начинала светиться, решение считалось верным.
- Да, но есть такие люди, которые, совершая что-то плохое, могут тоже не испытывать сомнений, - возразил Фишек.
- Эти люди потеряли свой свет. Они никогда не сумеют отличить хорошего от плохого.
- А как же ветвь?
- Она не действует в их руках.
Некоторое время они молча доедали завтрак, потом Илкот встал:
- Ну, все, пора. Хорошо, что ты меня вытащил сюда. Морской воздух пошел мне на пользу. До встречи, брат.
- Попутного ветра в паруса, братишка, - Фишек тоже поднялся и неловко обнял брата.
Тревожное чувство не покидало Коша всю дорогу до порта. И вдруг, у стойки регистрации мощная волна враждебности накатила на него, заставив пошатнуться и отступить.
- С вами все в порядке? – администратор участливо подалась вперед.
- Да, да, - тяжело дыша, выдавил Кош.
Он торопливо подобрал карточку и упал в ближайшее кресло. Его каким-то образом коснулось сознание графини Уайтфилд. В ней было столько ненависти к кому-то, что Илкот почувствовал, как непроглядная тьма стремится в ее сердце. Этого нельзя было допустить, это было бы неправильно и даже преступно. «Нужно как-то помочь», - подумал он и, собрав все силы, сам попытался коснуться ее сознания. Однако связь ослабела, но те отголоски, которые еще удалось уловить, несли за собой радость и волнение. «Что ж, кажется, у графини самой получилось одержать победу, - подумал Кош, поднимаясь. – Это очень хорошо. Мне так и не удалось поговорить с ней, а ведь все уже начинается. Остается надеяться только на силу ее сердца». Он медленно побрел на посадку, внутри еще чувствовалось напряжение.

8


Во дворе стояло два полицейских флиринга. Около них толпился народ. Это были полицейские и поселенцы, работавшие у графини в поместье. Они заметили ее и следили за посадкой.
Плотный, краснощекий полицейский, с нашивками лейтенанта, пошел навстречу неторопливым, развалистым шагом.
- Желаю здравствовать, сударыня, - он галантно поклонился графине. – Мы получили ваше сообщение. Однако я мало что понял. Ваш секретарь так и не объяснил толком, в чем дело.
- Здравствуйте… Видите ли, лейтенант… Я не ошибаюсь? Нет? Хорошо. Дело в том, что на склоне третьей горы, незадолго до рассвета, был сбит флиринг верховного канцлера. Машина упала в лес. По-видимому, вся команда погибла…
Графиня прервала рассказ, давая лейтенанту осмыслить услышаное.
- О, небо! – прошептал он, и его лицо стало пунцовым. – А сам милорд? Тоже погиб?
- Он ранен. Мы привезли его с собой. Да вон, кстати, мой пилот и доктор спускают носилки, - графиня указала на флиринг. – Может быть, вы велите кому-нибудь помочь им.
- Да, да, конечно.
Лейтенант назвал двоих и приказал принять раненого.
- Только осторожнее, – предупредила их графиня. – Он очень плох.
- Кстати, а почему нет медиков? – удивилась она. – Неужели Гуни не сообщил вам, что есть пострадавшие?
- Да, он что-то говорил, - смутился лейтенант. – Но он сказал, что местный доктор вылетел к месту аварии, и я подумал, что этого будет достаточно.
Полицейский достал платок: от волнения он взмок. «Бедняга, - графине стало жаль его, - не каждый день на их участке разбиваются такие люди».
- Итак, лейтенант, чем я могу вам помочь?
- Во-первых, указать место аварии; во-вторых, объяснить, как вы там оказались; в-третьих, откуда вам точно известно время, когда всё произошло, - лейтенант словно ждал её вопроса.
- Начнем с последнего. Незадолго до рассвета я проснулась, словно от толчка, видимо, тогда и прозвучал взрыв, но самого звука я не слышала. Когда я впоследствии оказалась на месте, пепел был ещё теплый. А обломки флиринга я нашла случайно. Каждое утро я совершаю прогулки на монофлере…
Офицер понимающе кивнул: он сам, иногда, прогуливался перед ужином.
- Так вот, на обратном пути я и наткнулась на разбитый флиринг. Мне даже и в голову не могло прийти, что он принадлежит верховному канцлеру. Я спустилась посмотреть, не нужна ли пострадавшим моя помощь, но поняла вскоре, что все погибли. В одном из пассажиров я узнала секретаря милорда, и тут мне стало ясно, чей это флиринг.
- А откуда вы знаете секретаря господина верховного канцлера? – заинтересовался лейтенант.
- Недавно я была в Искиане. В приемной милорда канцлера меня встретил этот человек. Я его хорошо разглядела и запомнила.
- Отлично. Благодарю вас за объяснения, сударыня. Надеюсь, вы пошлете кого-нибудь со мной указать место происшествия?
- Разумеется. Да вот хотя бы Гарвина. Он там уже был, видел, где я оставила монофлер и где нашла верховного канцлера. Он вам все покажет.
- Хорошо, графиня, я жду у флиринга. Честь имею.
Лейтенант снова поклонился и пошел к коллегам.
Графиня отыскала пилота и направила его к полицейскому, а сама отправилась к доктору Вилмору. Доктор был обеспокоен.
- Верховный канцлер в очень тяжелом состоянии, сударыня. Безусловно, Уайтфилду было бы нелегко, если бы он умер в его окрестностях, но, боюсь, будет ещё хуже, если он умрет в Уайтфилде.
- Так не дайте ему умереть! – воскликнула графиня.
- Что я могу поделать, Тия? – развел руками доктор. – Ему нужна операция, очень сложная, причем, немедленно. Нельзя терять ни секунды.
- Но вы же искусный хирург, - Тия умоляюще сложила руки на груди. – Сделайте что-нибудь.
- Вы так просите за него, словно он ангел, - проворчал доктор. – Но я-то знаю, что это за птица. Я боюсь, у меня рука не поднимется его спасать.
- Доктор, послушайте меня, - Тия вцепилась ему в рукав халата. – Я прошу вас спасти не его, я прошу вас спасти Уайтфилд.
- Графиня, я не хочу неприятностей, я боюсь принимать на себя такую ответственность, - признался доктор, протирая платком крепкую шею. – Если он умрет сам – это одно, а если под моим ножом - уже другое.
Он провел рукой по седым стриженным волосам с едва начинающейся лысиной.
- Доктор Вилмор, вы никогда не были трусом. Решайтесь. Сами сказали - счет идет на секунды.
- Да, если не остановить кровотечение, он умрет.
Лицо доктора Вилмора побледнело от внутренней борьбы. В нем противоборствовали две силы: чувство долга и какое-то другое чувство, которое, впрочем, нетрудно было определить. Наконец, он принял решение.
- Хорошо… надеюсь, нам не придется жалеть об этом.
- Благодарю вас, - графиня от всего сердца пожала руку доктору, - Я тоже буду надеяться.
В её голове мелькнула мысль, что неплохо было бы связаться с управляющим лорда Блеквуда. «И как я раньше об этом не подумала! – изумилась графиня Уайтфилд. – Сейчас он был бы далеко отсюда, а мы спокойно продолжали бы заниматься своими делами». Она нашла секретаря в кабинете.
- Гуни, свяжись с замком Блеквуд. Мне нужен их управляющий.
Через минуту тот доложил, что Блеквудкасл на связи.
- Я говорю с господином Догсоном?
- Да, - ответил на другом конце хрипловатый голос, - я слушаю вас.
- В таком случае, перехожу сразу к делу. Полиция вам ещё не сообщила?
- Что?
- Что с вашим господином случилось несчастье.
- Несчастье? Так вот почему его до сих пор нет. Простите, если не ошибаюсь, графиня Уайтфилд?
- Совершенно верно.
- Сударыня, вы знаете, что с ним?
- Он ранен и находится здесь, у нас. Ему нужна срочная операция. Мой врач делает все необходимое, но помощь не помешала бы.
- Понимаю, и сейчас же свяжусь с правительственным госпиталем в Вестзее. Часа через два они будут у вас. Сударыня, я не знаю, как благодарить вас…
- Пока еще не за что, - сухо перебила графиня. – Поторопитесь, сударь.
Все оказалось так просто! Почему же тогда она растерялась и не вызвала Блеквуд? Цепь невероятных событий привела к тому, что в её доме оказался человек, на которого она совсем недавно призывала кару небес. А теперь старый доктор рискует своей жизнью, чтобы сохранить ему жизнь. Графиня с досадой отбросила трансцевер.
Между тем, через каких-то полчаса император уже знал о трагедии. Это известие не удивило его – он это предвидел – но несколько поколебало уверенность в незыблемости имперских устоев. Если уж здравомыслящий верховный канцлер попал в ловушку…  Немедленно был вызван министр внутренних дел, который, из-за нерасторопности лейтенанта полиции еще ничего не знал о случившемся. Получив по полной программе, министр устроил разнос начальнику департамента в Вестзее. Начальник, в свою очередь, отчитал комиссара участка, так что лейтенанта ждала незавидная участь.

Прошло немногим более часа. Графиня Уайтфилд ходила по коридору, стараясь унять волнение. Она безжалостно теребила свою трость, словно от движения её пальцев зависел успех операции. Из операционной вышел доктор Вилмор. Вид у него был мрачный.
- Он потерял много крови. У него очень редкая группа. Вряд ли без переливания ему удастся выжить.
- Но есть еще надежда? - графиня Уайтфилд умоляюще посмотрела на доктора. – Скоро прибудет все необходимое из Вестзее. И кровь в том числе.
- Как скоро?
- Часа через два или три.
- Нет, - отрезал он, - будет поздно.
- Так что же делать? - графиня вдруг остановилась. – Редкая, говорите… а какая?
- Ну, ваша кровь ему подошла бы.
- Доктор Вилмор, - Тия обречено вздохнула, - так что же вы медлите. Я готова.
Доктор Вилмор усмехнулся и очень внимательно посмотрел в ее непроницаемое лицо, потом тоже вздохнул.
- Надо сделать пробы на совместимость…
 Когда усталый, но спокойный он подошел к ней, графиня поняла, что тучи рассеялись.
- Ну что, доктор?
- Все хорошо. Можно сказать, мне удалось невозможное, но радоваться пока рано. Должно пройти два или три дня. Тогда станет ясно, будет ли лорд Блеквуд жить.
- Я удивляюсь, почему сразу же не сообщила обо всем Догсону, - графиня вздохнула, - столько хлопот вам доставила.
- Ничего странного, - улыбнулся тот, подавая ей стакан сладкого чая. – Речь шла о жизни и смерти. А вы знали, что у вас есть прекрасный врач, который сможет ему помочь. Не вставайте, вам надо полежать немного, прийти в себя.
- Вы тоже устали, доктор?
- Да, - он прикрыл глаза, - и мне надо бы отдохнуть.
Однако отдохнуть им не пришлось. Прибыли вестзейские врачи, высланные из правительственного госпиталя. Кое-кого доктор Вилмор знал лично.
- Файн, здравствуй, - протянул ему руку невысокий, худой профессор. – Мне сказали, ты уже закончил.
- Да, Мон.
- Как успехи?
- Если бы успехов не было, я был бы уже далеко отсюда, - ворчливо заметил доктор. – Мне удалось кое-что сделать. Теперь надо только ждать.
- Снова шутишь? – профессор неодобрительно покачал головой. – Однажды твоя ирония сыграла с тобой злую шутку. Помнишь? Мы можем его осмотреть?
- Конечно. Так даже будет лучше.
- Я потому и приехал сюда не один, - профессор многозначительно посмотрел на доктора. – Где он?
- Идемте.
Доктор Вилмор провел всех в комнату, где находился верховный канцлер.
- Полагаю, в таком виде его транспортировать нельзя, - сказал профессор, внимательно изучая раненого. – Придется мне остаться.
- Я думаю, графиня не будет против, - заверил доктор.
Разместив врачей, графиня Уайтфилд с удивлением заметила, что наступил вечер. «Весь день пропал», - с горечью подумала она. В сутолоке ей не удалось увидеться даже с Эйрин. Графиня решила зайти к сестре, прежде чем отправиться спать. Легонько стукнув тростью, она открыла дверь и, удивленная, замерла на пороге: Эйрин в комнате не было.
- Эйрин, - на всякий случай позвала графиня и, как ожидалось, ответа не получила.
«Только этого мне ещё не хватало. Вокруг неизвестно что творится, а она где-то ходит».
Графиня вышла из спальни, обошла дом, думая найти сестру в её излюбленных местах, затем пошла к домику Гийома.
- Добрый вечер, Ги, - устало поприветствовала его Тия, сказывалось пережитое напряжение.  – Ты не видел Эйрин?
- Видел недавно. Она искала тебя и, кажется, была чем-то расстроена.
- Странно. Я тоже не могу её найти.
- Мне помочь?
- Спасибо, Гийом, спроси прислугу, может кто-то что-нибудь знает.
Гийом пошел к пристройке, а графиня решила пробежаться по саду. Она шла мимо беседки, как вдруг услышала чьи-то голоса. Тия прислушалась, подумав, что там Эйрин, но вскоре поняла, что ошиблась: голоса были мужские.
- Не могу поверить… Ты спас ему жизнь! И это после всего, что он с тобой сделал? Файн, ты удивительный человек. Если бы с моей семьей случилось нечто подобное, я пренебрег бы своим долгом, чтобы увидеть, как корчится он в предсмертных муках. Ведь по его воле погибли твои жена и сын.
Графиня Уайтфилд застыла от изумления. Она догадалась, кто разговаривал в беседке. Это были доктор Вилмор и профессор Мон из Вестзее. А между тем, после минутной паузы, донесся голос доктора.
- Нет, Мон, ты ошибаешься. Его спас не я, а графиня Уайтфилд. Если бы не она… Я обычный человек и знаю цену ненависти. Сколько раз я мечтал вонзить нож ему прямо в сердце! Сколько раз молил небо послать мне такую возможность! И сегодня впервые пожалел, что стал врачом и связал себя клятвой не причинять людям зло. Я поселился здесь только из-за близости к Блеквудкаслу в надежде встретить когда-нибудь этого мерзавца. И вот эта встреча произошла…
Доктор Вилмор горько рассмеялся, а потом продолжил внезапно изменившимся голосом:
- Я сшивал его раны, а перед моими глазами стояли раны жены и сына…
Его речь прервалась стоном боли и отчаяния. Тия не верила тому, что слышала. Она и представить себе не могла, о чем просила доктора, когда умоляла сделать операцию лорду Блеквуду.
- Но что же изменилось, Файн? Что изменилось?! – воскликнул профессор.
- Что изменилось? – переспросил доктор. – Я попал к этим людям. Я живу среди них. И я люблю их. Они стали моей второй семьей. Смерть этого негодяя неминуемо отразилась бы на них. Ты видел графиню?
- Удивительная девушка, похоже, на ней здесь все держится…
- Её родители погибли, когда ей было шесть лет. И мне почему-то кажется, что тут тоже не обошлось без этого лорда. И скажу больше, по-моему, она знает об этом … Я видел её лицо, когда она смотрела на него. Мне знаком этот лихорадочный блеск в глазах. Я много раз наблюдал его, когда смотрелся в зеркало. И она нашла в себе силы преодолеть всё, потому что думала не о себе, а о тех, кто живет под покровительством Уайтфилда. Она даже дала ему свою кровь! Её пример помог мне. Но странное дело, когда я закончил, из моего сердца ушла ненависть, и, знаешь… Мне стало легче.
Голоса умолкли, а Тия со стыдом осознала, что подслушивает чужой разговор. Она почувствовала огромную благодарность к доктору за его благородный поступок, и жалость к нему, и радость, оттого что такие люди есть на свете. «Какой ужас! Я забыла об Эйрин, - спохватилась Тия. – Где же она?» От волнения она стала хромать еще сильнее, у неё заныла больная нога. «Пойду к себе, - решила графиня, - подожду Гийома, что он скажет»
На землю уже опустилась ночь. Мириады звезд вспыхнули в черном небе, опоясав Эфсанев потоком спутников и метеоритов, на которые совсем еще недавно любовался лорд Блеквуд, вспоминая смелую и независимую графиню, о чем, впрочем, той не было известно.
Графиня Уайтфилд поднялась в кабинет и заглянула в спальню. Исчезнувшая Эйрин мирно спала на её кровати, подложив под щеку ладонь и посапывая во сне. Тия облегченно вздохнула и, стараясь не разбудить, укрыла сестру пледом – ночь обещала быть прохладной.
- Нет, я правильно поступила, - подумала она. – Месть не стоит того, чтобы ради неё страдала эта милая девочка. Она так спокойна и безмятежна. Я даже завидую ей немного.
Стараясь ступать как можно тише, графиня вернулась в кабинет. Должен был прийти Гийом, который не замедлил явиться.
- Графиня…
- Тише, Ги, - прервала она его. – Эйрин нашлась. Она заснула в моей комнате.
- О, небо, а я уже было испугался, - обрадовался старик.
- Видимо, решила подождать меня. Подумала, что спать-то я уж точно приду.
Тия села в кресло, положила подбородок на руку с тростью и виновато посмотрела на Гийома.
- Гийом, ты понимаешь, у меня ведь была возможность ему отомстить, само небо словно преподнесло мне его на блюде…
- Тия, я знаю, что месть - священный долг каждого члена рода. Но законы империи запретили ее, да и обидчик твой не из простых смертных. Стоит ли рушить все, что создано, ради возмездия, пусть и справедливого? Я думаю, не нужно придавать столько значения старым традициям. Прошли времена, когда поколение за поколением роды истребляли друг друга. Многие примирились, и служители храмов давно молчат об этом.
- Тебе легко говорить! – воскликнула графиня Уайтфилд. – А перед моими глазами всю жизнь полыхает пламя. Стоит только их закрыть. Возможно, они были живы, когда горели.
- Тия, - старик горестно вздохнул, - зачем мучаешь себя. Ты ведь почти справилась с этим.
- Ничего не могу с собой поделать. Как вспомню, все вскипает внутри.
Графиня Уайтфилд умолкла, старясь побороть себя другую, а потом продолжила:
- Гийом, я могла бы просто подождать, пока прибудет полиция, и сделать вид, что пыталась помочь. Счет шел на минуты… У меня был реальный шанс, а я сморозила глупость.
- Что сделано, то сделано, не вини себя, - Гийом погладил ее по голове. – Ты поступила по-людски, может и он когда-то вспомнит об этом, и тоже поступит с кем-нибудь по-человечески.
Тия усмехнулась: теперь действительно не было места запоздалым сожалениям, но что за наваждение нашло на нее тогда, самой было непонятно.
- Отдыхай, - отпустила графиня Гийома, - и спасибо тебе за все.
- Спокойной ночи, госпожа.
Когда управляющий ушел, она устроилась на диване и, наконец, закрыла глаза.


9


Сказать, что он был счастлив, значило не сказать ничего. Он наслаждался тем, как она входила в комнату, спрашивала его о самочувствии, желала ему доброго дня и скорейшего выздоровления. Она оставалась иногда, когда сиделка выходила, и тогда он всегда просил воды, чтобы иметь возможность прикоснуться к её нежным, изящным пальцам. Порой она просто стояла у окна, наблюдая за тем, что происходит в саду, а он любовался ею, словно она была неземная богиня, неизвестно зачем спустившаяся в этот мир. Его внутренний голос твердил ему, что это смешно и глупо, что он превратился в мальчишку, что надо вернуться к делам, но все увещевания разума исчезали бесследно, стоило ей только, слегка прихрамывая, войти в эту дверь. И, как ни странно, он больше на себя не злился.
Приезд врачей из правительственного госпиталя избавил доктора Вилмора от необходимости ежедневного общения с верховным канцлером, чему он был все-таки рад, несмотря на то, что уже не испытывал прежней ненависти. Обследование показало, лорд Блеквуд получил серьезные травмы, но благодаря операции, проделанной доктором Вилмором, его здоровье шло на поправку. Личный врач императора также побывал в Уайткасле. Позднее он докладывал императору, что верховному канцлеру оказали квалифицированную помощь, что состояние больного не позволяет перевезти его в столицу и что в Уайтфилде тот имеет все необходимое.
После операции лорд Блеквуд несколько дней не приходил в сознание. Графиня Уайтфилд не находила себе места. Она так и не заснула в ту ночь. Её охватило странное беспокойство, какая-то безотчетная тревога, которой графиня не могла себе объяснить. Что-то проникло в её сердце и вызывало замирание при мысли о возможной смерти верховного канцлера. Эти несколько дней графиня Уайтфилд сама находилась практически между жизнью и смертью. Её волнение было настолько сильным, что профессор Мон позволил ей заходить к лорду Блеквуду, чем она довольно часто пользовалась.
Это случилось, когда девушка напряженно всматривалась в лицо больного, стараясь отыскать на нем признаки улучшения. Вдруг он открыл глаза и устремил на неё изумленный взгляд. Лорд Блеквуд не верил тому, что видел. Перед ним стояла графиня Уайтфилд. Озаренная лучами солнца, она казалась жителем неба, не имеющего берегов.
- Богиня! – попытался воскликнуть он, но его губы только слабо шевельнулись.
Графиня почувствовала огромное облегчение, увидев движение жизни на лице верховного канцлера. Его взгляд несколько озадачил её и привел в замешательство, но она приписала это шоку и нервному напряжению: человек чуть было не погиб. Впоследствии, когда ей чудились во взгляде лорда Блеквуда мимолетные искорки то живого интереса, то непонятного восхищения, графиня объясняла это уже перенапряжением своих собственных нервов. Те редкие минуты, в которые она заходила к нему, стоили ей немалых усилий.
- Графиня, очень любезно с вашей стороны, что вы меня периодически навещаете, - поблагодарил ее однажды лорд Блеквуд, а через минуту продолжил (он был всё ещё слаб). – Говорят, это вы нашли меня в лесу.
- Да, милорд.
- Я глубоко признателен вам за это, - он постарался вложить в свои слова больше нежности, а в голос бархата.
Какая-то едва уловимая тень мелькнула в глазах графини и исчезла. За исключением этого ни один мускул не дрогнул на её лице, когда она ответила:
- Не надо меня благодарить, милорд, каждый на моем месте поступил бы также.
- Вряд ли те, кто хотели меня убить, сделали бы мне такое одолжение, - улыбнулся лорд Блеквуд.
- Это было бы, по меньшей мере, странно, - согласилась графиня.
- Вы всегда так прямолинейны, сударыня?
По тону верховного канцлера она поняла, что того покоробило её замечание. Однако графиня Уайтфилд была не из тех, кто изменяет однажды сказанному слову.
- Да, милорд, - спокойно ответила она лорду Блеквуду, устремив на него чистый, но твердый взгляд голубых глаз.
Эти глаза были ясны, как весеннее небо, отчего сердце верховного канцлера наполнилось неизъяснимо сладким чувством. Он хотел напустить на себя строгий вид, но не смог и снова улыбнулся.
- Весьма похвально, графиня. Сейчас нечасто услышишь слово правды. Но вы, я слышал, занимаетесь коммерцией? Как же вам удается следовать вашим принципам? Это, наверное, плохо отражается на ваших делах?
- Настолько плохо, - графиня довольно усмехнулась, - что мне почти удалось восстановить уровень оборотов моего отца, значительно снизившихся после его гибели.
- Для вас это было тяжелым ударом? – вздохнул лорд Блеквуд.
- А вы как думаете? – ответила графиня Уайтфилд вопросом на вопрос. – В шесть лет остаться одной, без дома и семьи, без средств к существованию, на попечении старого отставного солдата. Он добрый человек, но заменить отца и мать…
Она покачала головой.
- Отчасти я понимаю вас, - лорд Блеквуд прикрыл глаза, потому что всё внезапно поплыло и закачалось. – Я тоже рано осиротел. Правда, обо мне заботился дядя, и мне было, что наследовать. Однако я представляю, как это тяжело.
Он устало посмотрел на графиню, видимо, слабость давала о себе знать. Она заметила это и обрадовалась, увидев возможность перевести разговор на другую тему, потому что боялась выдать чувства, охватившие её. «Представляет он, как же… Подлец…И еще смеет говорить со мной об этом…» Трость больно уколола палец, возвратив в реальность.
- Милорд, вы устали? Вам надо отдохнуть.
- Не беспокойтесь, я хорошо себя чувствую. Лучше скажите мне, что происходит в мире.
- Да ничего не происходит.
- Странно, я лежу здесь и ничем не руковожу, а в мире ничего не происходит, мир цел и невредим… И что же? Никаких волнений?
- Нет, милорд. Насколько я знаю, в Вестзее была стычка, но повстанцев быстро рассеяли. И все же вам лучше немного поспать … Думаю, вас и без меня информируют.
Лорд Блеквуд хотел что-то возразить, но тут вошла сиделка, а спорить в её присутствии с графиней почему-то не хотелось, да и силы действительно подошли к концу. Он сделал движение головой, как бы соглашаясь, и опустил веки. Графиня вышла.
Ей встретились профессор Мон и доктор Вилмор.
- Вы от милорда, сударыня?
- Да.
- Я хотел осмотреть его, - в нерешительности остановился профессор.
- Он собирался отдыхать, может, еще не успел заснуть, - пожала плечами графиня, собираясь уходить.
- Как он?
- Мне показалось, что с ним всё в порядке. Он уже остроумничает.
Доктор Вилмор улыбнулся: графиня с трудом скрывает свои чувства, слишком уж ехидно прозвучала её последняя реплика. Профессор Мон неодобрительно покачал головой:
- Госпоже графине не стоит так говорить о милорде. Это неудобно и … опасно, иногда.
- Что ж, тогда забудьте о моих словах, профессор, сделайте вид, что разговора не было.
Профессор Мон пожал плечами.
- Речь не обо мне… Говорят, стены тоже умеют слушать.
- Да, но не умеют говорить. Доносят, обычно, люди, а живущие здесь не более разговорчивы, чем стены.
Графиня Уайтфилд отвесила обоим докторам легкий поклон и удалилась. В последние дни она была настолько поглощена свалившимися на неё проблемами, что совсем забросила коммерческие дела. Необходимо было проверить состояние расчетов, соблюдение сроков, занести в книгу доходы и обороты, и сделать несколько важных распоряжений. Поэтому графиня сразу же направилась в кабинет. Никогда ещё она не занималась рутиной с таким воодушевлением.  Дело было налажено достаточно четко, и её временная отстраненность не нарушила размеренного хода событий. Все точно знали, что от них требуется и, в соответствии с этим, исполняли работу. В целом она осталась довольна итоговым сальдо. К ней вернулось безмятежное настроение прошлых дней. В этот момент и вошла Эйрин. Одного взгляда на сестру было достаточно, чтобы понять: та убита горем.
- Что случилось, Эйрин? – встревожилась Тия. – Ты такая печальная.
- Я не знаю, что мне делать, - Эйрин с отчаянием посмотрела на сестру.
- Расскажи мне, что произошло?
- Тия, ты помнишь лейтенанта Армонти? Он бывал у нас по делам службы.
- Конечно, помню, - графиня начала догадываться, в чем причина её расстройства.
- Так вот, Тия, мне стыдно признаться в этом, но я его очень сильно люблю, - Эйрин с опаской посмотрела на сестру, вдруг та все-таки не одобрит этого чувства.
Графиня заметила её взгляд и, чтобы подразнить Эйрин, напустила на себя суровый и непреклонный вид.
- Эйрин! Что я слышу? Ты заявляешь мне, что любишь человека, которого видела всего лишь несколько раз в жизни. Это шутка?
- Тия, выслушай меня и не сердись, прошу тебя. Как только я увидела его, то поняла, что хочу видеть снова и снова. Однажды мы встретились. Он прогуливался в окрестностях на монофлере, как и я. Мы разговорились. Тогда нам пришла в голову мысль…
- Странно, что вам с лейтенантом вообще приходят в голову мысли, - насмешливо заметила Тия. – Я думала, одному она нужна для того, чтобы носить фуражку, а другой, чтобы носить прическу.
- Сестричка, так ты не сердишься?!
Эйрин смотрела на неё широко распахнутыми глазами, и у графини больше не было сил сохранять серьезность. Она весело рассмеялась.
- Разве на тебя можно сердиться, Эйрин? Ты, как ребенок. Неужели ты думаешь, что твои продолжительные прогулки остались незамеченными? Я сразу обо всем догадалась. Особенно по твоему лицу, когда вы встречались с лейтенантом здесь, в доме. Ты совсем не умеешь скрывать свои чувства.
- Это плохо, Тия?
- Нет, наоборот. Просто иногда бывают моменты, когда истинные чувства показывать слишком опасно.
В глазах графини мелькнула тьма. Эйрин внимательно посмотрела на сестру.
- Ты говоришь об этом человеке? Тия, я чувствую, что ты его не очень любишь, и просто не могу понять почему. Ведь он оставил в покое наши земли и поселенцев.
- Иногда человек может вызывать неприязнь непроизвольно, без всякой причины.
Та явно пыталась уклониться от ответа.
- Мне кажется порой, что ты чего-то не договариваешь, – призналась Эйрин. – Тебя мучает какая-то тайна?
- Не выдумывай. Нет у меня никаких тайн. Это больше похоже на тебя, но вернемся к делу. Что же так расстроило тебя, Эйрин?
- Понимаешь, Тия, - её глаза наполнились слезами. – Он пилот космического флота. Его призвание космос, а не земля.
- Он сам сказал тебе об этом?
- Нет, я подумала так. Ведь Леон поступил в академию только для того, чтобы быть похожим на отца, а командор Армонти всю жизнь провел на кораблях, значит и Леон будет должен…
Эйрин расплакалась.
- Эйрин, успокойся, не надо, не плачь…  Лучше расскажи мне, что сказал лейтенант Армонти.
- Он сказал…- она всхлипнула, - он сказал, что перед выпуском они все подписали контракт, по которому через несколько месяцев должны будут отправиться на корабли космического флота, чтобы нести службу на сторожевых базах Эфсанева. А ещё он сказал, что не подписал бы этот контракт, если бы знал тогда, что встретится со мной, а теперь ничего нельзя сделать. Никто не в силах отменить приказ министра обороны … О, Тия! Так ведь верховный канцлер может! И он здесь!
Лицо Эйрин озарилось таким светом надежды, что Тия вздрогнула. Её сестра любит этого лейтенанта и, если она, графиня Уайтфилд, попросит милорда об одолжении, он не откажет ей. В этом графиня была почему-то уверена, но сама мысль о том, чтобы просить лорда Блеквуда о милости, была невыносимо противна. Ей не хотелось одалживаться у этого человека. Поэтому она постаралась увести сестру от этой мысли.
- Эйрин, но ты сама только что сказала, что призвание лейтенанта Армонти космос.
- Да, но он согласен забыть о космосе, только бы остаться со мной.
- А сможет ли он сделать это? Не будет ли он страдать и обвинять тебя в том, что ты лишила его мечты, заставила отказаться от главного дела в жизни? – Тия вопросительно посмотрела на Эйрин. – Ты уверена, что лейтенант Армонти согласился бы просить верховного канцлера оставить его при штабе?
Эйрин задумалась. Что-то подсказывало ей, что её Леон не пошел бы на это даже ради любви. Она представила тот момент, когда все его друзья должны будут отправиться в черную бездну без конца и без края, чтобы там встретиться со своей судьбой, а он будет провожать их глазами, полными муки, потому что среди пилотов космического флота не принято плакать. Как будет разрываться его сердце! Какие мысли посетят его тогда? Вдруг и родится в нем червь сомнения, и будет грызть, пока не погубит их любовь.
- Не знаю, Тия, - сказала, наконец, Эйрин. – Может быть, ты и права. Но что же делать? Как мне быть? Ведь я люблю его. Я не мыслю себя без него.
- И ты не сможешь забыть этого лейтенанта?
- Нет, никогда! – горячо воскликнула Эйрин. – Он всегда будет здесь… и здесь.
Она положила одну руку на лоб, а другую на грудь, в том месте, где находится сердце.
- Это тебе только кажется.
- Нет, Тия, ты не права. Ты знаешь, что такое любовь? Это чувство рождается внезапно… даже помимо твоей воли… но, один раз проникнув в сердце, оно разрастается в груди, наполняет тебя счастьем, светом, и тянет к тому, кто дороже всего на свете. И ты уже не можешь распоряжаться собой. С этим чувством нельзя распрощаться. Его можно скрыть, заглушить, заставить молчать, но избавиться от него можно только лишившись жизни.
- Эйрин, но это же абсурд, - графиня с нежностью наблюдала за сестрой.
- Я тоже так думала, пока не увидела лейтенанта Армонти. Говорят, он похитил её сердце. Неправда! Он похитил всю Эйрин Уайтфилд. Я живу только тем, что надеюсь на встречу с ним. А что я буду делать, когда он покинет меня?
- Снова надеяться, - задумчиво сказала Тия, любуясь ярким блеском глаз Эйрин. Она была прекрасна в этот миг.
- Да, я буду надеяться, и ждать, - подхватила мысль сестры Эйрин. – Я выйду за него замуж, и пусть он летит хоть на край Вселенной. Я буду его ждать, буду верить в нашу встречу, и Леон обязательно вернется ко мне.
- Это очень трудно.
- Я знаю… но я смогу.
Сердце Тии наполнилось гордостью за слова Эйрин и за то, как они прозвучали. Она незаметно помогла сестре понять ее сокровенные мысли. Но верно ли она поступила? Может быть, лейтенант Армонти был прав, когда хотел отказаться от Эйрин? Ведь ждать всю жизнь – нелегкая судьба. Сейчас Эйрин молода, и все ей кажется простым и возможным. А что будет через несколько лет, когда она познает ужас и холод одиночества. Не обвинит ли её сестра в равнодушии, не заподозрит ли что-то плохое, не углядит ли какой-то скрытый умысел во всей этой истории? На этот раз графиня сомневалась в правильности своего решения. Был, правда, еще один выход – попросить за лейтенанта верховного канцлера, но волны белесого ужаса накатывали на неё при этой мысли.
На пороге кабинета показался секретарь.
- Госпожа, прибыл комиссар Рейсок. Он хотел бы поговорить с вами.
- Да, конечно, Гуни, проводи его сюда.
Графиня сочувствующе посмотрела на сестру:
- Подумай еще, время пока есть.
- Хорошо, но вряд ли я изменю свое решение.
Эйрин поднялась с дивана, потому что первой заметила комиссара. После короткого приветствия она отпросилась уйти. Решение было принято, но душа замирала от предчувствия тягот и лишений на выбранном пути. И все мысли крутились около этого.
- Ваша сестра чем-то озабочена, - заметил комиссар Рейсок. – Я не помешал вам?
- Нет, что вы, присаживайтесь, - графиня усадила его на диван. – Выпьете чашку чая?
- Не откажусь, - комиссар пригладил серый ежик волос, - пить очень хочется. Жарко сегодня.
Серые глаза окинули кабинет быстрым цепким взглядом. На морщинистом лице промелькнуло озабоченное выражение. Он достал из портфеля портативную камеру и положил на диван. Графиня Уайтфилд распорядилась принести чай и обратилась к нему.
- Итак, что привело вас к нам?
- Неприятная обязанность, - комиссар усмехнулся. – Я состою в комиссии, расследующей покушение на верховного канцлера. Мне поручено опросить свидетелей, поэтому я здесь.
- Я понимаю и готова рассказать все, что мне известно. Правда, это очень мало. Ваш лейтенант уже опрашивал всех.
- Лейтенант, уже не лейтенант, - сообщил комиссар Рейсок. – Я тоже сильно сомневался, что останусь комиссаром, но мне повезло. Так что нужно оправдывать доверие.
- Вам надо кого-то пригласить? – графиня нажала кнопку связи с секретарем. – Гуни, разыщи и направь сюда этих людей.
- Да, позовите, -  комиссар перечислил фамилии, - а мы с вами начнем, если не возражаете.
 Получив утвердительный ответ, он включил камеру. После стандартной процедуры вопросов и предупреждений, комиссар перешел к делу. Видимо, с протоколом лейтенанта он уже был знаком, потому что рассказ графини слушал довольно небрежно. Когда та закончила, задал несколько уточняющих вопросов: что она видела на месте, почему там оказалась и не заметила ли чего-то необычного. Тия повторила все, что говорила лейтенанту. Комиссар остался доволен. Сомнений быть не могло, графиня оказалась на месте случайно, и ее весьма своевременная помощь верховному канцлеру оказалась кстати.
- Последний вопрос, - комиссар Рейсок поставил запись на паузу. – Мне надо как-то узнать, могу ли я встретиться с милордом канцлером. Хотел и его кое о чем спросить.
- Я могу проводить вас к профессору, и если тот сочтет возможным…
- Прекрасно… тогда поступим так: я закончу с остальными, а вы узнайте, можно или нет с ним переговорить. Надеюсь, вы не будете против, если я расположусь в кабинете?
- Конечно, нет. Вы еще спрашиваете?
Графиня Уайтфилд отправилась к профессору Мону. Тот был в нерешительности. Состояние лорда Блеквуда было достаточно стабильным, но принимать решения за столь высокого пациента он не мог.
- Спросите у него сами, - предложил профессор. – Вам будет проще.
- Я что уже стала его секретарем? – недовольно проворчала она, оглядываясь на охранников, дежуривших в небольшой гостиной.
Профессор Мон ухмыльнулся.
- Мне кажется, только вы не замечаете, что стали для него чем-то большим…
 Графиня пропустила слова профессора мимо ушей.
Верховный канцлер полулежал на кровати. Он пытался просмотреть почту, но одной рукой было неудобно держать минивэм. Графиня остановилась, наблюдая за его неуклюжими попытками. Лорд Блеквуд посмотрел на нее беспомощным взглядом.
- Позвольте вам помочь.
Она сняла стакан воды и лекарство с подноса и поставила поднос пред ним на кровать. Он благодарно улыбнулся:
- Вы снова меня спасли.
Графиня ничего не сказала на это.
- Не рано ли вы взялись за работу? Мне кажется, профессор не посоветовал бы вам переутомляться.
- Я чувствую себя нормально, к тому же просто хотел просмотреть почту, но мне приятно, что вы заботитесь обо мне.
- Милорд, мы приложили столько сил, чтобы сберечь вашу драгоценную жизнь. Конечно, я не могу не заботиться.
Лорд Блеквуд было засмеялся, но рану в груди пронзило болью. Он побледнел и через силу произнес:
- У вас своеобразное чувство юмора. Прозвучало так, словно вам безразлично, что будет со мной, но жаль тех усилий, что вы на меня потратили.
Графиня смутилась: она не подразумевала ничего подобного.
- Полагаю, вы пришли по делу?
Лорд Блеквуд с усмешкой изучал ее лицо.
- Приехал комиссар участка. Ему важно было бы поговорить с вами.
- И он подослал ко мне вас?
- Почему подослал?
- Ну как же… мог бы обратиться по установленным правилам. Насколько я знаю, расследованием занимается комиссия.
- Хорошо, я скажу ему, что вы не станете с ним говорить.
- Я этого не говорил. Вы хорошо его знаете?
- Только как комиссара…
- Ладно, ведите его, я велю охране пропустить.
В голосе канцлера прорезались повелительные нотки. Графиня улыбнулась, вспомнив его недавнюю беспомощность.

Комиссар Рейсок сделал свою работу.
- Вот, зашел поблагодарить вас и откланяться.
- Помогла вам чем-то беседа с канцлером?
- Нет… Милорд утверждает, что ничего не помнит.
- А что есть основания сомневаться в этом?
- У комиссии нет. А вот у меня есть, но я не буду вдаваться в подробности.
Графиня Уайтфилд усмехнулась: каков старый лис.
- Но хоть подозреваемые-то есть?
- Да, есть. Возможно, секретарь милорда Рич Уилс информировал заговорщиков. Вот я и хотел узнать, как он вел себя после нападения.
Лорд Блеквуд солгал комиссару о том, что не помнит ничего. Он прекрасно помнил, как тряхнуло флиринг, и передняя часть вместе с кабиной провалилась вниз. Полу оглушённый верховный канцлер сделал рывок в сторону люка, и увидел перед собой решительное лицо секретаря.
- Прыгаем, Рич, - крикнул он, хватая того за рукав, но полковник коротко замахнулся и ударил его ножом. Удар пришелся в грудь, но прошел мимо сердца. Лорд Блеквуд почувствовал, как потекла кровь. «Вот и все, - подумал он, хватаясь за рычаг. – Больше я не увижу вас, графиня Уайтфилд». После этого верховный канцлер действительно мало что помнил.

10


- Я уж и не знаю, радоваться мне тому, что поправляюсь, или нет.
Лорд Блеквуд внимательно следил за лицом графини. Настолько внимательно, что та смутилась.
- Почему же нет? – графиня Уайтфилд удивленно посмотрела на верховного канцлера.
- Мне сказали, когда я был без сознания, вы каждый день заходили сюда и проводили много времени, - ответил он, улыбаясь. – А с того дня, как я пришел в себя, вы бываете очень редко.
- Простите, милорд, но профессор Мон рекомендовал вам полный покой, и я не хочу беспокоить вас.
- Пусть он сгинет, этот профессор! – воскликнул лорд Блеквуд. – Вы меня ничуть не беспокоите. Сказать по правде, мне не помешала бы ваша помощь. Не могли бы вы взять на себя часть обязанностей моего секретаря, пока мне подыскивают нового.
- Хорошо, милорд, - растерянно согласилась графиня. – Но у меня тоже есть дела…
- О, разумеется… приходите ко мне в свободное время, когда со своими делами закончите.
Графиня невесело усмехнулась. Если бы все было так просто. Эти дела возникали ежедневно, требовали немедленного решения и, иногда, полной отдачи сил. Бывало, она засыпала прямо за рабочим столом, когда какой-то вопрос трудно поддавался проработке. Ей пришлось изучить горы материала, начиная от сельского хозяйства и заканчивая экономикой и правом. Теперь стало легче, но все дела переделать все равно было невозможно. И, тем не менее, вот уже целую неделю она ежедневно приходила к верховному канцлеру, помогала ему вести переписку, выполняла какие-то поручения. Время от времени он просил передать какую-нибудь вещь и, как бы случайно прикасался к ее пальцам. Ей при этом становилось невыносимо противно, но Тия понимала, что нужно, нужно было отыгрывать партию. Слишком много всего оказывалось на кону. И вместе с тем, она обнаружила в нем чрезвычайно интересного собеседника, иногда увлекалась разговором, забывала об осторожности, и озвучивала совершенно изумительные вещи.
- Вы чрезвычайно умны, сударыня, - рассыпал комплименты лорд Блеквуд. – Беседовать с вами одно удовольствие.
Графиня любезно улыбалась, но как-то слишком любезно для искренней радости. И лорд Блеквуд отметил это.
«Есть во всем этом нечто странное, - размышлял он позже. – Она ведет себя безукоризненно. Но что-то исходит от неё!.. Какие-то волны неприязни. Когда она рядом, я испытываю непонятное беспокойство. И этот странный бред! Эти её слова о том, что я погубил Уайтфилд. Или это был не бред? Что если ей известно что-то?.. Не может быть. Иначе она просто оставила бы меня умирать в лесу. Впрочем, графиня слишком умна, чтобы не понять: моя гибель грозила бы Уайтфилду неприятностями. Сейчас она – спасительница, и я, что ни говори, обязан ей жизнью. И мне так приятно, что моя жизнь находилась в её руках! Они такие нежные и ласковые…» Лорд Блеквуд мечтательно прикрыл глаза, пытаясь представить себе ее руки на своей груди. «Во что бы то ни стало надо разобраться с этим», - решил верховный канцлер, но он чувствовал себя счастливым в те часы, когда она была рядом, и ему не хотелось ни в чем разбираться. Графиня все больше и больше захватывала его воображение.

- Так, значит, политику, проводимую правительством, не одобряют в Вестзее? – верховный канцлер улыбнулся своей особенной, чуть насмешливой улыбкой.
- Вы знаете это не хуже меня, милорд, - графиня уклонилась от прямого ответа.
- Почему вы не хотите ответить? Я думал, что говорить правду ваше кредо.
Графиня бросила на него странный взгляд и ничего не сказала.
- Вы кормите меня из своих рук, ухаживаете за мной, и, получается, все же боитесь.
- Но почему же боюсь? - возразила графиня. – Не хочу повторяться. И вообще, за вами ухаживает служанка, милорд. Я только исполняю иногда ваши просьбы.
Лорд Блеквуд с нежностью посмотрел на неё.
- И я вам за это очень благодарен.
- Мне приятно это слышать, - графиня постаралась улыбнуться, но улыбка не получилась.
- В самом деле? - лорд Блеквуд внимательно изучал её лицо.
Тия в тот же миг поняла, что сделала что-то не так, и она совершила невозможное: собралась с силами и посмотрела ему прямо в глаза, причем, вложила в этот взгляд всю доброжелательность, какую только смогла обнаружить в своем сердце. Все замерло в ней, когда их взгляды встретились, но она выдержала и даже нашла в себе смелость произнести:
- Конечно, милорд, ваша благодарность многого стоит.
- И во что же вы её оцените, графиня? Я в долгу у вас, а я не люблю быть должным, - он все ещё держал её взгляд.
- В нашу дружбу, милорд, и в ваше к нам расположение, - улыбнулась Тия.
На этот раз улыбка получилась искренней, и лорд Блеквуд был вынужден признать, что ничего не понимает. Либо графиня была великой актрисой, во что верить не хотелось, либо она действительно не испытывала к нему вражды, что давало ему какой-то шанс и надежду.
- Можете в них не сомневаться, сударыня, - заверил он графиню. – Но все же, как рядовому подданному императора, вам есть, что сказать.
- Должна вас разочаровать, милорд, мне не в чем упрекнуть правительство. Я полностью поддерживаю Кабинет. За всю свою недолгую жизнь я только и слышала критику, но ни разу никто не сказал, что надо сделать там-то и там-то, чтобы изменить то-то и то-то. У меня сложилось впечатление, что эти критики сами ничего не знают. По-моему, курс правительства является оптимальным для наших условий.
- Да, но оппозиция выступает за изменение самих условий, - заметил лорд Блеквуд.
- А насколько реально их изменить? – графиня усмехнулась. – Хотя, новые условия дали бы новые возможности. Для нас открылся бы доступ к мировым технологиям, повысился бы уровень жизни, знаний. Может быть, мы получили бы больше выгод от вступления в Конфедерацию, чем потерь.
- Вы знаете, не все так однозначно, но некоторые противоречия это бы сгладило. Увы, император не хочет жертвовать своими привилегиями.
- Я разговаривал об этом с его величеством, - пояснил лорд Блеквуд.
Графиня Уайтфилд с изумлением посмотрела на верховного канцлера. «Неужели это тот самый человек, которого многие считают кровожадным монстром?» Лорд Блеквуд уловил сомнение в глазах собеседницы и помрачнел: «Она не верит мне. Ну что ж поделать, придется набраться терпения». Однако он ошибся. Графиня Уайтфилд верила. Что-то в её сердце подсказывало ей: верховный канцлер не лжет. Но это ничего не меняло. Для неё этот человек по-прежнему оставался врагом.
- В конце концов, это вопрос времени, - продолжал лорд Блеквуд. – Когда-нибудь все закончится, и даже император поймет, что пришел его час.
- Странно…
- Что странно?
- Что вы так говорите, милорд.
- Как это так?
- Ну, о том, что придет час императора.
- Хм… Я не об этом говорю, я говорю, что он в состоянии это понять.
- М-да… Слова имеют странное свойство менять значение, как только их произносят вслух…
Графиня покосилась на лорда Блеквуда.
- Видимо, поэтому нужно меньше говорить и больше делать, - парировал тот и улыбнулся, заметив ее взгляд.
- Видимо, поэтому те, кто подбил ваш флиринг, разгуливают на свободе, а те, кто в подпитии кричали, что убьют вас - добывают видий, - не удержалась, чтобы не поддеть его графиня.
Лорд Блеквуд полоснул по ней сталью серых глаз, и ей почудились в них блики металла.
- У вас типично женская логика. В первом утверждении вы излагаете мысль, а во втором сами же ей противоречите.
- И в чем же..., - начала было она и тут же осеклась. Ей стал понятен ход его мыслей.
Графиня поразилась, как ловко ему удалось заставить ее изменить тему.
- Вы не согласны с императором, но вы ему преданны? – продолжила Тия прерванную нить разговора.
- Я же солдат, и должен быть верен присяге.
- Вы человек чести, милорд. Наверное, в вашей жизни не было ничего, за что стоило бы краснеть?
Лорд Блеквуд бросил на графиню быстрый взгляд, но та безмятежно поигрывала медальоном, который всегда носила с собой.
- У всех бывают ошибки, - медленно сказал он, продолжая наблюдать за её лицом.
Оно вспыхнуло удивлением, а ясные глаза графини обратились на лорда Блеквуда.
- Неужели у вас были ошибки?
Тот усмехнулся, подумав: «Нет, она ничего не может знать о той ночи», а вслух сказал:
- Разумеется, есть вещи, которые я не стал бы делать, имей возможность вернуться в прошлое. Я слишком долго живу на свете, чтобы не иметь в шкафу своих скелетов.
В его ответе прозвучала неожиданная грусть. Это было так странно, что сердце графини Уайтфилд невольно сжалось от внезапного осознания: а ведь лорд Блеквуд мог всю жизнь жалеть о том, что сделал. Она сжала в руках медальон. Нет, этого не может быть. Тогда он вряд ли чувствовал бы себя так свободно.
- А от некоторых вещей в нынешних условиях невозможно отказаться.
- Вы говорите о незаконных арестах и слежке?
- В том числе, графиня, согласитесь, если бы я не предпринимал попыток выследить и обезвредить повстанцев, то меня давно не было бы в живых.
- Но и вы должны признать, милорд, что, несмотря на все ваши усилия, повстанцам чуть было не удалась их попытка.
- Браво, графиня, вы превосходны, - засмеялся лорд Блеквуд. – Однако должен вам сказать, что если бы я последовал здравому смыслу и рекомендациям службы безопасности, то никакого покушения не было бы. Я пошел на риск. Так что в том, что случилось, скорее, моя заслуга, а не повстанцев.
- Но, милорд, зачем тогда было рисковать? Чего вы хотели этим добиться?
«Я добился того, что нахожусь в твоем доме, разговариваю с тобой, любуюсь твоим прекрасным лицом и прикасаюсь к твоим нежным рукам», - подумал лорд Блеквуд. Видимо, в его взгляде что-то отразилось, так как графиня отошла к окну, пытаясь скрыть замешательство: «Мне это снится или происходит наяву? Он смотрит так, словно…» Она оборвала себя на полуслове, потому что даже в мыслях не хотела повторить внезапно озарившую её догадку. «Нет, мне это кажется», - графиня снова посмотрела на лорда Блеквуда, но его глаза излучали только холодную насмешливость и ничего более. Вздох облегчения непроизвольно вырвался у неё из груди.
- Что ж, милорд, пожалуй, я пойду, с вашего позволения.
- Но я же вам не ответил.
- Ответите в другой раз. Мне действительно пора.
- Хорошо, идите, спасибо, что находите для меня время.
Лорд Блеквуд торжествующе улыбнулся. Он заметил последний взгляд графини, и уловил в нем осознание того, почему ему так нужно её присутствие. Правда, были там и изумление, и недоверие, и ужас, но главное он знал: теперь она во всем будет видеть намек на это, будет думать об этом и постепенно привыкнет к этой мысли. А через некоторое время он уедет и вернется вновь, и тогда уже никто не помешает ему осуществить свои планы.
Графиня Уайтфилд в сильном волнении ходила по саду. Сейчас, когда лорда Блеквуда рядом не было и можно было не скрывать своих чувств, она находилась в состоянии крайнего негодования, причем, больше всего злилась на себя. Несколько раз ей с трудом удавалось избежать неприятностей, но только благодаря своей феноменальной выдержке. К счастью лорд Блеквуд ничего не знал об этой черте ее характера, иначе невинный взгляд и безмятежность не обманули бы наблюдательного глаза. «Я ведь дала себе слово – ничем не выражать своей неприязни, а сама даже подходящую случаю улыбку не могу изобразить, - мысленно ругала себя графиня. – И ко всему прочему, нужно же мне было лезть со своими высказываниями и замечаниями! Сидела бы себе, меньше говорила и больше слушала. Смотрела бы с восхищением ему в рот… В конце концов, это быстро надоедает. Так нет же… Он так странно смотрит на меня, когда я с ним говорю… А сегодня в его взгляде я прочитала такое! … О! Я не могу всего этого выносить. Убийца! Он лишил меня самого дорогого, а теперь дает мне понять, что я ему не безразлична. Какое коварство!  Чудовище! А я-то, как я могла?.. Они столько лет взывают о мщении, а я, вместо того, чтобы лишить этого негодяя жизни, беседую с ним и любезно улыбаюсь. И как еще небесный меч не разрубил меня за такое предательство!»
Графиня уже носилась по саду, воздевая руки к небу и размахивая перед собой тростью. Её терзало сожаление о том, что она упустила прекрасную возможность осуществить свою месть. «Да, нам пришлось бы нелегко, но никто не посмел бы обвинить меня в трусости или жадности. А теперь каждый вправе сказать, что графиня Уайтфилд испугалась бедности и смерти, поэтому и склонила голову перед врагом. Я лично должна была вонзить нож в его сердце. О, небо! Неужели я поступила так из-за груды камней и нескольких акров земли?» Её ужаснула эта мысль, но она чувствовала, что не алчность руководила ей, а что-то другое… Но что? Этого графиня сама не могла себе объяснить. Она внезапно остановилась, подняла глаза и… увидела Эйрин. Та с изумлением взирала на сестру. Она еще никогда не видела Тию такой: с пылающими щеками и воинственным взглядом. Графиня смотрела в пустоту мимо Эйрин, но через минуту её глаза озарились лучами радости и облегчения. Сомнения прочь, дело не в доме и не в земле, дело вот в этой сияющей девочке, которую она имела счастье называть своей сестрой и любила больше самой жизни. Разве Эйрин не достаточно настрадалась? Графиня энергично тряхнула головой, отгоняя нахлынувшие мысли.
- Тия, что с тобой?
Эйрин подошла к сестре и взяла её за руку.
- А что случилось?
- Ответь мне, что с тобой происходит?
- С чего ты решила, что со мной что-то происходит? – улыбнулась графиня. – Все в порядке, просто я увлеклась размышлениями.
- Ничего себе – размышления! – воскликнула Эйрин. – Мне показалось, что ты готова растерзать всякого, кто встретится на твоем пути.
- Не преувеличивай.
- Я серьезно. Мне даже страшно стало, когда я тебя увидела.
- Эйрин, ты заблуждаешься.
- Хорошо, Тия, но одно я знаю точно – тебе в голову пришла дурная мысль.
- Почему ты в этом так уверена?
- Я знаю, это ведь всё из-за этого господина, который чуть не погиб недавно?
- Нет, Эйрин, нет.
- Не лги мне, Тия. Ты умеешь надевать маски, но я под любой из них вижу твоё настоящее лицо. И сейчас я вижу на нем тень ненависти.
- Какие маски, - графиня поморщилась.  – Ты такая фантазерка.
- Думаешь, я не видела твои репетиции перед зеркалом, - сестра исподлобья смотрела на нее. – Ты старалась не подавать виду, даже если тебе было очень больно.
- Хорошо, Эйрин, я попытаюсь объяснить тебе, почему мне не нравится лорд Блеквуд. Ты знаешь, что одно время он руководил спецоперациями? Так вот, тогда погибали, в том числе и люди, которые не имели никакого отношения к повстанцам. Я понимаю, что фактически шла война, и возможно была необходимость, но… Этот человек отдавал приказы убивать стариков и детей. Понимаешь? Да, он оставил в покое наших поселенцев… А сколько других людей страдает от его произвола! Но ему все равно. Я не могу, да и не хочу, хорошо к нему относится.
- Но все же ты не оставила его умирать.
- Да, не оставила, но только потому, что не хотела навлекать на нас новые неприятности…
- Тия, - Эйрин бросилась ей на шею, - ты у меня самая лучшая.
- Я тоже тебя очень люблю, Эйрин, - графиня поцеловала сестру в лоб. – Да, но что случилось, ты так и не сказала?
- Приехал господин Догсон. Он хочет тебя видеть.

Управляющий лорда Блеквуда был совсем не страшным: среднего роста, плотного телосложения, с уже заметной плешью в пшеничных волосах. На вид ему было не более сорока. Графиня Уайтфилд приняла его в гостиной.
- Госпожа графиня, - Догсон учтиво поклонился, - простите, что отнимаю у вас время, но я счел своим долгом представиться вам и попросить разрешения навестить милорда.
- Что за церемонии, господин Догсон, вы можете навещать его, когда захотите.
- Большое спасибо, госпожа графиня. Не сочтите за дерзость с моей стороны, просто мне показалось, что было бы невежливо разгуливать по вашему дому, не спросив позволения.
- Вы очень любезны, господин Догсон. Правда, недавно вам не нужно было моего позволения, чтобы разгуливать по моим землям.
Управляющий слегка порозовел.
- Да, в тот раз неловко получилось. Позвольте мне принести извинения за этот инцидент. Как видите, я сделал выводы.
-  Ну что ж, тогда забудем обо всем.
Графиня Уайтфилд улыбнулась и чуть кивнула головой, давая понять, что разговор окончен. Догсон поклонился и ушел. «Весьма любопытный субъект, - подумала она. – Бывает весьма бесцеремонным, проявляет твердость, граничащую с жестокостью, но может быть до подобострастия любезен, если это необходимо. При этом Догсон никогда не подчеркивает своей значимости, а ведь мог бы звонить на каждом углу, что является доверенным лицом самого верховного канцлера». Тия усмехнулась. Она никогда не вела дела с Блеквудом, но могла себе представить, какой атаке подвергаются потенциальные партнеры Догсона.
Управляющий привез документы, которые верховный канцлер решил изучить во время своего вынужденного безделья. Император не позволил ему заниматься серьезной государственной работой, пока тот не оправится от полученных ран.
- Догсон, как приняла вас госпожа графиня?
Лорд Блеквуд с нескрываемой иронией разглядывал управляющего. Тот снова порозовел:
- Она была очень любезна.
- Надеюсь, вы догадались извиниться.
- О, да, милорд, конечно. Она великодушно приняла мои извинения и предложила все забыть.
- Ну, вам хоть капельку стыдно за то, что вы несправедливо обидели такую прекрасную девушку. Неужели ничего не шевельнулось в вашей душе. Она ведь указывала вам на неправомерность ваших действий.
На этот раз Догсон покрылся красными пятнами. По правде говоря, этические аспекты проблемы мало его интересовали, когда он прибирал к рукам бесхозные земли. Даже если у владельцев были документы, имело значение лишь то, что управляющий верховного канцлера первым внес земли в реестр. На этом он сколотил себе небольшой капиталец.
- Милорд, я....
- Не знаете, что сказать? Охотничий азарт проснулся?
- Ну, вроде того, - с облегчением согласился Догсон, избавившись от необходимости выбирать слова для объяснений.
- Вы составили ведомость на выплаты?
- Да, осталось подписать.
- Давайте.
Лорд Блеквуд бегло просмотрел список и расписался.
- Не сердитесь, Догсон, - сказал он, отдавая тому бумагу. – Я понимаю, вам тоже хочется жить, но не надо доходить до крайностей.
- Слушаюсь, милорд. Я могу быть свободен.
- Конечно.
После того, как управляющий ушел, лорд Блеквуд осторожно встал с кровати и подошел к окну. Оно выходило во внутренний дворик. Обычно здесь располагалась графиня, когда приходила к нему. Он пристроился на подоконник и посмотрел вниз. Графиня в легком тренировочном костюме что-то оживленно обсуждала с седым стариком. Тот сделал жест рукой, словно бросая нож от живота, и указал на противоположную сторону. Лорд Блеквуд пригнулся и с удивлением рассмотрел в зарослях лозы деревянный щит, который используют обычно для метания ножей. Графиня приняла правильную стойку, и быстро, не раздумывая, сделала несколько таких же движений, как и старик. Ножи легли кучно, точно в намеченную область. По всему было видно, что она занимается этим давно. Старик одобрительно похлопал ее по плечу. Он ушел, а графиня продолжила свои занятия. Она с каждым взмахом уверенно поражала цель, казалось, что нож – продолжение ее руки. Лорд Блеквуд невольно залюбовался грацией отточенных движений. Наверное, тренировка продолжалась бы еще, но тут девушка, словно почувствовав его взгляд, посмотрела вверх и увидела, что он наблюдает за ней.  Не придумав ничего другого, она опустила голову в легком полупоклоне, и поспешила скрыться. Лорд Блеквуд, усмехнувшись, погрузился в чтение. Теперь, когда графиня находилась где-то рядом, сама мысль об этом успокаивала его и настраивала на работу.


11


Графиня Уайтфилд была не в восторге от того, что лорд Блеквуд оказался посвященным в наиболее сокровенную часть ее жизни. Когда-то давно Гийом вывел девочку во двор и вручил самодельный нож. В лесах Блеквуда было опасно. Разрозненные группы повстанцев, беглых преступников, дезертиров могли появиться когда угодно и где угодно. Умение владеть оружием давало ей хоть какие-то шансы выжить. Те времена уже прошли, но Тия не оставила тренировок. Сейчас они помогали ей снять стресс.  Вчера она, например, метала ножи в некую помесь Догсона, лорда Блеквуда и собственного двуличия. 
- Я видел ваши упражнения и впечатлен. Кем был ваш учитель? Это ведь тот старик? Да?
Лорд Блеквуд смотрел на нее своим обычным насмешливым взглядом, в котором проступали, между тем, почти не скрываемые теплота и нежность. 
- Да, меня учил Гийом, наш управляющий. Какое-то время он служил в войсках императора, пока его не уволили в запас.
- Я заметил, он еще сохранил военную выправку. Вы знаете, где он служил?
- Нет, мы никогда не говорили об этом.
- Судя по тому, чему он вас научил, это было какое-то элитное подразделение. Такому обычных солдат не обучают.
- Вам виднее, - сухо заметила графиня.
Она чувствовала себя неловко, излишнее внимание к ней лорда Блеквуда слегка раздражало. Опять что-то читалось в его взгляде, чего ей не хотелось, чтобы он чувствовал.
- Скорее всего, ему приходилось убивать, - продолжал тот, внимательно наблюдая за ее лицом. – Но это не помешало ему хорошо заботиться о вас. Вы ведь уважаете его не меньше, чем уважали бы своего отца.
Легкая тень набежала на лицо графини Уайтфилд. Так всегда происходило, когда он заговаривал о ее родителях. И снова зерно сомнения выбросило свои корни. «Ей неприятно, когда я говорю о них. Что если потому, что она знает?»
- Многие убивали, потому что не было другого выхода, кроме как убивать, - с трогательной грустью заметила она.
- Ну, выход есть всегда… Правда, не всегда он лежит на поверхности.
- Вы почти что повторили слова Гийома, - графиня сдержано улыбнулась, представив себе реакцию верховного канцлера: его сравнивали с простым солдатом.
- Я же говорю вам, он непростой человек, - неожиданно легко согласился тот.
- Как бы там ни было, даже если на его руках кровь, он сделал все, чтобы измениться, и это главное.
Лорд Блеквуд задумчиво смотрел сквозь ее лицо: однажды он слышал нечто подобное, в другом месте и от другого человека.
- Но это не вернет тех, кого он убил.
- По крайней мере, больше от его руки никто не погибнет.
- Интересно, согласились бы с вами их родственники?
Тия замерла. В его вопросе словно бы прозвучал еще один: а смогла бы она сама согласиться с этим. «Что, если он все понял?» – подумала она, чувствуя, как холодеет при этой мысли.
- Я не знаю. Чтобы дать ответ на этот вопрос, надо испытать это на себе. У меня нет такого опыта.
Несмотря на бурю мыслей и чувств, лицо графини сохраняло выражение скучной любезности. Ее собеседник помрачнел, казалось, он ждал другого ответа. Она вдруг снова почувствовала жалость. Несмотря на свои могущество и власть, лорд Блеквуд казался иногда очень одиноким и несчастным: обратить время вспять, даже у него не было силы. Тия сердито одернула себя. Если он и правда сожалеет о том, что сделал, то почему до сих пор делает то же самое. 
- Милорд, если вы не намерены работать сегодня, я могла бы заняться своими делами, - графиня Уайтфилд решила закрыть опасную тему.
- Вам скучно со мной?
- Я же предупреждала вас, что не смогу уделять вам много времени.
- Хорошо, идите, я сообщу вам, когда понадобитесь.
В его голосе прозвучало скрытое недовольство. Графиня Уайтфилд, задетая словами лорда Блеквуда, а главное тоном, которыми они были сказаны, решила так и поступить: дождаться, когда тот сам попросит ее прийти.  «Вот и замечательно, - подумала она. – Отдохну немного, а то у меня нервный срыв будет от постоянного напряжения». Однако отдых не получился.
Лорд Блеквуд не мог терять драгоценных минут, подаренных небом. Ему нужно было стать ближе юной графине. Он уже видел первые проблески доверия с ее стороны, и это радовало его и воодушевляло. Вместе с тем, министр внутренних дел не раз докладывал о некотором расстройстве в деятельности правительства. Император настаивал на его возвращении. Лорд Блеквуд на следующий же день прислал за графиней офицера охраны.
Она пришла скорее, чем ожидалось. У канцлера был Догсон. Охранник любезно уступил ей банкетку. Сквозь неплотно прикрытую дверь слышался голос управляющего.
- Но, милорд, точно установлена его причастность к покушению. Он часто встречался с девушкой, которая выступала связной с повстанцами.
- Нет, девушку найти не удалось, но было установлено, что она жила по чужим документам.
- Поэтому деньги и вернулись назад. У нее нет права проживать в служебной квартире, вот ее и выгнали.
- Что? Просто выкинули на улицу? – резким голосом спросил лорд Блеквуд.
- Да, милорд. Арестовывать ее не было смысла. Говорят, она и так была не в себе. Видимо, смерть единственного сына оказалась тяжелым ударом.
- Догсон, свяжитесь с начальником тайной полиции, пусть госпожу Уилс найдут. Ну, и поместите ее в какой-нибудь пансионат, пусть за ней присмотрят.
- Милорд, но ведь ваш секретарь желал вам смерти…
Казалось, Догсон был в растерянности.
- Я понимаю ваше желание помочь семьям, в которых кто-то погиб, защищая вас, но это…
- Это выше вашего понимания? – сухо поинтересовался лорд Блеквуд.
- Признаться, да.
- Мне жаль, что она пострадала из-за необдуманных поступков своего сына. Вряд ли это облегчит ее муки, но, по крайней мере, ей не придется рыться в помойках, чтобы добыть себе еду. Я как-то вас успокоил?
- О, милорд, вы не так меня поняли. Вы не обязаны давать мне разъяснений.
- Если у вас все, можете быть свободны.
Лорд Блеквуд нетерпеливо посмотрел на время. Догсон поспешил удалиться. В гостиной он столкнулся с графиней, и, слегка розовея, почтительно ей поклонился. 
Управляющий привез неприятные вести. Император был обеспокоен поступившими к нему сведениями о подготовке нового покушения на верховного канцлера. Пользуясь незащищенностью Уайткасла, повстанцы хотели нанести еще один удар. Его величество приказывал вернуться в Правительственный дворец.
Лорд Блеквуд задумался. Ему не удалось довести до конца первую часть плана, но и дела империи нельзя было отложить. Останься он здесь хотя бы на неделю, и неизвестно чем все это может закончиться. Уезжать лорду Блеквуду совсем не хотелось, но здравый смысл подсказывал, надо ехать. «Однажды я не послушал его, и вот что получилось. Только чудо спасло мне жизнь», - сказал он себе, принимая трудное, но единственно верное решение.
 «Графиня Уайтфилд, обстоятельства снова разлучают меня с вами. Но теперь я не юный романтик, а умудренный жизнью мужчина, и не стану дожидаться, чтобы кто-нибудь увел вас у меня из-под носа» «Куда она денется, - возразил лорд Блеквуд сам себе. – Она привлекательна, но, в сущности, не здорова. Да, но деньги. Обязательно найдется какой-нибудь обманщик, и, хотя графиня Уайтфилд далеко не глупа, но и умные люди попадают в сети лести и словоблудия. А она, может, рискует гораздо больше, потому что недостаток лишил её поклонников и всеобщего обожания, чего, как правило, хочется любой без исключения женщине». Такие мысли пришли ему в голову, пока он был один. В дверь постучали.
- Войдите, - нетерпеливо крикнул он.
Это была графиня Уайтфилд. Как всегда, прихрамывая, она вошла в комнату.
- Вы звали меня, милорд?
- Да, сударыня.
По расстроенному лицу лорда Блеквуда графиня поняла, что управляющий привез дурные вести.
- Что-нибудь случилось? – осторожно поинтересовалась она.
- Да, думаю, обстоятельства требуют моего присутствия в столице.
Сердце графини возликовало от радости, но на лице появилось выражение огорчения, и она с сожалением в голосе сказала:
- Очень жаль, милорд. Несмотря на печальные обстоятельства, я была счастлива принимать вас в Уайткасле.
Лорд Блеквуд улыбнулся.
- Вы очень любезны, графиня. В свою очередь, я хотел бы выразить вам безграничную признательность за все, что вы для меня сделали. Можете располагать мной, как вам будет угодно. Пообещайте, что если вам потребуется помощь, то вы немедленно обратитесь ко мне.
- Милорд, вы, верно, забыли, я уже обращалась за помощью.
- Нет, графиня, я помню, но тогда я только вернул принадлежащее вам по праву, так что забудьте об этом и пообещайте.
- Я настаиваю, - потребовал лорд Блеквуд, заметив её колебание.
- Хорошо, милорд, я обещаю.
- К тому же, я хотел бы просить вас еще об одном одолжении.
- Разумеется, милорд, все что угодно.
«Что угодно? – лорд Блеквуд лукаво и нежно посмотрел на собеседницу. – А если я сейчас попрошу вашей руки, что вы на это скажете?» Ему почему-то не верилось в сожаление графини о его отъезде, хотя вела она себя безукоризненно, как и всегда. Даже взгляд был немного расстроенным, словно ей и, правда, не хотелось, чтобы он уезжал. «А может она действительно жалеет об этом?» - сердце лорда Блеквуда наполнилось нежностью.
Графиня снова уловила странное выражение на лице своего гостя, но теперь она не подала и виду.
- Так, о чем же вы хотели просить меня? – прервала она затянувшуюся паузу.
- Ах, да, графиня, не могли бы вы одолжить мне ваш флиринг. Кажется, он очень быстрый.
- Да, милорд, это хороший аппарат, - согласилась графиня.
- Я верну его вам, как только прибуду в Искиан.
- Я бы не стала настаивать, но я очень привязана к этой машине. Да и пилот мой внес в конструкцию аппарата некоторые изменения. Так что, я говорю не только за себя, но и за него тоже.
- Конечно, я вас прекрасно понимаю, - лорд Блеквуд смотрел на неё с нескрываемым восхищением. – Вы удивительно чуткий человек, раз помните даже про своего пилота и его чувства.
- Мы все здесь одна большая семья, - улыбнулась графиня.
- Я успел это заметить. Итак, сударыня, значит, вы согласны.
- Конечно, милорд, но можете вы ответить мне на один вопрос?
- Да?
- Чем вызвана ваша просьба?
- Думаю, незачем скрывать это от вас. Управляющий сообщил мне, что имеются сведения о готовящемся покушении на мою скромную персону. Вот я и предпринимаю меры предосторожности.
- Покушение должно произойти здесь? – в голосе графини прозвучала нотка ужаса.
- Да, сударыня, но вам нечего бояться. Я улетаю сегодня вечером, а когда повстанцы узнают, что меня здесь нет, они не появятся в Уайтфилде.
- Милорд, мне так жаль, что мой дом…
- Графиня, поверьте, я вас ни в чем не подозреваю. Разве можете вы отвечать за умыслы тех, кого даже не знаете?
- Да, милорд, но все же мне неприятна мысль об этом.
- Что поделаешь, этих людей мало заботит судьба обычных подданных, которые могут пострадать от их действий. Ослепленные ненавистью, они не жалеют своих жизней, а жизни других для них пустой звук.
- Ужасно! – графиня слегка побледнела, подумав: «Так же, как и для тебя, негодяй».
- Ну что ж, сударыня, я все вам объяснил. Теперь вы знаете.
- Я просто потрясена, милорд.
Графиня Уайтфилд действительно выглядела потерянной.
- Не расстраивайтесь, вы делами доказали свою преданность, и я всегда буду помнить об этом.
Она бросила на него рассеянный взгляд и, опустив глаза, пробормотала что-то похожее на «не стоит». Лорд Блеквуд удивился. А мысли графини были заняты решением интересной головоломки. «Если пребывание верховного канцлера в Уайтфилде держалось в строгом секрете, как могли заговорщики узнать об этом? Все переговоры велись через Блеквуд, там создавалась видимость присутствия хозяина. Здесь все тщательно маскировалось. Тогда остается только один вывод: кто-то из обитателей Уайтфилда связан с повстанцами. Остается надеяться, что это люди милорда. Но те проверены и перепроверены, а мои нет. Логичный вывод напрашивается сам. Почему же тогда милорд просит меня о помощи? Он уверен, что это не я. А, наверное, он хочет взять мой флиринг, потому что его знают в этих местах, а раз так – заговорщики не станут обстреливать флиринг графини Уайтфилд. Что ж, ему не откажешь в изобретательности».
- Сударыня, - услышала она, наконец, голос лорда Блеквуда, - сударыня, я хочу сказать вам, что мне было приятно беседовать с вами. Я с большим сожалением оставляю Уайткасл. Здесь так хорошо, но я должен вас покинуть. И даже не из-за покушения и расстройства дел в империи. Просто я боюсь за ваши жизни. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то пострадал в случае нападения.  Давайте расстанемся добрыми друзьями.
- Конечно, милорд, я буду гордиться нашей дружбой, - как можно теплее ответила графиня.
Ей трудно было поверить в искренность верховного канцлера, но сама мысль о том, что он способен еще проявить какую-то чуткость и понимание, вызвала приятное чувство. «Может быть, это действие моей крови», - промелькнуло идиотское предположение.
- Надеюсь, мы с вами ещё встретимся, - улыбаясь, заметил лорд Блеквуд.
- Вряд ли я когда-нибудь буду в Искиане.
- Но я не отказался от мысли побывать в Блеквуде.
Он сказал эти слова с тоской и надеждой, которые уловила феноменальная интуиция графини Уайтфилд. Ей стоило немалых усилий сохранить на лице выражение любезной приветливости.
- Я всегда буду рада видеть вас в Уайтфилде.
Лорд Блеквуд понял, что пора посылать за доктором, иначе он не выдержит этой пытки.
- Что-нибудь ещё, милорд?
- Последняя просьба на сегодня. Если вас не затруднит, зайдите к профессору Мону и скажите ему, что я хочу его видеть.
- Хорошо, милорд.
- Только не говорите, что я собираюсь лететь сегодня.
- Понимаю, - улыбнулась графиня, - всего доброго, милорд, желаю вам счастливого пути и скорейшего выздоровления.
- Вы разве не проводите меня?
- Милорд, я думаю, не стоит афишировать ваш отлет. Мне лучше не показываться никому, пока флиринг будет в воздухе.
- Да, вы правы, спасибо, - лорд Блеквуд протянул ей руку. – Позвольте мне пожать вашу.
Графиня медлила. Пожать руку врага не так-то просто. И она снова преодолела себя, протянув ему в ответ свою, но лорд Блеквуд вместо пожатия вдруг нежно её поцеловал.
- Милорд?! - графиня резко выдернула руку. – Простите.
Она испуганно посмотрела на него и поспешила скрыться за дверью.
Лорд Блеквуд проводил её мрачным взглядом: разгадать до конца загадку графини Уайтфилд ему не удалось. «Ничего, я ещё вернусь сюда, - подумал он. – И тогда заставлю тебя раскрыть карты». Но мысль о том, что графиня может знать что-то о событиях той роковой ночи, убавила в нем решимости. Если это так, то у него практически нет шансов завоевать её сердце. И ещё это означало, что ему пришлось бы снова… Лорд Блеквуд побледнел при этой мысли. Тогда он был зол и ненавидел, теперь же по-настоящему до глубины души любил.
Профессор Мон явился немедленно и застал верховного канцлера мертвенно-бледным, с горящим взором и безумным пульсом.
- Милорд, что произошло? Вы так взволнованны, а вам нельзя волноваться. Это может плохо сказаться на ране.
- Профессор, со мной все в порядке. Я позвал вас, чтобы сообщить, что улетаю сегодня вечером.
- Милорд, я бы не советовал вам совершать перелет прямо сейчас, - осторожно возразил профессор.
- Милый мой профессор, если я не уберусь отсюда в ближайшее время, то могу умереть гораздо раньше, чем вы думаете.
- Снова заговор? – догадался профессор. – Милорд, что здесь можно сказать, я боюсь, откроется рана…
- Я собираюсь отправиться на флиринге графини.
- Что ж, думаю, отговаривать вас бесполезно, - профессор вздохнул.
- Я хотел сказать вам, что вы можете полететь со мной.
- Как это могу! – воскликнул профессор. – Я обязан вас сопровождать.
Лорд Блеквуд улыбнулся, бледность его прошла, а взгляд принял обычное насмешливое выражение.
- Тогда приготовьте все необходимое, вылет в десять. И никому не говорите об этом ради вашей же безопасности.
- Да-да, милорд, - поспешил заверить профессор Мон, сожалея о том, что не получится попрощаться с доктором Вилмором.
- Пригласите мне офицера охраны.
Через секунду майор вытянулся перед ним. Отдав ему соответствующие распоряжения, лорд Блеквуд снова погрузился в работу.
Ровно в десять часов вечера на взлетной площадке показался флиринг графини Уайтфилд. Он вырвался в небо быстрой сверкающей стрелой и проворнее ветра ринулся на северо-восток. Факт отбытия лорда Блеквуда остался в тайне. Все подумали, что графиня отправилась в очередную коммерческую поездку.
- Куда это полетела ваша сестра, Эйрин? – спросил лейтенант Армонти, приложив ладонь к козырьку и вглядываясь в темнеющее небо.
- Не знаю, она никуда не собиралась, - удивленно ответила Эйрин. – Если бы сестра решила куда-то поехать, она послала бы за мной, или, во всяком случае, дождалась бы меня. А уехать так, не попрощавшись, не в её духе.
- Может, узнаем, в чем дело? - предложил лейтенант Армонти.
- Неудобно как-то, - нерешительно возразила Эйрин.
- Глупости! Что здесь неудобного? Когда-то всем придется рассказать.
- Ну что ж, тогда полетели.
Эйрин забралась в кресло монофлера и быстро поднялась. Лейтенант последовал за ней.
Графиня сидела в кабинете, когда в небе показались две маленькие точки. «Наверное, Эйрин возвращается, и, кажется, не одна». Она подошла к окну и проследила за их приземлением. Вскоре в гостиной послышались голоса Эйрин и лейтенанта Армонти.
- Гуни, а куда это отправилась моя сестра? – спросила Эйрин у секретаря.
- Не знаю, госпожа графиня мне ничего не говорила, - удивился тот. – Обычно, она предупреждает, если уезжает куда-то.
- Я тоже удивлена, не могла же она уехать, не попрощавшись со мной.
- Но мы видели, флиринг графини улетел отсюда около часа назад, - вмешался лейтенант Армонти.
- Нет, мне ничего не известно об этом, - Гуни беспомощно развел руками.
- Странно… Гуни, а ты не заходил в кабинет?
- Нет, госпожа, я там не был.
- Тогда я пойду, посмотрю, может, она оставила записку.
- Хорошо, - согласился секретарь.
Эйрин взбежала вверх по лестнице, подбежала к кабинету и распахнула дверь.
- Тия, что за шуточки? Ты дома.
- Дома, а где я должна, по-твоему, быть? – графиня оторвалась от чтения.
- Твой флиринг же улетел.
- Ну и что. Я его одолжила.
- Кому?
- Это неважно.
- Снова тайны? – Эйрин обиженно надула губки. – Да, Тия, лейтенант Армонти хотел бы с тобой поговорить.
- О чем?
- Не знаю.
Тия усмехнулась: так уж и не знает.
- Ну что ж, пригласи его.
Эйрин выбежала из комнаты. Через несколько минут вошел лейтенант Армонти. Вид у него был чрезвычайно встревоженный.
- Желаю здравствовать, графиня.
- Здравствуйте, лейтенант. Как поживаете?
- Благодарю вас, сударыня, хорошо.
- Итак, ближе к делу. Эйрин сказала мне, будто вы хотели со мной поговорить.
- Да, графиня, это так. Помните наш последний разговор? – офицер сделал торжественную паузу. - Так вот, я хочу просить у вас руки вашей сестры.
- Значит, решились поговорить с Эйрин?
Он кивнул.
- И она согласилась?
Лейтенант снова кивнул.
- Тогда и я не возражаю, и желаю вам счастья.
- Спасибо, графиня, - лицо лейтенанта озарилось улыбкой. – Пойду, скажу Эйрин.
Он поднялся, сделал шаг к двери, но вдруг остановился.
- Графиня, раз вы дома, кто же тогда полетел на вашем флиринге? – озадаченно спросил лейтенант.
- Кто надо, тот и полетел, - уклонилась от ответа графиня Уайтфилд. – Что он вам сдался то?
- Простите, всего доброго, - офицер вышел из кабинета и тут же бросился к Гуни. Через несколько минут он, волнуясь, разговаривал по трансцеверу.


12


Лорд Блеквуд, как и обещал, отослал назад флиринг графини. (Вместе с пилотом, разумеется, который не согласился доверить аппарат чужому и вызвался лететь сам). Тия была рада его возвращению. Она не сомневалась, что милорд вернет ей флиринг, но боялась, как бы в пути на верховного канцлера не было совершено ещё одно нападение. Однако все обошлось. Графиня издали заметила сверкающую точку и вышла на террасу. Грациозная машина безукоризненно приземлилась, и Гарвин вывалился наружу.
Ей нравился этот парень с открытым и радостным взглядом. Их объединяла общая страсть: любовь к летательным аппаратам и небу. Еще в детстве они незаметно подружились. Тия была выдумщицей, а Гарвин мастерски воплощал ее фантазии в жизнь. Однажды Гийому пришлось снимать их с водонапорной башни, куда они взлетели на самодельном пропеллере: на верхушке мотор заглох, и спуститься стало невозможно. После этого он отправил изобретателя в летную школу, а когда тот вернулся, Тие уже было не до озорства. Все свое время она посвящала хозяйственным вопросам.
 Гарвин заметил её, пригладил белобрысые вихры и направился прямо к террасе.
- Здравствуйте, госпожа графиня.
- Здравствуй, Гарвин. Как прошел полет?
- Все было нормально. Никто ничего не заподозрил. Я высадил пассажиров и сразу же отправился домой. С милордом все в порядке. Он даже похвалил меня и поблагодарил.
- Молодец, Гарвин, а он не предложил тебе стать его пилотом? – пошутила графиня.
- Нет, госпожа, милорд сразу понял, что мы с вашим флирингом принадлежим друг другу и своей хозяйке.
- Спасибо, ты сказал слова, которые порадовали моё сердце.
- Всегда к вашим услугам.
Гарвин просто, но от всей души поклонился.
- Хорошо, ты, наверное, очень устал, тебе надо отдохнуть. Иди к себе и считай, что ты взял выходной. Сегодня мы никуда не полетим.
Во дворе было необычайно тихо. Вслед за верховным канцлером утром следующего дня Уайтфилд оставила и его охрана. Графиня с облегчением смотрела, как флиринги, сверкая знаками и гербами, один за другим поднимаются ввысь. Она надеялась, что жизнь войдет в привычное русло и пойдет своим чередом. Однако после отъезда лорда Блеквуда ее не покидало ощущение пустоты. Его насмешливые, но проницательно-умные глаза всплывали в памяти и заставляли сердце биться чаще. То ли от негодования, то ли от страха, трудно было понять. Хотя, вряд ли от страха. Когда он оказывался рядом, к ней приходило чувство уверенности и защищенности, что, по сути, было не объяснимо, учитывая ее отношение к этому человеку. Правда, подслушанный ей разговор с Догсоном, заставил графиню задуматься. Из отдельных фраз она поняла, что речь шла о матери того самого секретаря, который проявил чуткость и решился испросить для нее аудиенции. По логике вещей, принятых в этом мире, лорд Блеквуд должен был уничтожить ее, ну, или хотя бы не заботиться о том, как она проведет остаток жизни. Вместо этого, он проявлял участие в ее судьбе. Тия подумала с неожиданной теплотой, что не все добрые чувства угасли в его сердце.
Отправив Гарвина отдыхать, графиня Уайтфилд вернулась в кабинет. Надо было обдумать детали предстоящей свадьбы, а главное, подготовить документы, необходимые для бракосочетания. Эйрин была ещё несовершеннолетней, и поэтому ей требовалось разрешение на брак от представителя имперского правительства, которым в их округе был никто иной, как лорд Блеквуд, герцог Вестзейский. Ходатайство можно было подать через канцелярию, и для этого она собиралась отправиться в город.
Графиня Уайтфилд открыла сейф, приготовила бумаги, аккуратно сложила в папку. Больше делать ничего не хотелось. Она поднялась и прошла знакомым путем в комнату, где недавно обитал верховный канцлер. Горничная застилала постель чистым бельем: все остальное было убрано.
- Госпожа, я обнаружила в комнате вот это, - девушка указала на столик рядом с кроватью.
Там лежал письменный набор лорда Блеквуда. Первым побуждением было приказать все выбросить, но потом она подумала, что это дорогие вещи, и вряд ли у горничной поднимется рука избавиться от них. Будет нехорошо, если ее слуг обвинят в присвоении чужого имущества.
- Хорошо, Низала, я заберу. Ты молодец, что сказала мне.
Горничная улыбнулась, ей было приятно сделать все правильно.
Графиня Уайтфилд в последний раз окинула взглядом комнату, где еще вчера находился человек, которого она меньше всего хотела видеть, но, ей было странно в этом признаться, без общества которого стало тоскливо и одиноко. Оказывается, она привыкла к такому своеобразному поединку с ним, и теперь, когда уже можно было расслабиться, чего-то явно не хватало. Ручка еще хранила его запах. Графиня Уайтфилд прибавила шагу: надо куда-то убрать эти вещи. Она не придумала другого места, кроме сейфа в кабинете. На средней полке стояла обугленная шкатулка. Тия положила было все рядом, потом передумала и переложила на другую полку. Шкатулку обнаружили при разборе завалов, когда графиня занялась восстановлением замка. В ней лежала зеленая ветвь из атласной руды. Она совсем не пострадала ни от огня, ни от времени и хранила в себе слабый отблеск света. Видимо, эта вещь была очень важна для графа, который также держал ее в сейфе, в отделении для денег.
Тия взяла в руки шкатулку и поставила перед собой. Обычная шкатулка для драгоценностей. Только вот содержимое не представляло особой ценности. Она пыталась понять, что заставило ее отца так бережно сохранять эту вещь. Графиня открыла шкатулку, взяла ветвь и удивилась. От нее исходило слабое свечение. Оно шло изнутри, и было трудно определить природу этого света. Тия внимательно ее осмотрела: обычный минерал, правда искусно обработанный. По крайней мере, так сказал специалист, к которому она обращалась. Он заявил даже, что не сталкивался еще с подобной работой, поэтому не может справедливо оценить изделие. Она положила ветвь обратно, свет померк. Графиня вновь взяла ее в руки – свечение стало заметнее. «Вот это да! - изумилась она. – Что за странность». Поразмыслив немного, но так и не найдя объяснения, Тия убрала шкатулку в сейф. Она бросила озабоченный взгляд на фотографию родителей, которая всегда стояла на столе. На их лицах играла безмятежная улыбка, словно все, что происходило здесь, не имело никакого значения. Снимок был сделан на фоне гор, кажется в северной башне. Глубокая синь неба подчеркивала белизну вершин. Граф указывал на что-то рукой, а графиня смотрела на него и глаза ее сияли от счастья.

Через несколько дней графиня Уайтфилд посетила приемную начальника канцелярии герцога Вестзейского. На лицах присутствующих появилось выражение сочувствующей жалости, что нимало не смутило её: она давно к этому привыкла.
- Мне нужно получить разрешение на брак, - в голосе, как бы пресекая жалостливые взгляды, прозвучали сталь и повелительные нотки. - К кому мне обратиться? 
- Вам нужно пройти направо, а потом налево, третья дверь.
- Спасибо, - графиня с невозмутимым видом удалилась.
Один из посетителей, ожидавших в приемной, вышел следом.
Графиня Уайтфилд оставила необходимые документы и собиралась уже уходить, как вдруг, к ней подошел человек с рыжей бородой. Она сразу вспомнила, что видела нечто подобное в Искиане. И тот человек довольно резко высказывался насчет верховного канцлера. Это насторожило графиню. Что могло быть нужно странному рыжебородому от неё здесь, в канцелярии?
- Простите, сударыня, не могли бы вы уделить мне несколько минут? – спросил он.
- Я спешу, сударь, мне некогда с вами разговаривать, - сухо ответила графиня.
- Всего несколько минут. Это очень важно. Это касается ваших родителей.
Графиня Уайтфилд остановилась. «Что это? Провокация? – подумала она. – Если я не проявлю любопытства, это покажется подозрительным. Но что скажет мне этот человек? Вдруг он расскажет то, что я и так уже знаю? А что если лорд Блеквуд послал его проверить? Будь, что будет. Я выслушаю все, но сделаю вид, будто не поверила ни единому слову». Они остановились в небольшом фойе.
- Графиня, - начал рыжебородый, - возможно вы не поверите моим словам… Во всяком случае, сразу. Я это предвижу, но, все-таки, то, что я расскажу – чистейшая правда. Говорят, вы спасли жизнь верховному канцлеру. Мне жаль вас расстраивать, но я должен сказать… Вы спасли человека, который когда-то разрушил вашу жизнь.
- Я вас не понимаю.
Графиня с недоумением смотрела на собеседника.
- Сударыня, верховный канцлер, тогда он еще был полковником, приказал обстрелять ваш дом зажигательными зондами, - рыжебородый с участием смотрел на неё, ожидая всплеска эмоций, но ни один мускул не дрогнул при этих словах на лице графини. – Более того, я утверждаю, что он сделал всё для того, чтобы никто не остался в живых.
- Сударь, понимаете ли вы, что обвиняете сейчас одного из величайших государственных деятелей империи? Его заслуги так велики, что перед ними меркнет солнце! – воскликнула графиня, при этом ее мысли метались как птицы в клетке.
- Я понимаю, сударыня, но и вы постарайтесь понять. И тогда, я уверен, вам многое станет ясно.
- Бред какой-то. Я не верю ни единому вашему слову.
- Графиня, не бойтесь…
- А чего мне бояться?
- Ну, может быть, вы думаете, что я из тайной полиции.
- И что? Зачем тайной полиции вспоминать события пятнадцатилетней давности? Было официально установлено, что это несчастный случай.
- Но это был не несчастный случай, - горячо возразил собеседник.
- Я не понимаю, у вас есть какие-то доказательства? Чем вызвано ваше желание говорить со мной?
- Я можно сказать участник тех событий. Я сидел бок о бок с теми, кто потом безжалостно жгли мирный дом и невинных людей. Я был пилотом флиринга, на котором они прибыли в Уайтфилд, - рыжебородый устало присел на край подоконника. – Нам сказали, что в доме повстанцы. Я подумал тогда: «Странно, ведь, обычно, поступает приказ взять их живыми, а тут сразу всё загорелось, словно никто и не пытался проникнуть внутрь». Я вспомнил, что накануне лорд Блеквуд прилетал сюда и внезапно покинул усадьбу, даже не догрузив часть продовольствия. При этом у него было страшное лицо. Позднее я тайно побывал в Уайтфилде, поговорил с людьми и понял, что никаких повстанцев не существовало. Скорее всего, лорд Блеквуд поссорился с графом и таким образом ему отомстил. Как видите, я сам живое доказательство.
Графиня на минуту поверила ему, поверила тому жару, с которым он все это рассказывал. А тот продолжал:
- После той ночи и после поездки в поместье, я перестал верить всему, что нам говорили, а затем, улучив момент, покинул часть, где служил и перешел к восставшим. С тех пор я с ними, и мы воюем против этих убийц. Но я до сих пор не могу забыть тот кошмар, невольным участником которого я стал.
- Ах, вот что, – графиня окинула повстанца холодным взглядом. – Теперь я понимаю. Вы хотите и меня таким образом привлечь на вашу сторону? Только вот не понимаю, зачем я вам?
- Ну что вы, - ответил рыжебородый, - просто вам следует знать, кто виновен в смерти вашей семьи.
- Да, да, и узнать я должна именно сейчас, когда помешала вашим планам. А пятнадцать лет этот вопрос никого не беспокоил.
- Нет, но… - начал было повстанец.
- В общем так, - неожиданно взорвалась графиня, - слушайте меня внимательно. Оставьте в покое мое прошлое. Трагедия моей семьи не должна использоваться в ваших грязных играх. Все, что вы рассказали мне – наглая ложь, в которую я никогда не поверю. Может быть, это ваши сегодняшние друзья подожгли дом, чтобы отомстить моему отцу за помощь, оказываемую имперским войскам? Кто знает? Вы – настоящие убийцы. Для вас нет ничего святого. По вашей милости ежедневно гибнут люди, из-за ваших сумасшедших идей.
Графиня в сердцах ткнула пальцем в грудь рыжебородому:
 – Вы мне надоели. Если через пять минут не уберетесь, я позову охрану.
Тот сделал неопределенный жест:
- Хотите кровопролития, зовите.
- Вот это вы только и можете, убирайтесь! – нахмурилась графиня и отвернулась.
- И все равно, подумайте над моими словами.
Её губы тронула едва уловимая усмешка. Если бы он только знал, сколько времени она думала! Но что ей оставалось делать? Сказать сейчас этому человеку, что она и без него все знает? Только потому, что тот выдает себя за повстанца? Это было бы безумием. Графиня не сомневалась, если бы речь шла о ней одной, но в её жизни была и Эйрин. Поэтому она спокойно дождалась, пока стихнут шаги, и пошла к выходу.
«Эти ребята, словно наивные дети, полагают, будто, уничтожив верховного канцлера, они избавятся от главного зла. Даже опыт их ничему не учит. С его временным уходом от дел не случилось ничего особенного. Империя не рухнула. Ею все равно кто-то управлял, и, судя по всему, это был сам император. А что случилось бы с Уайтфилдом? Об этом эти господа не подумали. В сущности, лорд Блеквуд был прав, когда говорил, что им нет дела до других людей. Главное, их навязчивая идея. Как будто нельзя будет назначить нового верховного канцлера, который может оказаться намного глупее и опаснее сегодняшнего. А каковы эти борцы за свободу! Готовы использовать всё, лишь бы достичь своей цели. Даже смерть моих родителей. Если, конечно, этот рыжий и впрямь повстанец, - поправила она себя. – Чтобы поставить последнюю точку во всей этой истории, я должна подойти к охраннику и рассказать об этом человеке». Она внезапно поймала себя на мысли, что в целом уважает позицию лорда Блеквуда и единственное, что разделяет их – та жестокость, с которой тот подчас идет к своей цели. 
Графиня Уайтфилд приближалась к выходу, где находился пост, но мысль о доносительстве показалась ей настолько противной, что она передернула плечами. Этот непроизвольный жест вывел её из задумчивости: нельзя поступать так опрометчиво. Свои эмоции надо держать при себе. Только холодный рассудок поможет уцелеть в этом мире.  С такими мыслями графиня Уайтфилд миновала охранников, так ничего им и не сказав. Другая загадка завладела ее умом. Каким таким чудесным образом повстанцы узнают обо всем, что касается Уайтфилда? О пребывании верховного канцлера, о ее поездке в Вестзее, причем ждали ее в канцелярии герцога. Это было не то место, где графиню Уайтфилд можно часто встретить. Если бы они рассчитывали на случайную встречу, то искали бы ее у Земельного банка, или у Товарной биржи. А в этом случае они точно знали, что она будет здесь и посадили своего человека. Её приводила в отчаяние мысль, что это кто-то из дорогих ей людей связан с повстанцами. Круг посвященных был невелик и там не было места посторонним.
Флиринг ждал на площади перед канцелярией. Гарвин, как и всегда, проводил время за чтением книг по воздухоплаванию. У него было сосредоточенное лицо, словно какая-то мысль промелькнула в голове и исчезла, а теперь он всеми силами хотел её возродить. Когда графиня поднялась в салон, пилот даже не заметил возвращения хозяйки. Он продолжал напряженно думать, и она села в кресло, стараясь не шуметь, чтобы не выводить его из оцепенения, которое, это случалось, могло разрешиться новой оригинальной идеей. К тому же, ей нравилось наблюдать за ним в эти минуты. Прошло немного времени, и лицо Гарвина озарилось радостной, лучезарной улыбкой. От этой улыбки стало как-то светлее вокруг, и Тия почувствовала, как отступает тревога. Пилот щелкнул пальцами по книге, выражая этим полное удовлетворение, и вдруг понял, что уже не один.
- Госпожа графиня! Вы пришли! Что же вы сразу не сказали? – Гарвин начал щелкать кнопками. – Сейчас взлетим. Домой, да?
- Да, Гарвин, домой, - тихо подтвердила графиня Уайтфилд усталым и глуховатым голосом.
- Что-то случилось? – Гарвин обеспокоено обернулся к ней: она выглядела совершенно измученной.
- Ничего не случилось, просто меня выматывает общение с себе подобными, - графиня улыбнулась. – Это не то, что небо и аппараты.
Она помедлила немного и неохотно спросила:
- Гарвин, скажи мне, кто знал, что мы летим сегодня в Вестзее?
- Я вообще-то никому не говорил, - с удивлением ответил тот.
«Тогда остаются Эйрин, Гуни, Гийом, наверняка еще и лейтенант Армонти, сестра не могла не поделиться с ним. Другие тоже могли кому-нибудь сказать. Потом и о помолвке уже многие знают. Что толку изводить себя?» 
Графиня Уайтфилд глубоко вздохнула и решила переключиться:
- Можно я переберусь к тебе?
- Конечно, - обрадовался Гарвин, ведь это означало, что ему предстоял долгий разговор на любимую тему.
- Кстати, что ты изобрел на этот раз? – спросила графиня.
- А как вы догадались? – удивился Гарвин.
- По твоему блистающему взгляду, - улыбнулась та. – В салоне будто солнце взошло.
Пилот смутился.
- Неужели было так заметно? Так это того стоит. Понимаете …
И Гарвин с воодушевлением принялся объяснять хозяйке смысл только что посетившей его идеи.
Время за разговором пролетело быстро. Незаметно миновал вечер. Солнце окрасило кромку гор в розовый цвет, погрузив в тень Уайтфилдскую долину. Вскоре, из глубины розового мрака, ярким мрамором белых стен показался Уайткасл. Отстроенный заново, он был точной копией старого замка. Изящные шпили и башенки, как и шестнадцать лет назад, стремились в небо, а высокие прорези окон по-прежнему добро смотрели в ночь. Только сейчас из них струился свет. Дом не спал. Ждали хозяйку.

Индиговая поверхность моря готова была принять затухающий диск оранжевого солнца. Ленивые волны с тихим шелестом накатывались на песок. Народ потихоньку расходился. Прохлада опустилась на улицы верхнего города. Наполнялись бары и кафе, сверху звучала громкая музыка. На пляже стало просторнее. С причала толпой шли прибывшие с последним прогулочным катером. Одна из девушек свернула с дорожки и пошла по самой линии прибоя. Упругие загорелые ноги в летних туфлях бойко перебирали мелкие камушки. Она выбрала свободный шезлонг и присела, достала зеркальце, поправила прическу. В ее руке появилась сигарета. Девушка порылась в сумочке и, беспомощно оглядевшись, направилась к мужчине в коротких оливковых шортах.
- Добрый вечер, не поможете мне? – она показала ему сигарету.
- Да, конечно, с удовольствием, - он порылся в кармане и достал зажигалку в форме головы дракона.
- Вы приезжали на прием? – спросила девушка.
- Да, а что так заметно?
- Нечасто на пляже встретишь человека с дорожной сумкой.
- И как успехи? 
- Я сообщил все, что знаю. Сначала реакции не было никакой, потом она меня прогнала.
- Когда прогнала?
- Сказала, что пятнадцать лет это никого не интересовало, а потом велела убираться. Сказала, чтобы мы не использовали ее в своих грязных играх.
Девушка прищурилась, отчего миндальный отсвет в глазах угас.
- Но она выслушала тебя и это уже неплохо. Ты говоришь, реакции не было?
Собеседник кивнул.
- Может она уже знает об этом? - предположила девушка. – Тебе так не показалось?
Мужчина пожал плечами:
- Я не психолог.
- В любом случае, спасибо за то, что не побоялся встретиться с ней. Удачи.
Девушка поднялась, сделала прощальный жест. Со стороны выглядело так, будто она мило кокетничает с незнакомцем.
В город можно было подняться пешком или на специальном подъемнике. Те, кто не жалел расстаться с монеткой, скучали в корзине, ожидая наполнения. Девушка заглянула внутрь - осталось как раз одно место. Она решила воспользоваться им, к радости ожидающих. Подъемник остановился недалеко от порта. Здесь на площади соединялись все доступные виды транспорта, так что отсюда можно было попасть в любую точку не только Эфсанева, но и вселенной.  Однако незнакомка уже достигла цели. Она пересекла небольшой парк и заметила на лавочке полного мужчину с обозначенной лысиной в седеющих волосах. Тот листал путеводитель. Увидев ее, он закрыл журнал и положил на скамейку.
- Добрый вечер, - приветствовала она его и кивнула на путеводитель. – Можно мне забрать это?
- Привет, берите, прочитал уже. Что скажете?
- Встреча состоялась. Клиентка не поверила нашему человеку. Или сделала вид, что не поверила. Такой вариант я тоже не исключаю. Важно, что она не доложила о нем охране. Значит, у нее есть определённые принципы.
- Это я знаю. Она порядочный человек. Да и решительности у неё не занимать. Поэтому мне трудно поверить в то, что ей известно все из того, что мы сообщили. Могла бы ему на горло наступить, и вряд ли кто установил бы истинную причину его смерти.
- Во всяком случае, теперь мы можем без опасений поручить беседу с ней нашему новому товарищу.
- Я подумаю над этим. А тебе приказываю исчезнуть.
- Я тебя умоляю. Ну, кто может узнать меня в том очкастом чудовище, которое разыскивает полиция.
- Линая, это приказ. У тебя в руках документы и билет до астероида Файве.
Мужчина кивнул на путеводитель.
- Хорошо-хорошо. Я полечу. Пожелай мне удачи.
- Удачи, - ласково улыбнулся собеседник.
Девушка небрежно сунула журнал под мышку и легкой пружинистой походкой направилась в порт.
На город опустилась летняя ночь. В свете уличных фонарей она была едва заметна, но ему предстоял дальний путь, преодолеть который нужно было до рассвета. Мужчина быстрым шагом добрался до стоянки, где нашел свой монофлер, надел шлем и стартовал. Ночное небо подхватило его потоками воздуха и понесло прочь от Вестзее. 



13


Лорд Блеквуд недолго оставался без дел. Через несколько недель он приступил к работе, а спустя некоторое время был вполне здоров для того, чтобы предпринять длительное путешествие. Все шло раз установленным размеренным ходом, и верховный канцлер решил использовать этот момент, чтобы нанести визит в родные ему горы. Хотя, по правде говоря, они сейчас меньше всего интересовали его. Бело-голубой, бело-розовый Уайткасл со своими легкими, словно возносящимися ввысь, конструкциями занимал воображение лорда Блеквуда. Там было светло и тепло, там пахло цветами и хлебом, там легкий ветерок доносил запах скошенной травы в открытые настежь окна, и всё вокруг источало счастье, покой и любовь. Там остались длинные беседы обо всем и удивительно умные глаза, непроницаемые для каждого, кто пытался против воли заглянуть в их скрытые синью глубины.
Он чувствовал, что в чем-то изменился после покушения. Ему была непонятна сущность изменения, но иногда его взгляд скользил по вещам, на которые раньше не падал; его внимание привлекал предмет, который прежде не произвел бы никакого впечатления. Лорд Блеквуд был уже не тот лорд Блеквуд, с пренебрежением носивший титул верховного канцлера, с презрительной усмешкой смотревший на мир. Что-то новое, необычное появилось в его мыслях: радостное, бодрое, по-мальчишески задорное. «Неужели все это любовь?» – думал он, удивляясь.
Графиня Уайтфилд проверяла счета в кабинете, когда к ней вбежал запыхавшийся Гуни и, глотая слова, залепетал:
- Госпожа графиня… Там… Он хочет… вас…
При этом секретарь непрерывно указывал пальцем на дверной проем.
- Гуни, что случилось? – графиня встала из-за стола и подошла ближе, словно желая увидеть того, кто так изумил её секретаря. – Говори яснее.
- Верховный канцлер… там, - он ещё раз указал на дверь. – Хочет вас… видеть.
- Милорд здесь? – в свою очередь удивилась графиня. – Что ему нужно?
Гуни пожал плечами, словно вопрос и, правда, относился к нему.
- Передай, что я спускаюсь.
Секретарь умчался вниз, а графиня, тяжело опираясь на трость, с тревогой и неясным трепетом поспешила за ним.
- Желаю вам здоровья, милорд, да продлятся ваши годы! – почтительно приветствовала она его.
- И вам здоровья, хлеба на столе и радости в сердце, -  быстро ответил он.
Это приветствие было частью древнего ритуала, который сохранился только среди представителей знатных родов, и перестал что-то значить несколько сотен лет назад. Те, кто имел глубокие корни, еще помнили о нем, и использовали, чтобы подчеркнуть свое уважение к человеку и почтение к титулу. Графиня Уайтфилд, чей род был древнее империи, чтила эти традиции. Они словно связывали её с прошлым, с памятью о прежних, счастливых днях.
- Милорд, прошу располагайтесь, что привело вас в Уайткасл? – осторожно осведомилась графиня. – Если, конечно, это не государственная тайна.
- Нет, сударыня, - с неожиданной теплотой улыбнулся лорд Блеквуд. - Никакой тайны здесь нет. Просто я решил ещё раз поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали.
Тень досады пробежала по ее лицу: благодарность становилась слишком назойливой.
- Я сделала то, что сделал бы любой человек, окажись он на моем месте.
- Ну, вы же понимаете, не все поступили бы также, - возразил лорд Блеквуд.
- А я и не говорю обо всех. Я говорю о людях. Если человек не способен к состраданию, то это только двуногое существо, наделенное способностью мыслить и говорить, и ничего более.
Лорд Блеквуд невольно вздрогнул. В её словах он почувствовал не только объяснение, но и намек. «Я становлюсь мнительным, - подумал он. – Если и дальше будет так продолжаться, у меня сдадут нервы».
- Вы рассуждаете, как философ, графиня. В их духе делить всех на людей и двуногих.
- В империи, кажется, давно не любят философов, - графиня Уайтфилд слегка улыбнулась.
- Не всех, - парировал лорд Блеквуд.
- Только тех, которые делят, - уточнила графиня.
Она почувствовала на себе его цепкий и быстрый взгляд.
- А вас трудно понять, - лорд Блеквуд зловеще усмехнулся. – То вы ведете себя как истинный верноподданный императора, а то вдруг начинаете произносить речи, за которые некоторых отправляют на рудники Вейны.
Рудники Вейны были, пожалуй, самым страшным местом этой части Вселенной. На планете Вейна, где находились эти рудники, несколько сотен лет назад обнаружили залежи жидкого металла видия, из которого делали корпуса флирингов и старфлеров (больших летательных аппаратов для межзвездного сообщения). Условия жизни там были очень тяжелыми, что и отпугивало добровольцев. Смертникам же не приходилось выбирать. Тайная полиция исправно снабжала рудники дешевой рабочей силой. Графиня Уайтфилд об этом знала.
- Милорд, меня не настолько интересует политика, чтобы заслужить такую участь. Я просто выращиваю хлеб и развожу скот. И только.
- Иногда одно неосторожное слово может разрушить человеку жизнь, - лорд Блеквуд на секунду коснулся лба, словно отгоняя воспоминания. – Одно слово, брошенное вскользь или вырванное из контекста. Конечно, я в долгу пред вами, но и мои возможности не беспредельны. Я не властен там, где властвует император.
- Я понимаю вас, милорд, - сказала графиня. – Но у нас редко бывают гости, а на деловых встречах я вопросы политики и философии не обсуждаю.
Лорд Блеквуд улыбнулся и посмотрел на неё с удивлением и восхищением. От этого взгляда ей стало не по себе, и она подошла к окну. Во дворе Эйрин о чем-то спорила с Гарвином, оживленно жестикулируя.
- Значит, я удостоился особой чести, – сказал лорд Блеквуд. – Раз вы говорите со мной о философии. Да и о политике мы с вами немало порассуждали.
- Говорят, в древности был обычай, если воин спасал воину жизнь, то они становились братьями, - графиня рассеянно смотрела в окно.
«Я не хочу быть твоим братом, - мысленно возразил лорд Блеквуд. – Я хочу стать для тебя чем-то большим, чем брат. И скоро ты поймешь это». А вслух он собирался сказать, что помнит этот обычай и находит его прекрасным, но тут в гостиную стремительно ворвалась Эйрин:
- Тия, твой Гарвин просто несносен…
Графиня Уайтфилд резко обернулась и недовольным голосом перебила сестру:
- Эйрин, что за манеры! У нас гости, позволь заметить.
Эйрин заметила, наконец, лорда Блеквуда и порозовела от смущения. Она не знала о его прибытии, к тому же, была поглощена собственными проблемами.
- Милорд, разрешите представить мою сестру. Эйрин.
Девушка изящно поклонилась.
- Эйрин, представляю тебе лорда Блеквуда, герцога Вестзейского, верховного канцлера его императорского величества.
- Рад познакомиться с вами, сударыня, - с легким полупоклоном сказал лорд Блеквуд.
Тия заметила, что глаза сестры горят едва скрываемым нетерпением. Похоже, у неё были дела куда более важные, чем беседа с верховным канцлером. Наверное, Эйрин спешила на встречу с лейтенантом Армонти. Он был занят на службе и нечасто навещал их, зато после обеда пилотам давали несколько часов отдыха. В это время лейтенант и встречался со своей невестой, тем более что база пилотов находилась не так уж и далеко, конечно по меркам двух влюбленных сердец.
- Надеюсь, вы извините нас, милорд, если мы оставим вас ненадолго, - сказала графиня. – Вероятно, у Эйрин была очень серьезная причина ворваться сюда, раз она забыла о вежливости.
Тия пристально посмотрела на сестру, отчего та снова сделалась пунцовой. Графиня отвела её к окну.
- Ну что у тебя случилось?
- Тия, извини меня.
- Об этом позже, давай о деле.
- Понимаешь, Тия, я хотела взять твой монофлер, а Гарвин не позволил…
- Правильно сделал.
- Тия, - Эйрин умоляюще посмотрела на сестру, - мне надо встретиться с Леоном.
- Он скоро приедет, тогда и встретишься, - возразила та.
- Он будет ждать меня, - с грустью призналась Эйрин. – А я не прилечу.
- Ничего страшного, подождет и вернется на базу.
Тия была непреклонна.
- Но почему я не могу полететь на твоем монофлере?
- Эйрин, эта машина более высокого класса, чем твой аппарат. И тебе нет двадцати.
- Мне девятнадцать…
- Эйрин!
- Тия, ну, пожалуйста. Я же летала немного.
- Послушай, Эйрин, ты летала под присмотром Гарвина. Это разные вещи.
- Тия, он сказал, что позволит мне лететь, если ты разрешишь мне взять твой монофлер.
- Он так и сказал? – улыбнулась графиня.
- Да, именно так.
- Правильно сделал, он знает, что я никогда не дам тебе своего разрешения.
- Но Тия…
Голос Эйрин задрожал, казалось, она вот-вот расплачется. Этого графиня допустить не могла. Не хватало еще и слез в присутствии верховного канцлера.
- Ну, хорошо, я разрешаю, только будь осторожна.
Графиня не успела закончить фразу, потому что Эйрин радостно бросилась ей на шею, снова забыв о существовании лорда Блеквуда. Тия виновато улыбнулась ему, извиняясь за поведение сестры, и незаметно наступила той на кончик пальца. Эйрин тут же поняла, в чем дело. Она отпустила сестру и повернулась к лорду Блеквуду.
- Простите, милорд, мне ужасно неловко. Я была очень рада познакомиться с вами. А теперь можно я пойду, с вашего разрешения?
Эйрин мило поклонилась.
- Конечно, сударыня, раз вы так спешите…
В голосе лорда Блеквуда звучали насмешливые нотки.
- Благодарю вас, милорд.
Краснея от волнения, Эйрин с достоинством дошла до двери, но, едва ступив за порог, бегом понеслась в ангар.
Лорд Блеквуд успел рассмотреть сестру графини достаточно подробно. Эйрин внешне была похожа на графа, но характер унаследовала от матери. Элейн тоже отличало полное неумение сдерживать свои порывы и яркая живая непосредственность. Он ни разу не встречался с Эйрин, несмотря на то, что пробыл в этом доме довольно долго. Графиня почему-то тогда ее не представила. Лорд Блеквуд был рад и не рад этой встрече. В глубине души он надеялся, что Эйрин будет больше походить на сестру, но все было не так. Они были совершенно разные. Эйрин выглядела совсем еще ребенком, достойным нежной отеческой заботы и любви. Она, словно бабочка, порхала с цветочка на цветок, и все в ней струилось беззаботностью и искренней наивностью, присущей абсолютно счастливому человеку в девятнадцать лет.
Тия, напротив, казалась старше. В ней была и мудрость, и рассудительность, и не женская твердость, что, в сущности, делало её интересным противником для лорда Блеквуда. Своей безразличной почтительностью она привязывала его к себе больше, чем, если бы нарочно стремилась понравиться. А в том, что графиня Уайтфилд противник, он уже не сомневался. Она была любезна, приветлива, но всюду к этому примешивалась какая-то странная отчужденность, холодность, а иногда и враждебность. Их ощущение приходило внезапно, словно прорвавшись сквозь незримую преграду, и так же внезапно исчезало, но оно было. И лорд Блеквуд очень хотел бы знать причину этой враждебности. Однако что-то интуитивно останавливало его, словно он сам боялся этого знания. Сейчас, наблюдая за их пикировкой с Эйрин, лорд Блеквуд вынес для себя важное наблюдение: у невозмутимой графини Уайтфилд есть слабое место – ее сестра.
Графиня Уайтфилд задержалась у окна. Оттуда были видны ангары и посадочная площадка. Ей хотелось посмотреть, как Эйрин справится с аппаратом. Монофлер с помощью Гарвина был выведен наружу. Девушка легко вскочила в кресло и в следующую секунду оторвалась от земли. Машина была слишком большой и сначала, казалось, ей с ней не справиться. Однако, несмотря на хрупкость, Эйрин удалось овладеть управлением. Монофлер взмыл в воздух и стремительно удалялся, на глазах превращаясь в невидимую точку на горизонте.
- Не рано ли доверять ей управление такой машиной? – голос раздался над самым ухом. От неожиданности графиня вздрогнула, и резко обернулась, неосторожно толкнув при этом лорда Блеквуда. Тот поморщился, видимо, из-за раны.
- О, прошу простить меня, милорд.
Она была от него так близко. Стоило только протянуть руки, чтобы обнять её, но лорд Блеквуд заставил себя отказаться от этой мысли. Один раз он уже нарушил законы гостеприимства.
- Я думаю, Эйрин справится, - сказала графиня, осторожно двигаясь вдоль подоконника, чтобы таким образом оказаться подальше от верховного канцлера. Он был так близко, что она ощущала тепло, исходящее от его тела, и даже не сделал попытки отодвинуться, словно ему было интересно, как ей удастся выпутаться из ситуации.
- Это мощная машина, - сказал лорд Блеквуд, с усмешкой наблюдая за её перемещениями.
Графиню Уайтфилд взбесил этот взгляд, в глазах сверкнули молнии, что не мог не заметить лорд Блеквуд. Он торжествующе улыбнулся, словно догадался о чем-то, и она поняла: счет пока не в ее пользу.
- Я считаю, мой монофлер безопаснее монофлера Эйрин, - возразила графиня. – Он снабжен защитной капсулой, и, несмотря на размеры, более послушен в управлении. Мастер пилотажа может посадить его на узкой площадке, где-нибудь на склоне горы, в общем, там, куда на другой машине сесть невозможно.
- Вы тоже проделывали такие трюки? – заинтересовался лорд Блеквуд.
- Нет, что вы…Но Гарвин, мой пилот, не раз делал это.
В голосе графини прозвучали нотки гордости, которые почему-то разозлили лорда Блеквуда, как и слова Эйрин: твой Гарвин.
- Что ж, у вас действительно отличный пилот, я успел это заметить, - сказал он, бросая взгляд во двор, где, как нарочно, Гарвин возился с монофлером Эйрин. – К тому же, ещё и симпатичный.
Графине стало неловко от этого разговора. Её уже тяготило присутствие лорда Блеквуда, который вел себя совершенно отвратительно. Его взгляды вызывали неприятное чувство наготы. А то, что он так бесцеремонно придавил её к подоконнику, и его прозрачные намеки на Гарвина, - все это начинало выводить из себя. Но она еще находила в себе силы сдерживать негодование. «И почему я тогда не пролетела мимо?» – с острым сожалением подумалось ей. Видимо, лорд Блеквуд что-то почувствовал, так как заговорил вдруг совсем о другом.
- Кстати, сударыня, в прошлый раз я не смог насладиться видом вашего замка, но сегодня мне удалось полюбоваться его изяществом и красотой. Я видел старый Уайткасл… Вы совершенно точно восстановили его.
- Да, милорд, нам удалось найти чертежи и описание дома, - ровным и спокойным голосом ответила графиня.
Однако её разум вскипел от негодования: как мог он так легко говорить об этом! «Мерзавец! Наглый и лживый мерзавец». И тут же возникла другая мысль, что и она не лучше его, потому что тоже лжет и лицемерит. «Я делаю это ради спасения жизни: своей, Эйрин и многих других», - вспомнила графиня свое оправдание.
- Прекрасное зрелище, - продолжал тем временем лорд Блеквуд. – Сверху открывается чудная панорама. Белое здание на фоне буйной зелени, белоснежные вершины гор. Жаль, я не поэт, а то сочинил бы поэму. Вы возродили прежний Уайткасл в память о родителях?
- Нет, милорд, я их почти не помню, - сухо ответила графиня. – Просто у меня были трудности с деньгами, и я решила сэкономить на архитекторе.
Лорд Блеквуд внимательно следил за её лицом, но оно было невозмутимо на протяжении всего разговора. Даже упоминание о погибших родителях не вызвало в нем особенных эмоций. Это-то и показалось ему странным. «Что же скрывается под маской равнодушия?» – с тоской подумал он. «Вот почему вы прилетели сюда? Вам хочется понять, не знаю ли я чего о гибели родителей. Но неужели вы боитесь? Разве я могу вас изобличить? Или у вас есть какая-то иная причина быть здесь?» - в свою очередь размышляла графиня.
- Неужели вы не ощущаете горечь утраты?
- Когда-то я чувствовала отчаяние, страх, боль, - сказала она с такой силы грустью, что у него сжалось сердце. – Но они исчезли… Со временем… А потом я занялась воспитанием Эйрин, делами Уайтфилда и у меня не осталось времени на горечь.
Графиня также внезапно улыбнулась, как и погрустнела. Мысль о сестре всегда поднимала её дух, даже в самые трудные годы.
- Я вижу, вы её очень любите…
- Вы правы. Она же моя сестра. Милорд, вы извините ее, пожалуйста. У нас нечасто бывают с визитами.
- Не беспокойтесь, графиня, я не считаю себя оскорбленным. К тому же, ваша сестра так искренна в своих чувствах, что некоторым стоило бы у неё поучиться.
Графиня Уайтфилд слегка побледнела, а лорд Блеквуд продолжил:
- Передайте ей мои самые наилучшие пожелания.
- Спасибо, милорд, вы очень добры.
- Нет, это вам спасибо. Я ведь, собственно, только затем и заехал, чтобы поблагодарить вас. Знайте, я в полном вашем распоряжении и буду счастлив вам помочь.
- Благодарю вас, милорд, но мне нечего желать. У меня есть все.
- Что ж, - лорд Блеквуд вздохнул, - тогда мне не остается ничего другого, как проститься с вами.
Он медлил, казалось, ему вообще не хочется уходить.
- Вы вернетесь в Искиан? - вежливо поинтересовалась графиня.
- Нет, я останусь пока в Блеквуде. Дела в империи идут хорошо, и я продолжу свой отпуск.
- Желаю приятно провести время.
- Благодарю вас, графиня, - лорд Блеквуд понял, что нарушает правила этикета, задерживаясь после этих слов, и что пора, наконец, удалиться. – Всего доброго.
Он учтиво поклонился и пошел к выходу.
И тут графиня Уайтфилд вспомнила, что у нее в сейфе хранятся его вещи.
- Милорд, подождите.
Тот замер, неужели она сама призывала его остаться.
- Милорд, я вспомнила, что прислуга нашла ваш блокнот…
Лорд Блеквуд злобно отмахнулся:
- Может выбросить его…
 Досадуя, он так дернул за ручку, что она чуть не осталась у него в руках. Как только верховный канцлер скрылся за дверью, графиня тяжело опустилась в кресло, и устало закрыла глаза: «Ну, наконец-то…Ушел». «Еще и ручку чуть не оторвал»,- с внезапной злостью подумала она.


14


- Тия, на горизонте флиринг!
Эйрин вихрем ворвалась в гостиную, принеся с собой свежий ветер, который вот уже несколько дней обдувал их с соседних гор.
- Эйрин, - графиня Уайтфилд сердито нахмурилась, - сколько раз говорить тебе, чтобы ты не носилась как стихийное бедствие. В прошлый раз здесь оказался верховный канцлер, и мне пришлось за тебя краснеть.
- Но сейчас же тут никого нет.
Девушка провела рукой широкий полукруг, словно приглашая её оглядеться.
- Сейчас нет, но иногда в этом доме бывают посторонние люди, и я прошу тебя вести себя прилично, - строго выговаривала сестре графиня. – Чтобы никто не мог сказать…
- Тия, - перебила её Эйрин, нетерпеливо теребя рукав своего платья, - ты слышала? Я сказала, что на горизонте флиринг. А теперь он, наверное, садиться у парадного. Это Леон. Он говорил, что прилетит сегодня.
- Я хорошо слышу, - графиня неодобрительно посмотрела на Эйрин. – и не позволю тебе перебивать меня безнаказанно. Иди в комнату и не смей выходить без моего разрешения.
- Тия! Ты не можешь так поступить! – воскликнула Эйрин. – Я не маленькая, чтобы меня наказывать.
- Тогда и веди себя как взрослый человек, а не носись по дому с ужасными воплями.
- Я обещаю, что больше так не буду!
 Эйрин торжественно подняла правую руку.
- Смотри, ты поклялась.
Графиня не удержалась и улыбнулась. Эйрин поняла, что Тия просто снова решила её «повоспитывать», но по-настоящему на неё не сердится.
- Можно я встречу Леона?
- Вы опоздали, сударыня, я уже здесь, - раздался от двери мужественный голос.
- Леон! – и Эйрин, снова забыв о приличиях, бросилась ему на шею.
Графиня беспомощно всплеснула руками. Лейтенант Армонти скромно поцеловал невесту в лоб, одарив её радостно нежным взглядом.
- Графиня Уайтфилд, здравствуйте, - сказал он, почтительно поклонившись, - рад снова вас видеть.
- Здравствуйте, лейтенант, - ответила графиня.
- Кажется, я прервал серьезный разговор? Извините…
- Ничего особенного, Леон. Просто Тия снова напоминала мне, что она моя старшая сестра и ответственна за мое воспитание.
- Но это так и есть, - лейтенант Армонти весело посмотрел на графиню, - и, по-моему, Эйрин прекрасно воспитана.
- Не всегда, - Тия усмехнулась, - иногда она похожа на смерч, а недавно чуть было не сбила с ног самого канцлера.
- Верховного канцлера? – удивился лейтенант. – Разве он здесь?
- Да… То есть, не здесь, в Блеквуде, - поправилась графиня, уловив неточность.
- Он приезжал к вам?
- Да, милорд был у нас.
- Что ему было нужно?
Лейтенант Армонти напрягся, ожидая ответа. Графиня пожала плечами.
- Ничего. Он нанес визит, чтобы ещё раз поблагодарить за помощь.
Ей показалось странным, что её будущий родственник не испытывает особой радости от этого знакомства, хотя оно могло бы открыть ему блестящие перспективы.
- Эйрин, - обратилась она к сестре, - распорядись насчет обеда, а мы пока обсудим некоторые вопросы с лейтенантом.
Та посмотрела на него с невыразимым отчаянием и вышла.
- Итак, Леон, - начала графиня, - я уладила все вопросы. Осталось только дождаться подписания разрешения на брак. Вероятно, оно будет подписано с небольшим опозданием, потому что милорд не в Искиане, как я рассчитывала, а здесь, и ходатайство, видимо, перешлют на подпись сюда.
- Может быть, милорд будет так любезен и привезет его вам лично.
Лейтенант Армонти криво улыбнулся.
- Леон, мне это кажется или вы действительно не очень хорошо относитесь к верховному канцлеру? – осторожно спросила графиня.
- Ну что вы, я его просто обожаю.
Лейтенант встал и отошел к окну.
- Вам следовало бы научиться сдерживать свои эмоции, - графиня бесшумно подошла к нему. – Но вы очень хорошо скрываете свое обожание.
Он обернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
- Это ужасный, страшный человек, сударыня, и меня беспокоит его внимание к Уайтфилду. Он мановением руки может разрушить вашу жизнь. К тому же, я не верю в то, что верховный канцлер стал бы утруждать себя визитом вежливости. Значит, у него есть более веская причина вернуться.
- Вы говорите так, словно знаете о нем нечто такое, чего не знают другие.
- Да нет, - лейтенант смутился, - просто у нас много говорят о верховном канцлере, причем не всегда лестно. Вот у меня и создалось впечатление, что он не очень хороший человек. Но, графиня, давайте договорим о делах, а то Эйрин уже заждалась нас.
- Вы правы, Леон. Что касается церемонии, думаю, вы не будете возражать, если она состоится здесь? Мы пригласим помощника комиссара, и он засвидетельствует ваше бракосочетание после того, как вы принесете жертву в храме неба. Можно будет пригласить нотариуса и сразу подписать договор. Эйрин принадлежит половина Уайтфилда, и она будет вашей…
- Сударыня, я думаю, Уайтфилд должен принадлежать вам и Эйрин, поэтому, когда станете составлять договор, укажите это, - сказал лейтенант Армонти. – Мне вполне достаточно платы за службу, а управлять вашим делом я не смогу. Меня учили другому.
- Понимаю, Леон, и ценю вашу бескорыстность. К тому же, вести дела со сторожевой базы Эфсанева было бы слишком трудно, - улыбнулась графиня. – Хотя, вы себя недооцениваете. У вас прирожденный дар к коммерции. Я это заметила, когда вы приезжали к нам закупать продовольствие. И неважно, чему вас учили, а чему нет, главное, что вы это можете. Ну, а пока я жива, о процветании Уайтфилда я позабочусь. И, может быть, скоро у меня появится помощник.
Лейтенант Армонти порозовел.
- В этом мы постараемся вам помочь, - смущенно пообещал он.
Графиня рассмеялась, лейтенант тоже. В гостиную вошла Эйрин.
- Все готово. Стол уже накрыт.
- О, а Эйрин, кажется, пошел на пользу наш разговор, - перестав смеяться, сказала Тия. – Вы только посмотрите: вежливая, тихая, с ног никого не сбивает.
- Стараюсь, стараюсь, - в том же духе ответила Эйрин.
Все трое прошли в столовую. Когда после обеда лейтенант Армонти и Эйрин отправились побродить по саду, графиня Уайтфилд, оставшись в одиночестве, тоже решила прогуляться. Она пошла в ангар. Гарвин, как обычно, возился со своей техникой.
- Помоги мне вывести «Саунд», - попросила его графиня.
- Госпожа графиня желает отправиться на прогулку? – спросил тот, садясь за руль. – Я вам нужен?
Она брала его с собой иногда, но сегодня ей не хотелось иметь собеседника.
- Нет, я полечу одна.
Монофлер был выведен из ангара и, вздыбив пыль, поднялся в воздух. Гарвин посмотрел вслед, и ему стало грустно. Было бы так здорово лететь сейчас над землей, навстречу ветру, зная, что за твоей спиной сидит она, самая лучшая хозяйка на свете.
А графиня Уайтфилд стремительно неслась среди гор, изредка бросая взгляд на волны леса, бурунами расстилающегося под ногами. Было прохладно и ветрено, но большое ветровое стекло надежно защищало от непогоды. К тому же, на ней был теплый шлем и летная термокуртка. Она раздумывала над поведением лейтенанта и не сразу заметила другой монофлер, внезапно выскочивший из-за горы. Он пронесся в нескольких метрах, и графиня узнала его необычную форму. Это был «Рей», спортивный монофлер стоимостью в целое состояние – мечта любого пилота. «Рей» сделал несколько кругов, словно показывая свое преимущество или предлагая состязание. Однако Тия слишком хорошо знала: в этой гонке у неё нет шансов, и поэтому отрицательно помахала рукой, давая понять, что признает поражение. Но странный спутник не отставал. Графиня встревожилась. В горах всегда было опасно, мало ли кто мог встретиться здесь. Она рванула руль, круто свернула вправо и влетела в узкое ущелье, выходившее на противоположный склон горы. Этот проход было трудно заметить, не зная о его существовании. Её преследователь проскочил мимо. Графиня облегченно вздохнула: оторвалась. Она летела быстро, уверенно избегая навесов из деревьев и скал. «Сейчас будет выход, а потом направо и домой», - подумала Тия, и вдруг внезапно, откуда-то сверху, её накрыла тень монофлера. Она посмотрела на монитор и увидела «Рей». Тот быстро приближался. «Что он делает? – с ужасом подумала графиня. – Мы же столкнемся». Она спустилась ниже, но это была предельная высота. Скорость машины снизилась. «Ещё немного, и я упаду. Чего он хочет?» Графиня Уайтфилд заметила, что монофлер подает ей какие-то знаки. Присмотревшись, она поняла, что это посадочные огни. Он заставлял её сесть. «Ну, уж нет, - решила она, набирая высоту. – Я поборюсь!» Однако «Рей» не давал ей подняться. Он, как горный орел над беззащитной птицей, носился над «Саундом». Это была неравная борьба. Графиня дотянула до выхода и приземлилась на ровном месте. Рядом опустился «Рей». Пилот сбросил шлем, и она застыла от изумления: к ней направлялся лорд Блеквуд.
- Приветствую вас, графиня Уайтфилд, - он слегка поклонился. – Как вы находите «Рея»?
- Здравствуйте, милорд, - ответила потрясенная графиня. – У вас превосходная машина. Не знала, что вы увлекаетесь гонками.
- О, нет, - лорд Блеквуд рассмеялся, - я не гонщик.
- Но вы прекрасно управляете монофлером.
- Я все делаю прекрасно. Все, за что берусь, - серьезно ответил лорд Блеквуд. - Я решил остановить вас, и, согласитесь, у меня это получилось.
Графиня вспыхнула, а в голосе лорда Блеквуда проскользнули нотки самодовольства.
- Так уж и все? – чтобы не молчать, усомнилась она.
- Абсолютно, - категорично заявил он.
- Этого не может быть, - возразила графиня, явно не собираясь уступать.
- Я могу это доказать.
- Каким же образом?
- Ну, хотя бы так.
Лорд Блеквуд привстал на край подножки, и графиня Уайтфилд, не успев даже понять, чего он хочет, ощутила на своих губах его удивительно мягкие губы. В голове все смешалось, в груди бешено заколотилось сердце, и земля начала переворачиваться с ног на голову. Ей показалось, что она вот-вот упадет, но сильные руки обхватили ее со всех сторон, и стало неимоверно хорошо от какого-то нового, приятного чувства. Она не сразу поняла, что отвечает на его поцелуй. Досада на себя привела её в бешенство, графиня Уайтфилд оттолкнула лорда Блеквуда, но не настолько далеко, чтобы не видеть его глаз, пылающих восторгом, не чувствовать рук, поддержавших в минуту блаженства. Она все-таки нашла в себе силы вдохнуть, несмотря на то, что новые переживания до отказа сжали грудь. «Какой ужас!» - в отчаянии подумала графиня.
- Видишь, тебе понравилось, - вкрадчиво нежным голосом произнес он.
- Неправда, - злобно возразила графиня, - более отвратительного чувства я не испытывала… никогда.
- Зачем лгать, когда и ты, и я – мы оба знаем, что это было прекрасно? – взгляд лорда Блеквуда, казалось, проникал в самые недра её мозга, и, зачарованная этим взглядом, графиня ничего не сказала, потому что и правда сознавала себя иначе.
Она завела монофлер и нажала пуск. Самообладание покинуло её, и в эту минуту графиня желала только одного: избавиться от этих рук, глаз, губ. Но лорд Блеквуд сориентировался мгновенно: отстегнул ремень безопасности, отодвинул спинку кресла и втиснулся в свободное пространство. Графине пришлось опуститься чуть ли не на его колени. А он, ловко пристегнув их обоих ремнем, завладел управлением и ускорил ход машины. Теперь они мчались вдвоем на монофлере, и графиня Уайтфилд чувствовала, как бьется сердце, гулкими, мощными ударами. Она боялась дышать, потому что на вдохе ощущала движение его тела.
Лорд Блеквуд гнал машину на полной скорости. Горы стеной вставали на пути и падали где-то сзади. Графиня, привязанная ремнем безопасности, была так близко, что в голове снова возник вязкий туман желания. В суматохе они забыли надеть шлемы, и сейчас золотистые волосы щекотали его лицо, навевая аромат меда и цветов. Лорд Блеквуд наклонился и коснулся губами её шеи. Она резко отстранилась, и монофлер рыскнул.
- Держитесь, - крикнул лорд Блеквуд и начал выводить замысловатую петлю.
- Что вы делаете?! – воскликнула графиня, и инстинктивно вдавилась в кресло, прижавшись к нему теснее.
Лорд Блеквуд прильнул к её уху.
- Что вы делаете, милорд? - прошептала она, чувствуя, как изнутри поднимается к сердцу теплая волна нежности, заполняя все головокружительным туманом.
Лорд Блеквуд посадил монофлер на узкий выступ и отстегнул ремень. Графиня Уайтфилд, содрогаясь, то ли от негодования, то ли от страха, выбралась из машины.
- Вы с ума сошли. Мы чуть не разбились.
- Я управляю монофлерами не хуже вашего Гарвина, - лорд Блеквуд усмехнулся, – и, скорее всего, лучше.
- Ну, и что, - графине удалось взять себя в руки, - это все равно не дает вам права так поступать.
- Как поступать?
- Вы ведете себя, как самый последний… - она помедлила, подыскивая слово, - негодяй.
- Неужели?
Лорд Блеквуд с улыбкой смотрел на графиню. Он никогда не видел её рассерженной, и теперь это забавляло его. Похоже, несмотря на свой воинственный вид, она не знала, что делать, и растерянно блуждала взглядом по сторонам. Вокруг зияла пропасть, а над выступом нависла сплошная каменная стена. Они были здесь одни: только он и она. Графиня зябко поежилась.
- Чудесный вид, не правда ли? – лорд Блеквуд указал рукой в сторону скал, которые монолитной стеной подпирали небо.
Было что-то величественное и страшное в этом зрелище. Они, словно нарочно, были созданы природой, чтобы подавлять слабую человеческую волю. Однако графиня уже оправилась от потрясения, и горы, огромные, как ступени из поднебесья, не раздавили её своей внушительной силой. «У этой девушки удивительно твердый дух», - с восхищением подумал лорд Блеквуд, наблюдая за ней. В тот миг он с грустью понял, что она окончательно завоевала его сердце.
- Позволю себе не согласиться с вами, милорд, - возразила графиня. – Эти скалы угнетают.
- Я совсем забыл, что вы дитя равнины, - опять усмехнулся лорд Блеквуд. – А я только здесь и чувствую себя прекрасно.
Он вдохнул холодный воздух и, задержав дыхание, прикрыл глаза, словно наслаждаясь его подснеженным вкусом. Тия с удивлением наблюдала за ним.
- Поймите же, наконец, графиня, я простой человек. И так же, как все люди, люблю жизнь и все, что её составляет: вкусную еду, хорошее вино, комфорт и… женщин тоже.
- И поэтому вы выслеживаете их в горах, - ехидно заметила она.
Лорд Блеквуд рассмеялся, и этот смех страшным эхом откликнулся вдали.
- Ну, что вы, графиня, обычно, я сам этим не занимаюсь.
- А что же сегодня заставило вас отправиться в горы?
- Вы.
- Я?
- Вы, вы… Я заметил ваш монофлер и решил составить вам компанию.
- Ну, спасибо, - графиня хотела сделать реверанс, но он получился довольно неуклюжим: мешала искалеченная нога. – Без вас я, конечно, не додумалась бы наслаждаться видом гор с узкого выступа над пропастью, который вот-вот рухнет.
- Не рухнет, я не раз бывал здесь.
- Прекрасно, теперь и я тут побывала, - в голосе графини сквозила ирония. – Полюбовалась чудесным видом… Спасибо вам большое… Может, все-таки вернемся? А то подумают, что на вас снова напали. Разве можно так рисковать своей бесценной жизнью?
Это замечание задело его, но лорд Блеквуд не подал виду.
- А зачем возвращаться? Мне и здесь хорошо. Вы со мной, и мы одни. Нам никто не помешает.
- Не помешает в чем? – графиня с ужасом посмотрела на лорда Блеквуда.
«Неужели он посмеет?» – подумала она, и кровь бросилась ей в голову.
- Ни в чем, - ответил лорд Блеквуд, медленно приближаясь к ней.
Графиня Уайтфилд решила, что пришло время действовать. Она вырвала рукоятку трости, и в её руках блеснуло стальное лезвие.
- Не подходите.
- Как, вы готовы убить верховного канцлера и пожертвовать всем, что у вас есть? Я в курсе, что вы метко стреляете… Да и холодным оружием вы владеете тоже неплохо.
Его, казалось, развеселил выпад графини. 
- Милорд, - девушка с отчаянием посмотрела на него, - я не хочу никого убивать и не желаю вам зла, но вспомните, что вы обязаны мне жизнью. Неужели я не заслуживаю ни капли уважения?
Лорд Блеквуд подошел к ней и взял за руку, сжимавшую оружие. Она безвольно разжалась, и стилет оказался на месте.
- Поцелуйте меня, Тия, - вместо ответа тихо попросил он. – Пожалуйста.
Графиня Уайтфилд отрицательно повела головой.
- Неужели это так трудно – подарить один поцелуй? – глухо пробормотал лорд Блеквуд. – Тогда я улечу и оставлю вас здесь.
Графиня молчала.
- Или нет, - передумал он, - я останусь здесь, и пусть нас найдут. Через несколько дней. Зато эти дни я проведу рядом с вами.
Этого Тия выдержать не смогла: несколько дней точно сведут её с ума.
- Неужели для вас нет ничего святого?
- Есть, - лорд Блеквуд снова взял её руку, - мои чувства к вам…
Тия растерянно наблюдала за ним.
- Поцелуйте меня, - снова попросил лорд Блеквуд.
И она, повинуясь какой-то неведомой силе, осторожно прикоснулась к его губам. Едва затихшие чувства охватили ее вновь. Все вокруг словно перестало существовать. Были лишь эти губы и удивительное блаженство, окутавшее все тело странным волшебством, сделавшее его безвольным. Она почувствовала горячую ладонь на груди, и двинулась ей навстречу. Все в ней желало его в этот миг. Вдруг острая боль пронзила руку. Графиня выронила трость, та гулко стукнулась о камни, сбрасывая наваждение.
- Простите, - тяжело дыша, пробормотал лорд Блеквуд и наклонился, чтобы поднять трость.
Он медлил, давая графине время привести себя в порядок. То, что случилось, было неожиданностью и для него. Чтобы побороть свое замешательство, лорд Блеквуд рассматривал рукоятку. Она имела форму птичьего клюва, самый кончик которого был очень острым. На нем осталось алое пятно.
- А вы все-таки пролили кровь, - пошутил он и взял ее руку.
На ладони бугрилась красная капля.
- Я рад, что стал первым мужчиной, с которым вы целовались, Тия, - неожиданно серьезно сказал лорд Блеквуд.
Графиня Уайтфилд готова была провалиться сквозь землю. Как она могла так забыться! И как он догадался об этом.
Лорд Блеквуд преобразился. Его глаза засияли, озаренные светом нежности, и графиня была потрясена этим преображением. А тот легко поднял её, посадил в кресло и устроился сам, на этот раз впереди.
- Держитесь, - приказал он, пристегиваясь, - мы поднимаемся.
Ей самой пришлось обнять его. Подъем был такой быстрый и головокружительный, что у графини перехватило дух, но страха она не испытала. Лорд Блеквуд, действительно, был блестящим пилотом.
Уже наступил вечер, когда они вернулись к тому месту, где остался «Рей»
- Кстати, сударыня, я должен сделать вам замечание, - лорд Блеквуд погладил ее по щеке. – Вы пренебрегаете древними традициями.
- Какими же? – графиня была все ещё растеряна и с трудом понимала, о чем он говорит.
- Я нанес вам визит, а вы не сделали мне ответного.
- Но вы же не просто сосед… - попыталась оправдаться она.
- Здесь я просто сосед и жду вас в воскресенье. У меня будет небольшой прием. Я приглашаю вас вместе с сестрой, если позволите…
Лорд Блеквуд поднес ее руку к губам. Графиня Уайтфилд вздрогнула. «Что же я делаю? Это же убийца моих!..» – с ужасом подумала она и оборвала свою мысль, чтобы не выдать дрожь, пробежавшую по телу. Ей с трудом удалось сдержать себя и не вырвать руку из его рук. Лорд Блеквуд ничего не заметил, а если и заметил, то приписал это пережитому за день волнению. Он был счастлив. Графиня Уайтфилд поцеловала его и даже больше. Об этом он мог только мечтать, и вот мечты свершились, но, самое главное, небо не раскололось над головой, словно даруя ему шанс на прощенье.


15


Графиня Уайтфилд вернулась домой, когда уже стемнело. Эйрин, лейтенант Армонти, Гарвин и Гийом выбежали навстречу.
- Тия, где ты была? – Эйрин первая подбежала к ней. – Мы думали, что с тобой что-то случилось. Гарвин сказал, ты улетела на монофлере. Мы уже хотели искать тебя…
- Госпожа графиня, хвала небу, с тобой все в порядке, - Гийом с благодарностью поднял глаза. – Почему ты никого не предупредила, почему полетела одна?
- Успокойтесь, - графиня обняла Эйрин за плечи, - все хорошо. Я сама не думала, что так далеко заберусь, а потом… Я встретила верховного канцлера. Мне пришлось остановиться и приветствовать его. Он завел со мной длинный разговор, и поэтому я задержалась. Надеюсь, вы не съели весь ужин? А вы, лейтенант, остаетесь сегодня у нас?
- Да, сударыня, если позволите, - лейтенант Армонти приложил руку к груди, - я не хотел оставить Эйрин дожидаться вас в одиночестве и решил лететь завтра.
- Конечно, позволю. Эйрин, ты велела приготовить комнату для лейтенанта?
- Нет ещё.
- Гийом, ты слышал?
- Да, я распоряжусь.
- Ну, идемте, идемте… Я умираю от голода.
Видимо, события, пережитые днем, пробудили в ней поистине волчий аппетит. Она с удовольствием съела отбивную и десерт. Эйрин с удивлением наблюдала за сестрой. Тия никогда не ела на ночь мяса, а тут вдруг изменила своей привычке. «Странно», - подумала она, пытаясь поймать взгляд сестры. На мгновение ей показалось, что глаза той подозрительно блестят.
Лейтенант Армонти слукавил, когда сказал, что остался в Уайтфилде из-за Эйрин. У него был выходной. Он должен был явиться в казармы только завтра, и остаться в доме сестер спланировал заранее. Неумолимо приближался день, когда ему предстояло отбыть в расположение ВКС, на орбите Эфсанева, а там получить направление на один из старфлеров космического флота. Решившись поговорить с Эйрин, лейтенант не ждал, что её обрадует эта новость. Однако, сознавая всю шаткость своего положения, он сделал первый шаг. Вопреки его опасениям, Эйрин приняла радостное для него решение. Она согласилась совершить свадебный обряд. И теперь, должно было произойти событие, которое наполнило бы его жизнь совершенно новым смыслом. Любовь Тии к Эйрин уже сделала лейтенанта практически членом их семейства. Возможно, старшей сестре было жаль, что младшей предстоит долгая разлука, поэтому она и проявляла снисхождение, позволяя ему часто у них бывать и даже оставаться на ночь. А может быть, она просто доверяла его чести. В любом случае, лейтенант был до глубины души признателен ей.
Вместе с тем у лейтенанта Армонти была и особая причина задержаться в Уайткасле. Недавно он получил ответственное задание, но как его осуществить, пока не знал. Миссия являлась для него не очень приятной, учитывая ту степень доверия, которую обе сестры питали к нему. Он представлял себе удивление графини, предчувствовал ее осуждение, может быть даже гнев, но и отказаться не мог. Дело касалось довольно деликатных моментов. Любое чужое вмешательство вряд ли пошло бы на пользу.  Когда графиня Уайтфилд сообщила ему, что разрешает остаться, лейтенант Армонти усмотрел в этом особый знак. Он решился исполнить поручение в тот же вечер.
После ужина все прошли в гостиную, где им подали чай. Играла музыка, горели бра, в комнате было по-домашнему спокойно и уютно. Графиня устроилась в любимом кресле у камина. Из-за холодного горного ветра в доме стало намного прохладнее. Камин отбрасывал оранжево-красный свет. Языки пламени танцевали на крупных поленьях. Дрова потрескивали, выбрасывая снопики искр, тут же уносимые вверх действием тяги. Эйрин с лейтенантом Армонти устроились на диване, и мило беседовали о чем-то, понятном лишь им самим.
У них было так заведено, собираться вечером в гостиной и, обсуждая новости, пить чай. В эту гостиную могли прийти все, кому было одиноко и скучно. К ним заходил и доктор Вилмор, когда дела в округе позволяли ему отдохнуть. Правда, в последнее время он появлялся редко, отговариваясь тем, что у него много работы. Впрочем, работы действительно было много. Приближалась холодная пора с пронизывающими ветрами и утомительной сыростью, и организм чутко реагировал на её проявления. Старый Гийом тоже стал реже бывать в обществе своих девочек (он всегда считал их своими, ведь они выросли у него на руках). Тия давно доказала, что стала взрослой, и ему не нужно больше приглядывать за ними.  Даже Гарвин не пришел сегодня, монофлер хозяйки нуждался в проверке и осмотре. 
Графиня Уайтфилд пила чай и предавалась размышлениям, благо прерывать их было некому. Эйрин и лейтенант Армонти были слишком заняты друг другом. «Тревожный поворот событий, - думала она. – Неужели лорд Блеквуд действительно влюблен в меня? А иначе, чем все это можно объяснить? Но зачем ему нужна именно я? Разве мало вокруг прекрасных девушек? Многие посчитали бы за честь. Или же дело в том, что я не из этих многих? Если все настолько серьезно, то я действительно в трудном положении. Лорд Блеквуд не остановиться ни перед чем, чтобы добиться своего. Но как быть мне? Что я могу противопоставить ему, обладающему всем: богатством, властью, изощренным в коварстве умом? А тут еще это досадное недоразумение. Что на меня нашло? Мне надо было сразу пресечь все, но я не смогла. И самое ужасное заключается в том, что теперь он считает, будто я тоже испытываю к нему такие же чувства. Это же надо, саму себя загнать в такой капкан». Её разум искал и не находил ответа. Перед ней стоял неширокий выбор: либо покориться воле лорда Блеквуда, либо навлечь на всех них нечто по-настоящему страшное. А то, что тот не позволит обращаться с собой как с мальчишкой не вызывало сомнений. И все же графиня Уайтфилд не собиралась менять свою жизнь, даже несмотря на вынужденное присутствие в ней лорда Блеквуда. Этот мир так нравился ей. Подчас приходилось исполнять скучные обязанности, но в целом понимать, что весь механизм, каждое его колесико, крутится, повинуясь ее воле, было очень приятно. И так не хотелось, чтобы кто-то вторгался в налаженный круг бытия, где она чувствовала себя кем-то вроде великого и всемогущего мага! «И при этом, ты забила в гроб своей свободы все гвозди, какие только смогла обнаружить, - с едкой иронией подумала графиня Уайтфилд. – И, если намерение лорда Блеквуда добиться своего серьезно, он сделает это. Как мне тогда жить с ним, зная о его преступлении?»
Её вывела из задумчивости Эйрин:
- Тия, что происходит? Ты за весь вечер не сказала ни слова.
- Я просто устала. Ты к себе?
- Да, я хотела пожелать тебе спокойной ночи.
- Спасибо, дорогая, тебе тоже.
Тия нежно поцеловала её в лоб.
Когда Эйрин поднялась, лейтенант Армонти тоже встал и подошел к графине. Он облокотился на полку камина и нерешительно посмотрел на нее, как бы оценивая, стоит ли говорить ей о чем-то. Тия удивилась. Лейтенант был непохож сам на себя: тяжело вздыхал и блуждал взглядом по мебели гостиной.  «А с этим-то что происходит? Жениться передумал?»
- А вы почему не идете спать, Леон?
- Я хотел поговорить с вами.
- Со мной? О чем?
- Пообещайте, что выслушаете меня спокойно.
- Обещаю, - сказала графиня, очень удивленная его словами.
Лейтенант Армонти помолчал, собираясь с мыслями.
- Сударыня, осмелюсь предположить, что вы знаете меня достаточно для того, чтобы не считать лжецом. Мы не раз встречались по делам, вы выдаете за меня свою сестру, значит, все-таки доверяете мне.
- Ну, в общем, да, Леон, - ещё больше удивилась графиня.
- Тогда вы не будете разыгрывать передо мной спектакль, уверяя, что уважаете политику верховного канцлера? – тихо спросил лейтенант.
- Нет, - подумав, ответила графиня, - я не буду разыгрывать спектакль, потому что действительно уважаю его политику. В этом я нисколько не лгу.
- А в чем лжете? – Леон смотрел на неё, ожидая ответа.
Графиня задумалась.
- Ни в чем, - ответила она, наконец, - я ни в чем вам не солгала.
- Значит, по вашим словам, вы питаете к лорду Блеквуду искреннюю симпатию?
- По моим словам, Леон, - возразила графиня, - можно утверждать только то, что я уважаю политику правительства и всё.
- Да, но…
- Об отношении к верховному канцлеру я не говорила ничего, и впредь не собираюсь обсуждать эту тему.
Графиня Уайтфилд поднялась, намереваясь уйти.
- Подождите, сударыня, я не сказал главного, - остановил её лейтенант Армонти. – Когда вы были в Вестзее, у вас состоялась встреча с одним человеком, и он сообщил вам нечто важное? Не так ли?
- Допустим. 
Графиня похолодела. Ей в голову пришла жуткая мысль. Если человек в Вестзее действительно был прислан повстанцами, то знание лейтенантом о факте этой встречи говорило только об одном: тот тоже имел с ними какую-то связь. Итак, цепь замкнулась.
- Нет, Тия, пришло время фактов, а не допущений, - решительно возразил он. – Это было, и вы сделали вид, что не поверили ему.
- А почему я должна была верить?
- Потому что сами знаете правду.
- Оказывается, я вас совсем не знала, Леон, - с грустью заметила графиня. – Если бы я раньше знала о вас то, что знаю теперь, то приняла бы ваше предложение оставить Эйрин.
- Вы считаете, я стал её менее достоин только потому, что хочу изменить этот мир? – лейтенант смотрел на графиню открытым, честным взглядом, и она каким-то шестым чувством поняла: он не лжет.
- Нет, Леон, конечно нет. Я не изменила своего мнения о вас. Просто теперь у меня стало больше поводов для беспокойства.
- Тия, как получилось, что вы спасли жизнь своему врагу?
- Врагу? – графиня играла чайной ложечкой. – Возможно… Но я знала только то, что знают все. Мне и сейчас трудно поверить в то, что вы называете правдой. Да и вообще, я спасала не лорда Блеквуда, а Уайтфилд.
- Но почему? Разве его смерть не решила бы все проблемы?
- Увы, он почти две недели был не у дел, а устои империи даже не пошатнулись.
- Это потому, что верховный канцлер остался жив.
- Нет, не думаю. Эти две недели он был практически мертв. Он не правил империей, а весь механизм государства работал, словно ничего не случилось. И у меня только одно объяснение, почему так было.
Лейтенант Армонти вопросительно посмотрел на графиню.
- Потому что в это время ею управлял сам император. Верховный канцлер – всего лишь его представитель, и является обычным исполнителем чужой воли, источник которой – великий император Эфсанева. Тот легко может заменить одного исполнителя другим, и, кто знает, не будет ли новый хуже этого.
- Вы считаете попытки повстанцев убить верховного канцлера бессмысленными?
- Да, я уверена, что его величество не затруднит найти нового кандидата. 
Графиня Уайтфилд поднялась из кресла, давая понять, что разговор окончен.
- И все-таки, Тия, - снова задержал её лейтенант Армонти. – Если предположить, что он виновен, разве не должен он понести наказание за то, что сделал. Неужели вам не хочется сейчас, когда вы все знаете, ему отомстить?
-  Вот именно, предположить, - графиня твердо посмотрела на лейтенанта. – Я должна поверить в чьи-то слова. А месть достанется мне слишком дорого. Вы ведь прекрасно знаете, что гнев императора никогда не падает на одного человека. Как минимум, страдают все члены его семьи. Чтобы решиться на это, нужно что-то более весомое. Например, признание самого лорда Блеквуда.
Полные изумления глаза лейтенанта Армонти заставили графиню усмехнуться.
- Теперь, правда, не имеет значение, из-за чего нас отправят на рудники Вейны. Из-за покушения на верховного канцлера или из-за вашей деятельности. Разбить сердце Эйрин, отменив вашу свадьбу, я не могу. Остается единственный выход – надеяться, что вас не выведут на чистую воду до тех пор, пока вы не уберетесь отсюда в свой космос.
Полные укора и горечи глаза смутили сердце молодого лейтенанта: «Эйрин! Я должен был подумать о ней, прежде чем дать своему чувству захватить нас обоих».
- Простите меня, - лейтенант Армонти обхватил голову руками и присел на диван. – Я совершил ужасную ошибку. Я должен был подавить свою любовь в самом зародыше, но не сделал этого, надеясь на то, что обрету с вашей сестрой хоть малую толику счастья.
- Что сделано, то сделано, - вздохнула графиня. – Кстати, я не понимаю, чем вызван интерес именно ко мне. Я похожа на наемную убийцу?
Графиня Уайтфилд усмехнулась. Она вспомнила свою попытку в горах.
- Мне неизвестны подробности. Меня просили только сообщить вам правду.
Лейтенант Армонти вздохнул.
- И все равно мне непонятно, почему? Почему именно сейчас?
- Знаете, я заметил, что лорд Блеквуд проявляет к вам повышенный интерес. Эти его визиты… Говорите, он встретился вам?
- Да.
 - И что? Верховный канцлер был без охраны?
- Да, - Тия задумчиво качнула головой. – Он был один. Но вы же знаете, что тут творилось после покушения. Теперь здесь трудно остаться незамеченным.
- Может быть все из-за этого.
- Что вы имеете в виду?
- Возможно, руководство надеется как-то использовать его доверие к вам. Меня особо не посвящают. Я недавно стал членом организации.
Лейтенант Армонти развел руками.
В гостиной еще играла легкая музыка. После минутного молчания графиня спросила лейтенанта:
- Кстати, это вы сообщили о том, что милорд находится в Уайтфилде?
- Да, - кивнул тот.
- Я уже начинаю сомневаться, что вы действительно любите Эйрин…
Лейтенант удивленно посмотрел на графиню.
- Разве любящий человек позволил бы причинить вред тому, кого он любит, - пояснила она. – В том случае, если бы верховного канцлера убили в моем доме, вряд ли император дал бы мне медаль за это. Но тут речь даже не о гневе императора. Могла завязаться перестрелка, и кто-нибудь мог погибнуть. Нельзя же настолько предаваться идее, чтобы совершенно не думать об окружающих. Как видите, ваши друзья в вопросах морали и гуманизма недалеко ушли от своих противников. Кстати, а вот верховный канцлер подумал, и покинул Уайтфилд, чтобы не подвергать нас риску. При этом рисковал сам, улетел без охраны и предварительной подготовки.
Лейтенант Армонти опустил глаза. Графиня тяжело вздохнула и, грузно опираясь на трость, сделала несколько шагов в сторону двери. Было уже поздно. Лейтенант не шелохнулся.
- Идите спать, Леон. Вам завтра на службу.
- Да, спасибо за напоминание, - он слабо улыбнулся.
Графиня Уайтфилд, прихрамывая сильнее обычного (сказывалось напряжение дня), поднялась по лестнице и прошла в свою спальню. Она переоделась и нечаянно заметила свое отражение. Блестящие глаза, румянец, пылающие губы. Ей вспомнился его восхищенный взгляд, головокружительный поцелуй и захватывающий полет… «Ах, хватит уже, - графиня досадливо поморщилась, - кого я пытаюсь обмануть? Саму себя? Уайтфилд!.. Эйрин! ... Когда я шла к нему на прием, то не думала тогда об Уайтфилде и Эйрин. У меня было шансов на успех даже не пятьдесят на пятьдесят, а десять на девяносто. И я рискнула. Причем он сам дал мне понять насколько. А потом прислал этот дурацкий букет…» Тия вспомнила, что почувствовала тогда. Послание верховного канцлера ее весьма озадачило. И вместе с тем, возникло какое-то едва уловимое приятное ощущение. «И когда мне пришлось выбирать, в первую очередь я испугалась не за Уайтфилд, а за то, что потеряю что-то необычное и важное. Вот так… все очень просто…». «Но тогда это был внезапный порыв, мимолетное наваждение, - попыталась убедить она себя. – Теперь дело принимает совсем другой оборот. Страшно подумать, чем обернется мне моя минутная слабость». «И этот мерзавец украл у меня первый поцелуй, - какое-то томительное переживание промелькнуло при этой мысли. – Он так целовал, что разум отказался подчиняться мне. Неужели мое сердце предает меня тоже?»
Графиня Уайтфилд прошла в кабинет, подошла к столу и осторожно взяла фотографию. Она сама не могла объяснить, что ожидала увидеть. Осуждение или гнев, а может быть горечь, но лица на снимке хранили прежнюю безмятежность. Счастье и радость окружали их. «Сегодня я окончательно предала память о вас»,- прошептали ее губы. Но волны тепла и света стали как будто ярче, словно им была приятна встреча с ней. Тия вздохнула и поставила фотографию на место. «Наверное, оттуда они ничего не видят, и не знают, как я их подвожу», - подумала она, выключая свет. Вот и закончился еще один день из того неизвестного количества дней, которые ей предстояло преодолеть на трудном и прекрасном пути к смерти, называемом жизнью; но это был всего лишь первый день в цепи необычайных событий, ожидающих её впереди.

Лорд Блеквуд сидел за письменным столом старинной работы. Минивэм затаился в спящем режиме, видимо он давно не прикасался к нему. Лампа освещала нижнюю часть лица, черты которого стали мягкими и приятными.  Мысли его снова блуждали в окрестностях Уайтфилда. Леса Блеквуда хорошенько почистили после нападения. Было найдено несколько баз повстанцев, захвачены посторонние лица с импульсными улитами и термосинтезными зондами. В наиболее опасных местах поставлены локаторы, обеспечен мониторинг со спутников. Теперь, чтобы обосноваться в окрестностях, требовалось серьезное оборудование.
Лорд Блеквуд не раз поднимал «Рея» в воздух и облетал границы Уайтфилда, пока ему не повезло увидеть «Саунд» графини. Она вела его довольно небрежно, видимо привыкла к тому, что здесь редко встречались подобные машины. Он сделал несколько кругов, прежде чем та его заметила. Некоторое время они летели в одном направлении, как вдруг «Саунд» исчез. Лорд Блеквуд слегка растерялся, но вскоре сообразил, что графиня могла свернуть в какую-нибудь расщелину. Поднявшись выше, он заметил проход и сверху ринулся в погоню, благо скорость «Рея» позволяла легко догнать «Саунд». Ему почти удалось прижать ее к земле, но эта удивительная девушка еще и неплохо управляла своей машиной. Какое-то время у нее получалось лавировать на высотах, уходя из-под его опеки. Он уже решил, что теряет контроль, когда она опустилась на ровную площадку у выхода из ущелья. Лорд Блеквуд почувствовал, как радостно забилось сердце. Графиня была в растерянности, и совершенно не ожидала его поцелуя. По тому, как ее губы неуверенно шевельнулись в ответ, он понял, что никто еще не прикасался к ним, и это просто ввергло его в эйфорию. Было невыносимо приятно осознавать себя первым. Тогда, на узком выступе среди гор, она сделала последнюю попытку защититься. Бедная девочка еще не знала, что обречена. Искры страсти прожгли ее тело, и теперь оставалось только поддерживать спящий огонь. А силу его пробуждения они оба почувствовали там же, когда пламя завладело ими на время. Все вокруг перестало существовать. Горы, небо и солнце слились в круговороте блаженства. Воспоминания вызвали радостный трепет. Трудно было поверить, что недавно он считал, будто никогда больше не услышит своего сердца. И вот появилась она, и все неуловимо изменилось, с того самого момента, как нечто шевельнулось с левой стороны груди.  «Без нее я не могу жить, - подумал он. – Я уже по ней тоскую, но через несколько дней прием, и я снова ее увижу».
 Лорд Блеквуд нажал на кнопку и на пороге возник Слиппер, личный слуга или дворецкий, который всегда был при нем.
- Вы уже разослали приглашения?
- Да, милорд.
- Отошлите еще одно, графине Уайтфилд.
- Оно готово, я лишь решил уточнить, не будет ли у вас дополнительных распоряжений.
- Дополнительных? Хм…, пожалуй, да.
Он объяснил Слипперу, что нужно сделать.
В кабинете стало светлее. Ночь отступала, отдавая позиции сумеречному свету. Не было еще заметно теней, мир казался плоской пустыней, расписанной серой тушью. Лорд Блеквуд закрыл глаза и откинулся в кресле, чтобы быстро отдохнуть. Необходимо еще дочитать проект закона и сделать заключение. Графиня Уайтфилд и представить себе не могла, что, ничего не делая, вносит хаос в самое сердце империи. Верховный канцлер из-за нее откладывал важные государственные дела. И снова рисковал, повергая в отчаяние начальника охраны.


16


Блеквудкасл производил грандиозное впечатление. Огромный укрепленный замок казался высеченным из скалы. Серые стены из горного камня острыми шпилями щетинились на каждого, кто пролетал мимо, будто предостерегая нежданных гостей: осторожно, не связывайтесь с нами. Это была неприступная крепость, которую еще никогда не попирала нога врагов. Десятки веков она возвышалась над этим суровым краем, и, казалось, не было силы, способной её разрушить. Даже природа оставила безуспешные попытки разорить родовое гнездо герцогов Вестзейских, испокон веков управлявших горным западом.
Графиня Уайтфилд никогда не видела Блеквудкасл так близко. Издали он казался просто серым и мрачным, но сейчас, когда его стены нависли над ними, её сердце невольно наполнилось почтением и трепетом. Тысячелетние камни с презрением взирали на тех, кто копошился у них под ногами. Им были неведомы страсти и желания, и они с одинаковым безразличием охраняли покой и великих и подлых своих обитателей. «Человек, выросший здесь, способен на любое злодейство», - подумала она почему-то.
Блеквудкасл был уже рядом. Гарвин включил трансцевер.
- Назовите ваш код, - раздался требовательный голос.
Гарвин произнес цифры, указанные на карточке.
- Хорошо, можете садиться. Площадка номер два.
Флиринг графини Уайтфилд легко приземлился в указанном месте.
- Ого, вот это машинка! - заметил один из охранников, ценитель хороших аппаратов. – И пилот – высший класс!
Он очень удивился, увидев совсем молодого парня, который выпрыгнул из кабины, чтобы помочь спуститься двум очаровательным девушкам.
- Это графиня Уайтфилд с сестрой, - сказал второй охранник. – А они плохого не держат. Я охранял милорда, когда тот лежал при смерти в доме графини и кое-что о них знаю.
- Графиня Уайтфилд, приветствую вас в Блеквудкасле, – обратился к ним первый охранник. – Следуйте за мной. Я покажу вам дорогу.
Замок лорда Блеквуда был выполнен в классических формах: полукруглые башни, массивные стены, узкие окна, похожие на бойницы. Здесь не было изящества и легкости, к которым графиня привыкла в Уайтфилде. Все вокруг казалось неуклюжим, чопорным, добротным. Замок строился как укрепление, и хозяева не теряли времени на его украшение. Главное, чему отдавалось предпочтение, была надежность. «Когда дома никого нет, здесь, наверное, неуютно и пахнет сыростью», - подумала графиня. Она заметила, что Эйрин тоже зябко поежилась.
- Этот замок и лорд Блеквуд чем-то похожи, - прошептала та ей на ухо. – У меня от обоих мурашки по коже.
- Не выдумывай, - тоже шепотом возразила графиня.
- Я не выдумываю, просто, когда я вижу лорда Блеквуда, мое сердце наполняется ужасом.
- С чего бы это?
- Не знаю. Я его боюсь. И здесь мне как-то не по себе. Более мрачного места я не видела.
Они вошли в огромный зал, верхняя часть которого тонула во мраке, и было трудно разобрать её очертания. Нижняя же сияла от светильников разнообразных форм и размеров, менявшихся, видимо, по мере выбывания.  Мраморный пол тускло отражал их свет. Высокие окна были украшены полуколоннами с капителями в виде арок. На ночь опустили жалюзи, на которых красовались гербы герцога Вестзейского.
- Представь, каково жить в таком склепе, - не унималась Эйрин. – Недаром лорд Блеквуд кажется мне злым духом, каким-то чудом вырвавшимся из недр этих гор. А вон, кстати, и он, как всегда, в черном.
Дворецкий объявил об их прибытии. Лорд Блеквуд, облаченный в черный мундир, направился к ним и, действительно, походил на горный дух из сказок, которые Гийом рассказывал вместо ужина.
- Графиня Уайтфилд…Сударыня…, - лорд Блеквуд по очереди поклонился каждой. – Рад видеть вас в своем замке. Надеюсь, вы хорошо добрались?
- Благодарю вас, милорд, отлично, - графиня Уайтфилд ответила ему поклоном.
Эйрин сделала изящный реверанс.
- Госпожа Эйрин, вы просто обворожительны.
Лорд Блеквуд слегка усмехнулся, видимо вспомнил ее ураганное появление в гостиной, и обратился к графине:
- Позвольте предложить вам руку.
- Не беспокойтесь, милорд, у меня трость, - отказалась графиня.
- Что ж, - лорд Блеквуд окинул её внимательным взглядом, - тогда прошу, присоединяйтесь к нам. Думаю, вам следует познакомиться с некоторыми людьми. Они могут оказаться вам полезными.
- Кое-кого я уже знаю, - ответила графиня, заметив полковника Вельса, начальника базы пилотов, и лейтенанта Армонти.
Полковник Вельс был коротко стрижен. На затылке с неумолимой неизбежностью проявлялась плешь, а в окружении седого ежика, она была не так заметна. Между тем, его подтянутая фигура и выправка заметно выделялись на фоне остального общества. Держался он свободно и непринужденно, словно ему уже приходилось бывать на подобных приемах. 
- Мне известно, что вы поддерживаете связи с базой пилотов, - улыбнулся лорд Блеквуд, проследив за ее взглядом.
- С теми господами я тоже встречаюсь довольно часто, - графиня кивнула в сторону группы промышленников, которые держались особняком.
- Вы будете встречаться с ними еще чаще, когда я познакомлю вас с министром финансов, главным казначеем и вон тем важным господином в роскошном мундире – министром обороны. Это самые важные люди в империи, потому что они размещают государственные заказы и распределяют субсидии. Те, кто пользуется их поддержкой, получают неплохие деньги…
Лейтенант Армонти уже давно заметил Эйрин, но подойти не решался. С ними беседовал верховный канцлер. Он бросал в её сторону беспомощные взгляды, и графиня поняла, что нужно как-то отделаться от лорда Блеквуда.
- Милорд, я тронута вашим вниманием, но вы, кажется, забыли о других гостях, - с милой улыбкой сказала она.
- Ну, что вы, сударыня, - улыбнулся в ответ тот. – Я уделил им достаточно времени.
- Мне бы хотелось приветствовать полковника…
Лорд Блеквуд снова улыбнулся и посмотрел на Эйрин, которая в это время оживленно переглядывалась с лейтенантом.
- Разумеется, иначе госпожа Эйрин никогда не встретится со своим женихом.
Эйрин осознала вдруг, что говорят о ней, и растерялась.
- Я видел ваше прошение, - пояснил он и спросил ее с оттенком ненавязчивого сочувствия. – Вы уверены в своем выборе Эйрин? Пилоты редко бывают дома.
- Да, милорд, я уверена, - краснея, пролепетала девушка. – Я готова ждать.
Лорд Блеквуд проводил их к полковнику, который обсуждал что-то с главнокомандующим военно-космических сил. Увидев графиню и ее сестру в сопровождении верховного канцлера, они прервали разговор и учтиво поклонились. Ограничившись короткими деловыми приветствиями, графиня задала несколько вежливых вопросов полковнику.
- Уважаемый полковник, - вмешался лорд Блеквуд, - не могли бы вы попросить лейтенанта Армонти позаботиться о Эйрин.
Полковник Вельс был осведомлен об их помолвке, поэтому охотно пригласил того подойти. С едва скрываемой радостью лейтенант и Эйрин умчались в часть зала, где играла музыка.
Графиня Уайтфилд заметила, что на них стали обращать внимание. Все ещё помнили, что лишь благодаря ей верховный канцлер остался жив, и её присутствие на этом приеме не вызвало особого удивления. Гораздо занятнее было то, что лорд Блеквуд предоставил для флиринга графини площадку, которая традиционно предназначалась для членов семьи. Он, ко всему прочему, ни на шаг не отходил от неё, о чем-то с ней оживленно беседуя. Она ощутила легкое раздражение. Любопытные взгляды, обычно не производили на неё впечатления, но сегодня их было слишком много.
- Прошу вас, графиня.
Лорд Блеквуд пригласил ее следовать за ним и подвел к немногочисленной группе. Министр финансов и главный казначей прибыли к верховному канцлеру по долгу службы. Требовалось согласовать расходы, подробности которых можно было обсудить только при встрече. Министр же обороны совершал очередной визит на базу пилотов, вокруг которой были великолепные озера, где водилось много дичи. Он был заядлым охотником. Лорд Блеквуд представил графине Уайтфилд всех троих, что тоже было удивительным, потому что возраст и положение чиновников позволяли представить графиню первой, если только та не занимала бы положение более высокое, чем они. Тие снова стало неловко от их озадаченных взглядов. Лорд Блеквуд не мог ошибиться в вопросах этикета, видимо, было что-то, чего они не знали.
- Графиня, я очень рад нашему знакомству, - заговорил с ней министр обороны. – Надеюсь, вам известно, что я состою с вами в родстве по материнской линии. Моя прапрабабушка была дочерью генерала Гелиса Уайтфилда.
- Да, я помню, он был единственным в роде Уайтфилдов, добившийся столь высокого звания на военном поприще.
- Я горжусь называть его своим предком.
Министр обороны сделал торжественную паузу.
- Мне жаль, что я ничем не помог вам в трудное время, но знайте, если что-то будет нужно, я к вашим услугам.
Ужин несколько отвлек гостей, а когда снова заиграла музыка, многим стали безразличны лорды, графы, министры и канцлеры. Среди них оказались лейтенант Армонти и Эйрин, которые безмятежно кружились в танце. Столовая опустела.
Графиня осталась одна, и этим сразу же воспользовался лорд Блеквуд.
- Вы сердитесь на меня? – тихо спросил он, заглядывая ей в глаза.
Она отвела взгляд и отрицательно качнула головой:
- За что мне на вас сердиться?
- Я был слишком настойчив тогда…
- Давайте не будем об этом, - перебила его графиня. – Я уже все забыла.
- А я нет… я все помню и не желаю забывать. И даже если захочу, то не смогу.
- Милорд…
Лорд Блеквуд смотрел на неё мрачным, тяжелым взглядом. Его глаза лихорадочно блестели. Графиня почувствовала, как волосы зашевелились у неё на голове от этого взгляда.
- Я сожалею, что своим поведением дала вам повод думать …
Она замолчала, подыскивая слова, которые как назло не находились.
- Вы хотите сказать, что все случившееся между нами – досадное недоразумение?
- Ну, как-то так.
Графиня не пыталась скрыть своего замешательства.
- Я так не думаю, - возразил лорд Блеквуд. – Тот поцелуй… я не могу этого забыть. Недоразумения такими не бывают.
Тия почувствовала, как легкий озноб пробежал по коже. Она поняла - все зашло слишком далеко.
- Милорд, я была растеряна и напугана, поверьте.  Это произошло так неожиданно… Я просто не знала, как поступить. Меня воспитывал солдат, а не дама из благородного общества.
Она была просто очаровательна, и лорд Блеквуд не выдержал.
- Я люблю вас, графиня Уайтфилд, - медленно произнес он, пристально наблюдая за её лицом. – И прошу вас стать моей женой.
Видимо, на нем отразились не те чувства, которые он хотел бы увидеть, потому что, криво усмехнувшись, лорд Блеквуд опустил глаза: «Кажется, её не очень обрадовало мое предложение».
- Вы молчите?
- Я не знаю, что мне вам сказать, - графиня внутренне напряглась.
- Я был бы счастлив услышать нечто подобное.
Графиня судорожно сглотнула: вот он тот миг, которого она так боялась. Ей показалось, что пол покачнулся у неё под ногами. Только бы он принял её ответ, и все закончилось бы на этом.
- Милорд, к сожалению, я не могу ответить вам тем же, - слегка дрогнувшим голосом произнесла графиня Уайтфилд. – Я…
- Подождите, не торопитесь, - перебил её лорд Блеквуд. – Я не хочу, чтобы вы сделали ошибку. Подумайте еще.
- Мне нечего думать, - овладев собой, она придала решительности и своему голосу. – Я уже все решила.
- Графиня, я знаю, я тороплю события… Но и вы поймите… Я не могу позволить себе роскошь ухаживать за вами, петь серенады под окном, бросать в него букеты.
- Думаю, что все это ничего бы не изменило. Я не люблю вас.
- Вы ничего не знаете обо мне…
Графиня Уайтфилд побледнела, подумав: «Я знаю, как раз самое главное, что должна знать». Она промолчала.
- Но вы же разумный человек, графиня. Любви может никогда и не будет, а более выгодной партии вам не найти.
- Вот уж не думала, что мне придется торговать собой, имея достаточно денег, - резко ответила графиня.
- Тия, ты же прекрасно понимаешь, твоих способностей не хватит, если я напущу на тебя весь государственный аппарат империи, - тихо сказал лорд Блеквуд. -  Ты можешь все потерять.
- Хорошо, я уже жила в бедности.
Лорд Блеквуд отвернулся. Он был зол на себя. Ему не надо было торопиться, надо было выждать время, а теперь… «А что теперь? – лорд Блеквуд почувствовал, что его вдруг захлестнула волна какого-то непреодолимого желания обладать этим непокорным сердцем. – Ничего. Уж я-то в силах заставить её изменить свое решение». Его глаза яростно сверкнули, а на лице заиграла злобная усмешка.
- Нет, сударыня, я не об этом, - заметил он. – Я подозреваю, что бедностью вас не напугать. А как насчет вашей сестры?
Лорд Блеквуд обернулся, и она с ужасом обнаружила, что перед ней стоит тот самый офицер, который наблюдал когда-то, как пламя пожирает их дом. Сейчас у него было точно такое же выражение на лице.
- Нехорошо быть настолько упрямой. Видит небо, я не хотел прибегать к крайним средствам.
- К каким средствам? – графиня похолодела и внутренне сжалась.
- Я нарисую вам две картины вашего будущего, а вы выберете ту, которая придется вам по душе.
«О чем это он?» – подумала графиня, с все более нарастающим напряжением вглядываясь в его лицо.
- Итак, картина первая. Вы соглашаетесь на мое предложение, и мы все живем долго и счастливо. Картина вторая. Вы отказываете мне, и тогда я женюсь на Эйрин.  Мы все трое будем мучиться всю жизнь. Ваша сестра, потому что любит другого, вы, потому что чувствуете свою вину; я, потому что люблю вас, а не Эйрин. Так какая же из этих картин вам нравится больше?
Графиня была изумлена настолько, что не смогла выдавить из себя ни слова.
- Я никогда не дам согласия на этот брак, - с дрожью в голосе, наконец, сказала она.
Лорд Блеквуд усмехнулся, графиня потеряла самообладание.
- Можете не беспокоиться. Вы ведь знаете, что император обладает высшей отеческой властью над подданными, и он вправе распоряжаться их судьбой. Эйрин еще нет двадцати, она несовершеннолетняя. Так что император может сам решить, кто достоин её руки. Я думаю, он не откажет своему преданному слуге в одной маленькой просьбе. Представьте, что будет чувствовать Эйрин. Если она решилась выйти замуж за пилота, значит, очень любит его.
Глаза графини Уайтфилд сверкнули яростью.
- Признаться, я была о вас лучшего мнения, милорд,
- Расценивать ли мне это как отказ? – ледяным тоном спросил лорд Блеквуд.
- Унизиться до шантажа! – вместо ответа воскликнула графиня. – Хотя… Что можно ожидать от …
- Я повторяю свой вопрос, - перебил лорд Блеквуд, теряя терпение. – Вы примете мое предложение, или мне говорить с императором?
Мысли графини с молниеносной быстротой работали в голове, но другого выхода, похоже, не было. Она вспомнила, как отзывалась о нем Эйрин, и её сердце пронзила боль.
- Мне нужно все обдумать, - упавшим голосом сказала графиня. – Дайте мне немного времени.
Она выглядела потерянной, и душа лорда Блеквуда как-то неловко сжалась, но, превозмогая жалость, он сказал:
- Не надо, графиня, у вас острый ум и вы прекрасно понимаете, что выбор невелик. Уверен, вы уже приняли правильное решение.
- Когда-то вы настаивали, чтобы я обратилась к вам за помощью, - решилась напомнить графиня. – Если я попрошу оставить нас в покое…
- Графиня, я не мальчик, чтобы играть со мной, – лорд Блеквуд мрачно усмехнулся. – Не пытайтесь поймать меня на слове.
- Я не в силах выполнить вашу просьбу, - добавил он. – Будь у меня хоть малейшая возможность избавиться от своих чувств, я бы не надоедал вам… Но не было и дня с момента нашей первой встречи, чтобы я о вас не думал. В Уайткасле я всегда чувствовал ваше присутствие. Мне было так хорошо рядом с вами.
- Милорд, так знайте, если бы в тот злополучный день я предвидела, чем мне обернется ваше спасение, то отказалась бы от чести называться человеком. Я оставила бы вас умирать.
Лорд Блеквуд вздрогнул. Страсть к ней, охватившая все его существо, заставила забыть обо всем на свете. Он понял, что снова переступил черту, но было уже поздно. Оставалось приложить еще немного усилий, чтобы достичь цели.
- В следующий раз будете знать, что вам делать, - с ледяной усмешкой заметил лорд Блеквуд.
- Милорд, - графиня с укором посмотрела в его глаза, - ну почему вам непременно нужно настоять на своем? Вас это забавляет?
- Графиня, а почему бы вам ни уступить? – лорд Блеквуд снова усмехнулся. – Вы обвиняете меня в упрямстве, а сами… Скажите мне «да». И покончим с этим.
Графиня Уайтфилд закусила губу.
- Просто вы понимаете, что в силу каких-то неизвестных мне причин, вам будет трудно жить со мной, - продолжил он. – А я знаю, что мне будет трудно жить без вас. Вот в чем природа нашего упрямства, но у меня, пожалуй, больше шансов одержать над вами верх, и вы это прекрасно знаете.
Графиня подавлено молчала. Слова о неизвестных причинах подталкивали ее сказать ему, что знает все, но она никак не могла на это решиться.
- Итак, я жду.
Лорд Блеквуд, скрестив руки, стоял над графиней. Та не отвечала.
- Замечательно, я распоряжусь отклонить прошение. Разрешение на брак с лейтенантом Армонти Эйрин не понадобится…
- Довольно, - прервала его графиня Уайтфилд. – Я принимаю ваше предложение, и действительно покончим с этим.
Лорд Блеквуд почувствовал, как сладостно забилось сердце. Он придумал этот план, зная о трепетном отношении графини к своей сестре, но до конца не был уверен в успехе. Если бы в его расчеты вкралась ошибка, если бы в ней оказалась чуть больше эгоизма… Ему совсем не хотелось делать несчастным себя, а уж тем более Эйрин, но он не блефовал. Лорд Блеквуд действительно готов был совершить этот шаг. Но все получилось, как нельзя лучше. Он подошел к графине, привлек ее к себе, и жадно припал к едва теплым губам, но та была безучастна. Она не почувствовала ничего, кроме единственно желания уйти отсюда. Все это было так мерзко, что хотелось поскорее избавиться от назойливости будущего супруга. Его низость и бесцеремонность глубоко унизили и обидели ее.
- Милорд, позвольте мне покинуть ваш дом, - сказала графиня, плечи которой содрогнулись от охватившего её вдруг озноба.
- С чего бы это?
- Мне нехорошо.
Лорда Блеквуда разозлило пожелание графини Уайтфилд, которым она так откровенно выразила свое отношение к нему.
- Я думаю, это скоро пройдет, – с издевкой сказал он и предложил: - Лучше поцелуйте своего будущего супруга. Если мне понравится, я подумаю над вашей просьбой.
На ее лице появилось брезгливое выражение, но, преодолевая себя, графиня прикоснулась к его губам. И тут прогремел гром. Гроза была нечастым гостем этих мест, но сегодня она разбушевалась не на шутку. Молнии резали небо, освещая горы мистическим голубоватым светом. Вдруг в шпиль башни, на которой развевался герцогский флаг, ударила длинная серебряная змейка. Полотнище вспыхнуло и вмиг исчезло. Погас свет. Лорд Блеквуд судорожно прижал Тию к груди, словно испугавшись, что кто-то вырвет её из его объятий. Лицо верховного канцлера было бледнее, чем в смерти, потому что грохот стоял такой, будто рухнули небесные своды.
Свет загорелся снова. Графиня Уайтфилд отстранилась от лорда Блеквуда и мельком заметила, что его лицо стало почти серым.
- Никогда бы не подумала, что верховный канцлер боится грозы, - не упустила случая съязвить она.
- Я ничего не боюсь, сударыня, даже привидений, - ноздри лорда Блеквуда хищно вздернулись.
Он вышел из столовой, в которой состоялась эта беседа, сердито хлопнув дверью. Графиня Уайтфилд ушла через другую. Она нашла лейтенанта Армонти и Эйрин и сказала им, что они летят домой.
- Графиня, но еще гроза не утихла, - попытался возразить лейтенант.
- Неважно, Гарвин справится. Найдите его.
Лейтенант Армонти и Эйрин удивленно переглянулись. Тия была явно чем-то раздражена.
«А вот и небо подало свой голос. Я сделал то, чего не должен был делать… ни при каких обстоятельствах. Но небо! Разве ты не видишь, как я люблю её? Неужели ты снова отнимешь у меня единственное дорогое существо в этом мире? Солнце! Не отнимай у меня надежду…»  Лорд Блеквуд взволнованно ходил взад-вперед по кабинету, нервно ломая в руках сигары. Табак крошился на ковер, на мундир, но он не замечал этого, поглощенный своими мыслями. Его трудно было заподозрить в склонности к мистицизму, но события последних месяцев с трудом поддавались рациональному осмыслению.   И вот теперь лорд Блеквуд снова обращался к Солнцу. Последний раз он делал это лет двадцать назад, когда уезжал в столицу.
Графиню Уайтфилд гроза тоже заставила содрогнуться. Само небо напомнило ей о священном долге, которым та не раз пренебрегала. И вот к чему это привело: пришлось подчиниться убийце, которого она обязана была покарать в ту же минуту, как только оказалась рядом. «Ой, какая же я наивная и глупая, - внушала себя Тия, вспоминая созвучье чувств, ловко сыгранных на струнах ее сердца. – Как можно было подумать, что в нем осталась хоть капля человечности! Добиться своего любой ценой – вот его неизменный принцип. В этом он весь был, есть и будет». 


17


Флиринг графини Уайтфилд беспрепятственно поднялся в небо. Гроза стихла. Показались звезды. Тия и Эйрин молчали. Одной не хотелось говорить, другая чувствовала, что случилось нечто, о чем сейчас лучше не спрашивать. Эйрин конечно было любопытно узнать, почему они так поспешно покинули замок, не попрощавшись с хозяином, нарушив все правила приличия. Она делала вид, что рассматривает небо, но краем глаза наблюдала за сестрой. Та задумчиво замерла в кресле. Ее лица не было видно, однако в сутулости плеч и напряженной позе читалась невероятная усталость и какая-то обреченность потерпевшего поражение. 
Наконец, среди гор показалась Уайтфилдская долина. «Вот мы и дома, - с облегчением подумала графиня, но тут же вспомнила об обещании, которое дала лорду Блеквуду, и зябко поежилась. – Неужели мне скоро придется расстаться со всем этим». Она посмотрела вниз, где, благодаря ее усилиям, раскинулись плодородные поля, недавно еще зараставшие сорняками. Впереди прорисовывались очертания Уайткасла. Приветливо освещенные окна, словно маяк, вели их в ночной темноте. Флиринг застыл над посадочной площадкой, и Тия с нежностью окинула взглядом дом. От него веяло теплом и любовью, в отличие от мрачной крепости Блеквудкасла. Никогда ей еще не было так грустно.

Лорд Блеквуд никак не мог найти графиню Уайтфилд. Когда он уходил, она оставалась в столовой, но, вернувшись туда, милорд застал только прислугу, убиравшую посуду. Он прошел в зал, но и там её не обнаружил. «Где же она?» – лорд Блеквуд скользил взглядом по толпе. Ему попался на глаза лейтенант Армонти. Тот скучал у стойки, бросая грустные взгляды на танцующие пары.
- А, лейтенант, - лорд Блеквуд облокотился рядом. – Вы, почему один? Где ваша невеста?
Лейтенант Армонти удивленно посмотрел на верховного канцлера:
- А вы не знаете, милорд?
- Чего не знаю? Просветите меня как будущего родственника.
Интендант, раскрыв рот, уставился на лорда Блеквуда.
- Как родственника?
- Вы же собираетесь жениться на младшей сестре графини Уайтфилд? – лорд Блеквуд посмотрел вино на свет.
- Да, милорд, но я не понимаю…
- Что же здесь непонятного? Скоро мы будем свояками, так, кажется, это называлось в старые добрые времена?
- Нет, милорд, я правильно понял? – лейтенант Армонти не поверил тому, что услышал. – Вы сказали, мы будем свояками?
- Да, друг мой, именно это я и сказал.
Лорд Блеквуд с невозмутимым видом потягивал вино, а его собеседник был потрясен настолько, что не заметил, как пролил сок на свои брюки.
- Вы шутите, - догадался вдруг лейтенант, глупо улыбаясь.
- Нет, дорогой Армонти, я собираюсь сегодня же объявить о помолвке, но не могу найти свою невесту.
Лейтенанта Армонти внезапно осенило, почему графиня так спешила уехать. И стало понятно то раздражение, с которым она набросилась на них, когда они пытались убедить её задержаться. Его развеселила мысль о том, что сейчас он, лейтенант Армонти, испортит настроение не кому-нибудь, а самому верховному канцлеру.
- О, милорд, я думал, вы знаете…
- Что?
- Они с Эйрин уже улетели.
- Ах, вот как, - ноздри лорда Блеквуда хищно вздернулись. – Что ж, наверное, случилось что-нибудь важное, раз им пришлось так поспешно покинуть нас.
Лейтенант кивнул, всем своим видом выражая согласие, хотя, на самом деле, ему с трудом удавалось сдерживать смех. Он заметил, наконец, пятно на брюках и ухватился за этот предлог, чтобы избавиться от общества лорда Блеквуда, а потом долго хохотал в туалете, делая вид, что безудержно кашляет. Однако новость встревожила его и заставила торопиться. И вовремя, потому что полковник уже разыскивал лейтенанта: пора было возвращаться на базу.
Лорд Блеквуд пришел в ярость. Внезапный отъезд графини показался ему вызывающим и оскорбительным. Все еще усугубилось тем, что он выставил себя полным глупцом перед этим офицером, лейтенантом Армонти, самодовольно рассказывая о своей помолвке, тогда как графиня была на полпути от дома. «Однако она, вероятно, чувствовала себя ужасно, - решил лорд Блеквуд. – Мне нужно было бы набраться терпения и ждать». И все-таки, хоть он и признавал свою долю вины в ее поступке, ему показалось не лишним преподать ей урок. «Никто не смеет нарушать мою волю, - раздраженно думал лорд Блеквуд. – Что она возомнила о себе?!». 
Ранним утром, когда освеженный грозой лес наполнился разнообразными трелями и стуком, по направлению к Уайтфилду вылетели два флиринга. В одном из них с важным видом сидел лорд Блеквуд, в другом – озабоченный лейтенант Армонти. Первый приземлился у парадного, второй во дворе. Лорда Блеквуда встретил Гуни, пригласивший милорда подождать, пока он доложит о нем графине. Молодой человек же украдкой проскользнул на второй этаж, где находилась спальня Эйрин.
Ночью лейтенант Армонти известил вице-председателя комитета «Освобождения» о планах лорда Блеквуда и графини Уайтфилд. Вопреки его ожиданиям, новость не вызвала особого удивления. Вице-председатель удовлетворенно кивнул:
- Что ж, это было вполне предсказуемо.
- И что теперь? Стоит ли продолжать убеждать графиню?
Лейтенант Армонти вопрошающе посмотрел на вице-председателя.
Тот задумался на долю секунды, и медленно, словно еще размышляя над вопросом, произнес:
- Леон, я думаю, стоит, именно сейчас вот и нужно. Возможно, не все так просто, как вам кажется. Конечно, я допускаю мысль, что графиня может испытывать какие-то чувства к этому человеку, но она также не может не принимать в расчет нашу информацию. И вряд ли она стала бы спешить в этой ситуации. К тому же, вы сами сказали, что графиня была раздражена и торопилась покинуть замок. Наверное, верховный канцлер решил ускорить события, и ей не понравилось, каким образом он это сделал. Во всяком случае, для нас это большая удача. Поэтому, отправляйтесь завтра к ней.
Лейтенант недоумевающе посмотрел на собеседника.
- Сейчас графиня рассержена, и я думаю, она откликнется на ваше предложение.
- Но, согласитесь, это как-то низко, пользоваться сложившимися обстоятельствами, чтобы заставить ее работать с нами.
- Леон, я вас уверяю, никто не будет заставлять или принуждать графиню. Просто дайте ей понять, что она может использовать наши ресурсы, если решится действовать. Я отлично понимаю, что вы чувствуете, но никого другого графиня не станет даже слушать.
- Тогда может быть поискать другие способы…
- Мы ищем… Но понимаете, Леон, никогда в жизни у нас не будет больше возможности так близко подобраться к верховному канцлеру, да еще выйти на такой уровень доверия.
- Да уж, - лейтенант Армонти криво усмехнулся, - и для этого вы готовы использовать все средства.
Вице-председатель видел, что того тяготит возложенная на него миссия, и уже с раздражением в голосе повторил:
- Я всего лишь предлагаю сотрудничать. Если ее принципы не позволят ей пойти на это, никто никого заставлять не будет. Вы поняли мою мысль?
- Да.
Лейтенант Армонти с тяжелым сердцем вернулся к себе, а наутро встал пораньше и воспользовался флирингом с базы пилотов.

Графиня Уайтфилд всю ночь не могла заснуть. Впервые она столкнулась с таким изощренным злодейством. А у нее ведь почти получилось увидеть в нем человека. И вот сегодня он показал ей, что этот человек, не что иное, как фантастический образ, созданный ее сердцем. Образ, не имеющий ничего общего с реальным лордом Блеквудом. Она прошла в кабинет и взяла со стола портрет родителей. В их счастливых лицах Тия находила утешение, когда что-то расстраивало ее. Вот и сейчас, несмотря на то, что она так малодушно изменила их памяти, они по-прежнему добро и безмятежно смотрели вдаль. «Неужели им все равно, что здесь происходит», - опять кольнула ее убийственная мысль. Как бы там ни было, прижав портрет к груди, Тия задремала перед самым рассветом, а через час её разбудил Гуни.
- Госпожа графиня, простите, но сюда явился верховный канцлер. Он желает вас видеть.
- Сейчас иду.
Графиня сбросила вечернее платье, в котором была на приеме, и, быстро переоделась. Она подошла к зеркалу и постаралась придать лицу наиболее равнодушное выражение. Маска невозмутимого спокойствия прикрыла ее отчаяние и гнев.
Лорд Блеквуд стоял у окна и рассматривал одинокий флиринг во дворе. Флиринг был военный и явно не мог принадлежать графине. «А, это, наверное, прибыл лейтенант Армонти, его почему-то не заставляют дожидаться в гостиной».  Услышав стук трости, он обернулся: графиня, не спеша, спускалась по лестнице. Она была совершенно спокойна, словно вчера не произошло ничего необычного, что могло бы лишить её сна или заставить забыть о своих привычках.
- Сударыня, - он церемонно поклонился.
- Здравствуйте, милорд. Что привело вас к нам в такой ранний час?
- Графиня, - лорд Блеквуд придал своему лицу строгий вид, - я прибыл сообщить вам, что ваше вчерашнее поведение переходит все границы. Вы без моего позволения покинули Блеквудкасл, чем сильно меня оскорбили. Возмущенный таким отношением к делу я в одностороннем порядке расторг нашу договоренность.
Графиня похолодела.
- Я обратился к его величеству и получил от него согласие на брак с Эйрин, - продолжил лорд Блеквуд. – А теперь хочу видеть свою невесту.
Графиня непроизвольно опустилась в кресло. Её рука до боли сжала рукоятку трости, большой палец опустился на кнопку секретного механизма. Внутри щелкнуло, и она почувствовала, как клюв откинулся в ладонь. Одно легкое движение и быстрое узкое лезвие вонзилось бы в это черствое сердце. Вдруг Тию осенило: «Прием был поздно вечером, а рано утром лорд Блеквуд явился сюда. Когда же он успел бы связаться с императором? Несмотря на свою близость к его величеству, вряд ли он решился бы беспокоить того ночью. Это блеф.  А если нет? В любом случае, я ничего не выиграю этим». Графиня слегка повела рукой и вернула механизм на место. Лорд Блеквуд заметил манипуляции, но не подал виду и с легкой усмешкой произнес:
- Увы, сударыня, я давал вам шанс. Теперь уже ничего не изменишь.
Увидев её несчастное лицо, он посчитал себя отмщенным. Вблизи стали заметнее синие тени под глазами, видимо, ночь все же была бессонной. Ему стало жаль ее, захотелось обнять и сказать, что все это неправда и ей не нужно беспокоиться.
- Ну что же, ничего не поделаешь, я сейчас позову сестру, - сказала она совершенно спокойно.
Графиня поднялась, намереваясь идти за Эйрин. Лорд Блеквуд не остановил её. «А вдруг он все-таки не лжет, - Тия почувствовала, что сердце замерло от этой мысли. – Что будет с Эйрин!»
Она поднялась по лестнице и посмотрела вниз: верховный канцлер с выражением скуки изучал что-то за окном. Ей стало жутко, неужели тот действительно мог так поступить. Немного помедлив, Тия толкнула дверь в спальню сестры и, изумленная, замерла на пороге. Лейтенант Армонти, сидевший на подоконнике, подскочил от неожиданности. Немая сцена продолжалась недолго.
- Какая приятная картина, - с иронией заметила графиня. – Здравствуйте, лейтенант. Вы, разве не должны быть на базе?
- У меня выдалась свободная минутка…
- Ладно… пусть так… хорошо, что вы тоже здесь. Эйрин, к нам прибыл господин верховный канцлер. У него есть сообщение. Он ждет внизу, в гостиной. Вы тоже можете присутствовать лейтенант.
Графиня Уайтфилд чувствовала, как непомерная тяжесть разрастается в сердце. Ее воображение услужливо навязывало одну жуткую картину за другой. Они втроем спустились в гостиную. Лорд Блеквуд окинул лейтенанта Армонти насмешливым взглядом: интересно, будет ли ему смешно, если он сейчас объявит о желании заключить брак с его невестой. Ничего не подозревавшая Эйрин стояла рядом, слегка смущаясь и розовея. Ее сестра, напротив, была бледнее обычного. Пожалуй, это единственный признак, по которому он мог бы предположить, что она испытывает волнение или страх.
- Я прибыл сюда, потому что вчера вы, графиня, неожиданно покинули Блеквудкасл, и мне не удалось сделать важное заявление.
Лорд Блеквуд выдержал паузу, наблюдая за тем, как нарастает напряжение на ее лице. «Что ж, пожалуй, этого будет достаточно», - удовлетворенно подумал он и продолжил:
- Дело в том, что вчера я сделал предложение графине Уайтфилд, и она любезно его приняла. Таким образом, я официально объявляю вам о нашей помолвке.   
Графиня сдержанно улыбнулась, а потом уголки ее губ на секунду изогнулись в презрительной усмешке. Эйрин и лейтенант Армонти переглянулись, из чего лорд Блеквуд понял, что все уже знают.
- Но я вижу, вы, лейтенант, сделали все, чтобы первым сообщить эту новость.
- Милорд, я не смог ничего с собой поделать.
Интендант виновато пожал плечами.
- Разве вы не должны в это время находиться на базе?
Лейтенант Армонти с трудом сдержал улыбку, графиня только что спрашивала о том же.
- Да, милорд, но… я…
Он замолчал, потому что придумывать отговорки было глупо, все и так понятно.
- Я советую вам вернуться как можно скорее.
- Да, милорд, я понял.
Лейтенант нерешительно оглянулся на Эйрин, которая тут же нашлась:
- Позвольте поздравить вас, милорд, и тебя, Тия, с этим чудесным событием.
- Да, и я присоединяюсь и поздравляю вас.
Лорд Блеквуд довольно улыбнулся, быстрым движением открыл папку, которую все время сжимал в руках и извлек несколько листов плотной бумаги.
- Позвольте и мне поздравить вас с не менее важным событием в вашей жизни.
Он передал их лейтенанту Армонти и тот понял, что это разрешение на брак.
- О, милорд, это такая честь… - немного растерявшись пробормотал молодой человек.
Тия слегка поклонилась и усмехнулась, вспомнив их откровенный разговор с лейтенантом: верховный канцлер и впрямь был очень любезен. Эйрин ответила почтительным реверансом. После завершения формальностей лейтенант Армонти засобирался на базу и попросил:
- Вы позволите Эйрин проводить меня?
- Конечно, идите, мы с графиней обсудим некоторые вопросы.
- Зачем вы придумали весь этот спектакль?
Тия устало опустилась в кресло.
- Я решил разыграть вас.  Признайтесь, что вы поверили мне сначала.
Лорд Блеквуд с самодовольной усмешкой подошел к ней.
- У вас удивительно нелепые шутки, - поддела его графиня.
Лорд Блеквуд сверкнул глазами, но промолчал.
- И чего же еще вы хотите от меня?
- Надо обговорить детали предстоящей свадьбы.
- Я не хочу говорить об этом. Делайте все, что вам будет угодно.
- Тия, - лорд Блеквуд подошел к ней и, взяв за подбородок, поднял её лицо к свету, - я понимаю, вам тяжело, и мне не хотелось бы быть слишком строгим, но, согласитесь, заключив эту сделку, вы тоже приняли на себя определенные обязательства.
- Да, милорд, - подтвердила графиня, отстраняясь от его руки, - и я выполню их. Я скажу «да», когда мне зададут вопрос, согласна ли я выйти за вас замуж. Я последую туда, куда вы мне укажете. Я буду выполнять все ваши распоряжения, но обсуждать эту свадьбу – все равно, что говорить о своей смерти. Мне это глубоко противно, и я ничем не могу вам помочь.
- Неплохое начало, графиня Уайтфилд, - криво усмехнувшись, сказал лорд Блеквуд. – Вижу, мне не придется скучать с вами. У нас будет веселая жизнь.
- Будьте снисходительнее, милорд.
- Хорошо, но тогда поцелуйте меня, чтобы я подобрел немного, - предложил он. – А я обещаю, что не стану надоедать своим присутствием до свадьбы.
- Вам в любом случае скоро придется покинуть Блеквуд, вас ждут дела, - с милой ухмылкой заметила графиня.
- Я могу наносить вам визиты каждые выходные, и бывать здесь с утра до самого вечера. Ну что, согласны избавиться от меня за один скромненький поцелуй?
Это было так унизительно, по сути: ей предлагалось купить себе маленькую свободу. «Ужасно! – подумала она. – Он снова заставляет меня играть по своим правилам».  Но графиня Уайтфилд уже поняла, что готова пойти даже на это, лишь бы не видеть его как можно дольше. Боясь передумать, она поднялась из кресла, обхватила руками шею и прикоснулась к губам. Поцелуй получился не таким скромненьким, как он обещал, и нервная дрожь снова пробежала по телу.  Она не знала, что за ними наблюдают две пары удивленных глаз.
- Леон! – прошептала Эйрин. – Не могу поверить… Она его поцеловала! Сама.
Потрясенная девушка присела на кушетку за ширмой, отделявшей часть галереи от гостиной. Здесь было не очень хорошо слышно, зато прекрасно видно, и они задержались посмотреть, что будет.
Лейтенант беззвучно засмеялся.
- Что ты смеешься? – Эйрин сердито посмотрела в его сторону. – Я боюсь даже оказаться рядом, а она собирается с ним жить.
- Эйрин, - лейтенант Армонти покачал головой, - не думай, будто я не понимаю тебя. Я тоже в шоке. Со вчерашнего вечера.
- Послушай, я же говорила ей вчера об этом, а она хоть бы слово сказала, - Эйрин прислушалась. – Идет… Бежим.
Они едва успели скрыться за дверью, как показалась графиня. У неё было страшное лицо. Грязный шантаж и подлая шутка утром привели ее в ярость. В душе в очередной раз возникло сожаление о том, что она проявила слабость. Еще вчера графиня отвергала даже мысль о мести, но сегодня… Сегодня вся её грудь клокотала одним желанием – отомстить. Причем, отомстить, не просто лишив жизни, а, отняв все, ввергнув в нищету и бесправие, чтобы каждый, проходя мимо, мог плюнуть в него и растоптать. Графиня Уайтфилд представила лорда Блеквуда валяющимся в грязи, умоляющим о пощаде, и злорадная усмешка заиграла у неё на лице. Она снова прошла к сестре, надеясь застать лейтенанта Армонти. Эйрин сразу же накинулась на нее с расспросами.
- Тия, что происходит? Почему ты вчера ничего не сказала? Ты, правда, любишь его?
Под ее натиском ярость ушла. Графиня Уайтфилд вымученно улыбнулась и мягко остановила Эйрин.
- Не слишком ли много вопросов на сегодня? Давай я все расскажу тебе позже.
Та кивнула, но по её лицу было видно, что она не очень-то согласна с этим «позже».
- Лучше скажите мне, откуда вы об этом узнали.
- Лорд Блеквуд вчера сам сказал, - подал голос лейтенант Армонти. – Он еще на приеме собирался объявить о вашей помолвке, но вы, как нарочно, уже улетели. Он был очень расстроен.
- Я заметила, - в голосе графини прозвучала ехидца. – И вы решили сообщить моей сестре эту потрясающую новость?
- Да, - улыбнулся лейтенант, - и еще кое-что передать вам. Эйрин, мы оставим тебя ненадолго?
Та пожала плечами: она уже поняла, что её не посвящают в домашние тайны.
Лейтенант Армонти и графиня вышли в сад.
- Тия, меня очень удивило это известие, - начал он. – Особенно после нашего разговора. Одно дело – простить врага, другое - жить с ним под одной крышей. Вы уверены, что поступаете правильно?
- Что же вы так беспокоитесь за меня? – она повертела в руках трость. – Или я занимаю особое место в ваших планах?
Лейтенант задумался ненадолго.
- Я рассказал обо всем комитету, - сказал он, наконец, - и мне поручили поговорить с вами.
- Я внимательно слушаю вас.
- Вам ведь сообщили, как погибли ваши родители?
Графиня кивнула.
- Неужели вы ни на секунду не можете предположить, что это правда? Вдруг это правда? Что тогда? Вы готовы связать свою жизнь с убийцей?
«Предположить… - усмехнулась про себя Тия. – Я точно знаю, но стоит ли рассказывать всем об этом. Гийом ни с кем не делился догадками».
- Теперь я знаю, что он способен на любую мерзость, - после минутного раздумья ответила она. – Может быть, так все и было. Однако сейчас вопрос стоит по-другому: чему отдать предпочтение – прошлому или будущему?
- Что вы имеете в виду? – насторожился лейтенант.
- Видите ли, Леон, - графиня нахмурилась, - я не собиралась принимать его предложение, но он поставил меня перед трудным выбором. Не буду вдаваться в подробности… мне нелегко говорить об этом. Его угрозы были очень убедительны.
Лейтенант Армонти посмотрел на неё сочувствующим взглядом:
- И сколь долго вы будете в состоянии выносить эту пытку?
- Сколько смогу, столько и вынесу, - вздохнула графиня Уайтфилд.
Она выглядела подавленной, но в ее голосе зазвучала решимость, когда она заговорила:
-  Да, не удалось мне переиграть судьбу, как бы этого ни хотелось. Я не могу изменить свой путь. Раз уж Небо свело меня с вами, будь, что будет. Рисковать я не намерена, но постараюсь что-нибудь сделать, если возникнет необходимость.
- Я уверен, что с помощью повстанцев, вы сможете исполнить свой долг… - лейтенант Армонти запнулся, - не подвергая опасности себя и Уайтфилд. Подумайте об этом.
Графиня устало вздохнула. Утро только начиналось, но столько безрадостной серости принесло с собой, несмотря на яркое солнце и птичий гомон.

18


- Госпожа графиня, - Гуни выглянул из-за роскошного букета, - вам цветы прислали. Куда поставить?
- Я уже устала повторять тебе, - вспылила та. – В малую гостиную. Пусть там стоят.
Лорд Блеквуд, как и обещал, не появлялся в Уайткасле. Однако курьеры регулярно доставляли цветы, и графиня никак не могла понять: то ли он действительно пытался сделать ей приятное, то ли лишний раз вывести из себя, напоминая о свадьбе.
- О! Опять букетик, - Эйрин остановилась на пороге, секретарь загораживал проход. – Позволь пройти.
- Да, да, конечно, возьмите записку.
Гуни протянул руку с конвертиком.
Эйрин выхватила письмо и проводила его удивленным взглядом.
- Я поражаюсь тебе, - сестра уселась на диванчик в углу. – Он каждый день присылает такие роскошные цветы, а ты даже спасибо в ответ не пишешь. Вот если бы Леон проявлял ко мне такое внимание…
- Может, поменяемся? – с неожиданной злостью предложила Тия, и тут же, потерев виски, попросила: - Прости, прости меня, пожалуйста.
Она встала из-за стола, подошла к Эйрин и погладила ее по голове.
- Нет, это ты меня прости, - та виновато посмотрела на сестру. - Я такая глупая. Что пишет?
Девушка помахала конвертиком.
- Не знаю, я не читаю, - Тия взяла письмо, вернулась к столу и бросила в шредер. – У меня есть более приятные занятия. Проверяю расчеты вот.
- Тия, не могу поверить, что мы сможем жить друг без друга, - голос Эйрин задрожал, предвещая слезы. – Я останусь совсем одна… А ты будешь с этим страшным человеком.
- Эйрин… Не надо думать о плохом до тех пор, пока оно не наступило.
Графиня Уайтфилд не хотела посвящать сестру в подробности сделки с лордом Блеквудом. Когда они остались наедине, она попыталась убедить ее, что отказаться от такой высокой чести и оскорбить верховного канцлера, было бы не только глупо, но и опасно.
- Вряд ли я найду более достойную партию для себя, - повторила графиня слова лорда Блеквуда.
- Но ты же не любишь его! – Эйрин искренно хотелось, чтобы сестра тоже была счастлива. – Или… все-таки любишь?
Тия усмехнулась.
- Знаешь, сколько браков совершается без любви? И ничего, живут как-то…
- К тому же, у нас ведь есть средства, - продолжала уговаривать Эйрин. – Ты можешь себе позволить делать то, что хочешь.
- В нашем обществе не все проблемы можно решить при помощи денег. Я не хочу повторения ситуации с Догсоном.
- Тия, но я же тебя знаю. Вряд ли ты согласилась бы на брак только из-за того, что боишься обидеть верховного канцлера. Он как-то заставил тебя? Скажи мне.
- Ты удивительно проницательная девочка, - графиня вздохнула. – Ничего от тебя не скроешь. Только давай без подробностей. Об этом нелегко вспоминать.
- Тия, - на глазах Эйрин показались слезы, - этот мерзкий человек угрожал тебе. И это вместо благодарности! Сейчас я лучше понимаю, о чем ты говорила мне в саду.  Что же теперь будет?
- Как бы там ни было, ничего уже не изменить. Если только не вмешаются какие-то высшие силы.
Этот разговор состоялся сразу после ухода лейтенанта Армонти.
Сейчас Эйрин горько раскаивалась в том, что задела сестру своим замечанием. Ее злобное предложение поменяться напомнило ей подробности того разговора. Тие и так было тяжело.  Понятно, почему она злилась: цветы напоминали ей о лорде Блеквуде.
Графиня Уайтфилд ободряюще потрепала Эйрин по плечу.
- Я пойду, пожалуй, прослежу за обедом, - предложила та.
- Какая же ты у меня умница, совсем стала взрослой.
Тия пересчитала все еще раз, вписала итоговую сумму, и распечатала нужные листы. Убирая папку с документами, она нечаянно толкнула сейф, и дверца приоткрылась. Ей снова захотелось рассмотреть старинную шкатулку. Тия открыла ее и взяла ветвь в руки. Света не было, казалось, она потускнела и покрылась сероватым налетом. «Вот так странность», - графиня с задумчивым видом подошла ближе к окну. Оттуда стало видно малую гостиную, сплошь заставленную цветами, которые присылал лорд Блеквуд. Она вдруг вспомнила тот миг, когда он впервые поцеловал ее. В сердце встрепенулась робкая радость. Тия обратила внимание на ветвь: белый налет куда-то исчез, да и зелень стала более яркой. Графиня спохватилась и поспешила заменить эти воспоминания другими, от которых в сердце вскипали гнев и раздражение. Ветвь на глазах стала белеть, словно покрываясь инеем, и она в ужасе бросила ее на стол. Успокоившись немного, Тия убрала странный предмет в шкатулку, решив больше никогда не прикасаться к нему. 
Как ни старалась графиня Уайтфилд этого не замечать, роковой день приближался. Пришла зима с унылыми дождями и холодными туманами, когда Уайтфилдская долина покрывалась сплошным одеялом облаков. Набродившись по небу, они опускались на равнину, чтобы немного поспать, а затем, к полудню, снова отправлялись ввысь, оставляя за собой влажное примятое ложе. Зеленый Уайтфилд немного порыжел: дожди смыли изумрудную краску. Лес у подножий гор потемнел и осунулся. Одни только горы стояли, неизменные в своем величии и суровой непреклонности. Свадьба должна была состояться на исходе зимы, и графиня Уайтфилд с холодеющим сердцем думала о том, что не увидит первых ростков весны, любимой ею с детства, не почувствует пьянящего духа цветов и теплого ветра. Ей было до боли жаль покидать родной дом, но графиня знала: пути назад нет. Она сказала свое слово.
И день настал. Однажды прилетел флиринг с ритуальным облачением и с посланием от лорда Блеквуда. Послание было коротким: дата и время обряда. Графиня Уайтфилд ничем не выдала своего волнения, бросила карточку на стол и присела в кресло. «Вот и все, - подумала она. – Завтра в это же время я буду женой лорда Блеквуда, герцога Вестзейского, верховного канцлера его императорского величества. И мне придется есть, спать и жить под одним кровом с человеком, которого я должна презирать и ненавидеть». Эта мысль заставила ее передернуть плечами. Только сейчас ей стал ясен смысл всего происходящего. Она станет его женой… Женой! Ей надо будет не только каждый день видеть его, разговаривать с ним, мило ему улыбаться, но и чувствовать прикосновения этих рук, губ, и смотреть в эти ужасные, проницательные глаза, извлекающие из тебя неизвестные даже тебе самой глубины твоего сердца. Разве можно скрыть от них какую-то тайну?!
В империи не существовало установленной процедуры вступления в брак. Необходимо было просто уведомить комиссара участка и, по истечении какого-то срока, получить свидетельство. Однако жители Эфсанева поклонялись разным богам, ходили в храмы, совершали религиозные обряды. Одним из наиболее распространенных культов являлся культ Солнца, бога Неба. Ему принадлежали почти все знатные роды империи, в том числе и императорская династия. Лорд Блеквуд не был исключением. Графиня Уайтфилд тоже. Она не знала, какой веры придерживались родители, но Гийом, воспитавший их с Эйрин, по армейской привычке возносил хвалу Солнцу.
Храм Солнца находился на вершине горы, расположенной недалеко от Блеквудкасла. Он представлял собой нагромождение камней, служивших алтарем, над которыми высились отлично отшлифованные и сфокусированные линзы, образующие своеобразный воздушный купол. На камни перед исполнением обряда укладывали хворост, зерно и птицу. После этого совершался обряд, и собравшиеся с трепетом ждали, вспыхнет огонь или нет. Если хворост загорался, это значило, что Небо одобрило и благословило таинство. Если же нет, то обряд можно было повторить не ранее чем Солнце выйдет на крайнюю точку своего света.
Графиня Уайтфилд надеялась только на то, что Небо не допустит несправедливости и не примет жертвы: ведь оно неподвластно земным владыкам. Тогда лорд Блеквуд уже не смог бы заставить её быть женой. Надежда жила в сердце графини ещё и потому, что в конце зимы Солнце редко к кому проявляло милость, так как большую часть дня горы покрывали густые серые облака. Но лорд Блеквуд был вынужден торопиться. Бракосочетание Эйрин и Леона должно было произойти в начале весны. Тогда бы он лишился верного средства сломить волю графини.
На площадке, расчищенной от камней, собралась внушительная толпа. Верховный канцлер решил устроить пышную свадьбу, пригласив на торжество богатых и влиятельных людей империи. Графиня вышла из флиринга в ритуальной одежде, со своей неизменной серебряной тростью. На нее устремились сотни глаз.  «Отлично!» - с удовлетворением подумала графиня, бросая взгляд на серое небо. «Безумие, - думали многие. – Он мог бы выбрать погожий весенний день. Ясно же, что ничего не выйдет». Вопреки ожиданиям, служитель начал обряд. Графиня недоумевала: «На что он рассчитывает? Или лорд Блеквуд делает это нарочно, чтобы освободить себя от обязательств?» В её душе зародилась радостная надежда.  Она стояла около алтаря, изредка бросая взгляды на его флиринг.
Лорд Блеквуд появился в назначенный час. В белом ритуальном облачении, расшитом золотом, он выглядел совершенно другим человеком. Графиня Уайтфилд невольно залюбовалась им, когда верховный канцлер пружинистой походкой сильного и уверенного в себе человека шел к алтарю. Вокруг будто просветлело, словно само Солнце спустилось в храм. «Бог Неба», - пронеслась в голове неожиданная мысль, и графиня Уайтфилд невольно вздрогнула оттого, что на минуту почувствовала какое-то волнующее и непохожее на другие чувство. «Он враг», - одернула она себя.
Обряд подходил к концу, когда из-за гор подул крепкий ветер. Одежды затрепетали. Разорванные в клочья облака понеслись в неведомую даль. С холодеющим сердцем графиня Уайтфилд наблюдала, как сквозь просветы на алтарь упал один луч, потом другой, третий… Лучи затрепетали в линзах и, преломляясь среди них, сбились в пучок прямо на кучке сухого хвороста. Все с напряжением ждали, что будет. И хворост затлел, задымился, а потом вспыхнул жарким оранжевым пламенем от нового порыва ветра. От неожиданности графиня судорожно вцепилась в руку теперь уже мужа и изумленно посмотрела ему в лицо. Лорд Блеквуд улыбнулся, заметив её потрясение, и она увидела в его глазах яркие оранжевые огоньки. Всю обратную дорогу графиня думала о случившемся. «Что же произошло? Неужели и Небо подчинилось этому человеку? Невероятно! За какие-то десять минут все так изменилось…» А лорд Блеквуд почувствовал облегчение. Это был хороший знак.
Блеквудкасл встретил их морем огней. Флиринги один за другим опускались во двор замка, высаживая гостей. Последним приземлился верховный канцлер. Он вышел сам и помог графине. Та оперлась на предложенную им руку, и они медленно прошествовали по живому коридору, восторженно приветствовавшему хозяина и молодую хозяйку замка. Лорд Блеквуд устраивал пышный прием по поводу своего бракосочетания с графиней Уайтфилд. Огромный зал был ярко освещен, и на этот раз леди Блеквуд могла оценить его красоту и великолепие. Да и Эйрин вынуждена была признать, что сегодня Блеквудкасл не казался мрачным склепом.
Лорд Блеквуд всем милостиво улыбался и находился в отличном расположении духа. Графиня же, прилагая нечеловеческие усилия, пыталась удержать на лице приличное случаю выражение. Все это время она думала только об одном: что будет потом, выдержит или не выдержит её совесть тяжелое испытание, на которое она себя обрекла. Лорд Блеквуд изредка бросал на неё внимательные взгляды, и с восхищением отмечал удивительную выдержку супруги. Он поймал себя на мысли, что ему трудно будет понять, когда она искренна, а когда нет. «Я обречен на вечное сомнение, - подумал лорд Блеквуд. – И все-таки хорошо, что Тия будет рядом. Так спокойнее».
- Вы прекрасно держитесь, леди Блеквуд, - прошептал он ей на ухо.
Графиня вздрогнула. С сегодняшнего дня все будут называть её этим именем, на которое она совсем недавно призывала Судьбу.
- Спасибо, милорд, - графиня презрительно усмехнулась.
- Вы и в спальне будете называть меня милордом? – насмешливо спросил лорд Блеквуд, задетый её презрительной усмешкой.
Графиня побледнела. Она не могла поверить в то, что они останутся наедине, и ей придется… Лорд Блеквуд отметил её волнение. «Если бы она хоть немного любила меня, то не побледнела бы», - подумал он, и был весьма и весьма близок к истине.
На горы уже давно опустилась ночь. Гости понемногу разлетались, и, чем меньше их становилось, тем больший ужас охватывал сердце графини. Лорд Блеквуд смотрел на неё с нескрываемым вожделением, и это оскорбляло, и раздражало её. И с каждой минутой она всё яснее и яснее понимала, что взяла на себя непосильную ношу.
- Ну что ж, пожалуй, на сегодня хватит, - сказал лорд Блеквуд, легонько ударяя рукой по столу. – Слиппер, проводите миледи.
Графиня Уайтфилд внутренне сжалась, но со спокойным лицом встала и пошла за Слиппером.
Она не заметила, как лорд Блеквуд вошел в спальню, потому что, завороженно смотрела на свое отражение в массивном зеркале. Он внезапно возник перед ней, и графиня вздрогнула от неожиданности.
- Как! Вы еще не готовы?! – с наигранным изумлением воскликнул милорд. – Или вы не знаете, как снять это платье? Позвольте, я помогу вам.
Графиня Уайтфилд почувствовала, что покрывается холодным потом. Её губы задрожали, она хотела что-то сказать и не смогла. Лорд Блеквуд расстегнул застежку, и платье упало на пол. Графиня, растерянная и смущенная, осталась в одном белье. Она закрыла глаза, желая в тот миг только одного: исчезнуть до того, как он к ней прикоснется. Но люди не призраки, и не умеют исчезать и появляться по своему желанию. Так и графиня, по-прежнему, осталась в комнате. Она почувствовала на талии сильные, горячие ладони, которые заскользили по обнаженной спине, подбираясь к другой застежке. Графиня мысленно молила Небо дать ей сил, чтобы выдержать все это. Его губы коснулись плеча, шеи, прильнули к губам и настойчиво попытались проникнуть внутрь. Он на минуту отстранился, и Тия увидела глаза, лихорадочно блестевшие от возбуждения. Внезапно перед ней возникла картина того страшного пожара, который они с Эйрин наблюдали из сада, и его отвратительное мерзкое лицо. Графиня Уайтфилд тут же почувствовала, как волны неудержимой ненависти подкатывают к груди. Она с силой оттолкнула эти противные, страшные руки, и сделала шаг назад.
- Тия! – воскликнул лорд Блеквуд. – Что случилось?
- Ничего, - задыхаясь, прошептала графиня. – Не прикасайтесь ко мне.
- То есть как? Разве вы не согласились быть моей женой?
- Да, но… Я не могу.
- Послушайте, - лорд Блеквуд взорвался, - мы заключили сделку, не так ли? И вы обязаны её исполнять.
- Да, милорд, - согласилась графиня, бледная, как моль.
- Так в чем же дело? Или мне тоже нарушить договор? Да, теперь я не могу попросить руки Эйрин, но я все еще в силах сделать её несчастной.
- Нет, милорд, не делайте этого.
- Тогда будьте благоразумны.
- Какой же вы негодяй, - устало произнесла графиня, бросая на него взгляд, полный разочарования и скорби.
- Вы знали, на что шли, - ледяным голосом заметил он.
- Да, знала.
- Тогда почему же не подумали о последствиях? Или наивно верили в мое благородство?
Лорд Блеквуд разозлился на себя за то, что вступил в этот разговор. Он снова схватил графиню и попытался поцеловать, но та ожесточенно сопротивлялась.
- Мне это начинает надоедать, - угрожающе заметил милорд. – Может быть, вы не верите в серьезность моих предупреждений?
- Я верю, но не могу, - прошептала Тия, в отчаянии закрывая лицо руками, - не могу…
- Но почему, дорогая? Я люблю тебя. Ты сводишь меня с ума.
Он покрывал нежными поцелуями её руки, шею, плечи, но чувствовал, как они вздрагивают от его прикосновений. Страстное желание обладать ею лишило лорда Блеквуда рассудка, хотя он и понимал в глубине души, что делает все не так. Тия дрожала всем телом. Лорд Блеквуд свалил её на кровать, и графиня почувствовала, что он пытается снять с неё остатки одежды.
- Потому что я ненавижу вас! – вскричала она, пытаясь освободиться.
 - Что? – лорд Блеквуд слегка опешил, чем и воспользовалась графиня, чтобы вырваться из его объятий.
- Ну, наконец-то! – со злобной усмешкой пробормотал он. – А я всё думал, когда же вы перестанете притворяться.
Графиня Уайтфилд смотрела на него с отвращением, и в её глазах горела ненависть.
- Ну, и за что же вы меня так ненавидите?
- Я думаю, вам это известно.
- Что мне должно быть известно?
- Не прикидывайтесь, милорд. Хотя бы ложью себя не унижайте. Я знаю, от чьей руки погибли мои родители. Я стояла в десяти шагах от того места, где вы, спрятавшись в кустах, как трусливое животное наблюдали за смертью ни в чем не повинных людей.
Лорд Блеквуд вздрогнул и судорожно сглотнул. «Бедная девочка, она все знала с самого начала, - с острой жалостью подумал он, глядя в её наполненные болью глаза. – А я-то…»
- А вы думали, я ничего не знаю? - голос графини зазвучал тверже. – И решили воспользоваться этим? Вам мало было меня убить?
Лорд Блеквуд заметил, что она дрожит, и набросил теплый плед на обнаженные плечи. Ни ее злые обвинения, ни уколы собственной совести, не могли остановить ту волну упоительной нежности, которая до краев заполняла сердце. Она потоком выливалась из глаз, и струилась дальше, прямо к этому суровому лицу, ненавидящему и убивающему каждым словом.
- Тогда почему же вы не оставили меня умирать в лесу?
- Ну, вы и сами понимаете, что не из-за любви к вам.
- И все же, любопытно было бы узнать причину.
- Не могла же я допустить, чтобы вы еще раз разрушили нашу жизнь, -  неохотно выдавила из себя графиня.
- И вы решили разрушить свою? Принести себя в жертву? – лорд Блеквуд криво усмехнулся. – Вы ловко скрывали от меня свою ненависть. Почему сразу не сказали мне обо всем?
- И что бы вы сделали? Неужели оставили бы меня в покое?
- Возможно…
- Да что вы говорите? Вряд ли вам стало бы неловко в моем присутствии.
- Как бы там ни было, своим молчанием вы добились того, что сейчас имеете, - заметил тот. -  Что ж, пусть это и будет расплатой за ваше лицемерие.
- Лицемерие?! – горько воскликнула графиня. – Конечно… Я не отрицаю. Но я хоть чем-то могу его оправдать. А чем вы можете оправдать смерть моего отца, матери, и еще множества людей? Чем вы можете оправдать смерть двух маленьких девочек, которую им чудом удалось избежать?
Лорд Блеквуд мрачно молчал. И что он мог ей ответить?! Рассказать, как любил её мать, как оскорбил однажды и в пылу гнева решил отомстить? И что пережил потом, осознав, что совершил ужасное преступление? Но это ничего бы не изменило. И он молчал.
- Что плохого они вам сделали? – графиня глазами, полными слез, смотрела на него, ожидая ответа, который так и не прозвучал.
- Все так сложно и запутанно, - тихо пробормотал лорд Блеквуд.
Ему почему-то стало душно, и он, чувствуя тяжелое биение своего сердца, направился к двери.


19


Графиня Уайтфилд проснулась от какого-то шума. Она обнаружила, что спит на огромной кровати, почти обнаженная, укрытая пледом, так как, рыдая, вчера незаметно заснула. Ритуальное платье по-прежнему лежало на ковре у туалетного столика, где все началось. После того, что произошло этой ночью, Тия не могла представить себе, как снова встретится с лордом Блеквудом. Казалось, её слова поставили последнюю точку в этой истории. «Что же теперь будет? – думала она. – Может быть, милорд устроит мне маленькую катастрофу… Пусть… Лишь бы он оставил в покое Эйрин».
В спальне раздался мелодичный звон. Графиня поискала глазами источник. На стене висел электронный дисплей. Девять часов, под цифрами светилось слово «завтрак». Надо было во что-то одеться. На вешалке в углу Тия заметила свой халат. Она подошла ближе и увидела дверь, за которой обнаружила гардеробную. Вещи были аккуратно развешаны, причем только ее. В голову пришла мысль, что лорд Блеквуд специально сделал это, чтобы дать ей возможность остаться одной, если у нее появится такая потребность. Чувство признательности промелькнуло в груди, вызвав на лице едва различимую улыбку.
В дверь постучали. Тия набросила халат и сказала: «Войдите». В спальню вошла девушка в униформе.
- Доброе утро, миледи. Милорд послал меня узнать, скоро ли вы выйдете. Я могу помочь вам, если будет угодно.
Графиня не знала, что ответить. Спуститься вниз значило увидеть этого человека, а к этому она пока не была готова.
- Спасибо, ничего не нужно, - медленно выговаривая каждое слово, сказала Тия. - А милорду передайте, что я плохо себя чувствую, и не буду завтракать.
- Хорошо, госпожа, - ответила удивленная горничная. – С вашего разрешения.
- Одну минуту, - остановила её графиня. – Как вас зовут?
- Джейн.
- Спасибо, Джейн.
Горничная ушла, а графиня Уайтфилд опустилась в кресло и закрыла глаза. Через несколько минут дверь с шумом распахнулась. Лорд Блеквуд остановился на пороге и окинул спальню ищущим взглядом. Графиня медленно поднялась из кресла, чувствуя, как её тело сотрясла мелкая дрожь.
- Доброе утро, сударыня, - лорд Блеквуд прикрыл дверь. – Мне сказали, что вы плохо себя чувствуете. Это правда?
Он вонзил в неё колючий взгляд. Она молчала.
- Отвечайте.
- Да.
- Что же у вас болит?
- Душа, - графиня Уайтфилд не выдержала и опустила глаза, словно была в чем-то виновата.
- Думаю, это не настолько серьезная болезнь, чтобы не выходить из комнаты, - раздраженно заметил лорд Блеквуд. – Хорошо, я пришлю вам завтрак сюда, но в два часа, когда наступит время обеда, потрудитесь спуститься вниз. У нас не принято носить еду по спальням. Вы поняли?
Графиня молчала.
- Я спрашиваю вас, вы поняли? – требовательно повторил вопрос лорд Блеквуд.
- Да, милорд, - упавшим голосом ответила она.
- Так-то лучше.
Лорд Блеквуд с такой силой рванул дверь, что та чуть не слетела с петель.
Графиня Уайтфилд почувствовала, что не может стоять, и снова села. «Ну, вот, опять я подумала о нем лучше, чем следует, - огорчилась она. – Ведет себя, как ни в чем не бывало. Словно это я убийца, а не он».  К завтраку Тия так и не притронулась.
Ровно в два часа она спустилась в столовую. На длинном столе стояло два прибора. Лорд Блеквуд уже занял свое место. Он встал, когда супруга вошла, и ждал, пока та приблизится. Прежде чем сесть, согласно обычаю, она должна была кое-что сделать, но не знала, надо ли было делать это сейчас. Тия посмотрела на лорда Блеквуда, который внимательно наблюдал за ней, словно по лицу пытался угадать, как она поступит. Графиня Уайтфилд знала, что должна прикоснуться лбом к руке мужа и поцеловать ее в знак признания его власти. Так было принято, но признать власть над собой этого убийцы… Тия направилась к своему месту. Она уловила легкую тень, пробежавшую по лицу лорда Блеквуда, и внезапно почувствовала что-то, заставившее ее изменить решение. Графиня молча подошла к нему, склонила голову и прикоснулась к его руке. Конечно, это было не обязательно и ничем, кроме лишних разговоров не грозило, но… Она сделала это. И какие-то незримые нити соткали в воздухе невидимый узор, и настроение в мельчайших деталях изменилось.   Лорд Блеквуд помог ей сесть, и сам занял свое место.  В столовой повисло долгое молчание. Одно лишь размеренное постукивание старинного хронометра озвучивало пустоту. Она чувствовала на себе его взгляд и сидела, не поднимая глаз. Ей вдруг подумалось, что в этой ситуации ему стоило бы не сметь на нее взглянуть, а тут она ведет себя так, словно в чем-то перед ним виновата. Графиню Уайтфилд разозлила эта мысль. Тия подняла голову и с вызовом посмотрела на мужа. У того на лице промелькнуло выражение одобрения, и он спросил:
- Вы уже лучше себя чувствуете?
- Да, милорд, - слегка порозовев, ответила графиня.
- Чем вы намерены заняться?
- Пока не решила, - ей все-таки трудно было говорить с ним.
«Он действительно чудовище, - снова подумала графиня. – Ему хватает наглости разговаривать со мной, как будто ничего и не случилось»,
- Тогда я покажу вам замок, - предложил лорд Блеквуд.
- Не стоит беспокоиться, милорд, я и сама могу осмотреть, со временем, - поспешила она отказаться от предложения.
Лорд Блеквуд дернул головой, словно его ударили, но улыбнулся и возразил:
- В замке слишком много запутанных галерей, вы можете заблудиться. Потребуются месяцы, чтобы вас найти.
- Как вам будет угодно, милорд, - желая избежать спора, согласилась графиня.
Снова воцарилась тишина. Графиня Уайтфилд уловила аппетитный запах утки. От нее доносилось чем-то до боли знакомым. Это было ее любимое блюдо.  Учитывая, что завтрак она оставила нетронутым, а последний раз удалось перекусить еще вчера, молодой организм нагло требовал пищи. Графиня решила, что умирать от голода ей пока рано. К тому же вспомнились слова Гийома о том, что безвыходных ситуаций не бывает, бывают люди, которые не умеют найти выход. Может быть, он и не был хорошим коммерсантом, но обладал удивительной житейской мудростью. И эта мудрость позволила им пережить, возможно, самые трудные и страшные годы. Отбросив церемонии, она отрезала кусочек, явно превосходивший по размеру все положения этикета, и отправила в рот. Утка была на высоте. Слуга, сдвинувшийся было, чтобы убрать блюдо, остановился. Лорд Блеквуд удовлетворенно откинулся на спинку и усмехнулся: что ж, если у графини проснулся аппетит, это уже неплохо – жить будет. Тия уловила изменение в его настроении и с неожиданным ожесточением подумала: «Ну и хорошо, так будет лучше. Пусть считает, что ему все удалось. А я тем временем поищу выход».
После обеда лорд Блеквуд проводил её по многочисленным коридорам своего замка. В нем действительно было множество лестниц и переходов. В конце концов графиня Уайтфилд совершенно запуталась и не пыталась удержать в памяти все двери и повороты.  Они побывали в зале рыцарских времен, картинной галерее, в бильярдной, в библиотеке.
- Левое крыло занимают слуги, - милорд указал на небольшой коридор, и, заметив там кого-то, подошел ближе. – Гардмен, как поживаешь?
- Спасибо, господин, - раздался в ответ хрипловатый голос, - у меня все в порядке.
- Тебе привезли новый протез?
- Да, но я не надевал еще…
- Если что-то будет не так, скажи Догсону…
- Хорошо, милорд.
Лорд Блеквуд покосился на графиню Уайтфилд:
- Идемте дальше.
Он провел ее к лифтам, и вскоре они оказались на круглой площадке, где стоял небольшой спортивный флиринг и рядом уже известный «Рей». У графини перехватило дух, когда после темных коридоров она вышла на свежий воздух. Это было потрясающее зрелище: белоснежные пики гор и огромное, все заполняющее небо. Они словно парили в вышине.
- Прекрасно, не правда ли?
Лорд Блеквуд положил ей руку на плечо, и радость улетучилась.
- Может быть, - она отстранилась, и рука безжизненно упала.
- Не хотите прогуляться? – милорд похлопал «Рея» по крутому боку.
- Вниз головой? С большим удовольствием, - графиня подошла к каменному ограждению и увидела площадку для флирингов.
Лорд Блеквуд схватил Тию за руку и резко рванул к себе. Она оказалась в его объятиях.
- Не говорите ерунды, - сердито сказал он, чувствуя, что на него снова накатывает волна желания. «Это какое-то наваждение, я не в силах быть рядом и не трогать её», - думал он, целуя упрямо поджатые губы супруги.
Графиня Уайтфилд с ужасом почувствовала, что земля снова уплывает из-под ног, а губы лорда Блеквуда все не отпускали её. Что-то металлическое звякнуло о камни. Милорд поспешно наклонился и подал графине трость, выпавшую из рук. Она холодно поблагодарила его и отвернулась, чтобы он не заметил, как блестят её глаза.
- На удивление бесцеремонный предмет…
Тия обернулась и с недоумением посмотрела на него.
- Всегда падает в самый неподходящий момент.
Лорд Блеквуд еле уловимо усмехнулся.  Он несколько минут задумчиво изучал графиню, потом на его лице проступила решимость:
- Тия…
- Что?
- Простите меня за все.
Графиня ничего не сказала.
- Вы молчите?
- Мне нечего вам сказать…
- А мне есть что, - настойчиво перебил её лорд Блеквуд. – И раз уж у нас наступило время откровений, вы должны знать, почему я это сделал.
- Вряд ли от этого станет легче, – дрогнувшим голосом произнесла графиня. – Я не хочу говорить с вами. Это ничего не изменит.
- Возможно, и не изменит.  Но вы должны знать. Может быть, когда-нибудь вы сумеете меня понять, а, поняв, и простить.
- Я бы не надеялась на это.
- Да и я не очень-то надеюсь… просто… вчера вы хотели знать.
- Хорошо, - решила она, - я выслушаю вас. В конце концов, вы имеете право сказать свое слово.
Лорд Блеквуд тяжело вздохнул. Ему было трудно. Он столько лет отгонял эти воспоминания, и вот, видя перед собой ее светлый и чистый взгляд, должен был посвятить жену в подробности гнусного и не имеющего оправдания поступка.
- Видите ли, Тия, - начал лорд Блеквуд. – Все дело в том, что когда-то я был влюблен в вашу мать.
Он помолчал немного, словно давая ей время осознать его слова. Графиня действительно была потрясена настолько, что потребовалось несколько минут, чтобы в её глазах появилось выражение сначала недоверия, потом изумления и затем непередаваемого ужаса.
- Это правда, - заметив бурную перемену эмоций супруги, продолжил лорд Блеквуд. – Мы вместе выросли и в юности были влюблены друг в друга. Затем меня отправили в Искиан. Я долго не был дома, сначала учился, потом служил. А потом произошло восстание, и я должен был сражаться под флагами императора. Как-то раз, преследуя повстанцев, мы забрели в родные места. Чтобы пополнить запасы, я с небольшим отрядом отправился в Уайтфилд, где, как нам сказали, было продовольствие. Граф с радостью согласился продать все что нужно. Он пригласил меня в дом. И на свое несчастье я принял его приглашение. Когда я увидел ее, я забыл обо всем: о чести, о морали, о законах гостеприимства. Ваш отец был вне себя от гнева, но дал мне уйти. Только вот самодовольный, надменный, а главное, глупый, лорд Блеквуд не сумел оценить благородного жеста. Потом, конечно, к нему пришло понимание истинного смысла этого поступка, а тогда его безумной гордости был нанесен жестокий удар.
Лорд Блеквуд усмешкой прервал свой рассказ, а затем, словно испугавшись чего-то, быстро продолжил...
- Я напился в тот вечер… И хотел отомстить. Мысль о том, что Элейн не моя, приводила меня в ярость. И, движимый этой яростью, я сделал то, что сделал. Вот и все…
Лорд Блеквуд посмотрел вдаль, на белоснежные вершины. Как бы хотелось ему сейчас, чтобы его душа была такой же чистой! И странное дело, пока он говорил, что-то внутри освобождалось, развязывая тесные путы. А когда последние слова были сказаны, наступило заметное облегчение, словно темное покрывало забвения, скрывающее эту тайну, мешало ему дышать. Лорд Блеквуд сознавал, что воздвигает непреодолимую преграду между ними, и теперь ясно чувствовал: он уже не будет стремиться обладать ей любой ценой, потому что сам когда-то указал эту цену. В тот день, когда пытался огнем очистить свою душу. К сожалению, ему помешали, но этот день так или иначе изменил всю его жизнь.
Во время всего рассказа сердце графини сжималось от холода, охватившего его мерзкой костлявой лапой. Такого она не могла предположить даже в шутку. Лорд Блеквуд любил её мать! Настолько любил, что оскорбил в доме мужа, а потом предал огню всю семью и слуг, желая утешить свою оскорбленную гордость. «Чудовище! – думала она. – Только чудовище могло поступить так безрассудно жестоко. Да и кто он, как не чудовище. Ведь это лорд Блеквуд жег и убивал не только повстанцев, но и ни в чем не повинных людей, и даже их семьи». Графиня вспомнила историю доктора Вилмора.
- Мне трудно вас понять, а простить тем более, - сказала она, наконец. – Это не имеет оправдания.
Лорд Блеквуд повернул голову. Из глаз тонкой дорожкой сочилась боль, и графиня растерянно замерла на месте, потому что каким-то шестым чувством вдруг поняла всю глубину его раскаяния. Это было так неожиданно для нее, что она невольно усомнилась в верности своих выводов.
- Я и не пытаюсь оправдаться, - глухим голосом произнес милорд. – И не ищу жалости.
Графине стало неловко. Она подошла ближе, хотела, но так и не решилась к нему прикоснуться.
- Напрасно, милорд, жалость тоже не бывает лишней, если бы вы имели её тогда, нам не пришлось бы сейчас говорить о прошлом, - тихо сказала Тия. – Хотя, впрочем, вы правы. Если бы, в свое время, это чувство не шевельнулось в моем сердце, я сейчас спокойно сидела бы в кабинете в Уайткасле и считала итоги.
Лорд Блеквуд посмотрел таким трогательно-нежным взглядом, который снова заставил затрепетать её сердце.
- Вы очень похожи на нее, Тия. Когда я увидел вас впервые, мне показалось, что время обратилось вспять. И я не переставал думать о вас ни на минуту. В прошлый раз я летел сюда с одним желанием: видеть ваше лицо, глаза, слышать ваш голос.
- Мои? А может быть Элейн?
- Нет, - лорд Блеквуд покачал головой, - не Элейн, а ваши. Вам удалось сделать то, что не смогла даже она: навеки покорить моё сердце.
- И что же вы сделаете со мной? – без всякого интереса спросила графиня. – Тоже предадите огню?
- Увы, вряд ли это поможет, - грустно улыбнулся он. – Единственный выход – сгореть самому, но, боюсь, вы не позволите мне этого сделать. Вдруг от моей смерти пострадает Уайтфилд.
Графиня вспыхнула.
- Так что придется нам жить вместе, и каждый день встречаться друг с другом. Мне это не в тягость – я вас люблю. Для вас это будет очень трудно, я понимаю, но еще я понимаю и то, что пока я жив, никто не посмеет причинить вам зла.
- Кроме вас, - уточнила графиня.
- И я тоже, клянусь вам, - едва слышно сказал лорд Блеквуд.
Графиня Уайтфилд не знала, что и подумать.
- Зачем вы затеяли все это? – тихо спросила она. – Было бы все как прежде…
- Ну, зато отныне вам не надо лгать и лицемерить, можете вести себя естественно и непринужденно, - мрачно усмехнулся тот.
- И к тому же, теперь я точно знаю, что вы принадлежите, и всегда будете принадлежать лишь мне, а не какому-нибудь… Гарвину.
- Милорд! – возмутилась графиня. – Оставьте в покое этого бедного парня. Он всего лишь наш пилот.
- Но вам с ним очень интересно, - в его голосе прозвучали нотки ревности.
- Он же не виноват в том, что родился в Уайтфилде и что я интересуюсь тем же, чем и он.
Графиня Уайтфилд мягко улыбнулась, вспомнив, как радовалась вместе с Гарвином его озарениям.
- Да, конечно, - рассеянно пробормотал лорд Блеквуд, задумчиво изучая горизонт.
- А знаете, Тия, что я понял, в конце концов? – неожиданно спросил он.
Она ответила вопросительным взглядом.
- Что мной руководила не ярость, а страх… Я испугался силы своего чувства. Оно помутило мой разум, лишило меня воли управлять своими поступками. Я должен был делать одно, но делал совсем другое. Я стремился избавиться от этого. И первое, что пришло мне в голову…
Лорд Блеквуд также неожиданно оборвал свою речь, как и начал.
- Пора уходить, а то совсем станет темно.
Серые тени гор надвинулись на Блеквуд. Солнце висело на их порыжевших шапках, грозя скатиться за шиворот и погрузить мир во тьму. Графиня почувствовала некоторое облегчение. Скоро она останется одна и сможет обдумать все, что узнала сегодня, а главное, решить, как жить с этим дальше. Лорд Блеквуд направился к двери, ей ничего не оставалось, как последовать за ним. Ее снова удивил тот парадокс переживаний, в котором проявлялся разлад ума и сердца. Разум настраивал исключительно на неприязнь, но откуда-то из глубины проступало сочувствие и участие к этому человеку. Да, он сделал много плохого, и продолжает делать, судя по тому, как обошелся с ней. И все же, именно ее считает самым дорогим для себя человеком. Тия подумала вдруг, а если бы она ничего не знала, то как относилась бы к нему, и почувствовал в ответ радостное звучание сердца. Графиня наткнулась на спину лорда Блеквуда, в задумчивости не сообразив, что они уже пришли.
- Миледи?
- Извините.
- Я жду вас к ужину в восемь.
- Да, милорд.
Она медлила открывать дверь.
- Что-то еще?
Лорд Блеквуд, собравшийся уже было уходить, задержался, внимательно всматриваясь в ее лицо.
- Нет, ничего… я пойду.
Графиня, наконец, открыла дверь и вошла к себе. В сумерках комнаты ей стало зябко и неуютно. Одиночество и пустота заставили вспомнить Уайткасл, где бурная деятельность не давала оставаться надолго наедине с собой. Она присела в кресло. Что-то жуткое виделось ей во всем, что случилось. Будто время потекло вспять. «Когда-то здесь жила моя мама, бегала по этим залам маленькой девочкой. Потом повзрослела, стала красивой девушкой, и дарила свои первые поцелуи юноше, даже не догадываясь, что именно он оборвет ее жизнь в самом расцвете сил. И не только ее. Если бы не воля случая, могла бы оборваться и моя жизнь, и жизнь Эйрин. Не зря она чувствует страх. Видимо, что-то хранится в глубинах ее подсознания. Но что же меня остановило тогда в лесу? И почему я теряю голову, когда он прикасается ко мне?» Графиню терзали противоречия. Чем страстнее желала она его ненавидеть, тем чаще появлялись приступы сострадания. Ей виделась в нем иная сущность, которая, впрочем, могла быть и плодом ее воображения. Поступки лорда Блеквуда раз за разом свидетельствовали об этом, но что-то внутри упрямо не желало признавать очевидное. 
 
Сухие поленья уютно потрескивали в огромном камине охотничьего домика. От развешанной около него одежды распространялся запах тины и сосновых веток. В углу стояли два арбалета, хорошей ручной работы. Любители настоящей охоты нередко использовали такие, чтобы в наибольшей степени приблизить себя к девственной эпохе цивилизации. В массивных деревянных креслах с потертой обивкой расположились два человека.  На столике перед ними стоял поднос с бутылкой вина. Они вели между собой негромкий разговор. 
- Нам удалось наладить контакт с его супругой, - вице-председатель сделал глоток из бокала, который держал в ладони. – Наш человек может встретиться с ней и передать сообщение, когда мы будем готовы, но нужен беспроигрышный план, потому что мы все очень рискуем.
- Вы сомневаетесь в ней? – спросил второй.
- Беда в том, что она сомневается в себе, - вице-председатель усмехнулся. – Но она порядочный человек, да и знает не много.
- А тот, через кого вы установили связь? Его ведь она знает.
- Поэтому мы и стараемся продумать все до мелочей, чтобы ни на кого не пало подозрение.
- От Линаи что-нибудь слышно?
- Нет, я запретил ей выходить на связь.
- И она послушалась?
Вице-председатель усмехнулся.
- Успехи притупили у нее чувство самосохранения, но разум, думаю, возьмет верх. Ладно, хватит о делах. Мы ведь выбрались на отдых. Не так ли?
Собеседник молча кивнул. Однако поставленная задача интересовала его явно больше, чем развлечения. С задумчивым видом он проследовал за хозяином в парную.
 

20


Серые облака слоями заполняли небо над окраиной города. В начале весны здесь всегда было сумрачно. Влага испарялась и скапливалась тут же, образуя удивительно плотную завесу. Потоки талой воды заливали пруды крупнейшего парка старого города.  Когда-то здесь была его фешенебельная часть. Красивые здания с уникальной архитектурой давно получили статус исторических памятников. В некоторые из них еще наезжали владельцы, но большая часть принадлежала императорской казне и фондам культуры. В основном здесь бывали туристы, специалисты и служащие. За многие годы внешний вид Искиана коренным образом изменился. Появились новые потребности, которые увлекли обывателей в жилища, оборудованные полезными и необходимыми вещами, ставшими органичной частью жизни. Постепенно старый город пустел. Неподалеку образовывалась его новая часть, с современными зданиями, удобной инфраструктурой, и другими благами цивилизации.
Дом на границе между старой и новой частью имел вполне обыкновенный вид. Простая постройка, которые возводились всего две-три сотни лет назад. Своим существованием он был обязан двум соседним особнякам, признанным шедеврам зодчества. Выгравированная на фасаде надпись лишь немногим говорила о чем-то. Здесь был дом основателя. Все, кто когда-либо сталкивались с его представлениями о мире, научались понимать, что для развития место само по себе не имеет значения. Развиваться можно везде: в пути, у себя дома, в парке. Главное, уметь сосредоточиться на желаемом результате. Сюда же приходили тогда, когда что-то казалось неясным, вызывало сомнения. Два явления помогали выбору: книга мудрости и ветвь жизни. Они указывали путь, которым можно было пройти до конца, не расплескав ни капли света своего сердца. Книга до сих пор находилась в доме, а вот о ветви ничего не было слышно после того, как хранитель погиб в огне пожара. Долго не было слышно, пока однажды брат не почувствовал энергию ее излучений. Кто-то явно искал решение, но неосознанно, не так, как это сделал бы познающий.
Встреча с графиней Уайтфилд многое объясняла. Он не стал спрашивать о ветви, так как был уверен в своей догадке. Потом брат чувствовал моменты, когда она обращала внимание на артефакт. Последний выброс энергии имел довольно ощутимую силу. Он нес холод негодования и злобы. Тьма снова тянулась к ее сердцу, опутывала крепкими нитями, стараясь раздавить этот хрупкий сосуд. С тех пор прошло много времени, но больше брат не получил ни одного сигнала. «Каково ей там одной бороться и терзаться сомнениями, - размышлял он. – Гнев и несдержанность погубили столько жизней, а теперь она может погубить свою. Но ведь ей удалось однажды переступить предрассудки. Я чувствовал, что она поборола это, но не пожалела ли об этом со временем? Возможно… однако в ее памяти я читал искреннее раскаяние в гибели человека. Графиня знает, что значит нести это бремя. Урок стоил ей слишком дорого».

После отъезда сестры Эйрин совсем заскучала. Она все время была одна. Леон занимался на тренажерах, и его никуда не выпускали. О свадьбе он договорился. Ему пообещали, что дадут месячный отпуск, если достигнет успеха в тренировках. Вот и приходилось стараться изо всех сил. На него смотрели с грустью: что за судьбу выбрал парень. Потом, когда графиня Уайтфилд стала женой лорда Блеквуда, многие увидели в этом счастливый знак. Однако, разговора о том, чтобы оставить лейтенанта Армонти на орбите Эфсанева или на самой планете, никто не заводил. Тия ни о чем не хотела просить своего мужа. После того, как ей стали известны подробности тех трагических событий, она решила всячески избегать встреч с ним. Правда, сделать это было сложно. Им приходилось встречаться как минимум три раза в день. Завтракали, обедали и ужинали они по принятой в Блеквудкасле традиции вместе.
Графине очень хотелось навестить сестру, но, чтобы поехать к ней, надо было получить разрешение лорда Блеквуда.  За ужином ей этого сделать не удалось. Того срочно потребовал император. И она, не дождавшись его возвращения, направилась прямо в кабинет. Дверь была приоткрыта, оттуда слышались голоса. Графиня задержалась в приемной, не зная, что предпринять. Подслушивать ей не хотелось, вернуться позже могло не хватить решимости. Пока она думала, до нее донеслись обрывки разговора.
- Конечно, милорд, ее нашли на грани истощения. Видимо, у нее повредился мозг.
- Где она сейчас?
- Пока в клинике, ей нужно лечение.
- Хорошо, оплатите все, что нужно.
- Слушаюсь, милорд. Я бы хотел обсудить еще один вопрос…
Тия собралась с духом и постучала.
- Кто там еще?! – раздраженно воскликнул лорд Блеквуд и удивился, увидев ее. – Миледи? Присядьте, мы не закончили.
Он кивнул на диван, и обратил внимание на Догсона, в кабинете был управляющий. Тот замялся, предмет разговора касался уайтфилдских земель.
- Продолжайте, - приказал лорд Блеквуд.
- Милорд, наша фабрика по переработке кварца может остановиться из-за отсутствия сырья.
- Ну и… У вас есть какие-то предложения.
- Да… проблему можно было бы решить, если начать разработку новых залежей на склоне Вестзейских гор.
Догсон покосился на графиню и умолк. Она, похоже, поняла его мысль.
- И что? В чем проблема.
- Проблема видимо в том, что эти склоны принадлежат Уайтфилду, - подала голос графиня.
Лорд Блеквуд улыбнулся.
- Господин Догсон, наверное, справедливо рассудил, что часть поместья должна отойти к Блеквуду. Ведь вы моя супруга теперь.
- Господину Догсону стоило бы не делать поспешных выводов, - заявила графиня. – Прежде чем начинать разработку склонов, ему надо было бы провести экологическую экспертизу, которая, кстати, показала, что это приведет к разрушению горного массива и вызовет обширную эрозию почвы. Плодородные земли Уайтфилда, поставляющие третью часть продовольствия на рынки империи, просто исчезнут. 
Управляющий бросил на графиню злобный взгляд.
- Итак, господин Догсон, готовы ли вы взять на себя ответственность за подрыв продовольственной безопасности империи?
Лорд Блеквуд еле сдерживался, чтобы не смеяться, а тот покраснел и вспотел от напряжения.
- Но я могу предложить выход, - продолжала графиня. – Далее на восток простирается каменная пустошь, которая по умолчанию принадлежит императору. Мне кажется, вам не составит труда получить концессию на разработку месторождения кварца. А он там есть. Порядка пятисот миллионов тонн.
- Откуда такие сведения? – удивился лорд Блеквуд.
- Из геологического справочника, - усмехнулась графиня. – Добычу кварца там планировал еще ваш дядя.
- Вы слышали, Догсон? Действуйте.
- Да, милорд.
Управляющий поклонился, краснота с его лица спала, но во взгляде читалось неудовольствие оскорбленного самолюбия.
- Я могу идти?
- Да, если у вас все. Или еще есть какие-то проблемы? Говорите, пока миледи здесь, она поможет вам их разрешить.
- Спасибо, у меня все.
Догсон удрученно хмурясь, ушел.
- Итак, леди Блеквуд, похоже, вы уничтожили последние остатки его гордости, - лорд Блеквуд одарил ее насмешливым взглядом. – Не думал, что вы так жестоки.
- Да, как-то неловко получилось.
- Неловко? – он ухмыльнулся. – Ну-ну… И что вас привело ко мне? Неужели решились навестить сестру?
Графиня неохотно ответила:
- Да, я хотела бы с ней увидеться.
- Тогда почему же до сих пор не сделали этого?
- Я думала, что она не успела по мне соскучиться...
Лорд Блеквуд усмехнулся:
- Лучше скажите прямо: я не хотела вас просить. По крайней мере, это будет честно.
Графиня с досадой закусила губу. При всех своих недостатках лорд Блеквуд отличался удивительной проницательностью.
- Вы правы, мне трудно обращаться к вам с просьбами.
Тот поднялся из кресла, обошел стол и облокотился на спинку дивана, на котором она сидела.
- Отчего же? Разве я не муж вам?
- Вы прекрасно все понимаете, зачем нам притворяться, - графиня встала и отошла к окну. – Вообще-то мне необходимо бывать в Уайтфилде, я управляю его делами.
- Вам надо что-то придумать, - заметил лорд Блеквуд, возвращаясь на место. – Через месяц я планирую отбыть в Искиан. Оттуда будет затруднительно управлять поместьем.
- Вы думаете, мне лучше нанять управляющего?
- Вашими делами мог бы заняться Догсон.
Графиня скривила уголки губ: ей не очень понравилась эта идея.
- Нет, милорд.
- Почему? – лорд Блеквуд бросил на неё быстрый взгляд. – Вам не нравится Догсон?
- Ну, вы же видели, насколько он некомпетентен. И мне не нравится стиль его управления. Горцы – суровые люди. Может быть, им все равно, как с ними обращаются. Но поселенцы Уайтфилда пришли на наши поля в поисках лучшей жизни, и я не имею права бросить их. Мне удалось возродить Уайтфилд не только потому, что там плодородные земли, но и ещё потому, что я никогда не забывала о людях. Меня беспокоило, останется ли у них достаточно хлеба до следующего урожая, или семян, или скота. И они с большой охотой работали на моих полях, так как видели во мне человека, а не змею, высасывающую кровь.
- А Догсон – змея? – усмехнулся лорд Блеквуд.
- Я видела его методы, - сказала графиня, - и они произвели на меня неприятное впечатление.
- Напоминают мои?
- Я этого не говорила.
- Но подумали…
- Разве вы умеете читать мысли?
- Иногда.
- Тогда вам следует прочитать мои. О чем я думаю сейчас?
- И о чем же?
- Ну, читайте, читайте…
- Сдаюсь, - усмехнулся лорд Блеквуд.
- Я думаю, что мне пора спать, - резко произнесла графиня, утомленная разговором, - потому что завтра хочу вылететь пораньше… с вашего разрешения, разумеется.
- Хорошо, - лорд Блеквуд вздохнул, - но все-таки подумайте, как лучше устроить свои дела.
- Спокойной ночи, милорд.
- Спокойной ночи…
Лорд Блеквуд проводил графиню взглядом и попытался сосредоточиться на чтении. Через минуту, однако, отодвинул минивэм, и задумался. Он понимал, что между ним и Тией зияет пропасть, преодолеть которую не под силу смертному.  Кровь погибших взывает о мести. Эта же кровь бежит по ее жилам. Он должен был расплатиться жизнью за две отнятые им жизни. Но что-то было не так. Да, она избегала его, всем своим видом выражая антипатию, но лорд Блеквуд определенно ощущал, что графиня Уайтфилд испытывает к нему нечто иное. Она таяла воском в его руках, и в глазах отражался трепет ее сердца. Вся ненависть, явленная ему однажды, не могла перевесить этого чувства. Тогда, в Уйаткасле, за безупречным обращением он угадывал волны неприязни, а сейчас сквозь ледяной панцирь струились лучи теплого света. Это было так необычно, и порождало невероятную, несбыточную надежду.
Графиня спустилась в вестибюль, чтобы удобнее пройти к себе, и увидела там Догсона. Управляющий говорил по трансцеверу.
- Да, займитесь ей вплотную, обеспечьте нормальные условия, все счета будут оплачены не позднее завтрашнего дня… Да…Всего доброго.
Он как раз закончил разговор, и Тия решила воспользоваться этим.
- Господин Догсон, можно задержать вас на минуту.
- Миледи?
- Я хотела бы извиниться за свое вмешательство в ваш разговор. Мне жаль, что я поставила вас в неудобное положение.
- О, миледи, не стоит беспокоиться. Вы были совершенно правы, я недостаточно тщательно изучил вопрос. Так что вам извиняться передо мной совершенно не за что.
- Ну, и ладно. Вы лучше ответьте мне на один вопрос.
- Да, я готов.
- Я невольно слышала ваш разговор… О ком шла речь?
- Я бы не хотел обсуждать дела своего господина. Лучше вам спросить у него.
- Мне не хотелось бы отвлекать его пустяками. Но раз это противоречит вашим принципам…
Догсон помялся немного и вздохнул:
- Ну, хорошо… Речь о матери бывшего секретаря… Когда установили его связь с повстанцами, ее лишили квартиры и пенсиона. Милорд потратил уйму средств, чтобы отыскать ее и поместить в пансионат.
- Вот как, - графиня снова ощутила приятное волнение сердца. – Что ж, еще раз извините меня. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, миледи.
Догсон почтительно поклонился.

На следующее утро один из флирингов покинул Блеквудкасл.
Эйрин была вне себя от радости.
- Тия, ну наконец-то. Как мне трудно быть здесь одной! Ой! Я даже не пожелала тебе здоровья.
Они обнимались прямо во дворе. И Гийом, и Гуни, и даже Гарвин с улыбкой наблюдали за встречей сестер.
- Пойдем, пойдем в дом, - Эйрин потянула её за рукав.
Графиня Уайтфилд последовала за ней.
- Ты завтракала?
Но завтрак пришлось отложить, потому что все, кто был в это время в Уайткасле пришли приветствовать хозяйку. Приветствия заняли почти час, но она не жалела, что посвятила его тем, кто не предал ее и не бросил в тяжелое время. После завтрака, Тия и Эйрин прошли в гостиную, где, как и прежде, первая расположилась в кресле у камина, а вторая на диване.
- Ну, Эйрин, рассказывай, как идут дела? Как чувствует себя лейтенант Армонти?
- Я даже не знаю. Он не был здесь целую неделю. Правда звонит каждый вечер, говорит, очень занят.
- Наверное, так оно и есть. У пилота трудная жизнь. Ты не раскаиваешься в том, что согласилась стать его женой?
- Нет, - серьезно сказала Эйрин, - я знаю, что смогу ждать его хоть самую вечность. Я видела много людей, и здесь, и на приеме у верховного канцлера. Некоторые пытались ухаживать за мной, но мои глаза искали только одного человека. Он и сейчас стоит передо мной, несмотря на то, что мы не виделись с ним уже так давно.
- А что будет, когда он улетит?! – воскликнула Тия. – Его не будет два, три, а то и десять лет подряд. Как же тогда?
- Знаешь, - с грустью сказала Эйрин, - когда его нет рядом, время все равно останавливается для меня. Я словно не живу, а сплю и вижу сон. Не все ли равно, как долго он будет длиться?
Графиня внимательно посмотрела на сестру и покачала головой. Похоже, у Эйрин и правда была любовь. «Что же все-таки это такое? – она задумалась. – Каждый вкладывает в нее свое понимание смысла. Для кого-то простейшие химические реакции организма – уже любовь, для кого-то – великое, неповторимое чувство. А некоторые считают любовью такое состояние души, когда можно простить самые страшные вещи. Но что бы приняла за любовь я? Неужели те примитивные ощущения, заставляющие мое сердце сильнее биться? Или все-таки мою безрассудную убежденность в реальность светлой стороны его души». 
Тие снова пришло в голову, что лорд Блеквуд не отказал бы, попроси она оставить лейтенанта на Эфсаневе. И все-таки, после того разговора на крыше, графиня не могла делать вид, что ничего не случилось. До глубины души было противно, когда лорд Блеквуд заводил какой-нибудь незначащий разговор.  Ей не хотелось ни видеть его, ни слышать, но и укрыться от него она не могла. Сам же он с завидным упрямством изображал счастливого мужа.
- Ну, а как ты? – осторожно спросила Эйрин.
- Не беспокойся, - Тия улыбнулась, - у меня все хорошо.
- Не ври, - Эйрин с сомнением смотрела на сестру. – Скажи мне правду.
- Я и говорю.
- Не лги мне! – воскликнула Эйрин.
Тия удивилась.
- Почему ты решила, что я лгу?
- Разве может быть все хорошо, если живешь с человеком, которого не любишь?
- Да, Эйрин, ты права, - согласилась она. – Но, поверь, все не так уж и плохо. Лорд Блеквуд ведет себя достойно, относится ко мне с подобающим уважением.
- Значит, он не сделал тебе ничего плохого?
- Ну, за исключением одного, нет.
- За исключением чего? – глаза Эйрин широко раскрылись.
- Лорд Блеквуд лишил меня твоего общества, - рассмеялась графиня. – А ты что подумала?
Эйрин покраснела.
- Ну, а как идет подготовка к свадьбе?
- Отлично! Ритуальное облачение уже готово. Мы принесем жертву в следующий выходной. Постой, а вы разве не получили приглашение?
- Видимо, нет. Вы так спешите?
- Да, Леону обещали отпуск. В начале лета ему нужно будет улетать.
Эйрин вздохнула. Как она ни бодрилась, Тия видела, что мысль о предстоящей разлуке доставляет ей ужасные страдания.
- Значит, вы несколько месяцев будете вместе? – чтобы поддержать её, спросила графиня.
- Да, несколько месяцев…, - и Эйрин внезапно расплакалась. – Всего лишь несколько месяцев, а потом его не будет всю жизнь.
Тия пересела на диван и обняла её за вздрагивающие плечи. Через минуту та успокоилась.
- И все равно, я не жалею, - сказала Эйрин, вытирая слезы и глядя на Тию счастливыми глазами. – За эти несколько месяцев я готова отказаться от многих лет.
Графиня с нежностью посмотрела на сестру. Ей не хотелось заниматься делами, но солнце клонилось к закату, и скоро придется возвращаться в Блеквуд. Она позвонила. Пришел Гуни.
- Друг мой, позови Гийома. Нам надо обсудить некоторые вопросы.
- Я знаю, о чем ты хочешь говорить, - сказал ей Гийом, когда они собрались вместе.  – Тебя беспокоит, кто будет вести дела Уайтфилда?
- Ну, я недолго размышляла. Дела будешь вести ты.
- Нет, нет, - запротестовал старик, - однажды я уже вел их, и, если бы не ты, где бы мы сейчас были? Да и стар я для этого.
- Ничего, теперь ты не один. Я буду жить в Искиане, а там есть трансцеверы. Если что – связывайся со мной, я постараюсь помочь. Лорд Блеквуд предлагает поручить управление Уайтфилдом Догсону, но я не могу этого допустить. Помнишь, что здесь творилось, когда он запустил сюда свои мерзкие лапы?
- Да, - Гийом покачал головой.
- Другого выхода нет. К тому же, тебе будет помогать Гуни. Контакты налажены. Вам остается только вовремя отгружать продукцию и следить за перечислением денег. Вот и всё.
- Ну, так и оставьте Гуни, - предложил Гийом.
- Нет, он еще слишком молод, и под твоим руководством ему будет лучше.
- Ну, а хозяйкой в Уайтфилде остается Эйрин, как вы уже, наверное, догадались. Дела вроде бы идут неплохо. Думаю, все будет хорошо.
Графиня умолкла. В комнате воцарилось грустное молчание.
- Ну, не унывайте, - улыбнулась Тия, - у вас все получится. И помните, я всегда с вами. А теперь идемте в кабинет. Я объясню, что где находится.
Солнце уже спряталось за вершины гор, по Уайтфилдской долине растянулись серые тени, но зеленый мир ещё шумел своей обыденной жизнью. Наступающая весна вернула ему его радужные краски. Графиня Уайтфилд остановилась на пороге и вдыхала, вдыхала, вдыхала родной, незабываемый воздух, наполненный ароматом надвигающейся жизни. Разве мог он сравниться со стерильной чистотой горного? Никогда!
Пилот флиринга, обеспокоенный, ходил вокруг машины.
- Миледи, простите меня, но я должен предупредить вас, - он подошел к графине, замершей на веранде. – Милорд приказал нам вернуться до темноты, а солнце почти село.
- Разве? – она удивленно вскинула бровь. – Хм…, наверное, он забыл мне сказать об этом. Что ж, я постараюсь ему все объяснить. Спасибо… Хельм, если не ошибаюсь?
- Нет, миледи, вы не ошиблись. Меня действительно зовут Хельм.
Пилот расплылся в улыбке, довольный вниманием новой хозяйки. Лорд Блеквуд не интересовался их именами.
- Пожалуй, я задержу вас ненадолго. Мне нужно кое-что сделать, - графиня вопросительно посмотрела на пилота. Тот махнул рукой.
- Часом больше, часом меньше – все равно до заката не успеем.
Тия направилась в ангар, где, как всегда, возился Гарвин.
- Добрый вечер, - сказала она, остановившись на пороге.
- Госпожа! – Гарвин уронил ключ от неожиданности, и он жалобно звякнул о бетон. – Я думал, вы не зайдете.
Графиня с грустью обвела взглядом ангар. Вон стоит её «Саунд», флиринг, монофлер Эйрин… Все это было до боли знакомо, и стало внезапно жаль со всем расставаться.
- Твое новое изобретение? – она взяла в руки небольшой металлический предмет.
- Да, то самое, о котором я думал в Вестзее, когда вы ещё летали со мной, - грустно сказал Гарвин. – Мне было так хорошо тогда!
В глазах пилота что-то блеснуло.
- Ты плачешь? – графиня подошла ближе: воспоминания о тех днях затронули и её душу.
- Нет, - Гарвин глубоко вздохнул. – Нет, просто, что-то попало в глаз.
Он отвернулся, делая вид, что пытается достать соринку.
- Я помогу, - Тия вдруг неожиданно для себя достала платок и прикоснулась к глазам Гарвина.
Они оказались слишком близко друг от друга. И в какую-то долю секунды, их губы соприкоснулись в мимолетном поцелуе. Он длился недолго, но и за это время Тия почувствовала все тепло и нежность, которые Гарвин испытывал к ней. Они обменялись взглядами, прощаясь уже навеки, потому что оба понимали: отныне пути их параллельны. «Ах, если бы ты сделал это раньше!» – подумала графиня, а вслух сказала:
- Прости, я не должна…
- Я знаю, - перебил Гарвин, - я тоже… Но я всегда буду тебя любить.
- Прощай, - прошептала графиня, - я желаю тебе найти свое счастье.
- Прощай, - Гарвин опустил глаза, - я тоже желаю тебе счастья.
Тия поспешила уйти, ругая себя за свой импульсивный поступок. Она подумала, вдруг лорд Блеквуд узнает об этом, и тогда… Ей стало страшно за Гарвина.
Эйрин ждала на веранде, чтобы проститься, и заметила её взволнованное лицо. Она бросилась к ней на шею, и Тия впервые поблагодарила сестру в душе, потому что та своими волосами укрыла на несколько минут подозрительно блестевшие глаза графини.


21


Лорд Блеквуд взволнованно ходил по кабинету. Весь день, с самого утра, он не написал ни строчки. Мысли о жене неотступно преследовали его, словно какое-то наваждение. «Безумие, она всего-навсего улетела в Уайтфилд и вернется к ужину», - думал он, но это не помогало. Лорду Блеквуду недоставало графини. Он не видел её ни за завтраком, ни за обедом, и вдруг почувствовал тоску, болью сдавившую сердце. Вздох облегчения вырвался из груди. Солнце садилось. «Пилот помнит о приказе вернуться до темноты, и, вероятно, уже сказал об этом леди Блеквуд. И она обязательно вернется к ужину, потому что не в её характере допустить, чтобы я кого-то наказал без причины», - размышлял лорд Блеквуд, с нетерпением следя за солнцем, а оно, как нарочно, застыло на гребне гор.
Наконец, стемнело. Лорд Блеквуд позвонил.
- Да, милорд, - явилась Джейн.
- Леди Блеквуд уже вернулась?
- Нет, милорд.
- Нет? – лорд Блеквуд нахмурился. – А флиринг?
- Тоже нет.
- Идите, - он раздраженно отпустил Джейн.
Лорд Блеквуд остановился у окна. «Неужели что-то случилось? Пилот обязательно доложил бы ей. Может быть, связаться с Уайтфилдом? Нет, не стоит. Неужели она решила игнорировать мой приказ? И моих людей спровоцировала на это?» Прозвонили ужин. Он отбросил сигары, которые крошил весь день в массивную пепельницу (там набралась внушительная куча) и спустился вниз. Так и не притронувшись к еде, лорд Блеквуд вышел из столовой. Он снова подошел к окну, выходившему на площадку для флирингов. В это время флиринг графини уже подлетал к Блеквудкаслу. На стоянке зашевелились, и милорд понял: леди Блеквуд возвращается. Тогда он позвонил. Вошел Слиппер.
- Передайте миледи, что я жду её.
Слиппер слегка поклонился и вышел. Слуги в замке скользили, как безмолвные тени, и Слиппер был лучшей из теней. Через несколько минут леди Блеквуд стояла перед мужем. Она предвидела, что объяснение будет не из легких.
- Вы опоздали к ужину, сударыня, - ледяным тоном возвестил лорд Блеквуд.
- Да, милорд, - спокойно подтвердила графиня, делая несколько шагов по направлению к двери.
- Я не разрешал вам уйти, - в голосе лорда Блеквуда прозвучали нотки, которые заставили её изменить намерение.
- Я и не ухожу, - так же спокойно сказала она, делая ещё шаг и, бросая на диван, стоявший неподалеку, свою куртку, которую держала в руках.
Лорда Блеквуда изумил её неожиданный ход.
- Должен предупредить вас, леди Блеквуд, - с явным раздражением начал он, - что вы ведете себя слишком вызывающе.
- Чем же? – графиня с наигранным интересом посмотрела на супруга.
- Вы игнорируете мои приказы…
Графиня смерила его презрительным взглядом.
- Ваши приказы я исполняю, милорд, но вот приказы ваших слуг исполнять не намерена. Вы не подумали о том, в какое положение меня ставите? Нет? Вы даже не удосужились предупредить. Могли бы просто сказать, чтобы я вернулась к ужину. И мне не пришлось бы разыгрывать комедию перед вашим пилотом, дабы не уронить свое достоинство, - твердым и решительным голосом отчеканила она. – Я не пленница, не надо разговаривать со мной через охранников.
Она была прекрасна в этот миг. Её суровый тон, как детонатор, подействовал на лорда Блеквуда. Он потерял самообладание и, мысленно ругая себя, обнял её и жадно прильнул к губам. И ему показалось, он, наконец, вздохнул полной грудью, тогда как до этого дышал наполовину. Графиня внутренне сжалась, слишком уж жив был в памяти тот, недавний поцелуй.
Лорд Блеквуд вдруг отшатнулся. От жены исходил едва ощутимый запах аппаратного масла.
- Вы что сменили парфюм? – он резко отвернулся, ему не хотелось видеть ее глаз.
Графиня похолодела. Комбинезон Гарвина был весь в масляных пятнах.
- Что, милорд?..
- А, это видимо из ангара, - принюхавшись, объяснила она.
- И что вам там было нужно? – глухо спросил лорд Блеквуд и, не удержавшись, обернулся и пристально впился в её глаза пронзительным, холодным взглядом.
Графиня Уайтфилд вдруг возмутилась: «Какое право имеет этот мерзавец со мной так разговаривать?! Подлый убийца!» Волны ненависти, снова прихлынувшие к голове, позволили ей спокойно выдержать этот взгляд.
- Я заходила к Гарвину, - с вызовом сказала она. – Мне нужно было отдать ему кое-какие распоряжения.
Лорд Блеквуд первым отвел взгляд, ему почему-то стало неловко.
Графиня отошла к окну и уставилась в темноту. В той стороне лежала Уайтфилдская долина, там был дом, давший немного счастья. Она невольно поежилась от охватившей ее нервной дрожи. Лорд Блеквуд неслышно подошел к ней и положил руки на плечи. Тия, как ни странно, успокоилась.
- Прости меня, - тихо сказал он. – Я за тебя волновался. Мне спокойнее, когда ты здесь.
Его губы коснулись волос, что показалось ей необыкновенно приятным, и в то же время, испугало её. Это было не то чувство, которое следовало бы испытывать к убийце своих родителей.
За завтраком супруг мрачно молчал, а после заявил:
- Мы отправляемся в Искиан сразу же после свадьбы вашей сестры.
Графиня равнодушно пожала плечами. Она уже была к этому готова.
Причиной мрачного настроения лорда Блеквуда явился доклад одного из охранников, в котором тот предполагал, что графиня заходила в ангар для того, чтобы увидеть механика по имени Гарвин. Она пробыла там не более пятнадцати минут, но вышла в приподнятом настроении, которое пыталась скрыть, обнимая сестру. Лорд Блеквуд понял, что между женой и этим парнем что-то произошло. Первым побуждением было отдать приказ об аресте Гарвина, но он тут же понял, что это не лучшая идея. Графиня Уайтфилд не станет ближе, если устранить пилота. «Пусть живет, - решил лорд Блеквуд. – Все равно я не дам им встретиться».
Однако встретиться им все же пришлось. Пришел тот счастливый день, когда два любящих сердца должны были принести жертву Солнцу, чтобы оно всю жизнь освещало их путь. Эйрин очень волновалась. Она боялась, то одного, то другого, и ей сильно не хватало сестры. Графиня Уайтфилд, получив разрешение супруга, вскоре отбыла в Уайткасл. Эйрин, возбужденно сверкая глазами, старалась казаться спокойной, но время от времени, вскидывалась и смерчем проносилась по комнатам. Наконец, она была одета и к назначенному времени доставлена в храм Солнца.
День свадьбы был безоблачным и ярким, как и сама любовь этих двух людей. Небо, до умопомрачения синее и бездонное, резко оттеняло белизну вершин. «Только таким вот и должен быть храм, - подумала графиня. – Прозрачно безмятежным, словно волшебные струи эфира». Они прилетели на своем флиринге, который вел Гарвин. Графиня Уайтфилд в душе посмеивалась, представляя ревность лорда Блеквуда. Ведь все это время она была без присмотра, а в том, что один из охранников был по совместительству шпионом, не оставалось сомнений. Но её сейчас это не волновало. Эйрин выходила замуж – вот о чем стоило думать.
Церемония началась. Лейтенант Армонти, вопреки опасениям Эйрин, не опоздал ни на минуту. К тому же, вместе с ним прибыли его товарищи по базе. Не могли же они пропустить такой важный день. Костер на алтаре вспыхнул ярко и весело, и все радостно зааплодировали, и зашумели вокруг. Это была настоящая свадьба. Легкий ветерок шевелил волосы и платье, навевая откуда-то сладкий, дурманящий аромат цветов. Графиня Уайтфилд улыбалась, видя счастливые глаза Эйрин, которые смотрели только на одного человека в мире.
В Уайтфилде все давно было готово. В саду были расставлены столы, беседка украшена белыми и розовыми цветами. Места в ней предназначались для молодоженов и их родственников. Гости расселись и теперь весело галдели за столами.  В самый разгар торжества в небе показался флиринг. Графиня присмотрелась и поняла, это машина лорда Блеквуда. Через несколько минут он появился на пороге.
- Милорд! – воскликнула Эйрин, с невольным удивлением.
- Желаю счастья молодым и здоровья всем присутствующим, - сказал лорд Блеквуд.
Его глаза скользнули по гостям и остановились на супруге.
- Кажется, я почти не опоздал, - и он улыбнулся трогательно-виноватой улыбкой.
- Милорд, просим вас присоединиться к нам, - пригласил его жених, выходя из-за стола и, провожая к месту, где сидела графиня. – Простите, но это не слишком опасно?
- Что? – лорд Блеквуд вскинул на него насмешливые глаза.
- Пренебрегать охраной.
- Чтобы поздравить сестру своей жены в самый радостный день её жизни, я готов рискнуть, - ответил тот. – К тому же, у меня для вас есть подарок.
Лейтенант Армонти и Эйрин переглянулись, а верховный канцлер достал из внутреннего кармана синий конверт и передал лейтенанту.
- Откроете потом.
Он подошел к Тие и поцеловал её в висок. Она любезно улыбнулась. Если бы ей довелось узнать, что за бумага лежит в этом конверте, графиня сама бросилась бы на шею своему мужу, но она ничего не знала. Свадьба продолжалась, а Леон и Эйрин сгорали от любопытства: что приготовил им милорд.
Лорд Блеквуд весь вечер не отходил от жены, сопровождая её повсюду, где только это было возможно. Настало время улетать, но графиня решила остаться в Уайткасле, чтобы на следующее утро отправить Леона и Эйрин в Вестзее.
- Тогда и я остаюсь, - заявил лорд Блеквуд.
- Милорд, здесь небезопасно, - возразила Тия. – Зачем так рисковать?
- С каких это пор вас стала заботить моя безопасность? – насмешливо спросил он. – Я думал, вы жаждете избавиться от меня.
- Согласитесь, у меня была масса возможностей, - сказала в ответ графиня. – Но я этого не сделала. Так что же теперь… жаждать? Даже Солнце - и то осветило наш союз, что вам еще надо.
- Солнце осветило наш союз, но не озарило вашего сердца, - грустно промолвил лорд Блеквуд.
Графиня смешалась.
- И все-таки вам лучше улететь, - настойчиво повторила она. – В доме полно людей, все комнаты уже заняты.
- Не все, - возразил милорд, - ваша ведь свободна…
- Там только одна кровать, - в свою очередь возразила графиня.
- Вы все время забываете, что вы моя жена, леди Блеквуд, - он пожал плечами. – Что же здесь такого? Мы устроимся на одной.
Она побледнела.
- Милорд, вы помните…
- Разумеется, не волнуйтесь, я буду вести себя хорошо, - с саркастической усмешкой пообещал он.
В спальне царил полумрак, был включен только торшер, и предметы отбрасывали странные тени. Графиня сказала неправду. Помимо кровати в комнате стояло кресло. Лорд Блеквуд снял мундир и повесил его на вешалку в углу, где обычно вешала одежду Тия. Ей пришлось спрятать свою в шкаф. Она не сразу решилась переодеться.
- Не стесняйтесь, сударыня, я уже все видел, - не отрывая глаз от минивэма, сказал лорд Блеквуд, уловив её колебания.
Графиня покраснела. Воспоминания о той ночи почему-то взволновали её. Она сердито сбросила одежду и накинула халат. Лорд Блеквуд усмехнулся.
- Миледи, в следующий раз, когда будете раздеваться у меня за спиной, не стойте над зеркалом.
Графиня, растерявшись на мгновение, посмотрела на противоположную сторону и увидела свое отражение и насмешливые глаза лорда Блеквуда. Внезапно разозлившись, она схватила что-то с пола и швырнула в кресло, где тот сидел. Он вскрикнул от боли и, изумленно рассматривая брошенный предмет (это была туфля), мрачно изрек:
- Всегда мечтал погибнуть от женской обуви.
Графиня, не говоря ни слова, легла в кровать. Лорд Блеквуд по-прежнему что-то читал. Она на минуту залюбовалась его лицом. Все-таки, он был очень красив. Красив той мужественной красотой, которая неизбежно покоряет женщин. Постепенно сон украл её душу, и отправил бродить по далеким бесконечным просторам.
Лорд Блеквуд чувствовал, что она смотрит на него, и ему было приятно ощущать на себе этот взгляд. Когда графиня заснула, он подошел к кровати, укрыл её пледом и нежно поцеловал в лоб. Она улыбнулась во сне.
- Приятных тебе снов, любимая, - тихо прошептали его губы.
Он оставил ее и осмотрелся. Изящество Уайткасла не коснулось этой спальни. Ничего изысканного, простота и удобство – графиня явно не стремилась к роскоши. Лорд Блеквуд обнаружил дверь в кабинет. Он улыбнулся. В чем-то они с графиней были похожи. Это напомнило о том, что ей пришлось много работать.  В кабинете тоже не было ничего лишнего: письменный стол, несколько полок с документами, диванчик и удобное кресло. На столе лорд Блеквуд заметил фотографию. Граф и графиня Уайтфилд счастливо улыбались, так и оставшись навсегда молодыми. Он стиснул зубы, почувствовав, как боль наполняет сердце. Прошло столько лет, и странно было, что она не потеряла своей остроты и силы. Ему захотелось на воздух, в комнате стало невыносимо душно, но каждый шаг пробуждал новые воспоминания. Сейчас, когда царила такая же тишина, как в ту злополучную ночь, ничто не мешало им свободно подниматься из темных глубин подсознания.
В ангаре горел свет. Чтобы не оставаться наедине со своими мыслями, лорд Блеквуд направился туда. Гарвин собирал какой-то аппарат, все детали были аккуратно разложены на полу. Он не сразу заметил ночного гостя.
- Милорд?
Его удивленно-растерянный вид поневоле вызвал улыбку.
- Доброй ночи, Гарвин. Тоже не спится?
- Да, - тот преодолел свое замешательство и улыбнулся в ответ, - я работаю иногда по ночам, когда есть срочная работа.
- А что это?
Лорд Блеквуд кивнул на детали.
- Доктор просил генератор, вот собираю…
- Доктор Вилмор?
- Да, иногда бывают перебои с электричеством, из-за погоды…
- Вы можете продолжать…
- Я собирался попить кофе… Сделать вам?
- А давайте…
Гарвин провел его в дальний угол ангара, где отгородил себе место отдыха. Там даже уместился небольшой диванчик.
- Прошу, милорд, - он передал ему чашку.
- Благодарю.
Лорд Блеквуд сделал маленький глоток, кофе был изумительный.
- Хороший кофе, я никогда не пил такого.
- Это кофе с плантации в предгорьях, госпожа графиня сама занималась…
- Вы, наверное, скучаете без нее?
- Конечно, - Гарвин виновато улыбнулся, - мы всегда были вместе, с самого детства. Сколько седых волос появилось на голове у Гийома из-за нас. Мы однажды чуть не взорвали его флигель. Он здорово побил меня тогда. Я все-таки был немного старше, должен был уже понимать. Но я никогда и ни в чем не мог отказать ей, а она все время выдумывала что-то.
- Вы любите ее?
Лорд Блеквуд уловил смятение пилота, но тот не стал увиливать и отрицать.
- Да, милорд, я всегда ее любил и… - он вздохнул, - наверное, всегда буду. Но скажу вам честно, я никогда не надеялся стать ей чем-то большим, чем друг. Вряд ли я смог бы заботится о ней и сделать ее счастливой. Ей интересно бывает со мной, но это лишь часть ее интересов.
- Простите меня, Гарвин, я не должен был…
- Не беспокойтесь, милорд. Я всегда знал, что ей нужен кто-то, вроде вас.
Его простота обескураживала и подкупала. Лорд Блеквуд усмехнулся.   
 - Я польщен оказанной мне честью.
- Но ей действительно тяжело все время быть сильной. Вернее, казаться. Поверьте, я-то уж знаю.
Гарвин сделал большой глоток и скривился: кофе был еще горячий.
- Вы были здесь, когда была перестрелка? – спросил лорд Блеквуд.
- Она сама вам рассказала?
- Нет, я просто … мне докладывали раньше.
- Графиня не любит говорить об этом. Я учился в летной школе тогда, и меня не было, когда все случилось. Я уверен, мы нашли бы другой выход.
Пилот помрачнел.
- Она до сих пор не может избавиться от чувства вины. Ведь она убила человека.
- Но этот человек сам спровоцировал ее.
- Но он все равно был человек. И еще погибли люди.
- Она ведь и сама пострадала тогда.
- Да, и расценивает это как плату за свой необдуманный поступок. Как напоминание на будущее, если хотите.
Лорд Блеквуд задумчиво пил кофе. То, что он узнавал о ней, делало ее только чище и выше, и ему показалось просто неуместным быть рядом со своими глупыми подозрениями.
- Спасибо за кофе, Гарвин. Извините, что отвлек вас от дел…
- Ну, что вы, милорд, я рад, что мы поговорили. Она ведь будет с вами счастлива? Правда?
Гарвин с робкой надеждой смотрел на него, и лорд Блеквуд, вопреки обыкновению, серьезно ответил:
- Я сделаю для этого все, что будет в моих силах, - и добавил: - и даже выше моих сил.
- Где мне найти своих пилотов? Я улечу немного раньше, чем планировал.
- Я позову их, - засуетился Гарвин.
Во дворе просветлело. Лорд Блеквуд ждал, пока подойдут его люди, и давил в себе желание подняться в спальню, прикоснуться к ней, теплой и нежной, прижать к себе и целовать, целовать, целовать пока ее губы не шевельнутся в ответ.
На следующее утро графиня обнаружила, что спит в халате, укрытая пледом. Лорда Блеквуда в комнате не было. Оказалось, он уже покинул Уайтфилд. Она удивилась: зачем тогда нужно было оставаться? А потом вдруг поняла, что он решил остаться, потому что хотел помешать их возможной встрече с Гарвином. Ревность! Только этого ей не хватало. Однако это было не столь удивительно, по сравнению с новостью, которую сообщили Леон и Эйрин. Оказывается, в пакете, переданном лордом Блеквудом, лежало назначение лейтенанта Армонти. Ему предстояло быть курьером при штабе ВКС. О лучшей должности начинающему офицеру, да еще обремененному семьей, не приходилось и мечтать. Тию приятно удивило внимание милорда. «Может быть, он, действительно, не так уж плох», - внезапно подумала она, обнимая Эйрин.
- Это ты его попросила? – шепнула та.
- Нет, - прошептала в ответ графиня, - он сам догадался, серьезно…
Эйрин с изумлением посмотрела на сестру. Такого лорда Блеквуда они еще не знали. Тем временем, флирингу пора было подниматься, если новоиспеченные супруги не хотели опоздать на старфлер. Они оба светились от счастья так, что если бы была ночь, то и она превратилась бы в день. Графиня пожелала им доброго пути и, проводив взглядом удалявшийся аппарат, пошла отдавать последние распоряжения. Ближе к обеду флиринг с графиней на борту покинул опустевший Уайткасл.
Вестзейский порт шумел своей обычной многоголосой жизнью. Гомон прибывающих и убывающих сливался с монотонными оповещениями справочной системы. Супруги Армонти в ожидании регистрации сидели в кафе. Эйрин путешествовала впервые. Все казалось ей непривычным и забавным. Леон с улыбкой наблюдал за ней. Впервые он чувствовал себя таким счастливым. Чтобы не портить настроение, лейтенант постарался отодвинуть подальше даже мысли о своей принадлежности к «Освобождению». Теперь, когда ему было предписано оставаться при штабе, его роль в движении станет иной. И вероятность попасть в зону внимания тайной полиции увеличится.
- Госпожа Эйрин? – раздался над его ухом пожилой голос. – Как вы здесь оказались?
- Комиссар Рейсок, да согреет вас солнце своими лучами. Я с мужем еду в свадебное путешествие. Вот, знакомьтесь, лейтенант Армонти, мой супруг со вчерашнего дня.
- Очень рад, - Леон встал и слегка поклонился.
- Взаимно.
- Как ваши дела? Как госпожа Рейсок?
- У нее все хорошо, Небо являет ей свою милость. Я рад за вас, вы, вижу, нашли друг друга. Желаю вам приятного путешествия. Да освещает солнце ваш путь.
Эйрин радостно улыбалась, ей вторил лейтенант Армонти.
Комиссар выглядел уставшим и измотанным. Работа комиссии зашла в тупик. Связь Рича Уилса с повстанцами была несомненной, но единственное звено, девушку, еще предстояло найти. Квартира, где она жила оказалась тщательно убранной. Агентам не удалось ничего обнаружить. Из этого сделали вывод, что девушка не случайно появилась в жизни полковника. Бармен слышал, что тот называл ее Линаей. Под описание, которое он дал полиции, подпадала барышня, покинувшая Искиан на флиринге, следующем в Вестзее, но в порте след ее терялся. Правда одна из камер зафиксировала похожую девушку на выходе с посадочной платформы, да и некоторые пассажиры вспомнили, что она действительно летела с ними. О дальнейшем пути следования Линаи ничего не было известно. Вестзейская агентура молчала, никого подходящего под описание никто не видел. Получалось, та бесследно исчезла, но такого просто не могло быть. Комиссар предложил еще поработать над розыском. Сейчас просматривались записи с камер наблюдения всего города. Молодая особа с похожими приметами нигде не появлялась. В тот день, когда комиссар Рейсок встретился с супругами Армонти, он забирал очередную порцию записей с камер.


22


Стальное здание департамента полиции играло отблесками заходящего солнца. Синие флиринги с меткой прилетали и улетали. На одном из них прибыл комиссар Рейсок. Его ждали на очередной доклад правительственной комиссии. Докладывать было нечего. Поиски не дали результатов. Сотни часов записей не добавили ничего к тому, что все и так уже знали.  Комиссар задумчиво шагал по коридору. Перед глазами еще проплывали кадры из порта. Девушка была довольна заметна. Одни только очки в старомодной оправе сразу же привлекали внимание. Бесформенный балахон хорошо скрывал фигуру, хотя по лицу было видно, что она не толстушка. По лицу. Лицо. Вот оно. Лицо можно загримировать, но скрыть биометрические параметры проблематично. Ведь есть специальные программки, которые позволяют идентифицировать личность. Комиссар ускорил шаг.
Члены комиссии дожидались министра, который пожелал присутствовать на финальном заседании. Наконец он прибыл. Комиссар Рейсок доложил результаты розыска.
- Что ж, видимо, придется приостановить следствие, - подытожил министр. – У кого-нибудь будут дополнения.
- У меня есть одно соображение, - комиссар поднялся со своего места. – Правда это может занять много времени и потребует дополнительных ресурсов.
- Говорите, - предложил министр.
- Вполне вероятно, что разыскиваемая девушка была загримирована и потом просто сняла грим и переоделась. Я пробовал определить, где она могла бы это сделать, но так и не додумался. След этой особы теряется на выходе из порта. Логично предположить, что с этого места и надо начинать поиск.
- Хорошо, что конкретно вы предлагаете?
- Сначала определить основные биометрические данные девушки в очках. Потом, по этим данным произвести выборку подходящих кандидатов из числа жителей Вестзее и приезжих. Параллельно отработать биометрические данные удостоверений личности, выбрать всех похожих.
- На это уйдет уйма времени, - заметил начальник департамента. – мы еще никогда не использовали в розыске такую методику.
- Зато есть шанс, - министр задумался ненадолго. – Я прикажу задействовать для этих целей информационный центр министерства. За дело господа.
На выходе Рейсока догнал начальник департамента.
- Господин комиссар, что означает ваше сегодняшнее выступление? Почему вы мне ничего не сказали?
- Извините меня, просто не успел. Эта мысль пришла непосредственно на заседании.
- Знаете, Рейсок, у меня такое чувство, что вы желаете выделиться.
- Господин начальник, куда мне выделяться? Скоро на пенсию. Просто эти повстанцы чуть не лишили меня спокойной старости, и теперь я считаю долгом чести найти эту хитрую лису. Я не могу позволить ей утереть нос всей вестзейской полиции.
Начальник департамента с облегчением покачал головой.
- Вот уж не ожидал от вас, комиссар, что вы вступитесь за честь мундира.
- Мне просто обидно, что какая-то девчонка водит нас за нос, - признался комиссар Рейсок.
Махина государственного аппарата набирала обороты. Тонкая нить, связывавшая Рича Уилса с повстанцами, не оборвалась, а всего лишь ускользнула. Но крепкие сети программных кодов рано или поздно отыщут ее в глубинах городского океана.

Лето было в самом разгаре. Леди Блеквуд, скучала на вилле, недалеко от Искиана. Впервые за эти годы ей нечего было делать. Лорд Блеквуд улетал рано утром и возвращался поздно вечером. Они почти не виделись. Традиция совместных завтраков, обедов и ужинов, по-видимому, соблюдалась только в Блеквудкасле. Тия была этому рада и не рада. С одной стороны, она была избавлена от его общества, с другой стороны – полное одиночество и безделье тяготили ее. От нечего делать графиня проводила время за чтением книг из библиотеки. В основном это были историко-философские труды, а также работы по праву и экономике. С чем-то она уже была знакома, что-то откладывала до времени. Теперь время появилось. Но нужно ли ей все это? И зачем? В книгах нередко встречались отметки и замечания, которые, скорее всего были сделаны рукой лорда Блеквуда. Графиня вчитывалась в отмеченные строки, и удивлялась. Некоторые из них она тоже бы отметила, а на иные не обратила бы внимание. Во всяком случае, под тем углом зрения, с которого рассматривал их он. Это казалось забавным.  Тия проникалась его образом мыслей, и всем духом того, что руководило им последние годы. Иногда она даже спорила с ним, но это походило на игру в шахматы с самой собой. Что-то подсказывало ей, что в реальном споре у нее нет шансов. Глубина интеллекта лорда Блеквуда не вызывала сомнений. Графине стало грустно. Симпатия к этому человеку уже была для нее очевидна, а ведь ее долг заключался в наказании его, а не в оправдании всеми доступными средствами.
Лорд Блеквуд возвратился позже обычного, и был очень удивлен, встретив жену у себя в кабинете.
- Вы ещё не спите?
- Как видите, милорд, - графиня встала.
- Что-нибудь случилось? – спросил он, понимая, что она не стала бы дожидаться его только ради удовольствия видеть.
- Нет, ничего не случилось, - ответила графиня. – Просто возвратилась моя сестра, и я хотела бы ее навестить.
При этих словах лорд Блеквуд бросил на графиню быстрый взгляд, словно пытаясь застать врасплох, но не заметил ничего, достойного внимания.
– Я могла бы посмотреть, как идут дела в Блеквуде, - продолжала Тия.
- Мне приятно, что вы проявляете заботу и о моих делах тоже, - улыбнулся вдруг лорд Блеквуд.
Графиня нахмурилась: что он себе воображает.
- О ваших делах пусть заботится Догсон. Меня, преимущественно интересует Уайтфилд.
- Хорошо, хорошо, - поспешил согласиться лорд Блеквуд. – Конечно, какая разница, как идут дела в Блеквуде, поэтому вам нечего там делать. А с Эйрин вы сможете увидеться, когда они переберутся сюда. Лейтенанту Армонти скоро приступать к своим обязанностям.
- Но, милорд! – воскликнула Тия. – Почему я не могу побывать дома?
- Ваш дом там, где находится ваш муж, - проникновенно отметил он. – А сейчас я живу здесь, так что и домом вашим является эта вилла, хотите вы этого или нет.
Графиня с досадой закусила губу.
- Хочу или нет, это неважно, главное, что я это признаю, - едва сдерживая негодование, сказала она. – А вам, видимо, хочется превратить его в тюрьму.
Лорд Блеквуд очень устал, поэтому меньше всего сейчас желал спорить. И все-таки он попытался.
- Объясните мне, сударыня, что так влечет вас в этот Уайтфилд?
- Разве не понятно? – с плохо скрытым раздражением спросила графиня. – Там моя сестра, люди, которых я знаю с детства, моё дело. Там большая часть моей жизни. А здесь что? К тому же, я ведь не собираюсь уезжать туда насовсем. Немного побуду и вернусь. Скажите мне правду, милорд, чего вы опасаетесь?
- Ну, во-первых, теперь вы не малоизвестная графиня, а герцогиня Вестзейская, супруга верховного канцлера, и на вас могут напасть те же самые повстанцы. Нужна тщательная подготовка, чтобы проложить безопасный маршрут, а это многого стоит, - объяснил лорд Блеквуд.
- И это все? Больше нет никаких причин?
- А этого мало? Хорошо. Есть еще одна причина, по которой я не хочу отпускать вас в Уайтфилд, - медленно, с запинкой, произнес он. - И вы её знаете.
Графиня густо покраснела. Она вспомнила тот поцелуй в ангаре.
- Не понимаю, о чем вы, - с трудом выдавила она.
- Я о Гарвине.
- Причем тут Гарвин?
- У вас ведь что-то с ним было?
Его взгляд остановился на графине, и та почувствовала, что сегодня не может ему солгать.
- Это произошло случайно, - неохотно призналась она.
- Что произошло? – лорд Блеквуд взволнованно потер рукой лоб.
- Мы поцеловались, - произнося эти слова, она мечтала провалиться сквозь землю, только бы не видеть его глаз, но чуда снова не произошло.
- Спасибо за откровенность, миледи, - лорд Блеквуд смерил ее холодным взглядом. – И вы просите отпустить вас в Уайтфилд. Умно! Ничего не скажешь. И что вы там будете делать? Целоваться с пилотом?
- Милорд! – воскликнула графиня. – Неужели вы сами верите в то, что говорите?
Тот с мрачным видом присел в кресло и тяжело вздохнул.
- Миледи, я считал вас более мудрым и ответственным человеком. А вы допускаете вести себя столь опрометчиво. Как я могу доверять вам после этого.
- Понимаете, тогда… Все произошло как-то неожиданно. И мы тут же пожалели о случившемся…
- Не оправдывайтесь, миледи, - перебил её лорд Блеквуд. – Вы хотели этого, и это случилось. И произойдет не раз, если я сам не положу этому конец.
- И что же вы сделаете? Наденете на меня ошейник?
- Если понадобится, то да…
Графиня несколько минут с изумлением изучала его, а он сидел с таким видом, будто и правда готов был прибегнуть к этой мере.
- Значит, я должна жить взаперти и медленно умирать от скуки.
- Не пытайтесь меня разжалобить. А насчет скуки…
Он повернулся к столу и достал небольшой блок памяти.
- Здесь мои записи. Почему бы вам ни попробовать их упорядочить и отредактировать. Это отвлечет вас ненадолго. Ну, а насчет поездки в Уайтфилд я подумаю. Может, к концу месяца мне удастся освободиться, и тогда мы могли бы поехать вместе.
Графиня Уайтфилд с тоской посмотрела на черную коробку: эта работа её не вдохновляла. А обещание лорда Блеквуда о поездке было столь туманным, что не вселяло должного оптимизма.
- Милорд, ну а в Искиане я могу бывать?
Он бросил на неё мрачный взгляд.
- Хорошо, но с одним условием: вас всюду будет сопровождать охрана.
- Шпионы, вы хотели сказать? – уточнила графиня.
- Охрана, - сверкнув глазами, настойчиво повторил милорд, - и без неё из дома ни шагу! Ясно?
- Да, более чем.
Лорд Блеквуд понял, что страшно устал. Он тяжело вздохнул и сказал:
- Простите, миледи, вы не могли бы оставить меня одного.
Что-то в его голосе задело графиню, заставив встревожиться.
- Вы плохо себя чувствуете?
Он удивленно посмотрел на жену:
- Нет, все нормально. Я просто устал.
Тия медлила уходить. Она вдруг осознала, что ей тягостно покинуть кабинет. Какое-то тоскливое чувство заныло внутри, когда рука прикоснулась к ручке двери.
- В таком случае, спокойной ночи.
- Спокойной ночи, леди Блеквуд.
Графиня снова непроизвольно вздрогнула. Она всегда вздрагивала, когда он называл её так, напоминая о положении, занимаемом в этом доме. Дверь приоткрылась, и Тия усилием воли заставила себя перешагнуть порог.
Лорд Блеквуд исподтишка наблюдал за супругой. Они почти не виделись все это время, и сегодня он уловил в ней едва заметные перемены. Она несколько смягчилась, и, ему показалось, была даже рада его видеть. Но эта радость не несла ничего утешительного. Так мог цивилизованный человек радоваться любому дикарю, окажись он на необитаемом острове. «Графиня видимо, действительно умирает от скуки, раз общение даже с таким чудовищем, как я, доставило ей удовольствие», - усмехнулся лорд Блеквуд.

Утро следующего дня графиня Уайтфилд начала позже обычного, так как вчерашний разговор произошел далеко за полночь. Позавтракав, графиня захватила свой минивэм и прошла в кабинет мужа, где нашла оставленный им блок памяти. Не испытывая особого желания, Тия запустила синхронизацию, открыла документ и пробежала глазами первый лист. Текст был набран крупным шрифтом. Кое-где встречались повторения, отсутствовала достаточная точность мысли, но суть того, что он хотел сказать, была вполне ясна. Она перевернула страницу, за ней ещё одну, и ещё…
Дверь кабинета распахнулась. Тия подняла голову.
- Что вы здесь делаете? – удивился лорд Блеквуд.
Она сидела за его столом, перед ней лежал минивэм.
- А, вы решили взяться за работу, - лорд Блеквуд подошел к столу.
Графиня Уайтфилд осмотрелась. Она так увлеклась чтением, что не заметила, как наступил вечер. Солнце косыми лучами падало в кабинет.
- Да, я начала просматривать ваши записи, - графиня поднялась из кресла.
- Неплохое начало, вы уже на середине, - лорд Блеквуд посмотрел на визор. – Что же, вы весь день просидели здесь?
- Да, милорд, здесь мне показалось удобнее.
- Ну, и что вы скажете по поводу всего этого, - он кивнул головой на стол.
- Не знаю, - растерялась она. – Мне трудно судить о вещах, в которых я плохо разбираюсь. Мне не приходилось управлять государством.
- Но это же все равно, что управлять Уайтфилдом, только большего размера и более многочисленным.
- Вы думаете? – графиня усмехнулась. – А вы когда-нибудь управляли делами Блеквуда?
Милорд с недоумением посмотрел на неё: что она хочет этим сказать.
- Вы пишете, что государство – это аморфное образование, которое существует постольку, поскольку существует сильная государственная власть, способная при помощи насилия удерживать жителей этого государства в повиновении… Но для меня Уайтфилд – не образование. Это моя жизнь, место, где я родилась, где живут люди, окружавшие меня любовью и заботой. Я не хочу держать их в повиновении, я хочу помочь им прожить свою жизнь в достатке и благополучии. И хорошо, если это принесет мне немного денег, потому что даст возможность и дальше помогать людям. И уж, раз вы сравниваете управление Уайтфилдом с управлением государством, осмелюсь заметить, мое управление намного лучше и эффективнее вашего. Без всякого принуждения.
Лорд Блеквуд улыбнулся.
- Все верно, но в чем вы пытаетесь упрекнуть меня? В неэффективном управлении государством?
- В потребительском отношении к людям, - сказала она, бросив на него вызывающий взгляд. – Вы считаете, они обязаны вам чем-то, но это не так. Скорее, это вы обязаны им тем, что они вас кормят и одевают, уплачивают налоги в казну и работают на вас. При этом вы пользуетесь благами, которые недоступны для многих из них. Вы пресыщаетесь, а им, бывает, нечем насытиться.
- Но наша роль более значима, мы организовываем и управляем процессами. И, следовательно, достойны пользоваться определенными привилегиями, потому что умнее и талантливее других.
Графиня Уайтфилд протестующе покачала головой.
- Я помню одну притчу, которую слышала еще в детстве. Жили на свете два человека. Один пахал и сеял, другой собирал урожай и раздавал его людям. Люди любили и почитали второго, и никто не замечал первого. Тогда второй возгордился и стал хвастаться перед первым своими заслугами. Первый обиделся и на следующий год не стал вспахивать и засевать поле. Когда наступило время сбора урожая, второй не нашел там ничего кроме сорняков, нечего было собирать и раздавать людям. И тогда второй понял, что иногда роль одного не так заметна, как значение другого, но это не делает ее менее важной.
- И что же?
- Я думаю, не стоит принижать кого-то только за то, что у него нет задатков лидера.  В чем-то ином он тоже может быть хорош. Почему те, кто имеют талант управления, считают возможным для себя жить за счет других? Только потому, наверное, что в их руки попадают империалы, и им трудно удержаться от соблазна все присвоить. А ведь небеса распределили таланты между всеми, в надежде, что их и используют на благо всех.
- Откуда у вас такие несуразные мысли? Даже повстанцы с их лозунгами о свободе не строят таких концепций.
- Зачем им это? У них великие идеи. Разве кого-то волнует маленький человек.
- Вот мне и интересно, от кого вы этого набрались?
- Не знаю, мысли приходят из ниоткуда.
- И уходят в никуда, – лорд Блеквуд усмехнулся. – Вы думаете, что открыли абсолютную истину? Но есть большая разница между тем, чтобы осознать правду, и тем, чтобы воплотить её в жизнь.
- Конечно, если всё время тратить на осознание истины, когда же её воплощать, - с сарказмом вставила графиня.
- Вы хотите, чтобы я сейчас же бросился исправлять несовершенства этого мира? И что же я должен сделать немедленно? Свергнуть императора? – в глазах лорда Блеквуда заплясали веселые огоньки: он готов был рассмеяться, предчувствуя её панический ужас при этих словах.
Он так беспечно говорил об этом, что она назло ему ехидно заявила:
- А почему бы и нет? Или вам это не под силу?
Лорд Блеквуд был удивлен и раздосадован своей ошибкой: не такая уж она предсказуемая, как он полагал.
- Вы подстрекаете меня к перевороту? Или я чего-то не понимаю?
- Ну что вы, милорд, - графиня иронично улыбнулась. – Как я могу сомневаться в вашей безграничной преданности императору. Вы ведь теперь всецело зависите от него. Стоит ему только отвернуться от вас, и все будет кончено.
- А вы, видимо, решили всеми силами способствовать тому, чтобы его величество отвернулся?
- Согласитесь, милорд, это очень страшно – зависеть от чьего-либо произвола. Будет, например, у человека плохое настроение…
- Я понял вас, леди Блеквуд, - перебил он. – Свою жизнь с моей вы никак не связываете.
- Наоборот, моя жизнь теперь прочно связана с вашей, и только смерть одного из нас может разорвать эту нить.
Лорд Блеквуд, улыбаясь, смотрел на неё, и Тия поняла, что поступила опрометчиво, втягиваясь в этот разговор. Последняя фраза прозвучала как угроза, хотя в ее намерения не входило затрагивать скользкие темы.
- Вы, вероятно, очень хотите этого? - он внезапно погрустнел. – Чтобы связь быстрее оборвалась?
- Что поделать, - графиня посмотрела ему в лицо, и лорд Блеквуд уловил в ее глазах отсвет сожаления, - вы сами в этом виноваты.
- Да, сударыня, на службе у его величества мне не всегда удается оставаться гуманным и великодушным. Иногда, обстоятельства не оставляют выбора.
- Обстоятельства не оправдание для жестокости, - возразила графиня.
- Не оправдание, верно, - согласился он. – Но практически во всех случаях – причина.
Она не нашла способа ему возразить.
- Кстати, леди Блеквуд, я хотел сообщить вам радостную новость. Завтра мы отправляемся в замок, а по дороге побываем в Уайтфилде.
- Вы же сказали, что освободитесь в конце месяца? – удивилась графиня.
- Вам не нравится мое предложение?
- Нет, почему же, наоборот, я очень рада. Но все-таки, почему вы изменили свои планы?
- Разве так трудно догадаться? – улыбнулся лорд Блеквуд. – Я сделал это, потому что хотел доставить вам удовольствие. Мне так хорошо, когда у вас счастливые глаза, совсем как сейчас. К тому же, в Блеквудкасле есть одна традиция, которая позволит мне видеть вас чаще.
- Завтраки, обеды и ужины?
- Именно!
Графине стало не по себе. Она каждый раз испытывала неловкость, когда лорд Блеквуд напоминал ей о своих чувствах. После того разговора на башне это казалось чудовищным и жестоким. «Другой бы на его месте от стыда провалился, - думала графиня, направляясь в свою спальню. – А этот еще смеет говорить о любви». «Но он же, кажется, по-настоящему любит, нуждается во мне и делает все, чтобы защитить, - возникла в голове навязчивая мысль. – Может быть, и к этому браку он принудил меня с одной единственной целью: уберечь и от заговорщиков, и от тайной полиции». «Ну и что? Это не оправдывает его», - возразила она себе. «Да, но указывает на то, что он не потерял человечность и способен делать хорошее. Надо дать ему шанс, и не оглядываться постоянно на его прошлое», - продолжала спорить другая её часть. В тот момент она сама не знала, насколько была близка к истине.
Графиню Уайтфилд удивляло, что подобные размышления вообще приходят ей в голову. Она должна была бы ненавидеть лорда Блеквуда, но, кроме ненависти, все время возникало нечто, подающее голос в защиту этого человека. После того как Догсон сообщил ей, что верховный канцлер позаботился о матери своего секретаря, принимавшего участие в покушении, этот голос стал просто неугомонным.

Старик в домике на окраине узнал о прибытии верховного канцлера не из новостей. Он почувствовал присутствие графини Уайтфилд сразу же, как только ее нога ступила на посадочную платформу виллы. И снова уловил смятение и борьбу двух противоположных субстанций. Сердце устойчиво сопротивлялось, но темное пятно несло в себе угрозу. Старик пожалел, что не съездил в Уайткасл. Если бы ему удалось поговорить с ней, возможно и не было бы уже никаких пятен. А теперь тяжкое бремя давило на ее хрупкие плечи, заставляя прилагать усилия к тому, чего нужно было всячески избегать. Он ощущал то чувство вины, которое она испытывает, и удивлялся, что ей удается все время ускользать от ловушек разума.


23


Леса когда-то расстилались до самого подножия Блеквудкасла. Со временем деревья вырубили, и на протяжении нескольких километров раскинулась безжизненная пустошь. Она давала хороший обзор на подступы к замку. Неприятель не смог бы приблизиться незаметно. Стрелки со стен и башен не раз отгоняли самых опасных и свирепых врагов. Широкое применение летательных аппаратов отодвинуло наземную оборону на второй план. Теперь преобладала воздушная опасность, но растительность не спешила обживаться на каменистом грунте.
Флиринг верховного канцлера благополучно прибыл в замок. Догсон лично встретил их у трапа. Он почтительным поклоном приветствовал хозяев:
- Господин… Госпожа…
Догсон знал, что леди Блеквуд о нем невысокого мнения, и поэтому старался быть сдержанным и учтивым. Да, она извинялась перед ним, но все-таки постаралась всеми силами оградить Уайткасл от его вмешательств.
- Милорд, как всегда, будет обедать или сначала выслушает мой доклад?
- Если время обеда, тогда мы пообедаем, - лорд Блеквуд недовольно посмотрел на Догсона. – Зачем нарушать вековые традиции?
За обедом графиня не проронила ни слова. По пути они навестили Уайтфилд, и она размышляла об этой встрече. Эйрин и лейтенант Армонти были очень рады её видеть, но присутствие лорда Блеквуда мешало им по-настоящему выразить свою радость. Эйрин так много хотелось рассказать сестре. Она столько всего увидела за этот месяц! Ей надо было обязательно поделиться новыми впечатлениями, иначе они, не найдя выхода, разорвали бы её сердце. Однако Эйрин чувствовала себя скованно под снисходительным взглядом верховного канцлера. Она понимала, что этот человек видел гораздо больше нее, и ему будут смешны её восторги. Проницательность не подвела лорда Блеквуда и на этот раз. Он решил: Эйрин не терпится остаться с сестрой наедине. Конечно, ему хотелось войти в семью на равных, но он знал, что прошлое лишило его этого права. Не найдя другого предлога, милорд взял лейтенанта Армонти под руку и, сославшись на необходимость поговорить с ним, удалился из комнаты.
Эйрин словно прорвало. Она сыпала рассказами обо всем, увиденном ею, и через каждые пять минут повторяла: «Вот это да! Разве это не восхитительно?». Тия, улыбаясь, смотрела на сестру. Она улыбалась, потому что было невообразимо приятно видеть счастливого человека, а в том, что Эйрин счастлива, сомневаться не приходилось.
- Почему ты на меня так смотришь? – внезапно прервала рассказ Эйрин.
- Как?
Тия удивилась, ей казалось, она умеет скрывать свои чувства.
- Ну, не знаю, - засомневалась Эйрин. – Как-то особенно…
- Это от радости, - улыбнулась графиня. – Ты ведь счастлива, дорогая?
- Да, - Эйрин зажмурилась. – Я счастлива… Но иногда… Иногда, я чувствую себя ужасно.
- Почему?
- Потому что я думаю о тебе. Я думаю, это несправедливо, что я так счастлива, а ты, наоборот, вынуждена жить с человеком, которого не любишь, даже испытываешь неприязнь. Меня он тоже несколько пугает, но все-таки, я не могу понять…
- Эйрин! – перебила сестру графиня. – Пожалуйста, не начинай сначала. Мы уже решили, что ты не будешь задавать одни и те же вопросы. И потом, я уже все тебе объяснила. Не так ли?
- Да, ты пыталась, но я почти ничего не поняла, - призналась Эйрин.
Графиня усмехнулась.
- Не волнуйся из-за меня, - сказала она сестре. – Я уже привыкла к новой жизни. Конечно, мне многого не хватает: Уайтфилда, тебя, Гийома, Гуни, Гарвина, моей свободы наконец. Но есть вещи, изменить которые ты не в силах, с которыми надо просто смириться и постараться жить, чтобы не превратить свою жизнь в кошмар.
- И ты смирилась? – Эйрин недоверчиво посмотрела на сестру: Тия была не из тех, кто легко сдавался.
Графиня ответила ей едва заметной улыбкой.
- Само по себе хорошо и то, что я это поняла, - сказала она. – Давай не будем больше говорить о неприятном. Самое главное, всегда помни, со мной все в порядке. Я знаю, что делаю.
- Как скажешь, - Эйрин обняла сестру. – Вы надолго в наши края?
- Не знаю, возможно, и месяца не будем. Теперь всё зависит от состояния дел в государстве.
Тия вздохнула. Время пролетело незаметно. Наверное, пора уже отправляться. Верховный канцлер и лейтенант Армонти вернулись. Графине показалось, что Леон хочет ей что-то сказать. Он несколько раз посмотрел сначала на неё, а потом на дверь, как бы делая предложение выйти.
- Итак, леди Блеквуд, пожалуй, нам пора, - говорил между тем лорд Блеквуд. – Солнце клонится к закату, надо успеть до темноты.
- Но, милорд, вы всегда летали ночью в Искиане, да и из Вестзее мы вылетели поздно, - возразила Тия. – Почему же здесь вы решили лететь днем?
- Потому что ночью здесь опаснее.
- Не более чем днем.
- Хорошо, - вдруг согласился лорд Блеквуд. – Говорите прямо, чего вы хотите? Остаться здесь на ночь?
- Как здорово! – воскликнула Эйрин, едва удержавшись, чтобы не захлопать в ладоши. – Правда, оставайтесь, а завтра утром отправитесь дальше.
Графиня почувствовала невольную дрожь. Принять это предложение означало провести ещё одну ночь наедине с лордом Блеквудом, но и огорчать сестру не хотелось.
- Спасибо за приглашение, Эйрин. Надеюсь, вы тоже с радостью примете его, милорд?
- Конечно, - лорд Блеквуд любезно улыбнулся, - разумеется, я принимаю ваше предложение, госпожа Армонти.
- Вот и славно. Милорд, вы позволите мне поговорить о делах с лейтенантом?
- О каких делах? – удивился он.
- О делах Уайтфилда, - пояснила графиня. – Он муж моей сестры, а ей принадлежит половина…
- Ладно, ладно, - лорд Блеквуд махнул рукой. – Делайте, что хотите, а я, в таком случае, побеседую с госпожой Эйрин.
Эйрин замерла. Она все еще не могла привыкнуть к тому, что верховный канцлер муж её сестры, и всегда терялась в присутствии этого человека. Он вселял в неё неосознанный панический страх, причину которого трудно было объяснить. У Эйрин забилось сердце, когда тот выказал намерение занять её беседой.
- К вашим услугам, милорд, - пролепетала она, чувствуя, как кровь приливает к верхней части тела.
Тия ободряюще улыбнулась сестре и удалилась в сопровождении лейтенанта Армонти.
- Идемте в сад, - предложила она. – Я правильно поняла, что вы хотели со мной о чем-то поговорить?
- Да, Тия, - Леон улыбнулся. – Мои усилия увенчались успехом.
Они тем временем сошли с веранды и углубились в аллею.
- Итак, Леон? – графиня вопросительно посмотрела на лейтенанта.
- Помните, о чем мы говорили в последний раз?
- Да.
- Ваш час, по-видимому, настал. Мне поручили сообщить вам, что каждую пятницу в городском архиве в Вестзее вас будет ждать наш человек. Время встречи - девять часов. Вы должны попросить карты природных минералов имперских предгорий за номером три. Так и скажете: за номером. К вам подойдет распорядитель и посадит за нужный столик. В папке вы найдете инструкцию. Если возникнут вопросы, обратитесь к распорядителю, но это - в крайнем случае. Вообще, руководство должно быть составлено четко и ясно.
- Один вопрос.
- Да?
- Это касается покушения на лорда Блеквуда?
- Вполне возможно. Я точно не знаю.
- Значит, вы не оставили глупых попыток?
- Вы же понимаете, что не я решаю этот вопрос. Вы не будете помогать нам?
- Я обязана уничтожить этого негодяя, - вместо ответа сказала графиня. – С того дня, как он убил наших родителей, прошло много лет, а я так ничего и не сделала.
Её глаза недобро сверкнули. Лейтенант Армонти удивился. Он никогда не видел у неё такого опасного взгляда.
- Так значит, вы поверили нам?
- Я узнала это из надежного источника. Лорд Блеквуд и не отрицал свою причастность.
- Вот как, - поразился лейтенант Армонти. – Как же вы решились на столь откровенный вопрос?
- У меня не было другого способа узнать правду, - слукавила она.
Они молча шли по дорожке какое-то время.
- Значит, верховный канцлер не стал вам ближе в качестве мужа? – усмехнулся лейтенант. – Вы по-прежнему его ненавидите?
- Не знаю, Леон, - графиня задумалась. – Иногда я сомневаюсь в этом.
Лейтенант Армонти удивился ещё больше.
- Почему? Только что вы сказали, что должны отомстить.
- Да, я знаю, что должна. Но я это знаю умом, понимаете? Умом, а не сердцем. В душе у меня нет такого желания. Все-таки, жизнь сыграла с нами злую шутку. Я убедилась, что он может быть заботливым, внимательным, и даже, в чем-то благородным.
- Вы говорите, как любящая жена, графиня Уайтфилд, – лейтенант Армонти покачал головой.
- Вы считаете это возможным – полюбить убийцу близких тебе людей? – графиня с сомнением посмотрела на лейтенанта. – Небо содрогнется от такого кощунства.
Она вспомнила грозу, разразившуюся в Блеквудкасле в тот день, когда приняла предложение лорда Блеквуда.
- Может быть, вам лучше отказаться? – Леон участливо взял её под руку. – Если у вас нет уверенности в том, что лорд Блеквуд совершенный злодей, то вас замучит совесть.
- Нет, Леон, я знаю – это мой долг. Не зря все произошло. Видимо, само Небо устроило нашу встречу.
- Кто бы мог подумать, что вы верите в провидение.
Тия пожала плечами.
- Дело не в вере. Скорее всего, я просто пытаюсь оправдаться.
- Зачем? Ведь можно ничего не делать, тогда и оправдываться будет не в чем.
- Да, но как оправдать свое неделание? – возразила графиня Уайтфилд.
- Во всяком случае, у вас есть время подумать. Если решитесь, отправляйтесь в Вестзее. Вы все запомнили?
- Да, - она кивнула. – Что ж, идемте домой, а то лорд Блеквуд может заподозрить нас в чем-нибудь нехорошем.
- А что, разве такое уже было?
Графиня рассмеялась.
- Увы, лорд Блеквуд также подвержен ревности, как и простые смертные люди. Так что мне надо быть вдвойне осторожной.
Они медленно возвращались в дом, и еще на веранде услышали звонкий смех. Лейтенант Армонти и графиня Уайтфилд переглянулись: что это там происходит. Когда они вошли, Эйрин перестала смеяться и с виноватой улыбкой посмотрела на сестру. Лорд Блеквуд тоже улыбался, но, при этом, с каким-то напряженным вниманием всматривался в лицо жены. В воздухе повисла мучительная пауза, которую успешно прервал расстроенный голос лейтенанта Армонти:
- Ну, вот, я снова пропустил самое интересное.
Лорд Блеквуд и графиня Уайтфилд, как и в прошлый раз, переночевали в спальне графини. Как и в тот раз, он устроился в кресле, а она, притворившись спящей, наблюдала за ним сквозь полуопущенные веки. Через некоторое время лорд Блеквуд посмотрел в сторону кровати. Увидев, что графиня спит, подошел к ней. Он нежно поцеловал её в лоб и окинул полным обожания и грусти взглядом. И снова Тия подумала, что этот человек заслуживает того, чтобы ему дали ещё один шанс. Она вдруг открыла глаза. Лорд Блеквуд растерялся от неожиданности.
- Что вы делаете, милорд?
- Ничего… Просто стою.
Он развел руками.
- Просто стоите?
Тот кивнул, но посмотрел на нее так, что неожиданно возникшее внутри приятное тепло выскользнуло в смущенную улыбку
- Милорд, я хотела спросить вас, - сказала графиня, приподнимаясь и опираясь на спинку кровати. – Неужели вы действительно просили бы руки Эйрин, если бы я не приняла вашего предложения?
Лорд Блеквуд отвернулся. Его пальцы вцепились друг в друга и задрожали от напряжения: «Ну, вот, она снова об этом»
- Не знаю, - глухо выдавил он, - но я приготовился и к этому. А вообще, я почему-то был уверен, что вы согласитесь, и мне не надо будет этого делать. Эйрин словно ребенок. В ней столько искренности, доброты… Самому противно, что использовал ее.
Странно было слышать от него такие слова. Тия снова улыбнулась, и ей вдруг почему-то захотелось, чтобы он ее поцеловал. Она возмутилась этим желанием, но только одной стороной своей души. Другая часть с трепетом внушала: «Ну, обернись, поцелуй меня». Но он не обернулся.
- Простите, если разбудил вас, - сухо извинился лорд Блеквуд и вернулся на место. – Приятных снов, миледи.
- Вам не обязательно всю ночь проводить в кресле, - заметила графиня.
- Миледи, уж не хотите ли вы предложить мне разделить с вами кровать? Вы настолько доверяете моей чести?
Лорд Блеквуд с интересом посмотрел на нее. Она смутилась.
- Я имела в виду диван в кабинете.
- Нет уж, вдруг кто-то войдет, будет неловко. Я лучше здесь.
Он подставил скамью под ноги. Графиня вспомнила, что тот почти не спал перед отъездом.
- Я не подумала об этом, но вы, впрочем, можете прилечь и на кровать. Тут много места.
Лорд Блеквуд немного помедлил, а потом выбрался из кресла.
- Я, действительно, очень устал, - сказал он, пристраиваясь на край, и вдруг, снова не удержавшись от искушения, перекатился ближе и, прижав ее к подушке, чувственно поцеловал.
Сладостная истома предательски разлилась по телу, лишив его воли сопротивляться. Тия не находила в себе сил прервать это наваждение. «Еще немного, подумалось ей, - и может случиться все, что угодно».
- Милорд…
Он на секунду отпустил ее губы.
- Да, я знаю…
Его глаза обволакивали ее туманом обожания. Она слегка отстранилась.
- Я не имела в виду ничего такого…
Лорд Блеквуд отодвинулся подальше.
- Спокойной ночи, миледи.
Для большей надежности он даже повернулся к ней спиной. Услышав ровное дыхание спящего человека, Тия еще долго ощущала в себе отголоски необыкновенной нежности.

Через день, рано утром, графиня Уайтфилд вылетела в Вестзее. В ту ночь, в Уайткасле, она очень испугалась. Эти странные чувства, наполнившие ее, были так сильны, что разум не мог противиться их потоку. И тогда Тия осознала: нужно поспешить избавиться от этого человека, пока в ней хранились еще остатки решимости и злобы.  Это и заставило графиню Уайтфилд отправиться в Вестзее на встречу в городской архив.
Совершив необходимые действия, она оказалась за невысоким столиком в довольно просторном читальном зале. Вестзейский архив был выстроен десятки веков назад и представлял собой гигантский памятник архитектуры сурового и грубоватого времени. Распорядитель принес заказанный экземпляр. Среди страниц графиня обнаружила лист бумаги, на котором был изложен план ее действий.
«18 числа сего месяца верховный канцлер будет вынужден отбыть в Искиан. За день до этого, то есть 17 числа в 23.00 вы должны будете выйти во двор, пройти в дальний угол, найти там колодец подземного хода, спуститься в подземелье и открыть засов на железной двери в конце коридора. У входа встретить двух человек и провести их в ангар флирингов, а затем вывести из замка».
«Восемнадцатое послезавтра, значит, делать все предстоит завтра в полночь, - думала графиня. – Дурацкий план! Глупее не придумаешь. Зачем я только связалась с ними». Она нервничала, сама не понимая почему. План был не так уж и плох, и ей предстояла не очень сложная роль: пробраться незаметно в другую часть двора и найти там подземный ход. Основную опасность представляли камеры слежения. В замке их не было, а вот во дворе установили несколько штук. Она подозвала распорядителя.
- Принесите мне результаты геологоразведки.
- Одну минуту.
Распорядитель ушел. Графиня окинула зал беглым взглядом и заметила одного из охранников, сидевшего неподалеку. Он делал вид, что читает. Тия усмехнулась. Распорядитель принес еще одну папку. Отдавая, он уронил её и нагнулся, чтобы поднять. В папке она нашла другой лист, на котором было написано: «В вашей сумке маленькая коробочка. Вставьте её в любую розетку и спокойно отправляйтесь во двор».
Чтобы не вызвать подозрений, графиня добросовестно проштудировала материалы. Она вышла из архива довольно поздно, но времени добраться до Блеквуда было достаточно. Однако графине не хотелось возвращаться.
По дороге она попросила пилота связаться с замком, что тот охотно выполнил.
- Лорда Блеквуда, пожалуйста.
Через секунду она услышала его уверенный и властный голос:
- Я слушаю.
- Милорд?
- Леди Блеквуд?
- Да, это я, - графиня замолчала, не решаясь высказать своё предложение.
- Вы что-то хотели?
- Да, милорд, – заторопилась она, испугавшись своей нерешительности. – Я немного задержалась в Вестзее и не смогу быть к ужину…
- Спасибо, что удосужились предупредить, это уже прогресс, - в голосе лорда Блеквуда проскользнула ирония. – Что-нибудь ещё?
- Да, - графиня вдруг разозлилась. – Я думаю, что лететь ночью над лесом опасно, поэтому переночую в Уайтфилде. Это все.
И, не дожидаясь ответа, она прервала связь.
Эйрин с радостными возгласами выбежала ей навстречу. Распорядившись насчет пилота и охраны, графиня Уайтфилд прошла в гостиную.
- Я так рада тебе! – воскликнула Эйрин. – Леон уехал по делам службы, а я тут совсем одна.
- Далеко он уехал? – поинтересовалась Тия.
- В Искиан. Его вызвали в штаб. Леон думает, что нам придется готовиться к переезду.
Эйрин погрустнела.
- Мне так не хочется, - добавила она, но тут же, озаренная внезапной мыслью, повеселела. – О! Зато мы будем чаще видеться, ведь ты же тоже будешь в столице.
- Я не спросила в прошлый раз, - сказала графиня. – А как себя чувствует доктор Вилмор? Он все ещё живет здесь?
- Да, в своем домике при больнице. Доктор Вилмор всегда в разъездах. Иногда, он заходит ко мне, интересуется, как мы живем, каждый раз спрашивает о тебе, - ответила Эйрин.
- Ты ничего ему не говорила? – Тия внимательно посмотрела на сестру.
- Нет, конечно, мы же договорились.
- И все равно, я не могу понять, - после минутной паузы сказала Эйрин, - почему ты так неумолима. Каким бы он ни был для всех остальных, к тебе этот человек относится с удивительной нежностью. Я вижу, как он на тебя смотрит. Лорд Блеквуд безусловно влюблен. Может быть, его жестокость не так велика, как ты думаешь? Помнишь, мы остались вдвоем, когда вы с Леоном вышли поговорить о делах?
Графиня кивнула.
- Так вот, сначала я боялась, а потом… Милорд оказался удивительно веселым и остроумным собеседником. Ему даже удалось меня рассмешить.
- Да-да, помню, - Тия грустно улыбнулась. – И все же, Эйрин, поверь, этот человек способен разрушать жизни, не испытывая укоров совести. Лорд Блеквуд представитель высших кругов, у него безупречные манеры. А уж рассмешить мою наивную сестренку ему проще простого. Мне приходилось встречаться с такими людьми, и я знаю их уловки. Под внешним лоском прячется подчас коварная и черствая душа.
- Но почему же тогда он так трепетно относится к тебе…, - Эйрин смутилась. – Если у него нет сердца, не все ли ему равно, что ты могла бы чувствовать?
- Ты права, Эйрин, - согласилась графиня. – И все же ты многого не знаешь.
- Так расскажи мне, - предложила она. – Чтобы я тоже всё знала, тогда мне легче будет понять.
Тия усмехнулась.
- Мы снова вернулись на круги своя. Что я могу тебе рассказать? Только то, что говорят другие. А так ты и сама все видишь. Порой лорд Блеквуд бывает слишком крут.
- Ты хочешь сказать, что у тебя нет никаких личных причин? – удивилась Эйрин.
- К сожалению, - Тия вздохнула, - у меня есть и личная причина. Ты знаешь, что он угрозами заставил меня выйти за него замуж, но не знаешь какими.
- И какими же?
Графиня понимала, что Эйрин будет сильно расстроена ее признанием, но не могла придумать другого выхода.
- Лорд Блеквуд сказал, что, если я не приму его предложения, он попросит у императора твоей руки.
- Что!? – воскликнула Эйрин.
- Да-да, этот очаровательный человек был готов разрушить твою жизнь.
- И поэтому ты согласилась?
Эйрин была ошеломлена и огорчена. Узнать, что сестра страдает из-за любви к ней, оказалось совсем нелегко. Тем более гнусный вид принимал поступок лорда Блеквуда.
- Подумать только, неужели он и правда бы так поступил? – она задумчиво покачала головой. – Ты поэтому мне ничего и не говорила? Чтобы не расстраивать меня? Нет, я думаю, лорд Блеквуд просто тебя перехитрил. Он сыграл на твоей любви ко мне и сделал так, потому что знал, ты обязательно согласишься.
- Тут ты права, - подтвердила Тия. – Однажды он сам признался в этом, но, мне кажется, если бы я отказалась, милорд все равно ...
- Лорд Блеквуд просто не допускал мысли, что ты можешь отказаться, поэтому и поставил тебя перед таким выбором, - уверенно перебила ее Эйрин. – Как же еще он мог повлиять на твое решение? Иначе, ты никогда не согласилась бы на брак. Даже, если бы любила, и то не согласилась бы.
- И ты считаешь, что это нормально? Действовать таким образом? И почему ты уверена, что я не согласилась бы, даже если любила.
- Нет, не нормально, но у него есть смягчающее обстоятельство – любовь. И этот твой ужасный характер! Ты стремишься быть сильной и независимой, но иногда ведь можно позволить кому-то позаботиться о себе. Я понимаю, до сих пор такого человека не было, но сейчас-то он есть и хочет всегда быть рядом.
- Ты пытаешься его оправдать, или я чего-то не понимаю? – удивилась графиня.
- Нет, я пытаюсь примирить тебя с ним, - улыбнулась Эйрин. – Попробуй его простить за эту маленькую хитрость. Ведь, несмотря ни на что, лорд Блеквуд тебя любит.
Тия покачала головой.
- Посмотри на это с другой стороны, - продолжала сестра. – Может быть, он просто хотел защитить нас. Ну, кто теперь может заподозрить тебя в чем-то, или обидеть, или оскорбить? Мы с Леоном тоже ему обязаны.
Графиня бросила быстрый взгляд на Эйрин: бедняжка не знает, что её муж тесно связан с «Освобождением». Но в чем-то она права. Эта мысль жила у неё в подсознании, а сегодня была в полный голос озвучена сестрой.
- Хватит, Эйрин, давай не будем о лорде Блеквуде. Неужели нам не о чем поговорить?
Тия почувствовала, что её начинают терзать сомнения. Еще немного, и она откажется от порученного ей дела. Остаток вечера они провели в приятной беседе у камина, за чашкой ароматного чая из трав Уайтфилдской долины.


24


Лорд Блеквуд, услышав сухой щелчок, тоже отключил аппарат, и задумчиво замер в кресле. Ему совсем не понравилась идея леди Блеквуд. Он отправил с ней несколько человек из своей охраны, но вряд ли этого могло быть достаточно, если повстанцы решились бы, например, ее захватить. Но это была не главная причина для беспокойства. Откровенный разговор с Гарвином немного рассеял его подозрения. Однако периодически они проявлялись, особенно в сложившейся ситуации, когда она была там одна и могла совершить какую-нибудь глупость исключительно для того, чтобы досадить ему. Размышления лорда Блеквуда прервал Слиппер.
- Милорд, у господина министра внутренних дел для вас срочное сообщение.
- Какое еще сообщение?
Верховный канцлер раздраженно поморщился.
- Не могу этого знать.
- Да, конечно, - он вздохнул. – Давайте.
 Слиппер протянул трансцевер.
- Слушаю вас.
Причиной, побудившей министра внутренних дел побеспокоить верховного канцлера, явился экстренный доклад одного из сотрудников информационного центра. На камере кафе, недалеко от выхода из порта, была зафиксирована девушка с параметрами разыскиваемой подружки Рича Уилса. Совпадение оценивалось в четыре балла по пятибалльной шкале. Такой высокий показатель позволял утверждать, что новый облик неуловимой Линаи обнаружен. На этот раз она представляла собой красотку, которую трудно было соотнести с образом серой мышки из Искиана. Имея в арсенале лицо, отследить маршрут ее передвижений по данным уличных камер города не составит труда. Этим и занимались сейчас специалисты информационного центра. По правде сказать, сколько времени займет обработка никто не знал.
- Ну и зачем тогда вы все это мне сообщили? Ее личность установлена?
- Нет, сведений о ней нет в наших базах. Видимо, она живет по дублирующим документам. Приехала под именем Бары Стоик, которая в это время добросовестно трудилась в городском архиве.
- В таком случае, считайте, что у вас до сих пор ничего нет. Не надо мне докладывать о каждом вашем шаге. Нужен результат, а не промежуточные итоги.
Министр понял, что выбрал неудачный момент: верховный канцлер был чем-то занят. Он с минуту задумчиво изучал трансцевер, а потом приказал соединить его с начальником департамента полиции в Вестзее. После обычных приветствий министр перешел к делу.
- Ваш комиссар Рейсок достоин поощрения. Нам удалось получить фото связной. Совпадение практически полное. Наши специалисты уже выслали вам ее изображение. Распространите по городу, может быть, сознательные жители существенно облегчат нам работу.
- Я учту вашу высокую оценку комиссара. Ему скоро выходить в отставку, думаю, он достоин будет получить какую-то правительственную награду с прибавкой к пенсии.
- Можете готовить представление, - согласился министр.
- Я сегодня же прикажу размножить и разослать снимок, - заверил начальник департамента полиции.
А лорду Блеквуду действительно было не до повстанцев. Леди Блеквуд возможно сейчас вот, снова целуется с пилотом, а ему приходится сидеть здесь, в своем кабинете, и слушать бред какого-то министра. Он раздраженно бросил трубу на стол и вызвал дворецкого.
- Принесите мне кофе.
 Всю ночь лорд Блеквуд ходил по кабинету, ломая сигары, пока, наконец, не заснул на невысоком кожаном диванчике в приемной, куда вышел, уже сам не понимая, зачем.

- Милорд, проснитесь, - сквозь сон услышал он чей-то голос. – Пора вставать.
Лорд Блеквуд, недовольно промычал что-то и отвернулся, удивленно подумав: «Кто это пытается меня разбудить? Разве что мама…» И он, разнежено потянувшись, с блаженной улыбкой пробормотал: «Мама». Но из-под полуприкрытых век увидел совсем другую женщину, которая, опираясь на трость, теребила его за плечо. Лорд Блеквуд мгновенно пришел в себя и поднялся.
- Доброе утро, миледи. Вы уже дома? Вот не ожидал.
- Я не хотела пропустить завтрак, - объяснила она. – А почему вы спите здесь, на диване для посетителей?
- Я не хотел пропустить вас, - лорд Блеквуд улыбнулся. – Как поживает госпожа Армонти?
- Скучает, но в целом, у неё все хорошо.
- Как ваша поездка? Прошла успешно?
- Да, - на лице графини промелькнула легкая тень, - все в порядке.
- Не понимаю, зачем вам понадобилось отправляться в Вестзее, чтобы прочитать какие-то карты? Можно было бы приказать привезти их сюда.
Лорд Блеквуд с деланным недоумением пожал плечами.
- Эти карты подлежат специальному хранению и перевозить их крайне затруднительно, - ответила графиня, собираясь уходить.
- Куда вы?
- Мне надо переодеться к завтраку…
«Сегодня вечером я открою двери убийцам, - думала графиня, тяжело опираясь на трость, чтобы сделать следующий шаг. – Они войдут и совершат свое черное дело. И часть этой грязи останется на мне. А я веду себя, как ни в чем не бывало… Что же со мной происходит? Я не хочу этого… но я должна… должна открыть дверь. Мои родители ждут этого часа. Они смотрят на меня и их души плачут, потому что мне не хватает духа за них отомстить».
Весь день она была рассеяна и озабочена. Лорд Блеквуд внимательно следил за ней и пытался угадать, почему графиня ведет себя так, будто что-то случилось. Может быть, причиной этого был Гарвин? Из донесения охранника он знал, она почти весь день провела в Вестзейском архиве, а затем, весь вечер с сестрой в Уайткасле. По результатам наблюдения выходило, что жена никак не могла встретиться с пилотом. И все-таки, он не был до конца уверен. Маленький червячок сомнения копошился в груди, и лорд Блеквуд, забросив важные дела, держался возле графини, стараясь на её лице найти ответ на мучившие его вопросы. Однако, при всей своей проницательности, он и не предполагал истинной причины странного поведения супруги.
- Эйрин нужно переезжать в Искиан, - сказал лорд Блеквуд. – Лейтенант Армонти приступит к службе, и ему некогда будет прилетать в Уайткасл. Тогда вы сможете видеться чаще. Вы слышите меня?
- Что?
Графиня уронила ложечку в чашку чая, который рассеянно помешивала, не замечая, что он уже остыл.
- О чем вы все время думаете?
Она подняла голову. Лорд Блеквуд обеспокоенно смотрел на неё. Их взгляды на мгновение встретились, и Тию поразило то, как мало иногда нужно сделать, чтобы дотронуться до сердца. Посмотреть вот так, и заботливо спросить: «О чем вы думаете?» Она почувствовала неизъяснимое волнение. Оно давило откуда-то изнутри и отдавало в грудь тоскливой болью. Ей вспомнился вчерашний разговор с Эйрин, и от этого стало еще больнее.
- Тия…
Лорд Блеквуд подошел к ней и взял её руки в свои ладони, на удивление нежные и ласковые. От их прикосновения тоскливая боль прошла, а грудь наполнилась теплом. Внутри словно что-то растаяло, и ей в этот миг хотелось только одного: сидеть вот так целую вечность, забыв обо всем на свете. И она сидела… сидела, не имея сил выдернуть свои пальцы из этих сильных заботливых рук.
- Что с тобой происходит? – в его голосе звучала тихая грусть. – Скажи мне, я прошу. Я не могу видеть тебя такой потерянной.
Графиня подняла глаза и поняла вдруг, что, если все это не прекратится сейчас же, сию секунду, она не сможет больше молчать. Она расскажет ему о покушении и подведет этим не себя, нет, а тех, кто доверился ей, поставив на карту, быть может, свои жизни. Этого допустить было нельзя. Призвав на помощь все силы, всю волю, на которые только была способна, графиня Уайтфилд осторожно высвободила руки и, неловко опираясь на трость, встала.
- Наверное, я вчера переутомилась. Мне надо отдохнуть. С вашего позволения я пойду.
Было еще не так поздно, но её измученный вид говорил сам за себя. Синие тени под глазами стали заметнее на фоне нездоровой бледности. Да и в самих глазах проскакивал лихорадочный блеск. Определенно что-то было не так с этой поездкой в Вестзее.
- Вы вправе поступать, как считаете нужным, - сказал он. – И совсем не обязательно спрашивать моего разрешения. Ведь это и ваш дом тоже.
В его голосе промелькнула досада. Несколько минут назад ему показалось, что между ними сверкнула какая-то искорка, озарив их серый мир. И вот… Все снова было, как прежде.
- Да, милорд, но все же, - графиня замолчала, не зная, как сгладить неловкость. – Я и так пользуюсь вашей безграничной добротой.
Лорд Блеквуд усмехнулся.
- Да что вы говорите, миледи. Вот если бы своей безграничной добротой я заслужил ваше прощение. Знаю, вина моя безмерна, но… Я поплатился за это! Я сам не могу простить себя. Только чтобы забыть обо всем, я стал много работать, и добился высокого положения. Но что мне оно дало? Я отдал бы все на свете за вашу любовь.
Он отвернулся к окну, а графиня, чувствуя, что просто уйти было бы нехорошо, сказала:
- Милорд, не терзайте себя бесплодными надеждами. Есть вещи, через которые нельзя перешагнуть.
- Но простить, если человек раскаялся, - возразил лорд Блеквуд. - Однажды вы сказали, что человеку можно простить и кровь, если он сделает все, чтобы измениться.
- Но вы же не изменились, - графиня отрицательно повела головой. – Вы остаетесь самим собой. Делаете те же вещи, что и всегда, живете той же жизнью, пользуетесь теми же методами. Если вы и каялись в чем-то, то не от чистого сердца. Вы даже ко мне приставили шпионов.
Лорд Блеквуд побледнел. Тия тяжело вздохнула и направилась к двери. Ее слова заставили верховного канцлера надолго задуматься. Она действительно была права. Как бы ему ни хотелось сделать что-то хорошее, как бы он не стремился изменить что-то к лучшему – все было мечено кровью и искалеченными судьбами людей. Ни одного замысла не удалось осуществить без силы и принуждения. В чем же тогда польза от этих, может и необходимых, но болезненных мер? Зачем все это нужно? Как же глупо вышло с тем парнем из охраны!.. Она, наверное, сразу обо всем догадалась. Или кто-то сказал? Да и не все ли равно? Не будет же он, в самом деле, дознаваться предателя. Хотя они, безусловно, есть. Например, полковник Рич Уилс. Такой прекрасный был секретарь, а, оказалось, поддерживал связь с повстанцами. Не пожалел жизни, рассказал о том, что я собираюсь в Блеквуд, и погиб, желая погубить меня. А я по прихоти судьбы остался жив… только не знаю, радоваться этому или нет.
Лорд Блеквуд не заметил, как наступила ночь. «Интересно, леди Блеквуд уже спит?» Ему почему-то нестерпимо захотелось её увидеть. Зачем? Он сам не мог понять. Может быть, чтобы разубедить себя в том, что не изменился. Ведь раньше ему бы и в голову не пришло щадить чувства человека, так страшно пострадавшего от него, и уж тем более спустить Гарвину дерзкий поступок. Вряд ли он стал бы разыскивать мать своего секретаря. Да ему и не интересно бы было, есть ли у него мать вообще. Но разве стоит говорить об этом с леди Блеквуд? Нет, он пойдет к ней, чтобы увидеть её и, если она спит, просто посмотрит и уйдет. Лорд Блеквуд, отбросив сомнения, вышел в коридор и поднялся наверх, где были апартаменты миледи. Он нерешительно остановился перед дверью. Вдруг ручка слегка сдвинулась, и милорд, запаниковав, укрылся в нише. Он не был готов встретиться с графиней лицом к лицу, хотя минуту назад и желал этого.
Она остановилась на секунду и осмотрелась. У нее был фонарь. «Что она собирается делать?» – удивленно подумал лорд Блеквуд, стараясь не дышать. Его сердце учащенно билось, словно предчувствуя нечто страшное. Графиня направилась к лифту. Он подождал, пока дверь плавно двинется с места, и бросился ко второму. Когда лифт опустился, милорд заметил тень в конце коридора и на ощупь побрел за тенью.
Графиня вышла на улицу, быстрым шагом пересекла внутренний дворик, площадку флирингов и внешний периметр. В самом дальнем углу она и в самом деле обнаружила колодец, закрытый чугунным люком. С трудом откинув его, графиня спустилась в отверстие и нащупала здоровой ногой скобу, вделанную в стену. Несколько минут спустя она была на дне колодца. Там было ещё одно отверстие, перебравшись через которое, Тия очутилась в узком и низком коридоре. Он вел к винтовой лестнице. Графине Уайтфилд пришлось долго спускаться по металлическим ступеням, прежде чем она добралась до железной двери, закрывающей вход в подземелье. На ней висел огромный засов. «Так вот почему они сами не могли пробраться в замок, и им понадобилась моя помощь», - подумала графиня. С большим трудом ей удалось отпереть дверь. Её уже ждали. Повстанцев было двое.
- Здравствуйте, - сказал один из них. – А мы уже решили, что вы передумали нам помогать.
- Почему же? Ведь я взялась за это дело.
- Но все могло измениться, - возразил другой. – Не будем терять ни минуты. Идем к ангарам.
- Да-да, конечно, - заторопился первый и предложил графине: - Вы можете остаться здесь. Я знаю дорогу. Подождите, пока мы вернемся.
Она с облегчением кивнула: ходьба по лестнице её не воодушевляла. Заговорщики ушли.
Лорд Блеквуд очень удивился, обнаружив, что его жена направляется к старому подземному ходу, о котором почти все забыли. «Откуда ей о нем известно?» – с недоумением подумал он. Ему приходилось идти в темноте, поэтому и двигался медленнее графини. Во время разговора лорд Блеквуд стоял на лестнице и все слышал. Если бы кто-то в этот миг пронзил его кинжалом, он вряд ли испытал боль, так как она показалась бы легким уколом по сравнению с тем чувством, которое охватило его при мысли, что сама леди Блеквуд, и никто другой, впустила в их дом убийц. «Нет, не могу поверить, что Тия на такое способна! - лорд Блеквуд не только был потрясен до глубины души, но и раздавлен, уничтожен. – Кто угодно, но не она! Я понимаю, почему миледи хочет моей смерти. Но все-таки. Неужели я не достоин даже жалости? Ведь единственно, чего я хотел, принуждая её к этому браку, защитить от таких вот негодяев. Почему мудрая графиня Уайтфилд допускает использовать себя в этом фарсе». Ему стало еще больнее от того, что она исполняет чужую волю. Он вспомнил ее лицо, когда они рассуждали насчет людей и двуногих. Графиня тогда казалась искренней.
Лорд Блеквуд понял, что кто-то поднимается, и двинулся назад. В душе смешались обида, боль, разочарование и ещё какие-то чувства, определить которые он был не в состоянии. Они терзали его, как вороны умирающего тигра, и ему казалось, что острые когти вонзаются в еще теплую плоть. Он выбрался из колодца и стал наблюдать. Те двое прошли в ангар и вскрыли двигатель флиринга. «О, Солнце, ты снова спасаешь меня от смерти», - вяло подумал верховный канцлер. «Только вот зачем?» – с болью спросил лорд Блеквуд. Повстанцы сделали свое дело и скрылись. «Что же делать? – размышлял он. – Пойти в спальню миледи? Интересно, как она объяснила бы мне свои ночные прогулки?» «Нет, - вдруг решил лорд Блеквуд, - я пойду к себе, а завтра сяду в флиринг и избавлю её от себя, раз она так этого хочет». Успокоившись, как ни странно, этой абсурдной мыслью, он вернулся в кабинет.
Перед самым завтраком аппарат правительственной связи издал противный писк. Это был министр внутренних дел. Обеспокоенным голосом тот доложил, что в Искиане беспорядки, и император желает видеть его как можно скорее. Лорд Блеквуд понимал, что это фишки одной игры, которая началась ещё ночью, когда двое неизвестных копались в двигателе флиринга. Вчерашняя мысль уступила место другой. Он должен был видеть лицо леди Блеквуд, ступая на борт своей машины. Что промелькнет на нем: злое торжество или искреннее раскаяние?
За завтраком лорд Блеквуд был бесконечно грустен.
- Миледи, к своему сожалению, я должен вас оставить. В Искиане беспорядки, император требует моего присутствия, - сообщил он наконец.
Графиня вздрогнула. Все шло по плану. Сейчас лорд Блеквуд встанет из-за стола, сядет в свой черный флиринг и… его не будет. Не будет. Никогда. И все подумают, что это была авария, и только она будет знать правду. Да ещё те люди, которые подготовили покушение. Верховный канцлер погибнет. Поможет ли это Эфсаневу? Вряд ли. Ей? Возможно… Она выполнит свой долг, но… её руки больше никто не согреет в своих ладонях. Её сердце уже никогда не наполнится теплом, которое она почувствовала в себе недавно, когда он так заботливо, так нежно смотрел ей в глаза. В нем будут тоска и мучительный холод.
Лорд Блеквуд встал. Он подошел к ней и прикоснулся губами к волосам.
- Вы проводите меня, леди Тия? – лорд Блеквуд, улыбаясь, смотрел на неё, словно и не висела над ним тень неминуемой смерти.
Графиня вспомнила, что на ней лежит долг отмщения, и внутренне сжалась, стараясь укротить волнение. Они шли по площадке для флирингов. Сердце графини словно остановилось. Она как бы плыла по воздуху в какой-то ватной тишине. Но не только её сердце замирало. Лорд Блеквуд заметил признаки волнения на лице графини и считал шаги, оставшиеся пройти. «Пять, четыре, три, два… молчит, - в его груди что-то похолодело. – Не скажет». Он взялся за поручень.
- Ну, что ж… до скорой встречи.
- Счастливого пути, милорд, - сухо попрощалась графиня.
Нога верховного канцлера опустилась на ступеньку трапа, он оглянулся. Графиня Уайтфилд молчала, на ее заледеневшем лице читалась внутренняя отрешенность. Похоже, она сделала свой выбор.
Лорд Блеквуд узнал все, что ему захотелось узнать. Он отпустил охрану и пилотов. Графиня удивленно следила за его распоряжениями.
- Разве вы не летите?
- Я передумал, - сухо ответил лорд Блеквуд.
- А как же беспорядки?
- Обойдутся без меня.
Он взял ее под руку и повел в сторону от площадки.
- Поздравляю вас, миледи, - насмешливо прошептал лорд Блеквуд.
- С чем? – графиня Уайтфилд напряглась, предчувствуя нехорошее.
- С боевым крещением, - усмехнулся милорд одними губами, - вы отлично справились с ролью.
- О чем вы? – но она уже начинала догадываться, что за ответ услышит.
- Как же! – воскликнул он и едко продолжил. - Вы только на себя посмотрите. Карающая рука провидения! Вы же всегда гордились тем, что имеете право называть себя человеком.  И сегодня вы по-прежнему будете утверждать это?
Графиня чувствовала, что ее лицо покрывается пятнами краски.
- Со мной должен был лететь Хельм… Помните такого. Сегодня его смена. После первого полета с вами он воодушевленно рассказывал всем, какая вы внимательная и заботливая. Всегда накормит, называет по имени… У него, кстати, мама и две сестры, которых он содержит на свое жалование. Как вы думаете, кто бы стал их кормить, если бы сегодня он разбился вместе со мною? Повстанцы?
Лорд Блеквуд резко остановился и развернул ее к себе.
- Ну что, графиня, вы были бы довольны, если бы я погиб? Как бы вы чувствовали себя? Удовлетворенной свершившимся возмездием? А по отношению к Хельму и другим? Каково бы вам было чувствовать себя убийцей? Или вам это не впервой?
Графиня вздрогнула: действительно, в пылу отчаяния и ярости она убила человека. Он долго снился ей по ночам. Но тогда у нее не было выхода. А вчера? Вчера она обрекла на гибель десять человек, которые не сделали ей ничего плохого. Она даже не знала их. Не знала, что это могли быть вполне хорошие люди. И у них были семьи, их тоже кто-то любил, и тоже страдал бы, если они никогда бы уже не вернулись. Графиня опустила голову. Тяжесть жестокости своего поступка прижала ее взгляд к каменным плитам.
- Как же вы дошли до этого, Тия? – с тихим сожалением закончил милорд. – А ведь я искренне верил, что вы не способны на подлость. Вы для меня были нравственным законом, и вдруг…
Он отпустил ее руку и двинулся прочь. Графиня Уайтфилд осталась стоять посреди площадки. «О, Солнце! – вдруг ужаснулась она, - а ведь я сделала практически то же самое, что шестнадцать лет назад сделал лорд Блеквуд. И если бы он каким-то образом не узнал обо всем, мои руки тоже были бы в крови. В крови ни в чем не повинных людей…»


25


«Как мерзко!» – явилась первая осознанная мысль. «Что я наделала!» – была вторая. На площадке было пусто и холодно. С гор дул крепкий ветер. Графиня зябко поежилась, ее периодически сотрясала нервная дрожь. Она повернулась и медленно пошла к входу, за которым скрылся лорд Блеквуд. Перед глазами расплывались радужные круги, в теле появилась непривычная легкость. Дверь же показалась неимоверно тяжелой, и стоило приложить усилие, чтобы проникнуть внутрь. Тия с трудом перешагнула порог. Вдруг все поплыло, пол вздыбился под ногами, и наступила полная темнота.
Это было чудесно! Нет, даже восхитительно! Ласковые, заботливые пальцы осторожно перебирали золотистые кольца кудрей, рассыпанных по теплым, мягким коленям. Чей-то удивительно знакомый голос пел. Она прислушалась:

Как часто мы в плену иллюзий
Живем, теряя сердца свет.
Освободись от предрассудков
И радость ощути в ответ.

Песня тоже показалась знакомой, только давно забытой… Очень давно. Ей было так хорошо, что совсем не хотелось открывать глаза, но прикосновения становились все настойчивей, словно кто-то хотел, чтобы она проснулась. Тия полежала еще немного, и глаза открылись сами собой. Она вдруг почувствовала себя совсем-совсем маленькой. «Где я? – растерялась Тия. – Это же гостиная! Наша гостиная. Только, кажется, она не совсем та... О, Небо! Я помню, помню. Это ведь старый Уайткасл! Там все было именно так, та же трещина в потолке, и камин был красным». Её сердце забилось от радости: «Неужели все стало прежним?» «А на чьих же коленях лежит моя голова?» – она медленно перевела взгляд и увидела перед собой женщину, дороже которой не было никого в её жизни. Нимб из золотистых волос сиял над головой, а голубые глаза искрились любовью и радостью. «Мама! – воскликнула Тия. – Мамочка!..» Она протянула руки к её лицу и почувствовала на них полные любви материнские поцелуи. «Мамочка, - снова прошептала Тия, - я так скучала по тебе все эти годы…» «О, Небо! – она с ужасом посмотрела на неё. – Но ты же ведь умерла!» Что-то вдруг затрещало, загудело, стало темно, и девочка внезапно очутилась в саду. Одной рукой она прижимала к груди головку Эйрин, которая всхлипывала и вздрагивала от испуга, а перед её глазами металось пламя, и ей казалось, что огонь тянется к ней противными жадными лапами. «Тия, - услышала она голос мамы, - иди сюда, я здесь». Девочка пошла на голос и снова оказалась в гостиной, но теперь уже будучи взрослой. Мама сидела в кресле и с нежностью смотрела на неё. А она, не смея вздохнуть от счастья, любовалась той, руки которой одним только своим прикосновением заживляли любые раны, губы которой удивительным образом высушивали слезы, и голос которой сладостно убаюкивал в детстве.
Тия уже поняла, что это сон, и стояла молча, не шевелясь, боясь неосторожным движением испортить милую сердцу картину. «Подойди ближе, - услышала она голос, - не бойся». Собравшись с духом, Тия сделала шаг. Ей подумалось, что в ту же секунду все исчезнет, но ничего не случилось. «Иди, иди, смелее», - дивной музыкой звучало вокруг, и Тия шла, пока не оказалась совсем близко. Мама прикоснулась к ней, и она почувствовала, что вся наполняется чудным светом, но вдруг её сердце пронзила острая боль. «Мама! – воскликнула она. – Мама! Я так виновата перед вами!» Элейн грустно улыбнулась, и свет померк, став намного теплее. Она отрицательно покачала головой и тихо сказала: «Ты ни в чем не виновата, девочка моя. Тебя терзают сомнения, я знаю… Не мучай свое сердце. Оно идет путем любви и милосердия, а ты мешаешь ему. Дай радости наполнить его до краев. Почувствуй всю благодать дарованного тебе света. Видишь эту Книгу?» Элейн подняла руку, в которой оказалась большая книга, украшенная замысловатым орнаментом. В самом центре увиделось нечто знакомое. Тия кивнула. «В мудрости этой Книги ты найдешь ответ на свои сомнения. А теперь – прощай, и помни: ты ни в чем перед нами не виновата. Да хранит тебя свет твоего сердца». Все вокруг будто растаяло, а последние слова мамы донеслись откуда-то издалека. «Мама, мамочка, не уходи! – закричала Тия, чувствуя, как крупные, тяжелые капли катятся из глаз и ползут по щекам, делая их влажными и солеными. – Где мне искать эту книгу?..»
От собственного крика она очнулась. Над ней наклонился лорд Блеквуд, тревожно и заботливо вглядываясь в лицо.
- Тия, Тия, как ты себя чувствуешь?
 Она увидела, что лежит на кровати в незнакомой комнате. «Ах, да, видимо это его спальня, рядом с кабинетом», - вспомнилось ей. Тут был кто-то еще. Пахло лекарствами и травами. Графиня Уайтфилд поняла, это доктор.
- Что со мной? – слабым голосом спросила она, порываясь подняться, но обнаружила, что к ее руке тянутся какие-то трубки.
- Ничего страшного, - раздался над ухом знакомый ироничный голос, - воспаление легких и нервное истощение.
- Доктор Вилмор, - графине стало смешно, - вы как всегда в своем репертуаре.
- Да, госпожа графиня, то есть леди Блеквуд, - поправился доктор, бросив мимолетный взгляд на лорда Блеквуда. – Я загубил в себе талант комика.
Графиня вдруг ощутила в груди тоску, и побледнела. Она вспомнила, что готова была погубить жизни ни в чем не повинных людей. Доктор Вилмор еще ничего не знает об этом, разговаривает с ней, как с прежней Тией, не подозревая, что та превратилась в чудовище. И только лорд Блеквуд… Графиня Уайтфилд отыскала его взглядом. Он сидел у изголовья и отрешенно перебирал золото ее волос. Она вспомнила его последние слова там, на старте и почувствовала, что ей нестерпимо стыдно.
- Не переживайте, вы скоро поправитесь, миледи, - продолжал доктор Вилмор. – Температура спала, а остальное - дело лекарственных препаратов и заботы окружающих.
Доктор закрыл чемоданчик и обратился к лорду Блеквуду:
- Милорд, я уже тут не нужен. Могу я покинуть вас?
Лорд Блеквуд оживился.
- Разумеется, доктор. Я весьма вам признателен, за то, что уделили нам время.
- Всего доброго, миледи. Я заеду дня через два.
Они скрылись за дверью, а ей стало нехорошо: как же трудно чувствовать себя подлой и лживой тварью.

Лорд Блеквуд был обижен и зол. «Если бы она собственноручно зарезала меня в постели, я бы ни слова не сказал, но так… Чужими руками, подвергая опасности окружающих…» «Прямо как ты тогда», - заметил ехидный внутренний голос. Постепенно он взял себя в руки. На место обиды пришла тревога. Прошло уже много времени, а леди Блеквуд не появлялась. Страшная мысль пронзила мозг, и заставила вскочить на ноги. Она же была в таком состоянии. Лорд Блеквуд в ужасе бросился из гостиной.
- Слиппер, Слиппер, -  позвал он, - ты видел леди Блеквуд?
- Утром за завтраком, - ответил невозмутимый Слиппер.
- А позже?
- Нет, милорд.
- Разыщи ее немедленно, - приказал лорд Блеквуд, торопливо направляясь на площадку, вдруг она еще там.
Графиня Уайтфилд лежала на полу в коридоре. Он с чувством глубокого раскаяния бросился к ней, и, всмотревшись в ее бледное лицо, уловил движение жизни.
- Тия, Тия, очнись.
Та глухо застонала.
- Что же это такое, - лорд Блеквуд взял ее на руки и понес к кабинету.
Он проклинал себя самыми последними словами. «И зачем я только затеял этот спектакль? Хотела меня убить. И была права. Тысячу раз права. Только бы ничего не случилось»
Слиппер появился в конце коридора. Увидев хозяина с графиней на руках, он поспешил навстречу. 
- Милорд, кажется у нее высокая температура, - голос дворецкого привел его в чувство и вернул способность мыслить. – Надо бы доктора вызвать.
- Доктора, да, конечно. Звони в Вестзее
- Милорд, - осторожно возразил Слиппер, - Вестзее слишком далеко. Вдруг с миледи что-то серьезное…
- Доктор Вилмор… конечно же. Свяжись с Уайтфилдом. Гарвин его доставит.
Слиппер подчинился. А лорд Блеквуд задумался. Еще одной жертвой его политики стала семья доктора Вилмора. Когда в Уайткасле ему сообщили о том, кто делал операцию, верховный канцлер был изумлен и озадачен. Ему не довелось увидеть доктора, ни тогда, ни позднее, когда он бывал в усадьбе. Конечно, его посещала мысль поблагодарить доктора Вилмора, но встретиться с ним лицом к лицу лорд Блеквуд был не готов. К тому же он догадывался, почему тот спасал его жизнь. И дело было не во врачебном долге. 
- Слиппер, ну что там?
- Милорд, я сообщил в Уайтфилд.
- Хорошо, иди, я побуду здесь. Как только доктор прибудет, немедленно проводи его сюда.
Тия снова застонала, заметалась и затихла. Лорд Блеквуд нервно ходил по спальне. Джейн принесла воды и прикладывала к голове хозяйки влажные компрессы. В мучительном ожидании протекло полчаса, не более, но они показались ему целой вечностью: каждый стон отдавался в сердце. Наконец в дверях показался Слиппер, за ним человек в халате поверх костюма, с саквояжем в руках.
- Доктор Вилмор? – лорд Блеквуд сделал усилие и посмотрел ему в лицо.
Задумчивая и грустная улыбка тронула губы доктора. Взгляд был строгим, но незлобивым.
- Да, милорд, - негромко ответил он. – Что с графиней?
- С леди Блеквуд вы, наверное, хотели сказать, - с ноткой недовольства в голосе поправил лорд Блеквуд.
При этом он отвел глаза, потому что в этой задумчивой грусти было столько немого укора, сколько нельзя было вынести.
- Да, конечно, леди Блеквуд, - доктор Вилмор иронично усмехнулся.
Лорд Блеквуд скрипнул зубами и указал на кровать.
- Она потеряла сознание и не приходит в себя. У нее температура…
Он протянул доктору градусник. Тот уже набирал в шприц какую-то жидкость.
- Посторонитесь, дорогуша, - оттеснил он Джейн, - лучше помогите мне приподнять ее.
Вдвоем они сняли с нее одежду, доктор сделал укол, потом измерил давление и внимательно ослушал и простукал. Через несколько минут Тия лежала с капельницей в руке.
- Сколько времени она пробыла без сознания? – спросил он, когда все было сделано. – Что между вами произошло?
- С чего вы решили, что между нами что-то произошло? – зубы милорда снова скрипнули.
- У нее все признаки нервного срыва, да еще и воспаление правого легкого, - спокойно заявил доктор. – Надеюсь, вы не держали ее на холоде.
Лорд Блеквуд, подавляя ярость, сказал:
- Вы правы, часа два назад у нас состоялся нелегкий разговор, а потом я ушел и не знаю, что она делала все это время.
Доктор Вилмор достал еще одну ампулу.
- Придется мне устроиться здесь, я должен наблюдать за ней пока она не придет в сознание, - объяснил он. - Надо бы отпустить пилота…
- Все настолько серьезно?
Лорд Блеквуд уже не пытался скрыть тревогу под маской равнодушия.
- Увы, милорд, если бы вы побеспокоились немного раньше, - в словах доктора прозвучал упрек. – Теперь же она очень плоха.
Три дня они вместе дежурили у ее постели. Три долгих дня всматривались в лицо, надеясь уловить признаки улучшения. И в последний день, когда графиня Уайтфилд видела во сне маму, они увидели на ее лице тень смерти. Доктор Вилмор делал какие-то инъекции, менял лекарства, сбивал температуру, следил за давлением. Вдруг он остановился и переменился в лице.  Лорд Блеквуд заметил отчаяние доктора, минутное сомнение, и решимость в голосе, когда тот сказал:
- Поцелуйте ее… Милорд… Поцелуйте ее, пожалуйста.
В другое время он, может быть, и покрутил бы пальцем у виска, но тогда, не рассуждая и не споря, со всей любовью, на которую был способен, прикоснулся к ее губам. И тут произошло чудо: она глубоко вздохнула, и на щеках появился румянец.
- Ну, наконец-то, кризис миновал, - послышался за спиной возглас облегчения.
А через несколько мгновений графиня Уайтфилд пришла в себя.
Лорд Блеквуд ушел вместе с доктором Вилмором. Тия лежала с закрытыми глазами, потому что комната еще раскачивалась, все уплывало. Странный сон или видение не выходило из головы, картины ярко проявлялись в изможденном разуме, вызывая приятные ощущения радости и покоя.

За ней ухаживала Джейн, которая и рассказала, как милорд и доктор три дня не спали, наблюдая за ее состоянием. Графиня Уайтфилд не знала, что думать. В последний раз он так резко говорил с ней. Она решила: все кончено, точки расставлены, скобки закрыты. И вот опять… Но больше лорд Блеквуд не приходил, и Тия была ему благодарна. Она и представить себе не могла, как встретится с ним теперь. Графиня часто вспоминала их разговор на башне замка и многое понимала из того, что он тогда не договорил. А ведь она тоже преисполнилась чувством такой силы, которое влекло ее выступать против собственной воли, и она тоже поспешила принять первое простое решение, какое пришло ей в голову. Лорд Блеквуд хотя бы был пьян, в отличие от нее… От мыслей кружилась голова и Тия проваливалась в   тяжелую дремоту.
Доктор Вилмор навещал ее несколько раз, корректировал лечение. От него графиня Уайтфилд узнала, что Эйрин и Леон переехали в Искиан. Лейтенант Армонти решил поселиться поближе к месту службы.
Силы постепенно возвращались. Вскоре графиня могла вставать и делать несколько шагов до двери и обратно. Ей было скучно одной, к тому же хотелось успокоить Эйрин. Она, вероятно, волновалась за сестру. Тия знала, что в кабинете лорда Блеквуда есть трансцевер, поэтому, приложив некоторую долю усилий, добралась до рабочего стола мужа. Графиня не спрашивала слуг, в замке или нет их хозяин, и очень удивилась, увидев, что минивэм на его столе работает и доступен, причем, открыт на очень интересной странице. В почтовой программе. Отправителем письма была Имперская канцелярия, в теме стояло «Совершенно секретно», а название архивного файла CODE говорило само за себя. «Коды, какие-то коды, - пронеслось в ее голове, - такой шанс может выпасть только один раз». Графиня Уайтфилд дрожащими пальцами сняла с шеи медальон, в который была вмонтирована память, вставила в порт и запустила копирование. Лорд Блеквуд мог войти в любую минуту, но ей чудовищно повезло. В то самое время, когда медальон возвратился на место, дверь распахнулась, и на пороге возник хозяин кабинета.
- Что вы здесь делаете, миледи? – строго спросил он.
Графиня Уайтфилд тысячу раз представляла себе эту встречу, и всегда ей хотелось провалиться сквозь землю, так как ее преследовало непреодолимое чувство стыда. Но тут, внезапно оказавшись лицом к лицу с лордом Блеквудом, Тия поняла, что может спокойно разговаривать с ним, смотреть ему в глаза, и даже обращаться с просьбами, в общем, делать все, что делал он, и за что она совсем недавно считала его чудовищем. Оказывается, не так уж это было и сложно.
- Я хотела бы поговорить с сестрой.
Услышав ее надломленный болезнью голос, тот смягчился и указал на диван.
- Присядьте, я принесу вам трубку. Хотя, вы можете не волноваться, я регулярно сообщаю Эйрин о вашем самочувствии.
- Спасибо, милорд, я очень признательна вам за это.
Лорд Блеквуд передал ей трансцевер. Разговор занял немного времени, Тия закашлялась и вернула трубку, но все-таки ей стало легче.
- Пойдемте в кровать, - уже более мягко предложил милорд, - я помогу вам.
Он полуобнял ее за талию, и графиня Уайтфилд опять почувствовал головокружение, но не из-за слабости, а потому что было невыразимо приятно ощущать его мускулы под мундиром и тонкий аромат крема для бритья. Ей снова захотелось, чтобы он поцеловал ее. Она неожиданно прерывисто вздохнула. Лорд Блеквуд повернул голову и его губы оказались так близко, что стоило чуть привстать… Делая над собой усилие, графиня отстранилась:
- Не надо, милорд, я сама.
И чуть было не упала, потому что ноги вдруг подкосились от слабости.
Лорд Блеквуд подхватил ее, и она поняла, что отрывается от земли. Ей пришлось ухватиться за его шею. Теперь он был еще ближе. Графиня Уайтфилд затаила дыхание, в надежде, что будет не слышно биение сердца, но оно выдавало ее мощными гулкими ударами.
- С вами все в порядке, миледи? - спросил лорд Блеквуд, помогая ей устроиться на кровати.
- Да, да, я нормально себя чувствую, - ответила она, ощущая между тем легкое разочарование.
Лорд Блеквуд загадочно усмехнулся. Ей показалось, он заметил ее волнение.

Рабочий день подходил к концу. Начальник департамента полиции Вестзее собирался уже уходить, когда в приемную ворвался руководитель особой группы. Не обращая внимания на протесты секретаря, он протиснулся в дверь.
- Есть, мы нашли ее. К нам только что пришел человек, который опознал девушку… связную.
Начальник департамента присел обратно в кресло.
- Я слушаю вас.
- Только что к нашему офицеру пришел человек, сотрудник пропускного пункта порта. Сегодня ему показали фотографию девушки, и он вспомнил, что видел ее. Это была его последняя смена перед отпуском, поэтому день установить удалось без проблем. Даже примерное время прохождения. Она отправилась на астероид Файве.
Начальник департамента вызвал секретаря.
- Немедленно установите связь с министром.
Министр внутренних дел внимательно выслушал доклад начальника департамента полиции.
- Замечательно! Отправляйте на астероид группу для задержания. О результатах докладывайте мне лично, без промедления. Думаю, наша связная все еще там.  Отсиживается.
Министр внутренних дел ухмыльнулся. Он немного помедлил, а потом решительно отложил трансцевер. Ему пришла было в голову мысль сообщить обо всем верховному канцлеру, но тот сам заявил, что нужны результаты. «Что ж, - подумал министр, - расследование продвигается, но это еще не конец. А то снова нарвусь на выговор».

Утренняя прохлада несла с собой запах моря и свежесть. Фишек присел на террасе за столик, представляя себя первым посетителем. Перед ним стояла чашка кофе и тарелка с рогаликом. От рогалика еще пахло печью, и понимался пар, хорошо заметный в остылом воздухе. На пороге показался официант.
- Доброе утро, я вернулся.
- И тебе добра желаю, - ответил Фишек, принимаясь за рогалик. – Как все прошло?
- Замечательно, мне очень понравилось.
Официант довольно заулыбался. По его благостному лицу было видно, что на семинаре он пользовался успехом, причем не только профессиональным.
- Я узнал так много нового. Теперь обслуживание в нашем кафе ни в чем не будет уступать столичному.
-  Ага, - Фишек сделал глоток, - если будет кого обслуживать.
Официант только развел руками. Это уже не его компетенция. Он подошел к стойке и заметил на доске объявлений фото.
- Ого, оказывается она преступница.
- О ком ты?
Фишек с недоумением покосился на напарника.
- Да вот, девушка висит на доске. Ее разыскивают. Помнишь, они были у нас? Я еще тогда развлекался, наблюдая как она обхаживает своего папашку.
- Хм… Да, вот сейчас что-то припоминаю. Ну, и память у тебя, вот что значит молодость.
Бармен вздохнул.  Официант усмехнулся. 
- Я же на нее пялился, а ты новости читал. Значит, ты не сообщил никому, что она бывала у нас?
Фишек отрицательно повел головой.
Официант был осведомителем у одного из агентов имперской безопасности. Эта служба считалась солиднее тайной полиции, да и платили там больше. Его сообщение тотчас же было доставлено начальнику собственной безопасности его императорского величества. Собираясь поделиться информацией с министром внутренних дел, тот и узнал о том, где находится загадочная связная.
- Прошу вас предпринять все меры к поиску, но не задерживать ее, а установить наблюдение, - распорядился начальник собственной безопасности. - Я сам отправлюсь на астероид. Она нужна нам.


26


Графиня Уайтфилд сквозь сон чувствовала, что кто-то гладит ее по щеке. Это мог быть только один человек на свете. Она не спешила просыпаться. Ей было приятно. Повинуясь внезапному порыву, Тия взяла его руку, прижалась к ней, а затем прикоснулась губами и ощутила, как он в ответ крепко сжал ее ладонь. Так они простояли несколько минут, прежде чем графиня нашла в себе силы открыть глаза.
Она не испытывала к нему неприязни. Чем больше Тия понимала из того, что он не договорил, тем радостнее становились ее чувства. Это было нечто прекрасное!.. Ощущение освобождения.  Все, что угнетало ее, растворилось в эфире. Но это проклятое бремя! Культ Неба провозглашал месть священным орудием бога, - мечом, карающим людей, совершивших дерзкие и беззаконные поступки. И хотя имперские законы наложили запрет на месть, многие прибегали к ней, как к высшей ступени справедливости. А в данном случае, кроме нее было некому выступить в этой роли.
Графиня Уайтфилд встала и подошла к окну. На фоне темнеющего неба четко прорисовывались непорочно белые вершины гор.
- Тия, - лорд Блеквуд неслышно встал за спиной, - Тия… Прости меня…Я не должен был…
- Этвар, - прошептала она, - ты меня прости… Я многое поняла в тот день, многое осознала…
Он замер: леди Блеквуд назвала его по имени. Неужели? … Неужели кончился этот кошмар и начнется новая жизнь? Без тяжкого груза прошлого.
Лорд Блеквуд обнял ее за плечи, и она всецело отдалась наполнившему ее чувству. Это было восхитительно: ни страха, ни сомнений, ни боли, а только всепоглощающая тайна любви. Она была готова на все и он, почувствовав это, решился. И тут раздался стук в дверь. На пороге возник невозмутимый Слиппер.
- Милорд, его императорское величество …
Лорд Блеквуд готов был взорваться, но внешне никак не выразил этого, только нежно поцеловал смутившуюся супругу, которая вдруг осознала, что не совсем одета.
- Прости, я быстро, - прошептал он.
Графиня дрожащими руками привела себя в порядок. «Что же я делаю? –   подумала она. – А, может быть, и правда стоит забыть обо всем. Мне ведь было так хорошо сейчас!»
Тия уже собиралась отказаться от того, чтобы требовать плату по стертому временем счету, как вдруг на снежные пики гор упал мертвеющий луч заката. И только что белые вершины затрепетали ярко-алым морем, словно обильно политые кровью. Все это длилось минуту или две, потом исчезло. Этого оказалось достаточно, чтобы ввергнуть графиню Уайтфилд во тьму мистического ужаса: «Солнце само напоминает мне о долге! Но как, как я должна это сделать, если в нем сидит частичка моей души? Мне что убить вместе с ним свою душу?»
Лорд Блеквуд вошел в спальню. Графиня сидела в кресле. Он хотел поцеловать ее, но она отстранилась и с отчаянием прошептала:
- Этвар, я не могу… не могу забыть того, что случилось шестнадцать лет назад. Я благодарна вам за ваше терпение, но… я все время думаю о них.
- Вряд ли граф и графиня стали бы счастливее, увидев, что их дочь несчастна, - заметил тот.
- А вы уверены, что смогли бы сделать меня счастливой?
Графиня грустно улыбнулась.
- Нельзя сделать человека счастливым, если он сам этого не хочет…
Лорд Блеквуд с сожалением погладил ее по щеке, и, не сдержавшись, снова поцеловал, но она не ответила.
- Император требует моего возвращения в столицу. Вы можете остаться здесь, если хотите.
- Отчего же? Я поеду с вами.
- Мы вылетаем утром, успеете собраться?
- Надеюсь… Джейн мне поможет. Что-нибудь случилось?
- Ничего не случилось, просто я не могу решать текущие дела отсюда. Но вы уверены, что достаточно здоровы для перелета?
Этот могущественный и властный человек был таким заботливым, таким трогательно нежным сейчас, каким никто и никогда не знал и не узнает его больше. И она готова положить все это на алтарь какой-то высшей великой справедливости, которую не видел ни один человек на свете. Сердце тоскливо заныло.
- Да, милорд, я чувствую себя нормально. К тому же, так хочется увидеть Эйрин.
- Вы обязательно ее увидите, – лорд Блеквуд положил ей руки на плечи. – Я должен идти.
Графиня Уайтфилд опустила глаза.
- А как вы узнали обо всем? – вдруг спросила она, заливаясь румянцем. – О том, что было той ночью?
- Случайно, - лорд Блеквуд провел ладонью по её волосам. – Я узнал обо всем случайно. Видите ли, в тот день я решил зайти к вам, чтобы спросить, как вы себя чувствуете. Когда вы покинули меня, у вас был неважный вид. Я подошел к двери и собирался уже войти, но понял, что вы куда-то уходите. Меня вдруг обуяла жуткая ревность. Я подумал, вы идете к кому-то, кто для вас дороже, чем я. В моей голове мелькнула мысль, что лучше увидеть все своими глазами, а не придумывать потом всякую ерунду. Однако такого я не ожидал. Я был просто раздавлен, когда понял, что вы впустили убийц.
Графиня вздрогнула, но он крепко обнял ее, и она успокоилась в его руках.
- Ответьте и вы тогда, раз уж сами завели разговор… Почему вы сделали это? В ту ночь, в Уайтфилде, мне показалось, что мы стали как-то …, - он помедлил, подбирая слово, - ближе что ли.
- Именно из-за этой ночи все и случилось. Я так испугалась…
- Чего? Чего вы испугались?
- Я испугалась, что однажды смогу вас по… - она запнулась на секунду и выдавила, - простить.
- А разве вы не простили меня там, в лесу?
- Да, но… - графиня горько усмехнулась, - потом вы заставили меня пожалеть об этом.
Лорд Блеквуд задумчиво улыбнулся. Ах, времена бескомпромиссной юности: либо любовь, либо смерть – без вариантов. Он нежно посмотрел на нее и мягко произнес:
- Страх, оказывается, опасная вещь. Столько всего можно натворить, если чего-то боишься.

Лорд Блеквуд сказал неправду, когда утверждал, что ничего не случилось. Флагманский корабль исчез с радаров и не выходил на связь. Все попытки установить его местонахождение окончились неудачей. Интенсивный метеоритный поток создавал множество помех и мешал поискам. Это была чрезвычайная ситуация. На корабле располагался штаб сторожевой эскадры во главе с командором Армонти. Он прекрасно зарекомендовал себя, успешно сдерживая посягательства на внешние рубежи.  Однако в его биографии имелось обстоятельство, делавшее это исчезновение весьма тревожным. Во время одной из стычек, старфлер, на котором служил тогда еще капитан Армонти, был уничтожен. Он сам вместе с двумя офицерами остался жив. Их нашли в спасательной капсуле на одном из астероидов. Такое удачное стечение обстоятельств выглядело неправдоподобным. Было проведено тщательное расследование, но не было обнаружено ничего, что бросало бы тень на военных.  Все они продолжили службу, а командор сделал успешную карьеру. И вдруг его корабль по неизвестной причине отклонился от курса. И растворился среди космической пыли. Верховный канцлер был вынужден вернуться в Правительственный дворец. Императору требовалось его присутствие. Начальник собственной безопасности срочно покинул Эфсанев, и заниматься решением вопроса было некому.

Начальник собственной безопасности отправился на астероид Файве на военном старфлере, поэтому оказался на месте практически одновременно с группой задержания. Отдав необходимые распоряжения, он направился к коменданту. Путем несложных манипуляций с базами данных удалось установить, что девушка находится среди вольнонаемных рабочих. Они снабжали лагерь питанием.
- Предоставьте мне кабинет для допроса, - приказал начальник собственной безопасности.
Грубая девка, которую доставили к нему, мало напоминала красавицу из Вестзее, но это действительно была она. Сканирование идентифицировало ее личность. Из-под незамысловатого гардероба и хамоватого обращения изредка проскальзывали внимательные острые взгляды, которые Линая бросала на своего собеседника, пытаясь оценить, насколько он осведомлен и опасен. Начальник собственной безопасности был в гражданской одежде, и ей трудно было понять, кого тот представляет. Однако, по некоторым признакам, девушка решила, что выкрутиться на этот раз не получится.
- Так как, говорите, вас зовут?
- Линая Фатос.
- Хм… А некоторые знают вас под именем Бары Стоик.
Ее губы задрожали. Она попыталась улыбнуться, но получилась жалобная гримаса.
- Ох, я так и знала, что спалюсь. Понимаете, я ведь нашла эти документы. Своих у меня нет. Вот и решила по ним долететь до порта. А в городе мне помогли добрые люди. Свели кое с кем. А здесь ко мне и не присматривались особо. Тут рук рабочих не хватает. Мне ведь что надо? Крышу да еду, и я довольна.
- То есть, как у вас не было своих документов?
- Ну, так вот. В войну я все потеряла. Из родных мест пришлось уехать. Нет никого, кто мог бы подтвердить, что я это я.
- А банк данных?
- Мне сказали, что все утеряно, даже справку дали. Вот…
Линая засуетилась, расстегивая пуговицы на груди, чтобы достать бумаги. Казалось, девушка никогда не слышала о дамских сумочках. Кто-нибудь может быть ей и поверил бы, но начальник собственной безопасности видел, как изящно и легко она их носила в Вестзее. Он с легкой ухмылкой просмотрел бумаги.
- Госпожа Фатос очень хорошо вжилась в роль. Вы талантливая актриса – это очевидно. Я бы сказал даже гениальная. Жаль, если придется погубить такой экземпляр.
На лице Линаи появилось бессмысленное выражение, словно она пыталась что-то понять, но для ее интеллекта это было непосильное знание. Полковник снова ухмыльнулся и покачал головой.
- Поразительно… Что же, тогда не будем терять время. Актриса вы великолепная, но скажите, как долго вы способны противодействовать психоактивным препаратам?
Линая слегка побледнела. Собеседник заметил это, в его глазах промелькнуло удовлетворение.
- Вы, наверное, уже поняли, что я не из полиции и инкриминировать вам проживание по чужим документам не собираюсь. Мне нужно от вас кое-что другое. Обычным способом я вряд ли это узнаю.
Начальник собственной безопасности медлил, словно предоставляя ей шанс сделать признание.
- Отлично! – воскликнул он, расценивая бездействие как отказ. – Тогда протяните мне свою руку.
Линая понимала, что проиграла партию, но впереди еще была битва за жизнь. И она решила использовать все доступные ей средства.
- Вы сделаете мне укол, и я отвечу на ваши вопросы?
- Да, что-то вроде того.
- А если я вам расскажу все без укола.
- Я буду сомневаться в истинности ваших показаний. Но вы, видимо, не просто так заговорили об этом.
Начальник собственной безопасности лукаво улыбнулся, что-то подобное он и предвидел.
- Мне не хочется умереть в расцвете сил.
Линая криво усмехнулась, с неохотой давая понять, что готова пойти на сотрудничество.
- Не бойтесь, если вы будете искренны, смерть вам не грозит. Значит, вы согласны работать со мной?
Она молча кивнула.
- Тогда заключим соглашение.
- Какое соглашение?
- Стандартное…. Обычное, которое заключается в таких случаях. Не сомневайтесь, никто не будет знать об этом. Вас доставят на Эфсанев, но система не подтвердит вашу личность. Вам оставят эти документы. И вы будете продолжать делать то же, что и делали. С единственным отличием: обо всех своих действиях параллельно будете докладывать нам. Итак?
- Хорошо, я согласна.
Линая решительно протянула руку.
Начальник собственной безопасности императора узнал подробности многих дел, причем такие подробности, которые говорили о связях Линаи чуть ли не с верхушкой комитета «Освобождения». Он был доволен. Такое приобретение было наградой для него. Оставалось продумать, каким способом обезопасить себя от попыток дезинформации со стороны повстанцев. Во всяком случае, первоначальные сведения требовали изучения. Некоторые из них касались и верховного канцлера. Вернее, его жены. Доверие императора к нему было несомненным, но стоило ли тому так доверять. Полковник обязан был осторожно подвести императора к мысли о проверке супруги верховного канцлера. По поводу же доклада одного из осведомителей о встрече Линаи с неким господином, удалось выяснить только то, что от него она получала задания. Его имя, положение в организации, местопребывание не были ей известны.

Эйрин собиралась сделать звонок (только что она узнала о прибытии верховного канцлера) как заработал пискливый сигнал домофона. «Неужели Леон так рано вернулся?» – Эйрин не поверила сама себе. Лейтенант Армонти никогда не появлялся в это время. В штабе было очень много дел. Она подошла к миниатюрному монитору и… замерла от изумления, увидев на экране лицо своей сестры. Та, смущенно улыбаясь, ждала приглашения войти.
- Тия! – завопила Эйрин, нажимая на кнопку, отпирающую замок. – Входи скорее. Седьмой этаж.
- Здравствуй, - Тия помахала рукой в знак приветствия, - я знаю.
Несколько минут спустя сестры обнимались в гостиной.
- Ну как ты? Как твое здоровье? Ты не рано встала с постели?
Эйрин с порога засыпала сестру вопросами.
- Да все хорошо, - отбивалась та, - доктор Вилмор сказал, что ходить можно.  Только советовал почаще отдыхать.
Эйрин повела сестру осматривать квартиру. Они жили в одном из престижных районов города и, соответственно, квартира отличалась, если не роскошью, то, по крайней мере, изяществом и комфортом. Новое жилище Эйрин состояло из довольно просторной гостиной, трех спален, кабинета, столовой и еще одной небольшой комнатки, вполне подходившей на роль детской.
- Мило, - одобрила графиня. – Сама выбирала?
- Леон, - призналась Эйрин.
- У него хороший вкус, - похвалила Тия. – Кстати, а когда он возвращается?
- Не ранее десяти, - вздохнула Эйрин.
- И ты ещё вздыхаешь? – Тия улыбнулась. – Это притом, что была готова расстаться с ним на всю жизнь. А тут только до десяти.
- Ну, это когда его не посылают с донесениями на флагманы, - пояснила Эйрин. - Кстати, он недавно встретился с отцом. Командор был так счастлив увидеть сына. Леон сказал, что отец одобрил его выбор.
- Жены? – улыбнулась Тия.
- И жены тоже, - рассмеялась Эйрин. – А вообще, он одобрил его решение. Знаешь, Леона, словно наградили. Он прилетел такой счастливый.
- Все-таки сомневался? – улыбнулась Тия.
- Да. Я чувствовала, что ты была права, когда не хотела просить за него.
- Действительно, - согласилась Тия. – Ну а сейчас, значит, у вас все складывается как нельзя лучше?
- Да, Тия, - Эйрин помолчала. – А с тобой-то что случилось?
Графиня молчала. «Что я должна ей сказать? – думала она. – Всю правду?» Тия представила, какое впечатление произведет на Эйрин эта правда, и отвергла эту мысль.
- Со мной уже все в порядке, доктор Вилмор просто волшебник, - улыбаясь, заявила она. – Помнишь, когда меня чуть не убили, он вытащил меня с того света. А в этот раз была всего лишь пневмония.
- Ты так говоришь, будто жалеешь об этом. Хорошо, что все обошлось.
- Да, конечно… Знаешь, когда я была без сознания, я видела маму.
- Правда, - Эйрин заглянула сестре в глаза, - а я совсем не помню ее.
- Ты была очень маленькая, - вздохнула Тия. -  Она казалась там такой счастливой. Даже пела.
- Значит, все хорошо? Она, наверное, радуется за нас.
- Она мне показывала книгу, и сказала, что там я найду ответы.
- Ответы? – насторожилась Эйрин. - У тебя есть какие-то вопросы?
- Нет, нет… - спохватилась графиня Уайтфилд. – Они появились после… Что это за книга? Где я ее найду?
- Спроси у Гийома, он же работал у отца, может быть, что-то вспомнит.
- А это мысль!
 Тия удивилась, почему сама не додумалась до этого.
- А ты по-прежнему грустишь? – Эйрин отстранилась немного, желая подробнее ее рассмотреть. – Хотя, что-то в тебе изменилось. Твои отношения с лордом Блеквудом…
Их беседу прервал легкий стук закрываемой двери. Они переглянулись.
- Ты же сказала, что Леон приходит поздно? – насторожилась графиня.
- Может быть, что-то случилось? – встревожилась Эйрин и позвала. – Леон, это ты? Иди сюда.
На пороге появился лейтенант Армонти. Он почти не изменился, лишь слегка осунулся, видимо, сказывался характер работы.
- Миледи, вы уже здесь? – удивился он. – Вы же только сегодня прилетели в Искиан?
- Как видите, лейтенант, я поспешила к вам, чтобы встретиться с Эйрин, - графиня улыбнулась. – Здравствуйте, Леон.
- Здравствуйте, Тия, - лейтенант Армонти опустился на диван. – Надеюсь, вы не станете возражать, если я присяду?
- Как вам ваша новая должность? – поинтересовалась графиня.
- Привыкаю, - ответил Леон и добавил: - Не обременительная, но хлопотная.
- Почему ты сегодня так рано? – вставила Эйрин волнующий её вопрос.
- Меня отпустили, чтобы я смог как следует подготовиться к перелету.
- Ты снова улетаешь? – огорчилась Эйрин.
- Да, завтра утром, но ненадолго. Не расстраивайся.
- Далеко, или это секрет? – спросила графиня.
- Эта информация не подлежит разглашению, - подтвердил лейтенант Армонти. – Скажу только, что меня не будет дня два или три.
- И это совсем не опасно, - добавил он, заметив взгляд Эйрин. - А что у нас сегодня на ужин? Надеюсь, вы, миледи, отужинаете с нами?
- Вообще-то я не голодна, да и собиралась уходить…
- Но, Тия, побудь ещё, пожалуйста, - взмолилась Эйрин.
- Эйрин, я не…- она увидела расстроенное лицо сестры и сдалась. – Ну, хорошо.
- Я отпустила Брысю, - сказала Эйрин и пояснила: - Брыся - наша служанка. Так что ухаживать за вами буду я.
Эйрин ушла в столовую, а лейтенант Армонти обратился к графине:
- Итак, леди Блеквуд, вы ничего не хотели бы мне сказать?
- Что я могу сказать? - она посмотрела на него несчастным взглядом. – Он все видел: и как я впустила ваших людей, и как они ковырялись в моторе. Я провалила операцию, и провалилась сама. Этого человека охраняет само Небо.  Я не могу больше бороться. В нем есть что-то притягательное… Чем больше узнаешь его, тем труднее видеть в нем врага.
- И он ничего не спрашивал у вас?
- Нет… И никому ничего не сказал.
- Вы сильно изменились,- лейтенант усмехнулся уголками губ. – Я знал вас совсем другой: уверенной в себе, решительной. И вдруг. Вы определенно влюблены, леди Тия.
Графиня нахмурилась и отвернулась. Самое прискорбное заключалось в том, что Леон был прав. И он понял это.
- Кстати, у меня есть занятная вещица, - перевела она разговор на другую тему. – Вот взгляните на досуге.
Тия передала медальон.
- Что это?
- Там записаны какие-то коды.
- Коды? – лейтенант озабоченно повертел медальон в руках. – Откуда они у вас?
- Из почты лорда Блеквуда, - графиня пожала плечами. – Там стоял гриф совершенно секретно.
- А если это ловушка?
- Вряд ли все можно было бы так предугадать. Скорее удачное стечение обстоятельств.
- Хорошо, - сказал лейтенант, - я передам комитету. Они разберутся насколько это важно.
Он сделал себе копию, а медальон вернул.
- Так значит, вы твердо решили дойти до конца…
- Я должна это сделать, - глухо сказала Тия.
Лейтенант Армонти вздохнул и уважительно заметил:
- На ваших плечах лежит тяжелая ноша, графиня.
- Она была бы гораздо легче, если бы я не спустилась тогда на ту поляну в лесу, - усмехнулась та. – Судьба, порой, выкидывает странные штуки…
- Это уж точно, - согласился лейтенант.
- Кто здесь жалуется на судьбу? – Эйрин вихрем ворвалась в гостиную, её глаза сияли от восторга. – У меня уже все готово. Прошу.
Графиня вернулась незадолго до полуночи. Ужин у Эйрин оказался довольно долгим. Они болтали о разных пустяках, Леон подшучивал над сестрами, а те подтрунивали над ним. В общем, все это так отличалось от того, к чему она привыкла в Блеквудкасле, что у Тии постепенно улучшилось настроение, и домой она вернулась в хорошем расположении духа. Проходя мимо кабинета, графиня заметила свет и, удивленная, постучала.
- Войдите, Тия, - раздался его немного усталый голос. – Ведь это вы, не так ли?
- Да это я, - ответила она, распахивая двери. – Вы ждете меня?
- Да.
- Что-нибудь случилось?
- Я не видел вас целую вечность, - лорд Блеквуд поднялся с дивана и подошел к ней.
- Всего-то полдня, - уточнила графиня.
- Этот день длился вечность, - он нежно обнял её за талию и, едва касаясь, поцеловал. – Я скучал по тебе. Слышишь?
Тия почувствовала в своем сердце радость и волнующий трепет и прошептала:
- Этвар…
Она с обреченной грустью впитывала его лицо. «Неужели кому-нибудь нужно, чтобы я рассталась с единственным человеком, который меня, безусловно, любит? И из-за чего? Из-за какой-то глупой мести, которая не сделает меня счастливей, которая отнимет у меня любовь? Графу и графине и правда не станет радостней оттого, что их убийца умрет, а дочь весь остаток жизни проведет, страдая…»
- Что с тобой, Тия? – лорд Блеквуд нежно сжал ладонями её лицо. – Ты так смотришь на меня, словно прощаешься…
Он прижал голову к груди, и она услышала, как бьется его сердце, сильными и гулкими толчками, и почувствовала, что все замирает внутри, прорываясь иногда невольной дрожью.
- Этвар, я так люблю тебя, - вырвалось у нее внезапно.
- Тия…, - лорд Блеквуд отстранился и окинул ее ласковым взглядом.
Они стояли и смотрели друг на друга, и им кружил голову не сладкий туман, а иное, яркое, прозрачное чувство, похожее на летнее, росистое утро, такое же свежее и радостное, как оно…


27


Графиня проснулась позже обычного. Лорда Блеквуда не было. Он уже отправился на утренний доклад к императору. Джейн принесла завтрак и, оставив его на столике, удалилась. Тия откусила кусочек гренки, проглотила с большим трудом, зато чай выпила с удовольствием. Тревога и сомнения вернулись к ней. Странное дело, когда Этвар был рядом, они исчезали. Она улыбнулась при мысли о нем.
Графиня Уайтфилд взяла трубку трансцевера. Идея сестры показалась здравой. Гийом был управляющим, и возможно мог знать о книге, которую показывала ей Элейн. При условии, что книга существовала, а не была плодом ее больной фантазии.
- Уайткасл? Гуни?
- Да, миледи, - бывший секретарь никогда не путал ее голос.
- Как у вас дела?
- Все замечательно, госпожа, мне даже удалось заключить выгодную сделку, - похвастался он.
- Да, ты умница, я уже видела документы, - графиня улыбнулась. – Скажи, далеко Гийом.
- Он в вашем кабинете.
- Переключи на него, пожалуйста, - попросила она.
- Одну минуту.
Графиня Уайтфилд расспросила Гийома о делах, и, наконец, решилась задать свой странный вопрос.
- Книга? – удивился старик. – Нет, не припоминаю, чтобы у графа была какая-то особенная книга.
Тия расстроено прикрыла глаза, чувствуя, что ее надежда рушится. В памяти всплыло видение, и она изумилась своей рассеянности. На книге была нарисована зеленая ветвь, точно такая же, какую они нашли под обломками Уайткасла, когда очищали место для строительства дома.
- А помнишь, мы находили ларец с ветвью дерева из атласной руды.
- Да, помню, она и сейчас лежит в вашем сейфе. Покойный граф всегда ездил с ней в Искиан.
- Вот как, - графиня Уайтфилд подумала, что в этом есть какая-то связь, - а где он бывал, когда приезжал сюда.
- Ну, в разных местах, - Гийом на минуту затих, вспоминая, - в основном встречался с нашими клиентами, но всегда заезжал к брату.
- Брату? – изумилась графиня, она ничего не знала о том, что у нее есть близкие родственники. – У него был брат?
- Насколько я знаю, нет, - ответил Гийом. – Это-то меня и удивляло.
- А помнишь место, где он бывал.
- Где-то на окраине, в восточной части города. Такой простой дом из камня, без всяких украшений. На нем была надпись «Дом основателя».
В мозге что-то щелкнуло, заметались электрические импульсы.
- Спасибо, дорогой мой друг, - графиня вдруг поняла, куда вели ее знаки.
Она отключила трубку. Что-то встречалось ей однажды, связанное с этим названием. В памяти возник седой старик из порта, его понимающие глаза, заразительная улыбка и ощущение света, который изливался на все вокруг. То, что он говорил тогда, казалось очень странным, но сейчас графиня Уайтфилд поняла, что имел в виду ее спутник.
«Старик ведь дал мне адрес, - вспомнила она. – Кажется, я спрятала его в визитницу»
- Джейн, уберите завтрак и передайте в ангар: пусть приготовят флиринг.
- Хорошо, миледи.
Джейн ушла, а графиня достала визитницу. Листик из блокнота действительно был там.
Пилот с затруднением приземлился на неровную площадку недалеко от одноэтажного дома. Это было единственное место, где можно было посадить аппарат.
- Останьтесь здесь, - приказала графиня охране, - иначе мы привлечем слишком много внимания.
- Но милорд приказал нам не спускать с вас глаз, - возразил один из охранников.
- Вот и не спускайте, я пойду, а вы следите, чтобы ничего не случилось. В конце концов, вас приставили ко мне для моей безопасности, или нет?
Охранники переглянулись. Графиня поспешила выбраться наружу. Несколько минут спустя она уже шла по направлению к дому. Чувствуя непреодолимое волнение, Тия обвела глазами вход, отыскивая способ сообщить о своем приходе, но не увидела ни звонка, ни шнура. Тогда она решила постучать. Прикоснувшись к двери, Тия почувствовала, что та открывается сама по себе. Графиня нерешительно переступила порог. Она оказалась в просторной светлой гостиной, чему несказанно удивилась, потому что снаружи дом казался ветхим и опустевшим. Вопреки ожиданиям внутри было тепло и уютно, и всё вокруг наполнял успокоительно радостный свет.
- Эй, здесь есть кто-нибудь? – осторожно позвала графиня.
- Да, - в комнате появился высокий худощавый старик. – Мир вам и любовь, графиня. Я ждал вас.
Он слегка поклонился. Лицо его было скрыто капюшоном, но в фигуре и голосе было что-то знакомое.
- Откуда вы меня знаете? – настороженно спросила Тия.
- Вероятно, оттуда же, откуда и вы знаете меня, - ответил старик.
- Вы служитель? – графиня вопросительно смотрела на хозяина дома.
- Я просто присматриваю за домом и за теми, кто ходит сюда. Мы все здесь братья и сестры, одна большая семья. Меня зовут брат Сехедж.
- Не понимаю.
- Иногда, я объясняю людям, как прийти к тому, что Основатель считал высшей ценностью и добродетелью.
- Вы жрец? – предположила графиня.
- Нет, -  старик покачал головой, - жрецы совершают обряды. У нас их нет. Я помогаю найти правильный путь, который приведет к свету.
- К какому свету? – удивилась графиня.
- К свету своего сердца, - отвечал брат Сехедж. – В каждом человеке есть свет. Но если человек зол, жаден, и никого не любит, его сердце заполняется тьмой.  Одна лишь любовь способна сохранить свет в человеке. Высокая и чистая любовь… Но я, кажется, отвлекся. Видимо, вы пришли по делу, графиня?
- Да, но я повторю свой вопрос: откуда вы меня знаете?
- Я в курсе происходящего. Вчера верховный канцлер вернулся в Искиан.
- А почему вы называете меня графиней?
- Потому что вы – графиня Уайтфилд, во всяком случае, пока. Вам трудно привыкнуть к мысли, что вы леди Блеквуд, герцогиня Вестзейская и прочая, и прочая, и прочая.
- Откуда вы знаете? – с ужасом глядя на старика, прошептала Тия. – Я не говорила об этом никому на свете.
- Для него нет тайн, - сказал брат Сехедж, и откинул капюшон.
Перед ней возник Илкот Кош.
- Для Основателя? … но, постойте, ведь вы же… мы летели с вами в Вестзее. И звали вас по-другому.
- Да, мы встречались, - брат улыбнулся. – И я рад, что вы приняли мое приглашение. У меня официальное имя Илкот, но здесь я брат Сехедж.
- Если вы знали моих родителей? – глаза Тии взволнованно заблестели. – Значит, они придерживались этого культа?
- Нашего культа нельзя придерживаться, хотя бы потому, что его у нас нет, - терпеливо объяснял брат Сехедж. – Во всяком случае, в том виде, как понимают другие. По нашим принципам нужно жить. Скажите, вот что вы чувствуете в своем сердце?
- Только тьму, - призналась Тия.
- Это очень плохо, - покачал головой старик. – Обязательно нужно чувствовать хоть капельку света, иначе перестанешь быть человеком. Но я вижу, что в вашем сердце есть свет. Много света… Тьма, скорее, в вашей голове.
- Снова мы отвлеклись, - улыбнулся брат Сехедж. – Итак, что вам нужно?
Тие вдруг показалось, что этот человек стал ей роднее и ближе. Она испытывала какое-то безграничное доверие к нему, хотя и видела второй раз в жизни. Когда он улыбался, становилось светлее и радостнее, и ей тоже хотелось улыбаться.
- Может быть, я сошла с ума, - сказала она, и все-таки улыбнулась, - но я пришла сюда, потому что видела сон. Мне снилась мама. Она велела найти книгу, правда, не сказала какую. Вот это и привело меня к вам.
- Все верно, - кивнул старик. – Так и должно было случиться. Я сейчас.
Брат Сехедж вышел из комнаты и, несколько минут спустя, вернулся, прижимая к груди ту самую книгу, которую Тия видела во сне.
- Да, это она, - обрадовалась графиня. – Её мне показывала мама.
- Это единственная Книга, которую написал Основатель до того, как покинул наш мир. Мы так и зовем её – Книга, - сказал старик.
Он протянул книгу графине
- Возьмите и откройте. То, что вы найдете в ней, должно вам как-то помочь.
Графиня взяла, но открывать медлила.
- Открывайте, - повторил старик, - не бойтесь.
Тия открыла и увидела на белоснежном листе несколько отчетливых строк.
- Смысл бытия в сохранении света. Каждому от рождения дается хрупкий сосуд, и он должен нести его до смерти, чтобы вылить в сокровищницу духа. Жизнь неровный, извилистый путь, который нужно пройти, не расплескав ни капли. На этом пути поджидают самые страшные враги: наши иллюзии и сомнения. Мы придумываем себе правила, втискиваем себя в их узкие рамки, а потом мучаемся тем, что душа оказалась в клетке. Только сердце способно довести до цели. Радость его укажет правильный путь, - вслух прочитала она. – И это все?
Графиня была в растерянности. Этого ей показалось мало, чтобы понять самое главное: вправе ли она любить лорда Блеквуда, своего мужа. Тия закрыла Книгу и протянула её брату Сехеджу.
- Ну, что? – спросил тот. – Нашли вы ответ?
Графиня отрицательно повела головой.
- Вам нужно подумать, - сказал старик. – Прислушаться к своему сердцу, а на это требуется время.
- Вы так считаете? – грустно сказала Тия.
- Уверен, вы близки к тому, чтобы все понять…
- Почему вы думаете, что я должна что-то понять?
- Вы же пришли за ответами, - пожал плечами старик. – Значит, у вас есть вопросы.
Она задумалась. А почему бы ей прямо не спросить его совета. Брат Сехедж и граф Уайтфилд жили по одним и тем же правилам.
- А что Основатель говорил по поводу мести?
- Месть - не достойно человека.
- А если человек ее достоин?
- Месть не воскрешает мертвых и не обращает время вспять, - возразил старик. – Но она лишает жизни того, кто допускает ее в сердце. Ваши родители вряд ли хотели бы этого. Дух вашей матушки видимо пытается вам это сказать.
«Он прав, - подумала Тия. – Я живу, как в бреду. Я не вижу ничего вокруг. Я люблю, и ненавижу себя за эту любовь».
- Гнев и гордыня ведут к тому же, - продолжал тот. – Ваш отец был не просто братом. Он был Хранителем ветви, символа жизни, и ни при каких обстоятельствах не должен был погибнуть. Если только не нарушил принципов братства.
Графиня посмотрела на брата Сехеджа и заметила, что его умные, проницательные глаза ждут от неё чего-то.
- Да, он дал волю справедливому гневу, - сказала она.
Старик неодобрительно покачал головой.
- Это и погубило его. Гнев! В чем его справедливость? Он застилает разум и убивает человека, делая его не способным управлять своими поступками. А ведь только это и возвышает человека, его свободная воля. Кстати, долг и справедливость можно тоже понимать ошибочно.
Брат Сехедж сделал упор на последнем слове, бросив на нее такой взгляд, словно читал ее мысли.
- Получается, все-таки разум главнее? – спросила Тия.
Старик засмеялся.
- У них совершенно разные функции. Если они ладят друг с другом, сердце указывает цель, а разум ищет способ дойти до нее кратчайшим путем. Ну а если нет, их носитель обречен вечно блуждать в пространстве. Кстати, о ветви. Она ведь сохранилась?
- Да, кажется, я знаю, о чем вы говорите. Она из атласной руды, на ней семь листиков.
- Тогда все очень просто. Возьмите ее в руки и подумайте о том, как вам хочется поступить. Если ветвь будет светиться, то вы на правильном пути. Не знаю, что за магия в ней заключена, но она очень точно отражает действительные желания сердца.
- Я знаю об этой ее особенности.
- Тогда какие у вас могут быть вопросы, тем более сомнения.
Графиня Уайтфилд осознала вдруг, что ветвь всегда начинала светиться, когда ее мысли касались лорда Блеквуда. И вспомнила морозный иней на ней при мысли о мести.
Брат Сехедж помолчал немного, а потом заговорил вдруг о другом.
- Лучше послушайте одну историю… Это случилось незадолго до конца войны. Я возвращался позже обычного, очень торопился, и вдруг в темноте заметил странного человека. Тот еле держался на ногах, потому что был сильно пьян. Тогда здесь много бродило таких, рядом был бар, и это не вызвало у меня ни удивления, ни страха. Однако случайный ветерок донес какой-то запах. Мне показалось, пахло топливом. В руке стоявшего сверкнул огонек, и тут меня словно подхватила неведомая сила. Я бросился к нему и выхватил из рук несчастного зажигалку. С него текло, и он хотел себя зажечь. Волосы дыбом встали на моей голове. Я взял его за руку и привел сюда, в эту самую комнату. Это был офицер имперской гвардии. Я снял с него одежду. Он не сопротивлялся, и, кажется, ничего не понимал. Утром офицер пришел в себя. Я принес ему завтрак, но тот отказался от еды. Тогда я спросил его, помнит ли он, что было вчера. Офицер ответил: «Нет». Я не поверил ему и, сделав вид, что не слышал ответа, задал следующий вопрос: «Зачем вы хотели убить себя?». Офицер долго изучал меня взглядом, а потом сказал: «Не зачем, а за что». Его словно прорвало. Он рассказал мне, что погубил много людей, которым можно было сохранить жизнь, что жег и убивал, не щадя ни стариков, ни младенцев. И много чего рассказал этот человек. «Но еще раньше я совершил самое страшное, - сказал он. – Я убил женщину, которую любил. И не только её. Я убил её мужа, детей, прислугу. Я сжег их, предал огню». Офицер долго молчал. Наконец, тяжело вздохнув, он продолжил: «Я хотел покарать себя той же карой, но тут вмешались вы, будь вы прокляты». Офицер уронил голову на руки и беззвучно зарыдал. Я сказал ему тогда: «Убив себя, вы не исправите совершенное вами зло. Простив себя, вы сможете сделать куда больше». С тех пор я с ним не встречался, но, думаю, он и сейчас не простил себя.
- Вы говорите о лорде Блеквуде? – догадалась графиня.
- Да, о нем, - подтвердил старик. – И он тогда был очень несчастен.
- Но почему же он не исправился, не стал другим?
- А он исправился, отчасти. Перестал пить, занял высокий пост. Только не стал добрее и милосерднее. Видимо, потому что не смог себя простить или… ждал прощения от кого-то другого. Офицер сказал тогда судьбоносные слова: «Ее смерть мне может простить только она сама». Вероятно, он имел в виду, что его может простить только графиня Уайтфилд.
- Но он же не знал о том, что я осталась в живых, - возразила графиня.
- Поэтому так и сказал, видимо, был уверен в том, что ему не будет прощения.
Старик взял её за руку и улыбнулся.
- Граф не смог принести весь свет в сокровищницу духа, но у вас есть возможность вернуть его долг. Когда вы пойдете путем своего сердца, не забудьте о том, кто бродит в темноте. Меня очень беспокоит судьба вашего мужа. Думаю, у вас должно получиться.
- Что должно получиться? – не поняла Тия.
- Сохранить в его сердце свет и не дать расплескать то малое, что еще осталось в нем. Ваша любовь поможет вам.
- Вы думаете, что там еще что-то осталось?
- Я вижу это.
 Графиня посмотрела на него, пытаясь оценить, насколько он сам верит своим словам, но старик задумчиво улыбался, и, казалось, совсем забыл о её существовании.
- Брат Сехедж, - тихо позвала она.
Старик откликнулся странным, немигающим взглядом. Он был где-то далеко, его глаза сияли чистым, неземным светом, а голос был низок и глух, когда сказал:
- Вам пора, графиня. Вы получили ответ, и теперь должны все обдумать и действовать. Времени у вас мало. Приходите, когда всё закончится. Мы будем рады вам.
Старик умолк, и графиня больше не пыталась заговорить. Она молча поклонилась и пошла к выходу. Брат Сехедж тихо прошептал ей вслед:
- Ступайте с миром, и пусть обретенная вами любовь хранит вас от бремени мрака.

На площади перед резиденцией герцога Вестзейского всегда толпился народ. Видимо, место было выбрано не случайно. Флиринги постоянно прилетали и улетали. Люди кого-то ждали, встречались, расходились. Вряд ли кратковременная встреча двух человек вызвала бы подозрения. Линая вышла к фонтанчику, увидела свободную скамью и присела. На ней было элегантное бежевое платье, шею изящно украшал золотистый платок. Она посмотрела по сторонам и обнаружила несколько агентов. С тех пор как ее привезли в Вестзее, они все время следовали за ней. Порой ей казалось, что наблюдают даже в туалетах. Ко всему прочему поставили камеру и микрофон, их ловко маскировали сережки. После своего возвращения Линая должна была прийти сюда на первую встречу с куратором. Она специально оделась так нетипично для ее гардероба, в надежде, что тот догадается о провале. Девушка закурила. Рука с сигаретой мелко задрожала. К ней направлялся коренастый мужчина в очках.
Вице-председатель заметил Линаю сразу, как только она показалась на площади. Он специально расположился на верхнем ярусе стоянки. Оттуда открывался хороший обзор. Ее наряд насторожил его и заставил внимательно присмотреться. Она никогда не появлялась на встречах в таком виде, и говорила, что только смерть заставит ее одеть что-то чопорное и строгое. «Легкомысленные юбочки ослабляют внимание», - утверждала Линая. А тут вдруг вырядилась этакой солидной дамой. «Смерть, - размышлял он, - а что если и правда смерть? Я приказал ей не возвращаться, а она вернулась. Значит, что-то вынудило ее… или кто-то. Это провал. И она сигнализирует об этом. И, похоже, ей пришлось согласиться сотрудничать с ними. Иначе, как бы Линая оказалась здесь. Тогда нужно, чтобы кто-то к ней подошел». У него был вариант для такого случая. Вице-председатель сделал условный знак, и человек пошел на встречу.
- Добрый день, можно присесть?
- Да, пожалуйста.
Линая ощутила, как напряжение от сердца скатывается куда-то вниз, к ногам, делая их ватными и непослушными. Этот человек был похож, но это был другой человек. И вдруг он сказал условную фразу. Ей ничего не оставалось, как озвучить в ответ свою.
- Я принес вам инструкции для дальнейшей связи. Вы найдете их в этом конверте.
- Я все поняла.
- Отлично. Я должен идти.
Мужчина направился к выходу. Линая краем глаза заметила: один из наблюдателей пошел за ним. Она сунула пакет в сумочку и пошла в противоположную сторону. Там тоже был выход.
Вице-президент заметил движение агентов и улыбнулся. Похоже, мистификация удалась. В конверте содержалась стандартная инструкция. Ей все это было известно, возможно, так Линая поймет, что ее сигнал принят. Он посмотрел на солнце. Если вылететь сейчас, то можно вернуться до темноты, но как объяснить тем, кто его знает, как можно растолстеть за три часа и похудеть за ночь в своих апартаментах. Вице-президент снова улыбнулся. Под покровом тьмы ему не раз удавалось проскользнуть незамеченным. Он достал из кофра под сиденьем термос и гигантский сэндвич. Требовалось подумать над тем, какую информацию можно было слить девчонке без ущерба для дела.
Линая жила недалеко от площади. Агенты проводили ее до квартиры, проверив, не избавилась ли она по пути от чего-нибудь лишнего. Девушка вела себя послушно, действовала в рамках полученных указаний. В квартире уже ждали. Вскрыли конверт, внимательно все осмотрели, сняли записи с камеры.
- Это был то же человек, что и всегда? – вдруг спросил ее начальник собственной безопасности.
- Нет, но он похож.
- Почему не пришел тот, кого вы знаете?
- Откуда я знаю… Возможно, решил подстраховаться. Мое возвращение не планировалось так скоро.
Линая бросила на полковника мрачный взгляд. Это он спешил и настаивал на встрече.
- Мне было приказано не возвращаться. Вы же знаете...
Во время допроса она говорила об этом. Но что если причиной был какой-то условный знак, о котором они договорились? Да, нет. Тогда под действием препарата девушка рассказала бы и о нем.
- Что ж, подождем, что из этого выйдет. Я прикажу убрать агентов. Если у вас появится какая-то информация, вы помните, как связаться со мной.
Линая кивнула.
- Всего доброго.
Начальник собственной безопасности должен был вернуться в Искиан сегодня же. 
 

28


Император размеренно шагал по кабинету. Обстановка была не однозначной и вызывала тревогу. 
- По моим сведениям, повстанцам каким-то образом удалось установить связь с конфедератами. Резидентура сообщает, что в Совете Конфедерации активно обсуждаются условия вступления Эфсанева. Понимаете, что это значит?
Верховный канцлер кивнул.
- Нет, вы не понимаете, - император остановился посередине. – Это значит, что повстанцы решили прибегнуть к помощи наших конкурентов на рынке видия. Агент сообщает, что по условиям соглашения конфедераты получат право разработки астероидного пояса Вейны. Там, конечно, залежи победнее, но и их хватило бы на сотни лет разумного использования. А эти недоумки ради своих бредовых идей отдают все даром. Свободы им, видите ли, захотелось...
Лорд Блеквуд молча наблюдал за императором. Тот снова начал размеренно шагать по кабинету.
- Ну, а почему же от ваших агентов ничего не слышно?
Его величество снова остановился и изучающе посмотрел на верховного канцлера.
- Ваше величество, мои агенты не вхожи в высшее руководство «Освобождения». А переговоры ведут, скорее всего, координаторы движения, возможно, втайне от рядовых членов.
- Жаль, очень жаль, господин канцлер, что мы так и не смогли подобраться к верхушке. Если в наши дела вмешается Конфедерация, это может привести к войне, но предприимчивые дельцы пойдут на все.
- Так может все-таки опередить повстанцев? Самим подать заявку на вступление?
Император усмехнулся.
- Мой дорогой Этвар, мы уже обсуждали эту тему.
- Да, но тогда не было речи о межгалактической бойне.
- А бойни и не будет. Если дать конфедератам понять, что мы готовы к решительному отпору и в состоянии долгое время обороняться, они не станут вмешиваться. Даже невзирая на дельцов.
- Но люди то все равно погибнут.
- Лорд Блеквуд? – император удивленно вскинул бровь. – Вас ли я слышу? С каких это пор вас стали заботить жертвы? Хотя… Позвольте угадать. Кажется, с тех пор, как встретили некую графиню Уайтфилд, которая теперь носит имя леди Блеквуд?
Верховный канцлер почувствовал, как к щекам приливает кровь.
- Что вы имеете в виду, ваше величество?
- Мне кажется, в последнее время вы стали меньше внимания уделять делам государства. Видимо, семейные заботы выходят у вас на первый план? Или молодая супруга занимает все ваши мысли?
- Ваше величество, -  начал верховный канцлер, - я ни на минуту не забывал о своих обязанностях…
- Успокойтесь, - перебил его император, - я ведь ни в чем вас не обвиняю. Но должен предостеречь. Мне сообщили, что повстанцы активно пытаются привлечь вашу супругу на свою сторону. Им известно, кто виноват в гибели ее родителей, и, возможно, они уже сообщили ей об этом.
- Ваше величество, но леди Блеквуд давно все знает.
- Вот как? Вы сами рассказали ей?
- Нет, не было нужды. Она видела все собственными глазами.
- И, тем не менее, согласилась выйти замуж. Не кажется ли вам это странным?
- Ваше величество, я бы не хотел вдаваться в подробности этого дела. Вы прекрасно знаете, как я умею добиваться поставленной цели. Скажу только, что этот брак был заключен по моей инициативе.
- Хм… что ж, подробности меня не интересуют, пока они не касаются безопасности государства и моей лично.
Император задумался на мгновение, а потом добавил:
- И все-таки на вашем месте я не был бы столь беспечен. Очень уж все это подозрительно. Появилась на месте аварии в нужный момент, очаровала вас… Что вы знаете о ее контактах?
- Леди Блеквуд редко выезжает, и всегда под охраной. Круг знакомых довольно узок: деловые партнеры и семья. В поле зрения тайной полиции не попадала.
- Но все же она имела встречи с повстанцами…
- Скорее всего, это было до того, как она переселилась ко мне. К тому же, в ее биографии есть факт, который не стоит забывать: она убила Эхтана Диля.
- Вот как. Это несколько меняет дело. И все-таки, странно, что она не пытается вам отомстить. Что же, даже не выражает своей неприязни?
Лорд Блеквуд сдержанно улыбнулся:
- Ваше величество, если вас это успокоит… выражала… раньше.
- Я рад за вас, - задумчиво произнес император, - если это конечно не какой-то хитроумный ход. Впрочем, ближе к делу. Имейте в виду, господин канцлер, что наши вооруженные силы нужно привести в режим боевой готовности. Войска напрямую подчиняются вам, министр обороны будет ждать ваших распоряжений. Продумайте с ним стратегию взаимодействия. А сейчас можете идти.
Верховный канцлер удалился, а император вызвал к себе начальника собственной безопасности.
- Полковник, я подумал, что вы все-таки правы. Найдите надежных людей и обеспечьте наблюдение за леди Блеквуд, а заодно и за ее сестрой.
- Ваше величество, боюсь, с проникновением в дом господина канцлера будут проблемы.
- Найдите возможность, - сухо распорядился император.
Полковник поклонился и вышел, вышколено щелкнув каблуками.
«Неужели придется искать нового верховного канцлера, - подумал император. – Жаль… умный и дальновидный… таких я больше не знаю. Подумать только, придется заменить его каким-нибудь тупым и жадным существом. Или подать заявку на вступление в Конфедерацию?»
Мрачная усмешка тронула губы императора. Теперь торговаться не имеет смысла, можно окончательно сбить цену. Остается только показать противникам свою силу. Нужно дать им понять, что они увязнут в войне и не смогут получить быстрых денег. Только так можно спасти Эфсанев от разграбления.

Лорд Блеквуд вышел от императора встревоженным. Не нужно было обладать мощным интеллектом, чтобы понять настроение его величества. Самое страшное заключалось в том, что подозрения императора были обоснованы и во многом верны. А это грозило последствиями.
Вернувшись в свой кабинет, он распорядился вызвать министра обороны. Тот немедленно прибыл. Штаб находился недалеко от правительственного дворца.
- Его величество сообщил мне, что есть реальная угроза вторжения. Что вы собираетесь предпринять? – обменявшись кратким приветствием, перешел к делу верховный канцлер.
- Отдел стратегического планирования занимается детальной проработкой, - министр все время вытирал пот скомканным носовым платком. – Готовый план представят послезавтра.
- Слишком поздно, - лорд Блеквуд потер лоб, - мне бы хотелось видеть общие направления уже вечером.
- Я мог бы представить вам краткий рапорт.
- Прекрасно, тогда пришлите мне его на виллу с курьером. Лейтенант Армонти свободен сегодня?
- Да, я видел его.
- Вот с ним и пришлите. В остальном будем взаимодействовать по ранее принятому протоколу.
- Слушаюсь.
- Кстати, расследование инцидента с пропажей флагмана привело к каким-нибудь результатам?
- Пропажи не было, - министр обороны улыбнулся, - флагман попал в метеоритный дождь, и из-за помех его не было видно.
- Как же они так? Неужели у командора Армонти такой неквалифицированный состав?
- В том то и дело, что квалифицированный, иначе все погибли бы.
- Но как вообще могло так получиться?
- Они обнаружили странный объект, пошли на сближение. Пока сканировали, пока выясняли его содержимое – потеряли время.
- Что это был за объект?
- Космический мусор, никакой активности не обнаружено.
Лорд Блеквуд задумался. «Все это так подозрительно, в свете того, что сообщил мне император. Космический мусор …»
- Объект повторно осмотрели?
- Нет, а зачем? – министр обороны удивился. – Командор Армонти написал исчерпывающий рапорт, подтвержденный командой корабля. Он лично осматривал контейнер.
- Да?
Верховный канцлер насторожился.
- В этом была необходимость?
- Не знаю… А что? Командор Армонти подозревается в чем-то?
-  Нет-нет, я пытаюсь понять, все ли версии были проверены.
- Я посчитал отчет комиссии исчерпывающим.
Министр обороны вытер платком взмокший лоб.
- Хорошо, идите. Отчет тоже пришлите мне.
- Слушаюсь.
Оставшись в одиночестве, лорд Блеквуд вызвал секретаря.
- Пригласите ко мне начальника тайной полиции. Как только он прибудет, сообщите немедленно.
«Как же повстанцам удалось выйти на связь? Контакты гражданских тщательно отслеживают. Если бы кто-то из них был замечен в подозрительных действиях, об этом сразу бы стало известно. Значит, есть альтернативный способ. Однако сигнал мощного передатчика нетрудно обнаружить. Правда если он находится на Эфсаневе, но вот если вывести его на орбиту, да еще спрятать на контейнере с космическим мусором. Неужели все-таки командор замешан…»
Его размышления прервал начальник тайной полиции.
- Я не задержу вас надолго, - после краткого приветствия объявил лорд Блеквуд. -  Необходимо срочно отправить надежных агентов проверить активность недалеко от одной из сторожевых баз. Потребуется старфлер, подготовленная команда и специалист по связи. Хороший специалист. Координаты сообщу позже.
- Как скоро?
- Вечером.
- Все будет готово.
- Надо будет проверить объект в том числе и на наличие оборудования дальней связи.
Начальник тайной полиции понимающе кивнул.
- Я могу быть свободен?
- Да, конечно, можете идти.
Лорд Блеквуд заметил, что наступил вечер. Необходимо было возвращаться. Возможно, лейтенант Армонти уже у него. Тот действительно, прибыл с пакетом, и с неясной тревогой ожидал верховного канцлера. Раньше ему никогда не давали подобных поручений. «Что-то во всем этом мне не нравится, - он взволнованно шагал из угла в угол. – И леди Блеквуд, как нарочно, нет. Может быть, она что-нибудь прояснила бы».  Наскучив ходить, лейтенант присел на банкетку около столика, достал трансцевер и на какое-то время отвлекся: ему попалась интересная статья.
- Что? Очень интересно? – раздался над ухом насмешливый голос.
Лейтенант Армонти вздрогнул от неожиданности, и вытянулся перед верховным канцлером.
- Пакет от министра, - доложил он.
- Давайте.
Лорд Блеквуд принял конверт, осмотрел пломбу. Все было в порядке. Он несколько минут разглядывал лейтенанта Армонти, отчего тот почувствовал, как легкая рябь пробежала по телу.
- Присаживайтесь, лейтенант.
Лорд Блеквуд позвонил и приказал принести кофе.
- Я сейчас вернусь, располагайтесь.
Лейтенант Армонти нерешительно пересел в кресло у кофейного столика. Горничная принесла чашки. Лорд Блеквуд вернулся и обратился к лейтенанту:
- Как ваши дела? Как себя чувствует Эйрин?
- Благодарю, милорд, у нас все хорошо. А как поживает леди Блеквуд? Кстати, где она?
- Леди Блеквуд не считает нужным посвящать меня в свои дела. Я не знаю. Вас, надеюсь, больше никуда не направляли сегодня? Я задержался немного.
- Нет, милорд, больше мне ничего не поручали. Я только домой хотел успеть пораньше.
- Ну, останьтесь ненадолго.
- Как прикажете.
- Прикажу? – лорд Блеквуд усмехнулся. – Мы же с вами родственники все-таки, а я вас совсем не знаю. Хотел вот пригласить составить мне компанию… У меня прогулка по плану.
- С удовольствием, - без особого энтузиазма согласился лейтенант.
Из гостиной они вышли прямо в парк. Лорд Блеквуд свернул на одну из боковых дорожек.
- Здесь чудно, не правда ли?
Лейтенант Армонти почувствовал вдруг, что верховный канцлер не просто так выманил его из дома. Тревога вернулась.
- Милорд, мне кажется, что вы чего-то хотите от меня. Или я ошибаюсь?
- Нет, вы не ошиблись. Я действительно хотел бы поговорить с вами об одном деле.
- Я слушаю вас.
- Видите ли, Леон, круг общения леди Блеквуд невелик, поэтому вычислить связующее звено между ней и моими врагами не так уж и сложно.
- И вы предполагаете, что это звено я?
- Не предполагаю, а утверждаю.
Лорд Блеквуд впился в лейтенанта пронзительным взглядом и внутри у того все словно застыло, превратившись в огромный ледяной ком. Он подумал об Эйрин, пожалуй, она не дождется его сегодня.
- Раз вы это утверждаете, то почему тогда разговариваете со мной? Какова ваша цель?
- Моя цель? У нас с вами сейчас должна быть одна цель: не допустить вашего разоблачения. А разговариваю, потому что в долгу перед этой семьей, и потому что люблю… Тия не переживет, если что-то случится с Эйрин. А с ней обязательно что-то случится, если узнают о вас. Я не понимаю, как вы дошли до того, чтобы использовать сестер в своих делишках.
- Но я и не думал, когда встретил Эйрин, что все так сложится.
Отчаяние лейтенанта показалось искренним.
- Вы даже не пытаетесь отрицать всего? Что ж, мне нравится ваше мужество.
Тот сконфуженно продолжал.
- Графиня уже говорила мне. Я не должен был показывать Эйрин своих чувств. Но все началось до того, как вы появились в Уайтфилде. А вот в том, что Тия связалась с нами, по большому счету, ваша вина. Она согласилась после того, как вы вынудили ее принять предложение… сами знаете какое. До этого даже слышать ничего не хотела.
Лорд Блеквуд потер лоб, который перерезала глубокая морщина.
- Ах, вот как! Но теперь причины не имеют значение. Нужно думать, как выйти из данной ситуации. Пока император не знает о покушении в Блеквуде, но это вопрос времени. В вашем движении есть и его и мои агенты. А если до него дойдет эта информация, ему не составит труда сложить все части в одно целое.
- И что тогда?
- А тогда вся наша чудная компания отправится на рудники Вейны. Если повезет, конечно…
Лорд Блеквуд мрачно замолчал.
- Но о готовящемся покушении знал только узкий круг людей... – начал было лейтенант и осекся.
Лорд Блеквуд с интересом посмотрел на родственника: похоже тот имел выход на высшее руководство «Освобождения». Верховный канцлер подумал, что мог бы убедить лейтенанта Армонти сотрудничать с ним. Тогда дело можно было представить, как удачную операцию по внедрению агента.
- Что ж, значит в этом кругу проверенные люди. И вы знаете их?
Лейтенант Армонти напряженно молчал.
- Вы же понимаете, что в тайной полиции сумеют получить от вас всю информацию? Это можно сделать и против вашей воли.
- Вам лучше знать, - сухо ответил он. – Я не в курсе подробностей.
- Неужели вам ни капельки не жаль Эйрин? Я ведь ничего не смогу сделать, если вас…
Лорд Блеквуд снова вонзил в лейтенанта колючий взгляд. Тот жалобным взором посмотрел на своего мучителя: Эйрин было жаль.
- Вы хотите, чтобы я выдал тех, кого знаю? Вы их арестуете?
- Это было бы идеально, но преждевременно. А пока вы могли бы передавать мне информацию о планах «Освобождения».
- Вы мне это всерьез предлагаете?
- Это даст вам реальный шанс избежать наказания, и тем самым уберечь Эйрин.
Лейтенант Армонти нахмурился.
- Милорд, а почему бы вам не помочь нам?
- Вы мне это всерьез предлагаете?
Лорд Блеквуд улыбнулся.
- Подумайте над моим предложением, Леон. Иначе нас всех ждут неприятности. Кстати, советую вам прервать сомнительные контакты и поменьше болтать, если не хотите, чтобы вас арестовали сегодня же. Император наверняка уже организовал за вами наблюдение. И не обсуждайте с моей супругой ваши дела. Не исключено, что и здесь будут смотреть и слушать.
- Я понял вас, - лейтенант Армонти благодарно кивнул.
- Нет, вы не поняли меня, Леон, - лорд Блеквуд помрачнел. – Я просто даю вам время подумать.
Лейтенант Армонти усмехнулся.
- Темнеет… Извините, что задержал вас. А вон и леди Блеквуд…
Графиня шла по аллее, заглядывая в просветы между деревьев, видимо искала их.
- Миледи, - лорд Блеквуд так внезапно возник за спиной, что она невольно взрогнула. – Вы нас ищете?
- Да, добрый вечер. Леон, Эйрин с ума просто сходит, а вы здесь…
- Добрый вечер, миледи. Я уже ухожу, если позволите.
- Конечно.
Лейтенант Армонти поспешил удалиться.
- Где вы были весь день?
Лорд Блеквуд обнял графиню за талию и, целуя, прошептал на ухо:
- Тия, за нами могут наблюдать, так что ведите себя осторожнее. Императору известно о ваших контактах с повстанцами.
Графиня побледнела, но очередной поцелуй вынес из головы все мысли. Она не сразу сообразила, о чем идет речь, но потом поняла причину его необычного поведения.
- Вернемся в дом, дорогая.
Он снова нежно ее поцеловал.
- А то уже вся прислуга вышла посмотреть на столь дивное зрелище.
- Не думала, что это смутит вас, милый.
Графиня сдержанно улыбнулась, хотя и чувствовала, как сердце безумно пламенеет в груди, прорываясь из глаз яркими лучами. Лорд Блеквуд немного отстранился и удивленно пробормотал:
- Да вы вся сияете, миледи. Что бы это значило?
- Сама теряюсь в догадках.
Она высвободилась из объятий и быстро пошла к террасе, надеясь, что по дороге свет рассеется. Лорд Блеквуд с изумлением смотрел ей вслед, потом и он пошел за ней.

Лейтенант Армонти отправился домой с тяжелым чувством. С одной стороны, верховный канцлер повел себя довольно благородно, с другой стороны дал понять, что ждет от него достойного ответа. Офицеру не следовало поддерживать контакты с повстанцами. Лейтенант Армонти усмехнулся. Лорд Блеквуд сильно изменился. Графиня Уайтфилд сама того не осознавая, сделала из него другого человека. Не удивительно, что, в конце концов, она попала под влияние его новой личности. Он и сам невольно проникся симпатией к нему. В кармане шевельнулся трансцевер. Лейтенант Армонти с досадой достал трубку: видимо, пораньше оказаться дома не получится.
- Приветствую, друг мой, - раздался в трубке знакомый голос. – Я жду вас на стоянке у штаба. 
- Хорошо, скоро буду.
Вице-президент ждал его на скамье, недалеко от входа. Он сразу же вручил ему пакет.
- Держите, что просили. Приехал сюда по делам, и заодно решил захватить бумаги. Думал, встречу вас здесь, а мне сказали, что вы уже ушли.
- Да, хотел домой пораньше вырваться, но просто невезение какое-то. Правда, это хорошо, что мы увиделись. У меня неприятная новость. Он знает о моих связях с вами.
Вице-президент еле заметно усмехнулся.
- О! Это очень приятная новость, дорогой мой.
- И чем же она может быть приятна?
Лейтенант Армонти бросил на собеседника подозрительный взгляд.
- Тем, что при всем при этом вы разговариваете сейчас со мной. Кажется, наш стратег не ошибся. Эта девушка сыграла роковую роль. Хотела она этого или нет, теперь неважно.
- Я не понимаю…
- Все очень просто. До встречи с ней он был неуязвим, а теперь у него появилось слабое место. И я думаю, пора поставить его перед выбором.
- Что вы хотите этим сказать?
- Информация, которую я получил от вас, оказалась очень полезной. Это действующие коды доступа. Зная их, можно без труда проникнуть в Правительственный дворец, и даже в резиденцию императора. Они будут действовать еще неделю, мы постараемся не упустить этот шанс. Нужно предупредить наших друзей. Когда вас отправят на базу командора?
- Возможно завтра.
- В конверте есть сообщение для него.
- Хорошо, я передам.
- Ну что же, полагаю больше нам лучше не встречаться. Это ваше последнее задание. Если произойдет худшее, вы знаете способ, как мне сообщить.
Лейтенант Армонти кивнул. Вице-председатель тяжело поднялся. Было видно, что тот устал. Вместе с тем, его работа почти завершена. Предстояла последняя часть операции, самая сложная и непредсказуемая, но провести ее он взялся лично.


29


Когда лорду Блеквуду сообщили, что леди Блеквуд побывала в каком-то загадочном доме, тот понял: она была там, где однажды решилась его судьба. Безжалостно уничтожая людей, которые знали о нем слишком много, он странным образом забыл о человеке, помешавшему ему совершить еще одну чудовищную расправу.  Со временем, победив свои чувства и глубоко запрятав боль, лорд Блеквуд не раз насмехался над пьяной попыткой наказать себя. Он по-прежнему истреблял врагов, но его никогда не посещала мысль избавиться от нечаянного исповедника. И вот леди Блеквуд встретилась с этой тенью из прошлого.
Лорд Блеквуд прошелся по кабинету и вдруг, на что-то решившись, сильно ударил по кнопке вызова. Вошел секретарь.
- Достаньте мне монофлер.
- Слушаюсь.
Секретарь был озадачен этим приказом, однако, несколько часов спустя, он доложил, что все готово. Едва заметная точка отделилась от Правительственного дворца и направилась на окраину Искиана.
Старик был один. Он сидел неподвижно, всматриваясь в голубую даль в проеме окна. Туда ушел Основатель, когда донес свой свет до конца. Туда уйдет и он… Туда уйдут все, только одни с полным сосудом, а другие с пустым… Его размышления прервал звук шагов, кто-то снова пришел в этот немноголюдный дом. Раньше здесь бывало больше народа, а теперь все заняты заговорами и войнами.  Старик обернулся. Перед ним стоял человек в шлеме. Брат Сехедж поднялся и тихо, с достоинством, произнес: «Мир вам и любовь…» (он несколько секунд всматривался в вошедшего) и добавил: «…милорд канцлер».
Верховный канцлер снял с головы шлем.
- Вы знаете, зачем я здесь?!
- Наверное, чтобы исправить ошибку, - добродушно улыбаясь, предположил старик. – Ведь я слишком много знаю о вас.
Лорд Блеквуд устало опустился на стоявшие у стены стулья.
- Вы правы, - усмехнулся он, - но мне почему-то не хочется причинять вам зла.
- Вы же знаете, что за все эти годы я тоже не причинял вам зла, - снова улыбнулся старик.
- Верно, - лорд Блеквуд улыбнулся в ответ. – Я хотел спросить, зачем сюда приходила леди Блеквуд.
- Чтобы понять себя, - ответил брат Сехедж.
- Но почему именно сюда? Она ведь ничего не знает об этом вашем Основателе.
- Теперь немного знает, - возразил старик. – Причем, знает главное…
- Но почему сюда? – настаивал лорд Блеквуд.
- Ей приснился сон, вот и все.
- Вот как! – воскликнул лорд Блеквуд. – Так значит, леди Тия приходила сюда с каким-то вопросом?
- Вы правы, милорд, - ответил старик и больше не произнес ни слова.
- Вы не скажете мне, что хотела узнать леди Тия? – осторожно спросил лорд Блеквуд.
Старик покачал головой.
- Она сама расскажет, если сочтет это важным.
Лорд Блеквуд еле-еле сдержал свой гнев.
- Хорошо, - согласился он, недовольно хмурясь. – Тогда скажите мне, вы рассказали ей о том, что произошло здесь в конце войны?
Брат Сехедж кивнул.
- Зачем? – со злостью произнес лорд Блеквуд. – Зачем ей знать об этом?
- Чтобы положить на чашу весов, - торжественно произнес старик.
- Какую чашу?
Лорд Блеквуд посмотрел на него с недоумением.
- Вы напророчили себе судьбу, милорд, - сурово сказал брат Сехедж. – Помните, вы говорили, что простить смерть графини Уайтфилд вам может только сама графиня? Так вот, она вас простила. Теперь ей осталось простить себя за любовь к вам.
Старик заметил, как глаза лорда Блеквуда на какую-то долю секунды вспыхнули радостью, но тут же приняли прежнее холодное выражение.
- Я чувствовал, что её мучает что-то, - сказал он. – А что будет, если она себя не простит?
- В любом случае, будет испытание, милорд, - старик улыбался с грустной добротой, словно видел все своими глазами. – И вам тоже придется делать выбор. И многим нужно будет выбирать…
- Вы говорите загадками, - сказал лорд Блеквуд. – Что это за испытание?
- Я не знаю точно, - развел руками брат Сехедж, - но вижу смятение ни одного и ни двух сердец. И за ваше боюсь больше всего.
- Неужели? - лорду Блеквуду послышался скрытый намек, - Его проткнет нож или прожжет луч?
Старик покачал головой и произнес:
- Милорд, в нем погибнет тот свет, который еще там остался.
Понимая, что разговор идет аллегориями, лорд Блеквуд одарил брата Сехеджа мрачным взглядом.
- Вы думаете, что в моем сердце есть свет?
- Но вы же не потеряли способность любить. Вы любите свою жену.
Верховный канцлер вздохнул: старик был прав.
- Не гневайтесь на нее, если она совершает ошибки. Ей нелегко бороться в одиночку с целой системой иллюзий.
- Но почему моя жена не поделится со мной?  Может вдвоем нам будет легче... бороться.
- Однажды она так и сделает, - заверил его брат Сехедж и добавил. – Главное, чтобы вы поняли это и помогли ей.
- Я и так уже помог ей однажды, - пробормотал лорд Блеквуд.
- Да, - брат Сехедж кивнул, - и правильно поступили, потому что тогда она и дала свободу своему сердцу и пошла за ним, вопреки голосу разума.
- Значит, все будет хорошо?
Старик улыбнулся:
- Никто не знает, того что будет. Этого никому не дано предугадать. Слишком уж многое зависит от наших поступков. Ведь это мы, делая свой выбор, определяем будущее.  Но я вижу неясные тени на вашем пути, и они враждебны. Кто-то замыслил недоброе против вас. Будьте осторожны.
Лорд Блеквуд с удивлением смотрел на собеседника, а тот, словно очнувшись от наваждения, продолжил:
- Не сомневайтесь только в одном: ее сердце полно любви и однажды оно явит ее вам всю до конца.
- Откуда такая уверенность?
- Я вижу все это. Только слепой может этого не заметить.
- Ну, или глупый, увидев, не понять, - с сердцем добавил брат Сехедж.
Лорд Блеквуд вспомнил вчерашний вечер… И радостно улыбнулся. Было приятно осознавать, что она любит его, и ее робкие поцелуи в ответ не попытка подыграть ему, а проявление искреннего нежного чувства.
- Я прозрел благодаря вам, - заторопился он. – И поумнел немного. Мне нужно срочно увидеть ее. Как вы там говорите? Мир вам и любовь?
- Мир и любовь, милорд.
Старик проводил его добродушным взглядом. 
Лорд Блеквуд едва-едва не выбежал из дома. Впервые ему стоило огромных усилий идти четким размеренным шагом. Он не вернулся в Правительственный дворец, а полетел прямо домой, изумив всех своим неожиданным появлением.
- Этвар! – воскликнула Тия. – Как вы здесь оказались? Один, без охраны… Мальчишество какое-то.
- К счастью, теперь я с большей осторожностью подбираю персонал, - лорд Блеквуд нежно поцеловал жену в её озабоченно поджатые губы. – Об этом никто не знает.
- Но ведь это опасно. Мне столько раз повторяли, а сами…
 Тия посмотрела на него с такой трогательной тревогой, что его сердце забилось чаще.
- Очень уж захотелось тебя увидеть.
Графиня одарила супруга внимательным взглядом:
- Ты весь светишься. Что случилось?
- Ничего особенного, просто я понял, как хорошо любить, - лорд Блеквуд приподнял её и закружил по комнате. – Я понял это, понимаешь?
Тия с улыбкой наблюдала за ним, а потом радостно рассмеялась. Ей было хорошо сегодня, как никогда.
- Я тоже поняла, что любовь – это прекрасно, - сказала она, и в её глазах отразилось солнце. – Я люблю тебя, Этвар.
- И я очень, очень тебя люблю, моя леди, - взволнованно прошептал он в ответ.
Никто не знает, сколько времени продолжался бы этот танец, если бы не пробудился трансцевер графини.
- Этвар, постой, - смеясь, вырывалась Тия, - дай я послушаю, это, наверное, Эйрин, мне некому больше звонить.
- Ну, хорошо, слушай, - он выпустил её из объятий.
- Да.
- Тия, ну где ты? – раздался обиженный голос сестры. – Я уже минут пять звоню.
- Я здесь, здесь, просто не успела взять трубку раньше.
- Ну, понятно… приветствую тебя, сестричка, - сложила оружие Эйрин. – Как твои дела?
- Все прекрасно, - бодрым голосом доложила Тия. – А ты как?
- Ничего, - чуть приуныв, ответила Эйрин. - Жду Леона, он уехал, вернется только послезавтра.
- Ты совсем одна? Да? И тебе скучно?
- Ты права.
- А почему бы ей ни приехать к нам? – прошептал лорд Блеквуд, который присоединился к трансцеверу и слушал их разговор. – А послезавтра уедет домой.
- Эйрин, - позвала Тия, - у нас есть идея… Приезжай сюда. Мы пришлем за тобой флиринг.
- А это будет удобно? Как к этому отнесется милорд?
- Ты не очень внимательно слушаешь, я говорю: мы, - сказала Тия. – Хотя вообще, это его идея.
- Ну, если так, тогда приеду, - несмело согласилась Эйрин.
Уже через полчаса графиня водила сестру по дому, показывая роскошную виллу лорда Блеквуда.
- Здорово! – восхитилась Эйрин. – Совсем не так как в замке.
- Возможно… ты больше разбираешься в этом.
- Перестань, Тия, ты всегда любила порисоваться. Лучше объясни мне, что с тобой происходит. Нам как-то не удавалось поговорить наедине.
- Да ничего особенного не происходит. Просто я решила воспользоваться твоим советом и простить лорда Блеквуда.
- Ты ведь любишь его? Ну, признайся же...
- Знаешь, мне трудно определить, что я чувствую. Мне приятно быть рядом с ним, видеть его… Но любовь ли это? Что скажешь? Ты же теперь эксперт.
Графиня попробовала отшутиться.
- Издеваешься? Да? У каждого все происходит по-своему. Но хорошо, что ты вовремя осознала это. У тебя еще есть шанс обрести счастье.
Эйрин обрадовалась за сестру. В жизни Тии было так мало радости. На её плечи легло множество забот, она очень рано стала взрослой, и не только потому, что была старше и не хотела умереть от голода, но и потому, что желала облегчить страдания Эйрин.
- Ты заменила мне маму, Тия. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
- Тебе очень хочется этого, не так ли?
- Да, очень, - согласилась Эйрин.
«На свое счастье ты ничего не помнишь», - подумала графиня Уайтфилд, внезапно погрустнев. Эйрин заметила легкую тень, набежавшую на лицо сестры, и испугалась. Но тень исчезла так же быстро, как и набежала. На неё вновь смотрели веселые глаза, а губы хранили отпечаток беспечной улыбки.
- Что ж, пусть все будет так, как ты хочешь, - решила Тия. – Больше никакого страдания. А теперь давай побродим по парку.
Рядом с домом раскинулся целый лес огромных, немало повидавших деревьев. Их кроны ложились друг на друга, образуя длинные зеленые галереи, по которым можно было гулять, не опасаясь, что где-то на тебя упадет луч солнца. Высокие своды чем-то напоминали Блеквудкасл, словно соперничая с ним в величии и грандиозности, но это были живые, наполненные шумом листвы и птичьими голосами своды, радующие душу и наполняющие её таинственным трепетом. Было уже темно, когда сестры возвратились. Они снова болтали о пустяках, спорили и иногда весело хохотали, пугая птиц, не привычных к такому шуму. Ладони графини горели, натертые тростью. Она уже давно не двигалась столько, и руки отвыкли от старой нагрузки, а сегодняшний день выдался очень богатым на события. И, как ни странно, у неё было хорошо и спокойно на душе.
- Как вам понравился наш дом? – поинтересовался лорд Блеквуд, когда Тия привела Эйрин обратно.
Та улыбнулась, вспомнив свои слова о Блеквудкасле, и любезно похвалила.
- Прекрасный дом, он мне очень понравился.
И ей не пришлось кривить душой. Загородный дом верховного канцлера действительно был хорош. В нем не было и тени от мрачного и сурового горного замка.
- Что ж, я рад, - лорд Блеквуд слегка улыбнулся, чувствуя, что Эйрин как-то скупо выражает свой восторг. – Надеюсь, вам приятно гостить у нас.
- Да, милорд.
Слиппер важно доложил, что пришло время ужина. Все перешли в столовую. Тия вдруг подумала, а ведь они впервые вместе ужинают здесь, за этим столом. Раньше лорд Блеквуд всегда возвращался слишком поздно. Она посмотрела на него и их взгляды встретились.
- Милорд…
Слиппер замер, ожидая разрешения продолжить.
- Да.
- На связи главнокомандующий космическими силами.
Лорд Блеквуд поднялся.
- Прошу прощения, продолжайте без меня.
Тревога, промелькнувшая на его лице, заставила графиню тоже встревожиться. Она обеспокоенно посмотрела ему вслед. Эйрин, наблюдавшая за ней, с улыбкой нарушила молчание.
- На правах эксперта… скажу тебе, что ты любишь его, Тия.
Графиня сдержанно улыбнулась. Ей было приятно это слышать.

Лорд Блеквуд прикрыл дверь кабинета и взял трубку.
- Я слушаю вас.
- Милорд, я решил доложить вам. Снова пропал флагманский корабль командора Армонти.
- Как!? - верховный канцлер яростно сжал трансцевер. – Опять? Давно его нет?
- Уже час прошел. Министр обороны говорил, вы интересовались. Я подумал, для вас это важно.
Лорд Блеквуд действительно ждал результатов поездки своих людей на базу. По его расчетам они должны были прибыть на место.
- Корабль не выходит на связь?
- Да, милорд, и не определяется на мониторах.
- Из-за чего такое может быть? И как часто происходит?
- Второй случай за все это время. В прошлый раз командору помешал поток метеоритов. Сейчас видимо тоже. Наблюдается сильная метеоритная активность.
- Вас ведь тоже что-то беспокоит во всем этом?
- Да… просто у флагманского корабля нет нужды находиться в опасном районе. Они могли бы спокойно отойти на безопасное расстояние.
- Вы думаете, это сделано специально?
- Во всяком случае, не стоит относиться ко всему так беспечно, как министр обороны. К тому же, по данным разведки, в соседнем квадрате замечено скопление военных кораблей Конфедерации, и их количество растет.
Верховный канцлер усмехнулся: главнокомандующий космических войск недолюбливал беднягу, метил сам на его место, видимо, решил лишний раз показать, что достоин занять более высокий пост.
- Хорошо, я вас услышал. Вы правильно сделали, что сообщили мне. Держите меня в курсе событий.
Лорд Блеквуд сбросил вызов и набрал начальника тайной полиции.
- Добрый вечер, есть ли какие новости от группы?
- Пока нет, но они уже прибыли на старфлер, который доставит их на место.
- Отправьте им новые указания. Нужно срочно отправиться в район исчезновения флагманского корабля, отследить его маршрут и проверить все подозрительные объекты.
- Флагманский корабль опять пропал?
- Мне только что сообщили об этом.
- Прикажете выполнять?
- Сейчас же.
Лорд Блеквуд отключил трансцевер и задумался. Командор Армонти всегда был на хорошем счету. Успешная защита им рубежей у многих вызывала восхищение. Офицеры стремились ему подражать, курсанты благоговели. Служба на базах, которыми он командовал, почиталась за честь. Командора можно было смело назвать национальным героем. И вдруг такие подозрения. Требовались серьезные доказательства того, что командор Армонти ведет двойную игру. А у лорда Блеквуда уже не было в этом сомнений. Эти загадочные исчезновения были нужны для связи с Конфедерацией. Такое предположение логически и обоснованно все объясняло. К тому же, одно из доказательств сидело сейчас в гостиной. Видимо, лейтенант доставил на флагман важные сведения. «Негодный мальчишка, пренебрег моим предупреждением, - со злостью подумал лорд Блеквуд. - Если бы начальник собственной безопасности императора знал то же, что и я, то тебе бы уже не разгуливать на свободе». Верховный канцлер мог и сам отдать приказ об аресте, но этим неминуемо ставил под удар леди Блеквуд. И вряд ли император по достоинству оценил бы эту жертву. У него вдруг возникло чувство, что он попал в ловушку, умело расставленную хитрым охотником. А вдруг император прав? Вдруг леди Блеквуд разыгрывает роль придуманную ей кем-то?   Лорд Блеквуд стиснул зубы и, постаравшись придать лицу выражение полной беспечности, вернулся к дамам.
- Я вижу, вы еще не закончили.
Они по-прежнему сидели в столовой.
- Кстати, госпожа Армонти, ваш супруг не говорил, куда именно отправляется?
Лорд Блеквуд придвинул тарелку поближе.
- Нет, не говорил. Но я и без него знаю. Он всегда бывает на одних и тех же базах.
- В том числе и у командора Армонти?
- Да, - удивилась Эйрин, - а почему вы спрашиваете?
Она встревожилась. Лорд Блеквуд усмехнулся и ласково заверил ее:
- Простое любопытство, не более.
Графиня внимательно изучала его лицо: от простого любопытства вряд ли пролегла бы глубокая складка между бровей. Он тяжело вздохнул и отодвинул тарелку. Было заметно, что внутри него идет борьба, которую ему не хочется им показывать. Видимо, случилось нечто значимое. Ей очень хотелось с ним поговорить, но она помнила его предостережение и понимала, что ее вопросы могут слышать чужие уши.
 - Наверное, он очень рад видеть своего отца?
- Да, Леон доволен тем, что встречается с ним. Он радуется как ребенок. Конечно, график не позволяет ему проводить слишком много времени у командора, но ему достаточно уже того, что есть.
Эйрин произнесла слишком длинную для нее речь, и, смутившись, покраснела. Лорд Блеквуд слегка усмехнулся.
- Его можно понять. Всегда он только слышал о своем отце, а тут вдруг имеет возможность видеться с ним. Это так важно иногда… Так важно вовремя получить поддержку.
- Да, милорд, вы правы. Он не раз говорил мне, что в детстве ему очень не хватало отца.
Лорд Блеквуд заметил, наконец, что Тия с напряженным вниманием разглядывает его.
- Миледи, вы так задумчивы сегодня. Не хотите ли нам что-нибудь рассказать?
Графиня Уайтфилд не сразу откликнулась, она никак не могла привыкнуть к своему статусу.
- Миледи… - повторил лорд Блеквуд.
- Я?.. Я не задумчива. Просто вы так мило беседуете... Я внимательно слушала вас. Продолжайте.

Лейтенант Армонти прибыл на последнюю базу, куда он должен был доставить контейнеры.
- Здравствуйте, лейтенант, - ответил на приветствие капитан связи. – Вы не слышали еще? Флагман командора снова пропал.
- Как пропал?
Лейтенант Армонти встревожился. Офицер ободряюще похлопал его по плечу.
- Видимо, их отрезал метеоритный поток. Они тут проходят с завидным постоянством. Не тревожься, у командора опытный экипаж. Да и сам он уже легенда.
Капитан принял документы из штаба и контейнер.  В это время сработал вызов из центра управления.
- Срочно отправьте сообщение для начальника тайной полиции. Группа прибыла на место, доставлена в заданный район. Отбой.
- Отправить срочно, - приказал офицер, перенаправляя сообщение дежурному связисту.
- Что за группа? Это связано с поисками командора?
- Я точно не знаю, но они отправились в тот же район. Что-то ищут, у них было много специальной аппаратуры, но вряд ли такие устройства подойдут для поиска корабля. Тут что-то другое.
- Простите, я все-таки переживаю за него.
Лейтенант Армонти виновато пожал плечами. Он понимал, что капитан не должен был сообщать такие подробности. На самом деле его тревога имела другой характер. Появление какой-то особой группы ставило под угрозу выполнение задания, порученного командору. Отрывочные данные, изложенные связистом, не имели ценности для него самого, но дали лейтенанту пищу для размышления. Ему вспомнился откровенный разговор с верховным канцлером. В тот вечер он подумал, что случилось нечто необыкновенное. И вот теперь получил повод усомниться в этом. «Нет, - оборвал себя лейтенант, - зачем милорду обманывать меня? Ему достаточно было бы проследить за мной, чтобы выяснить что-то, или арестовать. Он же, наоборот, предупредил. Не буду терять голову, а то непременно сделаю ошибку». Решив так, лейтенант Армонти попрощался с офицером связи и вернулся на курьерский старфлер.


30

По вечерам на прудах в парке старого города собиралось довольно много народу. Оранжевое солнце терялось за башнями новостроек. Огромная тень надвигалась на крошечный островок, и все были рады приятной прохладе после знойного дня. Компании устраивались в плавучих беседках, на каменных причалах, а то и просто на склонах берега. Истинные ценители приезжали сюда, чтобы прикоснуться к земле, остальные – отвлечься и сменить обстановку. Самое замечательное заключалось в том, что здесь никто не обращал друг на друга никакого внимания.
Вице-президент, опираясь на оградку, рассеянно наблюдал за выводком диких уток.
- Мы рискуем не только жизнью… Мы рискуем целым механизмом, отлаженным за долгие годы работы. Если ваш план провалится, это будет конец.
Мужчина оторвался, наконец, от перил и посмотрел на собеседника.
- Нужны верные люди… Если кто-то сообщит, эффекта неожиданности не будет. А ваш план основан на этом, не так ли?
- Мы просто не станем посвящать в подробности участников операции. Командиры получат необходимые распоряжения на месте.
- Да, но формирование отрядов все равно не скроешь. И это может привести к усилению охраны, в том числе и правительственного дворца.
Собеседник довольно улыбнулся.
- На этот счет у меня есть одна интересная мысль.
Он выдержал небольшую паузу и продолжил:
- Мы задействуем Линаю. Ей же нужно давать какую-то информацию. Вот пусть она и сообщит своему куратору о планах нападения Конфедерации. Это объяснит нашу активность. Учитывая, что высадка возможна только в Вестзее, все силы будут стянуты туда.
- Для этого мне нужно будет встретиться с ней лично, иначе они могут решить, что мы ей не доверяем.
- Об этом я тоже подумал. Я нашел кафе, в подвальчике, очень любопытное. Так что пути отхода мы вам обеспечим.
Вице-президент с интересом выслушал план.
- Друг мой, вы так креативно мыслите… Может быть, в этом и заключается причина вашего успеха?
- Я же специализировался на планировании спецопераций. Если бы не ранение, до сих пор служил бы у командора.
- Не расстраивайтесь… Здесь вы тоже послужили на славу.
Вице-председатель двинулся по набережной. Времени на раздумье было мало: надо либо принимать, либо отвергать план стратега. В нем было много авантюризма, но было и рациональное зерно, что делало его привлекательным. Он не боялся за себя, но те знания, которыми владел, могли навредить очень и очень многим.
- Если меня схватят, придется все отменить, - наконец произнес вице-председатель.
 - Да, - кивнул стратег, - поэтому мы приложим все силы, и не допустим этого.
Он улыбнулся мальчишеской улыбкой. Вице-председатель покачал головой.
- Ладно, назначу ей встречу в вашем кафе.

Начальник собственной безопасности дотошно изучал материалы наблюдения. С того момента как в доме верховного канцлера установили глаз, не удалось узнать ничего компрометирующего леди Блеквуд. Та вела довольно замкнутый образ жизни. Из разговора с охраной удалось выяснить, что она посещала некоего Илкота Коша, лидера немногочисленной философо-религиозной группы. Идеи основателя этой школы не несли в себе угрозы для империи, скорее наоборот, содействовали стабильности. Имелись сведения, что граф Уайтфилд тоже проникся учением и часто встречался с Кошем, так что этот визит был вполне объясним.
Леди Блеквуд регулярно звонила в поместье, справлялась о состоянии дел. Содержание разговоров в основном касалось хозяйственных вопросов. Круг общения ее был невелик: муж, сестра, прислуга, секретарь и управляющий. Да и с зятем она встречалась нечасто, так как тот постоянно находился в разъездах. Можно было предположить, что повстанцы отказались от мысли использовать леди Блеквуд. Можно было бы… Если бы не одна поездка в Вестзее. На первый взгляд в этой поездке не было ничего необычного. По крайней мере, для графини Уайтфилд. Но теперь-то она была женой верховного канцлера, и для него вряд ли стоило бы большого труда раздобыть электронные копии документов, которые графиня изучала в читальном зале. Конечно же могли быть разные причины, побудившие леди Блеквуд воспользоваться документами из архива, но версию начальника собственной безопасности о том, что именно тогда она и могла встретиться с представителем комитета, они не исключали. Возможно, только ее внезапная болезнь расстроила планы повстанцев. А может быть, и нет. К сожалению, Линаю не посвятили в дальнейшие планы, связанные с графиней Уайтфилд.
Начальник собственной безопасности задумался. Исчерпывающую информацию могла бы предоставить сама леди Блеквуд, но для этого нужно было одобрение императора. А его величество ждал сведений от него. Проблема заключалась в том, что прямых доказательств ее связи с комитетом «Освобождения» у полковника не было. «А что если рискнуть, - подумал он. – Получу от нее признание, и тогда сам верховный канцлер будет бессилен что-либо сделать. А вдруг она не при чем? Да они просто раздавят меня, как червя. Но интуиция подсказывает мне, что она при чем. И еще как при чем! Может быть, его величеству тактично намекнуть, что неплохо бы леди Блеквуд пройти через это испытание? Господин канцлер не сможет отказаться выполнить пожелание императора». Начальник собственной безопасности отложил минивэм и откинулся в кресле. Конечно, так он мог нажить могущественного врага, но его обязанностью была защита императора, и долг и совесть требовали этого.
Трансцевер отвлек полковника от размышлений.
- Слушаю.
- Господин полковник, с Примой вышли на связь.
Прима – это псевдоним Линаи.
- Отлично! Продолжайте.
- Ее куратор назначил ей встречу в кафе «Монго» в Вестзее, сегодня, в шесть вечера.
- Замечательно! Всех опытных агентов туда. По периметру поставьте усиленные патрули. После шести пусть начинают проверять документы. Всех подозрительных доставлять в местную полицию. Будем брать этого куратора сразу после встречи.
Настроение у начальника собственной безопасности его величества значительно улучшилось. В нем проснулся азарт охотничьей собаки, уверенно идущей по следу.

Получив условное сообщение, Линая встревожилась. После той встречи в парке ее никто не беспокоил, и она решила, что достигла своей цели.  Старые инструкции, которые передал незнакомец, лишь подтвердили это. И вдруг с ней вышли на связь. Неужели ее хитрый план не сработал? Вероятно, тот, кто придет в кафе, будет арестован.  С тяжелым чувством девушка вышла из дома. Мелкая изморось заставила передернуть плечами: погода явно соответствовала настроению. «Нужно было разориться на такси», - подумалось с сожалением. До посадочной платформы пришлось идти пешком. Линая жила в старом доме, недалеко от центра. В основном здесь обитали неприхотливые люди, равнодушные к выдумкам цивилизации. Если в столице новый город выделился в отдельную часть, то в Вестзее причудливо соединились металл и камень. Линая пробиралась по неровной улочке, изредка бросая взгляд на платформу, уродливо раскинувшую массивные стойки. Флиринг отделился от места посадки и, посвистывая гравитонами, начал набирать высоту. Девушка украдкой осмотрелась. Поблизости никого не было. Она замедлила шаг, надеясь пропустить следующий рейс. Хотелось до последнего оттянуть развязку. Линая подозревала, что интерес к ней пропадет, как только куратора схватят.  «Как же быть? – эта мысль блуждала по кругу, нарезая на лбу мучительные морщинки. – Как быть? Может, сбежать? Похоже, меня никто не ведет… Вопрос только в том, далеко ли я убегу?» Мимолетное малодушие прошло, она сосредоточилась и пошла быстрее.
Линая явилась точно в назначенное время. В кафе было многолюдно. Видимо, здесь отмечали какое-то событие. Она сразу заметила человека, который давал ей поручения. Он с интересом следил за представлением. Девушка запаниковала: «Пришел сам… значит… они так ничего и не поняли». Досада на себя, горечь поражения и еще какие-то едва различимые чувства заставили ее замереть на месте. «Надо просто уйти, и тогда о нем никто не узнает». Она уже готова была двинуться к выходу, но тут вице-председатель обернулся, и поднял руку, обращая на себя внимание. Линая уловила, как несколько крепких парней насторожились в напряженных позах.  «Пожалуй, теперь уже поздно, надо идти». Она улыбнулась и кивнула, давая понять, что заметила его.
- Добрый вечер, - вице-председатель слегка прищурился, изучая ее мрачное лицо. – Рад тебя видеть.
- Я тоже, - с ноткой враждебности ответила Линая и, выдержав короткую паузу, добавила: - Очень!
- Я подозревал, что ты не будешь ждать, когда тебя позовут.
 Собеседник продолжал безмятежно улыбаться. Это слегка раздражило ее.
- Да, работать на астероиде не очень-то весело.
- Но это хорошо, что ты вернулась, - продолжал вице-президент, не замечая странного поведения девушки. – У нас столько работы. Без тебя точно не обойтись.
Линая поняла: процесс уже не остановить. То, что раньше задумывалось, как невинная хитрость, теперь действительно превращалось в предательство. Сейчас куратор сообщит ей нечто важное, и это услышат чужие уши. Она должна… Нет! Она обязана признаться, предупредить. Надо остановить его до того, как он произнесет первое слово. Линая хотела сделать это, но … не смогла. Волна животного страха подступила к горлу и заставила крепче сжать зубы. Подумалось, что признаваться нет никакого смысла: они в ловушке. Куратора возьмут, а добыть из него информацию - дело техники.
- Нам удалось установить связь с Советом Конфедерации. Мы договорились о содействии. Надеюсь ты понимаешь, что это значит.
Линая предостерегающе подняла руку, но вице-председатель видимо воспринял это как жест изумления.
- Более того, корабли Конфедерации уже заняли исходные позиции. Они готовы к высадке и ждут нашего сигнала. Мы тоже готовимся к выступлению, мобилизуем все силы…
Вице-председатель помедлил, окидывая зал внимательным взглядом. Несколько человек явно проявляли повышенный интерес к их столику. Он удовлетворенно отметил, что агенты заняли места, которые полностью перекрывали путь на улицу.
- Но сформировать отряды раньше, чем через две недели у нас все равно не получится…
Глаза Линаи умоляли его замолчать. Она приложила столько усилий и вот… Теперь это не имело никакого смысла.
- Но ближе к делу.  Ты вернулась как нельзя кстати. Понимаешь, нам необходимо нейтрализовать систему слежения за орбитой. И кроме тебя вряд ли кто-нибудь сможет это сделать.
-Так уж и никто?
- Тут нужен особый подход.
Куратор выдержал паузу.
- Мы подобрали тебе подходящего кандидата. Это техник-лейтенант одной из станций. Твоя задача заключается в том, чтобы вставить в его трансцевер вот этот чип.
Вице-председатель достал пластиковый футляр.
- И как это сделать?
Линая повертела в пальцах силиконовую микросхему.
- Можно воткнуть под крышку, но лучше под аккумулятор. Когда техник заступит на очередное дежурство, чип активируется, и мы получим возможность управлять системой.
- Ясно.
Она небрежно бросила предмет в недра сумочки – вряд ли теперь он ей понадобится.
- У тебя все в порядке?
Вице-председатель накрыл ее руку своей ладонью и слегка сжал, видимо желая подбодрить.
- Потерпи немного, скоро все закончится. Наступит мирная счастливая жизнь. Нам больше не нужно будет прятаться и бояться.
Линая вымученно улыбнулась. Вице-председатель улыбнулся в ответ. Утробный гул трансцевера отвлек его внимание.
- Говорят, на улице полно полиции…
Он подал ей условный знак, по которому они обычно расходились. Она встала и пошла к выходу. Агенты спокойно ждали. Линая удивилась и обернулась. Собеседник шел в противоположную сторону. «В туалет что ли? – до сих пор ей не приходило в голову, что у соратников тоже могут возникать вполне естественные потребности. – Поэтому-то они и не беспокоятся». Линае не хотелось видеть того, что произойдет дальше. На улице ее перехватил один из помощников и повел к флирингу.
- Мы слышали, что вас кто-то предупредил.
- Да, пришло сообщение. И он дал мне знак уходить.
- Хорошо, вы все сделали правильно.
Линая признательно улыбнулась. Она поднималась в салон, думая, что это, возможно, последние ее шаги на свободе.
-  Добрый вечер.
Начальник собственной безопасности его императорского величества выглядел уставшим, но довольным: похоже в сеть попалась крупная рыба. К тому же подтвердилась информация о связях бунтовщиков с Конфедерацией. По крайней мере теперь ясно, в каком направлении стоит работать.
- Здравствуйте, господин полковник.
- Прекрасно выглядите. Присаживайтесь.
- Вы тоже.
Линая опустилась в кресло.
В салон влетел тот самый помощник, который встретил ее на выходе. Вытянулся и остановился в нерешительности.
- Докладывайте, - приказал начальник собственной безопасности.
- Он ушел, - выдохнул помощник.
- Как?!
Полковник резко подался вперед.
– Как ушел? В кафе полным-полно агентов. Они что? Не смогли справиться с одним человеком?
- Да просто не с кем было справляться. Он пошел в туалет и там пропал.
- Пропал?
- Да… Мы все осмотрели, но его нет.
Начальник собственной безопасности просверлил Линаю пронзительным взглядом. Та насмешливо улыбнулась.
- Такого развития событий вы не предвидели, правда?
- Так это ваших рук дело? Вы предупредили его?
- Я не смогла… Мне стало страшно. Я хотела уйти, но он заметил меня. И вот, теперь вы посвящены в планы комитета.
- Тогда почему он не пошел вместе с вами?
- Но мы всегда расходились по одному, если ему сообщали о полиции. Такое случалось…
- То есть в его поведении сегодня не было ничего необычного?
Линая молча кивнула, а потом добавила после некоторой паузы:
- Я думаю, что все наши встречи тщательно готовились. Мне кажется, этот человек занимает достаточно высокое положение… Сомневаюсь, что им стали бы рисковать, если повстанцы хоть что-то бы заподозрили.
- Ну что ж, может быть вы и правы.
- И что мне делать?
- Выполняйте ваше задание. Думаю, недели вам хватит, чтобы наладить с объектом тесный контакт.
Линая усмехнулась. Начальник собственной безопасности нахмурился.
- Вас доставят домой.
- Спасибо, вы очень любезны.
В салоне появился один из агентов. Он сделал знак помощнику и тот придвинулся к дверце. Они о чем-то шептались. Затем помощник вернулся обратно. По его загадочному лицу было видно, что произошло нечто важное. Начальник собственной безопасности приказал взлетать, а жестом разрешил докладывать.
- Агенты нашли пролом в стене туалета. За стеной остатки старого коллектора. Там обнаружили следы монофлера. Теперь он может быть где угодно…
Линая просияла. Начальник собственной безопасности задумался. «Как же это понимать? Девушка, похоже, была уверена, что мы его схватим. Значит, она соблюдает условия соглашения. Но вся эта сложная подготовка… Такое ощущение, что встреча подстроена. Может быть, бунтовщики отвлекают наше внимание от чего-то более значимого? Но от чего именно? Они утверждают, что готовится вторжение. Информация о переговорах, скопление кораблей у границ, - все это только подтверждает версию. Другого - более внятного - объяснения нет»
- К вам придет наш специалист… Посмотрит, что это за штучка.
- Да, конечно.
- Вы сделаете все, что от вас требуется. Теперь мы предупреждены и будем контролировать ситуацию. Спокойно выполняйте порученное вам дело.
Флиринг завис над посадочной площадкой на крыше дома, где жила Линая.
- Желаю вам удачи, - напутствовал ее начальник собственной безопасности.

Вице-председатель сосредоточенно вел монофлер. В старом коллекторе было непросто держать нужный темп. Выступы и обломки подстерегали в темноте, коварно возникая в лучах света. Стратег продумал план в деталях, проверил каждую мелочь. Он лично обследовал предполагаемый маршрут, стараясь выявить степень риска. С его подходом к делу она была ничтожно мала, но все-таки сохранялась тысячная доля вероятности. Вице-председатель сделал последний поворот и нырнул в отверстие под сводом: куча мусора почти засыпала проход. Он понимал, пока не обнаружилась тайна его исчезновения, надо миновать зону оцепления, поэтому ускорил ход. На поверхность можно было выйти в нескольких местах. Они со Стратегом выбрали русло речки. Там меньше камер, в реке можно было спрятать монофлер. На всякий случай, помощники дежурили и у остальных выходов: вдруг что-то пойдет не по плану.
Впереди забрезжил свет, видимо это и был водосток коллектора. Вице-председатель сбавил скорость. Он оставил монофлер неподалеку, а сам осторожно выглянул в проем. Заросли салиха надежно укрывали его от посторонних глаз. На берегу, в травяной растительности притаился ялик. Легкое судёнышко почти не примяло трубчатые стебли. В ответ на призывный подсвист птицы раздался точно такой же. Из-за ялика выглянул худой парнишка лет двадцати и взмахом руки подал условный сигнал. Все было в порядке. Вице-председатель засомневался правда, сумеют ли они вдвоем отбуксировать монофлер, но напарник продемонстрировал недюжинную силу. Место стока, устланное камешками от кладки, которые выносились ранее потоками нечистот, хорошо просохло и не успело зарасти травой. На этой своеобразной дорожке следов монофлера не было видно. Они поспешили спихнуть его в воду и взялись за ялик. Вскоре река приняла их в свои объятия и бережно понесла прочь от города.
- Долго нам плыть? – поинтересовался вице-председатель, устав от созерцания однообразных пейзажей.
- Минут пятнадцать, - ответил парнишка, старательно выруливая против течения. – Я высажу вас неподалеку от леса…
Вице-председатель кивнул. Дальше он знал, что ему делать. 
- А ты потом куда?
- Вернусь на пристань на побережье. Я катаю туристов в заливе.
- Тебе не страшно помогать нам? Это очень опасно.
- Я уже взрослый, сам зарабатываю себе на жизнь. Иногда мне бывает страшно. Может быть, поэтому и помогаю, чтобы больше никто не боялся.
Он ловко причалил к небольшой бухточке на берегу. От нее вверх протянулась еле заметная тропка, видимо здесь давно никто не ходил.
- Тут был лагерь туристов…, - объяснил парнишка, заметив его озабоченность. – Подниматься трудно, но, если придерживаться следа, будет легче.
Вице-председатель выскочил на сухое место. Его провожатый завел мотор и взмахнул рукой, прощаясь. Правильно, задерживаться здесь не стоит. Впереди большой путь. Стараясь не терять тропинку, он двинулся дальше. Берег был крутой, но цепочка следов вела его по неровностям и шероховатостям склона, которые не давали скользить. Кто-то очень внимательный проторил этот путь. Подъем занял значительное время, на землю спустились сумерки. Ему с трудом удалось различить условный знак, которым было отмечено место, где спрятан монофлер. На этом аппарате предстояло достичь стоянки придорожной гостиницы, на которой он смог бы пересесть на свой. Слегка изменив облик и переодевшись, вице-председатель нажал на кнопку запуска двигателей.

31


Информационный центр министерства работал круглые сутки. Человек, с которым встречалась связная, попал в объективы камер, причем, был записан с разных ракурсов. Программа идентификации получила богатый материал, но для переработки этого материала требовалось гораздо больше времени. То ли куратор слишком хорошо гримировался, то ли не отличался примечательной внешностью, но кандидатов набралось такое количество, что серверы не выдерживали напряжения, периодически застывая в неподвижности. И тем не менее, процесс продолжался, а это значило только одно – личность повстанца рано или поздно будет установлена.
Начальник собственной безопасности был слегка обескуражен. Провал операции нарушил его планы. Он так рассчитывал получить сведения, которые могли бы пролить свет на участие в движении леди Блеквуд. Теперь доискиваться нужной информации придется другими способами. «Ладно, подожду еще несколько дней», - решил полковник. Он назвал номер начальника тайной полиции.
- Приветствую вас, генерал.
- Взаимно, мое почтение, полковник. Чем могу служить?
- Можете прислать ко мне смышленого агента?
- Ну почему всем нужны только смышлёные агенты?
Начальник тайной полиции усмехнулся, давая понять, что шутит.
- А кому еще понадобились ваши агенты?
- Господину канцлеру.
- Для чего?
- Отправил на сторожевую базу, желает проверить отчет командора Армонти.
- Хм, это после его исчезновения?
- Да… Ведь он возглавлял комиссию.
- И что? У него возникли какие-то подозрения?
- Он не делился ими, но видимо дело связано с утечкой информации. Ему понадобился специалист по дальней связи.
- Вот как.
Начальник собственной безопасности задумался на минуту.
- Так кого вам прислать?
- Мне нужно собрать как можно больше информации.
- Я понял вас, в течение часа агент будет в Правительственном дворце.
Начальник тайной полиции отключился.
Полковник отложил трансцевер. Верховный канцлер усомнился в показаниях командора Армонти. Не предполагал ли лорд Блеквуд какой-то связи между переговорами, которые ведут бунтовщики, и необъяснимыми исчезновениями флагманского корабля? Но ведь о переговорах стало известно намного раньше. Чем вызваны подозрения верховного канцлера? Ни одна из схем, продуманных начальником собственной безопасности, в полной мере не объясняла поведения лорда Блеквуда. Возможно, ему было известно что-то, что ускользало из поля зрения полковника.
Начальник собственной безопасности вошел в базу данных военно-космических сил и нашел личное дело командора Армонти. Общая информация, характеристики, сведения о прохождении службы. «А может это как-то связано с его сыном? Да и вообще, если бы верховный канцлер был заодно с бунтовщиками, то вряд ли он стал бы так подставляться, начиная расследование против командора. Это неминуемо бросило бы на него тень. Видимо, какие-то сомнения терзают верховного канцлера, и тот стремится установить истину». Полковник пробежал глазами хронологию. Против одного из периодов стоял комментарий. «Внутреннее расследование. Завершено. Продолжает служить»
- Так-так, что за расследование.
Он перешел по ссылке, но она не сработала. Вместо этого появилась информация, что сведения в архиве, предоставляются по запросу.
- Что за черт, -удивился начальник собственной безопасности, - мне и по какому-то запросу. Он вызвал дежурного.
- Ко мне должен прибыть агент тайной полиции. Прошу проводить его незамедлительно.
- Слушаюсь, господин полковник.
- Да и свяжите меня с начальником архива ВКС.
Минут через пять трансцевер сделал знак, что идет вызов.
- Господин полковник, начальник архива на связи.
После военного приветствия начальник архива осведомился, чем он может помочь.
- Разыщите для меня информацию о расследовании против командора Армонти. Я направил вам запрос по вашей форме. Пришлите мне материалы на почту. Сделать это нужно как можно быстрее.
- Я все понял, сейчас дам задание сотрудникам обработать его в приоритетном порядке.
Начальник собственной безопасности отключился. Дежурный доложил, что прибыл агент.
- Хорошо, пропустите.
Человек средних лет, который возник перед начальником собственной безопасности, ему понравился. Ненавязчивая доброжелательность и вежливость располагали к откровенности, а внимательный и цепкий взгляд, которым тот окинул кабинет сразу же как вошел, мог бы уловить только сам полковник. «Профессионал!» - с удовлетворением подумал он.
- Мне необходимо, чтобы вы собрали максимум информации о господине канцлере и его супруге.
Начальник собственной безопасности выдержал паузу, наблюдая за реакцией агента. Тот, видимо, не раз выполнял щекотливые поручения, поэтому с невозмутимым видом ждал указаний.
- Я думаю, стоит начать с Блеквудкасла. Мне нужен подробный отчет о всех событиях, которые произошли там в прошлый визит господина канцлера. Отправляйтесь туда незамедлительно. Если понадобятся какие-то документы или дополнительные средства, сообщайте по этому номеру.
Начальник собственной безопасности передал визитку. Агент подержал ее с минуту и вернул обратно.
- Мне это ни к чему, а номер я запомнил. Сколько у меня времени?
- Дня три-четыре.
Агент кивнул.
- Я могу приступить?
- Да, ступайте.
Полковник проводил агента рассеянным взглядом. Его мысли упорядочились следующим планом: если появится информация, вызывающая хоть какие-то сомнения, то он убедит его величество в необходимости допроса леди Блеквуд. Милорду канцлеру придется с этим смириться.

Лорд Блеквуд только-только вошел, после очередного утреннего отчета у императора, как секретарь доложил, что прибыл начальник тайной полиции.
- Пригласите.
Верховный канцлер устроился за столом. Минивэм ожил, ожидая распоряжений хозяина. Однако работу пришлось отложить. Начальник тайной полиции уже вытянулся на пороге, по-военному приветствуя канцлера.
- Проходите, будьте свободны.
Начальник тайной полиции достал свой минивэм и положил перед верховным канцлером.
- Группа, которая работала по вашему заданию, вернулась на старфлер. У них есть информация. Это наш закрытый канал связи.  Готовы выслушать доклад? Даже я не знаю, что они раскопали.
Верховный канцлер усмехнулся. Начальник тайной полиции побеспокоился заранее прибыть к нему, чтобы он получил информацию из первых рук.
- Слава императору, - приветствовал их начальник группы.
- Что удалось узнать?
Начальник тайной полиции был несколько грубоват с подчиненными.
- Мы обследовали указанный вами район. Нашли тот самый контейнер, который по всей видимости осматривал командор. При повторном осмотре было установлено, что на контейнере находится пневматическая пушка, поврежденная микровзрывом. Эксперты изъяли чип из блока памяти и образцы взрывчатого вещества. В результате исследования удалось установить, что пневмопушка изготовлена по технологиям и с использованием материалов с планеты Ченсы, которая, кстати, не входит в Конфедерацию.  Взрывчатка изготовлена здесь, применяется в промышленных целях, на вооружении армии не состоит. Чип удалось частично восстановить. Согласно восстановленным данным, из пушки был запланирован отстрел капсулы по заданным координатам. Время отстрела совпадает с временем прохождения потока метеоритов. В районе с координатами отстрела нами ничего не обнаружено.
Начальник группы сжато и информативно докладывал полученные данные.
- Во время пребывания в районе расследования, был зафиксирован еще один отстрел. Нам удалось засечь капсулу и вычислить траекторию полета. Однако забрать капсулу не удалось. Нас опередил военный курьерский старфлер. На нем не было опознавательных знаков, но, так как он взял курс на тот район, где наблюдалась дисклокация кораблей конфедератов, осмелюсь предположить, что это был разведчик. В районе отстрела также обнаружили контейнер с взорванной пневмопушкой.
Начальник группы умолк, давая понять, что доклад окончен.
- Благодарю вас за отличную работу, - сказал верховный канцлер.
- Слава императору!
Начальник тайной полиции жестом дал понять, что сеанс окончен.
- Вот так командор! Кто бы мог подумать. Прикажете задержать?
Верховный канцлер дотронулся до лба, который перерезала глубокая морщина. Неопровержимых доказательств причастности командора Армонти к движению «Освобождение» не было, но это не означало его автоматического оправдания. Наоборот, предположения лорда Блеквуда во многом подтвердились, и это давало основание провести дознание по делу.
- Как вы себе это представляете? – наконец устало произнес он. – На флагманском корабле полно фанатично преданных командору солдат и офицеров. Они не позволят его арестовать.
- Так что же делать? - начальник тайной полиции развел руками.
- Нужно под каким-нибудь предлогом вызвать его в столицу. Главное, сделать это так, чтобы он ничего не заподозрил.
- После вмешательства нашей группы будет трудно.
- Поэтому и нужно все тщательно продумать.
- Может быть через главнокомандующего космическими силами? Вызвать в штаб.
- Думаю, для начала стоит сообщить об этом его величеству. Возможно он прислушается к моим аргументам. Ведь прямых доказательств причастности командора к запуску капсул нет. Вот если бы группе удалось заполучить саму капсулу, тогда было бы ясно, кто отправитель. А пока все наши обвинения голословны. Мы не можем действовать против него обычными способами.
Начальник тайной полиции забрал минивэм, и сказал:
- Что ж, информацию вы получили. Группа может считать свою задачу выполненной?
Верховный канцлер кивнул.
- Вы тоже можете быть свободны.
Начальник тайной полиции круто повернулся на каблуках. У самой двери он остановился и обернулся.
- Милорд, хотел вам сообщить, что начальник собственной безопасности его величества просил у меня агента.
- И что? - лорд Блеквуд бросил на него мимолетный взгляд. – Агенты состоят на службе у его величества, так что он вправе был это сделать.
- Да, конечно, разве кто спорит с этим. Просто мне случайно стало известно, что с заданием его направили в Блеквуд. Я думал вам будет интересно.
Верховный канцлер отразил на своем лице величайшее изумление.
- Действительно, очень интересно.
- У нас не принято в таких случаях докладывать о сути задания. Подробности мне не известны.
- Конечно… Все равно спасибо.
Начальник тайной полиции исчез за дверью.
Верховный канцлер обернулся к минивэму и хотел было перейти на закрытый канал. Таким образом он не раз обсуждал с его величеством срочные вопросы. Однако какое-то смутное чувство задержало его.  «Ладно, сделаю это завтра, во время утреннего доклада» - решил он.
Лорд Блеквуд задумался. В последнее время его не покидало ощущение, что он является участником какой-то хитрой игры. Словно кто-то целенаправленно создает условия, при которых ему пришлось бы играть по чьим-то невыгодным для него правилам. «Итак, командор Армонти связан с бунтовщиками. Связным между ними с моей легкой руки стал лейтенант Армонти». Верховный канцлер усмехнулся: повстанцы, наверное, были рады узнать об этом назначении. «Захотел завоевать ее сердце. Что ж, завоевал на свою голову.  А она даже не сказала спасибо».  В тот момент, когда ему стало ясно, кто выступил связующим звеном между леди Блеквуд и движением, верховный канцлер мог свободно установить связи лейтенанта Армонти, однако решил этого не делать. Теперь уже он не мог использовать всю силу своих возможностей.  За ним наблюдали и его догадки могли помочь наблюдателям прийти к аналогичным выводам, а этого нельзя было допустить.
Верховный канцлер получил всю информацию о расследовании против командора Армонти сразу же после того как флагманский корабль посчитали пропавшим. Ему было известно, к каким выводам пришла следственная группа военной прокуратуры. Но что же произошло на самом деле? Если на минуту предположить, что командор и его сослуживцы были захвачены в плен, это многое бы объяснило. И фактор счастливой случайности (в подобные вещи верховный канцлер почти не верил) тут не при чем. Их просто забрали с гибнущего корабля десантным транспортом. И они вряд ли вернулись бы домой, если бы… Если бы у них не было какой-то особой миссии. «Кто же был вместе с командором Армонти, когда их нашли? Какие-то два лейтенанта… причем из разных войск… вероятность встречи которых друг с другом была ничтожно мала. Как же их фамилии?» Лорд Блеквуд обратился к минивэму, где еще хранились материалы расследования. «Так, один лейтенант Вельс, младший штурман… Второй – лейтенант Стронг, отдел тактического планирования. Действительно, во время боя они должны находиться на разных уровнях. Не могли они оказаться вместе».
Лорд Блеквуд откинулся в кресле. Он почувствовал насколько устал. Устал именно от неопределенности, неустойчивости своего положения. В последнее время с ним произошли удивительные перемены. И эти перемены не остались незамеченными. В Блеквудкасл направили агента. Возможно в скором времени станет известно о покушении. Об этом будет доложено его императорскому величеству, а тот увидит в этом угрозу для своей империи, и тогда… Все, что сейчас знает только он, станет известно и им. Лорд Блеквуд заметил, что начинает противопоставлять себя системе, которую раньше сам и представлял. Будучи реалистом, он предусмотрел свой план на этот случай, но вряд ли с этим планом согласится леди Блеквуд. Она не оставит сестру, а та лейтенанта. А глупый мальчишка уже показал характер тогда, в парке, когда в ответ на его предложение сделал свое. Обстоятельства подсказывали ему возможное решение, но именно это и напрягало больше всего, наталкивая на мысль, что против него плетется какая-то замысловатая паутина. Что-то вдруг возникло в глубинах памяти, связанное с этими именами.
Секретарь доложил, что прибыли министр обороны и главнокомандующий военно-космических сил. Верховный канцлер избавился от отрешенности: нужно было провести оперативное совещание. Корабли Конфедерации приступили к неприятным маневрам, которые подтверждали серьезность их намерений. Некие образы, готовые было принять конкретные формы, снова превратились в эфемерные сгустки энергии и растворились в подсознании.

Агент сдержано и скрупулёзно докладывал о событиях в Блеквудкасле, начиная с прибытия лорда и леди Блеквуд. Начальник собственной безопасности чувствовал, что начинает медитировать под эти монотонные звуки.
- После обеда милорд канцлер отправился к себе и работал в кабинете. Миледи отдыхала в своей комнате. Утром следующего дня леди Блеквуд вылетела в Вестзее. Там она посетила городской архив…
- Это мне уже известно, продолжайте с того момента, как она вернулась на следующий день.
- После возвращения домой леди Блеквуд какое-то время провела в гостиной вместе с милордом канцлером. Они о чем-то говорили. Точного содержания разговора никто не помнит, но милорд интересовался здоровьем супруги. Она выглядела подавленной, ушла спать, сославшись на плохое самочувствие. На следующий день милорд канцлер приказал готовить флиринг, чтобы куда-то лететь, но неожиданно изменил свои планы.  Рабочие, обслуживавшие транспорт, рассказывали, что, если бы не это, у флиринга могли отказать двигатели.  Аппарат мог разбиться.
- Что? Расскажите подробнее.
- Я пообщался с механиком. Разговор шел в контексте того, что милорду канцлеру исключительно везет. В качестве примера он привел этот момент. Сказал, что канцлеру грозила бы неминуемая гибель, если бы он не передумал лететь.
- Известно, что произошло конкретно?
Начальник собственной безопасности его императорского величества оживился.
- Да, я попытался установить события этого дня. В общем, во время завтрака милорду канцлеру сообщили, что в столице беспорядки и что ему нужно возвращаться обратно. Он распорядился срочно подготовить флиринг. Времени было мало, да и аппарат проверяли накануне, поэтому просто осуществили поверхностный осмотр. Лорд Блеквуд с супругой вышли на площадку. Она не должна была лететь с ним и собиралась, видимо, его проводить. Они попрощались, милорд поднялся по трапу и вдруг приказал всем разойтись. Сам спустился, потом взял миледи под руку, и несколько минут о чем-то с ней говорил. После этого она оставалась на площадке, а милорд канцлер вернулся к себе.
- Так-так, - полковник почувствовал, что в нем просыпается азарт охотничьей собаки. – И что было дальше?
- Потом миледи заболела. Персонал поговаривает, что они поссорились и милорд канцлер себя винил в ее болезни.
- А что насчет двигателя?
- Механик утверждал, что он проверял неисправные узлы. Накануне они были в порядке. И еще, по характеру повреждений ему показалось, что они были нанесены умышленно.
- Странно все это. Вы не находите?
- С определенной точки зрения да.
- Почему именно с определенной?
Начальник собственной безопасности усмехнулся: агент производил впечатление.
 - Видите ли, у меня создалось ощущение, что милорду канцлеру было известно о неисправности. Но зачем нужно было устраивать весь этот спектакль, мне не понятно. И почему он ничего не сообщил об этом инциденте? Тут однозначно требовалось провести расследование.
То, что для агента было загадочным и необъяснимым, для начальника собственной безопасности стало предельно ясным.
- Хорошо, вы проделали большую и качественную работу. Это достойно награды. И вы ее получите.
- Слава императору!
Агент расправил плечи и замер.
- Будьте свободны. Да и еще…  Я просил бы вас пока ни с кем не обсуждать подробности этого дела.
Агент расслабился.
- Разумеется. У нас не принято такого.
Когда дверь за агентом закрылась, полковник откинулся в кресле и прикрыл глаза. Так лучше размышлялось. «Вот он – момент истины. Итак, господин верховный канцлер, почему же вы никому не сообщили об этом? И начальник службы безопасности тоже никого не поставил в известность. Он пошел бы на такое только повинуясь вашему приказу. Похоже на то, что вы хотели кого-то уберечь». Начальник собственной безопасности довольно ухмыльнулся. «Кого же как не леди Блеквуд… Вот и факты, с которыми можно обратиться к его величеству. Верховный канцлер защищает заговорщицу. Это, думаю, заставит императора усомниться в его преданности и надежности. Ну, и тогда позволено будет ее допросить. Какая досада! Если бы мы не потратили столько времени, чтобы выйти на этого куратора…  Я бы давно сообразил отправить кого-нибудь в Блеквуд. Она в чем-то совершила ошибку, он догадался, и ей пришлось разорвать все связи с бунтовщиками. Этим и объясняется то, что наблюдение не дало результатов».
Начальник собственной безопасности подумал, что было бы неплохо установить, кто вышел с леди Блеквуд на связь в Вестзейском архиве. Скорее всего это был кто-то из служащих. С посетителями она не общалась, если верить показаниям охранника. Он назвал номер начальника департамента полиции в Вестзее. После обмена стандартным приветствием полковник изложил суть просьбы.
- Найдите, кто обслуживал графиню Уайтфилд в архиве в Вестзее…
Начальник собственной безопасности уточнил число в протоколе допроса.
- Задержите его и доставьте в Искиан. Это срочно. Займитесь этим немедленно. Можете использовать специальную курьерскую службу.
Полковник отключился. Итак, осталось доложить его величеству. Он переключился на закрытый канал и постучался.
- Что-нибудь срочное?
 Император не любил, когда его отвлекали по незначительным вопросам, но тут речь шла о безопасности империи.
- Да, это касается верховного канцлера. Появилась новая информация.
- Хорошо, жду вас в кабинете для докладов через пятнадцать минут.
- Слушаюсь, ваше величество.

Император прищурился, потирая костяшки пальцев.
- Все равно в вашей информации слишком много ваших домыслов. Не скрою, мне и самому стало казаться, что эта девушка оказывает на него непонятное и опасное влияние. Но лорд Блеквуд не юноша, чтобы манипулировать им. Хотя, есть обстоятельства, которые могут способствовать этому.
- Что за обстоятельства?
Начальник собственной безопасности напрягся.
- Я не стану рассказывать того, что мне было доверено в приватной беседе.
- Как прикажете, но… дело ведь касается безопасности империи.
Император окинул полковника ледяным взором.
- Вы думаете я не в состоянии понять, где грань между личным и государственным?
- Никак нет, ваше величество, я лишь хотел обратить внимание.
- Не стоит… Что вы хотите от меня, полковник?
- Я уверен, что мы можем получить от леди Блеквуд достаточно ценную информацию. Поэтому имело бы смысл ее допросить.
- Так в чем же дело? Переговорите с ней. Я думаю, что она вам не откажет.
- Боюсь она не столь лояльна, как вы представляете, ваше величество. К тому же, я чувствую, что в этом замешаны и другие члены семьи. Она не скажет всей правды.
- Вы хотите использовать препарат при допросе?
- Да, хотел бы. Но вряд ли она согласится, учитывая, что ей есть что скрывать. Да и милорд канцлер вряд ли будет в восторге.
- Вы хотите, чтобы я надавил на него? Приказал подчиниться?
- Этого хочу не я, а сложившиеся обстоятельства. Боюсь, иным образом нам цепочку не выявить. А эта ниточка возможно приведет к важным персонам, может даже к верхушке всего «Освобождения».
- Заманчивая возможность, но все-таки ваших домыслов мало.
- А если у меня будут не домыслы, а показания человека, который передавал ей информацию от бунтовщиков?
Император задумался.
- Это будет весомый аргумент в беседе с верховным канцлером. Все у вас?
- Так точно, спасибо за понимание, ваше величество.
Начальник собственной безопасности был доволен таким поворотом событий. «И почему я никого не отправил в Блеквуд хотя бы пару недель назад? Может быть уже и не было бы никакого «Освобождения».

Двое неприметных молодых людей вошли со служебного входа, предъявили охраннику удостоверения и попросили вызвать начальника охраны. Перекинувшись с ним парой слов, все трое направились в сторону читального зала. В помещении было немноголюдно. Несколько человек сидели за столиками, изучая какие-то фолианты. За стойкой скучала администраторша.
- Добрый день, - обратился к ней один из неприметных, протягивая документ, - посмотрите пожалуйста, кто обслуживал посетительницу, Уайтфилд Тия.
 Он указал дату и время. Администраторша повернулась к минивэму. Через минуту она назвала фамилию сотрудника.
- Где он может быть сейчас? – спросил второй у охранника.
- Он в хранилище, пошел за очередным заказом, - вмешалась администратор. – Уже должен подойти. Да вот и он.
В дверях показался высокий парень с корзиной. Он заметил начальника охраны, окинул взглядом его спутников и, бросив корзину на пол, ринулся в коридор. Агенты хором выругались и одновременно сорвались с места. Начальник охраны, на ходу отдавая распоряжения, поспешил за ними. Беглец успел добраться до лифта, закрыл дверцу и рухнул вниз. Второго лифта в хранилище не было. Один кивнул на трос, снял пиджак и обмотав им руки соскользнул следом.
- Давай по лестнице, - начальник охраны указал на дверь в конце коридора. – Он все равно будет там выходить, другого пути нет.
Они прыжками понеслись вниз. Успели как раз вовремя. Парень запирал дверь пожарной лопатой. Обернувшись, он увидел перед глазами огромный кулак и это было последнее, что он увидел… во всяком случае, на свободе. Агенты подобрали его бесчувственное тело и потащили к выходу.
- Вот зачем ты его вырубил?
Один агент отчитывал другого.
- Вот и тащи его сам.
- Да он просто от вида моего кулака упал в обморок…
- Я тебе пошучу еще. Ты у меня пошутишь…
Курьер для поручений, сидевший все это время на диванчике в углу, слегка переменился в лице. Дождавшись, пока флиринг с агентами оторвется от земли, он выскользнул за дверь и заспешил прочь от архива.

Вице-председатель не сразу обратил внимание на сообщение, которое пришло ему на почту. Он спешно формировал состав звеньев к предстоящей операции. Надо было подобрать толковых командиров, сформулировать для них четкие и понятные указания. Действовать нужно было слаженно и быстро. Любое промедление, любая оплошность могли привести к непредсказуемым последствиям. А им была нужна только победа, ведь речь шла не просто о жизни и смерти. Речь шла о существовании движения в целом. Тайная полиция шла по пятам. Линая действительно знала слишком много. Кого-то из членов уже арестовали, и те, в свою очередь, давали показания на других. Кто-то уже жил под наблюдением и к ним нельзя было обратиться за помощью. Трансцевер толкнул его в бок, давая знать о сообщении.
- Просмотр почты, - скомандовал вице-председатель.
На экране минивэма появилось три значка.
- Читать третье.
Перед глазами сложилось послание. Вице-председатель прочитал, помрачнел и с минуту сидел в глубоком раздумье, потом провел рукой по столу и скомандовал:
- Ответ.
Набросав несколько строк, он приказал:
- Отправить.
Вице-председатель достал из шкафа военный рюкзак, отключил минивэм, и бросил его поверх одежды. Сумерки за окном сгустились в ночь. Он выключил свет. Комната погрузилась в темноту. Столько лет ему пришлось провести здесь, в надеждах и разочарованиях, но никогда еще опасность не подступала так близко. Медлить было нельзя. Ему сообщили о задержании архивариуса. Если он расскажет, что передавал графине Уайтфилд указания от комитета, а он непременно расскажет, даже не приходилось в этом сомневаться, это будет концом всего. Ее арестуют, подвергнут допросу, и узнают о том, что она передала коды доступа. От нее же получат информацию и о лейтенанте Армонти, а от него недалеко и до самого вице-председателя. «Пожалуй, пора начинать, - подумал он. - Сегодня должно все решиться». Он назвал номер Стратега.
- Добрый вечер, извините за беспокойство. Хотел уточнить у вас, готов ли заказ номер 9?
- Да, мы готовы отправить вам партию товара.
- Тогда давайте распоряжение на отправку. Я отправил вам список доверенных лиц.
На другом конце повисла тишина.
- Что уже? Товар готов, но могут возникнуть сложности с отправкой.
- Надо постараться, иначе необходимость в товаре вообще может отпасть. Я займусь улаживанием сопутствующих вопросов.
На ходу забрасывая рюкзак за спину, вице-председатель вышел из кабинета, запер его на ключ, усмехнулся и бросил в щель под дверью. Скорее всего он сюда больше не вернется.
   
32


Начальник собственной безопасности изучал архивные документы, связанные со служебным расследованием против капитана Армонти. Он старательно вчитывался в отчеты и показания, но так и не мог понять, чем вызван интерес верховного канцлера к личности командора. Нештатные ситуации на сторожевых базах не редкость. Правда здесь речь шла о флагманском крейсере. Может быть дело в этом? Хотя, странно и то, что три офицера, которых нашли в спасательной капсуле, смогли так удачно встретиться в одном месте. «Итак, если взять за исходную точку, что они согласились на сотрудничество и были заброшены конфедератами с какой-то миссией, то остается вопрос – с какой?» Полковник вновь обратился к личным делам. «Лейтенант Вельс теперь руководит базой пилотов. А куда же девался третий? Уволен в запас». Он вдруг удивился собственной недогадливости. События последних недель как-то мешали спокойно все обдумать. Полученная информация сваливалась в недра мозга, образуя кучу несуразного хаоса. И вот упорядоченное движение мысли начало подбирать и сопоставлять факты, которые оформились в ясный ответ. Они должны были установить связь между Конфедерацией и бунтовщиками. Полковник Вельс имел все условия для отправки посланий с планеты, а у командора был на вооружении целый арсенал в космосе. Начальник собственной безопасности вызвал министра внутренних дел.
- Желаю вам доброго здоровья, как обстоят наши дела в архиве?
- Мое нижайшее почтение. Агенты захватили связного, он пытался бежать и тем самым себя выдал. Они уже на пути в Искиан.
- Отлично, - усмехнулся полковник, - а у меня для вас есть информация. Возможно, наш куратор руководитель базы пилотов, которая расположена недалеко от Вестзее, полковник Вельс.
Начальник собственной безопасности бросил беглый взгляд на изображение в личном деле.
 - Вот как! Хорошо, сейчас же отдам распоряжение в ИЦ.
Распрощавшись с министром, он вызвал дежурного.
- Немедленно доложить мне, как только доставят связного из Вестзее. Сразу же его в спецкомнату на допрос.
Итак, его величеству нужны показания. Скоро показания у него будут. И еще он доложит ему, каким образом бунтовщики вышли на связь с Конфедератами. И посоветует спросить у верховного канцлера, почему тот утаивает результаты собственного расследования. Все шло к логическому завершению. Возможно, завтра уже будет арестован полковник Вельс, а от него потянется ниточка и к остальным. Предвкушение победы вызвало на губах довольную улыбку. Безопасность империи была в надежных руках, теперь в этом не было сомнений.
Его размышления прервал голос дежурного.
- Господин полковник, агенты прибыли.
- Отлично, пригласите к нему специалиста.
Полковник не любил заниматься этим сам. Но сегодня было необходимо присутствовать на допросе, хотя бы потому, что нужно задавать правильные вопросы.
Молодой худенький парнишка жалобно шмыгал распухшим носом. Конвоир замер у двери.
- Ну, что студент? Доигрался?
Химикер расположился на медицинском столике у кушетки. Он приготовил ампулу и ждал.
- Почему меня избили и задержали?
Архивариус говорил в нос, видимо, отек был сильный.
- Потому что ты помогаешь людям, которые хотят свергнуть власть.
- Я помогаю людям, которые хотят ознакомиться с содержанием архивных книг и документов.
Парнишка еле заметно усмехнулся, но полковник уловил эту усмешку.
- Что ж, раз вы склонны шутить в вашем положении, думаю, диалога у нас не получится.
Начальник собственной безопасности сделал знак химикеру.
- Приступайте.
Конвоир подошел к задержанному и указал на кушетку. Тот подчинился, не спеша лег и протянул руку. В отличие от многих он не истерил, не пытался бороться. Вместе с тем в его движениях отсутствовала покорственная суетливость, присущая сломленному человеку, желающему всем угодить. Полковник не стал смотреть, как химикер вводит препарат, а воспользовался моментом, чтобы снова упорядочить свои мысли. Допрос будет недолгим, и надо подумать какие меры понадобится предпринять. Сама по себе встреча леди Блеквуд с представителями бунтовщиков уже была хорошим основанием, чтобы не ждать результатов беседы его величества с верховным канцлером. Можно отправить агентов на ее задержание сегодня же. Нужно только получить и записать показания этого парнишки.
- Все готово, - негромко сказал химикер. – Можете начинать.
Начальник собственной безопасности встал из-за стола и подошел к кушетке. После нескольких стандартных вопросов он стал спрашивать юношу о событиях того дня, который его интересовал.
- Была ли среди ваших посетителей леди Блеквуд?
- Нет.
- Графиня Уайтфилд?
- Да.
Начальник собственной безопасности удовлетворенно кивнул.
- Вы передавали ей какие-то архивные документы?
- Да.
- Там была записка?
Повисла пауза. Парнишка напрягся, на лбу выступил пот.
- Нет.
- Ты говоришь неправду. В документах была инструкции для графини Уайтфилд.
- Нет.
Начальник собственной безопасности был обескуражен. Он не расчитывал, что этот тщедушный мальчишка окажется способен на противостояние. Судя по всему, тот испытывал мучительные боли, но все равно упрямо не желал дать так необходимую сейчас информацию.
- Увеличьте дозу.
Полковник потерял терпение.
- Нужно бы позвать медика, увеличение дозы при его комплекции может вызвать шок, - предложил химикер.
Начальник собственной безопасности кивнул.
- Врача сюда, - приказал он дежурному. – А этот пусть немного отдохнет.
Он нужен живым, пока не признается, а потом… как повезет. В любом случае, его ждет смерть, рано или поздно. Обратно ему путь закрыт. Отсюда не возвращаются обратно.
Было уже далеко за полночь, когда они приступили к повторному допросу. Химикер снова ввел препарат. Парень дрожал всем телом, выгибался, бился головой о кушетку, и в ответ на все вопросы только стонал. Это было настолько невероятно, что даже начальник собственной безопасности императора слегка растерялся. Вдруг задержанный снова вздыбился, на губах заклубилась пена, он дернулся и затих. Врач пощупал пульс, сделал какой-то укол, снова пощупал пульс. Серые щеки стали приобретать розоватый оттенок.
- Надо бы сделать перерыв. Боюсь, иначе мы его потеряем.
- Сколько надо ждать?
Начальник собственной безопасности взглянул на часы. На улице, наверное, светает. Может быть тоже передохнуть. 
- Как минимум часов пять или шесть. Тогда он восстановится.
- Какой крепкий, а по виду не скажешь… Такое чувство, что он прошел серьезную подготовку. Тогда я пойду к себе, а вы понаблюдайте за ним, как только поймете, что он готов, сообщите мне незамедлительно.
Полковник встал, на ходу застегивая пиджак, направился к выходу. Он прошел к себе в кабинет, с наслаждением растянулся на диване, и, не успев ни о чем подумать, провалился в сон. Однако выспаться ему так и не пришлось. Его разбудил тревожный сигнал информационной панели. Вызов шел из кабинета для докладов.
- О, Небо! Что там еще…
Досадуя о прерванном сне, и, пытаясь на ходу сообразить, в чем дело, полковник устремился в указанном направлении.

Дежурный у пульта замер от изумления. На экране локатора четко прослеживался посторонний объект. Мало того, этот объект направлялся в сторону резиденции. Система определила его как флиринг среднего класса гражданского назначения. Вряд ли это случайный залет. Вокруг было полно предупреждающих знаков. Оставалось предположить, что объект двигался целенаправленно и целью являлась вилла. Оператор переключился на внешние камеры: флиринг уверенно приближался, - подставив борт первой, он стремительно вырос в фокусе второй. Дежурный различил очертания герба и реестровый номер. Система распознавания выдала информацию, что аппарат принадлежит графству Уайтфилд. Это многое объясняло. Однако никто не предупреждал их о предстоящем визите, следовательно, флиринг нужно немедленно остановить.
- Флиринг одиннадцать сто двенадцать, вы находитесь в зоне особого контроля. Приказываю совершить посадку и заглушить двигатель.
Оператор увидел, что пилот подчинился.
- Назовите код допуска.
В наушниках раздался молодой голос.
- Я пилот 2 класса Гарвин Финд, служащий поместья Уайтфилд. У меня есть важная информация, касающаяся леди Блеквуд. Прошу доложить о моем прибытии.   
- Ждите, - оператор вызвал дежурного офицера. – Господин капитан, у нас несанкционированное проникновение. Пилот из Уайтфилда прибыл с какой-то информацией для супруги господина верховного канцлера.
-С какой информацией? – офицер заспанно зевнул, а потом, сообразив, видимо, что на службе, деловито добавил: - Ждите…

Слиппер бесшумно возник на пороге кабинета. Конечно, совсем необязательно было будить хозяина из-за какого-то пилота, но тот не спал.
- Милорд…
Лорд Блеквуд кивнул, разрешая продолжить.
- Охрана задержала флиринг из поместья Уайтфилд. Пилот просит встречи с миледи.
- Зачем?
- У него для нее какая-то важная информация. С ним два пассажира. Прикажете пропустить?
- Что за пассажиры?
- Лейтенант Армонти и полковник Вельс.
Лорд Блеквуд откинулся в кресле и с минуту изучал Слиппера задумчивым взглядом. Происходило нечто странное, выходящее за рамки общепринятых пониманий. И решения требовались нестандартные. В другое время он приказал бы арестовать всю эту компанию и отправить на рудники Вейны. Теперь же, к немалому изумлению своего вышколенного слуги, лорд Блеквуд распорядился:
- Пропустите… ведите их прямо сюда.
- Миледи?
- Я сам решу, стоит ли ее беспокоить.
Однако шум в коридоре разбудил леди Блеквуд. Она выглянула из спальни, и заметила Слиппера. Тот был уже довольно далеко. Повинуясь неясному предчувствию Тия заменила халат на брюки и джемпер. Слиппер не имел обыкновения ходить по ночам, и, если такое случилось, это могло быть вызвано только событием из ряда вон выходящим. Тревога направила ее к кабинету. Лорд Блеквуд был удивлен появлением леди Блеквуд.
- Тия? Что ты здесь делаешь?
- Что-то случилось, Этвар? Я слышала шум… Зачем приходил Слиппер?
- Я пока не знаю, - скупо ответил лорд Блеквуд. – Может быть ты просветишь меня, что за важное сообщение мог привезти ваш пилот в три часа ночи в сопровождении двух офицеров военно-космического флота.
- Гарвин?! – в свою очередь удивилась графиня. – Он здесь? О, боги, что же такого могло произойти?
Тревога загорелась с новой силой.
- Ну что же, сейчас их приведут, и мы все узнаем. Тия, может быть тебе лучше побыть в гостиной?
- Почему? Ты чего-то опасаешься?
- Да нет, но все же… Так странно…
Лорд Блеквуд поднялся и отошел к окну. Ночь еще хранила свою силу, было темно и пустынно, но в воздухе уже повисла приятная сырость, готовая лечь на траву капельками росы - верное предвестие скорого рассвета. Тия замерла на диванчике, неподалеку от двери. Ожидание утомляло тем больше, чем дольше оно длилось. Наконец, в гостиной почувствовалось движение и в дверь проскользнул Слиппер.
- Милорд…
- Что там?
- Господин Финд и его спутники.
- Пригласите их.
Лорд Блеквуд стремительно вернулся в кресло. Первым вошел начальник базы пилотов, за ним лейтенант Армонти, Гарвин остановился на пороге.  Было не похоже, чтобы ему отводилась главная роль.  Верховный канцлер придавил троицу взглядом. Вошедшие сразу почувствовали себя неуютно. Полковник Вельс слегка подтянулся, лейтенант Армонти поежился, Гарвин сконфузился и собирался выскользнуть за дверь, как вдруг заметил графиню, которая сделала ему знак приблизится. Он присел на диванчик рядом с ней.
- Господа? Чем обязан?
Лорд Блеквуд решил не утруждать себя приветствием.
- Желаю здравствовать, господин канцлер.
Полковник Вельс сделал вид, что не заметил манкирования.
- Я слушаю вас. Или вы и правда имеете какое-то сообщение для леди Блеквуд?
- Прошу простить мне мой вынужденный обман.
Полковник почтительно поклонился в сторону дивана, где за происшедшим наблюдали две пары удивлённых глаз.
- К сожалению, я был вынужден прибегнуть к нему в силу событий, которые могут угрожать вашему благополучию, а может даже и жизни.
Лорд Блеквуд хмыкнул. Графиня насторожилась.
- Видите ли, до вас не могли не дойти сведения о предполагаемой высадке кораблей Конфедерации.
- Ну допустим, а какое отношение ко всему этому имеете вы?
Лорд Блеквуд откинулся в кресле и скрестил на груди руки.
- Самое непосредственное… Я являюсь вице-председателем комитета движения «Освобождение». Это мы обратились за поддержкой в Совет Конфедерации.
- Полковник Вельс, - верховный канцлер прищурился. – Я предполагал, что за главного у вас командор. И вы пришли сюда вот так просто? И обо всем мне рассказываете. Вас не пугает, что я могу отдать приказ о вашем аресте? 
Лорд Блеквуд бросил быстрый взгляд на лейтенанта Армонти.
Вице-председатель улыбнулся.
- Вы можете сделать все, что угодно. Вопрос только в том, чего вы этим добьетесь. Процесс уже не остановить. Корабли конфедератов на исходных позициях. В назначенный час начнется высадка.
- Если я изолирую руководство, это может помешать осуществлению ваших планов.
- В том-то и заключается наше преимущество, что у нас нет единого руководителя. Нас несколько и каждый выполняет свою задачу.
- И в чем задача вашего третьего соратника? Ведь вы втроем были в плену конфедератов…
Верховный канцлер внимательно наблюдал за собеседником.
- У вас прекрасная память, милорд, - полковник слегка поклонился. – Наш товарищ занимался планированием и, а теперь и руководством этой операцией.
- Вот как.
Лорд Блеквуд покопался в своей прекрасной памяти и вспомнил, что третий сейчас возглавляет департамент продовольствия. После ранения его отправили в отставку, и он неожиданно для всех занялся сельским хозяйством. Верховный канцлер также вспомнил, с чьей подачи графиня Уайтфилд добилась у него аудиенции. Части мозаики понемногу складывались. Фееричный калейдоскоп уступал место горькой картине подготовленного обмана. «Провели, как мальчишку, - с досадой подумал лорд Блеквуд. – Как желторотого юнца. А леди Блеквуд? Неужели это всего лишь очередная роль?» Он покосился на Тию. Та с интересом следила за разговором. Похоже было, что ей ничего не известно о том, кем является третий. «Возможно и не было никакой ловушки, - лорд Блеквуд коснулся лба рукой. – И все это не более чем странное стечение обстоятельств».
- И с какой целью вы прибыли ко мне? Раз все идет по задуманному вами плану.
Полковник Вельс кивнул, словно подтверждая закономерность вопроса, и ответил:
- В нашем плане заложено несколько вариантов развития событий. Один из них подготовлен в надежде на ваше участие. Оговорюсь сразу, мы пойдем до конца, независимо от результатов нашего разговора. Такого удачного стечения обстоятельств больше может и не случится.
- Я не понимаю вас, полковник. О каком участии вы говорите?
- Мы надеемся заручиться вашей поддержкой.
Лорд Блеквуд нахмурился: повстанцы вели себя довольно дерзко. Что они там себе вообразили?!
- С чего бы это я стал помогать вам?
Вице-председатель пожал плечами.
- Здесь неподалеку стоял фургончик, с оборудованием для прослушивания. Служба собственной безопасности его императорского величества шпионила за вами.
- И что с того?
- Вас не смущает это?
- Мне известна причина, по которой это делалось.
- Хорошо, я скажу по-другому. Как бы поступил император, если бы ему стали известны некоторые факты из вашей жизни? Вы, верно, лучше меня себе это представляете. Кстати, есть информация, что начальник собственной безопасности императора собирался задержать миледи, чтобы подвергнуть допросу. Думаю, вы знаете какие методы он мог при этом использовать.
Лорд Блеквуд несколько минут изучал полковника Вельса тяжелым взглядом:
- Уж не пытаетесь ли вы меня запугать?
Тот озабоченно сдвинул брови.
- Ни в коем случае, милорд. Цель моего визита ни в запугивании, ни в оскорблении, ни в чем таком. Извините, я отклонился от сути. Признаюсь, мне, как военному, трудно просить вас об этом. Однажды мне самому пришлось делать выбор, и я слишком хорошо представляю, какова может быть ваша реакция. Но все-таки осмелюсь донести мое предложение, в надежде, что доводы разума одержат верх над силой традиций.
- Да говорите уж.
Верховный канцлер встал, со стуком отодвинув кресло. Полковник Вельс поспешил продолжить.
- Я прошу вас помочь нам и от имени императора заявить о присоединении к Конфедерации. Вы можете спасти этим тысячи, а может быть и сотни тысяч жизней. Высадка конфедератов расценивается как вторжение, и армия вынуждена будет прибегнуть к оружию. Это приведет к столкновению, а значит и к неизбежным жертвам.
- Все верно. Солдаты, верные присяге, дадут отпор врагу. Это их долг. И они могут не понять моего заявления.
- Да, и многие из них погибнут.
- И это тоже их долг. Но зато их гибель приведет к победе остальных. Сколько бы наемников ни прибыло к нам, в конце концов они исчерпают свои силы. Половина их тоже погибнет, прежде чем они пройдут оборонительный щит. Ну пусть командор Армонти не выполнит свой долг, но остальные-то справятся с задачей.
Полковник Вельс загадочно улыбнулся.
- Все так, только кто же отдаст приказ министру обороны, коль скоро вы беседуете с нами?
- Император. Как только дежурные отправят сообщение об угрозе, эта информация поступит прямо к нему.
- Я думаю император вряд ли сможет это сделать.
Полковник Вельс бросил взгляд на информационную панель.
- Полчаса назад начался захват правительственного дворца. Думаю, часика за три ребята управятся. Если не ошибаюсь, на дежурный пульт будет приходить вся информация, в том числе и из главного штаба. Мы попробуем нейтрализовать и самого императора.
- Вы с ума сошли? Какой захват? Без кодов доступа любой флиринг будет уничтожен. Вблизи правительственного дворца даже птицы не осмеливаются летать.
- Изготовить чип с кодом доступа не так уж и сложно, если известна его архитектура, - пожал плечами вице-председатель.
- Но откуда?
И тут лорд Блеквуд вспомнил беспечно оставленный им минивэм в Блеквудкасле. Тия! Она же стояла рядом, когда он вошел. Волнение ярости на миг исказило его лицо, но тут же на губах застыла презрительная усмешка. Полковник Вельс и лейтенант Армонти многозначительно переглянулись.  Командир едва заметным движением сделал знак Гарвину, и все они отступили в гостиную, заботливо прикрыв при этом дверь.
Графиня Уайтфилд приблизилась к мужу.   
- Тия, вот этого я от тебя никак не ожидал. После всего, что случилось тогда, казалось ты извлекла уроки.
- Этвар…
Она хотела прикоснуться к нему, но он отстранился. Его взгляд смотрел в пустоту за ее спиной.
- Этвар…, - настойчиво повторила Тия, - ты сколько угодно можешь делать вид, что меня не слышишь. И тем не менее, я должна сказать. Я скопировала эти коды, но мною руководило не стремление покарать тебя. Мною руководило то самое чувство долга. Ты ведь можешь меня понять? Ты сам сейчас говорил о том же.
Лорд Блеквуд не шелохнулся, словно и правда не слышал ее слов.
- Этвар, не молчи, скажи мне.
- Что мне тебе сказать? После первой встречи с тобой я много думал … я подумал тогда, что Элейн сделала меня убийцей, а в кого меня превратишь ты? Ты все сделала для того, чтобы превратить в предателя…
Лорд Блеквуд устало опустился в кресло и прикрыл веки.
  - Тебе известно, я во многом не согласен с его величеством, но вот так просто взять и… Я присягал ему! Я потомок старинного рода. Все мои предки были воинами. Для меня быть убийцей вполне естественно, но обесчестить себя вероломством…
- Мои предки не воины. Они земледельцы. Но мой род древнее твоего. Свой графский титул Уайтфилды принесли с собой из северных земель. В те времена династии императора еще не существовало. И все же я смогла… Я отступила от своей клятвы, хотя тоже давала, еще более страшную, чем ты. Ты клялся в верности императору, а я своей совести.
Лорд Блеквуд бросил на нее мрачный взгляд.
- Просто я люблю тебя, Этвар…
Графиня Уайтфилд переплела пальцы в замок, да так сильно, что суставы хрустнули.
- С того момента как в меня вселилось это, вся моя жизнь превратилась в какой-то кошмар. Я четко сознавала, как должна поступить. Но там, в лесу, мне вдруг представилось, что тебя больше не будет, и что я… (ее голос дрогнул) всю жизнь буду сожалеть об этом. А когда ты собирался взлететь на испорченном флиринге, я… я и сама словно умерла в тот день. И отнюдь не страх удерживал мою руку. Вернее, страх, но не наказания. Просто я боялась потерять что-то важное вместе с тобой.
Она тяжело вздохнула и продолжила.
- Я решила воспользоваться предложением повстанцев, потому что понимала – я не смогу пролить твою кровь. Одна часть меня все время твердила: ты обязана отомстить, это твой долг. А другая постоянно искала и находила оправдания. Так могло продолжаться вечно.
Графиня Уайтфилд тяжело опираясь на трость отошла к столу. Она говорила медленно, стараясь подобрать слова, более всего отвечающие ее состоянию.
- Этвар, нашу жизнь определяет столько условностей. Всякие обязанности, обязательства. Мне понадобилось время, чтобы осознать простую вещь: где нет радости, там нет ни правды, ни истины. Об этом кричало мое собственное сердце. А я все пыталась не замечать. И лишь после того как я встретила одного человека, который перевернул мои представления о мире, наступило какое-то просветление. Сейчас я испытываю неповторимые чувства: освобождение, осознанность, гармонию, самую великую и непередаваемую радость.  К сожалению, к тому моменту, когда это случилось, коды уже были у комитета. Да я и не думала тогда, что все настолько серьезно.
Тия умолкла на мгновение, перевела дыхание и продолжила:
- Мне больно понимать, что я так навредила тебе. Если сейчас твое сердце говорит, чтобы ты был с императором и разделил его участь, я приму это решение и свою разделю с тобой. 
- Я обязан отдать приказ министру обороны и проследовать во дворец, - задумчиво произнес лорд Блеквуд, внимательно изучая лицо миледи. – Ты уверена в своем решении?
Графиня Уайтфилд сделала глубокий вдох, и решительно кивнула:
- Да.
- Тия, но я не в силах этого допустить. Ты не должна жертвовать своей жизнью! Ты ведь не присягала императору…
- Этвар, ну как ты не понимаешь! Зачем мне нужна жизнь, в которой не будет тебя?
Лорд Блеквуд улыбнулся краем губ. Он был неправ. Ему это просто стало ясно, все части встали на свои места. Если кто-то и использовал леди Блеквуд, чтобы воздействовать на него, то она явно путала их планы. Хотя… Не было ли это тоже частью игры? Он резко встал, быстро подошел к ней и крепко сжал ее руки.
- Тия, скажи мне, ты искренна сейчас? Это ведь не какой-то хитроумный ход с твоей стороны?
Она ответила крепким рукопожатием и сказала:
- Все в прошлом. Верь мне. Я освободилась от своего кошмара и делаю сейчас то, к чему влечет меня сердце. А оно говорит мне, что без тебя для меня нет жизни.
Сейчас вот, заглянув в чудную глубину этих любящих глаз, лорд Блеквуд явственно осознал, что должен он только одному человеку на свете. Должен целые годы заботы, тепла, нежности, которые тот недополучил. И этот человек стоял перед ним, готовый к любому его решению. Он прижал ее к себе и замер. Мысли бессвязно носились в его голове, бестолково путались и толкались в сердце, пытаясь связаться во что-то мудрое. Оно витало рядом, готовое явить себя в любую минуту. Но не доставало чего-то важного, какой-то детали, легкого дуновения ветерка, чтобы соединить воедино ускользающие нити. Вспомнился последний доклад у императора, его подозрения. Лорд Блеквуд прекрасно понимал, что, единожды возникнув, они будут отравлять все вокруг, и под действием этого яда его величество может принять решительные меры. Верховный канцлер, вопреки утверждениям графини Уайтфилд, не страшился впасть в немилость. Не страшился, когда речь шла о нем самом. В данном случае, дело касалось и ее тоже, и даже в большей степени, чем его. Мысль о том, что, поступая в соответствии с долгом, он допустит совершения невероятной, чудовищной несправедливости, вызывала невольное чувство протеста. И ведь никакая сила не сможет противостоять власти императора. Если он останется верен своему долгу… Его власть заканчивается там, где начинается власть императора. Хотя... Есть ведь такая сила! И представители этой силы тут, рядом, в гостиной. Лорд Блеквуд безусловно понимал, что большая часть его проблем и возникла-то из-за них, но так или иначе они требовали решения.
 «Ах, Тия, Тия! Если бы ты все приняла как есть…» - едва слышно прошептал он.
- Что? Я не расслышала.
- Миледи…
Лорд Блеквуд жестом дал понять, что это не стоит внимания. «Однажды она так и поступит… придется сделать выбор…» - донеслось откуда-то из ниоткуда.
Мудрое сложилось само собой. Жизни, которые он отнял, уже не вернуть. Прошлого не изменить и все поступки крепко вписаны на вискеры времени. Однако странная прихоть судьбы, благодаря которой они встретился с графиней, замкнула круг и привела лорда Блеквуда к мысли, что все это не случайность. Ему выпал уникальный шанс. Сейчас он должен был принять решение, благодаря которому мог бы искупить все злодеяния, совершенные им когда-то. Но это влекло за собой не только потерю его положения, а еще и бесчестие для всего рода. Что на самом деле было важнее? Сохранить множество жизней или верность традициям. Поступить вопреки общепринятым ожиданиям, или отправить на смерть чьих-то сыновей и отцов. Приумножить скорбь или сделать подлость? Лорд Блеквуд подумал вдруг, что все достойное осуждения заденет только его, а выиграют от этого многие. «Что ж, пожалуй, это неплохой аргумент даже для моего внутреннего закона». На смену сомнениям пришло удивительное чувство облегчения. Огромная тяжесть, давившая сердце, потихоньку отступала. Ее заменяло упоение надежды и какое-то живительное тепло, исходящее изнутри в потоках радостного света. 
Графиня словно почувствовала перерождение лорда Блеквуда. Она слегка отстранилась и окинула его внимательным взглядом. Что-то произошло, едва заметное и неуловимое за те несколько минут, которые они стояли прижавшись друг к другу. Перед ней предстал человек, принявший важное и трудное решение, усилием духа освободившийся из плена эфемерных иллюзий, напуганный еще своими новыми чувствами, но понимающий сердцем правильность выбранного пути. Все это вместе пришло к ней на уровне подсознания, но вместо радости вызвало безотчетную тревогу.
- Этвар… - выдохнула графиня, - надеюсь ты идешь за своим сердцем.
- Тия, да… Я думаю, да!
Лорд Блеквуд освободил ее.
- Ведь ты делаешь это не из-за меня? Правда? Ты сам так решил?
Она заглянула в его глаза. Там было только ее отражение.
- Я сделал слишком много всего. Пришло время вернуть свой долг миру.
- Этвар, цена ошибки будет слишком велика. И я уже боюсь этого слова. Долг!
Лорд Блеквуд улыбнулся.
- Я не так выразился. По моей вине погибло много людей. Теперь я действительно могу предотвратить кровопролитие. Полковник прав. Сегодня они добьются своей цели. Со мной или без меня. Но если я просто исполню все, что им нужно, сохранится не одна сотня жизней.
- В том числе и моя, - грустно заметила графиня Уайтфилд.
- Я бы нашел способ сохранить ее и без помощи повстанцев.
- А что будет с нами потом?
- Я постараюсь, чтобы с нами все было хорошо.
Лорд Блеквуд погладил ее по щеке и вышел из кабинета.
- Господин вице-председатель…
Полковник Вельс и лейтенант Армонти дружно встали.
- Я готов выслушать подробности вашего плана.
Вице-председатель сдержанно кивнул, хотя все внутри него возликовало от радости. Стратег еще ни разу не ошибся, но какие-то зерна сомнения были и у него, иначе не возникло бы двух других вариантов плана. И в тот момент, когда верховный канцлер осознал, кто передал коды доступа, полковник решил уже, что дело кончено: такая ярость сверкнула в его глазах.
В комнате заметно просветлело. Верхнее освещение отключилось, уступая место естественному. Солнца не было видно, но весть о его приближении несли алые проблески на горизонте - первые ласточки наступающего рассвета. Новый день начинался с той же неизбежностью, с какой улетает время.

33

В салоне флиринга было темно и тихо. Десять пассажиров сидели молча, и в этом молчании читалась суровая решимость. Внизу замелькали цветные огни   мегаполиса. Впереди показался подсвеченный корпус. Правительственный дворец. Пилот взял курс на посадочную площадку. Диски сканеров обратились на флиринг. Две импульсные пушки повернулись к нему и повели в перекрестье прицела. Код доступа получен. Башенки пушек потеряли к ним интерес и заняли исходные позиции. Флиринг проследовал дальше. Следом за ним проскользнули еще два аппарата, с оранжевыми метками.
- Внимание, - скомандовал один из пассажиров. - Первая группа на выход, остальные по готовности.
Человек в генеральском мундире поднялся из кресла. Группа спустилась по трапу и двинулась к пневмолифту. Система услужливо распахнула двери, повинуясь датчику движения. Первая линия была успешно пройдена. Теперь предстояло изолировать дежурный пульт. Группа разделилась на тройки. Одна осталась с генералом, а две другие свернули к служебным помещениям. В этом не было почти ничего необычного, кроме разве что времени, когда все происходило. Верховный канцлер предпочитал задерживаться допоздна, а не являться в свой кабинет раньше, чем встанет солнце. Однако в системе распознавания не были предусмотрены временные рамки. 
Офицер у дежурного пульта заметил поступающие сигналы и удивился.
- Верховный канцлер? Почему так рано? Неужели что-то случилось? Надо спросить у кого-нибудь из охраны.
Он вышел в коридор в надежде увидеть охранников лорда Блеквуда. Последнее, что ему довелось запомнить, - жгучая боль в области шеи. И потом темнота.
- Дежурный пульт под контролем, - лаконично доложил звеньевой командиру.
Вторая тройка изолировала пункт охраны. Третья и четвертая проникли в серверную. Специалисты принялись колдовать над машинами, заменяя протоколы безопасности. Часа через полтора система была отключена и беспечно планировавшие над городом флиринги ринулись к Правительственному дворцу. Началась полномасштабная операция. Повстанческие отряды вливались в коридоры, захватывали новые помещения, разоружали охранников и гвардейцев. Волна восстания поднималась с нарастающей силой. Первая часть операции держалась в строжайшем секрете. Рядовым бойцам сообщили лишь время и место сбора. В назначенный час они погрузились в подготовленные флиринги. Только командирам была известна конечная цель маршрута. Но после столь удачного проникновения в Правительственный дворец скрываться уже не было смысла. Активность в небе над зданием привлекла внимание. Приказ к выступлению был дан и распространился с той быстротой, с которой электронные импульсы распространяются между транслятором и приемником сигналов.
Тем временем человек в генеральском мундире остановился у выхода в коридор. Он вел к аэродинамической кабине. Там, пространство за сверхпрочным стеклом просвечивала другая система безопасности, которая действовала автономно от общей. Отключить ее было невозможно, но подключиться к ней удалось. И даже успешно заменить биометрические параметры верховного канцлера. Оставалось преодолеть только человеческий фактор, но тут был расчет на то, что любопытство одержит верх над осторожностью.
- Что ж, пожелайте мне удачи.
- Успеха, только успеха.
Стратег потрепал за плечо человека в генеральском мундире.
- С техникой мы разобрались, а по людям ты - лучший специалист. Бойца, равного тебе нет среди здешних охранников. Будем надеяться, что служба безопасности там базируется в одном месте.
Генерал кивнул и решительно нажал на поручень. Дверь с легким чпоком приоткрылась и отошла в сторону. Стратег с напряжением ждал, когда сканер идентифицирует личность. Да уж, графиня Уайтфилд преподнесла им поистине щедрый подарок. Коды, которые она передала, похоже открывали любые двери. От вице-председателя пока не поступало никаких сообщений. Это было тревожно. Но время еще не истекло. Верховный канцлер должен был согласиться. У него просто не было иного разумного выхода.  Но всегда ли все происходит в соответствии с логосом? Откуда-то же берутся примеры героизма и самоотверженности. Конечно они могли бы обойтись и без него, но в руках лорда Блеквуда находились нити, при помощи которых получить и, главное, удержать власть было бы быстрее и проще.

Человек в генеральском мундире вышел из аэродинамической кабины и окинул коридор беглым взглядом. Две камеры – над выходом и входом. Считывающее устройство. Сейчас оно снимет с него трехмерную копию и отправит на сервер для сравнения. Если какие-то параметры не сойдутся, поднимется тревога. Он дошел до двери в другой коридор, по которому можно было попасть в приемную и дальше в кабинет. Дверь бесшумно распахнулась, видимо идентификация прошла успешно. Здесь вошедший немного растерялся. Комнатка, похожая на приемную, была совершенно пуста. В закатанных в матовый пластик стенах не виделось ни одного зазора, по которому можно было бы определить куда двигаться дальше. Вот так задача. Верховный канцлер бывал здесь каждый день, и вряд ли сомневался в какую сторону повернуть. Человек в генеральском мундире замер на месте, лихорадочно соображая, что делать. В это время стена напротив разделилась и открылся проход.
Император, как обычно, встретил посетителя в кресле за огромным письменным столом. Когда поступило сообщение о том, что верховный канцлер направляется в резиденцию, его величество был слегка озадачен. Для экстренных случаев существовала прямая линия связи. Они нередко пользовались ей, причем в обоих направлениях. Чем мог быть вызван столь ранний визит? Лорд Блеквуд не осмелился бы беспокоить его из-за пустяков. Видимо, произошло нечто такое, что выходило за рамки привычных норм этикета. Но почему же ему, императору, до сих пор никто ничего не докладывал? Обычно, сведения приходили из нескольких источников. Какого же было его удивление, когда вместо верховного канцлера он увидел перед собой совершенно незнакомого человека. Ужасная мысль озарила мозг государя. Он судорожно сжал подлокотник, в котором была вмонтирована кнопка тревоги.
- Кто вы?
Император сохранил внешнее спокойствие. В голосе не чувствовалось ни паники, ни растерянности.
- Зачем вы здесь?
Незнакомец усмехнулся и надменно заявил:
- Я представляю комитет «Освобождения». Я прислан арестовать вас.
- Вы явились сюда один? Не слишком ли самонадеянно с вашей стороны?
- Посмотрим, - посетитель обогнул стол и остановился рядом с императором, тот снизу-вверх изучал его мощный торс. – Дайте ваши руки, пожалуйста.
- С какой стати?
- Просто протяните руки, не вынуждайте меня применить силу.
Он надел электронный браслет императору. Второй конец зацепил за ручку кресла.  За стеной послышалось шарканье синхронно топающих ног, видимо пленник подал сигнал охране. Повстанец отошел ближе к центру. Заметив движение, он сделал подкат навстречу нападавшим и оказался сбоку. Бойцы не сразу поняли откуда на них обрушились удары. Через минуту все было кончено. Обездвиженные охранники остались на полу, а одного из них человек в генеральском мундире вытолкал в коридор.
- Где ваш начальник?
- Я ничего не скажу…
Внезапно из-за угла выскочил штатский. Он резко остановился, и видимо осознав в чем дело, тут же сгруппировался для прыжка. Повстанцу хватило этой доли секунды. Луч импульсной улиты отсек голову, которая с глухим стуком упала на пол. Следом свалилось обезглавленное тело. Голова подкатилась почти к самым ногам охранника. Тот указал на нее трясущимся подбородком и жалобно проблеял:
- Вот наш начальник.
- Хорошо, тогда где наблюдательный пункт.
Охранник, уныло опустив голову, двинулся в сторону трупа.
- Здесь недалеко, за этим поворотом.
- Сколько вас там?
- Два оператора осталось. Такое у нас впервые. Мы думали, что сюда вряд ли кто сумеет проникнуть.
Повстанец кивнул. Если из Правительственного дворца ничего не успели сообщить, то все это было похоже на правду. Обыкновенный штатный пост. Охранник прислонился глазом к сканеру. Дверь открылась. Операторы дружно затихли в креслах у визоров. Больше действительно никого не было.
- Как активировать кабинет императора?
- За ним не наблюдают, там нет камер.
- Поэтому ребята и были так спокойны? Они ничего не видели?
Охранник кивнул. Он как-то судорожно присел на диван.
- Я так понимаю, что императора у нас больше не будет?
В голосе прозвучали нотки робости и волнения.
- А что будет с нами?
Человек в генеральском мундире усмехнулся.
- А что с вами? Вам повезло больше, чем остальным.
Он присоединил к минивэму ретранслятор.
- Вы пока еще живы, а значит – есть надежда. У мертвых надежды нет. А мой бывший командир всегда повторял: безвыходных ситуаций не бывает, есть люди, которые не умеют найти выход.
Сигнал, передаваемый мощной антеной, двинулся навстречу приемнику. Система безопасности в резиденции императора тоже была отключена. Стратег находился у дежурного пульта, когда минивэм оживился, пропуская через себя какие-то программные коды.
- Все готово, - сообщил ему взломщик и довольно усмехнулся. – Могли бы сделать защиту и посложнее. Даже неинтересно как-то.
- Спасибо, дружище, ты лучший.
Стратег взял трансцевер, нажал на нужную кнопку.
- Первое звено, можете начинать.
Задача первого звена заключалась в поддержке бойца, который проник в резиденцию императора. После того, как тот запустил программу, стало ясно, что миссия выполнена. Теперь первое звено должно было закрепить успех, расширить коридор и обеспечить переброску отрядов ополчения. Наступило время для второго этапа операции. Стратег отправил сообщение вице-председателю.

Флиринг верховного канцлера представлял собой внушительную машину. Помимо комфортных кресел, роскошной отделки и всяких мелочей, делающих жизнь удобней, он был оснащен защитным экраном, новейшим импульсным оружием и мощной станцией связи. Кроме этого аппарат мог развивать высокую скорость и выходить за пределы атмосферы. Они подлетали к столице, когда вице-председатель ощутил вибрацию трансцевера. Он прочитал сообщение.
- Нашему человеку удалось проникнуть к императору.
Вице-председатель выдержал паузу.
- Император захвачен.
Лорд Блеквуд почувствовал некоторый дискомфорт при этих словах.
- Надеюсь, за ним хорошо наблюдают? Его ведь не додумались запереть в собственном кабинете?
- А что?
- Там много секретов. Я думаю, его величество имел запасной вариант на случай таких вот событий.
- Мы послали опытного бойца. Он сделает все правильно.
- Что ж, вам виднее. Но все равно, не стоило бы спускать с него глаз.
Лорду Блеквуду стало тревожно. Беспечность повстанцев могла иметь непредсказуемые последствия. Император скорее всего уже вычислил, от кого бунтовщики получили необходимую информацию. Остается только надеяться, что ему никогда не удастся получить свободу. Верховный канцлер не сомневался: его величество постарается поквитаться с ним за измену.
В динамике салона раздался голос пилота:
- Мы подлетаем к Правительственному дворцу, но система безопасности не подтвердила отправленного кода. Что делать?
Лорд Блеквуд вопросительно посмотрел на вице-председателя. Тот достал трансцевер.
- Приветствую вас… Мы уже близко. Можно ли совершить посадку.
Ему, по-видимому, ответили утвердительно. Вице-председатель кивнул. Лорд Блеквуд надавил пальцем на кнопку связи и приказал садиться. Флиринг направился было к привычной площадке, но там уже стоял похожий аппарат. Удивленный пилот свернул на соседнее место. Стратег был на крыше.  Оживленно жестикулируя, он разговаривал с кем-то по трансцеверу, поэтому и не заметил, как они сели. Обменявшись короткими приветствиями, стратег озабоченно сообщил:
- Боюсь у меня плохие новости… Императору каким-то чудом удалось освободиться. Он сбежал. Группа, которая отправилась на помощь, обнаружила только магнитный браслет…
Лорд Блеквуд яростно скрипнул зубами и бросился обратно к флирингу.
- Подождите! - воскликнул вице-председатель. – Я с вами.
- Лорд Блеквуд предупреждал меня о чем-то подобном, - на ходу объяснил он товарищам.
Лейтенант Армонти последовал за ними.
- Вы идиоты, - кричал на бегу лорд Блеквуд, - надели магнитные браслеты. Они совершенно просто отключаются универсальным ключом.
- Полегче, милорд, - осадил его вице-канцлер. – Не надо выражаться. В любом деле бывают просчёты.
- Да как вы не понимаете!
Верховный канцлер взбежал по трапу.
- Император наверняка все понял, и сейчас он вполне возможно направляется ко мне. А там леди Блеквуд. Одна.
- Там же охрана.
- Для них император еще является императором. Никто не знает о восстании. Да если бы и знали, они ведь тоже присягали ему. Так что…
- Летим обратно, - приказал он пилотам. – Свяжитесь с дежурным офицером…
Один принялся заново запускать антигравитоны, второй – вызывать дежурного.
- Если бы они узнали, что я выступил против императора, то тут же арестовали бы меня.
Лорд Блеквуд несколько раз набирал номер леди Блеквуд, но та не отвечала.
- Что там со связью? – с нетерпеливым раздражением поторопил он пилота.
- Милорд, связь есть, но мне никто не отвечает, - озадаченно сообщил тот.
- Я был прав, его величество уже у меня.
Верховный канцлер стиснул зубы, со злостью подумав: зачем только он оставил ее одну. Предчувствие потери тоской и болью отдалось внутри. Они были так невыносимы, что лорд Блеквуд чуть не застонал.

Графиня без сил опустилась в кресло. Гарвин присел напротив. Он чувствовал, сейчас ей не до него. Она беспокойно теребила трость, потом отставила ее, сообразив, что тем самым выдает свое волнение. Правда, кроме Гарвина этого никто не видел. Он наблюдал за ней, улыбаясь уголками губ.
- Что?
Тия всплеснула руками.
- Не волнуйтесь, все должно закончиться хорошо.
- Да! не волнуйтесь… Скажи, а ты как здесь оказался?
- Этот полковник, с базы пилотов, примчался в Уайтфилд и сказал, что вас могут арестовать, и ему надо срочно попасть в Искиан. Наш флиринг всегда готов, и я подумал, большой беды не будет, если сгоняю в столицу.
 Графиня покачала головой.
- Гарвин, ты помогал повстанцам. Если ничего не получится, нас всех ждет незавидная участь.
- Вы тоже помогали, как же я мог отстать от вас, - отшутился пилот.
На самом деле он даже нисколько не думал, когда услышал от полковника Вельса, что ей угрожает опасность. Коль скоро графине нужна его помощь, разве можно было отказать. Тия понимала, что Гарвин не мог по-другому. Чтобы как-то убить ставшее невероятно медленным время, она вызвала Джейн. Та почему-то не появилась. Графиня попыталась вызвать Слиппера, но и тот не возник из ниоткуда, как всегда это бывало.
- Что случилось? Такого еще не было, чтобы никто не явился.
- Я пойду, посмотрю, что там, - предложил Гарвин.
- Хорошо.
Графиня Уайтфилд на секунду прикрыла глаза, а когда открыла – увидела его. Она не сразу сообразила, что видит перед собой императора Эфсанева. Однако, черты эти обладали несомненным сходством с изображением на империалах, которые ей приходилось держать в руках.
- Ваше величество?
Графиня сделала попытку приподняться, с изумлением взирая на нежданного гостя.
- Не двигайтесь, миледи, - предупредил он, и в его руках появилась импульсная улита. – Я думал, мне придется представляться. Вы меня приятно удивили.
- Вы очень похожи на своего прапрадеда с империалов, - пролепетала Тия, с трудом возвращая самообладание.
Император несколько минут изучал ее пронзительным взглядом. Она почувствовала дыхание холода, но справилась с неприятной дрожью. В воздухе повисла тревожная тишина.
-  Так вот, значит, кому я обязан своим фиаско, - нарушил молчание невыразительно монотонный голос.
- Что?
Графиня, похоже, искренне удивилась.
- Я никогда не выступала против власти.
Император злобно усмехнулся.
- Я знаю это. Никто и никогда не слышал от вас крамольных заявлений. И при всем при этом виновны именно вы. Только женщина способна ради мести погубить целую империю.
- Я не хотела этого.
- Сейчас не важно, чего вы хотели. Важно то, что из этого получилось.
Император задумался, и потом продолжил.
- А получилось то, что лорд Блеквуд поступил бесчестно и предал меня. И я покараю его за это. Я отниму у него то, ради чего он обесчестил имя своего рода. Я убью вас.
Графиня Уайтфилд, не дрогнув, выслушала заявление.
- У вас удивительная выдержка… Или вы думаете, что я шучу?
- Нет, не думаю. Только почему вы так уверены, что для лорда Блеквуда моя смерть станет наказанием? Я ведь предала и его.
 - Бросьте… Он сделал все эти глупости из-за любви к вам. Идеи повстанцев ему вряд ли интересны. Так пусть в итоге у него не останется ничего. Да и вы получите свое, измена карается смертью. Одним ударом я смогу поразить сразу две цели.
- Зачем теперь все это? Вы не вернете утраченную власть.
- Месть!.. Внутри меня бушует ярость. От моего мира остались одни обломки, а кто-то будет наслаждаться счастьем. Это несправедливо. Я восстановлю равновесие.
Император поднял оружие.
- Месть недостойно человека.
Тот криво усмехнулся.
- Это слабый аргумент… Слишком слабый, когда ненавидишь всем существом.
- Вы не чувствовали радости в своем сердце.
Графиня смотрела на него с сожалением. Император презрительно поджал губы.
- Я чувствовал радость… Чувствовал… Когда у меня все получалось, когда видел вокруг преданных людей. Я знаю, что это значит. Но это не мешало мне обрекать тысячи, а может и сотни тысяч на верную гибель. Даже тогда я чувствовал радость в своем сердце. Я понимаю вашу мысль. Мне знакома теория Основателя. Но это всего лишь очередная система иллюзий, а не истина. Истина в последней инстанции – это ты сам. Именно ты решаешь, что для тебя истинно, а что нет.
- Но моя система победила, империя перестала существовать. Если бы я не поступила по правилам этой системы, верховный канцлер умер бы там, в лесу, а вашей империи ничто бы не угрожало.
- Вот видите, вы сами признали свою вину. Но… достаточно разговоров. Еще чуть-чуть и мир ваших истин исчезнет вместе с вами.
Графиня сделала еле уловимое движение, пытаясь придвинуться поближе к трости. Она мысленно ругала свою беспечность.
- Не двигайтесь.
Трость была совсем близко, надо было только протянуть руку. Император направил на нее улиту. В это время в дверях показался Гарвин.
- Нет, - крикнул он, бросаясь к императору, при этом стараясь выйти на траекторию импульса.
Луч рассек грудь пилота. Куски мяса и кровь ударили в лицо графини Уайтфилд. Она, не в силах сдержаться, упала на колени рядом с тем, что только что было ее другом. Император слегка приблизился.
- Не повезло ему… Молитесь, леди Блеквуд. Молитесь тем богам, в которых вы верите.
Он приподнял улиту, нацеливаясь ей прямо в лоб.
- Надеюсь, это последнее убийство в моей жизни, - еле слышно прошептала графиня.
В воздухе блеснула молния, и император рухнул навзничь. Из его груди торчала рукоятка трости: Гийом все-таки недаром учил ее бросать ножи. Она посмотрела на посеревшее лицо Гарвина, и неудержимый поток хлынул из глаз. Тия почти не плакала во взрослой жизни, но сегодня не было ни сил, ни желания сдерживать слезы.
Лорд Блеквуд ворвался в комнату и замер. Похоже, все было кончено. Графиня Уайтфилд сидела над остывающим телом, и сердце больно сжалось от осознания того, что Гарвин, а не он, спас ее от смерти, хотя и обещал тому защитить. Крупные капли катились по щекам, оставляя мокрые следы. Лорд Блеквуд впервые видел у нее слезы. Тия заметила его и сделала попытку подняться.
- Что с тобой? Ты ранена? – встревожился он.
- Нет, я в порядке… насколько это возможно...
Она оперлась на предложенную им руку и устало прислонилась к груди. Лорд Блеквуд нежно обнял ее.
- Я так за тебя испугался! Бедняга Гарвин, а он еще утверждал, что неспособен тебя защитить. А ведь смог…
В его словах прозвучали то ли сожаление, то ли упрек. Графиня с изумлением посмотрела на мужа: когда-то тот уже успел поговорить с ее другом, и разговор был явно задушевным.
- Этвар, я…
Она выдержала паузу.
- Я даже представить боюсь, что было бы со мной, если бы ты оказался на его месте. Мне так больно видеть Гарвина… но если бы ты…
Тия замолчала, пытаясь побороть себя, но слезы, вкусив свободы, уже не слушались ее больше.  Лорд Блеквуд ласково гладил супругу по голове. 
Вслед за ним вбежали полковник Вельс и лейтенант Армонти.
- Вы!.. – воскликнула графиня Уайтфилд. – Вы чудовища. Из-за вас он погиб. Если бы вы не втянули его в это.
Полковник Вельс увидел два мертвых тела и замер. Лейтенант наткнулся на него, чем вернул ему способность мыслить и говорить.
- Миледи, я и подумать не мог, что случится такое!
- А стоило бы… Зачем вы использовали его?
- Миледи, но всем действительно грозила опасность… И вам в том числе. Император уже искал замену верховному канцлеру. Понимаете, что это значит? А Гарвин… Гарвин поступил, как мужчина. И заслуживает большего, чем истерики над его телом.
Графиня Уайтфилд устыдилась своего выпада.
- Что же теперь будет? Ведь убийство его величества не входило в ваши планы. Не так ли?
- Да… Зато теперь милорд освобожден от своей присяги.
- А на моей совести еще две смерти…
Графиня Уайтфилд прикрыла глаза рукой.
- Вы защищались! – воскликнул лейтенант.
Она посмотрела на него с такой скорбью, что тот не решился продолжить.
- Как бы то ни было, они мертвы, и я так или иначе причастна к их смерти.
Лорд Блеквуд крепко обнял ее за плечи, словно желая выдавить ядовитое жало вины из страдающего сердца.


ЭПИЛОГ


Войны на Эфсаневе удалось избежать. Войска конфедератов, высадились в Вестзейском порту. Верховный канцлер от имени императора, как это делалось уже не раз, обратился к подданным, призывая их сохранять спокойствие. Несколько дней спустя был оглашен указ о конституционной реформе, согласно которому империя упразднялась, институты имперской власти лишались своих полномочий, населению предоставлялся широкий круг прав и свобод. Этим указом устанавливался пятилетний переходный период, в течение которого Эфсаневом управлял Совет, состоящий из членов комитета «Освобождения», представителей Конфедерации и возглавляемый лордом Блеквудом. Этот Совет должен был обеспечить условия для проведения выборов на Эфсаневе.
По прошествии нескольких месяцев лорд Блеквуд стал отцом (на свет появился ещё один Эдвард), а потом вышел в отставку, и вся семья переселилась в Блеквудкасл. Леди Блеквуд полюбила горы, да и замок, оживленный детским смехом, не казался уже таким мрачным и страшным. Они совершали прогулки над лесом, устраивали маленькие семейные пикники и часто бывали в Уайтфилде, где поселились Эйрин и Леон.
Лейтенант Армонти оставил службу. Он быстро понял, что Космос не его стихия, и также быстро понял, что новому Эфсаневу военные не нужны. Они с Эйрин переехали в Уайткасл и теперь здесь, на краю зеленой долины, строили свое счастье. У них родилась маленькая очаровательная девочка, которую назвали Элейн, потому что она была до умопомрачения похожа на бабушку. Таким образом, светлый образ той прожил не одну, а целых три жизни, воплотившись в двух поколениях своей семьи. Леон все-таки открыл в себе талант бизнесмена и управлял делами Уайтфилда не хуже самой графини.
Старый Гийом доживал свои дни в том флигеле, который один единственный остался цел после пожара, и где он растил дочерей графа, и на все уговоры переехать давал категорический отказ.
Гарвину воздали почести военного пилота и по обычаю, принятому в военно-космическом флоте, его прах поместили в капсулу и отправили странствовать по просторам космоса.
Мир изменился неуловимо и тонко. Белое потемнело, черное стало серым. Все потеряло прежнюю связь. И только Эфсанев по-прежнему сиял в ночном небе, и беззвучно рассказывал всем уголкам вселенной удивительную историю ненависти и любви. Историю, которая могла бы случиться в любом другом мире, где жители не ведают истинных желаний своего сердца.