-И где наш новый рассказик?- спросила я своего Муза.
Тот зевнул, вытащил лимон из чая и потянулся за печенькой.
-Что ты от меня хочешь? Вдохновение кончилось...
-Что значит кончилось? - возмутилась я
-Весна... Витаминов не хватает,- вздохнул Муз,- да ты сама виновата- ни одной новой эмоции! Где я тебе возьму рассказик? Иди лучше спать!
Иди! Легко сказать... Времени уже ночь, моё уставшее туловище валяется на диване и думает, как встать и доползти до какой-нибудь горизонтальной поверхности. Я хлопаю пяткой по полу в поисках тапка, но понимаю, что легче снять первый и идти босиком, чем искать второй, который забился куда-то под диван и затих там в надежде , что его никто не найдёт.
Шаркая мимо кухни , я вспоминаю, как женские журналы советуют вечером перемыть всю посуду , погладить и приготовить одежду на завтра и утром встретить новый день медитацией и стаканом воды с лимоном. «Есть женщины в русских селеньях»,- вздыхаю я, глядя на кухонный беспредел, и ползу дальше. «Спать, скорее спать, уже ночь-полночь, и что сидела так до поздна, каждый вечер одно и то же, надо же быть такой дурой...Опять косметику не смыла, но назад не поползу.... Интересно, какая завтра погода... Мясо надо разморозить, не забыть бы зайти на почту... Лак облез, а ацетон кончился... Не перезвонила подружке, обидится...» Обо всё этом я успеваю подумать по дороге от дивана до кровати, но цель уже достигнута. Всё. Я падаю, засыпая в полёте.
И в это время я слышу звон. Это в соседнем доме кто-то развлекался фенг-шуем и вывесил в окне металлические колокольчики-трубочки. Они качаются на ветру и своим звоном привлекают удачу и отгоняют негативную энергию.
У меня в доме фенг-шуй не прижился. Когда-то я им увлеклась, как восьмиклассница красавчиком из старшего класса, ведь тот так классно играет на гитаре! Я влюбилась в фенг-шуй , по всем его правилам нарисовала план своей квартиры, разбила её на сектора и поняла, что сплю в зоне гостей, а ем в зоне карьеры. Это многое объясняло, и я в очередной раз задумалась о жизни. Надо было срочно переносить плиту в спальню, а зону мудрости и знаний, в которой стояла стиральная машина, по быстрому перекрашивать в терракотовый цвет. Фенг-шуй обещал золотые горы , любовь, богатство и мир во всём мире, но Яшка не проникся такими сказочными перспективами, и я ограничилась закрыванием крышки унитаза. Фенг-шуй объяснял, что где-то там под крышкой гнездится какая-то жутко отрицательная энергия Ша, которая вырывается на свободу и творит бесчинства и безобразие. И крышка унитаза, как железный занавес во время холодной войны, не даёт врагу никакого шанса пробиться наружу. Два дня я ходила , закрывала за всеми крышку, и мы жили в коммунизме и полнейшем процветании, но меня хватило не надолго, и теперь мы мирно сосуществуем с энергией Ша, не мешая друг другу.
«Ещё один любитель китайского счастья»,- подумала я , услышав звон колокольчиков, и устроилась поудобнее на подушке, но не тут-то было. Колокольчики звенели, не переставая, и в ночной тишине их звон становился похожим на звук рынды на корабле. Ветер усиливался, раскачивая рынду всё сильнее и сильнее, и сна не было ни в одном глазу. Я проснулась окончательно.
«Ну что, появилась новая эмоция?» - пробурчал Муз. Он был тут как тут! Ну что за напасть! У всех музы как музы, чудесные милые женщины с красивыми именами- Калиоппа, Эвтерпа или Мельпомена какая-нибудь. Только мне достался этот недотёпа в носках разного цвета, ему, видите ли , некогда искать пару, и он вообще не запаривается на этот счёт.
«Хотела рассказик- на тебе рассказик»,- продолжал ворчать Муз.
Это очень в его манере. Днём мой Муз болтается где-то по своим делам, а ночью заваливается ко мне без предупреждения, и ему совершенно неинтересно, что тётка спит и что завтра ей, то есть мне, на работу.
Мой личный Муз- неорганизованный проходимец. Он вообще такой, идёт куда-то ,задумавшись, ни по сторонам не смотрит, ни на светофор, а потом оказывается неизвестно где. Хорошо, что есть телефон с навигатором! Возвращается голодный и пыльный, я ему: «Давай потворим немного?» Какое там! Он уже спит…Я думаю, что когда в небесной канцелярии был день раздачи подарков, и каждой паре выдавали её тварь, мой Муз по обыкновению либо спал, либо где-то шлялся и явился уже к шапочному разбору. Вот мне и скинули самого неорганизованного и непутёвого. Но меня это даже не удивляет. Мы в общем-то подходим друг другу. Та ещё парочка. У меня тоже с организованностью сложные отношения.
Звон колоколов меня разбудил окончательно, и как это бывает по ночам, в голову полезли всякие бредовые мысли.
Ночные размышления- вообще вещь опасная и непредсказуемая, никогда не знаешь, куда приведёт. В полной тишине, когда город давно уже спит, вылезают наружу мысли, которые некогда подумать днём. Они кружат по пустой комнате, раздуваются, как мыльные пузыри, и от полной безнаказанности из мелких и несущественных становятся большими и важными.
Любая обида ночью превращается драму, а самое маленькое недоразумение обрастает такими подробностями, что только диву даёшься, откуда они взялись.
Я меня этой ночью в запасе не оказалось ни одной обиды, которую можно было бы превратить в трагедию, а колокола всё звонили и звонили. И я придумала! Я решила, что надо срочно становиться хозяюшкой.
Без лишнего фанатизма, конечно. Безо всяких там глупостей типа дом- полная чаша, и в холодильнике первое, второе и компот. Не такой хозяйственной, когда тортик за пять минут, пока гости карабкаются ко мне на третий этаж, и не такой аккуратной, что бельё высохло и сразу поглажено, а не лежит молчаливым укором на диване рядом с Яшкой. И уж совсем не такой странной особой , у которой все счета оплачены, и каждая бумажка подшита в свою папочку, а не валяется на самом видном месте, как листовка «Смерть фашистским оккупантам!» , разбросанная во время войны с самолёта.
Я решила стать хозяюшкой-лайт, лёгкой, как диетическая кока кола. Гадость, конечно, редкостная, но создаёт полную иллюзию здорового питания. Такую колу ,со словами «Я худею» , заказывают обычно после съеденного гамбургера многослойные тётки, у которых подбородок лежит на груди, грудь переходит в живот, живот со всех сторон обнимает талию,скрывая её от посторонних глаз, и вся эта конструкция окружена бескрайней ,как монгольские степи, попой. От лайт-колы тройная польза- и калории сидят на животе, свесив толстые пятки, и диета соблюдена, и совесть спокойна.
Этой ночью, под звон фенг-шуйских колокольчиков, я решила, что надо срочно- пресрочно купить тарелки. Не то чтобы их у меня не было! Но все они были какие-то разношёрстные и напоминали не ансамбль «Берёзка», где сто одинаковых красавиц в одинаковых сарафанах перебирают ножками и машут одинаковыми платочками. Мои тарелки походили на матросов, которые в вразвалочку сошли на берег, и ходят подвое- по трое в поисках случайных провинциальных приключений.
Новые тарелки мне были нужны не просто так. На них должна была лежать рыба-фиш.
Каждая настоящая еврейская женщина знает, что фаршированная рыба на Песах - это искусство, в котором, как в любом творчестве, есть и свои гении, и свои дилетанты.
Рецепта рыбы-фиш не существует, как не бывает инструкции для создания Венеры Милосской или Писающего, например, мальчика. Этот рецепт невозможно переписать на бумажку, чтобы когда-нибудь потом, при случае, приготовить. Фиш — это целая философия, краеугольный камень загадочного еврейского счастья, к которому можно нечаянно прикоснуться, если только тихонечко стоять рядом и наблюдать за таинством рождения деликатеса.
А начинается он с покупки рыбы. В нашей семье этим занимается Яшка. Он идёт в магазин и начинает присматриваться к рыбинам, уложенным на лёд. Рыбины раскинули хвосты в разные стороны и приоткрыли рты. Они похожи на толстых мужиков с большими круглыми животами, лежащих на пляже под зонтиком. Обязательная программа по намазыванию жены кремом для загара выполнена, замки из мокрого песка построены и даже уже смыты ленивыми волнами, уставшие от солнца и моря дети притихли и облизывают мороженое. Всё, можно, наконец, расслабиться и заснуть, прикрыв глаза газеткой. И мужик засыпает, проваливаясь в глубокий, жаркий и беспокойный пляжный сон. Он спит , приоткрыв рот, и похрапывает от удовольствия, а жена сидит рядом, время от времени отгоняя от мужа назойливую муху, думает о своём, о женском, и улыбается чему-то одной ей известному.
Рыбы тоже ещё шевелят жабрами, но уже почти спят . Им снится , что совсем скоро они будут плавать в золотом бульоне, в морковных драгоценностях, в обьятиях ароматов всяких хитрых приправ, которые, как в сказке про добрую фею, превратят банальных карпов в интеллигентных Гифилтефиш из приличной еврейской семьи.
Для осуществления ночной идеи была вызвана на подмогу любимая подруга. Программа шопинга была обширной- надо было быстренько решить посудную проблему и успеть пробежаться по другим, более важным магазинам, чтобы понять , в каком месте в этом году модно носить дырки на джинсах.
Какие там дырки! Мы застряли в посудной лавке, как две слонихи, стараясь не задеть хвостами и случайно не разбить всю эту тарелочную красоту. Блюда и блюдца, плошечки , мисочки и всякие штуковины, названия которых мне неведомы, блестели на полках, обещая неземную любовь, но отпугивали ценой. Наконец, общими усилиями — одна тётка- хорошо, а две тётки- это сила,-решение было принято, выбор сделан , и гостевые тарелки были притащены домой.
Много лет назад, в той далёкой уже жизни, такая красивая посуда должна была бы называться импортной. К моему удивлению, это гордое название подходило и к моим тарелкам. Об этом сообщали многочисленные наклейки, налепленные на них со всех сторон.
Если быть совсем точной, их было сто тридцать две. По четыре на каждой. Одна наклейка рассказывала, какие молодцы те , кто сделали эти тарелки. Другая наклейка сообщала, что компания «Пупкин и сыновья» занимается импорто-экспортом этого замечательного товара. На третьей наклейке стояла цена, а на четвертой- скидочное мероприятие, делавшее посуду особенно для меня привлекательной.
Тарелки были хорошими, но особенно качественным был клей на ста тридцати двух наклейках. По четыре на каждой тарелке. И они , эти наклейки, не отклеивались. Какая ерунда, подумала я, и поставила своё богатство в посудомойку на самую высокую температуру. Через час тарелки сияли, как котовы яйца, но сто тридцать две наклейки никуда не делись и крепко держались на тарелках, по четыре на каждой.
«Может, их ацетоном?»- предложил Яшка.
«Классная идея»,- согласилась я и сняла ацетоном весь вчера-намазанный новенький маникюр. Наклейки, все сто тридцать две, только нагло усмехались.
«Ты их замочи в тазике»,- посоветовал Яшка, и тарелки переехали в ванну.
Весь следующий вечер я провела , бормоча себе под нос: «Гады! Ненавижу!», но неравная битва с бумажками была выиграна. Правда, вся кухня была усеяна мокрыми ошмётками, но победителей же не судят, а я была настоящей героиней!
После работы домой пришёл Яшка. Он осмотрел поле боя, которое представляла собой кухня , и задумчиво спросил: «А что у нас с гостевыми чашками?»
7/4/2017 Хайфа