– Сегодня ко мне приедет старый друг, – говорит отец. – Ещё со студенческой скамьи. Женька Морович.
– Ничего себе фамилия у твоего дружка. Фантастическая классика – «Остров доктора Моро».
– Смотри не вздумай ему об этом сказать! У него с чувством юмора не очень.
Отправляюсь в комнату и беру томик Александра Дюма. Звонок в дверь. Слышу, как отец приветствует гостя. Зовёт меня:
– Ника, иди сюда!
Выхожу к ним. Рядом с отцом стоит крупный мужчина – брюшко, залысины, вставные зубы и неприятные сальные глазки. Липким взглядом оценивает мой внешний вид. Пока пили чай, папин приятель рассказывает о своих достижениях. Он – владелец частной гинекологической клиники. У него лечатся даже звёзды, есть жена и двое детей. Отец смотрит на приятеля и загадочно улыбается. Что означает его улыбка? «Мели, Емеля, твоя неделя!» И тут этот тип как сказанёт папочке:
– А ты-то что? С твоими способностями работать в обычной больнице – это упасть ниже плинтуса.
Не знаю, что там Морович о себе воображает, но после этих слов он сам в моих глазах упал ниже плинтуса – прямо-таки рухнул, как колосс на глиняных ногах, подняв тучу зловонной пыли.
– Я люблю свою работу, – просто говорит отец.
– Понятно. Но ты меня удивляешь.
– Обожаю удивлять людей.
– Жаль, что ты не по моей части. Я бы устроил тебя к себе.
– Мне нравится травматология.
– Читал тут в одном журнале статью по выведению человека из комы. Какой-то новаторский метод – и несколько удивительных случаев. Автор ссылается на разработки доктора Лавинина. Это, случайно, не ты?
– Случайно я. Моя вторая специализация – реаниматолог. Так и не смог остановиться на чём-то одном. Работаю в обоих направлениях.
– Да тебе цены нет. И при этом пашешь в какой-то захудалой больнице?
– Меня там уважают. И платят неплохо.
– Всё равно, я тебя не понимаю. Многие с нашего курса открыли своё дело и очень успешны.
– Для каждого успех – это что-то своё. К тому же, ты знаешь, Жень, коммерция – не по мне.
– Конечно, дело твоё, но это странно. Правда, люди меняются. В моей клинике работал гинеколог – Самшит Краснобаев. Бабник, каких мало. Возбуждался на работе, а дома ничего не мог. Жена подозревала его в изменах и жутко ревновала. Даже на работу к нему приходила и закатывала истерики. Мне это надоело, и я посоветовал ей завести любовника. Эта дура так и сделала. Всё бы ничего, но однажды беременной супруге любовника потребовался хороший гинеколог, и жена Краснобаева порекомендовала своего мужа. Самшит проявил бестактность, и герой-любовник накинулся на него с кулаками. Был крупный скандал. Разумеется, я сразу же уволил Краснобаева. После этого конфуза он пошёл учиться на терапевта. Может, и тебе, Яша, поменять специализацию?
– Мне и так неплохо.
– Ну, смотри, пожалеешь потом, да будет поздно.
Наглость и самодовольство папиного приятеля выводят меня из себя. Встаю и ухожу в комнату. Внутри меня всё кипит. До чего же неприятный тип этот Морович! Я бы на месте отца спустила его с лестницы, а папа только снисходительно улыбается. Ладно, пусть поговорят – но только не при мне. Снова беру Дюма. И надо же, книга открывается на той странице, где Атос говорит про кардинала Ришелье, что тот привык иметь дело только с женщинами и детьми!
Периодически до меня доносятся обрывки разговоров с кухни. К сожалению, мои уши порой похожи на локаторы. И хоть подслушивать нехорошо, за мной водится этот грех. Сегодня я не раз пожалела о своём любопытстве.
Моё отвращение к Моровичу нарастает с каждой минутой. Сначала он рассказывает о том, чем занимается его клиника. Это платные дорогущие аборты – нередко на поздних сроках. Причём такие дела ему выгодны. Из убитых детей берут материал – стволовые клетки – и за огромные деньжищи делают косметические операции богатым людям. Морович даже называет имена звёзд, которых он омолаживал, – и я сразу потеряла к ним уважение. Потом папин приятель переходит к личной жизни. Говорит о том, как воспитывает жену и детей. По пятницам он вызывает домочадцев на ковёр и требует отчёта за неделю. После разбора полётов Морович назначает каждому наказание – в зависимости от степени вины. И тут его изобретательность выдаёт в нём заплечных дел мастера. Он не брезгует самыми изощрёнными издевательствами. Мне стало противно, когда я услышала, каким истязаниям он подвергает близких. Я бы на их месте взбунтовалась. Но они терпят – вероятно, из-за его денег. На закуску Морович рассказывает о своих интрижках. Меня тошнит от его откровений! Сижу, заткнув уши. Наконец, в комнату входит отец – и с улыбкой вынимает мои пальцы из ушей.
– Устала подслушивать?
– У твоего приятеля слишком зычный голос. Как ты терпишь эти мерзости?
– Спокойно. Стараюсь не принимать близко к сердцу. Вспоминаю, каким Женя был в молодости. К тому же, Морович никогда не прочь был приврать. Вероятнее всего, на самом деле он тайный подкаблучник, а любовница вертит им, как хочет.
– Но воображение у него омерзительное!
– Я тоже далеко не святой. Поэтому не осуждаю его.
– А я осуждаю! Бедные дети, если они терпят такие издевательства!
– Возможно, он преувеличивает.
– Всё равно это противно. Будь я его дочерью, я бы убила такого папочку!
– У тебя есть я. Делай со мной, что хочешь.